Осадченко Макар Николаевич : другие произведения.

Нечаянные мысли

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:


  
   МАКАР ОСАДЧЕНКО
  
  
  
  
  
  
  
   MEMENTO MORI
   (ПОМНИ О СМЕРТИ)
  
  
  
   СОЦИАЛЬНО ЭРОТИЧЕСКАЯ ДРАМА
   В ДВУХ КНИГАХ
  
   КНИГА ПЕРВАЯ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЭЛЕКТРОСТАЛЬ
   2007г.
  
  
   КНИГА ПЕРВАЯ
  
  
  
  
  
  
  
   РЫНОЧНАЯ ЦЕНА СЧАСТЬЯ В ЭПОХУ
СЕКСУАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ
  
  
  
  
  
  
  
   "Помните о смерти, ибо смерть
   является величайшим благом
   для всего живущего на Земле"
   Филосовская фраза.
  
   "Не дай Вам Бог жить во
   Времена Великих
   исторических
   потрясений"
   Философская фраза
  
   "В девяностые годы в Росси появилось поколе-
   ние молодых, которое свое сексуальное зна-
   комство с противоположным поломс начинали
   через просмотр порнофильмов. В результате
   чего у них полностью или частичео терялась
   способность к духовной близости с противопо-
   ложным полом, и они становятся способными
   лишь только на физиологические контакты
   друг с другом. То есть, в своих половых свя-
   зях они переходят на уровень животного мира"
   Заумная фраза из неизвестного источника
  
  
  
  
  
   ЧАСТЬ 1-я
  
  
  
   ПРОЗА ЖИЗНИ ВО ВРЕМЕНА СОЦИАЛЬНЫХ
   КАТАКЛИЗМОВ
  
  
  
  
  
   "Жизнь - есть способ
   существования белковых тел.
   . Жизнь - это физиологическое
   существование человека и животных"
   Выписки из философского словаря.
  
   Предисловие
  
   -- Слушай, Палыч, а ты людей убивал?
   -- Да, приходилось.
   -- Просто так убивал? От делать нечего?
   -- Просто так я не умею убивать.
   -- Тогда что ж - за деньги?
   -- Да, за деньги...
   -- Убивать за деньги - это же бесчеловечно?!
   -- Может быть, но - это моя работа....
   -- Работа - убивать людей?!
   -- Да, моя работа - убивать людей. Ведь я - киллер. А киллер - это убийца. Но убийца - по должности. А не по своей человеческой сути. Как человек, как личность - я не люблю убивать. Убивать мне приходится по своей должностной инструкции.. Меня приняли на работу в качестве специализированного убийцы. Убийцы по заказу. Так ска-зать - по вызову. Есть девочки по вызову; есть мальчики по вызову.. Они оказывают сек-ксуальные услуги, выполняют сексуальные заказы. А я - убийца по вызову , по заказу. По сути - мы одно и то же. Отличаемся только деталями выполняемой работы. Причем, ра-боты нам навязанной по контракту., Работы - обязательной, но не - любимой. Точнее, не обязательно - любимой.Противно, конечно, бывает, противно, но - платят-то - хорошо.
   -- А меня ты смог бы убить?
   -- А почему бы и нет, если закажут...
   -- Если - закажут?!.
   -- Ну, а как же иначе? Я же просто так не убиваю. Убить - это моя работа...
   -- А за сколько бы ты меня смог убить?
   -- Слушай, Олег Юрьевичь,, кончай ерунду городить. Здесь все зависть от того, как тебя закажут.
   -- Не понял, объясни.
   -- А что здесь может быть непонятного!!! Если тебя закажут, как начальника отдела нашей фирмы - это одно! Если, как мужа твоей сбежавшей жены - это другое! Ес-ли просто, как Олега Юрьевича, кому-то где-то помешавшему в чем-то - это третье, со-вершенно непохожее на первых два.... Что здесь может быть непонятного?! Элементар-нейшие вещи!. Дуракам - и то яснее ясного!.
   -- У вас что - расценки за услуги?!
   -- Ну, расценки - не расценки, а ясность полная уже - есть...
   -- Так за сколько ты бы меня согласился убрать?
   -- Слушай, кончай, Олег, этот идиотский разговор. Зачем ты его затеял?!
   -- А затем, чтобы заказать тебе собственное убийство..
   -- Тебя убивать я не стану даже за миллион долларов...
   -- А за сколько бы согласился?
   -- Слушай - пошел ты .. к этой самой...матери..
   -- Подожди, Палыч, а если я - серьезно...
   -- Что - серьезно??!!!
   -- Серьезно попрошу тебя меня - убрать. За сколько - согласишься.?!
   -- Ну, если серьезно - на миллион ты не тянешь.. Мелковат слишком.. Не та фигура, за которую ведут торг.. Но - тысяч на пятьдесят, пожалуй - потянешь. И то - с натяжкой, с грома-адной натяжкой.. Больше на то, чтобы конце спрятать. А так - красная цена тебе тысяч десять, ну - двадцать. Двадцать пять. Не больше..
   -- Хорошо, Палычь, я тебя даю двадцать пять тысяч долларов наличными И ты убери меня... Очень и очень убедительно прошу. Только попроще, чтобы без осо-бых му-чений.. Мучиться жить - это я уже проходил. И это мне уже до чертиков надое-ло. До не-возможности. Не хватало, чтобы и умирать еще в муках.
  
  
   * * *
  
   Странное ощущение испытывал Олег, глядя на свои счета в банке, когда сни-мал деньги с банкомата на повседневные расходы. Счета росли невероятно. И никакой связи между своей деятельностью в этом банке и своими, постоянно растущими счетами он не видел и не находил. При всем своем желании. Связи не было никакой. Деньги на его счета просто сыпались с неба. Сыпались независимо от его усилий или же результа-тов его работы Сыпались и сыпались в буквальном смысле этого. слова. И их количест-во совершенно от него не зависело. Ни от его возможностей, ни от его желаний... Поэтому на все эти деньги он смотрел совершенно - равнодушно. Не мог смотреть иначе. Никак не мог. Они были не его, а непонятно чьи. Хотя и считались - его. В общем - чужие. Чужие деньги. Не его. Не им заработанные. А кем-то ему для чего-то подброшенные. И "подбрашиваемые". Причем, "подбрашиваемые" постоянно. Каждый месяц. Каждой вто-рой пятницей каждого текущего месяца. А потому - унизительные. Дурно и препротивно пахнувшие....
   Он был не такой уж и дурак. Он прекрасно понимал суть происходящих вокруг него дел. Все-таки два высших образования. Одно - техническое, МЭИ-шное, по советс-ким меркам- очень и очень престижное.. Другое - экономическое. Пусть даже и заочное. Он его получил в памятные девяностые, когда фирма, на которой он работал в знамени-тых Подлипках - рухнула. И надо было всерьез думать, как дальше жить. Он устроился по знакомству менеджером в какую-то брокерскую фирму, которая занималась "черт знает чем", а точнее - продавала за рубеж все, что можно было продать. Успешнее всего шла продажа металлолома. Где его можно было брать? Да где угодно! В одном Подмосковье стояло полу работающими или совсем неработающими сотни заводов и предприятий. Ес-ли не больше. На всех заводах - тысячи единиц бездействующего оборудования. Никому не нужного. И самого-самого разнообразнейшего. И нынешние владельцы этих предприя-тий, если только подобных людей можно было бы назвать владельцами, было согласно их продать или просто уступить за бесценок кому угодно. Чтобы хоть что-то еще сорвать со своей бездействующей и вконец умирающей недвижимости и положить в собственный карман. Лишь бы только за "наличку". Так было проще. Проще для всех. И для фирмы, и для хозяев предприятий. Им, "новым хозяевам", так было проще прятать концы. Когда на-личка, да еще из рук в руки, то потом уже не страшны ни налоговики, ни милиция, ни ни-какие новомодные современные аудиты, а по старому - просто ревизоры.. .
   Командовали фирмой два брата близнеца Николай и Павел, два крепких, широко-плечих и коротконогих молодых человека, крутолобых и бритоголовых, с насмешливым прищуром светло-серых, ничего не выражающих и каких-то пустых, словно бы искус-ственных, нечеловеческих глаз. Оба - москвичи, бывшие инженеры, закончили в свое время СТАНКИН и работали оба на "Красном пролетарии" в цехах старшими мастерами.
   Их отец работал в одном из Министерств Союза, занимавшемся электронной про-мышленностью. Как раз той самой, что рухнула в середине 90=х в одночасье . Слишком уж далек был уровень выпускаемой в стране электронной техники, включая бытовые теле-визоры, от международного уровня. И громадные корпуса знаменитого объединения "Ру-бин" оказались никому не нужными, и были проданы с молотка за унизительно мизерную цену, практически за даром.. Новые хозяева этой недвижности были людьми практичны-ми и быстренько организовали демонтаж всего существующего в корпусах технологичес-кого оборудования, чтобы сдавать освободившиеся площади под офисы различным тор-говым, посредническим и представительским фирмам, которых расплодилось в те годы в Москве "видимо-не видимо". Естественно, что сдавались под офисы и склады только лишь рабочие площади помещений в бывших производственных корпусах , то есть, сте-ны и воздух в стенах, а ремонт и благоустройство этих помещений оставался уже за сами-ми арендаторами. Потому что воздух Москвы для арендаторов стоил очень и очень доро-го. При этом, чем ближе к историческому, географическому и политическому центрам столицы - тем дороже.и дороже.. А корпуса бывшего "Рубина" находились в очень выгод-ном районе Москвы. Пусть не в самом центре, но очень близко от него И подъездные пути удобны. . Как раз то, что именно и нужно для торговых и представительских офисов..
   Москва тех времен перестала производит товары и вовсю начала торговать. При-чем, торговать не своим чем-нибудь отечественны, а обязательно - импортным. За рубеж везли сырье: металл в виде металлолома, лес, уголь, нефть и газ. А з рубежом покупали в основном продовольственные товары, одежду, парфюмерию, бытовую электро- и сантех-нику. Причем, брали за рубежом все подряд, самое низкосортное и давно уже вышедшее из употребления, Подчистили и подгребли все товарные помойки Европы.
   Главный принцип российских новоявленных торгашей в то время - попроще, по-дешевле и побыстрее. Все то, что не подходит для избалованных европейцев, для родных земляков - сойдет. Не дворяне, не баре -проглотят и это! Да еще и спасибо скажут А так как свое собственное производство подобных товаров было в стране уже практически сов-сем свернуто, то объемы закупок за рубежом росли невероятно. И фирм посреднических для организации подобных закупок требовалось все больше и больше. И каждой подобной фирме, естественно, требовались площади под офисы, под складские помещения. Вот тут-то и выплыли новые хозяева "Рубина" со своими великолепными многоэтажными корпу-сами бывшего Советского производства бытовых телевизоров и оборонной электроники.. Причем, корпусами современными, отапливаемыми, светлыми и просторными. Надо толь-ко постараться побыстрее освободить эти корпуса от старого исторического хлама - нену-жного теперь никому технологического и производственного оборудования. И - все! И пожинай плоды, балдей на лаврах,. греби с арендаторов плату за помещения! Не жизнь на-ступает, а - сплошная малина. Ничего не делаешь - а деньги гребешь лопатой! Ура-а-а!
   Для этой цели на "Рубине" была создана специализированная фирма со штатом свыше сотни работников, которые-то и должны были порезать на определенные мерные куски все металлическое в заводских корпусах, предназначенное ранее для производства Советской электроники, рассортировать, упаковать, погрузить в вагоны и отправить за рубеж в качестве металлолома. Объем предстоящей работы - колоссальнейший. Одного черного металла было запихано в эти заводские корпуса - несколько тысяч тонн.. А еще- "цветнина"! Медь, алюминий, титан, нержавейка, "спецспоавы". Конвейеры, конвейе-еры, целые километры конвейеров по всем этажам; многометровые трубчатые термичес-кие печи и тоже с конвейерами, различного рода магазинные питатели, вакуумные уста-новки, километры воздуховодов и электрокабелей и бог знает еще чем, не слишком уж понятным для непосвященного человека, были напичканы эти многоэтажные громады за-водских корпусов. Плоды напряженного когда-то труда тысяч советских инженеров и ра-бочих, а теперь - никому вот не нужное. А потому - под нож, под лом, под газовый и плазменный резаки. Смена эпох! Ломай, круши - революция пришла! А революция, пусть даже и бархатная, не кровавая - всегда рушит. Всегда! Но не всегда успевает научиться строить и восстанавливать. Потому что строить и создавать - гораздо труднее, чем ломать и вовсе не так эффектно.
   Отец устроил обеих своих сыновей в эту фирму в качестве прорабов. Они -то и руководили всеми этими работами по очитки бывших производственных корпусов от всех видов их прежней производственной деятельности. И, надо сказать, что справились они с этой, не так уж и простой работой, не плохо. Не плохо. Даже - больше. Они оказались не просто руководителями среднего звена, добросовестно, выполняющими поставленную пе-ред ними задачу. Не-ет,.они оказались мыслящими руководителями. И сделали из всего происшедшего с ними очень даже далеко идущие выводы. Для себя, конечно же. А вы-воды были просты до гениальности. Зачем работать на какого-то дядю, когда можно ра-ботать на себя. Действительно - зачем?!..
   С помощью отца они организовали свою фирму, закрытое акционерное общество с ограниченной ответственностью под названием ЗАО "Промметалл" и заключили ряд кон-трактов на производство демонтажных работ по изъем бездействующего оборудования на других объектах Москвы. Благо, что спрос на подобные работы в Москве был огром-ный и постоянный . И как только закончилась зачистка корпусов на "Рубине", они пере-ехали с частью бывших своих рабочих на новый объект. И - пошло, поехало. Фронт ра-боты фирмы непрерывно расширялся, перекинулся на Подмосковье и далее - на Евро-пейскую часть России. Фирма богатела и расширялась.
   Методика работы ребят с клиентурой особым многообразием не отличалась. Они приезжали на завод, договорившись заранее с руководством, чаще всего с Генеральным директором, о встрече, и предлагали ему кругленькую сумму за вывоз с территории пред-приятия бездействующего у него оборудования. Быстренько составлялся перечень этого оборудования, заверялся актами о его списании и... работа начиналась. Очень даже часто эту бумажно-канительную работу по составлению списков и оформлению актов списания оборудования руководство предприятий доверяло самой же фирме, производящей вывоз этого списанного оборудования. То есть, самим братьям Так это руководство было обра-довано неожиданно свалившимися на их голову дармовыми этими деньгами, что совер-шенно не касалось их деятельности на своей территории. Что ребятам было и надо. Имея в арсенале "наличку", они делали на предоставленных им площадях все, что хотели, что считали для себя нужным и необходимым. Поэтому объемы вывозимого ими с предприя-тий металлолома обычно на много превышал разрешенный. Но это уже никого особенно и не интересовало. Все - были довольны. Все - были рады. Металл за рубеж тек рекой. И деньги на счета фирмы - тоже..
   Особенно прибыльной для фирмы была их работа на бывших "химхаводах" стра-ны. Здесь шла речь о "нержавейке" и цветных металла. А они за рубежом ценились очень даже здорово! И здесь братья не считались ни с чем. Шли на все, чтобы обанкротить еще теплящиеся предприятия и потом просто-напросто их купить. А став их собственником, закрывали производство и увольняли еще оставшихся рабочих. Власти смотрели на все происходящее равнодушно спокойно. Что поделать - рыночная экономика.! А рынку всегда сопутствует постоянный передел собственности. Этим рынок и живет. Правда, они, эти представители власти, не знали или не хотели знать, что в цивилизованных странах передел собственности никогда не происходит хаотично, и идет всегда при жесточайшем контроле государства. И никогда не противоречит интересам самого этого государства.
   Но...есть же народная мудрость, говорящая о том, что нет на свете более глухого человека, чем тот, который не хочет слышать. Так и здесь. Власть ничего не хотела видеть там, где ее представителям выгодно было ничего не видеть. Так братья остановили Реу-товский, Доргомиловский, Рязанский и целый ряд других крупных химических произ-водств Центральной России. Не получилось у них ничего с Воскресенскими и Новомо-сковским химическими заводами. Зато они приобрели мощнейший Архангельский химии-ческий и Архангельский целлюлозно-бумажный комбинаты. Сколько они оттуда вывезли металла - сам Бог, наверное, не знает. Но - много! Очень много! Пароходами вывозили. И страшно подумать - сколько вывезли! Потому что на обеих этих комбинатах работало в Советское время свыше 50-ти тысяч человек! Таковы это были громады!
   А потом они через министерского папу узнали о предстоящем закрытии по требо-ванию НАТО громадного подземного хранилища ракетного топлива и ядерных боеголо-вок для баллистических ракет под Костромой. Немного подсуетились и почти за так при-обрели его. Хранилище это даже не стали взрывать. Точнее - взорвали основной и запас-ной железно-дорожные въезды. Взорвали так, что НАТО-вские спутники зарегистриро-вали взрывы. Но аварийный въезд - остались. И даже осталась аварийная автономная электростанция. Это была сумасшедшая удача - несколько тысяч тонн нержавеющей ста-ли, алюминия, меди, титана, никеля в виде трубопроводов и емкостей! Не считая обыкно-венной "черняшки" и десятков километров "электрокабелей"! Такое бывает раз в жизни! Упустить тако шанс - для этого надо быть круглым идиотом! Если - не хуже!. А они иди-отами не были никогда.
   . Вот тогда-то и попал к ним Олег. Случайно. Знакомый еще по Подлипкам один коллега инженер туда устроился после закрытия их экспериментального цеха. Знакомый имел рабочую специальность "газоэлектросварщика" и занимался резкой металла при де-монтажных работах. Резал всем, чем придется. И газом, и сваркой, и "плазмой".И даже кислородным копьем, если бетон надо было располосовать Работа была тяжелая, доста-точно грязная и вредная, но заработок был по тем временам даже очень неплохой. И он был доволен. И рекомендовал туда Олега.
   А.время для Олега тогда было очень трудное. С новой работой ничего стоящего не получалось. Перебивался случайными заработками. Даже грузчиком приходилось в ма-газинах подрабатывать.. Ведь есть-то хотелось почему-то каждый день. Жена, с которой он связал свою жизнь еще со студенческих лет, махнула на все рукой и пошла к подруге на рынок. За товаром ездили сначала в Польшу, затем - в Турцию. С отчаяния Олег ки-нулся в экономический институт Ведь рыночная система - это же экономика, экономика и еще раз экономика .Во всяком случае, ему тогда так казалось С налета он сдал вступи-тельные экзамены на одни отлично и был зачислен. И от жутчайшего душевного смяте-ния, от страшной тоски, от элементарного ничего неделания и наличия большого коли-чества свободного времени он рванул общий курс досрочно аж за три года вместо поло-женных по закону пяти.
   Вот тогда-то он и встретил этого бывшего своего помощника по Подлипкам, ко-торого когда-то учил писать НИР-овские отчеты и заявки на предварительные изобрете-ния. Тот и предложил Олегу пойти к ним на фирму. Олег, не раздумывая, дал согласие. Ему больше ничего и не оставалось. Выбора-то у него н е было никакого. Альтернатива полностью отсутствовала Хорошо хоть сюда, если, конечно, возьмут.
   С Олегом побеседовали. Сначала Главный инженер фирмы, потом прораб, руково-дящий работами на "Красном пролетарии", родном когда-то заводе братьев.Что ж, видно, дошла очередь и до этого завода. Он уже с полгода, как стоял. Пару месяцев Олег прора-ботал в цехах "Красного пролетария", руководил бригадой рабочих, занимающихся де-монтажем и вывозкой оборудования с территории завода. Работа была не трудная, с ней Олег спокойно справлялся. Ведь он когда-то, еще в Советские времена, после института поработал в Подлипках и мастером цеха, и старшим мастером и даже начальником экспе-риментального участка. С людьми он ладить умел. При необходимости мог спокойно и отматерить и заставить делать любого именно то, что необходимо было в данный момент сделать.. Лодырничать на работе, сачковать или же садиться себе на шею никому никог-да не позволял. Работой и ходом событий в своем коллективе управлял спокойно..
   Наверное, обо все этом наверх доложили . И его вызвали в офис фирмы. Один из братьев. Павел долго беседовал с ним.. И затем направил Олега под Кострому на подзем-ное ракетно топливное хранилище начальником объекта.
  
   * * *
  
   Олег был к этому времени уже совсем один. Жена ушла от него. Это был для не-го удар страшный. Потому что от него ушла женщина, которую он любил; ушла от него женщина, ставшая его первой, еще со студенческих лет, любовью; ушла от него женщи-на, с которой он когда-то сыграл в красном уголке студенческого общежития молодеж-ную свадьбу, ушла от него женщина, которой он за всю их совместную жизнь так ни разу и не исхитрился изменить. Не исхитрился не потому, что не было такой возможнос-ти, а просто потому, что не испытывал подобной необходимости. Ушла после пятнадцати лет совместной и ничем таким особым не омраченной жизни..
   А ушла жена к какому-то рыночно-торговому боссу, под крышей и на кровати которого она начинала свою новую жизнь в рыночной системе страны и теперь успешно ее продолжала. Настолько успешно, что она даже отказалась от претензий на их совмест-ную двухкомнатную квартиру в Подлипках, полученную ими от завода еще молодыми специалистами. А им дали тогда двухкомнатную потому, что жена была уже на шестом месяце беременности. Пошли навстречу и предоставили через "Совет молодых специа-листов" необходимую жилплощадь. Пусть не новую, пусть за счет переселения...Пусть даже и "хрущевку".Но это все же была отдельная двухкомнатная квартира в кирпичном пятиэтажном доме на втором этаже. И в прекрасном, благоустроенном районе совсем не-далеко от городского парка. .
   Но с беременностью у жены ничего хорошего не получилось. Беременность про-текала тяжело и на седьмом месяце ее положили в больницу на сохранение. Но сохранить ребенка не удалось.. Произошел выкидыш. И врачи констатировали печальный вывод - детей у нее не будет никогда. Что-то в ее организме было не так и детей она не сможет вы-нашивать. На пятом шестом месяце беременности ее организм будет отторгать ребен-ка. Всегда. Ребенок для ее организма - инородное, чужое тело. Три раза они пытались об-мануть природу. И три раза у жены происходил выкидыш. После чего они примирились с судьбой. Но ребенка из детдома брать не решились. Жена - не соглашалась. Ни в какую. Она была человеком крайностей. Раз уж природа не дает им своих, то и чужие дети не нужны. Они никогда не станут для нее своими. Может, она была здесь и права. Ведь дети - это, в первую очередь, женское дело. И если женщина не принимает чужих детей, то лучше с ней согласиться. Значит, чужие для нее всегда останутся чужими. А в семье - это страшно. С детьми, в первую очередь, общается женщина. А не мужчина. Дети - ее сфера жизни и сфера ее обязательных интересов Мужчина в таком деликатном деле, чаще всего - посторонний человек .
   И они остались жить вдвоем. Кстати - не так уж и плохо жили. Действительно, права оказалась пословица , говорящая, что нет худа без добра. И раз уж их природа обде-лила радостью общения с детьми, то они потянулись друг к другу. Общая беда сблизила и объединила их, сделала их чуть ли не единым целым. И стали они, в полном смысле слова - не разлей вода. В свободное от работы время они всегда были вместе. Всегда и везде. И по магазинам вместе ходили, и отпуск вместе проводили, и в кино, и в театры, и на празд-ники, и в гости - только вдвоем, и только вместе. Про них шутили , что они и помрут-то вместе, в один день и час и хоронить их придется тоже в одном гробу. Самое странное, что примерно так они и думали оба. И никогда не сомневались в своей правоте. Не сом-невались до тех пор, пока жизнь не влезла своими не слишком чистыми руками в их се-мейные и человеческие отношении в те самые, печально знаменитые 90-е годы. Годы смятения, развала и разрухи, когда рухнула не только Великая когда-то страна Советов, но и начали разрушаться сами основы общечеловеческих взаимоотношений между людь-ми, и в первую очередь - между мужчиной и женщиной.
   В бывшем Советском общество, воспитанное на светлых идеалах Коммунизма, где человек человеку всегда должен быть товарищем и другом, стали активнейшим обра-зом пропагандироваться и насаждаться законы животного мира, по которым человек че-ловеку - всегда волк и только волк, и в котором поэтому всегда должны выживать только лишь сильнейшие представители человечества. А остальные - либо погибать, либо при-служивать сильным мира сего. Поэтому человеческое общество - это хозяева и подчинен-ные. Хозяева определяют политику общества и наслаждаются его благами, а подчиненные - обслуживают их и выполняют их пожелания. Ну, а мужчина и женщина - это всего лишь самец и самка. И отношения между ними - чисто физиологические. Для продолже-ния рода, для секса, для получения физиологического наслаждения И больше ничего.. И вообще, жить надо для наслаждения, для кайфа, для балдежа. А работают пусть - другие, те, которые слабые, которые ниже нас, те, который - "черные". Черные не по цвету кожи - а по своей человеческой сути. И всяким там чувствам, сантиментам, слезам, слюням и соплям в этой новой жизни - места нет. Только лишь необходимость и только лишь це-леесообразность. Жизнь - суровая штука. Вспомните "побасенку" про курятник А пото-му - "клюй ближнего, с... на нижнего и лезь вверх". На верх! Только наверх! Ибо толь-ко там настоящая жизнь! Все остальное - лишь жалкое и убогое существование. Поэто-му - наверх, наверх, наверх! Любой ценой! Даже самой жестокой и бесчеловечной. Цель всегда оправдывает средства. Если, конечно, удалась. Но надо сделать все - чтобы уда-лась. А если удалась, то ты - победитель! А победителей не судят! И не судили никогда!. Для победителей законы - не писаны. Потому они и победители, что живут по собствен-ным законам, а не по общечеловеческим.. По собственным представлениям о добре и зле. Добро есть то, что мне идет на пользу; а зло есть то, что мне - вредит И все! И - баста! И - хватит об этом ...
   Обстановка в квартире была у Олега самая обычная , еще советская. На мебель-ные гарнитуры у молодых специалистов денег тогда конечно же не имелось. Да их еще надо было найти, эти мебельные гарнитуры. Будь они ГДР-овские или Чешские, или Югославские, или же, самые, ходовые - Финские.. Эти страны покупали у нас по дешевке лес, делали из него обыкновеннейшие древесные опилки, а уж потом, из этих опилок пре-ссовали древесностружечные плиты, так называемые ДСП, наклеивали на них цветной пластик, окрашенный под ценные породы дерева и изготавливали из этих ламинирован-ных плит мебель. Самую разнообразную. И довольно красивую. И эту мебель они нам же и продавали, но только теперь уже за сумасшедшие деньги. А для себя они мебель пред-почитали делать уже только из досок. Потому что мебель из ДСП-шных плит как-то не слишком хорошо пахла. И у Европейских жителей от этого запаха почему-то начинала бо-леть голова. А болеть голова начинала потому, что из ее плит в процессе эксплуатации начинали потихонечку выделяться пары формальдегидных смол, которыми пропитыва-лись плиты при их изготовлении. А у Советских жителей от таких мелочей голова - не болела. У Советских голова болела совершенно от других забот, главная из которых была одна - где достать?! Не важно - что, не важно - какое, важно - где?! А о вкусах, полез-ности, удобствах или красоте - разговаривать уже не приходилось. Главное - чтобы бы-ло. А все остальное - не имеет никакого значения...
   Поэтому Олег перед поездкой в Кострому особенно так уж мельтешить о сохран-ности своего имущества в квартире не стал. Нечего у него было брать. Все обычное, все стандартное, все то, что спокойно можно было бы купить в обыкновенных отечественных магазина..Кроме "видака", да телевизора Они были японские. Но модели - ширпотребов-ские и особой ценности не представляли. Поэтому Олег мудрить не стал. Он запер дверь квартиры, а ключ отдал соседке. На всякий случай. Мало ли что может быть в этой жизни Пусть хоть иногда, да заглядывала. Тем более, что отношения с этими соседями были у него хорошими в течении многих лет. Они тоже были когда-то молодыми специалистами и заселились практически вместе. И соседка чисто по-женски жалела Олега. Когда от него ушла жена. Она даже пробовала подыскать Олегу замену ушедшей жене.. Но ничего не получилось. Олег оказался мужчиной с претензиями. Ему не нужна была просто женщина, ему нужны были еще и чувства. А где их возьмешь в наше время? Чувства на дороге не валяются. И в магазине или на рынке их не купишь. Чувства - это как раз то самое, где сам человек бессилен. Чувства, они - либо есть, либо их нет И ничего другого природа в отношениях между людьми не придумала. Просто между людьми. А что же говорить о мужчине и женщине?! Здесь даже с простыми симпатиями - проблема. А с симпатиями долго не проживешь. Хотя японцы вот всерьез утверждают, что браки по расчету, по дого-воренности - самые прочные. И потому - безнравственно строить брак на чувстве любви партнеров друг к другу. Слишком уж непрочная получается основа для будущих семей-ных отношений. А семья - это ячейка государства. Ее моральная, нравственная и эконо-мическая составляющая. Поэтому брак - это только взаимный расчет и только взаимная договоренность. Все остальное - отвергается.
   В принципе, - они правы, эти "замудреные" японцы. Когда мужчина и женщина друг к другу равнодушны, то им, по сути, и делить-то нечего. Их ведь ничего, кроме брачного контракта не связывает. Поэтому им все равно, как они живут , как они одеты, как обща-ются друг с другом, как занимаются друг с другом сексом, если вообще им занимаются. Они - чужие друг другу. Между ними - глухая, непробиваемая стена взаимного непони-мания. Они - не нужны друг другу. Они, как разные планеты с разными, непересекающи-мися орбитами. Их жизнь, их интересы во всех сферах жизни, не оговоренных брачным контрактом, не соприкасаются никак.. Поэтому и претензий друг к другу у них быть не может. Неоткуда взяться им, этим претензиям. Потому что точек соприкосновения-то у них - нет. Но разве тогда = это жизнь?! Кому - как. Для одних жизнь по взаимной дого-воренности - это нормальная, спокойная, уравновешенная и предсказуемая во всех своих проявлениях жизнь. Такая, какую и надо. Для другого жизнь с нелюбимым человеком - это катастрофа, это нечто такое, что гораздо хуже тюрьмы или темницы, это крах всей его философской и нравственной основы жизни, это - почти что смерть. Если не сама - смерть..
   Олег отдал ключ соседке. И уехал в Кострому. Уехал с чистым сердцем и со спо-койной совестью. Когда нечего терять, то и беспокоиться-то не о чем. А терять ему уже было нечего. Все, что можно, он в этой жизни уже потерял. И любимую жену, и люби-мую работу, и Родину, и свою цель в этой жизни. Но подожди, подумай - так ли уж все?! Родина у тебя ведь - осталась. Насчет Родины - это ты загнул, загнул! Конечно, это уже не та прежняя, великая держава, которую все в мире боялись и ненавидели, но все же это твоя родина, пусть маленькая, слабенькая, чуть ли не сломленная, но все же она - для тебя родная; это то самое место на земле, где ты родился, жил, учился, где полюбил, познал ра-дость общения с женщиной, эта ведь Родина у тебя - осталась?! Осталась. Конечно, оста-лась И никуда она от тебя не делась. И не денется. Потому что Родина - всегда с тобой. В твоем сердце она, в твоей душе.
   А насчет любимой работы - это понятие слишком уж абстрактное и не так оп-ределенное, как нам иногда кажется на первый взгляд.. И пора нам уже понять одну элементарнейшую истину, что любимой работы не бывает вообще Ведь работа - это на- вязанная тебе откуда-то извне и добровольно принятая тобой обязанность, да еще усилен-ная собственной твоей ответственностью за выполняемое тобой дело, а потому - всегда и всегда насилие над тобой и некая принудиловка. То есть, все такое, этакое, и не слиш-ком приятное, когда ты совершенно не свободен в своих желаниях. и тебе приходится по утрам куда-то обязательно идти, и идти не просто так, когда у тебя есть возможность или желание идти, а когда это нужно кому-то другому, совершенно постороннему для тебя человеку, твоему хозяину, нанявшего тебя для работы на него. И причем - обя-зательно что-то делать, и делать не то, что тебе хотелось бы делать самому, а делать то, что нужно этому твоему хозяину, тебе абсолютно чужому и не слишком даже приятному человеку и делать независимо от собственного настроения, от собственного желания, от собственного самочувствия.. И, чаще всего - делать всегда одно и тоже. Сегодня, завтра, послезавтра , через месяц, через год. Делать, делать и делать. О какой уж тут любви может идти речь? В лучшем случае - лишь о привычке. Профессиональной при-вычке. А профессиональная привычка - это уже рефлекс, почти что автоматизм. И мы начинаем работать, совершенно не думая о самой работе, о ее смысле.. И работаем, витая мыслями где-то в своих, не слишком понятных даже для себя каких - облаках.
   Как в одной известной притче, мы, в основном, кладем кирпичи на стены какого-то здания, но не строим сам храм. Редко кому из нас удается в своих делах видеть даль-нюю, конечную цель собственного труда. Чаще всего, мы захлебываемся в ежедневной текучке каких-то своих, сиюминутно-срочных дел, даже и не дел, а делишек, но не видим общего своего результата. И не потому, что не хотим, или не можем, а просто потому, что не получается заглянуть вперед. Мельтешим уж слишком. А мельтешим потому, что жизнь заставляет мельтешить. Мелочная она у нас какая-то, эта жизнь. Но другой, альтер-нативной жизни у нас с вами нет. Не бывает ее, другой-то. Во всяком случае - у нас, у обычных людей. Она у нас есть такая, какая есть Вот так-то оно и получается на самом деле, если уж разбираться. И при чем здесь любовь? В разговорах о работе ей места нет и не может быть. Любить можно только человека. Мужчину. Или женщину.. Или ребен-ка. И все. Ни на что другое наша с вами любовь не способна. И не стоит больше трепать это слово. Оно - святое...
   Наверное, можно было бы любить творческую работу. Актерам, писателям, музы-кантам, точнее - людям искусства, а не каким-то там простым гражданам земли. Ну, еще может быть - политикам, ученым. И то, если ты успешный политик .и успешный ученый. Но...что здесь надо будет тогда считать - работай?. Бесконечные репетиции у актеров с безуспешными попытками постичь замысел режиссера, если он, конечно же, существует наяву, а не в его абстрактных и не в совсем еще определившихся замыслах; этот часами непрекращающийся оскорбительный мат и жуткое психологическое давление на актеров, делающих все, по мнению режиссера, не так, как надо. А как, по его мыслям надо - он и сам еще толком-то не знает. Он, видите ли - в творческом поиске. Или работа на сцене под непрекращающиеся овации на премьере, ( если - удача!), и все более и более стихаю-щие со временем, хотя ты, вроде бы, все делаешь не хуже, чем раньше. Или эта конкурен-ция друг перед другом, выливающаяся в беспощаднейшую борьбу за роли, по своим по-следствиям еще более страшную, чем межвидовая борьба животных в джунглях? Так где она, эта любимая работа? У ученых? А ты думаешь, корпеть годами над пробирками или еще над какими-нибудь приборами,, не получая в итоге ничего, кроме обыкновеннейшей чепухи - приятно?! Учти - нобелевских лауреатов - единицы, а ученых во всем мире - тысячи и тысячи. Так же, как и писателей. Быть такой, как Донцова или Устинова - это значит выдавать на гора каждые два-три месяца по книжке. Извини, но это же каторжный труд!. Здесь не только нельзя говорить о любви к своей работе, здесь, наверное, пора уже начинать разговор о ненависти к свое работе. Сколько книг у Толстого? У великого писа-теля Толстого? Не знаешь? И я не знаю. Но думаю- не больше десятка. Он написал всего несколько книг, чтобы стать мировым писателем. А у них - чуть ли не по сотне! Это уже - конвейер. А ты знаешь, что работу на конвейере мужчины не выдерживают, ломаются психологически и начинают делать брак? А женщины, ничего, работают спокойно. Го-дами.. Вот так и здесь. Их продукция - это уже не литература. Это - штамповка. Кон-вейерная штамповка. Образец массовой культуры. Приспособленной под массового, не-думающего читателя. Своеобразная фабрика детективов. Точно такое же, как концертное шоу под фонограмму. Когда исполнители только рот разевают под музыку и бегают по сцене, размахивая руками.. Многим зрителям нравиться. Так и здесь - многим читате-лям нравиться. Если только их можно называть читателями. Но это уже - нюансы... ..
   Поэтому, как ни крути, остается одно - жена. Женщина.. Ну, а если речь зашла о женщине - это уже посерьезней. Здесь обыкновеннейшим "бу-бу" не отделаешься. Отно-шения между мужчиной и женщиной - это та сама жизненная ось, вокруг которой враща-ется вся история человечества. Не даром французы говорят "шерше ля фам", когда что-то в их жизни происходит невероятное. Причина всегда одна и только одна - она самая, Жен-щина. Все вокруг нее и ради нее. И конечно же, уход жены - событие не может не быть для тебя невероятным. Но ты все-таки пораскинь мозгами-то. Прикинь, что такого осо-бенного произошло в твоей жизни? Жена ушла. Ну и что? Подумаешь, трагедия- жена ушла!. Открой глаза, посмотри вокруг - жены уходят и приходят. Обычнейшее в нашей жизни дело. Так на обычное дело надо и реагировать обычным способом Что, у тебя на этой женщине свет клином сошелся? Го-осподи-и, сколько женщин вокруг! Самых раз-ных, на любой вкус! И красивых, и не красивых, и очень красивых, и не очень, и умных, и дур обыкновеннейших. Всяких - полно!. И "зацикливаться" на какой-нибудь одной из них ни в коем случае не стоит. Право - не стоит. Развод - это нормальное дело, одна из форм существования семьи. Посмотри - некоторые вон по несколько раз разводятся и по несколько раз вновь женятся. И - ничего, ходят "балдежные", живут в свое удовольствие, поплевывая по сторонам. Да еще любовниц заводят.. А их жены - любовников И никакой трагедии из подобной чепухи не делают. А ты-ы-ы? Рот раззявил, слюни распустил. Тьфу! Срамота одна. Смотреть противно.
  
   * * *
  
  
  
   ЧАСТЬ 2-я
  
  
  
   ЕГО ВЕЛИЧИСТВО СЕКС
  
  
  
   "Секс - это наркотик. Чем
   больше ты его имеешь, тем
   больше его хочется. И конца
   здесь нет. Концом здесь может
   стать только сама смерть..." .
   Из разговора нескольких подвыпивших женщин
  
   "В нашей стране секса - нет!"
   Из телевизионной передачи конца 80-ых годов.
  
  
   ..... Ехать в Кострому из Москвы удобно. Сел вечером, в 10-ть двадцать в поезд "Моск-ва-Кострома", а утром, в 7-мь пятнадцать уже - в Костроме.. Поезд идет ночью. Лежи на полке и "кемарь" себе на здоровье. Отдыхай от забот сегодняшнего дня и думай о пред-стоящем своем будущем. А оно у тебя - туманнее туманного. И ничего впереди нет опре-деленного. Ни намека на ясность. А жить заботами только лишь одного дня Олег не умел, да и не хотел. Старый библейский принцип о том, что, если тебе в жизни еще светит зав-тра, то наверняка завтра же найдется и повод для раздумий про этот новый для тебя день. Поэтому не надо никогда отчаиваться и не надо ни о чем загадывать заранее. Будь счаст-лив тем, что у тебя есть сегодня. Именно - сегодня! Сейчас. Лови мгновения, пока они прекрасны. Пока они - мгновения. Пока не исчезли.. А будет новый день, обязательно бу-дет для тебя в этот день и пища.. Не важно какая, духовная она или биологическая, не важно от кого, но...будет, будет, будет. Мир, ведь, не без добрых людей. Помогут. Не обидят. Ну, а если и обидят при этом - ничего, мы люди не гордые, вторую щеку подста-вим. Пусть без удовольствия, без радости ( мы же - не мазохисты!), но...подставим. Поду-маешь, событие какое - по физиономии получил! Ну и что?! За битых - двух не битых те-перь уже дают. А может - и больше .Кто знает?! Весь вопрос только - где?! И как потом жить на земле, если ты - битый. Некоторые вон утверждают, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях. И - умирают с гордо поднятой головой. А другие - живут, даже "опу-щенные" в тюрьмах живут. И - ничего. Несчастными себя не чувствуют. Наоборот - до смерти рады тому, что остались живы. Остались живы несмотря ни на что и вопреки всему. И смеются в душе над теми, кто не пожелал покориться и гниют теперь в земле. Те - гниют, а эти - живы. Так кто же из них прав?! Кто?!
   Для Олега правы были те, кто не пожелал покориться. В душе он навсегда остал-ся юношей-максималистом и подлаживаться под обстоятельства не желал. Слишком уж противно было. А то, что ему было противно, он делать не желал. Но под каким соусом. И отвергал заранее все эти пустые разговоры о том, что не стоит, мол, ни над чем таким в жизни голову ломать. Надо просто жить и стараться наслаждаться жизнью. Ведь жизнь нам дается всего один раз и не стоит ее растаивать на бесполезную чепуху. Знай в жизни одно: будет день - и будет пища! Сама библия о том говорит! Самая мудрая книга на све-те! А - ты-ы-ы?! А что - он? Как ни странно, но библию он дома имел, Ее он купил на од-ном из бесчисленных московских книжных развалов в середине 90-х годов. Тогда нача-лось массовое издание всей той литературы, от влияния которой Советская власть тща-тельно охраняла Советского читателя. А теперь вот это все книжное варево хлынуло на неподготовленного Советского человека мутнейшим и зловоннейшим потоком,. заполняя и загаживая все вокруг. Новоиспеченные издатели швыряли на головы обалдевших чита-телей всю грязь Земли, накопленную кровавыми десятилетиями двадцатого века. Швы-ряяяли все, что могла только выдержать книжная бумага. . Начиная от обыкновеннейшей порнографической литературы и кончая самыми заурядными националистическими и на-цистскими изданиями. Издателями двигал чисто торгашеский интерес. Идеологией здесь никакой и не пахло. Они спешили поскорее заполнить пустые ниши книжного рынка, отображающие примитивно-низменные склонности человеческой натуры, физиологичес-кий секс, насилие, жестокость, мистику, оккультизм, астрологию и т.д. и т.п.. Они шли на все, чтобы с грязной пены книжного торгашеского варева сорвать барыши, сколотить себе капитал. Что будет потом с этой, отравленной ими страной - их не интересовало. Для них этого самого "потом" не существовало. Они жили по принципу - после нас хоть потоп, хоть трава не расти... на этой проклятой богом и преданной ими Русской земле.
   И вот как-то тогда Олег увидел в подземном переходе около метро "Детский мир" на книжном лотке в одном ряду с "Майн кампф" Адольфа Гитлера, "Дневниками" Гесса и "Эммануэль" Арсан массивный черный переплет , на котором крупными злотыми буквами было написано "Библии".
   Олег был типичнейшим Советским человеком, родившемся и выросшим при Со-ветской власти со всеми вытекающими отсюда последствиями, будь они минусовыми или плюсовыми. В Бога он, естественно, не верил. В дьявола, черта и во всякую туманную мистику - тоже..В институте изучал "Диалектический материализм", изучал всерьез, счи-тая материалистический подход к жизни единственно верным и правильным для любого нормального, современного человека. К религиозным концессиям относился скептически, никогда в жизни "Библию" или "Коран" в руках не держал И не собирался. Считал для себя совершенно ненужным. И даже - бесполезным. Пустая трата времени Хотя он был активнейшим книголюбом и потихонечку собирал себе библиотеку. Но эти книги для него не были книгами, достойными внимания.. И он собирал в основном классику. Причем, мировую классику. Другую литературу он за литературу не признавал.. Однако здесь он не смог удержаться и взял в руки "Библию". Почему именно библию - трудно сказать. Просто потянулась рука к этой книге. Ни Гитлер, ни Гесс его не интересовали. А "Эмма-нуэль" у него уже была. Она досталась ему в последний год Советской власти, когда тре-вога уже висела в воздухе и явственно чувствовалось время наступающих перемен. Пере-мен к лучшему, как казалось тогда. Потому что надоели до невозможности, в печенках у всех уже сидели эти талоны на продукты и дефицитные промтовары, появившиеся не в войну, а в мирное время, в победившей войну стране; эти дурацкие визитки на право стояние в московских очередях и сами эти километровые очереди в магазинах и в завко-мах предприятий, активно занявшихся, не без пользы, конечно же для себя, распределе-ниием продовольственных и промтоварных благ среди своих работников
   И вот тогда-то в Москве кто-то решил издать "Эммануэль". Это решение было зна-менательным. Знаменательным хотя бы тем, что в стране, строившей новое общество с но-вой моралью и новой моделью общественного и личного поведения своих граждан вдруг издают подобную книгу.. Книгу, запрещенную в большинстве цивилизованных стран из-за ее неподобающе откровенных и красочно описанных сцен половых актов не только между одним мужчиной и одной женщиной, но и, между группами мужчин и женщин одновременно. И если ее издают в СССР, значит что-то в стране изменилось на самом вер-ху. Система надзора и контроля за мыслями и действиями Советских людей начинает тре-
   щать и выходить из строя. Если только не сломалась уже совсем.
   . Эта была очень знаменитая книга, причем - скандально знаменитая. Олегу она была известна. Точнее, он знал о ее существовании и знал, что книга эта почти что порно-графическая, и что написала ее женщина, жена одного французского посла. Кстати, по отзывам ее современников, очень сдержанная и целомудренная женщина. Эта книга - как бы крик ее души, точнее - тела, а еще точнее - .нереализованных и тщательно спрятанных от людских глаз фантазий ее души и тела. Она выплеснула, не стесняясь на бумагу, все то, о чем даже боялась мечтать в своих буйных эротических фантазиях. Выплеснула - и стала знаменитой. Печально знаменитой. Новый Герострат. Только в юбке.
   Олег все это знал понаслышке. Но читать эту книгу он, естественно, не читал.. По той простой причине, что эта книга у нас не издавалась. А на заводе Олег был членом пра-вления заводского общества книголюбов. И вот как-то в начала 92-го года по обществу книголюбов прошел слушок, что в Москве наконец-то появилась "Эммануэль", правда, очень ограниченном тиражом. В свободной продаже ее конечно же не будет, а пойдет она по парткомам и обществам книголюбов. На их общество было выделено всего лишь де-сять экземпляров. Один из них достался Олегу. И он никому не говорил, чего это ему стоило. А стоило это ему бутылки отличного Советского коньяка марки "Ереванский", отданной им председателю их общества книголюбов и одновременно - члену парткома за-вода. Отданной им без колебаний. Потому что очень хотелось заиметь эту самую книгу..
   .. И вот она у него в руках. Красочно оформленный переплет с красивой обнаженной женщиной с закинутой назад головой, тело которой обвитой множеством странных, ка-ки-то... нечеловеческих рук Женщиной, попавшей в руки дьявола. Понятна логика ху-ожника. Женщина и дьявол слишком уж близки друг к другу по своей сути, чтобы им можно было бы доверять,. Поэтому женщина, поддавшаяся зову своей плоти - это уже и есть сам дьявол, пришедший к нам из "преисподнии". Потому что страсть эту удовлетво-рить невозможно, если она не одухотворена любовью. Ведь сексуальные возможности женщины несопоставимо выше мужских. И ни один на свете мужчина физически в сексе не сможет никогда полностью удовлетворить даже одну женщину. Если конечно, эта жен-щина сама не захочет признать себя удовлетворенной.. А для этого нужно, чтобы она - просто-напросто полюбила этого мужчину, ее партнера по жизни, а не по сексу. Потому что, если этот мужчина станет ей партнером по жизни, тогда он станет ей и партнером в сексе.. Вот тогда-то ей и будет достаточно того "мизернейшего" секса, который в состо-янии дать ей современный мужчина..
   .Олег усмехнулся заданной примитивности издательской мысли, раскрыл книгу и начал пробегать глазами текст. И тут же обомлел. Его бросило в жар. Он испуганно огля-нулся и спрятал книгу. Ее нельзя было читать на людях. Ее можно было читать только од-ному, наедине с самим собой. И то - при закрытых дверях. Слишком откровенно. Даже больше, чем слишком. Так нельзя писать о физических отношениях между мужчиной и женщиной. Это - бесчеловечно.
   Ведь "Эммануэль" - это подробнейшее описание сексуальных похождений моло-дой красивой француженки, приехавшей к мужу-дипломату в Таиланд и с головой оку-нувшейся в мир чувственных наслаждений таинственного и загадочного Востока. Причем, описания эти даются на уровне физиологических ощущений от различных видов половых актов между мужчиной и женщиной, между женщиной и женщиной, между многими жен-щинами и мужчинами одновременно. Зачем? Для чего? Чтобы показать животную сущ-ность человека?. Но человек и есть животное. Только на самой высокой ступени развития жизни на земле. Во всяком случае, так в свое время учили в школе и в институте самого Олега. И он был совершенно согласен с подобной точкой зрения. Она была для него нормальной и абсолютно естественной. Ничего оскорбительного или унизительного для себя от своего животного происхождения он не находил. У него и мысли-то такой никог-да не возникало......
   Но на страницах этой книги человек превращается в примитивнейшее двуногое жи-вотное., занятого лишь проблемами естественных физиологических отправлений своего собственного организма. Он, этот человек, ест, пьет, спит, оправляется и занимается сек-сом. Инстинкты у него такие. А сексом он занимается с кем угодно и как угодно. Лишь бы только получить свою долю физиологического наслаждения. Еда, сон, туалет и...секс. И больше ничего другого. Мужчина здесь - это "гомо пеникус", а женщина - "гомо вла-галикус", а не какой-то там примитивный и никому теперь не нужный "гомо сапиенс". Книга определяла сексуальные физиологические наслаждения единственным смыслом существования человека на земле Поэтому жить надо только для секса и ради секса. Все остальное в этой жизни не имеет никакого значения. Секс, секс, секс и еще раз - секс.
   Поражало, что такую книгу написала женщина. Молодая красивая женщина, с тон-ким, одухотворенно лицом истинной парижанки и насмешливым прищуром тщательно подведенных загадочных глаз. Что ее заставляло написать подобную книгу? Это что, опи-сание ее личных похождений, может быть, только несколько приукрашенных, или же это у нее - сплошной вымысел? Так сказать, игра больного или воспаленного воображения женщины, неудовлетворенной в сексе и оттого чересчур уж помешанной на сексе? Или все-таки, это. какие-то ее внутренние, нереализованные в обычной жизни комплексы? Что-то такое, этакое, тайное и сверх сокровенное, о чем боятся признаться даже самому себе, не то, чтобы говорить об этом с очень близкими тебе людьми, и что навечно остает-ся в темных и запыленных от редкого посещения тайниках ее женской души? У всех - остается и потихонечку умирает. А у нее - нет. Вот потому-то. она, наверное, взяла, да и выплеснула всю эту свою смердящую в душе погань на бумагу. Выплеснула и что ж - очистилась? Вряд ли. Слишком уж просто тогда получается Хотя в жизни все может быть. Ведь душа человека - это поле битвы черных и светлых заложенных в ней сил И победителя однозначного здесь нет. Иногда побеждают черные силы, иногда - светлые. И так всю жизнь. Тогда что ж, секс это темная часть нашей души? Или тоже - вперемешку, не поймешь, где - что. Иногда вырывается темная, даже - черная, иногда и светлая. А книга тогда - это черная часть ее души. Если так, тогда : получается, что за такой ее эле-гантной и притягательной женской внешностью скрывается обыкновеннейшая шлюха и самая заурядная, патологически развратная бабенка? Так, что ли? Не-ет, что-то не верить-ся. Что-то не вяжется в подобных рассуждениях. Не сходятся концы с концами. Не так все просто в нашей жизни. Ой - не так!.. .
   Но все равно, читать подобную книгу - то же самое, что ночью смотреть в осве-щенную супружескую спальню через незанавешенное окно. Даже не смотреть, а - подсма-тривать Потому что смотреть - стыдно. Интересно, конечно же, хотя ничего нового для себя там не увидишь, И невозможно увидеть. Все знакомо до жути. Ты с женой то же са-мое в спальне делаешь. Но все равно хочется смотреть. Все равно очень интересно, жутко интересно, хотя и ...неловко, неудобно, стыдно. Даже одному - и то стыдно. Перед собой стыдно.. Ведь это их личное, интимное дело. Оно, это дело, всегда во все времена дела-лось не на людях. и не при людях. Почему, трудно сказать. Но - только наедине друг с другом. Поэтому смотреть, подсматривать за ними - нельзя. Не положено. Лучше - отой-ди или глаза закрой .А если рядом еще и люди, то тогда хоть сквозь землю проваливайся. Поэтому книжку эту спрячем и оставим до лучшего времени. До дома. Так спокойнее. Се-бе - спокойнее. И оправдываться ни перед кем - не надо..
   Дома Олега ждала на столе записка:
   -- Олежка, милый, я - в парикмахерской. Вернусь через час, не раньше. Кушать - в холодильнике. Там суп, картошка с мясом. Внизу - помидоры и огурцы. Приятного тебе аппетита. .
   Целую. Твоя Юлия.
   Олег быстренько поел, убрал за собой и даже помыл посуду. Хотя, если разобрать-ся, посуду он мыл довольно часто. Он не любил, когда раковина на кухне была завалена грязной посудой. Какой-то дискомфорт на душе. Но жена спокойно могла после еды за-няться своими делами, оставив мойку посуды на потом.. Но это "потом" чаще всего оста-валось за Олегом. Жена тогда подходила к нему, обнимала его и целовала со словами:
   -- Спасибо, мой родненький! Спасибо, мой хорошенький! Спасибо тебе за то, что оберегаешь свою любимую женушку от такой неприятной ее обязанности..
   Затем он лег на диван в большой комнате и раскрыл книжку. Он любил читать ле-жа. Так удобнее и комфортнее. Легче входить в мир книги. Пусть не настоящий, пусть вы-мышленный мир, пусть, порой даже какой-то абстрактно виртуальный, но такой притяга-тельный, что забываешь все вокруг и уходишь туда весь целиком без остатка. И возвраща-ешься назад, в этот наш грешный и не слишком уж приятный мир, лишь закрыв послед-нюю страницу. И то не сразу. Иногда даже с трудом и грустью. Потому что тот, вымыш-ленный и целиком выдуманный мир, почему-то всегда оказывался гораздо лучше и инте-реснее своего родного, настоящего.
   Олег прочитал одну страницу, другую, третью. Читалось легко. Перевод был хоро-ший. Но затем началось такое, отчего Олега бросило в жар, а сердце застучало оглуши-тельно громко. Дальше пошло детальнейшее описание эротических ласк и самого полово-го акта, который совершала героиня романа со своим соседом по креслу в самолете Снача-ла с одним, прямо в этом же кресле, а затем с другим, но уже в туалете. И пошло дальше поехало... Половые акты шли один за другим. С мужчинами, с женщинами, с самой со-бой. Самые самые разнообразнейшие половые акты. И философские размышления на те-мы секса, совершаемые партнерами героини непосредственно перед половыми актами, во время самих половых актов, и после них.. .
   Олег не заметил, как проглотил полкниги. И здесь раздался стук открываемой две-ри. Олег очнулся, возвращаясь к реальности и тут только заметил, что у него наступила эрекция. Господи! Докатился! Надо же, у здорового, сорокалетнего мужика, причем, же-натого мужика, у мужика, ведущего нормальную полову жизнь сл своей женой, от чтения эротической книжки наступила эрекция, т.е. встал член Как у сопливого пацана, впервые в жизни рискнувшего раскрыть "Жизнь" или "Милого друга" Мопосана. Тогда у него то-же прерывалось дыхание, начинало ходуном ходить сердце и наступала такая мощная эрекция, что приходилось усиленно мастурбировать, чтобы сбросить это нахлынувшее и никак не желающее проходить возбуждение.
   Но это было тогда. У мальчишки. А сейчас-то зачем?! Получается, что он себя контролировать не может? Чушь какая-то! Он встал с дивана и молча чертыхнулся. Спор-тивные брюки, в которых он чаще всего ходил дома., спереди очень так характерно отто-пыривались. Срамота! Что жена подумает?! Он скорее лег опять на диван и прикрыл опас-ное место книжкой, перевернув ее на пустую, не разрисованную часть обложки. .
   Жена вошла в комнату. Увидев лежащего на диване Олега, она спросила:
   -- Ну, как?
   И повернулась несколько раз перед ним, демонстрируя свою новую прическу. При-ческа была "сногосшибательной" и очень шла ей. Хотя, на взгляд Олега, ей шла любая прическа. Олег с удовольствием смотрел на нее. Ему нравилось смотреть на нее. Он лю-бил смотреть на нее. Жена у него была действительно красивая. И он любил ее. Очень лю-бил. И никто на свет ему так больше не был нужен. Только она одна. Невысокая, строй-ная шатенка с узенькой, чуть ли не осиной, гибкой талией тоже узкими, но четко обрисо-ванными, выразительными бедрами, небольшой, высокой и остро торчащей вперед дев-чачьей грудью;. громадными, всегда широко раскрытыми и будто постоянно удивляющи-мися, голубыми глазами с длиннющими, слегка загнутыми вверх ресницами; большим губастым ртом на удлиненном иконописном лице с несколько великоватым для такого ли-ца мясистым носом. Жену звали Юлия. И это имя очень шло ей. Она и должна была быть именно Юлией. Энергичная, страстная. напористая, до невозможности эмоциональная, да-же в некотором роде немного - взбалмошная, она очень нравилась мужчинам. И моло-деньким, еще зеленым юнцам, и взрослым, уже твердо стоящим на земле, вполне сложив-шимся, состоятельным мужчинам. И она знала об этом. Не могла не знать. Как и любая другая женщина на ее месте. И ей нравилось, что она нравиться мужчинам. Это ощущение постоянного к себе мужского внимания, делало ее свободной, раскованной и уверенной в себе и еще более неотразимой не только в мужских, но и женских глазах, придавало ей необъяснимо притягательный шарм всеобщего обожания. .Как сейчас говорят, она бы-ла очень и очень сексуальна. И это помогало делать ей свои дела на работе. Она довольно быстро стала продвигаться по служебной лестнице после приезда с мужем на завод в ран-ге молодого специалиста. И перед развалом Союза она уже занимала должность началь-ника "техбюро" в отделе Главного технолога.
   Олег смотрел на свою жену, на ее новую прическу, на ее веселое, оживленное и такое для него красивое и дорогое лицо, и сексуальное желание вспыхнуло в нем с неодо-лимой силой, разом отозвавшейся в его уже эрегированном члене. Книжка, лежавшая на нем, дрогнула и приподнялась. Олег испуганно положил на книжку руку.
   Жена остановилась, улыбка сошла с ее лица. Она недоуменно посмотрела на Оле-га., заметила его красное лицо, учащенное дыхание, и эту вдруг ожившую ни с того, ни с сего книгу у него на животе и встревожено спросила:
   -- Олег, что с тобой? Тебе нездоровиться?
   -- Красивая ты у меня! - вырвалось у Олега.
   -- Правда? - улыбнулась Юлия.
   Она подошла к дивану, села рядом с Олегом и взяла в руки книгу. Заметив оттопы-ренные штаны Олега, улыбнулась, положила на это место руку, слегка сжала ладонь, ощущая в руке напряженную мужскую плоть, и шутливо строго спросила:
   -- Это от чего?
   И здесь ее взгляд упал на название книги. Она радостно воскликнула:
   -- Ой, "Эммануэль"! Откуда?!
   И ехидно добавила:
   -- Так это ты от книжки так возбудился! А я-то, глупенькая, подумала, что от ви-да своей любимой жены с новой прической!
   -- От тебя...От тебя...От кого же еще! - засмеялся Олег и привлек ее к себе.
   И они прямо здесь же занялись сексом. Причем, командовала и управляла дей-ствииями Олега она, Юлия. И вообще в последнее время вся инициатива в сексе посте-пенно перешла к его жене. Почему так произошло, Олег не понял, но...подчинился. И подчинился с охотой. Без напряга.
   Затем она сходила в ванную, привела себя в порядок, забрала у Олега "Эмману-эль" и ушла в спальню, сказав ему:
   -- Прошу твою жену не беспокоить. Она занята. А насчет ужина - пофантазируй сам. Не все же мне у плиты стоять...
   Олег не возражал. Чего-чего, а готовить-то он умел. И первое, и второе, и третье. Даже блины с пирогами мог бы состряпать при желании. Сказывалась общежитейская студенческая школа. Да еще - стройотрядовская.. Студенты того времени могли все. Даже невозможное. Они жили в общежитиях на полном материальном "самообеспечении".. По той простой причине, что на одну стипендию в Москве прожить было невозможно. Вот и приходилось молодым вертеться. И все необходимое для жизни добывать себе самому. Большинству студенческой молодежи даже в то, Советское время надеяться было не на кого. Потому студент вынужден был рассчитывать только на себя. И еще - на товарищей, такую же голь, как и он сам. Из дома помогали тогда редко кому. Да и держались те, обес-печенные, особняком. Потому и был тогдашний студент мастером на все руки, как гово-риться, " и швец, и жнец, и на дуде дудец" А приготовить ужин? Какие проблемы?! При-готовим! Даже если в холодильнике ветер гуляет. А он у них все-таки пустым не бывал. Жена ухитрялась откуда-то все необходимое для жизни доставать. Она была членом про-фкома завода и отвечала как раз за продовольственное обеспечение его работников. И кое что, естественно, прилипало к ее рукам. Не могло не прилипнуть. Быть в воде и не замо-читься - невозможно. Тогда и воду-то лезть не стоит...
   Жена читала "Эммануэль" весь вечер. А ночью, во время занятий сексом, сделала Олегу минет Впервые в жизни сделала. Раньше об этом даже мысли в голову не приходи-дило. И не могло придти.. Такие сексуальные действия считались в Советском обществе неприличными для нормальной, тем более, замужней женщины. А вот сейчас она реши-лась. Решилась сама. Видно, начинало уже сказываться влияние "Эммануэль". В их семье началась сексуальная революция.. И зачинателем, и движущей силой этой революции оказалась женщина, его жена, его красавица Юлия...
   Сперму она проглотила.. И тут же удивленно воскликнула:
   -- Боже, какая прелесть! Вкуснятина - необыкновенная! Это сколько же добра пона-прасну вылилось из тебя за годы нашего с тобой замужества?! Сколько же я удовольствия упустила! Кошмар - просто!
   Она покачала головой и рассмеялась. Затем поцеловала Олега в губы и прошептала ему с напускной, а может и нет, страстью:
   -- Ох и пососу же я тебя теперь?! До последней твоей мужской капельки!
   С тех пор минет, как и сам оральный секс, стали неотъемлемой частью их сексу-альной жизни. А дальше - больше. Видимо, эту самую "Эммануэль", его Юлия штудиро-вала основательно. И все, что она там вычитывала про секс она пыталась внедрить в их сексуальную практику. И внедряла настойчиво и целеустремленно. В постели теперь вла-ствовала только она одна. Олег же все больше и больше становился лишь инструментом для удовлетворения ее все растущих сексуальных аппетитов, для получения наибольшего сексуального наслаждения.. Тем самым инструментом, который находился в ее руках и которым она пользовалась все увереннее и увереннее., и все... разнообразнее.
   И вот как-то вечером, когда они легли в постель, Юлия сказала Олегу:
   -- Сегодня займемся анальным сексом. Я все приготовила.
   Олег молча пожал плечами. Анальным, так анальным. Какая разница! Он уже ниче-му не удивлялся в постели. И не сказать, чтобы охотно,, но все же поддерживал жену во всех ее нынешних сексуальных новациях. Поддерживал - всегда. Не запротестовал и не возмутился ни разу. Да и не перечил ей никогда. Бессмысленно было ей в такие моменты перечить. Глаза у нее уже горели яростным ожиданием новых сексуальных впечатлений, новых пиков сексуальных наслаждений. И становиться в этот момент у нее на пути - зна-чит, становиться ее недругом, ее врагом. Да и в нем самом тоже начало расти и развивать-ся какое-то собственное, пусть даже и несколько гаденькое любопытство к действиям Юлии в постели. Порок всегда отличался соблазнительностью....
   Юлия взяла со своего туалетного столика тюбик с какой-то мазью, наклонилась к лежащему на спине Олегу, взяла рукой его член и тщательно смазала мазью его головку. Затем встала на четвереньки, прогнув талию, выпятила вверх попу и положив груди на кушетку, приняв , так называемую, колено локтевую гинекологическую позу, часто ис-пользуемую при анальном сексе. После чего сказала Олегу:
   -- Давай Олежка, Только потихонечку. Не спеши.
   Как ни странно, но все получилось нормально, как надо, без особых сложностей. И каких-либо неприятных ощущений от необычной позы и непривычных действий друг дру-га, ни Олег, ни Юлия не испытали. Единственное, что сковывало Олега - это чересчур уж сильное обжатие члена в анусе. И вытекающая отсюда невозможность контролировать се-бя. и регулировать продолжительность полового акта, чем всегда отличался Олег. Поэто-му кончил он довольно быстро. Значительно быстрее, чем раньше, при обычных видах секса.. Но Юлия была довольна. Она нежно поцеловала Олега и сказала:
   -- Здорово, Олеженька! Очень здорово! Берем на вооружение. А ты у меня - моло-дец. Все схватываешь на лету.. Просто - суперменом в сексе становишься.. Бабы узнают - украдут. Надо мне теперь быть на чеку...
   Олег ничего не ответил. Ему не понравился анальный секс. Было здесь нечто про-тивоестественное, какая-то - ненормальность, вызывающие в душе элементарнее непри-ятие подобного вида сексуальных отношений с любимой и уважаемой тобой женщиной.. А Юлия была довольна. Она уже вошла во вкус постоянного обновления и усложнения их супружеских постельных отношений.. Все традиционное и давно привычное в сексе ее пе-рестало устраивать. Ей требовалась новизна И она снова нашла ее..:
   Как-то ночью, отдышавшись немного от очередного сексуального безумства своей никак не желающей затихать эротической фантазии, она негромко проговорила. глядя в потолок блестящими даже в ночи глазами:
   -- Слушай, Олежка, а что это мы с тобой все одни, да одни в нашей супружеской постели?
   -- Ты о чем это, Юль? - не понял ее Олег.
   --. Я о том, Олеженька, - сказала она, повернувшись к нему лицом и легонько пос-тукивая согнутым указательным пальцем правой руки по его лбу, - что хватит нам с то-бой одним кувыркаться в постели,. Не пора ли нам еще кого-нибудь пригласить для заня-тий сексом. Совместных занятий сексом....
   -- Да ты что, Юль?! - ошеломленный Олег даже подскочил на кушетке и сел, оша-рашено глядя на свою жену, - Как можно?!
   -- Эх, Олежка, Олежка, - рассмеялась Юлия, - какой же ты у меня еще дремучий. Замшелый совсем. Ведь секс нам природой дан для радости, для удовольствия.. А не только для выполнения супружеских обязанностей. А секс втроем - гораздо лучше, чем секс вдвоем. Так зачем же нам проходить мимо радостей жизни? Представь себе только на минутку, что сейчас нас в постели не двое, ты и я, а трое. Двое мужчин и одна я, жен-щина, с вами. Или две женщины и один ты., мужчина. Сколько новых ощущений!. Сколь-ко новой радости!. Сколько нового удовольствия! Сколько нового наслаждения! Так зачем же нам отказываться от положительных эмоций в жизни?. Ведь живем-то мы всего лишь один раз. И никакая это не измена. В цивилизованных странах это называется групповой секс. На западе он широко применяется среди супружеских пар. Там даже на время мужь-ями или женами меняются. И ничего. Только крепче еще семья становиться. :.
   -- И что же, ты меня тоже собираешься на кого-нибудь поменять, так? - Олег смот-рел на Юлию и ничего не понимал. Он видел, что она не шутит, что все сказанное ею сей-час - это всерьез. А раз всерьез, значит, она от своего не отступиться ни за что. Значит, ему надо будет соглашаться. Но представить свою Юлию в объятиях другого мужчины ему было невозможно. И в то же время где-то подспудно гнездилась мыслишка, именно мыслишка, а не сама, мысль: мыслишка о том, что наконец-то он увидит свою Юлию тра-хающейся с другим.. И ему было очень интересно, до жути, до чертиков интересно уз-нать, как же его Юлия будет себя вести в сексе с другим.?! Как?! Как?! Также, как с ним, или - иначе?! А если ей с тем другим будет лучше, чем с ним?! Тогда - как ?! Оставит его своим любовником и начнет постоянно бегать к нему?! Сбегает, потрахается и - назад, снова к нему, к своему мужу?! Тогда, может, и вправду, пусть уж лучше вместе иногда, в открытую, втроем, чем втайне, потихонечку, где-то с тем - вдвоем Господи! До чего я докатился, если всерьез обдумываю подобные бредни!
   Услышав слова Олега, Юлия радостно всплеснула руками:
   -- Ай, да Олежка! Ай, да молодец! Хорошо, я согласна. Давай и это сделаем. И как можно быстрее. Ведь все от нас только зависит. Было бы желание. А желание, как я понимаю, есть у нас обоих.. Поэтому не будем ничего откладывать в долгий ящик. А нач-нем ка сразу с третьего партнера. У меня ест кое кто ь на примете. Поговорим - проверим. Так кого сначала приглашаем - мужчину или женщину? А, Олежка, кого?
   -- Откуда я знаю, - буркнул Олег. Он был в полной растерянности от натиска Юлии и совершенно не представлял, как себя вести в данную минуту.
   -- Знаешь, знаешь, - рассмеялась довольная Юлия, - Все ты знаешь. Для тебя ко-нечно же лучше, если третьим нашим партнером будет женщина. Ты здесь один мужчина, а у тебя в постели сразу две женщины. Балдеж да и только! Мне конечно же лучше, если третьим будет мужик. Я - одна, а у меня в постели сразу два мужика. "Офанареть" можно от такой ситуации! Ощущений - море! Да что там море, океан, не меньше!. Аж голова сразу закружилась. Только вот с мужиком не ошибиться. Подбор должен быть очень и очень серьезный, чтобы потом волосы на себе не рвать. Ну, это я на себя возьму. В мужи- ках я разбираюсь. Не ошибусь!. Поэтому, Олежка, чтобы было без обиды, давай-ка мы с тобой этот фант лучше разыграем
   Юлия наклонилась к своему туалетному столику, пошарила там немного, затем поднялась и повернулась к Олегу, выставив перед ним два плотно сжатых кулачка:
   -- Смотри. В одной руке - пуговица; в другой - ничего. Если тебе попадется пуго-вица - я приглашаю третьим мужчину. Если в руке ничего не будет - значит, приглашаем женщину. Согласен?.
   Олег пожал плечами в знак согласия и ткнул пальцем в одну руку. Юлия разжала ее - там лежала пуговица. Юлия довольно рассмеялась и замахала перед собой сжатыми кулачками::
   -- Ура-а! Моя взяла! Первым приглашаем мужчину!
   Она легла на спину, закинула за голову руки, сладко-сладко потянулась и даже выгнулась дугой над кушеткой:
   -- Э-э-эх-х, ну и оторвусь же я!
   Затем снова плюхнулась на спину, полежала немного в задумчивости, потом тя- жело вздохнула и с сожалением проговорила:
   -- Не-ет, с мужиком вряд ли что получится в этот раз. Повременим немного. И начнем ка, пожалуй, с семейной пары. Здесь немного попроще. У меня есть на примете одна . Вполне приличная семья. Должны согласиться. Завтра с ними и поговорю. Чего нам ждать, а? Как ты считаешь, Олежка?:
   Она потянулась к нему, обняла и поцеловала в губы. Затем отстранилась, внима-тельно посмотрела в глаза и сказала:
   -- А я еще хочу..
   Юлия была женщиной энергичной. Своих целей она привыкла добиваться. И уже в пятницу, после работы, за ужином она сказала:
   -- Олег, завтра вечером к нам придут гости. Семейная пара. Для совместного сек-са. Вроде те, что надо. Ты, пожалуйста, приготовься::
  
   * * *
  
   Олег приготовился. И внешне, и внутренне. И вечером в субботу, он, чисто выб-ритый, благоухающий новым "парфюном", в черном костюме с белой шелковой рубаш-кой и серым в полоску галстуком, встречал в коридоре гостей. Пара была действительно симпатичной. Она - "полноватенькая" брюнетка, но не жгучая, как смоль, а просто тем-ная, с пухлыми чувственными губами, несколько тяжеловатым армянским носом и черны-ми, бездонно влекущими глазами женщины Кавказа.
   Олег помог ей снять плащ и смотрел на нее уже не на как обычную, незнакомую или полу знакомую ему женщину, а как на свою будущую партнершу по сексу и постели. или вне ее .Звали девушку, точнее - женщину, Мариной. Она была в серой шелковой коф-точке с глубоким декольте, подчеркивающим соблазнительную выпуклость ее больших, высоких, едва прикрытых грудей с глубокой ложбинкой между ними и красоту длинной гибкой шеи, над которой покачивались небольшие золотые сережки с поблескивающими камушками в середине. Кофточка свободно ниспадала на черную плиссированную юбку, только чуточку не достающую красивых полных коленей и таких же, сексуально прив-лекательных ног.
   Она понравилась ему. И он понял, что тоже понравился ей. Значит, вечер не дол-жен быть тяжелым для них обоих.. Ну, а ночь, есть ночь. Ночью все кошки серы, а женщи-ны все хороши.. Банально - но так. Ночью все гораздо проще. Особенно, если есть еще эффект новизны и некоторой сексуальной симпатии, которые поддерживают интерес друг к другу независимо от места встречи, будь то кресло самолета, или автобуса, полка поезда или кровать квартиры.
   На мужчину, он, естественно, не смотрел. Точнее, старался не смотреть. Однако не смотреть не мог. По той простой причине, что он, этот посторонний мужчина, будет се-годня трахать его жену. Как и где все это будет происходить, он не знал. Сценаристом и режиссером этого странного сексуального действия была его жена. Его незабвенная и горячо любимая Юлия.
   А проходило все до жути знакомо и до тошноты - банально. Накрыли стол, сели, выпили, поговорили, включили музыку, потанцевали. Танцевали и медленные, старые. парные танцы, и быстрые - современные. Потом еще раз сели, снова - выпили, снова по-говорили. снова потанцевали. Вечер шел своим обычным, хорошо знакомым порядком, своим чередом. Потом женщины куда-то исчезли, а Олег с Сергеем, так звали мужа Мари-ны, сидели за столом, разговаривали и курили. Сергей работал на их заводе. в отделе мон-тажа руководителем группы, и у них нашлись общие дела. общие знакомые и общие темы для разговора. Они так увлеклись беседой, что не заметили возвращения женщин. И тут их окликнули. Голос был Юлии. Она проговорила:
   -- Дорогие наши мужчины! Не пора ли вам вспомнить и о нас, о своих половин-ках? Ну ка подойдите, пожалуйста, к нам.
   Мужчины обернулись. Обе женщины сидели на диване, что стоял вдоль попереч-ной капитальной стены большой комнаты их хрущевской "двушки", и смотрели на них. Мужчины встали и подошли к ним. Юлия продолжала командовать:
   -- Олег, ты встань напротив Марины, а ты, Сергей - подойди ко мне.
   Олег встал около Марины и посмотрел на нее сверху вниз. Через вырез декольте он видел ее полные, налитые женской силой груди, удобно устроившиеся в лифе. Она глянула на него снизу, заметила направление его взгляда и улыбнулась. Ей было приятно, что он так на нее смотрит и она не скрывала своего удовольствия. Затем ее руки поднял-ись к ремню его брюк и начали его расстегивать. Олега бросило в жар. Он понял, что, что действия началось Он смотрел на Марину сверху, на ее колыхающиеся под кофточкой груди, на ее ловкие руки, которые быстро расстегнули ремень и быстро спустили брюки вниз, затем то же самое сделали и с трусами, высвободив его уже набухающий и быстро поднимающий член и мощное желание начало охватывать его. плоть. Краем глаза он ви-дел, что его Юлия уже сняла брюки и трусы с Сергея и сделала это гораздо быстрее, чем Марина. Почему, интересно? Знакомая операция? Или - что?.:
   ... .........Марина взяла член в руку, наклонилась к нему, поцеловала головку и направила его в рот. То же самое сделала и его жена. с членом Сергея. Только член Сергея поразил Олега своими размерами. Ничего подобного он в своей жизни не видел. Хотя в банях бы-вал частенько. Дома у родителей ванной комнаты не было. И мыться еженедельно они с отцом и братом ходили в баню. И студентом он постоянно мылся в общей студенческой душевой. Видел мужские члены и большие, и маленькие, и толстые, и тонкие. Всякие. Но таких, как у Сергея - не видел. Длиннющий, сантиметров 25-ть, не меньше, толстый, буг-ристый, с огромной, круглой, как яблоко, багровой до синевы, головкой, он производил впечатление даже на него, мужчину. Что уж тут говорить про женщин?! И мошонка у него была - дай боже какая!. В два Олеговых кулака., это уж точно! И яйца по величине со страусиными можно спокойно сравнивать. В каждом - н6аверняка по стакану спермы! Половой гигант Подлипок!. В музей таких на всеобщее обозрение! Ясно теперь, почему Юлия выбрала эту семейную пару. Она не пару выбирала, она - член себе выбирала. Пос-ле "Зммануэль" ее на крупненькое потянуло. Впечатлений особых захотелось. Ведь жен-щины на работе все о своих мужиках знают. Кто с кем живет, кто с кем и как гуляет, у ко-го какой член - все обо всех известно. Непонятно только - откуда?. Хотя нет, понятно. Са-ми же женщины и рассказывают. Не терпится похвастаться, если повезет на такой член, как у Сергея.
   Мелькнула мысль о жене. Да после такого члена секс с ним ей будет абсолютно не интересен! Он не сможет ее теперь никогда удовлетворить! Будет теперь постоянно к не-му бегать. Натрахается сначала с ним, получит у него свою порцию удовольствия. А по-том уж к нему, к своему законному мужу, супружеский долг исполнять Мн--да-а-а! Си-ту-а-ци-я=!
   Он не мог себя заставить не смотреть на свою жену с огромным членом чужого мужчины во рту. Ему было интересно смотреть, страшно и интересно одновременно И в то же время он видел, что Сергей не смотрит на свою собственную жену во время минета что Сергею уже не до жены, он был занят только Юлией и смотрел только на Юлию. Он стоял слегка согнувшись в поясе и выпятив вперед свой таз. вцепившись обеими руками в ее волосы и ритмично притягивал ее голову к своей промежности, как бы насаживая ее через рот на свой член и вновь отпуская ее.
   А Юлия делала свое дело старательно, ловко и умело, с явным, совершенно не скрываемым удовольствием. Она даже "прижмурила" глаза, чтобы не отвлекаться на ме-лочи, и чуть-чуть постанывала во время процесса, сладострастно выгибая при этом спину в такт собственным движениям и чуть ли не мурлыкал от наслаждения. И напоминала она в этот момент избалованную домашнюю кошку, которую хозяин гладит по спине. Видно было, что ей очень и очень приятно, что минет делать Сергею ей нравиться, что она до-вольна, что она - блаженствует.
   И в этот момент Сергей вдруг напрягся, захрипел, задергался всем телом, зажмурил глаза и даже запрокинул в экстазе голову назад, притягивая голову Юлии к своей промеж-ности и усиленно работая тазом.. Он кончал. И кончал - долго. Яйца-то огромные! Спер-мы - много! Когда она там вся выльется?!. Пусть даже и под давлением! И как ее столько уместится во рту Юлии, если он и так уже занят членом?! Нет, точно, вся не помещается. Вот из уголка рта побежала беловатая струйка и закапала на колени. Но здесь Сергей за-тих, весь как-то даже сгорбился, сник, чуть ли не съежился. Все! Он кончил! И тут же кончил Олег, возбужденный не столько минетом, который ему делала Марина., а видом своей жены, делающей минет чужому мужчине.
   Юлия вынула изо рта поникший и уже начавший опадать член Сергея, прямо на глазах уменьшающийся в своих размерах., шумно сглотнула, проглотив только что из-лившуюся ей в рот сперму, вытерла ладонью мокрые от спермы губы, снова наклони-лась к члену, еще раз, с наслаждением облизала его головку, и, не выпуская члена из ру-ки, словно боясь расстаться с ним, продолжая смотреть на него завороженным взглядом, восхищенно проговорила, обращаясь то ли к члену, то ли к его хозяину:.
   -- Какая у тебя сперма резкая! Чистый - самогон! Даже в голову стукнуло! Как пос-ле стакана первача. А у мужа сперма слабенькая. Как "компотик" Выпьешь - хорошо. А эффекта - никакого
   Олега покоробило такое сравнение спермы его и Сергея. Особенно унизительно прозвучало слово "компотик". В нем было что-то пренебрежительное и даже - оскорби-тельное для его мужского достоинства, в прямом и переносном смысле этого слова. И он нахмурился. Марина, вероятно, почувствовала замешательство Олега, улыбнулась ему снизу и сказала:
   -- А у вас сперма - вкусная. Мне понравилась.
   После процедуры открытого, совместного минета вечер продолжился в своем обычном порядке. Они снова сели за стол, снова пили, снова ели, снова танцевали, потом опять пили и ели и где-то к одиннадцати вечера начали закругляться. Открытого секса они больше друг перед другом не демонстрировали, не суетились, не мельтешили и не стреми-лись уединиться парами для быстренького трахания, оставив секс на потом, для постели, когда они, наконец, поменяются партнерами и разойдутся по отдельным комнатам, чтобы уж основательно и серьезно заняться удовлетворением друг друга.
   Такое и случилось к ночи. Юлия с Сергеем ушли в маленькую комнату, в их супру-жескую спальню, что выглядело в глазах Олега довольно-таки символично, А Олег с Ма-риной остались в большой. Внутренние стены в их хрущевке были тонюсенькие и очень скоро Олег с Мариной услышали сладостные стоны Юлии и зычный рык Сергея. Олег же не спешил. Ему мешали и отвлекали эти нескончаемые стоны его жены, трахающейся с чужим мужиком в соседней комнате, и не просто там с каким-то обыкновенным мужиком, а с владельцем огромного члена, намного превышающего член его самого, мужем лежа-щей с ним женщины.. Поэтому он не спешил. Он инстинктивно понимал, что сейчас не-вольно между ними, двумя мужчинами, происходит своеобразное сексуальное соревно-вание. И ему очень не хотелось опростоволосится перед Мариной и показать себя в ее глазах обыкновеннейшим сексуальным "лохом". Он долго целовал и ласкал свою парт-нершу, и делал это не без удовольствия, исцеловал ее всю,, с головы до ног, И когда, нако-нец, вошел в нее то не успел сделать и нескольких "фрикций", как Марина, задрожала под ним, изогнулась дугой, и, вцепившись в его спину руками, прижимая его к себе с неверо-ятной силой, закричала громка и протяжно, каким-то визгливо высоким голосом, словно заверещала. Оргазм у нее был мощный и длительный. Она потом долго лежала молча, плотно прижавшись к Олегу, уставшая, взмокшая, довольная и счастливая. Затем прошеп-тала ему чуть слышно:
   -- А ты хороший, ласковый. Спасибо тебе. Со мной такого еще никогда не бывало.
   -- Не может быть! - искренне удивился Олег, - У твоего мужика ведь член чуть ли не в два раза больше, чем у меня! Как можно нас с ним сравнивать?!..
   -- Причем здесь член? - усмехнулась Марина, - Член Сергея - это больше его беда, чем достоинство. Он так убежден в неотразимости своего члена для любой, увидевшей его в натуре женщины, что сразу же пускает его в ход, как только женщина разденется перед ним. И не утруждает себя ни в чем. Он не ласкает женщину. Зачем? Такой член и так все сам сделает. Он не умеет ласкать женщину. Он умеет только трахать. И больше - ничего. И трахает всегда грубо, примитивно, скучно, думая только о себе, а не о женщине, которая с ним. А ты - совсем другой., - Марина крепко обняла Олега, крепко и нежно поцеловала в губы, - ты - ласкаешь женщину и чувствуешь ее состояние. А тогда размер члена не имеет никакого значения. Тогда член - это лишь спичка, зажигающая огонь внутри жен-щины.. Ты только вошел в меня, а уже вспыхнула, загорелась и...полетела в рай.. Ведь я уже была готова вспыхнуть. Ты подготовил уже меня.
   Эти слова шептала Марина, целуя его. Целуя коротко, слегка, словно пощипывая губами. Целуя губы, щеки, нос, шею, грудь, потом спускаясь ниже и ниже. И Олег почув-ствовал, как желание вновь охватывает его, отзываясь во вновь проснувшемся члене. И он, возбужденный и возбуждаемый, посторонний и абсолютно чужой для нее мужчина, совершенно забыл в этот миг о своей жене, тоже трахающейся с чужим мужчиной в со-седней комнате, и не слышал уже ее блаженных стонов. Он был занят в этот миг другой женщиной, своей случайной партнершей по сексу, армянкой по крови, Мариной
   Утром они встали поздно В одиннадцатом часу. Сказалась трудная для обеих пар ночь. После напряженного секса обе пары спали, как мертвые. Но утром, пусть даже и поздним, встали свежие, отдохнувшие. Какие их годы! Молодость есть молодость! Физии-ческие силы восстанавливаются легко. Они позавтракали и, не мудрствуя особенно, пое-хали в Москву, в ЦПКиО, в парк Горького. Отдохнуть и развеяться. Ехали парами. Олег с Мариной, Юлия с Сергеем. Обе женщины жались к своим партнерам. .Значит, ночь для каждой пары прошла не бесследно. Значит, этой ночью они обе были удовлетворены. Секс у обеих пар получился такой, как надо В парке они пробыли до самого вечера. А по-том, уставшие, вернулись в свои Подлипки. Но здесь пути их не разошлись, а продолжи-лись. Юлия с Сергеем поехали в их квартиру, а Марина повезла Олега в свою. Сексуаль-ный эксперимент продолжался.....
   Квартира у Марины с Сергеем была однокомнатная, сталинская. В кирпичной пяти-этажке, на последнем, пятом этаже. Квартира была хорошая. Большущий широкий кори-дор. Почти - прихожая. Большая, метров 15-ть. кухня., громадная ванная комната с ок-ном во двор и огромной, двухметровой, если не больше, ванной; и сама жилая комната чуть ли не двадцать метров площадью Да еще стены толстые претолстые, ни капли звука не проходит от соседей. Можно кричать, можно петь, можно включать современную му-зыку - никто ничего из соседей не услышишь.
   У Марины в холодильнике нашлась початая бутылка "Столичной" и бутылка полу-сладкого "Арбатского". Ну, естественно, кое что из самого необходимого съестного,, из чего можно спокойно приготовить ужин для двоих. И Марина сразу начала хлопотать на кухне, а Олег пошел в ванную комнату, чтобы обмыться и привести себя в элементарней-ший порядок.
   Ванная комната Олегу понравилась. Таких он еще не видел. Это не была ванная, в обычном понимании этого слова, а, именно, ванная комната, чуть ли не ванная кварти-ра., предназначенная не для выполнения неких, обязательных для каждого цивилизован-ного человека санитарно гигиенических водных процедур, а для чего-то гораздо больше-го. Для некого священнодействия с водой, связанного с телесным и духовным омовением, для выполнения таинственного религиозного обряда или ритуала над своим телом и своей душой, осуществляемого с помощью воды и различных составляющих атрибутов..
   Здесь все для того. И эта громадная ванная с рукоятями на боковых стенках, в кото-рой могут спокойно разместиться два человека, конечно же, мужчина и женщина; и боль-шой продолговатый умывальник с бронзовыми, витиеватыми, наверняка, старинными, кранами; которых Олег никогда в своей жизни и не видел. И шикарный унитаз, и рядом с ним стоящее биде; и громадное, во всю стену, зеркало вдоль ванной, вмазанное в плиточ-ную облицовку. Все классное, комфортное, все ласкает глаз и радует душу. Таких ванных комнат Олег никогда не видел. Не то, что эти убогие клетушки, как у него в хрущевке и у миллионов других граждан нашей великой страны светлого, но такого далекого почему-то до сих пор - будущего. И в которой Олегу даже пришлось разобрать стенку между ван-ной и туалетом, чтобы поставить стиральную машину.
   Олег включил воду, отрегулировал температуру, разделся, взял с собой большое банное полотенце, приготовленное Мариной, и зашел на кухню. Марина, оживленная, рас-красневшаяся и красивая, хлопотала у плиты. Олег подошел к ней, обнял и поцеловал в шею. Марина повернулась к нему лицом, обвила его шею руками, прижалась на мгнове-ние к его обнаженному телу, глянула ему в глаза и сказала:
   -- Я к тебе попозже приду. Ладно?
   -- Ладно, - ответил Олег и поцеловал ее в губы. Коротко и нежно. Она, действии-тельно, нравилась ему, как женщина. Мягкая, добрая, ласковая, красивая и женственная до умопомрачения. К ней хотелось прижаться поплотнее, уткнуться лицом в ее грудь и выплакать все свои человеческие и мужские горести. И невзгоды. Разом выплакаться и разом очиститься. В ней было много материнского, домашнего тепла и уюта. Наверное, из нее получилась бы хорошая мать, хорошая хозяйка, хорошая жена хорошему мужу. А она со своим мужем вот чем занимается! Зачем? Для чего? Интересно у них эта первая попыт-ка? Или - нет? Но спрашивать ее про подобные вещи, конечно же, нельзя. Неудобно. На-верняка, инициатива идет, все-таки, не от нее, а от мужа. Но если не от нее, а от мужа, значит, его Юлия на мужа и выходила в своих поисках семейной пары для совместного секса. Но почему именно - на него, а не на кого-то другого. Из-за величины его члена? За-хотелось большого члена попробовать? А что тут такого?! Вполне естественное желание женщины, исследующий секс по рекомендациям такой книги, как "Эммануэль". Бр-р-р-р! Хватит об этом, этак можно черт знает куда зайти в своих рассуждениях. Иногда, все-та-ки, лучше не лезть туда, куда не просят, и не переступать запретного порога. И во время остановиться. Иногда в жизни и есть самое главное - это . во время остановиться. Себе же дешевле станет.
   Олег забрался в ванную. Балдежь! Как в бассейне. Даже поплавать можно при же-лании исхитриться.. Дверь в ванную комнату отворилась. Вошла Марина. Она была уже полностью раздета. Выглядела она прекрасно. Великолепный образец цветущей, здоровой женщины. Именно женщины, а не задрипанной девицы с подиума. Высокая полная грудь. Пусть даже немножко и отвислая из-за своей величины, но очень даже соблазнительная и аппетитная. Полные, хорошо сформированные бедра, плавно переходящие в такие же пол-ные, удивительно красивые ноги; небольшой, по "женски" мягкий и выпуклый живот с аккуратно подстриженным и подбритым лобком. Настоящая женщина, ладная женщина, которую приятно обнимать, приятно целовать, приятно ласкать и с которой хочется зани-маться сексом.
   . Марина открыла тумбочку, стоящую около стиральной машины, достала банку с яркой этикеткой, открыла ее и высыпала оттуда в ванну немного цветного какого-то по-рошка, взболтала воду. Затем вернулась назад к тумбочке, поставила банку на место и взя-ла оттуда пластиковую бутылку с прозрачной жидкостью, открыла пробку и плеснула не-много приятно пахнущей жидкости в ванную.. Снова нагнулась и взболтала воду. По воде пошла зеленоватая густая пена и запахло пряным запахом хвойного леса. Марина постави-ла бутылку на место, закрыла тумбочку и вернулась к ванне. Нагнулась и плеснула водой на Олега. Затем засмеялась и шагнула в воду..
   Они сидели в ванной напротив друг друга и молчали. Сексом в ванной Олег никогда не занимался. И не знал, как его здесь надо делать, с чего начинать. Не встречались ему в жизни такие ванные, в которые можно было бы забраться вдвоем с женщиной. Но вот сей-час он сидит в ванной с красивой женщиной, с которой ему, в общем-то, приятно зани-маться сексом и хочется заниматься сексом, несмотря на то, что у него есть жена, которую он любит и которую всегда желает. Так, что же получается, что одно другому не мешает? И физическая измена не есть измена, как таковая а просто-напросто, приятное времяпро-вождение с понравившейся тебе на время женщиной.
   Марина поняла причину этой, внезапно возникшей паузы и подалась к нему. И секс в ванной прошел нормально. Марина снова получила оргазм. Только оргазм был не бур-ный, не мощный, с криками, стонами, слезами, рыданиями, временным даже отключением сознания и долгими конвульсиями взбудораженного женского тела, не желающего никак успокаиваться.. Как это у них бывало в постели за время их такого недолгого взаимного знакомства. Здесь же оргазм был тихий, нежный, и ласковый. Она лишь молча прижалась к нему, обвила его тело руками, прижимая к себе как можно плотнее, и затихла в этой по-зе, словно замерла и даже затаила на время свое дыхание, как будто пыталась растворить-ся в Олеге и стать на мгновение одним с ним целым.
   За ужином они немного выпили и хорошо покушали. На ужин Марина приготовила жареную картошку с тушеным мясом. Которое у нее уже было приготовлено заранее и его надо было лишь разогреть в духовке. Ко всему этому она еще приготовила салатик из све-жих огурцов, помидоров и красного болгарского перца, политых майонезом. Было вкусно и сытно, хоть и приготовлено на скорую руку.
   После ужина Марина быстренько помыла посуду и они легли спать. Олег впервые в своей жизни лежал в чужой квартире, на чужой супружеской постели, с чужой женщи-ной, чужой женой. Ощущение было новым, необычным и немного даже пикантным. Хотя Олег и знал, что муж ее не заявится среди ночи и не помешает им заниматься друг другом.
   И Олег опять не спешил, опять долго и нежно ласкал ее роскошное тело, ласкал до тех пор, пока она не застонала от избытка возбуждения и сама не начала заправлять в се-бя его член. Только тогда он вошел в нее. А, войдя, не стал двигаться, и лежал на Марине недвижно, продолжая ласкать ее губами и руками, И двигаться под ним уже начала са- ма Марина, начала потихонечку, медленно, затем все быстрее и активней, и, обхватив его ногами и руками, начала с чудовищной силой прижимать к себе, судорожно дергая тазом и чуть ли не вдавливая его в себя, пока наконец не зашлась в бурном и долгом экстазе. Он лишь только немного подыграл ей, чтобы подстроиться к ее движениям и попытаться кончить одновременно с ней. И у него все получилось. Кончили они одновременно и дол-го еще в стенах этой "сталинки" звучали истовые крики женщины и мужчины, сумевшие доставить друг другу максимально возможное для них сексуальное наслаждение. ..
   А после оргазма, отдышавшись и придя в себя, Марина вдруг уткнулась в грудь Олега и расплакалась:
   -- Ты чего это, Марина?! - удивился Олег.
   -- Я не хочу, чтобы ты уходил, - всхлипывала она у него на груди, - Я хочу, чтобы ты остался со мной. А Сергей пусть уходит к твоей Юлии. Это ей нужен большой член Сер-гея. Вот пусть она и забирает его со своим хозяином вместе.. А мне нужен ты. Мне с то-бой хорошо. Я никогда в жизни ничего подобного не испытывала. У меня никогда таких оргазмов не было.
   Олег молчал. Он не знал, что ответить Марине на этот ее эмоциональный всплеск отчаяния. На этот ее внезапный нервный срыв. Он не думал о своем отношении к Марине. Не до того просто было. Как женщина - она ему нравилась. Как партнер по сексу - тоже. Ну, а насчет остального другого - ничего. Полное и окончательное ничего. Любил он все-таки свою Юлию. Да, вздорную, взбалмошную, крикливую, лживую, а сейчас еще и сек-суально озабоченную, буквально помешанную на сексе и, наверное, в душе - развратную. Но ...его женщину. Марина - хорошая женщина. Очень хорошая. Спорить здесь не о чем. Но она, к сожалению, не его женщина. И кто знает, почему мы любим одних, вроде бы нам совершенно не подходящих и абсолютно не нужных нам людей; с которыми нам пло-хо, с которыми мы постоянно несчастливы и не любим тех, кто нам подходит, кто нам ну-жен и с кем бы нам хорошо и комфортно....
   .. Марина долго лежала у него на груди, вздыхая, всхлипывая и судорожно вздрагивая всем своим, далеко не маленьким телом.. Потом все же потихонечку успокоилась. А, ус-покоившись, приподнялась, внимательно и испытывающее посмотрела Олегу в лицо и легонько поцеловала в губы, затем перевернулась на спину, легла рядом с Олегом и ска-зала совершенно спокойным и твердым голосом:
   -- Прости меня, Олег. Не бери во внимания мои слова. Это я нечаянно. Так, сорва-лось что-то с души. Бывает, копиться, копиться что-то на сердце, а потом раз - и покати-лось все вниз. Так и у меня сегодня. Ведь мы с тобой сегодня расстаемся. А я что-то при-вязалась к тебе. Ты и вправду хороший. И я бы смогла быть тебе хорошей женой. Той са-мой, какая тебе нужна. Верной и заботливой. Твоя Юлия не будет тебе верной. Я не знаю, изменяет ли она тебе сейчас. Но то, что изменять будет - это ясно. Это по ее глазам видно. Вы, мужики, слепые, ничего не видите, кроме того, чего вам хочется увидеть. А мы бабы - зрячие. Мы видим то, чего еще и нет на свете, но может уже свершиться. Мы - сердцем смотрим, а не только глазами. Поэтому нам, бабам, всегда виднее. Ведь твоя Юлия к Сер-гею давно присматривалась. То, что у него член большой - бабы на работе знают. Такие вещи не скроешь. И пригласила она нас, как семейную пару, только из-за его члена. Она сама мне сказала, когда пришла ко мне со своим предложением. Я конечно же - на дыбы! Дико показалось! Как это - мужьями поменяться?! А она спокойно так сказала. Не высту-пай. Я все равно с ним трахнусь. Мне хочется с ним трахнуться. Я хочу попробовать его большой член. Так пусть это все произойдет у тебя на глазах, чем где-нибудь тайно. А взамен, для компенсации, я тебе своего Олега даю. Я посмотрела на тебя - ты мне понра-вился. Вот тогда-то я и дала согласие. И чувствую, не прогадала. Только вот тоскливо мне теперь будет. Ой, как тоскливо! Но зато теперь хоть что-то в моей жизни значимое поя-вилось. Будет о чем вспомнить. А то так - одна лишь пустота и никчемность. Так что, Олежка, спасибо за приятные минуты. Поверь, пожалуйста, женщина такие вещи никогда не забывает. Не сможет забыть. Даже если бы и захотелось.
   Утром, в понедельник, Олег проснулся рано. Глянул на часы - начало шестого. Ра-но. Можно было бы еще "спокойненько" поспать, но не хотелось. Чувствовал он себя вполне отдохнувшим и свежим, несмотря на бурную сексуальную жизнь последних дней. Рядом сладко посапывала Марина, свернувшись калачиком, подсунув свою ладонь себе под щеку и "выпячив" вперед пухлые, ярко-красные, совсем зацелованные им ночью гу-бы. Одеяло сползло с ее плеч, открыв тяжелые, прижатые друг к другу груди с коричне-выми и такими сочными на вид бутонами сосков, что их сразу же захотелось поцеловать. Потянуло курить. Но он не решался вставать, чтобы не разбудить лежащую рядом женщи-ну, которая за эти дни стала для него пусть не так уж и близким, но совсем даже не без-различным человеком. Пусть не родным, пусть не дорогим, но только не безразличным. И это уж точно. Как она плакала вчера вечером у него на груди? Что это - всерьез или всего лишь симптом минутной слабости, легкого, ничего не значащего каприза, вызванного со-жалением о конце приятного спектакля, разыгранного двумя скучающими супружескими парами для создания иллюзии разнообразия собственной семейной жизни и искусственно-го "подхлестывания" их затухающего интереса друг к другу. Так или нет? Если так, зна-чит, у Юлии интерес к Олегу, как к собственному мужу, как к мужчине, как к личности начинает пропадать и она "прибегнула" к подмене сексуальных партнеров с помощью приглашенной семейной пары с самыми благими намерениями. Она захотела обновить их семейные отношения и через подобное сексуальное разнообразие вызвать у них друг к другу новый интерес, но более высоком уровне, чем раньше.. Что ж, может оно и так. Мо-жет, действительно, и попыталась. Кто знает?. Кто знает?. Только благими намерения-ми, говорят, выстлана дорога в ад. И куда ж теперь приведет их с Юлией эта, выбранная ею дорога.? .Куда?..
   Олег вздохнул и перевернулся на другой бок. Марина пробормотала что-то не-разборчивое во сне, протянула руку вперед, нащупала Олега и обняла его. уткнувшись ли-цом в его спину. Вот оно, одно из следствий их безумного эксперимента. Правду говорят, что, посеяв ветер, следует ожидать бури. Нельзя играть на чувствах людей. Чревато и да-же очень. Ладно, что аморально и безнравственно. Последствия здесь могут быть слиш-ком уж непредсказуемыми. Кто бы мог тогда подумать, что Марина за эти несколько дней так привяжется к Олегу?. Если уж не говорить о чем-то большем. Еще вопрос - как там Юлия с Сергеем? Может, она в нем как раз и нашла именно то, что искала, сама того не сознавая, всю свою жизнь, чего ей и не хватало для полного семейного счастья. Большой член, интенсивную сексуальную жизнь и.... А не надо больше никаких "и". Если есть пер-вые две составляющие семейных отношений между мужчиной и женщиной, то остальные и не понадобятся. Ой, ли?! Ой, ли?! А как же тогда Марина? Ведь она согласна поменять своего "полового гиганта" на тебя, самого обыкновенного и ничем не примечательного в сексе мужчину? Вот именно. Вот именно. И попробуй, пойми их, этих женщин....
   Так в полу мыслях, в полудреме, в полусне и полузабытьи Олег лежал, лежал и зас-нул вновь. Проснулся он от прикосновения чьих-то рук. Он открыл глаза. Над ним стояла, склонившись, Марина, уже умытая, причесанная, готовая на "понедельничьи" трудовые подвиги, очень и очень красивая. Она трясла Олега за плечо и говорила:
   -- Олег, Олег, вставай! Пора на работу...
   Олег мотнул головой, окончательно просыпаясь. Он действительно отключился тог-да. под утро, когда перевернулся на бок. И спал последние эти утренние мгновения, как убитый. Марина нагнулась к нему, поцеловала в лоб и сочувственно сказала:
   -- Никак не отойдешь? Умаялся за эти дни со мной...
   Олег рассмеялся и вскочил с постели:
   -- Да, нет, Марин, все нормально. Я уже отошел. И запомни - с тобой я не маялся. С тобой я наслаждался. И спасибо тебе за эти счастливы часы с тобой. Я рад, что судьба свела нас с тобой. Пусть даже и так необычно.
   Он говорил эти слова искренне. Он привязался к Марине. С ней ему было хорошо. Спокойно, уютно, комфортно. Как на курорте или в санатории. Не было тех волнений, тех переживаний, :тех эмоций и чувств, того надрыва, того постоянного беспокойства и отча-яния, что довлело всегда над ними у них с Юлией. И кто скажет, что для человека важнее, тихий, домашний уют, наполненные умеренностью и спокойствием или же неодолимая, все поглощающая и все на своем пути сметающая страсть, возникающая порой между мужчиной и женщиной. Что? Для кого - как. Для кого - как.
   И представить свою жизнь без Марины Олег спокойно мог. Нет и нет, что ж тут поделаешь! На нет, как говориться, и суда ведь нет! Жаль. конечно, но...переживем как-нибудь. Обойдемся. Не смертельно. А вот без Юлии он свою жизнь представить не мог. Не получалось. Начинало гудеть в голове и бешеный стук сердца затмевал разум и созна-ние. Без Юлии для Олега жизни не было и не могло быть. А без Марины все шло бы сво-им обычным путем. Может, только легкое сожаление. И все. Пожалуй, да - все! А жаль. Очень даже - жаль. Хорошая женшина..
   Олег пошел в ванную, почистил зубы, умылся. Новую зубную щетку и новое туа-летное мыло Марина уже приготовила заранее. И полотенце - тоже. Вот только электро-бритва была а не новая, а старая, "мужина". .Не учла Марина в своих приготовлениях. Осечка вышла. Поэтому Марина, почувствовав, замешательство Олега, недоуменно вер-тевшего в руках электробритву Сергея и никак не решавшегося включить ее, подошла к нему , забрала из рук злосчастную электробритву и подала ему безопасную бритву с пач-кой новых лезвий, купленную уже давно как-то по случаю неизвестно для чего:
   -- Совсем еще новая. Никто ей не пользовался.
   И Олег побрился этой бритвой. Сто лет так не брился. Еще со студенческих времен, когда после летнего стройотряда они с соседом по комнате купили себе по электробрит-ве. Неизменной для тех времен "Москве". Купили и были очень довольны. До чертиков в голове - довольны.. И с тех пор он до сегодняшнего утра брился только электробритвами. И не жалел об этом..
   Позавтракали они вместе. Ели омлет с жареной колбасой и сырники с чаем. Потом оделись и вышли из дома.. До проходной завода было сравнительно недалеко. Минут двадцать спокойной ходьбы. От собственной квартиры до проходной Олегу было немнож-ко побольше. С полчаса ходьбы.
   Они шли и молчали. Обоим было грустно. Они шли рядом. Но не вместе. Потому что у обеих среди заводчан было много знакомых и каждому из них не хотелось публично обозначать свои отношения. Непонятные даже для них самих. Так зачем же путать сюда еще и знакомых? Ну, ладно, трахнулись несколько раз. И даже не без взаимного удоволь-ствия.. Но, как уверяют французы, секс - это еще не повод для знакомства. Секс - это все-го лишь один из способов для удовлетворения физиологических потребностей организма, для отправления сексуальной, так сказать, нужды человека, где партнер выступает в роли соответствующего сексуального инструментария. Своеобразная секс-игрушка в виде дву-ногого роботизированного комплекса с программным управлением, снабженного: "фалло-имитатором", вибратором или же - силиконовым влагалищем с силиконовыми грудями.. Правда, не всегда понятно, как этой программой пользоваться, как настраивать ее и как управлять. Поэтому приходиться работать вслепую Иногда хорошо получается, если уга-даешь. Иногда - плохо. Но чаще всего почему -то - плохо. Поэтому и приходится исполь-зовать партнера в виде унитаза при поносе. Какая разница - какой он, унитаз, лишь бы был в нужную минуту под боком. И не был бы он, этот унитаз, в данную минуту - занят. И все! И больше от него ничего уже и не требуется.
   Но все равно, все равно, жалко расставаться. Какая-то искорка взаимной симпатии и взаимного притяжения между ними за эти дни все же проскочила. И очень жаль, что эта искорка скоро погаснет. И они вновь станут друг для друга совершенно чужими. и со-вершенно посторонними в этом мире людьми.
   А с Юлией Олег встретился только лишь вечером. После работы. Олег несколько задержался в дороге и Юлия пришла домой первой .Она была в прекрасном настроении, весела и довольна, и встретила своего мужа в малюсеньком коридоре их "двушки" с улы-бающимся лицом, крепко обняла, поцеловала, а потом внимательно и как-то даже "испы-тывающе" посмотрела ему в глаза и неловко пошутила:
   -- А я уж грешным делом подумала, что ты после секса с такой знойной южанкой, как Марина, уже и не захочешь возвращаться домой.
   Олег ответил на ее поцелуй и на ее объятия. Ответил с удовольствием, радостью и некоторым даже волнением. И он поддержал шутливый тон Юлии:
   -- Это мне надо было опасаться, а не тебе! Потому что у меня, как у мужчины, сразу же вопрос возникает. После трахания таким громадным членом, захочешь ли ты вернуть-ся назад, к своему мужу с его малюсеньким членом?:
   Юлия засмеялась. Засмеялась легко и радостно:
   Эх, Олежка, Олежка! Какой же ты у меня еще глупенький! Запомни, пожалуйста, что достоинство мужчины не в том, что у него болтается между ног и иногда еще встает для выполнения своих обязанностей, а кое в чем другом. Ты думаешь, я не слышала, как вопила от наслаждения Марина в твоей постели?! А ведь она приучена к сексу с большим членом. Так чем же ты ее так пронял, если у тебя, как ты говоришь, маленький по сравне-нию с Сергеевым, член, а?..
   Олег хотел было сказать, что тоже не глухой и прекрасно слышал сладостные крики и стоны Юлии за стеной. С ним, своим мужем, она никогда не кричала так в сексуальном экстазе. Значит, все-таки величина члена для женщины имеет значение. Причем, не так уж и малое значение, как хочется им нас порой уверить. Хотел сказать, но не сказал. Зачем? Он был рад, что жена его встретила радостно, что у них, после этого сексуального экспе-римента, все вроде бы нормально, и даже- хорошо.
   Он еще раз ее обнял и поцеловал крепко-крепко. И почувствовал, как желание охва-тывает его, что он сам и все его тело соскучились по телу его женщины, его жены, его Юлии. И она почувствовала желание Олега и разом ответила не его поцелуй. И тогда Олег поднял ее на руки и понес в большую комнату, на их большой семейный диван. Можно было с полной уверенностью и со спокойной совестью сказать, что первый их сексуаль-ный эксперимент прошел успешно. Он не разрушил их семейных отношений, а еще боль-ше укрепил их. Им по прежнему хотелось друг друга.
  
  
   * * * ..
  
  
   Третий партнер для их семейного секса, мужчина, появился на следующую пятни-цу. Юлия спешила, словно пыталась наверстать упущенное, и зря времени не теряла.. После обеда Юлия позвонила ему на работе и предупредила, что сегодня она немного задержится и появится дома не раньше семи вечера. Причем, появится не одна, а с мужчи-ной, которого она пригласила для их группового секса. Ужин готовить будет не надо, так как они привезут все необходимое с собой и сообразят что-нибудь на месте. Так оно и по-лучилось. В седьмом часу вечера в дверь позвонили. Олег открыл. На пороге стояла Юлия с высоким крупным мужчиной кавказского типа. В руках мужчина держал две большие полные сумки. Олег посторонился, пропуская их. Мужчина перешагнул порог, поставил сумки на пол, протянул Олегу ладонь и громко сказал с небольшим грузинским акцентом:
   -- Здравствуй, Олег. Меня зовут Отар.
   Они быстро разделись. Затем Отар подхватил сумки и направился на кухню, гром-ко и безапелляционно заявив по дороге:
   -- Я - грузин. А грузин - бог на кухне. И никто грузину на кухне мешать не дол-жен Иногда позволяется женщине помогать ему на кухне. Но только - помогать. Не боль-ше. Потому, Юлия Константиновна, я вас приглашаю на кухню в качестве помощника. А когда грузин на кухне - другой мужчина там не нужен. Другой мужчина там - лишний .Поэтому Вы, Олег, подождите нас в комнате.:
   .Олег пожал плечами и пошел в комнату смотреть телевизор. Подумаешь, собы-тие какое - ужин приготовить! Сколько шума из-за чепухи. Хочется делать - делай! Кто тебе мешает?! Но Олег ошибся. Ужин был шикарный. Стол ломился от яств. В основном - восточных, Кавказских.. И венчала стол - большая плетеная бутыль с вином. Конечно же - "Мукузани"! Какое еще другое вино может быть из Грузии?. И конечно же - настоя-щее, истинно грузинское "Мукузани", приготовленное по старинным домашним рецеп-там, передаваемым из поколения в поколение, истинное "Мукузани", а не какая-нибудь примитивная подделка, что продают в Московских магазинах, да и Грузинских - тоже.
   Хозяином за столом был Отар. .Он раскупорил бутыль, разлил вино по бокалам, встал и произнес тост:
   -- Настоящий грузин, если он мужчина, пьет только вино. Вино придает мужчине силу и приносит с собой хорошее настроение. А если у мужчины хорошее настроение, то ему нужна - женщина. Потому что истинный мужчина без женщины жить не может Ему всегда нужна женщина. Каждую секунду, каждую минуту, каждый час и каждый день его жизни. Поэтому я поднимаю тост за самую прекрасную женщину на земле, за хозяйку этого дома, за несравненную Юлию.
   Они выпили, закусили. Закусили основательно, потому что было уже сравнительно поздно и они все трое основательно проголодались. А потом снова слово взял Отар. Он главенствовал за столом полностью и безоговорочно. Закусив, он закурил. Закурил и Олег, хотя курил он, в общем-то, мало. Больше после выпивки или по настроению. И то, чаще всего - на работе. Дома курил редко. И. ему спокойно хватало пачки сигарет на день. А то и на два...Отар выпустил изо рта несколько колец, потом сказал:
   -- Давайте, Юлия Константиновна, оговорим условия. Чтобы не было потом ни у кого обиды или недоразумений. Так вот, я - за групповой секс! Я совершенно согласен с Вами, Юлия Константиновна, что для одной женщины одного мужчины - мало. Нужно хотя бы - двух. А лучше всего - трех. Ну, ладно, об этом - потом. Но вы так же знаете, Юлия Константиновна, что я предпочитаю жесткий, даже - грубый секс. Не садомазо-хизм, нет, но на грани его. Сладенький, мягонький секс я не принимаю и не воспринимаю. Для меня это - фарс. Лучше уж тогда я сам себя удовлетворю, онанизмом позанимаюсь с каким-нибудь порно журналом в обнимку. С моей точки зрения, секс должен быть - как сражение, как борьба, как битва И секс я принимаю в любом виде. И вагинальный, и анальный, и оральный. И все их комбинации. И еще я люблю секс двух мужчин с одной женщиной. сразу. Как говориться, двумя членами во все, извините уж меня, Юлия Кон-стантиновна за прямоту, Ваши дырки. И, как Вы еще знаете, Юлия Константиновна, что я люблю кончать на лицо. В завершающий момент сексуального акта, я вынимаю член из влагалища, ануса, или Вашего рта, вы берете член в руку, направляете его на свое лицо и стимулирует е член до тех пор, пока я не кончу. Рот открывать при этом не обязательно. Вы же знаете, мне все равно, попадет ли моя сперма Вам в рот или нет, проглотите вы ее или нет. Для меня главное - Ваше лицо.. Чтобы моя сперма брызнула Вам на лицо, а Вы потом, головкой члена размажете мою сперму по своему лицу. Для меня это - высший кайф.. Понятно? Так Вы согласны с моими условиями, дорогие супруги?
   : Олег молча пожал плечами. Ему было все равно .А Юлия, глядя на него, утверди-тельно кивнула головой:
   -- Конечно же, Отар, мы согласны. Раз уж мы решились на подобный шаг, то мы за-ранее согласны на все ваши предложениями. Единственно, что нас не устраивает - это садо-мазохизский секс. К нему мы не готовы. Во всяком случае - пока..
   -- Ну, раз вы согласны, тогда нам всем надо раздеться. Что это за секс, если все партнеры - одеты!. Это издевательство над природой и здравым смыслом!
   Самое странное в этом разговоре, точнее в этом длинном и пространном монологе Отара заключалось в том, что Юлия постоянно поддакивала ему и кивала ему головой в знак своего согласия, когда он говорил ей "как Вы знаете, Юлия Константиновна". По-лучалось, что она знала об особенностях сексуальных действий Отара. Спрашивается - от-куда? Да оттуда. Из своей с ним сексуальной практики. Потому что она была его любов-ницей. Вопрос только - давно ли? Во всяком случае - вряд ли давно. Ведь и оральным и анальным сексом они с Юлией стали заниматься совсем недавно. И сразу было видно, что эти виды секса ей раньше были не знакомы.. Кому было видно? Тебе? А ты что, специа-лист большой в вопросах секса? Ведь после свадьбы с Юлией у тебя не было ни одной женщины, кроме нее! Так что - извини! Думаешь - притворялась, а теперь - надоело? И ей теперь захотелось попробовать секс сразу со своим любовником, и со своим мужем вместе?!. Для остроты ощущений. Здорово! Ничего не скажешь - здорово! Одним уда-ром сразу двух зайцев. Но - зачем?! Потешить собственное самолюбие? Насолить своему мужу?! .Не похоже. Но.... Кто знает...Кто знает, что может скрываться з а благочестивым фасадом эффектной и красивой молодой женщины, если попытаться зайти за этот фасад?! Поэтому, лучше не надо. Не надо.
   Но эта мысль Олегу пришла потом, гораздо позже, когда он прокручивал в голове все самые знаменательны факты своей жизн с Юлией. И потом - одному. И вот только тогда до него дошло, что Юлия с Отаром разговаривали тогда в его присутствии практи-чески открытым текстом, а он ничего не заметил. Как слеп и глух он тогда был. Ведь даже потом, когда началось их сексуальное представление, не возможно было не заметить по реакции Юлии на сексуальные действия Отара, что они, эти действия, Юлии были знако-мы и не являлись для нее неожиданными, как на самом деле должны были бы быть.
   А действия эти были столь эффектны и знаменательны, что повергли Олега в нас-тоящий шок. От которого он затем никак не мог избавиться. Для начала они все разделись до гола. Двое мужчин и одна женщина. Отар оказался сильно волосатым и длинноруким, как настоящий орагнгутанг. Волосы росли у него не только в промежности, на животе и груди, как обычно у мужчин. Волосы росли у него и на спине, и на руках, и на ногах. Причем, волосы были густые, черные, длинные и даже кудрявились . По сравнению с ним Олег был просто-напросто голеньким. Волосы у него были лишь в промежности и на жи-воте. И больше - нигде.
   Ну, а обнаженная Юлия была абсолютнейшим совершенством. Тоненькая, гиб-кая с умопомрачительно точеными бедрами, небольшими, торчащими вперед и совершен-но не отвислыми грудями, бесподобнейшего рисунка длинными ногами, мягким, выпук-лым и обольстительным до головокружения, чисто женским животиком с узенькой полос-кой подбритых волос на лобке, она смотрелась великолепно. В теле - ни жирники. Но и не было у нее этих мужеподобных, рельефно выпячивающихся мышц на теле , все упруго гладко, с мягкими, завораживающими глаз переходами. Словом не женщина, а настоящее - загляденье. Не женщина, а - мечта... . .
   Отар, как только увидел Юлию обнаженной, то будто взорвался, а член его мгно-венно вздыбился и окаменел. Слава богу член у него был обыкновенный, как у всех обыч-ных мужиков, и не больше, чем у Олега. Правда, толстоват слишком и на головке члена какая-то дурацкая татуировка. Но это уже - мелочи . Как говориться, дело вкуса. Видать, сидел за что-то.. Они после лагеря все татуированы. И на члене, и на заднице татуировки ставят. Где угодно, лишь бы поразить, выделиться. Хоть чем-нибудь, да показаться не таким, как все. А татуировки - это самый простой путь к известности и в какой-то степе-ни, к самовыражению. Хотя и самый примитивный..
   . Отар обхватил Юлию своими длинными руками, притянул к себе, стал ее жадно целовать и лапать везде и всюду. Он щупал, гладил, мял, тискал ее груди. бедра., ягоди-цы, спину, живот, промежность. Затем, он упал перед ней на колени, откинулся назад, опершись бедрами о согнутые голени,, раздвинул ей ноги и поставил ее прямо перед своей головой и...
   И началось что-то неописуемое, настоящий сексуальный шабаш, сексуальное бе-зумиеа, а, может - самая начтоящая сексуальная оргия или даже какое-то сексуальное представление, которое ставил невидимый режиссер силами трех актеров для невидимой публики. А как еще можно было охарактеризовать или холтя бы наз-вать то сексуальное "действо", которое они с перерывами выполняли на протяжении почти всей ночи? Да никак, кроме как всеопщим сексуальным их помешателством или же тщательно сплани-рованной и великолепно проведенной сексуальной акцией. . Причем, с Юлией в основном работал Отар, который, повидимому, и являлся тем сакмым режиссером.. Сексуальной фантазии его не было границ. Сексуальной энергии - тоже. Член его поднимался, как за-веденный, при одном лишь взгляде на Юлию, И она сразу же охотно подчинялась ему, шла ему на-встречу. А он вертел Юлией, как хотел, вытворял с ней все, что только по-зволяла ему его необузданная или нереализованная до сих пор сексуальная фантазия.
   Он обзывал ее грязными матерными словами, комментируя ее сексуальные дейст-вия, делал ей больно, выкручивая соски и щипая за грудь до синяков; он хлестал ее до багровости на коже ладонью по ягодицам, и даже таскал по комнате за волосы. И она - не противилась, с удовольствием поддаваясь ему.. И он трахал, трахал, трахал ее.. Тра-хал всеми известными способами, засовывая свой член ей то во влагалище, то в анус, то в рот, то двигая его между грудями, между ягодицами, между бедрами и даже меж-ду ступнями ног. .Неутомим и деятелен был до невозможности. Оба они были взмы-лены, мокрые от пота и спермы, чуть ли не запалены, но довольны и счастливы... Олег же подступал к Юлии лишь тогда, когда Отар отдыхал. Или тогда, когда они трахали ее вдвоем, сразу двумя членами, делая из своих голых тел своеобразный сэндвич или бутерброд с Юлей посередине, и вводили своих члены ей в анус и влагалище или только во влагалище.. Причем, двойной секс, секс сразу двумя членами, очень быст-ро вызывал у Юлии сильнейший оргазм. Всего лишь несколько совместных движе-ний и она уже готова, уже заходится в истошном крике и ходуном вся начинает хо-дить между двумя мужскими телами, зажавшими ее содрогающееся в сексуальном эк-стазе молодое и красивое женское тело...... ... .
   Зачем Олег все это делал совместно с Отаром, и почему позволял ему вытворять черт те что с Юлией, он так и не смог себе объяснить. Ни сразу, во время этого сексуаль-ного действия, ни потом, когда от него остались лишь одни воспоминания и их семейная жизнь вновь вошла в свое привычное русло, ни потом, когда Юлия уйдет от него. Эта его мужская, странно гаденькая, наблюдательная позиция осталась необъяснимой для не-го самого до конца его дней. Понять и объяснить себя здесь он не мог, хотя и пытался.. Поднималось что-то такое темное и не слишком приятное в собственной натуре, отчего его самого бросало в дрожь. И он сразу же прекращал копаться в собственном нутре. Сли-шком уж неприятные вещи начинали вдруг обнаруживться в его душе. Ведь, если любишь женщину, то ни в коем случае, не сможешь отдать ее другому!. Не сможешь! Ни за что! Ни за какие деньги! Потому что из всех женщин Земли она одна единственная нужна тебе. Только одна она - и больше никто из женщин. И как ее после этого отдать другому, пусть даже и на время?!. Как?! Не-воз -мож-но! Душа не позволит! А если за какие-то вшивые "зелененькие" все-таки и рискнешь - то потом жизть станет тебе невмоготу. И ты ее вы-держишь такой жизни. Не получиться у тебя, как бы ты не хотел этого.. Ибо Любовь - сильнее нас с тобой..Сильнее. И нет на свете силы, которая смогла бы победить лю-бовь. Не придумала природа. Не смогла ничего противопоставить настоящей Любви. Ничего. Весь вопрос - намерянно это она сделала или случайно у нее так получилось? Никто не знает. И- слава Богу, что не знает.. . - ..
   Но все-таки это надо было видеть. Потому что понять это было совершенно не-возможно. Во всяком случае- Олегу, ее мужчине. .Он читал где-то, что у некоторых женщин нервные клетки, контролирующие чувство боли в мозгу, находится слишком близко от нервных клеток чувства наслаждения. И порой их нервные импульсы пута-ются или переплета-ются друг с другом . И тогда боль может стать наслаждением, а наслаждение - болью. Вот именно из таких-то и получаются "садомазохисты", если не пытаться бороться с по-добными проявлениями собственной психики. Получается, что у его Юлии есть такие наклонности. И Отар откуда-то про них знает. Или же он яв-ляяется именно тем мужчи-ной, кто разбудил в ней эти спящие до поры наклонности и использовал в своих целях.. Странно, муж - не знает, а чужой, посторонний мужчина - знает. Почему бы?. А потому, что мужья, обычно, слишком мало знают о сексуальных пристрастиях своих жен. Слишком мало. Как ни странно это звучит.
   Говорят, что есть своя прелесть в ощущении процесса нравственного падении че-ловека, когда человек отбрасывает все сдерживающие его нормы и правила поведения, становится свободным от всех своих внутренних обязательств по отношению к себе и своим близким и начинает катиться вниз. Ощущение вседозволенности опьяняет и кру-жит голову. Никто мне теперь не указчик. Полная личностная свобода - что хочу, то и де-лаю, как хочу, так и живу. И - отвалите от меня все те, кто собирается меня учить или нотации мне читать. Сами - знаем, сами - разберемся. Не маленькие. Не лыком шиты.. Все - так, все- именно так и есть. Но... есть только одно маленькое "но". Падая, невоз-можно остановиться. Не за что ухватиться, чтобы задержать падение. Не за что,. даже, если и пытаешься, если - хочешь.Чтобы подняться, подняться вновь, надо, все-таки сна-чала - упасть. И при этом, ухитриться еще не разбиться. И уж потом, когда почувству-ешь опору под ногами, можно попытаться подняться. Если не разбился, конечно. Уже. И если силы еще есть, чтобы подняться. И, конечно же - желание подняться....
   Смотреть, как его Юлия, трахается с Отаром, смотреть на все эти их сексуальные выкрутасы, было мучительно и стыдно, хотя и очень - - притягательно. Но видеть при этом довольное и даже счастливое лицо Юлии, слышать ее сладострастные крики, видеть ее извивающееся в сексуально экстазе тело под Отаром - было страшно. Начинало прихо-дить понимание того, что здесь что-то не так, что они с Юлией вступили на путь, идущий в никуда, что это не просто попытка разнообразить и оживить их увядающие сексуаль-ные отношения, и что сегодня ночью произошло нечто совсем другое и непоправимое, что они с Юлией перешли какую-то незримую границу дозволенности в своих человечес-ких и семейных отношениях, что эта их семейная жизнь теперь дала мощную трещину.
   и вряд ли найдется на земле сила, способная предотвратить или остановить процесс раз-рушения. Потому что с этой знаменательной ночи они перестали друг друга уважать. Или - начали друг друга не уважать. Не уважать взаимно, как мужчину и женщину. Юлия Олега, как мужчину, за то, что он не сможет доставить ей такое же мощное сексуальное наслаждение от секса, как Отар. А Олег Юлию, как женщину, за то, что она не желает удовлетворится в сексе возможностями одного лишь Олега, своего мужа.
   Но все это будет потом, потом, когда придет настоящее понимание происшедше-го. Действительно, большое видеться на расстоянии. Как правы бывают поэты!. Как пра-вы!. Лицом к лицу - лица не увидать. Никоим образом. И лишь потом Олег понял, что он натворил, поддавшись на уговоры Юлии. Да какие это были уговоры?! Так, несколько фраз, брошенных вскользь. Сексуальные фантазии, которые для большинства женщин так и остаются фантазиями. И ничего страшного от этого не происходит. А он решил попы-таться воплотить эти женские фантазии. Зачем?!. Чего добивался?! Ведь обманываются те, кто хочет обмануться. Легко - падать. Трудно - подниматься. Проще сказать - да! Очень сложно, порой, сказать - нет! Но со слова - Нет!, - начинается человек. А он тогда не смог сказать это самое - Нет! Не смог потому, что самому захотелось...Чего - захотелось!? В грязи "поизмазаться", посмотреть, что же из всего этого получиться. Любопытство заи-мел свое на этот счет, грязненькое такое, низменное, подленькое любопытство. Ну, что ж, за чем пошел, то и нашел. И винить здесь некого. Только самого себя...
   Успокоились они только под утро. Все трое выдохлись намертво. Оргия подошла к своему концу из-за отсутствия физических сил у ее участников. "Груповуха" закончилась. Вымотались они все.. А раз вымотались, значит, все прошло так, как надо. Все - получи-лось. И они завалились спать. Отар с Юлией ушли в супружескую спальню. Олег остался в большой комнате. .Спали до самого обеда Первой встала Юлия и пошла на кухню гото-вить завтрак.. Потом поднялись мужчины. Умылись, побрились, привели себя в порядок и сели за стол. Выпили по бокалу вина., поели. Отар пить не стал. Он был на машине. Он был за рулем. Потом Отар встал, попросил минутку внимания и произнес небольшую за-вершающую события, речь:
   -- Спасибо. дорогие мои коллеги, за эту чудесную ночь!. Ничего подобного в сво-ей жизни я еще не испытывал. Особая благодарность - хозяйке этого дома и виновнице этого сексуального праздника. Юленька, милая. Ты была великолепна! И мне очень хо-телось бы, чтобы эта бесподобная ночь имела бы продолжение. Чтобы мы все вместе еще бы раз встретились в это квартире в такой же непринужденной и располагающей атмосфе-ре. А напоследок, Юленька, мне хотелось бы от Вас получить еще разок Ваш превосход-нейший минет. Пока мы еще вместе и пока еще действует наша договоренность.
   Он вышел из-за стола и подошел к сидящей на стуле Юлии. Юлия улыбнулась Отару, взялась за его брючный ремень, быстро его расстегнула, спустила с Отара брюки, затем трусы и высвободила его уже поднимающийся член. Юлия взяла член в руку и член мгновенно вздыбился.. Юлия открыла его головку, наклонилась, поцеловала член в самый кончик и ласково сказала, глядя на его багровеющую на глазах головку::
   -- Привет, трудяга! Чего покраснел? Краснеют, когда стыдно А тебе стыдиться не-чего.. Ты был всю эту ночь - молодцом! Сколько мне удовольствия доставил - даже и не верится!. Вон, до сих пор никак не угомонишься! Успокойся и дай отдохнуть своему хозя-ину. А то он аж с лица опал за прошедшую ночь.
   Она взяла член в рот и с нескрываемым удовольствием начала делать Отару ми-нет.. Кончил Отар ей в рот. Сперму она в этот раз проглотила. А потом Отар оделся и ушел. Они остались вдвоем. Юлия посмотрела на заваленный яствами стол, на гору гряз-ной посуды, недовольно сморщилась, махнула рукой и решительно сказала:
   -- Слушай, Олежка, у меня нет никакого желания всем этим сейчас заниматься. Да-вай отдохнем сначала, а потом уже - за дело.
   И они завалились спать. Даже в ванную никто из них не пошел. Не до того было. Спать легли в своей семейной спальне, на своей семейной постели. Юлия и простыни-то менять не стала.. Хотя она только что спала на этой постели с Отаром. Но им сейчас было не до подобных тонкостей. Ведь они сами сейчас были не лучше этих простыней. Поэтому сексом они конечно же не занимались .Сыты были по горло.. Они просто легли и заснули. Точнее - отключились. Им надо было прийти в себя после этой сумасшедшей ночи. И спа-ли они до вечера...
   А потом встали и занялись наведением порядка в своей квартире. Прибрались, по-мыли посуду и затем уже, как бы очистившись, с легкой душой и чистым сердцем приня-ли ванну. Естественно, что не вместе, а по очереди. Ванная - не та, что в квартире Мари-ны.. Сначала Юлия, а потом и Олег. И пока Олег блаженствовал в ванной, Юлия сменила постельное белье на их супружеской постели и приготовила легкий ужин. Они выпили по бокалу Отаровского вина, покушали, немного посидели у телевизора за вечерними новос-тями и легли спать в свою обновленную, в прямом и переносном смысле слова, супружес-кую постель. Легли на чистые, подкрахмаленные простыни, с чистой совестью, чистой душой и чистыми телами. И спокойно занялись сексом. Причем, опять же по инициативе Юлии и под контролем Юлии. Словно ей было мало того, что она получила прошлой но-чью от двух мужчин сразу. Или же она это сделала намеренно, проверяя Олега на элемен-тарную мужскую порядочность. Как, мол, мой Олег не потерял после вчерашних сцен шо-кирующего "трахания" собственной жены чужим мужиком сексуального ко мне интере-са? Не побрезгует ли он теперь после Отара, не оттолкнет? Все оказалось нормальным. Не побрезговал, не оттолкнул. И единственное, что она не разрешила Олегу делать в эту ночь - так это ласкать ее груди. Они были синие от щипков Отара, а соски - даже припух-шие. На недоуменный взгляд Олега, Юлия беспечно махнула рукой. Ничего страшного - пройдет!. .Не обращай внимания!
   Кто знает, может оно и так?! Но...В общем, никаких "но". Надо принимать дейст-виительность такой, какая она есть на самом деле, а не в ваших розовых мечтах.. Разве можно понять этих нынешних женщин, с головой окунувшихся в море сексуальных насла-ждений, которое открыла им только начавшаяся, но уже во всю забурлившая в Росси сек-суальная революция?. .Думаете - можно? Счастлив Ваш Бог, если Вы так думаете.
  
   * * *
  
  
  
   ЧАСТЬ 3-тья
  
  
  
   ИИЛЮЗИИ СЕМЕЙНОГО СЧАСТЬЯ
   НА ФОНЕ БЕСКОНЕЧНОСТИ КОСМОСА
  
  
  
   "Не возвращайтесь на пустые пепелища,
   Зачем Вам память прошлых лет?!"
   Стихи неизвестного поэта.
  
   А в понедельник на работе Олега вызвали к начальству и приказали оформить ко-мандировку в Байконур по срочному заданию. Союз уже развалился. Космодром стал чу-жим, казахским и дела на космодроме шили "тоскливенько". Программа освоения космо-са была практически свернута. Ценнейшее оборудование на объектах космодрома растас-кивалось. И руководство Королевской фирмы принимало лихорадочные меры по вывозу с космодрома хоть каких-то видов еще сохранившегося оборудования. для последующей установки его на российских, еще пока действующих космодромах в Плисецке и Копъяре. Олег и попал в группу из пяти человек, которая направлялась в Байконур для решения и практического осуществления этой непростой в нынешнее время задачи.
   Вылетели они в Байконур этой же ночью и к обеду уже поселились в центральной гостинице столицы космодрома, "Космограда", бывшего "Ленинск-9". Олег в Советское время часто бывал в Байконуре. Тогда эти командировки считались очень престижными.. И посылали туда далеко не всех, а самых лучших и самых нужных специалистов, будь они рабочими или ИТР-овцами. Условия командировки были льготными и очень выгод-ными. Одни суточные чего стоили - целых 4,2 рубля, вместо обычных 2,6 рублей: номера в гостинице - только 1-го класса; транспорт - самолет или купе. Плюс ко всему, еще и ко-эффициент к зарплате за время командировок - k = 2,0. Так что - жить можно!. И совсем даже неплохо. Сейчас все эти условия обещали сохранить. На словах. Что же будет на са-мом деле - покажет будущее. И еще начальство пообещало хорошую премию в случае ус-пешного выполнения задания. Поэтому в командировку Олег поехал с удовольствием. Он всегда был легок на подъем. Ему нравилось ездить. Ведь поездка - это новые люди, новые места, новые впечатления. Короче - новая жизнь. Чего сидеть безвыездно на одном месте и старательно протирать штаны и делая каждый день одно и тоже? Тоска смертная! Этим можно будет позаниматься и в старости. А молодым - надо ездить. И жить на всю катуш-ку! Поэтому - вперед, вперед, вперед! Труба - зовет!
   . Олег пробыл там почти три недели. Вернулся, отчитался и через пару дней--сно-ва в командировку, на этот раз в Плисецк.. И там почти две недели. Жизнь вмешалась в их сексуальные эксперименты, отложив их на неопределенное время. Так, во всяком слу-чае, казалось Олегу. Или хотелось казаться.. Что же делала Юлия в его отсутствие - он не знал. И мог только догадываться. А по ночам, в гостинице, на клоповых простынях, расче-сывая горевшее от их укусов тело, не мог прогнать из памяти Юлию, сосущую громадный член Сергея или извивающуюся в оргазме под Отаром. Не мог. Никак не мог. Здесь его воля и его желания были бессильны. Здесь властвовали силы, ему не ведомые и не завися-щие от него. Но встречала его Юлия из командировок ласково, нежно и по ночам активно занималась с ним сексом, требуя от него еще и еще, пока он не падал без сил. А она потом благодарно целуя его, говорила серьезным голосом:
   -- Я из тебя высосу все твое мужское до последней капелюшечки, чтобы ты там да-же глаз не смог бы поднять на женщин. Не то, чтобы желать их.
   Олег смеялся и уверял в ответ, что там, куда он сейчас летает, и куда летал раньше, женщин практически нет. Там только лишь одни мужчины. Но Юлия не верила ему или делала вид, что не верит. Но все равно Олегу ее слова были приятны..
   Командировки эти "разительнейшим" образом отличались от его предыдущих ко-мандировок на отечественные космодромы. Олега до невозможности поразило запусте-ние, царившее в Байконуре. Плисецк еще как-то держался. В Плисецке было еще ничего. Но зато и масштабы Байконура и Плисецка были друг с другом практически несопостави-мы. Поэтому и следы разрухи больше бросались в глаза, больше ранили сердце. И было бы гораздо проще, если бы раньше сюда не ездил, если бы не видел, каким он был тогда, этот знаменитейший космодром, краса и гордость страны.
   .А сейчас город производил жалкое впечатление. Был грязный, пыльный, замусорен-ный до невозможности. Декоративные кустарники, тянувшиеся вдоль тротуаров и отгора-живающие плотной живой стеной людей от транспортных артерий города, были почти полностью выломаны, порублены или "повысохли". А пирамидальные тополя, липы и каштаны, которыми были засажены дворы, практически полностью посохли. Раньше по городу были проложены системы трубопроводов, через которые осуществляли полив все-го посаженного в городе: деревьев, кустарников, цветов и обыкновенного травяного пок-рова. Теперь вместо труб ямы и канавы, прорытые повсюду и через которые, вероятно, выламывали на продажу лежащие там когда-то трубы. Такое же безрадостно-унылое впечатление производил и городской "Парк Космонавтов", протянувшийся вдоль мут-ных, желтых вод стремительной Сыр-Дарьи. Парк, былая гордость города, посаженный когда-то его горожанами во время их бесчисленных субботников, взращенный и взлеле-янный ими на безжизненной песчаной почве, стал теперь обыкновеннейшим полу диким лесом. Чуть ли не половина деревьев в парке была вырублена, поломана, а из оставшейся половины - половина засохла. А от былых густейших декоративных кустарников, "окон-туривающих" парковые аллеи и дорожки, остались одни лишь жалкие остатки. Хорошо еще, что памятник маршалу Неделину сохранился. Но второй памятник освоения космо-са, свидетельство еще одной трагедии Байконура, находился в катастрофическом состоя-нии. Этот памятник никому в стране не был известен, потому что в тот раз среди погиб-ших не оказалось никого из больших чинов, только рядовые солдаты да гражданские ин-женеры наладчики, да несколько обычных офицеров, самый старший из которых оказался всего лишь полковником. И пусть их было почти семьдесят человек, говорить об этой тра-гедии в стране не стали. Не зачем. Только их родители, жены, да родные получали из во-енкоматов стандартные серые бланки со стандартной же фразами:
   "Ваш сын (отец или брат) погиб при исполнении служебных обязанностей тако-го-то числа, такого-то месяца и такого-то года. Выражаем Вам свои искренние соболезно-вания."
   : Командир воинской части N.......... .
   Что ж бывает. Бывает. Такова "се ля ви" Когда строят подобный ракетный щит Родины, трудно обойтись без жертв. Если уж рубят лес - то щепки летят обязательно.. А не рубить лес нельзя. Нужен лес государству. Нужен. Значит, щепок будет много. Ну, а кто попадет в список "щепок" - это уж как у кого карта ляжет. Какая у кого судьба. Какая у кого - доля...
   Господи, а какой был раньше город! Красавец! Зеленый, чистый, ухоженный до умопомрачения, чуть ли не вымытый, а потом заодно и - отутюженный. Образец Соци-алистического подхода к градостроительству в экстремальных природных условиях, аб-солютно не подходящих для нормальной жизни человека,. Когда главной задачей проек-тировщиков и строителей является создание максимально комфортных условий для жиз-ни его жителей. Так было - тогда. В прошлом, антинародном тоталитарном режиме. И что стало теперь, в демократическом народном государстве?! Когда и власти-то по су-ществу в город нет. .Одна лишь демократия, А если и есть власть, то не поймешь - какая. В основном - для себя и своих родственников. "Разительнейшая" перемена произошла за эти годы!!!. Пример того, до чего могут дойти люди, брошенные своим родным госу-дарством на произвол судьбы, оставшиеся без власти и средств существования... .
   Поселили их всех в одном большом шестиместном номере.. Номер оказался пустым и его отдали им полностью. Номер выглядел конечно же - убого. Такие номере и раньше-то считались номерами ниже среднего. И предназначались, в основном, для рабочих и младших инженерных работников. А что уж говорить о нынешних временах! Облуплен-ные стены, потрескавшийся желтый потолок, разбухшие, еле закрывающиеся рамы окон с дребезжащими, не подмазанными стеклами; деревянный пол с подвижными, ходящими буквально ходуном и противно скрипящими половицами с облупившейся, когда-то светло коричневой краской; перекошенные, еле закрывающиеся серые двери. Хорошо хоть холо-дильник в номере был работающий. А телевизора, естественно, не было. Телевизор стоял в холле этажа около дежурной по этажу. Что, в общем-то было не так уж и плохо. Только времени на просмотр телевизора у них, как выяснится впоследствии, не окажется совер-вершенно. Им будет - не до телевизора.
   Но командировка есть командировка. Это - не курорт, не санаторий и даже не дом отдыха.. Поэтому рассчитывать здесь на какие-нибудь приличные условия для жизни - глупее глупого. Люди приезжают в командировку работать. Делать порученное им дело. И побыстрее, и получше. Поэтому в командировках люди, чаще всего,. не работаю, а про-сто-напросто - вкалывают. Если не сказать как-нибудь "похлеще". А в гостиницу люди возвращаются только лишь спать. Ну, перекусить еще; ну, выпить с усталости, напряже-ние нервное снять.. Так - зачем им комфорт?. Абсолютно - не нужен. Нужно, как говори-ли тогда, всего лишь койко-место. Да туалет более-менее приличный. Неплохо бы еще - душ. После работы помыться, привести себя в порядок. И - все. И больше - ничего. А то избалуются, привыкнут и домой не захотят ехать..
   Когда-то в магазинах Байконура был неплохой по Советским временам выбор това-ров. И продовольственных, и промышленных. Мясо, колбасы, молочные продукты можно было купить практически свободно и неплохого качества. Олег всегда привозил домой из Байконура пару каталок сырокопченой колбасы неизвестно какого производства, но вкус-ной, очень даже вкусной. Неплохо было и с промтоварами, особенно с одеждой и обувью. Но здесь Олег был "пас". Привез он как-то кофточку шерстяную, конечно же импортную, из такой тонкой-претонкой шерсти, чуть ли не прозрачной, "салатового" цвета. Ему она очень понравилась. А Юлия осталась недовольна. И больше он подобных попыток обра-довать свою жену неожиданными подарками из Байконура он не предпринимал. Ограни-чивался лишь колбасой, тушенкой говяжьей Кустанайского мясоко мбината, кстати очень вкусной и ароматной,. колбасными консервами, тоже очень вкусными и никогда в Москве им не виденными и еще одним дефицитным деликатесом - бульонными кубиками, кури-ными, говяжьими и свиными. Бульонные кубики для жителей Союза были практически неизвестным видом питания. Их даже в Москве было купить невозможно. Потому что в свободную продажу они просто-напросто не поступали. Они шли по распределителям во-енных почтовых ящиков: космонавтов, летчиков-испытателей, моряков- подводников. Ко-роче - для избранных, а не для простых смертных.. Во всяком случае, Олег никогда о них ничего даже и не слышал. И его друзья-студенты - тоже. Хотя и поездили в стройотрядах по стране порядочно. Очень удобная вещь. Особенно для холостяков и командировоч-ных.. Вскипятил воду, бросил туда размятый кубик, размешал, довел до кипения и оставил немного остывать. И вместо чая по утрам с куском батона - лучшего ничего и не приду-маешь. Или в первое блюдо с тушенкой, в борщ там или в суп бросил один или два куби-ка в самом конце готовки - аромат по кухне пойдет, закачаешься! Можно и в мясной бульон добавить, или в жаркое - хуже от него никогда не будет. Только лучше......
   Не было в "Байконуровских" магазинах только одного, но наиболее важного для Советских граждан продукта - это спиртного. Ни вина, ни водки. На Байконуре действо-вал сухой закон. Поэтому на Байконуре пили самогон казахский, вонючий и противный до отвращения и все жидкие парфюмерные туалетные принадлежности. одеколоны. туалет-ную воду, лосьоны и даже женские духи. Начальство пило в основном спирт. Не меди-цинский, очищенный, а гидролизный суррогат Этот спирт цистернами шел на обезжири-вание и осушку нержавеющих и титановых трубопроводов ракетных точек перед их зап-равкой горючим и окислителем Ну, а те, кто не мог достать ничего из подобной продук-ции, те во всю употребляли наркотики. Курили "анашу", план, опиум, дикую конопляный соко из Балхашских степей, кололись кодеином и "шыряли" в себя черт знает что, лишь бы голова "забалдела" и мир бы окрасился в радужные и яркие краски.
   Когда Олег первый раз прилетел в Байконур, а собирался он туда, как это обычно бывает у нас на работе - очень и очень срочно, то не успел даже по человечески собрать-ся. Он только потом, со временем понял, что с точки зрения любого начальства команди-ровка, как таковая, должна быть обязательно срочной и никакой иной. А. срочной она должна быть только лишь потому, что она - командировка. Ибо несрочных командиро-вок на свете не бывает. Но с точки зрения любого командировочного спешить надо мед-ленно, потому что местное начальство, чаще всего смотрит на тебя, на командировочного, как на нечто сверх обременительное и ему совершенно не нужное, и приносящее ему только лишь одни заботы и неприятности. Он и полетел-то тогда в Байконур, гордый от порученного ему важного и сверх нужного задания, совершенно не собранный. Не наш-лось возможности захватить себе бритвенных и туалетных принадлежностей, потому что, с дуру ума, полетел в командировку прямо с работы, даже не забежав домой и лишь поз-вонив Юлии на работу.
   Устроившись в гостинице, он пошел побродить по городу и зашел в большой мест-ный ЦУМ, (Центральный Универмаг). Там он заглянул в отдел парфюмерии. Увидев на прилавке одеколон "Шипр", которым он постоянно пользовался в последнее время и ко-торый страшно не любила Юлия, называя его пренебрежительно "Офицерским", он дви-нулся к кассе выбить чек... Он сказал кассирше:
   -- Мне "Шипр", пожалуйста.
   В ответ услышал удивительное:
   -- Вам сколько?:...
   Олег в недоумении пожал плечами. Странный вопрос. И он сказал:
   -- Один, конечно. Сколько же еще?!.
   Продавщица, симпатичная полноватая женщина лет 30 - 35-ти, в голубом фирмен-ном халате и такой же голубой шапочке-пилотке на осветленных под блондинку пышных волосах, снисходительно и как-то даже "сожалеющее" поглядела на Олега Это потом Олег увидит, что в Байконуре женщин очень мало и все они примерно одного, среднего, возраста, от 25-ти до 40-ка лет. Ни моложе, ни старше женщин там не было. Причина простая - военный город, военный полигон. военный объект. Мужчин огромное коли-чество, а женщин почти - нет. Поэтому сюда и приезжают и стараются приехать толь-ко те женщины, которые хотят выйти замуж. А здесь самый оптимальный возраст - как раз от 25 до 40 лет. И потенциальных женихов - видимо-невидимо. .
   Продавщица улыбнулась Олегу и спросила:
   -- Вы что, впервые у нас?:
   -- Да, - удивился Олег, - сегодня прилетел. А почему вы так решили?
   Продавщица рассмеялась, показывая крупные, желтоватые от табака зубы, в много-численных металлических коронках:
   -- Да потому, молодой человек, что у нас по одному флакону одеколона не берут. Бе-рут, в основном. целыми упаковками. А упаковку на десять флаконов одеколона у нас на-зывают "башмак". Поэтому, когда у нас покупают одеколон, то говорят - мне "башмак". Или два "башмака". Иногда даже по два или три. Мы здесь план по парфюмерии на пять лет вперед уже выполнили.
   Олег непонимающе смотрел на продавщицу. До него никак не доходил смысл про-исходящего. Он еще никогда в своей жизни не сталкивался с таким понятием, как сухой закон. И он, смущаясь своей недогадливости, озадаченно спросил:
   -- А зачем...столько?!
   Продавщица вздохнула и сокрушенно махнула рукой
   -- Пьют его у нас, молодой человек. Пьют. У нас - сухой закон. Спиртного в мага-зинах не увидишь. Вот и пьют мужики, что придется, все подряд, лишь бы в голову вдари-ло.. А что, кроме парфюмерии у нас есть? Да ничего! Вот и сметают ее бедную с прилав-ков в один момент. Только получим, выставим - и уже нет ничего. Одна пустота. Это се-годня еще не знает никто. Мы только получили. Вы - первый покупатель. Но сейчас набе-гут. Вот уже - пошли.
   И действительно, за Олегом уже начала выстраиваться очередь. Сначала один встал, за ним второй, потом еще, еще и вот уже начала образовываться внушительная очередь. Но Олег все равно купил только один флакон "Шипра". Больше взять не решился. Было стыдно и неудобно перед самим собой, да и перед продавщицей тоже. И он ушел из мага- Зина ошарашенный, провожаемый насмешливыми и сочувственными взглядами мужчин, стоящих во все растущей очереди в парфюмерию:
   -- Надо же! Всего один флакон взял! Ведь неизвестно, когда еще привезут!.
   Это была как раз та самая часть Советской действительности, о которой он практи-чески ничего не знал и которая тщательно скрывалась от общественности страны. А, мо-жет, и правильно делалось, что скрывалось. И еще вопрос, что лучше - не знание отрица-тельных факторов нашей действительности из-за их тщательного скрывания или же ежед-невное публичное полоскание грязи нашей жизни во всех ее самых многообразных и са-мых отвратительных проявлениях?. Что тебе приятней, ежедневно смотреть и слышать по всем видам средств массовой информации бравые рапорты о настоящих и мнимых дости-жения и успехах своей страны или же с утра до вечера отряхиваться от грязнейшего де-рьма , потоком вываливающегося на тебя по всем каналам телевидения, по всем прог-рамммам радио и по всем страницам многочисленной прессы, будь она желтой, серой, бе-лой или же красной?.
   И когда ты утром встаешь на работу и, еще полусонный, не успевший окончатель-но проснуться, идешь в ванную, чтобы начать свои утренние туалетные процедуры, и включаешь по дороге приемник в коридоре, поставленный на "Маяк" или на "Эхо Моск-вы" или еще на какую-нибудь программу, то везде начинаешь слышать одно и тоже, одно и тоже. Там убили, там расстреляли, там взорвали, там наводнение, там ураган, там ката-строфа, там эпидемия и т.д. и т. п.... И везде жертвы, жертвы, жертвы. Множество жертв. Десятки, сотни, тысячи.
   И от такого потока отрицательно информации у тебя уже с утра начинает портить-ся настроение и болеть голова, и невольно появляется одна и та же крамольная мысль: К чему же тогда все твои усилия, если все вокруг плохо?! Вот ты сейчас пойдешь на рабо-ту, а по дороге что-нибудь обязательно с тобой да случиться. То ли метеорит сверху упа-дет, то ли самолет на тебя рухнет, то ли машина на тебя наедет, то ли кирпич на голову ахнет, или земля под твоими ногами вдруг провалится, или в цехе на тебя с крана какая-нибудь железка свалится... Да мало ли что?! Одно ведь плохо вокруг. Если там катастро-фы, то почему же здесь у нас их не будет? А если впереди уже тупик, то зачем тогда все?! Зачем трудиться стараться, выматываться, если конец впереди?!
   ....Однако, не все вокруг так уж и плохо, как порой начинает казаться.. Наш советс-кий человек привык выкручиваться из любого неприятного для себя положения. Поэтому, несмотря на строжайшие запреты, несмотря на этот пресловутый сухой закон, спиртное на Байконуре было. И в самом Космограде, столице Байконуровского полигона, и на отдель-ных его стартовых площадках, расположенных вокруг города на расстоянии от несколь-ких километров до нескольких десятков километров и связанных с ним разветвленной сетью железнодорожных и автомобильных бетонированных дорог. Везде были места и нужные люди, через которых можно было заказать или сразу же купить водку. Только стоила эта бутылка гораздо дороже, чем за пределами космодрома.
   На самой станции "Тюра-Там", через которую проходила магистральные поезда "Москва-Ташкент" и обратно, и где выходили все приезжающие на Байконуровский поли-гон, бутылка водки местного производства под названием "Арак москванын", что означа-ло "Водка московская", стоила 4,0руб. В Космограде - уже 5,0руб; на площадка, в зависи-мости от расстояния до Космограда - от 6 до 7-8-ми рублей. После семи вечера цена по-вышалась на 1руб; после 9-ти вечера - еще на 2руб. Поэтому, рабочие командировочные, монтажники, сварщики, электрики, автоматчики, наладчики, испытатели, работавшие по договорам на объектах Байконура и имеющие свои суточные в размере 4,2 руб, то есть, целых 126 рублей в месяц, зарплату инженера в центральной России, в свой пенсионный день, когда они получали свои командировочные деньги, начинали пить с четырехрубле-вых бутылок водки, а заканчивали к ночи уже восьми или даже десяти рублевыми бутыл-ками. Поэтому этих денег обычно хватало на один-два дня, не больше. После чего они пе-реходили на солдатские талоны на питание за 60 копеек в сутки. И ничего. И были даже довольно. Кормили солдат на полигоне в те времена очень даже неплохо, почти прилично. Пусть не так вкусно, как хотелось бы, но помногу и сытно.
   Но это все было тогда, в Советские еще времена, и сейчас уже звучит почти, как не-правда. Потому что магазины сейчас в Байконуре полупустые и купить сбе что-нибудь из продуктов к утреннему и вечернему чаю оказалось проблемой из проблем. Не то, чтобы колбаски там или ветчинки купить, батон хлеба приобрести оказалось не так уж и просто. Единственное, что их всех спасало в данной непростой ситуации - обед на объектах в сол-лдатских столовых Солдатской еды по прежнему готовили помногу и сытно и даже хле-ба с собой можно было взять. Ну, а чай, сахар или конфеты, пряники, печенье - с этим бы-ло уже попроще. Это еще можно было и купить. А купить надо было обязательно. И сразу на всех пятерых. Потому что все дни они пропадали на объектах. И назад, к себе в гости-ницу, возвращались поздно вечером, часам к восьми, не раньше.. Времени оставалось лишь на перекусить, да себя немного в порядок привести. И сразу же - в постель. Устава-ли - страшно. А утром в восемь часов надо было быть уже на вокзале, у местной электри-чки, так называемого, "мотовоза", который повезет их на объект.
   И так продолжалось все три недели их командировки в Байконур. Даже просто ото-рваться, выпить и посидеть всем вместе за столом со стаканами в руках, болтая и говоря каждый о своем, о сокровенном; болтая и говоря сразу все вместе, не слушая никого из ок-ружающих и, в то же время, прекрасно понимая друг друга, даже такой, чисто мужской возможности у них не оказывалось. Только в выходные. А выходных у них не было. В выходны е дни они тоже - работали. Главная их задача заключалась в одном - побыстрее закончить свои дела и - уехать. Ничего хорошего в жизни на нынешнем космодроме Бай-конур не было. Делать им здесь было абсолютнейшее нечего. Мертвый город. И такая же мертвая в нем - жизнь. Поэтому все они всеми своими силами и возможностями спеши-ли поскорее закруглиться.
   Но когда у них хоть что-то прояснилось с окончанием их работы, вдруг выяснилось,.
   что выбраться из этого, опротивевшего им города не так теперь-то и просто. Билеты на Москву достать было практически невозможно. Ни на самолет, ни на поезд. Раньше, в Со-ветское время подобные вопросы решались через комендатуру города.. Надо было только во время подать заявку на билеты с визой местного твоего военного начальника, на объекте которого ты работал, с разрешением на отъезд. Если ты свое дело сделал, если к тебе претензий нет со стороны местных военных начальников - то езжай себе на здо-ровье.. И все. И никаких к тебе больше проблем. Все остальное делалось уже само собой. Начинала работать система. Правда, если с точки зрения местных Байконуровских воен- ных начальников ты здесь еще нужен, то ни о каком отъезде даже мысль не могла возник-нуть. Сиди и - работай. Бывали случаи, когда на похороны родных и близких не отпуска-ли. Не давали хода соответствующим телеграммам из Москвы. Припрятывали их. И не придерешься, не пожалуешься. Тебе же в итоге будет хуже.. Ибо государственные интере-сы всегда должны главенствовать над твоими личными интересами. Такова логика жизни тоталитарных режимов. И против нее - не пойдешь. Сломают, сомнут, раздавят - и не по-морщатся. И будут - правы. Потому что у них своя, не наша с вами логика. Для них чело-век - это винтик в большой государственной машине. А дело винтика - работать на своем месте столько, сколько тебе положено и так, как тебе положено по твоей должностной ин-струкции.. И главное - не рассуждать. Рассуждать винтику не надо, не. требуется. Для рассуждений существуют специальные механизмы. С них-то и спрос соответствующий.
   Теперь же всем все было до лампочки. Полная свобода, полная самостоятельность в действиях Сами приехали, сами и выбирайтесь. А как - никого это не интересует. Не маленькие, сообразите, как подопрет. И что ж соображать пришлось.. И соображать - кре-пенько. Прилетели-то они сюда на самолете. Из Москвы. И никто тогда не обратил внима-ния, что рейс-то был специальный. Разовый. В самолете летели, в основном, руководители среднего и высшего звена Королевской фирмы. И только лишь десятка три ИТР-овских Работников низшего уровня,. таких, как Олег с его друзьями. И после прилета в Байко-нур, они этих товарищей практически и не видели. Эти руководящие работники даже жи-ли не с ними в гостинице, а где-то в других местах. И сферы их деятельности практически не соприкасались. А то, что им нужно было делать на объектах - они прекрасно знали и сами. Да и рабочих из солдат им давали в неограниченном количестве.....
   А сейчас же аэропорт практически не работал Только лишь какие-нибудь спецрей-сы по "спецзаявкам", решаемым чуть ли не на правительственном уровне.. А они под эту марку, естественно же, не подходили. Поэтому для них оставался лишь один выход. Поезд "Ташкент Москва", который проходил через станцию "Тюра-Там" один раз в сутки. Раз в Москву и раз из Москвы. Они и сунулись было на станцию. Там - столпотворение! Люди неделями сидят на чемоданах, ждут билеты. В основном русские, уезжающие на совсем из Казахстана в Россию.
   И тогда родилась идея. Простая до гениальности. Ехать сначала в Ташкент, до конечной станции маршрута. А там уже, поднатужиться, поднапрячься и взять билеты до Москвы. То ли на поезд, то ли на самолет. Как где повезет. Ташкент - конечный транс-портный пункт. Все - проще. Надо только набраться терпенья. И бить сразу по двум нап-равлениям. И в аэропорту и на вокзале.
   Так оно в итоге и вышло. А так как они свое задание выполнили полностью и уез-жали с похвального одобрения своего "Подлиповского" начальства, то дополнительные затраты на непредвиденное удлинение их пути домой, им оплатили без особых затрудне-ний. В Ташкенте после покупки билетов Олег дал телеграмму Юлии:
   -"Буду дома 21 ноября. Поезд N 828 "Ташкент-Москва", вагон N7"
   Целую. Твой Олег.
   Была гаденькая мыслишка нагрянуть домой неожиданно, врасплох, не предупреж-дая заранее Юлию о своем приезде. Была. Точно. И от этого никуда не денешься. Но Олег пересилил себя и мыслишку эту "поганенькую" - отбросил. Было стыдно и противно пе-ред самим же собой. Да и перед Юлией - тоже. Если не доверяешь жене - зачем тогда жи-вешь с ней?! Но, в тоже время, где-то в глубине души упорно и настойчиво шевелился маленький и въедливый червячок сомнения, рождающий панически-роковое - а вдруг?! Приду вечером, открою дверь, а она - не одна! С другим мужчиной?! Что - тогда?! Что?!
   Были ли основания для подобных мыслей у Олега? Раньше бы Олег твердо и уве-ренно сказал бы кому угодно: - "Нет! Я верю своей жене!" Выходит - раньше верил. А сейчас, что - нет? Так?! Не веришь?! Почему?! Разве что-то изменилось за это время в ваших с ней супружеских взаимоотношениях. В принципе - нет. И, в тоже время - да, из-менилось. В первую очередь, в их сексуальных отношениях. После всех этих их идиот-ских сексуальных экспериментов. Когда он впервые в жизни наяву увидел, как трахается его любимая жена, его Юлия с чужими мужчинами. И к своему несказанному удивлению он увидел, что Юлия и с чужими мужчинами может испытывать сексуальное наслажде-ние, может получать оргазм. Да еще - какой!!! Посильнее, чем с ним самим, с ее мужем, с ее законным мужчиной. А раз так, значит, ее теперь явно потянет на сторону. Не может не потянуть. С какой это стати она будет теперь отказываться от радостей жизни?! Она те-перь твердо знает, что с другим мужчиной ей может быть гораздо лучше, чем с родным мужем. Так чего же это - упускать свое?! С какой такой стати?! Жизнь ведь коротка, мо-лодость и красота уходят. Так надо ловить свои мгновения, пока она еще пользуется успе-хом у мужчин, пока еще есть у нее такие прекрасные возможности.
   Вот так она и проявилась, эта оборотная сторона их сексуального любопытства; так неожиданно отрыгнулся этот их злосчастный сексуальный эксперимент. Хотя, почему - неожиданный? Все было заранее ясно. Все - заранее предопределено Когда человек ради элементарного любопытства или тупого самоутверждения начинает пробовать наркотики - конец предсказуем. А секс - это еще тот наркотик! Особенно с разными партнерами. Здесь остановиться трудно. Все больше и больше начинает тянуть на разнообразие. И становится важным не сам секс, как таковой, а секс с разными партнерами. И начинает волновать только один вопрос на свете. А как с этим? А как с этим? А как с этим? И так до бесконечности. А это уже прямая дорога - в пропасть. И потому, не играй с огнем - обож-жешься. И чтобы в действительности не обжечься, лучше, все-таки дать телеграмму о своем приезде. Было там что во время его трехнедельного отсутствия или нет- кто знает? Но к его возвращению все будет чисто, все будет хорошо. И встретит Юлия его с улыбкой на радостно лице и крепким, любящим поцелуем. И ничего другого ему после такой дол-гой разлуки и не надо будет.
  
   * * *
  
   Начальство сдержало свое слово насчет хороших премиальных за выполненную ими работу. После завершения всего комплекса запланированных руководством Королев-ской фирмы работ на космодромах "Байконур" и "Плисецк", им выдали разовую премию. И очень даже приличную. И Олег решил на эти деньги осуществить свою давнюю завет-ную мечту - приобрести видеомагнитофон. Они только появились в нашей стране, ко-нечно же не отечественные, импортные, в основном, японские и южнокорейские, реже - европейские. А к ним - море видеокассет. Первая волна видеопродукции накрыла страну. Вся гамма мировой кинематографии, легальной и подпольной, начиная от классики, от мировых, широко известных "иношедевров" и кончая самой элементарнейшей "порну-хой", разом перекочевала к нам.. Как раз все то, что невозможно было просмотреть в отечественных кинотеатрах, но было почему-то постоянно на слуху не только у всезнаю-щих киноманов, но и у самых обыкновенных представителей нашей бывшей Советской интеллигенции. Мелодрамы, комедии, приключения, детские и взрослые мультики, ужас-тики, фантастика, фэнтези, исторические, для семейного просмотра и т.д. и т.п.
   .Глаза разбегались от подобного многообразнейшего изобилия. Разом бы купил и то, и это, и еще кое чего, на что только бы хватило имеющихся в кармане отложенных на покупки денег, но ... Но видеомагнитофона, "видака" у Олега с Юлией не было. А бро-дить по различным видеосалонам, во множестве открывшихся тогда в Москве, Олег не любил. Посмотреть кино в кинотеатре - это одно. Это можно. Но сидеть в маленьких душ-ных комнатах видеосалонов, смотреть кино через экран телевизора, поставленный где-то в углу, на расстоянии чуть ли не в десять метров от тебя. Не-ет, ни за что!. Увольте! Ни за какие деньги. Лучше уж без них! Обойдусь как-нибудь без этих гнойников капитализма, выросших на видеорынке .Видеофильмы надо смотреть дома и только дома Но купить "видак" - никак у них не получалось.
   Да что там "видак"! "Видак" - это все таки- роскошь Хоть и очень, очень желан-ная. Здесь уже и телевизор забарахлил основательно. Еле -еле показывает. Громадный цветной "Темп". Первый их семейный телевизор. Очень удачный попался экземпляр. Де-сять лет прослужил безотказно, как заведенный. А потом пошло-поехало. Начал расы-паться. То одно, то другое, то третье. Олег чинил его сам.. Брал схему, смотрел, изучал, затем переделывал, перепаивал, перемонтировал. Он сменил почти все лампы, диоды со-противления. Менял даже такие крупные узлы, как кинескоп и переключатель телевизи-онных каналов, так называемый ПТК. Все напрасно. Телевизор работал все хуже и хуже. Надо было менять. Но "бабок", "бабла" - не было. Завод работал плохо. Заказов почти не было. Зарплату не платили месяцами. Хорошо хоть за командировки полностью распла-тились. Не обманули. А запросто могли бы и не дать ничего. Ведь жаловаться на собст-венное начальство подчиненным было уже некуда. Только самому - Богу. Но в Бога в этой стране никто не верил. Даже те, кто публично рвали партийные билеты и потом де-монстративно шли в церковь, где истово, с фанатичным блеском в ничего не выражающих глазах, неумело пробовали креститься. А раз так, значит - некому было жаловаться. Неко-му. Поэтому - Ура! Ура! Ура!...
   И в выходной Олег с Юлией поехали в большой местный магазин "Электроника", где продавалось все то, что было им сейчас нужно. И телевизоры, и различная радиоаппа-ратура, и "видаки", и видеокассеты . Особенно копаться не стали. Олег уже позондировал у знающих ребят и имел кое-какое представление насчет того, что им следует приобрести. И они купили японский телевизор "Сони" и японский же видеомагнитофон "Тошиба". К ним добавили с десяток видеокассет зарубежных фильмов. Из тех, что были уже у всех на слуху. Взяли по нескольку штук из самых популярных и самых востребованных, а потому и самых желаемых жанров. Парочку известных мелодрам с нашумевшей "Красоткой" и не менее популярной "Сабриной; несколько эротических шедевров, таких, как знаменитей-шие "Дикая орхидея", "Перекресток двух лун", "История "О", "Основной инстинкт", "Греческая смоковница", "Тело, как улика", "Калигула" и конечно же - несравненная "Эммануэль"; к ним прибавилось несколько широко известных ужастиков и триллеров, таких, как "Чужой" и "Чужие", "Омен", "Восставшие из ада", "Чернокнижник", "Особь", "Жуки".
   Больше покупать не стали, потому что кассеты тогда стоили довольно дорого, и их значительные приобретения были им просто не по карману. А им хотелось еще кое чего прикупить, того самого, этакого, остро горяченького и страшно вожделенного, с чего, собственно говоря, и начинали в те годы свои коллекции видеофильмов большинство, если только не все, новоиспеченные владельцы долгожданных видеомагнитофонов пост-советско-го общества России. Хотелось купить "порнокассеты", чтобы увидеть со сто-роны, в натуре и живьем, именно то, что они делали всегда тайно, наедине только друг с другом и чаще всего ночью, в темноте, под одеялом, чтобы не было стыдно ни перед самим собой, ни перед людьми, ни перед самим Богом. Потому что было в этих интимных действиях мужчины и женщины друг с другом что-то животное и не слишком прилич-ное, какое-то унизительно-постыдное для самого же человека. Потому и делали все это ночью, когда темно и ничего не видно. Даже порой и самого себя не видно, не то, чтобы своего партнера. Потому и заявляли в самый что ни на есть всерьез по электронным сред-ствам массовой информации взрослые солидные люди нашей страны, что секса у нас нет.. А откуда он может у нас быть, если большая часть населения нашей страны всю свою сознательную жизнь прожили в коммуналках, по десять человек в одной комнате, где и поцеловаться-то друг с другом было страшнейшей проблемой, не то чтобы всерьез ис-полнить свои супружеские обязанности? Поэтому-то и делалось все по быстрому, кое-как, затаившись, съежившись, не шевелясь, не дергаясь, не шумя и не скрипя кроватью и стараясь только поскорее закончить эти утомительные и никому не нужные движения, так необходимые для продолжения человеческого рода и, как говорят почему-то - для взаимного удовольствия.
   Так что приходится признать со всей очевидностью, что у простых граждан нашей страны секса не существовало. Секс был только у тех, кто наверху. У тех, кто жил в от-дельной квартире, ездил на персональной машине, спал с женой в отдельной спальне, и кто мог позволить себе заниматься с женой или любой другой женщиной, чем угодно и как угодно, и сколько угодно, не опасаясь ни подозрительного скрипа кровати, ни гром-кого выражения своих чувственных эмоций.. Секс в нашей стране был только у тех и только для тех, кому можно было в этой жизни - все.
   А вот какой у них был секс - этого не знал никто. Кроме, может. спецслужб, кото-рым по статусу было положено все знать. И очень хотелось простому советскому челове-ку, узнать про эту тайну. Ну, очень хотелось. Как же все это происходит у них, у избран-ых, у сильных мира сего. Хоть одним глазком бы, да подсмотреть. Раньше о чем-нибудь подобном даже подумать было нельзя. Слишком уж страшно. А вот теперь - можно. Ку-пил соответствующую "порнокассету" про секс в высшем обществе и - смотри себе на здоровье. наслаждайся, перенимай опыт, получай удовольствие. Можешь - один. Можешь - на пару с женой или подругой. Балдеж - да и только!.. Не жизнь - а сплошная малина. Никаких тебе проблем. Жизнь сама приходит к тебе в квартиру. .Не надо даже и усилий никаких прилагать. Надо только кассету не забыть купить. Пока еще деньги от премии ос-тались А то завтра их уж е не будет. Разойдутся по мелочам неизвестно куда. В стране-то черт знает что твориться. И не угадаешь уже, что завтра-то будет. Поэтому надо спешить и поскорее купить то, что задумано......
   Но подобной продукции в магазине не продавали. И когда Олег напрямую спросил об этом у продавца, тот понимающе кивнул головой и сказал, что за "порнокассетами" на-до ехать на городской рынок к лоточникам или же в Москву на "Горбушку".
   "Горбушкой" называли знаменитый на всю страну рынок по продаже электронных средств массовой информации бытового назначения для Москвичей и жителей ближай-шего Подмосковья. Свое название рынок получил от дома культуры имени Горбунова, что находился недалеко от Киевского вокзала на набережной Москвы реки.. Потом, правда, рынок перевели в Фили, в здание бывшего производственного объединения "Рубин", но название прежнее осталось. Слишком уж прижилось. И купить там можно было практи-чески все, что имело хоть какое отношение к воспроизводству и приемке звука или изо-бражения, или того и другого вместе взятых. Телевизоры, радиоаппаратура, видеомагни-тофоны, видеокамеры самых разнообразнейших форм и размеров и со все стран мира.. Аппаратура, аппаратура, аппаратура и еще раз аппаратура.. Самая разнообразнейшая и Самая разнокалиберная. Электрическая, электронная, механическая. И запчасти к ней.
   Олег часто ездил сюда .в последние годы Советской власти, когда активно занимал-ся ремонтом собственного телевизора. Именно здесь он покупал запчасти к нему. И ради-олампы, и сопротивления, и диоды, и резисторы, и ПТК, и даже кинескоп. И ничего, рабо-тал его "Темп" неплохо. Пока мог работать. А вот теперь вот все. Кончилось его время. Требуется замена. И замена ему пришла. Из какой-то далекой, предалекой Японии. Где - Москва, а где - Япония?!. Страшно даже представить! Но факт остается фактом. Нашего ничего - нет. А далекое Японское - вот оно. Бери - не хочу. Почему?! Ближе, значит, ни-чего не нашлось. А сами что, делать уже ничего не умеем?!. И это в России, в стране, чьи инженеры и рабочие -мастеровые в двадцатом веке считались лучшими в мире?!. Надо же?! Бред какой-то! Как все-таки изменились мир за эти годы! Только в худшую почему-то сторону. Срамота - и только!
   И здесь же, на "Горбушке" во всю торговали видеокассетами. И конечно же- "пор-нухой". В открытую. Не стесняясь. Даже - предлагая. Но ничего здесь не поделаешь. Сво-бода! Демократия! И никто нам не указ. Что хочу, то и делаю.! Что хочу, то и продаю. Людям нужна "орнуха". Люди ее ищут, спрашивают, покупают А они ее продают. Делают полезное для людей дело. И действительно - делали. Номенклатура - широчайшая! Чего же здесь только не было! На все, самые разнообразнейшие вкусы. Даже - извращенные. Вот, пожалуйста. Секс гомосексуалистов, секс лесбиянок, секс с детьми, секс с животны-ми. Господи, здесь еще и обычный-то секс, секс нормального мужчины с нормальной женщиной никогда не видели по видео, а они уже это суют. Хотя, если уж разбираться, то никто тебе ничего не сует.. Просто, спрос диктует предложения. Законы рынка. И ничего здесь не поделаешь. Вот они стоят около тебя, обычные мужчины и женщины, Молодые и старые. И эти самые, среднего возраста. Смотрят, разговаривают с продавцами, советуют-ся, консультируются. И покупают, покупают, покупают.,
   На "Горбушку" Олег поедет. Только на следующий день. В воскресенье. А в эту субботу он занялся установкой и опробованием своей новоприобретенной импортной ви-деоаппаратуры, телевизора и "видака". Не терпелось опробовать.. Провозился он недолго. Все-таки мастер. И вот он этот заветный и долгожданный момент. Олег щелкнул кнопкой переносного пульта - и экран телевизора загорелся "беломатовым" светом. Он прошелся по каналам - все нормально Переносной пульт - это конечно же вещь!. Очень удобная штука.. Очень. Не надо постоянно дергаться и подходить к телевизору, чтобы прокрутить ручку переключателя телевизионных каналов, ПТК, и настроиться на нужную программу. Сиди теперь себе в кресле и нажимай на кнопку переносного пульта. "Балдежь", что ни говори! Только вот в паспортах телевизора и "видака" практически ничего нет об их уст-ройстве. Ни описаний, ни схем, ничего. Так, общие, ничего незначащие фразы, да порядок настройки. И больше ничегошеньки. Значит, если что случится с ними - неси в мастерс-кую. Сам уже здесь ничего не сделаешь. Молодцы, господа японцы, ничего не скажешь - хорошо придумали.
   Ладно, обо все этом потом, попозже. Когда в действительности что-нибудь случить-ся. Вот тогда и голову начнем ломать. А потому - не чешись, пока не чешется. И не будем мы сейчас чесаться - и не просите. А пока мы займемся "видаком". Проверим его работу. Для начала вставим кассету. Юль, какую попробуем? "Красотку"?..Ну, что ж, давай "Кра-сотку". О ней на работе много говорили. Очень много И мужчины, и женщины. И говори-ли взахлеб.. Посмотрим теперь и мы.
   И они посмотрели эту красивую сказку о счастье, которое ждет каждую женщину в этой жизни, какой бы она не была в этой самой жизни. Пусть даже самой падшей..Надо только надеяться, верить и ждать. И тогда принц обязательно придет. Если даже и не на белом коне, то на белом "Мерседесе" - точно. Если и не сам принц какого-нибудь сказоч-ного королевства, то обязательно миллионер, молодой, красивый, до жути обаятельный глава процветающей и бурно развивающейся фирмы..... .
   Очень красивая сказка. И актеры тоже до чертиков красивы. Что сама героиня, большеротая Джулия Робертс, что ее принц - Ричард Гир. Посмотришь такой фильм и на душе становиться сразу так приятно-приятно, что даже плакать хочется, но обязательно сладкими-сладкими слезами.
   И не важно, что в жизни так не бывает. Не важно, что из проституток никто никогда практически не выбирается наверх и не становиться добропорядочными женщинами, гла-вой какого-нибудь почтеннейшего семейства.. Ничто в жизни не проходит бесследно. И не может женщина просто так перечеркнуть в своей жизни годы занятия проституцией. Не сможет. Не даром ведь появилась эта известная пословица, что, мол, рады бы в рай, да грехи не пускают. И не пустят. Душа уже не та. Да и тело уже привыкло к постоянной смене сексуальных партнеров. Причем, к частой их смене. По нескольку в сутки. И с од-ним, постоянным партнером,, будь он самым распрекрасным мужем на свете и отцом тво-их детей, секс перестает доставлять удовольствие., давать хоть какую-то телесную и ду-шевную разрядку.. И начинает потихонечку копиться злость и раздражение на все и всех на свете, и на саму же себя, и на всю свою разнесчастную жизнь, и хочется хоть чем-то, но поскорее заглушить эту тоску. То ли вином, то ли наркотиком, то ли другим мужчиной. То ли всем вместе сразу. И в один "прекрасный" день действительно махнешь на все ру-кой и вновь шагнешь в тот знакомый до тошнотворности, но такой притягательный в сво-ей порочности, мир разврата и тупого, животного сладострастия.
   Но после подобного фильма так легко и так сладко становится на душе, что весь мир хочется обнять и расцеловать, и говорить всем окружающим тебя людям только са-мые хорошие и самые ласковые слова на свете. И они с Юлией действительно обнялись и начали целовать друг друга в губы, но не жадно и страстно, затягивая губы и язык партне-ра в себя чуть ли не целиком, словно бы стараясь поглотить его всего и полностью, а лишь слегка, чуть-чуть, нежно,. ласково, осторожно и бережно.. И так, не прерывая поце-луя, они мягко перешли к сексу, и занимались им долго и беззвучно, без резких движений, громких вскриков, пока оба одновременно, и так же тихо, не кончили. И долго потом ле-жали вместе, не размыкая рук и не раскрывая объятий. Так им было хорошо..
   А на другой день, в воскресение, сразу же после завтрака Олег махнул на "Гор-бушку". Бродить долго по рынку и выбирать самому чего-то там запредельного он не стал, а сразу подошел к ряду "порнокассет" и по списку купил самые нашумевшие и са-мые тогда ходовые порнофильмы. ""Красная шапочка", "Американские девушки", "Али-са в стране чудес", "Три мушкетера", "Школьницы на каникулах", "Приватные истории". Купил и - сразу домой. Посмотреть. Невтерпеж прямо совсем. Ведь такого он еще в своей жизни не видел. Хотя нет, видел. Видел секс своей жены с другими мужчинами. Но это - другое дело! Здесь он не мог смотреть спокойно, непредвзято. Здесь он - заинтересован-ное лицо. Здесь он - сам участник этих событий. Не зритель. Впрочем, зритель тоже. При-чем, не равнодушный, а. сопереживающий внутренне и внешне,. очень активный зритель. Ведь все увиденное - как обухом по голове., забыть невозможно. Что будет здесь, на куп-пленных им видеокассетах - посмотрим. Сегодня же. Сейчас...
   Дома он появился только к обеду. Раньше не получилось. Все-таки далековато от его "Подлипок" до Киевского вокзала, а потом еще и обратно. Юлия ждала его. Они ре-шили устроить себе небольшой праздник по случаю своих новых и таких долгожданных покупок. .И все было уже приготовлено. Даже бутылка "Парламентской" стояла на столе. Правда, пока еще в гордом одиночестве. Осталось теперь только накрыть стол и присту-пить к священнодействию. Обмыть покупки, чтобы снять с них магазинное заклятие своей неопробованности. И чтобы пошли они на пользу своим хозяевам, служили долго, надеж-но и безотказно.
   Они с Юлей выпили по стопке, закусили. Потом еще раз выпили и хорошенько пое-ли. А затем убрали со стола и вымыли посуду, чтобы ничего недоделанного не осталось бы за душой и не помешало им осуществить то, что они давно хотели, но что у них никак не получалось из-за элементарного отсутствия необходимых денежных средств. И только потом пошли в большую комнату смотреть "порнуху". Начать решили с "Красной шапоч-ки". Больно уж много разговоров шло вокруг об этом фильме. Естественно, что разгово-ры эти шли только в своем узком кругу, среди надежных и близких людей, не склочных и не болтливых, таких, кому можно довериться в самом своем сокровенном. Синдром быв-ших совков, всего боявшихся, никому не доверяющих и всего вокруг опасавшихся. Слиш-ком уж свежи были в памяти заводчан совсем еще недавние события на их заводе, когда одного из перспективных руководителей технической службы завода, часто бывавшего за рубежом и имеющего у себя дома импортный видеомагнитофон, чуть ли не самый пер-вый у них в "Подлипках", исключили из партии и сняли с работы за просмотр "видекас-сеты" с фильмами известного итальянского режиссера Тинто Браса, считавшегося класси-ком эротических фильмов. Кассета содержала два его фильма: "Подсматривающий" и "Все леди делают так". Фильмы были на итальянском языке, не дублированы и не пере-ведены, и по нынешним временам считались совершенно простенькими по уровню откро-венности показа эротических сцен во время сексуальных действий их героев, мужчин и женщин.
   Кассету эту смотрели у него дома только самые близкие друзья и знакомы. Никого из посторонних во время сеансов просмотров никогда не было. И все равно, кто-то донес на него в городское отделение КГБ. Органы прореагировали мощно. Персональное дело руководителя-коммуниста, активно пропагандирующего развратный образ жизни загнива-ющего капиталистического общества, было скандально громким. В итоге -оборванная карьера и искалеченная жизнь со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ведь в Со-ветское время исключение из партии автоматически ставило крест на занятие любой руко-водящей должности для этого человека. Каким бы высоким профессионализмом он при этом не обладал. Он совершил проступок, неподобающий для высокого звания члена пар-тии. И партия ему не доверяет! Он потерял доверие партии! Он теперь не нужен партии. А раз не нужен партии, значит - и своей стране. Поэтому - прочь с дороги! Не мешай! Обой-демся без таких, как ты! ..А если нет возможности занять более высокую должность, зна-чит, нет перспективы и на более высокую зарплату. Довольствуйся мизером, какой есть, и радуйся, что так легко отделался. Ведь могли "спокойненько" и посадить. И не за такую чепуху сажали! Поэтому радуйся, что жив, что тебя еще не выгнали совсем с завода и не выселили из квартиры и что тебе еще позволяют дышать воздухом "Подлипок". Ну, а ви-деомагнитофон с видеокассетой, естественно, конфисковали. И куда они потом делись, кто потом смотрел эту злосчастную кассету, и смотрел ли вообще после всех этих гром-ких событий - не известно. Во всяком случае, нам, простым людям неизвестно.... ..
   Сейчас у нас вроде бы демократия в стране. Все можно, все дозволено. Покупай - что хочешь. Смотри - что хочешь. Но все равно. Все равно. Есть на душе какой-то нехоро-ший осадок. Предчувствие какое-то не слишком определенное, но и не слишком доверчи-вое. Слишком уж все дозволено Чересчур уж дозволено. Даже подозрительно как-то. И почему-то вспоминается не так уж и давний политический лозунг, введенный в Китае в конце пятидесятых годов Маоцзедуном, перед началом его печально известной "Культур-ной революции". Лозунг был прост и поэтически ярок:"Пусть расцветают все цветы и по-ют все птицы!" Кажется так он звучал, если не изменяет память. А, может, и изменяет. Но, все равно, что-то наподобие этого. Полная свобода мыслей, чувств, слов и действий. А по-том - что?! А потом репрессии и страшнейший ужас для тех, кто осмелился поверить в начавшуюся было свободу в стране. Не-ет, береженого, говорят, и Бог сам бережет. Если он, конечно, на свете есть. Потому-то, на Бога - надейся, да сам - не плошай. Не будь же - идиотом. Поэтому, "порнуху" мы будем смотреть только одни. Без приглашенных. Сна-чала надо самим попробовать и опробовать, а потом уж думать о других. Поэтому включа-ем и смотрим. Только вдвоем. Сидя на диване и прижавшись друг к другу. Словно бы за-ранее предвкушая... Что?! А вот сейчас и узнаем........
   Фильм с первых же минут просмотра поверг их обоих в шок. Такой откровенный показ взаимных действий мужчин и женщин во время их многочисленных и разнообра-знейших до невероятного половых актов, такой откровенный показ возбужденных поло-вых органов мужчин и женщин, да еще крупным планом, во время их половых актов и различных взаимных сексуальных манипуляций не просто ошеломлял и шокировал, он за-вораживал и притягивал к себе взгляды, заставляя смотреть и смотреть неотрывно, ощу-щая в себе стремительно нарастающее сексуальное возбуждение, переходящее в неодоли-мое желание сексуального контакта или хотя бы какой-нибудь сексуальной разрядки. И хватило их обоих от силу на полчаса. просмотра. Первой не выдержала Юлия. Лицо ее по-розовело, покрылось легкой испариной, губы приоткрылись, дыхание стало учащенно-прерывистым. Она положила ладонь руки на ширинку брюк Олега и стала ласкать уже поднявшийся член Олега через ткань его брюк. И здесь уже не выдержал Олег. Он взялся за ремень своих брюк и начал расстегивать его...
   Кассету с "Красной шапочкой" они досмотрели только с трех раз. И просмотр каж-дой последующей "порнокассеты" им давался с таким же трудом. Их на долго не хватало. Не больше, чем на полчаса.. Слишком уж сильным оказывались впечатления от увиденно-го. Смотреть равнодушно на секс мужчин и женщин, пусть даже и совершенно для них посторонних,, пусть даже и артистов, играющих все эти невероятные сексуальные сцены, смотреть спокойно у них не получалось. И они не выдерживали. Срывались. И сразу же начинали заниматься своим сексом. И секс их был в эти моменты ярким, эмоциональным, с долгими, незатухающими оргазмами. Просмотр "порнокассет" для них не оказывался бесполезным.
   Сексуальная революция, ворвавшаяся в Россию в 90-е годы и ненароком залетев-шая в их квартиру в виде романа "Эммануэль" и последующими решительными попытка-ми Юлии изменить их сексуальные отношения с помощью приглашенных дополнитель-ных сексуальных партнеров, а затем и "видака" с эротическими и порнографическими ви-деокассетами,. полностью изменила их супружеские отношения. Они стали теперь искать в сексе не возможность для своего очередного личного физиологического отправления, а возможность получения друг от друга и доставления друг другу наибольшего сексуаль-ного наслаждения. В сексе они стали ближе и нужнее друг другу ..
   Поэтому с появления "порнокассет" в жизни Олега и Юлии вопросы о дальнейшем продолжении их сексуальных экспериментов как-то незаметно отодвинулись в сторону и потихонечку сошли на нет. Оказалось, что им теперь вполне хватало тех сексуальных впечатлений, которые они получали от просмотра порнографических видеокассет. Сов-местного их просмотра. И повторного их просмотра. И ничего другого им пока не требо-валось А порнофильмы стали неотъемлемой частью их семейной жизни, их обновившихся супружеских отношений. Смотрели они их практически каждый вечер. Перед тем, как от-правиться в постель. Причем, некоторые кассеты или отдельные фрагменты из них они смотрели по несколько раз. И им не надоедало. Потому что каждый такой просмотр закан-чивался их сексом. И не сказать, что они старались повторить или воспроизвести только что увиденное. Нет, не пытались. Хотя, конечно же было и это. Но постоянный просмотр этих порнофильмов внес какую-то новизну в их сексуальную жизнь Они оба стали более раскованными и гораздо более свободными в проявлении своих сексуальных чувств и же-ланий, менее стеснительны и более изобретательны, и более открыты для поисков новиз-ны и нестандартного подхода к собственным сексуальным действиям. И им теперь для секса вполне хватало друг друга. В помощи других они не нуждались. Помощи других им не требовалось. Во всяком случае - пока..
   А на Новый год их пригласили к себе Марина с Сергеем. Чья это была инициатива, самой ли Марины или же Сергея, трудно сказать. Но, по всей вероятности, впечатление о тех нескольких днях взаимной подмены не прошло бесследно. Кое- что осталось. И не са-мое, видать, худшее. Захотелось - повторить. И хотя прямых разговоров о смене партне-ров на Новый год не велось, но все понимали, что речь идет о повторении их прошлого эк-сперимента. И возражений не последовало ни от кого. Все были согласны. Все были "за".
   Подготовкой к празднику занимались женщины. Что они покупали и как планиро-вали встречу Нового года, никто из мужчин не знал, да и не особенно интересовался. Не мужское это дело.. Женщины сами знают, что делать. Да и какая разница, как все это про-изойдет? Что - первая встреча Нового года? Конечно же - нет. Ну, и чего тогда голову ло-мать? Единственно стоящая проблема, которая в то время не могла не коснуться мужчин - это приобретения продуктов и спиртного на праздник. Найти и то, и другое в то время бы-ло не просто. Очень даже не просто. Но у Марины в заводском продмаге, что располагался на территории завода, работала хорошая подруга. Еще со школьных времен. Вместе за од-ной партой просидели последние три года.
   Ведь Марина родилась и выросла в "Подлипках". Здесь и институт закончила. Филиал МЭИ был при заводе. А выпускники филиала все распределялись на завод. Только подру-га после школы в торговлю подалась. У нее мать всю жизнь на заводе в магазине прорабо-тала. И никогда не жалела. В дефиците просто купалась. Будь то продукты, будь - промто-вары. И сыта была всегда, и одета, и деньги в кармане никогда не переводились. И дочь пошла по ее стопам. Там же на заводе стала в магазине работать. Не просто ее туда было устроить. Очень даже - не просто. В эпоху всеобщего дефицита и километровых очередей в магазинах, пристроиться к торговле было почти что счастьем. По великому блату туда устраивались. И посторонних туда не брали. Только дети и жены своих заводских началь-ников. Вот мама и пропихнула на зависть одноклассникам свою ненаглядную доченьку в заводской магазин.. И не прогадала....
   Подруга пообещала помощь. У них в магазине уже начала появляться американская продовольственная гуманитарная помощь Знаменитые американские "окорочка", так на-зываемые, "ножки Буша". Совершенно еще незнакомая для России продукция. Не вся ку-рица целиком, как у нас привыкли, а только лишь ее ножки. Положил на "протвинь", по-лил сверху растительным маслом, залил на треть водой, посыпал сверху специями, если они есть и в духовку на часочек. Переворачивая через каждые минут двадцать. Аромат по кухне пойдет - закачаешься. А есть потом их лучше всего с гарниром, с картошечкой. Ва-реной, жареной или пюре. Ну, с макаронами или с рисом Просто объедение получается.. За уши не оттащишь. Даже если захочешь - не получится..
   .. Подруга не обманула, помогла. Марина с Юлией купили у нее целую упаковку "око-рочков", несколько банок консервированной ветчины; тушку, без головы и хвоста, копче-ного палтуса, несколько каталок сырокопченой московской колбасы и финского сервела-та, головку голландского сыра и еще там овощей, фруктов и всякой дребедени по мело-чам. Ну, а спиртное, шампанское, водку и винца для сервиса они купили в городе. На тер-
   территории завода спиртное официально не продавалось. Да и вынести спиртное с завода было непросто. На проходной стояли турникеты с номерными, невыносимыми с террито-рии пропусками. Сумки проносить не разрешалось. Только прозрачные пакеты. И они при выходи тщательно проверялись. А на вывоз упаковки "окорочков" пришлось даже оформ-лять спецпропуск. Но ничего, хлопоты эти были все-таки приятными. Могли бы и вообще ни с чем остаться. Как многие другие их коллеги на заводе...
   Ничего не поделаешь, времена меняются. Хотя и работали они на сверхсекрет-ном, когда-то очень даже привилегированном во всех отношениях предприятии.. И по зарплате, и по "социалке", и по обеспечению своих работников всем необходимым для жизни. На территории завода работало несколько продовольственных и промтоварных магазинов. Кроме того, раз в месяц каждому работнику завода был положен паек, куда входили мясные и колбасные изделии, сыры, рыба и т.д и т.п. И все это по льготным це-нам. По количеству и качеству, определяемым должностью, занимаемой этим конкретным работником на заводе. То есть, должность определяла качество продовольственного пай-ка. Все верно, более ценному работнику - больше и качественней еды. Закон Коммуниз-ма. Каждому по труду. А труд оценивается должностью. И никаких тебе проблем. Хо-чешь большего - лезь вверх, становись начальником. И все тебе тогда - будет А на более серьезные товары: мебель. холодильники, радио и телевизионную аппаратуру, автомоби-ли записывались на очередь, где должность тоже имела определяющее значение. Ну, что ж,. ничего не поделаешь, административно распределительная система в своем пос-леднем апогее. И те, кто в нее попал, были довольны. Те же, кого она не коснулась - зави-довали, завидовали, завидовали им до "посинения"
   Затраты на совместную встречу Нового года оказались приличными. Слава богу, что деньги от командировки у Олега с Юлией еще оставались. Было на что покупать. Да и Сергей, а он работал в отделе внешнего монтажа, в декабре тоже ездил в командировку на один из космодромов, в "Бабий Яр". И с ним тоже полностью расплатились Как и обеща-ли .Так что покупать им было на что. Потому что других денег у них не было. Зарплату на заводе опять задержали. И неизвестно было, дадут ли ее к Новому году вообще. Пусть не целиком, пусть хотя бы частично, но... Никто ничего не знал. А те, кто знали - мол-чали. Боялись за последствия. По заводу ходили упорные слухи о предстоящих после Нового года грандиозных переменах в жизни завода. И что перемены эти будут толь-ко к худшему для коллектива завода.
   И действительно, космические программы в стране свертывались со всеми выте-кающими отсюда последствиями. Отечественные космодромы в "Плисецке" и "Бабьем яре" остались совсем без средств и влачили жалкое существование. Это все видели собст-венными, непредвзятыми глазами и Олег, и Сергей. Государство бросило на произвол су-дьбы практически все предприятия "военно-промышленого" и космического комплексов. Заказов от государства не было. Предприятия вынуждены были переходить на самообслу-живание и выкручиваться сами. А они к подобным положения приучены не были. Они привыкли жить на всем готовом.. И когда исчезает надежный и долгосрочный источник финансирования, то, естественно, начинает возникать прозаический вопрос о снижении затрат на содержание предприятия. И ничего другого, кроме как свертывание производст-ва и сокращение численности работающего персонала на предприятии, тогдашнему руко-водству и не могло прийти в голову. Это было первое. до чего они могли и были в состо-янии додуматься. Они были простыми исполнителями. Самостоятельно жить они не были приучены. И, естественно, в трудную минуту думали только о самих себе, а не о предпри-ятии и не о работающих на нем людях. Это был естественный рефлекс двуного животно-го, попавшего в трудное положение. И винить их, тогдашних руководителей, за то, что они натворили тогда - вряд ли возможно. Ни на что другое они не были способны. Это была их беда, а не их вина. Хотя, может быть и наоборот..
  
  
   * * *
  
  
   . Именно это и ожидало завод в "Подлипках". А точнее, не завод, а мощнейшее предприятие по производство ракетных комплексов оборонного и космического назначе-ния. Так называемый, ракетно-ядерный щит Родины. Выяснилось, что он теперь не нужен новой Родине. Она, как говорили ее новые руководители, не нуждается больше в такой технике. Ибо ей теперь никто в мире не угрожает и глупо бросать громадные народные средства на ветер. Поэтому - перестраивайтесь! И чем быстрее, тем лучше. Хотите жить - вертитесь! .Спасение утопающих дело самих утопающих. Если бы только знать - как?!..
   Но то, что будет после Нового года, это только лишь будет. А Новый год - вот он, уже рядом, под самым боком, у дверей. И Новый год - это все-таки Праздник, Праздник с большой буквы. Праздник, который может быть только раз в году. И не по календарю, а по душевному настроению. А в Праздник о плохом не думают О плохом надо думать тог-да, когда оно, это плохое. к нам придет. Заранее не стоит о плохом задумываться. Не че-шись, пока не чешется.. Не дай бог - накаркаешь. Как в Библии по этому поводу сказано? Очень просто - будет день и будет пища. Поэтому - гуляем, празднуем. Все - "от рубля и выше!". Продукты - есть; выпивка - есть; елка уже стоит. День праздника уже подходит. Настроение уже заранее праздничное. Поэтому - празднуем! Новый Год!...
   Тридцать первого декабря, как обычно, работали по укороченному графику. И по давней, никогда не афишированной, но четко соблюдаемой традицией. Женщины - до обеда, мужчины - без обеда до трех. В обед, пусть даже и отмененный, организовывался небольшой праздничный стол. Сбрасываться, как раньше, по "рваному" не сбрасывались из-за отсутствия такового. Просто из дома принесли закуску по принципу: кто, что может. А выпивку организовывал сам начальник. Ему это ничего особенного не стоило. На заво-де, как и раньше, во всю использовался медицинский спирт в качестве средства для обез-жиривания и для обезвоживания деталей, систем трубопроводов и емкостей из нержавею-щей стали, титана, алюминия и различного рода "спецсплавов".
   А когда есть спирт, то можно все. Да если еще такой спирт, какой использовался у них на заводе! Спирт высшей очистки, крепчайший, 96-ти процентный. Капнешь на ла-донь - и чувствуешь, как начинает холодить кожу от испарений, и видишь, как уменьша-ется капля в размерах. И вот - ее уже нет. Исчезла. Испарилась. Перенеслась в новое изме-рение. Как и ты сам, если хлопнешь стопку неразведенного спирта и потом лишь запьешь водичкой. Запьешь, откинешься назад на спинку стула, закроешь глаза и явственно ощу-тишь, как теплая, мягкая волна приподнимает тебя над опостылевшей обыденностью на-шей идиотской действительности и уносит куда-то в туманно сказочное, но такое прекрас-ное небытие, в чудный, вымышленный мир иллюзий. где все тебя любят, всегда тебе рады и где ты - самый умный, самый лучший и самый нужный на свете человек.
   Да-а, с таким спиртом можно многое. Разбавишь его дистиллированной водой - и вот теб е водочка, любой крепости, какой захочешь. Хочешь - 40-ка градусную; хочешь - 50-ти градусную; а захочешь, то можно сотворить и "супер" - 60-ти или даже - 70-ти гра-дусную водку. Швырнешь туда листиков, почек или травки какой-нибудь пахучей, сморо-дины, вишни, груши или полыньи с укропом, короче чего угодно "такого-этакого", терп-ко-запоминающегося, на что хватает твоих возможности или фантазии - и чем тебе не на-ливка?! А если разбавишь "спиртиком" соки фруктово-ягодные, не важно какие, какие есть, какие найдутся, то вот оно, самое ни на есть настоящее вино. Почти что марочное. Пей - не хочу. Просто - за-ка-ча-ешь-ся! И действительно, качаешься, потому что в голо-ву бьет основательно. Во всяком случае, гораздо лучше этой бурды, что вагонами гонят в наши магазины с бесконечных ликеро-водочных заводов страны. Всякие там "плодово-ягодные" по простонародному - "червивки"; знаменитое "биле-мицне" или проще - "био-мицин"; всевозможные портвейны буро-красного цвета, чаще называемые "бормотухой", потому что от одного-другого стакана этого пойла в животе начинается такое урчание и такое бормотание, что услышать эту рок-музыку в стиле "металлик" можно чуть ли не за километр. Ну и пусть, ну, и ладно! Черт с ним, с этим животом, пусть себе бормочет на здоровье! Зато в голове у меня все, как надо, все "окей", сплошнейший "облом". И жизнь мне теперь светиться только лишь в розовом свете. Не хуже, чем у этого Парижского сере-нького воробышка, у самой "Эдит Пиаф".
   А захочешь изысков, бери вместо соков варенье. И не обязательно экзотическое какое-нибудь, из южных районов, персиковое, абрикосовое, ореховое, тыквенное или ар-бузное, не-ет, возьмите наше, среднерусское, вишневое, клубничное, малиновое, грушевое или даже простое яблочное, то получится, при известном старании. самый что ни на есть настоящий ликер. Даже вкус и аромат плодово-ягодной основы сохраняется. А вку-ус - обалденнейший. И в голову бьет, и ноги путает. Пре-еле-есть - да и только!
   Ну, а при желании можно сотворить и само шампанское, если использовать при разбавления спирта газированную воду из сифона. Что они и сделали на праздник с преве-ликим для себя удовольствием. Настоящее шампанское конечно же лучше. О чем здесь го-ворить! Его сравнивать не с чем! Особенно - "Советское шампанское" из Крымских под-земных катакомб "Абрау-дюрсо". Но...где его теперь взять?! Особенно сейчас, когда в карманах у большинства заводчан гуляет один лишь ветер Поэтому на "безрыбьи" и рак становится рыбой. Сегодня сойдет и так. Будем сегодня и есть и пить только все свое, са-мими все приготовленное и сюда, на работу, сами же принесенное. Время подошло в стране такое, что все население этой, когда-то великой страны, начинает переходить на полное свое самообслуживание. Никто теперь ни от кого не зависит. Все - в твоих руках Хочешь - живи; не хочешь - не живи. Все в твоих руках. Все - в твоей совести. И все в жизни теперь зависит только от тебя самого. Но они еще никаких заметных перемен в сво-ей жизни не замечали И ничего еще не понимали. У них все было еще впереди.
   А пока у них у всех праздник. И они его встретили радостно, дружно, во всеору-жии, как обычно встречают праздники у них на работе. Дружно и весело. Кто хотел - тот даже и напиться. Ну, а большинство - только лишь по чуть-чуть. Чтобы не портить наст-роение ни себе, ни людям. Ведь это только начало. Впереди - и вечер, и ночь. Надо бы по-беречь силы. А потом женщины ушли. У них же дома впереди работы - невпроворот. Мужчины же - остались. Как самые главные и ответственные на работе. Без которых за-вод не сможет просуществовать даже несколько предпраздничных часов. .Но потом, поти-хонечку потянулись домой и они. Чего здесь бестолочью сидеть, да на часы смотреть че-рез каждые пять минут?! Лучше уж - домой. Все равно никто не работает, сидят просто и ждут И пошло - один, второй, третий, четвертый. Те, которые посмелее. понаглее,. Поак-тивнее. У которых нашлись видимые причины для ухода с работы чуточку пораньше, не дожидаясь заветных трех часов, последних рабочих часов последнего рабочего дня этого уходящего года на их родном заводе. Бывшем родном. Том самом заводе, устройство на работу на который давало тебе четкую и ясную перспективу на много-много лет вперед И возможность, при желании, сделать себе профессиональную карьеру, и хорошую зарпла-ту, и квартиру, если женишься; и ясли, и детский сад; и великолепное медицинское обслу-живание; и санатории; и дома отдыха; и школы, лучше которых трудно что-либо предста-вить;.и возможность льготного поступления в самые элитарные институты Москвы. Коро-че - все, что необходимо для нормальной жизни. Причем, это "все" было на порядок вы-ше, чем у обычных людей, работающих на обычных предприятиях страны.
   Однако - раньше давало. Что же их ждало теперь после Нового года - никто из них не знал. И не имел ни малейшего на то представления. Будущее их в этой стране было слишком уж неопределенным. Как и будущее самой этой страны...
   А вечером Олег с Юлией были у Марины с Сергеем. Причем, Олег пришел к ним где-то после 9-ти вечера, а Юлия - гораздо раньше, часов в пять-шесть вечера. Надо же было помочь Марине с подготовкой праздничного стола. Не валить же все на ее, пусть даже и не слишком хрупкие, плечи. Ну, а Олегу, что там делать? Сидеть в комнате с ум-ным видом и в носу ковырять от скук?. Или же вести высокоинтеллектуальные разговоры с Сергеем, уставившись пустыми глазами в матовый экран телевизора и мысленно зевая от тоски?. Не-ет уж, увольте! Лучше уж я дома поваляюсь на диване, отдохну немного пе-ред напряженной ночью. Как говорится, "избавь нас, боже, от созерцания этой рожи!" Чьей рожи? Сергея? Да нет, к Сергею Олег не испытывал ничего, кроме самого обыкно-венного безразличия. Что - есть он, что - нет. Абсолютнейшее все равно. Пустота. Ваку-ум. Никаких эмоций. Даже элементарного чувства мужской ревности, как к чужому муж-чине, трахавшего его жену, даже этого-то и то не было. Почему? Кто его знает? Но на этот непростой вопрос у него не было никакого ответа.
   Странно, конечно, но за своего соперника Олег Сергея не признавал. Несмотря да-же на его большой член. И тот факт, что сегодня ночью его Юлия опять будет трахаться с Сергеем, Олега абсолютно не волновал. И не потому, что ему было действительно все рав-но, как ведет себя его жена с другими мужчинами, изменяет ли она ему с кем или нет, и что она сегодня будет позволять Сергею делать с собой в эту Новогоднюю ночь? Не-ет, Юлия не была ему безразлична. Он не мог быть к ней безразличным. Она до сих пор волновала и возбуждала его, как женщина. И после стольких лет совместной семейной жизни он не мог заставить себя смотреть на нее равнодушно. Не получалось.
   А как к нему самому относился Сергей - Олега не интересовало вовсе. Испытывал ли Сергей каких-либо ревностных чувств к Олегу, как к своему сексуальному сопернику - вряд ли. Такие, как Сергей, ни в ком себе соперников не видят. Особенно в сексе. И тот факт, что какой-то мозгляк Олег трахал его жену в недавнем прошлом и будет ее снова трахать в Новогоднюю ночь, никоим образом не затрагивало его мужского самолюбия. Он был значительно выше подобных мелочей жизни. И Олег тоже никакого внутреннего морального самоудовлетворения, торжества, примитивнейшего злорадства или хотя бы обыкновеннейшего угрызения совести при этом не испытывал. Наоборот, ему было чис-то по человечески жаль Марину, которая так и не смогла за годы своего замужества ис-пытать хоть частичку самого элементарнейшего женского счастья не смотря на внуши-тельные размеры мужского достоинства у своего мужа. Потому-то ее и потянуло к Оле-гу, как утопающего тянет к простой соломинке; потому-то она так горько и плакала на груди у Олега в ту последнюю их совместную ночь
   Но как сами женщины относились друг к другу и что, в действительности, скрыва-лось за внешне дружелюбным щебетанием обеих женщин в этой их новоиспеченной "шведской семье", сказать было сложно. Ведь давно уже известно, что самый страшный враг "бабе" - это другая "баба". И взаимно вежливые улыбки здесь ничего не значат Веж-ливый палая - все равно палач. Даже тогда, когда он, надевая веревку на шею осужденно-го, вежливо спрашивает его:" "Не беспокоит?". Наоборот, эта фраза в устах палача перед казнью начинает звучать кощунственно и издевательски, и ни о чем другом, кроме как об изуверской жестокости палача свидетельствовать не может.
   Но здесь другое. Здесь добровольный обмен мужьями. И делить-то им обеим здесь совершенно нечего, да и некого. Дети тоже иногда меняются игрушками. Даже самыми любимыми. Но при обязательном условии: когда поиграешь - отдашь. Поэтому обяза-тельнейше - отдадим потом.. Конечно же - отдадим. Зачем он, такой, мне нужен навсег-да?! Избави боже - навсегда!. Так, на ночку-другую. Но не больше. Не больше.
   Поэтому атмосфера этой их совместной встречи Нового года была вполне дружес-кой, праздничной и даже комфортной. Никто ни к кому никаких претензий не предъявлял. И не мог предъявлять. Даже молчаливых и невысказанных Все были довольны, радостны и веселы. И даже подарки друг другу сделали. Семейные подарки. Олег с Юлией подари-ли Марине с Сергеем две трехчасовые кассеты "Камасутры", купленные Олегом на "Гор-бушке" по совету Юлии. Сделаны они были в виде красочно оформленных лекций по сек-су для нескольких молодых семейных пар с подробнейшим объяснением и показом всех существующих видов, способов и позиций секса. Как индивидуального, для самообслу-живания, так и парного и даже группового. Причем. лекции эти читались на русском язы-ке приятным женским голосом.
   Вот что значит - рынок! Есть спрос - будет и предложение. Будет! Всегда и обяза-тельно - будет! А спрос на подобную продукцию в бывшем закрытом обществе, в бывшем СССР был наигромаднейший. И не потому, что советский человек в своей человеческой сущности был уже изначально развратным человеком. Не-ет, он был элементарнейшее не-посвященным человеком в вопросах сексуальных взаимоотношений между мужчиной и женщиной. И самое откровенное, что он мог иметь на этот счет - это "скабрезные" "фот-ки" голых мужчин и женщин в различных сексуальных позициях, которые во всю прода-вались почему-то немыми продавцами на рынках и в поездах, и которые расходились по стране в невероятнейших количествах.
   Поэтому предприимчивые дельцы во всю попользовались выгодными обстоятель-ствами сложившейся конъюнктуры рынка сексуальной продукции в стране и сделали себе состояния на этой самой чепухе. И надо отметить - умно сделали. Пустующая ниша "се-кспродукции" в нашей стране была заполнена практически мгновенно. Можно говорить о качестве этой продукции, а можно и не говорить. Не в этом дело. Этот вопрос не имеет никакого практического значения. Но "секспродукция" в нашу страну шла нескончаемым потоком. И сбыт ее не испытывал никаких затруднений. "Порнокассеты, сексокассеты. порножурналы", эротические журналы всевозможных видов и типов продавались в Моск-ве открыто и в неограниченном количестве. И без каких- либо ограничений со стороны властей.. Милиция получала свою долю в этом бизнесе и смотрела на все происходящее сквозь плотно сжатые пальцы. Начали появляться первые "Интим-магазины" со всевоз-можными секс игрушками, и первые массажные салоны для оказания платных интимных услуг под видом специальных, в основном, восточно-тайских и эротических видов фи-зииологического массажа..
   В России началась сексуальная революция и начала зарождаться "сексиндустрия" И как бы неотъемлемым следствием всех этих сексуальных перемен в жизни "Россиян" явился Новогодний подарок от семьи Марины и Сергея семье Олега и Юлии. Он выступил в виде красочной коробки с откидной крышкой, на которой были размещены фотографии сплетенных в объятиях обнаженных мужчину и женщину, а внутри, в бархатных уютных гнездах размещались три "фаллоимитатора" со встроенными внутри "микровибраторами" на пальчиковых батарейках. Один "фалоимитатор" был белый, под европейца, и по разме-ру являлся самым маленьким, всего лишь в 20-ть сантиметров;. второй был желтый, под араба,.с размером в 25-ть сантиметров; а третий, самый большой, был черный и толстый с размером аж в 30-ть сантиметров. Так сказать - на любой, самый изысканный и даже са-мый изощренный вкус.
   Здесь же, в отдельном карманчике коробки лежала небольшая книжечка с цветны-ми рисунками, а, может, и фотографиями, и текстами на нескольких иностранных языках. На английском, на немецком, на французском и на каком-то восточном, с иероглифами, объясняющими методы и способы пользования "фалловибраторами". Своеобразная ин-струкция по эксплуатации. Ничего не поделаешь - сервис высшего класса! Мировая ры-ночная система шагнула в Россию. Правда, не с того боку пошла, но все же - пошла! Хо-тя, почему не того? Посмотрите на сегодняшний праздничный стол - разве он мог быть таким богатым и таким разнообразным в Советские времена, как сегодня?!
   Действительно. праздничный стол у них получился довольно-таки приличным, да-же почти что шикарным, а если по честному - просто отменным! Есть и пить было что. И не просто - было, а много - было! Хватит не только на всю ночь, но и на завтра хватит, и даже на послезавтра. Так что нечего мелочиться! Гуляй, рванина - мать-старуха пенсию получила! Ну, не пенсию, и не мать-старуха, а два, пусть не так уж и молодых сейчас че-ловека, премию получили за хорошо выполненные производственные задания от своего родного предприятия. И не малые! Теперь вот и гудим, как порядочные люди в этой стра-не. Где каждому причитается по труду. А они в конце уходящего года потрудились отмен-но! Вот их и отметили! Ура! Ура! Ура!
   . И сели они за стол после одиннадцати. Дружно выпили за уходящий год. Год был напряженный, очень непростой и даже - трудный. Трудный и для страны, и для завода, и для них самих. И, в то же время, не так уж и плохой., несмотря на сумасшедший обвал цен и жутчайшую инфляцию. Экономические явления, до сих еще абсолютно неведомые для жителей России. Но они все успешно выкрутились. И могли считать себя выдержав-шими с честью эти тяжкие испытания, выпавшие на долю их страны и их самих....
   Они ведь с Юлией исхитрились купить себе телевизор и видеомагнитофон, пусть не на зарплату, пусть на премию от командировочных, но все равно - купили же! А Марина с Сергеем на такие же, заработанные от командировки деньги, купили себе видеокамеру. "Видак" у них уже был. Выходит, если разбираться, не так уж и плохо все было в этом уходящем году, как может показаться с первого взгляда. Кроме того, они ведь познакоми-лись в уходящем году, две бездетные и очень похожие друг на друга супружеские пары. И не просто так познакомились для простого совместного времяпровождения, а познако-мились на почве общности кое-каких тайных своих, не слишком, правда, афишируемых в нашем обществе совместных интересов. Они познакомились для проведения совместно-го сексуального эксперимента по временному обмену своими сексуальными партнерами. Пока лишь на выходные. И все остались довольны полученными результатами. Решили вот повторить. Правда, в этом же году у Олега с Юлией произошел еще один подобный эксперимент. Эксперимент с приглашением в их супружескую пару второго мужчину для совместного группового секса. Эксперимент тоже прошел успешно Но они о нем нико-му никогда не говорили. И Отар вроде бы тоже молчал. Как они и договаривались с самого начала. Оказался человеком слова.
   И проводили они этот уходящий от них куда-то, в не слишком понятное небытие год спокойно, без особого сожаления и даже без надрыва. Ушел и ушел, и бог с ним. Год, как год, ничего особенного и ничего сверхъестественного. Бывали в нашей жизни годы и получше и похуже этого.. И все же - больше хороший, чем плохой. Во всяком случае, очень и очень значимый для семьи Олега и Юлии. В какой-то степени - даже перелом-ный.. Н переломный не только для их семьи. Для страны - тоже. Неизвестно только в ка-кую сторону. Но.... запомнится надолго. Если - не на всю жизнь.. .
   А проводив старый год, также дружно, также весело и также шумно встретили Но-вый год. Громыхнули залпом из двух бутылок шампанского, обрызгав окружающих белой пеной южного моря и солнечными струями сока виноградных гроздей далекого Крыма, запрятавшихся в толстостенных темных бутылках с удлиненными горлышками подзем-ных катакомб Абрау-Дюрсо. И под мелодичный перезвон Кремлевских курантов плесну-ли брызжущийся нектар шампанское в старинные хрустальные бокалы из семейного сер-виза Марининых родителей; рявкнули громогласно, не стесняясь и не опасаясь соседей, мощное "Ура! Ура! Ура!", перечокались друг с другом и под завершающие аккорды ку-рантов и не спеша опустошили бокалы. Все! Свершилось! Новый год наступил!
   Правда, сделав завершающий глоток, они не стали по "гусарски" лихо швырять пус-тые бокалы на пол. разбивая их на мелкие осколки, а бережно поставили обратно на стол Этот сервиз родители Марины привезли из Германии после войны, где ее дед, полковник Советской Армии, оставался в составе оккупационных войск аж до начала пятидесятых годов. И они потом, возвращаясь на родину, много чего из имущества сумели по умному вывезти из Германии. И мебель, и посуду, и одежду, и картины, и ювелирные изделия и т.д. и т.п. А потом, ближе к кончине, а умерли они почти что вместе, в один месяц, они сумели также по умному все свое имущество разделить между внучкой и внуком.. Они разменяли свою трехкомнатную квартиру на две отдельные квартиры.. Внуку, а он был старшим и к тому времени уже женатым, досталась двухкомнатная квартира, а внучке, она была еще незамужней досталась однокомнатная "сталинка", нынешняя квартира Ма-рины. Материальное будущее своим внукам они обеспечили сравнительно неплохое. Они, дед с бабкой, а не их родители. Родители Марины развелись, когда ей было всего восемь лет, и жили в своих новых семьях, совсем не интересуясь судьбой собственных детей. И Марину с братом растили и воспитывали дед с бабкой. И, если по честному, Марина, да и ее брат, особенно не жалели об этом. Дед с бабкой у них оказались просто-напросто золотыми "родителями". Других они и не желали для себя.... ...
   Ну, что ж, Новый Год наступил. Свершилось знаменательное и долгожданное собы-тие. Целый год его ждали. И дождались. А Новый Год - это новая жизнь. Новые надежды, новые свершения, новые удачи и новые неудачи, новые взлеты и новые падения. И очень хотелось бы верить, верить до чертиков в голове, что этот, только что наступивший год принесет всем нам только одно хорошее и ничего другого.
   А раз уж Новый Год наступил, то по этому случаю надо выпить чего-нибудь покреп-че. И они выпили, и закусили; потом потанцевали, потом еще раз выпили и...Праздник дальше пошел уже своим, теперь уж ни от кого не зависящим, традиционно русским пу-тем. Пили, ели, снова пили,. снова ели, иногда танцевали. И говорили, говорили, говори-ли. Каждый о своем, о чем-то, как ему казалось, наболевшем и важном, но совершенно не-интересным для другого. Говорили все вместе и каждый по отдельности. И прекрасно друг друга понимали. Но говорили больше мужчины. Женщины только слушали, кивали головами, да поддакивали. Олег говорил с Мариной, Сергей с Юлией. И танцевали они та-кими же парами. А потом, после двух ночи они пошли на улицу, к центру города, где на площади около горкома партии стояла городская елка и традиционно в Новогоднюю ночь собирались жители города продолжить свою встречу Нового Года, но уже на улице и уже все вместе.
   Естественно, что они взяли с собой горячительного. Ведь зима все-таки. А они - на улице будут. И не один час. Продолжается встреча Нового Года.. Они взяли с собой бу-тылку водки, бутылку вина и немного бутербродов с колбасой и рыбой. И стаканчики для удобства разлива и последующего процесса пития. Все делали так у них в городе. Поче-му же они должны становиться исключением?! Они не хотели быть исключением в Ново-годнюю ночь. Они хотели быть, как все. Они хотели веселиться вместе со всеми на этой самой большой площади в городе.
   А город не спал. Большинство окон в домах светились яркими огнями. Народу на улице было много. Звучала музыка. Слышался смех, громкая речь. Праздник встречи Но-вого года выплеснулся из тесных стен городских квартир и заполнил улицы города. На-род медленно двигался к центру города. Слегка морозило. Падал снег Крупные узорчатые хлопья неслышно кружились в воздухе, оседая на землю, на ветви кустов и деревьев го-родских скверов, на тротуары и пустынный асфальт дорог городских улиц, на головные уборы и меховые воротники зимней одежды горожан.
   Две молодые еще супружеские пары, опьяненные не столько количеством выпитого ими спиртного, сколько этой атмосферой всеобщего праздника, царившего вокруг, шли по ночным улицам родного города вместе с тысячами других "Подлипчан", не желающих в такую ночь замыкаться в стенах своих квартир; шли, взявшись за руки под негромкий хруст снега под ногами, постепенно сливаясь с общей массой людей спешащих на пло-щадь, пока полностью не растворились в ней.
   Домой они вернулись под утро. Уставшие. Но довольны е и счастливые. И, как ни странно - до чертиков голодные. Спиртное, которое они брали с собой, они, конечно же выпили на площади, а бутерброды съели. Но есть все равно хотелось. Однако есть в пра-здник без выпивки было как-то противоестественно. Но пить их что-то уже не тянуло. На-верное, свое сегодняшнее они уже выпили. Поэтому они решили ограничиться чаем с тор-том. Что и сделали с превеликим для себя удовольствием.
   А после чая они пошли спать. Олег с Мариной, а Юлия с Сергеем. Правда, Сергей с Юлией ушли в соседнюю квартиру, к их соседям, которые традиционно свой Новый Год встречали загородом, у себя на даче, а ключ от квартиры "на всякий случай" отдавали Ма-рине с Сергеем. Вот туда-то и ушли Юлия с Сергеем. А Марина с Олегом остались в этой квартире. Правда, спать на Новый Год с чужими женами - примета слишком уж симво-личная. Чревато. Ой, как чревато!. Но... ладно уж. И. Бог с ними, с этими приметами. Не все же они сбываются. А мы, все-таки материалисты. Замнем для ясности.
   И расположились Марина с Олегом на той же самой супружеской постели, где сов-сем еще не так давно они провели такие яркие и такие восхитительные часы взаимной ин-тимной близости. Часы, буквально "впечатавшиеся" в их память и настойчиво требовав-шие обязательного повторения. Что, в общем-то, и произошло. Правда, не совсем понят-но, по чьей инициативе. Но - без абсолютнейшего возражения. с какой-либо стороны. По-тому что все четверо не возражали против повторения тех событий. А кое-кто и жаждал их повторения. Потому-то и организовалась эта совместная встреча Нового Года. Вопрос только - кто? А, впрочем, какая разница - кто?! Если все остальные - не против.
   Эта ночь тоже оказалась восхитительной. Стены дома были толстые и они не слыш-али, что происходит в соседней квартире у Сергея с Юлией. Да и не слушали. Они были наедине только лишь друг с другом. И заняты были только друг другом. И инициативу полностью взяла в свои руки Марина. Она в самом деле соскучилась по Олегу. И не скры-вала этого. И не хотела скрывать. Она наслаждалась близостью с Олегом. И от одних только прикосновений Олега, от одних его объятий и от одного его запаха, такого род-ного, желанного мужского запаха его крепкого, здорового тела, у нее кружилась голова и заходилось сердце. Воистину, секс - это не физиология. Секс - это, прежде всего, психо-логия. Во всяком случае, у женщин. Если они любят.. И Олег понял, что инициатива пов-торения шла от Марины. Точнее - от обеих женщин. Потому что Юлия активно поддер-жала ее, когда Марина обратилась к ней с предложением о совместной встрече Нового Го-да. И поддержала с радостью, которую даже не стала скрывать...
   Конечно, Юлия не могла забыть своих ощущений от секса с большим членом. Они были для нее неповторимы хотя бы потому, что она их хотела и жаждала их, и, в общем-то получила именно то, чего и ожидала. Ни больше, ни меньше. Их, эти ожидания, можно было так и обозначить для ясности - секс с большим членом. Н - все. К примеру, секс с Отаром дал для нее гораздо больших впечатлений и гораздо более ярких ощущений, за-быть о которых она так и не смогла. Потому что таких умопомрачительных оргазмов она никогда не испытывала. Она и не предполагала никогда, что она, Юлия, взрослая и опыт-ная женщина, сможет во время оргазма отключаться и терять сознание. Такого забыть, ко-нечно же. невозможно. И вполне естественно, что ее вновь и вновь тянуло испытать та-кие, незабываемо ошеломляющие мгновения.
   И она встречалась с Отаром еще несколько раз, когда Олег был в командировках. И не жалела об этом. Тем более, что Отар в последний раз приходил не один, а с другом. А друг его был негром, черным, как смоль, хотя и довольно симпатичный. По своему, ко-нечно, но... симпатичным. И когда Отар предложил ей привести с собой негра, Юлия сначала было заколебалась, а потом решительно махнула рукой. Почему бы и нет!. Давай, попробуем! Когда еще выпадет такая возможность - "потрахаться" с негром. Редкая белая женщина в своих сексуальных фантазиях не мечтает об этом. А здесь секс будет и с самим негром. И в паре негра с грузином. Целая интернациональная бригада получается: . рус-ская, грузин и негр. Дружба народов по "Советски". Связка входила такая, что закача-ешься. Заранее голова кружиться.. Поэтому - рискнем, рискнем! Отару все-таки верить можно. Не подводил ни разу. Разговоров об их связи по заводу не ходили. Надежный лю-бовник.И не жадный. Без подарка не приходит. Вон уже сколько безделушек "понадарил" Прятать уже не знаешь где. Хорошо, что Олег никогда не заглядывает в ее туалетный сто-лик и не интересуется ее золотой бижутерией.
   А Юлией он увлечен всерьез. Но увлечен как-то странно, даже - необычно. Юлия ему нужна только для секса. И ни для чего другого.. Секс, секс, секс и только лишь секс. Секс в неограниченно количестве. Как его только хватает на подобную нагрузку?!. Ведь у него еще и жена есть. На нее ведь тоже что-то должно оставаться. Ладно Юлия, она - жен-щина., ей проще, она может при случае и притвориться, и подыграть, и даже оргазм с имитировать. А он, мужчина, ему притвориться сложно. У мужика есть природный инди-катор его отношения к женщине, который никогда не лжет, потому что слишком уж яв-ный., потому что - на виду. Это - его член.. Хочет мужик - у него встает. Не хочет - не встает. И хоть тресни тогда, хоть волком взвой, хоть "обматерись" с ног до головы - не поможет ничего; не встает член и все тут. Член мужика обмануть невозможно. А у Отара на Юлию встает всегда. Значит - хочет. Всегда - хочет. Постоянно - хочет. И откуда толь-ко у него силы-то берутся? Или его Юлия к себе так притянула, что он ее всегда хочет?. .Приворожила, значит. Ведьма, значит.. Или, наоборот, он ее приворожил. Потому что она его тоже всегда хочет.
   Ладно, бог с ним, Но Отару можно довериться. Не подсунет какого-нибудь заваля-щего, а приведет стоящего мужика. Пусть даже и черного. Не подведет. Ведь он сам вмес-те с негром будет ее трахать. Значит, опасаться нечего. Соглашаюсь. Рискну...
   И Юлия дала согласие. И не ошиблась в своих ожиданиях. Эта "групповуха" с дву-мя разноцветными партнерами, грузином и негром, оставила у нее неизгладимое впечат-ление.. Она была в невероятнейшем восторге. Три дня и три ночи они "неисствовали", три дня и три ночи сплошного секса, своеобразного сексуального марафона с небольшими пе-рерывами на отдых, еду и приведение друг друга в относительный порядок. Три дня и три ночи непрерывного кайфа, во время которого Юлия чувствовала себя счастливейшей из женщин на земле. Вдобавок ко всему Отар принес с собой видеокамеру и они засняли эту оргию на большую четырехчасовую кассету. Не всю, конечно, а только ее наиболее инте-ресные моменты. Камера имела штатив и можно было кое что снимать в автоматическом режиме, когда они были заняты все трое сразу. А кассету, после окончания их сексуально-го праздника, Отар отдал Юлии. Она положила кассету в свой туалетный столик. Прятать от Олега не стала. Она знала, что Олег никогда не залезет сюда без ее разрешения. Правда, посмотреть эту кассету ей удалось всего один раз. И то не до конца.. И это была, по су-ществу, первая ею увиденная порнографическая видеокассета. Видеокассета любитель-ского "порнофильиа", главной героиней которого была она сама. И, как ни странно, она не была шокирована увиденным. Наоборот, увиденное ей понравилось. И больше всего ей понравилась она сама. И во время просмотра она так возбудилась увиденным, что не вы-держала и начала отчаянно мастурбировать. И кончила от мастурбации бурно, с криками и стонами. Но больше посмотреть кассету ей не удалось, так как вскоре приехал Олег. Стало не до того. А потом она забыла о кассете.
   С негром этим, а звали его Том, Юлия встретилась еще раз. По его инициативе .Видно, Юлия ему понравилась и он захотел продолжения. Или его потянуло на продол-жение. Кто - знает!? Но, какая разница! Во всяком случае, недели через две он ей позво-нил в конце рабочего дня. И предложил встретиться. Он сказал, что ждет ее в машине не-далеко от ее проходной. Машина импортная., "Мерседес" черного цвета с тонированными стеклами. Юлия согласилась и на всякий случай позвонила Олегу, предупредив его, что задержится на часок, а, может и больше, пусть не беспокоиться. Подстраховалась на вся-кий случай. На какой это всякий? А кто его знает?!. Но скандалов дома она не хотела. Она хорошо относилась к Олегу. И даже любила его. Лучшего мужа для себя она и не пред-ставляла. Но...Есть в жизни каждой семьи это проклятое "но". "Пресноватость" семейной жизни угнетала ее.. И чего-то все-таки важного ей в семейной жизни не хватало. Чего - она и сама не знала. Вот и искала это чего-то такое, о чем и сама представления не имела. на стороне. Искала методом проб и ошибок. И куда могли занести ее эти поиски - даже сам Бог не мог сказать. Знал только он один - Дьявол. Потому что женщина и Дья-вол всегда ходят по одной дорожке. Пусть не всегда рядом, пусть не всегда вместе, но по дорожка-то - одно-о-о-ой..!..
   .. Надо сказать откровенно, что Юлия обрадовалась звонку Тома. Секс с ним запом-нился ей и даже больше - запал в душу. Он ни в какой степени не шел в сравнение с сек-сом Отара или ее Олега. Он был просто - другой. И ощущения от него у нее были у нее - другие. Настолько другие, что забыть о них было невозможно. И она, если признаться, не так уж и сильно бы возражала против их повторений. Но только наедине. Без других по-мощников. Секс с Томом ей хотелось продолжить, очень хотелось. Но только вдвоем. На-едине друг с другом..
   Юлия вышла из проходной завода и, не спеша, пошла домой своим обычным пу-тем. Погода была мерзкая. Даже - мерзопакостная. Ни зима, ни осень.. Под ногами хлюпа-ло и чавкало. Бр-р-р! Юлия шла в короткой бежевой дубленке до колен, в меховой со-болььей шапке, и в серых, в широкую черную полоску брюках, заправленных в длинные, светло-коричневые сапоги на боковой молнии. Вид у нее был просто "офигенный". Муж-чины, парни и даже женщины заглядывались на нее и провожали взглядом. Одни - восхи-щенным: другие - завидывающе недоброжелательным.
   И здесь около нее остановился черный "Мерс"- пикап с тонированными стеклами и просигналил. Юлия тоже остановилась, глянула.. Дверь машины открылась и Юлия шагнула в машину.. За рулем сидел улыбающийся Том. Юлия села в машину и закрыла за собой дверь:
   -- Привет, Том..!
   -- Здравствуйте, Юлия!. Здравствуйте!. Очень рад Вас видеть! Я никак до сих пор не могу забыть про те дни. Вы мне о сих пор снитесь
   По "русски" он говорил хорошо. Лишь с небольшим, приятным на слух западным акцентом. Юлия улыбнулась и сказала:
   -- Я - тоже............
   Они обнялись поцеловались. Но поцеловались коротко и дружески. Том включил вигатель и сказал. Но сказал нерешительно, как спросил. Ожидающе.
   -- Давайте, Юленька, ко мне, а?. У меня квартира на Семеновской. Там уже и стол накрыт. И постель застелена.
   Юлия всплеснула руками и отрицательно замотала головой:
   -- Ой, Том, милый, не могу. Никак не могу. Мне сегодня ни как нельзя.. У меня даже ужин на сегодня не приготовлен. Давай - на завтра. а? А сейчас - свернем куда-ни-будь и посидим, поговорим.
   Том грустно улыбнулся:
   -- А завтра я уже не могу. Завтра я в Нью-Йорк улетаю...
   Он стронул с места и они поехали.. В салоне машины было тепло. Юлия сняла шапку и расстегнула дубленку. Потом подумала и сняла ее. Повернулась назад, привстала и положила их на заднее место машины. Села, расправила руками волосы на голове. В своем тонком шерстяном свитере цвета кофе с молоком, рельефно обрисовывающем ее умопомрачительную фигурку, она выглядела просто бесподобно. Лучше и не надо.
   Том свернул на площадь, где стояло на приколе множество машин, и пристроился в свободном месте. Потом нагнулся вниз, повертел там что-то и откинул руль к двери..
   -- Ого-го, - удивленно сказала Юлия, - здорово!
   -- Да, - ответил Том, - очень удобная модель. Здесь и спинки обеих сидений отки-дываются. И без всяких затруднений.
   Он нажал какие-то кнопки на панели управления и спинки обеих передних пасса-жирских кресел легли горизонтально, образовав удобные лежанки.
   -- Юлия рассмеялась:
   Надо же! Техника на грани фантастики! Автомобиль со всеми удобствами.
   Она повернулась к Тому. Том подался к ней. Они обнялис ь и поцеловались. На этот раз долгим, сексуальным поцелуем.
   Они занимались сексом часа два, не меньше. И особых неудобств от своих дейст-вий в машине не испытывали. Машина оказалась удобной. Для всего Для секса - тоже. Они использовали все известные им видя секса. И вагинальный, и анальный, и оральный, и петинговый, и бог его знает еще какой.. Они не трахались впопыхах, они не справляли свою физиологическую нужду в несколько непривычном месте, они - наслаждались сек-сом друг с другом.. Юлия успела кончить несколько раз и была довольна несказанно, очень и очень была довольна....
   Секс с негром давал ей совершенно иные, особенные ощущения, более яркие и более острые, чем секс с обычным, белым мужчиной. Все было вроде бы и так, как обыч-но, ведь технология секса всегда одинакова, но, в то же время, , и не так. Совершенно не так. Почему? Да кто его знает! Сразу и не поймешь! Но...ведь и пахло от негра по дру-гому, иной от них запах для женщин. Для мужчин - все равно. Что хрен, что редька, что горчица. Все одно - горько. А для женщин в запахе пота негра есть что-то волнующе-дур-манящее, манящее и даже сексуально возбуждающее. Какой-то особый мускусный прив-кус в их запахе, словно в восточных пряностях. И сперма у них по аромату и вкусу совер-шенно другая, ни на что не похожая. Не спирт, не водка, не самогон и не вино плодово-ягодное, а какой-то старинный, благородный напиток, с неуловимо терпким, пьянящим привкусом востока, дурманящим голову женщинам и заставляющим их терять свое само-обладание и даже - волю, и совершать самые безумные, с точки зрения нормального и здравомыслящего человека, поступки.
   И это действительно так. Ощущать на себе или под собой рельефное, блестящее от сексуального пота, черное мужское тело; видеть на своей груди, животе. бедрах черные мужские руки, ласкающие тебя; : держать в своих руках черный член, ласкать его, цело-вать его черно-фиолетовую головку, погружать ее в свой рот или вводить в свое влагали-ще; видеть между своих раскинутых ног черную голову с курчавыми, в мелкое колеч-ко. волосами; чувствовать его розовый, не черный почему-то, а именно розовый, язык у себя на клиторе, больших половых губах и внутри влагалища спокойно или безразлично было в принципе невозможно. Сразу же приходило ощущение необычности свершаемого, с тобой, сразу начинаешь заводиться, входить в раж, в экстаз, в оргазм, в безумное неис-товство и улетать в поднебесье. И не один раз, не два, а много-много раз, пока, наконец. сов-сем уже обессиленная, Юлия не сказала Тому:
   -- Все, Томчик ,хватит! Я больше уже не могу. Я столько от тебя сегодня получила, что , не знаю, смогу ли я теперь вообще заниматься сексом хоть с кем-нибудь другим..
   Они оба рассмеялись. И начали одеваться. Потому что оба были совершенно голые и совершенно взмылены.
   Домой она приехала где-то в восьмом часу. Олег был на кухне и готовил ужин. Олег ничего не заметил. Он вообще никогда ничего не замечал за своей Юлией, этот ее Олеж-ка.. Слишком уж любил ее и слишком ей верил. Он даже не обратил внимание на то, что от Юлии сегодня как-то не так пахнет. В аромат ее духов добавилось нечто чужое, посто-роннее. Но подобные тонкости могла заметить только женщина. А он ведь - мужчина. А мужчин, при желании, всегда легко обмануть. Но Юлия решила не играть с огнем и быст-ренько пошла в ванную. А из ванной она вышла уже совершенно спокойная и уверенная. в себе. Все, пронесло! На этот раз пронесло. В следующий раз надо будет быть более осмо-трительно. И в машинах подобных вещей для себя не допускать. Ни в коем случае! А что, будут и следующий разы? Конечно! Жизнь - есть жизнь И.зачем отказываться от радостей этой жизни, если они сами идут к тебе в руки? Действительно, зачем?!
   .. А ночью, когда они легли в постель, они занялись сексом. И опять по инициативе Юлии. И она вновь испытала оргазм. И потом долго не спала, лежала в темноте, раздумы-вая над своей, так странно и чудно разворачивающейся судьбой. Ее удивил тот факт, что она только что с удовольствием занималась сексом с Олегом. И испытала оргазм. И это после всего того, что они в машине вытворяли с Томом?! Так что же выходит тогда, что она стала ненасытной в сексе?! Ведь раньше ей спокойно хватало тех двух трех раз в не-делю, что они делали с Олегом. А теперь?! Ведь тогда, с Отаром и Томом, было что-то жуткое, если уж быть откровенно перед самой собой! Несколько дней сплошного траха-ния! И не просто трахания, а группового трахания, трахания сразу двумя мужиками. А ей нравилось! И у нее шел оргазм за оргазмом. И она кричала и стонала от наслаждения в те-чении этих дней почти непрерывно! Даже охрипла. Голос сел. Хорошо хоть соседей тогда не было. Они уезжали куда-то. А то бы скандалов - не оберешься! Значит, она становится ненастной.?! И сколько же ей теперь будет надо, чтобы удовлетвориться?! Роту солдат че-рез себя пропустить, что ли?! Или в публичный дом на работу оформиться. Там каждый день можно будет по десятку мужиков обрабатывать. И еще сверхурочные брать... Ой, Юлька, Юлька!. Что-то не туда тебя понесло. Опомнись, пока не поздно!. Опомнись!. ...
   Больше Юлия своего негра не видела никогда. Но память о Томе у нее осталась. И не только в виде красивой золотой броши с бриллиантами, которую он ей подарил на про-щание И не только в ее голове или в клеточках ее тела, помнящих все его ласки. Не-ет, где-то еще, то ли в подсознании, то ли в самой ее генной памяти. Потому что с этих пор она не могла смотреть на мужчин-негров равнодушно. Они стали настойчиво притягивать ее взгляд. И негры тоже стали заглядываться на нее. И смотреть не просто так, как смот-рят всегда мужчины на красивую женщину, а как-то по особенному, как на свою.. Словно теперь между ними, между Юлией и мужчинами-неграми, образовалась какая-то незри-мая, но вполне осязаемая связь. И ее стало тянуть к неграм. И она не раз теперь ловила се-бя на мысли, что ей хочется заняться сексом с негром. И не просто хочется, а очень хочет-ся. И не пора ли ей эту ее крамольную мечту начать воплощать в жизнь?
   Но негром в Подлипках было мало и на глаза они ей что-то не попадались. А в Мо-скву Юлия ездила редко. Не до того было. Подходил Новый Год..
  
   * * *
  
   Зачем Юлия все это делала, она не могла объяснить даже самой себе. Не такая уж она была и развратная. Секса с мужем ей вполне хватало. Скучновато несколько, но - при-емлемо и достаточно. И других мужчин ей не требовалось. Ей нужен был лишь ее Олег .Хотя. к ней всегда клеились мужики на работе. Ее это забавляло, ей это нравилось, она иногда даже немного подыгрывала некоторым своим обожателям, но только немного, чуть-чуть всего , и рамки дозволенности никогда не переходила. Эту рамку перешел Отар. Перешел сам, не дожидаясь ее разрешения. И первый раз он ею овладел в своем кабинете, а он был заместителем начальника технического отдела, после одного совещания, когда все уже вышли, а он ее задержал по какой-то чепухе. И пока она сидела, раздумывая о том,. для чего она понадобилась этому мрачноватому грузину, всегда вожделенно посмат-ривающего на нее; он проводил нахмуренным взглядом последнего участника совещания, затем встал со своего кресла, подошел к двери, открыл ее, выглянул в приемную, что-то сердито буркнул секретарше, закрыл за собой дверь, и подошел к Юлии. Вот здесь это и произошло. Произошло неожиданно, быстро, просто и довольно примитивно. Юлия да-же и слова-то не смогла произнести.
   Отар подошел к ней, нагнулся и тихо сказал:"Встаньте!" Она встала, недоуменно глядя на него. Он взял ее на руки, поднял и понес к стоящему около стены старинному, светлой коричневой кожи дивану. Положил на диван и стал расстегивать кофточку. у нее на груди Расстегнул, обнажив ее торчащие вперед, не знавшие лифчика груди.. Затем за-драл Юлину юбку, сдернул с нее трусики и начал расстегивать свой брючный ремень. Юлия лежала на диване и снизу спокойно смотрела на него. Спокойно и выжидательно И как бы даже поощрительно.. И за время всех этих его манипуляций она не произнесла ни слова. Но и не сделала ни малейшей попытки к сопротивлению. Она не удивилась происходящему. Она словно бы ждала от Отара чего-нибудь подобного. Хотя они были просто знакомыми. По работе знакомыми. Но она часто ловила на себе его откровенно-зо-вущие взгляды. И не сказать, что они были неприятны ей. Она прекрасно видела, что Отар неравнодушен к ней и даже удивлялась тому, что он так долго медлит. Вроде бы совсем не похоже на темпераментных грузин. И вот сейчас вот он наконец-то решился. И, как ни странно, Юлия чувствовала. что эта его попытка не вызывает у нее никакого психологи-ческого отторжения. Наоборот, ей интересно и волнительно.. Правда, момент и время он выбрал не очень удачное. Ну, ладно, бог с ним. Только бы никто не вошел. И телефон не зазвонил бы в самый неподходящий момент. Тогда все - к черту.
   . Отар высвободил из-под трусов свой, уже во всю торчащий член, взял правую ру-ку Юлии и положил раскрытую ее ладонь себе на член. Юлия цепко обхватила член пальцами, слегка сжала его,. словно пытаясь удостовериться, он ли это, и начала энергич-но двигать рукой по члену: вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад, заворожено глядя на его головку, удлиненную, несколько раздутую спереди и почему-то сине фиолето-вую по цвету. На конце головки был вытатуирован ярко красный прищуренный глаз со зрачком на месте наружного отверстия мочеиспускательного канала и придающей члену вид одноглазой темной змеи, выглядывающую из черных курчавых зарослей волос на животе и в паху Отара и смотрящей прямо в лицо Юлии. А при движении руки Юлии к основанию члена в паху Отара, тонкая кожица на нижней части головки натягивалась уз-дечкой крайней плоти и смещала кончик члена с татуированным глазом вниз, отчего глаз менялся в размерах и как бы оживал, озорно подмигивая Юлии и словно заигрывая с ней. И Юлия не могла отвести от него взгляда. Она, как завороженная, смотрела на ожившую одноглазую змею с головой члена Отара, чувствуя, как волна сексуального возбуждения стремительно охватывает и поглощает ее.
   Хотя член был вроде бы самых обычных размеров, может, правда, чуточку по-больше, чем у Олега, и, все же -. значительно толще. Этакий .массивный, солидный, на-дежный и даже, в какой-то степени, добропорядочный член.. Серьезный член, внушаю-щий абсолютнейшее доверие женщине, взявшей его в руку. Не мальчишеский какой-ни-будь легкомысленный выскочка, вскакивающий всегда и везде, по поводу и без повода, лишь бы себя показать и продемонстрировать свое желание, но, отнюдь, не работоспособ-ность а настоящий мужской член, способный принести женщине настоящую радость и настоящее удовольствие.. Правда, что-то чересчур уж твердый на "ощуп", совершенно не сжимаемый, словно окаменевший, и как-то не-правдоподобно горячий, прямо - таки об-жигающий ладонь Юлии. А, может, ей так показалось?. Ведь она впервые в жизни из-меняла своему мужу. И изменяла в такой необычной обстановке. И так не запланирован-но... случайно.. Случайно?. Ой ли?!.
   Юлия любила трогать, брать в руки и ласкать мужской член. Она обхватывая его пальцами одной или двух рук сразу, плотно сжимала его, ощущая кожей рук живую, теп-ло-горячую упругость проснувшейся от ее присутствия мужской плоти, удивительную по-движность поверхностного слоя его кожи, прямо скользящую под ее руками по телу члена и пульсирующие удары крови в ладонях от члена, разом отзывающиеся в ее голове и ту-манящие глаза от наплывающего сексуального желания. Юлия любила смотреть на воз-бужденный член, целовать его ярко-красную, переполненную кровью, набухшую головку, покрытую нежной, гладкой кожицей, любила погружать головку члена в свой рот, водя языком и губами по ее венчику, крайне подвижной и тонкой уздечке;. ей нравилось щеко-тать кончиком языка узенькую полоску отверстия мочеиспускательного канала, ощущая, как вздрагивает и трепещет от ее прикосновений мужское тело ее сексуального партнера, готовя бурное извержение густого, пряного и сказочно вкусного мужского нектара в ее широко раскрытый рот или на ее лицо, шею и груди.
   Правда, держала Юлия в своих руках всего лишь два члена. Пока - два. Члены Оле-га и Сергея. У Олега был, по ее понятиям, самый нормальный мужской член. С которым можно играть, который можно ласкать, который можно использовать прямо по назначе-нию И работа которого всегда приносила ей удовольствие или оргазм. А у Сергея - не член, а настоящая дубинка. Она и охватить его рукой целиком не могла - не хватало дли-ны пальцев. А головка члена едва умещалась у нее во рту. Даже удовольствия никакого. Одно сплошное неудобство.. Хотя - приятное неудобство. Оральный секс с Сергеем у нее, все таки, неплохо получался. А спермы-то сколько! Захлебнуться можно! Стакан, не мень-ше! И вкус - просто необыкновенный. Ну, а насчет обычного секса - здесь у нее были ос-новательные сомнения. Поначалу, конечно.. Но - очень хотелось попробовать. Очень. Сначала она думала, что член таких размеров не войдет в ее влагалище. А если и войдет, то чувствовать она себя будет дискомфортно, неудобно, больно. Но ничего, вошел "пре-красненько". И даже отменно работал. Если не сказать - классно! Какие оргазмы она ис-пытывала - закачаешься! Не-ет, с влагалищным сексом здесь тоже все было нормально. А вот с анальным - плохо. Очень плохо. Еле вошел, даже со смазкой. И боль была ужасная.. Но Сергей не унимался. Ему нравился анальный секс. И он еще и еще требовал. Приходи-лось соглашаться. Хотя внутри там у нее все прямо горело. А потом и кровь еще пошла. А Сергея вид крови прямо в экстаз вводил. Давай - и все!. И никаких возражений не слу-шал. И не хотел слушать. А что ему? Ведь не жена, не любовница. А так, жертва экспери-мента. Да еще - собственного....
   Отар стоял около лежащей на диване Юлии и наблюдал, с каким удовольствием она ласкает его член. Лицо Отара побагровело, он задышал тяжело и порывисто. Затем он склонился над Юлией, оперся руками о сиденья дивана и лег на нее. Юлия, не выпуская члена из руки, согнула ноги в коленях и широко раздвинула их, после чего заправила член во влагалище. И неожиданно для себя вдруг вожделенно застонала от непереда-ваемого ощущения этого чужого члена в себе, этой одноглазой толстой змеи, заглянув-шей к ней во внутрь... Отар коротким рывком подал "таз" вперед и вогнал свой член до самого основания во влагалище Юлии.. Она блаженно охнула и сладостно застона-ла. Тогда Отар наклонился к лицу Юлии и стал ее жадно целовать... Юлия еще раз за-стонала, подняла ноги, обхватила ими спину Отара, а руками обняла его за шею, при-жимая к себе, и начала интенсивно работать "тазом" ..Секс был быстрый. .И Юлия ус-пела кончить. И кончила вместе с Отаром. И ощутила при этом такой сильнейший ор-газм, что. еле смогла сдержать рвущийся из груди крик насаждения. Отар помог ей сдержаться, закрыв рот мощным поцелуем
   А потом они оба затихли и несколько минут лежали, обнявшись, тяжело дыша и слушая бешеные удары сердца в собственной груди и груди своего нечаянного, но отнюдь не случайного партнера по сексу. И здесь вдруг зазвонил телефон, стоящий на столе у Отара. Отар вскочил и кинулся к столу, на ходу подтягивая брюки. Юлия тоже вскочила, опустила юбку, поправила ее и начала лихорадочно заправлять кофточку за пояс. Потом схватила трусики, лежащие на полу, наклонилась к дивану и подтерла трусиками мок-рое пятно на обшивке дивана - следы их бурного совместного оргазма, затем присела немного, развела колени, и вытерла этими же трусиками вылившуюся из влагалища спер-му у себя в промежности. А то пойдешь потом, а сперма потечет по бедрам - неприят-но. Да и заметить могут. У женщин глаз наметанный. Своего никогда не упустят. Сразу разнесут по всему заводу. Стыда - не оберешься..
   Она на мгновение поднесла мокрые трусики к носу, чтобы оценить аромат спер-мы Отара, и быстро пошла к столу, на ходу застегивая пуговицы кофточки. Запах спер-рмы Отара ей понравился. Густой, терпкий, резкий. Как восточные пряности. Правда, там не одна его сперма. Там и ее выделения. И не малые!. Ведь она "потекла" еще тогда, когда игралась с членом Отара. А потом и оргазм был. Да какой оргазм! Но запах свой она знает. Он у нее тонкий и нежный. Сперма его перебивает. Но... это была всегда Олего-ва сперма. А какая у Отара? Но отар - грузин, южный человек. У них генетика посильней. И запах его спермы должен быть мощней и гуще.. Так оно и вышло. Трусики пахли спер-мой.. Прекрасный запах!. Это хорошо. Для чего - хорошо? Дурацкая мысль!. Конечно же для будущего. Не станет же этот случай у Отара последним? По моему - он очень даже доволен. Как и она сама. Оргазм был просто сумасшедшим. И как только сдержа-лась, не заорала от восторга.. Вот была бы потеха!
   .. Она подошла к столу, села на стул спиной к двери, стараясь побыстрее успокоить-ся и принять рабочий вид. Они во время успели. Потому что дверь кабинета открылась и в кабинет вошла его секретарша. Но ничего подозрительного она не обнаружила. Все бы-ло, как обычно. Как всегда.
   На другой день он позвонил и пригласил ее к себе в обеденный перерыв, сказав, что секретаря своего он отпустил по личной просьбе, а телефон отключит, и никто им не по-мешает. Юлия взяла с собой салфетку, чтобы не запачкать обшивку дивана. Но диван им не понадобился. И все, что с Юлией произошло в этот обеденный перерыв в кабинете Ота-ра, перевернуло ее прежние и довольно примитивные представлении о сексе. Отар сразу показал ей, для чего она ему понадобилась и что она должна теперь будет делать во время их занятий сексом. Ему не нужен был обычный секс на диване. Когда он - наверху, а она - внизу. Или, наоборот, он - внизу, а она - сверху. Или когда он - сзади, по собачьи, что-бы побыстрее и попроще справить эту свою сексуальную нужду. Не-ет, он сразу же пока-зал ей всю многогранность собственных к ней притязаний.
   Когда Юлия зашла к нему в кабинет, он закрыл за ней дверь на ключ и сказал глу-хим, каким-то не своим, совершенно чужим голосом:
   -- Раздевайтесь, - помолчал немного и добавил резко, - до конца...
   Юлия взглянула на него в недоумении. После вчерашнего она от него ждала чего-то иного. Ласкового объятия; легкого, нежного поцелуя, трепетного к себе обращения. А вместо всего этого - небрежное и сухое:
   -- Раздевайтесь!:
   Ну, что ж, все понятно, раз пришла, значит, раздевайся.. Ведь пришла - ясно для чего. Трахнуться.. А, для этого женщину обычно раздевают. Раздевает ее мужчина.. Но он, видимо, не хочет заниматься подобной ерундой. Переложил на женщину. Пусть сама, сама!. Ведь пришла-то - сама! Он только лишь позвонил - и она уже здесь. Правду гово-рят, что в отношениях между мужчиной и женщиной все зависит от женщины. Мужчине надо только угадать ее желание. Вчера он - угадал. Сегодня - тоже И теперь вот пользует-ся. Когда у сучки течка - кобели за ней стаей бегают.. У нее, видать, тоже - течка. Но почуял только он один. Пока - один..
   И она начала раздеваться, складывая одежду на один из стульев и оставляя диван свободным для их "трахания", для их совместных сексуальных действий. Но диван им не понадобился..Глядя на нее, начал раздеваться и Отар. Затем голый подошел к своему гро-мадному импортному креслу мягкой черной искусственной кожи с регулируемым накло-ном высокой спинки и боковых массивных подлокотников. Он отвернул кресло от стола, убрал подлокотники, наклонил спинку кресла до почти горизонтального положения., и сказал, глядя на обнаженную Юлию:
   -- Начнем с "минета". Подойди сюда.
   Он сел на край кресла, откинулся назад и раздвинул ноги. Член его уже встал и гор-до торчал среди густых. черных зарослей волос на его животе и в его промежности, слегка наклонившись вперед, словно падающая Пизанская башня. Юлия подошла к Отару, при-села на колени между его раскинутых ног, нагнулась вперед и взяла член в правую руку. Наклонила член головкой к себе, провела сжатой ладонью по члену вперед назад, усмех-нулась и мысленно проговорила::
   -- Привет, красноглазка!. .Все подмигиваешь .Никак не успокоишься. Сейчас мы с тобой поработаем.
   ... Она взяла член в рот и начала с ним работать. Отар откинул голову на подушечку спинки, закрыл глаза, расслабился, и, иногда постанывая от удовольствия, тихо командо-вал действиями Юлии:.....
   . И она сделала ему минет. Как смогла, как сумела.. Добросовестно выполняя все его устные указания. Правда, до конца минет ему не довела. Отар так и не кончил. Не захотел кончать. Сдержался.. А во время "минета" она несколько раз вводила его член себе в рот до самого основавания, как говорится, по "самые яйца". И ничего, не пода-вилась и ей, как ни странно, понравилось ощущать его член где-то глубоко внутри се-бя. Пусть не снизу, пусть сверху, но все равно это было приятно. И понравилось лизать его густо заросшую черными, курчавыми волосами мошонку . И брать в рот его яичко, все целиком, вместе с кожей мошонки, и бережно перекатывать его языком у себя во рту, вдыхая острый, "мускусно" пряный запах его гениталий, от которого кружилась голова. Все это приносило ей незабываемые ощущения. Все ей было приятно., все нра-вилось ей. И это уже был не минет, как таковой, это был "аральный" секс во всем его многообразии. Правда, без своего завершающего финала.
   После этого он сел на стул, а Юлию посадил на свой член лицом к себе, потом спи-ной к себе. меняя позиции несколько раз и долго ласкал и целовал ее лицо, шею, спину, уши грудь. Он втягивал ее соски себе в рот глубоко-глубоко, слегка щекоча кончиком языка его розовые бутоны до тех пор, пока Юлия, сидя на его члене, не изгибалась дугой на его коленях, закидывая голову далеко назад, крича и стеная от сексуального экстаза. Тогда он прекращал щекотания и резко прикусывал сосок зубами, заставляя Юлию кри-чать и корчиться уже от боли. И так несколько раз Щекотание - прикус; щекотание - при-кус И вот уже мощные сладкие судороги сотрясают все тело Юлии, она обхватывает Ота-ра руками и с неожиданной силой прижимает его к себе и начинает громко кричать от на-катившегося наслаждения. Но Отар закрывает ее рот поцелуем. Она глухо, задавленно взвизгивает и падает на грудь Отара, вся мокрая от пота и вконец обессиленная, но до-вольная и счастливая.. Она - кончила. Кончила с оргазмом. Но Отар опять - нет.
   Вот именно так Отар начал приучать Юлию к элементам мазохизма, убеждая ее своими ласками и своими действиями в том, что сексуальное наслаждение и физическая боль настолько взаимосвязаны между собой, что границу между ними провести порой бывает совершенно невозможно. И боль во время секса всегда будет переходить в наслаж-дение, как и наоборот, наслаждение во время секса постоянно смешивается с болью.
   Ему нравилось ощущать себя господином и властелином этой женщины. Отныне ты - моя и только - моя! Ты - в моей власти!. Во власти настоящего мужчины! Все в твоей жизни будет теперь зависеть только от меня! От моего желания. От моих капризов. Захочу - будешь плакать от наслаждения! Захочу - будешь плакать от боли. Запомни и подчиняйся мне, ты, женщина!
   Он снимает Юлию со своего члена, поворачивает ее к себе спиной, наклоняет ее к креслу, легонько хлопает по спине, заставляя ее прогнуться в талии и выпятить свою попу вверх и пристраивается к ней сзади. Он тщательно обрабатывает ее сначала во вла-галище, затем в попу.. И даже не соизволил спросить ее, согласна ли она на анальный секс? И опять он не кончил, он опять продолжил трахать и трахать ее дальше. Он поса-дил ее голой попой на свой стол среди разбросанных рабочих бумаг, раздвинул ей ноги, прильнул губами к ее промежности и начал вылизывать ее половую щель, тщательно об-рабатывая языком большие и малые половые губы, клитор, вход во влагалище и даже про-никая в само влагалище. Юлия откинулась назад, опершись локтями согнутых рук о кры-шку стола, подняла согнутые в коленях ноги, широко раскинула их и поставила ступня-ми на стол. Затем подала свой таз вперед, прямо к лицу Отара, закрыла глаза, расслаби-лась и замерла в недвижности, словно бы прислушивалась к чему-то важному, проис-ходящему внутри нее и начала тихонько, блаженно сладостно постанывать.
   Стон ее все усиливался, усиливался, пока, наконец, не перешел в долгий, блаженно страстный крик физического наслаждения. Она упала спиной на стол, обвила шею Отара ногами, а руками вцепилась в волосы на его голове и начала с силой прижимать его голо-ву к своей промежности, словно пытаясь вдавить ее в себя. Затем дернулась раз, другой, третий и разом обмякла, оборвав крик. Она - опять кончила. И опять с оргазмом. А Отар - опять нет. Опять сдержался..
   Потом они трахались стоя. Он вводил ей член во все ее "дырки" подряд, сверху, снизу и чуть ли не с боку. И все не кончал. Юлия уже успела кончить три или четыре раза, а он все никак не мог успокоиться. И трахал, трахал, трахал ее минут сорок из их часового обеденного перерыва, заводя ее и зажигая ее вновь и вновь. Трахал, не кон-чая. И как это ему удается - Юлия не понимала. Ведь вчера-то он кончил! Наконец он остановился, поставил ее перед собой на колени, положил ее руку себе на член и ска-зал, тяжело дыша, хриплым, прерывающимся голосом:
   -- Дрочи...
   Слово "дрочить" Юлии было известно.. Она знала, что оно означает.. И Юлия на-чала "дрочить" член, водя сжатой ладонью по его телу вперед-назад, вперед-назад. И он кончил ей на лицо, обильно полив его спермой. И потом долго водил головкой члена по ее лицу, размазывал этой головкой свою сперму. И улыбался. Он был доволен. Он кай-фовал. Он получил то, что хотел. Юлия тоже кайфовала. То, что сделал с ней Отар в этот обеденный перерыв ей понравилось до жути. Здесь все было для нее ново, необычно, непредсказуемо, завлекательно и интересно и приносило ей "обалденное" наслажде-ние. Ведь она получила сразу несколько оргазмов подряд. что с ней раньше никогда не бывало.. Но было одно единственное, что не устраивало ее в данной ситуации - она не могла дать волю своим эмоциям и кричать во время оргазмов во всю мощь своего голоса. А кричать во время секса она любила. Ей надо было кричать. От своего крика она получала физическую и психологическую разрядку в сексе. Но это уже были дета-ли. Хотя и не так уж и маловажные детали в сексе.
   После этого обеденного перерыва в кабинете у Отара, Юлия поняла, что пропала. Ее тянуло к Отару неодолимо. И она чувствовала, что пойдет за Отаром куда угодно, стоит только ему поманить ее. Но тянуло ее к нему только физиологически, только для секса, и именно для его секса. И больше ни для чего другого. Это была не любовь. Это бы-ло что-то непонятное и страшное..
   .Потом они еще пару раз трахнулись в его кабинете в обеденный перерыв, и нес-колько раз в квартире его знакомых, уехавших в отпуск на юг, и ключ от которой был у Отара .Так у Юлии появился любовник. Неожиданный, но ожидаемый. И Отар это понял. Он уже давно за ней наблюдал. И воспользовался моментом. Интуитивно чувство-вал, что Юлия ему не откажет. И не ошибся. Так оно и вышло. Юлия не оттолкнула его. Она внутренне, психологически созрела для супружеской измены. Потому и очутилась в нужном месте, в нужный для Отара момент. И секс Отаром Юлии очень понравился. И с каждым разом нравился все больше и больше.. Первый опыт супружеской изме-ны удался на славу.. А потом Юлия догадалась пригласить его к себе, в свою семью вторым сексуальным партнером. И не прогадала. Олег ничего так и не понял.
   Сексуальная революция в России развивалась быстро, внося существенные корректи-вы в сложившиеся устои супружеских отношений. Особенно у семейных пар среднего возраста, когда чувства уже притупились, да и приелись уже, и партнеры начинают друг к другу охладевать и даже надоедать друг другу. И здесь у них начинает возникать не впол-не осознанная потребность в чем-то новом, свежем, неординарном на сексуальном фрон-те. И "порнопродукция" в это непростое для страны время 90-ых годов, вдруг неожидан-но для всех показало "Россиянам", что секс - это не только выполнение физиологической потребности человеческого организма, а что-то еще, гораздо более важное и существен-ное. И это более важное и существенное имеет жутчайшее разнообразие в своих прояв-лениях. Когда вы вдвоем - вы можете делать друг с другом все, что захотите, если вам это не противно. Если эти ваши взаимные действия друг с другом не противоречит вашим морально этическим нормам, правилам и привычкам. Поэтому в сексе можно все и доз-волено все. И в семье Олега с Юлией раньше всех эту простую истину поняла Юлия. По-няла инстинктивно. И ей захотелось поисков, экспериментов, проб в сексе Ею вело боль-ше любопытство, детская потребность попробовать и, тем самым, самоутвердиться Да и просто интересно было попробовать. Результатами полюбоваться.. Вот она и пробовала. То там, то здесь, то еще где. Так ребенок пробует разобрать гранату, нечаянно попавшую ему в руки. Совершенно не предполагая, к чему может привести этот неконтролируемый никем его эксперимент. Не понимала пока и Юлия.
   Но с Сергеем было все по другому. У Юлии в памяти остался не сам секс с Сергеем, как таковой, а его подчеркнуто пренебрежительное отношение к ней, как к женщине, как к своему сексуальному партнеру. Словно она была не живой, теплой, а в объятьях - горячей женщиной со своим характером, со своими привычками, со своими, наконец, сексуальны-ми желаниями, пристрастиями и потребностями, а обыкновеннейшая резиновая кукла с программным или механическим управлением, которой можно пользоваться так, как в голову взбредет, как настроишь ее программу, совершенно не заботясь о ее дальнейшей судьбе. "Оттрахал" куклу, встал, потянулся, отряхнулся, при необходимости, и...пошел по своим делам. А она - пусть полежит, поваляется до следующего случая...
   Сергей, в принципе. был неплохим парнем. Но, права оказалась Марина, большой член испортил его. Он был настолько избалован женским вниманием к себе, причем, вни-манием жадным, настойчивым, целеустремленным, порой даже наглым, что у него не мог-ло не развиться чувство собственной мужской исключительности, чувство собственного мужского превосходства над окружающими его людьми. Как мужчинами, так и женщина-ми. Он знал, он чувствовал, что женщины всегда жаждут его, а мужчины завидуют ему. И он знал, что женщина всегда остается довольна от секса с ним, каким бы он ни был. этот его секс. Виртуозным или примитивным. Зачем же тогда стараться, если им и так хорошо?! Зачем стараться, обольщать, покорять, завоевывать женщину, если ему доста-точно лишь показать свой член этой женщине - и она уже готова. Готова и согласна на все, что он ни сделает с ней этим своим исключительным членом. И всегда будет рада. И всегда будет довольна. Поэтому ему в сексе надо думать о себе, а не о какой-то там женщине. Женщине сойдет и так.
   Поэтому он всегда старался властвовать над женщинами, подавлять их волю и зас-тавлять их подчинятся себе.. Так ему было удобней, проще, комфортней. И в своих отно-шениях с женщинами он всерьез считал, что, идя на сексуальный контакт с женщиной, он своим большим членом как бы заранее уже осчастливливает ее и потому он действовал всегда равнодушно и механически, словно бесчувственная машина, совершенно не счита-ясь с мнением и желаниями своих партнерш. Правда, многим женщинам такая бесцере-монная грубость и жесткость Сергея нравилась, и они с удовольствием подчинялись ему, надеясь, что его большой член все им компенсирует и они смогут испытать с ним незабы-ваемое наслаждение.
   Но Юлию подобное отношение к себе, к красивой и эффектной женщине, возмуща-ло и бесило, потому что унижало и оскорбляло в ней не только ее женскую сущность, но и чисто человеческие и личностные качества. Она начинала себя ощущать в руках Сергея обыкновеннейшей рабыней, сексуальным товаром, "зауряднейшей" проституткой, девоч-кой по вызову, обслуживающей грубияна клиента. Она не была приучена даже к элемен-тарному мужскому невниманию, а что уж тут говорить о явной к себе пренебрежительнос-ти. Она жаждала реванша. Она хотела отомстить этому неотесанному грубияну, самодо-вольному мужлану-самцу, единственным мужским достоинством которого заключалось лишь в большой величине его члена. И больше ни в чем другом.
   Но получился ли у нее этот ее женский реванш - неизвестно. Толстые стены "ста-линки" надежно глушили все звуки из соседней квартиры. И что там происходило у Юлии с Сергеем - никто не знал. А сами они, ни Юлия, ни Сергей, надо отдать им должное, ни-кому ни о чем никогда не рассказывали. Как и им самим ничего не было слышно от Мари-ны с Олегом. И они тоже ничего не знали о том, что происходило этой Новогодней ночью, точнее - Новогодним утром, на широкой супружеской постели хозяев этой од-нокомнатной "Подлиповской" квартиры.
   А там плакала Марина, уткнувшись мокрым от слез лицом в грудь Олега. Плакала отчаянно и громко, навзрыд, не стесняясь ни своих слез, ни своих жалобных всхлипов. После часа бурных ласк и нескольких сокрушительных оргазмов, она вдруг притихла, съежилась, сникла и... заплакала.. Заплакала горько пре горько, как плачут дети, потеряв любимую игрушку. Сначала она плакала тихо, незаметно, стараясь не привлекать внима-ния Олега.. Просто лежала на спине и даже не шевелилась., почти не всхлипывала, только судорожно вздыхала, а из ее широко раскрытых глаз, невидяще уставившихся в потолок, лились слезы. Но потом не выдержала, разошлась всерьез и впала в настоящую истерику.. Она обняла Олега, прижала его к себе его тело, словно пыталась его удержать около себя и сквозь судорожные, совсем уже не контролируемые ею всхлипы, громким свистящим шепотом непрерывно говорила:
   -- Не отпущу! Не отпущу! Не отпущу! Мой! Мой! Мой!
   Олегу стало не по себе. Странновато что-то заканчивается эта встреча Нового Года. Очень даже странновато. Каким же тогда будет для них всех сам этот, только что насту-пивший Новый Год? Что им пронесет? Что?!.........
  
   * * *
  
  
  
   ЧАСТЬ 4-я
  
  
   ЭКВИЛИБРИСТИКА НА ОБОРВАВШЕМСЯ
   КАНАТЕ
  
  
   "Эквилибристика - это искусство
   делать акробатические упражнения,
   не теряя равновесия, в трудных по-
   ложениях, например, на канате"
   С.И. Ожегов "Словарь русского
   литературного языка".
  
   " За чем пойдешь, то и найдешь"
   Народная мудрость.
  
   После Нового Года для большинства заводчан началась совершенно новая жизнь. До того им абсолютно неведомая. Вскоре после Нового года на заводе вышел приказ об остановке работы нескольких крупных цехов основного производства. Естественно, что - временной. Причина - отсутствие заказов и недостаточное финансирование.. Работникам этих цехов было предложено уйти в административные отпуска Пока на три месяца. Но все прекрасно понимали, что - навсегда. Для заводчанам это был удар, катастрофа, чудо-вищно страшные по своим последствиям. На улицу выбрасывалось почти половина ра-ботников завода, занятых в основном производстве. За ними потянулись работники вспо-могательных производств, обслуживающих основное. Это были рабочие, инженерно-те-хнические работники, служащие, управленцы. Никто не знал истинной численности рабо-тающих на заводе. А ведь с заводом, точнее, с заводским производством, была еще завя-зана самая мощная в Подмосковье "социалка" и самое мощное в Подмосковье подсобное хозяйство, не считая бесчисленного количества домов отдыха, санаториев, профилакто-риев, баз отдыха, охотничьих и рыбацких домиков и собственного мощнейшего ОРС-а, так называемого Отдела рабочего снабжения, Отдела, куда устроиться на работу было, по-жалуй, потрудней и посложней, чем даже в само управление Секретариата ЦК КПСС.
   Никто не знал про численность работников их завода, это действительно. Но ее можно было спокойно прикинуть, и довольно точно, с малой долей ошибки. К примеру, количество кандидатов в депутаты в "Подлиповский" Совет депутатов трудящихся от них представляло свыше ста человек. Эти списки не являлись тайной. Они публиковались в местной газете "Подлиповская правда" перед самыми выборами А отсюда, зная, от ско-льких трудящихся идет по закону один кандидат в депутаты, можно спокойно сделать эле-ментарный вывод о примерной численности работающих на заводе. Цифра эта достигала сорока-сорока пяти тысяч человек. Не мало! Очень даже не мало. И теперь половина из них - безработные!. .Да-а-а, и слова-то этого никто из них раньше не знал. А теперь им это предстояло узнать на практике.
   Коснулась эта беда и семьи Олега с Юлией. Юлию сократили сразу. Их отдел ликви-дировали и она стала не нужна заводу... Олега оставили на "пока". Но работе на их участ-ке не было. Перебивались случайными мелкими заказами. О зарплате разговоров даже и не заводили. И так все было понятно. Хотя нет - не все. Не слишком было, к примеру, по-нятно, почему их Генеральный все время за границей. И не один, а со своей свитой. По официальной версии - пытается договориться с иностранными фирмами о заказах для их завода. А на самом деле - кто их знает, чем они там занимаются? Разговором на эту тему шло много. В основном - кулуарного.. И ни одного приличного. Это потом только Олег узнает, что руководители почти всех крупных предприятий страны в эти годы сразу же ринулось за границу для веселой и разгульной жизни за счет руководимых ими предпри-ятий. Гудели все напропалую. Натерпелись за годы Советской власти, когда каждый шаг надо было согласовывать с Верхушкой. А сейчас - никакого контроля! Что хочу, то и де-лаю. Сколько захочу денег с заводского счета взять, столько и возьму. На что захочу, на то и потрачу. Хоть - пропью все, хоть виллу себе на каких-нибудь "Майямах куплю. Все в моих руках!.. И никто мне не указ. Я ведь теперь - хозяин!. И пропивали! И - покупали! А народ ничего - потерпит. Никуда не денется.. Он у нас терпеливый. Советская власть хо-рошо его выучила за свои десятилетия! Он наизусть знает, что это такое - выступать про-тив своей власти. Рефлексы возникли. И уже постоянные, врожденные, безусловные, а не временные. Так что, за себя беспокоиться нечего! Вон какие у меня охранники! Парни крутые! Мордовороты - что надо! Не подступишься! Все бывшие оперативники!. Спе-цы! Стреляют с закрытыми глазами... ...
   Юлия заметалась в поисках работы. Встала на очередь на биржу труда. Но там ни-чего не было. Там таких, как она, было тысячами. Инженеры нигде не требовались. Маши-ностроительное производство в стране свертывалось. Заводы останавливались. Страна по-гружалась в бездну. Но жить-то надо.. Жить-то хочется. Даже в бездне. А чтобы жить- на-до есть. Да еще каждый день. И не одному разу. И одеваться надо, и обуваться. А в мага-зинах только одни пустые полки. Все исчезло. И еда, и одежда. Своего-то уже ничего не стало. Не производилось больше ничего своего в этой стране.. Заводы и фабрики стояли. Правда, гуманитарная помощь в страну шла эшелонами. За рубежом боялись голодных бунтов в России и подчистили все свои помойки. Все себе ненужное сплавляли в Россию. Затыкали дыру.. Помнили еще семнадцатый год! Очень - помнили! Но эта несчастная "гу-манитарка" почти вся расхищалась в верхах. Каждый начальник и каждый начальничек считал своим долгом в первую очередь думать о себе. а потом уж - о других, о своих под-чиненных. В России начал зарождаться закон джунглей. Кто кого схапал - тот и съел. А хапает только сильный. Поэтому, сначала себе, а потом, что останется, можно уж и дру-гим.. Поэтому до настоящих малоимущих и нуждающихся из "гуманитарки" почти ничего не доходило. А большинство жителей России о ней даже и не слышали..
   И каждый житель этой несчастной, проклятой всеми Богами мира, страны в эти го-ды учился выживать самостоятельно. Кто как смог, кто как сумел. Многие кинулись на рынок. Торговать. Боле в этой стране делать было нечего. А так как своих товаров уже не было практически совсем, то за товарами стали ездить за границу. Кто на чем. Кто на поезде, кто на машине, кто на автобусе, а кто и самолетом. Появилась даже профессия специальная для такой деятельности - челночники. Это те, которые ездили и летали за границу за товаром с огромными сумками-баулами И возили они в этих баулах товары для продажи в России.. Везли из Турции, Греции, Египта, Польши, Югославии, Китая.. Приво-зили, сдавали продавцам на рынке, немного отдыхали и снова - в путь И большинство этих челночников - женщины. В основном, бывшие инженеры. Часто работали парами. Одна - ездит, другая - торгует. Юлия тоже попала на рынок. Больше таким, как она, попа-дать было некуда. Следующий шаг вел только в одном направлении - на панель. Кое кто, помоложе, послабее и поинфантильней, туда и попадали. В Москве образовался две сферы женской деятельности:, рынок товарных услуг и рынок интимных услуг. . И там, и там ра-ботали женщины. Очень часто с высшим образованием, иногда даже - с несколькими выс-шими . Многие - кандидаты и доктора наук. Когда-то элита страны, теперь же самый обыкновенный человеческий, а, может, уже и исторический балласт.
   Юлия торговала на одном из городских рынков "Подлипок" продовольственными продуктами.. Мясными, но. не скоропортящимися. Колбаса, сыр, ветчина. копчености, па-штеты в тюбиках и баночках, бульонные кубики, супы быстро приготавливаемые в ба-ночках и пакетиках, приправы различные в пакетиках и все такое этакое. Конечно же не отечественное, а импортное. Работали они втроем. Две из них ездил, а одна торговала. И так, постепенно, по очереди - менялись. Приходила Юлия домой уставшая, злая, раздра-женная, часто - поддавшая, иногда - пьяная. А иногда - и совсем не приходила ночевать. Поначалу еще звонила, предупреждала Олега, что не придет, пыталась оправдываться, что-то объяснить, а потом и совсем перестала говорить на эту тему. Не пришла и не при-шла - что тут кипятиться?! Поздно закончили. Устали сильно. Выпили, чтобы рассла-биться. Не тащиться же пьяной через весь город. Вот и заночевала там! .С девчонкам, с девчонками! С кем же еще?! Успокойся! У вас у мужиков только одно на уме Ни о чем другом думать не можете....
   Да-а, рынок затягивал Как оказалось, рынок, это не место твоей работы, рынок - это образ жизни, образ мышления. Причем, очень специфический образ жизни. Такой жизни, которая далеко не всем по душе, которую не все принимают, которую не все выдержива-ют и которая не всех устраивает. Не выдержала и Юлия. Хотя, не выдержала - не слиш-ком точно сказано.. Она уже начала привыкать и приспосабливаться к новому для себя образу жизни.. Но здесь ей предложили другую работу. Женщина одна лет сорока, хорошо одетая и очень уверенная в себе, приехала на рынок купить продуктов для предстоящего у них в фирме мероприятия. Она набрала у Юлии колбасы и копченостей на приличную сумму. И пока выбирала, они с Юлией разговаривали. И, видимо, Юлия даме понрави-лась. Потому что эта дама при расставании дала Юлии свою визитку и попросила ее при-ехать к ней для разговора. Дама оказалась директором по общественным связям какого-то рекламно-модельного или модельно рекламного агентства.. И им постоянно требова-лись молодые красивы женщины. Зарплату ей предложили приличную, остальные усло-вия вроде тоже были ничего и Юлия согласилась
   Числилась она там то ли менеджером, то ли моделью, то ли еще кем. Но работала как-то странно. Уходила она туда после обеда или под вечер, а приходила домой только утром. Получалось так, что семейная жизнь у них с Олегом теперь совсем разладилась. Юлия приходила домой, когда Олега уже дома не было, а уходила на работу, когда он еще не пришел с работы. И они уже давно вместе не спали. А про секс и говорить-то нечего. Последний раз совместный секс у них быль чуть ли не в прошлом году.
   Подобные агентства тогда в Москве только начали появляться. И чем они там, в действительности, занимались - никто не знал. Молодые женщины и девушки клевали на рекламу и на обещания. Поступали туда на работу с сумасшедшими надеждами, а в итоге оказывались девушками по вызову и занимались интимным обслуживанием "ново-русских" нуворишей на различных презентациях, корпоративных вечеринках и в их но-чных клубах. Уйти с агентства было сложно, так как паспорта и трудовые книжки им после оформления под разными предлогами не возвращали, а потом их всех крепко-нак-репко привязывали к агентству соответствующими фотографиями и видеопленками их интимных отношений с клиентами. То есть, элементарно шантажировали.
   Попалась на эту удочку и Юлия. Правда, не сразу. Сначала она занималась, в ос-новном, организацией всех этих бесчисленных мероприятий. Но потом на одной вечерин-ке на нее положил глаз сын Генерального директора процветающего банка "Интерком". Этот банк покровительствовал агентству. И Юлию отдали этому сынку. Подлив для на-дежности чего-то ей в вино. Какой-то расслабляющий наркотик. Он подавлял волю, но усиливал сексуальные желания. И она ночь провела с этим парнем. А когда утром попы-талась было устроить скандал, перед ней прокрутили пленку их совместной с директорс-ким сынком прошедшей ночи. И спросили ее, не хочет ли она, чтобы эта кассета в коли-честве нескольких десятков или сотен штук сегодня же появилась на "Горбушке" с кра-сочной рекламой ее содержания. .Пленка была очень и очень откровенной. Слишком от-кровенной. Для Юлии это был шок. Как потом она узнала, снимали обычно несколькими камерами с разных ракурсов. А потом соответствующим образом монтировали. И полу-чалось так убедительно, что протестующие сразу же смолкали и делались покорными пре-покорными исполнителями любой воли своих новоиспеченных хозяев.. Так Юлия попала в сексуальное рабство.
   Она не стала проституткой в прямом и традиционно понимаемом значении этого слова, т.е. женщиной, занимающейся за определенную плату сексуальным обслуживанием мужчин. Нет, учитывая исключительную женственность ее внешних вида; утонченную выразительность тонких черт ее лица; высокий культурный и образовательный уровень ее интеллекта; неплохое знание немецкого и английского языков в сочетании с бесподобной способностью поддерживать и вести разговор в мужской компании на любую общечело-веческую тему, Юлию определили в сферу обслуживания представителей высшей Мос-ковской финансово-деловой элиты. Она выполняла роль японской гейши, создавая у муж-чин атмосферу всеобщей доверительности, собственной их неповторимости, значимости и персональной исключительности. Только японские гейши не занимались сексуальным об-служиванием клиентуры, а Юлию некоторые клиенты, из числа особо избранных с точки зрения хозяев агентства и по договоренности с ними, могли позволить себе взять с собой в постель. Точнее, она шли к Юлии в постель. Если кто-нибудь из важных гостей западал на Юлию, он обращался к дежурному администратору. Тот давал разрешение, оговаривал время и цену, и уведомлял Юлию о предстоящем к ней визите. Она должна подготовить-ся. Юлия поднималась к себе в комнату и ожидала визита. Ну, а дальше все шло по наез-женной, хорошо известной ей и ничего, кроме унижения ей не приносящей, дороге......
   Юлия не имела права отказываться и должна была безропотно выносить все сексу-альные требования, прихоти и капризы клиента и обязательно оставить его довольным.
   Но Юлия всегда оставалась Юлией. Она умела очаровывать и доводить чуть ли не до до безумия пришедших к ней мужчин. Любого возраста и любого статуса мужчин. Ибо ко-бель всегда остается кобелем. В какую одежду его не ряди. . Причем, Юлия не прилагала для того ни малейшего своего усилия.. Она просто вела себя так, как подобает себя вести настоящей женщине перед мужчиной. Не теряя ни на йоту своего истинного женского до-стоинства. И вела себя так инстинктивно, не намеренно, не наигранно. Да и зачем ей было прилагать для того особые усилия?! Ведь мышеловка не бегает за мышами; мыши сами к ней приходят, и сами в нее залазают. Никто же их не заставляет туда лезть?! Какие могут быть претензии к мышеловке со стороны погибших в ней мышей?! Никаких! Поэтому не-довольных Юлией среди клиентов ночного клуба не бывало практически никогда.
   А от секса с ней мужчины просто обалдевали. Причем, обалдевали больше не от ее сексуального мастерства или ее сексуальной техники. Хотя, конечно же, бывало и это. Мужчины обалдевали от одного лишь сознания того, что они, обыкновеннейшие, в прин-ципе, мужики, овладевали и трахали такую великолепную женщину. От этого ощущения своей собственной всесильности над Юлией, у них уже заранее кружилась голова и чуть ли не сносилась крыша. И они впадали в сильнейший сексуальный и психологический эк-стаз Чуть ли не до потери памяти или даже - сознания. Ведь если бы не это их членство в таком пресловутом ночном элитарном клубе, то вряд ли когда они смогли бы добиться ее расположения. А что уж там говорить о сексе с ней, с Юлией! Безнадега - полнейшая! А потому - пользуйся, пока есть такая возможность! Они и пользовались. Поэтому секс с Юлией, пусть даже наполовину и обязательный со стороны Юлии, поднимал их в собст-венных глазах на необозримую высоту и вселял в них настоящую мужскую уверенность, делал их состоятельными в сексе, пусть даже и не на долго. И не всерьез. Они обманыва-лись, потом у что хотели быть обманутыми. И Юлия помогала им утвердиться в их само-обмане. .Ведь Юлия даже криками заходилась с ними в оргазме! Да какими криками - заслушаешься! Симфо-ни-и-я-я! Настоящими или искусственными - это другой вопрос! И не так уж и важный! Где граница между ложью и правдой у женщины? Где?! Не всегда и обнаружишь. А надо ли - обнаруживать?! Послушай, как она кричит при оргазме! Зна-чит, они ее по настоящему отрабатывали в сексе! А главное -давно уже никто под ними не кричал от наслаждения. Давно.. А здесь заходится такая женщина! И от кого? ! От не-го! От мужика, с кем собственная жена давно уже не желает в одной постели спать. По-тому что он уже ничего с ней давно не может. Но это не с ней, не с женой, не -дома!. А - здесь, в ночном клубе?! Да еще с такой женщиной!!! Как же ее за это не отблагода-рить?! Вновь себя мужиком почувствовал! Впервые за последние годы!!! За такое невоз-можно не отблагодарить...
   И, естественно, клиенты Юлии старались ее отблагодарить. А как может выразить женщине свою благодарность мужчина, обладающий властью, деньгами и невероятней-шим о себе самомнением? Деньгами и только деньгами. Чем же еще?! Конечно, можно и подарками. Но подарки надо покупать, ездить куда-то, выбирать и вообще - суетиться., стараться, нервничать, мельтешить.. А деньгами - гораздо проще. И удобнее. Достал бу-мажние, отсчитал тысчонку, другую, а можно и третью. Знай - наших! С нас никогда не убудет! Мы - не мелочные! Святое дело - отблагодарить женщину за доставленное ею удовольствие! Ведь сколько она со мной провозилась, пока подняла моего "идиота" - уму не постижимо! А я уже, если откровенно, и думать-то забыл, когда он у меня вставал сам, по собственной воле, без всяких там "Виагр" и других стимулирующих таблеток. А здесь встал сам, как миленький! И поработал потом еще отменно, точно в молодости. Не посра-мил!. Как же за это не отблагодарить.?! Невозможно! Не по мужски! И они благодарили. И, буквально, заваливали Юлию. деньгами. В основном - долларами......
   Но денег за свою сексуальную услугу Юлия брать с клиента не имела права. Де-ньги за нее получало агентство. И гонорары за свои сексуальные услуги она всегда сдава-ла. в кассу агентства. Под роспись. Специальный журнал для того был заведен.. А Юлии шла зарплата с премиальными за хорошее обслуживание. И, в общем, не так уж и плохая, если разобраться. Прибыль за сексуальные услуги подсчитывалась тщательно. С этих де-нег Юлии шли 10% премиальных. Маловато конечно. Но, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Поэтому утаивать деньги смысла не имело никакого.. В комнате стояло несколько видеокамер, и все там происходящее там фиксировалось на пленку. Так что контроль за сексуальной и финансовой деятельностью Юлии шел жесточайший... ..
   Если учитывать, что обычно Юлии меньше тысячи долларов за услугу не платили, а иногда, сверх благодарные клиенты, давали и гораздо больше. А в день работы Юлии в клубе у нее обычно всегда бывал клиент. А иногда и два, а то и целых - три. Хотя послед-нее - редко. Очень редко. Потому что ее берегли для солидных клиентов. Но все же - бы-вали...Поэтому, в месяц у Юлии набегала кругленькая сумма в сорок-пятьдесят тысяч дол-ларов. Деньги эти у нее, конечно же, забирало агентство. Подчистую. Но... Десять про-центов из них - четыре-пять тысяч долларов в месяц все же шли на счет Юлии.. Неплохо. Очень даже неплохо. Если сюда еще добавить ее ежемесячную зарплату, из которой за вычетом всяких услуг в виде питания, медицинского обслуживания, и еще бог еще знает чего, малопонятного, но за которое регулярно шли вычеты, то у Юли. оставалось что-то около тысячи долларов в месяц. То есть доходы Юлии с премией за сексуальное обслужи-вание элитных клиентов были, по тем временам, очень даже значительными. И Юлия большую их часть старалась откладывать. Хотя она была никчемной хозяйкой и копить не умела, но теперь у нее был стимул - набрать деньги на выкуп из агентства. Всего-навсего сто тысяч долларов.. Заплати - и иди домой. Про тебя забудут. Говорят, что забудут. Уве-ряяют, что забудут.. Как на самом деле оно получится, никто не знает. Потому что никто еще из агентства еще не выкупался. Убегать - кое кто убегал. Пробовали - убегать Неко-торые - удачно. Но большинство из них находили и возвращали назад. Служба охраны и сыска в агентстве работала великолепно. Все бывшие "Особисты" СССР. Специалисты высшей квалификации. Правда, почему-то ставшие вдруг не нужными своей Родине. А потому - расхватанные различными частными фирмами.
   Но набрать нужную сумму - задача была практически невозможная. Даже если от-кладывать по четыре тысячи долларов в месяц, а это максимум, что она сможет осилить,. то все равно понадобиться целых два года .Два года- это двадцать четыре месяца или де-вяносто шесть тысяч долларов Ну, практически - сто. Если "подзанять" чуточку, то - хватит. Но все равно - целых два года! Да за это время работы в агентстве с ума можно будет спокойно сойти! Ведь, если брать по человеку в день, точнее, в ночь, а меньше у нее никогда клиентов не бывает - это получается, что, за вычетом одного выходного дня в неделю, ей надо будет сексуально обслужить семьсот с лишним человек для своего освобождения1 Семьсот с лишним - . чокнуться можно. Голова уже заранее кругом идет. Потому что действительно - чокнешься! А тогда уже и свобода будет совсем не нужна.. Страшно даже подумать, что ее ждет теперь в будущем. Легче - в петлю, чем на самом деле освободиться от этого сексуального ее рабства. И неизвестно, смогла бы она когда-нибудь самостоятельно оттуда выбраться, если бы не Отар. Они встретились в одном престижном ночном клубе на самой заурядной корпоративной вечеринке
   Отар к этому времени заделался, конечно же не без помощи своих земляков, грузин-бизнесменом торговым бизнесом.. Он владел торговыми павильонами на нескольких мос-ковских рынках и пользовался значительным авторитетом среди московских новоис-печенных олигархов. Когда это он успел - неизвестно. Ведь его сократили вместе с Юли-ей. Их отдел перестал существовать. Но для него этот процесс прошел безболезненно. И он относился к той категории граждан бывшего СССР, которые легко перешли из преж-жнего своего ничего незначащего положения в положения состоятельных и сверх состоя-тельных граждан России. Как они исхитрились это сделать за такой короткий срок - из-вестно только одному Дьяволу. Бог всегда в стороне от подобных дел. Больно уж они дур-но пахну. А дьявол ничего не гнушается. Для него запах "мертвячины" - один из самых прелестных запахов на свете.. Просто оказались в нужное время и в нужном месте. В том самом месте, где происходила дележка бывшей Госсобственности СССР. В управлении делами Правительства Москвы и Правительства России.. И это кое что позволило Отару с помощью своих друзей из грузинской диаспоры Москвы приобрести в свою личную соб-ственность несколько торговых павильонов на рынках Москвы и ближайшего Подмос-ковья.. Только ли в свою личную собственность, или он был всего навсего доверенным юридическим лицом, кто его знает. Но в деловых и финансовых кругах Москвы он слыл крупным авторитетом. И развлекаться любил в ночных клубах на корпоративных вече-ринках.. Где бывали люди только своего круга, да эстрадные звезды, да обслуживающий персонал агентств, да охрана. .И больше - никого. И никого - лишнего . .
   Юлию Отар узнал сразу. Да ее и невозможно было не узнать. Она выделялась в лю-бой толпе. Настолько великолепно и броско она выглядела Но не вызывающе броско, не вульгарно броско. И не царственно - броско. Ведь проститутки и царицы тоже выделяю-тся в любой толпе. Их действительно невозможно не заметить. И тех и других роднит вы-зывающая манера их поведения. Всегда вызывающая определенные эмоции у окружаю-щих их людей. Чаще всего - неравнодушие к их присутствию Потому что и те, и другие стараются обратить на себя внимание. Одни - своим показным "неподступно" величест-венным видом; другие - тоже показным, но уже, наоборот, своим "подступно" завлекаю-щим видом. Но есть третья категория женщин, которых тоже невозможно не заметить в любой толпе. Хотя бы потому, что они не прилагают для того ни малейшего своего уси-лия. Они так красивы и так женственны, что от них идет незримая, но очень явственная волна теплого женского обаяния. На них, этих женщин, хочется смотреть, с ними хочется общаться, с ними хочется разговаривать и даже просто стоять рядом и молчать и наб-лююдать за ними и ощущать, как поднимается твое, недавно испорченное кем-то настрое-ние, как мир светлеет вокруг тебя, как тебе вновь хочется смеяться и радоваться жизни. Они, как куст цветущих роз в палисаднике дома.. Его невозможно не заметить Мимо него невозможно пройти мимо. И люди останавливаются. Одни стоят любуются, вдыхают из неповторимый, дурманящий аромат, другие же - стараются поскорее сорвать эти розы, эти цветы и забрать их себе. Только себе и больше - никому.
   Отар относился к последнему типу людей. Наслаждаться розой он мог только у себя в вазе,, на худой конец - в собственном саду. Сделать собственную розу обществен-ным достоянием - он не мог. Не имел права. Иначе он перестал бы себя уважать, перестал бы считать себя настоящим мужчиной. Поэтому, когда он увидел Юлия в этом элитном ночном клубе, он понял все сразу. Женщины в подобный клуб допускались лишь только в качестве обслуживающего или в качестве развлекающего персонала. К развлекающему персоналу она относиться не могла, так как не имела для того необходимых данных. Зна-чит - обслуга. И учитывая ее исключительные внешние данные - понятно, какая это об-слуга.. Значит, судьба, после сокращения с завода, крутанула .ее основательно. Не по-мочь в такой ситуации этой женщине, женщине, которая ему нравилась до "очертенения" и с которой он трахался с невероятнейшим для себя удовольствием, он не мог. Тем более. что ему это практически ничего не стоило. Он относился к учредителям и покровителям этого клуба. Агентство, где работала Юлия, финансово и юридически полностью зависело от него. Точнее - и от него тоже.
   Юлии, когда она увидела Отара, стало дурно. Отар был первым из ее прошлых знакомых, с которым она встретилась здесь. Первый отзвук ее прошлой жизни. Она поб-леднела, как полотно, и поспешила к дежурному администратору отпроситься на полча-сика в свою комнату. Вид у нее, действительно был неважный, и он согласился на ее вре-менный уход. Юлия поднялась наверх, зашла к себе, бросилась ничком на кровать и зары-дала. Ее била истерика. Прошлое и настоящее ее жизни столкнулись в этот момент здесь, в этих безвкусно разукрашенных по современному стенах престижного ночного клуба. И что теперь будет - она не имела ни малейшего представления?!. Но что будет - знала точ-но. И это "будет" обязательно коснется ее судьбы. Вопрос только - как?!.
   Отар всегда был человеком дела. Правда, он был еще, по "грузински", очень эмо-циионален, очень вспыльчив, напорист, резок и очень деятелен. Поэтому он не стал откла-дывать вопрос о Юлиной судьбе в долгий ящик. С хозяйкой агентства, где работала Юлия, если ее деятельность можно назвать работой, он был знаком хорошо. Алла Сергеевна Завражная, филолог по образованию, закончила в свое время с красным дипломом основ-ной курс МГУ, потом аспирантуру, защитила кандидатскую диссертацию по проблемам новых словообразований в поэзии "Серебряного века России" и затем несколько лет ус-пешно преподавала на факультете журналистики того же МГУ. А потом Союз рухнул. Жизнь заставила вертеться. И она - начала вертеться. И - получилось. Баба она была не-глупой, понимающей особенности человеческой натуры, при необходимости, даже - жесткой. И вот рискнула заняться тем,. чем никто в нашей стране официально никогда не занимался, но всегда активно занимались во всех странах мира. Как цивилизованных, так и не цивилизованных. Она организовала публичный дом для богатых и процветающих новорусских граждан Москвы. Под маркой рекламно модельного агентства. "Сириус". Официально зарегистрировала его. Сделала все, как положено. И дело пошло. Пошло на-столько хорошо, что она даже поверить долгое время в свою удачу не решалась. Боялась спугнуть и все испортить...
   Но время шло. Агентство процветало. Знакомых среди высших кругов Москвы и даже самой России. у нее становилось все больше и больше. И вот тогда-то она познако-милась с Отаром. И их потянуло друг к другу. Правда, больше ее, чем его.. Они стали хо-рошо знакомыми. Даже более, чем хорошо. Они даже как-то несколько раз, по случаю, "перепихнулись", но продолжения эта интимная связь не имела. Отар добился своего. Он трахнул незнакомую, понравившуюся ему женщину.. И его вполне удовлетворил сам факт взаимного секса с этой женщиной. Не слишком молодой, но довольно эффектной блондинкой, с большим, наполовину искусственным бюстом, подтянутым животом и ос-новательно подправленными бедрами. Даже лицо было перекроено скальпелем хирурга настолько, что теперь трудно узнать, каким же оно было или должно было быть насто-ящим. И каждый год она ложилась в одну Парижскую клинику на очередную пластичес-кую операцию. Что-нибудь себе удалять, что-нибудь вставлять, что-нибудь подправлять. И где теперь в этом красивом женском теле осталось что-нибудь свое, а где - только ис-кусственное, понять теперь трудно. Может, и там, в интимном женском месте тоже все ненастоящее, а какое-нибудь - резиновое Да. как же с такой женщиной - спать, как ее целовать, как сексом с ней заниматься ?! Это ведь и не женщина совсем - а современная силиконовая кукла!...
   А Отар любил в женщинах все настоящее. Все!.. Он же - восточный человек! А ис-кусственных женщин ему - не надо. Не надо! .И больше ему от этой женщины ничего бы-ло не нужно.. Как женщина она его не заинтересовала. Трахнулись и трахнулись. И что? А ничего! .Хватит. Хорошего по немножко. На большее что-то не потянуло. Отара не потя-нуло. Ее-то к нему тянуло основательно. Ей хотелось большего. Но Отар стойко держал дистанцию. И отношения между ними оставались чисто дружескими. Правда, Отар много помогал агентству. И финансово, и юридически, и со всеми видами силового прикрытия. На агентство наезжали мало. Агентство работало спокойно, без нервотрепки. И без зна-чительного "отстегивания". Милиция с агентством не связывалась, сторонилась и стара-лась держаться от него подальше.. Не по зубам был орешек. И за всем этим стоял Отар.
   Отар достал свой "мобильник", только что начавшие входить в моду в Москве. среди крутых бизнесменов С антенной на корпусе. Набрал номер хозяйки агентства.:
   -- Здравствуй, моя Аллочка! Здравствуй, радость моя! Привет тебе, моя ненагляд-ная! Что-то я давно тебя не видел! Где прячешься? И почему прячешься? Зачем скрыва-ешь от людей свою красоту? Почему не даешь никому собой полюбоваться?
   В ответ он услышал хорошо знакомый, глуховато-надтреснутый, но очень прият-ный на слух, низковато-бархатный женский голос:
   -- Ой, Отарчик, Отарчик, здравствуй, мой дорогой! Здравствуй, мой хорошенький! Давно я что-то твой голос не слышала. Ой, как давно! Забывать даже стала. И не хитри, пожалуйста, Отарушка, не хитри! Ведь это ты от меня прячешься. А не я от тебя...:
   Так они плели друг другу словесные витиеватые кружева минут пять, не меньше., чутко вслушиваясь в интонацию каждого произносимого ими слова. Не важно, ведь, что сказано, а важно - как сказано. А здесь разговаривали два человека, мужчина и женщина, бывшие когда-то любовниками, или почти - любовниками. Во всяком случае, имевшие некоторое время друг с другом интимные отношения. И расставшиеся затем по инициати-ве мужчины. И мужчина этот вдруг взял, да и позвонил. По собственной инициативе. За-чем? Для - чего? Через столько-столько времени? С какой это вдруг стати? А оказалось, что ни с какой. Дело у него, видите ли, к ее агентству выискалось! Всего-навсего - дело! Но дело-то это опять связано с женщиной. И с очень красивой женщиной. Как всегда, где Отар - там женщины. А точнее будет наоборот: где женщины, там и Отар..
   ..--Аллочка,-- продолжал ворковать Отар, у меня к тебе громаднейшая просьба. Уж ты, мое золотце, постарайся не обидеть несчастного мужчину, так безнадежно неравно-душного к тебе...
   -- Ой, Отарчик, - вздохнула Алла Сергеевна в телефоне, -что-то уж чересчур слад--дко ты мне поешь. Не к добру это. Ой, как не к добру! И это еще вопрос, Отарчик, кто к кому безнадежно неравнодушен. Ты - ко мне, или я - к тебе! Эту проблему не мешало бы обсудить отдельно. Где-нибудь в уютном "закуточке" наедине друг с другом. Чтобы ник-то не смог бы нам помешать сосредоточиться на разговоре.. А, Отарчик?!
   -- Вот сотворим мое дельце - и точно обсудим, -завораживающе рокотал Отар, -Какие проблемы, Аллочка, а?! Откуда это проблемы у нас с тобой?! Нет и не может быть никаких проблем между Отаром и Аллочкой. Не так ли, Аллочка, радость ты моя?!
   -- Ладно, Отарчик, ладно, еще раз вздохнула Алла Сергеевна. _ займем пока для ясности. Можешь ты женщину уговорить, можешь. К сожалению, я это отлично знаю по себе. Так какое же у тебя ко мне дельце, раз ты решил среди ночи мне позвонить?.
   -- Аллочка, милая, какая сейчас у тебя ночь?! - шутливо возмутился Отар, - И при-чем вообще здесь времена суток, когда у тебя сейчас в самом разгаре рабочее время?! Ты сейчас - работаешь; и я сейчас работаю. И люди твои тоже сейчас работают. И есть среди них одна женщина, Юлия Чернова. Она сейчас здесь, в клубе. Так вот, я ее забираю к себе. Насовсем забираю. Понятно?.
   -- Так во-он оно в чем дело!, - деланно разочарованно протянула Алла Сергеевна, -
   Значит, все-таки - женщина. Она эта самая - шерше ля фам. Ты уже с ней трахался? И чем же она тебе так проняла в сексе, если ты ее решил взять с собой? И в качестве кого, если не секрет? Жена у тебя есть. Ее ты менять не собираешься. В качестве любовницы? Или - наложницы?. На что это тебя, Отарушка, вдруг так потянуло?
   -- Ладно, Алла, кончай ехидничать, - заиграл голосом Отар, - все не так, как тебе кажется? Эта женщина - моя давняя знакомая. Она у меня на заводе работала начальни-ком бюро. Ее сократили вместе со мной. Я вот выкрутился, а она - нет. И попала в беду. К тебе вот попала.. И я обязан ей помочь! Понятно?! Позвони своим архаровцам и предупре-ди. Я не хочу, чтобы шум был. Да и ты тоже этого не хочешь. Мы оба этого не хотим. А завтра я заеду к тебе после обеда. Часика в два. Или в три. Как скажешь.. И мы все с тобой "спокойненько" обсудим. Наедине, в уютной обстановке, а не по телефону. Договори-лись? Или - как?!.
   -- Ладно, Отар, ладно, - с показной покорностью, проговорила Алла Сергеевна, - считай, что договорились. Я ведь не так уж и глупа, как может иногда показаться. Я пони-маю, что бывают в жизни непредвиденные обстоятельства., - и тут же, не меняя интона-ции, неожиданно и быстро спросила:
   -- У тебя любовь с ней была?!
   -- Алла, - загрохотал в трубку Отар, - кончай!
   Отар выключил телефон, посидел немного в задумчивости, затем взял стоящую на столе прямоугольную бутылку "Текиллы", активно начавшей входить в моду у новояв-ленных властителей России среднего ранга и значительно потеснившей на этом фронте традиционное для них виски. Отар открыл бутылку, налил стопку, залпом выпил и недо-вольно сморщился. Господи!.. Какая же дрянь, эта "Текилла"! А мы ее пьем, да еще нах-аливаем! Друг перед другом выпендриваемся! Сколько же лакейства оказалось в бывшем Советском человеке! Кидаемся на все иностранное, как бык на красную тряпку и хвалим, хвалим, хвалим. Глядя только на этикетку. И жрем, пьем с "умиленнейшим" выражением лица. Как же - заграничное! Не то, что наша дрянь!. Давимся, морщимся, ойкаем, айкаем, но - жрем, пьем и хвалим. Под современного подделываемся! Забыв про собственную честь, про собственную гордость, про совесть, наконец., про все свое родное, кровное, про свое - национальное. Не-ет, я - грузин! И свои национальные напитки я никогда не про-меняю на эти "этикеточные" пойла. Только грузинские вина, только грузинские коньяки. В крайнем случае - "чача"
   Отар встал и направился к дежурному администратору.
   Молодая красивая женщина в черном брючном костюме, ослепительно белой шел-ковой рубашке мужского покроя с высоким воротником, галстуком-бабочкой и фирмен-ной пластиковой карточкой над левым карманом пиджака, на которой каллиграфически было выведено: " Докторова Нина Михайловна ", стояла в холле клуба у своего рабочего столика и разговаривала по телефону. Лицо ее было строго официальным и она говорила учтиво любезным голосом:
   -- Да, Алла Сергеевна!...Я все поняла, Алла Сергеевна!.. Непременно, Алла Сергее-евна!....Будет исполнено, Алла Сергеевна!..
   Она положила трубку телефона и глянула на Отара:
   -- Отар Григорьевич, Юлия у себя в комнате. В 205-м номере. Можете забирать...
   -- Спасибо, Ниночка, спасибо! - рассмеялся Отар, - Только не надо со мной так официально! Ты же знаешь, что я этого не люблю!:.
   Он подошел к женщине, грубо схватил ее, обнял, прижал к себе и впился губами в ее губы. А правой рукой он расстегнул ее пиджак и начал яростно мять ее груди. Она изо-гнулась дугой, уперлась руками ему в грудь, напряглась, вырвалась из его рук и, тяжело дыша, умоляюще проговорила:
   -- Отар Григорьевич! Перестаньте! Вы же знаете, что нам нельзя! Меня - уволят!
   Отар рассмеялся и махнул рукой:
   -- Ладно, ладно, Ниночка! Это я так. Считай, что пошутил.
   Да-а, можно и побаловаться, можно и пошутить над зависимыми от тебя людьми, считая шуткой даже элементарнейшее собственное хамство, когда на душе не слишком ясно и понятно даже для самого себя. Тогда можно сорвать злость и на кошке, и на собаке, и на обслуживающих твое удовольствие людях. Это - не трудно. Ибо в твоих руках день-ги, в твоих руках - власть. Но.... Прыжок из грязи в князи всегда чреват. И очень даже сильно чревато. Князем не становятся; князем - рождаются. А рожденные ползать летать не смогут никогда. Даже если их посадить на самолет. Ибо это не будет полетом. Это бу-дет всего лишь транспортировкой.
   Отар поднялся наверх, подошел к 205-му номеру и открыл дверь.
   Юлия сидела в кресле, согнувшаяся, съежившаяся, вжавшаяся в саму себя и опира-ясь подбородком опущенной головы о сплетенные кисти рук, поставленных локтями на колени ног. Лицо ее было задумчиво печальным, глаза - заплаканные, на щеках - следы размазанной. расплывшейся от слез косметики. Увидев вошедшего в комнату Отара, Юлия испуганно вскрикнула, вскочила и закрыла лицо ладонями. Плечи ее затряслись.
   Отар шагнул к Юлии, обнял ее и бережно прижал к себе. Юлия уткнулась лицом ему в грудь и заплакала. Заплакала громко, отчаянно, навзрыд, судорожно втягивая в себя воздух и вздрагивая всем своим худеньким еще по девичьи, но женственно ладным телом. Отар стоял молча, прижав ее к себе, уставившись невидящим, напряженным взглядом ку-дато в небытие, и желваки перекатывались у него на скулах..
  
  
   * * *
  
  
   У Отара в Москве было несколько служебных, полностью меблированных квартир, оформленных и записанных на подставных лиц. За каждой квартирой была закреплена со-ответствующая работница. Эти работницы поддерживали порядок в квартирах, следили за состоянием бара и холодильника, стирали, по мере необходимости, постельное белье, а иногда - и готовила по заданию Отара.
   На одну из таких квартир, что находилась на Фрунзенской набережной, Отар отвез Юлию. Квартира была прекрасная, двухкомнатная "сталинка". Отар оставил ей ключи от квартиры, деньги, свою визитку с телефонами, а сам уехал. На прощание он коротко поце-ловал Юлию в лоб и сказал:
   -- Все, Юленька, ты там больше не работаешь. И постарайся поскорее забыть про это агентство. Квартира в полном твоем распоряжении. Живи - сколько хочешь. А о даль-нейшей твоей судьбе поговорим позднее. Когда ты успокоишься. Во всяком случае, я хочу предложить тебе место одного из своих помощников по внешним связям. Думаю - спра-вишься. Зарплата там - приличная. На жизнь - хватит.. А еще - загранкомандировки. По желанию. Куда - хочешь.. В основном - на Ближний Восток. Так что - отдыхай. У меня - дела. К вечеру я позвоню.....:. ....
   И он уехал. А Юлия осталась одна. Она прошлась по квартире. Квартира была классная.. Большая ванная комната с окном на улицу, большая кухня, большой коридор. Не коридор. а целая прихожая. В ванной висят полотенца, банные халаты. Прекрасный выбор туалетных принадлежностей, новые зубные щетки в упаковках. В холодильнике - колбасы, ветчина в вакуумной упаковке, кетчуп, свежие овощи, фрукты, картофель, мине-ральная вода, соки, кефир.. В морозильнике несколько упаковок мяса и полуфабрика-тов. Есть и хлеб, белый, пара батоны и буханка черного. Все в вакуумной упаковке. В общем - жить можно.
   Она разделась, приняла ванную, выпила стакан сока и легла спать. Простыни в кро-вати были свежие, накрахмаленные до хруста и чуточку пахли ромашкой. Юлия закрыла глаза и будто провалилась в пустоту. Заснула мгновенно. И впервые за последние месяцы своей жизненной мясорубки она спала спокойно За нее заступились. Ее - спасли. Выну-ли из петли.. Ее оберегли. И она теперь - защищенная. А для любой нормальной женщи-ны, практически утонувшей в жутких жизненных передрягах и сверх всякой меры на-хлебавшейся житейских неудач и различного рода "страшенных" неприятностей, это было настоящим целительным бальзамом на ее саднящиеся до сих пор душевные раны. Она словно бы заново родилась. И вновь обрела надежду. И ей снова захотелось жить. А это и есть самое главное в жизни каждого человека - желание жить..
   Отар приехал к Юлии вечером.. Он протянул ей пакет, перевязанный крест-нак-рест белой лентой и сказал::
   -- Здесь твои документы и все твои вещи, что были в агентстве. Ты - проверь. Дол-жно быть - все. Даже компромат на тебя, и тот здесь..Если же они что-то утаили или при-прятали -скажи только мне. И они - вернут. Никуда не денутся. И можешь теперь не вол-лноваться. Беспокоить они тебя не будут. Алла Сергеевна бумагу одну подписала. Обя-зательство, своего рода. Вольная для тебя.. Это обязательство у тебя в документах. Ко-пия - у меня. Так что можешь быть спокойна. Агентство для тебя теперь - пройденный этап жизни. Пройденный навсегда...
   Юлия смотрела на Отара и не верила своим ушам. Ее вытащили практически с то-го света. Потому что последние месяцы жизни в этом агентстве, когда она в полной мере осознала,. куда и для чего она сюда попала, она, не жила. Она просто - существовала. И вряд ли долго смогла бы так, чисто физиологически - существовать. Она подошла к Ота-ру, взяла его обеими руками за голову, наклонила к себе и поцеловала. Поцеловала в лоб. И прошептала:
   -- Спасибо тебе Отар! Я этого никогда не забуду.
   Отар вздохнул, прижал ее к себе и проговорил, но тоже почему-то шепотом:
   -- А паспорт я у тебя пока возьму. Я завтра заеду в милицию и поговорю кое с кем. Есть там у меня некоторые, очень мне обязанные. Я хочу, чтобы эта квартира стала твоей. Прими ее от меня в подарок. А они оформят нужные бумаги. За недельку, думаю, они уп-равятся. А потом пойдешь ко мне на работу. Сидеть ни на чьей шее ты не будешь. Не бес-покойся. Будешь работать И будешь неплохо зарабатывать. Мне нужен на внешних связях надежный человек. Такой, на которого можно будет положиться. Который не подведет. И не продаст. Как раз такой, - как ты, Юленька. И ты начнешь заново строить свою жизнь. И учти - я тебя ни в чем не неволю. Но то, что я тебе предлагаю,. это как раз, именно то, что тебе сейчас нужно. Доверься мне. Я тебя .не подведу. И все будет хорошо.
   Отар, видимо, был в Московских милицейских кругах человеком влиятельным. И через неделю с небольшим Юлия имела в своем распоряжении паспорт с новой пропис-кой на свою прежнюю девичью фамилию. Теперь она была Свиридовой Юлией Никола-евной, 1966 года рождения, русской, незамужней, проживающей по адресу: город Москва, улица Фрунзе, дом N14а, квартира 88. Причем, квартира была уже приватизирована на ее имя.. И Юлия имела свидетельство о владении. Работала она помощником Генерального директора по внешне экономическим связям в торговой фирме "Аркос". Имела отдельный кабинет с городским и междугородним телефонами, персональным "мобильником" с нео-граниченными, оплачиваемыми фирмой ресурсами, итальянским холодильником,. встро-енным в нишу около окна и персональной туалетной комнатой со входом из кабинета.
   Отар вел себя с Юлией очень сдержанно, чисто по деловому и держал себя по отно-шению к ней несколько даже на расстоянии. В гости не навязывался. Ее тоже никуда не приглашал. Юлия терялась в догадках и не могла понять, что же за все этим скрывается. Но женщиной она всегда была решительной, плестись в хвосте событий не умела, да и не желала. Тем более, что к Отару, как к мужчине. ее тянуло постоянно. И где-то через месяц с небольшим после своего внезапного освобождения от сексуального рабства, на работе, в кабинете у Отара, когда они с Отаром вдруг осталась одни. Она не выдержала и пошла в атаку. Она подошла к Отару, сидевшему в кресле за большим рабочим столом, наклони-лась к нему и прямо спросила:
   -- Отар, ты почему избегаешь меня? Ты что, теперь - брезгуешь мной, да?. Если это так, то зачем тогда вытаскивал меня оттуда?! Неужели ты не понимаешь, что я, несмотря ни на что, осталось все-таки человеком, что я - женщина и что я так больше не могу?!..
   Отар вскочил с кресла, кинулся к ней, обнял ее, прижал к себе и быстро зашептал, торопливо целуя ее в губы, в щеки, в нос, в шею:
   -- Что ты, что ты, Юоенька, милая, золотая ты моя! Да как ты могла подумать такое! Я просто боялся подходить к тебе! Боялся, что ты примешь меня за одного из тех, кто к тебе всегда рвался в этом клубе. Я ждал, когда ты отойдешь и успокоишься!
   Юлия взяла его за руки, прижала его ладони к своим щекам и расплакалась. Слезы текли по ее лицу, а она целовала его руки и быстро, быстро говорили:
   --.Это правда, Отар?! Правда?! Ты не обманываешь меня?! Я не противна тебе те-перь?! Правда?! Правда?!
   С тех пор Отар стал иногда приезжать к Юлии домой по вечерам.. А иногда даже и оставался ночевать. И они занимались сексом. Помногу и подолгу. Только секс у них стал совершенно другой. В нем не стало ничего экстремального и ничего сверхъестественного. Это был ровный, тихий, нежный и ласковый секс двух много переживших и очень нужда-ющихся друг в друге взрослых людей, мужчины и женщины. И во время секса они всегда смотрели друг другу в глаза. И видели там только любовь друг у другу, только восхище-ние друг другом и только радость от обладания друг другом...
   Жизнь у нее начала вроде бы налаживаться.. А все происшедшее с ней в этом году стало потихонечку отходить в сторону, и воспринималось уже не как реальная часть ее жизни, а как кошмарный, но давний-предавний и совершенно потерявший свою остроту сон. И где-то на краю этой прошедшей жизни остался ее муж, ее Олег. Вернее - память о нем. Как о чем-то далеком-предалеком, чистом и хорошем, как о самом светлом периоде ее прошлой жизни. И даже не ее жизни. .а жизни какой-то другой женщины, сначала де-вочки, потом девушки, а потом уже и молодой женщины, молодой жены, но совершенно не похожей на нее...
   . Ехать к Олегу объясниться Юлия не могла. Не хватало мужества. воли. смелости, совести, наконец, на подобный шаг. Складывалось впечатление, что она предает и бросает мужа в самый трудный момент его жизни. Бросает тогда, когда у нее самой вроде бы. все налаживается. Стыдно и неловко. Когда ей было плохо, она мужа не бросала; когда стало хорошо - бросила. Слишком уж мерзковато все это попахивает. Слишком.
   И тогда она написала Олегу письмо. По другому у нее никак не получалось. Письмо писала несколько дней. Писала и рвала бумагу. Писала и рвала. Все написанное казалось ей фальшивым и неубедительным. А потом махнула на все рукой и отправила Олегу именно то. что получилось написать. Даже не стала ничего исправлять. Она писала и пла-кала. Так ей было жалко. Жалко и себя, и Олега, и эту свою развалившуюся семейную жизнь, и эту несчастную страну, в которой им пришлось жить, и это дикое время, когда каждый гражданин Великой когда-то страны вынужден был выкручиваться и выживать самостоятельно, не надеясь ни на кого рядом, ни на своих, ни на чужих.
   Она написала:
   "Олежка, милый, здравствуй и прости меня, пожалуйста! Прости ради Бога, за все то, что я успела "понатворить" в последнее время!. И за все те беды, и все те неприятнос-ти, которые из-за меня обрушились на твою несчастную. опять-таки по моей вине, твою голову. Поверь, пожалуйста, я не хотела зла ни тебе, ни самой себе, ни нам вместе взятым. Я хотела, как лучше для нас обеих. Я хотела, чтобы нам с тобой было только и только хо-рошо. А все получилось, в итоге так, что страшно становиться за поломанную и исковер-канную нашу с тобой жизнь. И твою, и мою. А ведь я люблю тебя, милый мой Олежка! Мой самый дорогой на свете человек! Люблю, любила и буду любить до самых последних своих дней. И это не простые слова, поверь, пожалуйста, мне хоть на последок. Зачем мне врать тебе сейчас, когда между нами все кончено?! Перед смертью - не врут! А я, по су-ществу, уже умерла. Потому что нет больше той, хорошо знакомой тебе, прежней Юлии. Нет и больше никогда не будет! Потому что с тобой у меня связаны самые лучшие, самые светлые, самые чистые и саамы счастливые минуты моей жизни. Я их никогда, никогда не забуду. Поверь мне, пожалуйста! И не вини меня за то. что все так нелепо и глупо у нас с тобой получилось. За то, что все так рухнуло в одночасье. Жизнь нас с тобой развела. Почему? Я не знаю. И не понимаю. Но это так. И это уже произошло. И не моя вина во все этом. И не твоя тоже. И я не знаю - чья это вина. Так, вероятно. жизнь наша с тобой сло-жилась. А жизнь винить нельзя. Какая получилась она, такая она и есть. И приходится ее именно такой и принимать. Потому что другой жизни.. у нас с тобой, милый мой Олежка. нет и не будет. Мне страшно обидно, что так все получилось. Я не хотела тебя терять. И не хочу! . Но... Видать судьба у нас с тобой такая. Сначала общая, но потом - разная. Есть что-то выше наших желаний. Хорошо это или плохо - я не знаю. Но это так. И прости ме-ня, пожалуйста. За ради Бога .за все то зло, что я невольно принесла тебе. Я хотела нам с тобой только хорошего. Но, вправду говорят, что нашими благими намерениями выстла-на наша дорога в ад. Я не виновата в этом аде, что обрушился на нас. Олежка, милый, по-верь мне, пожалуйста, но я не виновата в наших бедах. И забудь ты про меня. Я тебя - не достойна! И не ищи меня! Постарайся - забыть. Так будет лучше для нас обоих. Найди се-бе другую женщину для жизни. Более лучшую и более достойную. Парень ты - ладный, хороший. И у тебя - получится. Если захочешь. Поэтому желаю тебе захотеть счастья с другой женщиной. От всей души - желаю. И мешать тебе я не буду. Я только порадуюсь за тебя, если у тебя получиться. Поэтому квартиру я оставляю за тобой. Пригодиться все-таки. А мне она не нужна. И документы об отказе от квартиры я присылаю тебе с этим письмом.. Будь счастлив, если сможешь, мой самый лучший человек на свете, мой милый, мой ненаглядный, мой самый любимый человек на свете, мой Олежка! Будь, пожалуйста, счастлив и - прощай! И прости меня за все то зло, что я невольно тебе принесла.
   Целую и обнимаю тебя!
   .. .Твоя бывшая жена Юлия.
  
   Олег прочитал это письмо раз другой, третий, пятый, десятый . Но ничего так и не понял. Кроме одного - . Юлии с ним больше не будет. И что жить ему дальше придется без нее. И в этот вечер он напился. Он купил на последние свои деньги три бутылки водки и весь вечер просидел за столом на кухне, уставившись невидящим взглядом в занавешен-ное окно и вливал в себя стопку за стопкой, не закусывая ничем и только лишь дымя од-ной сигаретой за другой.. И больше - ничего. И так просидел до полночи. А потом засз-нул, уронив голову на стол. И очухался он лишь под утро. Идти на работу он, конечно же. не мог. Он позвонил домой своему непосредственному начальнику и отпросился на день. Начальник был мужчиной и потому прекрасно все понял по одному лишь разговору с Олегом. Олег был наполовину невменяем. Еще удивительно, что он - догадался позво-нить. Чувствовалась - Советская школа. Что угодно - но только не работа. После звонка он выпил еще стопку, прошел в большую комнату, и, не раздеваясь, плюхнулся на свой родной диван. Диван,. который стал ему в последнее время всем, и женой, и любовни-цей, и местом для отдыха, и местом для самого обыкновенного, чисто физиологического сна или же простого - забвения.
   Вот так и не стало еще одной семьи в громадной стране России, раскинувшейся на необозримых просторах Земли, все более и более пустующих. Почему распалась эта се-мья? Отчего? Кто здесь виноват? Олег? Юлия? Или оба вместе? И вообще, для чего муж-чина и женщина создают семью? Что ищут они в этой в этой сложившейся и вроде бы устоявшейся форме взаимного существования мужчины и женщины на Земле? Что - нахо-дят, а чего - нет?! Вопросы. Вопросы. Вопросы И однозначного ответа на них нет. Но за-то есть факт, от которого невозможно никуда деться. Как бы порой ни хотелось. Этот факт свидетельствует о том, что семьи распадаются во всем мире. И чем цивилизованней стра-на, чем выше в стране жизненный уровень, тем менее прочными в ней становятся семей-ные отношения. Так что же - семья умирает?! Кошмар!!! Не вериться. Не верится.
   Ведь семья являлась и является до сих пор основой и своеобразным фундаментом человеческого общества любой сложившейся к настоящему времени исторической форма-ции. От феодального или рабовладельческого до капиталистического или коммунистичес-кого. Ведь человеку, чтобы жить, надо, прежде всего, есть, пить, одеваться, заниматься сексом для удовлетворения своих физиологических потребностей; рожать и воспитывать детей для продолжения рода своего. И практика человеческой жизни показала, что лучше всего и проще всего человеку эти свои функции выполнять в семье. То есть, в элементар-ной ячейке общества, состоящей из мужчины и женщины и рожденных ими детей, и где-то вместе живущих.. Поэтому основой существования любой нормальной человеческой семьи на Земле стали три следующих непреложных фактора: секс, дети, дом. И для каждо-го, родившегося и выросшего на Земле человека, будь он мужчиной или женщиной, со временем, как только он начинает твердо становится на ноги, сразу же возникают три главные жизненные проблемы. Хочешь постоянно и регулярно заниматься сексом - заво-ди семью. Хочешь иметь детей - заводи семью. Хочешь иметь свой собственный дом, ме-сто, где тебе хорошо и куда тебе хочется идти после работы - заводи семью. А отсюда и вытекают эти три основные составляющие существования семьи: секс, дети, дом.. И если в течении продолжительного времени хотя бы один из этих факторов отсутствует - семья начинает трещать и разваливается.
   А так как семья уже стала фундаментной основой любой государственности, то это самое государство начинает защищать свою основу всеми имеющимися у него средства-ми. Поэтому попытки осуществления хотя бы одного из составляющих элементов семьи вне круга семейных отношений, стали осуждаться и самим государством и его главным идеологическим органом. - церковью. И не только осуждаться, но объявляться греховным и даже - преступным...
   ..Но сейчас - совершенно иное время. Время сексуальной революции в России, вре-мя коренного пересмотра существующих морально этических норм и правил жизни чело-века в обществе. Все, что вчера считалось стыдным, позорным и преступным, сейчас во всю пропагандируется и прославляется на всех каналах нашего телевидения. Вчера с лю-дьми типа Бориса Моисеева в нашем обществе никто никогда не общался и даже не здо-ровывался. потому что их - презирали и за людей не считали.. Зато сейчас таких, как он, приглашают в самые лучшие и самые богатые дома страны. С ним за честь считают пооб-щаться наши министры и наши самые влиятельнейшие политики страны. Поэтому сексом сейчас дозволено заниматься с кем угодно, сколько угодно, как угодно и где угодно. И со-вершенно не обязательно для этого заводить семью. Семья, что ни говори, но, все-таки обязывает, сдерживает. Штамп в паспорте, с одной стороны, вроде бы и ерунда, ничего не значащий знак на бумаге.; но, с другой стороны - юридический документ, накладываю-щий на обе стороны некоторые обязательства и даже - обязанности. Поэтому. без семьи все гораздо - проще. Можно, ведь, менять партнеров до бесконечности. А больше - разно-образия; больше - удовольствия, больше радости от жизни. Зачем же тогда себя в сексе ограничивать?! Безумие какое-то просто?
   А захочешь детей - какая проблема? Можно родить от кого-нибудь из своих сексу-альных партнеров, кто тебе больше по нраву; можно просто купить ребенка у суррогат-ной матери. Причем, зачать можно в этом случае от спермы какой-нибудь знаменитости, купив ее в одном из многочисленных банков спермы. Хоть в Газмановском. Там, говорят, даже Лужковская сперма есть. Жаль, конечно, что там нет спермы Путина. Но зато - дру-гих полно. Правда, нет никакой уверенности в том, что это действительно сперма тех са-мых знаменитостей. что указаны в свидетельстве. Но - какая, в принципе, разница! Лишь бы этот самый папаша был здоровым мужиком. Остальное - не важно. Ты же не траха-ешься с ним для зачатия, а только ноги раздвигаешь у доктора, как при гинекологическом осмотре. А не хочешь сама возиться - возьми в детдоме. И отдай няньке. Пусть себе смот-рит, возится и воспитывает этого твоего ребенка.. Так что дети сейчас - не проблема. Бы-ло бы желание. А завести всегда - можно. И муж для этого интимного дела совершенно теперь не обязателен.. Да и сам мужчина - тоже..
   Остается - дом, квартира, пресловутый домашний очаг. Но у большинства сегодня-шних молодых людей, энергичных, целеустремленных, претендующих хоть на какое-то существенное место в жизни, к годам тридцати уже имеется свое хорошее, отдельное жилье. Квартира в городе или дом в пригороде. Кого хочу - того и приведу. С кем хочу, с тем и - живу. Нравиться - держу. Разонравилось - выгоню. И никаких тебе забот. Упрется - вызову милицию или подам в суд. Деньги, если они есть, делают великие для хозяев де-нег вещи.. Поэтому - бояться нечего. Надо просто постараться, чтобы денег было бы по-больше. Тогда - можно будет в нашей стране делать - все!. В полном смысле этого слова - все! .Во всяком случае, у нас, в России. В стране, где главный принцип - один на все времена. Есть деньги - ты Бог. Нет денег - ты дерьмо, а потому - пошел к черту. Ни ум, ни талант, ни способности в нашей стране никакого значения не имеют. Только деньги, деньги, и еще раз - деньги.
   Поэтому - зачем семья? Для чего семья? У тебя - отдельная квартира. У нее - отдель-ная квартира.. Когда нужно - вы вместе. Когда не нужно - вы отдельны. И единственное, что вас теперь связывает - это общая постель. И то, когда кому -то из вас- захочется вме-сте на ней покувыркаться. Да и то - слишком уж это хлопотное занятие.. Не проще ли будет- заехать в магазин "секс-шопа" и купить себе какой-нибудь заменитель. Проще, на-дежней и безопасней. И никаких тебе психологических комплексов.. Никаких капризов. Сколько хочу - столько и работаю. Пока не получу полного самоудовлетворения.........
   Поэтому - какая сейчас семья? Для чего - семья? Зачем - семья? Хорошо и так. Сой-дет и так. Без семьи - лучше. И для мужчины. И для женщины. Для современных, для ны-нешних мужчин и женщин.
   Что ж, все верно. Все - так. И с этим не поспоришь. Да и смысла нет никакого спо-рить. И так все - понятно. И так все - яснее ясного. Если бы не одно маленькое, про-клятое "но". Всегда, когда не нужно, они выплывают, эти самые, пресловутые "но". Пу-тающее и запутывающее все на свете. И не позволяющие развиваться событиям так,. как положено, как надо бы и как хотелось бы....
   . Давно ведь известно, что семья - это не только секс, не только дети и крыша над головой. Не только борщ на обед с котлетами и картошкой в качестве гарнира. Семья - это место и смысл твоей жизни на земле. Семья - это теплое, ровное дыхание лежащей рядом с тобой женщины, ближе и родней которой у тебя на свете никого нет и быть никогда не может; семья - это ровный стук ее сердца, так совпадающим со стуком твоего, что порой кажется, что у вас с ней одно, общее на двоих, единое сердце;. семья - это чувство неве-роятнейшей нежности к ней и желание жить так, чтобы ей с тобой всегда было хорошо и с каждым разом все лучше и лучше; семья - это единственное место на Земле, где ты всегда нужен, где тебя всегда ждут, где тебе всегда рады, где тебе никогда не бывает одиноко и где ты всегда самый лучший человек на свет; семья это то самое место на Земле, где ты - счастлив. Без семьи, в отрыве от семьи человек счастливым быть не может.
   И вот теперь у Олега нет жены, нет семьи, нет ощущения полноты жизни, нет сча-стья...Нет ничего такого, что хоть, в какой-то степени, определяло смысл его жизни. И как теперь, после всего этого, дальше - жить? Ни семьи, ни - работы. Потому что работы на заводе, по существу - не было. Так, одно лишь мельтешение. Без зарплаты и без надежды на перемены к лучшему. Сплошной мрак впереди и никакого просвета. .
   До этого письма Юлии Олега еще как-то мог считать себя ее мужем. Пусть фор-мально, пусть по паспорту, но он все же был ее мужем. Письмо Юлии все расставило по своим местам. Оно оказалось последней ниточкой, связывающей хоть как-то Олега с Юлией. И вот теперь эта ниточка оборвалась. Для друг друга они перестали существовать. Больше Олег Юлию не видел никогда. И не знал о ней ничего. И не делал никаких попы-ток - узнать. Зачем?! Никакого смысла искать ее не было.
   Но комнату ее, бывшую их супружескую спальню, он не трогал. И даже не захо-дил в нее. Все ее вещи оставались целы. Лежали и висели так, как их положили и пове-сила в свое время. сама Юлия. Олег жил и спал в большой комнате. И лишь потом, где-то через год с небольшим, он узнал про дальнейшую судьбу Юлии. Узнал совершенно слу-чайно. От Марины.
   Это было в выходной. То ли в субботу, то ли в воскресение. Олег шел на рынок за продуктами. За картошкой, за колбасой, за "окорочками". Там было подешевле, чем в ма-газинах И даже - значительно дешевле, если поискать. А с деньгами у Олега было не гус-то. Жизнь прижимала его все основательней и основательней. На заводе зарплату платили кое как, через два, а то и через три месяца. Да и то, что платили, ничем, кроме как подач-кой назвать было нельзя. Приходилось вертеться. Он устроился еще на полставки дежур-ным электриком в бывшем их заводском доме культуры, читал лекции в местном поли-техническом колледже. Перебиваться - перебивался. На хлеб, на кусок колбасы, а иногда даже на бутылку - хватало. Сильно выручали американские "окорочки", пресловутые "ножки Буша". Если бы не они - в России наверняка был бы голод. А здесь - дешево и сердито! И очень, очень вкусно! И с готовкой мудрить особенно не надо. Положил "око-рчки" на противень, предварительно смазав его подсолнечным маслом. Полил их сверху этим же маслом и залил противень наполовину водой. И в духовку на часочек. Аромат по квартире пойдет - обалденный! А вкус - еще лучше! Особенно с картошечкой! Да, "око-рочки" - спасали! И очень даже - спасали! Таких, как Олег.А таких, как он, в России то-гда было большинство. Но все равно, приходилось считать буквально каждый рубль.
   Олег шел, погруженный в свои, не слишком понятные даже себе думы, совершенно не обращая внимания на окружающий его людей. Стоял октябрь. Погода была великолеп-ная. Тихо, тепло, солнечно. Олег шел в своей старой, выцветшей еще со времен советских стройотрядов штормовке с капюшоном, надетой на черный с искоркой шерстяной свитер, связанный вручную из верблюжьей шерсти и купленный им по случаю в одну из своих первых поездок в Байконур. Купленный по баснословно низкой цене у одной бабки каза-шки на рынке в Тюра-Там. Олег не хотел его брать. Но бабка была настойчива и уговори-ла его. Видать, деньги нужны были. Олег купил его и не пожалел . Свитер был теплый, мягкий, ласковый, почти как - живой.
   Олег шел по краю тротуара, рассеянно поглядывая по сторонам, но ничего и нико-го не видя. И здесь около него остановилась и просигналила шикарная "иномарка" черно-го цвета. Олег остановился и недоуменно посмотрел на машину. Друзей с "иномарками" у него не было. В лучшем случае - "жигули" или "москвичи". Они сами с Юлией стояли в очереди на "жигуленка", копили деньги. Но инфляция. все съела. И от их сбережений, как у большинства жителей бывшего СССР, ничегошеньки не осталось. А здесь - это черное лакированное чудо! Откуда? Не-ет, это не ко мне! Ошибся кто-то! Дверь "иномарки" от-крылась и знакомый женский голос проговорил:
   -- Олег, здравствуй! Тебе - куда?
   Олег заглянул в машину. Там сидела Марина. Красивая, улыбающаяся. Вид у нее был - закачаешься. Сразу становилось понятно, что эта женщина - из другого мира, не на-шего, из мира роскоши и процветания. И здесь она очутилась просто случайно. По недора-зумении. Или капризу. Своему или самого всевышнего.
   -- Здравствуй, Марина, - сказал Олег и пожал плечами. Он не знал, что ответить Марине. Конечно же, он был рад этой неожиданной встрече.. К Марине он всегда отно-сился хорошо. Она даже нравилась ему, как женщина. И сексом с ней он занимался с не-скрываемым для себя удовольствием. Да, он ее не любил, нет. Но общаться с ней ему бы-ло всегда приятно.. Однако сейчас, к радости от этой нечаянной встречи примешивалось что-то неприятное, упрямо и назойливо царапающее ему душу. Слишком уж явным было несоответствие этого ее внешнего шика с его нынешним материальным положением. Они стали людьми разных социальных слоев. Они стали - неравными. И это ощущение собст-венной неудачливости на фоне ее великолепия вызывало у Олега чувство острого психо-логического дискомфорта и вытекающего отсюда стойкого желания прекратить эту их встречу и поскорее расстаться с ней.
   Марина заметила его колебания, все поняла и решительно из машины. Рядом нахо-дилось известное в "Подлипках" круглосуточное кафе "Косинус", славящимся среди жи-телей города современным интерьером, выполненным в стиле русского авангарда и ника-кого отношения к математике не имеющего, великолепным обслуживанием и нескольки-ми десятками сортов прекрасного кофе в сочетании с широчайшим выбором кондитерс-ких изделий. Правда, ходили по городу слухи, что здесь можно было выпить не только ко-фе, но и кое-чего покрепче; можно было, при желании, приобрести даже и наркотики, а также - снять или заказать девочек. Но это все вечером и ночью. А днем - только и только кофе со всеми атрибутами к нему.
   Марина подошла к Олегу, взяла его за обе руки, слегка сжала их пальцами, и тихо сказала, глядя в лицо Олегу:..
   -- Как я рада тебя видеть!
   Затем бесцеремонно подхватила его под руку и повела в кафе:
   -- Прошу тебя, не сопротивляйся! Мне надо с тобой поговорить. Я специально для того и приехала сюда. Ведь я здесь теперь не живу!
   Они зашли в кафе и сели у окна. Марина немного пополнела, округлилась, налилась женской силой и выглядела прекрасно. На ней был сногсшибательный брючный костюм из какой-то современной серебристо-серой ткани с красноватым отливом, белая кофточка с отложным воротником, лишь чуточку прикрывающим глубокую ложбинку между высо-кими грудями, в которой уютно размещался золотой медальон продолговатой формы с поблескивающим в середине камушком, подвешенный на тонкой золотой цепочке.
   К ним подошла девушка официантка в джинсовом костюмчике, являющимся фир-менной одеждой официанток кафе, положила на стол меню и спросила:
   -- Что желаете?
   Марина заказала два кофе по "бразильски" и по песочному Пражскому пирожн-ому. Что это такое - Олег не знал. Да ему эти тонкости совершенно не были нужны. Из всех видов кофе, что он знал и пробовал, это были те сорта, растворимого или молотого кофе, что он несколько раз покупал в магазине "Чай", что на кировской. Магазин разме-щался в старинном сказочном домике, выполненным в китайском стиле.. А кофейный аромат от него чувствовался аж от самого метро "Кировская" . Покупал, отстояв чуть ли не километровую очередь. Но стоять в очереди имело смысл. Потому что была у них пол-литровая нержавеющая кофеварка Подольского машиностроительного завода, которые этот промышленный гигант атомного машиностроения страны выпускал в качестве това-ров народного потребления, и которую можно было купить у них в магазине на террито-рии завода.. И молотый кофе в этом магазине или же в "Елисеевском гастрономе" на ули-це Горького. они с Юлией иногда покупали .. Да были еще те сорта кофе, чашечку дру-гую которого можно было выпить в кондитерских отделах некоторых крупнейших гас-трономах Москвы, "Арбатском", том же "Елисеевском", в "Первом гастрономе" и неко-торых других. Гастрономах Москвы. Но., кроме того, Юлии и Олегу, как работникам пре-стижнейшего завода страны, полагалось раз в месяц по банке растворимого и банке моло-того кофе, выдаваемых по талонам в продовольственных магазинах, размещенных на территории завода. Так что, о кофе Олег представление имел.
   Правда, нынешние сорта кофе "совершеннейшее" отличались от тех, что продава-лись раньше на территории Союза. Если раньше, при Советской власти, практически все реализуемые в стране сорта кофе при заварке издавали удивительнейший аромат, который с невероятной скоростью распространялся не только по квартире,. но и по всему подъезду дома. И тот факт, что кто-то в доме сегодня пьет кофе, скрыть от соседей было совершен-нейшим образом невозможно. Нынешние же сорта кофе, независимо от упаковки и нахо-дящейся на ней этикетки, не пахли совершенно. А если и пахли, то чем угодно, но только не кофе. В лучшем случае - чем-то горелым, то ли горелым зерном, то ли горелым хле-бом, то ли еще чем.,
   ..--А ты еще красивее стала, - неожиданно вздохнул Олег, глядя на элегантную, броско эффектную Марину, - Даже завидки берут...
   -- Правда? - улыбнулась Марина.. Лицо ее вспыхнула и словно бы засветилось из-нутри необыкновенной женственностью, отчего стало еще красивее, - я рада, что еще нра-влюсь тебе.
   Официантка принесла заказ. От чашечек с напитком шел густой, дурманящее пря-ный и буквально завораживающий аромат свежее заваренного кофе.
   -- Ого-го! - ошеломленно покачал головой Олег, глядя на дымящиеся чашки.
   -- Да-а, - протянула Марина, - не зря их все-таки хвалят. Право - не зря! Аромат- классный. Впечатляет. А вкус?
   Она поднесла чашечку с кофе ко рту, чуточку пригубила ее, сделала глоток и даже "прижмурила" глаза от удовольствия:
   -- Хорош! Ничего не скажешь - хор-ро-ош!
   Олег положил в чашку с кофе две ложечки сахара. И размешал его. Он не любил пить кофе без сахара. Да и чай - тоже. И вообще, считал моду пить черный кофе без саха-ра - обыкновеннейшим пижонством. Если не чем-нибудь - похуже.. Горько, противно, вя-жет язык и небо. А сахар - притупляет горечь и создает во рту неповторимый привкус восточных и, чуть ли не по настоящему сказочных, пряностей. Вкус кофе создает в душе атмосферу Востока. А Восток - это, прежде всего, сладости. И еще раз - сладости. Поэто-му кофе без сахара - это что-то не настоящее, суррогатное; несерьезное; и, прежде всего - явно дурной, неразвитый вкус.
   .А, если уж разбираться, то откуда у нынешних русских, вчерашних Советских гра-ждан, никуда никогда за границу не выезжавших за свою жизнь, вдруг возник такой жад-ный интерес ко всему не нашему?. К этому: кофе без сахара, к Японскому блюду из сырой рыбы, "суши"; к мексиканской водке "Текилла", к американским "виски", к французским лягушачьим лапкам или устрицам и многому еще другому, абсолютнейшее нам чуждому и совершенно нам не приемлемому, Откуда?! Откуда?! Ведь национальная кухня не рож-дается на пустом месте и не высасывается из пальцев.. Национальная кухня это историчес-ки сложившаяся и закрепленная на генном уровне потребность человеческого организма, выросшего в определенных климатических условиях и на определенной территории, в особенной гамме вкусовых составляющих потребляемой им в этом регионе пищи. Поэто-му русскому человеку не может понравиться японская "суши", Не может - и все тут! Эта еда для русского человека - противоестественна. И не может русский человек есть блюда из собачины, как корейцы; китовое мясо, как чукчи; жаренных жуков и тараканов, как в Таиланде; вареных червей и змей или курицу в сахаре, как в Китае, и т.д. и т.п. Не может!
   Однако новые русские и им подобные, или стремящиеся к ним, изо все сил пыжатся друг перед другом, стараясь всем и себе, в первую очередь, показать, какие они особен-ные, как они не похожи на тех, что остались, внизу, под их ногами. И потому они стара-тельно играют роль своей исключительности и с видимым удовольствием едят не свою, не русскую еду. Давятся - но едят. И еще исхитряются при этом делать умиленно востор-женные. физиономии, усиленно изображая удовольствие от вкуса потребляемой ими в данный момент чужой и противной для себя пищи. А потом в перерыве, бегут в туалет и выблевывают в унитаз только что запиханную в себя эту ненавистную для них, но так не-обходимую с их точки зрения, им сейчас эту заморскую еду.
   Вот и Марина теперь сидит перед ним, мелкими глоточками пьет этот кофе без саха-ра и тоже делает блаженное выражение лица. Интересно, когда это она успела научиться? Раньше за ней ничего подобного вроде бы не замечалось.
   Олег усмехнулся пришедшей ему в голову этой мысли и спросил: ..
   -- Марин, но почему без сахара? Ведь горько же?!
   -- Ну и пусть, спокойно ответила Марина, - А мне нравиться!. Эта горечь меня воз-буждает и доставляет мне большое удовольствие.
   -- Вот не думал, что ты - "мазохистка", - рассмеялся Олег, - Значит, любишь себя заставлять, да? Горько...Противно...Но все-таки - что-то тянет к нему.. Как на запретное.. Как мотыльков на огонь. И от этого противоестественности - испытываешь удовольствие! Так - что ли?!. Марин, а?!
   -- Да ну тебя, Олег! - махнула на него рукой Марина, - Не порть мне удовольствие! Пожалуйста - не порть! И кофе черный без сахара мне нравиться на самом деле. Зачем мне притворяться? Да еще перед тобой? Ведь я и вправду рада тебя видеть! И при чем здесь этот несчастный кофе?! Китайцы вон вообще считают кощунственным класть сахар в чай. Вкус чая - портится!
   .. - Ладно, Мариночка, прости, - сказал Олег и положил свою ладонь ей на руку и чу-точку, ласково сжал пальцы, - Так, что-то нашло на меня, не слишком даже самому понят-ное. Не обращай внимания. Это я просто растерялся от того, что тебя увидел. Думал уже, что никогда больше не увижу. Во-он, что вокруг теперь твориться.
   Они просидели в кафе часа два. Не меньше. Если не больше. И все говорили. Гово-рили. Говорили. Говорили. И никак не могли наговориться. Им легко было друг с другом. Комфортно. И им было, что сказать друг другу. И они спешили выговориться. Слишком наболело на душе у обеих. Ведь со дня их последней встречи, с того памятного Нового Года, когда Марина в отчаянии плакала у него на груди,. прошло почти два года. Два года пустоты, два года неизвестности.
   Судьба Марины и Сергея после их увольнения с завода сложилась удачно. Сергей со своим другом, выпускником Плехановского института, работавшем в ОРСе завода да-леко не последним человеком и потому владевшим кое-какой информацией о конъюнкту-ре складывающегося в Москве рынка продаж необходимых населению товаров, органи-зовали свою торговую фирму. Фирма начала торговать электронной техникой, затем доба-вила в свой товарооборот продовольственные и промышленные товары из номенклатуры наиболее массового спроса населения среднего и низшего достатка. Они подсуетились и арендовали, а затем и выкупили несколько вдруг и разом опустевших современных склад-ских бывшего заводского ОРСа, который начал разваливаться прямо на глазах Руководст-во ОРСа, выдвинувшееся в Советское время не по своим деловым качествам, а по прин-ципу блата, знакомств и семейственности и привыкшее к бесперебойному льготному гос-обеспечению, не сумело во время сориентироваться в быстро меняющейся экономической обстановки в стране и стало за бесценок распродавать бывшую ОРС-овскую недвижи-мость, ставшую в одночасье никому не нужной. Вот тогда-то Сергей со своим другом и оказались в нужное время в нужном месте.
   И дело у них пошло практически сразу. А надежное прикрытие от набегов всевоз-можных "рекетеров", во множестве появившихся тогда, им обеспечил брат жены Сергее-ева друга, полковник милиции, работавший после окончания Академии МВД в Отделе Внутренних Дел города Москвы. Так что фирма у них получилась почти что семейная. Правда, семейственность эта нигде не афишировалась, но на качестве работы фирмы ска-зывалась основательно. Дела фирмы пошло настолько хорошо, что они очень быстро за-воевали свои родные "Подлипки" и начали потихонечку осваивать уже и саму Москву, и ближайшее Подмосковье. Такова есть она, жизнь джунглей. Будь они человеческие, эти джунги, или природные. Везде выживают только сильнейшие. Кто кого схапал - тот и съел. А не съел - ходи голодный. А голодные - уже слабые. Голодные становятся пищей для. более сильных. А потому, человек человеку - волк. И только - волк. И никакой он те-бе не друг и не товарищ. Теперь - волк. Становится волком. Пытается становиться вол-ком. Старается стать волком.
   . Однако из большинства граждан этой страны волки не получаются. Только из не-многих. Так сказать, из избранных. Из тех, кто понаглей, понахрапистей, побессовестней и побезжалостней.. К таким можно со спокойной совестью отнести и Сергея с его другом. Они начали свою деятельность в числе первых, еще тогда, когда рыночное пространство разваливающейся страны Советов было еще не поделено и являлось практически совсем пустым. Они рванули со старта в числе немногих первых и потому получили значитель-ное преимущество перед другими. Перед теми, которые пошли за ними. .И вот результат. Вчера они еще были - никто. А сегодня - одни из самых богатых и преуспевающих бизне-сменов города Москвы и ближайшего Подмосковья. У них "шикарнейший" офис в центре Москвы на "Неглинной", великолепная квартира на Киевской набережной в сталинском элитном доме. И непросто квартира, а. двухъярусная, отделанная по саму последнему пи-ску "евроремонтов". На Рублевском шоссе, в прекрасном месте, для них уже построен двухэтажный коттедж в стиле ампир с оранжереей, отапливаемым бассейном и подзем-ным гаражом. И конечно же, у них теперь у всех персональная охрана, персональные ино-марки с персональными же шоферами. Все теперь в "ихней" жизни только персональное и только эксклюзивное, только для них одних, для их собственного потребления. Они же те-перь не такие, как все вокруг! У них же денег - куры не клюют. А потому, если они захо-тят, у них и кровь голубая будет. Во всяком случае, справку такую, при желании они спо-койно смогут получить. И бумага будет там гербовая, особенная какая-нибудь и печати соответствующие. И родословную себе смогут теперь сделать от кого угодно. Хоть от се-мейства дома Романовых, хоть от самих Рюриковичей. Такова она - жизнь! Для одних - тяжкая доля. А для иных других - мгновенное и чуть ли не волшебное превращение из грязи прямо в князи. Одним прыжком. Как в сказке. В русской народной сказке
   Марина, как и жена Сергеева друга тоже работают в этой фирме. И тоже - не пос-ледними там людьми. Работают, потому что сидеть без дела дома и заниматься непонятно чем, они не умеют. Не приучены. Во всяком, случае, пока работают. Естественно, что ра-ботают не из-за зарплаты, а потому что надо работать. По другому они не умеют. И в сво-ей работе Марине приходилось сталкиваться с Юлией. Одно ведь у них поле деятельности - торговля!. И не только сталкивались. Иногда даже встречались и вне работы. Вечером в какой-нибудь ресторане. Марина с Сергеем, а Юлия с Отаром. Но сексуальных экспери-ментов больше не проводили. Не тянуло что-то на подобные эксперименты..
   ... Но полгода назад случилось несчастье. Отара застрелили. Заказное убийство. Их то-гда много совершалось в Москве. Расстреливали успешных предпринимателей. Растрели-вали конечно же - конкуренты. Кто же еще?. Рыночного простора на всех не хватало. Ме-шающих и вырвавших вперед убирали. Расчищали пути для себя. Благо, что киллеров для этой работы было в Москве хоть пруд пруди. Вся силовая структура страны обрушилась в одно мгновение. И специалисты высочайшего уровня оказались никому не нужны. А они ведь ничего, кроме как стрелять в людей, не умели. А жить им, как и всем остальным гра-жданам этой страны - тоже хотелось. И есть, пить - тоже.. А у них еще семьи. И тогда в жизнь людей начинают входить жестки законы джунглей. Хочешь жить -нападай и уби-вай первым. Иначе - убьют тебя. И убивали, убивали, убивали. Кого - открыто, демонст-ративно, чтобы неповадно было другим. Кого тайно. Неслышно. Был, вроде, человек, а теперь вот его нет. И никто не знает, куда он вдруг делся. С работы ехал, в магазин за-шел - сигарет купить. Всего-навсего И - пропал. И нет его больше нигде. И найти его уже - невозможно. Такова она, сегодняшняя жизнь современных бизнесменов Ну, а Отара расстреляли утром, когда он из дома выходил, чтобы ехать на работу.. Выходил с охра-ной. Уложили и его самого, и двух его охранников с шофером.. Из автоматов. Буквально изрешетили всех. А, может, и из пулеметов, бронебойными. Потому что и бронежилеты никому не помогли. Насквозь у всех..........
   Юлия в этот момент была в Арабских Эмиратах. У одного шейха, нефтяного маг-ната, занимающегося заодно еще и поставками овощно-фруктовой продукции в Россию. Шейх был сравнительно молодой, лет тридцати пяти, а, может, и сорока, образованный и приятный на вид мужчина, прекрасно знающий русский язык помимо английского, французского и немецкого. Он закончил в свое время Кембридж в Англии и военную Ака-демию в США. Шейх был очень неравнодушен к Юлии и любил проводить с ней светс-кие беседы на самые разнообразные темы культуры, литературы, искусства, театра и ки-но. И Юлия, после того, как познакомилась с ним, основательно проштудировала историю Ближнего Востока, чтобы не выглядеть круглой идиоткой в разговорах и беседах с ним.
   Шейх несколько раз предлагал Юлии бросить все свои дела и выйти за него замуж.
   Он же сам был женат и имел то ли пять, то ли шесть молодых жен разной национальнос-ти. Там были и европейки, и американки, и свои - арабки. Юлии конечно же, чисто по "женски" и чисто по человечески, были приятны подобные знаки внимания к собствен-ной персоне со стороны такого высокого и влиятельного иностранного государственного деятеля. Да и человеком он был интересным, не лишенным мужской привлекательно-сти; с ним было приятно встречаться, аудиенции и деловые встречи с ним не являлись для Юлии тягостной обязанностью. Кроме того, ей не хотелось терять такого выгодно-го для фирмы поставщика и приятного для себя собеседника, и потому она всегда пыта-лась сводить все эти его предложения в легкую, непринужденную и ничего не знача-щую для них обеих шутку.. Юлии он подарил персональный "мобильник" какой-то сверх мудреной конструкции, отделанный золотом и бриллиантами. "Мобильник" был настро-ен только на одну волну, волну "мобильника" шейха, и по нему они могли переговари-ваться друг с другом сколько угодно и в любое время суток. И Юлия иногда им поль-зовалась. Но только иногда. Не перебарщивала и не навязывалась. Держала дистанцию. Но шейх звонил частенько. И они порой вечерами долго разговаривали друг с другом..
   О трагедии с Отаром ей позвонили с офиса фирмы в гостиницу. Она сообщила шей-ху о полученном известии и вылетела в Москву.. Ей хотелось лично проститься с Отаром. Не было на земле человека, которому она в своей жизни была бы столько обязана, сколько Отару. И она не могла не выполнить свой моральный долг перед ним, слишком уж значи-мым для нее человеком и мужчиной - проводить его в последний путь . .. .
   . А после похорон для фирмы наступили трудные времена. Руководство фирмы сме-нилось. Пришли новые, совершенно не знакомые с делами фирмы, люди. Генеральным директором поставили человека со стороны, то ли чеченца, то ли ингуша, то ли менглета, то ли азербайджанца, то ли еще какой национальности. Но -не грузина. Это уж точно. Вы-сокий, толстый, лысый, с большим животом, большим, мясистым, отвислым носом и про-нзительно визгливым голосом кастрата, он производил на окружающих неприятно оттал-кивающее впечатление. Звали его Марат Гасимович; фамилия - Абдулов. По фамилии и имени национальность его определить было невозможно. Единственное, что было ясно с первого взгляда о его происхождении, это то. что он - кавказец. И больше - ничего. Глаза у него не были глазами русского человека. Черные, с густыми кустистыми бровями, с ост-рым, нагло колючим, недоверчивым и брезгливо презрительным взглядом выскочки, слов-но он смотрел не на людей, сотрудников и коллег своей компании, а на какую-то мало-значащую и ничем не стоящую "шелупонь", вечно путающуюся под ногами и мешающую нормальным людям жить и испытывать радость от жизни.
   .. Юлию он заприметил сразу. Все таки не могли мужчины проходить мимо нее рав-нодушно. Не могли - и все тут. И ничего с этим поделать было невозможно. Женская красота, если она неповторимая, сила очень и очень страшная.. И Юлия частенько ловила на себе его оценивающий, масляно влажный и какой-то неприятно раздевающий взгляд. А недели через три после своего вступления в должность, он задержал после очередного оперативного совещания, задал несколько пустых, ничего не значащих вопросов, затем встал, подошел к ней вплотную, так что на Юлию пахнуло запахом дорогого, импортного парфюна, глянул ей в глаза, демонстративно поднял обе свои руки, положил их на груди Юлии и начал грубо лапать и мять их, все также невозмутимо продолжая глядеть ей в глаза. Он демонстрировал ей свою мужскую и административную силу, и ждал ее реак-ции, абсолютно уверенный в том, что Юлия промолчит и покорно согласиться на все, что он ни сделает с ней сейчас. Но Юлия не стала подыгрывать ему, не стала она также ни кричать, ни шарахаться от него в испуге. Она молча вскинула правую руку и хлестко вле-пила ему пощечину.. Затем медленно повернулась к нему спиной и также медленно пошла к двери кабинета. Марат Гасимович грязно выругался и крикнул ей вслед:
   -- С-су-учка-а! Ты еще у меня пожалеешь!
   Естественно, что после такого поступка работать Юлии на фирме было уже невоз-можно. Оскорбление руководителя при исполнении им его должностных обязанностей не может произойти безнаказанно. Ибо "трахание" красивых своих подчиненных, будь они женщинами или мужчинами, на своем рабочем месте входит в должностные обязанности руководителей нынешних торговых, да и производственных тоже, структур и должны приветствоваться всеми подчиненными. А женщина, которая осмелилась пойти против во-ли и желания своего Генерального директора, своего босса и своего хозяина - фирме не нужна. И потому она подлежит изгнанию. Позорному изгнанию.. Чтобы никому больше не было повадно. И Юлия не могла этого не понимать.
   Юлия пришла к себе в кабинет, достала лист бумаги, взяла ручку, немного подума-ла и написала заявление об уходе по собственному желанию. Заявление она зарегистриро-вала у секретаря, затем сняла себе копию на ксероксе и положила в почту Генерального директора. Дома вечером она открыла бутылку французского коньяка "Камю", налила полный фужер и почти что залпом, крупными, быстрыми и жадными глотками выпила все. А потом долго сидела, молча, уставившись невидящими глазами в желтоватый узор шведской кафельной плитки на стене кухни. На душе была черная, непроницаемая пусто-та. Жизнь опять прижала ее и прижала так крепко, что выхода из создавшегося положения она не видела никакого. Хоть плачь, хоть вой, хоть в петлю лезь - результат один. И толь-ко один - в объятия к шейху. Можно было, конечно, объятия шейха заменить на объятия Марата Гасимовича. И тогда все останется по прежнему. Должно остаться.. Если даже не станет лучше.. Но это же - кошмар! Кошмар! Хуже всякой смерти. Поэтому остается од-но - шейх. Он хоть - не противен физически. А насчет остального - стерпиться.. Пусть как-нибудь, но - стерпиться.. Приходилось и не то еще терпеть.. .
   Что ж, приходилось с прискрбием для себя констатировать, что родная страна что-то не слишком жаловала ее в последнее время. Родина почему-то упорно делала все, чтобы выпроводить ее поскорее и подальше от своего дома и по существу - отказывалась от нее. Но уезжать в чужую страну, так непохожую на ее родную Россию было непросто, если не сказать - страшно Но еще страшнее было оставаться здесь. Куда она теперь пойдет? Что она будет делать? Устроиться на такую же работу, что и у Отара - невозможно. Марат Га-симович со своими подручными хода ей никогда не дадут. Тогда - куда? Опять на рынок - торговать? Бр-р-р-р! Ни за что! Да и опять же - Марат Гасимович! Рынки, торговля, лю-бое предпринимательство - это его сфера деятельности. Здесь ей хода - нет! Тогда куда же - опять в инженеры? .Бессмысленно. Инженер - умершая сейчас профессия. Может ко- гда и возрадиться. Ведь без промышленности никакая страна жить не сможет. Но это бу- очень и очень не скоро. А жить-то сейчас хочется. Искать себе покровителя? И через него - место себе в жизни? Противно. До жути противно. Сыта уже по самое горло.
   На другой день вечером она позвонила шейху и все ему рассказала. Он ответил ко-ротко и просто::
   -- Приежай ко мне. Будешть моей женой. Я тебе делаю официальное предложение. Свадьбу сыграем здесь. У меня...........
   И она дала свое согласие..И начала готовиться к отъезду..Хотя, что значит - гото-виться? Собственно говоря, готовиться-то было нечего. Брать с собой она ничего не соби-ралась. Все оставалось здесь. Включая и саму квартиру с обстановкой. А квартиру она за-вещала своей племяннице, что заканчивала школу в далеком Томске. Квартиру поставили на сигнализацию, зарегистрировали в милиции, закрыли, опечатали и Юлия улетела. А пе-ред отъездом она пришла к Марине. И они проплакали весь вечер. Потом еще несколько раз они перебрасывались SMS-ками. Но это было до свадьбы. А после свадьбы Юлия за-молчала.. Замолчала совсем Намертво. В прямом и переносном смысле слова. Потому что Юлии Черновой на этом свете больше не стало. Она приняла ислам. Сменила не только фамилию, но и имя. И стала седьмой женой арабского Шейха... И затерялся ее след для всех, знавших ее в России.
   А Россия потеряла еще одну, и далеко не самую худшую, свою дочь. Как плохая, никчемная мать, Россия в проклятые девяностые годы разбрасывала своих дочерей и сво-их сыновей по белу свету. Разбрасывала вместо того, чтобы собирать их вместе и с по-мощью их рук, их ума, их силы, таланта и инициативы сделать собственную жизнь нас-только благополучной, чтобы у ее детей никогда бы не появлялось желание уехать в дру-гие края за лучшей своей долей.......
   Эта случайная встреча Олега с Мариной, их долгий, сбивчивый разговор в кафешке поставил окнчательную и завершающую точку в семейных отношениях Олега и Юлии, так непросто складывающихся в последние годы. Теперь он мог со спокойной совестью считать себя свободным от семейных уз. Свободным?! Ой, ли! Ой ли! А, может, освобо-дившимся? Или, поточнее - опустевшим и даже, в какой-то степени - опустошенным. По-следнее слово, пожалуй, наиболее точно характеризует его душевное состояние после по-лученного им известия о судьбе Юлии. В нем как буд-то бы что-то оборвалось. Что-то очень важное и очень нужное для его дальнейшего нормального существования. А мир потерял краски, стал плоским и бесцветным. Любил он все-таки Юлию. Любил несмотря ни на что. И нужна ему была для жизни только одна на свете женщина - его Юлия. Нужна была вопреки всякому здравому смыслу и несмотря ни на что., даже на то, что он узнал о ней от Марины. А как Марина смотрела на него, когда рассказывала про последние пере-петии жизни Юлии! Говорят, что что самый страшный враг женщины - это другая жен-щина., ее лучшая подруга. Хотя, что ее судить? Ведь она любит Олега. Вот вам и дилемма. Марина любит Олега, а Олег любит Юлию.. Ту самую Юлию, которой уже нет рядом с ним и никогда уже не будет...
   Придя домой, Олег зашел в их бывшую супружескую спальню. Долго стоял, раз-глядывая простенькую обстановку комнаты, с таким трудом приобретенную ими после получения квартиры. Широкая двуспальная кушетка, а, может, софа или диван-кровать. Кто знает, как они правильно называются, эти неуклюжие образцы семейной мебели, вы-пускаемой в те годы Советской мебельной промышленностью и достать которые было проблемой их проблем
   Кушетка или как ее там, стояла вдоль меньшей стены комнаты, прямо вплотную к ней и занимала почти всю его длину. Около кровати - туалеьная тумбока жены, где она держала всякую свою женскую всячину. и куда Олег никогда не заглядывал.Женское есть женское. Мужскому глазу там делать нечего.
   Справа, вдоль большой наружной стены комнаты стоял большой трехстворчатый платяной шкаф из темных ламинированных плит с большой тумбой антресолью наверху. Около шкафа, ближе к окну раз мещалась ножная швейная машинка Подольского механи-ческого завода. Вот, пожалуй. и все, что находилось в этой маленькой комнатке-спальне их хрущевской д"двушки".
   Олег открыл створки дверей шкафа. Пахнуло знакомым запахом духов Юлии. Ее запахом. Родным до головокружения запахом. Запахом его любимой женщины. Любимой когда-то, и до сих пор еще - любимой его женщины. В шкафу, на продольной трубе-крон-штейне, закрепленной под верхней полкой, висели ее платья, костюмы.. Труба-кронштей была сделана из полированной нержавеющей трубы, вынесенной когда-то Олегом с заво-да с громаднейшим трудом.. Зато радости было сколько, когда все удачно получилось и он заменил черную некрасивую. трубу в шкафу на это полированное, сверкающее чудо. Ведь нержа-веющие трубы являлись в СССР стратегическим сырьем и использовались только лишь в оборонных отраслях.
   Олег потрогал рукой ее одежду. Что с ней теперь делать? Выбрасывать? Сдать ку-да-нибудь? Зачем? Для чего? Кому она нужна? Никому. Впрочем, может, и нужна, только где про это узнвть?.Поэтому, пусть себе висит, пока висится. Никому ведь не мешает? И Олег ничего не стал трогать из ее вещей. Он махнул рукой и закрыл дверцы шкафа.
   Затем нагнулся и открыл дверцу ее туалетной тумбочки. Выдвинул один ящик, дру-гой, третий. Коробочки, коробочки, пузыречки, тюбики, баночки и еще бог знает что, ма-лопонятное, и совсем непонятное для мужского глаза. Тайные средства женского оболь-щения. Не видел Олег их никогда и не стоит ему их видеть. Зачем копаться в интимных вещах женщины, пусть даже и бывшей своей жены?. Зачем узнавать о том, о чем ему не положено знать?. Совесть-то хоть какую, пусть даже элементарную, но надо же все-та-ки иметь!. Должны же быть хоть какие-то нормы и правила порядочности в отношениях между мужчиной и женщиной? Обязательно должны. Иначе - какой же ты тогда мужчи-на!.Какой человек?.
   Олег вздохнул и задвинул ящик. Оставался один, последний, самый нижний. Олег выдвинул его. Здесь лежало несколько пачек презервативов. Все импортные, в красоч-ных, броских упаковках..Большая красочная коробка со знакомой картинкой обнажен-ных мужчины и женщины на крышке. Олег открыл коробку. Здесь лежали в своих гнез-дах, как в постелях, три фалловибратора, подаренные им семьей Марины на Новый Год. Черный, желтый и белый. Красивые, притягивающие взгляд и даже - возбуждающие. Не слишком было понятно - пользовалась ли ими когда Юлия или нет? Вместе они с Юлией этими новомодными штуками так ни разу и не воспользовались. Олег закрыл коробку и нагнулся еще раз. Надо вроде досмотреть, раз уж начал.. .
   Дальше лежала какая-то видеокассета и большой толстый конверт из плотной серой бумаги. Олег открыл его. Там лежали несколько пачек фотографий, стянутых резинкой. Олег достал пачку, стянул резинку, начал перебирать. И...остолбенел. Это были фото-графии Юлии в обнаженном виде. В самых разнообразнейших видах, позах, ракурсах. От классических видов обнаженной женской натуры, до самых непристойных, порногра-фиических фотографий с широко раздвинутыми ногами, ягодицами, с раскрытым, чуть ли не вывернутым вперед влагалищем и бог знает еще каких! Олег много раз занимался с Юлией куинлигусом, он любил таким образом ласкать ее, доставлять ей удовольствие Да и самому ему нравился запах возбужденных Юлиных гениталий, вкус ее влагалищ-ных выделений. Но он никогда не рассматривал ее половые органы. Не мог. Не до того всегда было. Не до рассматривания в подобные моменты. А здесь вот - пожалуйста! Смо-три - любуйся! Наслаждайся! И - спереди, и - сзади, и - снизу, и - сверху, и - с боков, и - лежа, и - стоя, и- на четвереньках. Как угодно! Как совесть, как любопытство, как как вкус, как профессионализм фотографа ему подсказывает. А фотографии - цветные, классные, очень высокого качества. Настоящие профессиональные. И на обратной сто-роне фотографий - штамп фирмы. В виде фигурного, узорчатого экслибриса с названием "Агентство Сириус".
   Олег смотрел на эти фотографии и не верил своим глазам Этого не может быть!.Не может потому, что просто быть не может. Это - не Юли! Не - она! Он знает свою жену! Да - взбаломошная! Да -капризная! Да - сумазбродная! Да - эротоманка! Да -нимфоман-ка! Но - не развратная! Какая угодно, но только - не развратная! .Не шлюха! Так что же надо было сотворить с его Юлией, чтобы она согласилась на подобные фотографии?! Что?! Потому что добровольно она на это пойти не смогла бы никогда! Не та натура. Не тот характер.
   И кто виноват во всем том, что случилось с ним, с его женой, с ними обеими? Кто?! Кто?! Но, простите, а так ли, в общем,. это важно - найти виноватого? И так ли это нужно - находить виноватого? Зачем? Для - чего? Ведь прошлого-то не вернешь. Изменить-то ничего не изменишь. Разбитого уже не склеишь. Обидно, страшно, до жути обидно, что так все получилось. Но получилось-то именно так, а не подругому. Значит - судьба такая. А против судьбы - не попрешь. И что было - то было. И в этом "было" - много хорошего и чистого, если не самое хорошее и чистое в его жизни. Поэтому, нет, нет и еще раз - нет этим мерзким фотографиям про его жену! Пусть даже и бывшую. Не нужна ему эта грязь! Не нужна! А раз так - значит выход только один. К черту эти фотографии! Не нужны они ему! Не ну-ж-ны! И образ той, прежней его Юлии, той самой, которую он полюбил в свое время, которую он любит до сих пор, они ему не замарают. Не запачкают! .
   Олег взял фотографию из общей пачки и разорвал ее сначала на две части, потом на четыре, а потом каждую из них еще на несколько мелких частей. И так он сделал с каждой неприличной фотографией своей бывшей жены Юлии, собранных в этом большом тем-ном конверте и спрятанных в нижнем ящике ее туалетной тумбочке . В самом надежном месте их маденькой квартиры, потому что никто, кроме Юлии,. в эту ее тумбочку никогда не заглядывал. И вот только сейчас, когда ее для Олега не стало, он рискнул сюда загля-нуть. И лучше бы - не делал этого.
   Потом Олег собрал кусочки разорванных фотографий и выбросил в мусорное вед-ро. Все - с грязью покончено!. Хватит - грязи! Однако на душе все равно было погано, препогано. И с этим надо было что-то делать.
   В последнее время, когда Олегу стьановилось слищком уж плохо или черезчур дис-комфортно, когда неразрешимые жизненные проблемы плотно обкладывали его со всех сторон и он не видел выхода из создающихся вокруг него положений, он не выдерживал и пытался найти утешение в бутылке. И утешение, и помощь. Хотя бы моральную и психо-логическую. Срабатывала старая, испытанная временем мудрость, говорящая о том, что настоящая истина всегда находится на дне заполненного вином стакана. И чтобы увидеть или познать эту истину, надо осушить стакан до дна. "Веритас - виникус". Истина в вине. Может, она и действительно находилась где-то на дне опустевшей за вечер бутылки, труд-но сказать. Потому что пил Олег в подобных ситуациях только водку и всегда полными стаканами, быстро, жадно, большими, непрерывными глотками.Пил всегда один. Пил и не закусывал. Только курил. Ведь пил он не для радости. Пил он от отчаяния, от слабости. Ог ощущения своего собственного бессилия. Мужчины - они всегда слабые. Они - всегда тонкожильные. Их жилы не выдерживают сильных нагрузок и рвуться. И тогда мужчины ломаются и идут к бутылке. Это женщины - многожильные. Женщины выдерживают все. Потому что у них запас прочности на порядок выше, чем у мужчин. Ведь природа возло-жила на женщину всю свою ответственность за будущие поколения человечества. Не на мужчину, а на - женщину. Задача мужчины простая до умопомрачения. Он должен зачать ребенка. Всего навсего - зачать. Сделать несколько стандартных телодвижений с женщи-ной и кончить в женщину. И все. И больше он уже ни на что не нужен. Да и не способен он больше ни на что. Это то самое. инстинктивное, природное, что от него требуется в общении с женщинеой, и то получается у него кое как, с большущим трудом, да с горем пополам.. Если, конечно. женщина на помощь придет...... ...
   И Олег пил обычно до тех пор, пока бутылка не опустеет. И чаще всего засыпал здесь же за столом, положив голову на скрещенные руки. И , естественно, что ему было уже не до истины на дне бутылки. Какой бы она, эта истина, в данный момент ни была. Горькой или сладкой. Главное здесь было в другом. Главное - это поскорее оглоушить и заставить замолчать кричащую в отчаянии собственную душу и отключить поскорее протестующую часть собственного, возмущенного его неподобающим поведением, чело-веческого сознания.
   И сейчас, после такого мощного нервного потрясения от просмотра шокирующих фотографий обнаженной Юлии, Олега, естественно, потянуло к спасительной бутылке. Он открыл холодильник, достал бутылку "Подольской особой". Душа требовала. А душе от-казывать нельзя. Не положено. Слишком уж бесчеловечно это бы выглядело.
   Было муторно, обидно и горько чуть ли не до слез. Можно было бы даже и вспоак-нуть по этому поводу. Говорят - помогает, боль отводит. Женщины - они вон всегде пла-чут. Стрессы свои снимают подобным образом, жизнь свою облегчают и проблемы соб-ственные решают. Ведь тем, которые плачут, жить прощею. У них плач вроде клапана предохранительного на котлах, через который оин свое внутреннее психологическон дав-ление сбрасывают, и, тем самым, сохраняют себя.
   Но Олег плакать не умел. Своего душевного давления плачем сбрасывать не нау-чился. И все свои слезы, как и беды, он привык носить в себе. И ни с кем никогда своими личными проблемами не делился. И помощи никогда ни у кого не просил.. Только - сам; да еще - водка. Стакан, другой, третий. Пока, наконец, душа не захлебнется, не замолчит и не затихнет в прострации. И тогда - все! Больше уже она его не будет беспокоить, не станет тревожить и мешать жить. Хотя бы на миг, на сегодня.
   Надо вот только на видеокассету глянуть. Глянуть, чтобы успокоиться. Чтобы за-кончить с этим его беспрецендентным копанием в грязном белье Юлии, бывшей своей же-ны. Не слишком приятным оказалось это занятие. Не слишком. И что же там может быть? Судя по тому, где она лежала, а лежала она рядом фотографиями, презервативами и фал-ловибраторами, ничего хорошего для Олега там быть не могло....
   Олег налил стакан водки, постоял немного в непонятной задумчивости, затем мед-ленно, словно бы нехотя, поднес стакан ко рту, вздохнул, запрокинул шолову назад и бу-квально вылил водку в свой широко раскрытый рот. Сморщился, крякнул, передернулся всем телом и резко выдохнул из себя воздух. Все! Первую дозу он принял. Начало поло-жено. Теперь же займемся делом. Посмотрим кассету. И постараемся быть сдержанным. Что бы там на ней не было записано.
   Олег включил телевизор, вставил кассету в видак, сел в кресло, закурил и щелкнул пультом. То, что он увидел на экране, его не удивило. Он был уже готов к чему-то подоб-ному. После фотографий обнаженной Юлии в непристойных позах его трудно было чем удивить. И он уже был гоотв внутренне, психологически к чему-то подобному. Поэтому он даже не стал до конца смотреть видеокассету. Не к чему. Все было понятно и так. И он принял для себя решение.. Приняюял еще тогда, когда рвал фотографии Юлии. Принял, не зная, что там увидит и лишь только догадываясь. Такую Юлию он видеть не хотел. Такая Юлия ему была не нужна. Он хотел оставить в своей памяти только ту, прежнюю Юлию, которую он когда-то впервые увидел в институте еще студентом, и сразу же без памяти влюбился и долго потом пытался найти случай познакомиться. И познакомился наконец-то, и они начали встречаться и стали практически неразрывны, всегда и везде только вмес-те, как шутили ребята - "не разлей вода".
   И вот ту, прежнюю Юлию, не запачканную и не замаранную всей этой нынешней грязью человеческих отношений, он и хотел сохранить в своей памяти. Ту, прежнюю его Юлию, а не эту, "трахающующуюся" сразу с двумя мужиками и вопящую от наслажде-ния. И он не стал смотреть эту кассету до конца. Он остановил просмотр и перемотал кас-сету на начало. А потом - стер всю запись. Не став даже досматривать ее. Была вначале еще мысль уничтожить совсем эту несчастную кассету, разломать ее на кусочки и выбро-сить в мусорку. Но не решился. Кассета стоила по его деньгам довольно прилично. А здесь - четырехчасовая кассета, большая. Можно будет потом записать на нее что-нибудь интересное. Сейчас по телевизору показывают много чего всякого. Особенно по ночам. Есть и приличные вещи. Так что, Олег не стал уничтожать саму кассету. Он уничтожил только видеозапись сексуальной оргии Юлии. И никогда не жалел о сделанном. Должно же быть в жизни человека хоть что-то светлое и чистое, и даже - святое? Должно. Обя-зательно - должно. Не может так быть, чтобы - не должно.
   Иначе жито становится слишком уж невмоготу. Да и сама жизнь тогда начинает тогда терять свой всякий изначальный смысл. Потому что человек - не животное. А муж-чина и женщина не просто самец и самка двуного представителя семейства млекопитаю-щих, а нечто гораздо большее.. Человек - это "гомо сапиенс"". И самое трудное в нашей жизни - это остаться человеком несмотря ни на что и вопреки всему., что происходит с тобой и вокруг тебя. И Олег этй простую истину прекрасно понимал. Просто, не все у не-го в жизни получалось так, как надо, как хотелось бы. Он не управлял своей судьбой. Это судьба делала с ним все, что хотела. А что хочет наша с Вами судьба и куда она нас с Ва-ми ведет - никто не знает. Ибо нам подобные вещи не дано знать. И в этом незнании сво-его будущего и заключается вся прелесть нашей с Вами жизни. Поэтому надо поднапрячь-ся, поднатужиться и просто - жить. Потому что жизнь не вечна и не стоит ее растрачивать на всякую чепуху. Право - не стоит. Простая, азбучная и всем, вроде бы, сразу понятная истина. Но почему-то подобные истины всегда трудны для восприятия. И мы их слиш-ком редко слушаем и практически никогда не принимаем всерьез для последующего ис-полнения. А - зря! Очень даже - зря!......
   .......
  
   * * *
  
  
   Олег любил копаться в книжных развалах современных книжных лотков. Он лю-бил держать книгу в своих руках, ощущать ее тепло и ее тяжесть; любил листать страни-цы книги, преодолевач их упруго податливое, нежное сопротивление, вдыхая остро-при-тягательный запах типографской краски, и пробегая быстрым взглядом их текст. Он читал быстро, залпом, чуть ли не мгновенно, сразу целыми предложениями, абзацами и даже страницами, не замечая самого процесса чтения. Поэтому он никогда не мог проверить на работе написанное кем-нибудь на грамотность. Он не видел текста. Он текст поглащал сразу, весь целиком, только взглянув на него и не видя, деталей.. И воспринимал его по смыслу, а не по написанному. Поэтому, читая, он сразу же уходил в вымешленный мир книги, отключаясь от окрудающей действительности, станговясь,..по сути, не читателем, а непосредственным участником описываемых в книге событий. И только поэтому он он не любил читать в транспорте: в электричке, в метро, в автобусе. Он просто напросто нас-только увлевался событиями книжной действительности, что прозевывал свои остановки. И читал он всегда дома, лежа на диване или полулежа в кресле. И мог находиться в таком положении часами, не замечая ничего вокруг.
   Раньше, в этой стране, считавшейся самой читаемой в мире страной, всегда сущее-ствовали громаднийшие проблемы с приобретением книг. Хорошую книгу, а под словом "хороший" подрузомевалась, в основном, только мировая и отечественная классика, ку-пить было практически невозможно, несмотря на сумашедшие тиражи. И что только не предпринимал тогдашний простой Советский человек, чтобы заполучить любимую книгу! Записывался в различные общества книголюбов, занимающимися распределением книж-ных фондов; лез в общественные организации, через которые происходило распределение ценных тиражей книг; выстаивал многочасовые очереди в книжные магазины за новин-ками; сдавл чуть ли не тоннами бумажную макулатуру, лишь бы только заполучить тот самый вожделенный талон на приобретение заветной книжки.
   Зато сейчас - каких только книг нет! Бери - не хочу! Книжные развалы поражают своей пышностью, и своим разнообразием. Посмотришь - и голова кружится! Откуда только все это взялось! Но даже среди этого пышного книжнего половодья, среди всего этого многоцветного калейдоскопа красочных книжных обложек, выделялась своим внешним видом одна книга - Библия. Она выделялась своей внушительностью, солидно-стью и даже какой-то уважительностью к себе. Сразу чувствовалось, что это не пустышка какая-то. не легкомысленное чтиво для недумающих читателей, одуревших от безделья, от ничегонеделания и потому согласное даже н раскрытие красочной обложки какой-ни-буть книженки для собственного времяубития. Нет, это серьезная, значимая книга для вдумчивого читателя, ищущего ответы на сложные вопросы своего бытия...
   Библия на лотке в своем черном переплете с золотым тиснением выглядела очень даже представительно. Очень. Не взять ее и не посмотреть было просто невозможно. Поэ-тому Олег и взял ее .А, взяв, естественно - раскрыл. Для чего же берут книгу с полки? Чтобы полистать, посмотреть. А чтобы посмотреть - надо ее рас -крыть Вот он и раск-рыл "Библию" .На внутренней стороне обложки была размещена цветная карта древ-ней Палестины. На двух листах. Внизу, под картами подписи. Слева - "Палестина во времена Ветхого Завета"; справа - "Палестина во времена Нового Завета" Он перевернул страницу. На титульном листе книги было написано:
  
  
  
   БИБЛИЯ
  
  
   КНИГИ СВЯШЕННОГО ПИСАНИЯ...
  
  
   ВЕТХОВОГО И НОВОГО ЗАВЕТА
  
   КАНОНИЧЕСКИЕ
  
  
  
   В русском переводе
   с параллельными местами
   и словарем
  
  
  
   ВСЕРОССИЙСУОЕ БИБЛЕЙСКОЕ ОБЩЕСТВО
   МОСКВА 1996
  
  
   Олег перевернул страницу. Здесь размещалось "Оглавление". Большое. Аж на двух листах. Читать "Оглавление" Олег не стал. Он просто пробежал его глазами.. Затем еще раз перевернул страницу. В верхней части листа стояла черная надпись:
  
   ВЕТХИЙ ЗАВЕТ
  
   Олег опять перевернул страницу. Он любил смотреть книги. В заводской библиотеке он мог так стоять перед книжными стеллажами часами. Он как бы растворялся в страни-цах листаемых им книг. Он не читал здесь книги. Не мог. Для чтения ему необходимо бы-ло уединение. Здесь же он просто листал книжки. И этот процесс ему нравился. Нравился физически. Ему нравилось ощущать пальцами страницы. И он просто пробегал глазами текст, Не останавливаясь ни на чем. И этого ему было достаточно, чтобы почувствовать книгу. Не понять, а именно - почувствовать текст книги. И, полистав несколько минут книжку, он мог с уверенностью сказать - понравиться она ему или нет.....
   Тем же самым он занимался и сейчас, держа в руках "Книгу Книг" человечества. Правда, никакой оторопи или волнения он, к своему удивлению, при этом не испыты-вал. Самое заурядное и самое обыкновенное любопытство книголюба.. Не больше. Не больше. На следующей странице он увидел вверху надпись:
  
   ПЕРВАЯ КНИГА МОИСЕЕВА.
  
   БЫТИЕ
  
   Ниже шел текст. Олег прочитал и удивленно пожал плечами. Текст гласил: " В на-чале сотворил Бог небо и землю...". "Странно, - подумал Олег, - а ведь я где-то читал, что Библия начинается иначе.. Здесь должно быть так: "Сначала было слово. И это сло-во было - Бог". Странно...Странно...Кто же прав? Но я точно помню. Или библий су-щест-вует несколько?. Вот верь после этого людям. Ладно, разберемся сами. Олег махнул рукой и купил эту библию. И с тех пор она стоит у него на полке в книжном шкафу. Правда, прочитать ее он так и не смог. Слишком уж трудна она оказалась для обыкновен-ного чтения. .Даже для него, довольно подготовленного человека, любящего книгу и любящего читать, эта задача была явно не по плечу. Но пролистать ее Олег все-таки про-лестал..Точнее пробежал глазами, когда пролистывал. И нашел все-таки знаменитую фра-зу, которая цитировалась постоянно средствами массовой информации и некоторыми представителями Российской интеллигенции, как начальная фраза Библии. Нет, эта фраза находилась ближе к концу текста Библии, в "Книгах Нового Завета", в "Евангелии от Ио-анна", в самом начале первой главы, стих 1, и звучала так:
   "Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и слово было Бог."
   Как ни странно, но Олег потом частенько вечерами листал Библию. Не читал, ко-нечно же, нет. Читать Библию, как обыкновенную художественную книгу, с главными и второстепенными героями, с некой сюжетной линией, написанную каким-либо писателем, было действительно невозможно.. Ну, скажите, как человеку в 21-ом веке всерьез читать и всерьез воспринимать подобные слова, с которых начинается "Первая книга Моисея", его "Бытие" и с которых, собственно говоря, и начинается сама Библия:
   "Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет?"...
   Так как же воспринимать этот текст, конкретно ему, Олегу, человеку довольно гра-мотному, образованному, начитанному, имеющему сравнительно четкие представления о физике, химии, астрономии, естествознании, истории, культуре? Как?! Он не знал. Но с первых же строк Библии понял, что текст ее нельзя воспринимать буквально. И потому не стоит искать в нем каких-либо исторических аналогий. Ибо есть одна непреложная исти-на, от которой невозможно куда-либо деться. Истина эта заключается в том, что есть на земле одна. книга со странным названием Библия, которая существует на свете уже не од-но тысячилетие и до сих пор не пропала, не исчезла, не стала абстрактной легендой нес-мотря на бесчисленные войны и исторические катаклизмы. И существует она, эта книга до сих пор в натуре, издавалась и издается миллиардными тиражами, и пережила уже множест -во государственных систем и политических строев. Ее зранят, держат у сеья, ею пользуются миллионы людей. Библия - самая издаваемая в мире книга. Воистину - Книга книг Человечества..Почему?! Что есть в ней такое, что поддерживает к этой книге посто-янный людской интерес на протяжении многих тысячилетий?.Что?!
   Вот именно это и хотел понять Олег. И потому он и просматривал Библию..Практи-чески каждый вечер в течении целого месяца. Каждый вечер послее ужина. Лист за лис-том пробегая глазами. Начиная с самого начала, с "Книг Ветхого Завета", с "Пятикни-жия Моисея" в.. И чем больше он знакомился с Библией, тем больше она поражала его. И воображение его, и даже - сознание.. Сложнейшее, филосовско литературное произве-лдение. Масштабное и многоплановое. Часто - иносказательное. Понять ее - трудно. Пра-ктически - невозможно. Но язык ее завораживал. Некоторые фразы прямо западали в па-мять, да не только в память, в саму - душу, настолько они были хороши. И часть из них, оказывается, Олег уж е знал. Из каких=то других, ранее прочитанных им художественных книг. Он и не подразумевал, что они из Библии..Действительно, ,влияние Библии на ми-ровую литературу просто- беспрецендентно. А на живопись? Половина полотен картин-ных галерей всего мира выполнены на Библейские мотивы. А псалмы?! Ведь текстовая часть этих образцов религиозного песнопенияэто - чистейшей воды поэзия! Причем, вы-сокая поэзия! Такой язык! Такой слог! Такие образы! Правда - белая, не рифмованная поэзия. Но...это еще сложнее! .Вы только послушайте и попробуйте вникнуть в текст ка-кого-ни-будь любого псалма, например, этого:
  
   ПСАЛОМ 150:
  
   1 Аллилуия, Хвалите Бога во святыне Его, звалите Его на тверди силы Его.
   2 Хвалите Его по могуществу Его, хвалите Его по множеству величия Его...
   3 Хвалите Его со звуком трубным, хвалите Его на псалтыри и гуслях.
   4. Хвалите Его с тимпаном и ликами, хвалите его на струнах и органе.
   5. Хвалите Его на звучных кимвалах, хвалите Его на кимвалах громогласных.
   6. Все слышащее да хвалит Господа! Аллилуия.
  
   Читаешь эти слова и петь хочется! Музыка в душе начинает звучать. Сама собой. Непроизвольно И хочется сразу же встать, подтянуться, выпрямиться, посмотреть вокруг просветлившимся вдруг взглядом, очиститься от груза повседнеыности и с таким же чистым сердцем - запеть. Тожественно, проникновенно, радостно и вдохновенно. А ведь далеко не каждый текст сегодняшней песни, которые постоянно звучат на радио и теле-вилении, хочется петь. Отнюдь - не каждой! Слишком уж разный уровень таланта. Слищ-ком. Не сопостовим совершенно.. И потому:.
   -- Помилуй меня, Господи, ибо я немощен; исцели меня... (Псалом 6)
   -- Избавь от меча душу мою и от псов одинокую мою...
   -- Спаси меня от пасти льва и от рогов единорогов, услышав и избавь меня.
   (Псалом 21)
  
   Какие слова! Какие образы! И прямо сами из глубины души льются. Даже оторопь начинает брать. Похоже на мистику какую-то. На колдоство. Так кто же написал все это? Кто?! И для чего?!
   Но больше всего из Библии Олегу понравились, точнее, ближе всего ему подошли "Книги учительные" из "Ветхого Завета", особенно "Экклесиаст", "Притчи Соломона" и "Песни Песней Соломона".Они поразили его сознание до невозможности. Ну, как, скажи-те, можно исхитриться отнестись равнодушно к таким словам "Экклесиаста":
   "Всему свое время, время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время уми-рать; ыремя насаждать и время вырывать посаженное; Время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; Время плакать, и время смеяться; время; сетовать, и время плясать; Время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; Время искать, и время терять; время сберегать, и время бро-сать; Время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; Время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру;"
   . : В этих словах такая глубина, такая мудрость, такое пророчество, что невольно на-чинаешь задумываться над сутью всего происходящего вокруг тебя в мире и о своем соб-ственном предназначении на Земле. Кто ты?! Для чего появился на этот свет? И для чего живешь на этой грешной Земле? Для труда? Для самоутверждения? Для Любви? Для Не-нависти? Для Власти? Для Богатства? Или для чего такого, смутно неопределенного,что тыь сможешь понять лишь только в последние дни своей жизни Так для чего же?!
   Если для труда, тогда опять смотри "Экклесиастс", его вторую главу: "Что пользы человеку от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем...По-тому что иной человек трудится мудро, с знанием и успехом, и должен отдать все челове-ку, не трудившемуся в том, как бы част ь его. И это - суета сует и зло великое... Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем? Потому что все дни его - скорби, и его труды - беспокойство; даже ночью серд-це его не знает покоя. И это - суета!... Не во власти человека и то благо, чтобы есть и пить, и услаждать душу свою от труда своего!" Вот так-то, мои хорошие! Прежде чем тру-диться - подумайте хорошенько. Ведь, "что было, то и будет; и и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем". А если и натрудишься, создашь богатство или хотя бы что-то приемлимое для дальнейшего своего и своих родных безбедного су-ществования, то тогда слушайте: "Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это - суета!" .
   Мн- да-а-а, опасная это книга "Экклессиаст", очень опасная. И так понимается, и этак..Воистину, религия - это философия жизни, а не простое хождение в церковь, и то лишь иногда. под настроение или же в свободное от мирских забот время, а так же ноше-ние крестика у себя на шее. Да желательно - чтобы обязательно золотой, массивный и обязательно с драгоценными камнями в оправе. Как украшение, и как религиозный сим-вол..Разве - нельзя?! А почему бы и нет?! Ну и что, что религия - это серьезнейшее, если не сверхсерьезненьшее дело?!. Ведь, если откровенно, "Экклисиаст" - это не для всех. Да-леко не для всех.И пусть - не для всех! Пусть!.Да, действительно, слишком уж мудрая из нее получается книга, чтобы ее во так, впопыхах, наскоком, не вчитываясь, одолеть. Гораздо проще "Песни Песней Соломона". Они как древневосточные сказки, что-то напо-добие "Тысячи и одной ночи". Слова яркие, сочные, красочные, витиевато-узорчатые, как резьба на древних стенах миниаретов Востока или на древне персидских коврах... Как там написано про женщину? Как?! Читаешь и голова кружится, словно вина древнего хлебнуд их золотого кубка или пряный дым кальяна вдохнул в себя. Вы только послушайте:
   -- О, ты прекрасна, возлюбленная моя,: ты прекрасна! Глаза твои голубиные под кудрями твоими; волосы твои, ка стадо коз, сходящих с горы Галаадской; Зубы твои, как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят и бесплодной нет между ними: Как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как поло-винки гранатового яблока ланиты твои под кудрями твоими; Шея твоя как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов на нем - все щиты сильных; Два сосца твоих как двойни молодой серны, пасущихся между лилиями....О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! О, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех твои ароматов! Сотовы мед каплет из уст твоих. невеста; мед и молоко под языком тво-им, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!"
   Да-а, нигде так красиво не скажут о женщине, как на Востоке! Красиво и непонятно. А может потому и красиво, что непонятно? Непонятное - притягивает! Это уж точно! Не-понятное и загадочное всегда влекут к себе человека. На этом и основано притягатель-ность обыкновенного человека, не слишком, правда. Образованного и интеллектуально развитого, ко всем этим экстросенсам, магам, колдунам, целителям вроде Кашперовского, Чумака и тысяч других, менее известных, но не менее алчных и беспринципных, прохо-димцев. Хочется, очень хочется чуда. И чуда хочется сейчас, немедленно, прямо здесь. Я же - заплатил! Чего тебе еще надо?! Давай Чуда! Давай! Давай! И дают! Чего не дать-то, если люди хотят. Если они заплатили. И дают, и делают чудеса! Какие хочешь! На любой вкус. На любой запрос. Ты только плати. А чудес тебе мы наделаем, сколько хочеш
   А какого Чуда нужно тебе, господин Олег Жуков, по отцу Юрьевич, когда листаешь эту Книгу Человечества, если в твоей душе все так противоречиво, все так переплетено, перепутано, что сам себя не всегда понимаешь. И добро в тебе, и зло, и человеческое, и звериное. И не разберешь сразу, где кончается одно, и начинается другое. Порой - совер-шенно другое. Как точно сказано по этому поводу у Иоанна Богослова в его знаменитых "Откровениях", в главе 13:
   -- "И увижел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами; на рогах его было десять диадим, а на головах его - имена богохульные....И дана была ему власть над всяким коленом, и народом, и языком, и племенем...И поклонились ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от со-здания жизни...И дано ему было вложить дух и образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя...Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое, число это шестьсот шестьде-сят шесть.".:
   Так поклонился ли он, Олег Жуков, зверю, который сидит в его душе и порой так настойчиво напоминает о себе, что становится страшно за собственную жизнь и за жизнь близких к нему людей? Иногда сильно очень кажется, что поклонился, и зверь в нем по-бедил человека. Во всяком случае, в его отношениях с Юлией, бывшей своей женой,. он точно перешел эту человеческую грань.. Пе-ре-шел. Вернуться-то назад вернулся, но, ви-дать, слишком уж поздновато. Кое что в его жизни исправить уже невозможно..
   Но все равно, Библия - это книга не для обывательского, массового чтения. Обыч-ный человек Библию читать не будет Не сможет. Слишком уж сложно для восприятия. Не проходит ни в сознание, ни в душу...
   Так что же тогда получается? Получается так, что врут люди, когда говорят, что чита-ют Библию. Врут на самом, вроде бы, для себя святом. Зачем? Для чего? Почему? Не чи-тали Библию, а говорят, что читали. Не верят в Бога, а говорят, что верят Как ы родные Советские времена, когда говорили одно, а думали другое.. Но тогда людьми двигал эле-ментарнейший страх. Репрессии 30-х и 40-х годов четко показали, что с властью в нашей стране шутить опасно. Да и вера в светлое будущее у людей в душах все-таки была. Была. И никуда от этого не денешься. Ведь народ в Отечественную войну выстоял не только по-тому, что защищал свою Родину, но и потому, что защищал Советскую власть. В Первую Мировую войну он, этот народ, почему-то прежнюю свою власть защищал не слишком уж активно. Амбразуры немецких дотов своей грудью не закрывал, под танки немецкие с гранатами не бросался. Партизанское движение не организовывал. В подполье на борьбу с "ненавистными оккупантами" не уходил. "За Веру, Царя и Отечество" умирать он что-то не слишком торопился. Та, прежняя власть, почему-то была для него не своя. А эта, Со-ветская, несмотря ни на что - своя. Странно, очень странно получается, если начинать пробовать думать над историей собственно страны..Сплошные парадокс! Как ни крути, как не верти.. Воистину, умом Россию не понять.
   Поэтому лучше уж о подобных вещах не думать совсем. Есть Высшая сила, над на-ми, есть Бог. Пусть он и думает. Ему по статусу думать положено. А мы перекрестимся, сходим для видимости и для приличия в церковь, сделаем в соответствии с моментом боагостное выражение лица, свечку может быть поставим и...все! Хватит! Хорошего ведь помаленьку! Мы свое - сделали. А все остальное - за тобой. За то-б-о-о-й. Извени, конеч-но, но это так , господин Бог. Ведь это ты у нас Всесильный и Всемогущий. Вот ты и ду-май. Думай. Думай.. А мы - пойдем свои дела делать....
   И вообще, там, в религии, вера в Бога - по существу, уже бизнес. Причем бизнес, основанный на обмане, на невежестве людей, на спекуляции их несчастиями, на элемен-тарнейшей человеческой бессовестности. Но Библия-то - совершенно другое дело. Как же тогда все эти бесконечные разговоры о библии, как настольной книге каждого пра-вославного человека? Обыкновенная ложь? Получается, что так. Самая заурядная и са -мая примитивная ложь проповедников и политиков. Ведь это все деятели одного, и до-вольно примитивного толка. Они убеждают ок- ружающих людей в том, во что сами не верят. Хотя трудно предположить, что Ленин или Троцкий не верили в идею пос-троения светлого будущего для человечества - в идею Коммунизма.. Они верили в эту идею до фанатизма. Вера и фанатизм - неразрывны Они были убеждены, что можно ос-частливить человечество даже насильно, если только привести его в Коммунизм.
   А вот верят ли в Бога большинство сегодняшних священников - это еще воп-рос. Для них вера - это работа, бизнес, средство для существования. Кстати - не-плохого для себя существования.. Как и для большинства партийных работников в Со-ветское время. Для них партийный билет был своего рода пропуском к карьерному росту и мате-риальным благам жизни. А отсюда получается, что идеология для большинства ее пос-ледователей лишь средство, а не цель.. Жаль. Очень жаль. Потому что язык Библии бесподобен. Он просто - завораживает.. Очень и очень художественный. Ярко художест-венный. И очень образный.. Так писать мог только очень большой талант. Если не сам - гений. Но - кто он?! Или - кто они?! Официальному объяснению авторства текста Библии Олег не верил. Слишком уж примитивны были в его глазах эти все объяснения. А своей версии у него конечно же не было. Он не владел подобной информацией. В вопросах ис-тории религии он был чистейшим профаном. Хотя и не слишком глупым. На веру он ни-чего не принимал. Ведь он был Советским человеком, не "совком", а именно Советским человеком, воспитанным на идеях материализма. А книгу Ленина "Материализм и эмпи-риокритицизм" он в свое время прочитал с карандашом в руках от корки до корки Г
   Но с обой в Кострому Олег, конечно же, Библию не взял. Не взял он также ни одной книги Маркса или Ленина. Зачем ему в Костроме весь этот филосовский "хлам"? Там, на монтажном участке нужно будет что-нибулдь попроще и позанимательней. На-пример, "Дюна" Френкаа Герберта, бывшего английского разведчика, специалиста по Арабским странам, географически расположенным в пустынях Африки и Азии - прек-раснейший роман! И такой необычный! Стиль "фэнтази" - выдуманная историческая действительность, наполненная живыми людьми и сказочными, чаще всего мистическими персонажами.. Читаешь - и дух захватывает от восхищения! До чего же здорово! До чего же хорошо! И какая философия бытия! "Никогда не садись спиной к дверям!" - заповедь принцу от его наставник и воспитателя. Как много смысла скрыто в этих словах, если по-думать! И абслютнейше безобидная фраза, если воспринимать ять ее бездумно. Такова вся книга. За невероятными приключениями и сказочно-фантастическими похождениями главных героев скрыт глубочайший филосовский смысл раздумий автора. о судьбе чело-веческой цивилизации в недалеком и далеком будущем. И пусть события романа происхо-дят на далекой песчаной планете Арракис, отчего и название "Дюна", в далеком, далеком нашем будущем, все равно этот роман о нашей действительности, о на с вами. И его, этот смысл, можно обнаружить, если поднапрячься и захотеть увидеть; но можно и не обратить на него внимания, если ты увлекся необычностью сюжета с и динамикой стремительно развивающихся событий в романе.. Ничего особенного. Каждому - свое. Один видит в лу-же только грязную воду, разлившуюся у него на пути; другой же в этой воде видит звезды, упавшие ночью с небес. Каждый видит то, что хочет увидеть. И каждый находит в жизни именно то, что он ищет. Только не кждый из нас знает, что он ищет в этой жизни. Вот здесь-то нам и помогают книги. Те самые, которые мы читаем......
   Но сейчас Олег ничего не ч итал, хотя книжка лежала у него на груди. Пробовал, но.... Но. сегодня ему что-то не читалось. Не то было настроение. Он просто лежал на верхней полке купе, закинув руки за голову, бездумно глядя в расположенную над ним плоскость багажной полки и непроизвольно вслушиваясь в перестук вагонных колес. "Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук -тук", - стучали колеса. И вслед за ними также ритмич-но начинает стучать его сердце. А, может, это не сердце? Может, это - часы? Часы его жизни? Гигантские, невидимые часы его жизни. "Тук-тук, тук-тук, тук-тук". Секунда за секундой, минута за минутой, час за часом, сутки за сутками - идет его жизнь. Или - уходит? Не-ет, пожалуй. все-таки - идет. Вопрос только в одном - куда она идет теперь, эта его жизнь?. И жизнь ли она у него - теперь?
   Олег лежа в полусне, полудремоте, то проваливаясь куда-то в черноту забытья, то вновь выходя оттуда. И ему снилась его жена, Юлия.. Она часто снилась ему по но-чам.. Но сниться начала не сразу после своего ухода, а где-то через год с небольшим. Олег злил-ся, психовал, но ничего с собой поделать не мог. Он тосковал по ней. Тосковал сильно. И эта тоска по потерянной любимой женщине отзывалась в его снах. Причем, сны снились многосерийные, цветные. Он мог просыпаться, вставать, сходить в туалет, на кухню вы-пить воды, потом снова ложиться. И сны возвращались. И шли всю ночь. И утром он вста-вал злой, расстроенный и, в то же время - довольный. Ночью он был не один. Ночью он вновь был со своей Юлией.. И потому - счастлив. А потом сны вдруг пропадали. И долго не приходили. Он уже начинал беспокоиться, волноваться, потому что сны стали какой-то частью его жизни, точнее - его самого. Причем, очень важной его частью. Но сны вновь возвращались. И он с удовлетворением вздыхал. Слава Богу, она не бросила его, она опять ночью к нему приходила. Но странное дело, они никогда во сне не занимались сексом. Было все, что угодно. Но только не секс. Почему? Почему? Ведь желание к ней у него не пропало.. Он до сих пор желал и жаждал ее. Но ответа не было...
   С женщинами в эти годы Олег практически не знался. Близких, интимных отноше-ний с женщинами у него практически не было. Так, иногда, как говориться, по пьянке или по случаю, препихнется с кем-нибудь разок, другой, и - все. И на этом отношения закан-чивались Перестало у него что-то получаться с женщинами. Не в смысле физиологии. Здо-ровье у него было хорошее.. Потенция - отменная. Но...Опять это проклятое "но". Сколь-ко их было уже в его жизни - не перечесть!. Особенно в последние годы. И особенно в отношения с женщинами. Словно сглазил кто. Но - кто?! Кто?! Юлия? Вряд ли. Судя по последнему письму, претензий у ней к нему нет никаких. Тем более, что ушла-то она от него - она, а не он от нее.. Но, как ьы то ни было, но словно какая-то незримая стена поя-вилась между ним и любой приглянувшейся ему женщиной. И до последнего, завершаю-щего шага дела никогда не доходили. Он отступал и уходил в сеья. А в сексе перешел на полное самоудовлетворение. Как зеленый, прыщавый старшеклассник. Вечерами, дома, перед ужином он - онанировал. Включал телевизор, ставил порнуху, начинал смотреть, возбуждался, доставал член и начинал - шуровать. Причем, онанировал подолго, по 30-40 минут, а то и больше, затягивая процесс семяизвержения до невозможности. И так - почти каждый вечер. По четыре - пять раз в неделю.
   Нельзя сказать, что подобное положение дел в собственно интимной сфере его пол-ностью устраивало.. Нет, конечно. Что ни говори, но онанировать под порнуху - это все-таки, не то, не то. Есть здесь что-то ненастоящее, ненормальное какое-то, исскуственное, чвть ли не суррогатное. И заменить онанизмом настоящий секс с реальной, живой женщи-ной - невозможно. Тем более, с любимой или хотябы нравящейся тебе женщиной.
   Олег бывал пару раз в "Интим-магазинах". У себя в Полипках, и в Москве. Заходил ради любопытства и элементарного, чисто человеческого и чисто мужского интереса. Долго хо-дил около витрин, рассматривая искусственные мужские члены, вибраторы, ис-скуственные влагалища и даже искусственных силиконовых женщин.с программным уп-равлением. Смотрел и ничего не понимал. Зачем все это? Для чего? Ну, ладно, в жизни все бывает и все может быть. И иногда действительно приходиться заниматься самоудовлет-ворение. И что из этого? Личная интимная жизнь - дело сугубо интимное и никого не ка-ссаещаяся. Хорошо, когда вас двое и вы любите друг друга. А если нет? Тогда что ж, в петлю лезть из за того, что член иногда торчком стоит и буквально мешает нормально жить? Да нет, конечно же. Если уж подперло - возьми да подрочи и кончи разочек, дру-гой. Все - легче на душе станет. Да и давление в своих половых органах сбросишь. И ни-кому от этого плохо не будет и никогда не бывало. Все лучше, чем с первопопвчшейся ба-бой трахаться. Да и безопасней. Не зарозишься чем-нибудь малопонятным. Да еще вооб-ражение, говорят, при этом развивается. Вот только искусственная женщина или искус-ственное влагалище для подобных занятиц -бр-р-р-р, ни за что, ни за какие деньги!. Лад-но, искусственный член для женщин. Их использование еще можно как-то оправдать. и с психологической точки зрения, и даже чисто физиологически. Полезно для женского ор-ганизма. Но пихать свой член в какую-то резиновую дырку, пусть даже и подогретую, и смазанную современными мазями - это уж жуть! Настоящий бред сивой кобылы!. Здесь и вправду психиатр нужен...
   . Раньше, когда Олег был мальчиком, а потом - юношей, он занимался онанизмом. И, насколько, он знает - это делали все мальчишки и все студенты мужского пола. Прав-да, тогда эти действия считались неприличными, неподобающими для настоящих парней. И все скрывали эту свою слабость. И не было на свете силы, заставившей бы признаться в своем пороке. Стыдно! .Ведь в соответствующей психиатрической литературе онанизм считался психическим заболеванием и даже приводились методы лечения подобных не-дугов. А в словаре русского литературного языка слово онанизм трактовалось, как "ру-коблудие", то есть, порок, состоящий в противоестественном удовлетворении полового влечения раздражением собственных половых органов.собственными руками ..
   Да, занятие онанизмом считалось пороком, но его все равно все делали. Организм-то свое требовал. Даже поговорка ходила среди студентов о том, что регулярный онанизм укрепляет организм. Так что, занятие онанизмом являлось неотъемлимой частью личной жизни Советского студенчества, причем - неафишируемой частью жизни... Единственное, что Олег не знал тогда, как с этим делом обстояло у дивченок. Почему-то казалось, что у них подобного нет. Потом узнал - есть и у них. Только назывались подобные действия несколько иначе - мастурбацией.
   Но это тогда, в Советские времена считались постыдным заниматься самоудовлет-ворением. Сейчас же, в 90-е годы, в нынешней России, наоборот, считается нормальным и даже обязательным для нормального современного человека.. В Москве уже общества по-явились соответствующие Общество "Онанистов" и общество "Мастурбаторов" со сво-ими ночными клубами, со своими уставами и со своими членами. Чем они там занимают-ся, когда съезжаются со всего Подмосковья на свои сборища, собрания или оргии, трудно сказать. Ведь каждый дурак по своему с ума сходит. Но это их личное дело. Хочется под-рочить свой член в сообществе с десятков таких же, как ты любителей групповых акций коллективного семяизвержения - на здоровье!.Чего хотите там, наедине друг с другом, де-лать, то и делайте! .Только меня не трожьте!. Как мне уловлетворять свой половой ин-стинкт - это мое дело! Хотя, если уж разбираться до конца, то не только мое. Природа со-здала человека двуполым. Из мужчин и из женщин. И каждый из нас обязан быть тем, кем родился. Если ты родился мужчиной, то будь уж, пожалуйста, добр и выполняй свои мужские обязанности. А одной из твоих мужских обязанностей на этом свете является обязательный секс с женщиной. Ни с кем иным другим на Земле, а только с женщиной. Понятно? А ты сидишь перед телевизором, смотришь, как трахаются в порнофильме муж-чины и женщины и - онанируешь! Не стыдно?! Эх, ты-ы-ы, мужик называется!..
  
  
   * *. *.
  
   ...
   Но затевать какие-нибудь романы, любовные интрижки или же просто завести се-бе любовницу для удовлетворения своих физиологических потребностей у него теперь не получалось Хотя женщинам он нравился всегда. Без женского внимания он не оставался никогда. Женщины к нему тянулись, искали знакомства с ним и даже порой заигрывали, чуть ли не в открытую навязывая себя. Но он сторонился женщин Жил отшельником, уе-диненно и тихо. Еду себе готовил сам. И первое, и второе у него были всегда. А в качестве третьего он обычно предпочитал чай. Чаще всего с гренками. На сковородке поджаривал с яйцами. Взбивал пару яиц с сахаром в тарелке. Резал тонкими ломтиками батон хлеба, окунал ломтики в сбитые яйца - и на раскаленную сковородку.. Чуточку подержал, пока корочка образуется - и быстренько переворачивай. Гренки получались - обалденные! Юлин был рецепт. Он а его из дома привезла. Если лень было делать гренки то - с бутер-бродами. С колбасой, с ветчиной. С тем, что было в холодильнике, что смог достать, на что хватало денег. И стирал себе он все сам. В стиральной машине "Сибирь". Она была с центрифугой - очень удобно. А белье сушить он вешал на балконе.. И почти что не пил. Только иногда, иногда. Все свои силы он бросил на учебу. И на поиски работы. Потому что на заводе платили мало. Да и то не каждый месяц..
   Лишь однажды, когда он работал грузчиком в громадном "Супермаркете", открыв-шися на месте бывшего городского гастронома "Центральный" в Полипках, он поддался натиску директора по производству "Супермаркета, Татьяны Алексеевны Волынской, сравнительно молодой еще на вид брюнетки, хотя ей было уже за тридцать пять. с боль-шим, всегда высоко поднятым и наполовину открытым бюстом. У нее было матово белое лица армянки, большой мясистый нос и всегда ярко накрашенные, пухлые, чуточку при-открытые, вложно блестевшие губы. Она принимала Олега на работу и сразу же положила на него глаз. Но Олег долго не поддпавался ее натиску. Он никогда не любил напористых женщин.. А Татьяна Алексеевна, вдобавок ко всему, его, как женщина, совершенно не привдекала. Не его это был тип женщины. Не интересна она ему была абсллютнейше. Что есть - что нет. Все равно.. На улице встретишь - не взглянешь даже. Глаз не зацепится, не остановится, Полнейшее равнодушие ..
   Но она на Олега запала. А женщиной она была властной, решительной и целеустрем-ленной. Отказывать себе ни в чем не привыкла. И чтобы в голову ей не приходило - вы-полнялось обяхательно и немедленно. Правда, она была замужем и имела двух детей: ма-льчика и девочку. Муж у нее был русский, работал в какой-то торговой фирме.. Но ее собственное семейное положение абсолютно не влияло на ее личную и интимную внесе-мейную жизнь, которая отличалась бурностью и разнообразием. Без любовников она жить не могла и не умела. Поэтому любовники у нее были всегда и меняла она их до-вольно часто.И не особенно старалась скрывать от окружающих свое особенное пристрастие к мужскому полу. Не считала нужным скрывать. Ведь перед собакой или кошкой кто из нас постесняется ходить обнаженной? Да - никто!. Так и здесь. Это же - обслуга! Разве они - люди?!. Но на своей основной работе, в "Супермаркете", она обычно любовников не за-водила. И в "Супермаркете" она ни с кем не трахалась. Не позволяла себе так низко опу-скаться. Искала утишителей всегда на стороне.. А с рабочими магазиина никогда особен-но и не яшкалась. Внимания им не удиляла. Поэтому всех очень и очень поразило, когда она вдруг, ни с того вроде бы ни с сего, зачастила в подсобку, где располагались рабочие грузчики. Приходила и устраивала всем разгон. Чаще всего - по пустякам.
   Хотя придираться-то особенно к работе грузчиков не было никаких оснований. Грузчики работали добросовестно и старательно. Время было тяжелое. С работой в самой Москве, ее пригородах и ближайшем Подмосковье было плохо. А есть и пить хотелось всем и почему-то каждый день. Даже безработным. А здесь, в "Супермаркете" - постоян-ная и неплохо оплачиваемая работа. Кроме того, раз в месяц каждому его работнику, при условии его нормальной, без замечаний, работы, полагался бесплатный продуктовый на-бор.. Ничего особенного и сверхъестественного, самое что ни на есть необходимое для ежедневного потребления. Мясо, колбаса, масло, рыба, сыр, кое-какие консервы, сахар, чай, растворимый кофе.. Не так много, как хотелось бы, но и не мало. Целый пакет про-дуктов. Довольно увесистый. Месяц, конечно же, на этом наборе не протянешь. Но на од-ного, на пару недель спокойно хватало. Неплохо! Очень даже неплохо! И на том, как гово-риться - спасибо! Ведь никто не заставлял хозяев "Супермаркета" тратиться на подобные подарки. Могли бы спокойненько обходиться и без этих наборов. Никто бы на них не оби-делся и претензий к ним никогда бы не предъявлял.
   Но это, в принципе, была вынужденная мера со стороны хозяев. Отчаянная попыт-ка уменьшить количество уносимых со складов магазина продуктов. Потому что уносили с собой много. Очень много. Быть в воде и при этом не замочиться - невозможно. Также невозможно быть среди продуктов и ничего не попробовать взятьс собой домой. Особен-но невозможно для русского человека, бывшего Совестского человека. И тогда, с родных вроде предприятий и магазинов несли все, что можно. И сейчас, когда у них появился но-вые хозяева, делал он то же самое. Поэтому, трудно сказать, насколько эффективными оказалась эта идея с продуктовыми наборами на количество уносимого с собой, но на дис-циплину и работоспособность его работников влияние было несомненным. Никому не хо-телось терять дармовой подарок хозяев. Никому. И они старались по мере сил и возмож-ностей. Или делали вид, что старались. Особых нарушений трудовой и производственной дисциплины в "Супермаркете" не замечалось
   Так что, особых причин для претензий и разгонов со стороны директора по произ-водства к работе своих грузчиков не могло быть в самом принципе. Но она все же прихо-дила к ним в подсобку или на место работы почти каждый день и начинала ругаться. Ру-- .гаться она умела. Особенно матом. И каждое матерное слово произносило четко, смач-но, с удовольствием, чуть ли не со вкусом. Сразу было видно, что ей это нравиться. Воп-рос был только в одном - ей нравиться унижать людей бранью и матершиной, или же нравиться произносить слова матер-шины? Большинство сходилось во мнении, что здесь имеет место и то, и другое. И не так уж было очевидно, чего именно больше - желания унизить или же - произносить матерные слова. Но все равно, видеть и осязать краси-вую женщину, ругающуюся матом, было очень и очень неприятно. Во всяком случае - для Олега. Он к этому не был приучен жизнью..
   Он как-то ночью по телевизору решил посмотреть одну популярную передачу, свя-занную с народными частушками. Его сразу, когда он только прочилтал программу и уви-дел анонсы, удивило, что подобная передача, вроде бы связанная с народным творчест-вом, показывается после двенадцати ночи. Почему? Что в ней может быть таког крамоль-ного?! Не сказать, что он был любителем частушек, но посмотреть не мешало бы. Он на-строил видак и записал эту передачу. От того, что он увидел - у него отвисла челюсть. Ча-стушки пелись, в основном, матершинные и просто похабные. И пели их культурные и ин-теллигентные на вид, красивые. Ооятельны женщины. Большинство из них -представите-ли интеллигенции с одним или несколькими высшими образованиями. И больше всего удивительным было то, что произносили эти женщины грязные, похабные слова с види-мым удовольствием. Им ноавилось их произносить. Они испытывали от их произношения явное, ничем не скрываемое удовольствие. Эти, записанных Олегом несколько ночных передач, поразили его до невозможности. Он много думал и размышлял о них. Они оказа-лись для него второй "Эммануэль". Красивое, возвышенно-утонченное женское лицо ав-тора книги - и детальнейшее описание физиологии половых актов мужчины и женщины в книге "Эммануэль". Пусть даже и не испытанное в реальности, пусть - в фантазиях, но все равно - в одной и той же женщине. Так и здесь, в этих похабных частушках, со вку-сом исполняемыми интеллигентными и красивыми преподавтельницами ВУЗОВ Москвы и других городов России, пряталась часть их женской сущности. Плохой или хорошей - это совсем уж другой вопрос. Здесь же речь об ином.. Что же все таки порой скрывается в тайниках женской души, если там основательно поковыряться? Что?.Или лучше, все-таки не будить зверя в человеке?! Ведь зверь есть в каждом из нас. Пусть - спящий до поры, но - есть. И вся наша жизнь - это борьба животных инстинктов и человеческого разума в на-шей душе и нашем сознании; борьба Дьявола и Бога в нашей плоти и нашей душе. И кто кого когда побеждает - тот тем и становится в реальной действительности. А мы потом удивлячяемся и поражаемся - откуда? Откуда? Откуда? Нормальный вроде раньше был человек, а теперь.... Нормальный?! Так ли?!.. .
   Однако здесь и не пытались скрыть зверя. Здесь его демонстрировали. Громко, яр-ко, эмоционально. И трудно трудно определить, явно это она делала намеренно, напоказ или же - самопроизвольно, не замечая того. Как одержимые, ведомые одной лишь идеей, живут ради этой идеи, не замечая ничего вокруг. А идея у этой женщины была. Не новая, правда, не оригинальная, не животрепещущая, но всепоглощающая и очень болезненная для самолюбивой, преуспевающей, знающей свою цену женщины. Идея простая - заполу-чить себе нового любовника. Заполучить - и все тут. Что ж бывает, бывает. И не так уж редко. Житейская история. Женщине-начальнику понадобился новый любовник и претен-дентом на эту почетную должность стал неожиданно для всех их молодой коллега, быв-ший инженер-теплотехник и новоиспеченный экономист, а ныне - грузчик по разным работам Олег Прохоров..
   .... .....Дейтвительно, выбор женщины всегда непредсказуем. Ибо, как говорится в Библии,
   в "Первом послании святого апостола Павла, глава 7, стих 4.: "Жена не властна нпд своим телом, но муж...". И если муж по каким-то своим причинам не удовлетворяет или не уст-раивает свою жену, то жена идет на зов своего тела. А тело ее потянулось к Олегу. Олег понравился Татьяне Алексеевне. Она буквально запала на него и не могла, да и не хотела себя сдерживать. Она не привыкла себе отказывать ни в чем. Она не была приучена сдер-живаться. Она повиновалась зову своей плоти.
   Самое поразительное здесь заключалось в том, что ходить к грузчикам Татьяна Алексеевна начала не сразу после оформления Олега на работу, а где-то месяца через пол-отора, не раньше. Для чего она выдерживала такую паузу - трудно сказать. Может, она сразу, при его приеме на работу и не обратила на него внимания, как на мужчину, а смот-рела на него тогда лишь, как на грузчика разных работ. Или же здесь кроется что-то иное, не слишком нам понятное?. Ведь психология женской души - это абсолютно непознанная и практически совсем непознаваемая Вселенная для логики мужского ума. Как говорится - "Тайна сия велика есть!" Верно очень сказано. Только вот не помнится - кем и где ска-зано! А так ли это важно? Здесь важно другое. Важно то,что где-то через пару недель пос-ле своегт первого при Олеге разгромного визита Татьяны Алексеевны в подсобку груз-чиков, она решила прекратить открытую психологическую обработку бригады грузчиков и перешла в решительное наступление для достижения своей конечной цели - приобре-тению нового любовника. Ей было уже невтерпеж. Она жаждала результата....
   В одно свое очередное посещение подсдбки грузчиков, после мощной залповой об-работки всех присутствующих непристойной бранью, она вдруг стихла и, небрежно держа длинными тонкими, тщательно ухоженными пальцами откинутой руки импортную, тоже длинную, коричневатую, как карандаш, сигарету, коротко бросила:
   -- Олег, вы, кажется, в электронике разбираетесь?
   -- Да, - сказал Олег, недоуменно глядя на нее.
   -- У меня что-то телефон забарахлил, - испытывающее глянула Татьяна Алексеевна на Олега, - То включается, то нет.. Не посмотрите?
   -- Как скажете, - пожал плечами Олег, -Отчего бы не посмотреть?
   -- Тогда приходите ко мне в кабинет минут через пятнадцать, - она раскрыла паль-цы и демонстративно обронила сигарету на пол, наступила на нее изящныой, ярко белой туфклькой на высочайшем, не менее 15-ти сантиметров, каблуке-шпилькой и повернула не-сколько раз, как бы втирая окурок в пол, - Я буду вас там ждать, - И, усмехнувшись, до- бавила - Не забудьте, пожалуйста. Я этого не люблю..- :
   Она повернулась и не спеша направилась к двери, вызывающе покачивая налиты-ми бедрами, обтянутыми светлыми, какого-то пастельно кремового цвета, сверхмодными джинсами. И Олег сразу понял, для чего она его приглашает к себе. Баба танк. Не отвер- тишься, не убежишь.. Ну, ладно, ладно! Еще посмотрим - кто кого.....
   Телефон у нее действительно не работал. Так что на подставу не было вроде похо-же. Олег разобрал корпус, посмотрел, подумал, покумекал и неисправность обнаружил. А дальше все было уже делом техники и его личного мастерства. Так что возился он не дол-го. И телефон вновь заработал...
   Пока Олег возился с телефоном, Татьяна Алексеевна стояла у окна, опершись бед-рами о подокнник , курила и наблюдала за Олегом. Наблидала пристально, внимательно, каким-то оценивающе изучающим взглвдом. В глубине ее черных, слегка прищуренных и умело подкрашенных глаз вспыхивали плотоядные огоньки жадного и уже совсем не скрываемого сексуального к Олегу интереса. Она смотрела на Олега неотрывным, туман-но хмельным от предвкушения предстоящего праздника ее плоти, взглядом и нетерпеливо облизывала губы влажно розовым языком, судорожно вздыхая и еле переводя от нетерпе-ния свое дыхание. И надо было быть круглым идиотом, чтобы ничего в данной ситуации не понять. Яснее ясного - баба поплыла. Еще чуть-чуть - и сама уже кинется на мужика..
   Олег достал носовой платок из кармана брюк, тщательно вытер руки, аккуратно свернул платок, спрятал его обратно в карман, глянул на Татьяну Алексеевну и шагнул к ней. Она тоже глянула на Олега, глянула выжидательно и испуганно радостно, затем от-толкнулась от подоконника и тоже шагнула к нему. Олег обнял ее и прижался к ее губам. Она глухо вскрикнула и обвила его шею руками. Поцелуй у них был долгий и настоящий сексуальный. Их губы, язык, их дыхание, смешиваличь у них во рту, стараясь проникнуть друг в друга как можно дальше и слиться воедино. Татьяна Алексеевна постанывала от на-слаждения и старалась прижаться к Олегу, как можно плотнее. Но Олег внезапно отстра-нил ее от себы, положил ладни обеих рук ей на плечи и слегка надавил на них. Она поняла все сразу и опустилась перед ним на колени. Она расстегнула молнию на его брюках, засу-нула руку в открывшуюся ширинку, пошарила там и вынула его уже вставший член. С членом она работала умело. Чувствовался опыт. Но Олег не стал в их эту первую интим-ную встречу ограничиваться лишь одним минетом. Он вынул член изо рта Татьяны Алек-сеевны, поднял ее с колен, повернул к себе спиной и наклонил к ее рабочему столу.. Она знала свое дело. Она расстегнула молнию на своих роскошных джинсах, спустила их вместе с трусиками на ноги и легла грудью на стол, прогнув в талии спину и выпятив вверх попу. Олег взялся руками за ее полные, округлые бедра и одним махм вогнал член во влагалище. Она сладостно охнула и подалась задом к нему навстречу.......
   Так началась их связь. Насильственная, навязанная Олегу и оттого - принудитель-ная и, в какой-то степени, даже противоестественная. Ведь один участник этой сексульной пары не любил другого. Если не сказать чего-то более определенного Но в любви нельзя долго притворяться. Правда всегда выберется наружу, как ее не скрывай. Ведь секс - это больше чувство, чем физиология. В начале любой случайной сексуальной связи между мужчиной и женщиной срабатывает эффект новизны. Он пересиливает все! Включая даже отрицательные эмоции от психического или физиякеского неприятия друг друга. Ведь но-вый партнер - это новые ощущения, новые впечатления, новая, в чем-то техника и тех-нология секса. Хотя здесь опытных партнеров трудно чем удивить. Поэтому секс на кро-вати, в принципе, мало чем отличается от секса под кроватью или, к примеру, от секса в закрытом шкафу. Физиологи секса во всех этих случаях одна и та же. Психология - да, ме-няется. Психологическое отношение к данной форме сексуальных действий с партнером может меняться и конечно же - меняется. в некоторых своих пределах. От полного непри-ятия до величайшего восторга. И то лишь от ощущения новизны, необычности свершае-мого Естественно, что секс на кровати по степени удобства совершенно не похож на секс под кроватью Но некоторых людей, особенно молодых, горячих и нетерпеливых, именно это неудобчтво и привлекает, потому что придает необычность сексуальной ситу-ации, а значит - приносит новые, ранее не испытанные, а потому и привлекательные, се-ксуальные ощущения. Пока молоды - отчего бы и не попробовать?! Что, нас убудет от этого?! Чем черт не шутит, а вдруг - понравиться? А не понравиться - не будем больше.
   То есть, получается, что физиология практически прежняя, а ощущения - разные. Правда., и этого хватит не надолго. Хорошо - если на раз Сегодня вам необычность секса под кроватью приносит яркий и незабываемый оргазм, а завтра, повторение этого же дей-ствия отзовется ноющей болью в пояснице и в рацарапанных коленях., и совсем не дает возможности заниматься сексом, тем более - получить от него удовольствие. Так что же,. не искать новизны и разнообразия в сексуальных отношениях между мужчиной и женщи-ной? Как хотите, это ваше личное дело. Только вот есть одна известная истина, от которой никуда не денешься. Она, эта истина говрит о том, что, если вас потянуло на новизну, зна-чит, наступил кризис в ваших сексуальных отношениях друг с другом, значит - готовьтесь к расставанию. И чего бы вы в сексе теперь не предпринимали - ничего уже вас не спасет. Конец близок. А свими , так называемыми, поисками новизны вы только затягиваете аго-нию. И доводите ситуацию до настоящего абсурда. Не лучше ли прекратить издевательст-во друг нал другом и просто-напросто расстаться, а? Вы подумайте, пожалуйста, над этим моим предложением........
   Кроме того, надо учесть то немаловажное обстоятельство, что у Олега долгое вре-мя не было женщины. И он, просто-напросто, соскучился по теплу женского тела, лежа-щеего рядом с ним; по запаху возбужденной от его присутствия женщины; по лихорадоч-ному стуку ее сердца, вплотную приблизившегося к его собственному сердцу; по мягкой упругости ее кожи на груди, на животе, на бедраз, на спине, вздрагивающей под его ладо-нями при ласках; по ее ответным ласкам, по ее объятиям, вздохам, крикам, стонам при сексе, по судорожному трепету ее тела при оргазмах, по самым элементарным человечес-ким ощущениям секса с живой, реальной женщиной, а не с воображаемым каким-то партнером в его мечтах и фантазиях во время его занятий онанизмом при просмотрах порнофильмов. .Поэтому на контакт с Татьяной Алексеевной он пошел без особого напря-га и даже с неко-торым психологичесим, чисто мужским удовлетворением:
   -- Надо же, такая баба, да еще моя начальница - а я ее трахаю!
   Вот именно - трахаю! Не трахаемся вместе, не она его трахает, а он - ее! Типичней-ший пример тупого, мужского самодовольства. Как буд-то во всем этом есть хоть капля его личной заслуги. Как буд-то это не она его затащила к себе в постель, как только что купленную сексуальную игрушку, а он ее - завоевал. Ну, да бог с ним! Изголодался все-таки парень по женской ласке и не будем его за то судить. А какие мысли у него в голове - кто знает. Их, этих мыслей, не видно и не слышно. И не будем о них говорить. Пусть сам себя тешит своими иллюзиями. Пусть самоудовлетворяется. Пусть. Жизнь и так не слишком ласкова к нему.
   На работе они трахнулись еще только раз. Естественно, что по инициативе Татьяны Алексеевны. Потом они стали встречаться у него, на квартире Олега, после работы. И опять же - по инициативе Татьяны Алексеевны. Получается,. что инициатива в их сексу-альных отношениях пренадлежала только и только Татьяне Аалексеевне. То есть - жен-щине. А где же тогда - мужчина?! А мужчина просто выполняет желания женщины. Ее желания, а не свои. Не странно ли?! Очень даже странно. Очень. Но... если разобраться, ничего особенного или странного здесь нет. В жизни этих, просто так, от нечего де-лать и от жизненной скуки трахающихся мужчин и женщин бывает всякое.. Ведь их ни-чего не свя-зывеь вместе, кроме постели для трахания. Постель, в фигуральном, конеч-но, смысле - это единственное, что их связывает, что их соединяет. Ничего другого, со-вместного в их жизни - нет. И не может появиться. Ибо они - чужие друг для друга люди. Абсолютно чужие. И абсолютно несовместимые друг с другом. Тогда - что? Да ничего! .Жизнь сама укажет конец. Жизнь - штука мудрая. Гораздо мудрее нас. дура-ков. Ничего в ней не понимающих. А Жизнь здесь выполняет желания Женщины. А что хочет и что желает Женщина -не знает даже сам Бог.Ибо этого не знает никто. Даже са-ма Женщина. Тогда, может - Дьявол? Он-то знает все о Женщине.....
   Встречались они на квартире у Олега не часто. Всего два-три раза в неделю. И надо отдать должное, Татьяна Алексеевна никогда не нагрянывала к нему неожиданно. Всегда предупреждала заранее. И приезжала всегда не пустая. Привозила с собой бутылку фран-цузского коньяка, "Наполеон", "Мартель" или "Камю", или же бутылку американского или шотландского виски, или же бутылку мексиканской "Текиллы". А к бутылке - катал-ку хорошей сырокопченой колбасы, упаковку соленой рыбки и пару-тройку каких-нибудь заморских деликатесов. в виде полуфабрикатов для быстрого приготвления. Ведь она приезжала сюда только лишь с одной, четко определенной целью - потрахаться. Поэтому понапрасно тратить время на стояние у плиты она не собиралась. Так, 15-20 минут - не больше. Потом немного посидеть за столом, выпить, закусить - и в постель. И то, пить она почти не пила. Так, чуть-чуть, рюмочку небольшую. И ее можно было понять. Ведь она была за рулем. Она всегда приезжала на машине, на темновишневой "Вольве". И за рулем сидела сама. Поэтому вся выпивка оставалась Олегу. Но Олег обычно ограничивался од-ной-двумя стопками спиртного. И ему вполне хватало, чтобы немного расслабиться и поднять себе настроение. Хотя настроение, в общем-то, у него от ее приездов не порти-лось. Секс с ней у него не вызывал неприятных ощущений.. А поначалу, вообще, он тра-хался с ней с большим удовольствием. Партнершей она оказалась неплохой. Опыт в сеске у нее чувствовался преличный. Она могла практически все и с удовольствием шла на все известные виды секса. Не возражала против анального секса, с удовольствием занималась аральным, охотно практиковала комбинации различных видов секса с применением фал-лоимитаторов или вибраторов, которые она всегда привозила с собой. Чувствовалось, что секс она любила.И секса ей всегда требовалось много. Так что Олегу приходилось рабо-тать с ней на полную мощность. Одним разом с ней не разделаешься. И за пару часов, что они проводили в постели, она заставляла Олега кончать по три-четыре раза, не меньше. Она бы, в принципе, не возражала и против большего, но надо было возвращаться домой И когда она однажды приехала к нему в выходной, на целых полдня, то заставила Олега кончить аж шесть раз.подряд. Никогда за всю свою жизнь он таких подвигов не совершал. Даже в молодости, с Юлией. Им тогда спокойно хватало и двух-трех раз за ночь. Но что-бы - ше-е-е-сть! Никогд! Не было в том надобности. Им и так хватало друг друга. Они нужны были друг дргу и без секса.. Ведь они любили друг друга. А здесь нужен был толь-ко секс, здесь работала только голая физиология. Но тогда секс начинает превращаеться в наркотик А наркотика всегда - мало.. ...... ...... . ......
   Связь их продолжалась сравнительно долго - свыше полугода. До самого конца работы Олега в "Супермаркете". И в последние месяцы эта связь стала тяготить Олега. Действительно, в любви долго притворяться невозможно. И Олега стало раздражать в Та-тьяне Алексеевне буквально все. Эта ее постоянная сексуальная ненасытность и готов-ность трахаться где угодно, сколько угодно и как угодно, лишь бы только - трахаться; особенно эти ее претензии к так называемой современной изысканности в сексе, к тому самому, новомодному и очень популярному в последнее время в высших женских кругах сексу в позиции 69 или 96, а вкуса и запаха ее возбужденных гениталийпеть он просто не переваривал, и ничего с собой поделать не мог; и эта ее манера носить кофточки с глубочайшим декольте, открыто демонстрируя свои пышные и всегда еле прикрытые груди; и эти ее всегдашние сверхмодные и сверхобтягивающие джинсы, рельефно об-рисовывающие ее далеко не девичьи формы; эта ее привычка к большому количеству обязательно крупных ювелирных украшений :громадныетяжелые серьги, громадные перс-тни на нескольких сразу пальцах, громаднвя брошь на груди, да еще браслеты на руках и ногах; ее привычка к обильной косметике на лице и губах и большому количеству выливаемой на себя дорогой парфюмерии; ее манера курить, кокетливо отставив длин-ные пальцы с ярким маникюром на ногтях.. Короче, эффект новизны и долгого сексу-ального воздержания у Олега прошли. А чувств к Татьяне Алексеевне, как к женщи-не, у него не было никаких, кроме элементарнейшего безразличия и абсолютнейшего к ней равнодушия
   Что же касается Татьяны Алексеевны, виновницы этой сексульной связи, то с ней дело - посложней. Ведь у нее был свой интерес к Олегу. Ведь это она его себе выбрала. И выбрала для секса. Он стал ее любовником. И любовником по ее личному выбору. А лю-бовников женщины просто так, от нечего делать, не бросают. Любовников женщины оста-вляяют лишь тогда, когда они им надодают. И не терпят, когда их любовники бросают. Это уже - вызов, обида. И обида - кровная..
   Поэтому сказать прямо Татьяне Алексеевне о приближающейся необходимости пре-кращения их сексуальных отношений, Олег не иог. Не поворачивался язык. Не хватало ду-ха. Не простое это оказывается дело - сказать женщине о том, что она надоела, что ей не стоит больше сюда приходить. Сказать женщине, котрая ничего тебе, в принципе, плохого в жизни не сделала. Так за что же ее тогда от себя прогонять?! За то, что ты ее не любишь? Да и она тебя, если уж разбираться, тоже не любит. Но она помогла тебе скоротать одино-чество и получить свою долю наслаждения от секса с ней. Нельзя быть непорядочным к женщине, котрую сам же и трахаешь. Стыдно! Это выглядит не по людски, по скотски как-то. Пусть она тебя не любит,пусть, но относится ведь она к тебе - хорошо. Нормально она к тебе относится. Как к своему. Она тебе даже должность в управлении "Супермарке-та" присмотрела - экономист по договорным обязательствам.. Должность - вполне со-лидная, зарплата - приличная, а в перспективе можно стать и Главным экономистом фир-мы. Если постараться, конечно. Женщины всегда двигают вверх своих любовников, если они - нормальные.. Вспомни "Милого друга" Мопосана..И как сказать ей при всем этом о прекращении их отношений?! Как?! Не получится ни за что! Это ведь тоже самое, что в лицо ей плюнуть! . Так плюнуть, ни с того, ни с сего, от нечего делать, от скуки, взять да - плюнуть. Не-е-е-т! Ни за что-о-о-о!
   Однако, так продолжаться долго не могло. Ведь сколько веревочки не виться, ко-нец-то ее все-таки будет. Трудно сказать, догадывалась ли Татьяна Алексеевна о назрева-ющем конце их отношений. Если и догадывалась, то вида не подавала. Она ведь тоже не любила. Они были друг для друга самыми обыкновеннейшими любовниками. И ничем другим...А любовников больше интересует работа их половых органов. Собственных по-ловых органов и половых органов партнеров.. Все остальное, касаещееся их реальной жизни, жизни вне их сексуальных контактов, их не интересовало и не волновало. Но Олег не догадывался о подлинном отношении Татьяны Алексеевны к собственной персоне. И потому - переживал. И когда появилась возможность уйти в фирму братьев -близнецов, он согласился без промедления. Это была как раз та самая соломинка, за которую хвата-ются утопающие. Соломинка оказалась неплохим бревнышком и вытянула Олега из под-собок "Супермаркета" на божий свеь Он подал заявление об уходе и быстренько рассчи-тался. Его не стали задеорживать на две недели для отработки и отпустили сразу. Татьяна Алексеевна в эти дни находилась в зарубежной еомпндировке и на события с расчетом Олега повлиять не смогла. А желающих попасть на работу в "Супермаркет" в то время было предостаточно. Даже - сверх того...
   Больше Татьяну Алексеевну Олег не видел никогда. Пути их разошлись. И она оказадась женщиной гордой и ни разу послк ухода Олега из "Супермаркета" ему не поз-вонила. То ли действительно была гордой, то ли уже успела охладеть к своему новому лю-бовнику и он стал ей просто не нужен. Ведь никто из ее прежних любовников больше года у нее не задерживался. Средний срок ее любовных взаимоотношений с мужчинами длился от полугода до года. Дальше она теряла к ним интерес. И заводила нового. И здесь, пови-димому, уход Олега ничего уже не решал. Как бы-то ни было, но Татьяна Алексеевна пос-ле своего возвращения из зарубежа Олегу не позвонила. .Почему - никто не знает и не узнает никогда. Олег ждал этого звонка и боялся его. Но хвонка не последовало. А даль-нейшие события в жизни Олега отодвинули историю их взаимоотношений куда-то далеко на задний план его новой жизни.
   И эта его новая жизнь погнала его теперь в верховья Волги, в старинный русский город Кострому... В город, в котором он никогда не был и в котором будет занят делом, не слишком для себя приятным, но зато неплохо оплачиваемом. И думать ему об этом пред-стоящем деле почему-то совершенно не хотелось. Зачем? Для чего? Вот приеду, посмот-рю, тогда и буду думать. Как говориться в Библии : будет день - и будет пища. Весь во-прос - какая это будет пиша? И никогда в жизни он не жил по этому принципу. Он всег-да планировал и прикидывал свое будущее, свой завтрашний день. А этот широко из-вестный библейский принцип он считал принципом лодырей, лентяев и прочих безот-ветственных лиц, для него не существовал и был не приемлем ни при каких обстоя-тельствах. Олег всегда старался жить на перспективу. И всегда старался планировать свои действия. На будущее .Всегда. Но не теперь. Теперь же его собственная жизнь от него совершенно не зависела А от кого она теперь зависела или от чего - он и пред-ставления не имел. Ни-ка-кого. Это его и пугало, и раздражало, и - бесило.. И вызы-вало сильнейшее желание взорваться и разнести весь этот окружающий его и став-ший вдруг таким чужим и враждебным мир на самые мелкие кусочки
  
  
  
   КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"