Волчков Сергей : другие произведения.

Рецепт малинового пирога

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Меня мой рок к себе призвал,/Спросил, чего же я желал./У мудреца спросив совет,/Ему доставил я ответ./Все рок исполнил тут как тут.../Одна беда: мудрец был плут!


РЕЦЕПТ МАЛИНОВОГО ПИРОГА

  
   Меня мой рок к себе призвал,
   Спросил, чего же я желал.
   У мудреца спросив совет,
   Ему доставил я ответ.
   Все рок исполнил тут как тут...
   Одна беда: мудрец был плут!
  
   Это было прекрасное безоблачное утро, когда солнце, показавшись из-за горизонта, с удивлением обнаружило, что земля покрыта плотным слоем первого ноябрьского снега. Еще нетронутый ни подошвами ботинок ранних прохожих, ни шинами коптящих автомобилей, он был словно огромный белый саван, разом покрывший деревья, дороги, здания и все вокруг. Безмятежная тишина этого великолепия мало-помалу нарушалась звуками пробуждающегося города.
   Ничего примечательного этим утром не происходило в семье Карауловых. Обычная рутина в начале рабочего дня. Она проснулась первой, приняла душ, заварила кофе и сейчас допивала его на ходу, бегая в поисках чего-то по кухне и обмениваясь с мужем короткими фразами. Он, до последнего провалявшись в постели, ежеминутно оправдывая себя тем, что ванная все равно занята, сейчас тем не менее не торопился и, сидя за столом, спокойно потягивал свой кофе, одновременно перебирая какие-то бумаги.
   - Не забудь про Розенбергов сегодня вечером. Для меня это очень важно, - бросила Людмила, перебегая к очередному шкафчику. - Паш, ты меня слышишь? - Она остановилась и уставилась на мужа.
   - Как я могу забыть, если ты мне напоминаешь об этом каждые пять минут? - наконец отреагировал он, едва ли оторвав взгляд от своих бумаг. - Я прекрасно все помню: сегодня в восемь вечера мы идем к этим развалинам Розенбергам, от которых зависит твоя выставка.
   - Прекрасно все помню, - без злобы передразнила его Людмила. - Во-первых, не в восемь, а в семь, так что ты уж, пожалуйста, не задерживайся сегодня. А во-вторых, не моя выставка, а мое присутствие на их выставке.
   - Угу, - промычал он, шевеля губами, явно подсчитывая что-то в голове, - я так и сказал.
   Она смотрела на Павла какое-то время, потом, поняв, что бесполезно пытаться привлечь его внимание, махнула на него рукой. Взглянув на часы, она поняла, что допить кофе ей уже не удастся.
   - Как угодно. Главное, не забудь - сегодня в семь вечера. - Она поставила чашку в раковину и, пробегая мимо Павла, чмокнула его в щеку. - До вечера. Удачи с твоим проектом.
   - Угу, - снова промычал он, перебирая страницы, - я помню: семь вечера.
   За Людмилой захлопнулась дверь, Павел нахмурил брови: куда-то подевалась двенадцатая страница...
   Этот проект откровенно действовал ему на нервы. Получив на него заказ полтора месяца назад, он с тех пор только им и занимался. Объем заданной работы очевидным образом не соответствовал количеству отведенного времени. Но не это беспокоило Павла. Он страдал от бессильной злобы на все те обстоятельства, которые с получением данного проекта были связаны.
   Он смотрел в густо напечатанный текст, перемешанный со множеством таблиц и графиков. Конечно же, Михалыч нарочно именно его нагрузил этой работой, чтобы отвлечь от посторонних и никому не нужных мыслей. Павел и сам старался избавиться от них - все равно ничего изменить уже было нельзя. К тому же, сегодня так или иначе все должно закончиться. Безусловно, это были не лучшие полтора месяца в его жизни. Все это время он пытался смириться с мыслью о потере того, что по сути ему даже еще и не принадлежало. Словно драгоценный подарок в золотистой упаковке неожиданно выскользнул у него из рук.
   Куда же подевалась эта страница?.. Он изо всех сил старался сосредоточиться на проекте, но его мысли вновь и вновь непослушно возвращались к Маргарите. Все его существо упорно восставало против того факта, что он ее теряет.
   Маргарита появилась в их лаборатории всего восемь месяцев назад. Он сразу обратил на нее внимание - что-то в ней было особенное; что-то, чего он не мог объяснить. День за днем работая с Маргаритой, он по началу просто внимательно к ней приглядывался, затем сделал первый неуверенный шаг, потом еще и еще... Павлу казалось, что он наконец разглядел в ней нечто такое, чего он не имел права упустить. К величайшему неудовольствию Людмилы, он стал все дольше и дольше задерживаться на работе, да и будучи дома, присутствовал скорее телом, нежели душой. Все его мысли были там, с Маргаритой. Он буквально не мог дождаться утра, чтобы поскорее примчаться в лабораторию и зачастую просиживал до позднего вечера, пока неповоротливая уборщица не начинала греметь своими приспособлениями, и им с Маргаритой приходилось нехотя сворачивать свою работу.
   Между ними определенно была какая-то связь. Он чувствовал, что и Маргарита относится к нему по-особенному, явно выделяя его среди остальных сотрудников. Он старался не давить на нее; он медленно, но настойчиво добивался желаемого результата. Он мог себе это позволить - у него было масса времени. Все шло удивительно гладко, и он уже начал было строить грандиозные и далеко идущие планы. Но в один день все вдруг закончилось. Закончилось, не успев начаться...
   Павел отбросил опостылевшие страницы, в которые все это время бездумно пялился. Теперь уже он не сможет сосредоточиться, да ему, откровенно говоря, и не хотелось. Он посмотрел на часы: еще минут десять он мог побыть дома. Не было больше причины торопиться на работу. Скорее наоборот - он с удовольствием вообще никуда бы сегодня не поехал. Представлять этот злополучный проект?.. Не смотря на все вложенные в него силы, Павел без сожаления сжег бы его, если бы ему представилась такая возможность!
   Заглянув в пустую чашку, Павел с огорчением отметил, что даже не помнил, когда допил свой кофе. Он пошарил глазами по столу в поисках чего-нибудь, что могло бы его развлечь, почему-то задержал взгляд на Людмилиной книге кулинарных рецептов, потом нехотя потянулся к сложенной вчетверо газете.
   Около двух месяцев назад у него на руках был другой, практически завершенный проект. Его собственный проект, в который он вложил не только свой ум, но и свою душу. Конечно же, Маргарита была неотъемлемой частью этого проекта. После его утверждения, в котором Павел тогда не сомневался, они с Маргаритой надолго были бы обеспечены работой. И это было бы только началом. Он не сомневался, что впереди их ожидало великолепное будущее.
   Развернув газету, Павел принялся без особого интереса водить глазами по колонкам, едва ли выхватывая отдельные фразы. Он вообще не очень-то жаловал современную прессу, не говоря о том, что у него просто не было времени ни на газеты, ни, тем более, на телевизор. Это неутомимая Людмила вечно в курсе всех событий, большинство из которых никоим образом не могло повлиять на их жизнь.
   Новости политики и культуры, спорт, развлечения - все было свалено в одну кучу, без малейшего намека на какую-либо систему. Павла, как человека науки, это особенно раздражало. Он тщетно пытался отыскать хоть что-то мало-мальски интересное среди множества скучных и пустых заголовков. "Как продлить жизнь вашим растениям", "Куда исчезла коллекция Михея Спиридонова?", "Наконец найдено лекарство от СПИДа" - Павел перевернул страницу - "Немного об интимном: как доставить вашему партнеру истинное наслаждение", "Малиновый пирог для всей семьи", "Майкл Джексон оказался женщиной", "Инопланетяне похитили школьницу"...
   Он скользнул взглядом по следующей странице, которая, сплошь усеянная рекламой, напоминала шахматную доску: маленькие фирмы скромно занимали одну шашечку, фирмы посолиднее горделиво красовались на шести-восьми...
   Все произошло ровно полтора месяца назад. В лаборатории были только он и Маргарита. Он планировал провести еще два эксперимента, но Маргарита явно не была настроена на рабочий лад. В то время как он распылялся, объясняя ей их последующие действия, она сидела и смешно водила пальцем по столу, словно ребенок, которому стало скучно на уроке.
   - Соберитесь, уважаемая коллега, - притворно возмутился Павел, - иначе мы с вами и к утру не закончим.
   В этот самый момент отворилась дверь, и в лабораторию просочился Михалыч. По его кислой улыбке Павел сразу же понял, что он явился не просто так и уж точно не с хорошими новостями.
   - Павел, Маргарита, - поздоровался Михалыч, каждому учтиво кивнув головой. - Работаете? - Не получив ответа, он повернулся к окну, и принялся растирать ладони, будто ему неожиданно сделалось зябко. - Замечательный день сегодня, не правда ли?
   Павел с Маргаритой продолжали беззвучно глазеть на него, ожидая, что он, наконец, созреет на что-нибудь. Воцарилась неудобная тишина. Павел не выдержал первым.
   - Хватит ваньку валять, Михалыч. Я тебя не первый год знаю. Выкладывай, с чем пришел, нам работать надо.
   - Да, Паш, - со вздохом выдавил из себя Михалыч, - тут кое-какие изменения. Не обрадуют тебя, конечно. - Он повернулся и многозначительно посмотрел на Маргариту; затем перевел взгляд на Павла. - Ваш проект закрывают. Закрыли уже, если быть точным.
   - Подожди-подожди, Михалыч. - возмутился Павел. - Что значит закрывают? Мы же только начали работать. Ты видел мои отчеты?
   - Да я-то видел... - опустив глаза, промямлил Михалыч. - Но ты же знаешь - КИНИ. Если они чем-то заинтересовались, пиши пропало.
   - При чем здесь КИНИ? - не понял Павел. - Они-то каким боком сюда впихнулись?
   - В этом все дело, - не глядя на Павла проговорил Михалыч. - Маргариту переводят в КИНИ. Через шесть недель...
   Вот так все и закончилось. Маргарита была безвозвратно для него потеряна... Павел перевернул страницу; весь следующий лист был покрыт мелко напечатанным текстом, с четко разлинованными колонками - гороскоп на неделю. Он автоматически нашел свой знак и опустил глаза на сегодняшний день - четверг.
   Механически читая свой гороскоп на сегодня, Павел продолжал вариться в своих неприятных мыслях...
   "Сегодняшний день будет полон сюрпризов и неожиданностей..."
   ...Как и тот день, шесть недель назад, обернулся для Павла откровенной неожиданностью. Старина Михалыч конечно все понимал. Поэтому и чувствовал себя таким виноватым. А Маргарита... Она смотрела на Павла, словно ждала от него помощи. Естественно, она не могла ничего возразить. Даже если бы он возразил, ничего бы это не изменило. КИНИ - Коммерческий Институт Научных Исследований - большие люди, большие деньги...
   "...Не расстраивайтесь, если в начале дня вы потеряете незначительную, хотя и дорогую вам вещь, потому что позже вы можете встретить давно забытого друга..."
   ...Конечно, Михалыч был его другом, но он был и его начальником. А над ним были другие начальники. А над ними - начальники начальников. И так до бесконечности, что и концов не видно...
   "...В первой половине дня все будет валиться из рук, но ближе к полудню вы сможете организоваться и успешно закончить начатое..."
   ...Бесполезно было пихать Михалычу его практически законченный проект, бесполезно было говорить о чрезвычайной невыгодности принятого решения их институту. Кому-то, очевидно, это было выгодно...
   "...На работе не бойтесь принять неординарное решение. К тому же, влиятельное лицо поможет в разрешении ваших трудностей..."
   ...И он, и Михалыч, и Маргарита, к сожалению, были только пешки, которыми управляли "влиятельные лица", зачастую и к науке-то не имеющие никакого отношения. Они могли запросто, по понятным только им причинам прикрыть один проект, а взамен навязать другой. Словно желая еще больше над Павлом поиздеваться, альтернативный проект навязали именно ему. Сегодня он выложит свою работу представителям злосчастного КИНИ, после чего они благополучно уведут у него Маргариту...
   "...К концу дня будьте предельно внимательны..." - неожиданно зазвонил телефон. Павел отложил бесполезную газету и потянулся к трубке.
   - Алло.
   Ему начали что-то быстро говорить на непонятном языке, похоже, на итальянском.
   - Куда вы звоните? - Он пытался что-то сказать поверх беспрерывного щебетания, который оборвался вдруг короткими гудками. Павел пожал плечами и положил трубку. Взглянув на часы, он с огорчением отметил, что весь его запас времени иссяк, и хочешь не хочешь нужно было отправляться на работу.
   Он нехотя собрал бумаги со стола и сунул их в стоящий тут же портфель. Затем он разбавил одиночество в раковине, поставив свою чашку рядышком с Людмилиной, и направился в прихожую. Надев ботинки, он взялся было натягивать плащ, но после подумал, что стоило одеться сегодня потеплее - первый снег как-никак. Он вытянул из шкафа свою зимнюю куртку и, надев ее, принялся перекладывать бесконечное количество вещей из карманов плаща. Бумажник, ключи от квартиры, ключи от машины, ключи от лаборатории... Несколько затертых визитных карточек и пару фантиков от конфет он решил не перекладывать. Затем он подобрал с пола портфель, щелкнул по выключателю и вышел за дверь.
  
   Остановившись на пороге подъезда, Павел вдохнул полной грудью свежий осенний воздух. Утро действительно было замечательное: ни капельки ветра, легкий мороз и ярко светящее солнце, которое тут и там начинало подтапливать свежевыпавший снег. Отразившись от его белизны, солнце больно ударило Павла по глазам, и он на мгновение зажмурился, приставив ладонь ко лбу. Постояв несколько минут у подъезда, он не торопясь направился к запаркованной неподалеку машине. Получая удовольствие от мягкого скрипа под ногами, он в то же время ощутил непонятную злость и к этому снегу, и к этому солнцу, и к этому утру - столь на редкость чудная для этого сезона погода, была словно издевательством на фоне мерзкого состояния его духа.
   Он не сразу смог угадать свою машину в ряду одинаковых, засыпанных снегом холмиков. Затем он представил, как будет сметать голыми руками весь этот снег (скребок он поломал еще весной), и эта мысль явно не прибавила ему настроения. В довершение всего, после того, как он с трудом справился с подмерзшим замком и открыл дверцу, Павел обнаружил, что потерял свой любимый брелок. Держа на ладони ключи от машины, он медленно водил пальцем по обрывку цепочки и думал: ничто уже не смогло бы расстроить его сильнее.
   Павел со злостью захлопнул дверцу, при этом стряхнув добрую порцию снега себе на ботинки, повернулся и зашагал обратно к подъезду.
   Он обожал эту маленькую вещицу. Она досталась ему в подарок от чудаковатого китайца по имени Чен. Это было лет пять назад, когда ему посчастливилось заполучить командировку в Гонконг. Помимо этого Чена, в группе было еще четыре Чена, и Павел в первое время испытывал серьезные трудности, стараясь их различить. И без того похожие друг на друга, они были одеты в идентичные белые халаты, и у каждого на груди красовалась пластиковая карточка с короткой надписью - "Чен". Все они были очень приветливые люди, и Павел получал удовольствие от работы с ними. С одним из этих Ченов у него завязались почти что дружеские отношения, и в самый день его отъезда тот протянул ему симпатичный брелок - на память. Это была вырезанная из косточки фигурка обезьяны; она смешно сидела на корточках, обхватив голову руками, словно пытаясь закрыться от надвигающегося на нее несчастья.
   Чен называл этот брелок амулетом и утверждал, что он защитит Павла от всех напастей, при условии, что тот не будет с ним никогда расставаться. Павел и вправду никогда с тех пор с ним не расставался, но, конечно же, не по этой причине.
   Наверняка брелок оборвался, когда он перекладывал ключи из кармана. В другое время Павел и не подумал бы за ним возвращаться, но сегодня для него это был своеобразный знак протеста и лишний повод оттянуть время до работы. Кроме того, сегодня как никогда Павлу хотелось, чтобы брелок был с ним.
   Старательно отряхнув ботинки, он зашел в квартиру и принялся внимательно оглядывать пол в прихожей. Павел, который, естественно, не верил ни в плохие приметы, ни в магические амулеты, вспомнил добродушного Чена и его неподдельную веру во всякого рода суеверия. "Интересно, - неожиданно подумалось Павлу, - я сейчас вернулся - это вроде как считается плохой приметой. С другой стороны, я вернулся за амулетом, которому полагается от всех несчастий меня предохранять. Что же в этом случае должно перевесить - амулет или примета?"
   Он счел эту мысль занятной и пожалел, что под боком нет Чена, который наверняка знал бы ответ на этот вопрос. Присев на корточки, Павел принялся перетряхивать стоящую на полу обувь, полагая, что брелок вполне мог туда завалиться.
   "Скорее всего, - продолжал размышлять Павел, - это зависит от того, найду я брелок или нет". Вполне удовлетворенный таким заключением, он поднялся, решив проверить карманы плаща - может, брелок окажется там. В этот момент зазвонил телефон, и Павел на цыпочках, стараясь не наследить, прошел на кухню.
   - Алло. - Ему в ухо снова ударил поток чужеземной речи. Теперь ему показалось, что язык был испанский. Человек говорил очень быстро и, судя по тону, чем-то серьезно возмущался. Павел не нашел ничего лучшего, как положить трубку.
   Через секунду телефон опять зазвонил.
   - Что за напасть... - ругнулся Павел. - Да куда вы звоните, в конце концов?! - проорал он, схватив трубку.
   "Ты чего кричишь?" - услышал он удивленный голос Людмилы.
   - Да тут, - сконфузился Павел, - интуристы балуются...
   "Понятно, - озадаченно проговорила Людмила. - А ты чего еще дома? Я, честно говоря, и не надеялась тебя застать".
   - Сейчас ухожу уже, - ответил Павел. - У тебя что-нибудь случилось?
   "Да нет. Я просто хотела попросить тебя кое о чем, а утром совсем из головы вылетело. Ты помнишь Зою, мою портниху?"
   - Лопоухую такую?
   "Да. Правда, она уже не лопоухая. Точнее, уши-то остались, но их не видно - она прическу изменила. Я хочу, чтобы ты к ней заехал".
   - Прическу оценить?
   "Приятно, что ты еще шутишь", - хмыкнула Людмила.
   - Сам удивляюсь, - откровенно сказал Павел.
   "Она вчера должна была мое платье закончить, я хочу его сегодня вечером одеть. Сможешь заехать и забрать его? - Опасаясь, что Павел начнет упираться, она быстро добавила: - Она всего в двух кварталах от твоего института".
   - Ладно, в обед заеду, - нехотя пообещал Павел.
   "Умница! - Людмила чмокнула в трубку. - Запиши адрес".
   Павел взял карандаш и, не обнаружив под рукой бумаги, быстренько черкнул на полях газеты адрес и телефон лопоухой Зои.
   "Я ее предупрежу, но ты сам обязательно позвони перед тем, как зайти, - проинструктировала его Людмила. - Она женщина одинокая и всего боится".
   - Ладно, - буркнул Павел.
   "И не забудь приехать сегодня пораньше, - он услышал, как Людмила, прикрыв рукой трубку, живо с кем-то заспорила. - Послушай, мне надо бежать, - быстро проговорила она. - Целую!"
   Он уже собирался отключиться, но снова услышал Людмилин голос:
   "Постой! Чуть не забыла: когда поедешь к Зое, заскочи, пожалуйста, купи вино и коробку конфет на вечер. Целую!"
   Павел положил трубку, сильно жалея о том, что надумал вернуться. Он сунул газету с адресом в портфель и быстро направился к выходу. На поиски брелка уже не было ни времени, ни настроения.
  
   Уже на подъезде к институту Павел с некоторым сожалением отметил, что он, в принципе, и не сильно задержался. Он сам удивлялся своему ребяческому настроению и желанию хоть чем-то насолить представителям КИНИ. Он немного опаздывал на работу, но все еще успевал на собрание, которое было назначено на девять тридцать. На этом собрании, помимо всего начальства, будут присутствовать несколько прохиндеев из КИНИ и пара таких же, как и Павел, руководителей научных групп. Именно к сегодняшнему собранию он должен был подготовить этот ненавистный проект, причем его выступление было первым. Он предпочел бы вообще туда не идти, но даже возможность заставить всю эту публику ждать выглядела заманчиво.
   Буквально в одном квартале от института, Павел остановился на красный свет, ожидая левого поворота. В этот момент справа от него посигналила машина. Он повернулся и не поверил своим глазам: за рулем соседнего автомобиля сидел улыбающийся Игнат. Он усиленно жестикулировал руками, очевидно, предлагая Павлу съехать с дороги. Загорелась зеленая стрелка, и машины сзади нетерпеливо загудели. Павел быстро повернул налево, проехал немного вперед и свернул в ближайший карман. Выскочив из машины, он увидел, как Игнат пытается перестроиться из среднего ряда в левый, при этом что-то громко выкрикивая в окно и размахивая руками. Наконец ему это удалось, он резко крутанул влево и меньше, чем через десять секунд опасно затормозил прямо за машиной Павла.
   ...Они крепко обнялись и долго стояли так, хлопая друг друга по спине. Наконец Игнат отстранился, продолжая держать Павла за плечи.
   - Не могу поверить, что это ты! - восторженно прокричал он. - Вот это судьба! Ведь только сегодня о тебе вспоминал!
   - Дружище! - Павел тоже не мог скрыть своей радости. - Это ж сколько мы с тобой не виделись? Лет, пожалуй, десять!
   - А то и того больше! - подхватил Игнат. - А ты, батенька, возмужал, возмужал! - Он с восхищением и гордостью оглядывал Павла, как мама, встретившая сына из армии. - Ну что ж мы стоим?! - заорал он. - Двигаем в кафе - отметим это дело!
   - Ты совсем не изменился, - заулыбался Павел. - Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я бы сейчас... двинул. - Он провел кончиками пальцев по воротнику куртки. - Но у меня же это... - он махнул в сторону виднеющегося между зданиями корпуса института, - работа.
   - Работа! - передразнил его Игнат. - Э-эх! Друга столько лет не видел, и все равно работа! - Затем он с пониманием глянул на Павла: - Ты что, все там же?
   Павел беспомощно развел руками, словно демонстрируя безвыходность своей ситуации.
   - Да в общем-то, мне нравится, ты же знаешь. Но вот сегодня, как назло, день дурацкий! - Павел вздохнул и тут же бодро хлопнул Игната по плечу. - Но что нам расстраиваться? Главное, что встретились! Давай на выходных соберемся и вдарим как в старые добрые! А?
   - На выходных само собой, - кивнул Игнат. - Послушай, чего тебе изменят пятнадцать минут? - Он взял Павла под руку и настойчиво потащил в сторону. - Ты посмотри жизнь какая - годы летят! На пятнадцать минут всего заскочим, по чуть-чуть за встречу... - Он показал маленькую щелку между большим и указательным пальцем и, прищурив один глаз, смотрел сквозь нее на Павла.
   Повел поколебался несколько секунд, потом махнул рукой:
   - Ай, гори оно! Пошли! - И погрозив Игнату пальцем, добавил: - Но только пятнадцать минут!
   - Ну, обижаешь! - Игнат широко улыбался и прихлопывал Павла по спине. - Вот это молодец, вот это по-нашему! Я тут такое местечко знаю - тихое.
   Они перешли улицу и скрылись за углом здания.
  
   Они действительно пробыли в кафе минут пятнадцать. Ну, может быть, двадцать...
   Еще минут десять Павлу понадобилось, чтобы доехать до института и запарковать машину. Поднимаясь по ступенькам, он посмотрел на часы - благодаря Игнату, его мелкая каверза все-таки удалась: теперь уже он опаздывал и на собрание. "Ничего, подождут", - злорадно подумал Павел. При этом мысль о том, что его самого могут ожидать неприятности, нисколько его не волновала.
   Михалыч встретил его прямо в холе.
   - Ну и как это называется? - забыв про приветствия, с ходу спросил он. - Надеюсь, у тебя припасены серьезные оправдания. Главный рвет и мечет!
   - Ай, - Павел только махнул на него рукой. Заряд бодрости, полученный от общения с Игнатом, моментально улетучился, как только он оказался в здании института.
   - Это что тебе, шуточки? - продолжал терзать его Михалыч. - Серьезные люди собрались, а тебя нет!
   - Надеюсь, ты не этих остолопов из КИНИ серьезными называешь? - Павел подошел к лифту и нажал кнопку вызова.
   - Один остолоп, - поправил его Михалыч. - Некто господин Ухватов.
   Павел поморщился.
   - Что, знаком с ним? - спросил Михалыч.
   - Не, - отмахнулся Павел, - Бог миловал! Правда, наслышан про него. Но, - добавил он, пожав плечами, - один остолоп всегда лучше, чем несколько.
   Павел зашел в подъехавший лифт и, увидев, что Михалыч остался снаружи, придержал двери.
   - Ну, ты идешь? - спросил он. - Ты же торопился!
   - Я торопился? - притворно удивился Михалыч. - Я не торопился! Куда торопиться? Разошлись уже все!
   - То есть? - не понял Павел.
   Строгого вида дамочка в огромных очках многозначительно покашляла.
   - Извините, пожалуйста. - Павел отпустил двери и выскочил из лифта. - Что значит, все уже разошлись?
   - А вот так! - развел руками Михалыч. - Все разошлись, а ты уволен!
   Павел, вскинув брови, непонимающе уставился на Михалыча.
   - Расслабься! - злобно ухмыльнулся Михалыч и хлопнул его по плечу. - Пойдем ко мне в кабинет, объясню. - Он повернулся и зашагал по коридору.
   - Ну и шуточки у тебя... - невесело проговорил Павел и поплелся следом.
   В кабинете Михалыч молча указал Павлу на стул, а сам уселся на краешек стола.
   - В общем, у этого Ухватова всего час был, - заговорил он. - По его утверждению, он и на минуту задержаться не мог. Когда ты через пятнадцать минут не появился, решили не пороть горячку и перенесли собрание на час дня. Ты свой проект будешь представлять последним.
   - На час дня... - Павел с явным безразличием смотрел на Михалыча. - Это что, во время обеда, что ли?
   - Считай, что ты уже отобедал! - отрезал Михалыч. - И вообще, о чем ты думаешь?! Еще твое счастье, что главного в это время не будет, у него встреча в министерстве. Он с Ухватовым все свои дела быстренько решил, ну а остальное вроде как на замов оставил. - Михалыч с нескрываемой жалостью посмотрел на Павла и добавил: - Тебе бы, Паша, лучше на глаза ему сегодня не попадаться.
   - А я и не собираюсь, - буркнул Павел. Затем он бодро поднялся со стула. - Ну что ж, - сказал он, потирая ладони, - это даже к лучшему! Сейчас мне срочно нужно выпить кофе, потом... - Он помедлил и, подойдя к двери, взялся за ручку. - В общем, если понадоблюсь - я в лаборатории!
   Михалыч, не двигаясь с места, снова указал ему на стул.
   - Садись! - приказал он. - Кофе ему выпить нужно!
   Он обошел стол, достал свою сумку и выудил из него потертый, видавший виды термос.
   - Ты садись, садись! - снова потребовал он, доставая из шкафчика чашки. - Вот тебе твой кофе... - Он аккуратно налил две полные чашки, поставил их по обе стороны стола и уселся в кресло. - Я тебя, мой дорогой, до собрания отсюда не выпущу! После разговора с Ухватовым, главный попросил срочно сделать кое-какие изменения в проекте. Так что у нас с тобой в аккурат времени - он глянул на огромные часы на стене - три часа.
   Павел, продолжая держаться за дверную ручку, как за спасительную соломинку, состроил кислую мину.
   - Не мучай меня, Михалыч! - взмолился он. - Я этот проект уже видеть не могу!
   - Можешь не можешь, а доделывать надо, - не допускающим возражений тоном сказал Михалыч. - Вот отстреляешься сегодня - тогда гуляй!
   - Мне в лабораторию все равно надо, - упрямился Павел. - Проверить мне кое-что нужно.
   - Ничего тебе не нужно проверять! - безжалостно отрезал Михалыч. - Все уже проверено и перепроверено. - Он отпил немного кофе. - Давай, садись и выкладывай свое сокровище.
   Павел нехотя отпустил ручку, подошел к столу и бухнулся на стул. Весь его вид выражал невероятное страдание. Перспектива провести три часа в кабинете Михалыча, переделывая тысячу раз переделанное, ввергала его в жесточайшее уныние. Но главное, он не мог спуститься в лабораторию - то, чего хотелось ему сейчас больше всего.
   Михалыч, видя его состояние, немного смягчился и с пониманием проговорил:
   - Да не дергайся ты, Паша. Успеешь с ней повидаться. Она остается у нас до конца недели.
   Павел глубоко вздохнул и достал из портфеля увесистую папку - плод его шестинедельных стараний. Передавая проект через стол левой рукой, правой он ухватился за чашку с кофе и тут же ее выпустил. Коричневая жидкость быстро поползла по полированной поверхности. Михалыч, чертыхнувшись, выхватил у него папку, отбросил ее в сторону и принялся нервно загребать руками, пытаясь спасти бумаги у себя на столе.
   - Да возьми себя в руки, Паша, - разозлился он. - Ты уж не мальчик, поди.
   - Горячий... - промямлил Павел, стараясь ладонью удержать растекающийся кофе.
   - Да сиди уже, - отстранил его руку Михалыч, вытаскивая из тумбочки салфетки. Тщательно вытерев стол, он распихал многочисленные предметы на прежние места, водрузил папку с проектом на центр стола и, подняв руку, потряс своим потертым термосом. - Еще кофе?...
  
   Пытка продолжалась три часа без передышки. Михалыч только раз позволил ему сходить в туалет, но при этом, как конвоир, сопровождал его до дверей и обратно. Павел даже не ожидал от него такой жестокости. Все его жалкие попытки улизнуть хоть на какое-то время пресекались на месте. Павел долго не мог полноценно включиться в работу, чем навлек на себя множество претензий и даже пару нелестных высказываний со стороны Михалыча. Постепенно профессионализм взял верх над эмоциями, и Павел, буквально заставив свои мозги работать в ожидаемом Михалычем направлении, принялся один за другим восполнять недостающие в проекте кирпичики. К тому же, ему просто стало жалко старика: в последнее время занимающийся в основном административной работой, он подолгу тер наморщенный лоб, пытаясь разрешить совершенно очевидные вопросы.
   Без десяти час Михалыч захлопнул папку и с довольным видом откинулся в кресле.
   - Ну, можешь ведь, если захочешь! - сказал он Павлу тоном учителя, разговаривающего с нерадивым школьником.
   Павел только криво улыбнулся. При всей его неприязни к проекту, он был доволен результатом - так или иначе, он оставался ученым, который привык любую работу доводить до конца и делать ее добросовестно.
   - Послушай, Михалыч, - с надеждой в голосе сказал Павел, - может, ты и представишь этот проект. Мне теперь и присутствовать, в общем-то, незачем - ты в курсе всех нюансов, разберешься...
   - Еще чего удумал! - возмутился Михалыч. Он встал, сгреб проект и сунул его подмышку. - Мне чужая слава не нужна, сам будешь отдуваться!
   В лифте ехали молча. Комната для подобного рода собраний располагалась на верхнем этаже - там же, где обосновалось все начальство. Несмотря на свою браваду, Павел конечно же был рад, что главного на встрече не будет. В его присутствии он бы чувствовал себя еще более неуютно. Он был зол на всю эту компанию и особенно на Ухватова, которому случилось быть посредником в столь болезненном для Павла вопросе. В нем Павел видел весь КИНИ и, следовательно, причину своих проблем. КИНИ являлся паразитической организацией существующей по сути за счет других: где только возможно они перекупали обещающие проекты и переманивали к себе перспективных работников. Да и сам Ухватов, о котором Павел знал только понаслышке, не представлялся особо привлекательной персоной. Он был как раз из тех, кто, не будучи ученым, присосался к науке как пиявка, высасывая из нее личную выгоду. Занимаясь исключительно коммерческими вопросами, он считался одним из самых пронырливых в КИНИ, полностью оправдывая свою выдающуюся фамилию.
   Уже на пороге дверей Михалыч наклонился и прошептал Павлу в самое ухо:
   - Не забудь извиниться за свое утреннее опоздание...
   Павел шарахнулся от него как от прокаженного и поспешил зайти в кабинет. В комнате их ожидало шесть человек - все, кто, помимо Павла с Михалычем, должны были присутствовать на собрании.
   Три длинных стола располагались буквой `П'. За центральным столом сидел заместитель главного по науке. Эта фигура не пользовалась в институте особым уважением. Он, при всех его научных регалиях, был человеком бесхарактерным, живущим за счет указаний сверху. Словно безликая тень главного, он всегда четко ступал по его следам, не осмеливаясь сделать и шага в сторону.
   Справа от него, занимая второе главенствующее место, сидел заместитель директора по финансам, Юрий Сергеевич Подгорный - здоровенный мужик, похожий на баскетболиста. В институте он был человеком достаточно новым, и Павел еще не разу непосредственно с ним не сталкивался. Правда, коллеги Павла, которым приходилось иметь с Подгорным дело, отзывались о нем достаточно позитивно, как о человеке с мозгами и нормальным отношением к подчиненным. К величайшему неудовольствию зама по науке, даже главный относился к Подгорному с явным предпочтением.
   По правую руку от Подгорного, за боковым столом, сидел гвоздь программы -Ухватов - единственный, кого Павел не знал в этой комнате. Как фамилия Ухватова отвечала роду его занятий, так и внешность его вполне соответствовала заранее составленному Павлом портрету его личности. Он был типом весьма неприятной наружности: коротенький, пухленький, похожий на комочек сладкой ваты, с хитрыми бегающими глазками на жабьем лице, то и дело вытирающий платочком свою блестящую лысину. Одет был Ухватов в шикарный, чудовищным образом контрастирующий с его внешностью костюм, который если где и встретишь, так только на страницах журнала моды. Павел глянул на него, стараясь скрыть враждебность и надеясь, что не придется здороваться с ним за руку.
   Сразу за Ухватовым, за тем же столом, пристроились два руководителя научных групп - такие же беспросветные трудяги как и сам Павел.
   За вторым боковым столом, слева от зама по науке и прямо напротив стола, за которым сидел Ухватов, были уготовлены места для Павла с Михалычем.
   Наконец, в уголке, за отдельным небольшим столом, обложенная кучей бумаг скромно расположилась секретарь. Перед каждым участником собрания были выставлены стакан, бутылочка минералки, баночка кока-колы и баночка томатного сока.
   Поскольку Павел оставался единственным, кто еще не был знаком с Ухватовым, Михалыч взялся их друг другу представить, одновременно легонько подталкивая его в спину. Павел, однако, остался стоять на месте и лишь кивнул Ухватову головой. Затем он коротко поздоровался с остальными присутствующими и пробурчал что-то бессвязное по поводу своей утренней задержки, что выглядело не как извинение за опоздание, а, скорее, как упрек в том, что его не подождали. После этого он пропустил Михалыча с папкой вперед, а сам уселся за ним, на единственно оставшееся место.
   Собрание начал зам по науке. Прежде всего, он выразил невероятное сожаление о том, что уважаемый Георгий Константинович не смог присутствовать на собрании из-за особо важной встречи в министерстве; при этом зам не преминул одарить Павла коротким осуждающим взглядом. Затем он принялся распыляться о долгосрочном и взаимовыгодном сотрудничестве их института с Коммерческим Институтом Научных Исследований, и что ему, в частности, чрезвычайно приятно видеть его представителя, уважаемого господина Ухватова. Закончив, таким образом, вступительную часть, он попросил секретаря зачитать повестку дня и предоставил слово одному из руководителей научных групп, которому выпало первому, вместо Павла, представлять свой проект.
   С каждым произносимым на собрании словом, Павел чувствовал, что все глубже и глубже погружается в собственные мысли, постепенно воспринимая болтовню выступающих как малозаметный фон. Уныние смешанное с безысходностью неожиданно пробудили в нем совершенно новое отношение к происходящему. Павел явственно ощутил весь этот жалкий фарс, в котором он добровольно участвовал, не в силах воспротивиться и высказать то, что он действительно думает и чувствует. Почему должен он следовать указаниям некомпетентных начальников, вместо того, чтобы отстоять то, что принадлежит ему по праву? Почему его участь должна зависеть от коммерческих игр таких типов как Ухватов? "Я не согласен с переводом Маргариты в КИНИ", - вот что он должен подняться и сказать во всеуслышание!
   Он посмотрел на плешивого, причмокивающего человечка напротив. Почему-то внешность этого Ухватова еще сильнее угнетала и без того подавленное состояние Павла, словно Маргарита должна была достаться в личное владение этому коротышке.
   Пожалуй, впервые за долгие годы он встретился с чем-то настоящим, что, возможно, изменило бы всю его жизнь. Почему сидит он сейчас и пассивно наблюдает, как неожиданный подарок судьбы буквально ускользает у него из-под носа? Ему уже глубоко за сорок, это, может быть, последний реальный шанс в его жизни. Неужели недостаточно в нем мужества, чтобы хотя бы попытаться его использовать?
   Один выступающий сменил другого, затем слово было передано Михалычу. Павел едва ли присутствовал на их собрании, продолжая вариться в своих бунтарских мыслях.
   "Я не согласен с переводом Маргариты в КИНИ", - что мешало ему пойти и сказать это полтора месяца назад? Чего он боялся? Ведь он работает в этом институте почти что два десятка лет, неужели его слово не имеет никакого веса? Зачем тогда вообще он корячится круглыми сутками на таких инфузорий как зам по науке? Никогда в жизни он не смешивал свои интересы с интересами дела, и чем оборачивается для него его же собственная добросовестность?
   "Я не согласен с переводом Маргариты в КИНИ", - с какой-то навязчивостью продолжал повторять себе Павел. Справа от себя он слышал выразительное журчание Михалыча. Неожиданно он осознал, что разговор идет о нем и о проекте, который ему надлежало представлять.
   - ...Да, работа была проделана большая, - декламировал Михалыч, - но вся заслуга, конечно, целиком принадлежит Караулову, Павлу Александровичу, ведущему этой группы. - Не глядя в его сторону, Михалыч легонько похлопал Павла по руке. - Он, что говорится, шесть недель головы не поднимал, и сейчас любезно поделиться с нами своими результатами.
   Все взгляды устремились на Павла, который, будто бы в коме, был не в силах ни думать, ни, тем более, говорить. Воцарилось молчание. Только секретарь не переставала тихонько шелестеть бумажками. Михалыч, продолжая криво улыбаться, легонько пхнул его в бок.
   Почему-то решив, что это ему поможет, Павел поднялся со своего кресла. Он медленно обвел всех присутствующих взглядом, пытаясь сообразить, с чего начать, и вдруг услышал свой собственный голос:
   - Я не согласен с переводом Маргариты в КИНИ!
   На этот раз воцарилась полная тишина. Даже секретарь забыла про свои бумажки и, со странным выражением на лице, из-под очков глядела на Павла. Через какие-то мгновения, Михалыч, словно чем-то подавившись, начал сдавленно покашливать.
   Первым ожил Ухватов.
   - Минуточку, я полагал, что этот вопрос давно урегулирован, не так ли? - Глядя на зама по науке, он говорил тоном обиженного ребенка, которому вдруг отказали купить обещанную игрушку.
   - Да, да, - захлопал глазами зам по науке, - этот вопрос давно уже решен. В чем дело, Павел Александрович?
   - Действительно, Павел Александрович, - подавшись вперед, сказал Подгорный, - объяснитесь.
   Павел взял стакан и сделал пару глотков минералки. Он все еще с трудом верил, что произнес эти слова. Но он также понимал, что после сказанного, у него уже не было пути к отступлению. Теперь он должен был попытаться что-то предпринять.
   - Я осознаю, уважаемые коллеги, - медленно начал он, - что сейчас уже, может быть, слишком поздно, и мне, конечно, следовало сделать это раньше. Но я категорически против закрытия моего предыдущего проекта и я тем более против перевода Маргариты в КИНИ.
   Секретарь почему-то хихикнула. Ухватов уставился на Павла не мигая, а цвет его лысины неожиданно сделался пунцово-красным.
   - На чем основаны ваши возражения? - спросил его Подгорный.
   Этот вопрос удивил Павла. Вернее, не сам вопрос, а тон, которым он был задан. Скорее готовый к возмущению или удивлению, Павел услышал в этом вопросе искреннюю заинтересованность и желание услышать ответ. Неожиданно, он увидел в Подгорном своего союзника. Если не союзника, то хотя бы человека, который готов был трезво его выслушать. Учитывая вес Подгорного в институте и его отношения с главным, это давало неплохой повод для надежды.
   Павел поднял с пола свой портфель и, поставив его на стол, похлопал по коричневой кожаной поверхности.
   - В этом портфеле, - заговорил он, стараясь выглядеть как можно увереннее и обращаясь главным образом к Подгорному, - лежит законченный проект. Проект, который я готов был предоставить на рассмотрение руководству полтора месяца назад, до того, как было принято решение о прекращении моей работы. На основании данных, я бы сказал уникальных данных, которые моя группа получила за шесть месяцев, я разработал новую методику. Только наша совместная работа с Маргаритой позволила надеяться на то, что подобная методика станет возможной. Я, конечно, не имею достаточно времени, чтобы посвятить вас во все детали, но поверьте, Юрий Сергеевич, это было бы просто преступлением позволить такого рода проекту покинуть пределы нашего института.
   - Как-то странно вы рассуждаете, господин Караулов, - вмешался Ухватов. - Что это за "ваше - наше"? Я полагал, что у нас у всех здесь одна цель - наука.
   "Только посмотрите, кто заговорил о науке", - подумал Павел.
   - Безусловно, научное приобретение, - сказал он вслух, - моя основная задача. Именно поэтому я считаю невозможным вывод Маргариты из проекта. Во-первых, только благодаря ей мы смогли добиться подобных результатов. А во-вторых, я не хочу показаться нескромным, но, пожалуй, никто кроме меня не смог бы более успешно продолжить эту работу.
   Павел не был уверен, произвели его слова какой-то эффект или нет. Все, что он пытался сделать, это закинуть крючок Подгорному, который был, как и Ухватов, человеком финансов. Если его заинтересует выгодная институту сторона этого дела, то он был единственным, кто мог что-то изменить и повлиять на окончательное решение. Однако если это выступление Павла не повлечет за собой никаких результатов, дальнейшая дискуссия не будет иметь смысла. Подгорный же, как назло, продолжал хранить молчание и лишь с интересом наблюдал за происходящим.
   - Мы все, естественно, понимаем ваши чувства, уважаемый Павел Александрович, - назидательным тоном заговорил Ухватов. - Вы вложили много сил и труда в этот проект... Но вы были совершенно правы: сейчас уже слишком поздно! Новые средства и новые люди уже вовлечены в предстоящую работу. Мы, без сомнения, ценим начатое в вашем институте, но, поверьте, что и у нас найдутся специалисты, которые смогут успешно это дело продолжить. А насчет того, что никто кроме вас не сможет добиться лучших результатов - вы извините, Павел Александрович, но мне кажется, что все это не более чем ваши эмоции! - И словно давая понять, что разговор на этом закончен, Ухватов легонько прихлопнул по столу ладонью.
   Павел неуверенно опустился в кресло. Он посмотрел на Михалыча, ища у него поддержки, но тот продолжал сидеть, как будто происходящее его вовсе не касалось. Неожиданно ему в голову пришла совершенно безумная идея. Опасаясь, что, помедлив, он не решиться ее высказать, он снова вскочил со своего места и выпалил:
   - Позвольте нам с Маргаритой показать что-нибудь. Прямо сейчас!
   - Где, здесь?! Вы что, издеваетесь над нами? - Ухватов с возмущением оглядел присутствующих, ожидая, что кто-то разделит его негодование.
   Все кроме Михалыча с интересом смотрели на Павла. Он глянул на Подгорного, пытаясь определить его реакцию. Поскольку никто не выразил желания высказаться, Павел снова заговорил:
   - Я понимаю, это звучит странно, но позвольте нам показать что-нибудь прямо сейчас. И вы сами убедитесь, что мои эмоции не родились на пустом месте!
   Реакцию присутствующих тяжело было понять. Все, пожалуй, были слегка ошарашены его предложением. Ухватов и зам по науке многозначительно переглянулись.
   В этот момент заговорил Подгорный:
   - А что, мне эта идея нравится! - Он откинулся на спинку кресла и с любопытством посмотрел на зама по науке. - Вы не находите?
   Зам по науке, явно растерявшись, скорчил непонятную мину:
   - Звучит это действительно странно... - пожал он плечами.
   - Странно? - снова подал голос Ухватов. - Да это чистой воды сумасшествие! Проводить здесь какие-то опыты. Это же антинаучно!
   - Я могу ошибаться, - мягко заговорил с ним Подгорный, - но мне кажется, что поиск неординарных решений и импровизация зачастую играют немаловажную роль в науке.
   Павел, затаив дыхание, смотрел на зама по науке. Тот, ни слова не говоря, снова пожал плечами. Павел понял, что это момент истины.
   - Вы позволите, Юрий Сергеевич?
   Вместо ответа Подгорный указал ему на телефон, приглашая тем самым действовать. Обойдя со спины Михалыча, который сидел не шевелясь, как мумия, Павел перегнулся через стол и, включив динамик, набрал внутренний номер лаборатории. После двух гудков послышался голос практиканта Юры:
   "Слушаю".
   - Юра, Маргарита с тобой?
   "Все здесь, Павел Александрович. Ждем", - бодро ответил практикант.
   - Нечего ждать, поднимайтесь с Маргаритой сюда.
   "Что, прямо к вам, наверх?..." - в его голосе сквозило явное сомнение.
   - Прямо к нам, - подтвердил Павел, - и желательно побыстрее. - Не дожидаясь ответа, он отключил связь.
   Наступила очередная пауза. В ожидании, никто не проронил ни слова. Михалыч продолжал сидеть в той же позе, словно опасаясь лишним движением привлечь к себе внимание. Двое руководителей научных групп нервно ерзали на своих сидениях. Секретарь с излишней сосредоточенностью читала какой-то документ. Зам по науке не переставая подливал себе минералку. Подгорный, комфортно раскинувшись в кресле, с безучастным лицом крутил в руке карандаш. Ухватов пыхтел на своем месте и с заметно большей частотой вытирал пот с лысины. Наконец он отложил платок в сторону.
   - Послушайте, я все-таки не понимаю... - отрывистый стук в дверь оборвал его на полуслове. В следующий момент дверь отворилась, и на пороге предстали Юра с Маргаритой.
   Маргарита уверенно шагнула в комнату, но, увидев несколько незнакомых людей, растерялась и нервно шагнула назад, уткнувшись в стоящего прямо за ней практиканта. Тут она увидела Павла, взмахнула руками и, пробежав через комнату, бросилась ему на шею.
   Секретарь широко заулыбалась. Ухватов хмыкнул и снова потянулся за платок.
   - Очень трогательно, - ехидно отметил он. - Но что же такого сверхъестественного вы собираетесь нам показать?
   - Не нужно забывать, - ответил Павел, - что Маргарита - всего лишь обезьяна. Мы не можем ожидать от нее чего-то сверхъестественного. - Сейчас, прижимая притихшую у него на плече Маргариту, он чувствовал себя гораздо увереннее.
   - Вот именно - всего лишь обезьяна, - продолжал расходиться Ухватов. - Я вообще не понимаю, уважаемый Павел Александрович, чего вы ухватились именно за эту мартышку. Заберут у вас одну, дадут другую - какая разница?
   - Она не мартышка, а шимпанзе - это, для начала, большая разница, - с вызовом бросил Павел. Михалыч тут же дернул его за рукав: мол, не заводись. Павел отвернулся от Ухватова и обратился к Подгорному:
   - Юрий Сергеевич, я работаю с высшими приматами уже более десяти лет. Поверьте моему опыту: Маргарита - это нечто особенное. С самого начала она проявляла исключительные способности. Даже если судить лишь по рутинным экспериментам, я могу сказать со всей ответственностью: тех результатов, которых мы за шесть месяцев добились с Маргаритой, с другими животными мы не получали и за год.
   - Это совершеннейшая правда, - вдруг вернулся к жизни Михалыч. - Результаты действительно были потрясающие. Я же регулярно предоставлял вам отчеты, - как бы между прочим обратился он к заму по науке.
   "Спасибо, старина, - подумал Павел, глядя на Михалыча. - Лучше поздно, чем никогда".
   - Да, да, я прекрасно помню эти отчеты, - отозвался зам по науке, снова ухватившись за бутылку с минералкой. - Я в свою очередь их тут же передавал Георгию Константиновичу.
   - Георгий Константинович здесь, к сожалению, не присутствует, - вмешался в разговор Подгорный, - но вы-то сами знакомились с этими документами? Каково ваше мнение?
   - Мое мнение целиком совпадает с мнением уважаемого Георгия Константиновича, - ответил зам по науке, повысив голос, словно надеясь, что главный его услышит. - Но и вы же сами, Юрий Сергеевич, согласились с переводом Маргариты в КИНИ. - Он с вызовом посмотрел на Подгорного.
   - Очевидно, я не до конца разобрался в ситуации, - спокойно ответил ему Подгорный. - Если мне представится возможность ознакомится с проектом, который упоминал Павел Александрович, то я, может статься, и изменю свое мнение.
   - Это возмутительно, - взмахнув пухлыми ручками, взвизгнул Ухватов. - Вы отдаете отчет своим словам, господин Подгорный? Вы не можете не подчиниться решению Георгия Константиновича!
   - Я всегда отвечаю, господин Ухватов, и за свои слова, и за свои действия, - все столь же невозмутимо продолжал Подгорный. - Я вовсе не собираюсь не подчиняться чьему-то решению - я просто высказываю свое мнение. К тому же, господин Ухватов, еще ничего такого не сделано, чего нельзя было бы изменить, и вы это прекрасно знаете.
   Ухватов не нашелся, что ответить и только продолжал пыхтеть, поглаживая лысину. Подгорный повернулся к Павлу.
   - Павел Александрович, не будем нервировать животное долгими разговорами. Если вы действительно хотите что-то показать, то, пожалуй, самое время начинать.
   - Конечно, конечно, - засуетился Павел, - вы совершенно правы.
   Он опустил на пол Маргариту, которая, немного привыкнув к обстановке, с интересом озиралась по сторонам, но тем не менее продолжала держать Павла за штанину, и повернулся к практиканту.
   - Юра, ты захватил что-нибудь с собой?
   - Конечно, Павел Александрович! - широко заулыбался практикант и подскочил к столу с большой походной сумкой. Они с Павлом принялись выкладывать на стол различные предметы: мячи, кубики, разноцветные картинки, фигурки людей и животных, карандаши и бумагу.
   - Нет, я все-таки не верю своим глазам, - не унимался Ухватов. - Я нахожусь в научном институте или в цирке?! Вы же ученые!
   К счастью, на него уже не обращали особого внимания - все с интересом наблюдали за происходящим.
   - Маргарита, садись на стул, - мягко и с расстановкой сказал Павел, глядя на свою подопечную сверху вниз.
   Маргарита тут же проворно вскочила на кресло, с интересом оглядела разложенные на столе предметы и, задрав голову, уставилась на Павла, очевидно, ожидая от него инструкций. Прищурив один глаз и сложив губы трубочкой, она будто бы спрашивала: "Чего делать-то с этим?"
   - Порисуй, Маргарита, - не меняя интонации в голосе, сказал Павел.
   Не заставляя себя упрашивать, Маргарита подтянула к себе листок бумаги, ухватила пачку цветных карандашей и какое-то время сосредоточенно их рассматривала. Затем, ловко вытянув из пачки ярко-красный карандаш, она принялась наносить на листок беспорядочные размашистые линии, получая от процесса явное удовольствие.
   - И давно она у вас это... рисует, - озадаченно спросил зам по науке.
   - Недавно начала, - с гордостью глядя на обезьяну, ответил Павел. Затем, обращаясь к присутствующим, сказал: - Я хочу кратко ознакомить вас с ситуацией, а это немного успокоит ее и отвлечет.
   Он отпил из своего стакана, прочистил горло и заговорил:
   - Группа, которой я руковожу, в последнее время занималась онтогенезом поведения приматов, в частности, человекообразных обезьян. Маргарита поступила в мою группу с началом нового проекта, задачей которого был анализ инстинктивного поведения шимпанзе в условиях изоляции. Но по ходу работы, мы начали замечать интересные особенности в поведении Маргариты. Причем они никоим образом не проявлялись в моменты проведения непосредственных экспериментов, когда Маргарита была предоставлена сама себе, но были очевидны во время отдыха, кормления, подготовки к эксперименту и так далее. Другими словами - во время общения Маргариты с персоналом. Я не имею возможности изложить вам все подробности наших наблюдений, но постепенно моя группа пришла к поразительному заключению: Маргарита каким-то образом способна воспринимать человеческую речь.
   - Что же такого поразительного, вы нашли в своем заключении, Павел Александрович? - фыркнул зам по науке. - Естественно, она воспринимает человеческую речь, как и любое животное, обладающее соответствующими органами слуха.
   - Вы не совсем правильно меня поняли, - выдержав паузу, ответил Павел. - Я имел в виду, что Маргарита не просто нас слышит, она способна воспринимать человеческую речь как носитель вербальной информации. - Затем, увидев страдание на лице Ухватова, он добавил, - Проще говоря, Маргарита способна понимать то, что мы говорим. Понимать и соответствующим образом реагировать.
   Павел был удивлен, что его заявление не произвело на присутствующих ожидаемого эффекта. Казалось, до них не совсем дошел смысл сказанного. Все просто молча уставились на Маргариту, будто только сейчас обнаружили ее присутствие в комнате. Та продолжала невозмутимо водить по бумаге теперь уже зеленым карандашом, не обращая на людей не малейшего внимания.
   Павел расценил молчание аудитории как приглашение продолжать.
   - На основании полученных моей группой данных, - как только он заговорил, все, как по команде, вновь повернули головы в его сторону, - я принял решение начать параллельную серию экспериментов, с целью подтвердить или, возможно, опровергнуть наше предположение. - Увидев, что зам по науке открыл было рот с явным намерением задать вопрос, Павел опередил его, добавив: - Эти эксперименты я проводил в свое личное время и с предварительного согласия начальника лаборатории. - Он указал на Михалыча, который при этом важно кивнул головой. Зам по науке покосился на Михалыча и, причмокнув, закрыл рот.
   В этот момент Маргарита, очевидно, удовлетворенная завершенностью своего произведения, отложила в сторону карандаш, повернулась и подергала Павла за полу пиджака: мол, смотри, как здорово у меня получилось.
   Павел погладил ее по голове и продолжал:
   - Нам всем хорошо известно, точнее - как наверняка известно большинству из присутствующих, - добавил Павел, как бы невзначай скользнув взглядом по Ухватову, - лингвистические эксперименты с антропоидами и, особенно, с шимпанзе проводятся этологами не один десяток лет. И эксперименты, надо сказать, весьма успешные. Известны случаи, когда шимпанзе общались со своими тренерами, достаточно свободно используя словарный запас до нескольких сотен слов.
   - Сейчас вы нам скажите, что научили свою мартышку разговаривать, - перебив его, ехидно усмехнулся Ухватов.
   - Как опять же большинству из присутствующих известно, - невозмутимо продолжал Павел, - голосовой аппарат антропоидов, к каковым, к слову сказать, мартышки не относятся, не приспособлен к воспроизведению членораздельной речи. И под словом "общение" я, естественно, подразумевал процесс коммуникации посредством символов и жестов. Но здесь как раз и проявляется неординарность случая с Маргаритой. Во-первых, наилучших результатов ученым удавалось достичь в тех случаях, когда детенышей шимпанзе забирали от родителей и с самого рождения помещали в человеческую среду. Наша Маргарита, которой пять лет, по обезьяньим меркам уже подросток и ни в каких экспериментах она до этого не участвовала. Во-вторых, и что самое главное, ученые, обучающие обезьян знаковым системам, в свою очередь пользуются теми же самими знаками и при общении друг с другом, и при общении со своими подопечными.
   - Естественно, - авторитетно вставил зам по науке. - В мозге обезьян нет речевого центра, позволяющего им определять смысл речевых сигналов.
   - Совершенно верно! - обрадовался Павел. - В этом-то все и дело! Наши первоначальные наблюдения и последующие опыты неумолимо ведут к заключению, что Маргарита как раз таки и обладает такой возможностью! Более того, похоже, что Маргарита при восприятии звучащей речи, не только понимает значение самой речи, но она также способна анализировать конкретную ситуацию общения, привязывая ее к контексту сказанного. Я надеюсь, вы понимаете, - он немного повысил голос, добавляя моменту торжественности, - что речь идет о таких свойствах высшей нервной деятельности, которые до сих пор признавались возможными только у человека!
   Похоже, зам по науке наконец-то сообразил что к чему.
   - Этого, Павел Александрович, в ваших отчетах не было! - сказал он, нервно перебирая пальцами. - Это же в корне меняет все дело!
   - Несомненно, моя вина в том, что я, по какой-то причине, не решился сразу же высказать свои возражения, - с сожалением в голосе и ликуя в душе сказал Павел. - Но все результаты и последующий план работы подробно представлены в моем проекте, который сейчас, я надеюсь, руководство примет на рассмотрение.
   - Все это только слова! - зашипел Ухватов. - Что-то ваша мартышка не выглядит такой сообразительной. Что она может, кроме как карандашом по бумаге водить? Вы же притащили ее сюда, чтобы опыты ставить, вот и ставьте!
   - На самом деле, кое-что я уже вам продемонстрировал, - сказал Павел, с трудом сдерживая раздражение. - Вы, вероятно, не обратили на это внимание, но когда я пригласил Маргариту сесть, я ей сказал: "Садись на стул". Я не подталкивал ее в спину, я не указывал ей на кресло, я просто дал ее словесную команду, которую она соответственно выполнила.
   Двое руководителей научных групп и секретарь медленно покачали головами, словно им рассказали секрет фокуса.
   - Далее, - продолжал Павел, - не указывая ни на один предмет на столе, я ей сказал: "Порисуй", и она снова восприняла мои слова верно.
   - Но все это простейшие команды, - возразил зам по науке, - и могут быть легко отработаны в процессе условно-рефлекторного обучения. Это вовсе не подтверждает, что обезьяна действительно вас понимает.
   - Безусловно так, - согласился Павел, - но моя задача не обмануть вас, а показать реальные возможности Маргариты.
   Он нагнулся к столу и взял в руки три разноцветных кубика.
   - Сейчас я вам покажу достаточно простой, на первый взгляд, опыт, который, однако, весьма наглядно демонстрирует уникальные способности Маргариты.
   Он отодвинул в сторону листок с Маргаритиным творчеством и поставил перед ней кубики в ряд. Маргарита тут же потянулась за одним из них, но Павел мягко остановил ее руку.
   - Подожди, Маргарита. - Он погладил ее по голове, а потом повел руку вперед, ладонью вниз, и задержал ее над кубиками. - Смотри, Маргарита: красный кубик, зеленый кубик, синий кубик, - медленно сказал он, при этом каждый раз касаясь ладонью соответствующего кубика. Подождав несколько секунд, он снова дотронулся до каждого кубика и повторил: - Красный... зеленый... синий. - Затем он убрал руку и посмотрел на Маргариту.
   - Теперь, Маргарита, дай мне синий кубик, - сказал Павел после короткой паузы, при этом сделав ударение на словах `дай' и `синий'.
   Все замерли. Маргарита скривила смешную физиономию, посмотрела на кубики, потом на Павла, потом снова на кубики.
   "Только не подведи меня сейчас, Маргарита", - затаив дыхание, подумал Павел.
   В следующую секунду Маргарита быстро вскинула руку, схватила со стола синий кубик и протянула ее Павлу.
   Михалыч с облегчением выдохнул. Павел победно улыбнулся. Секретарь как ребенок захлопала в ладоши.
   - Ничего это ровным счетом не доказывает! - злобно зыркнув на секретаря, заявил Ухватов. - Любая мартышка в цирке вам и не такое покажет! Что же из этого никто сенсации не делает?
   - У-у-у-у! - Маргарита неожиданно запрыгала на стуле и возмущенно заухала, махая на Ухватова руками, будто бы забрасывая его невидимыми предметами. - У-у-у-у!
   - Чего это она? - с подозрением глядя на животное, спросил Ухватов.
   Павел пожал плечами:
   - Ну, раз понять она вас не может, - усмехнулся он, - то, наверное, чувствует что-нибудь.
   - Чего она чувствует? - снова спросил Ухватов, не сводя с обезьяны глаз.
   - Не знаю, - сухо ответил Павел, - чего она чувствует. Да вы не переживайте, она не агрессивная.
   Ухватов с пониманием закивал головой, но на всякий случай отодвинулся немного назад.
   - Вы все это сто раз могли заранее разучить! - сказал он, махнув рукой. - Пусть она сделает что-нибудь, чего вы не могли заблаговременно подготовить. И чтобы не вы ей указания давали, а кто-то другой. Вот, - указал он пальцем на практиканта Юру, - пусть он ей указания дает!
   - Что же вы хотите, чтобы она сделала? - растерянно спросил Павел. Он бы с радостью прибил этого докучливого Ухватова на месте, если бы мог.
   - Пускай она... - Ухватов принялся суетливо оглядывать комнату. - Вот! Пускай она подойдет к моему столу и нальет в стакан томатного сока! Именно к моему столу и именно сока! Полагаю, это вашей необыкновенной мартышке не будет сложно?
   Зам по науке хмыкнул. Все в ожидании посмотрели на Павла.
   - Ну, такое даже мне было бы тяжело проделать, - невинным голосом вставил практикант Юра. - Особенно, если баночка закрыта.
   - Очень остроумно, молодой человек, очень остроумно! - Ухватов одарил его недобрым взглядом. - Но так и быть: баночку я открою.
   Он потянул пухлым пальчиком за металлическое колечко, и баночка со щелчком открылась.
   Павел откровенно не знал, что делать. С одной стороны, ему не хотелось идти на поводу у Ухватова и он, конечно, понимал всю нелепость этого задания. С другой стороны, так хотелось утереть Ухватову нос! И мог ли он ожидать от Маргариты так много? Технически она, безусловно, может налить сок в стакан, но вся задача целиком... Ведь она, в конце концов, действительно только обезьяна.
   Он с надеждой посмотрел на Михалыча. Тот едва заметно покачал головой; в его глазах Павел ясно прочитал: "Самоубийство!"
   Умом Павел был с ним согласен, но в душе он ощущал необъяснимую уверенность в Маргарите. К тому же, это был реальный шанс выиграть дело. Справится Маргарита с заданием, и все будет решено.
   - Хорошо! - решительно сказал он. - Сока, так сока!
   Люди в комнате закопошились и заерзали на своих креслах. Они словно присутствовали на премьере спектакля и сейчас находились в предвкушении самого волнующего момента.
   - Вы уверены, Павел Александрович? - осторожно спросил его Подгорный.
   - Ни в чем нельзя быть уверенным, - ответил Павел. - Но в Маргариту я верю!
   Он повернулся к Ухватову:
   - Маргарита действительно необыкновенная обезьяна, но она, все же, обезьяна. Я надеюсь, вы понимаете: чтобы она сделала то, что вы просите, кое-что мы все-таки должны ей объяснить.
   Ухватов скрестил на груди руки и медленно кивнул головой.
   - Она, конечно, знает слово стакан, но прежде мы должны ей показать что есть сок, что есть минералка и что есть кола.
   Ухватов снова кивнул.
   - Кроме того, нам нужно ей указать, куда подходить и наливать сок, ведь Маргарита, если можно так выразиться, не имеет чести знать вас по имени.
   Ухватов то ли не поняв, то ли проглотив его колкость, все также молча кивнул головой.
   Павел подошел к практиканту Юре и, положив руку ему на плечо, тихо проговорил:
   - Удачи! Я на тебя рассчитываю.
   - Все будет нормально, Павел Александрович, - заулыбался Юра. - Не переживайте!
   Павел отошел в сторону, а Юра, заняв его место, склонился над Маргаритой.
   - Ну что ж, Маргарита, - весело сказал он. - Тут у нас с тобой работенка подвернулась. Паша на нас рассчитывает!
   Маргарита потянулась и обняла Юру за шею. Это было большой удачей, подумал Павел, что Ухватов выбрал именно Юру. В последнее время никто иной, как Юра проводил с Маргаритой больше всего времени, и никого она не любила и не понимала так хорошо, как его. За исключением, конечно, самого Павла.
   Юра постоял какое-то время, обнявшись с Маргаритой и поглаживая ее по спине, потом мягко сказал:
   - Ну все, девочка, давай работать.
   Он сдвинул в сторону многочисленные предметы, разложенные на столе, и поставил перед Маргаритой в ряд бутылочку минералки и баночки с томатным соком и с колой. Затем, точно так же, как до этого делал Павел, он, касаясь поочередно каждого предмета, медленно проговорил:
   - Смотри, Маргарита: минералка... сок... кола...- Сделав паузу, он снова повторил: - Минералка... сок... кола...
   Маргарита подпрыгнула два раза на стуле и почесала за ухом. Юра выпрямился и внимательно на нее посмотрел.
   - Ты поняла, Маргарита?
   Маргарита прижала указательный палец к носу и тихонько фыркнула. Павел знал, что означал этот знак: он использовался, когда происходило что-то смешное. Конечно же, этот знак понял и Юра.
   - Ничего смешного, Маргарита, - мягко, но настойчиво сказал он. - Смотри еще раз: минералка... сок... кола...
   Маргарита вскинула руками и нетерпеливо запрыгала на сидении. Павел нервно закусил губу. Юра медленно выдохнул и снова спокойно заговорил с Маргаритой:
   - Хорошо, Маргарита, успокойся. - Он несколько раз погладил ее по голове. - Теперь смотри, - он вытянул руку, указывая на Ухватова, - пойди туда, и там налей... в стакан... сок. Ты поняла Маргарита, там... налей в стакан... сок.
   Он медленно опустил руку. Все замерли и, не отрываясь, смотрели на Маргариту. Павел перестал дышать.
   Маргарита шустро соскочила с кресла и, смешно раскачиваясь, пошла вокруг стола. Дойдя до Павла, она остановилась, задрала голову и уставилась на него, двигая губами. Павел смотрел на нее, боясь пошевелить даже пальцем. Маргарита недовольно фыркнула, почесала себе бок, развернулась и поковыляла дальше вдоль столов, по внутреннему периметру буквы `П'. Она продолжала раскачиваться и, каждый раз качнувшись вправо, она стукала ладошкой по краю столешницы. Дойдя до Ухватова, Маргарита остановилась, повернулась и резко хлопнула обеими ладошками по столу. Ухватов вздрогнул и нервно почесал нос.
   - У-у-у-у! - заухала Маргарита, каждый раз прихлопывая по столу. Вдруг она остановилась, ухватила рукой стакан и пододвинула его к себе. Затем она аккуратно взяла баночку с томатным соком и медленно начала наливать сок в стакан. Кажется, более половины людей находившихся в комнате одновременно выдохнули. Маргарита продолжала невозмутимо наливать сок. Стакан медленно наполнялся. Ухватов стал заметно нервничать. Павел, вновь затаив дыхание, не отрываясь смотрел на тонкую красную струйку. Когда до края стакана оставалось меньше сантиметра, Ухватов взмахнул рукой, и злобно проговорил:
   - Ну хватит, ты, глупая мартышка!
   Маргарита дернулась, но баночку не выпустила. Струйка продолжала бежать. Через секунду струйка прекратилась - баночка была пуста, стакан был полон до краев.
   Павел вздохнул и, достав платок, вытер пот со лба. В этот момент Маргарита поставила пустую баночку из-под сока на стол и повернулась к Павлу. Каким-то необъяснимым образом он смог прочитать на ее лице буквально следующее: "Извини, но я должна это сделать".
   В следующий момент Маргарита развернулась и со всего маху двинула по стакану. Красная жидкость плюхнула и моментально покрыла стол, множеством струек стекая на пол. Ухватов как ошпаренный соскочил со своего места и, беспомощно расставив руки, оглядывал свой шикарный костюм, основательно залитый томатным соком.
   - Ах ты... ах ты... - залепетал он, глядя то на костюм, то на Маргариту.
   Поднялась суматоха. Никто не знал, за что хвататься. Секретарь подбежала к Ухватову с какими-то листочками и принялась лихорадочно по нему тереть, таким образом еще сильнее размазывая сок по костюму. Павел, не веря в происходящее, посмотрел на Маргариту. Она невозмутимо отошла от стола и принялась приплясывать на месте. Одной рукой размахивая в воздухе, указательный палец другой руки она крепко прижимала к носу.
   Павел осторожно перевел взгляд на Подгорного: он сидел, откинувшись в кресле, и все так же спокойно покручивал в руке карандаш. Приглядевшись к его лицу, Павел с невероятным облегчением заметил, что Подгорный едва сдерживает улыбку.
  
   Уже через час о происшедшем гудел весь институт. Ухватова долго не могли успокоить. Он кричал, что все было подстроено, и что Павел нарочно таким образом выдрессировал обезьяну. После того, как Павел взялся лично возместить расходы за испорченный костюм, а Подгорный замаслил его парочкой `финансово-будет-выгодно' обещаний, он немного поостыл, но все равно пригрозил, что это учреждение еще узнает, кто такой Ухватов.
   Почти сразу после инцидента появился главный. Под шумок Михалыч спровадил Павла, Юру и Маргариту в лабораторию, взяв у Павла его проект и пообещав, что сам все уладит. Через час он явился сияющий и сообщил, что проект с Маргаритой завизирован. Главный даже не стал вникать в детали, полагаясь на мнение Подгорного. И даже зам по науке вставил свое слово, восхищаясь уникальными способностями Маргариты. Михалыч долго тряс руку Павла, поздравляя его с победой, но в конце посоветовал, чтобы хотя бы пару дней он, все же, держался от главного подальше.
   Павел не мог до конца поверить в свою удачу. Он был возбужден, как мальчишка перед первым свиданием. Остаток дня он пробегал принимая поздравления, отдавая распоряжения и подготавливая что только можно к завтрашнему дню. Ему не терпелось приступить к новой работе, которая нежданно-негаданно выплыла из-за горизонта, как сияющее солнышко. Он с удовольствием заночевал бы сегодня в институте, если бы ему позволили.
   Маргариту, которая и так была любимицей группы, сегодня все буквально носили на руках. Она важно сидела в центре лаборатории и благосклонно принимала похвалу, ласки и угощения. Наконец Павел, опасаясь за ее эмоциональное состояние и желудок, распорядился поместить Маргариту в виварий и не беспокоить до завтрашнего утра.
   В какой-то момент Павел вспомнил, что забыл сделать кое-что важное. Он отыскал затерявшегося в общей суете практиканта Юру, отвел его в сторону и крепко пожал ему руку.
   - Ты ведь заканчиваешь через год свой университет, не так ли? - спросил он.
   - Через полтора, - кивнул Юра.
   - Ну, если у тебя не будет других планов, то считай, что место в моей группе у тебя зарезервировано.
   Практикант широко заулыбался:
   - Спасибо, Павел Александрович! Я с радостью! А как вы думаете, Маргарита еще будет здесь в это время?
   - Конечно, Юра, - заверил его Павел. - Конечно же, Маргарита здесь будет.
   К концу дня коллеги начали мягко Павлу намекать, что с него уже на сегодня достаточно, и что ему самое время поехать домой, отдохнуть, расслабиться и сохранить немного энергии для предстоящей работы. Павел всячески упирался, но вовремя вспомнил, что и Людмиле обещал прийти сегодня без опоздания. Нехотя он собрал свой портфель, отдал последние указания и со всеми попрощался. Единственное, что он хотел еще сделать перед уходом, это повидать Маргариту.
   Маргарита была единственным обитателем вивария, который располагался прямо в лаборатории. Этот виварий обычно занимали животные, которые, по условиям эксперимента, не должны были контактировать с другими особями. Огражденный специальным стеклом, он был небольшой, но достаточно удобный. Маргарита его очень любила и чувствовала себя в нем весьма комфортно.
   Оказавшись за стеклянной перегородкой, Павел сразу почувствовал, что Маргарита чем-то сильно взволнована. Она неистово носилась по площадке, прыгала с кольца на кольцо и периодически ныряла в свой маленький дощатый домик. Наконец она подбежала к Павлу, ухватила его за штанину и потянула к домику с очевидным намерением затащить его внутрь.
   - Ты хочешь пригласить меня к себе на ночевку? - мягко спросил Павел, стараясь успокоить животное. - Я, к сожалению, не могу остаться, меня жена дома ждет. Она неправильно меня поймет, если я проведу ночь с такой молоденькой и симпатичной девушкой как ты. - Павел засмеялся и потрепал Маргариту по лохматой спине.
   Маргарита, однако, еще больше разнервничалась и снова начала прыгать с места на место, издавая различные звуки и усиленно жестикулируя.
   - Ты словно хочешь мне что-то сказать, Маргарита? - удивляясь ее поведению, спросил Павел. - Ну, ничего, ничего. У нас с тобой теперь уйма времени. Мы еще так наговоримся, что и надоедим друг другу. - Он погладил ее по голове. - Давай-ка, девочка, успокаивайся и иди отдыхай - у нас завтра тяжелый день.
   Неожиданно Маргарита притихла и села возле Павла на корточки, крепко ухватив его за указательный палец.
   - Вот и умница, - похвалил ее Павел, - другое дело.
   Он снова погладил ее по голове и легонько потрепал за ухо. Маргарита смотрела на него двумя большущими черными пуговицами, продолжая крепко держать за палец.
   - Ну чего ты такая грустная, Маргарита? - бодро воскликнул Павел. - Радоваться надо! У нас теперь все только начинается!
   Он высвободил свою руку и вышел из вивария, прикрыв за собой стеклянную дверь. Маргарита, продолжая сидеть на корточках, обхватила голову руками и, не отрываясь, глядела на Павла.
   - В этой позе ты мне определенно кое-что напоминаешь, - заулыбался Павел, вспомнив о потерянном брелке. - Но не переживай, тебя-то уж я не потеряю!
   Он в последний раз взглянул на Маргариту, помахал ей рукой и вышел из лаборатории.
  
   Павел вышел из здания института ровно в пять часов. Даже с расчетом загруженности на дорогах, к половине шестого он будет на месте. Вот уж Людмила удивится застав его дома!
   Хлюпая ботинками по мокрому асфальту, он направился к стоянке автомобилей. У него было прекрасное настроение, которому погода, как назло, снова не соответствовала: солнца как не бывало; хмурое небо изливалось на землю мелким моросящим дождем. Снег, так радовавший утром своей белизной, большей частью растаял, и, перемешавшись с грязью, образовал серую кашеобразную массу. Потоки прохожих, с трудом прокладывая себе путь, месили ее на тротуарах. Автомобили в свою очередь воевали с ней на дорогах, выплевывая порции бесформенной жижи из-под колес.
   Через некоторое время, Павел выехал со стоянки и слился с многочисленным потоком желающих поскорее добраться домой после долгого трудового дня. Дорога была скользкая, видимость ужасная, вести машину было невероятно трудно. На дороге чувствовалась откровенная нервозность; каждый водитель норовил оказаться пошустрее, при удобном случае влезть перед кем-нибудь и никоим образом не допустить, чтобы кто-то влез перед ним. Множество людей ехало в больших и маленьких, дорогих и дешевых автомобилях, каждый со своей исключительной причиной торопиться. Кого-то из этих людей ожидал горячий домашний ужин, а кого-то ожидало приготовление горячего домашнего ужина. Павлу сегодня предстояло ужинать в обществе двух болтливых и занудных стариков, что, к счастью, не так уж сильно его теперь беспокоило. Конечно, вечер за долгой и скучной, претендующей на великосветскую беседой было не совсем то, что Павел представлял себе после столь знаменательного и необыкновенного события. Но он готов был потерпеть - он знал, что завтра у него начнется совершенно новая жизнь. Он чувствовал, что наконец-то тянет счастливую карту. Он был полон жизненных сил, грандиозных планов и великих надежд.
   Мысли об ужине пробудили в нем нестерпимое чувство голода. Павел только сейчас осознал, что с утра не держал во рту ни крошки. Обед свой он пропустил из-за собрания, столь удачно для него обернувшегося, ну а после ему уже было не до этого.
   "Ах ты, черт!" - мысленно выругался Павел. Он же совсем забыл про лопоухую Зою! За всей этой суматохой Людмилина просьба просто вылетела у него из головы. Да и опять же - во время обеда он физически не мог заехать ни за платьем, ни за вином. "Ну, Людмила точно меня прибьет!" - с досадой подумал он.
   Павел глянул на часы: он ехал уже почти двадцать минут и был на пол пути к дому. Вопрос о том, чтобы возвращаться к институту, да еще по такой дороге, даже не рассматривался. Людмила и так найдет, что на себя надеть. Но явиться вообще ни с чем Павел тоже не мог. Хотя бы вина с конфетами где-то купить было необходимо.
   Он прикинул, куда бы лучше всего заехать. Неподалеку был приличный магазинчик, где можно было взять и то, и другое. Это было не совсем по пути, но Павел решил, что десять минут особой роли не сыграют. Не без труда он перестроился в правый ряд, свернул на ближайшую улицу и прибавил скорость.
   Погода продолжала портиться на глазах: поднялся сильный ветер, гнетущая изморось постепенно перешла в дождь со снегом, который все усиливался, и сумасшедшим образом мелькающие дворники оказывали весьма сомнительную помощь. Павел старался ехать как можно быстро, с большим трудом удерживая машину на дороге. Благо, что движение в этой части города было не таким сильным.
   Мурлыкая себе под нос веселенькую мелодию, Павел наблюдал, как за стеклом буйствует погода, обрушивая на людей свою неудовлетворенность. Ничто не могло вывести его из равновесия; на настоящий час, он был самым удовлетворенным человеком на земле. С улыбкой он вспомнил, как начинался сегодняшний день - все с точностью до наоборот: чудесная погода, ужасное настроение. Утром ему казалось, что весь мир обернулся против него, и все происходящее вокруг имеет целью лишь сделать его жизнь еще невыносимее. И тут неожиданно, совершенно чудесным образом, все перевернулось и встало с ног на голову. Точнее, с головы на ноги, потому что все случившееся было правильным и справедливым, и он вполне заслужил немного расположения от судьбы. Павел покачал головой: это же надо - один единственный день принес ему столько сюрпризов и неожиданностей!
   Неожиданно эта мысль отозвалась своеобразным резонансом, и Павел ощутил, как что-то вдруг засело у него в голове, вызывая непонятный дискомфорт. Будто бы он вспомнил что-то важное и, тотчас позабыв, снова силится вспомнить, что же это все-таки было. Павел постарался сосредоточиться, пытаясь определить причину этого дискомфорта, но уже в следующую секунду он знал ответ: гороскоп на сегодняшний день, мельком прочитанный им утром в газете - вот что это было! У него резко перехватило дыхание, когда в одно мгновение он осознал: весь его сегодняшний день прошел в точности, как было предсказано по гороскопу! При всей его очевидности, Павел не мог уместить это открытие у себя в голове.
   Он нервно заерзал на сидении, сердце его бешено колотилось, мысли понеслись сумасшедшим образом, фразы из гороскопа как картинки всплывали в памяти.
   "Сегодняшний день будет полон сюрпризов и неожиданностей..." Это уж без сомнений! После всего, что случилось, каких же еще неожиданностей можно было ожидать?... "Не расстраивайтесь, если в начале дня вы потеряете незначительную, хотя и дорогую вам вещь..." Ведь он действительно утром потерял свой любимый брелок! Не удивительно, что ему была дорога экзотическая фигурка животного, изучению которого он посвятил последние пятнадцать лет жизни... "Потому что позже вы можете встретить давно забытого друга..." У него, наверное, до сих пор остался след на спине от увесистой пятерни Игната... "В первой половине дня все будет валиться из рук..." - у него все валилось из рук и в прямом, и в переносном смысле... "Но ближе к полудню вы сможете организоваться и успешно закончить начатое..." - ведь именно в полдень он смог взять себя в руки и за час закончить работу над проектом... "На работе не бойтесь принять неординарное решение..." Идею пригласить шимпанзе на научное заседание уж точно ординарной не назовешь... "К тому же, влиятельное лицо поможет в разрешении ваших трудностей..." Юрий Сергеевич Подгорный явился для него сегодня настоящим открытием. Вот уж действительно - большой человек, с большой буквы.
   Остатка прогноза в голове не было. Мелькал обрывок какой-то фразы, но и его Павел припомнить не мог.
   Поток сильных и противоречивых чувств захлестнул Павла. Он был достаточно образованным человеком, чтобы верить в такую ересь, как гороскоп, но он также был слишком ученым, чтобы поверить в такого рода совпадение!
   Неожиданно он постиг не только совпадение всех событий, но также и их последовательную связь. Не задержался бы он немного, вернувшись за потерянным брелком, и наверняка не встретился бы с Игнатом. Не опоздал бы он из-за Игната так надолго, и не перенесли бы собрание на обед. А утром, в присутствии главного, Павел вряд ли решился бы на подобную авантюру с Маргаритой. И уж конечно, не видать бы ему тогда Маргариты, как своих ушей!
   Последовательная и закономерная цепочка событий выстроилась у Павла в голове. Не иначе, как все было частью одного грандиозного плана! Он не мог самому себе поверить, что серьезно об этом думает. В один момент фундамент его мировоззрения дал основательную трещину. Что-то в нем резко изменилось, и сейчас он готов был поверить... Нет, он был просто абсолютно уверен: что бы не говорилось в окончании его сегодняшнего гороскопа - именно так все в точности и сбудется!
   В следующий момент Павла осенило: ведь газета лежит прямо здесь, у него в портфеле! Это же на ней он записал адрес и телефон лопоухой Зои, когда вернулся на поиски брелка!
   Павел был настолько возбужден, что с трудом концентрировал свое внимание на дороге. Он уже ни о чем другом не мог думать, как только об этом гороскопе. Ему просто не терпелось узнать "окончание истории".
   Павел перегнулся через сидение и протянул руку за портфелем. Одной рукой удерживая руль, второй он раскрыл портфель, нащупал газету и положил ее себе на колени. Развернув газету на странице с гороскопом, он провел глазами по колонкам, отыскивая нужное место.
   "...Полон сюрпризов и неожиданностей... незначительную, хотя и дорогую вам вещь... давно забытого друга... валиться из рук... успешно закончить начатое". Павел водил пальцем по строчкам, постоянно поглядывая на дорогу. "...Неординарное решение... влиятельное лицо..." Наконец он дошел до заключительной фразы. "К концу дня будьте предельно внимательны за рулем - велика возможность несчастного случая".
   Прочитанное буквально парализовало Павла. Он снова уставился в газету, чтобы убедиться, что не ошибся. В следующий момент подняв глаза на дорогу, он увидел легковой автомобиль, медленно выезжающий задом из подворотни. Добрая половина его уже находилась на проезжей части. Павлу понадобилась ровно секунда, чтобы прийти в себя. Именно этой секунды ему не хватило, чтобы вовремя среагировать - тормозить было слишком поздно. На такой скользкой дороге и при такой скорости, он просто въехал бы в легковушку, как на салазках. Единственной возможностью избежать столкновения оставалось объехать машину слева. Павел резко крутанул руль, пытаясь справится с густой, непроходимой жижей. В ту же секунду он почувствовал, что теряет контроль над автомобилем. Мозг его отказывался воспринимать реальность происходящего. Время неожиданно остановилось, все вокруг поплыло медленно и лениво. Сжимая до боли в костяшках бесполезный руль, Павел инстинктивно повернулся в ту сторону, куда его несла потерявшая управление машина. Он скользил боком по полосе встречного движения, навстречу мощному грузовику, который безудержно сигналил и тщетно пытался затормозить. Огромная устрашающая решетка грузовика и широкий бампер на уровне своей груди - это было последнее, что Павел Александрович Караулов видел в своей жизни.
  
   Без четверти шесть Людмила заскочила в квартиру и обнаружила, что Павла еще нет. "Конечно, - с досадой подумала она, - бросит он своих хвостатых идолов ради жены".
   Скинув обувь и плащ, она прошла в спальню, открыла шкаф и окинула взглядом бесконечный ряд вешалок с одеждой. Учитывая количество времени, оставшееся ей на сборы, Людмила решила не полагаться на платье, которое должен был подвезти Павел, а подобрать что-нибудь из имеющегося у нее в наличии гардероба. К тому же, она хотела избавить себя от лишнего повода к раздражению, в том случае, если Павел явиться слишком поздно.
   Раздвинув в стороны несколько вешалок, она принялась перебирать свои наряды, прикидывая, что наилучшим образом подойдет к атмосфере сегодняшнего вечера. Привычными движениями она выхватывала одно платье, оценивала его быстрым взглядом, уверенно задвигала в сторону и тут же переходила к следующему. От этого занятия ее оторвал резкий звонок телефона.
   Она повернулась к тумбочке, сняла трубку и с нотками нетерпения в голосе ответила:
   - Алло. - Худшее, что она могла ожидать на тот момент, был звонок Павла, сообщающегося о его чрезвычайной занятости и, следовательно, невозможности его присутствия на сегодняшнем ужине.
   "Людочка, - ей отозвался слабый дребезжащий голос, - это Зинаида Аркадьевна".
   - Я узнала вас, Зинаида Аркадьевна, - резко сменив голос на нежно-приторный, ответила Людмила и присела на кровать. - Что-нибудь случилось?
   "Нет, нет, Людочка, что ты! - заволновались в трубке. - У нас, слава Богу, все в порядке! Я просто звоню справиться, как вы успеваете. Фимочка так переживает, что мы затеяли званный ужин среди недели. Вам с Павлом Александровичем наверняка это не удобно".
   - Ну что вы, Зинаида Аркадьевна! - с наигранным возмущением возразила Людмила. - Лучшего времени и найти было нельзя! Нам это очень, очень даже удобно!
   "Да, да... - словно не услышав ее ответа, продолжал дребезжать голос, - Фимочка весь день меня пилит: что ты, старая, затеяла ни с того, ни с сего? Это нам с тобой, говорит, делать нечего, а у людей, небось, поинтересней занятия есть, чем двум старикам в рот заглядывать..."
   - Вовсе нет, Зинаида Аркадьевна! И что вы такое говорите?! - снова запротестовала Людмила. - Вы, пожалуйста, успокойте Ефима Исааковича. Скажите ему, что мы, наоборот, весьма польщены вашим приглашением и с нетерпением ждем встречи.
   "Так приятно это слышать, Людочка, - с облегчением вздохнула Зинаида Аркадьевна. - Обязательно все так Фимочке и передам. А Павел Александрович что же, тоже собирается?"
   - О, он давно примчался с работы и готов выехать прямо сейчас, - сложив пальцы крестиком, ответила Людмила. - Ему просто не терпится отведать ваш знаменитый жульен!
   "Ну что ж, - явно польщенная, захихикала Зинаида Аркадьевна, - надеюсь, что не разочарую его!"
   - Кстати, Зинаида Аркадьевна, - встрепенулась Людмила, - насчет того рецепта, что вы просили. Помните - рецепт малинового пирога?
   "Да, да, конечно помню! - живо отреагировала Зинаида Аркадьевна. - Надеюсь, ты нашла его, Людочка?"
   - О, это долгая история! - засмеялась Людмила. - Представляете, я перерыла всю свою поваренную книгу - была просто уверена, что рецепт оттуда. И его, конечно же, там не оказалось!
   "Ах, какая досада..." - расстроилась Зинаида Аркадьевна.
   - Но, - с воодушевлением продолжала Людмила, - самое интересное, что потом я вспомнила, где его видела!
   "Да? И где же?" - старушка была явно заинтригована.
   - Вы не поверите, Зинаида Аркадьевна, но вы же сами мне его и дали!
   "Как же это?" - озадаченно спросила Зинаида Аркадьевна.
   - Помните ту газету, что вы дали мне пару месяцев назад? - принялась объяснять Людмила. - Ну ту, со статьей о пропавшей коллекции Спиридонова?
   "Да, да, что-то припоминаю..."
   - Так именно в ней и был этот рецепт! - торжественно сообщила Людмила.
   "Странно, - растерянно отозвалась Зинаида Аркадьевна, - и как это я его пропустила? Но это было больше, чем пару месяцев назад, - уверенно добавила она. - Уже только три месяца прошло, как Михей в Америку укатил".
   - Тем более удивительно, что я эту газету отыскать умудрилась! И как я ее только не выбросила? - Людмила пыталась донести до старушки всю ценность ее стараний. - Я вчера целую пачку макулатуры перекопала, но газету эту все-таки нашла. Подумала: раз обещала я Зинаиде Аркадьевне рецепт найти, значит найду!
   "Это просто замечательно, Людочка, что ты эту газету не выбросила, - обрадовано сказала Зинаида Аркадьевна, - просто замечательно! Ты уж, пожалуйста, захвати ее сегодня с собой".
   - Конечно, конечно, Зинаида Аркадьевна, - заверила ее Людмила. - Газета еще со вчера лежит на кухонном столе, приготовленная специально для вас. Не волнуйтесь!
   "Спасибо, Людочка, ты просто прелесть! Значит, мы с Фимочкой ждем вас, как договорились - в семь?"
   - Ровно в семь, Зинаида Аркадьевна! - Людмила нервно взглянула на часы. - До вечера, Зинаида Аркадьевна, и спасибо за ваш звонок!
   Она опустила трубку и с шумом выдохнула воздух.
   - Что за зануда эта Зинаида Аркадьевна...
   Беспомощно глянув на груду вещей в шкафу, она снова посмотрела на часы.
   - Ну, Павел, только появись позже половины седьмого! - Людмила резко поднялась с кровати.
   "Надо сразу сунуть эту злополучную газету в сумочку, - подумала она, - иначе точно ее забуду".
   Она направилась на кухню и, бросив взгляд в прихожую, обратила внимание на плащ Павла, безалаберно брошенный на тумбочку. Людмила вздохнула, сняла со штанги вешалку и, повесив на нее плащ, начала разглаживать успевшие образоваться складки. Она едва заметила, как какая-то вещица выпала из складок плаща и бесшумно упала на ковер. Людмила нагнулась и подняла с пола любимый брелок своего мужа - маленькую костяную обезьянку; она смешно сидела на корточках, обхватив голову руками, словно пытаясь закрыться от надвигающегося на нее несчастья.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"