Сказочник Нашего Времени : другие произведения.

Научи Меня Любить

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Автор: Светлана Эр

  Автор: Светлана Эр
  
  Название: НАУЧИ МЕНЯ ЛЮБИТЬ
  
  Марфа Ивановна казалась себе женщиной деловой и серьезной. Она работала заместителем директора средней школы в маленьком провинциальном городке, и это ее вполне устраивало.
  Коллеги прозвали Марфу "железной леди" и "стойким оловянным солдатиком" за ее преданность школе, советовали завести любовника, втайне надеясь, что за время состоявшегося романа Марфуши, они отдохнут от ее творческих изысков и педагогических требований.
  Марфа Ивановна пропадала в школе до позднего вечера и возвращалась с работы домой, потеряв всякий интерес к жизни. Вот и сегодня, в свой выходной день , вместе с вожатой, Натальей Александровной, учительницей вторых классов Агнессой Львовной и группой чтецов-второклассников она направилась во Дворец Машиностроителей для поздравления шефов - производственников с пятидесятилетним юбилеем завода..
  Около Дворца Машиностроителей царило праздничное оживление. Подъезжали машины с гостями из ближнего и дальнего зарубежья, собралась элита города, толпилось множество зевак, желающих попасть на торжество. Прорваться было трудно - омоновцы оцепили кордонами здание Дворца, тщательно проверяли пригласительные билеты.
  -Хорошее начало! - вспомнила Марфа Ивановна о том, что забыла пригласительные
  билеты дома, и теперь вся их творческая бригада явилась на торжество самозванцами.
  Но, как обычно, Марфу Ивановну приняли за организатора праздника, послушно
  пропустили во Дворец и пожелали спокойного, без эксцессов, юбилейного вечера.
  Школьная бригада весело и шумно расположилась в служебном помещении за сценой. Марфа Ивановна стояла в центре помещения и смотрела в широко распахнутые двери куда - то за кулисы...Среди взволнованных, нарядных участников праздника она чувствовала себя неуютно. Заранее сожалела о напрасно потраченном времени. В мыслях своих была далека от этого юбилея, от этого Дворца, от дверей, в которые вроде смотрела, а вроде и не смотрела, а просто стояла, обернувшись лицом к сцене...
  А в дверях неожиданно появился мужчина - в белом свитере, ковбойских полусапожках. Он бегло осмотрел, собравшихся в служебном помещении людей, задержал свой взгляд на Марфе Ивановне - их взгляды столкнулись!
  Марфа Ивановна почувствовала странный толчок где - то в левом подреберье. У нее защемило под ложечкой, а по телу пробежало какое - то узнаваемое тепло, исходившее от его глаз. И эти глаза нашептывали ей о какой - то забытой любви, о чем - то важном , о чем она раньше помнила , а вот сейчас почему - то забыла...на ум ей пришлись какие - то слова, какие - то мелодии...Все краски и звуки поблекли. Время стало протекать гораздо медленнее или просто остановилось. Она ощутила легкую оглушенность и беспокойство. Это настораживало и пугало.
  Мужчина по - прежнему смотрел ей в глаза, и взгляд его проникал в ее сознание, завораживал, обволакивал, заставлял ее сердечко биться так быстро, что оно, казалось вот - вот выпрыгнет из груди!
  -Господи! - проговорила Марфа - Что со мной? - и снова посмотрела на мужчину, и опять
  странные воспоминания нахлынули на нее. Она вспомнила большой каменный дом, в
  котором никогда раньше не была, долгие зимние вечера у камина, прогулки в зимнем
  саду. Снег, осыпающийся с веток деревьев. Губы, стынущие на морозе после поцелуев.
  Она вспомнила вкус этих поцелуев, она вспомнила любовь, которой когда - то им
  хватало на двоих...Но только было все это в какой - то другой ее жизни, в каком - то
  другом временном измерении.
  Марфа хотела рассмотреть лицо мужчины, но это у нее не получилось - она могла смотреть ему только в глаза - все остальное перестало существовать!
  Она улыбнулась, но не ему, а самой себе и подумала о том, что все что было в ее жизни до сегодняшнего дня, было незначительным и ненужным.
  Неожиданно громкие крики и истошный смех второклассников вернули ее в реальные события.
  -Борис Моисеев! Борис Моисеев! - истошно кричали дети.
  -Где вы видели Бориса Моисеева? - строго спросила она.
  -Вон он! Вон он! Там стоит! - наперебой кричали малыши и показывали пальцами на мужчину, глаза которого так ее взволновали.
  Мужчина сорвался с места и быстро сбежал вниз по ступенькам, туда, где стояла Марфа Ивановна. Он чуть было не сбил ее с ног. Они столкнулись - глаза в глаза! От неожиданности она сказала: " Ой, здравствуйте!"
  -А мы знакомы. - не то спрашивал не то утверждал он.
  -Нет. Мы незнакомы! - ответила она и обрадовалась тому факту, что они незнакомы.
  -А почему? - спросил он. - Почему мы незнакомы?
  Ей показалось, что коридорчик, в котором они стояли, и через который выходили на сцену и в обратном порядке участники концерта, закружился, и все в нем закружилось и завертелось, и зазвенели рождественские бубенчики.
  -Вы не ответили на мой вопрос. - повторил он. - Разве мы с вами незнакомы?
  -Вы не можете меня знать! - испугалась Марфа. - Я человек неизвестный!
  -А я известный? Ну и чем же я так известен? - он как будто осуждал свою известность и завидовал ее неизвестности.
  Минут десять - пятнадцать назад он столкнулся с этой женщиной в фойе Дворца Машиностроителей, но она не узнала его, хотя толпы поклонников бежали к нему со всех сторон за автографами. Она даже не отметила в своем сознании, с кем перебросилась несколькими фразами и сейчас об этом тоже не вспомнила.
  -Ну и кто я по - вашему? - спросил он.
  -Вы Игорь Моисеев! - произнесла она, уверенная в том, что он Игорь , и не понимала, почему все называют его Борисом.
  -Борис. - тихо сказал он. Она удивленно смотрела на него и не понимала, о чем он говорит.
  -Я Борис, - повторил он, внимательно рассматривая Марфеньку.
  -Ой, простите, я ошиблась. - быстро - быстро проговорила она. - Мне показалось, что вы Игорь. Мне почему - то все время хочется называть вас Игорем.
  -Да? - улыбнулся он одними глазами.
  -Когда я со своими друзьями говорю о вас, то почему - то все время называю вас Игорем, а меня все время поправляют и говорят, что вы Борис.
  Мужчина посмотрел Марфеньке в глаза, потом его взгляд пробежал по ее лицу, погладил Марфенькин лоб, щеки и остановился на ее губах. Теперь он смотрел только на ее губы.
  -Поправляют, - повторил он ее интонацией. - А когда вы говорите обо мне, вы все время смеетесь!
  -Почему смеемся! - рассердилась она. - Мы не смеемся!
  -Сколько агрессии! - отметил он и опять впился взглядом в ее глаза и губы.
  -Когда мы говорим о ваших песнях, - начала было она, но он перебил ее.
  -А когда вы говорите о моих песнях, это значит, вы говорите обо мне?
  -И тогда я почему - то называю вас Игорем!
  -А все знают, что я Борис, - завершил он ее фразу.
  Он задумался о чем - то, смотрел на Марфеньку нахмурившись, и как бы размышляя над тем, кто же все - таки она такая? Наверное, одна из его фанаток, наверное, была на его концерте, наверное, знакома с его творчеством...Однако, что - то не совпадало. Первая их встреча в фойе Дворца Машиностроителей перечеркнула все его доводы.
  А было это так. Вместе с группой артистов он вошел во Дворец Машиностроителей и остановился в фойе, где их должен был встречать директор Дворца. Среди людей, толпившихся у гардероба, он заметил эту женщину и направился ей навстречу.
  Женщина стояла в центре фойе и смотрела через парадные двери куда - то на площадь. Она находилась вне времени и места действия и , казалось, кого - то ждала. Он подошел к ней и громко сказал:
  -Здравствуйте!
  Она также весело и громко ответила ему:
  -Здравствуйте! - и продолжала смотреть через парадные двери куда - то на площадь.
  -Ну и куда же нам пройти? - спросил он, удивляясь такому скромному приему.
  -Туда! - она махнула рукой в сторону гардероба.
  -Может, вы меня проведете и разденете? - вежливо спросил он.
  -Почему я должна вас раздевать? - удивилась она, но заметив, что он не шутит, спросила:
  -Я похожа на гардеробщицу?
  Он виновато посмотрел на гардеробщиц , и как бы извиняясь за тон Марфы Ивановны, ответил:
  -На гардеробщицу вы не похожи. Думаю, вы администратор.
  -Я замдиректора, - возразила она, удивляясь тому, кто он вообще такой.
  -Тогда почему вы не хотите меня раздеть? - он вдруг развеселился и ждал от нее ответа.
  -Вас раздеть? - язвительным тоном переспросила она. - Прямо здесь?
  Он рассмеялся. Попытался перехватить ее взгляд - это было невозможно. Ее взгляд ни на ком не задерживался. Она вроде и смотрела ему в глаза, а вроде и не смотрела, а смотрела куда - то сквозь него.
  -Вы приглашенная! - догадался он.
  -Нет! Меня никто не приглашал! - ответила, как отрезала.
  -Тогда что вы здесь делаете, - почему- то рассердился он. Она на миг заглянула ему в глаза, задержала взгляд на его лице. Он увидел ее зрачки - узкие и холодные! И подумал о том, что она смотрит не ему в глаза, а через его глаза заглядывает в глаза кому - то другому - тому, кого она любила, о ком помнила, но кого нет на этой бренной земле.
  "Может быть, потому она и смотрит все время на двери?" - подумал он и отвернулся от нее. Ему стало как - то зябко, как - то не по себе. А она уже забыла о нем , и лишь странное предчувствие кольнуло ее в сердце.
  -Тогда кто же вы?- снова спросил он, пытаясь вспомнить, где встречал ее раньше.
  -Поздравитель! - ответила она таким тоном, что если бы люди, которых она пришла поздравить, слышали об этом, то вряд ли обрадовались ее приходу.
  -Тогда зачем вы сюда пришли? - он не понимал, почему на этом празднике нашлось место для посторонних .Она не стала ему отвечать, подумала только о том, сколько времени ей придется здесь "проторчать" и перемерзнуть в неотапливаемом Дворце из - за какого - то дурацкого поздравления.
  А тут кто - то крикнул: "Смотрите! Борис Моисеев!" - в толпе зашумели, заулыбались, стали подходить к ним и окружать плотным кольцом.
  -О ком это говорят? - спросила она без тени любопытства. Она была так далека от его имени.
  Он оглянулся и крикнул собравшейся толпе, как кричат случайно привязавшимся по дороге собакам и кошкам: "Где? Где Борис Моисеев???" - и это прозвучало, как- "Брысь!Кто его видел?!" - и все разошлись, пристыженные, что могли так обознаться.
  -Почему такой ажиотаж? - спросила она. - Может, этот певец сегодня приедет? - она не назвала его по имени. - Говорят, будет московская эстрада, - сообщила равнодушным тоном и снова уставилась в парадные двери и смотрела куда - то за площадь.
  Эта женщина никогда не интересовалась его творчеством. И тогда он спросил:
  -А зачем нам нужен этот Борис Моисеев? Зачем он нам такой?
  Она переспросила:
  -Какой такой?
  -Ну вот такой! - в его ответе звучал вопрос.
  -Педрилла? - не поняла она. Он отшатнулся от нее, но, справившись с обидой, продолжил разговор.
  -Это что - то новое, я такого... слова еще не слышал.
  -А он такой? - она смотрела на него так доверчиво, так наивно, что он не захотел ее обижать.
  -Нет, он не педрилла и не голубой. Хотя, слово "голубой" мне нравится больше.
  -Почему?
  -Посмотрим на это слово, видите , какое оно? - он произнес это слово по слогам - Го-лу-бой!
  И она неожиданно для самой себя увидела это слово. Оно было все воздушное, доброе, эфемерной легкости. Она радостно заулыбалась.
  -Нравитcя? - сердито спросил он.
  -Да.
  -Почему?
  -Небо голубое! - она вспомнила небо, речку и небо в речке! И снова заулыбалась.
  -А что еще голубое? - все еще сердился он.
  -Цветы!
  -Где вы видели цветы голубые? -еще более сердито спросил он.
  -В поле. Колокольчики!
  -Сорняки? Репей?
  Марфе не понравилось, что колокольчики он сравнивает с сорняками.
  -Это скромные цветы, неброские, их сразу не заметишь! Очень красивые! - она рассердилась. - А вам, наверное, нравится все яркое, экстравагантное, дорогое!?!
  Он задумался над тем, какое ему все нравится, а она была готова с ним поссориться. Но тут подошел администратор Дворца Машиностроителей и прервал их разговор.
  -Извините, - сказал администратор, - но вас уже ждут.
  -А я вот тут просил женщину, чтобы она меня раздела.
  -А почему вы просили ее об этом, когда я вас ждал у дверей, - оправдывался администратор.
  -А я , может быть, хотел, чтобы меня раздела эта женщина, - он заглянул Марфе в глаза, а она неожиданно спросила:
  -Почему у вас шапка такая?
  Он переглянулся с администратором.
  -А какая у меня должна быть шапка?
  -С дыркой на макушке! - сообщила Марфа.
  -С чем??? - испуганно переспросил администратор.
  -Ну вот здесь, - она указала Моисееву на макушку, - могла бы быть дырка!
  -А я , может быть, у себя самого на макушке дырку прикрываю, - улыбнулся он. - А почему вы так заинтересовались моей шапкой?
  -Сейчас модно "хвостик" через дырку в шапке выставлять. Вот здесь и вот так! - она показала, где и как модно выставлять "хвостик"
  -Хвостик? - переспросил в замешательстве администратор. - Хвостик, по - моему, в другом месте растет. - он подмигнул Моисееву.
  -Но у вас прическа такая! - сказала она.
  Он опять увидел ее зрачки - узкие и холодные. Она смотрела вроде и на него, а вроде и не на него, а куда -то сквозь него.
  -А я ведь в шапке. - сообщил он ей.
  -Ну вот же, - указала она рукой на его макушку, - очень милый, светлый "хвостик".!
  Администратор закашлялся и поспешно сказал Моисееву:
  -Идемте, пожалуйста, отсюда поскорее! Вас все уже заждались!
  -Хорошо, - ответил он. - Идемте! - и снял шапку, и все, кто стоял рядом, засмеялись, - такая неожиданная у него была прическа: весь затылок выбрит, как у японца, и только на макушке красовался веселый озорной "хвостик", перетянутый декоративной резинкой.
  А она уже не увидела, не заметила и не запомнила всего, что произошло. Это был "транзитный" эпизод в ее жизни.
  Всякое общение с людьми эта женщина воспринимала, как слепой дождик,- вроде есть и вроде пронесло. А вроде и так хорошо, потому что всегда солнечно! Все, что происходило в ее жизни , не задерживалось в ее сознании, отлетало так же быстро, как и осенний загар. Она всегда оставалась "ТАБУЛА РАЗА" - чистым холстом, на котором можно было нарисовать ее портрет, каждый раз по - новому.
  Он хотел улыбнуться ей на прощание, но она уже смотрела через парадные двери куда - то за площадь.
  Но вот теперь они снова столкнулись и снова в дверях, и снова она смотрела на него так, будто общалась с кем - то через его глаза по ту сторону реальности...Его насторожил этот взгляд, он подумал : "Врешь! Ты просто моя фанатка и хорошая актриса!"
  -Вы были на моих концертах! - заявил он.
  -У меня нет времени и денег на концерты! - возразила она.
  -А сколько ,по-вашему, стоит билет на мои концерты? - поинтересовался он.
  -Долларов двадцать или сто.
  -Почему вы думаете, что сто? - он снова разглядывал ее как сувенир на рождественской елке.
  Она не ответила.
  -Тогда, где? - потребовал он ответа. - Где мы с тобой виделись?
  -Нигде! - отрезала она.
  -Нигде? - переспросил он.
  -Никогда!
  Он внимательно посмотрел ей в глаза.
  -Чувствуешь, слово - то какое? НИКОГДА?
  Ее насторожило и испугало это слово. Ей показалось, этот мужчина мог материализовать любое слово, любой звук, цвет, любое движение души! Он мог потрогать все это руками, пощупать, перебросить с ладони на ладонь, продемонстрировать, словно видеозапись, опробовать на вкус. Заставить других прочувствовать вместе с ним, и, прочувствовав, отпустить обратно.
  -Ну и по каким приметам вы меня узнали? - взгляд его стал лукавым, обольстительным. Она ощутила идущую от него волну веселья и радости и снова услышала звук рождественских бубенчиков. Испуганно поежилась, ей показалось, кто - то рядом проскандировал: "По идущим в школу детям городов и деревень!" Она оглянулась, увидела двух парней, похожих на близнецов, с черными, до плеч волосами. "Из группы Моисеева!" - отметила про себя и снова ощутила эфемерность, нереальность всего происходящего...
  -Вы что же это , разбросали по городам и весям своих детей? В каждом городе и в каждой деревне оставили по ребенку? - сердито выговаривала она ему.
  Казалось, он только на миг удивился ее словам, он всматривался в ее улыбку, в ее глаза. Он вдыхал и вбирал в себя ее смущение, ее робость.
  -Весям? - переспросил он. - Весной? Значит, весной я оставил своего ребенка? -он подумал, что этого брошенного ребенка эта женщина родила от него весной...и согласился с этим!
  -Весям, означает по деревням! - возмутилась она.
  -Я никогда не был в деревне! - с сожалением произнес он , пытаясь разобраться, почему она все это говорит и подумал: " Ты хочешь объявить меня отцом своего ребенка?"-оглянулся по сторонам в ожидании, что же сейчас произойдет. В его глазах был только один вопрос: "Зачем ты это сделала? С какой целью? Кто ты?" - потом подумал, что был бы не против найти в этом городе своего ребенка, пусть даже и от этой женщины, но она снова разгадала его мысли, а он опять светился радостью и весельем.
  -Вы спросили, по каким приметам я вас узнала? А ваши мальчики, она кивнула в сторону "хвостатых" близнецов, - сказали: "По идущим в школу детям городов и деревень!"
  Он рассмеялся:
  -Но как вы догадались, что эти мальчики мои? На них -то это не написано! - он улыбнулся своим хвостатым близнецам, а те улыбнулись ему в ответ. - И потом, они сейчас ничего не говорили! - он заглядывал ей в глаза в ожидании, как она поступит дальше. А у нее от волнения дыхание перехватило , ей показалось, она теряет равновесие и сейчас может упасть! Все вокруг закружилось, завертелось и зазвенели рождественские бубенчики! Она схватилась руками за его свитер и не отпускала. Но тут подбежали его мальчики, они готовы были оторвать ее от свитера своего руководителя, но он взглядом приказал : "Не тревожить!"- и как - то очень ласково, очень нежно посмотрел на Марфеньку.
  -Простите. - испуганно проговорила она. - У меня закружилась голова.
  -Я знаю. - ответил он ей ласково. - Я все про тебя знаю!
  Происходило то, чего она не понимала, и в чем не давала себе отчета. Она решила немедленно уйти из Дворца машиностроителей и забыть о том, что с ней приключилось. Подалась было к дверям, но он встал у нее на пути и почти сдвинул куда-то в коридор к запасному выходу на лестницу...Теперь он стоял совсем близко. Бесцеремонно и требовательно рассматривал Марфеньку. Его взгляд пробирался куда - то ей под свитерок, останавливался у нее на губах и возвращался к ее глазам...Она отвернулась, подумала, что так он испепелит ее взглядом, испепелит всю, без остатка, а пепел развеет над городом, и в каждой пылинке этого пепла будет пульсировать ее любовь.
  -Давай, убежим! Бог с ним, с концертом! - потребовал он.
  -Куда? - удивилась она.
  -Неважно куда!
  -Но зачем? - зачем было куда - то убегать, если через пять минут они разбегутся, каждый в свою жизнь?!
  -Ты бы ушла со мной, если бы знала зачем? - изумился чему - то он. - Тебе платят за это?
  -За поздравление? - не поняла она. - Это моя работа.
  -Эх ты, учителька, - вздохнул он. - Видно, плохо ты в школе училась. Ты была плохой ученицей.
  -Неправда, - возразила она. - Я была одной из первых учениц!
  Он передразнил ее: "Я была первой ученицей!!!" - повернулся к ней спиной и стал одним из толпившихся у сцены людей. Он не смотрел на Марфу, не подходил. Не обращал на нее никакого внимания.
  -Хам какой - то! - подумала она и обрадовалась тому, что ее реальность, ее восприятие жизни к ней вернулись. Она стала слышать. видеть, ощущать и понимать себя. Она радостно улыбалась всему свету, так как снова стала самой собой - заместителем директора средней школы, железной леди, стойким оловянным солдатиком.
  Но он опять подошел к ней, опять заглянул в глаза и опять она ощутила . что попадает в поле его магического обаяния. Она тяжело вздохнула и старалась не смотреть в эти его , дурманящие душу , глаза. Только так она могла защититься от него.
  -Где твой муж? - спросил он. - Здесь? Где он?
  -Бывший муж живет в Москве. У меня нет мужа.
  -Ничего бывшего не бывает. Ни в этой жизни, ни в прошлой, раз уж ты так за прошлое держишься.
  -Но он бывший муж! - настаивала Марфенька.
  -Все, что было в прошлом, всегда идет рядом или за нами.
  Она не понимала. К чему он все это говорит.
  -Ну вот, к примеру, - объяснял он ей,- как про тебя говорят со стороны твоего мужа? Они говорят так: "Она жена...", - он подал ей реплику. - Чья ты жена? Как зовут твоего мужа? Кто он по профессии?
  -Дмитрий Борисович Бессонов. Режиссер.
  -Вот! - продолжал он ее воспитывать. - Ты жена Дмитрия Борисовича Бессонова. Театрального режиссера. - он посмотрел на нее так, будто хотел сказать: "Вот и я теперь про тебя кое-что знаю, а то все неизвестная, да неизвестная.."
  Она смутилась. Он перехватил ее смущение, перебросил с ладони на ладонь и вернул ей обратно.
  -Так вот где , оказывается, театральные режиссеры держат своих жен! - сказал так, будто театральные режиссеры отправляют своих жен в ссылку.
  Она смотрела на него удивленно и растерянно и не отвечала.
  -Это твои дети? - он указал на ее второклассников. - Где твои дети? С кем они сейчас?
  -У меня взрослый сын. Учится в Минске.
  -Муж в Москве, сын в Минске, а тебя что сюда занесло?
  Она не ответила. Тогда он подошел к Агнессе Львовне и тихо спросил: "Она живет одна?"
  -Да. - ответила Агнесса Львовна.
  -Совсем - совсем одна? - переспросил он и посмотрел на Марфеньку так, будто ее некому защитить, и каждый, кому вздумается, может обидеть ее. А она , вот такая беззащитная, стоит сейчас перед ним и некому ее пожалеть.
  -Многие так живут. - вздохнула Агнесса Львовна, вспомнив про свою одинокую жизнь. -А вас что сюда занесло, на юбилей?
  -Случайность, -ответил он.
  -Вот и ее сюда случайность занесла! - сообщила Агнесса Львовна.
  -А случайность на случайность дают что? - спросил он у Агнессы Львовны, - и сам себе ответил, - а случайность на случайность дают событие. К тому же, рождественские дни...пятница...
  Марфа подумала, что он суеверен и переспросила: "Какая пятница?"
  -Стра-а-а-шная пятница, - ласково ответил он и снова закружил , завертел ее своим взглядом.
  Она отвернулась от него и стала смотреть куда - то в двери. Но он подошел с той стороны. куда она смотрела.
  -Скажи, твой муж до Москвы работал здесь? - он постучал каблуком в пол. - В этом театре?
  -Это не театр. Это Дворец. - сообщила Марфенька.
  -Дворец? А ты в нем принцесса?
  -Я не принцесса. - возразила она. - Я работаю в школе.
  -А вы щелкунчик! - вмешалась в разговор Агнесса Львовна.
  -А вы орешек! - отпарировал он ей. - Знаем мы такие орешки! - он повернулся к Агнессе Львовне спиной, подхватил Марфеньку под локоть и вывел ее на запасную лестницу, подальше от посторонних глаз. Марфа хотела возмутиться, но не успела.
  -Согласитесь, - сказал он, - здесь гораздо спокойнее, чем там , в суматохе, когда об вас все толкаются и мешают разговаривать. Какие нахалы!
  -Да! - согласилась она. - Нахалы! - и хотела вернуться к своим второклассникам, но он не пропустил ее.
  -И вы теперь не признаете театр, потому что обиделись на театр? - продолжал он разговор и наступал на Марфеньку так, что она поднималась все вверх и вверх по лестнице.
  -У нас в театре нечего смотреть, вечное ощущение пыли и грязи. - растерялась она.
  -Грязь??? - он подумал о том, с какой грязью пришлось столкнуться этой женщине, но сопоставив слово " пыль" и слово "грязь", переспросил : "Атмосфера такая?" - вспомнил о своих концертах , и глаза его засветились безудержной радостью.
  -А здесь сцену чисто вымыли? Ты не забыла проверить? - строго спросил он.
  Марфа подумала, что пора бы и рассердиться на него, но не рассердилась. На этого человека невозможно было сердиться. Он озорничал и проказничал, словно ребенок. Был прост и доступен в общении, весь светился радостью, и это уравновешивало их отношения.
  -В нашем театре сейчас безвластье и безвременье, - это сказывается на постановках. - объяснила она.
  -И потому ты не ходишь в театр? - улыбнулся он.
  Она не ответила.
  -А где ты обычно сидишь в зале? В ложе, или там тоже пыль и грязь? - он улыбнулся рифме " в ложе тоже" и ждал ответа.
  -Не все ли равно, где я сижу? - не захотела отвечать Марфа.
  -И все - таки, обиженно спросил он. - Где ты обычно сидишь в зале?
  -Я сижу в зале, где-нибудь сзади!
  -Ох! - воскликнул он. - Как сказано! - и поморщился, как от кислого яблока и повторил как стишок, - А где ты сидишь в зале? А я сижу в зале! - и разозлился. - А я сижу в заде!
  -Я сказала сзади, а не в заде!
  -Так ты любишь сзади, а спереди сидеть не любишь?
  -Впереди сидеть я не люблю, - начала было она. но заметив его нахальный взгляд , возмутилась. - Не хамите мне!
  Он развел руками: "Ну что вы? Ну как можно?- теперь он смотрел на Марфу Ивановну и думал : " Да она никакая! Некрасивая! Немолодая! Вот какая!". И это его радовало, и он готов был спеть ей какую - то песенку про каких - то девчонок. Которые сидят по домам, как камешки, и ничего в жизни не смыслят! - но она снова разгадала его мысли.
  Ему показалось, что эта женщина подсматривает за ним, подслушивает его мысли, различает мелодии и слова песен, которые постоянно вертелись в его голове.
  -Ты не зритель. - сказал он ей. - Ты наблюдатель.
  -Как это? - спросила она.
  -Ты наблюдаешь, правильно ли актер играет свою роль, как режиссер выстраивает свой спектакль, соответствуют ли декорации и свет задуманному.
  -А как надо смотреть? - не понимала она.
  -Надо просто слушать. Просто смотреть и радоваться и получать от этого удовольствие.
  -Расслабиться, когда тебя насилуют?
  -С такими, как ты, наблюдателями, трудно общаться, трудно работать, вздохнул он, - а сегодня на концерт, думаю, придут одни наблюдатели, - он почувствовал себя неуютно и сожалел. Что поделился с этой женщиной своими опасениями.
  Она не ответила. У нее были свои мерки по отношению к искусству.
  -Ну и какой режиссер нравится тебе сейчас? - спросил он мрачно?
  Она хотела ответить, что этот режиссер он, но почему - то сказала : "Тарковский!"
  -У, ностальжи! - недовольно произнес он. " Ностальжи" было сказано про Марфу, и она обиделась за себя и за Тарковского.
  -Какой человек подсказал тебе фильмы Тарковского посмотреть? - взгляд его был ироничным, тон насмешливым.
  -Сама как -то определилась в своем выборе. - ответила она. - смотрела-смотрела разные фильмы и выбрала для себя Тарковского , Филлини, Бергмана.
  -А после них тебе все неинтересно, - заявил он. - Назови хотя бы две этикетки его фильмов. Понимаешь , о чем я говорю? Ну вот, к примеру, к фильмам "Ностальгия" и "Жертвоприношение".
  -Свеча в руке и Дерево.
  -Чему тебя Тарковский научил?
  -Не научил. Заставил. Заставил по - иному смотреть на такие понятия, как ЖИЗНЬ.СМЕРТЬ.ДУША. Объяснил суть этих явлений : ЖИЗНИ.СМЕРТИ.ДУШИ. Раскрыл понятие СВЯТОСТИ, трагедии раздвоенности плотского и духовного, объяснил,
  что самым мучительным пороком является ГОРДЫНЯ от иллюзии, что человек НЕЗАВИСИМ и ему ничто не угрожает.
  Он смотрел на нее, как на послушную ученицу, а она оживилась, стала говорить еще что - то о своем понимании жизни, о душе , о святости , о сыне, о маме...
  Он почти не слушал, о чем она говорила, так как знал все, что она могла сказать. Он просто смотрел на нее. Просто радовался, а глаза его по-прежнему говорили : "Давай убежим!"
  Она вздохнула. Отвернулась от него. Стала смотреть в окно. Он прислонился к стене и тоже стал смотреть в окно - вроде на небо, а вроде и не на небо, а куда -то дальше и выше неба...И они стояли так довольно долго, слегка соприкоснувшись рукавами. И такое удивительное тепло и нежность исходили от этих двух белых свитерков!...он стал тихо -тихо что -т о нашептывать, и она не сразу поняла, так тихо он говорил -это были стихи:
  На свете все переменилось, даже простые вещи-
  Таз, кувшин, вода...
  Когда стояла между нами, как на страже,
  Слоистая и твердая вода.
  Нас повело неведомо куда...
  Пред нами расступались миражи,
  Построенные чудом города,
  Сама ложилась мята нам под ноги.
  И птицам было с нами по дороге.
  И рыба подымалась по реке
  И небо развернулось пред глазами,
  Когда СУДЬБА по следу шла за нами,
  Как сумасшедший с бритвою в руке.
  -Хорошо, что ты не была знакома с Тарковским, - пошутил он, - иначе бы тот взял тебя с собой. И я бы тебя не встретил.
  -Знаешь, - поделилась Марфа своим секретом. - Тарковский, когда тяжело заболел, тоже спал с Библией в руках.
  -Тоже??? Ты тоже спишь с Библией в руках? - переспросил он.
  -Иногда помогает - улыбнулась она.
  -Так ты адвентистка седьмого Дня! - он замахал на Марфу руками, изображая, как ее боится. - У тебя, наверное, вся комнатка в иконках! - он представил Марфеньку в платочке и всю ее комнатку в иконках.
  -У меня только две святых иконки! - почему - то оправдывалась она. - Которые мне мама подарила.
  -Только две святых иконки? - переспросил он и повторил за Марфенькой ее слова "иконки" и "мама", и как -то очень бережно, очень трогательно вернул ей эти слова обратно.
  -Почему ты такая? - спросил он.
  -Какая такая? - она посмотрела ему в глаза. Эти глаза пели и смеялись и закручивали ее в какой - то танец!...Лестничная площадка, на которой они стояли , была вся соткана из солнечных бликов, рекламных огоньков, теней и звуков, проникающих в здание через окна.
  И эти свет и тени вели между собой свою игру - появлялись над головой каруселью, уходили под ноги , забегали за спину и снова возникали впереди...Марфе подумалось, что вот сейчас Он станет дирижировать всем этим чудом. Она стояла, боясь пошевелиться, иначе на нее обрушился бы весь тот каскад музыки , движения и света, который вертелся в ее голове...Но вот Он снова посмотрел на Марфу и задумался о чем - то о своем, о чем - то очень болезненном и печальном. Может, эта встреча напомнила ему о прошлом, о тех проблемах, которые волновали его теперь?!
  -Почему ты ушла от мужа? Тебе было с ним неуютно?
  -Мы не любили друг друга. - ответила она. - Муж был такой. ну...как бы это вам сказать? -она почему -то рассмеялась. - как говорит моя мама, мой муж был ЗОМБИ! Какой - то зомбированный тип!
  Он передразнил ее: "Как говорит твоя мама!- и хотел спросить - А что ты сама про своего мужа знаешь? - но вдруг ощутил слово ЗОМБИ , испугался за Марфеньку. - Зомби? Ты жила с Зомби? - в его глазах мелькнули смятение и страх. Потом он оценил, что Марфенька жива и невредима и вот сейчас стоит перед ним и что - то лепечет своим милым голоском.
  -Твой Зомби был Голубой? - его удивило, что Марфенька рассуждает на эти темы просто и без смущения.
  -Нет. Он не был голубым. Он был такой, ну как бы вам это сказать?-она задумалась на миг- Он был таким, какой есть!
  -А если бы был голубым, ты бы от него ушла?
  -Нет, если бы любила.
  -Если бы любила? - переспросил он. -Твой муж гулял?
  -Нет. - сказала Марфа.- Он не пил, не курил.
  -И цветы всегда носил.
  -Цветы носил редко и то после спектаклей.
  -А цветы после спектаклей не считаются? - улыбнулся он.
  -Не считаются. - ответила она.
  -А если бы твой муж гулял, ты бы ушла от него?
  -Нет, если бы любила. Муж не муж любой человек - не моя собственность!
  -Значит, ты допускаешь определенную свободу выбора для каждого человека?
  -Конечно.
  -Я спрашиваю об определенных свободах, - повторил он.
  -Каждый вправе выбирать то, что ему нужно в жизни.
  -Как ты считаешь, ВЕРНОСТЬ - это чувство врожденное?
  -Приобретенное, - ответила Марфа. - Если человек любит, он верен.
  Он поморщился от слова " любит" , как от кислого яблока. Это слово, произнесенное вслух, теряло для него всякий смысл.
  -А если любишь, не изменяешь? И никогда не изменяла?
  -Однажды, - вздохнула она, вспомнив о чем - то печальном, - Я бросилась в омут с головой от боли от отчаяния...когда поняла, что любимый человек уходит ...навсегда уходит...
  Он посмотрел на нее с таким сочувствием и нежностью, что ей самой стало себя жаль.
  -Тебе было так больно?
  Она не ответила. Она не хотела возвращаться в свое прошлое.
  -Ну ... и как последействие? Не стало еще хуже?
  -Я спаслась.
  -Спаслась? - он опять оценивал ее слова. - Спаслась, уйдя в омут с головой?
  Она подумала о том, что у каждого ОМУТ свой, и как бы прогулялась рядом с его омутом, как бы слегка коснулась его омута, но проникать туда не захотела, а только устрашилась бездны чувств, в которых так одиноко и горестно бьется его душа.
  Марфа улыбнулась ему так по - доброму, так по - домашнему, что им обоим стало тепло и уютно. Но он опять стал ее расспрашивать.
  -А как бы ты жила с человеком, который тебе изменяет?
  -Меня легко обмануть. - улыбнулась она.
  -Тебя легко обмануть, или ты хочешь, чтобы тебя обманывали, потому что тебе нравится, когда тебя обманывают?
  -Мужчина - не моя собственность. Он ничего не должен мне за мою любовь. Если я выбрала себе этого человека, значит, признаю его образ жизни. Главное, чтобы меня не унижали и не обижали за мою доверчивость.
  -Значит, все УСЛОВНО? - спросил он. - Если человек, которого ты выбрала себе для жизни, примет эту условность, ты не расстанешься с ним?
  -Конечно, - она удивилась, почему он этого не понимает.
  -Ну и кто твой мужчина сейчас? - он знал, что эта женщина ответит на любой его вопрос, только вот почему - то пожалел, что спросил ее об этом.
  -У меня нет мужчины. - сказала она, и он посмотрел на нее так, будто она солгала ему. А она подумала о том, что в ее жизни не было никого, кто бы заполонил ее сердце, как послеоперационный шов, от которого все болит, и без которого уже НИКАК НЕЛЬЗЯ.
  -Как же ты живешь без мужчины? Как Маша Распутина? - и тут же пояснил - Это Маши никак не касается, просто по аналогии с фамилией.
  -Я веду "госпитальный образ жизни", - ответила Марфа.
  -Ты болеешь? - спросил с таким участием в голосе, что она поняла, он готов кинуться куда -то искать докторов и деньги на ее лечение.
  -Это про меня так люди говорят. - успокоила она его и тут же повторила чьи -то фразы: "Эта женщина ведет госпитальный образ жизни! Лежа спит, лежа ест, лежа читает, лежа смотрит телевизор..."
  -Лежа с кем?
  -Ни с кем, - удивилась она. - Знаете такие стихи : "Приду домой и сразу упаду!"?
  -Упаду с кем?
  -Упаду от усталости! Устаю так, что ничего от жизни не хочется!
  -Ты не любишь свою работу! - определил он.
  -Почему это я не люблю свою работу? - возмутилась она.
  -Уходи немедленно со своей работы! Твоя работа тебя убьет!
  -Почему? - разозлилась она.
  -Но ты сама говоришь, что когда возвращаешься с работы, тебе не хочется жить!
  -Я сказала, что устаю так, что мне ничего от жизни не хочется! - возразила Марфа.
  -Это одно и то же! - заявил он.
  -Но, если я уйду с работы, то тогда умру от голода! - пыталась объяснить ему Марфа.
  -Ты хочешь сказать, что если уйдешь с работы, то потеряешь аппетит? Ну вот, похудеешь! - он осмотрел Марфу с головы до ног. - Потеря аппетита тебе ничем страшным не грозит!
  -Но у меня нет другого образования! Разве я могу работать где - то еще??? - обиделась за аппетит Марфа.
  -Переучивайся! - взорвался он. - Я учусь и переучиваюсь всю свою жизнь! Если человек этого не делает, то превращается в- он не сказал, в кого превращается человек, который не учится всю свою жизнь, не захотел обижать Марфоньку, которая явно не понимала, для чего ей нужно переучиваться и не хотела этого делать.
  Тогда он стал объяснять ей это на своем примере:
  -Моя работа, - говорил он - Это моя жизнь! Я работаю по пятнадцать, шестнадцать часов в сутки! Вечные переезды, гостиницы, концерты , съемки на телевидении, репетиции до изнеможения! Но знаешь, - он заглянул Марфе в глаза. - мне это нравится! Конечно , приходится от многого отказываться: у меня нет времени на то, чтобы просто расслабиться, поразмышлять, просто поваляться в постели. Нет времени на то, чтобы вдоволь пообщаться с близкими людьми. Но это ПЛАТА за то, чтобы осуществлять мои самые безумные проекты и воплощать их потом на сцене. Ты говоришь, что работа вампирит тебя? А я вампирю свою работу : чем больше я работаю, тем больший заряд энергии получаю. И знаешь, о чем я сожалею больше всего? О том, что в сутках только двадцать четыре часа, и я не успею сделать все, что задумал!
  -Не путайте СУДЬБУ с ПРОФЕССИЕЙ! - ответила Марфа, сообразив вдруг, как истово, как самозабвенно этот человек трудился! Как безоглядно, по - рыцарски, вел себя в простом общении, и каким жестким непримиримым становился, когда речь заходила о его творчестве.
  -Скажите, - прервал он ее размышления, - а что вы делаете по вечерам, лежа в или лежа
  на? Где вы спите?
  -В постели! - удивилась Марфа.
  -Я знаю! - засмеялся он. - Вы читаете! - и посмотрел на нее с сожалением. - Нет! Вы не читаете! Вы листаете журналы, курите папироски, пьете кофе...
  -Я не пью кофе, предпочитаю горячее кипяченое молоко.
  Молока он не любил, тем более горячее и кипяченое, оно вызывало у него ассоциацию простуды.
  -Что ж, здоровая пища! - недоумевал он. - А почему вы не пьете кофе?
  -Невкусно! - рассердилась Марфа.
  Он вспомнил о том, что никогда не задумывался о вкусе кофе. Кофе - неотъемлемая часть его жизни, его работы. А она сразу представила себе дымную, кофейную атмосферу его репетиций, чашку, из которой он пьет кофе.
  Он спросил:
  -А что вкусно? Какие напитки вы предпочитаете, лежа в постели по вечерам?
  -Соки, если есть деньги.
  -Если есть деньги? - удивился он. - Тогда вы предпочитаете соки! А что вы предпочитаете, лежа в постели по праздникам?
  Она рассердилась:
  -Предпочитаю все, что вкусно, а все что вкусно - дорого! Поэтому не предпочитаю ничего! Но , когда замерзну или получу стресс, то пью спирт!
  -Вы говорите о стрессах, как о зарплате! - его всего передернуло от мысли, что Марфа Ивановна по вечерам и по праздникам, лежа в постели, пьет спирт . - А что, так холодно и голодно в вашей квартире, что вы все время под одеялом и пьете спирт?!
  -Как в блокадном Ленинграде! - не задумываясь ответила она, и он оттолкнул ее взглядом, разве можно так шутить???
  И она вдруг увидела Ленинград военных лет. В ее сознании отпечаталась картина каких - то улиц, каких - то серых зданий... окна домов, заклеенные крест - накрест бумажными лентами...черный от копоти снег...вереницы голодных, измученных людей...Куда они все идут? Почему идут так медленно? Почему они все идут за водой? Почему за водой?
  И снова услышала его голос:
  -А по каким признакам вы узнаете стресс? Руки дрожат??? - он глянул на нее так, что она прочитала в его глазах всю свою будущую одинокую и спившуюся судьбу. Она обиделась! Ну как он мог о ней такое подумать?!?
  -Руки не дрожат! Состояние такое, будто я неделю плакала!
  Он перебил ее:
  -А плачете вы только тогда, когда что-то НЕ ПОЛУЧАЕТЕ???
  -Неправда! - она пыталась объяснить ему себя. - Во мне тогда все дрожит! Каждая частичка меня дрожит!
  -А!!! - сказал он пренебрежительным тоном. - Вы вся ДРЕБЕЖЖИТЕ!!!
  Слово "дребезжите" он произнес с московским выговором:
  - Примете рюмку и ДРЕБЕЖЖИТЕ!
  Марфа готова была расплакаться, но он уже спрашивал доверительно и миролюбиво:
  -И где это вы берете спирт, его ведь надо еще и где - то брать!
  -Родственники позаботились !
  А он опять взорвался: "Какие заботливые, какие внимательные у вас родственники!"
  -Ну знаете! - разозлилась Марфа. - Вы прямо какой -то! Какой -то! Вы какой - то тип!!!
  -Ну вот такой я! - заявил он, и она сразу узнала в нем человека ,с которым столкнулась в фойе Дворца Машиностроителей у гардероба.
  -Так это вы!!! - недовольно сообщила она ему.
  -Ну я . - обреченно произнес он. - И кто я по-вашему?
  -ВЫ Моисеев И - она хотела сказать - Игорь, - а получилось - Моисеев и Горе! - повернулась и решила уйти .- Извините, - сказала резко, - но у меня работа!!!
  -Конечно, конечно, - ответил он. - Как не понять? У вас Работа!!! - он подхватил Марфу под локоть и провел впереди себя в какую - то дверь. - Проходите!!! Пожалуйста!!!
  Они вошли в просторный светлый холл. Марфа беспомощно оглянулась по сторонам - за все это время они накружили по Дворцу столько, что она не понимала, где находится.
  -А я вот стрессы снимаю музыкой. - он как - то просяще улыбнулся. - Правда. Музыка окрыляет.
  -А я вот редко слушаю магнитофон! - все еще обижалась Марфа.
  -Магнитофон слушаете? - он не понимал, как можно слушать магнитофон, когда слушать нужно музыку.
  -У меня нет музыкального центра, потому я и не слушаю ни диски ни мини - диски! - оправдывалась она.
  -Ты знаешь что такое мини - диски?
  -Плюс - минус?
  -Плюс -минус! Какой композитор тебе об этом сказал?
  Плюс - минус для него был пересечением линий жизни, творчества и профессии, перекрестком человеческих судеб.
  -Кондыба.
  Марфа рассказала о композиторе, с которым вместе занималась подготовкой школьников к песенному фестивалю в Софии.
  -Так ты побывала на Дыбе! - огорчился почему - то он. - Чувствуешь, слова - то какие: КОН и ДЫБА. - он пытался объяснить ей эти понятия, но она могла только догадываться о той Дыбе, через которую перебросила этого человека СУДЬБА. Не сделала счастливее, но и не сломала. Не покорежила. А потому Марфа посчитала, что он просто играет с ней в слова.
  -Конь вздыбился? - поддержала она игру.
  Он подумал о том, что "вздыбиться" может только прическа, а она подумала о том, что терпеть не может "вздыбленных" причесок, и он внимательно осмотрел ее прическу и впервые обратил внимание на то, что у этой женщины стрижка.
  -Встал на дыбы! - догадался он. - Твой вздыбленный конь так талантлив?
  -Очень! Только он совсем не мой! Он работает в театре и просто мне помогает!
  -Немой конь работает в театре и помогает совсем просто? - не унимался он.
  -Он не конь, а композитор! Не шутите так! - обиделась за коллегу Марфа.
  -В этом случае надо говорить : "Он композитор, а не конь!"
  Она почему - то рассмеялась. Ей было хорошо и весело и бесконечно радостно рядом с этим человеком.
  -У тебя все получается, чем ты увлекаешься, как у Моцарта? - спросил он.
  -А вы Моцарт или Сальери? - в тон ему спросила Марфа и подумала : "В творчестве он - Моцарт! В жизни - Сальери!"
  Он же мысленно пошутил : " Я Моцарт в Сальери! Сальери в Моцарте! И ты все равно о Сальери ничего не знаешь!", - но, поразмыслив над тем, кто же он такой на самом деле, скромно ответил:
  -Так, клавишник.
  -А знаете, - вспомнила почему - то Марфа. - Ваш портрет много лет находился в детской комнатке моего сынишки...когда мы разбегались с мужем, сынишка вывесил в своей комнатке ваш портрет ...странно...все удивлялись, а я ничего - привыкла! Вот почему вы казались все это время мне знакомым! - она радостно улыбалась своему открытию.
  -А портрет был в траурной рамке! - заявил он. - Что было изображено на том портрете? -
  Спросил так, словно на портрете могло быть изображено что -то такое, о чем Марфе знать не полагалось. Глаза стали грустными - грустными.
  -Вы там весь в черном, очень красивый! - успокоила она его.
  -Я красивый?!? - рассердился он. Потом вдруг щелкнул каблуками, как гусар, и поклонился ей. - А так я вам не нравлюсь? - он потрепал себя по светлому загривку. Марфа удивленно подумала о том ,что за время разговора с ним она не заметила, какая у него прическа, как он вообще выглядит. Она видела только его глаза, на которые летела, как мотылек на ярко зажженную лампу. Она почему -то тоже потрепала его по светлому загривку, ощутив при этом , какие мягкие, податливые у него волосы...Он глубоко вдохнул в себя воздух и совсем непроизвольно, не отдавая себе отчета в том, что делает, разлохматил ей волосы и поцеловал в щеку.
  Ей показалось, она услышала рождественские бубенчики, и все вокруг нее закружилось и завертелось, как в калейдоскопе : пол, потолок, окно...Она схватилась руками за его свитер, как это делают слепые котята и боялась только одного, что вот сейчас земля уйдет у нее из - под ног, и она, Марфа, останется где -то в невесомости, где -то между небом и землей...
  Он легонько отстранил ее руки от себя, сильно сжав при этом за локти, и слегка встряхнул.
  Сообразив, что произошло, она отшатнулась от него. А он поднял руки вверх, игриво и ласково произнес:
  -Я не дерусь!
  Ей было неловко и стыдно. Он же , взяв ее за плечи, еще раз легонько встряхнул и спросил:
  -Я тебе нравлюсь?
  -Разве вы можете не нравиться? Ваши песни, ваши шоу...
  -Которых ты никогда не видела и не слышала! - перебил он ее. Потом вдруг ткнул себя пальцем в грудь и спросил, как спрашивают у иностранцев, не понимающих русский язык. - Я тебе нравлюсь?
  -Да! - на одном выдохе ответила Марфа.
  -Как просто сказано. - он дал ей понять, что так может говорить только тот человек, который любит, но, прочувствовав это "ДА", он оставил его в своем сердце.
  А она вдруг подумала о том, что вот она - Марфа Ивановна, заместитель директора средней школы, железная леди, стоит сейчас в промерзшем холле, разговаривает с приехавшим непонятно зачем во Дворец Машиностроителей Борисом Моисеевым, и она рассказывает ему о себе все подряд, как в поезде, случайному попутчику.
  -Ты моя? - спросил он вдруг.
  Она не понимала, о чем он ее спрашивает, она уже вернулась в свою реальную жизнь. Тогда он спросил, но уже с другой интонацией.
  - Ты моя звездочка?
  Она пожала плечами. Она не знала, о какой звездочке он говорит.
  А в это время в холл вбежала ведущая концерта, взволнованная, улыбающаяся, огорченная. Она отчитывала актера, как маленького мальчика, которого вечно нужно где -то разыскивать.
  -Уже давно объявлен концерт, а вас все нет! - говорила она. - Вы даже переодеться не успели.
  -Не надо так волноваться, - успокоил он ведущую, - переоденусь после концерта. - Потом оглянулся на Марфу и сказал:
  -Ты будешь моей! Ты будешь моей звездочкой!
  И , уже сбегая по ступенькам вниз, спросил:
  -Ты пойдешь на концерт? Правда?
  -Конечно! - ответила она. - Я очень хочу посмотреть ваше шоу!
  -Ты считаешь, что это шоу? - ей показалось, он принимает свои концерты за что - то другое, о чем она и не догадывается.
  -А разве нет? А что это такое? - спросила она и увидела, как он, на глазах у изумленных людей, толпившихся в служебном помещении перед сценой, проделал свой изумительный трюк!
  Подобно испанцу! Подобно тореро, актер шел к своей РАМПЕ!!!
  Марфе привиделся костюм, в который он был одет - черный, с серебристыми блестками. Лунный, воздушный плащ с меховой опушкой так изящно обхватывал его тело! Как зачаровывающее видение, необычайное и пугающее по красоте - этот человек предстал перед всеми в фантастическом обличии! Перед изумленной публикой стоял Человек - Бог! Человек - Дьявол! Человек, с какой -то другой , мистической планеты. Гордый! Прекрасный! Недосягаемый!
  Это ошеломило!
  Он оглянулся и посмотрел на толпу, и возвысился над этой толпой, потому что понимал ее грешную суть. Но в нем не было ВЫСОКОМЕРИЯ, он ПОДАРИЛ этой толпе свой восхитительный взгляд, и этот взгляд покорил всех, кто смотрел на артиста...
  С грустью, и думая о чем - то невозможном, он посмотрел на Марфу, а она уже слилась с толпой и вместе со всеми весело смеялась над тем, что только что было проделано им перед всеми, но только для нее одной, с таким великолепным талантом и изяществом!
  Перехватив взгляд артиста, Марфа непроизвольно послала ему воздушый поцелуй. По его лицу пробежал гнев! Но, увидев ,что его гнев испугал Марфеньку, увидев ее перепуганные глаза, он улыбнулся ей и только глазами ПОКАЗАЛ, что ее поцелуй - это частичка ее души, которая летит к нему, невидимая для всех, но желанная для него. И, подождав, пока ее поцелуй достигнет его губ, он вдохнул в себя этот поцелуй и выпил его весь, без остатка!
  А потом он вернул Марфеньке свой поцелуй. Ей показалось, она увидела легкую дымку, направляющуюся от его губ к ней. Она ощутила , как плавно и медленно его поцелуй достигает ее губ. Она слегка приоткрыла рот, и этот поцелуй вошел в нее, и она выпила его весь, без остатка! Глаза у нее закрылись, а из сердца вырвался тихий стон.
  Она открыла глаза. Актер еще раз выглянул со сцены в коридорчик, улыбнулся и скрылся за кулисами...А Марфа подумала вдруг о том, что все это время находилась в каком-то гипнотическом сне. И этот сон пролетел, как один короткий миг, как яркая вспышка кометы, которая внезапно появилась над горизонтом, расколола небо на две половинки и исчезла, так же быстро, как и появилась...
  Марфа почему - то взглянула на часы и с ужасом отметила, что с того момента, как она вошла во Дворец Машиностроителей и остановилась в коридорчике перед сценой, время не сдвинулось ни на секунду. Остановились ли часы или остановилось время, она не знала и только задавала себе один и тот же вопрос - было ли все то, о чем она так ясно помнила, на самом деле, или же все это ей только привиделось? Привиделось за один короткий миг, когда актер случайно появился в дверях и заглянул ей в глаза...
  Но тут Агнесса Львовна потащила ее за собой в зал на концерт Бориса Моисеева и Марфе уже некогда было поразмыслить над тем, что же такое произошло на самом деле.
  В зале было безумно холодно. Холодный воздух проникал со всех сторон. Марфа куталась в свой тонкий цыганский платок и пыталась согреться. Она не видела, что происходило в зале и на сцене, сидела, запутавшись в своих беспокойных мыслях и только машинально аплодировала артистам вместе со зрителями.
  На сцене шел концерт Бориса Моисеева. Агнесса Львовна постоянно толкала Марфу в бок и ядовито говорила:
  -Да он - гей! Гей!
  И, понимая о чем говорила Агнесса Львовна, Марфа еще больше куталась в свой тонкий платок, но хуже всего было то, и она отдавала себе в этом отчет - ей было абсолютно все равно - гей он или не гей - она любила этого человека. Она любила его всю свою жизнь!
  В Марфе уживались два существа. Вот она - Марфа Ивановна из провинциального маленького городка, который постепенно поглощал ее, делая частичкой однородной безликой толпы ...И вот она - Марфа, про которую говорили, что у нее третий глаз во лбу, так точно порой она могла предугадывать события и судьбы людей, оставаясь при этом человеком деловым и серьезным - она была далека от суеверия и предрассудков!
  -Агнесса Львовна, - строго спросила Марфа Ивановна, - о чем со мной говорил Борис Моисеев?
  -А он с вами не разговаривал! - изумилась та.
  -Но как же, ведь он и вас о чем - то спрашивал?! - Мафа Ивановна почему -то испугалась. Страх заполонил все ее существо.
  -Ой, спросил только, что вас занесло на этот юбилей!- рассердилась Агнесса.
  -Вспомните! Вспомните хоть что-нибудь из того, что произошло!- настойчиво и взволнованно просила она Агнессу Львовну "вспомнить обо всем", что той даже неловко как-то сделалось за Марфу Ивановну.
  -А ничего не произошло - усмехнулась Агнесса. - Когда он сбегал по ступенькам, то чуть не сбил вас с ног, а вы все пытались схватить его за свитер, будто боялись упасть, а потом вы ходили друг против друга, как два кота на масленице. А потом вы исчезли!
  Агнесса Львовна задумалась над тем , куда можно было исчезнуть вот так вот вдруг и сразу и с любопытством посмотрела на Марфу Ивановну.
  - Ой, да не помню я ничего! - разозлилась она и уставилась на сцену всем свои видом показывая Марфе Ивановне, что та мешает всем смотреть концерт.
  Марфа почему -то вспомнила рождественские бубенчики...Ей захотелось плакать, так неуютно и тревожно было в ее душе...она зябко куталась в свой цыганский платок, постепенно погружаясь в атмосферу смятения и страха...
  Все казалось ей нереальным, мистическим, происходящим не с ней и не в зале Дворца Машиностроителей , а на какой -то другой, воображаемой ПЛАНЕТЕ, где бродит полумесяц, звенят бубенчики, поет изящный, красивый мужчина - полубог, полудьявол, прибывший на эту грешную Землю, чтобы взглянуть на их человеческую жизнь...
  Она вспомнила его глаза - ласковые, лукавые, загадочные...
  Он понимал порочную суть людей, для которых пел свои песни, он видел перед собой людей, жаждущих ПОРОКА, желающих вкусить этот порок и пропустить этот порок через себя.
  -Вы все порочны, - пытался он объяснить это зрителям. А зрители кричали, смеялись и плакали от восторга. - Я научу вас любить! Я преподам вам урок! - он ИСПОВЕДОВАЛСЯ в своей песне, говорил людям СВОЮ ПРАВДУ, раскрывал им великое таинство любви. И в этом была загадочная самоуверенность актера, которую многие восприняли за ВЫСОКОМЕРИЕ, но это было особое высокомерие, в котором выражалась покорность судьбе.
  Марфу Ивановну потрясло это откровение. Этот " молчаливый" разговор актера со зрителем.
  Но тут Агнесса Львовна толкнула ее в бок и удивленно проговорила? "Вы только послушайте, о чем он говорит! ???Игорем себя называет!"
  -Вас приветствует Игорь Моисеев! - звучал из-за кулис такой родной, такой знакомый голос.
  В зале послышался ропот:
  -Нас разыграли? Это подстава?
  -Не удивляйтесь, -говорил актер. - Сегодня у меня счастливый день. Правда. Перед началом выступления ко мне подошла женщина, которая разгадала мое имя...Это имя знают немногие , только самые дорогие и близкие мне люди...Меня зовут Игорь Моисеев! Моисеев и Горе! ...Горе всегда ходило за мной по пятам , и тогда я решил отделаться от него, считая, что горе заключается в моем имени...Горе - Боря...Я назвал себя Борисом. Борис - мое артистическое имя. Имя ушло. А горе осталось...Но вот сегодня я понял, что мое настоящее имя вернулось ко мне, а Горе ушло! Сегодня я счастлив и хочу поделиться с вами своей радостью!
  Марфенька изумленно воскликнула: " Это я сказала, что мне почему - то все время хочется называть его Игорем!"
  -Ну как вы не понимаете, - возмутилась Агнесса Львовна, - он шутит с вами и с нами по типу того, что " во всякой шутке есть доля правды"! А вы всему верите, прямо как маленькая! Лет- то вам уже сколько?
  - Но мне почему - то все время хочется называть себя Игорем!!! - крикнул со сцены актер и закрутил концертную программу с новым очарованием. Мужчины, которых было большинство в зале, готовы были выпрыгнуть из кресел, чтобы приветствовать любимого актера. Но Марфеньке показалось, что взгляды у мужчин были томными и нежными - эти мужчины все хотели примерить на себя любовь известного эстрадного гея... Она тяжело и грустно вздохнула.. . По залу блуждал лунный плавающий свет, перебегая с лица на лицо каждого зрителя, подчеркивая фантастичность происходящего в зале и на сцене. А со сцены струился яркий, искрящийся юмор, эфемерная легкость, будто и не люди вовсе пели танцевали, а эльфы спустились с небес и завораживали, обволакивали всех своей красотой и теплом, КУПАЛИ зрителей в бесконечной к ним нежности и любви, дарили им свою безудержную радость!
  Марфа стала понимать значение и связь слов и действий, молчания и звука, танца и мелодий...В какой -то момент ей ОТКРЫЛСЯ ГРОМАДНЫЙ МИР, такой знакомый уже, и тем не менее, постоянно углубляющийся до бездонности!!! И этот мир переселился в нее! И она знала, он будет жить в ней постоянно, даже ночью, во сне!!!
  Но вот снова она услышала его голос.
  -Где ты? - обращался к залу актер. - Где ты, звездочка моя?
  Он побежал к зрителям в зал, а те тянулись к нему руками, прикасались к его одеждам , дарили ему цветы. Многие из зрителей плакали.
  -Сейчас он подойдет к нашему ряду! - испуганно проговорила Марфа.
  -Почему вы так думаете? - удивилась Агнесса Львовна и внимательно посмотрела на нее, а та отвечала ей потерянным голосом - Но он сказал, что я его звездочка.
  -Да когда он вам все это сказал??? Когда??? - задохнулась от возмущения Агнесса Львовна.
  " Я схожу с ума!" - подумала Марфа. Она стала похожа на маленького , несчастного , замерзшего котенка, который заблудился в чужом подъезде и теперь не знает, куда приткнуться....А навстречу ей бежал Борис Моисеев. Он радостно улыбался, словно они договорились встретиться здесь, в зале...
  -Мне это все привиделось! - говорила себе Марфенька. - не было ничего! - она стала смотреть мимо актера куда -то в первые ряды, куда-то на какого -то мужчину, лишь бы только не смотреть в Его обольстительные глаза!!!
  Актер перестал петь. Звучали одни хоры. Обеспокоенно и удивленно он смотрел на Марфу Ивановну...Он был одет в лунный черный костюм. Серебристый воздушный плащ с меховой опушкой так изящно обхватывал его тело...
  - Я уже где -то видела этот костюм, - подумала она и вспомнила о том, что этот костюм ПРИВИДЕЛСЯ ей, когда актер проделал свой восхитительный трюк с воздушным поцелуем! - - Но тогда мне все это привиделось! А сейчас? Или сейчас мне это все ПРИВИДЕЛОСЬ? Или тогда ПРИВИДЕЛОСЬ?
  Она запуталась во временных понятиях, перестала ощущать реальность и знала только одно - она столкнулась с огромной, непонятной ей силой, способной прокатиться через нее вулканом, испепелить, швырнуть в другие временные пространства, другие временные измерения, откуда обратной дороги нет.
  Марфа Ивановна взглянула на человека, с которым столкнула ее судьба. Она хотела рассмотреть и запомнить его лицо...Актер стоял на таком сквозняке и холоде, что ей невольно подумалось : "Простудится", - она хотела передать ему свою цыганскую шаль, только бы он не замерз! Но постеснялась это сделать. Он разгадал ее желание и улыбнулся ей... Почувствовав, что снова попадает под воздействие дурманящих душу глаз, она отвернулась от него и снова уставилась на мужчину, сидевшего где-то в первых рядах и смотрела так долго и с таким волнением, что и мужчина , почувствовав взгляд, стал смотреть на Марфу, не понимая, что происходит. Но вот и актер с досадой стал рассматривать мужчину, на которого так безотрывно смотрела Марфа!...и прожектора несколько раз осветили этот странный "треугольник"...
  Марфа перевела свой взгляд на зрительный зал, но весь зал, казалось, смотрел только на нее - и некуда было спрятаться от этих любопытных зрительских глаз!!! Она охнула, закрыла лицо руками, опустила голову, потом посмотрела на девиц, сидящих рядом - и сразу догадалась - это были девицы " из группы Моисеева" - они скосили на Марфу глаза и смотрели на нее с холодным любопытством! Марфа взглянула на актера, как бы прося у него защиты. Он заметил ее смущение и улыбнулся ей нежно и ласково, а глаза его говорили: "Не бойся меня! Я не обижу тебя!" -она отвела взгляд и стала смотреть куда-то в сторону...А он тем временем разговаривал с молодым человеком, который тоже сидел на одном ряду с Марфой, и которого зрители приняли за очередную пассию актера.
  -Ну позволь мне это сделать, - тихо говорил он молодому человеку.
  -Нет, - отвечал тот.
  -Ну позволь мне это сделать, -просил он его.
  -Это вредно для нее, - отвечал тот.
  -Для кого вредно? - актер спрашивал так, будто знал, человеку, с которым он разговаривал, безразлична Марфенька, безразлично то, что с ней может быть.
  -Это вредно, прежде всего для тебя.
  -Но она ведь не знает о том, что это вредно, - он вдруг вскрикнул, посмотрев на Марфу - Ты бы видел ее глаза! Ты бы видел ее зрачки!!! Ты бы видел ее глаза!!!
  -Ты что хочешь ее? - спросил молодой человек и кивнул головой в сторону Марфы, словно хотел сказать: "В чем проблема? Вот она эта женщина, совсем рядом, да и сама видно не против. А если против, то приведу ее. Причем тут глаза???"
  -Я хочу понять ее! - ответил актер молодому человеку и посмотрел на Марфеньку, как на маленького котенка и ласково и нежно, и глаза его были такими печальными.
  Фонограмма закончилась. Он не уходил на сцену. Фонограмму включили снова. Он не пел. Он стоял и смотрел на Марфу. А она вдруг поняла, что смотрит на него как на икону, сложив руки на груди. Она опустила руки, спрятала их под свой цыганский платок, попыталась улыбнуться, но улыбка эта получилась жалкая, несчастная, вымученная...А он не улыбался, он смотрел на Марфу серьезно и внимательно.
  Теперь они смотрели друг на друга так, будто взялись соревноваться , кто кого пересмотрит. Глаза у Марфы сделались холодными и злыми. Она бросала ему вызов и как бы говорила: "Давай! Смотри! Я не боюсь тебя!"
  И он принял этот вызов. И смотрел ей безотрывно в глаза!...Марфе на миг показалось, что это и не он вовсе смотрит на нее, а тот другой, которому она бесконечно доверяла и кого она любила, тот другой - из другого времени, из другого мира, смотрит через глаза актера на нее!
  Она перестала видеть и слышать, и только ощущала у себя в груди бешенный поток воздуха, который закручивался в вихрь справа налево прямо через сердце...Она на миг подумала, что вот это ее душа, и что вот сейчас ее душа выпорхнет из ее тела. А вместе с потоком воздуха в нее ужом вползало что -то холодное, ясно осязаемое, непонятное, а потому вызывающее леденящий ужас...Остатками сознания она хваталась за жизнь, которая, как ей казалось . уходила от нее.
  -Господи! - выкрикнула она. - Господи! Да он же Дьявол!
  Девицы с лукавыми глазами уставились на нее и спросили равнодушно:
  -Что вы сказали?
  -Он - нечистая сила! - вымолвила она, и все повторяла про себя забытые бабушкины заклинания: "Изыди, изыди, изыди..."
  -Нечистик , -хихикнула одна из "моисеевских" девиц.- Красок с себя не смывает.
  -Что она сказала? - спросил актер у молодого человека тоном не терпящим возражений.
  -Она сказала, что ты не моешься, - пошутил тот.
  -Я ? Я не моюсь? - растерялся актер и глянул на Марфу так, что молодой человек испугался за непредвиденные последствия , вызванные его словами.
  -По - моему, она приняла тебя за Мессию, - взволнованно ответил тот, готовый уже ко всякого рода неприятностям...
  -Мессия, - повторила , как во сне Марфа и указала рукой на молодого человека - Ты сказал МЕССИЯ?- и он уставился на нее, пытаясь представить себе, что же все-таки такое эта женщина увидела в актере, о том же подумали и две "моисеевские" девицы, но заглянув Марфе в глаза, в ее узкие холодные зрачки, они вжались от страха в кресла, в которых сидели, будто она - Марфа , могла сотворить с каждым из них все, что ей вздумается! Все, что взбредет в голову! Взлетит к потолку и сбросит на них оттуда что ни попадя! Начнет метаться над залом, разобьет вдребезги все их фонарики, лампочки, прожектора , изувечит всю их аппаратуру и станет ХОХОТАТЬ над обезумевшими от страха людьми и размахивать своим цыганским платком!!! Потом подхватит Моисеева и унесется вместе с ним куда -то ввысь, к небу, куда -то прямо к голубой луне, откуда они оба когда -то на этот грешный свет явились!!!
  Марфа еще раз посмотрела на актера. Она увидела его взгляд...и этот взгляд, холодный и отчужденный, проплыл у всех над головами, скользнул по лицам людей, но ни на одном не задержался , а остановился где-то в глубине зала...Актер стал спускаться по ступенькам на сцену. Он еще раз оглянулся на Марфу и сказал очень грустно и качая головой, будто лаская котенка , и как бы за что-то ей в отместку:
  -Нет ее, моей звездочки! Не нашел я ее!
  На сцену он вернулся измученный, словно какой -то вампир отобрал всю его энергию, словно случилось что-то страшное в его жизни, и он никак не может справиться со своей печалью. Но надо было продолжать концерт.
  -Ты хочешь спастись? - пел актер. - Но нельзя любить наполовину. Половинчатой любви не бывает!
  После исполнения песни он просто стоял на сцене, просто молчал. И зрители молчали, притихшие и взволнованные и такая необыкновенная тишина опутала зал.
  Но вот кто -то закричал: " Голубую луну!!! Голубую луну!!!"
  Девицы кричали и свистели от восторга. Мужчины повскакивали со своих мест.
  Актер снова стал сказочно обольстительным, но смотрел на всех так, будто осуждал за желание окунуться в порок, за желание увидеть его - гея во всей красе.
  - Хотите голубую луну? - спросил он тоном вроде этого : " Ах, вы хотите порока, сладострастия, безумия голубых ночей??? Ну нате вам! Получайте!!!" - он медленно расстегнул рубашку и повел плечами так, что вызвал бурю восторга у мужчин и женщин , которые подбегали к сцене и дарили ему цветы...Он пел, а все танцевали и пели вместе с ним, и голос его уносился куда-то в поднебесье и потом возвращался обратно, будоража умы и фантазию зрителей.
  После "Луны" ему вдруг расхотелось петь. Он решил свернуть концерт и, пошутив, что ему негде ночевать, спросил, кто может пригласить его к себе на ночлег. Зал замолчал. Стало холодно. Каждый спрятался в свою скорлупу. Каждый, кто только что кричал и плакал от восторга , осудил актера за его шутку....Теперь на него смотрели не зрители. Это были НАБЛЮДАТЕЛИ, которые чувствовали свое превосходство над актером, любили и лелеяли свое превосходство.
  Марфа подумала о том, каково ему сейчас стоять одному на сцене под обстрелом осуждающих , жестоких глаз. Она предложила сидящим рядом с ней девицам поднять руки за актера, за его творчество.
  -Он ведь играет со всеми! Это просто игра! Он хочет сказать: "Вот я вам пел, и если я вам понравился, то поднимите руки!"
  Девицы захихикали и спросили: "Значит, надо поднять руки тем, кому он понравился?"
  - Тем, кому понравилось его творчество! - говорила она - Это то же самое, если бы у вас спросили: "Кто пойдет со мной в поход?"
  -Но он вас не в поход приглашает! - ответила ей девица.
  -Ну как вы не понимаете, -разволновалась Марфа. - все, что он делает на сцене , называется психологическими играми.
  -Так вы психолог!? - испуганно спросили они и замерли в ожидании ответа.
  "Какие молодые и глупые!" - подумала Марфа.
  -Нет. Я не психолог.
  -А кто вы? - спросили они - Кем вы работаете?
  -Я замдиректора - устало ответила она.
  -О! - сказала одна из девиц, - кого наш Бориска себе в звезды выбирает! Послушайте, если вам так хочется поднять руку - поднимите! Кто вам мешает?
  -Ну как это? Я все -таки женщина!
  -Ага! - не унималась девица, - секрет в том, а что люди подумают? Но вы хоть рукой ему помашите, он так для вас здесь всех старался!
  Марфа подняла руку и помахала ему. И он тоже помахал ей рукой. Весь зал обернулся и уставился на Марфу. Она хотела опустить руку, но почему -то не смогла этого сделать...
  -Это ужасно, это ужасно... - повторяла она.
  Что ужасно? - удивилась девица.
  -Я не могу опустить руку! Она как -будто к нему приклеилась!- Марфа почувствовала вдруг вселенскую печаль, внезапно на нее обрушившуюся, и почему -то заплакала.
  -Как магнитом? - переспросила девица.
  -Да, -ответила Марфа и опустила руку и прижала ее к сердцу.
  -Связь!- оторопело произнесла девица и во все глаза уставилась на Марфу. - Скажите , вы где -нибудь, когда - нибудь встречались с этим человеком? Вы о чем -нибудь с ним разговаривали?
  Марфа почувствовала в словах девицы скрытую угрозу, направленную в адрес актера и забеспокоилась за него, запереживала. И снова необъяснимая вселенская печаль обожгла ей душу.
  -Нет. Я впервые его вижу. Я здесь случайно.
  А актер почему -то повторил свою просьбу: "Прошу еще раз поднять руку того человека, который только что это сделал!" Весь зал обернулся и уставился на Марфу. Марфа подняла руку, но только рядом со своим сердцем и так, чтобы этого никто не увидел...Он долго смотрел в зал...а потом неожиданно обратился к главному юбиляру завода, назвав его по имени и отчеству, а тот вжался в кресло и не знал, как реагировать:" Дмитрий Васильевич, вы пригласили меня на юбилей завода. Пригласите меня к себе ночевать. Я буду хорошей девочкой. Тонкой-тонкой, картонной девочкой!"
  Зал взорвался от хохота. Все уставились на директора машиностроительного завода, сразу заподозрив того в неладном. А с первых рядов министры погрозили Моисееву пальчиками и сказали:
  - Бо-о-о-рис! Начальники таких шуток не по-ни-ма-ют! Зрители не могли угомониться от хохота. А актер повернулся ко всем спиной, сказав таким образом, что он свое отработал, и концерт окончен. Подарил все свои цветы ведущей, назвав ее самой красивой ведущей из всех ведущих, которых он когда -либо знал... Шквал аплодисментов обрушился на зал. Сорок минут зрители не отпускали со сцены полюбившегося им артиста...
  После концерта Марфа на банкет не осталась, посчитав, что и без того на сегодняшний день ей удовольствий достаточно! Она выбежала из Дворца Машиностроителей, остановила такси... Приехав домой, она позвонила своему просто-другу-Юрику. Сказала о том, что хочет пить, курить и плакать, а на улице холодно и некому сходить за сигаретами. Юрик послушно принес сигареты. Друзья разбавили спирт один к одному водой и решили "по чуть-чуть по чуть-чуть" выпить и "побазарить" о том о сем...Марфе впервые в жизни захотелось напиться и забыть обо всем , что с ней приключилось. Она пила спирт и закусывала здоровой пищей: салом, капустой и картошкой в мундирах...Слегка подвыпив, они стали громко разговаривать и смеяться без умолку. А тут вдруг раздался телефонный звонок.
  - Алло! - сказала Марфа и услышала знакомый до боли голос. --Здравствуйте! Борис Моисеев!
  -Кто??? - почему -то вдруг не поверила Марфа.
  Подождав, пока она отойдет от "шока", он сказал:
  -Это тот Борис, который Игорь, - и поспешно добавил - Моисеев.
  -А!!! - сказала Марфа, испытав вдруг обиду за все, что с ней произошло на концерте, когда она крестилась и повторяла про себя: "Изыди, изыди,изыди...". - Это вы ...Тот самый Борис, который Игорь, который... - ее голос показался ей самой до неузнаваемости противным. На другом конце провода повисла тишина.
  -Алло, - дунула она в трубку, - почему же вы молчите?- и поняла, ему совершенно нечего ей сказать, а еще она подумала, что это кто-то разыгрывает ее.
  -Да , кто там звонит? - тоном заступника рявкнул Юрик. - Пошли ты его ко всем чертям!
  -Придурок какой - то звонит! - рявкнула ему в тон Марфа. - Хватит придуриваться, кто это?
  Он по - прежнему молчал, но не положил трубку. И она трубку не положила. И так в молчании прошла минута - две? Марфе показалось, что прошла целая вечность. И вдруг она услышала голос не то раненого зверя, не то самого Дьявола: --Я приду... Она вздрогнула. Ей показалось, он смеялся над собой , над ней, над всем светом и швырял свой смех куда-то в преисподнюю...В мыслях у Марфы прокрутились какие -то слова из его песен о том, что он войдет в ее сны, и она уже никогда -никогда не забудет о нем!
  -Ну и приходи! Приходи! - закричала она ведьмарским голосом. - Я не боюсь тебя! Если знаешь номер телефона, значит , знаешь и адрес! Приходи! Я жду тебя!
  Она швырнула трубку и опустилась на стул.
  -Кто это был? - спросил Юрик.
  -Никто! -ответила Марфа. - Чувствуешь, слово-то какое? Никто!
  -Ну что ты злишься? - спросил Юрик.
  А она вдруг закричала : "Не хочу!Не хочу ничего слышать!!!"
  Снова раздался звонок. Она схватила трубку. Звонила соседка.
  -Что у тебя там за шум? Мужичка , наконец, себе завела?
  -Ага! -засмеялась Марфа. - завела! Юрика! Спирт с ним пьем, приходи!
  -Я такую гадость не пью. Случилось что?
  -Ага. Случилось. Сегодня я получила зарплату и стресс. - Марфа улыбнулась, вспомнив слова Моисеева о том, что стрессы она получает, как зарплату.
  -Что с тобой происходит???
  -Ничего. Я полюбила.
  -И кого же?
  -Игоря. Ой, нет, Бориса Моисеева.
  -Вот дура!
  -А почему бы нет??? Почему нельзя???
  -Да пошла ты к черту!- рассердилась соседка и бросила трубку.
  А Марфа вдруг принялась хохотать и хохотала без умолку.
  -Ну ты, Марфа, у нас дальтоник, - сказал Юрик, - надо же. А я сразу не заприметил.
  Он стал убирать со стола и мыть посуду. Потом взял банку со спиртом и вылил спирт в раковину.
  -Лучше пить "по чуть -чуть" кофе. Здоровее будет. - сказал он.
  -Я не пью кофе. - ответила Марфа. - Предпочитаю молоко.
  Она уже не смеялась, а смотрела в окно, куда-то на голубую луну...
  А тут в подъезд примчалась чья-то разудалая, веселая компания. И эта компания поднималась с площадки на площадку, разыскивая чью-то квартиру. .. Услышав знакомый голос, Марфа запричитала: "Это Моисеев, Моисеев пришел!"
  -Что, Моисей спустился с небес? - спросил Юрик.
  -Ты не понимаешь? - сказала она. - Ты не понимаешь!
  Юрик замолчал и уставился на дверь .А за дверью происходило вот что: кто -то взбежал с седьмого этажа на восьмой со словами:
  -Ну где же , наконец, эта квартира? А! Вот она! 138! - на цифре "8" голос вдруг осекся, и как-то жалобно и грустно, будто лаская белого котенка, сказал:
  -Нет нигде этой квартиры. Не нашел я ее.
  А рядом чей -то веселый женский голос подсказывал, что между 138 и 136 квартирами есть та квартира, которую они ищут.
  -Квартира без номера? - почти с мистическим ужасом произнес знакомый Марфе голос.
  -Боже, -прошептала Марфа, - без номера- это моя квартира.
  Марфа испуганно посмотрела на Юрика, потом на дверь...А там, за дверью, стоял человек, который ворвался в ее жизнь и разместился в ее сердце, как послеоперационный шов, от которого все болит, и без которого уже НИКАК НЕЛЬЗЯ.
  -Вот она, квартира без номера! Женщина без адреса! - с театральным пафосом произнес этот человек.
  Марфа смотрела на дверь в ожидании, что будет дальше. Она не встала с места и дверь не открыла.
  -Ну и что это будет, если мы войдем? - спросил он.
  -Шли и зашли! -засмеялась какая -то девушка. Мол , что тут такого, шли да и зашли " на огонек"!
  -Думаю, если ты войдешь, это будет ЧТО-ТО! - ответил какой -то мужчина. И в голосе у него прозвучали нотки зависти и злости.- Что ты творишь!?!
  За дверью повисла тишина. Все ожидали, как поступит ОН. А он вдруг сорвался с места и побежал вниз по лестнице, а за ним побежал и мужчина. И только девушка крикнула им вслед:
  - Э, а лифт? - она вошла в лифт и , напевая какую-то веселую песенку, поехала на первый этаж.
  -"Я любовь свою оставил у порога..."- сказал Юрик.
  -А иди ты, Юрик , домой.- ответила Марфа. - Поздно уже.
  - Можно я у тебя посплю? - спросил Юрик. - Я за рулем. Не могу вести машину.
  -Только чур, не приставать! А то драться буду!
  -Хорошо ,хорошо, - ответил Юрик и тут же попытался поприставать к Марфе, но она уже стояла со сковородкой в руках.
  -Щас как тресну по балде сковородкой! Пошел вон!
  Юрик отлично знал эту белую ворону, этот синий чулок, эту эгоистку, которая никого не любит и не умеет любит, и не хочет никого любить, а все время ждет кого-то, кого и сама не знает...Он послушно пошел в другую комнату. Лег и уснул.
  В эту ночь Марфе Ивановне приснился Борис Моисеев. Он вошел в ее сон, вошел в ее мозг, в ее сознание, в ее кровь, в ее плоть...Он не прикасался к ней и только взглядом ласкал ее, жалел ее, любил ее. И она пропускала его ласки через свое сердце и возвращала ему обратно. А глаза его говорили: "Помни меня."
  Утром в спальню к Марфеньке постучался Юрик.
  -Я уже трезвый! - сообщил он.
  -Зато я на всю жизнь пьяная!- ответила Марфа.
  -Как же ты будешь жить теперь, такая пьяная? -спросил огорченно Юрик и поплелся к себе домой.
  Марфа стала для городка "коронным номером".
  -Вон звезда Моисеева пошла! - кричали ей вслед незнакомые люди. Они весело смеялись, а иногда обступали Марфу плотным кольцом и смотрели на нее как-то гаденько и пошло. А она говорила им, как говорят обычно случайно привязавшимся по дороге собакам и кошкам:
  -Где! Где Звезда???" - и они отходили , пристыженные, что могли так обознаться или улюлюкали ей вдогонку: "Николаев так тот за ночь Дедом Морозом пятнадцать тыщ баксов берет! А ты Моисееву сколько заплатила???"
  -Ты становишься знаменитостью! -пошутил как -то Юрик и почему-то спросил - Скажи, я тогда напился до чертиков, или он все-таки приходил?
  -А был ли мальчик? - ответила она вопросом на вопрос.
  -Разве он мальчик? - возразил Юрик. - Он девочка.
  -Ах, отстань ты от меня , Юрик! - попросила Марфа.
  Она все чаще стала задумываться над своей жизнью, стала добрее, стала замечать и видеть все, что происходило вокруг : закаты, рассветы, снег, деревья, небо, людей....Ее все удивляло и радовало!!! А однажды она пошла в " музыкальный киоск" и купила там кассету с записями песен Бориса Моисеева. Она хотела понять, с каким явлением в своей жизни столкнулась. Она хотела понять, кто он - этот человек, заставивший ее жить по-другому, по-новому!
  Увидев на кассете его фотографию, Марфа удивленно воскликнула:
  -Совсем не похож на себя Игорь Моисеев!
  Продавщица рассмеялась.
  -Почему вы смеетесь? - спросила Марфа.
  -Вы сказали: "Совсем не похож на себя Игорь Моисеев"!
  -А разве это смешно?
  -Так ведь он Борис! - ответила продавщица.
  Дома Марфа включила магнитофон, подошла к окну.
  -Надо просто слушать, просто смотреть и радоваться и получать от этого удовольствие, - вспомнила она его слова...За окном шел снег. Снег скользил по стеклу, кружился и падал большими белыми хлопьями на землю. А по этому белому снегу спешили куда -то в свое завтра люди, и каждый жил в ожидании рождественских праздников.
  -Научи меня любить, -пел знакомый , казавшийся родным, голос, который звучал, как послание Марфеньке от любимого человека, композитора и исполнителя песен - Бориса Моисеева.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"