Сотников Борис Иванович : другие произведения.

2. Покушение на лже-аксиомы 2/4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

 []
Покушение на лже-аксиомы

(роман-дискуссия, продолжение 1)

КАИНЫ РОССИИ
ДВАДЦАТОГО СТОЛЕТИЯ

Много мыслей в моей голове, но увы:
Если выскажу их - не сносить головы!
Только эта бумага достойна доверья.
О, друзья, недостойны доверия вы!
Омар Хайям
1

Сейчас, когда я пишу эти строки, мне уже исполнилось 76 лет. Под негласным надзором я очутился, видимо, не случайно: "Каков характер, такова и судьба" гласит русская пословица. Но ведь и судьбы двух родных мне народов оказались печальными, поэтому и все мои рукописи - об этом.

Вместо солнца весь мир озарить - не могу.
В тайну сущего дверь отворить - не могу.
В мире мыслей нашёл я жемчужину смысла.
Но от страха - её просверлить не могу.

Это изрёк незабвенный Хайям, и я с ним согласен. Он и ещё 4 мудрых строчки добавил:

Так как собственной смерти отсрочить нельзя,
Так как свыше указана смертным стезя,
Так как вечные вещи не слепишь из воска,
То и плакать об этом не стоит, друзья!

В молодые годы, когда я был пилотом реактивного бомбардировщика и служил за Полярным Кругом, мне часто приходилось летать над тундрами, арктическими льдами и ощущать как бы безмолвие Вечности внизу и холодную отстранённость от жизни. Думалось мне в такие часы крупно, по-писательски. Так что на арктические льды и нашу советскую действительность я смотрел уже, имея собственное мнение о закатно-красном цвете.
Выросший в атеистическом государстве под лозунгом "религия - опиум народа", я тем не менее довольно быстро разобрался в пользе религии, повлиявшей на создание нравственного кодекса поведения. Милосердие, любовь к людям, развитие культуры - всё это у нас пошло от христианства. Ненависть к чужому мнению - это от КГБ, гестапо, других организаций, исповедующих насилие. Каждый писатель, если он хочет быть честным Гражданином, должен помнить об этом особенно.
К сожалению, моё поколение, воспитанное так называемой властью Советов на лжи и обмане, в преданности идеям ленинизма, в глубоком уважении к Ленину, в произведениях которого исповедовалась главная и постоянная мысль о необходимости борьбы за справедливость, за свободу печати и Слова (а ведь свобода слова - вторая драгоценность после жизни), и помыслить не могло, что на практике этот же человек приказывал расстреливать тысячи и тысячи людей не за преступления, а за мысли, противоречащие власти, устроенной им. У нас и в уме не укладывалось, что личность Ленина, обладающая мощным интеллектом и знаниями (к тому же юриста по образованию), могла оказаться самой подлой и безжалостной на Земле за всё существование Человечества. Выяснилось, что Ленину отнимать жизнь у тысяч людей - всё равно, что давить тараканов. Ни жалости, ни сострадания, ни сомнений в неправоте это чудовище не знало. Однако этого людоеда нам преподносили в книгах, кинофильмах, спектаклях как доброго и милого "дедушку Ленина". Лишь на старости лет я узнал страшную документальную правду об этом мерзавце такого крупного масштаба, что меркнут чингисханы, атиллы, палачи инквизиции, НКВД и гестапо.
Естественно, что как писатель я не могу пройти мимо такой фигуры равнодушно или спокойно. А с другой стороны, я обязан оставаться в рамках объективной беспристрастности. Тем более что его левая рука Сталин был много лет моим современником, которого я слишком хорошо изучил и понял. Я не смогу (потому что и не хочу) быть беспристрастным к правой руке Ленина - Бронштейну-Троцкому, палачу из палачей Человечества, людоеду из людоедов, сионисту, который, как и Ленин, не считал людьми (кроме евреев) всех остальных людей на Земле. И если я в этой книге собираюсь спорить, говорить с Лениным и Сталиным, как с ожившими в моём представлении фигурами, то с такой мразью, как Троцкий, мне спорить не о чем.
Кстати, несколько слов из исторической палаческой статистики. Христианская инквизиция средневековья сожгла на кострах ("ведьм"), повесила и зарубила 300 тысяч человек за 100 лет. Советская власть Ленина-Сталина-Брежнева расстреляла за 80 лет 22 миллиона человек, 21 миллион из них за инакомыслие. Ленин - Моисей, родоначальник этой идеи в СССР, он же и родоначальник-Мессия еврейского фашизма в России. Подмяв под себя Россию октябрьским переворотом, он заставил сражаться класс буржуазии против класса рабочих и крестьян. Практика Ленина разошлась с его теорией, так как много произошло такого, чего он не ожидал от своих соратников. Жизнь всегда вносит жестокие коррективы в любые теории, я понимаю это как приверженец диалектики. Но понять, это ещё не означает простить.
И тем не менее, я продолжаю думать, что он был человеком, который политически дальше других видел, умел организовать партию сопротивления монархическому строю России с его деспотизмом, заложенным Иваном Грозным, подхваченным Петром Первым, Анной Иоанновной, Бироном, Павлом, Аракчеевым, продолженным Николаем "Палкиным" и, наконец, законченным при Николае Втором "Кровавом".
Всякой крупной личности приходится преодолевать тем большее сопротивление, чем быстрее скорость её движения вперёд. Чем умнее и энергичнее личность, тем опаснее у неё и личная дорога. Многие из таких погибают в пути, не дойдя до цели. Может быть, поэтому их так мало остаётся для дела. Только после смерти крупной личности люди начинают яснее видеть, с какой скоростью шёл этот человек по избранной дороге, если успел столько понять, написать и ещё отстаивать свои идеи, как, например, Максим Горький, вышедший из народных низов, сам себя сформировавший как Личность и порвавший с Лениным и его коммунистическим фашизмом.
У граждан одного поколения - разная скорость движения мысли по сравнению с выдающимися современниками. Отсюда и недопонимание многих вещей и событий. Вероятно, обыватели потому и не способны объективно оценить того, что рядом с ними живёт и работает человек, которого нужно беречь, не доводить его до крайностей. Но они - лишь остро чувствуют, что он - не похож на них: принципиальностью, проницательностью, быстротой мышления.
Что же, с этим ничего не поделаешь. "Непохожему" человеку не то что не помогают, а чаще всего стараются помешать, травят или унижают. На него охотно заведут "дело", упрячут в тюрьму или даже убьют, чтобы не мешал больше серому, унылому строю.
Да, быть Гражданином - в России нелегко, я испытал это на собственной шкуре, пробыв 30 лет под негласным надзором КГБ СССР. Это влекло за собою не только опасность неожиданного ареста, но и автоматический запрет на опубликование написанных произведений, одни названия которых настораживали всех "искусствоведов в штатском", не говоря уже о том, что за мною тянулась в моём "личном деле" капитана ВВС слава странного пилота реактивного бомбардировщика, ухитрившегося за 14 лет службы в армии не состоять ни одного дня в рядах КПСС.
Главной целью моей жизни стало одно: правдиво отобразить в своём литературном творчестве исторический процесс духовного разрушения русского и украинского народов на протяжении 20-го столетия.
Первым и совершенно неожиданным для меня оказалось простое, как огурец, открытие, что наших предков губила всегда их наивная до детскости доверчивость не только к своим жадным князьям и чиновникам, которые за взятку могли отдать что угодно и кому угодно, но и к пришлым, мало знакомым "гостям". Уже наученные, казалось бы, горьким опытом жизни под татаро-монгольским игом, которое, собственно, и сделало русских князей по-восточному жадными, наши предки по-прежнему доверчиво встречали незваных гостей и с севера - так называемых варягов.
Упрощённо такое гостеприимство можно представить себе так: "Смотри-тко, каки грамотны да умны люди приплыли к нам! По чужим морям ходют на своех лодьях и не боятся, однако, никого. А дружины - не так уж и велики... Ладно, пущай тогда и нами правют. Может, и нас, коли выберем их себе на воеводство, научат уму-разуму, как обороняться от татар..."
Выбрали. По доброму согласию - и Рюрика, и Синеуса, и Трувора. Что из этого получилось - известно. Предпоследним царём из "рюриковичей" был царь-зверь, царь-психопат Иван, прозванный за свою жестокость Грозным. А татары - всё равно подходили под самую Москву, из Крыма. Последним "рюриковичем" оказался добродушный сын Ивана Грозного Фёдор - слабовольный, отдавший власть в руки брата своей жены Ирины, Бориса Годунова, на котором, считалось, была кровь убитого царевича Дмитрия. И пошли тут пожары, эпидемии, Лже-Дмитрии, польское нашествие на Русь. Одним словом, в историю нашего русского государства ворвалось так называемое "смутное время", принесшее крупные бедствия народу. Закончилась эта смута исчезновением династии Рюриковичей и восшествием на престол русских царей Романовых. Однако русскими они были только до смерти Петра Первого, который проложил путь к онемечиванию, убив родного сына от русской жены и женившись на иностранке. 200 лет после него продолжалось онемечивание царских семейств, причём настолько интенсивно, что в последнем царе из Романовской династии не было уже ни одной капли русской крови. То есть, 200 лет все основные рычаги управления государственной властью в России находились в руках выходцев из Германии, у так называемых "русских немцев". И всё-таки это был не самый ужасный период бесправия русских. Истребление народа сотнями тысяч, а потом и миллионами (вместе с его духовными ценностями и святынями) началось после свержения Временного правительства большевиками Ленина, а затем через 6 лет после его смерти, продолжилось при тирании Сталина, его ученика. И никто в Европе не поднялся с такой настойчивостью на защиту целого народа, как на спасение двух евреев: французского - Дрейфуса в 1894 году, а в 1913-м - киевского, Бейлиса. Обоих отстояли и оправдали. Почему? Потому что в ход пошли - деньги, собранные богатым и всесильным "еврейством". А русский народ убивали потом сами евреи, пришедшие к власти. Поэтому Европа, захваченная в плен еврейскими банкирами, промолчала.
В советско-еврейских "историях" - сплошная ложь. Писателям, пытавшимся добраться до правды, было во много раз тяжелее, чем археологу Шлиману. Тот - находил хотя бы предметы и книги. В российской же "печке" - ничего не осталось, кроме золы. А в энциклопедиях - нет ни имён, ни родителей, жён, детей, сведений о семьях исторических личностей. Это не энциклопедии - полицейские скупые протоколы; не "истории", а свинарники, в которых хранится либо дерьмо о русских генералах и адмиралах, воевавших против Красной Армии Ленина-Троцкого, либо партийная позолота, если это "красные герои" или деятели коммунистической партии, которые превращали жизнь наших дедов, отцов и нашу личную в сплошное издевательство и рабство.
Воссозданием именно этого периода жизни народа я занимаюсь всю жизнь, чтобы понять, что же произошло у нас на самом деле? Как и почему отрекался от русского престола последний император России? Какими людьми были царские министры, председатель Государственной думы Родзянко, военный министр Временного правительства Гучков, глава этого правительства Керенский, какими были генералы Алексеев, Корнилов, Деникин, Бонч-Бруевич, Каледин, адмирал Колчак? Каким был Ленин, чего хотел? Каким был Сталин? Почему так вышло? Ведь теоретические идеи коммунистов ставили своей целью достичь всеобщего братства и равенства между людьми, проникнуты любовью к человеку и заботе о нём. А извечные вопросы "Что делать?" и "Кто виноват?" возникали сами собою, и я пытался разобраться в них честно и объективно. Я десятками лет изучал всё, что написал Ленин и что написали о нём. Что написал Сталин и что написали о нём. А сколько раз я мысленно разговаривал с ними, как с живыми! Спрашивал, обвинял и доказывал. И это помогало понять не только христианскую заповедь: "не судите, да не судимы будете", но и самих этих людей, добраться к исчезнувшей правде. Ведь многие не хотят этой правды и по сей день - чтобы мы даже и не приближались к ней. Почему?..
Однако, прежде чем перейти к ответу на вопрос "почему?", я полагаю, мне следует задать все свои вопросы Ленину и Сталину и показать в художественной форме эти беседы-дискуссии. Но чтобы ко мне было доверие как к Автору, способному справиться с подобной задачей, необходимо хотя бы вкратце рассказать и о себе. Ведь широту и глубину взглядов писателя на исторические процессы, мораль и философии определяют не только его образование и гены наследственности, но и прожитая им жизнь - главный скульптор каждой личности. Доверие к уровню предстоящих дискуссий можно предварительно определить трудами писателя: что он исследовал в своём Времени, какими темами был занят. Лирика, детектив, фантастика - не пригодны как жанры в данном случае.
Итак, пора представиться...


Казачьей фамилии я обязан далекому пра-пра-прадеду, сбежавшему от помещика-крепостника на Дон из Самарской губернии. На Дону уже много было таких беглецов-бунтарей. Моего пращура они встретили, как родного, и дослужился он у них до чина сотника. А когда по приказу императрицы началась регистрация всей этой вольницы и выдача паспортов, казаки стали называть себя вымышленными именами и фамилиями, чтобы власти не вернули беглецов на порку к их прежним хозяевам. Кто ездил в седле с бунчуком, записывался Бунчуковым, кто командовал сотней - Сотниковым, был атаманом - становился Атаманычевым, обреза'л копыта у боевых коней и заведовал их подковкой - получал "пачпорт" на имя Копытова. Один из потомков моего пращура вернулся в родные края за образованием, получил его, а в 1918 году бежал от ленинского террора в Киргизию, обосновался в городе Фрунзе и стал моим дедом в 1927 году. Он привинчивал на дверь своей квартиры медную табличку с надписью "инженеръ Г.И.Сотников". Его жена, а моя бабушка, Анисья Семёновна (во девичестве Богомолова) оказалась по происхождению, с одной стороны, дворянкой, а с другой, из рода потомственных священников, и этим испортила судьбу моему отцу, родившемуся у неё "случайно", когда ей было уже 42 года и рожать она более не собиралась. Это произошло в городе Актюбинске в 1904 году. Там он рос, поступил в гимназию, но высшего образования получить не смог, помешали и бегство его родителей в Киргизию, и послевоенная разруха и голод, начавшийся в 1921 году. Над страной пронеслись 2 разрушительные революции и гражданская война. Не стало угля, нефти, остановилось большинство заводов и фабрик, почти замерли железные дороги. Мой дед был напуган: во время гражданской войны в дом заявился ночью его старший сын, Михаил, одетый в гражданское пальто. А когда снял его, оказался в мундире штабс-капитана при орденах и погонах. Дед замахал руками: "Уходи! Переодевайся, и чтобы к утру ты был далеко отсюда". Мой будущий "дядя Миша", охваченный на германском фронте всеобщим бегством офицеров на юг от восставших солдат, руководимых большевиками, где-то скитался и воевал на Дону, потом разуверился в победе "Добровольческой армии" Деникина над "пролетариатом" и ушел из неё. Я никогда его не видел. Со слов отца, дядя Миша очутился на Восточном фронте в штабе армии Блюхера, стал его адъютантом и личным шофёром, так как хорошо знал военное дело и к тому же как инженер разбирался в моторах и умел их водить - "моторами" назывались тогда автомобили. Младший сын дедушки Ваня, мой будущий отец, был призван в Красную Армию в 1923 году и уехал куда-то служить со своей воинской частью. А когда демобилизовался, познакомился с девушкой из местных украинцев и женился на ней. Тут следует история другой семьи, история моего деда по матери, Никиты Амбросиевича Кучеренко, оказавшегося в Киргизии не волею переменчивой судьбы, а по собственной инициативе. Он был огромного роста, крут, решителен и считал себя самым умным в семье.
Родился он за 6 лет до отмены крепостного права в имении пана Бунецкого под Каменец-Подольском. Был сначала поварёнком, потом вырос и пахал землю. Уже появилась "воля", но бабушку мою, а тогда девицу Кылыну Таранчук, выдали за моего деда без любви, насильно - любил только он. Она была старше его на 5 лет и встречалась с другим парнем, которого помнила, будучи замужем, всю жизнь.
Научившись читать, Никита взбаламутил полсела в 1907 году и увёл за собой "до Сыбиру, дэ цар дае вильни зэмли". Оказывается, вычитал в газете правительственный указ Столыпина о заселении пустующих земель и "помощи" государства.
- Помещиком вернусь! - орал дед, хватив горилки.
"Вольные земли" находились под Акмолинском (теперь Астана, столица Казахстана). Вот там и осел дед с женою и детьми, продолжая выращивать свой богатый урожай детей, половина которых почему-то умирала. Моя мать родилась у него в 1908 году, 16-й по счёту и предпоследней - бабушке было уже 58 лет - и, как и все его дети, несчастливой. Учиться дед никому не давал. Бабушка, рожавшая ему в год по ребёнку, по рассказам матери, всё время плакала и тосковала по Украине. Но суровый мой дед, гонявший зимой ямщиком по большому сибирскому тракту, окунавшийся после бани в ледяной проруби и водивший дружбу со ссыльными украинцами, узнал от них, что есть вольные земли и в тёплых краях - в Киргизии. Взял да и перебрался туда всей большою семьёй и с домашним скарбом своим ходом, на волах. Видимо, хотел хоть раз в жизни сделать бабушке приятное. Но дети его продолжали умирать и в горах, где он поселился в диком ущелье. Земли стало много, но общаться было не с кем - бабушка выла от тоски и горя по умиравшим. К слову сказать, и моя мать, и отец, и бабушки, и дедушки знали киргизский язык превосходно - свободно говорили.
Мама рассказывала, общалась она, босоногая белоголовая девочка, только с животными, которых пасла, и с древними пихтами, скалами, альпийскими лугами, где плела венки из цветов. Росла впечатлительной и задумчивой.
И вдруг дед разорился - в дым, в прах. Шёл 1916-й год. Летом в Киргизии началось национальное освободительное восстание - "бунт", как говорил мой дед-шовинист. "Прокляти кыргызы выришылы выризаты усих "урусив"! Прыйшлося тикаты с заимкы до Кара-Колу".
В чём-то дед, может, был и прав. Все "урусы" в сознании восставших киргизских бедняков ассоциировались по неграмотности (как и у деда "прокляти кыргызы") с колонизаторами-угнетателями, пришлецами, которых надо только уничтожить, и наступит хорошая жизнь.
Дед прибежал с семьёй из своего ущелья в город, в чём только был - хозяйство пришлось бросить, его там сожгли повстанцы. Помещика не получилось, стал бедствовать, как и прежде, да ещё доживать век "на чужини": сначала в Пржевальске, а потом возле Фрунзе.
Моя мать, Мария Никитична Кучеренко, окончила всего 3 класса начальной школы. Однако любила читать, размышлять над сущностью жизни, и была человеком впечатлительным и щедрым для людей, даже мало знакомых. Я убежден, что писательской "наследственностью" обязан именно ей. Она оставила мне свои каракули-"воспоминания", написанные с орфографическими ошибками, но ясные по стилю и "художественные", по точно увиденным деталям. Её "проза" льётся легко и свободно, как плавная река. Архитектура же построения рассказа создаёт впечатление заранее продуманной композиции.
Мама много видела, пережила, помнила. Задумывалась над человеческой подлостью: зачем? Ведь скоро умрут... Она остро ощущала философскую мысль: люди - гости на земле. При такой нравственной мерке поступать мелочно или хитрить было нельзя.
Её братья (до Великой Отечественной войны их количество уменьшилось до 4-х) погибли на фронтах этой войны. Самый старший, Иван Никитич, погиб обидно: 14 мая 1945 года в Берлине. Он был командиром танкового полка. Недобитый фашист метнул в его "Виллис" связку гранат из разрушенного здания.
Я родился в городе Токмаке, где жил мой отец, бабушка и дедушка. Это произошло 2 ноября 1927 года. Но так как отца и дедушки дома не было - уезжали на заработки по ремонту водяных мукомольных мельниц (кажется, в Кара-Булак), то мама с бабушкой меня без них не хотели крестить, но имя уже выбрали - Олег. Однако вернувшийся дедушка сказал: "Вот он у тебя вырастет, женится и родится у него дочь. Как будет звучать её отчество? Ну-те-ка-с, произнесите!" - грозно окал он по-волжски. Первой всё поняла бабка, произнеся по слогам:
- Оле-говна? Говна, што ль?..
- То-то! - улыбнулся дед. - А Борисов у нас в роду не было.
27 ноября меня окрестили в русской православной церкви и назвали Борисом. Так что "именины" у меня - 27 ноября. Только вот долго порадоваться жизни мне (говорят же, судьба родителей передаётся и детям!) не пришлось. Сталин, сидевший царём в Кремле, похоронил в 1924 году Ленина, а в 1926 году и его Новую Экономическую Политику - НЭП. Начался возврат от капитализма к социализму, всюду открывались новостройки, нужны были дешёвые рабочие руки, и моего отца, как "внедрившегося на городскую электростанцию города Фрунзе и скрывшего своё социальное происхождение", арестовали в 1930 году и увезли от нас далеко на север, строить Беломоро-Балтийский канал имени Сталина. А на Киргизию в 1933 году обрушился страшный голод, унесший в могилу моих дедушку и бабушку Сотниковых. Остались от них только книги да немного золотых вещей бабушки, которые мама носила в так называемый магазин "Торгсина" обменивать на муку и масло. Книги деда, которым цены не было, покупать никто не хотел. Но бабушкины броши и кольца спасли нас, и мама простила свекрови все свои горькие обиды. А там вернулся из лагерей и отец.
Детство моё было полуголодным, безрадостным. После голодовки 1933 года все обнищали, обносились. Отчётливо помню, как шептались по ночам мои несчастные родители: "Господи! - начинала мать, - до каких же пор этот карлик будет издеваться над нами?" - Я уже знал, речь шла о Сталине. Отец отвечал: - А Ленин со своими жидами был лучше, что ли?! Пропала Россия..."
Вскоре родители переехали жить в Калининское - райцентр в 60-ти километрах от города Фрунзе, где жизнь, считалось, идёт полегче. И мать и отец устроились рабочими на сахарный завод.
Всюду были, помню, очереди, товаров не хватало, и мама часто вымещала свою горечь на мне - за различные детские шалости. А потом плакала вместе со мной и жалела. Позже я узнал: отец уже не любил её.
В 1936 году, когда я учился во втором классе, во Фрунзе умерла моя украинская бабушка в возрасте 86 лет, так и не повидав более своей родины. В 1938 году скончался и дед, упрямый и недоверчивый, но не во Фрунзе - милостивая судьба сжалилась, наконец-то, над бабушкой, отведя могилу дедушки от неё подальше: единственный "подарок" за всю горькую жизнь. В матрасе деда моя мама, ездившая на похороны, нашла ворох старых бумажных денег - "николаевок", "керенок", ещё каких-то. Зачем-то он их берёг. А может, на них ему мягче спалось... Он очень любил деньги. Я потом играл ими: они были длинными и красивыми.
В 1939 году я узнал из ночного шёпота отца, что его старший брат Михаил Григорьевич арестован где-то в Узбекистане. Он работал сменным инженером на каком-то руднике в горах. Нашли и там...
- За что?! - спросила мама с ужасом.
- Наверное, за происхождение, за прошлое. Блюхер-то теперь где? "Враг народа"...
- Господи, да когда же это кончится?
- Наверное, уже никогда. Как никогда не будет русской власти в русском государстве.
Я уже знал, власть в России была долго в руках у "русских" немцев, понаехавших в Россию ещё при Петре Великом и продолжавших править ею из поколения в поколение. А после революции засилье перешло при Ленине к евреям. Правда, отец говорил, что Сталин многих из них перестрелял в 37-м, но это, мол, только в правительстве, а в чиновничьих кругах всё осталось по-прежнему. И объяснял матери, загибая пальцы: "Торговля, в чьих руках? Везде, куда не сунься, они. Врачи в больницах - они. В газетах и журналах - они. Юристы - они. Ну, и так далее, вплоть до заведующих продуктовыми базами и складами. - Он усмехнулся: - Не идут лишь в колхозы. Но в Управлении сельским хозяйством - всё равно они. Даже в НКВД остались - только понижены в должностях".
- Значит, нашему Боре, вырастет, хода не будет?
- Судьбы не угадаешь. Но, если пойдёт дорожкой Павлика Морозова...
- Типун тебе на язык! - обиделась мама, словно предвидя иную мою судьбу. Она любила читать книги и уже знала про Павлика Морозова то, чего я в те годы ещё не понимал, считая его образцовым пионером.
Я и сам был пионером, отдавал пионервожатым честь: "Всегда готов!" Имея в виду всё хорошее. Настоящая школа жизни мне ещё предстояла. Впрочем, ждать прозрения оставалось уже недолго: не успело закончиться моё детство, настала жестокая война, которая увела на фронт всех моих взрослых родственников и отца. Опять началась голодная жизнь, и я впал в недетскую задумчивость. Впечатлительность моя была, наверно, связана с постоянной печалью матери. Когда я находился у неё в утробе, она много плакала, страдая от высокомерия свекрови. Видимо, её неспокойствие передавалось и мне. А теперь она ждала с фронта писем и переживала. Замкнулся и я.
Единственным отрадным местом была школа, где вёл уроки русского языка и литературы пожилой ссыльный учитель Сергей Иванович Шмелёв. Он был человеком опытным и быстро выделил меня из общей стриженой под одну гребенку мальчишьей среды. Дело в том, что я перечитал почти всю библиотеку, оставшуюся от дедушки, и оказался самым начитанным в классе (даже противную кличку успел схлопотать у ребят: "профессор кислых щей!"). Я с нетерпением ждал школьных изложений, а потом и сочинений. Сергей Иванович заметил эту мою страсть и однажды сказал мне (мы жили рядом), что я буду, вероятно, писать. Но тут же (вроде бы мимоходом) предупредил: "Только помни: не всё, что написано печатным шрифтом, обязательно правда. Про "конец света" тоже ведь печатными буквами написано в библиях... Попами".
Я понял, каких "попов" он имел в виду, вспомнив ночные перешёптывания родителей. Он, видимо, тоже понимал, что я "расту над собой" самостоятельно. Но это было позже. А сначала к нам "в тыл" приходили и приходили поезда с эвакуированными заводами, оборудованием (где-то на Украине демонтировали военные и не военные заводы) и беженцами. Но большинство из них было не украинцами, а евреями. Странным казалось и то, что среди местного населения почти не осталось мужчин - только старики и мальчишки, а среди эвакуированных было много мужчин призывного возраста и у всех имелись справки о болезнях и свидетельства о непригодности к военной службе. И совсем уж странным показалось, что на эшелоны с так называемыми "беженцами" не брали, как выяснили взрослые, украинцев и белорусов без чемоданов. Такие, одетые как попало и во что попало, без вещей, были редкостью. В основном же ехали здоровые мужики, с вещами и семьями, с упитанными лицами и кучей денег и золота. На базарах расхватывали всё, не торгуясь. И сразу базарные цены на все виды продуктов подпрыгнули так, что стали недоступными для местного населения. Это "открытие" было шоком для русских и киргизов: "Выходит, советская власть спасает и заботится только о евреях?!."
- Та их же гонит Гитлер везде... - пробовали объяснять нам "правду-матку" местные власти. Однако ответная реакция была ещё злее:
- А наших, значит, можно всех на фронт? А где же настоящие беженцы: белорусы, украинцы? Партизанить остались. А у кого деньги и золото - все в тыл?!. Так вашу мать, с таким равноправием!..
Вскоре и мы, дети, рассмотрели, каких беженцев к нам привезли. Мой класс почти удвоился от "эвакуированных еврейчиков", как называли мы их. Новички приносили с собою в школы бутерброды с маслом и копчёной колбасой и поедали их на большой перемене с таким аппетитом, что у нас, полуголодных "старожилов" сводило желудки. В глазах моих ровесников стояли зависть и ненависть. А в последующие дни "дозаправка" на "большухе" прекратилась, словно по команде. Колбасой от наших "еврейчиков" пахло по-прежнему, но никто не видел, когда они ели. В ответ на это росло "русское прозрение", мы "открыли" для себя, что такое "жиды".
Жизнь перевоспитывает быстрее, чем воспитывает новых "павликов". Но открытой вражды не было, началось лишь соревнование: у кого будет больше пятёрок. Я прорвался в круглые отличники (правда, учился хорошо и до этого), а в пику "Феликсу-шахматисту" научился играть в шахматы тоже и стал "чесать" сначала его самого, а затем и его 38-летнего "папу", которому мешало воевать больное сердце. Мальчишки повысили меня из ранга "профессора щей" в "Алёхина". Я чувствовал, мог бы стать профессиональным шахматистом, но судьба выписала мне иной маршрут: и школу, и шахматы пришлось вскоре оставить... В конце июня 1944 года у моей матери выкрали на работе из тумбочки все жировые и хлебные карточки, которые она получила на июль месяц, и мы стали голодать. Голод погнал меня в середине июля собирать колоски на колхозных полях после уборки хлебов. Это запрещалось. Однажды, когда я пошёл на этот опасный промысел с девчонкой-соседкой, страдающей эпилепсией, нас "застукали" объездчики на лошадях.
Их было двое, злых бородачей. Заметили мы их ещё на горизонте, можно было убежать, но у перепугавшейся девчонки отказали от страха ноги, бросить её я не мог. Да и надеялся, ну, отберут там с колосками сумки, дадут пару подзатыльников - не перенесём, что ли?
Однако они налетели, как на неприятеля, и я от обиды выкрикнул им: "Что? Отрастили бороды, чтобы воевать не на фронте, а в тылу?!" Это привело их в такую ярость, что они стали бить меня насмерть: "Ах, ты, гадёныш, так твою мать!.." Обжигающая боль на лице и под рубашкой загоняла меня к лошадям под живот, они вздыбливались, храпели, почуяв кровь, летевшую им в морды с клочьями рубашки. И вдруг раздался истошный крик девчонки:
- Дя-деньки-и-и!.. Не убивайте его, у него папа на фронте-е!.. - Её собственный отец погиб ещё в 41-м.
Бить перестали. Перестала кричать и девчонка: лицо её страшно исказилось, глаза ушли под лоб, и начался приступ.
Вместе с удалявшимся стуком копыт навсегда отлетело и моё детство, выброшенное с располосованной рубашкой. Тот вечер, когда объездчики ускакали от нас на багровый, как кровь, закат, я тоже запомнил навсегда. Особенно слова одного из объездчиков: "Ну, хватит тебе, хватит: убьёшь! Ты же коммунист, судить будут!" С тех пор я возненавидел всех коммунистов вообще. Они, с ружьями за спиной, казались мне на красном фоне заката хуже фашистов, с которыми воевал где-то там, на западе, мой отец. Я стал взрослым с того дня и уже больше не плакал. Был лишь один страх: перед стуком в окно почтальона с лютой вестью издалека. Судьба часто метила двери в нашем дворе своим чёрным крестом. За стариком-почтальоном следили из окон молча, затаив дыхание: в землю смотрит или прямо? В землю, значит, смерть несёт в сумке... Где получали "похоронку", там гас свет и занимался крик, выхлестывавшийся воем из форточки.
Помню старуху Зубкову, тёмным памятником торчавшую в окне на первом этаже: белая, седая, всегда смотрела в "далёкое". Она в один год получила похоронки на всех трёх сыновей. Позднее я узнал, этой "старухе" тогда... не было и 50-ти.
В том июле 44-го года, моя мать, испугавшись, что я умру после избиения плетьми (да и мои ноги уже отекали от голода), повела меня в военкомат - к "доброму" военкому. Комиссар этот был без левой ноги (потерял на войне) и помогал всем обездоленным жёнам солдат, чем мог.
Он выдал нам 2 буханки хлеба, отругал мать, что "довела" себя и сына, и "пристроил" меня в августе "добровольцем" в армию, направив в лётную школу с группой призывников, которых набирали прибывшие из училища офицеры. На мою мать, вздумавшую было заплакать, он прикрикнул: "Не плачь, дура! На фронт его пока не пошлют, малолетка, а кормить - будут. Значит, живым останется..." Он не знал, что мать плакала ещё и потому, что завидовала Феликсу и Борьке Рубану, которые остались доучиваться (оба стали потом врачами). "Классная" ей призналась (тоже потом): "А ведь мы с завучем рассчитывали, что ваш сын станет золотым медалистом! Если б не ушёл в армию..." Золотые медали правительство ввело в 1943 году, вместе с погонами в армии.
Сколько хороших людей на земле! Один поделится с тобою последним, другой - просто поверит в тебя и отведёт от лихой беды. Учителя планировали мне золотую судьбу...
Не забуду я и своих проводов в армию. Провожали меня мама и одна соседка из числа эвакуированных: интеллигентка с двумя детьми на руках. Ничего у них из еды про запас не было - дали мне полбуханки хлеба на всю дорогу и несколько варёных картофелин в узелке, вот и всё. Когда на перроне вокзала ударил колокол, мама задёргалась, затряслась. А рядом взволнованный шёпот соседки:
- Марь Никитична, опомнитесь, голубушка: что же вы делаете с ним, вы же ему душу рвёте! А у него ещё и рубцы от плёток не зажили.
Свело, помню, челюсти, задеревенели губы. Наверное, нехорошим было и лицо, потому что соседка вдруг тоже задёргалась и стала плакать и просить у меня прощения, крестя и целуя. Тяжёлая, незабываемая сцена.
Гремели уже колёса под вагонами, потащившими нас в большую жизнь с её превратностями, а я всё ещё был "дома", с несчастной матерью моей. Выживет? Увижу ли?
Армия - это важный жизненный рубеж, "нож", перерезающий "пуповину", соединяющую тебя с детством, безответственностью. Начинается иная жизнь, где за каждый свой шаг надо отвечать лично, принимать решения в считанные секунды, если ты пилот бомбардировщика и от тебя зависит судьба всего экипажа. Авиация - особо трудный корпус армии. Я прослужил в нём 14 лет. В первый же год выправился от голодания, прошёл все комиссии и к собственному изумлению получил вскоре в руки штурвал, о котором никогда не думал и не мечтал. Он мне понравился, несмотря на то, что раздавал всем раннюю седину на виски.
Ещё не было профессионализма, а судьба уже принялась проверять меня на прочность, швыряя в воздухе мой самолёт из одной передряги в другую. Во время грозы над морем отказал винт правого мотора, который пришлось выключить, чтобы избавиться от сумасшедшей тряски, и тянуть на запасный апшеронский аэродром на одном моторе. Однако работающий мотор стал греться от перегрузки, самолёт катастрофически терял высоту, и я чуть не разбился о нефтяные вышки и высоковольтные провода, подкрадываясь к посадочной полосе на 5-метровой высоте. К счастью, тонкая ниточка судьбы не оборвалась тогда.
В другой раз над Балтийским морем у меня загорелся левый мотор. Правильнее было бы направить самолёт к берегу и покинуть машину всем экипажем, но я принял рискованное решение гасить пламя скольжением на левое крыло и дистанционно двумя огнетушителями. В запасе было всего 5 минут до взрыва бензобака в левом крыле. Я приземлился на одном моторе в последнюю секунду, и пожарники успели обрушить на раскалённый мотор массы пены. Толстый стальной лист противопожарного щита перед бензобаком прогорел до тонкого слоя с папиросную бумагу. Опять спасла судьба.
Отойдя от спасённого бомбардировщика, я подумал: "А надо ли было так рисковать жизнями? Дурак я пока, а не лётчик!"
Случались со мною глупости и потом, правда, помельче, но опыта я всё же набирался. Поэтому, когда смерть притаилась в моей кабине в третий раз, я действовал хладнокровно и осмысленно. Этот полёт, в котором не отключался автопилот и невозможно было взять управление на себя, я подробно описал (как и предыдущие случаи) в цикле романов "Рабы-добровольцы". Спасением экипажа и виртуозной посадкой полностью обесточенного тяжёлого бомбардировщика я имею право гордиться - не каждому она по зубам. Но это был мой последний полёт. Выполняя второй приказ вождя Хрущёва о сокращении Вооружённых сил СССР, "умное" начальство оставило в ВВС штабистов предпенсионного возраста и избавилось от молодых опытных пилотов. У меня, командира звена, имелся к тому же один существенный "недостаток": я был беспартийным. Подчинённые мне офицеры в звене - штурманы, техники, рядовые лётчики - были членами КПСС, а я, их командир - "бе/пе", да ещё и не стремился вступать в их ряды, напротив, всячески увиливал. Почему? Я не мог тогда сказать прямо, что не верю в порядочность вождей КПСС. А без внятной причины, господин хороший, подвиньтесь!.. Ну, и отодвинули меня от ВВС в 1958 году уже навсегда.
Вне армии мне пришлось начинать жизнь, как говорится, заново, с нуля: я стал студентом филологического факультета Днепропетровского университета в возрасте 31 года.
Детство моё, как я уже говорил, оборвалось в 13 лет. Юность одела меня в шинель и подпоясала ремнём в 17. В 23 я экстерном сдал экзамены на аттестат зрелости. А желание стать писателем заставило доучиваться и после 30-ти. Прежде я опережал свои рубежи созревания, а тут вот отстал... Однако за партой я вдруг почувствовал себя и на своём месте, и на правильном пути.
Словно выбравшись из полярной ночи на свет, я принялся по-новому осмысливать и свои полёты над арктическими льдами, тундрами на берегу Ледовитого океана, и свою жизнь. Вспоминал тысячелетнее безмолвие и безлюдье в тундре. Ничего там, кроме песцов, оленей и волков не было - мы искали тогда не вернувшегося из полёта лётчика-истребителя. Нас высаживали из вертолёта по одиночке в квадрате поиска. Я уже обдумывал план цикла романов "Рабы-добровольцы", чтобы на примере литературного героя-лётчика отобразить жизнь моего поколения. Но ясности ещё не было. А когда я стал студентом и "проглотил" залпом "Теорию литературы" Б. Тимофеева и лекции Константина Паустовского для студентов литературного института, оформленные писателем в книгу "Золотая роза", я уже знал, что хочу сказать о своём поколении. Не надо было выдумывать...
Молодой человек заканчивает лётное училище и выруливает в боевом полку не просто на взлётную полосу, чтобы уйти в свои первые нешкольные полёты, а входит в жизнь взрослых, ответственных за всё людей. "Так это же я, я сам! - прошила меня мысль. - Это будет первый роман. Его так и надо назвать - "Взлётная полоса". Меня сама жизнь подготовила для цикла романов "Рабы-добровольцы".
Я изумлялся, летая по белому свету, какие люди везде! Какая трудная жизнь!.. А зачем живут, куда их ведут - не знают. Как в Библии: "слепые ведут слепых..." Нет, ведут-то, наверное, не слепые, а хитрецы. Значит, второй роман - это "Слепой полёт".
Я стал лётчиком-профессионалом, на моё обучение столько было затрачено народных средств, а меня "бац!" - и уволили. Не нужен. Кому? Государству или партии, которая стала считать себя государством? Следовательно, третий роман - это "Обманутое поколение". А дальше что?..
Что будет дальше, я не ведал, продолжая учиться, писать книги о рабах-добровольцах, понимая, что никто не осмелится их напечатать. Правда, в 1961 году мою первую книжку о жизни военных лётчиков (патриотическую) неожиданно напечатало днепропетровское книжное издательство "Проминь" - видимо, КГБ не предполагал от меня ещё и писательства и не давал команды на запрет моих публикаций. Но всё равно эту первую мою книгу искалечила своими вычерками цензура, а стукачи принялись строчить на меня секретные доносы. Всё, как говорится, вернулось на старые кру"ги. Тем не менее, в 1963 году я успел ещё получить премию на конкурсе лучших киносценариев в УССР, а в 1964 году благополучно закончить университет.
В стране начались "брежневские застойные годы". Я уже чувствовал, что Советский Союз как тоталитарное государство всеобщего бесправия должно погибнуть, но когда и при каких обстоятельствах, разумеется, не представлял, как и того, что напишу "Мёртвую петлю", венчающую цикл о рабах-добровольцах, и много других произведений. Но это всё мне ещё предстояло: жизнь человека, отверженного властью, работа в "сундук", знакомство с "Новым миром", Александром Солженицыным, рост литературного мастерства, становление личности, о которой говорил мне когда-то отец.
Личность... После службы в армии я понял, что нигде так не лепится по-настоящему твёрдый мужской характер, как в авиации. Нигде так быстро не происходит осознание того, что жизнь, эта прекрасная штука, может оборваться из-за простой нерасторопности, беспечной несобранности или неумного решения, и что нельзя её портить другим и особенно из-за того, что они думают не по стадному трафарету. Для писателя - не забывать об этом, всегда помнить - важнее всего. В этом смысле, я считаю, мне авиация помогла. Полёты же в условиях заполярья, где почти постоянно 10-балльная и низкая облачность, пурга или нескончаемая полярная ночь, помогли мне в развитии и других полезных качеств: терпении в труде и учёбе, выдержке, умении ценить чужой труд. А сколько узнал колоритных характеров, личностей! Это был мой русский Клондайк. После увиденного на севере люди стали интересовать меня настолько притягательно, что и по сей день вглядываюсь в них. Разные все! А когда встречаю, бывает, интересного собеседника в трамвае ли, в поезде, в ином городе, испытываю счастье и воспринимаю это общение как подарок судьбы.
Мне везло: встреч было много, я умел находить "светлячков" (людей со светом внутри) в таких местах, где другие не хотели останавливаться. Каждая встреча с таким "светлячком" расширяла мне мир. Меня поражают самодовольные сионисты, обкрадывающие своим сепаратизмом (уже генным, передающимся по наследству) даже себя. И я понял, когда хвастовство становится в характере доминантой, это уже непоправимо искалеченная душа, неспособная не только к искреннему чувству любви к людям, которых обижают чиновники, но и к уважению Личности в согражданах вообще ("особенные" лишь мы сами; а эти "сами" чаще всего просто сытые, раскормленные ничтожества). И смех, и грех: меня удивляли, как правило, их "познания" и куриный кругозор.
Когда увиденное переполняло меня впечатлениями, я эти впечатления записывал. Получалось что-то среднее между дневниками и зарисовками с натуры. "Рабы-добровольцы" после этого брызнули из меня такими горячими гейзерами, выбивающимися в виде эпизодов, глав, что я почувствовал, без сочинительства не могу уже существовать. Да и сочинялось всё легко, без натуги, так как было пережито, а мысли выстраданы.
Никогда не забуду первую встречу с отцом, вернувшимся с тремя (2 тяжёлых) ранениями с войны. Меня дома не было. Пока он воевал, я, как уже писал выше, учился в лётном училище и там успел сообразить, что живу в фашистском государстве, опутанном кремлёвской паутиною. Разница в восприятии народами фашизмов, разумеется, была значительной. Наш народ не сочувствовал своим кремлёвским фюрерам, а лишь терпел их, не видя пути к избавлению. В Германии, как я понял, народ относился к гитлеровцам иначе. Хотя, конечно, отдельные люди и у них были недовольны сутью фашизма, его официальной идеологией. У нас же, наоборот, коммунистическая идеология никогда не вызывала сомнений. Недовольны были практикой, которая мало отличалась от практики гестапо. Сталин, например, забыв выключить на кремлёвской трибуне микрофон во время одного из парадов, когда мимо него прошли уже войска и на Красную площадь двинулись колонны трудящихся, сказал стоявшему рядом Берии то, что думал о народе на самом деле: "А сейчас пойдут бараны".
Мне хотелось поговорить с отцом об этом, и мы, наконец-то, встретились, когда я приехал домой в свой короткий курсантский отпуск.
Говорили много и обо всём откровенно. Через 3 вечера я заметил, что отец напрягается и боится за меня. А потом посоветовал:
- Ты не ляпни такое где-нибудь при других! Сейчас полно стукачей.
Я обиделся:
- Разве я похож на дурака? Столько перечитал всего, передумал, да и насмотрелся!
- Думать, сынок, не вредно. А вот читать... Много ведь и дерьма печатается! - Увидев мое лицо, смягчился: - Не обижайся. И послушай совет: никогда не начинай читать книгу с предисловия к ней, написанного критиком.
- Почему?
- А чтобы научиться мыслить самостоятельно. Сначала прочти книгу. Подумай, о чём хотел сказать тебе автор. А потом уже сравнивай с тем, что пытался навязать тебе какой-нибудь наш Геббельс. По-моему, это единственно правильная дорога, чтобы стать Личностью, а не рабом чужих мнений.
- Рабом, говоришь? Я, пожалуй, воспользуюсь и твоим советом, а главное - мыслью о рабах. Я думаю написать когда-нибудь о них книгу.
- О каких же это, если не секрет? - отец опять смотрел на меня с затаённым страхом.
- Да обо всех нас.
- А прятать написанное где будешь, в казарме?
Я рассмеялся:
- Нет, папа, это, наверно, не скоро будет. А место найду. Не лопух же я, чтобы самому подставлять себя. Или болтать: пишу, мол, книгу.
- Правильно, пока яичко не снесено, кудахтать, как курица, может только хвастун: "Снесу золотое, не укради-те-е!.." - Отец облегчённо вздохнул: - Надеюсь, сообразишь, когда начнёшь писать, что у нас везде сейчас и к чему.
Соображать мне пришлось, по сути дела, всю жизнь: она не стояла на месте с тех пор, как я выехал из отпуска, чтобы стать личностью на единственно правильной дороге. Вскоре она повела меня и по суше, и по воздуху, над морями и тундрами и привела, наконец, к предварительному итогу. Итог оказался таким.
Моё детство в 13 лет оборвала война. Мою невесёлую юность подпоясали ремнями в 17 неполных. Молодость продержали в шинели до 31, а затем армия отказалась от меня, профессионала, по соображениям, далёким от государственной целесообразности. В 37 я закончил университет и стал начинающим писателем, которого закрыли от мира колпаком-невидимкой. В 38 я знал всех "своих" стукачей. В 40 меня, профессионала-редактора, работавшего в книжном издательстве в отделе прозы, уволили по статье "сокращение штата", а на самом деле как "неблагонадежного" гражданина из "идеологической" организации. Я подал в суд о несправедливом увольнении, поскольку на моё место сразу же приняли новую сотрудницу и, следовательно, никакого сокращения штата фактически не было. Восстановить меня в штате издательства суд отказался. Лишь один из членов суда не побоялся составить "особое мнение" о том, что я уволен незаконно. Но это был глас вопиющего в пустыне, завёрнутый в конверт - кто из общественности мог его увидеть или услышать? Кто решится протестовать в государстве, где законы "что дышло"? В своём "последнем слове" на суде с Советской властью (я защищал свои права сам), глядя на "представителя издательства" адвоката с символической фамилией Торгов, который объяснил суду, что "директор вынужден был сократить истца Сотникова, так как он среди редакторов оказался единственным беспартийным", я возмутился: "Судя по словам защитника морг-сизма, меня уволили не по сокращению штата, а по идеологии, не терпящей инакомыслия, то есть, вопреки партийному лозунгу "Народ и партия - едины!" и вопреки статье Конституции о равенстве всех граждан перед законом. Получается, что перед законом беспартийные - не равны с партийными, и народ и партия - не едины!"
Председатель суда (а советский суд, как известно, "самый справедливый в мире") тут же лишил меня слова, и я 7 месяцев после этого не мог устроиться на работу - нигде меня не хотели брать, так как звонки из КГБ ("Есть мнение, что гражданин Сотников не вполне лоялен к советской власти") опережали меня, и следовал отказ. Решились взять меня на работу, несмотря на звонки, только в Трубном институте.
И тут мне повезло: в Украину переехали из Киргизии мои родители и поселились, купив полдома в Новомосковске, почти рядом со мною, в 30 километрах, да ещё на берегу красивой речки Самары. Для отца и матери я был уже не только сыном, но и писателем, который выпустил книгу и пишет большой серьёзный роман о тяжёлой жизни народа. В том году как раз начались расхождения правительства с Чехословакией, заявляющей, что её народы хотят социализма с "человеческим лицом", а не того, который навязывает им Советский Союз. Мои родители, регулярно слушавшие ночные радиопередачи "из-за бугра", безоговорочно были на стороне чехов, а уж на моей и подавно, приняв моё увольнение и с сочувствием, но и с гордостью за меня: вырастили Гражданина Отечества, а не приспособленца. Ясное дело, их моральная поддержка укрепила меня, и я повеселел. Отец огорчился лишь тем, что Нина, моя жена, запугана гэбистами и боится за свою судьбу и дочери. "Вот это плохо!" - вздохнул он. И тогда я признался ему, что у нас и любви уже нет, добавив: "А у Нины её, видимо, и не было. Долго рассказывать, отец, да и не хочется..." Он ещё раз вздохнул, но уже не так тяжело: понял, я не страдаю больше от семейного разлада, а, значит, выдержу всё. Ему жаль было внучку, ей шёл только 13-й год. Но я и в этом его утешил, сказав, что разводиться до совершеннолетия дочери не собираюсь, любовницы у меня нет.
Судьба, словно подслушав нас, сделала шаг мне навстречу: меня взял к себе на работу в научно-исследовательский Трубный институт, в отдел информации, главный редактор этого института Леонид Алексеевич Перфильев, тоже беспартийный, с незаурядной биографией и способностями. Бывший курсант Ленинградского военно-морского училища, он в начале войны был направлен в отряд морской пехоты на фронт. Быстро выдвинулся до командира роты, получил несколько боевых наград и звание старшего лейтенанта. А затем, по доносу одного подлеца, был осуждён, разжалован до старшины и увезён в штрафной батальон. Там он получил ещё несколько наград, в том числе и 2 ордена Солдатской Славы. Партизанил в горах Словакии, уцелел, попадая по ранениям в госпитали. Поступил после войны, будучи коренным москвичом, в Полиграфический институт на редакторский факультет, закончил его и устроился на работу в армейскую газету "Красный флот". Войны уже не было, рассказывал он мне (мы сошлись как-то почти мгновенно, понравились друг другу и оставались закадычными друзьями до самой его смерти в 1984 году - он умер от инсульта), работа в газете показалась ему скучной (Леонид Алексеевич обладал энциклопедической памятью и знаниями, языковед от Бога, с отличным литературным вкусом, любимый ученик знаменитого московского профессора Крючкова), и он стал искать другую, чтобы пришлась по душе. И не нашёл.
- Это в Москве-то нет подходящей работы?! - изумился я.
- Представь себе. Пока мы воевали на фронте, евреи захватили в свои руки все ведущие газеты - кроме "Правды", все журналы, радио и так далее, я не говорю уже о науке, юриспруденции, торговле. - И удивился: - Да ты что, с Луны? Не знаешь таких вещей! А кино, а театры, ВГИК, ГИТИС. Вот чудак! "Товарищи жиды" теперь у нас, как при Ленине - опять всюду.
- А ты что, не любишь их?
- Ну, ты даёшь! Прямо, как они. Чуть что - "вы уже антисемит, да?" А во-вторых, это и с языковой точки зрения неправильно: надо говорить "юдофоб", а не антисемит, так как семитских народов несколько. И, в третьих, давай договоримся: если ты не видишь разницы между патриотом и националистом, шовинистом или, что ещё хуже, между самыми расистскими на свете националистами-сионистами, которые родились и выросли здесь, а считают своей родиной Израиль и целью жизни - руководить нами и всеми другими народами, и которых я называю "жидами", отделяя их от нормальных евреев, то нам с тобой лучше не дружить.
- Почему?
- Придётся спорить, а я не люблю доказывать что-либо неучам.
- Ну, ты больно-то не заносись насчёт знаний! - перебил его. И добавил: - Я тоже филолог.
- Знаю, - заулыбался он, - и уважаю не только за научные знания, но и за настоящий жизненный опыт. Однако по поводу "товарищей жидов" хочу договориться сразу и навсегда.
- Не понял: о чём договориться?
- Я и сам ненавижу любой шовинизм - русский ли, украинский или шовинизм "богоизбранных" сионистов. Потому что хуже этого в человеческих отношениях ничего нет. Один - скотина по существу! - считает себя лучше всех остальных, а другой - умный и вежливый - должен... что делать?
- Да ладно тебе, не заводись. Я понял тебя, - прекратил я ненужный спор.
- Нет, ты ещё не всё понял, - остановил он меня, серьёзно глядя в глаза. - Жиды-сионисты захватывают власть сознательно, целенаправленно. Потому так дружно и объединяются. Даже схемы вычерчивают, в каких учреждениях у них сидят "свои", а где ещё нет.
- Ну, а нормальных, евреев, а не жидов, много на свете или мало?
Он улыбнулся:
- На белом свете, может, и много. Но в Москве и Ленинграде - мало, большинство - сионисты. Да и как им не стекаться в Москву, если Брежнев - еврей, Андропов - еврей, почти каждый редактор или директор - евреи. Ты что, этого не знал?
- Слыхал, - кивнул я, - но не думал, что так далеко зашло.
- Зашло потому, что про жидов нам уже и плохого слова сказать невозможно, а тем более - написать. Простофили мы! Обломовы. Вот они нам и обламывают руки. Чуть что - орут: "Антисеми-ит!" Да погромче, чтобы все слышали и... боялись. На фронте они (если уж попадали туда) стремились только в комиссары, как Фурманов. "Комиссарманы". А в Кремле сидел их главный комиссарман - Мехлис. Ох, и пакость же был человек! Хуже его, видимо, только Ягода.
- На фронте был и Солженицын! - заметил я. - А какие вещи пишет! "Один день", "Матрёнин двор". Да и сейчас по ночам из-за "бугра" передают его "Письмо к съезду". А ведь тоже, судя по отчеству, еврей.
- Я уже говорил тебе про нормальных евреев. А этот - скорее из "еврей-Фёдорычей", половинка. А впрочем, среди наших дедов - полно Исаев и Исаевичей. Крестили-то их по библейским именам тогда... Может, и Солженицыну досталось.
- Похоже, нет, если верить тому, что о нём передают американцы. Зачем им врать?
- Фу-у, зачем! - рассмеялся мой собеседник. - США - это же главный рассадник сионизма. Там все повязаны еврейством сильнее нашего. - И вдруг хлопнул себя по лбу: - Слу-шай! А не поехать ли нам с тобой к Солженицыну в Рязань, а? Выпишем командировку в Москву - у меня в МЧМ есть дела как раз - быстренько управимся вдвоём, и - к нему. Это же рядом почти.
- А зачем, спросит нас, приехали, братцы-кролики? Он же офлажкован там сейчас со всех сторон, как волк, гэбистами! Что мы ему скажем? Решит ещё, что мы провокаторы.
- Найдём способ, чтобы поверил! Тебе же недавно отказали в приёме в союз писателей Украины? Вот и...
- А он чем поможет?
- Да у тебя же, какой романище лежит без движения. Я читал - оторваться не мог! А мудаки тебя не печатают уже сколько лет! Вот и покажешь ему.
- Зачем?
- Там видно будет. Если ему понравится, он, возможно, расскажет о тебе Твардовскому.
- "Новый мир" сейчас тоже офлажкован. Да и кто в отделе прозы сидит?
- Не знаю. Не приходилось...
- Ефим Яковлевич Дорош. Редакторы у него - еврейки Берзер и Борисова. Замом у Твардовского - Владимир Яковлевич Лакшин, "еврей Фёдорыч" по твоей терминологии.
- Но Солженицына-то они печатали!
- Может, он для них "свой"? Либо сам Твардовский приказал.
- Нет, - твёрдо заявил "Лекасев", - он сионистам - не свой! Значит, и Дорош с Берзер и Борисовой не сионисты. Зачем Твардовскому, стопроцентному русскому патриоту набирать их себе? Едем! Поговорим, познакомимся, ведь интересно же! А вдруг Солженицын тебе что-нибудь посоветует.
- А можно посоветоваться по одному важному вопросу с тобой, коли ты... одновременно и русский патриот, и интернационалист?
- Что за "дамский вопрос", конечно же, задавай!
- Ты слыхал такой анекдот: "Иван, ты сидел?" "Сидел" "А вот Николай не сидел. Давай посадим его!"
- Ну, слыхал, - нахмурился Леонид Алексеевич. - А какой у тебя вопрос-то?
- Да самый простой: отражает этот анекдот правду о нас, русских?
- Отражает, ну и что?
- Как это что?! Выходит, что мы как нация - говнюки, что ли? Я не согласен с этим. Ведь лицо народа определяют не пролетарии, а интеллигенция.
- Обобщения же у тебя! Хотя ты, пожалуй, и прав... Действительно, нация состоит не только из неграмотных мужиков.
- Обидно лишь, что гражданскую войну у русской интеллигенции выиграл всё-таки более многочисленный пролетариат, шагавший за Лениным с песней "... иного нет у нас пути, в руках у нас винтовка!" Вместо Закона. А Ленин-то, "еврей Фёдорыч" по твоему определению, устроил "красный террор" со своими кремлёвскими комиссарами-евреями вместо социализма.
- Та-ак, я не понимаю тебя! - угрюмо произнёс мой собеседник. - Ты противоречишь теперь сам себе. Ведь Ленин сначала выгнал из России лучшую часть интеллигенции, которая, как ты правильно заметил, представляет моральную физиономию нации и при этом сочиняет анекдоты. И твой анекдот сочинён не Иванами, а интеллигенций, которая поняла главное. Что простой русский народ во время "сталинщины" был запуган репрессиями и превращён в рабов. А этим анекдотом интеллигенция желала пристыдить народ и опомниться.
- Да разве же нам от этого легче?
- Легче! - выкрикнул он. - Потому что, если русская интеллигенция способна к такой самокритичности, сочиняя про свой обманутый партийной верхушкой народ, то это свидетельствует, что она действительно определяет лицо нации и после террора Ленина-Сталина! В какой ещё нации можно найти интеллигенцию, подобную нашей?
- У евреев, - спокойно возразил я. - Ведь это их интеллигенция сплотила евреев в могучее единство, где "один за всех, и все - за одного!"
- Ошибаешься, - тоже спокойно заметил Перфильев и улыбнулся. - Иудеев сплотила в еврейство не иудейская интеллигенция, а церковная партия мифологического Моисея. Или, проще говоря, церковники-сионисты. И не с целью сплотить свои ряды для самозащиты "маленького народа", хотя эта цель первоначально была, а для того, чтобы, как Ленин, стать во главе разных народов и править ими! - Он был доволен своим ответом. А я был рад тому, что приобрел друга-единомышленника, с которым общаться мне будет всегда интересно.


В октябре 1967 года, перед праздником 50-летия советской власти, к которому Кремль готовился с особенной тщательностью, мы оказались в гостях у Солженицына, действительно офлажкованного. Мы - это я, Перфильев и Виктор Крамаренко (ныне уже покойный, хотя и моложе меня на 9 лет, но отсидевший 6 лет при Хрущёве в "психушке" под Ленинградом). Виктор уговорил своего брата, знаменитого политзаключённого под кличкой "Борода", освобождённого из арктического лагеря под Норильском в 1956 году, Василия Емельяновича (тоже умер в возрасте 60 лет в 1986 году), написать Солженицыну записку. Василий попросил в ней Солженицына, опального писателя, принять другого опального писателя, Бориса Ивановича Сотникова, для важной беседы. И вот 16 октября утром мы уже стучались в дверь квартиры N11 на первом этаже дома N1 по улице Яблочкова.
Нас встретила на пороге миловидная женщина еврейского типа, назвалась Натальей Алексеевной, сказала, что она - жена Александра Исаевича, и проводила нас к нему во вторую комнату.
Разговор с Солженицыным длился хотя и долго, но получился неинтересным. Под конец писатель дал мне записку в "Новый мир" к Борисовой с просьбой прочесть рукопись моего романа "Взлётная полоса", подарил по моей просьбе экземпляр своего "Письма к съезду", которое я слышал по радио из-за "бугра", и мы вернулись в Москву. Встреча с Борисовой, похожей на жену Солженицына Наталью Решетовскую, длилась минут 5. Борисова расспросила меня о том, как Солженицын себя чувствует, полистала мою рукопись - правильно ли оформлена, на машинке ли отпечатаны листы - приняла её, и мы холодно расстались. Я понял, в отношениях с людьми она человек, не "пускающий к себе", замкнутый, как и Солженицын, и рукопись она мне вернёт. Чутьё подсказывало, что Твардовскому обо мне даже не скажут. Мой интерес к "Новому миру" и к Москве пропал: "Холодные все..."
Однако последствия этой поездки оказались куда более значительными, нежели я предполагал. Получив известие в 1968 году, что рукопись отклонена и её следует забрать, я поехал в Москву снова, но уже в тревоге: "Почему рукопись не прислали почтою, а предлагают забрать лично? Что там у них происходит?"
Происходило вот что. Чехословакия бурлила политическим несогласием с нашим правительством. Твардовский серьёзно заболел от разногласий с идеологическим отделом ЦК КПСС, и в редакции не появлялся. Рукопись мою Борисова возвращала таким ледяным тоном, что расхотелось расспрашивать о мотивах отказа. Помню, что опустила глаза, когда я молча смотрел на неё и ничего не спрашивал.
Захватив по дороге в гостиницу бутылку водки, немного колбасы и хлеба, я вернулся к себе в номер, чтобы полистать рукопись - может, есть что на полях? - и обдумать всё спокойно. На полях я нашёл урожай из помет какого-то сиониста, недовольного тем, что в романе фигурируют всего 2 еврея и оба подлецы (заведующий сахарным складом Марк Рубан, отец Борьки, моего одноклассника, и полковой врач, обнюхивавший лётчиков перед полётами: вдруг человек вчера "употребил"?!.), хотя подлецом был только Рубан, кравший сахар со склада грузовиками, но посадивший вместо себя на скамью подсудимых охранника склада, фронтовика Бердиева. Врач же соблюдал закон, но был лишь трусоватым от природы. Рецензента не удивили сцены с другими отрицательными персонажами, русскими, которые фигурировали в романе, но евреи для него - персоны неприкасаемые.
Стерев резинкой все эти "антисемитизм", "автор ненавидит евреев" и так далее, я хотел перейти к водке, как вдруг звонок из другой редакции: "Это Борис Иванович? Вас беспокоит заведующий отделом прозы журнала "Молодая гвардия", моя фамилия Сякин. У меня есть информация, что вам вернули интересную рукопись о лётчиках "Взлётная полоса". Как вы смотрите на то, чтобы дать её на прочтение в наш журнал? Я прочту сам, быстро. И если она мне понравится, дам ей официальный ход".
- А почему вы решили, что рукопись интересна, и полагаете, что ваш журнал её примет? Ведь "Новый мир" мне её вернул!
- Борис Иванович, я не могу вам раскрывать секретов своего журнала. "Новый мир" отказал, как мне сообщил один из рецензентов, не потому, что струсил. Там другие причины... Человек, который посоветовал мне обратиться к вам, говорит, что рукопись - кстати, он от неё в восторге! - нуждается лишь в некоторых сокращениях и поправках. Приезжайте-ка лучше ко мне на работу, захватите рукопись и обо всём договоримся на месте. Ехать вам надо до метро "Савёловский вокзал", это недалеко от вашей гостиницы.
- Хорошо. Но кто вам сказал, что я остановился в этой гостинице? Как вы узнали номер моего телефона? Вы не из КГБ?
- Ну, что вы, Бог с вами! Номер телефона - это просто: позвонил дежурному администратору, назвал вашу фамилию, и мне повезло: вы на месте. Всё остальное - мой секрет, это вас не касается. Ну, как, едете?
- Еду.
Мы встретились. Сякин оказался маленьким, плотным брюнетом с красноватым лицом, ровесником Перфильева, но не воевал. Вежливый, доброжелательный, общительный. Я передал ему рукопись - он пообещал, что прочтёт к послезавтра, и мы расстались. Через сутки - новая встреча, восторги Сякина от романа, обещание дать роману официальный ход, и я, окрылённый надеждами, уехал из Москвы домой.
Увы! В августе 1968 года Брежнев приказал в ночь на 29-е ввести в Чехословакию советские войска, цензура печати, радио и телевидения сразу ужесточилась, а уж требования журналов к рукописям установились, словно во времена церковной инквизиции. Главным действующим лицом в Советском Союзе стал "дорогой товарищ Леонид Ильич Брежнев", который опирался в основном на Комитет Государственной Безопасности. Снова против инакомыслия восстановили свою былую активную деятельность не тюремные лагеря, а "психушки", и всех "вольных" граждан страны охватил панический страх. Казалось, им пропитан был даже воздух. Ну, а в Кремле пошло такое жополизательство, что новый вождь "Ильич" не просыхал от верноподданнической слюны. На всё это невыносимо было смотреть по телевидению.
В республиках начались повальные перестановки кадров: Брежнев укреплял свою личную власть верными ему людьми. Одного из таких я описал впоследствии в повести "Неделя Хозяина", которую не держал дома, а хранил в другом городе у друзей, разделив её на части. Этот период в нашей стране, когда выдворили насильно в 1972 году из СССР Солженицына, окрестили "эпохой застоя". Но в этом застойном болоте стали прорываться наружу отдельные пузыри несогласия - внутри шло брожение умов и конфронтационных идей. И всё равно я чувствовал себя в своём Днепропетровске одиноким. К счастью, вынужденное молчание моё после того, как в "Молодой гвардии" с треском провалились все мои "подчистки" текста на "Взлётной полосе" и "доработки" (Сякин разводил лишь руками: "Я-то при чём, когда во всём государстве такое творится!"), вылилось вдруг в такие лавины запретного писательства, что я и сам удивлялся.
Наверное, это происходило ещё и потому, что у меня перед этим пошли напряжённые моменты в личной жизни. В 67-м и начале 68-го я распространял в местных электричках письмо Солженицына к съезду писателей. Я размножил его на пишущей машинке, которую достал мне Василий Емельянович, а потом утопил в Днепре, чтобы меня не смогли "вычислить" гэбисты по шрифту. Я клал листы на лавках, где сидел. Ушёл человек, а лист остался - кто-то его прочтёт... Дело это было опасное, я жил всё время в напряжении, но не допустил ни одной промашки.
К тому времени неудачей закончилась история с "Молодой гвардией". Возвращая мне рукопись, Сякин вздохнул: "Если бы ты, Борис Иванович, переслал её, допустим, в Швейцарию, то уже был бы и миллионером, и известным на весь мир писателем. Но у нас, как сам понимаешь, не Швейцария".
Я понимал, не Швейцария, и завидовал американскому астронавту Армстронгу, высадившемуся на Луну. Он ведь тоже лётчик, как и я, но от него не отказались "свои" из-за его профессионализма. А меня на Луну ни за что не пустили бы. Да я и не верил потом как бывший лётчик, что он высадился туда: ведь на Луне нет атмосферы, защищающей её от солнечной радиации, которую не выдержит никакой скафандр. И хотя я, стоя перед Сякиным, был уже готов к новому удару судьбы, всё равно перенёс его отказ тяжело. Замкнулся, не писалось мне, слушал по ночам радио из-за "бугра", узнавая из него все наши, русские новости. Москва тайно печатала так называемых "диссидентов" - всех я уже знал по-фамильно: и генерала-историка Григоренко, и академика Сахарова, Чалидзе, Марченко, других, но мне было не по душе само слово "диссиденты". В переводе на русский оно означает "вероотступники". Отступниками были не они.
26 февраля 1970 года у меня умерла в Новомосковске мать, так и не познакомившись, как следует, со своей исторической родиной. Её соседи разговаривали на "суржике", смеси украинского с русским. Мне было невыносимо оттого, что она прожила жизнь совершенно без счастья. У неё не было его ни в детстве, ни после - лишь одни печали. Однако на её похоронах я не плакал - не было слёз. Вместо надрыва я был охвачен странной утешительной мыслью: "Отмучилась, бедная, теперь отдохнёт..." И жалел больше осиротевшего отца: "Как он теперь?.. Ведь ничего сам не умеет, ни готовить еду, ни стирать, ни гладить". Переехать жить ко мне в Днепропетровск он не захотел: "Буду там лишь обузой твоей жене - чужой я для неё". Это было горькой, но правдой, и я горевал первые месяцы не о матери, а о нём. Но он как-то быстро всему научился, справлялся.
И тут меня настиг следующий удар: начальник "недреманого ока" КГБ позвонил мне на работу и пригласил к 11-ти часам к нему на "свидание". "Зачем? - встревожился я, ощущая странную пустоту в душе. - Что случилось? Где?"
Предупредив по телефону трёх знакомых, кто жил поближе, чтобы сообщили жене, если не вернусь, где меня искать, я назвал им адрес: "Серый дом" на Короленко", повесил трубку и пошёл на "свидание" - времени было уже в обрез, только дойти. "Комната N217", - твердил я про себя, вспоминая кинофильм "Человек N217", в котором германский фашист вызывал к себе ежедневно на допрос заключённого под этим номером и ударял его палкой по голове, чтобы отбить ему память учёного. Учёный был, конечно, еврей.
Рыжеватый, моего роста и сложения, подполковник (так он назвал себя по телефону) был одет в серый штатский костюм и, не ответив на моё "здравствуйте", передвигая что-то на письменном столе, кивнул на стул напротив него и начал:
- Борис Иванович, скажите, пожалуйста, чем вы всё время недовольны? - Он изучающе смотрел мне в глаза, пытаясь, вероятно, ошеломить. А когда увидел, что я на это никак не реагирую, решил, наконец, перейти к конкретике и спросил: - Зачем вы ездили 2 года назад к Солженицыну? Что он вам говорил?
Я понял, о моей поездке он знает, неважно сейчас "откуда?", поэтому лучше не лукавить с ним, и ответил, не задумываясь:
- Ездил показать свою рукопись.
- "Взлётную полосу"?
- Да.
А дальше, сообразуясь с характером новых вопросов, началось у меня с ним: "Не помню теперь", "В разговоре не было ничего особенного". На вопросы, которые я считал приемлемыми, отвечал подробно. Ему стало скучно, да и сообразил, видно, что я не дурак, вызвал помощника, который явился с толстой тетрадью моих "разговоров", передаваемых стукачами за многие годы. Помощник пытался напугать меня ими: "Всё знаем!.." На столе начальника лежала кипа сфотографированных листов из моего романа. Гэбисты сыпали из неё, цитируя мои тексты. "Ну и что?" И ещё я спросил, как звать того и другого. Старший представился, наконец, Евгением Александровичем, а имя и отчество куратора областных газет от КГБ, капитана Ковалёва, одетого тоже в штатское, я теперь не помню: в памяти остался лишь облик молодого задиристого петушка, прочищающего себе карьеру и горло. Но задирать на этот раз было некого, жертва ничему не сопротивлялась, но и "не помнила" ничего, написав в конце беседы собственноручно: "Мне предъявлено обвинение в разговорах, порочащих советскую действительность. Таких разговоров не помню, а потому и объяснить ничего не могу. Со статьей Уголовного кодекса УССР 187 "прим" ознакомлен". Поставил число и подпись. С тоскою вспомнил о том, что скоро праздник, "День Военно-воздушных сил СССР" и вздохнул: "Поздравили, сукины дети!"
Потом подполковник дал мне ("Только быстренько!") прочитать "закрытую" рецензию на "Взлётную полосу" кандидата исторических наук Н.С.Симанова (Сякин из "Молодой гвардии", хотя мы с ним перешли на "ты" и вроде бы в процессе работы над "Взлётной полосой" сдружились, всё-таки, оказалось, был связан с КГБ. И я, с горечью подумал: "Неужели он ломал комедию передо мною? Зачем?").
И вот сама жизнь устроила в этом спектакле годичный антракт, занавес снова открылся, и перед моими глазами, словно посмертный некролог в старой нечитанной газете, появилась на свет рецензия человека, которому Сякин вручил судьбу моего романа, а может быть, и мою тоже. Откуда мне знать, как поступит со мною теперь этот Евгений Александрович? Однако размышлять о судьбе было не время, нужно было успеть запомнить из рецензии учёного майора хотя бы её суть.
Н.С.Симанов писал: "Не каждый день на редакторский стол попадают такие рукописи, как роман Бориса Сотникова "Взлётная полоса". Далее шли, помнится, комплименты по поводу моего художественного таланта: запоминать это было некогда. И, наконец, последовало привычно-сакраментальное "но..." с его жёстким укором автору, не способному подняться до высот марксистского понимания задач советской литературы: "но рукопись романа страдает серьёзными идейными перекосами, которые не устранимы никакими доработками, так как..." Смысл этого "так как" Симанов сводил к искренности, которой пропитаны все страницы, написанные заблудшим не в ту сторону автором. Поэтому печатать такой роман майор КГБ и историк по совместительству не рекомендовал. Правда, озлобленности, как в "открытых" рецензиях, когда тебе отказывают, в этой "закрытой" рецензии не было - она адресовалась "своим", от которых ничего не скрывают. Деловая, толковая рецензия: рукопись-де написана не то, чтобы врагом, но настолько хорошо и искренне, что печатать её невыгодно "для нас". Никаких неясностей, не стоит и "дорабатывать".
Да, Симанов "открытый" рецензент, не то, что, рецензенты "Нового мира", о которых проговорился мне год назад Сякин: "Там сплошь евреи, у них свои мерки на всё. Но есть и русские. Например, Евгению Николаевичу Герасимову твоя рукопись понравилась, он был от неё просто в восторге. Зато Инна Натановна Соловьёва, доктор искусствоведения - вон каким людям давали читать твою "Взлётную полосу"! - сказала, что автор - антисемит и даже не стала дочитывать". Помню, я тут же его подловил: "Откуда знаешь?" "Знаю, и всё. Я тебе уже говорил: личных секретов не выдаю!"
Собственно, мне его "секреты" были и не нужны: сам догадался. Герасимов ему сосватал мою рукопись, а Соловьёва чиркала её злобными пометами на полях, полагая, что автор-антисемит не решится на бунт, проглотит, а потому и не вытерла их. Однако дала почувствовать: "Всё, как видишь, сукин ты сын, сечём и понимаем, что к чему..." Ну, и я про таких сионисток тоже всё усёк: квиты! А "бунтовать" - где? Перед кем? И при Хрущёве, а тем более при Брежневе, евреи вновь обрели былую власть. Прежние "ограничения" для них на поступление в ВУЗы остались только на бумаге - их не отменяли официально, чтобы не вызывать подозрений о "послаблении". Да и о каком "послаблении" могла идти речь, если у русских на одну тысячу человек приходилось с высшим образованием 18, а у евреев 700. Неофициальная власть во всём давно уже была в их руках и все это чувствовали и опасались их. Опасался и я.
А вот перед Евгением Александровичем в Днепропетровске сорвался, когда он, кончив допрос и формальности, связанные с этим о "неразглашении" нашей "беседы" (не допроса, нет!), любезно пошёл проводить меня по коридору и "на волю", не в тюрьму. У меня не выдержали нервы, когда он завёл меня в пустую "курилку" и стал мне там советовать: "Борис Иванович, живите осторожнее, не говорите лишнего, где вас более двух... - Он улыбнулся: - И вы, с вашим талантом, доживёте ещё до выхода в свет всех ваших книг!" Я увидел его потеплевшие глаза. От него повеяло не только, странным в его положении, доброжелательством, но и искренним сочувствием мне.
Голос мой от волнения неожиданно сел, и я выкрикнул, сорвавшись на хрип:
- Не верю я ничему. Я был молодым капитаном-профессионалом в полку, но меня уволили! Я стал опытным редактором, но меня сократили! Я стал профессиональным писателем, но меня не принимают в мой профессиональный союз и не разрешают печатать мои искренние произведения! Вам - не нужны специалисты, честные и чистые люди ни в какой отрасли! Нужны подхалимы, которые не умеют ничего делать, и стукачи!
Он остановил меня, протягивая спички:
- Хватит! Остановитесь! - прошипел он властным шёпотом. - У вас погасла сигарета... Успокойтесь... Это не мне не нужны... Потому и отпустил вас с миром. Могло ведь быть по-другому?
Взгляды наши встретились, и я взял себя в руки. А в голове у меня дёргалось: "Кто, кто это сказал: "Он умел любить только мёртвых..." А меня отпустили жить. Значит, это не враг".
В моей жизни после этой встречи особых перемен не было. Правда, в 1975 году умер мой отец.
Поняв бессмысленность борьбы с государственной машиной в одиночку, я стал жить, не привлекая к себе внимания КГБ. Устроился рядовым редактором технических текстов в строительном тресте, писал свои романы, как говорят писатели, "в стол", никому не показывая их, никуда не посылая. Стукач возле меня вскоре, разумеется, появился (они тогда были абсолютно во всех государственных учреждениях), но все его попытки спровоцировать меня на какие-либо "антисоветские" разговоры ни к чему не приводили, я играл в "Ванечку", и обо мне в КГБ, видимо, забыли, так как не вызывали меня больше и не перлюстрировали мои письма. Во всяком случае, я так полагал, сочиняя свои произведения без оглядки на цензуру: как считал нужным и правильным, так и писал - для будущего, для истории... Продолжал писать и сменив место работы, трудясь в экспериментальной кинолаборатории редактором текстов учебных кинофильмов для студентов горных и металлургических институтов. Работа мне нравилась, а главное, я на практике понял, что "краткость - сестра таланта". Эти навыки пригодились мне и в романах: научился писать сжато. Развёлся с женою в 1976 году, когда выросла дочь, поступила в институт и вышла замуж. Став, наконец, "свободным", от "порчи чужих судеб", я решился написать письмо Брежневу. Это фактически была статья в защиту свободы писателей от цензуры и обвинение в незаконном лишении меня права печататься. Копии письма я направил писателям Константину Симонову, Владимиру Тендрякову и Василю Быкову с целью оградить себя гласностью от негласной расправы и подвигнуть этих писателей, известных всему миру, на такие же письма в защиту демократических свобод в СССР, которых у нас никогда и не было, только на бумаге. Откликнулся на мою копию лишь Василь Быков, приславший мне коротенькое сочувственное письмо, а затем напечатавший новую повесть о смелом герое, которую назвал "Сотников". Я его поблагодарил в ответном письме, и на этом наши "отношения" закончились. КГБ меня больше не трогал, а обком КПСС разрешил мне по совету Москвы напечатать рукопись романа "Две жизни". Но цензура изъяла из романа столько текста, что роман превратился в "невинную" повесть. Я понял, КПСС, подменявшая всю жизнь правительственные функции, это не партия, а фашиствующая партократия, которая скрыла правду о судьбе космонавта Гагарина, а потом и страшную правду об опасности, исходящей от катастрофы в Чернобыльской атомной электростанции. Одним словом, это было "Полип-бюро", застрявшее в "эпохе совести" застарелым гнойником, выдающим себя за "ум, совесть и честь" народа.
В 1991 году советские честолюбивые вожди Политбюро СССР развалили бывшее свое государство на 15 отдельных государств с президентскими управлениями (в каждом появился свой вождь-президент), и я стал гражданином Украины, успев издать в частном издательстве "Южная Пальмира" рукопись из трёх повестей, которые прежде даже во сне не мог себе представить в открытой печати. Книжечку эту в 17 печатных листов я назвал "Запретные повести". В неё я включил как отдельные повести "Неделю Хозяина", "Русскую любовь" и "Редкий случай" - большие отрывки из рукописей опасного цикла романов "Рабы-добровольцы", которые я прятал у друзей, живущих в разных городах. Дальнейшее печатание моих рукописей стало невозможным уже через год, так как новая власть Украины оказалась очень жадной и задавила своими жлобскими налогами все коммерческие издательства, а бывшие государственные издательства закрылись от писателей сами (тоже не было никакой выгоды), передав помещения редакций местным "коммерсантам"-посредникам, которых мы прежде называли спекулянтами.
В Ираке США разорили народ короткой войною "Буря в пустыне", а у нас началась жуткая нищета без войны - народ ограбили собственные "новые украинцы", бравшие в заём на "стартовые капиталы" деньги в США и в Израиле. Скупив за бесценок все доходные предприятия, построенные нашими отцами и дедами, они дружно разбогатели и установили для остального населения джунглевые "законы": сильный поедает слабого, "Права Человека" отменены и т.д. На эту жизнь в "новых джунглях украинского капитализма", похожего на работорговлю, я откликнулся новой рукописью "Бордель". Однако издать её невозможно и по сей день. "Запретные повести" читателям понравились, и в 1994 году общество бывших узников сталинских лагерей г. Днепропетровска выдвигало книгу на соискание Государственной премии. Дальше четвёртой части финала, говоря футбольной терминологией, украинские члены комиссии, "патриоты", мою книжку на русском языке не пропустили. Я не обиделся, видя упоение возрождением национальных чувств.
Понимая, что ни украинская, ни русская литература в Украине при моей жизни не поднимутся в условиях джунглевого разбоя, я вышел на пенсию, чтобы посвятить себя упорядочению моих рукописей для их издания после моей смерти.
На деньги, вырученные от продажи родительской хибарки на берегу Самары в Новомосковске, я купил себе компьютер, и моя жена, Тамара Владимировна, урождённая Баранова, программист по профессии, принялась набирать тексты моих романов и редактировать их по ходу набора. Кроме того, что она образованный человек, интеллигентка и мой единомышленник во всём, она оказалась ещё и редактором, как говорят, "от Бога", тонко чувствующим язык, и стала моей соратницей по обработке моего литературного наследия. Без её помощи я не успел бы сделать и половины того, что ею сделано на сегодняшний день. По объёму проделанной работы она опередила в несколько раз жён Льва Толстого и Ф.М.Достоевского, которые редактированием и не занимались. Я благодарен судьбе, что свела меня с Тамарой Владимировной не только по любви, но и в соратничество. Такого трудолюбия, заботы об улучшении моих текстов я, честно говоря, и представить себе не мог. Ведь Тамара Владимировна до сих пор продолжает ещё работать программистом, чтобы выжить на скудных наших пенсиях (из-за катаракты обоих глаз я не могу устроиться на работу). Ах, если бы хоть что-нибудь издать! Чтобы облегчить ей нагрузку... И тут же вспомнил историю собственной борьбы с сионистами в 1988 году, начавшейся из-за моего романа "Особый режим", главы из которого я напечатал в "Днепровской правде". В одной из глав я показал, как Сталин решал так называемый "еврейский вопрос". Харьковский читатель Юхт получил от днепропетровских евреев несколько номеров газеты с моим романом. В одном из моих отрывков была приведена таблица о еврейском засилье в ветвях Советской власти. Юхт немедленно переслал этот номер главному редактору журнала "Огонёк" Коротичу, и тот напечатал оскорбительное в мой адрес письмо Юхта. Естественно, я возмутился тем, что за юдофобию Сталина приписывают мне. И написал Коротичу, из какого документа я "раскопал" эту таблицу. Я потребовал напечатать мои возражения на клеветнические вымыслы Юхта. Моё письмо было убедительным, но Коротич не захотел мне отвечать. Ответил его заместитель, что "Огонёк"-де не трибуна для дискуссий, поэтому моё опровержение напечатать невозможно. А в Днепропетровске началась против меня еврейская травля.
Я поехал в Москву защищать свою честь в другом каком-либо журнале, так как личная проблема уже переросла в общественную. Это было в 1989 году, за 2 года до развала Советского Союза. Москва бурлила от брожений умов не только в домах, но и в редакциях газет и журналов. Редакция журнала "Молодая гвардия" пошла мне навстречу и напечатала в рубрике "Дискуссионная трибуна" под заголовком "слова и дела" (из писем в редакцию) моё открытое письмо Коротичу "О сионистах и "антисемитах".
Письмо было резким, убедительным (ж. "Молодая гвардия" N1, 1990г., стр.240-244), и у меня свалился камень с души. А перед возвращением домой произошёл интереснейший разговор с одним стариком-писателем, у которого я остановился в Москве. Зная, зачем я приехал, Владимир Максимович похвалился:
- А я даже папку завёл, в которую собирал выписки из различных печатных материалов о сионизме.
- Вы не могли бы показать их мне? - попросил я.
- Могу. Сейчас достану, и сам расскажу вам, где, что и о чём. Но - предупреждаю: проблема эта - слишком серьёзная, разговор будет долгим.
- А куда спешить? Я и водки с собой привёз, и бутылочку сухого захватил, - сказал я. - Разговор, действительно, серьёзный.... Ведь, что у нас происходит? Как только кто-нибудь из русских писателей пытается поднять вопрос о том, почему в печати идёт такая злобная русофобия, так на него наваливается сразу вся пресса: "шовинист", "фашист", "антисемит"! И русские фамилии под этими статьями. Вроде бы русские критикуют сами себя за... "антисемитизм". Вот ведь, до чего ловко приспособились. Мы-то знаем, что за русскими псевдонимами прячутся сионисты. А народ - этого не знает, и сбивается с толку.
- Да, всё это проделывают жидо-масоны. Просто оборзели. Им можно всё - печать-то в их руках, а русским - невозможно напечатать свои статьи. Вот почему у нас в стране до сих пор не было известно ни одного трезвого и критического русского анализа еврейской проблематики. Начали браться за это только теперь, когда житья уже не стало от наскоков "богоизбранных", - заключил Хомичёв. - Сами фашиствуют уже 2500 лет, а у нас в России жирели на шее народа с самой революции, и этот же народ теперь ещё и оскорбляют, пытаются унизить, призывают раскаяться в непонятной вине. А между тем, не обращая внимания на аргументы других народов во взглядах на их так называемый "еврейский вопрос", не печатая этих взглядов, они гадят этим и своей, юдофильски настроенной, интеллигенции, лишая её возможности понять в себе что-то важное, портящее их судьбу. Своей заносчивостью они только усугубляют...
- А этим "раввинам от прессы" наплевать на свою интеллигенцию, хотя она им и родная по крови. Преследуется как раз иная цель: убедить эту интеллигенцию в том, что она - самая умная на земле, самая талантливая. Что ей - все завидуют, а потому и хотят обидеть. Не дают ей хода. А о том, что она заносится перед всем миром, зачем же писать? Это должны делать мы с вами, да не делаем. - Я вздохнул. - В любой нации всегда, как минимум, есть 2 мнения по любому вопросу. А вот у евреев - нашёлся, хотя бы один интеллигент, с другой точкой зрения на "еврейский вопрос"? Нет! Ни одного! Все едины, как овцы в стаде, которое слепо идёт за своим козлом. Прямо тебе нация непогрешимых! Хотя бы один умник задумался и задал себе вопрос: "Почему это вдруг мы - самые умные, умнее немцев, японцев, итальянцев, англичан, испанцев? Почему нас можно только слащаво хвалить, и ни в чём нельзя критиковать? Уважительно ли такое отношение к евреям, когда нас... боятся критиковать?"
- Ну, отказ-то от критики - всё-таки из боязни, не добровольный, - усмехнулся Хомичёв. - Нам зажимают рты не только здесь, у себя дома, но и денежный Запад, сверхчувствительный к еврейской теме. Там - можно писать евреям только комплименты. Всё остальное - они напишут сами. Вот им - можно писать всё! Потому что Запад у них давно в кармане. Нидерландцы ещё в средние века позволили сионистам уморить философа-еврея Баруха Спинозу, жившего в Амстердаме, а не в Иудее. И за что? Лишь потому, что человек не признавал религии. А, стало быть, и богоизбранность какого-либо народа.
- Владимир Максимыч, а ведь если по-честному? Никто не принёс России столько зла, сколько евреи. Как только появлялось какое-нибудь безнравственное движение - терроризм ли, анархизм, ниспровержение чужой государственности - так руководителями такого движения всегда были евреи. А вот раскаиваться за них - должны почему-то русские люди. Ну, не подлость? Кто руководил революцией 17-го года? Кто уничтожил без суда и следствия всю царскую семью вместе с детьми? Кто фактически правил страной все 70 лет? Евреи. Кто уничтожил полтора миллиона казачьего населения на Дону - вернее, по чьему приказу? По приказу евреев Свердлова и Троцкого. А каяться - нам?
- А, так вы это поняли, значит? - обрадовался он. И я продолжал:
- Либо надо официально признать евреев особой, какой-то сверхгениальной нацией, стоящей выше всех по уму, либо, если это не так, следует прекратить их восхваление, ставшее уже нормой нашей жизни на радио, в телевидении и кино, в газетах и журналах. Хватит унижать перед ними остальные нации.
- В противном случае, - подхватил и Хомичёв, - ни о каком равенстве не может быть и речи! Посудите сами: разве евреи Израиля потерпят, если главные рычаги управления их государством окажутся, допустим, в руках проживающих в Тель-Авиве под еврейскими фамилиями арабов? Да никогда! Почему же русский, многомиллионный народ, в подобной ситуации в Москве не имеет права на свою национальную независимость? Но, когда мы начинаем заявлять о том, что горстка евреев, проживающих в России, уже второй раз за последние 60 лет пытается захватить власть над средствами массовой информации, главные посты в правительстве, в министерствах финансов, иностранных дел, внешней торговли - ведь всё это уже было, было в 30-х годах! - то сразу же, на весь мир, поднимаются еврейские вопли о том, что мы - фашисты и антисемиты. Хотим-де ограничить евреев - из зависти к их гениальности - так называемым "процентным шовинистическим барьером", не позволяющим проникать им "демократическим путём" во властные структуры государства, а требуем "пропорционального представительства" от наций, исходя из общего количества людей в каждой нации. Русских, мол, больше всех в России, они и займут везде большинство. А это-де несправедливо, так как представителей на руководящие посты надо выбирать по их уму и организаторским способностям, а не от общего количества русских баранов. Еврейский, мол, золотник мал, да зато дорог, по сравнению с медяками других наций. Вот-де, почему не было ещё прецедента, чтобы власть в России оказалась в руках русских людей, татар или казахов, или какой-то иной малой нации, кроме... евреев.
Но так ли это? Кто, хоть раз, проверял, каким образом назначались - и кем? - люди, руководящие финансами страны, послы, полномочные представители нашей внешней торговли, нашей печати за границей - и за какие способности? Не в еврейской же гениальности, дарованной им Богом, дело! Их "божественное" происхождение наукой ещё не доказано и говорить об этом, стало быть, просто несерьёзно. Однако, не русскими людьми, которых в 100 раз больше, напичканы опять газеты и телевидение, наши зарубежные представительства и финансово-торговые органы. Да и во властных структурах снова сидят на главных постах люди "божественного" происхождения, проникающие во власть и в жёны властителей, словно по какому-то "закрытому" от честного соревнования конкурсу кошельков, а не талантов. У нас не было случая, чтобы победила какая-то иная нация, я уже говорил вам об этом.
Я улыбнулся:
- Вот вы сказали, что "божественное" происхождение евреев наукой пока не доказано. Так, может быть, они сами ещё докажут это?
Хомичёв отмахнулся от шутки серьёзным напоминанием:
- Напрасно вы так иронически улыбаетесь! Уже есть попытки... Сионисты пытаются сейчас доказать Организации Объединённых Наций, что сионизм - это невинное движение, стремящееся-де лишь собрать всех евреев на их историческую родину. На самом же деле их цель объединиться в общую силу, способную, с помощью правительства США, руководящие структуры которых давно уже опутаны сионизмом, установить господство евреев над всем миром. Если под тайным финансовым нажимом сионистов ООН согласится с этим, то через 50 лет, а может быть, и раньше, ООН согласится и с расовым превосходством евреев, и с их претензиями на мировое господство. Ибо иудейско-израильские церковники внушают каждому своему гражданину вот уже 2500 лет подряд: "Ты - пожрёшь все народы, которые твой Господь представит тебе". Только господь-то у сионистов - еврейские банкиры, работающие сообща во всём мире, и уже имеющие в своём активе более 40% мирового капитала.
- А у вас тут, под Москвой, я читал, - перебил я, - есть какой-то удивительный священник Мень, который служит в православной церкви, а сам - из евреев. Как вы думаете, сионисты не накинут на него свою петлю? Не удушат?
- Я вам скажу о нём после, - ответил Владимир Максимович, не желая отвлекаться от темы расизма, - а сейчас хочу остановиться на том, что вдалбливают в головы своим верующим, - он полистал свою папку и продолжил, - от имени иудейского Бога их церковники. Вы только послушайте цитаты из их книг! Будто читаешь выступление Гитлера, а не Библию: "Те народы, которые не захотят служить тебе, должны погибнуть, а страны их да будут опустошены"! В то время как главным религиозным постулатом русского народа является "возлюби и врага своего, как себя", "не убий!" Израильские же раввины и по сей день часто заканчивают свои богослужения просьбой к отцу небесному, записанной в их книге "Шулхан Арух". - Старик, уткнувшись в свои выписки, торжественно процитировал: "Да будет проклят Аман, да будет благословен Мордохей; да будет проклята Зарешь, да будет благословенна Эсфирь; да будут прокляты все акумы, - то есть люди других наций - и да будут благословенны все евреи!"
- Ни хрена себе программа "миролюбия"! Да за это же надо в тюрьму сажать, а не лезть с этим в ООН и доказывать там, что сионизм - невинное дело! - возмутился я.
- Да, мы не можем соглашаться с такой "невинностью" сионистов, которые организовывают в нашей стране подкуп государственных чиновников. Потому, что именно эта денежная сила опять принялась проникать во все властные структуры нашего государства, чтобы управлять нами, разрушая нашу независимость. Взяточничество в правительстве, всеобщее пьянство - вот итог их деятельности. Остановить это всё можно лишь чрезвычайными мерами. На мой взгляд, в первую очередь, нужно прекратить постоянный еврейский крик о русском антисемитизме, якобы захлёстывающем Россию. Этим криком они дезориентируют и весь мир в том, что у нас тут происходит на самом деле, да и многих наших людей.
- А конкретно: что можно против этого сделать, если вся печать и телевидение в их руках? Я ведь за этим и приехал.
- Мы - тоже на весь мир - должны заявить следующее... Есть ведь и русские газеты. И русские каналы на телевидении...
- Да что конкретно заявить-то?!. - устал я от потока общих слов.
- А вот что... Представьте себе следующие слова или строки текста...
"Мы - не боимся честного соревнования в уме и таланте с любой нацией. Но если в ход против нас пускаются подкуп и клевета... организованные сионизмом, то мы предлагаем провести в печати открытую, честную дискуссию о том, что творят в России, так называемые... угнетённые евреи! Мы требуем всенародного референдума в России по "еврейскому вопросу".
Я вскричал:
- Наивный вы человек! Хватит!.. Вы что, действительно надеетесь, что мировой сионизм позволит нам провести такой референдум?
- Разумеется, нет. Но именно это и докажет, что власть в России всё ещё не принадлежит её коренному населению, а принадлежит - сионистам. После этого у нас будет стопроцентное моральное право не отвечать более мировой общественности на крики российских евреев об антисемитизме в России и готовить депортацию из нашего государства лиц, которые считают себя не иудеями, а евреями, то есть, сионистами! Только изгнав из России сионистов навсегда, мы сможем зажить по-человечески.
Я опять улыбнулся:
- Согласен с вами: Россия - проживет без сынов Сиона. Пусть и они поживут, работая на себя сами. И никакого антисемитизма.
- Да, - согласился с ним. - Если мы не проведём референдума по этому вопросу, то "богоизбранная нация" так и будет чувствовать себя особенной, да ещё и якобы гонимой с самых древних времён.
- Вы имеете в виду библейские времена, когда Моисей возглавил исход "несчастных" евреев из Египта и спас их от уничтожения?
- Так ведь и в их Библии - ложь! Не было у них из Египта никакого "исхода"! А было совсем другое... Римский историк Юстин писал в своей "Истории иудеев" об этом так. Что историческая правда о так называемом "исходе" евреев из Египта состоит в том, что большая группа прокажённых и венерических больных из числа еврейских рабов была изгнана из дельты Нила на восток, в пустыню, потому, что оракул бога Амона объявил, что эти нечистоплотные рабы являются причиной пагубных болезней, распространившихся уже по всему Египту. Кстати, Юстин был не единственным историком, написавшим об этом скандале. О нем есть сведения в трудах Тацита, Диолоруса Сикулуса, Мансто. Да и сам еврейский пророк Моисей вовсе не был евреем, как написал Аллен Эдвардс в Америке, в книге "Иудейская эротика".
- Да ну... - удивился я. - А кем же был Моисей?
- Если судить современными понятиями, то Моисей - был египетским жрецом-диссидентом. Которого выгнали из Египта одновременно с группой заразных рабов-евреев. Да и женат он был - на эфиопке, а не на дочери еврейского раввина, как наврали израильские фарисеи, написавшие для евреев свою Библию.
- А как называется издательство, которое выпустило в свет книгу этого Эдвардса?
- Тут - вы удивитесь ещё больше: это - еврейское издательство! "Юлиан-Пресс". Нью-Йорк, 1967-й год.
- Поразительно! - Я вдруг вспомнил: - Владимир Максимыч, вы сказали, что у нас не было ни одного русского анализа еврейства. А Достоевский?! В своём "Дневнике писателя"...
- А, да-да, верно. За что и поплатился после смерти, когда евреи пришли у нас к власти и объявили его "реакционным писателем". А этим "реакционным" зачитывается теперь весь мир! Ленин, например, и Столыпина считал реакционером. Хотя на самом деле премьер-министр Столыпин был Спасителем России. А вот сам Ленин - её главным Разрушителем и предателем!
- Вот я и хочу знать, почему? Почему московские власти позволяют русофобам или "жидо-масонам", как вы их называете, и теперь быть, ну, прямо-таки неприкасаемой кастой? Они - могут поливать нас любой грязью, любой клеветой, наклеивать на нас ярлыки "антисемитов" и тому подобное, а их самих, с их фашистской идеологией расового превосходства - трогать в печати и на телевидении нельзя?
- Будто не знаете, почему! Не лукавьте, Борис Иваныч. Вы с этого начали. Вот поэтому-то они и визжали в прошлом году целое лето из своей "Апрельской" писательской группировки, что в нашем Доме литераторов тут, в Москве, хулиганы-де черносотенцы разбили какому-то писателю-еврею очки. И на этих очках такую воду варят и по сей день - и в газетах, и на телевидении - что и слов не подобрать, какое великое горе от этого произошло! Так что сами видите, можно говорить о чём угодно, но если подлость делает еврейская писательская группировка, осуждать этого нельзя. Осуждают - только они.
- А зачем подбирать слова? - удивился я. - Подбирать нужно факты! Ведь всё познаётся в сравнении. Эти очки в вое апрелевцев затмили уже всех убитых месхов в Узбекистане, кровь армян и азербайджанцев в Карабахе, кровь русских в Туве. Там - с живых людей кожу сдирают, обливают их бензином и жгут, как в Южной Осетии, а для нашей печати - самая главная и нестерпимая боль - когда оскорбили где-то еврея! Разбили очки.
- А, так вы это тоже заметили, хотя и живёте на Украине! Ну, так что же вам тогда объяснять, в чьих руках сейчас пресса?
- Ради дискуссии. Мы же для этого... - я раскраснелся. - Если убивают где-то русских солдат или просто парней, об этом центральные газеты сообщают нам походя, как о деле само собой разумеющемся. Но если в "Московском литераторе" появляется хотя бы намёк на жидо-масонское засилье в средствах нашей массовой информации, в ответ идут залпы из еврейских орудий всех стран мира! В ход пускается всё - ложь, клевета, передёргивания. Словом, сплошной гул, словно эта московская малотиражка разворошила палкой огромный еврейский осинник, напичканный матками сионизма.
- Правильно. Это коронный приём жидо-масонства: упредить, навесить ярлык первыми! Чтобы не было повадно другим. Ведь сумели же они за последние 100 лет внушить всему миру, что антисемитизм есть нечто постыдное для образованного человека, словно заразная болезнь, не меньше. Хотя все эти 100 лет с особой тщательностью маскировали эту свою, как вы правильно сформулировали, фашистскую идеологию расового превосходства и религиозной нетерпимости к другим народам. Ведь из-за неё народился в мире так называемый ими антисемитизм или ненависть к иудеям. Но ненависть-то теперь, когда общество стало повально грамотным, сидит у людей в сердцах не ко всем евреям подряд и без разбора, а только к сионистской идеологии и к её проповедникам-раввинам. За то, что они обучают детей со школьной скамьи, будто они - особенные, лучше всех и должны править миром, словно гитлеровцы. Вот ведь в чём суть! В хитрой маскировке. Проще скрыть свой сионизм, растворяя его в понятии "еврейский народ", не объявляя себя приверженцами иудейской сионистской идеологии. Хотя на самом-то деле и в этом понятии, введённом церковниками-иудеями в обиход, вновь замаскирована подлинная сущность их идеологии, ибо слово "евреи" означает не национальность, а прилагательное - "другие", то есть, Богом избранные, лучше других - особенные. Я потом объясню вам подробнее, как это произошло и в чём тут дело. Вот так, запутав всё и попрятав концы в воду, раввины ввели в обиход и слово "антисемит", имея в виду человека, который не любит-де всё еврейское, а, стало быть, и сам еврейский народ, принадлежащий к семитской расе. То есть, опять устраняется вся идеологическая подоплёка, заключённая в еврействе, а оставляется только расовая. И "антисемит", получается, это расист, ненавидящий всех евреев. Хотя семитских народов на Ближнем Востоке несколько, а не только иудеи. Но это раввинов не смущало и не смущает до сих пор. В противном случае им пришлось бы называть людей, понимающих идеологическую сущность сионизма, "антисионистами". А это уже совсем иная категория людей, людей образованных, знающих историю развития Иудейского государства и его народа, его религии. Написанная когда-то фарисеями, эта религия много раз переделывалась последующими приверженцами сионизма с целью воспитания иудеев в духе обособленности от других народов, которыми они должны-де править и разрушать их храмы и веру. Это люди, знающие и 2500-летнюю историю "еврейства" или "еврейского вопроса". Короче говоря, "антисионист" - это человек, который может гордиться тем, что он, как умный и образованный пограничник своей нации, стоит на страже её государственных интересов, а не злобный расист, готовый на обывательском уровне оскорблять или громить отдельных людей на базаре или у них в доме. "Антисионист" или, если уж пользоваться ярлыком сионистов, современный "антисемит" - это идеологический пограничник, выступающий в прессе или на телевидении против сионистов, посягающих на независимость его родины. Но большинство людей не знает о сущности сходства этих понятий и видит в слове "антисемит" одну лишь грязь и стыдится этого ярлыка, предпочитая ходить в одураченных невеждах, нежели получить это еврейское клеймо на своё имя. 70 лет наши люди шарахались от слова "антисоветчик". А теперь ничего, начинают гордиться и генералом Григоренко, и Анатолием Марченко, Шаламовым, Орловым, Буковским, Сахаровым, Солженицыным и другими героями России, главными "антисоветчиками".
- Целиком с вами согласен, - обрадовался я. - Но, к сожалению, невежд у нас ещё много. Да и привыкли к стереотипу в мышлении, навязанному незаметно извне и по телевидению. Ведь телевидение формирует общественное мнение у миллионов! Вот его и захватывают у нас в первую очередь, чтобы, чуть ли не ежедневно, вдалбливать в головы свои еврейские "опасения" о "погромщиках", хотя и погромов у нас не было 50 с лишним лет. А вот еврейское засилье в прессе, кино и на телевидении, почти поголовное высшее образование у "бедных" евреев, которым не давали учиться, осталось и по сей день. И вдруг разбитые очки! Ну, как тут не устроить ножевой визг на весь мир? Вот увидите, они убьют этого Осташвили или как его там... который привёл хулиганов очки разбивать! Подкупят какого-нибудь уголовника из русских и - его руками... Чтобы не было больше прецедента. Вот это - демократично. И визга нигде не будет: ни в прессе, ни на телевидении. За очки - смерть.
Тут уж завёлся и хозяин:
- А кто первым плеснул бензина в этот пожар? Сами евреи. Сначала принялись поносить историю России, потом - русский народ, чтобы привлечь внимание остальных республик. Вот, мол, где главные виновники всего - русские! Валите всем миром Россию и обретёте свободу. Хотя, кто руководил в НКВД всеми насилиями и убийствами? Сами. Не могут успокоиться, что не удалось покорить нас до конца, до полного истребления - сорвалось. Сами попали в сталинскую мясорубку, когда довели и его до полного понимания "еврейского вопроса". Перемудрили...
- Перехитрили сами себя, - усмехнулся я. - А ведь при нём всё правительство было уже еврейским! Даже жёны. Но вот приём у них - тут вы правы на 100% - всё тот же: валить всё с больной головы на здоровую.
- Слава Богу, - заметил Хомичёв, - и среди евреев не всем по душе сионизм. Вот, послушайте, выписанные мною, факты, - принялся он листать свои записи. - Вот, нашёл... - И стал читать вслух: - Одна из еврейских общин в США приняла на своём общем собрании такую резолюцию... "Антисемитизм возник в то время, когда вождь нашего народа, Моисей, внушил, что наш народ избран Богом, и заключил с нами союз взамен за исполнение своих заповедей, обещая господство над миром... Это был первый удар в остальное человечество, и мы, евреи, этим самым поставили себя вне его. С той поры в результате предубеждений к другим народам мы не могли наладить человеческих, дружественных связей с ними. Мы добровольно стали чужаками в семье других народов, полагая, что стоим "над ними"... В нашем народе до сих пор живёт идея, гласящая, что он является избранным и что ему единственному предназначается господство над миром... Мы, евреи, отделились от тех обществ, в которых жили, и упорно сохраняли свою обособленность, создавая нечто инородное, образовывая государство в государстве. Реакция приютивших нас народов была такой, что нас стали избегать и даже ненавидеть..."
- Лихо! - одобрил я. - Впервые за всю жизнь слышу, чтобы сами евреи признались в таком! - Помолчав, я налил в рюмки из разных бутылок и, кивая на папку с выписками, спросил: - Ну, а что у вас там ещё есть?
- Да я вам ещё Каца не закончил цитировать о масонах. Послушайте, что он писал о таких же событиях в Германии конца 19-го века, когда все заграничные ложи масонов рвали свои отношения с немецкими "братьями".
- Ссорились, что ли? Из-за чего?
- Из-за того, что евреи в масонстве, как пишет Кац, "были широко представлены старыми, знатными фамилиями: Адлеры, Шпейеры, Райсы и Зихели. Даже самые богатые и наиболее влиятельные французские фамилии входили сюда: Эмисоны, Ханау, Гольдшмиты и Ротшильды". Короче, подавляющее большинство в руководстве ложами были евреи. А что такое сегодняшние Соединённые Штаты Америки? Это целиком масонское государство. В сенате США и в его конгрессе масоны занимают подавляющее количество мест. Масонами захвачены все правительственные и общественные учреждения. Масоны управляют страной и её финансами. Им принадлежат все банки, тресты, природные богатства и вся оптовая торговля. А самими масонами - управляют масоны-евреи. Еврейский масонский орден Бнай-Брит является скрытым центром управления масонами всего мира и находится в Нью-Йорке. - Хомичёв оторвался от чтения. - А наш Горбачёв разрешил открыть в Москве отделение этого ордена.
- Да ну?! - изумился я.
- Вот вам и ну. Кстати, любопытная деталь. В США в любой масонской ложе - евреи могут быть полноправными её членами. Но! - Хомичёв опять уткнулся в свою папку: - Ни один не еврей не может быть членом Бнай-Брит! Число членов этого ордена достигло уже почти одного миллиона. Евреи в лице этого тайного союза управляют всемирным масонством. В Бнай-Брите происходит выработка директив по обработке сознания не евреев. А вот уже проведение этих директив в жизнь - задача всемирного масонства. Ну, а все мировые деньги и газеты США - в распоряжении тех, кто делает политическую погоду и даёт направление внешней политике государства США, то есть, в руках заправил масонства. Бнай-Брит фактически организует выборы в США, избирает нужных ему президентов и создаёт нужное для себя правительство. Так выглядит современная американская "демократия" на самом деле. Такова роль организованного в масонские ложи еврейства. Да и "План Даллеса" тоже был согласован с "Бнай Бритом", я имею в виду разрушение Советского Союза пропагандой, которая сейчас стократно усилилась, хотя самого Даллеса давно нет в живых.
Выпив из своей рюмки, я вздохнул:
- Просто кошмар какой-то! И ведь с каких времен тянется!..
- Тянется с времен Колумба, за которым евреи устремились в Америку, - подхватил Хомичёв. - А в Европе - и того раньше. Вот что пишет, - листал он свою папку, - знаменитый историк древности Страбон: "Еврейское племя сумело уже проникнуть во все государства, и нелегко найти такое место во вселенной, которое это племя не заняло бы и не подчинило бы своей власти".
- Ну, вот, - мрачно пошутил я, - и Страбона можно зачислить в антисемиты! Но, с другой стороны, что делает подкуп, деньги!
- Обратите, кстати, внимание ещё вот на что. Если дехристианизация мира - дело для жидо-масонов святое и является как бы "справедливой борьбой с религиозным дурманом", борьбой за прогресс, то иудаизм - должен сохраняться почему-то в неприкосновенности. Хороша "логика", не правда ли? Христианство - тормоз прогресса, религиозный дурман и его надо упразднить, а вот религия евреев - не дурман, её трогать не следует.
- Потому, что евреев мало, что ли, на земле? Так ведь и это не так!
- Советую послушать, однако, некоторые постулаты этой милой религии. Вот какие "безобидные" призывы записаны в еврейском "Ветхом Завете": "И истребишь все народы, которые Господь, Бог твой, даёт тебе; да не пощадит их глаз твой..." Или вот ещё одна сионистская справедливость: "Тогда сыновья иноземцев будут строить стены твои и цари их - служить тебе... чтобы приносимо было к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народы и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся".
- Лихо! - заметил я. - У нас - Бог един для всех, и все народы для него равны, а тут... сам Бог выступает в роли шовиниста!
- Совершенно согласен с вами. Послушайте, на чём воспитывают в Израиле детей - и в школах, и дома: "Не ешь никакой мертвечины; иноземцу, который случится в жилищах твоих, отдай её, он пусть ест её, или продай ему; ибо ты народ святой у Господа Бога твоего".
- Ничего себе "святость"! Откуда эта подлость вами выписана?
- Из одной книги. А её автор - выписал из "Второзакония". Есть и сноски - на главу, страницу. Всё редакцией сверено.
- Ну, и религия, мать их в душу! У нас - гостю подадут самое лучшее. А у них - вон чему учат! И хотят за это любви к ним.
- Учат ещё и вот чему: "Кто раньше имуществом не евреев завладеет, тому оно и принадлежит". Это - из "Хошен-гамишот". А вот - выписка из "Абода зара": "Если язычник убил язычника или убил еврея, он отвечает, а если еврей убил язычника, он не отвечает". Просто прелестно!..
- Так у нас же - "не убий" вообще никого! А тут - будто специально для бандитов написано! Религия насильников.
- Это заметил ещё Достоевский. И получил - мы уже говорили об этом - ярлык "реакционера". Книгу его негласно запретили переиздавать, зато "гуманизм" изуверов продолжал издаваться и переиздаваться везде.
- Да, они преобладали у нас тогда не только в правительстве, но и в науке, в школе, искусстве - везде! - Я снова вздохнул.
- Слушайте их священные писания дальше... "Язычнику запрещено красть, похищать или брать пленницу и тому подобное у язычника или еврея, еврею же у язычника не запрещено".
- Вот и согнали палестинцев с родной земли и домов, где они были коренными жителями. А вообще-то слово "евреи" само по себе выдаёт с головой тех, кто писал это. Если верить их же истории, то для их Бога евреев не было, а были иудеи. Но Бог почему-то называет их "евреями". Забыли, что ли, когда писали?
- Это вы хорошо подметили, - улыбнулся Хомичёв. - А вот что обещает иудейский Бог своим избранникам-евреям по поводу изгнания не евреев из родных домов и земли. Можно брать в собственность каждому еврею-захватчику: "Землю с большими и хорошими городами, которых ты не строил, и с домами, наполненными всяким добром, которых ты не наполнял, и с колодезями, высеченными из камня, которых ты не высекал, и виноградниками и маслинами, которых ты не садил".
- Откуда это?
- Опять из "Второзакония". А вот ещё: "Всякое место, на которое ступит нога ваша, будет ваше".
- Значит, достаточно, чтобы что-то чужое понравилось, и ступай туда ногой? Даже Гитлер не смел учить фашистов такому!
- Зато раввины учат, будто сам Бог явился Моисею на высокой горе и завещал ему такие заповеди.
- Но почему с этим соглашаются образованные, светские евреи? Должны же они понимать, что это - фашизм, хуже фашизма!
- Должны, да не хотят, приятно считать себя лучше всех. Вот что написал, например, бывший председатель Всемирного еврейского конгресса Наум Гольдман: "Еврейский народ никогда не был таким, как другие народы. Он всегда был своеобразным. Мы нечто большее, чем народ, чем религия и цивилизация, мы - всё это вместе взятое, и поэтому нет такого народа, как наш".
- Какое самомнение! Сколько тупого самодовольства и шовинистической спеси! А в войну - сами проклинали Гитлера, когда тот орал о превосходстве своих арийцев. Что это - короткая память?
- А вот вам выдержки из книги "Евреи нашего времени", которую издал у нас в Москве еврей Руппин в 17-м году: "Другие народы отличаются, может быть, другими преимуществами, но в отношении интеллектуальной одарённости вряд ли какой-либо другой народ мог бы превзойти евреев".
Я расхохотался:
- Кисель, который сам себя хвалит! - Но тут же стал снова серьёзным: - Представляете, если бы такое наглое заявление сделал бы немец или японец! Все проеврейские радиостанции захлебнулись бы от ярости: недобитый фашист, мракобес-самурай, и так далее.
- Ну, хорошо, - произнёс Хомичёв с подначкой, - а как вы объясните тогда тот факт, что самый высокий процент открытий, сделанных в науке, медицине, действительно принадлежит евреям.
Я ответил, не задумываясь:
- А что же вы хотели? У нас, согласно статистике, на тысячу жителей - всего лишь 17 человек имеют высшее образование. А у евреев - за счёт протекций "своих людей" и взяток при поступлении в институты - 700! "Превосходство" евреев, таким образом, было искусственно доведено уже на первом этапе вхождения в науку в 30 с лишним раз. То есть, 5 миллионов евреев давали стране столько людей с высшим образованием, сколько 150 миллионов русских. Если же учесть "второй этап" вхождения в науку, когда окончившие ВУЗ молодые люди продолжают своё образование в аспирантурах, то картина станет ещё более удручающей. Потому, что все остальные народы сеют и пашут, добывают уголь и нефть, строят фабрики и заводы, то есть, подавляющая часть образованных людей сразу же уходит работать агрономами, ветеринарами, сельскими врачами, горными инженерами на шахтах, механиками на заводах и фабриках и так далее. А в аспирантуру попадают из них уже редкие единицы. Да и тех там стараются оттеснить или вообще не допустить в аспирантуру учёные евреи, засевшие у нас в академиях и лабораториях исследовательских институтов. А не на заводах и в колхозах. И это тянется с времён Свердлова, Троцкого и Ягоды, которые первыми начали осуществлять политику "разрушения" интеллектуального потенциала коренных наций. Еврейская же образованная молодёжь любыми средствами старается попасть не на завод, а в научно-исследовательские институты, в аспирантуры, специализированные лаборатории. А если рассматривать проблему в мировом масштабе, то молодые образованные евреи, поддержанные своим "Бнай-Брит", ворочающим миллиардами долларов, попадают в самые лучшие, оборудованные первокласснейшей техникой, научно-исследовательские лаборатории и институты. Но и там они оттирают в сторону всех не евреев. То же самое творится и во Франции, Англии, в Италии и других странах. Я думаю, зная это, нетрудно сообразить, что 100 учёных евреев, занимающихся исследованиями в первоклассных лабораториях, сделают больший процент открытий, чем тысяча таких же учёных, работающих в плохих лабораториях, где рады простому лишнему микроскопу. А ведь в науке в настоящее время часто мешает сделать открытие невозможность проведения опытов с достаточной чистотой. Так что дело не в гениальности одних и тупости других ученых из-за национального состава крови. Это собачья чушь!
- Браво! - вскричал Хомичёв, обрадованный таким точным и ясным ответом. - Вот ещё почему я верю в вас! Вы - человек...
- Да погодите вы! - перебил я, вошедший в раж. - Дело в представлении равных возможностей. 10 тысяч скрипачей не дадут миру ни одного Давида Ойстраха, если будут учиться игре на плохих скрипках и не у первоклассных педагогов. Что может дать ученику какое-нибудь захолустье? А в Московскую консерваторию попасть из деревни трудно. А ещё у нас ведь как? Нет толковых и воспитателей в глубинках, которые умели бы внушить, что даже таланту нужна упорная и пожизненная тренировка, упражнения и упражнения! Еврей же знает об этом, и часто берёт не талантом, а упорством, горбом. Смотришь, и разыгрался середнячок. Наш же славянин, если почувствовал, что после консерватории где-нибудь в Чите не вышло из него Паганини, значит всё: середняк, решает он сам о себе. А это - остановка, конец развитию даже при подлинном таланте. И всё из-за скромности, недооценки своих возможностей. Евреи же внушают своим середнякам, что они гениальны, и те продолжают работать, тянутся. И создаётся миф об исключительной еврейской одарённости, а о наших - миф об алкоголической склонности. Хотя "склонность" эта совсем от другого...
- Да, вы совершенно правы. И очень жаль, что ваша простая и ясная мысль по этому вопросу мало кому приходит в голову.
- Мне тоже она не сразу пришла, - возразил Я. - Либо надо было признать, что мы действительно хуже их, думал я, либо нужно докопаться до какого-то логичного объяснения, почему у них столько достижений. Вот и всё.
- Вот за это и спасибо вам! Вы разрушили их наглые заявления о расовом превосходстве евреев, ну, просто блестяще! Жаль, что нет слушателей, кроме меня. А вот всё тот же Руппин писал в своей книге, что русская культура и литература - стоят гораздо ниже еврейской. Что сербы, например, болгары и румыны - уступают евреям в смысле одарённости.
- Да пошёл он... этот ваш Руппин! Тоже знаток нашелся!.. Ему - так всё ведомо про другие нации: все их книги прочёл в подлинниках и оценил все культуры, статистику проверил. А мы - так ни уха, ни рыла, что ли? И "Войну и мир" написали евреи, и "Тихий Дон", и всё на свете!
Хомичёв рассмеялся:
- Борис Иваныч, успокойтесь! У вас - есть мощный сторонник. Известный миру побольше, чем этот Руппин.
- Кто?..
- Александр Иванович Куприн. Хотите знать, что он написал в письме своему другу Батюшкову, ещё в 9-м году?
- Потом... Вы дайте мне информацию - если у вас есть, конечно - почему эти руппины и гольдманы так обнаглели, что не стесняются издавать такое для нас, в нашей стране?!
- Ну, хорошо. А сами - разве не догадываетесь?
- Денежная власть, что ли...
- Именно. С этим, кстати, соглашается и еврейская публицистка Арендт. Вот что писала она об этом: "... Еврейский банковский капитал стал международным, объединился посредством перекрёстных браков, и возникла настоящая международная каста".
"Главной особенностью секуляризации евреев оказалось отдаление концепции избранности от мессианской идеи. Без мессианской идеи представление об избранности евреев превратилось в фантастическую иллюзию особой интеллигентности, достоинств, здоровья, выживаемости еврейской расы, в представление, что евреи будто бы соль земли.
Именно в процессе секуляризации родился вполне реальный еврейский шовинизм..."
- Ну!.. - обрадовался я. - Хоть одна согласилась! Сами - шовинисты, а обвиняют в этом - других.
- Погодите, я ещё не всё вам дочитал... "С этого момента, - пишет эта умная журналистка, - старая религиозная концепция избранности перестаёт быть сущностью иудаизма и становится сущностью еврейства".
- Так это же - ещё хуже! Если до массового отхода евреев от своей религии к светскому образу жизни - или после "секуляризации", как она пишет по-учёному - у них была шовинистской только религия, то теперь шовинистами стали все верхние слои общества, так ведь? И вместо целей иудаизма действуют цели еврейства, я так понял?
- Правильно. Но одновременно с процессом секуляризации осуществлялся и переход богатых евреев в масонские ложи, а затем и в сам "жидо-масонский заговор". Или как писал некий Шевалье: "За исключением российского самодержавия масонство могло себя поздравить с признанием и принятием на всей планете".
- Ничего себе!.. А что же им помешало в России?
- К нам, как я вычитал из книг, масоны проникли по-настоящему только после революции 5-го года. Во времена Пушкина, например, русские становились масонами, только выезжая в Европу. А вот жидо-масоны полезли к нам сами, причём особенно активно, перед первой мировой войной. И как только поняли, что против царизма у нас выступают уже целые революционные партии, так сразу же стали помогать этим партиям своими финансами.
Я раздумчиво, с упрятанной тоской, произнёс:
- Так вот почему в нашем революционном движении было так много евреев! А я-то считал, что они шли в революцию как самые угнетённые; идейно, так сказать.
- Были и такие, конечно. Но как только появилась возможность выезжать на чужие денежки из России за границу, чтобы избежать ареста или пображничать во французских кафе, так их приток несравнимо увеличился. Появилась возможность и учиться, получить образование за чужой счёт. Это тоже немаловажное обстоятельство.
- Так сколько же денег надо было на такую прорву дармоедов?
- Ничего, всё потом окупилось, когда царизм был свергнут. Я тоже многого не знал до сих пор. А вот в 82-м году в Париже вышли "Воспоминания" масона Давыдова, которые я прочёл лишь недавно. Этот Давыдов имел в своё время доступ к секретным документам русского министерства финансов. Так вот он прямо пишет - сейчас, найду только закладочку - что банкир Шифф... вот, нашёл: "Шифф признал, что через него поступают средства для русского революционного движения". А знаете, какой воротила этот Шифф?! Ого-го!.. О нём упоминал в своих мемуарах и небезызвестный вам граф Витте, когда поехал по решению царя в Портсмут для подписания мирных переговоров с Японией. Яков Шифф потребовал там от него, как от представителя России...
- А при чём тут Япония - и Шифф? Он же - американец, как я понял?
- Правильно. Но он в Портсмуте возглавлял как глава финансового еврейского мира еврейскую делегацию финансистов, готовых предоставить свои кредиты разорённым войной сторонам. Так вот Шифф потребовал от Витте равноправия евреям в России, если он хочет получить кредиты. И когда Сергей Юльевич - женатый, кстати, на еврейке - пробовал уйти от "еврейского вопроса", говоря, что, мол, для его решения потребуется ещё много лет, ему пригрозили сразу экономической блокадой. И выполнили свою угрозу. Япония получила неограниченный кредит и могла вести войну с нами и дальше, а истощённой России было в кредитах отказано.
- Выходит, просто наше счастье, что Витте сумел всё же добиться мира с Японией благодаря своему опыту, уму и искусству дипломата?
- Погодите, я не об этом хочу сказать. А о том, что этот Шифф - продолжал свою экономическую блокаду России и дальше, вплоть до падения царизма. Но сразу же оказал свою поддержку, как только у власти оказался масон и еврей Керенский. Но и об этом чуть позже...
А когда первая мировая война лишь началась, Соединённые Штаты, а фактически Шифф - стали основным банкиром всей воюющей Европы. Наш министр земледелия Кривошеин предложил Николаю Второму просить международное еврейство оказать финансовое воздействие на мировую печать, чтобы та переменила свой прореволюционный тон. Вот до чего доходило! Представляете, какую уже силу представляло из себя это "неравноправное" еврейство?
- Да я уж и так понял.
- Нет, надо знать всё! Даже министр иностранных дел Сазонов вынужден был унижаться, как Кривошеин, и признаваться перед царём в могуществе евреев. Сейчас найду... я тут выписал у Солженицына, который глубоко изучил тогдашнюю ситуацию. Вот... "Союзники тоже зависят от еврейского капитала и ответят нам УКАЗАНИЕМ прежде всего ПРИМИРИТЬСЯ с евреями". Это слова Сазонова.
А вот что сказал на том же совете князь Щербатов: "Мы попали в заколдованный круг. Мы - бессильны: деньги в еврейских руках, и без них мы не найдём ни копейки..."
Каково?! А как только в феврале 17-го года интересы еврейства и масонства совпали, так сразу Яков Шифф и видный политик Англии и одновременно банкир лорд Мильнер стали помогать крушению российской империи. Послушайте, что сообщает об этом наш журнал "Вопросы истории". Когда лорд Мильнер - а он занимал тогда должность Великого Надзирателя Великой Ложи масонов Англии - так вот, когда он вернулся из Петрограда, то один ирландский представитель заявил по этому поводу в британском парламенте: "Наши лидеры... послали лорда Мильнера в Петроград, чтобы подготовить эту революцию, которая уничтожила самодержавие в стране-союзнице".
- Ну, чем не заговор!..
- Конечно, заговор. Когда в Россию хлынули из эмиграции эсеры, меньшевики, большевики, их тоже начали снабжать деньгами еврейских банков. Особенно большевиков, когда они проезжали через Германию. И уговорил евреев на это бывший сподвижник Ленина еврей Гельфанд, известный больше по псевдониму Парвус. Люди едут, мол, разрушать русскую армию изнутри, убеждал он банкиров. Те - немцев. Деньги Ленину дали родственники Шиффа в Германии, банкиры Варбурги. Но большевики после этого принялись разлагать не только русскую армию, но и германскую, чтобы революция совершилась и в Германии - что тогда было выгодно евреям. Разрушать, так уж разрушать всё! Я думаю теперь, что Ленин был, вероятно, не только полуевреем, но и масоном. Уж очень он горел идеей "мировой революции". А ведь это означало бы, что к власти пришли бы евреи во всём мире - то есть, конечная цель еврейства. Какая им разница: прийти к власти над всеми через сионизм или через коммунизм? И там, и там главари - евреи!
- И как повели себя масоны в России? - заинтересовался я.
- В Петрограде руководил ядром еврейской политической организации некто Браудо, дипломатический представитель русского еврейства. Ядро это состояло из масонов. К нему и сходились все тайные нити от зарубежных еврейских центров.
- А кроме этого Браудо, известны ещё какие-нибудь фамилии?
- В Петрограде? Масонами были Винавер, Чхеидзе, Гвоздев, Соколов. Кто там ещё? Большевик Фрумкин. Всё это различные лидеры политических партий. Да, ещё защитник Грузенберг на процессе знаменитого на весь мир дела Бейлиса. Короче, Февральская революция в России была фактически совместной победой голодных и ничего не знавших масс и... жидо-масонов, которые субсидировали все политические заговоры и перевороты.
- Ну, а Ленин и большевики?..
- Тут для масонов получилась скорее насмешка судьбы. Масоны Антанты усиленно требовали от масона Керенского чего? Продолжения войны любой ценой. А жидо-масоны сделали ставку на Ленина в последний момент. Этим и погубили Временное правительство. Потому, что, более умный и прекрасный организатор дела, Ленин сумел гениально воспользоваться ситуацией и слабостью Временного правительства и привёл к власти большевиков. Но у многих большевиков-петроградцев, связанных с рабочими массами, были не жидо-масонские планы, и на этом споткнулись уже сами жидо-масоны.
- Но ведь на этом роль жидо-масонов в России не могла окончиться, если и Ленин...
- Конечно же! Планы жидо-масонов были обширными и после прихода к власти большевиков. Но все карты им спутал, видимо, сначала сам Ленин. Это фигура очень сложная и, вероятно, почему-то изменившая свои взгляды на жидо-масонов. Может быть, он вёл с ними двойную игру, используя их денежки для прихода к власти. А может, поссорился, придя к власти и увидев их подлинную сущность, Бог его знает. Но только он не захотел быть инструментом в руках евреев и играть им на руку. А потом, после его смерти, резко изменил всю ситуацию пришедший к власти Сталин. Начав свою борьбу с евреями Троцким, Каменевым и Зиновьевым, он кончил массовыми репрессиями, когда стал косить и в правительстве, и на местах всех подряд, не вникая, кто есть кто. Ну, и выкосил заодно и всех жидо-масонов.
- Значит, заговор масонов - провалился? Пусть случайно, однако...
- В России - да. А в остальном мире - масоны одержали полную победу. И в Англии, и во Франции, и в Германии. Соединённые Штаты - давно главный их центр. А в результате этой победы - на земле Палестины появилось государство "Израиль" или, если по существу, "еврейский национальный мировой очаг".
- Ну, а сейчас что происходит?
- Цели жидо-масонства не изменились. Без войны, без бомбардировок и разрушения дорог и заводов наше государство, как видите, обращается в хаос. Уничтожается экономика, оплёвана армия...
- Так ведь всё это - я уже говорил - результаты политики Горбачёва, а не каких-то масонов! Свою копчёную колбасу - при нём выбрасывают в лес тоннами, сливочное масло - тоннами. А он вместо того, чтобы наладить внутри страны элементарный контроль, ездит по заграницам и побирается - помоги-те-е! Вот и весь его ум. Своё отборное зерно позволяет гноить на токах - у него, видите ли, нет транспорта, чтобы вывезти, а за чужой мусор платит золотом!
- А почему же его так хвалит вся мировая пресса, да и часть нашей, вы не задумывались? Почему вы не допускаете, что он - тоже масон? И выполняет их программу.
- Но это же, чёрт знает что!.. Тогда нам...
- Ну - договаривайте, что же вы? Капут, что ли? Вы это хотели сказать? Так и Николай Второй до последнего дня перед революцией не верил, чьи капиталы стояли за революционными партиями России. Мы - вообще хватаемся всегда за свои мягкие места потом. Когда уже петух прокричал. Или прямо клюнул нас в это самое место.
Да ведь сейчас пресса не может даже скрыть еврейского влияния на мировую политику! Настолько всё далеко зашло. И скоро выяснится, видимо, многое, и всё тайное - станет явным. Но судить нам об этом придётся, скорее всего, уже в качестве побеждённых.
Я обиженно не согласился:
- Ну, знаете ли, вы тоже не берите на себя роль кликуши! Ещё посмотрим, как оно может всё неожиданно обернуться!.. Ошибались и ваши жидо-масоны не раз. А то уж совсем нас со счетов... словно дурачков покорных...
- Эх, Борис Ива-ны-ч!.. Деньги - это такая силища, что не устоять против них. А ведь подкупают ими - не нас с вами, не рядовых граждан, мало влияющих на события. Правителей, которых уже давно развратил сталинский бандитский режим. Начали-то они - с Брежнева, а вот кем кончат - мы этого с вами ещё не знаем. Уж больно почва хорошо была подготовлена к этому в нашей стране, измученной еврейским фашизмом.
- Не каркайте, а то и вправду накаркаете!
- Да и русофобия делает своё дело. Чтобы противостоять всему этому, нужен очень сильный и сплочённый народ. А нас - разобщают эти деятели. Так или нет? Вот и подумайте, к чему дело идёт...
- Что же, по-вашему, народ - совсем, что ли, ничего не может?
- Конечно. И масоны - это понимают. А потому ещё больше нейтрализуют русскую нацию, подняли против нас широкую кампанию клеветы и подогревания обид на неё у других народов. Русофобы хотят опозорить не Кремль, а русский народ, вывести этим его из игры. Тогда общая победа может оказаться за жидо-масонами и без большой крови.
- А если мы поднимемся, как вы предложили в начале беседы, раньше, и сбросим их самих?
- Они упреждают это, крича заранее, что мы - хотим их истребить. Клеят нам утробный антисемитизм. И не хотят, чтобы остальные все знали, что с их помощью было уничтожено наше крестьянство, духовенство, дворянство, были расстреляны казаки на Дону - около 2-х миллионов. А теперь из-за плохой жизни у нас упала рождаемость. Зато газеты и радио пытаются убедить всех, что не русский народ находится сейчас под угрозой гибели, а еврейский, которому некуда, мол, деться от намечающихся погромов.
- Так ведь и это неправда, - заметил я. - И погромов не будет, и есть куда деться. Сейчас можно спокойно эмигрировать, если уж так не хочется жить с нами вместе.
- Да они-то прекрасно понимают, что дело не в "антисемитизме" и разбитых очках, а в том, что мы хотим вернуть себе средства информации, и тогда их засилью конец.
- А что же в наших требованиях незаконного? Чем мы хуже других народов, что вынуждены обсуждать свои беды на кухнях, а не по телевидению! Почему радио "Свобода" готово оборвать любого из нас, ещё не выслушав даже, если только произнесёшь слово "еврей"? Почему нас заранее нужно подозревать и обвинять в антисемитизме и прочих грехах? Мы же хотим только равноправия!
- Да что вы мне-то кричите? Объясняйте это Горбачёву, Верховному Совету, что у нас везде на ответственных постах - в печати, кино, телевидении, даже на эстраде - чуть ли не сплошь сидят люди, ненавидящие всё русское. Эстрада - полностью в руках евреев и полуевреев. Юмором там руководит Сан-Саныч с русейшей фамилией, но с густопсовым пристрастием и любовью ко всему еврейскому.
- А ведь отсутствие трибуны для коренных народов и оскорбляет более всего душу народа. А там, где оскорблена душа, угнетено и сознание.
- При этом Горбачёве, будь он проклят, у нас до сих пор нет Верховного Совета, который был бы нацелен на решение наших нужд. А русофобия - всё ширится и подогревается!
Я выпил из своей рюмки ещё раз. Сказал:
- Вспомните, что началось весной прошлого года, когда было опубликовано "Письмо писателей России"!.. И что самое ужасное - шло это всё как бы от лица нас самих, русских.
- Вы имеете в виду статью этой бабы... как её?.. "Не мешайте коню сбросить всадника"?
- Да разве только это! А сколько других статей. И везде - подпись с русской фамилией. Какую путаницу это создаёт в умах!..
- Верно, Борис, всё верно, - согласился Хомичёв. - Скоро такие русские, как поёт Евтушенко, добьются введения закона об уголовных наказаниях "за антисемитизм". Причём, потребуют его - опять же от лица якобы русских людей. А ведь этот закон у нас уже был и действовал. С 18-го года и почти до самой войны. И использовался он для оправдания самых чудовищных расправ с русским народом. А если вдуматься, ведь это наделение еврейской нации не "правом защиты", а правом на исключительность этой нации.
- Конечно. Ни для узбеков, ни для украинцев или латышей такого закона нет. А ведь и на них, бывает, говорят сгоряча какие-то обидные слова. И не обязательно русские. Так что же, сразу за это судить?
- А вот о серьёзной вещи правительство не хочет и думать. Я возвращаюсь к еврейскому засилью. Дело в том, дорогой Я, что в московских редакциях журналов и издательств это засилье стало ощутимо уже физически. Вот я, русский человек, писатель, живущий здесь, в центре России, не могу пробиться ни с одной моей рукописью. А для "своих" - даже для бездарей - у них всегда, пожалуйста!
- Соблюдают только, чтобы стоял русский псевдоним! - добавил Я. - Я тоже убедился в засилье. Ни одна рукопись русского человека, посланная в Москву, не обминёт хотя бы одного рецензента из евреев. Таким образом, они всегда знают, какую из рукописей нужно задушить на корню. Никто из нас не сможет напечатать книгу, если в ней будет хотя бы намек на критику еврейского национализма. Или же выведет еврея отрицательным персонажем. Отрицательными - могут быть только русские, украинцы, кто угодно, но - не евреи.
- Да вспомните эстрадного артиста Аркадия Райкина! Хотя бы раз высмеял он евреев? Только русских. Ну, там ещё кавказцев, татар.
Я рассудил:
- Думаю, у каждого человека есть неотъемлемое право защищать свой народ, свою нацию. Но если человек отдаёт предпочтение одному народу из двух - что само по себе уже низко - то заяви, хотя бы, и кто твой отец, а не только мать. В противном случае - защита евреев, и нападки на русских - выглядят некорректно, как обман.
И вообще, я думаю, чтобы искоренить в стране антисемитизм, нужно убрать сначала его причины: высокомерное поведение многих журналистов и писателей из еврейской среды, и удержание в своих руках средств массовой информации евреями. Но, вместо этого, что делается? Как только мы начинаем защищать свои права и говорить о еврейском засилье, евреи начинают кричать на весь мир - антисемитизм! Если же сами евреи начинают развивать свои захватнические позиции в прессе, это - "вынужденные меры" опять же из-за русского антисемитизма. Как, мол, они могут защищать себя без печати? Русских же, получается, никто и ни к чему никогда не вынуждает. Просто они от природы плохие и агрессивные люди.
- Борис Иваныч, есть хорошая пословица: "За кем не гонятся, тот не бежит". А русский народ - уже кричит от причиняемого ему унижения. Но жалуются на унижение - владеющие печатью сионисты. Отлично знают, что евреев в России сейчас чуть более одного процента от общего населения страны, а каждый день дают на телевидении либо интервью, взятое у еврея, либо поднимают вопрос об антисемитизме, словно это самая важная проблема для нашего государства, а евреи у него - наиглавнейшая, основная нация, на которой всё держится и о которой в первую очередь нужно заботиться.
Я добавил:
- Радиостанцию "Свобода", где 70% сотрудников, вещающих на Россию, евреи - это не смущает. Для неё - всегда виновны русские, и ни в чём невиновны евреи. Вот такая милая позиция.
- Раньше, если кто у нас брался за обсуждение вопросов, неугодных КПСС, ему затыкали рот обвинением в антисоветизме. И у сионистов теперь - точно такое же и постоянное оружие. Только вместо клише "антисоветизм" используется клише "антисемитизм", - заметил Хомичёв.
Я хлопнул себя по лбу:
- Владимир Максимыч, как вы думаете, а почему евреи не хотят подумать вот о чём... Ну - хотя бы на минуту! Что" вот нам, русским, нужно делать, если еврейское засилье в государстве существует действительно?
- А зачем им эта мысль? С нею - власти не удержишь. Наоборот, придётся отдать. Нет, еврейские националисты привыкли видеть в русских людях не патриотов, отстаивающих свои права и не посягающих на чужое, а лишь антисемитов. Вот эту мысль они и вдалбливают в головы всем. А знаете, у меня в папке есть высказывание известного русского журналиста Василия Шульгина, который был редактором при Деникине одной ведущей его газеты. Так вот он написал в своё время статью за границей о еврейском засилье, которую назвал так: "Что нам в них не нравится..." Хотите послушать? Шульгин в молодости жил в Киеве и хорошо знал евреев.
- Давайте.
- Хорошо, тогда слушайте... сейчас найду. Вот... "Нас спрашивают сейчас: "Что вам в нас не нравится?" Я позволю себе ответить за неоантисемитов, народившихся вместе с революцией, а также за 11 лет пребывания у кормила правления советской власти.
- Не нравится нам в вас то, что вы приняли слишком выдающееся участие в революции, которая оказалась величайшим обманом и подлогом.
Не нравится нам то, что вы явились спинным хребтом и костяком коммунистической партии.
Не нравится нам то, что своей организованностью и сцепкой, своей настойчивостью и волей вы консолидировали и укрепили на долгие годы самое безумное и самое кровавое предприятие, которое человечество знало от сотворения мира.
Не нравится нам то, что эта ужасная история разыгралась на русской спине и что она стоила нам, русским, всем сообща и каждому в отдельности, потерь неизрекаемых.
Не нравится нам то, что вы, евреи, будучи сравнительно малочисленной группой в составе российского населения, приняли в вышеописанном гнусном деянии участие совершенно несоответственное.
Не нравится нам то, что вы фактически стали нашими владыками.
Не нравится нам то, что, став нашими владыками, вы оказались господами далеко не милостивыми; если вспомнить, какими мы были относительно вас, когда власть была в наших руках, и сравнить с тем, каковы теперь вы, евреи, относительно нас, то разница получается потрясающая. Под вашей властью Россия стала страной безгласных рабов; они не имеют даже силы грызть свои цепи. Вы жаловались, что во время правления "русской исторической власти" бывали еврейские погромы; детскими игрушками кажутся эти погромы перед всероссийским разгромом, который учинён за 11 лет вашего властвования! И вы спрашиваете, что нам в вас не нравится!!!"
Вот так, Борис Иваныч.
- Всё правильно, Владимир Максимыч. Только, что же нам всё-таки делать теперь? Надо же что-то предпринимать, чтобы избавиться от их власти в печати и на телевидении!
- Надо и нам запускать в эфир такие же радиостанции, как "Свобода", и разоблачать их ложь про нас. Чтобы о политике сионистов знал весь мир! И вообще о том, что сионисты - это разрушительные чумные бациллы, хоть и выдают себя за "маленький народ", который-де не может принести вреда большому народу.
- Я считаю, что в первую очередь нам нужно создать при телевидении антисионистский центр для внутренних нужд. Который имел бы своих телевизионных операторов и корреспондентов в Израиле и в странах, уже зараженных сионистами. Чтобы хотя бы раз в неделю показывать нашим людям и рассказывать, что делают сионисты в этих странах, что печатают и каких добиваются результатов. Ведь был же у нас в годы войны с Германией антифашистский центр на радио! Телевидения тогда не было, но мы знали о фашизме всё. А теперь вот, когда сионизм побеждает везде, словно чума, разрушает наше государство и экономику, у нас такого центра нет. Зато у них на нашем Останкино - есть! Негласный, под видом интервью с русскофамильными евреями и откровенными. И пока мы молчим, словно у нас кляп во рту, они наглеют и наглеют, перебрасывая с себя всю вину на нас. О чём это говорит?
- О нашей преступной беспечности?
- Нет, дорогой Владимир Максимыч, это говорит о преступном правительстве, которое не даёт нам защищать Россию от смертельной опасности, грозящей нашим народам. И ещё о том, что опять вокруг этого правительства крутится много сионистов. Вот, о чём это говорит.
- Но как только мы скажем это правительству, оно и прихлопнет нас, а не их! Либо ответит привычной отговоркой: нет денег, мол, даже на сельское хозяйство, которое оно нам угробило, на науку, а вы тут с каким-то центром...
- Значит, пусть продолжают, при каждом удобном случае, показывать по телевидению несчастного фронтовика-еврея, у которого нет ни лекарств, ни денег? Самый распространенный представитель, как бывшей фронтовой России, так и её теперешней бедноты. А если нужно показать представителя искусства - обязательно вспоминают без конца Аркадия Райкина, Леонида Утесова или Раневскую. Зачем показывать гениального Грибова или Милютенко, или Лапикова? Нужен писатель? И вот уже на экране еврей Арканов. Ну, что он в сравнении с Астафьевым?!. - Я показал на мизинце кончик ногтя. - И всё это, потому что руководят телевидением - евреи.
Хомичёв рассмеялся:
- А как только у евреев ханука или пасха, телевидение объявляет об этом на всю страну: ликуйте, граждане, у евреев - праздник! Великая нация.
- Да и русских дикторов скоро не останется! - вставил Я. - Останутся лишь русские фамилии. А за фамилиями - лица евреев или полуевреев.
- А какие заявления печатают в прессе! Вот... послушайте только: "Неспособность русской нации к пересмотру прошлого и признанию своей вины, к принятию ответственности за произошедшее привела её туда, где она находится сейчас".
- Где это было напечатано?! - взвился я.
- В "Информационном бюллетене по проблемам еврейской репатриации и культуры". N3, за этот год, Москва. Подпись - Е.Гречановский.
- Ну, знаете ли, это - становится уже невыносимым!..
- Кстати, о наглости сионистов заявил ещё в 71-м году Моше Менухин, порвавший с ними. Послушайте, что он сказал... "Мне потребовалась целая жизнь, чтобы отделаться от примитивной вредной философии бешеного еврейского национализма, который, по моему мнению, является невралгической формой коллективного эгоизма. Этот национализм считает себя верховным, не обязанным никому и ничем, но которому весь мир чем-то обязан". Это мною взято из Протокола 26-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, заседание первое, 71-й год.
- Просто удивительно, как это прорвалось в печать! - воскликнул я. - Помните, один русский эмигрант - ещё из первой волны, забыл сейчас его фамилию, хотя о нём и его истории как-то печатали - написал в Америке большую книгу о преступлениях евреев против России. С фактами, документами... И не мог её там издать. Пришлось выехать для этого в Европу.
- Зато им у нас - вольготно. Кто "обозреватели" на нашем телевидении? Кто учит народы, как надо понимать политику, которую проводит Горбачёв? А ведь политика, мы знаем, разрушительная. Как разобраться после этого народу, кто его враг? Как открыть ему глаза на предателей...
- Да разве только теперь? Вспомните "Тихий Дон" Шолохова - гениальный же роман! А разве вышел бы он в свет, если бы Шолохов не сделал Штокмана в первом печатном варианте евреем? Только после этого член ЦК ВКП(б) Розалия Залкинд - или Землячка, как называла себя эта стерва-осведомитель - вступилась за роман, и он был напечатан.
- Что же вы хотите? В то время в цека сплошняком сидели евреи, они и решали всё, и не только в литературе, хотя сионист Гречановский и хочет переложить с них "ответственность за произошедшее" на русскую нацию. А вот попробуйте-ка вы, Борис Иваныч, изобразить в своём романе разговор, подобный нашему. Пропустят они такой роман в свет при всей нашей "свободе печати"?
- Вы что?! - рассмеялся я. - Ничего ведь не изменилось, только хозяева. Наклеят на меня ярлык "антисемита", и на этом всё. В русской литературе нельзя показывать евреев-националистов - табу! Даже если бы вы коснулись этой темы вскользь...
- Вот для этого они тоже захватывают основные печатные органы под свой контроль. Кто владеет печатью, телевидением, торговлей, юриспруденцией, больницами, рынком - тот и подлинный хозяин жизни. А как вы думаете: каков же механизм этого захвата? Почему им это удаётся?
- Владимир Максимыч!.. Вы - что, наивный человек, что ли? Сами же...
- Да нет, хочу проверить себя.
- Подкупают. Ведь такой продажности, взяточничества, какие завёл Брежнев со своим верховным ворьём, не знает ни одна страна мира! А при Горбачёве - всё это пышно продолжалось. Зачем ему понадобился Сухарев на должности генерального прокурора государства? Чтобы мог разрушить любое уголовное дело, если ниточки от дела потянутся в Кремль. Так за что он стоит? За неподкупность, что ли?
- Голубчик вы мой, хватит на сегодня! Да и вам завтра рано вставать...
На этом наш разговор кончился. А уже дома я подумал: "Ни Хомичёв, ни я до сих пор не можем издать своих сочинений. Но слушать Владимира Максимовича - одно удовольствие. А что, если я сам, мысленно поговорю с Лениным и Сталиным, испохабившим нашу жизнь? Я убеждён, читателям это будет интересно в полную меру".

СПОР С ЛЕНИНЫМ И СТАЛИНЫМ

С людьми ты тайной не делись своей,
Ведь ты не знаешь, кто из них подлей.
Как сам ты поступаешь с Божьей тварью,
Того же жди себе и от людей.
Омар Хайям
1

- Владимир Ильич, я хорошо изучил материалы о вашей жизни и пришёл к выводу, что вы - до прихода к власти - искренне хотели добра и справедливости в России. Отмены цензуры, чтобы люди получили, наконец, возможность свободно высказывать свои мысли. А придя к власти, круто изменились во всём. Вплоть до совершения преступлений. Почему?
- Э, нет, батенька! Разговаривать со мною в таком тоне - это, прошу прощения, демагогия. Сформулируйте свои вопросы конкретнее: что вы имеете в виду, когда начинаете обвинять меня чуть ли не в злонамеренности?
- Но в таком случае мне придётся быть очень жёстким. Ведь формулировка - это всегда краткость, сфокусированность, оголение факта до обидного неприличия.
- То есть? - Ленин зло прищурил левый глаз.
- Ну, как бы это вам... Одно дело сказать женщине, что она... плохо выглядит. И совсем другое - раздеть её догола и поставить в таком виде перед всеми...
- Нас только двое, и я - не женщина, а политик, причём обстрелянный не такими, как вы!
- Откуда вы знаете, какой я?
- Вот вы и попались, батенька! Вы же, прежде чем разговаривать со мной, не только прочли всё обо мне, но предполагается, что и мне показали кое-что из написанного вами! Иначе, какой же может быть разговор?
- Согласен: логика в этом есть. Стало быть, и вы знаете, что я вам - собеседник не с улицы, если показывал вас и в спорах с Плехановым, Мартовым, Милюковым, Горьким...
- Пардон-пардон! - поднял руки Ленин. - Впредь обязуюсь уважать Автора. Вы действительно хорошо показали и Горького, и Плеханова. Хотя, разумеется, и не присутствовали, а кое-чего и вообще не можете знать.
- На этом советую не настаивать, Владимир Ильич. Сенкевич, описывая Нерона, тоже не мог знать "кое-чего". И мы, читатели всего мира, остались бы в неведении о человеке Нероне, если бы не Сенкевич с его "Камо грядеши".
Ленин перебил:
- Я всё понял и снимаю свои претензии насчёт "кое-чего". Поэтому, чтобы не размазывать проблему, будем кратки, как...
- Цицерон в Сенате, обвинявший Катилину в измене? - перебил Автор Ленина тоже.
- Ну, что же, согласен: попробуйте... Если сможете "цицеронить".
- Только "чур", как любите вы говорить, не обижаться. Может, оно и лучше, когда без виляний вежливым хвостиком и без недомолвок.
- Валяйте, - разрешил Ленин. - Но и я буду с вами без церемоний.
- Договорились. Но прежде, чем начать разговор о втором периоде вашей жизни, в котором вы изменились во всём, как я уже пытался...
- Обвинить меня в преступлениях? - вставил Ленин.
Автор заметил:
- Давайте договоримся ещё и о том, чтобы не перебивать друг друга.
- Не согласен, потому что это будет не разговор, а доклад. Один говорит, а все молча слушают.
- Ну, хорошо. Начну с того, что историческую роль Ленина для России я делю на 2 периода: на благородный, и... прошу не обижаться, на преступный. Первый период, когда вы занимались теоретическими разработками, я уважаю за искренность, и за многие умные мысли. Не согласен только с теорией "необходимости" революций.
- Стало быть, вы - их противник? Так я вас понял?
- Да, я об этом уже написал в своих романах: революции - это разрушение экономики государства на многие годы.
- Ладно, переходите к критике моей практики, когда под моим руководством была совершена Октябрьская революция.
- Государственный переворот, Владимир Ильич, - поправил Автор, - а не революция, вы об этом прекрасно знаете. А вот ваше стремление к мировой революции и то, что вы сотворили, придя к власти в России - это уже было сделано вами наполовину по еврейско-масонской программе, наполовину по социалистической. Первая половина - сионистская. То есть, гражданская война, расправа с казаками и православными священниками, изгнание из России русской интеллигенции. Сплошные преступления. Ну, а вторую часть, социалистическую, искорёжил Сталин, с которым у меня будет разговор тоже.
- Позвольте указать вам и на вашу ошибку, господин Автор исторических романов! - ехидно перебил Ленин. - Если в своих романах вы будете акцентировать внимание читателей на том, что главные виновники исторических событий в России только вожди - царь, Керенский, Ленин, Сталин - а народ не при чём, то это будет глубочайшим извращением развития исторических процессов. А с другой стороны...
Автор насмешливо перебил:
- Не надо, Владимир Ильич. Все эти рассуждения про "народ - творец истории" - циничная демагогия.
- Аргументы?..
- Напомню вам мысль Горького о российском чиновничестве как главной беде государства. Разве вы, придя к власти, сломали старую чиновную систему? Вы лишь поменяли русских чиновников на евреев. А суть-то ведь осталась прежней. И даже в тысячу раз хуже: вы начали свою власть с полного беззакония!
- А кто ввёл в оплату труда партмаксимум?! Кто придумал контроль за чиновничеством в виде рабоче-крестьянских инспекций?! Кто, наконец, написал и издал брошюру "Государство и революция", где расписано абсолютно всё, как надо управлять государством!
- Ваш партмаксимум - это сказочка для дураков, Владимир Ильич! Была бы у чиновника государственная должность, а зарплату он получит по своему максимуму: её ему принесут в тысячу раз большую в виде взяток. Вы что, наивны, как Томаззо Кампанелла? Это с вашим-то цинизмом!.. Ну, а инспекции отменил Сталин, как и НЭП. "Государство и революция" - остались лишь на бумаге. Да и Робеспьер превратился при вас в "бесстрашного" и "неподкупного" борца и вождя французской революции. Для чего? Для подражания? А на практике Сталин дал такие привилегии для партийным чиновникам, что ваша партия переродилась в мгновение ока в партократию, какая не снилась даже царям. А сам Сталин превзошёл кровавого Робеспьера, тоже в 1000 раз.
- Вот с него и спрашивайте!
- Спрошу, это предусмотрено. Но и вам я хочу предъявить счёт... В борьбе за власть вы призывали к свержению угнетателей, к установлению равенства между гражданами и справедливости, к отмене цензуры и свободе печати и слова. Обещали: землю - отдать крестьянам, власть - пролетариату. А получив власть, тут же забыли все свои идеи и обещания: то есть, предали их!
- Это опять только слова! Где факты? Давайте говорить о фактах! Я никогда своих идей не предавал. Не мог выполнить лишь некоторых обещаний. Так изменилась, значит, обстановка! Вы же знаете, что диалектика признаёт компромиссы в непрерывно изменяющемся мире?
- Ах, не предавали? Вам нужны факты?.. Кто вчера боролся против цензуры, а получив власть, ввёл цензуру на другой же день после свержения Временного правительства? Которое, кстати, отменило царскую цензуру! Кто запретил газету Максима Горького?! Кто разогнал Учредительное собрание?! Хотя обещал, что именно оно подберёт народу членов нового правительства! Демократическим путём. Где эта демократия?..
Кто организовал в России гражданскую войну, которая унесла больше жизней русских людей, чем война с немцами?!
Кто организовал красный террор и концентрационные лагеря под Архангельском?! Выселение дворянских семей из столичных квартир! Их домом стали эти жуткие лагеря, в которых убивали даже детей офицеров!
- Этого не было! - выкрикнул Ленин, задыхаясь. - Чтобы детей...
- Нет, это было! Когда Максиму Горькому - правда, это произошло уже при Сталине - пожаловался мальчик, сын полковника, мальчика расстреляли после отъезда Горького. А жена Кедрова, вашего соратника, чекистка Майзель собственноручно расстреляла в Архангельске 87 пленных русских офицеров. Без суда. Это было при вас!
- И поэтому виноват Ленин, а не какие-то идиоты садисты? Задним числом всегда легко страшную правду выискивать. А вовремя её вообще, бывает, невозможно разглядеть: где она? В чём?
- А кто пугал Горького на Капри количеством жертв царского террора в России за прошлые столетия? Разве не вы?
- Ну и что? Жертв действительно было так много, что несопоставимо со странами Европы, взятыми вместе.
- Так то за столетия! А ваша еврейская, а не советская власть, так как с "Советами" вы никогда не советовались, за один лишь 19-й год по вашим приказам наделала трупов столько, что сразу перекрыла своей жестокостью статистику европейских государств. Горький оказался пророком в отношении вас... Обвиняли в кровожадности "запуганного женою царька", а что творили сами? Кто отдал приказ расстрелять семью этого царя? Священников православия. Кто издал декрет "Об усилении борьбы с антисемитизмом", по которому расстреливали граждан России лишь за чтение брошюры "Протоколы собраний сионских мудрецов" и за слово "жид", брошенное вслед комиссару еврею или еврею чекисту? Хотя к этому слову за 100 лет в России привыкли и не видели в нём ничего особенного. Опять - не вы?!
- Да я даже не читал этой брошюры! - выкрикнул Ленин.
- Однако декрет подписали. Зная, что нигде в мире не убивают людей за слово, произнесённое в сердцах. Разве не понимали вы, что узаконили палаческий режим, беззаконие? Средневековую инквизицию!
- Да бросьте вы кидаться словами! Шла гражданская война, ненормальная обстановка...
- Так ведь вы сами и спровоцировали эту войну, чтобы разделить Россию на враждебные классы. Всё сделали вроде бы по Марксу, но...
- А я и есть марксист.
- И поэтому считаете нормальным перестрелять без суда и всех великих князей Романовых? Только за то, что они родились князьями. Как Гитлер уничтожал евреев только за то, что они евреи. Почему Александр Третий после покушения на него вашего брата не отдал приказа перестрелять всех Ульяновых?! Почему вас лично и ваших сподвижников-революционеров не избивали ни в тюрьме, ни в лагерях, не гоняли на каторжные работы, не расстреливали за чтение запрещённой литературы, а напротив, разрешали вам читать эти книжечки и отдыхать. А дворянам ещё и платили по 8 рублей в месяц. За год - это 96... За такие деньги крестьянин мог купить себе стадо овец. Ну, что же вы молчите?!.
- Я потом отвечу вам. На все ваши вопросы! Продолжайте, если не всё высказали... Обвинитель какой нашёлся!..
- Да, обвинитель. Потому что не могу и не хочу оправдывать любое предательство! Даже мелкое.
- Я вам уже говорил, что...
- Никогда не предавали? Лжёте! Кто предавал в 17-м году русскую армию на фронте? Кто брал за это огромные деньги у немцев, а потом, в 18-м вернул немцам в 1000 раз больше! Русским государственным золотом. А Романа Малиновского разве не вы предали?
Наливаясь кровью, Ленин закричал:
- На себя, что ли, я истратил эти деньги? Сукин ты сын, а не писатель!
- Ругаться умею и я: это - не аргументы!
- Ладно, договаривайте... - Ленина трясло от гнева.
- Договорю так, что не поздоровится! Какой самонадеянный, умник нашёлся... Я - старше тебя на 20 лет! А вы - орёте... Кто отдал приказ разрушать наши церкви? Кто позволил поджигать станицы донских казаков дивизиям Тухачевского в 19-м году?! У нас теперь даже песня есть про пылающие по ночам станицы. Стреляли в стариков, детей, женщин! Это - не еврейские погромы черносотенцами! А новый Вавилон, более страшный!
- А при чём тут евреи?
- При том! Кто после октябрьского переворота отдал власть в руки евреев, а не русского пролетариата, как обещал?!
- И тут вы говорите прямую неправду! - выкрикнул Ленин, выходя из себя. Но опомнился: - Позвольте на этот вопрос, а по сути - обвинение, ответить немедленно! Оно слишком серьёзно и оскорбительно для меня...
- Чем же это?
- Тем, что вы подозреваете меня в умышленном национализме! А между тем - это совершенно не так. Во-первых, новое правительство нужно было создать срочно. У меня не было времени рассылать приглашения в разные города. Пришлось выбирать из тех революционеров, которые были рядом и которых я хорошо знал: кто и на что способен. Меня совершенно не заботила их национальность! Важны были способности, умение организовать работу и отвечать за неё. Не мог же я приглашать в наркомы, кого попало?
- Разве способных русских не было?!
- А кто, по-вашему, Рыков, Бухарин, Ногин? Луначарский. Рядом оказался и грузин Сталин.
- Бухарин и Рыков не были наркомами в первом вашем правительстве! Как и самый главный претендент на пост наркома иностранных дел, умный и энергичный, знавший обстановку как в России, так и за границей, плюс иностранные языки, но вы и его не пригласили к себе, даже в простые наркомы! Хотя взяли Сталина, полуменьшевика Троцкого. А его, неизменного большевика, члена Русского Бюро цека партии большевиков вы не захотели!!
- Кого вы имеете в виду? - растерялся Ленин.
- А вы и не догадываетесь, мелочь, да? Я имею в виду второго выдающегося после вас человека в партии большевиков, вашего многолетнего соратника, которому вы поручали всегда ответственнейшие задания, которому написали деловых писем больше, чем своему личному другу по Кракову еврею Каменеву, предавшему вас в октябре 17-го. Я имею в виду честного и бесстрашного Александра Шляпникова! Почему у вас стал наркомом бывший, по вашему же мнению, "Иудушка" Троцкий, а не выдающаяся личность Шляпников? Побоялись соперника? И поступили с ним... как когда-то Плеханов с вами!
Ленин снова сорвался на крик:
- Да погодите же вы! Диалектика событий к Октябрю 17-го года оказалась такой, что Шляпников перестал доверять мне, поверив Алексинскому, будто я - германский шпион и привожу к власти евреев на германские деньги.
- А разве это было не так?
Ленин, не обращая внимания, продолжал:
- Вы на моём месте взяли бы его в наркомы в своё правительство?
- Дело не во мне, Владимир Ильич, а в том, что Шляпников обвинял вас и в 20-м году, что вы предали рабочих, не дав им власти, и крестьян, не дав им обещанной вами земли.
- И то, и другое в 20-м году рано было передавать! - продолжал Ленин выкрикивать.
- А зачем вы позволили Сталину арестовать Шляпникова в 22-м? Ведь именно Шляпников предупреждал вас, что в стране начнутся мятежи. И так оно и произошло: против вашей власти поднялись крестьяне на Тамбовщине, а в феврале 21-го года моряки Кронштадта, провозгласившие лозунг: "Советская власть, но без большевиков!"
- Да ничего я не позволял, - визжал Ленин, как резаный, - Шляпников... с его талантом организатора и личными обидами... мог при его авторитете оказаться для молодой советской власти опаснее, чем 5 кронштадских мятежей вместе! Вот почему Сталин...
- Ах, каким ценным был для вашей власти Сталин, и каким лишним Шляпников! А вы знаете, что Сталин расстрелял его потом?
- Мы уклонились от темы: её суть в том, что вы полагаете, будто я специально подбирал евреев, будто я сам - еврей. В то время как я ощущал и ощущаю себя русским. Это вам, во-вторых! А в-третьих...
- Нет, Владимир Ильич, давайте разберёмся с вашим "во-вторых" более конкретно, более ну... искренне, что ли, скажем так.
- Почему? Разве вам недостаточно моего заявления, кем я считаю себя сам? Какие у вас основания обвинять меня в неискренности?
Основания? Есть и основания. Разве ваш дед по матери - немец, как писали все ваши биографы? А ваша мать - шведо-немка?
- Для вас что - важнее всего кровь или воспитание? Русский царь Николашка не имел ни одной капли русской крови, но относил себя к русским! И правильно: он рос в русском окружении, в нём складывался характер и привычки по-русски чувствовать, думать! И родной язык у него с детства был русским!
- Владимир Ильич, я вовсе не настаиваю на химическом составе крови: Боже упаси! Я, как и вы, думаю, что важнее всего - воспитание и язык, на котором человек думает и общается с другими.
- Так что же вам надо тогда?!
- Ничего, кроме честного обсуждения проблемы!
- А мы с вами, чем занимаемся? В какой нечестности вы хотите меня подловить?
- Да не подлавливаю я! Несколько лет назад я внимательно прочитал книгу английского писателя Дугласа Рида...
- Не читал, - перебил Ленин. - Знаю только Джона Рида, американского. Хороший, честный писатель...
- Дуглас - тоже хороший и честный. Но свою книгу "Спор о Сионе", а в скобках "2500 лет еврейского вопроса", он так и не смог издать при жизни, хотя был всемирно известным писателем.
- А что он написал?
- Романы "Ярмарка безумия", "Великий позор", "Чтобы нам не пришлось пожалеть...", "Где-то к югу от Суэцкого канала", "Далеко и широко". В годы второй мировой войны он был корреспондентом лондонской газеты "Таймс" и собирал сведения об иудаизме, знакомился с текстами так называемого Пятикнижия и пришёл к выводу, что эти тексты и сделали из иудеев "евреев"-расистов, которых возненавидел весь мир за их человеконенавистнический сионизм, первым критиком которого стал Иисус Христос.
- Но ведь Иисус - сам был евреем!
- Нет, евреи отрицают это и ненавидят Христа. Дуглас Рид не смог издать своей книги о сионизме и умер в Южной Африке, в городе Дурбане, где хранил свою рукопись 22 года.
- А почему не смог издать? - спросил Ленин с удивлением. - На Западе не было жёсткой цензуры книг на религиозную тему.
- А сами, разве не догадываетесь, какую религию он затронул?
- Может быть, он писал в неприличном тоне? Или переврал что-то?
- Оскорбительно как раз был написан памфлет "Жизнь Иисуса Христа" раввинами - для чтения в еврейских школах. Вышли в свет и книги француза Таксиля в саркастическом тоне по отношению к религиозным книгам христиан. А книга Дугласа Рида отличается спокойной рассудительностью и научной добросовестностью. После её выхода в свет даже еврейские раввины не сделали ни одного опровержения фактов, которые привёл Рид. А ведь он - глубже всех сделал анализ, убеждающий читателей в реакционности сионизма. Суть так называемого "еврейства" показана Ридом последовательно и впечатляет убедительностью.
- Ну, и в чём же она? Если коротко...
- В том, что вот уже 2500 лет евреи воспитывают своих детей по-еврейски.
- А вы хотите, чтобы они это делали по-турецки?..
- Стоп, Владимир Ильич! Не юродствуйте, вы отлично понимаете, куда я клоню, и не даёте договорить, перебиваете всё время! Зачем вы со мною в таком тоне?..
- Прошу прощения, если вы решили, что я так поступаю с каким-то умыслом. Продолжайте свою мысль...
- Дуглас Рид как раз и ведёт речь о "еврейском воспитании". Это означает не специфику национальных обычаев и правил, а совсем другое - идеологию превосходства над другими народами и стремление к власти над ними. Это тянется ещё с времён иудейских священников фарисеев, которые придумали теорию "богоизбранности" иудейского народа. И в духе этой теории-идеологии вот уже 2500 лет... бывшие иудеи, ставшие называть себя "евреями", пытаются навязывать своим детям и всему миру мысль, что они должны властвовать над остальными народами, так как этого хочет-де Бог. При этом они боятся мнений, раскрывающих злодейскую сущность сионизма и делают всё для того, чтобы такие мнения не проникали в печать и не были бы услышаны. Все советские энциклопедии отредактированы по заданию ваших наркомов-евреев так, что теперь их стыдно читать! Зато евреи чуть что начинают вопить о русском антисемитизме, призывают к справедливости. Спрашивается: к какой? Иметь обо всём лишь одно мнение - их мнение? Справедливость - это затыкание ртов всем остальным людям? Не иметь права на свой взгляд на вещи - справедливость?
- А почему вы сказали: "ставшие называть себя "евреями"? Разве иудеи и евреи - это не одно и то же?
- Вот именно! Слово "еврей" не означает ни национальности, ни родного языка, ни веры, так как переводится... как прилагательное - "другой". То есть, в смысле "лучше всех", "особенный", "Богом избранный".
- Стопроцентный расизм, батенька!
- Согласен, расизм, фашизм, но только не...
- А что такое фашизм?
- Я вам потом об этом... Дело в том, что родоначальником практического фашизма в истории человечества - без какой-либо теории и философствований - стали вы, Владимир Ильич. Пусть и случайно вас вынудили к этому обстоятельства.
- Странно. Почему же вы не хотите сейчас говорить об этом... фашизме, если считаете меня его зачинателем.
- Без предварительной подготовки вы можете обидеться на меня сгоряча, и разговора не получится. Мне не хотелось бы ссоры.
- Хорошо, я не буду обижаться, даю слово. Но с условием: не откладывать разговора, так как он меня чрезвычайно заинтриговал, и я хочу знать, что произошло после меня. Извольте, батенька, высказаться пообстоятельней.
- Ладно, - согласился Автор, - только прошу не перебивать, если даже не согласны с чем-то. Выслушайте каждое положение до конца, а споры и вопросы потом...
- Обещаю! Можете начинать...
- У меня нет цели сознательно унизить или оскорбить вас. Это - основное! Так вот. После вас фашизм появился в Италии, Германии. Там в фашизме - и расизм, и "арийское" превосходство... Главным идеологом фашизма в Германии стал Гитлер.
- Вы уже упоминали его имя. Какой-то философ, да? Чем он интересен?
- Нет, скорее палач, а не философ, но делал попытки и философствовать. А интересен он тем, что построил в Германии националистическое мощное и процветающее государство. Хотел уничтожить всех евреев, для чего настроил много концлагерей, и ненавидел марксизм более всего на свете.
- Мне он в таком случае совершенно не интересен! Только неграмотный человек или психопат может относиться с ненавистью к марксизму. Либо миллиардер-капиталист.
- Всё это к Адольфу Гитлеру, пожалуй, подходит: он не закончил образования, шизофреник и владел всей Германией, будучи вождём этого государства. Но он не дурак, и у него были суждения, с которыми я не могу не согласиться.
- Например? - подхватил Ленин, мгновенно заинтересовываясь.
- Я полагаю, Гитлер прав, утверждая, что не толпа, а великие Личности усовершенствуют и преобразовывают мир.
- У Маркса - противоположная точка зрения! Теперь понятно, почему Гитлер ненавидел марксизм.
- Я марксизм воспринимаю спокойно, но считаю, что как учение он устарел. А в отношении того, что историю творят массы, а не вожди, я не согласен тоже.
- Как и Гитлер? - уточнил Ленин.
- Да, как и Гитлер. Только Гитлер не сказал о том, что крупных Личностей порождает образование, причём в большей степени, чем природный талант.
- Поясните... почему?
- Тогда вернемся к "божественным" евреям, которые воображают себя лучшей в мире нацией и твердят, что они дали Человечеству чуть ли не всех крупных учёных, начиная с Исаака Ньютона, Эйнштейна и так далее.
- А вы с этим не согласны?..
- Я думаю, что там, где много высокообразованных людей, там больше и Иммануилов Кантов, и Исааков Ньютонов, то есть, великих Личностей. А образованных людей всегда больше в тех слоях общества, у которых есть деньги. У них выше процент появления крупных ученых. Всё зависит от возможностей.
- Вы хотите сказать, что денег и возможностей учиться более всего... у евреев?
- Вы догадливы. Не у рабочих же и крестьян.
- Моя догадливость основана на точных фактах. Ведь я 17 лет прожил в Европе и давно знаю, что в процентном соотношении этих возможностей - евреи на первом месте.
- А у меня есть статистика о высшем образовании в СССР на одну тысячу населения: среди русских - 18 человек с высшим образованием, среди армян - 20 человек, среди евреев - 700! В этом и вся суть их "божественности".
Ленин усмехнулся:
- А почему вы всё время ехидничаете насчёт "божественности"?
- Вот на эту тему мне и хотелось бы поговорить с вами подробнее.
- Почему?
- Да потому, что как атеист вы никогда не интересовались вопросом "еврейства" всерьёз, полагая, что религия - это сказочки про Адама и Еву, про всемирный потоп и Ноя с его семейством, от которого пошло Человечество во второй раз. То есть, гимназические сведения, почерпнутые на уроках "Закона Божия". А сути религиозной политики, которая создала так называемое "еврейство", вы не знаете.
- Что же, буду вам благодарен, если просветите меня, тёмного атеиста, и я узнаю от вас что-нибудь новое и интересное. А про Гитлера вы ничего мне более не скажете? Вроде бы собирались...
- Да-да, верно. Про Гитлера я вам не договорил вот чего: он был ещё прав в том, что в "еврействе" намного выше и процент негодяев, так как главная их "наука", которой они обучают своих детей в первую очередь, это презрение к другим нациям - сионизм.
- Не понял... - покраснел Ленин не то от какой-то внутренней обиды, не то от гнева.
- Потому, что основные постулаты сионизма - это разрушай и захватывай всё чужое! Но так было не всегда. Хотите, я дам вам прочесть небольшой отрывок из моей статьи, направленный против национализма, в которой мне понадобилось затронуть и историю возникновения и развития сионизма?
- С удовольствием! - согласился Ленин. - Но, давайте закончим всё-таки разговор о том, как и почему стал родоначальником фашизма я! И что у меня общего с сионизмом?
- Прекрасно! - согласился и Автор. - Вы правы: именно теперь этот разговор будет, пожалуй, к месту. Вы хорошо помните, из-за чего вы поссорились с главою "Рабочей оппозиции" Шляпниковым?
Видимо, Ленин помнил это слишком хорошо и, почувствовав в Авторе логика, покраснел, а потом произнёс:
- Разумеется, помню. Шляпников требовал передачи власти полуграмотным рабочим. А я считал это... преждевременным.
- И только-то?.. - уставился Автор.
Ленин густо покраснел:
- Говорите прямо: не будем вилять другу перед другом!
Автор вздохнул:
- Да, так будет проще. - И легко и быстро изложил суть. - Я знаю, обстановка была сложной: вам нужно было удержать власть любой ценой, в противном случае вас расстреляли бы не только эсеры, но, возможно, и свои, как это пытался сделать Свердлов. И вы...
- Вы и об этом знаете?!. - изумился Ленин. - Но Свердлов хотел меня застрелить руками террористов.
- Вот! - перебил Автор, ткнув в Ленина пальцем, будто выстрелив им. - А вы управляли Россией, ежедневно расстреливая граждан лишь по подозрению, а не по Закону. Это разве не терроризм?! Демократия?!. Этот способ управления гражданами от имени государства и есть фашизм!
Ленин молчал, опустив глаза. И автор продолжил:
- Вы по образованию юрист, и всё понимаете. Стало быть, вернёмся к разговору о сионизме, так как с Шляпниковым вы разошлись ещё и по русско-еврейскому вопросу. И я вовсе не ехидничаю, когда напоминаю вам о "божественных", пришедших с вами к власти и превративших эту власть... называемую вами Советской... во власть Мессии, когда принялись мстить русскому народу, непонятно за что!
- Это Троцкий, я к этому не призывал! - выкрикнул Ленин, снова раскрасневшись.
- Не хочу настаивать, Владимир Ильич. Для меня важнее схожесть целей ваших руководителей-коммунистов с целями сионизма. Согласны выслушать мои доказательства этому?
Ленин кивнул.
Автор достал из письменного стола статью, отделил от неё необходимые листы и, протягивая их, показал:
- Вот с этого места. Пока вы читаете, я приготовлю чай.
Ленин принялся читать: "Давайте рассмотрим на исторических примерах, к чему приводит национальное единение и разъединение, зазнайство и высокомерие.
Древние иудеи как небольшая нация сплотились на патриотической основе ради дружного отпора рабовладельческим государствам-соседям настолько всеобъемлюще плотно (религиозно, идейно, этнически), что по сути дела даже переименовали себя в евреев (говоря современным языком, в партию под названием "евреи"). Вождём, объединившим разрозненные племенные княжества в партию единого для всех Бога Яхве, стал согласно древнему устному преданию пророк-иудей Моисей из племени левитов.
Священники-левиты, закреплявшие этот миф из устного в письменный с благими намерениями, тоже не знали в те годы ни древней истории своих соседей, ни географии, их не смущало и не возмущало ни рабство, ни рабовладельцы, поэтому безнравственность мифа (по современным понятиям) воспринималась ими как норма жизни. Взяли и досочинили (для устрашения своих князей и соплеменников, чтобы не решались на вероотступничество) страшное возмездие: будто Моисей под Синайской горой, где по наущению Яхве принимал иудеев в "евреи" ("другие", особые, "божии избранники"), приказал зарезать 2000 несогласных иудеев, продолжавших молиться идолам.
В этом месте миф о Моисее стал иметь существенный недостаток с точки зрения народов позднейших времён, обретших мораль и "права Человека". Моисей выглядел жестоким и беспощадным террористом. Но ведь задачей наивных сочинителей "страшилки" было отбить охоту у принятых в "евреи" предавать свою партию и её устав, как это сделали через 3 тысячи лет меньшевики. Так представляется эта история после прочтения Ветхого Завета.
Есть и другие нелепости у этого древнего мифа, сочинённого невеждами, они общеизвестны. Заметим лишь второй его существенный недостаток: во времена Моисея иудеи и "евреи" не имели ещё своей письменности. Так что Моисей не мог оставить ни своих письменных сочинений, ни тем более заповедей на скрижалях. Он знал (согласно этому мифу) только египетское письмо, а устный язык иудеев, видимо, знал плохо, изучая его в годы совместного хождения по знойной пустыне, занятый большей частью устройством быта в тяжёлых антисанитарных условиях.
Но оставим всё это на совести сочинителей уже письменного мифа о Моисее и о создании Вселенной за 7 дней. Царю Давиду до зарезу нужен был этот миф для воссоединения развалившегося Израильско-Иудейского царства. Если бы израильские князья не рвались к власти, не ссорили свои племена с братскими из Иудейского царства, общее царство устояло бы. Давид, понимавший это, дал задание своим жрецам сочинить письменный вариант мифа о Моисее, чтобы, опираясь на него, можно было бы создать не мифологическую партию "евреев", а настоящую, патриотическую, без предателей, от которых он устал к 928 году до н.э.
Его сын, Соломон Мудрый, продолжил заботу о создании храма Бога Яхве для партии божиих избранников, помогал жрецам этого храма сочинять и тексты священных книг, которые, как цемент, навечно скрепили бы еврейскую взаимовыручку (один за всех, все за одного!), взаимопомощь, стремление к независимости. Сам обучал более тысячи своих гаремных детей, чтобы помочь в будущем народу не просто отбиваться от врагов-завоевателей, но и превосходить их в знаниях. Соломон, будучи крупной личностью, как и Давид, понимал, управлять государством должны образованные люди, а не тупые чиновники.
Письменное, а затем и практическое создание религии с культом Бога Яхве и еврейства (а точнее, видимо, всё-таки партии, основанной на идеологии этой религии) затянулось: с момента распада Израильско-Иудейского царства в 928 году до н.э. почти до самого конца 10-го столетия, потому что тогда не было средств современной коммуникации - ни газет, ни радио, ни телевидения, ни автомобилей, ни поездов и самолётов. Разве можно было быстро распространить какую-то новость или важную идею, передвигаясь на ослах или лошадях? В Израильском царстве 10 племён, берущих начало согласно мифу о происхождении мира и народа израильского от Иакова, переименованного Богом в Израиля ("От тебя произойдёт великий народ"), сразу же после распада общего царства стали забывать о Боге Яхве и ударились в ереси, так как царь Давид увёз к себе в Иерусалим "ковчег Яхве" и всю религиозную атрибутику. В дальнейшем, когда уже внук Давида, Ровоам порвал родственную связь своего Иудейского царства с Израильским окончательно, угробив из личного самолюбия старания отца Соломона Мудрого, который уже почти объединил эти царства, распалась и религиозная связь израильтян с иудеями. В Иерусалиме отец Ровоама царь Соломон построил на Синайской горе, где Моисей якобы слушал Голос Бога о создании еврейства, огромный дивной красоты храм Бога Яхве, то есть, осуществил мечту своего отца царя Давида. Потому и украсил вход в этот храм символом отцовской мечты, объединившим все 12 племён под началом Бога Яхве, 6-угольной "звездою царя Давида", грани которой составляют число 12. В этот богатый храм, украшенный золотом, и перестали приезжать израильтяне - далеко. А свои, скотоводы-иудеи, тоже редко бывали в Иерусалиме, Центре идей объединения племён в еврейство. Идея эта, целиком патриотическая, направленная на благо всех "избранников Божиих", постепенно угасала вместе с угасанием и обоих царств, слабеющих от междоусобных стычек и сражений. Да и сам красавец храм - не музей, не радио, не газета, чтобы привлечь к себе весь народ. Простояв в качестве единственной пропаганды объединиться в богоизбранное еврейство всего 20 лет, он был разграблен до нитки египетским фараоном Сусакимом, от которого царь Ровоам откупился огромной данью, чтобы тот увёл свои войска из Иудеи. После этого Иудейское царство пришло в упадок, и о патриотической идее объединиться с Израильским царством уже никто и не вспоминал. Тем более после 722 года, когда ассирийский царь Саргон Второй завоевал Израильское царство и, ликвидировав его, не выводил из него своих войск.
А через 146 лет, в 586 году, обрушилась почти такая же беда и на Иудейское царство, на которое напал царь Вавилонии Навуходоносор Второй, вновь разграбивший на Синайской горе восстановленный храм Бога Яхве, разрушив и его стены. Затем вавилонские воины согнали на площадь около двухсот тысяч зажиточных граждан, в число которых попал и богатый купец Мардохей, и угнали их в рабский плен к себе в Вавилонию. Эта катастрофа, казалось, навсегда похоронила патриотическую идею объединения "избранников Яхве" для отпора врагам. В Иудее потянулись годы всеобщего уныния.
И вдруг, по прошествии 47 лет, угнанные в Вавилонию иудеи подняли там такое дружное восстание, что сожгли чуть ли не пол-города Вавилона, погубив ночью огнём и ножами около 75 тысяч граждан, и вернулись через 3 месяца пешком в Иерусалим победителями. Это изумило верховного жреца храма Яхве и его священников: "Как могло такое произойти, если в храм почти перестали ходить? Почему Бог Яхве заступился за вероотступников?.."
Вскоре всё выяснилось. Угоняемые Навуходоносором в плен иудеи, плачущие в дороге от горя, сдружились и всё время молились только Богу своему Яхве о спасении. В Вавилоне, попав в палаточный рабский лагерь, выстроенный ими же, они сплотились ещё более и стали называть себя уже евреями, а не иудеями. Затем жители Вавилона разобрали в работники всех этих пленных евреев, и началась для них жизнь полегче: стали рабами-вольноотпущенниками, как Эзоп в Греции. Днём работали на хозяина, а спать уходили в дома, купленные на окраине города. Купец Мардохей, разбогатевший в Вавилоне на торговле, помогал им покупать такие дешёвые лачуги. Там они и умирали, и плодились. Однако родилось больше, чем умерло. Родилась там и племянница Мардохея красавица Эсфирь, сыгравшая важную роль в удаче восстания, как и Мардохей, от которого узнали, что на Вавилон идёт войною царь Персии Кир Второй. Вот и приурочили к его приходу в город восстание, которое чуть было не погубил главный визирь царя Вавилонии Оман и его служанка Зареш. Но всё уладила Эсфирь, и Кир, не встретивший даже сопротивления, так как восставшие поубивали всех руководителей города, выскакивавших ночью из подожжённых домов в одних подштанниках. Умный Кир, увидев перед собою столько тысяч вооружившихся восставших евреев, отпустил их тут же на родину, опасаясь грабежей.
Возвращаясь пешком в Иерусалим, победители-евреи говорили о вавилонцах: "Это им наше еврейское возмездие за унижение и слёзы! Ночью от пожаров стало светло, как днём: ах, какой это был дивный свет!" Видимо, не думали о том, что 47 лет назад их захватил Навуходоносор, а убивали они совершенно других людей.
Не обратили на это внимания и жрецы храма Яхве, к которым повалил народ, переходя в еврейство. Таким образом, патриотическая часть иудаизма практически стала осуществляться только к началу четвёртого столетия до н.э., когда афинские олигархи уже сбросили со скалы в море хромого баснописца Эзопа, чтобы не высмеивал их больше под видом животных в своих баснях. И старик канул... в бессмертие. Жрецы же Иерусалима сочинили новую молитву: "Да будет проклята Зареш, да благословенна будет Эсфирь! Да будет проклят Оман, да благословен будет Мардохей. Да будут прокляты все акумы, да будут благословенны все евреи!"
С этого момента, можно считать, началась вторая фаза развития идеологии иудаизма, когда страдания, причиняемые угнетателями "Божиим избранникам", то есть, евреям, будут всё чаще и чаще переходить в новых сочинениях жрецов иудаизма в ненависть к "чужим" народам, ко всем без исключения. Именно эту особенность заметил и Достоевский. В своём "Дневнике" он написал, что постулаты Моисея "не убий, не укради" относятся лишь к "своим", "чужих", не евреев, убивать можно, и красть у них тоже. За что и был причислен к "антисемитам".
К 70-му году до н.э., когда иудейские князья-братья Маккавеи поднимут восстание против Рима, терзавшего уже более ста лет покорённую Иудею, названную им своей восточной провинцией, "евреями" объявит себя уже весь народ. Рим уступит евреям через 7 лет войны с ними право считать себя протекторатом Рима и выбирать себе даже своих царей, но... под началом римских наместников (прокураторов). На этом выполнение программы патриотизма в иудаизме закончится, а вместе с нею и 1-й век до н.э. Измученные засильем врагов во власти над Иудеей, из неё хлынут в Европу самые отважные и предприимчивые молодые евреи, понявшие, что у себя на родине они ничего не добьются. Уезжать начнут большими группами (диаспорами) и, главным образом, купцы, повидавшие на своих кораблях страны Средиземноморья и выгоды торговли вне дома.
В Греции в это время уже бросится со скалы в море (с той же самой, с которой был сброшен Эзоп) отец афинской демократии Перикл, заболевший бубонною чумой и не хотевший заразить семью и друзей. Закончат "золотое детство Европы" своими философскими трудами Сократ, его ученик Платон и ученик Платона Аристотель, умерший с твёрдым убеждением, что всё течёт и диалектически изменяется, и, стало быть, люди должны это учитывать, а не держаться за старые взгляды.
В Иудее тоже появятся люди с новыми взглядами и на прошлое, и на будущее - их назовут "книжниками" (фарисеями). Эти станут перетолковывать старые Заветы Бога и сочинять для евреев так называемый "Талмуд" (от имени Моисея, конечно же; разыскали-де его рукописи; любопытно, на каком языке он успел столько написать и на чём?; в те времена папирусы стоили очень дорого). Талмуд - это свод правил поведения и законов, которые необходимо соблюдать, чтобы считаться настоящими евреями. Реакционность этого сочинения (с позиций сегодняшнего дня) вне сомнений. Но и в том же втором веке до н.э. наглость фарисеев возмутила греческих богословов, знавших философию Платона и Аристотеля и мыслящих логически: "Да как же это может быть, чтобы сам Бог, создавший всё живое на Земле, символ Добра, Справедливости и Прощения, мог поделить род людской на "своих", "божиих избранников", и на "свиней", "чужих"? Не-ет, это выдумки фарисеев, людей, а не Бога. И все "законы" их, которые повалили они теперь на Моисея, тоже не Божии, а человеческие; по себе обо всём судят; да и наших философов не читали. Надо их осадить..." И принялись за "Новый Завет"... Что из этого получилось, общеизвестно: начался новый отсчёт времени, потянулись века новой эры под знаменем христианства в Европе и... мщения евреям. Крестовые походы против людей, которые не имели никакого отношения к прошлому.
А в средние века Европу уже во всю осаждали еврейские диаспоры, которые научились не только лучше всех торговать и добывать деньги банковским способом, но и приехали в 1897 году на всемирный Еврейский конгресс в Базель с новыми целями, как, например, делегат Ашер Гинцберг, выступивший там с докладом-планом завершающего захвата власти евреями в Европе. По сути дела этот конкретный план, вызвавший возмущение съезда своим откровенным расистским цинизмом, был идейной копией постулатов сионизма, записанных в "священных" книгах фарисеев: "Где ступит нога ваша, там всё будет ваше"; "Свет создан для народа израильского - он его плод. Остальные народы - только скорлупа"; "Сыны Израиля называются людьми, ибо их души исходят от Бога, гоев же, у которых души от нечистого духа, надо звать свиньями"; "Те народы, которые не захотят служить тебе, должны погибнуть, а страны их да будут опустошены"; "Ты пожрёшь все народы". Скандал, учинённый Гинцбергом, закончился выстрелом в него. Но планы сионистских лидеров на этом не закончились. Мечтая о приходе на Землю Мессии с его "еврейской местью" всем народам по типу "вавилонской" и передаче в руки евреев власти над уцелевшими гоями-рабами, кремлёвские евреи Советского Союза к концу 1930-х годов уже заполнили собою ЦК ВКП(б) на 95%, об этом свидетельствует поимённый список, опубликованный недавно по архивному документу. А составители статей о евреях для советских энциклопедий тех лет старались завуалировать реакционность целей сионизма, ощущая, очевидно, их схожесть с зарождающимся в Германии нацизмом Гитлера, обернувшимся впоследствии откровенным расизмом и местью рядовым евреям. За что?..
Сын раввина и внук раввина Карл Маркс, родившийся в Германии и отказавшийся от еврейства, написал: "Бог евреев - деньги!" Но деньги давно уже Сила для всех государств и народов. А в Одессе по этому поводу родился блестящий каламбур: "Счастье не в деньгах, а... в их количестве". Другое дело, что учится в лучших институтах мира и лабораториях тот, у кого есть деньги. А у евреев считалось (как и при Ленине в СССР), что "учиться, учиться и ещё раз учиться!" обязан каждый. Вот и получилось в конце концов, что евреи - самое высокообразованное общество в мире: на тысячу человек у них самый высокий процент людей с высшим образованием. Поэтому они и дали миру более всех научных открытий, лауреатов Нобелевских премий в различных отраслях. Таким образом, исходя из перечисленных результатов, можно смело утверждать, что Богом всех научных открытий и достижений Человечества является образование. А главным двигателем прогресса - Личная Заинтересованность в труде: деньги, почёт, частная собственность.
В настоящее время за ошибки прошлого извинился перед евреями Папа Римский Павел Второй: крестовые походы в Палестину осуждены им. Осуждены были международным судом в Нюрнберге и палачи германского фашизма, а главный расист партии германских националистов Адольф Гитлер покончил с собою, как крыса, укусившая сама себя. Наверное, настала очередь ответить на вопрос, что изменилось у современных лидеров сионизма, который считался реакционным в последние столетия. Тем более что, воспалённые от прежних обид на юдофобию, и рядовые евреи продолжают свои претензии к газетам и журналам на "антисемитизм". Предлагаю, в таком случае, устроить в печати честную открытую дискуссию по энциклопедическим статьям, написанным о евреях: соответствуют ли они исторической достоверности? Если не соответствуют, определить формулировки правильно, дабы все читатели могли понимать их смысл одинаково, а не истолковывать каждый по-своему, словно фарисеи.
Я искренне допускаю, что в своей личной трактовке истории еврейства в "Ветхом Завете", возможно, допустил какие-нибудь неточности как читатель, а не историк, каковым не являюсь, и заранее приношу извинения за сравнение еврейства с партийным движением, основанным на идеологии древнего сионизма. Но моя ошибка проистекает по вине научной недобросовестности составителей статей "евреи" и других, относящихся к этой теме, включённых в советские энциклопедии. Ведь после прочтения этих статей у меня остались в сознании недоумённые вопросы, на которые хотелось бы получить вразумительные ответы специалистов хотя бы теперь, когда Советского Союза как государства, выпустившего в свет эти энциклопедии, уже нет: "Что было первичным в древнем Иудейском царстве: национальность "иудеи" или "евреи"? В каком веке появилось слово "еврей"? Чем отличается древнееврейский язык от древнеиудейского? Какой из них старше? Когда иудеи стали называть себя "евреями", а слово "иудей" стало признаком религиозного вероисповедания? Пример: "турок" - это национальность, "ислам" - вероисповедание. Поэтому, так ли на самом деле, что "еврей" - это национальность, а не идеология, а "иудей" - это вероисповедание, а не национальность? Почему тогда царство "Иудейское", а не "Еврейское"? Война "иудейская", а не "еврейская" как написано в энциклопедиях? Что такое праздник евреев "Пурим": праздник "огня и дивного света" или праздник так называемой "еврейской мести"? Если мести, то кому именно? За что? И до каких пор и зачем?" В заключение хочу напомнить евреям, которые считают недопустимыми критические высказывания о них, постулат великого французского философа Вольтера: "Я ненавижу твои мысли, но сделаю всё для того, чтобы ты мог их высказывать". Полагаю, что искренние ответы на перечисленные мною вопросы, вызывающие недоумение не только у меня, а у множества людей, будут способствовать доверию современным людям, считающим себя евреями по установившейся многовековой традиции, а традиция эта заслуживает восхищения, так как практически является не чем иным, как образом жизни новых евреев и привычкой мыслить "по-еврейски": "Я всего добьюсь, всё преодолею и всему научусь, потому что я еврей, потому что другие евреи меня никогда не бросят, не оставят в беде. Я никогда не унываю и не опускаю рук, потому что я еврей". Но прежняя идеологическая обособленность евреев, к которой всё ещё стремятся некоторые идеологи сионизма, искусственное упрятывание "еврейских тайн" даже в энциклопедиях, вызывают у не евреев чувства, противоположные доверию. Появляется ощущение, будто за энциклопедической статьёй стоит человек в маске, желающий тебя поучать, но скрывающий от тебя своё истинное лицо. Справедливо ли после этого жаловаться на "антисемитизм"? Ведь это маска тоже, за которой прячется человек, убеждённый заранее в чьей-то виновности и жаждущий мести. А чаще всего это просто нанесение упреждающего удара: чтобы неповадно было "трогать" евреев вообще, умышленный синдром "неприкасаемости", направленный против вольтерьянства.
И последний вопрос: "Отказались ли священники иудаизма от древних расистских проклятий "акумам" и "гоям" и от перечисленных мною постулатов, взятых из "Моисеева" Пятикнижия? Мне кажется, не ответив по-честному на "недоумённые вопросы" не евреев, нелегко будет вести судебные дискуссии по претензиям к "антисемитам", а потому лучшим выходом для всех было бы навсегда погасить имеющиеся разногласия и заняться главными проблемами сегодняшней нашей жизни, включая и мировые заботы по регулированию рождаемости на Земле, очистке от загрязнений окружающей нас среды и спасению околоземного озонового слоя (вот где пригодились бы лучшие умы Человечества).
- Поразительно!.. - воскликнул Ленин, не зная, что сказать.
- Об этой религиозной политике, имя которой сионизм, давайте и поговорим, чтобы вам стали понятны претензии к сионизму. - Пошелестев страницами, Автор нашёл цитату из книги воспоминаний Гитлера, прочёл вслух: - "Как в любом гнойнике найдёшь червя или его личинку, так в любой грязной истории непременно наткнёшься на... еврея".
- Ну, это уж слишком! Ваш Гитлер, видимо, сам мерзость и червь!
- Согласен, - улыбнулся Автор. - Только этот Гитлер не мой, а тоже выходец - как и личинка - из еврейства. Но стремление к захвату мировой власти и приверженность к расизму, но "арийскому", в нём остались. Вот о чём следует поговорить, если хотите знать, куда тянутся древние гносеологические корни. Но сначала прочтите ещё вот это... - протянул Автор Ленину "Открытое письмо" Солоухина Солженицыну. Я и Сталину вручил тоже. В этом письме важно не отношение одного писателя к другому, а правда о том, что создали евреи в России уже после вас и Сталина - воплощение протоколов сионских мудрецов в жизнь.
- Ну, что же, - вздохнул Ленин, - убеждать вы умеете. Давайте... - Он взял текст и принялся читать.
"Открытое письмо
Владимира Солоухина
господину Солженицыну
Когда появился "Матрёнин двор", я думал, что Вы станете великим русским писателем, но тут за рубежом вышел Ваш новый роман "Август 1914" и сразу стало ясно, кто Вы и что Вы, Солженицын! Стало ясно, что писатель Вы синтетический, пытающийся соединить литературные приёмы Дос Пассоса с приёмами Шолохова. Иногда проглядывается подражание Толстому и Достоевскому, - ну да бог с ним, с Вашим стилем. Для меня более важно то, что последняя вещь "осветила" тёмные закоулки предыдущих споров, вызвавших необычный интерес из-за сенсационной лагерной темы. Сначала я прочёл "Раковый корпус". Во-первых, мне было неприятно уже одно то, что самому отрицательному персонажу Вы дали многозначительное имя - Русанов (он русский), а самый положительный - хирург с волосатыми руками - еврей, посмеивающийся над процессом врачей. Во-вторых, Вы недвусмысленно дали понять, что в 20-е годы всё было едва ли не идеально...
Кстати, все лучшие хирурги сейчас - русские трудяги и мастера, а поликлиники забиты врачами-евреями, и начало этому было положено именно в 20-е годы, когда в медицинских ВУЗах каждый второй студент был евреем - всего 44,8% (Ю.Ларин. "Евреи и антисемитизм в СССР", 1929Г.).
А для чего это было нужно? И вообще о 20-х годах я ещё скажу. В "Круге первом" Вы действовали осторожно, вывели несколько евреев-заключённых, этаких "заблудших овечек", подличающих едва ли не с благородными намерениями "идеалистов". В обильных лагерных отступлениях у Вас и не найдёшь упоминания о том, что Натан Френкель был начальником ГУЛАГа - Главного управления лагерей и колоний, Верман - начальник строительства Беломорканала, Коган - начальник строительства дороги Котлас-Воркута и т.д., что карательная, вся лагерная система создавалась и руководилась евреями. Но об этом потом. И всё равно было интересно читать эти романы, так как в них рассказывалось о чём-то запретном, тайном. Именно в таком стиле в "Круге первом" подана сложная фигура Сталина, из которого Вы сделали злодейского идиота, окружённого гнидами...
Роман о событиях 1914 года не обладает такой "привлекательностью" и правдоподобием. Вы стараетесь добиться правдоподобия, которое скрывает правду лучше лжи.
Но мы знаем, что происходило во втором десятилетии нашего века. Роман начинается с того, что Исаак Солженицын хочет поступить в Харьковский университет, но ему, этому христианину, отказывают как еврею - уже была выполнена процентная норма. Ложь здесь примитивная. Достаточно взглянуть в книгу Юлия Гессена "О жизни евреев в России в 1906 году", чтобы получить справку: каждый четвёртый студент Харьковского университета был евреем - 23,4%, а норма была 5%, но её не придерживались ни в одном российском университете. Для евреев, уже принявших крещение, вообще никакой нормы не существовало. Следовательно, ни о каком антисемитизме в России речи быть не может. Расовых ограничений не существовало. Был антииудаизм, то есть, неприятие еврейской религии, которая заставляет их ненавидеть всех, кто не принадлежит к "избранному народу".
Не будем останавливаться на содержании романа, в котором Вы на примере разгрома наших войск в Восточной Пруссии в 1914 году стараетесь доказать, что русские по сравнению с немцами и евреями - сущее дерьмо. Описаны боевые действия, кстати, весьма монотонно. Русские солдаты у Вас - грабители, мародёры, сукины сыны... Младший офицер - прапорщик Ленартович, высказывается так: "Ещё эту гнусность (Россию) достраивать?! Ломать её нужно без сожаления!". Старшие офицеры и генералы все сплошь неучи и болваны, либо юродствующие во Христе и только поэтому проигрывают бои и битвы. У Вас нет ни слова об истинных причинах поражения и развала. Нет и следа евреев-капиталистов, которым принадлежит почти вся большая пресса и большая часть промышленности России. Нет Распутина, выставленного и реализованного для разложения страны кликой Винавера-Симоновича, нет предательства Митьки Рубинштейна и других бандитов-сионистов, стремившихся сокрушить Россию во что бы то ни стало, нет науськивания друг на друга русского и немецкого народов, на крови которых лондонские, парижские и венские Ротшильды, русские Милюковы и Гинзбурги выковали своё золото...
А как Вы относитесь к русской истории? "Люди образованного круга уверены, что русская история может вызывать только смех и отвращение... Да и была ли она вообще? Была ли?!" Эти слова не вложены в уста ни одного персонажа, а речь идёт на этой странице о генерале Почволодове, который, по Вашему выражению, "занялся самым безудачным курсом русской истории для простого народа". Очевидно, Вы подразумеваете многотомный труд Почволодова "Сказание о русской земле".
Впоследствии в предисловии к русскому и зарубежному изданию 1971 года Вы утверждаете, что Вашу книгу печатать в нашей стране нельзя, так как слово бог здесь пишут с маленькой буквы, а КГБ - с большой. Казалось бы, истинно православный Почволодов и его труд, где пересказаны жития многих русских святых, должны понравиться Вам, но Ваше православие - тоже поза и фальшь, щегольство знанием поговорок, обычаев, праздников, а не вера ведёт Ваше кощунственное перо по бумаге. Христа и того Вы называете евреем. А конец-то романа у Вас каков? В доме некоего еврея - хозяина фирмы Ильи Исаковича, облачённого всеми симпатиями автора, обедают бывший монархист Ободовский и младшее еврейское поколение - Наум и Соня. Ободовский мечтает о развитии производительных сил в России и приводит расчёт Менделеева. "К середине ХХ столетия население России будет на 300 миллионов человек больше" (Спасибо за цифру, мы к ней ещё вернёмся) - это в том случае, примечает добрый еврей-капиталист, если мы не возьмёмся выпускать друг другу кишки. Он, Илья Исаакович, против революционного экстремизма Наума и Сони, против бросания бомб, он даже за Россию, "за эту вонючую монархию".
"Какую Россию ты собираешься строить?! - кричит, поигрывая бриллиантом, революционерка Соня. - Вот читай: на курсы сестёр милосердия принимаются только христианского происхождения, как будто еврейские девушки будут раненым яд подавать..." Кстати, тифозному Пуришкевичу они дали яд в вине, когда он находился в госпитале. Об этом не без гордости писал сам Симонович в воспоминаниях. Ну, да бог с ним, он же черносотенец. "С этой стороны чёрная сотня, с той - красная, - говорит добрейший Илья Исаакович, - раздавят!".
Сколько же здесь нагорожено лжи! Да откуда взяться такой мысли о создании в России у Исааковича, если иудейская религия (а он верующий) учит его, что еврей не хуже собаки, что каждому еврею вменяется в обязанность обманывать не евреев (гоев, акумов), что не еврей должен рассматриваться евреями не как человек, а как животное (Талмуд, N61), что дети не евреев могут быть сравнены хотя бы с незаконнорождёнными или с идиотами еврейского происхождения (лулган арук). И ещё: Илье Исааковичу с раннего детства внушали, что он принадлежит к избранному народу, предназначение которого - покорить все народы, заставить их работать на себя, "пасти народы жезлом железным" - об этом писал ещё Цицерон. Но не будем углубляться в историю. Вернёмся к тому, чего не мог не знать еврей с высшим образованием Илья Исаакович. Да приходилось ли ему платить золотом налог (как платят во всём мире сейчас), чтобы средства были у организации, борющейся за мировое господство евреев. Не мог он, Илья Исаакович, не знать документов Всемирного еврейского союза (Хабуранел, израэльхабрым), одним из учредителей которого был в 1860 году Кревеле - гроссмейстер французских масонских лож, который говорил: "Мы живём на чужбине и не можем заботиться об изменчивых вожделениях чуждых нам стран. Израильтяне! Куда бы не забросила вас судьба по всем концам земли, всегда смотрите на себя как на членов избранного народа! Сеть раскидывается Израилем поверх земного шара, будет расширяться с каждым днём и великие пророчества наших святых писаний обратятся, наконец, в исполнение. Уже не далёк тот час, когда все богатства Земли перейдут в собственность детей Израиля!" И этот же Кревеле советовал: "Смотрите на правительственные должности как на ничто. Вздором считайте всякие почести, махните пока рукой на самые деньги, а прежде всего захватите прессу, тогда всё остальное придёт к вам само собой".
Евреи не ограничились однако одной прессой, захватили через свои банки и деньги всего мира.
"Какова мирская основа еврейства? - Торгашество. - Кто его мировой бог? - Деньги". (Маркс, Энгельс. Соч. т.2, стр.408). Правда, Маркс считал, что с наступлением социализма еврей перестанет быть евреем.
Солженицын! Вы внимательно читали упоминаемого Вами Достоевского? Это ведь он писал, что после отмены крепостного права русский крестьянин попал в руки евреев, что "немецкие капиталисты хотя и сильно эксплуатируют людей, но всё же старались не разорять своих крестьян, пожалуй, для себя же, а еврею до истощения русской силы нет дела, взял своё и ушёл". И ещё он писал, отвергая утверждения, что русский человек будто антисемит по своей натуре: "Ну что если в России не евреев было бы 3 миллиона, а евреев было бы 60 миллионов? Ну во что бы у них обратились русские и как бы они их третировали? Дали бы им селиться среди своих свободно, не обратили бы прямо в рабов? Хуже того, не содрали бы кожу совсем? Не избили бы дотла окончательного истребления, как делали с другими народами в старину, в древнюю свою историю?" И когда говорили Достоевскому, что так думают "тёмные", религиозные евреи, он отвечал, что нельзя представить себе еврея без бога. "Я не верю даже в образованных евреев-безбожников". Каждый может почитать это в "Дневнике" писателя за 1877 год. Там ещё стихи:

И серебро, и добро, и святыню
Понесём в старый дом, в Палестину.

Когда в конце прошлого века у еврея-журналиста Теодора Герцля вдруг появилась трогательная идея вернуть евреям старый дом" - основать государство Израиль, то это было лишь прикрытием другой цели - идеи создания уже не тайной, а явной сионистской организации для ещё большего сплочения евреев всего мира в борьбе за мировое господство. Профессор Киевского университета Мендельштам на заседании европейского еврейского конгресса 19 августа 1898 года высказался так: "Еврей самым решительным образом отказывается от ассимиляции с другими народами и остаётся верным своей исторической миссии и надежде на осуществление обещанного Иеговой всемирного владычества" (далее все цитаты приводятся по изданиям, выпущенным в последнее время, где есть ссылки на источники). Это как их главная цель и она остаётся неизменной. А в 1905 году председатель Всемирной сионистской организации Наум Гольдман подтвердил, что задачей сионизма является "использование израильского государства для осуществления целей сионизма". Но вернёмся к Герцлю: "Для пропаганды наших идей, - писал он в книге "Еврейское государство", - нам нечего созывать собрания с их неизбежной болтовнёй. Эта пропаганда войдёт как составная часть в "богослужениях".
Круг замкнулся. Страшный круг этот сионисты изображают в виде змеи, обвивающейся вокруг Земного шара и душащей в нём всё живое. То, что я скажу дальше, известно нынче всем: когда-то Герцль мечтал, что богатым евреям, вынужденным пока прятать свои сокровища и пировать при опущенных шторах, скоро можно будет наслаждаться жизнью. Это время настало: богатым евреям теперь на Земле принадлежит всё.
Первое. Политическая власть.
Все десять советников президента Никсона крупные сионисты. Без еврея Киссинджера он не имеет права и шагу ступить. Гельберт - в ООН, Линкович - в ОАГ, Абрам Фортас - в Верховном суде, Джавинс - в сенате и т.д. Ими подстраивается комедия "демократических выборов", они убрали со своего пути президента Кеннеди; президент Франции Ж.Помпиду - бывший служащий Дома Ротшильдов. Члены всех западных правительств либо евреи, либо масоны (это такие политические организации со множеством ступеней, подчиняющихся без рассуждения синедриону - высшему еврейскому руководству). Нет такого политического преступления, к которому масоны не приложили бы свои руки.
Второе. Земные богатства.
Золото, банки, заводы, земли - всё, что в нашей сети политического просвещения называется капитализмом, империализмом, биржевыми сделками, эксплуатацией, угнетением и т.п. - всё это относится к богатым евреям, и я мог бы целый день перечислять названия еврейских династий, но они так часто встречаются в газетах, что в этом нет надобности; только в газетах почему-то стыдливо замалчивается национальность владельцев-эксплуататоров.
Третье. Печать, радио, телевидение.
Все газеты, издательства, которые так охотно публикуют Вас, Ваши высказывания, романы, - принадлежат евреям. Вы не задумывались, Солженицын, почему им так хочется Вас печатать? Не из любви ли к России? Почему заметают следы убийств?
Я о многом могу ещё рассказать... А пока вернёмся в Россию, которая дышит революцией, и к нашим старым и молодым евреям, которые "страстно желают помочь ей"...
Помогли! Особенно в Петрограде, устроив распутинскую свистопляску, допустив к власти Штюрмера, организовав голод в рабочих кварталах (богатые евреи не голодали). И народ уничтожил монархию, просто перестав ей повиноваться. И тогда в русскую народную форму власти, в Советы, хлынули евреи - эсеры, меньшевики, трудовики и прочая сволочь. Ликовали кадеты, масоны и еврей Винавер. Уже пробрался к власти и масон Керенский. 24 мая 1917 года открылся 7-й Всероссийский съезд, на котором Идельсон кричал: "Да здравствует свобода! Да здравствует сионизм!" Он настаивал на создании в Палестине национальной метрополии для всех национальных колоний России ("Еврейская Неделя", N71, 1917г.). Именно там стоял вопрос: сделать Россию колонией Израиля!
Юнкерские училища были более чем наполовину укомплектованы евреями. Клейман торжествовал: "Быть может, скоро - через 2-3-4 года наступит время, когда в общегосударственной палате будут по преимуществу раздаваться голоса евреев" ("Еврейская Неделя", N83, 1917г.).
Но был Ленин, который категорически выступал против сионизма, как против буржуазного течения. Была партия большевиков, в среднерядовом составе которой состояло гораздо меньше евреев, чем в других партиях, называющих себя революционными. Были рабочие и солдаты, которые стали замечать: в какой орган власти ни ткнись, - одни евреи.
Еврейская пресса сама стала отмечать повседневный рост антисемитизма в массах. В прессе этой стали раздаваться голоса: "Что мы делаем? Во всех органах сидят: Либер, Дан, Кац и снова Дан, Кац и Либер. Надо скорее менять фамилии!"
Часть евреев во главе с Троцким-Бронштейном была срочно переброшена в партию Ленина, который упрямо вёл массы к социалистической революции. Негибкие сионисты плакали о "потерянной свободе" после переворота, совершённого в октябре, пытались организовать юнкерские и прочие мятежи, предали Ленина еврейскому проклятию, даже приговорили его к смерти. Выполнить приговор должна была Фени Каплан, появившаяся на горизонте невесть откуда за месяц до покушения. От яда кураре, которым были отравлены пули этой "гордой еврейской девушки", как потом её цинично называли лидеры международного сионизма, Ленин так и не оправился. Убийцы в белых халатах запрятали его в 1922 году в сумасшедший дом, созданный Троцким и Ко для неугодных сионизму большевиков-патриотов, а когда здоровье Ленина было совсем расстроено, его перевели из коллективного дурдома в почётный индивидуальный дурдом - Горки. В этом склепе он был заживо похоронен ещё задолго до января 1924 года.
После этой расправы вполне понятной становится и более ранняя сионистская акция - поголовный расстрел всей царской семьи Романовых в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, выполненный евреями Голощёкиным и Боровским и кучкой безграмотных латышей (всем ходом операции руководил Яков Свердлов в согласованности с Троцким). Потом сионисты стали распространять слухи, что казнь Романовых, в которой не было никакой необходимости, была якобы личной местью Ленина за казнь его брата Александра.
Истребление русского народа началось с массового перехода из меньшевиков, эсеров, бундовцев и прочих в партию большевиков, где они сразу стали занимать видные посты. Только в руководстве ЧК их было 90%. Это была обычная, проверенная многими веками тактика мирового сионизма - перекрашивание под своего врага и разрушение его изнутри.
На своей конференции 2 мая 1918 года сионисты открыто приняли решение: "Мы должны держаться европейской ориентации: в интересах еврейства должна быть создана Российская Федеративная республика. Во всех отделах большевистского правительства, где мы можем работать, мы должны это делать" (Ю.Иванов. "Осторожно, сионизм").
Оба эти пункта сионистами были выполнены. Власть в армии захватил Троцкий: формально он был вторым после Ленина, но в главном вопросе - подборе и расстановке кадров (и не только в армии) он был первым. Когда Ленин это понял, его так быстро упрятали в сумасшедший дом, что никто из большевиков так ничего и не сообразил.
Расставленные Троцким еврейские "революционные" кадры засучили рукава. Откуда же их столько взялось, "революционеров" с дореволюционным подпольным стажем? Они даже не потрудились создать для себя легенды собственных "биографий". "Революционную работу" они вели, оказывается, сидя в лавочках и винокурнях, исправно взимая ростовщические проценты с героев-пролетариев и крестьян, работая приказчиками и коммивояжерами. Для евреев это считалось теперь пролетарским занятием. А еврейским сынкам из семей крупных капиталистов, банкиров и т.п. в графе "социальное происхождение" разрешалось указывать - "из интеллигенции".
Все это новоявленные "революционеры" и цивилизаторы начали перекраивать историю и состав нашего общества на свой сионистский лад. Один из подручных Троцкого, М.Коган, писал в харьковской газете от 12 апреля 1918 года: "Без преувеличения можно сказать, что Великая социалистическая революция была сделана руками евреев. Разве тёмные, забитые русские пролетарии и крестьяне смогли бы сами сбросить с себя оковы буржуазии? Нет, именно евреи вели русский пролетариат к заре интернационализма, и не только вели, но и сейчас советское дело находится в надёжных руках. Мы можем быть спокойны, пока руководство Красной Армией находится в руках Троцкого. Правда, евреев в Красной Армии в качестве рядовых нет, зато в качестве комиссаров в Комитетах и Советах евреи и сейчас ведут к победе массы русских пролетариев".
Солженицын, прочтите эти строки ещё раз!
Кстати, богатым евреям типа Ильи Исааковича в России давали возможность переводить капиталы за границу и даже спокойно вывозить награбленное. А дети вот таких Исааковичей захватили потом почти все посты в нашем государстве, пока рабочие и крестьяне из числа "гоев" сражались на фронтах за власть, за землю, за свободу. За это сложили свои головы прежде всего три миллиона русских, а "бесстрашные" евреи сидели в комитетах и проводили продразвёрстку таким страшным образом, что в 1921-1922 годах умерло голодной смертью 5 миллионов крестьян.
Но это, так сказать, косвенное уничтожение.
А вот прямое. В первые годы после революции "бесстрашные" евреи из ЧК расстреляли более 1,5 миллиона гоев-конкурентов, "буржуев". Разумеется, шла война, и расстреливать было не трудно: "враги". Однако достаточно евреев было и в стане белых - стало быть, тоже враги. Но расстреливать "белых" евреев строжайше запретил Троцкий: это рассматривалось как "погромное" явление. Любой красный командир, осмелившийся расстрелять любого, самого антисоветски настроенного еврея, знал, что будет за это расстрелян сам, причём без суда и следствия.
Троцкий приказал: на евреев, настроенных антисоветски, нужно реагировать как на людей, временно заблудившихся. Самым суровым наказанием для них была специально введённая "высшая мера наказания" (которая приравнивалась к расстрелу для русских): выдворение за пределы страны социализма. Эту меру применяли только к евреям. Даже Сталин, разоблачивший всю степень преступности Троцкого, не осмелился применить к нему "вышку для гоев", а ограничился "вышкой для евреев" - изгнанием из СССР.
Думаю, Солженицын, Ваша уверенность и смелость покоятся на уверенности, что "вышка для евреев" спасёт Вас в любом случае.
Вы беседовали, собирали материалы и общались с тысячами людей. Для Вас рылись в архивах (правда, они же были и Вашими социальными заказчиками, евреями). У Вас было достаточно времени и материалов, чтобы понять, что именно евреи-чекисты планомерно уничтожали физически лучшую, думающую часть "гоев" - в первую очередь русского народа, в тогу защитника которого Вы рядитесь.
Все образованные люди в России, если они не сумели вовремя бежать от иудейского террора за границу, были расстреляны. Их места мгновенно заняли "цивилизованные" евреи, которые принялись извращать всю нашу историю, культуру, науку. Почему же вы, "русский патриот", остались глухи и слепы к этим очевидным фактам?
Вы обвиняете в плагиате Шолохова за "Тихий Дон". Не берусь судить, у меня нет фактов. Но имеете ли Вы на это моральное право? Вы - плагиатор по социальному заказу сионистов. Им ли не знать, у кого Вы (где своими словами, а где и без кавычек) переписали многие места, правда, придав им другое, не враждебное сионистам и евреям звучание.
Вы прекрасно знаете, что обокрали сына русского эмигранта в США - Андрея Ивановича Дикого, автора книги "Евреи в России и в СССР" на русском языке (Нью-Йорк, 1967г.).
Любопытно, на обороте его первой книги значится: "отпечатано в Испании". Хотя на титульном листе стоит "Нью-Йорк". Ни одна типография США, которые так расшаркиваются перед Вами: "Русско-патриотические" опусы!" - не стала печатать книгу А.И.Дикого. А ведь он тоже настроен к коммунизму отрицательно, хотя и не в такой степени, как Вы. А главное, в своих книгах он показывает, что виноваты не столько большевики, сколько евреи в кожаных тужурках комиссаров.
В отличие от Вас, он приводит не несколько фамилий начальников ГУЛАГа, которые Вы списали у него, а приводит списки на многих страницах. В отличие от Вас он не шельмует русский народ и большевиков, а прямо указывает, кто виноват в истреблении русского народа (и прочих "гоев" в России): евреи!
Не удивительно, что тайное мировое еврейское правительство нуждалось в солидном опровержении книги Дикого (два тома - тысяча страниц). Нужен был новый Иуда Искариот. И вот Вам сначала платят 30 нобелевских сребреников, рядят Вас в тогу "русского православного мученика" (авось "русские бараны" не поймут этого), разрешают Вам для "объективности" и снискания звания чуть ли не антисемита в Вашем лице упомянуть несколько фамилий из книги А.И.Дикого (иначе русские не поверят) и дают Вам задание написать "Анти-Дикого". Вроде бы то же самое, что и у Дикого, только у Дикого показаны главные виновники истребления народа, а по Вашим книгам - виновен Ленин, виноват Сталин, виноваты большевики, виноват политический строй, а главные виновники - упомянуты лишь вскользь, между прочим. Они испугались эмигрантского сына Андрея Дикого и создали из Вас публициста с мировым нобелевским именем, чтобы попытаться затмить, пусть эмигрантский, но всё-таки русский патриотизм.
Может быть Вы, Солженицын, надеетесь, что заслон советских рубежей от проникновения к нам эмигрантской литературы позволит Вам ускользнуть от разоблачения как плагиатора, извратителя книги А.И.Дикого? Напрасно надеетесь!
Вам ли не знать из сионистского опыта, что лучшая ложь - из расчёта 50% правды на 50% лжи. И Вы в своём "Анти-Диком архипелаге" не оставили в вопросе о роли евреев в истреблении народа более одного процента от фактов Дикого!
Вам ли не было известно, что самое страшное началось у нас после гражданской войны. 95 процентов командного состава Красной Армии (см. у Бонч-Бруевича) составляли бывшие офицеры, некогда ученики академий, правоведы и т.д. Они прошли горнило империалистической войны и охотно стали на защиту революционного народа, обеспечили эффективным командованием победу, лавры которой тут же присвоил себе Троцкий. А после гражданской войны все они были уничтожены по его приказу.
В этот период Ленин уже находился под опекой убийц в белых халатах, которыми руководило международное еврейство. Расстрелом всех бывших командиров руководил Троцкий и Ко. За несколько лет они уничтожили 2 миллиона человек, истребив цвет русской нации, цвет Красной Армии.
Подведите итоги, Солженицын!
Казалось бы, победа евреев снова была полной. Две трети студентов были еврейской, независимо от классового происхождения. Да и как могло быть иначе? До революции евреи не шибко ходили в пролетариях и крестьянах. Основным доходом девяноста процентов еврейского населения в России была "прибавочная стоимость", которую оно извлекало в разных видах из коренного населения страны. Даже до революции еврейские социал-демократы не стеснялись причислять приказчика Войлиса к категории пролетариев. В то же время в руководители могли попасть только евреи, либо женатые на еврейках русские, либо верные слуги евреев - масоны.
Русская история, русская культура, русское искусство были оболганы. Усиленно готовились кадры еврейских врачей для незаметного уничтожения неугодных "гоев", которых было трудно оклеветать и расстрелять. Но закон Шульхат-Аруха учит врачей умерщвлять "гоев" так, чтобы они умирали как бы естественной смертью или от обычных заболеваний.
Но была обширная область, на которую не хватало убийц в белых халатах: "мучила" проклятая деревня, которая по ленинскому кооперативному плану должна была ещё полнее осуществлять революционные завоевания и получить настоящий расцвет при социализме. И в ход пошла программа, записанная в "Протоколах сионских мудрецов". Согласно этому плану, принятому на Первом сионистском конгрессе в Базеле в 1898 году, "гойская деревня должна быть разорена и принесена в жертву Иегове".
В дальнейших событиях Вы, Солженицын, обвиняете только Сталина. Но Вам ли не известно, что к его приходу к власти сионистская машина истребления народа уже работала на полную мощность. Все действия Сталина потом были тоже запрограммированы Сионом, так как в его голову были вложены все нужные мысли через его жену.
Матёрые сионисты понимали (см. книгу Ю.Иванова "Осторожно: сионизм!", стр.76), что ставить во главе государства после смерти Ленина Троцкого, уже запятнавшего себя кровью миллионов, нельзя. Он сделал своё дело. У власти был поставлен "гой" Сталин. Но после смерти его русской жены появилась надежда, что он будет послушной пешкой у агента Всемирного еврейского правительства Кагановича, познакомившего Сталина со своей сестрой (Сталин потом женился на его сестре). Планировалось, что каждый шаг Сталина будет направлять Каганович. Троцкий же ещё до этих событий был приговорён к "еврейской вышке" и отправлен на мексиканский курорт, где ему был заранее открыт многомиллионный счёт в банке. Троцкий мог там отдыхать, совесть сионистов в отношении к нему была спокойна.
Коллективизация не была чуждым явлением для русского народа. Ещё не изгладились привычки общинного строя, и можно было пользоваться многовековым крестьянским опытом совместной жизни, хозяйствования, работы. Но это никого не интересовало...
Начались расстрелы, ссылки. Было убито 700 тысяч человек. Раскулачиванию и ссылкам подвергались люди, имеющие две коровы, посылались на смерть все, кто мало-мальски умел работать. Разрушена была рабочая основа земледелия. И наступивший в начале тридцатых годов голод унёс в могилу ещё 7 миллионов человек.
А теперь сравните со всем этим один миллион погибших от репрессий в 1937-38 годах. Так почему же Вы больше всего кричите о 1937 годе? Да потому, что тогда "брали" уже голову общества, а следовательно, частично и евреев, находившихся у власти. Но русских и других тогда расстреливали гораздо больше, чем евреев.
Разрушительная работа в тридцатые годы продолжалась - усугублялось идиотическое антипатриотическое воспитание. Только в Москве по приказу Кагановича за один год было уничтожено более 300 памятников русской культуры. Сам Сталин отстоял Василя Блаженного, которого евреи-архитекторы предлагали снести, как предлагали уничтожить и Кремль, подсовывая проекты "гениального Корбюзье".
Детям вдалбливали в головы "подвиг" Павлика Морозова...
В Библии, в древней истории еврейского народа есть примеры всяких преступлений, но такой чудовищности, чтобы сын предал отца, там нет.
Никто не отрицает жестокости Сталина. Его осудила и сама партия на ХХ съезде - ещё до того, как появилась Ваша книга, Солженицын! И никогда ему не будет прощения за то, что он приложил руку к уменьшению числа русских людей в своей "национальной политике".
В "Литературной газете" от 30 декабря 1971 года есть статья, констатирующая эту "политику": "Чтобы быстрее ликвидировать отставание национальных республик, Коммунистическая партия и Советское правительство развивали их экономическую базу быстрыми темпами. Например, уже в 1940 году производство по всей стране увеличилось, по сравнению с 1913 годом в 13 раз, а в национальных республиках этот рост был намного выше: в Казахстане - в 20 раз, в Киргизии - в 153, в Таджикистане - в 324 раза".
Эта тенденция сохранилась и теперь.
Откуда брались и берутся для этого средства? У русских людей отнимали ото рта и отдавали другим. И, если сейчас - хотя бы в той же Грузии или Прибалтике - повсюду прекрасные дороги, электричество, а у жителей дом - полная чаша, то в северных, коренных русских областях, нет ни хороших дорог, ни "полной чаши", а в деревнях - одни нищие старики.
Да и много ли сёл осталось?..
В стране на каждую тысячу человек высшее и среднее образование имеют: 17 русских, 36 грузин, 600 евреев.
Может быть, такая статистика свидетельствует о том, что русские - самые неспособные? Чушь!!!
Нам не хватает учителей и врачей потому, что мы - всегда работали и учили других. А теперь сионисты всех мастей стараются развивать во всех республиках и любыми средствами навязывать им неприязнь к русским, представляя дело таким образом, что русские и Москва - виноваты перед ними.
Вынеся на своих плечах всю тяжесть войны и потеряв ещё 20 миллионов человек, народ к 1960 году едва насчитывал одну треть от той цифры, которую Вы пророчили устами Вашего персонажа. И низкий жизненный уровень приводит к тому, что население России начинает убывать. Один ребёнок в семье, два - уже роскошь для нас непозволительная. А в некоторых национальных республиках население увеличилось за 10 лет почти на 50%. Таковы данные переписи, опубликованные в газетах.
В "Круге первом" Вы пишете, что Сталин верил только одному человеку на свете - Гитлеру. Это имя связывают с убийством якобы 6 миллионов евреев. На самом деле гитлеровцы убили один миллион, причём тех евреев, списки на которых выдавались самими же сионистами - неугодных, больных психически, не пожелавших покинуть родину и уехать в Палестину. Если считать, что на совести сионистов 150 миллионов не родившихся и убитых евреев, то число в один миллион - ничто по сравнению с этой цифрой.
Перед приходом Гитлера к власти 90% немецкой промышленности и печати было в Германии в руках 80 тысяч евреев, которые все остались в живых, вернулись в Германию и снова прибрали там всё к своим рукам.
Гитлер убивал не сионистов, а бедных, которых евреи-богачи презирали и ставили на заклание. Впрочем, об этом много пишут. Важно другое. Гитлера научили жестокости сами же сионисты. Да, да! Достаточно ознакомиться с его книгой "Майн Кампф", чтобы убедиться, как страстно Гитлер цитировал "Протоколы сионских мудрецов", как он ревностно осуществлял все жестокие рецепты, которые содержались в их программе захвата золота и власти во всём мире, в программе будущего управления покорёнными народами.
Еврейские авторы утверждают, что "Протоколы" - фальшивка. Однако это вызывает сомнение по двум причинам. Первая: такую фальшивку могли изготовить не менее десятка весьма способных юристов и финансистов, знатоков из самых различных отраслей. Но тогда возникает вопрос: зачем это им? Вторая: уж слишком похоже всё то, что происходит в последние десятилетия, на программу, намеченную в "Протоколах".
Но вернёмся к Сталину. Как бы то ни было, с именем Сталина наш народ победил в войне, и Сталин воздал должное замечательным чертам русского характера. Война выдвинула на передний край замечательных русских полководцев, государственных деятелей, которые сильно потеснили бездарную в своей массе, не способную ни на что, кроме обогащения, еврейскую верхушку. За время войны сильно изменилось это соотношение и в партии, и в государственном аппарате. Сталин больше общался с русскими и стал кое-что понимать в происходящем и стал бояться окружающих его евреев.
В "Круге первом", Солженицын, Вы только отметили начатую им кампанию против космополитов. Там у Вас четверо молодых евреев ведут борьбу против русского начальника "шарашки", всеми правдами и неправдами стараясь его спихнуть и посадить, чтобы прибрать к рукам ещё одно учреждение. Ситуация, знакомая многим взрослым и думающим людям. Но у Вас там мелькнула фраза: в своей травле "молодые евреи" и думать забыли, что среди них пятерых четверо - евреи.
Трудно поверить, что Вы так наивны. Евреи всегда ненавидят русских, вообще славян, всегда думают только о себе. К этому их приучают с детства. При этом они всегда будут любезны, всегда поддержат человека продажного, духовного семита, но только для того, как учит их Талмуд, чтобы в народе шла молва о том, какие они добрые, порядочные, отзывчивые люди, чтобы их хвалили.
В Вашем романе нет ни подлинной обстановки того времени, ни выходов в нынешнее безвременье.
Под давлением обстоятельств Сталин пошёл на большие уступки: стал изучать русскую историю, возрождать национальные традиции. Но даже в этой ситуации еврейские журналисты перехватили инициативу и раздули в национальной политике всё до абсурда. "Россия - родина сионов" стало у них.
Интересно, что борьба с космополитизмом и русские декларации комически сочетались в то время с восхвалением писателей, художников, деятелей культуры исключительно еврейского происхождения, что, впрочем, практикуется и поныне. Всё это совпало с резким оживлением подпольной работы в еврейской среде, проявившейся и в явной форме. Начался сбор и отправка золота Всемирной сионистской организации для Израиля.
Так как продовольственное снабжение у нас целиком находилось в руках евреев, то золота в их руках за время войны накопилось много. Я сам помню, как моя мать была "облагодетельствована" неким Абрамом Львовичем, давшим ей за два обручальных кольца буханку хлеба. Помню, будучи ещё в детском возрасте, как мой брат, комсомолец, пропагандировал среди населения Тамбовской области сдачу золота и золотых вещей евреям, приехавшим в район от организации "Торгсин", и сам отвёз вещи нашей матери: золотые серьги, пятиконечную звезду с драгоценным камнем, золотые крестики с цепочками, два бабушкиных обручальных кольца и золотую брошь. И всё это за узелок сахара и килограмм муки! Они выудили у населения гигантское количество золота и драгоценностей через этот Торгсин" и путём реквизиций.
И всё это ушло потом за границу. За бесценок. Так как оценщиками были сами евреи, а покупателями золота Ротшильды (и прямо, и через подставных лиц фирмы). Страна выбивалась из сил, латала бреши, нанесённые войной, нависла угроза голода, а потом пришёл и сам голод после войны, а золото всё уходило. И это стало одной из причин, сильно настроивших Сталина против евреев.
Репрессии были, заодно вторые сроки получали русские. В окружении Сталина евреев оставалось всё меньше, и тогда в ход было пущено испытанное оружие сионистов - медицина. И, если верить, что смерть "мелкой сошки" и сейчас расследуется небрежно, то смерти Жданова, Щербакова повлекли за собой дело о "врачах-вредителях". Неизвестно, откроется ли когда-нибудь причина смерти самого Сталина? Зато известно, что он умер едва ли не за целую неделю до официального объявления даты его смерти, и именно в течение этой недели "дело врачей" было прекращено, а врачи оправданы.
Раскрывшая преступление кремлёвских врачей, врач-патриот Лидия Тимощук, награждённая за раскрытие банды сионистов орденом Ленина, была уничтожена, попав, как писали газеты в 1953 году, в автодорожную катастрофу. И вот "невинно пострадавшие врачи", как бы очищенные от прежних преступлений против нашего народа, хлынули вновь в столичные пределы. Их было много. Ведь процессов над врачами-вредителями тоже было много, просто их не предавали гласности; лишь вредительство кремлёвских врачей было всенародно объявлено.
Перейдём теперь сразу в 1975-й год. Мировой сионизм к этому времени настолько окреп, что стал покрикивать не только на буржуазные правительства. Главным бельмом на глазу для него оставался СССР, потому что в силу ленинских заветов наше руководство обязано было вести определённую политическую линию на мировой арене и выступать против оголтелого сионизма. А так как между сионизмом и империализмом можно поставить знак равенства, то выступление Советского Союза против них привело к постоянному давлению на нас извне и повело к активизации сионистских сил внутри нашей страны.
В чём это выразилось? Вновь сионисты захватывают подкупом в свои руки печать, радио, телевидение. Ведают уже и техническим снабжением страны. Принимают к себе в друзья и советники тех из руководителей, у которых жёны - еврейки или "помогают" им жениться на нужных еврейках. По сути дела сионисты опять руководят у нас политикой и готовят новое истребление народа, на которое международный сионизм не жалеет своих неисчислимых теперь средств. В один какой-нибудь чёрный для нас день у нас может расстроиться вся система снабжения, т.к. она уже полностью находится в руках евреев. От главного центра сионистов поступит команда, и снабжение нашей страны будет парализовано. Не будет ли это первым днём войны?..
Судя по всему, Солженицын, Вам нравится буржуазно-еврейская "демократия". А задумывались ли Вы хоть раз, к чему она ведёт?..
Хотите ли Вы быть рабом, Солженицын?
Я - нет. Я лучше умру с оружием в руках.
Меня уверяют, что Вы очень смелый человек. Легко быть смелым, когда печатаешься в богатых сионистских издательствах, когда при малейшем ущемлении о тебе начинаю вопить все радиостанции "голосов" и "Свободных Европ".
Вы прекрасно знаете, что в руководстве этих станций есть специальные сионистские советы - они заступятся за Вас.
Но попробуйте-ка выступить против сионистов: хватит ли у Вас смелости на это?
Вам покровительствуют и у нас в стране: те, кто не знает, что зло идёт от сионистов, которые все беды СССР валят на коммунистов и советскую власть, и те, которые разрушают страну всеми способами по заданию сионистов. Перевыполняя планы, навязанные производству, навязывая всюду эти перевыполнения, они разрушают нашу экономику.
Скажите, Солженицын, будете ли Вы готовить для себя лично обед, рассчитанный, допустим, на десятерых? Нет, вы столько не съедите, скажете: зачем же портить продукты?
А сколько всего пропадает у нас в масштабах страны по всем отраслям?! Кому же необходимо такое перевыполнение?
Я не желаю Вам зла. Но, если с Вами, не дай бог, что-нибудь случится, не надейтесь, что сионисты позаботятся о том, чтобы сохранить о Вас память в истории. Надолго ли хватило венгерских и чехословацких событий для них? Вот так и о Вас, поговорит, в крайнем случае, та же "Свободная Европа" и не больше.
А вот другой пример. Какие бы преступления не совершали евреи, вплоть до убийств, очень скоро они оказывались на свободе. А в Ленинграде мальчишки, дурачась, создали "Христианский союз" и получили за это по 15 лет. Среди них не было ни одного еврея, и потому никакое заграничное радио даже не пикнуло в их защиту.
О сионистах и их деятельности в нашей стране мешает сейчас по-настоящему говорить и писать наша цензура. Зато сионисты имеют возможность плодить всякие "комитеты", подпольные свои издания. А уж в области общественной жизни, культуры они легально преследуют и травят русских представителей, науськивают на них госбезопасность, прессу.
Мы, русские, вынуждены молчать и с болью в сердце смотреть, как государство губит экономику и здоровье своих людей, возвращая себе деньги в день получки в основном за счёт проданного населению вина и водки. Это наше горе. Нас пичкают дикой и нахальной еврейской эстрадой, идеализируют А.Райкина, ни разу не высмеявшего образ какого-либо стяжателя-еврея, и А.Пугачёву (её настоящая фамилия Лифшиц), - и всё это выдаётся за вершину искусства, за вершину философской мысли. Мы не можем протестовать против разрушения памятников истории, на месте которых евреи-архитекторы возводят свои коробки.
Мы заглядываем в учебники наших детей и видим преступление, равное отравлению колодца: в учебниках по русской литературе и языку всё меньше и меньше остаётся произведений Пушкина и Гоголя, но всё больше текстов Самуила Маршака и Бориса Заходера.
Нет таких помоев, которые не были бы вылиты в учебниках истории на наших предков.
Мы видим как изощряется "Литературная газета", исподволь исповедуя "сексуальную революцию" и всё прочее, чем сионисты хотят развратить нашу целомудренную в прошлом нацию. Она и так уже захвачена в сети мелкого материализма, вещизма, пьянства, безверия. Для многих целью жизни стало зашибить деньгу, купит цветной телевизор, автомобиль, приобрести что-нибудь импортное, - а там хоть трава не расти!
Мы видим как разлагается во всём мире искусство, как прославляется абстракционизм - плод запрещений еврейской религией изображения любых живых существ (см. Талмуд). И сколько же израсходовали сионисты везде государственных денег на всевозможные конкурсы и премии, чтобы навязать всему миру подобную мазню!..
Мы слышим как в наших общественных местах ругают членов правительства и не боятся. А слово "еврей" каждый русский человек вынужден произносить чуть ли не шёпотом и с оглядкой. Потому что знает, пакостная расправа наступит незамедлительно: от увольнения до отравления.
Но боятся евреев не все, Солженицын. И зря Вы пресмыкаетесь перед ними в своём романе. Сколько раз они были почти у цели, но всегда были отброшены. Всё-таки есть в мире сила, которая противостоит злу.
Памятник Вам поставят только в том случае, если евреи победят и если Вы - иудей. В противном же случае Вам только позволят поработать на них и забудут.
Я не знаю точно, кто вы - русский или еврей? А может быть прозелит? Прозелиты ещё более жестоки, чем иудеи. Но то, что Вы масон, то есть верный слуга Сиона, - это точно. Не исключено, что русская кровь прольётся в жертву Иегове, и в этом Вы будете повинны, Солженицын, тоже.
Сейчас Вы затеяли грязную игру и готовите к реставрации Февральскую еврейскую революцию в России 1917 года с её многопартийной системой псевдореволюционного образца. Тот еврейский шабаш Вы хотите выдать за настоящую революцию, якобы принесшую свободу народу. Да, Ваши гнусные попытки поддержать нынешнее еврейское подполье, упивающееся сейчас развалом нашей политики, экономики, культуры и образования, найдут благодарных слушателей и читателей у этой "пятой колонны" - наших внутренних эмигрантов, нередко стоящих и за спинами недальновидных руководителей и откровенных предателей своего народа. Мы же, к сожалению, не можем пока очистить от сионистов пропаганду, оборону и оборонную промышленность. Нам не дают даже сказать правду об этом русскому народу гласно. Но мы не теряем надежду сломать хребет внутренней сионистской гидре, не допустить положения, которое сложилось сейчас в Европе и по ту сторону океана, где правят сионисты и ведут мир в пропасть третьей мировой войны.
Скажу прямо, урок, который Вы нам, Солженицын, дали, не прошёл для нас даром. Жаль только, что пока ещё не все славяне могут увидеть Ваше настоящее лицо, господин Солженицын, лицо сиониста!"

Закончив читать, Ленин вернул письмо, и автор продолжил "просвещение" Ленина насчёт путаницы в энциклопедиях, затем, пообещав объяснить, что такое "Пурим", перешёл к разговору о том, что такое "еврейское воспитание". Потерев лоб, произнёс:
- "Еврейское воспитание" - это обучение отношению к другим народам, идеологии превосходства над ними. Мы-де умнее всех, мы достойнее всех, мы должны всеми править, потому, что мы - другие, "евреи", нас избрал сам Бог.
- Знакомо. Об этом - говорил Плеханов ещё в прошлом веке...
- Так вот: язык у этих людей остался иудейским, вера - иудаизм, значит, не может быть религии каких-то "других", а есть религия иудеев. Но сами они уже 2500 лет называют себя только евреями. По сути кличкой, которой следовало бы стыдиться порядочным людям. Где там! Привыкли за тысячелетия и не стыдятся. Отсюда и "еврейское" воспитание, "еврейское" отношение к другим людям - "еврейство"! Хотите знать, до чего оно докатилось за 2 тысячи лет?
- Разумеется. Ну, и до чего же?
- Одну минуточку, сейчас найду высказывание еврейского раввина США, напечатанное в книге "Шатёр, над которым облако", выпущенной Московско-Иерусалимским издательством 10 лет назад в Москве. - Автор полистал тетрадь и, найдя в ней то, что ему нужно, продолжил: - Моисей Фридман в статье "Тайна женской природы" использовал свои лекции, прочитанные им прихожанам, в которых утверждал следующее - цитирую: "... каждый из нас - ребёнок или взрослый - есть часть Бога, потому что обладает еврейской душой". И тут же поясняет, что такое "еврейская душа": "... любой еврейский ребёнок получает её при рождении, а может быть - ещё при зачатии". Но и этого показалось рабби Фридману мало, и он добавляет: "в каждой еврейской душе есть нечто великое; в ней заключена частица высшей святости". И наконец: - "Еврейское Божественное есть в каждом еврее". Получается, будь любой из евреев мошенником, вором, убийцей или даже идиотом от рождения, всё равно в нём есть "божественное" начало. Вот что внушается евреям 2 тысячи лет подряд. Как же можно после этого отказаться от удовольствия считать себя "евреем".
Ленин вздохнул:
- Полнейший идиотизм, вы правы. Кстати, об этом писал ещё до вашего Дугласа Рида Карл Маркс. Он тоже еврей по воспитанию, внук раввина и сын раввина но... оказался тем не менее противником "еврейства", так как не принял ни его ростовщичества, ни националистической сущности, ни всего остального, что оценивается нами со знаком минус. Однако... давайте вернёмся всё-таки к нашему конкретному разговору. Я понял, что вам известно о том, что мой дед, Зендер Бланк был евреем, принявшим православие. Но вы считаете, что я тоже воспитывался по-еврейски. Не так ли?
- Я этого не утверждаю. Просто меня удивляет: почему ваше происхождение по линии матери партия скрывала от нас? Да и у Сталина есть высказывание о том, как вы однажды советовали ему: "непременно приглашать в каждое важное дело хотя бы одного еврея". О чём это говорит?
- Это говорит о том, что Сталин был антисемитом в отличие от других революционеров-марксистов.
- Владимир Ильич, и всё-таки это говорит и о том, что несмотря на то, что вы считаете себя русским...
- Тем не менее, простите, что снова перебиваю вас, "еврейского воспитания" у меня никогда не было! Мой дед и моя мать были атеистами. А "еврейство" - как вы сами поняли из книги Рида - чисто религиозная идеология. Я же и атеист, и интернационалист, и не скрывал своего происхождения по матери. Видимо, это нужно было моим "цекистам", которые боялись, что это может повредить престижу их идеологии.
- Вот теперь понятно. То же самое, стало быть, произошло и с печатной биографией Карла Маркса? Выдавали за немца. И всё-таки сионизм - это больше политическая, нежели религиозная идеология.
- А вы что, не знаете, что в России немало антисемитов? Из-за них...
- Знаю, есть. Однако "антисемит" - тоже неправильное определение, как и слово "еврей" в смысле национальности. Ведь семитских народов несколько, не только иудеи, но и арабы.
- Вы кто по образованию, Борис Иванович?
- Военный лётчик. Затем кончил в университете филологический факультет. В 37 лет.
- Это хорошо, что вы человек образованный. А я сдавал за университет экстерном. Многого так и не прочёл толком. Ни по истории, ни по литературе. Вот Максим Горький хотя и не кончал ничего - энциклопедист, и вообще большого ума человек.
- А хотите узнать, для чего фарисеи создавали сионизм?
- Почему вы так заинтересованы в моём просвещении?
- Вы для меня - просто находка! С одной стороны, человек русский, с другой - иудей, а с третьей - крупный политик. Если поймёте, чего я хочу, поверите в мою честность и искренность - значит, я всё делаю правильно. Самопроверка.
- А если я с чем-то буду не согласен?
- Тогда мне придётся что-то исправлять, переделывать, если ваша правота будет очевидной.
- Хороший принцип. Я слушаю вас...
- Когда-то, в до библейские времена, племена иудеев-скотоводов отставали от своих соседей в развитии ремёсел, письменности, в умении строить города, молились языческим божкам. Но более сильные из соседей часто грабили иудеев, уводили в плен скот и женщин, в рабство - мужчин.
Наконец, с проникновением культуры и письменности, заимствованных у развитых народов, новые иудейские священники - так называемые фарисеи - поняли главное преимущество единой религии, которая способна объединять племена в нацию. А коли так, поняли и другое: нужно сочинить для них такие "Божии" заветы и законы, которые запрещали бы им смешиваться с чужаками, "акумами". А за веру в свою обособленность, устойчивую сплочённость - один за всех, все за одного - пообещать им Божие благословение. Богоизбранность всему народу. Лишь народ, сплочённый на религиозной основе, сможет защитить себя от нападений соседей-врагов и не позволит над собою издеваться. Началось писание "Божиих заветов" и "законов", которое длилось около 300 лет. Менялась жизнь, сплачивался народ, переписывались, менялись и законы. Бог Яхве стал единым для всех иудеев. Родилась идея возврата рассеянных по белому свету соплеменников на "землю обетованную", расположенную в Прииорданье. Родилась легенда о Моисее, приведшем якобы по воле Бога часть иудеев из Египта к горе Синайской, на которую Бог позвал Моисея.
- Ну, я всё это знаю...
- Погодите. В гимназиях вам не заикались даже о том, что Яхве стал торговаться с Моисеем.
- То есть?
- Яхве сказал Моисею, что сделает его народ своим избранником только в том случае, если...
- Да, похоже не на торг, а на прямое вымогательство.
- По нынешним меркам на взятку. А когда Моисей согласился на это, Яхве диктовал ему 40 дней и ночей свои условия или Заветы, которые составили мешок рукописей. Эти рукописи были переработаны потом в "Ветхий Завет", "Талмуд", по законам которого надлежало с тех пор жить евреям. - Автор принялся рассказывать, что произошло внизу. Как обыкновенный патриотизм, задуманный фарисеями сначала для объединения людей в самостоятельную нацию, превратился в чудовищную политическую идеологию, замешанную на религиозных дрожжах. - Прошло более 1000 лет! В мире были изобретены к тому времени деньги. Евреи первыми поняли силу дающего деньги в рост. Началось ростовщичество, еврейская сплочённость - "еврейство", о котором писал Маркс.
- Короче говоря, - перебил Ленин, - вы хотите сказать, что фарисеи...
- Что сионизм уже прочно вошёл в душу всего народа! Люди ощущали себя "евреями", то есть, людьми первого сорта, представителями божией нации на земле, превосходящей всех остальных. Патриотизм как таковой для отпора врагам давно кончился, оставалось лишь мнимое превосходство.
- Но почему мнимое? Вероятно, оно всё-таки было!
- Ну вот, и вы туда же!
- Куда - "туда"?
- В преимущество "богоизбранных", куда же ещё! Ведь только что я вам доказал, что дело в образовании, деньгах, а вы...
- Те-те-те! Не-ет, я - вернулся лишь к вашему упрёку: почему я советовал Сталину ценить евреев за их ум, деловитость! Суть не в "избранности", а в страданиях, через которые прошли евреи за тысячи лет. Страдания обостряют ум, развивают. Возьмите, к примеру, хотя бы горбатых людей. У нас, на Руси. Как только - горбун, так непременно умный!
- Ну, и аргумент! - возмутился Автор. - Другим народам разве легче было? Умными делает людей образование! Чем больше в стране грамотных, тем она цивилизованнее.
- Не возражаю. Когда-то именно к этому я и призывал: надо учиться и учиться!
- А на практике было - что?! Инженеру с дипломом платили меньше, чем токарю. И стремление учиться, чтобы работать потом на заводе, было зарезано на корню.
- Не понял...
- Вот вам запоздалая, но теперь уже известная, статистика: в Советском Союзе, созданном вами, из 10-ти миллионов евреев, проживавших в СССР под своими и под чужими фамилиями, 7 миллионов евреев имели высшее образование. А 180 миллионов русских могли выставить только 10 миллионов человек, имеющих высшее образование. В науку из этих 10-ти миллионов уходил лишь 1%, остальные работали на заводах и в сельском хозяйстве. В то время как из 7-ми миллионов дипломированных евреев уходили в научные учреждения около 10%. Засилье евреев в научных сферах СССР было очевидным. Я не говорю уже об эстраде, кино, торговле, финансах, печати, телевидении, союзах писателей, художников, композиторов, куда засевшие там евреи, пользуясь своим большинством, старались вообще не пропускать талантливых "чужаков". Разве это справедливо?
- А при чём же здесь Ленин?! - изумился бывший вождь.
- При том, что именно для вас я хочу продолжить свою мысль о сущности современного сионизма. Из патриотического движения на своей древней земле он превратился за эти тысячи лет в наглость на чужих землях. Сионисты оттесняют везде коренное население от науки, от искусств, финансовой политики, торговли и так далее. Всё это приводит к утрате коренным населением управления своим государством. И к высокомерию сионистов. А в ООН их теперь признали невинными патриотами! Если вы это поймёте и согласитесь со мною, то это должны понять и остальные евреи, не утратившие здравомыслия и совести.
- Что такое ООН?
- Организация Объединённых Наций. При вас эти же функции исполняла Лига наций. Но не в ней дело... А в том, почему сионизм признали невинной идеологией. Ведь в ней ничего по сути не изменилось. Чего стоит, например, одна только молитва сионистов: "Да будут прокляты и погибнут все акумы, да будут благословенны и процветают все евреи!" Что-то в этом роде, я не помню дословно, но смысл - такой.
- Это плохо, когда что-то важное цитируется не дословно, а лишь истолковывается. Есть такие, с позволения "мастера" толковать и перетолковывать, что иногда и смысл превращают в противоположный.
- Хорошо, - обиделся Автор, - я полистаю сейчас свою тетрадь с выписками из книги Дугласа Рида...
- Можете не трудиться, - понял свою ошибку Ленин, - я вам верю. Тем более что текст этой молитвы приводил мне когда-то Плеханов. Смысла вы не исказили, я за это ручаюсь. Но, в какие далёкие времена произносилась эта молитва! Разве можем мы с вами нести ответственность теперь, например, за старые народные пословицы типа: "Сокрушай мозги и рёбра своим ближним, дабы они могли украсить твою старость", "Чтобы выгоды добиться, жид всегда готов креститься"?
Автор рассмеялся, с удивлением глядя на Ленина:
- Я знаю похлеще...
- Например?
- "Жид, как бес: никогда не покается".
Теперь с изумлением смотрел на него Ленин. Спросил:
- А ещё знаете?..
- Знаю. "У жида 2 языка - один Богу досаждает, а другой христиан дурачит".
- Вы что же, антисемит... всё-таки?
- Нет, я не юдофоб. И вообще никому не "фоб". Но считаю, что сионизм не лучше фашизма. И я понял, куда вы сейчас клоните, Владимир Ильич. - Автор снова достал из письменного стола тетрадь и папку. - Пословицы, согласен с вами, были не только глупые, отражающие "домостроевское" мировоззрение, но даже и похабные. Современные русские люди не применяют их, и уж особенно при детях. Но "еврейские" молитвы, о которых пишет Рид, переиздаются в неизменном виде и в нынешних церковных книгах еврейства.
- Почему вы так думаете? Разве раввины настолько глупы, чтобы в новых редакциях не устранить ту часть текстов, которая отражает идеологию древней ненависти к не еврейским народам?
- Раввины, вы правы, Владимир Ильич, не были дураками ни в древности, ни теперь. Беда их в другом: они не могут позволить себе исправлений, если бы и хотели этого. Конечно, они понимают звериную сущность многих старых текстов. Но, как говорится, некуда деться.
- Почему?
- Древние фарисеи, сочинившие эти тексты, не могли предположить, насколько разовьётся мир за 2 новых тысячелетия. И надеясь на то, что вера в Бога Яхве в Иерусалиме никогда не изменится, написали, что все эти тексты передал Моисею в мешке сам Бог, когда позвал его к себе на Синайскую гору. Как же можно редактировать или исправлять Бога?!. Да ещё Иисус Христос по сей день кричит в Библии христиан на фарисеев: "Законы ваши - человеческие!" То есть, прямо обвиняет их, что не Бог придумал такие зверские вещи, а люди. Согласиться теперь с этим, означало бы сбросить под откос весь сионизм!
- Почему?
- Дело в том, что во времена Степана Разина сионистский центр, находившийся в Польше, издал, из-за возмущений христианского мира звериными текстами в Талмуде и других еврейских церковных книгах, секретный декрет Иудейского Синода: не печатать в будущих заграничных изданиях текстов, способных вызывать публичные дискуссии и протесты христиан. Но! Ставить вместо пропущенного текста секретный знак в виде круга для того, чтобы раввины и учителя в еврейских заграничных школах знали о том, что данный текст пропущен. В последующие годы эти тексты были восстановлены, но... на древнеиудейском языке.
- Понятно, - произнёс Ленин, - конспирация, рассчитанная на доверчивых простаков. Ну, а почему всё же продолжается такое тупое упорство?
- Не тупое, Владимир Ильич. Древние фарисеи, не предполагавшие, что появится когда-то Христос и заявит, что тексты святого писания сочинили фарисеи, а не Бог, загнали себя в безвыходное положение ещё тогда, когда придумали миф о создании Вселенной Богом всего лишь 7 тысяч лет назад и легенду о том, что Бог изберёт себе иудеев в любимый народ, если они будут исполнять его заветы и произносить молитвы, которые он передал Моисею. Убрать эти заветы - значит погубить и легенду о богоизбранности. Вот так всё и осталось. Учёные доказывают, что наш мир был сотворён миллионы лет назад, это подтверждается радиоактивными методами, а находки археологов свидетельствуют, что даже кости животных пролежали в земле больше, чем 7 тысяч лет. Куда же теперь деваться от всего того, чего не предусмотрели в своей былой отсталости?
- Ну, а конкретно: какие всё-таки тексты позорят сионистов?
- Могу прочесть, вот они, передо мной, - показал Автор на выписки. - Некоторые я вам уже...
- Давайте ещё, - упрямо наклонил голову Ленин. Автор, перелистывая тетрадь, начал вычитывать:
- "И простру руку Мою и поражу Египет... и поражу всякого первенца в земле египетской..." "Если язычник убил язычника или убил еврея, он отвечает, а если еврей убил язычника, он не отвечает". "Язычнику запрещено: красть, похищать или брать пленницу и тому подобное у язычника или еврея. Еврею же у язычника - не запрещено". "Всякое место, на которое ступит нога ваша, будет ваше". Причём слова не расходились с делом! Что такое Хазарский каганат на Волге? Иудаизм там был принят ещё в 10-м веке и перекочевал на северный Кавказ аж до восточного Крыма! А затем и в Керчь. Говоря языком современности, это был настоящий центр подрывной деятельности против далёких от Иудеи народов. Если бы не киевский князь Святослав Игоревич, разгромивший этот каганат в 965 году, то сионизм проник бы в Россию на 800 лет раньше!
- Достаточно, Борис Иванович. Какой идиотизм! Просто не верится, что с этими постулатами сионизма соглашалась целая нация.
- В те времена трудно было не соглашаться, за это убивали свои же. Но в наше время одна из еврейских общин в США приняла даже официальную резолюцию протеста на собрании против того, чтобы считать себя лучше других народов.
- Всякий протест против мракобесия - это революционность! - обрадовался Ленин. - Молодцы! Умницы!
- Погодите радоваться, Владимир Ильич, разве Организация Объединённых Наций не знала и не понимала, что "другие", "самые-самые" это низость, когда оправдала сионизм? Ведь "другие" и по сей день считают себя таковыми - евреями, а не иудеями! Не захотели даже вернуть настоящее имя своей нации. Хотят быть по-прежнему особенными. То есть, отделяют себя от остального Человечества и его целей сознательно. Им это нравится, и они не отказываются от главного: прямого вызова всем, оставляют за собой право на расизм в наглую, а ООН этого не заметила, так, что ли? Это всё равно, что не замечать бы претензий немцев на арийское происхождение!
- Да, это свинство, - согласился Ленин.
- Это ещё не всё! "В нашем народе, - продолжил чтение Автор, - до сих пор живет идея, гласящая, что он является избранным и что ему единственному предназначается господство над миром..."
- В семье не без урода. Отсталые, тёмные люди есть в любом народе.
- Отсталые, говорите? - перебил Автор. - А хотите послушать, что высказывают эти "отсталые" и кто они конкретно?
- Если конкретно, это всегда интересно, потому, что это - факты! Давайте...
- Вот что написал в 1973 году и напечатал в газете "Елиот ахронт" главный раввин израильской армии Мордехай Пирон: "В результате естественного отбора, происходившего в человеческом сообществе, из всех наций земного шара лишь иудеи были наделены особыми биологическими и метафизическими качествами, которые позволяют им возвыситься над законами причинности, действующими в природе и во всей вселенной и приблизиться к высшей ступени человеческих достижений. Подобный чудесный факт превращает этот народ в центр духа и культуры всего мира, обладающий огромным влиянием на судьбу, прогресс и становление всего рода человеческого". Ну, как?
- Полный идиотизм! - воскликнул Ленин поражённо.
- А вот вам ещё представитель... из "тёмных", Руппин. Этот писал книги... В одной из них написал, что русская культура и литература стоят гораздо ниже еврейской. Что сербы, например, болгары и румыны уступают евреям в одарённости. Получается, что еврейская литература сплошь состоит из поэтов и писателей, талантливее и грандиознее Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Есенина, Гоголя, Толстого, Тургенева, Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Бунина, Шолохова. А музеи русской культуры... А русская живопись, а русские народные песни, а романсы русской интеллигенции!.. Композиторы... Евреи нас давят деньгами, а не культурой.
- Хватит... О еврейском хвастовстве я знаю не из выписок: один только Троцкий чего мне стоил! Но он был всё-таки умным в идеологическом плане. А дураков, как этот Пирон, среди евреев действительно много.
- Ваш "умный идеолог" Троцкий заявил, когда его Сталин выдворил из СССР, что "коммунизм - 6-я еврейская идеология"!
- Не может быть!
- А в 18-м сумел убедить вашего "умного" помощника Свердлова расстрелять царскую семью вместе с детьми. А затем, в 19-м, Свердлов дал разрешение на изгнание с родной земли семей "белого" казачества!
- Ну, батенька, мы об этом уже говорили, и продолжать в этаком тоне... я считаю для себя невозможным! - Ленин стал красным.
- Обиделись? Полагаете, что таких фактов не было?
- Но какова трактовка этих фактов?!.
- А как следует трактовать то, о чём вам сообщал из Полтавы писатель Короленко? Разве не как зверство местных чрезвычаек, расстрелявших 15-летнюю девочку? И всё это без суда: раз-два, и готово! Потому что командовали этими чрезвычайками такие палачи народа, как Дзержинский, Урицкий в Петрограде, Лацис в Киеве, другие сионисты, для которых любой не еврей - что муха или собака! "Где жид проскачет, там мужик плачет". Эта пословица тогда и родилась у русских крестьян.
- А русские чёрные сотни что делали?!. Порядочный человек не отнимет жизни даже у собаки. Бейлиса ведь не осудили!
- Хотя он мальчика-то убил! Теперь это доказано.
- Кем доказано? Суд оправдал Бейлиса! - возразил Ленин.
- Я вам потом расскажу, что заявил эксперт профессор Сикорский, осматривавший труп мальчика. А пока замечу, что черносотенцы, участвовавшие в еврейских погромах, не убили за всю историю этих погромов и десятка евреев! А вот расстреливать казачьи деревни по приказам Свердлова и Троцкого можно было. Уничтожены были тысячи стариков, женщин! Об этом, кстати, писал журналист Шульгин... сейчас вам прочту... Вот его слова: "Под вашей властью, - он имеет в виду евреев, выше он об этом заявляет прямо, - Россия стала страной безгласных рабов: они не имеют даже силы грызть свои цепи. Вы жаловались, что во время правления "русской исторической власти" бывали еврейские погромы; детскими игрушками кажутся эти погромы перед всероссийским разгромом, который учинён за 11 лет вашего властвования! И вы спрашиваете, что нам в вас не нравится!!!" Вот так, Владимир Ильич. На что же вы обижаетесь теперь?..
- Ваш Шульгин сам отвечает вам, что ведёт речь о времени, когда меня уже не было у власти. А вы инкриминируете все грехи - мне одному! То есть, во многом огульно, не разобравшись...
- Хорошо, давайте разберёмся. Для этого ведь и встретились... Разве в 1919 году, когда громили казачьи станицы на Дону, вас не было?
- Громили не евреи, а русские. У евреев не хватило бы палачей для такого количества казаков.
- Выходит, главный виновник не тот, кто отдавал приказ убивать - ведь и Свердлов умер не сам, вы это знаете лучше всех! - намекнул я Ленину на его собственный грех, - а палач... который приводит приказ в исполнение.
- А вы, - растерялся он, - откуда об этом знаете?
- Знаю, не хочу об этом сейчас. А может, виноват ещё и тот, кто намыливает верёвки?
- Не придирайтесь к словам. Конный корпус Тухачевского, подавлявший на Дону восставших казаков, это вам не какой-то отдельный палач, а целое войско...
- Мерзавцев-русских, так, что ли? Выходит, это они виноваты в том, что выполнили приказ Троцкого и Свердлова, сидевших в Кремле, а затем и приказ своего командования? А что вы сделали бы с ними, если бы они этот приказ не выполнили? Или повернули своё оружие против Кремля? Ну, чего же вы молчите?
Ленин отвернулся, двигая желваками.
Автор это заметил, раздражённо добавил:
- А вы мне - обиженность вместо серьёзного разговора. Что ни вы, ни Свердлов, ни Троцкий сами не убивали. Так ведь и Колчак тоже никого сам не вешал!
Ленин молчал, и Автор, сдерживая себя, заговорил снова:
- Я согласен с вами только в одном: в любой семье - не без урода. Тупых исполнителей, охраняющих тюрьмы, и настоящих убийц и палачей было достаточно и в многочисленном русском народе. Но когда во главе преступлений становится и так называемый "малый" народ, евреи, то не следует их выгораживать лишь из-за предположения, что это "малый" и беспомощный народ. Кстати, на самом деле евреев в мире давно уже не меньше французов, просто они в целях конспирации, чтобы сохранить в тайне своё количество, маскируются под фамилиями англичан, немцев, русских, поляков, украинцев, какого угодно народа. Тем более что и оголтелых националистов среди них, гордящихся своей "богоизбранной" особенностью, самый высокий процент в мире.
- То есть? - не понял Ленин.
- Нет другой такой нации в мире, чтобы бо`льшую часть населения составляли националисты! Особенно усердствуют в этом их писатели.
- Например?
- В старые времена - Лион Фейхвангер, Шолом Алейхем, теперь - все до единого. Евреи в их произведениях такие прекрасные, гонимые, добрые, всегда лучше окружающих людей. Гобсеков, как у французского писателя Бальзака, у них вы не встретите. Хотя ростовщик Гобсек - классическое воплощение еврейства! И в произведениях русских советских писателей евреи только прекрасные! Отрицательные герои - это русские. Без этого книга не могла выйти в свет! Зато евреи и даже сама тема о них - у нас неприкасаемы.
- А вы не преувеличиваете? Ну, что могут сделать евреи, рассеянные горстками по миру? А писатели, я считаю, просто обязаны быть патриотами.
- Бациллы тоже в миллионы раз меньше человека, но легко его побеждают, если проберутся к нему во внутрь. А наш разговор именно об этом: о сионизме, который пробирается во все страны для разрушительной деятельности изнутри. Как русский писатель-патриот я тоже, наверное, имею право защищать свой народ. Вы согласны?..
- Разумеется. Вы - человек идейный, а не какой-то антисемит на бытовом уровне. У меня к вам лично претензий нет. Это у вас ко мне...
- Да. Вы что-то записывали, когда я излагал вам свои претензии. Возражайте...
Ленин заглянул в блокнот, и спор запылал вновь, словно костёр, в который подбросили сухих дров:
- Вот вы обвинили меня во введении цензуры, в лишении граждан прав на свободу печати и слова. Так?
- Да.
- Но ведь это было вынужденной мерой, вре-ме-нной! Власть во всех городах России оказалась в руках малограмотного пролетариата, в том числе и газеты. И в редакции этих газет хлынули со своим недовольством и обидами грамотные дети помещиков и буржуазии. Переполненные страстями оттого, что потеряли поместья, заводы и фабрики, они стали поднимать на щит любые промахи молодой и неопытной местной власти. Расписывали их в статьях с таким гневом и обидой на несправедливость, что создавалось общественное мнение, будто к власти пришли разбойники. Местные советы не умели толково объяснить, что контрреволюционеры делают из отдельных фактов неверные обобщения. Что же нам оставалось? Отдать власть контрреволюции или ввести на время цензуру?
- А ведь вы так и не поставили у власти ваш "пролетариат".
- Как это не поставил?..
- Да так, не поставили, и всё. Власть находилась в руках евреев, а не пролетариата, от имени которого вы правили Россией. Об этом вам говорил и Шляпников, и вы его за это арестовали, а Сталин потом приказал расстрелять.
- Что вы хотите этим сказать?..
- Для начала хочу вам напомнить, что представлял собою пролетариат России, с которым вы собирались совершить "мировую революцию", и который распевал песню: "Иного нет у нас пути, в руках у нас винтовка!" Вместо Закона.
- Ну, что же, валяйте: послушаю. Это даже любопытно: при чём тут "закон" и "винтовка"...
- Слушайте. В 18-м году ватага пьяных рабочих Петрограда и матросов, перепоясанных пулемётными лентами, окружила и раздела догола 16-летних мальчишек, юнкеров, шедших из школы. А затем, повалив этих юнкеров на землю, опасными бритвами отрезали мужские члены. Кровь, потери сознания. Но этим не закончилось. Облив юношей мочою, пролетарии привели их в сознание, подняли под дулами оружия, надели на их головы юнкерские фуражки и заставили взять в руку каждому свой член и стать под стеною дома. Ребята плакали под хохот пролетариата, проходящего мимо (рядом, на Западном фронте ещё гремела война с немцами, которым вы продали судьбу этих мальчиков, будущих защитников родины). От этой "стены плача" покатилась по всей России молва. И другие юнкера лавиной хлынули на юг России к генералу Алексееву.
Вот так, Владимир Ильич, ваш пролетариат и дошагал, идя за вами, с песней и винтовками вместо закона, до вашей диктатуры, а не пролетарской.
- Получается, вы сами и ответили и мне, и Шляпникову, почему нельзя было передавать власть пролетариату. Его нужно было сначала подучить, окультурить...
- А вы с Троцким, приказавшим расстрелять 500 отставных военных чинов на Лобном месте без предъявления даже обвинения, а затем под Свияжском 100 тысяч голодающих военнопленных, значит, культурные люди, как и все остальные кремлёвские евреи, не так ли? А Шляпников и другие лидеры "Рабочей оппозиции" - хамы и неучи?
- Да как вы смеете таким тоном разговаривать со мной?! "Ленин продал немцам", "Ленин... "
- Смею, - перебил Автор. - Потому что, если бы французы-коммунары расстреляли в Париже 500 дрейфусов без суда и следствия, как бы это расценило мировое еврейство?
Ленин растерялся от неожиданной постановки вопроса, пролепетал:
- Вы начали обвинять меня во введении цензуры печати, а теперь повернули...
- Однако, цензура, введённая вами, закрепилась в России с тех пор навсегда! Сталин сказал: "Я не могу отменять того, что сделал великий Ленин! Вождь мирового пролетариата..."
- Вот с него и спрашивайте! Это ему нужна была цензура, чтобы заткнуть рот всем несогласным с его политикой. Но для отвода недовольства от себя он хитро использовал моё имя как удобный, а главное - мёртвый авторитет. А потом - вы же сами показывали мне свои романы перед дискуссией! - он, этот Сталин расстреливал евреев, предъявляя им на судах липовые обвинения!
- И с вас, значит, спрашивать теперь нельзя? Но ваша цензура и при вас продержалась 6 лет! За этот срок можно было закончить любой курс журналистики. Но вы предпочли прежде всего заткнуть рот газете Горького! Увидели именно в нём, что ли, главного контрреволюционера? В "пролетарском" писателе, как вы сами же его окрестили?
- Вы - бульдог, а не спорщик. Никак не хотите понять диалектики! Нельзя, нельзя было отменять тогда цензуру - слишком изменилась ситуация! А общественное мнение ещё не отстоялось, бурлили страсти, а не рассудок. Было много всякой вскипающей пены. Мы не могли из-за этой пены погубить завоевания революции!
- А вы не допускаете, что такая революция России была не нужна вообще?
- Какая - "такая"?
- На германские деньги. Методом заговора, политического интриганства! Это был государственный переворот, а не революция! И так и осталась песня, с которой ваш пролетариат шагал за вами к зверствам кремлёвских евреев, не видя иного пути.
- Ну, батенька-а, тут вы хватаете через край! Тут вы явно на стороне контрреволюции, а не народа.
- Значит, вы и ваша партия с балтийскими матросами, подкупленными водкой на германские деньги - это народ. Палач Дзержинский, подобравший к себе в заместители уголовника Якова Блюмкина из Одессы, он был тогда Яковом Гершелем, и другие - тоже народ.
- Почему вы решили, что Блюмкин, убивший германского посла Мирбаха в Москве - уголовник? Он из эсеров.
- Нет, Владимир Ильич, в Одессе он грабил в 17-м году под руководством вора по кличке "Япончик" коммерческие банки. А узнав, что у вас в Москве правительство состоит сплошь из евреев, бросился в Москву тоже, как и другие евреи со всей Украины, и был принят Дзержинским не куда-нибудь, а в чека.
- Но ведь мы же его судили! За убийство Мирбаха.
- Правильно, судили. Русским - ваши заочные суды присуждали расстрелы за одно только слово против евреев: из трёх букв. А Блюмкина - за убийство иностранного посла! - осудили на 3 года. Да и тех он, ставший эсером, не отсиживал в тюрьме, а был снова взят Дзержинским на тайную службу. Разве не так?
- Ладно. Продолжайте...
- В свои "чекушки" Дзержинский пригласил также палачей-евреев Якова Петерса, Яна Судрабса, ставшего Лацисом, Урицкого с матросами, устраивавшими пытки над русским народом в своих подвалах. Тоже народ. А Горький, генералы-патриоты Алексеев, Деникин, Каледин, Кутепов, адмирал Колчак, рядовые офицеры и юнкера, солдаты и казачество - это не Россия?
- Генералы были и на советской стороне. Солдат у нас было в 10 раз больше! А ваш Колчак - всё-таки вешатель и вор!
- Что он украл? У кого?
- Российское золото! - выкрикнул Ленин. - И закупал на него - оружие у японцев!
- А почему же вы и его расстреляли без суда? Как и Николая Второго. Да вы и сами закупали оружие, чтобы осуществить противозаконный государственный переворот, а не революцию в октябре 17-го! Это преступление вы совершили ради личной власти, я вам уже говорил об этом. Потом вы отдали немцам и золота, и всего остального в 100 раз больше. И чтобы удержаться у власти, вы начали грабить русские монастыри и храмы, сдирая золото даже с икон, драгоценные камни с чаш и крестов, под видом помощи голодающим. Однако положили всё это - на склад в Кремле. И закупали для своего правительства икру и балыки, когда народ - голодал! Да ещё сочиняли враньё про голодные обмороки в вашей среде.
- Откуда вам всё это известно?
- Теперь, ба-тенька, многое стало известным. Хотя вы и прятали концы в воду. Но даже фотографии, сделанные в голодный, 21-й, год, с ваших наркомов, выдают их своей лоснящейся откормленностью, не говоря уже о многих других фактах и уцелевших документах.
- Во-первых, я - брал золото не ради личной власти! - выкрикнул Ленин озлобленно. - А ради Со-ве-тской власти, то есть, ради народной власти! Есть разница?
- А Колчак, что? Взял хотя бы один золотой рубль себе?! Вот вы - много оставили денег своим родственникам. А он - русский учёный-полярник, исследователь, которым мог бы гордиться весь мир, я не говорю уже о том, что это был самый талантливый и честный русский адмирал, герой и патриот, спасал своё отечество от ваших грабителей и сионистов-палачей, устраивавших по всей России массовые бессудные расстрелы под вашим личным прикрытием! Вот почему вы не решились предать адмирала Колчака открытому суду. Вы - боялись судить его!
- Кто мог сказать вам эту чушь?! - губы Ленина нервно задёргались, он завизжал: - Кого мне, главе правительства, было бояться?! Надо же думать, прежде чем произносить такую нелепость!
Автор с презрением подумал: "Глава, а ведёшь себя, как мошенник!" Вслух же спокойно произнёс:
- В России вышла недавно в свет книга "100 великих загадок 20-го века", в которой на основе архивных материалов вашей бывшей партии большевиков, - Автор достал с полки книгу в красивой голубой обложке с золотым тиснением букв, листая её, закончил мысль: - напечатана статья "Кто убил Колчака?"
- Ну, и кто же? - насторожился Ленин.
- Расстрелом руководил председатель Иркутской губчека Чудновский. Но распоряжение на немедленный расстрел он получил от члена Реввоенсовета Восточного фронта Смирнова. Вот текст шифрованной телеграммы Смирнова Иркутскому Совету, - Автор раскрыл книгу на 82-й странице, где была заложена бумажная закладка, громко прочёл: - "Ввиду движения каппелевских отрядов на Иркутск и неустойчивого положения Советской власти в Иркутске настоящим приказываю вам: находящихся в заключении у вас адмирала Колчака, председателя Совета министров Пепеляева получением сего немедленно расстрелять. Об исполнении доложить". - Кончив читать, Автор добавил, глядя Ленину в глаза: - После этого Чудновский взял у военного коменданта Иркутска Бурсака взвод красноармейцев и с согласия председателя Иркутского Совета Ширянова увёз адмирала Колчака и генерала Пепеляева из тюрьмы, не дав Колчаку попрощаться с его гражданской женой Анной Васильевной Тимирёвой, которая "самоарестовалась" и сидела в соседней камере, за город, затем на Ангару и расстрелял там на льду 7 февраля 1920 года.
- Ну, а при чём тут я? - поинтересовался Ленин.
- Да при том, Владимир Ильич, что "фокус" с "отсутствием времени" на следствие и суд и якобы вынужденная торопливость с расстрелом Колчака "ввиду движения каппелевских отрядов на Иркутск" - были придуманы вами ещё в январе, когда генерала Каппеля с "движением на Иркутск" уже не было в живых, а Колчак ещё не был арестован белочехами. А получив 5-го января желанное известие о том, что Колчак в иркутской тюрьме, вы затеяли привычную игру для маскировки вашей причастности к бессудному расстрелу. Ведь это вы, будучи в курсе всего, послали в Иркутск шифрованный приказ Смирнову через Ширянова, с которым договорились о спектакле над Колчаком для общественности.
Сильно покраснев (до зрелой помидорности), Ленин "возмутился":
- Да откуда автор этой книжонки мог всё это взять? Как писатель вы должны знать цену печатным публикациям, высосанным из пальца.
- Я помню слова Ленина-журналиста о том, что если печатная информация содержит хотя бы 30% правды, об этом можно писать в газете. Ваша "Правда", кстати, всегда так и поступала, дойдя в конце концов при "Ильиче" Брежневе до стопроцентного вранья. Но! Погодите с возражениями. Они мне известны наперёд. В данном случае, несмотря на отсутствие научной добросовестности в статьях об американских астронавтах, якобы несколько раз высаживавшихся на Луну, где нет атмосферы и потому сильна солнечная радиация, от которой не в состоянии защитить современные скафандры, про вас и Колчака всё изложено логично. Вы почитайте статью и увидите, что пойманы логикой событий и несовпадением дат.
- Послушайте вы, писатель! Если вы и далее будете разговаривать со мной в таком тоне, то я - ухожу... - выкрикнул Ленин.
- Пожалуйста! Вы и с Горьким разошлись по этой же причине, - заметил Автор. - Когда вам нечего сказать, кроме лжи, вы уходите от разговора. Но газету свою - называли "Правдой". Вот и теперь можем закончить... Вам нужны только подхалимы, да такие палачи, как Троцкий и Сталин...
- Да что вы всё тычете мне в нос этим Сталиным?! Это был среднего ума, очень недалёкий человек... Ему я - как раз и не доверял. В отношении расстрела без суда царской семьи и великих князей - согласен с вами: допустил ошибку, опасаясь, что любой из них, оставшись живым, мог превратиться завтра же в нового царя, и царизм в России - продолжался бы...
- Лучше пусть продолжается сионизм, так, что ли? Да и не могли вы опасаться малолетнего и смертельно больного мальчика! Девочек - тем более... Ваши сионисты Троцкий и Яков Юровский понимали это, не могли не понимать!
- Не перескакивайте, как воробей, с одного зерна на другое! Вы что, еврей? - воззрился Ленин.
- Почему вы так решили? - удивился Автор.
- Это еврейский способ разговаривать, чтобы оправдать отсутствие логики. А при написании статьи перескоки с факта на факт дают возможность исказить их. Это любимый приём Троцкого. Так мы с вами никогда ничего не докажем друг другу. Действительно, бульдог!
- Хватит меня "бульдожить"! Это вас и Плеханова так называла Вера Ивановна Засулич за жестокость. А я тут при чём?
- Прошу прощения, что перехожу на личность... Но и вы хороши! На чём мы остановились?
- На расстреле царской семьи.
- Семью - девочек, мальчика - я не отдавал приказа... Всё это совершили местные перестраховщики. Они - расстреливали там, будучи пьяными, расстреляли даже доктора, прислугу... - продолжал лгать Ленин, привыкший к цинизму. "Ладно, пусть врёт", - подумал Автор и, вздохнув, "невинно" спросил:
- Почему же вы их не наказали?
- 100 раз уже вам объяснял: не один же я в государстве был! Чтобы заниматься любым эпизодом... У нас и юристов столько не было, чтобы производить расследования, суды. Вот и Короленко не понимал, что мы - потонули бы в судах, если бы в военное время стали заниматься каждым "Делом", как полагается.
- Ладно, как раз это - я понимаю. Но, признайтесь честно: у вас лично - было предубеждение к царской семье?
- С чего вы это взяли?
- Стало известно, что ваша мать - была в интимной связи с молодым Александром Третьим, которого она - потом возненавидела.
- Ах, вот оно что... И вы считаете, что она меня настроила против семьи Николая Второго?
- Нет, я помню, что она умерла за год до вашего прихода к власти. Но, тем не менее, в вашей семье все её дети - все до единого! - стали борцами против царского самодержавия. Разве это - случайность? Любая мать пугалась, если её сын становился на путь революционера. Плакала, отговаривала. А ваша - не отговаривала даже дочерей.
- Я не отрицаю этого. Разумеется, моя мать сыграла большую роль...
- Решающую, Владимир Ильич!
- Может быть, и решающую, - не стал Ленин отрицать. - Но специально, именно против семьи Романовых, она не настраивала нас.
- А вас, вас лично? Разве она не сказала вам, как ненавидела Александра Третьего?
- Говорила. Ну и что?
- Поставлю вопрос иначе: вы сами разве не испытывали после этого ещё и личной неприязни к Николаю Второму? Для всех остальных революционеров - он был лишь символом самодержавия. А для вас - ещё и конкретным мерзавцем. А его мать - прямой виновницей...
- Я понял вас... - перебил Ленин. - Вы считаете, что в решении избавить Россию от любых возможных наследников царского престола, у меня - был ещё и личный мотив?
- Именно так!
- В какой-то степени, может, и был. Но, повторяю: к расстрелу семьи - я никакого отношения не имел! О Колчаке - что он патриот, порядочный человек - я тоже не знал, так как никогда не видел его и не был с ним знаком. Если бы знал, возможно, вмешался бы в его судьбу.
- Не думаю.
- Почему?
- Вы лучше других понимали, что представлял собою Максим Горький. Но приняли сторону Зиновьева. И даже не самого Зиновьева - который блоха в сравнении с личностью Горького! - а сторону жены Зиновьева, то есть, бытовую сторону спора, а не политическую! Это всё равно, что если бы я, писатель, вместо честной борьбы с сионизмом, начал бы ненавидеть любого иудея, даже незнакомого мне, лишь за то, что он считает себя евреем. А человек, возможно, и не знает, что слово "еврей" означает высокомерие по отношению ко всем остальным людям.
- Те-те-те, батенька, остановитесь! Не из-за четы Зиновьевых я отпустил Горького за границу! Отнюдь. И если вы в своем романе станете изображать меня непринципиальным человеком, грош цена будет и вам, и вашим идеям! Только непредвзятое освещение исторических фактов имеет настоящую ценность, а стало быть, и уважение читателей. Читатель - всегда чувствует, кто перед ним: крупная личность с крупными проблемами - или же мелочёвка, от которой ничего интересного и волнующего не узнаешь.
- А Ленину - что, не присущи человеческие слабости?
- Присущи. Однако, не в такой дозе, как, допустим, таким политическим деятелям, как Николай Второй или Керенский.
- А вы самонадеянны, Владимир Ильич.
- Вы тоже, если берётесь сразу за всех нас...
- Но я, в отличие от вас, берусь за факты, за документы. А вот вы присвоили себе монополию на принятие единственно верных решений. Всё, что сделали вы - непогрешимо. Хотя на самом деле за всю историю России никто ещё не разорил её так, как вы! Даже татаро-монгольское иго, длившееся 300 лет, нанесло вреда в 100 раз меньше, чем вы за 7 лет! Вот настоящая правда для моих читателей.
- Ну, знаете ли, это слишком! В чём я был грешен, я вам признался либо промолчал, так как молчание - знак согласия. В чём-то даже оправдывался, объясняя вам ситуацию. Когда мы - все без исключения! - что-то обещаем людям, то обещаем всегда сейчас, сегодня. А исполнять приходится завтра, когда ситуация уже изменилась и что-то из обещанного становится невозможным. Поэтому все, кто приходит к власти, попадают в диалектически изменившуюся обстановку. А людям кажется: ну, вот, говорил одно, а делает другое. Значит, сволочь. Да и вообще: говорить легче, чем делать. Царь имел бо`льшую практику, но... сколько наделал ошибок. А, может быть, и сознательных подлостей. А вы валите всё на одного меня!
- Ваш ученик, Сталин, правил государством 30 лет! А к чему привёл? К сплошным тюрьмам, лагерям и зверствам. А главное - превратил всех коммунистов, занимавших государственные посты, в стадо жадных свиней. Которые при первой же возможности предали народы Советского Союза на растерзание хищникам. Сдали партбилеты, надели на свои свиные шеи христианские крестики и разграбили наше имущество и общую казну, доведя 200 миллионов людей до нищеты. Вот результат задуманного вами социализма! Все деньги - в швейцарских банках, внуки - в Соединенных Штатах, евреи - опять у власти, а народы - в рабстве.
- Но при чём же здесь я? Я заболел ещё в 21-м году! А Сталин...
- Вы при том, что начали своё правление с обмана. А Сталин расширил этот обман до моря лжи. Подслушивал вас всех по секретному телефону...
- Какому ещё телефону?!.
- Который ему установил Дзержинский в ящике письменного стола в кабинете. Слушая вас лично, Зиновьева, Каменева, Троцкого, Бухарина, он знал все ваши намерения ежедневно! Каждый ваш вздох и шаг! А потом - по одному - всех вас уничтожил! Верхушку партии подкупал привилегиями.
- О перерожденчестве я предупреждал! Я о многом предупреждал цека перед 13-м съездом... Ввёл так называемый "партмаксимум" зарплаты членам правительства, чтобы избежать коррупции.
- Хватит, Владимир Ильич, кудахтать теперь и хлопать крыльями! Ваш "партмаксимум" - это детский лепет. Неужто не понимаете, что с наркомовским портфелем деньги будут даже и без зарплаты! Так что произошедшее в Советском Союзе - результат вашей самонадеянности и однопартийной системы в стране! Было бы 2 партии - катастрофы можно было бы избежать. А с телефоном - Сталин обошёл вас, как детей, или недоумков, ссорившихся между собой из-за ущемлённых самолюбий.
- Ладно, пишите вашу книгу. Вижу, вы - именно тот человек, который сможет охватить то, что произошло. А это - важно. Я - знал, что характер Сталина опасен. Но я полагал, что он - опасен только для отдельных товарищей, а не для государства. Его, Бухарина, Троцкого, Пятакова, а в особенности Фрунзе - я считал государственниками...
- Государственником Троцкого?! Да он же стопроцентный сионист. А Сталин до Великой Отечественной был просто интриган и тиран. А после войны стал государственником, если можно так назвать его действия, направленные на перестройку России из аграрной в индустриальную, за которые мы заплатили страшную цену, но создали мощное и могучее государство.
- К сожалению, я не представлял себе масштабов его "достижений".
- Хотите, я вам покажу лишь свой эпиграф к книге о Сталине "Тиран"?
- Да, конечно. Ведь я не успел узнать о нём столько, как вы.
- Тогда почитайте вот эти страницы...
Кончив читать, Ленин удивлённо воскликнул:
- Неужели после меня всё было именно так?
- Да, к сожалению, так. И закончилось культом личности Сталина, затем - развенчанием этого "культа", а потом - настоящей бедой.
- Прошу прощения: что всё это значит?
- Образно говоря, вот что. Культ - это когда один плюёт на всех. Развенчание культа - это когда все плюют на одного. Последствия такого развенчания - это когда все плюют на всё! Вот это - самое страшное, чего достигла так называемая советская власть. Людям опротивело всё, и они стали безразличны ко всему.
- Какой позорный конец! Просто не верится, чтобы тот Сталин, которого знал я, мог превратиться в такую похабную фигуру!
- Но почему же? Ведь это вы, именно вы, Владимир Ильич, создали все предпосылки для развития такого политического климата в стране и неограниченного ничем полновластия, ведущего к тирании. Сталин - оказался лишь способным учеником, понявшим возможности порождённой вами системы.
- Какую же чудовищную тварь я просмотрел! Да как же вы при нём жили?!
- Вот об этом - все мои книги. И как всё начиналось, и как закончилось. И про уголовную татуировку на груди Сталина. И о том, что делается в России прямо сейчас, в эти самые дни. Из вашего Кремля вызмеились новые мерзавцы: такой уж там климат...
- Разрешите полюбопытствовать в таком случае: какое сложилось у вас мнение о Николае Втором, Керенском? О Горьком, ваших правящих современниках. Хотя бы коротко...
- Пожалуйста. Начать с Николая?
- В порядке, удобном для вас...
- Тогда - с самых коротких: о Николае и Керенском. Николай Второй - это самолюбивое ничтожество, погубившее могучую Российскую империю. Ну, а Керенский - удачливый баловень судьбы, случайно проскочивший в Калифы на час и в Историю. Позёр, но - умный.
- Разве так бывает? - спросил Ленин. - Если позёр, то какой же это ум?
- А мне кажется, бывает. Любовь к позе идёт у людей от характера.
- Согласен. В Плеханове тоже часто побеждал характер. А что вы скажете о Горьком?
- Полагаю, что Горький велик не только житейским умом, но и энциклопедическими знаниями.
- Даже так? Впрочем... Да, писатель он крупный.
- По крупности вклада в развитие литературы в России он, пожалуй, вторая величина после Пушкина. Недаром наша "Литературная газета" украшена вверху, слева - профилем Пушкина, а справа - силуэтом Горького. Кто-то очень удачно подал эту мысль. Справедливее не придумать. Хотя для меня самый гениальный художник в прозе - Михаил Шолохов. Не Лев Толстой, не Гоголь. Но Горький всё-таки символ писательского понимания жизни и литературы, её задач. Литературно-философский наставник. Наверное, поэтому писательский институт в Москве назван его именем.
- У Горького была высокой культуры вторая жена, московская актриса "Художественного театра" Андреева. Правда, с тяжёлым характером, как у меня, например, но для Горького - это был, я считаю, полезнейший союз. К сожалению, союз этот распался в 12-м году.
- Судя по воспоминаниям ваших соратников, у вас, Владимир Ильич, была не просто жена, а ещё и великий помощник. Про Андрееву такого не скажет никто...
- А кто ваша жена, если не секрет? - задал вопрос Ленин, смущённый похвалою Надежды Константиновны Крупской.
- По образованию - математик, по роду занятий - программист, по идейным убеждениям - мой соратник и Друг. Без неё мне ни за что не удалось бы довести свои произведения до законченного вида. И не успеть, и не устранить из них всё "лишнее". У неё есть замечательные качества: знание жизни, математическая интуиция меры и литературный вкус. Неточно употребленное слово она чувствует мгновенно. А художественную фальшь ощущает, словно дирижёр сфальшивившего музыканта в оркестре. Кстати, она, как и вы, закончила школу с золотой медалью. А вот университет - без особого интереса. В жизни - она скромный человек, до застенчивости.
- Не то, что вы!
- Это верно, я - из волков. Она - любознательный котёнок.
- Я почему-то думал, что она - историк, - заметил Ленин.
- Нет, история - это моё хобби. А Тамара Владимировна целиком посвятила свою жизнь редактированию и набору на компьютере всех моих рукописей. К сожалению, из-за домашнего быта у неё просто не остаётся времени на что-либо другое.
- Жаль. Проклятый быт заел в России немало женских талантов. Ну, а что вы можете сказать о своих государственных деятелях современниках?
- Все они - образцы эпохи послесталинского коммунистического вырождения. Ничего не умеющие делать и превратившие вашу коммунистическую партию в инструмент цинизма, демагогии и жесточайшего подавления демократии. Теперь - они поменяли свои партбилеты на церковные крестики и продолжают политику разрушения жизни народа, начатую ещё Горбачёвым.
- Кто это? Откуда взялся и как пришёл к власти?
- 31-го года рождения, из Ставрополя. Окончил там сельскохозяйственный институт, но по специальности никогда не работал. Руководил комсомолом. В 39 лет стал первым секретарём ставропольского крайкома КПСС. В Кремль проник на должность одного из секретарей цека в 1978 году, где и завершил полный курс обучения интригам, предательству и цинизму под руководством престарелого Политбюро. Короче говоря, Горбачёв - это уникальная устрица по своей скользкости и везенью, словно ей всегда помогал выскальзывать из, казалось бы, безвыходных ситуаций сам дьявол. В то же время это ещё и тип абсолютно бездушного карьериста, кончившего не только предательством Советского Союза, но и родной матери, от которой он отказался, когда она его нашла, наконец. В годы войны мать потеряла его ребёнком.
Недавно в интервью телевидению он сказал о себе: "Меня как политика давно уже похоронили, а я - ещё планы строю..."
- Выходит, тоже баловень судьбы?
- Вне сомнений! Быть стопроцентным демагогом, никчемностью - и взлететь, куда не всякие орлы долетают, мог лишь человек очень удачливой судьбы.
- Ну, если уж он сумел выше многих орлов, значит, не такой и никчемный. У него же - не было наследных привилегий царя? Стало быть, есть изворотливый ум.
- Вот именно: изворотливый!
- Ладно, оставим без характеристики, коль не любите. А пока любопытно послушать о "престарелом политбюро", о котором вы упомянули, - заинтересовался Ленин.
- Это старики-маразматики Брежнев, Суслов, Пельше, Громыко, другие мастера подковёрной борьбы, руководившие страной. Обычно они подбирали себе из аппарата цека достаточно молодых и преданных, как собаки, цекистов, которые исполняли за них всю черновую работу. Ну, и плюс евреи, конечно.
- Опять вы за своё! Мне кажется, что у вас тут с евреями что-то на личной почве.
- Ничего подобного. Просто я - против сионизма, а не против обманутых пропагандой евреев. Вот с коммунизмом у меня наоборот: я против практики таких, как "коммунисты" Сталин, Горбачёв, Ельцин. Но не против всех идей коммунизма или даже христианства, в частности, православия, которое отстаивает право славить Бога, а не себя, право верить в Бога и любить его. "Слава" же или точнее "славить" - означает благодарение: дарить благо. А вера - удел душ благородных.
- А что, вам нравится вера в Боженьку?
- Мне нравится воспитание христианства в душах людей. Пояснить?
- Поясните.
- Ладно. Однако, прежде чем закончить разговор с вами, мне нужно задать несколько очень важных вопросов Сталину.
- Зачем? Вы же ему не верите.
- А ему нет смысла теперь лгать. Тем более, что мои вопросы интересны и для него. У меня есть один секретный документ - вернее, выписка из него - о том, что замышлял американский сионизм во времена так называемой "холодной войны" США со Сталиным. Интересно, знал ли Сталин об этом? Через свою разведку, разумеется.
- А мне можно узнать об этих замыслах?
- Разумеется, Владимир Ильич. Дело в том, что в настоящее время новые российские коммунисты, верящие искренно в гуманизм коммунистических идей, отправляясь на политические митинги против ельцинского антинародного режима, несут с собою на палках не только ваш портрет, но и - что парадоксально - портреты палача Сталина. Этими портретами новые коммунисты отталкивают от себя народные массы. Получается, что и новые коммунисты - будут, как и вы, и как палач-Сталин - опять утверждать и в России, и во всём мире "кровавую мировую революцию", то есть, власть насильников. А Россия - вновь должна выполнить роль пороховой растопки для мирового пожара.
- Вы полагаете, что портреты Сталина и мои дискредитируют идеи коммунизма?
- Получается, так. Вы ведь первым начали с обмана всех народов и вынужденного обстоятельствами, как вы считаете, насилия. Сталин же без вынуждения довёл большевизм до палаческого режима, который устанавливается в России, похоже, опять. И люди могут потерять веру в демократию навсегда.
- А лично вы?
- А что от меня может зависеть, если мои книги запрещали печатать, а теперь я старик и могу умереть в любой день.
- О чём же хотите говорить тогда со Сталиным? Вернее - зачем?
- Хочу успеть закончить эту книгу предупреждением всех об опасности: что сионисты и коммунисты могут оказаться в сознании людей одинаковыми - и те, и другие стремятся к власти методами насилия, но коммунисты не понимают, что не какие-то враги разрушают веру в справедливость идей коммунизма, а сами коммунисты. То преждевременной спешкой, то звериным насилием. И сионизм, как движение более законспирированное и хитрое, может победить окончательно.
- Согласен с вами и понимаю, что всё это ужасно. Но зачем всё-таки разговор со Сталиным?
- Чтобы на нём, как на оселке, проверить правильность собственных предположений и выводов. Сталин для меня сейчас - лакмусовая бумажка.
- Понял. Но от этого мне вовсе не легче. Особенно в том случае, если вы окажетесь правы.
- Я сделаю так, чтобы вы могли слышать мой разговор со Сталиным. А пока послушайте, что планировали сионисты США ещё во времена, когда центральным разведывательным управлением руководил директор Аллен Даллес.
- Значит, вы в какой-то мере всё-таки доверяете мне?
- Да, в какой-то. Как теоретику, но... не практику. Цели же сионистов - злонамеренны. Вот какой план, а точнее, целую программу для разрушения России, утвердил Аллен Даллес ещё в 1945 году:
"Окончится война, всё как-то утрясётся, устроится. И мы - бросим всё, что имеем... всё золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачение людей.
Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдём своих единомышленников... своих союзников и помощников в самой России.
Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательно необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства мы, например, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьём у них охоту заниматься изображением, исследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино - все будут изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства - словом, всякой безнравственности. В управлении государством - мы создадим хаос и неразбериху...
Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита - будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность - будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого... Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и морфинизм, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов - всё это мы будем ловко и незаметно культивировать, всё это расцветёт махровым цветом.
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит... Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдём способ их оболгать и объявить отбросами общества..."
- Но это же чудовищно! - вырвалось у Ленина.
- Правильно, Владимир Ильич. А вы мне на всё это: "евреи - могут обидеться на вас"! Оставайтесь лучше в беспомощном положении и ждите, когда вас превратят в посмешище, так, что ли?! Или найдут способ меня оболгать! Объявить юдофобом!
- Прошу извинить меня! Вы, кажется, не дочитали?
- Да, один абзац. Но главную суть я вам уже сообщил. Остальное - угрозы делать ставку на растление молодёжи. Есть даже такие слова: "Мы сделаем из них шпионов, космополитов".
- Ну, синица грозилась тоже: море зажечь! Да не всё сбывается.
- Как бы не так! Всё сбылось именно по этой циничной программе! Россия развалена, я пробыл 30 лет под негласным надзором и, как и других честных писателей, меня не печатали. Полстраны превратилось в алкоголиков, и государством управлял спившийся, "непредсказуемый" Ельцин. Ведь нормальные-то люди - предсказуемы в своём поведении.
Ладно, мы ещё вернёмся к разговору о перспективах соревнования коммунизма с сионизмом. А пока - слушайте мой разговор со Сталиным. Мне кажется, он будет полезен и для вас...

(продолжение 2 следует)

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"