У хищников есть особое терпение - настойчивoе, неутомимое, упорнoе, как сама жизнь.
Джек Лондон из книги "Зов предков"
Охотник вслушивался в ночной лес, раненый крупный хищник словно растворился в ближайших кустах. Ни треска, ни шуршания - ничего. Преследовать такого грозного хищника в тёмное время суток полное безумие ! А случилось вот что... В дремучих дебрях сибирской тайги вблизи у привады медведь - шатун внезапно почуял приближение опасности. Весть о ней принёс переменивший направление ветер, опытный и матёрый хищник вдруг уловил запах двуного зверя - человека.
Хозяин тайги тотчас застыл, как каменное изваяние. Глубокий рубец на его лапе был отличной памяткой о ране, которую он получил много лет назад от двуного противника. У него не было никакого сомнения, что это запах единственного грозного врага, которого он боялся - человека. Вот уже несколько лет как его чуткие ноздри не улавливали запах присутствия человека, и он почти забыл о существовании этого врага. А теперь его запах, неожиданно принесённый ветром, совсем его парализовал - он был таким сильным и страшным !
Но всемогущий голод всё - таки пересилил этот страх и медведь - шатун рискнул подойти к приваде. Когда он уже отведал такой желанной пищи, тишину ночной тайги внезапно раскололи выстрелы, а в его могучую и крепкую грудь что - то с силой вонзилось, принося организму невыносимую боль. Он словно тяжёлый куль рухнул на землю. Инстинкт выживания у него сработал безукоризненно. С рёвом поднявшись с земли, он, прихрамывая, бросился в густую чащу леса, а грудь его разрывала жгучая боль, словно в него вонзалось одновременно несколько раскалённых железных прутьев. Монарх тайги не спеша вальяжной походкой, пересёк просторную поляну "Второго свининого лагеря" и оказался на крутом берегу сибирской речушки Улуйки.
По пути следования к этому месту хищнику попадались и шустрые зайчишки и три косули, но он на них даже не обратил внимания. Не до них сейчас. Вопрос перед ним в данный момент стоял прямо либо ты оторвёшься от возможного преследования и выживешь, либо сгинешь от потери крови или того хуже от загадочной стреляющей палки человека. Чтобы попасть в свои царские владения на другой стороне речки надо было как - то десантироваться с крутого бережка. Природа подсказала ему выход. Смело шагнув вперёд, он благополучно скатился на брюхе по толстому слою снега, словно спортсмен, промчавшийся на лыжах или санках по горному склону трассы. Выйдя на прочный лёд водной артерии, он направился на противоположный пологий берег.
У Топтыгина не было рецептов для каждой отдельной болезни, и премудрость ботанической науки была ему недоступна. Но, создавая его, природа предначертала ему быть самому себе лекарем. И, как кошка ищет мяту, так же точно и медведь, когда ему нездоровилось, искал свои лекарственные препараты в лесной глуши. Горький вкус имеет не только хина. Все лекарства хищника были тоже горькими. Сегодня он брёл знакомым пум медленней, чем обычно. Страшно болело внутри груди. Минутами боль была так сильна, что лапы его подгибались и он спотыкался. Дыхание становилось резким и прерывистым.
Постепенно кровотечение прекратилось. Но боль стала ещё нестерпимей. Внутри его груди словно поселился неведомый хищный зверёк, который безжалостно грыз его органы. И королю таёжной глуши хотелось порвать, уничтожить этого злобного врага. Своё недовольство он выразил глухим рычанием. Была и другая причина, почему хищник избирал этот путь, когда бывал нездоров или получал какие - нибудь увечья. До сих пор зверь ни разу не испытывал настоящей ненависти...
Он бился с медведями, но его ярость в бою не была ненавистью. Она начиналась у него мгновенно и так же быстро проходила, не оставляя после себя теперешней непрерывно нараставшей злобы. Он просто зализывал раны, нанесенные вражескими когтями, и испытывал полное блаженство, стоило только унять боль. Новое же чувство было совершенно иным. Ненависть к нынешнему врагу сейчас была так велика, что он не мог забыть о ней ни на минуту.
Он ненавидел и запах человека и само странное существо с белым лицом. Хотя до этого он ни разу в глаза не видел ни одного человека, он же понял, что стрелял в него самый заклятый враг, и притом страшнее всех зверей в лесу. В хищнике заговорил инстинкт, который выработался у медведей с незапамятных времён. Человек с дубиной, а позднее - человек с копьём, закалённым на огне, человек со стрелами с кремневыми наконечниками, человек с капканом и западней и, наконец, человек с ружьём - на протяжении веков человек был единственным диктатором у хищников.
Сама природа внушила это медведю через сотню, тысячу, десяток тысяч поколений предков. И теперь впервые в его жизни этот дремавший в нем инстинкт проснулся, предостерегая и настораживая, и гризли всё понял. Он, возненавидел человека. Он мог схватится с любым медведем. Не уступит самой бешеной из волчьих стай. Но от человека нужно бежать ! Прятаться ! Быть все время настороже и в тайге и на равнинах ! Нужно постоянно присматриваться, прислушиваться, принюхиваться ! Почему медведь сразу же, как только это существо ничтожных размеров ворвалось в его жизнь, почувствовал и понял, что перед ним враг, страшнее которого быть не может, остаётся загадкой природы...
Иногда он останавливался и поводя носом из стороны в сторону глубоко вдыхал ночной воздух. И, хотя косолапому очень хотелось лечь и зализать раны, он припустился вперёд ещё быстрее. За это время зверь крепко усвоил: человеческий запах и боль неразлучны. Поднявшись на берег речки, он скрылся в густом лесу. Это было единственное во всех его владениях место, вторгаться в которое не разрешалось ни одному Топтыгину. Вообще же он относился к своим собратьям вполне терпимо, какими бы они ни были. В третий раз он огляделся, потянул носом и снова заворчал.
Местность становилась суровой и дикой. Он потерял много крови и выбился из сил, а боль в груди мучила так сильно, что медведю хотелось только одного - вцепиться зубами в этот непонятный огонь и рвать, рвать его в клочья. К тому времени, когда косолапый подошёл к берлоге, его брюхо было набито разными снадобьями, словно аптекарский склад. В число лекарств, входила также хвоя ели и пихты. Больная собака ест траву, больной медведь - хвою пихты, если только ему удаётся разжиться ею особенно в зимнее время года, а эти места вблизи его логова славились богатым пихтачом и елями.
Ветви плотно опутывали стволы этих многовековых великанов снизу доверху, а поблизости густой порослью раскинулись низкие молоденькие деревца этих пород, где таёжный властелин без усилий поел горькую хвою пихты и ели. Медведь набил ею весь желудок и кишечник. Поглощая это основное лекарство, хищник принимал вместе с ней и все известные медицине лекарства, которые приготовляют из этого вещества.
Удобно устроившись в своём комфортном домике, лесной патриарх решил поспать тем самым подкрепить свои силы и если сюда нагрянет двуногий враг он будет отчаянно защищать свои владения чего бы это ему не стояло. Ночь выдалась для шатуна трудный, и усталость взяла своё и он свернувшись калачом провалился в тягучий беспокойный сон... А тем временем охотник вернулся в родные пенаты. В сенях добротного дома его встретила жена. Кузьма обнял свою ненаглядную Зою, да так крепко обхватил, как никогда раньше не обнимал, долго не выпуская из объятий.
- Да всё ли в порядке то Кузенька, чую я, случилось что ? Не томи, говори же скорей ? - и Зоя, красивая, статная, с длинной по - девичьи русой и толстой косой, при свете керосиновой лампы, пристально заглянула мужу в глаза. Этот взор просвечивал и прожигал насквозь словно ренген. От такой жены ничего не утаишь !
- Да косолапого сегодня подстрелил ! Завтра с Карайкой пойдём на его поиски !
В глазах Зои мелькнула тревога и беспокойство.
- А это не опасно ? - с волнением спросила она.
- Опасно не опасно, а идти придётся. Раненный хищник, а тем более медведь - шатун двойная угроза для окружающих. Поэтому его необходимо в ближайшее время отыскать и добыть !
Кузьма резонно решил подождать до утра, чтобы преследовать раненного зверя, вместе с охотничьим псом Караем. Придя домой, охотник принялся первым делом чистить стволы верного ИЖака, готовясь к завтрашнему выходу. Он сидел в комнате, прислушиваясь, как взлаивал за стеной охотничий пёс, и размеренными движениями чистил ружьё. Задвинул шомпол в ствол, надавил всей пятернёй, почувствовал, как под натугой повело деревянные набалдашники вперёд, наконечник с промасленной материей заскользил по хромированному каналу, очищая от пороховой гари и одновременно их смазывая.
На столе стояла кружка с крепко заваренным чаем. Сделав несколько проходов, зверобой вытащил шомпол, держа за казённик и дульную часть, поднёс стволы на свет керосинной лампы и стал внимательно осматривать. Он долго смотрел в дульные отверстия ружья. Те блестели изнутри, меняя свои очертания кругами хромированных колец. Федотов Кузьма ещё раз внимательно с пристрастием осмотрел играющие солнечными зайчиками внутренние поверхности обеих стволов ружья с полосками нарезов, провел пальцем по внутренней поверхности. Довольный результатом своей работы он вынес охотничье ружьё в сени дома.