-Тогда уж лучше на самом деле котлету в тесте, - решил, - тем более что в эти пирожки, в мясо всегда какую-то дрянь добавляют. Сою, что ли, - про себя добавил, - невозможно есть.
-Ну да, - Семен согласился, тем более и по деньгам получалось нормально, - так, нам две котлеты в тесте, разогрейте, пожалуйста, еще, - обратился он уже к продавщице. Положил две сторублевки на это самое блюдечко с рекламой. Банкноты идеальные, деньги он держит в бумажнике. А я вот сколько раз портмоне заводил - ну никак выработать привычку держать деньги в нем не удается.
-С алкоголем в буфете нельзя, - сказала продавщица, - здесь у нас не распивочная.
Нормальная вроде она женщина, уж точно лучше своей сменщицы, а тем более - этой сумасшедшей уборщицы, Тамары Сергеевны.
-Да мы пить и не собираемся здесь, - я спрятал бутыль под куртку, - не переживайте...
-Ну, смотрите.
-А, чего этот как обычно чебурек с мясом и чай без сахара не берет, - словно к продавщице обратилась уборщица. Да, таки начинает, старая дура, везде свой нос сует.
"А какая вам собственно разница, уважаемая" - сказать, что ли?
И все-таки я промолчал. Не от плохого настроения, понял просто, что ничего не добьюсь, никто юмора не поймет. Сколько свидетелей? Семен? - удивится. Продавщица - не поймет, ее заденет. А эта сама? Вымочит еще что-нибудь, похлеще даже.
Мы здесь единственные посетители - или как еще назвать? - подсели к столику рядом с кассой, по-быстрому поели. Захотелось еще, но мои финансовые возможности исчерпались. Вернее, немного денег все-таки оставалось, но уже на выпивку если только. Семен, видно, сообразил, что к чему:
-Что, может, купить еще?
-Не надо, я сыт, - отчего-то мне стало неловко, и я отказался.
-Ну, как знаешь. Я газировки возьму еще.
Подошел к кассе, взял два стакана минеральной воды, принес, поставил на стол. Из одного стакана немного выплеснулось, образовалась крошечная выпуклая лужица - поверхность жидкости образует натяжение, знаем. А у него ведь кольцо - на каком носят женатые? (Белое золото, а камень - авантюрин, - скажет он мне через несколько лет) Руки белые, "холеные", как говорится, крупные. А ведь он сам не большой, ниже меня ростом. Странно...
-Не буду, пей сам... на самом деле, не охота.
Чтоб не показаться закомплексованным по поводу чужих денег, вынул из кармана пакетик с соленой рыбой: тоже покупка Семена. Раскрыл, достал несколько сухих твердых тушек, напоминающих осенние листья и цветом, и формой. Одну положил в рот, разжевал. Вкусные, под конец даже сладким отдают немного. Хорошая штука, но черт дери, какая бесполезная.
Пауза. Вообще не о чем говорить, хочется говорить, не хочется говорить, молчу, говорю:
-Сколько они делают денег на этом, да? Ну, вот на такой ерунде.
-Какой?
-Да вот всякие чипсы, анчоусы там, это же не питательно. Сушеные кальмары... смешно даже.
-Совершенно не питательно. И вредно еще вдобавок. Да, много денег отмывают. Они ведь стоят недорого, все эти закуски. Но ведь на самом деле им и цены нет. В смысле что сырье и изготовление обходятся производителю ни во что.
-Да я примерно так и понимаю. Допивай, давай, и валим. Надоело здесь сидеть. Сука, проклятье! Твою мать, - последние слова, ругательства, я пробормотал себе под нос.
Теперь на улице. Первый солнечный теплый день в году. В черной куртке даже жарко: черный цвет как-то впитывает тепло, что ли. Люблю солнце, люблю тепло: хорошо, когда зима заканчивается.
-Лето или зима лучше, Семен?
-Мне зимы не хватило, морозов настоящих не было...
-Нам там тоже не хватило зимы, в плане снега. Но по мне, так лучше бы всегда лето стояло. Ненавижу зиму.
Милое дело прогуляться или хотя бы на скамейке посидеть. Не все ведь дома торчать. Надо иной раз и проветриться.
...небольшая прогулка ему не повредила, или, точнее, он позволил себе небольшую прогулку.
Присели на лавку у дома моего бывшего одноклассника. Вернее, двух одноклассников. Они, эти одноклассники, были, сначала, врагами между собой, а потом помирились и подружились даже. Все это я очень хорошо помню. Один, Дима, мне жаловался на другого, Пашу. Мол, тот трепло, задира и пустой в сущности человек, непонятно с чего возомнивший себя лидером. Я сам этого Пашу очень не любил. А в старших классах они начали вместе в футбол и баскетбол играть. Ну и помирились так, смешно даже. И еще помню, Дима казался немного странным, по-своему делал все. Его отец однажды подговорил сказать нашей училке: что толку носить на первое сентября цветы - все равно никто не принесет. Ну, он и брякни такое, а училка, - так вот, училка не нашла ничего лучше, чем отчитать Диму за это публично, перед всем классом.
Солнце закрыло серое рваное облако. И разорванный пакет с оставшейся рыбкой ветром сбросило под ноги в грязь.
Поднять? Не дело, конечно.
-А, ерунда. Дай-ка, я тебе налью...
____________________
Хорошая штука пиво. А может и не хорошая. Может и очень плохая. Особенно здесь. Некачественное, к тому же. Но лучше водки. Пиво хоть растягиваешь, да и вкус не такой дрянной. А, забудь...
И школа тоже забывается. Давно я, кстати, про детей ничего не читал. Самое страшное время в жизни - детство. А ничего ведь не происходило, я не развивался по-моему совсем. Черная дыра? Какие громкие слова! Это от пива, конечно. Тоска и безысходность, сейчас-то намного лучше. Но школа и одноклассники неспроста вспомнились. Неспроста мы здесь именно расположились.
К подъезду подошла девчонка, руку в карман, не нашла ключи. С ноги на ногу, телефон из сумки, набрала номер, сказала что-то негромко. Черт с ней, какое мне дело.
-О чем у нас там речь шла? Вот помнишь, - продолжил я начатую накануне беседу, - дай-ка мне еще одну конфету, пожалуйста.
-Чего, - не понял Семен
-Ну вот я тебя и поставил в неловкое положение, а как?
-Как это?
-Ну вот гляди, речь о чем?
-Я сам не знаю, ты же говорил.
-А ты слушал?
-Так да...
-Заметил, что я пытался доносить очень важные и глубокие вещи?
-Да не знаю, вроде, ничего необычного.
Я помолчал, посмотрел на Семена. Интересно ему или нет? Не поймешь ведь, интересно человеку или нет. Я-то под настроение без умолку трещать могу, но и о человеке надо думать. Эй, с каких пор стал таким, что о других думаешь? Мели что хочешь. Мы все друг другу никто, тени, как Двинутый раньше говорил. Собутыльники. Или нет?
Ну а Семен не выразил ни интереса, ни безразличия, дал, может, как-то жестом или выражением лица, понять, что слушает.
-Тебе, кстати, идет больше без бороды, знаешь? Моложе смотришься.
-Я бы и брился, только вот лень. Мне часто говорят - брейся, моложе выглядишь бритый.
Семен никогда почти интонацию не меняет. Но не скажешь, что голос у него механический, нет: интонация у него доброжелательная, и говорит он громко, выразительно.
___________________
-...что из этого следует? Колебаться можно так до бесконечности. Не можешь же ты сказать, что оставляешь за своими словами право выбора изменяться по собственному желанию как угодно! Что же это такое, получается? Да любая работа, если поближе ее рассмотреть, и особенно под определенным углом, сойдет за халтуру! Где у нас ценностная шкала? Как черт подери, ценность произведения выявляется? Нужна шкала, и очевидно, что нет ее! Создать, выбрать ее? Ни то и ни другое не верно. Принять? Черт его знает!
-Ну не надо того, чего нету в произведении, там искать!
-Ну с чего ты взял, что этого там нету? Я вообще сейчас не об этом говорил, если что, это для начала. И потом, как понять, есть или нету?
...Что Семен ответил бы, если бы его спросили? Если бы его спросили, и предполагалось, что нужен полноценный ответ, а не "ну да" или "дело твое", то он бы, скорей всего, (теперь я знаю Семена достаточно чтобы предположить с известной долей уверенности) ответил бы так:
-Важно, чтобы присутствовал какой-то протест, некая образность. Голые факты ничего не дают, их полно без всякого искусства.
-Протест, говоришь... - тут бы я задумался, и мы бы замолчали ненадолго. Я бы попробовал, как говорится, сформулировать мысль, чтобы не запинаться и не повторяться, чтобы высказаться ясно и веско, и кто знает, удалось бы мне это или нет, и тем более никто не знает, понял бы или нет меня Семен.
-А что, как ты думаешь, если автор пригрозит, что перестанет писать и займется коммерцией? Что ему на это ответят? Ты не имеешь права предавать творчество. И в то же время ты должен стать коммерсантом. Где же логика? А что ты можешь как знаток о такой идее сказать?
-Надо отбросить все честолюбивые помыслы, и сосредоточиться на творчестве. Это я бы посоветовал всем начинающим творческим личностям. Не думать об известности и деньгах, и просто работать.
-Погоди, давай копнем глубже. Ты понял меня вообще? Беда в том, что такая позиция отрезает путь к развитию личности. Некоторые вещи, ты просто уверен, ты обязан пройти. Подумай об этом всем на полном серьезе. Между прочим, это очень важные мысли, не худо бы их так-то запомнить. Слушай!
-Да? Чего?
-Ты вот подумай, такая позиция, ну, как я сказал, она же вообще искусственная. И она тоже может стать брендом, или как это... Не стань жертвой собственного имиджа в своих глазах. Вот даже что я могу сегодня каждому посоветовать.
-Ты про что это?
-Семен... Короче, ты сам все знаешь. Ну и о чем там я? С чего мы вообще с тобой начали? - НА САМОМ ДЕЛЕ говорил я.
-Не помню
-Так и я что-то позабыл. Хоть убей не вспомнить теперь. так и что у нас, значит, получается?
-Попробуй вспомнить, ты же говорил все
-В том-то и дело. В том-то и дело, что не получается вспомнить. Но мысль была очень важная. Можно даже сказать, безотлагательная
-Сейчас сказать хотел или позже?
-Тоже не помню. Сейчас, скорее всего. Ну, помогай.
-А как я тебе помогу? Не я же ведь говорил
-Да это не важно...
-Как это неважно?
______________________
Голова, казалось бы, работала как следует, но подобрать нужные слова в правильном порядке и сформулировать мысль как-то не выходило. Но это не только от пива, проблемы словоупотребления вообще непростая штука. Порой даже кажется, что все это болтовня на пустом месте. А порой кажется обратное: что все конфликты обусловлены неправильным пониманием и использованием слов.
Дверь подъезда отворилась, вышел паренек в синей рубашке, глянул на нас как-то косо, можно даже сказать, со злостью. Впустил девчонку, с шумом захлопнул дверь. А то она ведь, пожалуй, все стояла бы, вот так переминаясь с ноги на ногу. А, черт с ними с обоими.
-Вот мы даже сейчас согласны с тобой в отношении фактов, а расходимся во мнениях лишь оттого, что разные вещи называем одним и тем же именем. Или наоборот, одно и то же называем разными именами. Вот что я хочу тебе сказать. Надо прийти к согласию в отношении употребления слов. Тогда обсуждать такие вопросы будет легче. Ладно, возможно, хватит об этом.
На нагревшуюся землю села большая красивая бабочка репейница и стала раскрывать и закрывать крылья. Настоящая красавица. А ведь она где-то перезимовала, в подвале или может на чердаке, или в сарае. Сейчас им еще рано из куколок появляться, корма-то нет совсем. Сказать Семену про бабочку? Да нечего, собственно говоря. Даже рот раскрывать почему-то лень.
-Как там у тебя с визой? Сделал? - внезапно прервав молчание, спросил Семен.
Ох черт. Ну и дела.
-Да вот, короче. Ты сам-то подумай. Я тебе ведь обещал к весне? Так вот, не выйдет, потому что у меня вообще нет денег, да еще и долги. Некрасивая одна история вышла.
И безо всякой нужды рассказал эту историю: и не начинал бы лучше, вообще не знаю, какой дьявол меня потянул за язык. Может выговориться хотел, все-таки это дело меня очень беспокоило. Думал, наверно, что полегчает, но нет, еще хуже стало. Еще подумал, какой я дурак, зачем таких вещей касаться. С чего это он должен меня слушать? А может, еще решит, что я хочу его разжалобить, мол, у меня с деньгами проблемы, и так далее. Когда я это вообразил, срочно свернул разговор и извинился, сведя все к тому, что мне просто стыдно за то, что еще не скопил денег на поездку как обещал, вот и рассказал эту историю. Потом все думал, какой я некорректный, сам Семен ведь никогда бы, наверно, не стол вот так передо мной каяться. Да уж, ну и дела, вот так история.
Выпили еще по стакану. Это пиво казалось получше, чем та первая бутылка, немного подороже. А все равно плохое. Зря я напиться вздумал, тем более днем. Недаром кое-кто сказал, мол, с утра и днем пить нельзя, ничего путного потом сделать не сможешь, а вечером еще мучайся без денег. Совершенно верно!
У подъезда лицом к лицу встали две старухи, завели разговор. Я довольно отчетливо все слышал, поскольку говорили они громко:
-Страшное дело безразличие. Хуже безразличия ничего быть не может. В наше время все было: хамство, грубость, жестокость. Безразличия не было.
Одна из старушек носила очки с толстыми поцарапанными стеклами, и красное пальто, наверно еще с 80х годов.
Но речь у них шла о таких вещах, как благоустройство двора. Мне даже смешно стало. В голову пришла озорная мысль: если моя соседка сверху попробует еще раз втянуть меня в подобный разговор (такое уже случалось) я заявлю, мол, "с чего Вы решили, что подобные вопросы могут меня заинтересовать"? Как-то она на меня посмотрит? Удивится, наверно. Глаза у нее на лоб полезут.
Заговорил с Семёном сначала о безразличии, потом о чем-то другом. Поговорили о писателе, которого уже как-то обсуждали.
-Все-таки, какой же он позер был. Особенно это чувствуется, когда читаешь его автобиографический роман. Старомодный, переоцененный роман, скажу я тебе... Очень плохой роман. Недавно появился, раньше нигде невозможно было достать...
Мои слова, как говорится, "повисли в тишине". Не понимая, слушает меня Семен или нет, я поспешно пробормотал:
-А, чего я все болтаю! Давай о другом!
Опять начали выяснять значения слов.
-Вот ты как думаешь (это начал я, совсем уже пьяный), если бы власть поменялась, и, мало ли, дорогу в церковь бы снова закрыли? Я полагаю, много бы поменялось тоже. Половина народа свихнулась бы, отвечаю. Вчера одно, сегодня - другое, а завтра возвращаемся ко вчерашнему!
-Я тебе другое скажу: все мы знаем, что смертны, но этого не понимаем. Вот я и думаю, что если бы люди это поняли, все бы кардинально изменилось. Появилось бы какое-то новое отчаяние, новая свобода. Вот к этому стоило бы стремиться. Опасно, конечно, но игра стоит свеч.
-Разумеется, я об этом думал. Только тут я бы уточнил: ты говоришь, "поняли", а я скажу "осознали". Ведь мы и так как бы "понимаем" это.
-Можно и так сказать...
Я не понял, согласился со мной товарищ или нет, но за себя стало немного совестно. Мне ведь просто захотелось высказаться, поспорить.
Ну, что же дальше? Старухи зашли в подъезд, пиво кончилось. Пришло время покупать еще, как-то складываться, решать, что именно возьмем, почем и так далее. В общем, все тут непросто, я даже протрезвел.
Немного поспорили, что купить. Семен вообще предлагал было водку. Кое-как пришли к компромиссу, предложенному Семеном же. Я еще в шутку сказал тогда:
-Хуже некуда!
-Да неужели мое предложение самое худшее, какое можно вообразить, - рассмеялся Семен.
Сходили в магазин, взяли пива, вернувшись, отчего-то пересели на другую скамейку. Солнце снова пропало, подул ветер, и вдруг стало прохладно. Я обрадовался, что сообразил надеть шерстяную жилетку. Хватит болеть, надо беречь себя!
Разлив пиво по стаканам, заговорили о чем-то отвлеченном. Потом снова о книгах.
Потом еще о чем-то. Даже не вспомнить, наверно. Время от времени я ловил себя на мысли, что веду себя, возможно, бестактно, глупо или еще как, старался придать своему поведение естественность, говорил негромко, почти не матерился. Поведение товарища казалось мне гораздо более спокойным и интеллигентным, чем мое, как-то у него выходило подавать себя. Вот кто умеет держаться, думал я.
Сидеть как-то надоело, или ноги затекли, мы встали и продолжали беседу стоя, иногда наклоняясь взять или поставить стакан или подлить пива.
-Чего потом-то делать будем? Куда пойдем?
-А это как карта ляжет, я сам сказать тебе не могу. Допить это надо...
-Не хочу домой. Дома пьяному делать нечего. Или ты уйти к себе думаешь?
-Не знаю, там видно будет.
А потом опять о чем-то постороннем. Например, я рассказал, как ездил в деревню, как провел там время, Семен внимательно и с интересом выслушал, да еще и задал несколько вопросов.
Во двор заехала красная "шестерка" с тонированными стеклами. Проезжая мимо нашей скамейки, водитель дважды просигналил, вроде как "с дороги". Семен вскинулся и громко сказал:
-Чего пищишь!? Тебе дороги мало, что ли???
Ничего себе, подумал я. Вот так-так. Я ничего подобного не ожидал. Даже мне, человеку гораздо более нервному, не пришло бы в голову повести себя таким образом.
А машина остановилась, и с пассажирского места вышла очень скромного вида женщина, вернее старушка, и тихо спросила:
-Мы вам не помешали, ребята? Просто, мало ли, чтобы вас не обидеть...
Семен отвернулся, я тихонько пробормотал "нет-нет", и опустил глаза, но про себя подумал: вот так тип. За что это он так ее? Ну и грубость. Чего ожидать от человека можно...
Все это промелькнуло у меня в голове в несколько секунд. Семен, не поворачиваясь, допил стакан, взял бутыль с лавки и показал мне головой, что пора идти. Я не стал возражать. За углом товарищ повернулся ко мне и сказал:
-Ох ты, черт, как скверно вышло... как скверно, черт дери. Я- то совсем иного ожидал. Я даже и подумать не мог. Как неудобно... Мне показалось, что это какая-то агрессия, что ли. Отпор хотел дать... а тут... Как неудобно вышло, как скверно. Пошли скорей отсюда...