Коварство женщин сравнимо только с их умом и красотой. Возможно, вместе взятым. Кузя даже не попыталась подъехать к Андрею напрямик или в обход. Вместо этого она пару раз обмолвилась: "Не понимаю я этой математики!" С изрядной долей юмора и, конечно, в присутствии Томы. А потом была контрольная и заслуженный "трояк". Лицо-то Наташа удержала, а вот спину - нет. Этого Тома, добрая душа, вынести не могла. Зато смогла тремя словами вынести Андрею мозги, и вопрос "Помогать?" решился будто сам собой.
.....
На первое занятие Андрей шёл настороженный, как три контрразведчика сразу. И, разумеется, промазал - Кузя была сама скромность. Никаких коленок, ресниц и прочих взглядов главного калибра. Разговор - только об учёбе, в самых что ни на есть школьных интонациях. И футболка под халатиком - под горло.
.....
И второе занятие прошло без неожиданностей. А вот третье... Эх, Андрюша, позабывал ты все старые сказки! Что там происходило на третий раз? Правильно, самое интересное. А ты расслабился. Зря! Это - террариум, а не цветник.
.....
- Уф... Здорово! Где ты этому научился?
- Ты ещё спроси - "На ком?" - недовольно отозвался Андрей. - А лучше поздравь меня с первой женщиной.
- Врёшь! - выдохнула Кузя.
Андрей продолжал разглядывать потолок. Кузя посверлила его взглядом и откинулась на подушку. Подумала.
- За тобой же девчонки... табунами будут...
- А то мне вас мало!
- Кого это - "вас"? - возмутилась Кузя.
- Кстати, о "вас", - обратил внимание Андрей. - В школе - и вообще на людях - ни словом! Ни взглядом! - смотрел внимательно: "Поняла?"
- Ты как была, так и есть - королева, ничего не изменилось. Иначе корону не удержишь. И продолжай стервозничать - у тебя получается, а в жизни всё пригодится.
- Ой! - она даже отстранилась. - Так папа говорил...
" - Штирлиц, Вы опять в будённовке?"
- И мой так говорит, чего удивительного? Так что со мной точно так же, как с остальными.
- Не получается. Ты... - Кузя застряла.
- Получится, Наташ! - щедро делится уверенностью Андрей. - А я тебе подыграю. Ка-ак смутюсь! Или смущусь? Ка-ак покраснею! Ушами...
- Ушами - да... - Кузя довольна результатами своей "стрельбы глазами".
Правую руку он просунул между подушкой и Наташиной шеей. Оставил вытянутой. Наташа сразу повернулась на правый бок, а потом прижалась к нему спиной.
- Тёплый... - и потёрлась лопатками.
Андрей повернулся к Наташе, слегка обнял её, погладил. Эффект оказался неожиданным.
- Завидую я твоей Томке.
- Это почему? - поперхнулся Андрей. - Потому что она благополучна?
- Нет. Той, которая - "Малыш".
- Ей??
- Ты с ней добрый, заботливый... как... - слова утонули.
Правой рукой, которую она использовала, как подушку, Андрей ощутил влагу. Наташа не вздрагивала и не всхлипывала, но легче от этого не становилось. Растерявшийся Андрей разглаживал спутавшиеся локоны, показавшееся из-под них ухо тронул губами, бормотал "будет хорошо, Наташенька", "всё у тебя
получится" и, в конце концов, дошёл до "салютов в твою честь". Наташа одним движением перевернулась лицом к Андрею, уткнулась лбом ему в грудь и попыталась спрятаться у него между головой и коленями. Из глаз у неё текло, как из крана. Андрей попытался обнять её всю, остро чувствуя нехватку рук и
приговаривая "ну что ты, маленькая". Наконец, она устроилась в его руках, затихла и, шепча что-то двухсложное, стала засыпать. Андрей легонько, самыми кончиками пальцев, гладил её затылок.
Идиллия длилась - вечность или миг? Наташа проснулась сразу, как зверь. Опёрлась на локоть. С мокрого лица на Андрея смотрели сухие взрослые глаза.
- Сколько тебе лет, Соколов? - отпрянуть Андрей не успел. Попытался придти в себя и одновременно подобрать модель поведения. Наконец шестерёнки включились.
- Мы ровесники, Наташа, - очень спокойно ответил он. И, не меняя тона, закончил: - И спросила ты меня об этом в последний раз.
Кузя не поверила ни единой букве, но промолчала - очень уж увесистой выглядела точка в конце фразы. Улеглась обратно.
- Извини. Показалось. Я дура.
- Да, - спокойно подтвердил Андрей и, не дав Кузе взорваться, процитировал: - "В бабе обязательно дурость должна быть", - посмотрел на Наташу, встретился с ней глазами: - А иначе что получится - машина в юбке? - и подмигнул.
- Ты не понимаешь! С тобой... Словно в детстве... - слова не могли вместить Наташиных эмоций, - Ты похож...
- Нет, Наташа. Я - не он, - Андрей твёрдо посмотрел ей в глаза. - Что смогу - дам, - и повторил своё заклинание: - Ты мне нужна.
- Зачем? - горько спросила Наташа.
- Не зачем, а почему, - продолжил Андрей. - Потому что ты такая, какая есть. Высокомерная и доброжелательная, стервозная и отзывчивая, спокойная и вспыльчивая - разная. Вся. Целиком. А не какие-то отдельные твои качества.
- И будешь ты на меня смотреть, как... - Наташа совсем расстроилась.
- Нет. Всё по-прежнему. Ты ведь - королева?
- ?
- У королевы могут быть солдаты, придворные, кто ещё? А вот покровителя у королевы быть не может.
Кузя посмотрела в глаза Андрею и вдруг коротко и нежно поцеловала его в губы.
.....
Уже возвращаясь домой, Андрей вдруг до боли ощутил, какой хомут взвалил на шею. Захотелось завыть, в щепу разнести ближайший тополь, а лучше - кирпичную стену. Шедшая навстречу стайка подростков хулиганистого вида остановилась , сошла с тротуара и стала обходить его по дуге. Андрей попытался улыбнуться - вышло, похоже, кривовато, подростки ускорили шаг. Беззвучно подошедшая тётка средних лет положила невесомые руки ему на плечи и сказала Кузиным голосом:
- Не журысь. Всё правильно.
В волосах её виднелась плохо закрашенная седина.
- Я двадцать лет, можно сказать, как сыр в масле каталась. Дочь вырастила, сильную. Спасибо тебе. Пришла пора платить. Жаль, внуков не увижу, - она поправила на плече перекосившее её фигуру чудовищное ружьё - видимо, противотанковое. Сказала ещё что-то, но грохот сердца по рёбрам не дал расслышать.
Сморгнув, Андрей уставился на пустынную улицу. Даже осень, щедро разбросавшая по асфальту листья, куда-то пропала. И тополь стоит невредимый.
- "Пророк хренов... Вот кто она тебе? Соратник - или инструмент?! - В голове хихикнули: "Расходный материал". - Будешь драться за неё, как за себя - или бросишь под гусеницы?"
Так ничего и не надумав, махнул рукой, пошёл своей дорогой. Да и что тут скажешь?