Аннотация: Не каждая встреча в радость. Иная приносит только боль. Черновик. Не проверен.
Ананьина Ольга Юрьевна
Неожиданная встреча
Аннотация: Не каждая встреча в радость. Иная приносит только боль.
В родительский день мы с мужем решили прибраться на всех могилках наших родственников.
Ужасно, как быстро время летит. Вот недавно мы сами были молодыми, а сейчас внуков нянчим. И тех, кто ушёл, вспоминаем с глухой болью в сердце. Первым делом съездили на кладбище родителей. Потом прибрались на могиле моей старшей сестры. Сейчас вот убираем могилу моего старшего брата и лучшего друга мужа.
- Саша, пока я вырываю траву, подправь оградку. Что-то она покосилась.
- Хорошо, - и приступает к делу.
Вот так немногословно мы делаем то, что должны. Вспоминаем при этом каждый о своём.
Помню, когда училась в вечерней школе и работала на заводе, вернулась домой уставшей. Брат сидит довольный за столом, ухмыляется, а мама его ругает, что печку испортил:
- Васька, зачем нарисовал такой срам? Испоганил печку. Теперь белить придётся, а денег и так не хватает.
Я решила посмотреть, что там не так с этой печкой. Захожу за угол, а там мы, все три сестры в голом виде. Меня в краску бросило. Конечно, талант в землю не зароешь. Получились, как живые. Но в таком виде зачем? Схватила полотенце и хлестнула этого художника, а он смеётся. И заявляет наглец:
- Надь, что ты взъелась. Красиво же получилось, а главное реалистично. Вот придёт в гости Сашка, ему покажу, какая ты у нас красавица. Он давно по тебе сохнет.
- Не вздумай!
- Давай я тебя с ним познакомлю. Вон как на тебя смотрит.
- А что у него самого языка нет?
- Сашка стесняется.
- Хорошо. Знакомь. Только эти свои художества не показывай ему.
- Ничего ты, Надька, в жизни не понимаешь. Он вот увидел бы, и тогда...
- Даже не продолжай! Не хочу знать, что тогда будет, - выкрикнула я.
Печку белить пришлось нашему художнику. А через день Вася познакомил меня со своим лучшим другом Сашей. Он был такой хорошенький, симпатичный. Кареглазый брюнет. Скромный и молчаливый.
Сразу на ум пришли строки из песни Юнны Мориц:
"Когда мы были молодые
И чушь прекрасную несли,
Фонтаны били голубые,
И розы красные цвели!
Когда мы были молодые
И чушь прекрасную несли!"
Прихожу как-то раз с работы, а Васька бледный сидит, чуть не плачет. Я его и спросила:
- Вась, что случилось?
- Я умираю...
- С чего это ты взял?
- Видишь, - и показывает губу, разбитую при падении с мотоцикла.
- И что? Губа как губа. Разбита только, - не понимаю я его трагедии.
- Да мне Лилька сказала, что у меня рак губы.
Я как услышала, сразу засмеялась. Сестрёнка фантазёрка ещё та. И сразу успокоила:
- Это ещё ничего. Ты послушай, что она выдала о кашле. Саше сказала, что у него рак лёгких. Так он ходил мрачнее тучи, переживал бедный, - тут уже и до Васьки дошло, что его развели. Смеялись оба от души.
Когда закончили прибирать могилку, сели на лавочку. Я рассказала, что вспомнила. Вместе с грустью улыбнулись.
Неожиданно какая-то бомжиха налетела обниматься, причитая:
- Здрасьте, тёть Надя! Как я рада Вас видеть.
Осторожно отстранила женщину, которая была плохо одета, пьяная и с полностью разбитым лицом. Не признала, кто это. Об этом и дала знать ей:
- Женщина, я Вас не знаю. Мы разве знакомы?
- Ну, как же, тёть Надь. Это же я - Танька, а это могила моего папки, - и указывает на могилку Васи.
Я старательно стала разглядывать женщину. Ничего общего с той симпатичной девочкой, какой была моя племянница.
- Таня?
- Да, я. А это мой парень, - и указала к себе за спину на пьяного мужика.
Парень пытался её оттащить, а она упиралась. Я подавленно смотрела молча. Она взахлёб стала рассказывать о себе:
- Представляете, тёть Надя, я вот недавно откинулась, вернулась и у меня сейчас классная квартира есть. Они меня посадили, а я умудрилась сберечь её. Я не ширяюсь и не грелка какая.
Слушала, с ужасом разглядывая племянницу.
- За что, Тань, тебя в тюрьму?
- Из-за махинаций с квартирами. Зато у меня сейчас хорошая хата есть. Вот парень классный. Мне с ним так хорошо в плане секса. Мы с ним такое...
- Таня, ты мне про это лучше не рассказывай. Что да как у вас с ним в постели - это не та тема для обсуждения, которую я бы хотела слышать.
Она материлась. Я молча взирала на то, до какой степени опустилась некогда хорошо воспитанная скромная девочка. Успокоившись, она продолжила:
- Вот и мать моя что-то против моего хахаля имеет, а мне с ним хорошо.
- А что у тебя с лицом? - решила я сменить тему разговора.
- Это я в боях без правил участвую. Я там такое бабло получаю! За один бой по пятнадцать тысяч. Классно же башляют?
Ничего классного я в этом не находила. Меня ужасало всё в этой женщине. От хорошо знакомой Тани не осталось и следа. Было страшно смотреть, как она изуродовала себя на боях.
Таня ещё что-то пыталась доказывать, распаляясь с каждым словом. Вскоре её мужчина перехватил за талию, закинул к себе на плечо и сильно шатаясь, понёс между могил к выходу с кладбища. Даже не попрощались по-человечески. У меня был шок. Саша обнял меня, спокойно прошептал, печально глядя в след удаляющейся парочке:
- Наденька, ты только не расстраивайся.
- Как тут не расстраиваться? Ты видел, во что она превратилась. Хорошо, что Вася не видит этого. А помнишь, как мы на кашу ходили? Вася с Людой только её удочерили и принесли домой. Какая она была крошка хорошенькая, на нашу Алёнушку похожая.
- Все дети хорошенькие.
- Саша, Вася тогда сказал, что они специально выбирали, чтобы хоть на кого-то из родни походила. Ведь о том, что она неродная они решили никогда ей не говорить. Может она об этом как-то узнала?
- Может. Тогда многое становится понятным. Надя, давай эту тему закроем. На душе скверно после сцены, устроенной Танькой.
Вслух эту тему больше не обсуждали, но боль от встречи осталась. Всё не верилось, что можно настолько себя запустить. Жалко было ту Таню, которую знали когда-то. Эту сломанную жизнью женщину было мучительно увидеть спустя много лет в таком состоянии...