Планы тети Дуси нарушились, потому что в субботу приехала из Москвы её дочь, а значит, сестра Витьки - Ли-ля. Эта Лиля какой-то неуловимой похожестью напомнила Витьке ту его сестру - Лильку тоже, которая осталась дома в Бурно-Октябрьке. И он подумал, что таскает наверняка сейчас Лилька вместо него траву каждый вечер на плечах для коровы Зорьки. Ищет у арыков зеленые островки, ре-жет серпом, набивает полный мешок под завязку и таскает. А кому еще? Сашка с Володькой - так у них еще силенок маловато. А Зорьке вечером, хоть и пасется она весь день со стадом сельским вместе, а все равно приходит домой полуголодная, если хочешь, получить от неё молоко, хоть разорвись, а чтобы жевала она во время дойки что-то съе-добное - выложи в кормушку. Известно же, разве напасет-ся пастух на всю эту коровью ораву травы в полу выгорев-ших от солнца предгорьях. Все пацаны с улицы таскают, откуда могут, траву своим коровам. А как же иначе. И сей-час - Лилька, тоже.
А тети Дусина Лиля вся из себя - городская, и чем-то на Лильку - бедолагу похожа, только Лилька - худая совсем, а у этой лицо полненькое, красивое. И вообще, вся она нарядная, на невесту похожа. Понравилась Витьке сра-зу его двоюродная сестра. И приветлива она с Витькой бы-ла, и разговаривала долго с ним, расспрашивала обо всем. А вечером убежала к подружкам. Ну понятно, - у неё свои дела, девчачьи. А Витька для неё - шпингалет, пацан со-всем. Тетя Дуся, ей же самой некогда, вспомнила, что обе-щала Витьке Москву показать, сказала как-то мимоходом, мол, может быть, возьмешь брата на денек в свою Москву, покажешь ему Кремль, Красную площадь, в Мавзолей сво-дишь? На что Лиля ничего не ответила, как будто тети Ду-синой просьбы и не услыхала. А тетя Дуся не стала повто-рять. Витька понял сразу - не сводит, и подумал - что дей-ствительно, будет он ей в той Москве как обуза. И вдруг опять, в который уже раз за последнее время, захотелось ему домой. И вообще, совесть надо иметь. Ведь кто кроме него той, домашней его Лильке поможет. Жалко же её.
А в воскресенье опять произошло неожиданное и приятное событие. Приехал на каникулы свои из Суворов-ского училища еще один его брат - Генка. И интересно, как только он приехал, сразу же Левка объявился. Очень он обрадовался Генке. А Витька - тоже обрадовался. Генка был высокий, статный, в красивой черной суворовской форме. На плечах - погоны с буквами СВУ, а на рукаве, - нашивка, из которой понятно, что окончил он четвертый курс. И еще - фуражка с околышем.
Витьке Генка тоже, как и Лиля, сразу понравился. Он оказался совсем простым и непосредственным. Витьку сразу признал за своего и вел себя с ним как равный с рав-ным. Витка сначала стеснялся его, а потом осмелел и по-просил померить китель и фуражку. Генка не возражал. Левка тоже - крутился вокруг Генки довольный, и не ду-мал никуда исчезать. А вечером Генка сказал, что перево-дит и Витьку и Левку на военное положение и что спать они теперь будут на улице. Витька сначала его не понял. Летом, дома, он тоже часто спал на улице под открытым небом, для чего во дворе у них специально стояла кровать, но, то был только их двор. А здесь он что - на общий го-родской двор кровати вынесет? Да и нет таких кроватей у тети Дуси. И тут вскрылась для Витьки Левкина тайна.
Оказывается, в дальнем углу двора, среди общей за-стройки было у тети Дуси еще помещение, что-то вроде кладовки или сарайчика, и когда он вошел туда вовнутрь вместе с братьями, обнаружил, что были там широкие пу-стые деревянные полки, на которых вполне можно было разместиться даже взрослому. Они чем-то напомнили Витьке ту, вагонную полку, в поезде, на которой он сюда ехал. И по не заправленной постели на одной из них он понял, куда пропадал Левка, и где спал по ночам.
Генка притащил постельные принадлежности для себя и для Витьки и устроил его на верхней полке, а сам решил спать на второй нижней рядом с Левкой. Такое "во-енное положение" Витьку вполне устроило и совсем не напугало. Уж кем-кем, а неженкой он точно не был. На кроватях, на которых он и его братья спали дома, заводские сетки давным-давно были продавлены и порваны, и железная кроватная рама на них тоже была покрыта толстыми деревянными досками, и еще, поверх них - лежал набитый соломой матрац. И спалось на этих кроватях Витьке и его братьям по-королевски, и ни один бок ни у кого не болел. Так что и тут он перед своими двоюродными братьями не осрамился и уснул вместе с ними на свежем воздухе "без задних ног".
А утром Генка сам проснулся рано и им не дал дол-го спать. Притащил ведро холодной воды. Заставил и Витьку и Левку не просто умыться, а сказал, что закаляться надо. Облил их до пояса холодной водой, и велел затем, насухо растереться полотенцем, чтобы жар по телу про-шел. Витька и тут не огорчился совсем. Вода в его речке Терс особенно до обеда, бывала такой холодной, что мгно-венно пупырышками покрывалось тело, и зуб на зуб не попадал от её студености. И это притом, что светило вовсю солнце и окутано было все вокруг на земле обжигающей жарой. Очень хотелось от этого купаться пацанам. И разве дождешься, когда эта вода потеплеет.
А еще Генка сказал, что по утрам надо чистить зу-бы. Витька сроду не держал в руках зубной щетки, да и не было дома ни у кого этих щеток. А Генка взял свою, выда-вил на неё из тюбика мятную пасту и протянул Витьке - давай, учись! И Витька стал учиться, так усердно старался, что потекла из десен кровь. А Генка сказал, что это с не-привычки, и ничего страшного в этом нет. Нужно просто приспособиться и привыкнуть. Витька, когда прополоскал от зубной пасты рот, признался себе - а ведь и вправду приятно ощущать эту мятную свежесть по рту. Потом, они проводили генеральную уборку в своей "казарме" все про-тирали, драили и чистили от пыли. И не было времени оглянуться - так и пролетел незаметно день.
Генка оказался очень деятельным и непоседливым, и вел себя как настоящий командир. Витька с удовольстви-ем ему подчинялся. Он думал с завистью, что вот, через год закончит Генка полный курс Суворовского училища и пойдет служить в армию офицером. Но Генка просветил его, что это совсем не так. Пока он только - кадет. После Суворовского их распределят по военным командным учи-лищам, где надо будет учиться еще целых четыре года и только потом он станет офицером и получит звание лейте-нанта. И он не знает еще - кем будет. Пехотинцем, танки-стом, артиллеристом, или ракетчиком. А может быть и лет-чиком - предположил Витька, но вслух ничего не сказал. Ему не понравилось, что Генка назвал себя кадетом - по-пахивало это слово чем-то из царских времен. И вообще он удивился очень и не одобрил, что Генка в первый же день снял свою военную форму и переоделся в гражданское. Витька бы на его месте так и щеголял весь отпуск в форме всем на зависть. Так и форсил бы... А Генка - нет! Наобо-рот, сказал, что военная форма ему надоела. Вот чудак!!!