Лежать на смятых и нагретых за ночь простынях, комкая их в руках. На простынях, которые до сих пор хранят тепло твоего предыдущего любовника или любовницы. Вдыхать запах сигарет и виски, которыми пропитаны ваши тела, которые еще несколько часов тому назад сливались воедино, стараясь, быть ближе друг к другу, настолько, насколько это только было возможно. Это была ночь после очередной вечеринки в особняке какого-то богатенького ублюдка, которому очень понравились ваша группа, а особенно талант солиста открывать свой рот. Тебя уже да же не смутил тот факт, что Билл посреди ночи куда-то исчез. Ведь ты знал, где он, и чем именно он занят. Это норма, от которой ему не хотелось отклоняться. Вы принимали друг друга такими, какие вы есть. Сейчас уже было бессмысленно что-то менять, а может, просто не было никакого желания. Ты считаешь, что он уже взрослый мальчик, чтобы самому решать, что допустимо для его жизни, а что нет. Выбор был сделан слишком давно. Он слишком рано познал все прелести звездной жизни, и тех привилегий, которые она дарит. Он был слишком молод, когда узнал, что ему можно абсолютно все. У него есть пропуск в те уголки мира шоу бизнеса, которые для многих находятся под замком. Для него открыты абсолютно все двери. Начиная от спален богатеньких ублюдков и, заканчивая борделями класса Люкс, в которых он чаще всего покупал себе кокаин. Нет, он не был наркоман, но иногда для того, чтобы расслабиться, ему требовалась всего лишь одна кристальная дорожка, чтобы почувствовать себя более свободным, а может быть даже более счастливым. Ты ведь знаешь, что он привык жить в своем небольшом иллюзорном мирке, в котором он король, которого желает каждый второй парень. И ему плевать, что в реальности для них он отнюдь не король, а всего лишь жалкая вещица, с которой хорошо можно провести свободное время. Это только в его мирке он верит в то, что его уважают и ценят за талант, но только реальность отнюдь не такая, какой она ему видится чаще всего. Его давно уже никто не видит в роли певца. Он исчерпал себя. Это амплуа, к сожалению, оказалось ему не под силу. Маску пришлось сменить. Ты жалеешь, что позволил ему познать все прелести свободной жизни, когда рядом нет надзора в виде ваших родителей. Ты до сих пор не можешь простить себе того, что он сорвался и начал идти на самое дно. Ты никогда не простишь себе того, что впервые он отдался тому человеку, который заплатил ему слишком огромную сумму денег. А ведь когда-то он так искренне мечтал о любви. Вы обычно забирались с ним на крышу вашего небольшого домика в Лойтше, и представляли, каким будет ваш выбор по жизни. Вы всегда описывали примерно одну и ту же девушку, но всегда знали, что из-за нее никогда не станете ссориться или ругаться. Ваши братские отношения всегда для вас стояли на первом месте. Вы даже не могли себе представить, что должно произойти, чтобы вы перестали быть абсолютно всем друг для друга. Но жизнь редко позволяет нам пробежать марафон без падений и слез.
Еще сильнее сгребаешь простыни в руках, ощущая, как они обжигают подушечки твоих пальцев. Просто это единственное, что способно тебя хоть немного согреть, из-за расползающегося чувства липкого страха, и какого-то непонятного сковывающего все твое тело, холода. Сейчас, когда ты лежишь на своей кровати, совершенно один, тебе кажется, что вся твоя жизнь катится к чертям собачьим. Ты больше не кукловод, отныне ты стал всего лишь жалкой марионеткой в руках судьбы. Тебе бы хотелось, чтобы внутри тебя поселилась совершенно крохотная надежда на то, что все еще наладится в твоей жизни. Но его нет, а значит, ничего уже не изменить. Вдыхаешь аромат подушки, которая впитала в себя запах его тела. Аромат твоего брата. Он по-своему уникален и не повторим. Ты всегда мог назвать только две составляющие его опьяняющего аромата, а последний компонент для тебя до сих пор остается загадкой, но это в принципе и не важно, ведь последний ингредиент ты всегда называл именем своего брата. Сейчас ты даже не можешь вспомнить тот момент, когда вы впервые с ним переспали. Тебе кажется, что именно тот день и стал отрывной точкой в твоей новой жизни, после того, как двери в прошлое было навсегда закрыты. Ты слышишь шум, доносящийся из ванной комнаты. Вы никогда не принимаете душ вместе, ведь ты знаешь, что буквально через пол часа он поедет обратно к себе, а ты как всегда будешь притворяться спящим. Будешь вновь играть свою роль, чтобы с утра не видеть его лица, и возможно, даже не чувствовать едкого чувства вины, которое пробирается из самой глубины души, поднимаясь к горлу, чтобы застрять там в виде огромного кома, который слишком сильно хочется сглотнуть. Ты до сих пор не можешь понять, как вы успели докатиться до такой жизни. Вы не значите друг для друга ровным счетом ничего, но, не смотря ни это, вы по-прежнему рядом. Возможно, это какой-то близнецовый инстинкт, всегда тянуться друг к другу. Возможно. Просто рефлекс - желание быть рядом с тем, к кому привык. Вы всегда были вместе, не разлей вода, и вот сейчас ты явно не видишь никакого смысла в том, чтобы нарушать вашу традицию, встречаясь, время от времени, чтобы потрахаться. Сильнее зажмуриваешь глаза, чтобы не разрыдаться. Странно, ты даже и не можешь вспомнить тот момент, когда ты в последний раз искренне плакал. Тебе по-настоящему больно за него. Больно, оттого что его жизнь превратилась в подобие американских горок. Затишье на считанные секунды, а затем ты вновь увидишь перед собой размалеванную игрушку в дорогой упаковке, обладать которой пожелает каждый второй мужчина, у которого кошелек набит деньгами до отвала.
Но ты больше никогда не покажешь ему того, что ты страдаешь из-за того, что он больше не твой близнец. Теперь он всего лишь одна из твоих игрушек на ночь, которая странным образом, задержалась больше, чем на одну ночь. Ты слышишь, как вода в душе выключается, и он распахивает стеклянную дверцу душевой кабинки. За все те месяцы, что вы спите, друг с другом, ты уже досконально изучил каждый звук, и откуда именно он исходит. Ты знаешь его повадки. Знаешь, как именно он ступает на высокий и мягкий ворс ковра голыми пяточками. Иногда тебя пугает мысль о том, что ты слишком хорошо знаешь его, но при этом, он абсолютно чужой для тебя человек. Слышишь, как включается фен, видимо, он сооружает очередную прическу у себя на голове, чтобы быть готовым к тому моменту, когда за ним заедет его очередной поклонник, который на днях подарил ему дорогую машину. Дверь распахивается, и он появляется в дверном проеме. Ты не видишь, но ты чувствуешь. Ты слишком хорошо чувствуешь все, что он делает. Обходит кровать и присаживается на самый краешек. За это время вы слишком хорошо научились друг друга обманывать, поэтому тебе не составляет особого труда притвориться спящим. Проводит ладошкой по твоей щеке. Наклоняется к твоему уху, и выдыхает почти еле слышно, словно опасаясь того, что кто-то посторонний может услышать его слова, обращенные именно тебе.
"Неужели ты до сих пор не понял, что это замкнутый круг, и ты никогда из него не выберешься. Я погублю тебя, но не отпущу. Ты только мой".
С трудом сдерживаешься, чтобы не вцепиться в его запястье, спросить, что все это значит, но сейчас ты не хочешь разговаривать с ним. Не хочешь вновь видеть его. Тошнит. Да, сейчас он определенно вызывает у тебя только приступ тошноты. Встает с кровати и пишет что-то на бумажке. Ты слышишь, как плавно скользит грифель карандаша по гладкой поверхности листа бумаги. Кладет ручку поверх листа и берет свою сумку, направляясь к выходу. Последний взгляд на тебя, словно в ожидании того, что ты все-таки проснешься, чтобы попрощаться с ним. Нет, ты никогда не прощаешься и не намерен делать этого сейчас. Он всего лишь твой способ забыться и не думать о том, что ты уже не протяжении больше полу года, возишься в этом болоте, которое слишком сильно затянуло вас в свои сети. Он всего лишь дает тебе возможность не думать о том, как после смерти Дэвида ты замкнулся в себе и перестал жить. Твоя жизнь превратилась в бессмысленное существование. Он вернул тебя к жизни, превратив в раба ваших низменных желаний. Ты никогда не приводишь его в вашу с Дэвидом квартиру, потому что она является неким подобием святыни для тебя. Сейчас тебе даже уже не кажется, что ваш секс - это что-то аморальное и противоестественное, возможно, все дело в том, что вы давно относитесь, друг к другу не как положено близнецам. Вы совершенно не связаны. Слышишь, удаляющиеся шаги, и дверь за Биллом закрывается. Облегченно вздыхаешь и поднимаешься с кровати. Подходишь к окну, чтобы посмотреть за тем, на какой сегодня машине уедет твой брат отрабатывать свой статус супер звезды. Усмехаешься собственным мыслям. Видишь, как к вашему дому подъезжает шикарная PorscheCayenne и из нее выходит парень, которому на вид примерно около двадцати пяти лет. Дорогой костюм, скорее всего от Prada. Да, будучи рядом с Биллом, ты научился даже разбираться в одежде от кутюр, хотя раньше этим никогда не интересовался. Весь его внешний вид говорит тебе о том, что он мог бы купить Билла на целую неделю вперед. Он обращается с ним так, словно Билл уже принадлежит ему, хотя на сегодняшний день и целую ночь все именно так. Сегодня он новый хозяин твоего близнеца.
"Он не вещь".
Это мысль постоянно пульсирует у тебя в висках, но затем ты пытаешься отогнать все эти ненужные мысли из своей головы. В конце концов, он сам виноват в том, что люди видят в нем всего лишь игрушку на одну ночь. Он дает им почву для подобных высказываний и "грязных" предложений.
По хозяйски обнимает Билла, сжимая руками его ягодицы. Ты словно чувствуешь, как в данный момент он болезненно морщится, но не говорит ни слова. Не отталкивает, а лишь покорно принимает условия игры, театрально улыбаясь. Ты не видишь выражения его лица, но слишком отчетливо ощущаешь ее на своем собственном лице. Ваши маски неразрывно связаны. Он сможет сорвать свою маску только в тот момент, когда и твоя начнет отслаиваться. Он всего лишь играет свою очередную роль. И неважно, какой сценарий для него прописан на сегодня, неважно, кто именно будет режиссером его сегодняшнего звездного восхождения или духовного падения, ведь суть всегда остается одна и та же. Он вновь продал себя, чтобы чувствовать свою силу и власть, а вернее в очередной раз придти к осознанию того, что он ничего не решает, даже в своей собственной жизни. Это больше не тот свободолюбивый Билл Каулитц, каким он был, когда вы были намного младше. Он никогда не шел на поводу у чужого мнения, и именно по этой причине у него в школе были такие сильные неприятности. Он готов был бороться со всеми, главное, чтобы ты принимал его таким, как он есть на самом деле. Ведь его опорой и поддержкой по жизни всегда был именно ты. Больше всего он боялся того, что однажды тебя не будет с ним рядом, и кто-то заберет тебя себе. Таким человеком в его глазах стал Дэвид, а значит, он автоматически превратился в его главного врага. Подходишь к тумбочке и разворачиваешь записку, которая была оставлена им для тебя.
"Чем дальше мы движемся по этому порочному кругу, тем ниже мы опускаемся. Но ты ведь знаешь, что завтра ночью, ты сам позвонишь, чтобы трахнуть меня. Ты уже никогда не сможешь без меня. Мы можем выйти из игры, но только вдвоем. Но ты не уйдешь, до тех пор, пока я рядом с тобой". В данный момент ненавидишь его, потому что ненавидишь себя, ведь он прав, и тебе это слишком хорошо известно. Ты ненавидишь, когда он в очередной раз говорит тебе такую простую, но слишком горькую истину. Со злостью комкаешь лист бумаги, разрывая его на сотни кусочков. Тебе бы хотелось сейчас так же в руках сжать его сердце, наблюдая за тем, как оно лопается, заставляя сосуды наливаться кровью, а затем разрываться, подобно шарикам, наполненным водой. Ты ненавидишь самого себя, что по сей день, ничего не сделал со своей жизнью, чтобы изменить ее. Иногда ты ощущаешь себя виновным в том, что с вами произошло. Ведь с ранних лет у тебя отложилось понятие того, что ты старший брат, а значит каждое его очередное падение на твоей совести. Каждый поставленный синяк на его белоснежной коже, равносилен твоему собственному краху. Каждая набитая им шишка, для тебя равносильно удару, словно под дых. Ты до сих пор не научился быть равнодушным к его боли, она словно твоя, но только в несколько раз сильнее. Ты ощущаешь ее так, будто она проходит сквозь твое тело. Ты всегда будешь его отражением, хочешь того или нет. Ты уже практически смирился с этим. Ведь это твой дар и твое проклятье. Это то, что не подвластно времени и вашим желаниям. Это сильнее вас самих. Это пугает тебя, но справиться с этим тебе не под силу. Ты слишком слаб. Это ваша судьба, которую невозможно обмануть или перехитрить. Вы проиграли.
***
Открываю массивную дверь, покрытую венецианской штукатуркой и золотым напылением. Она со скрипом мне поддается, и я прохожу в дом. Нигде не горит свет, видимо он уже заснул, а будить его мне ну, никак не хочется. Все же, он только вернулся из больницы. Еле слышно ступаю на ковер, утопая в его мягком ворсе. Так забавно щекочет пяточки, что хочется улыбнуться, или начать даже смеяться. Скидываю с себя все вещи и вешаю их в гардеробной. Прохожу вглубь дома и направляюсь к лестнице, которая ведет к одной из наших многочисленных спален. Из одной из комнат играет тихая музыка, еле слышная и очень спокойная. То, что мне нужно, после рева толпы, которая сопровождала нас на протяжении целого тура, от Берлина до Братиславы. Жутко вымотан и устал. Все, что мне сейчас нужно - это горячая ванная, а затем теплая, нагретая нашими с Дэвидом телами, постель. О большем мне даже и не хочется мечтать. Я счастлив. Тихонько открываю дверь, чтобы лишний раз не шуметь, все же Дэвид мог просто-напросто забыть выключить музыкальный центр. Когда вся комната становится, полностью видна моему взору, то я открываю рот от удивления. По всему полу и тумбочкам расставлены ароматические свечи. Я прохожу чуть дальше, ощущая под подушечками пальцев ног, гладкие, похожие на шелк лепестки роз. Они так приятно скользят по моей коже. Непроизвольная улыбка расползается по моему лицу, заставляя уголки губ ползти вверх. Ощущаю, как нежные руки прикрывают мои глаза. Накрываю своими ладонями его руки, прижимаясь, попой к его паху, и начинаю слегка тереться о его член, который выпирает сквозь ткань боксеров.
-Угадай кто. - Выдыхает мне нежно на ухо, захватывая в плен мочку моего уха, иногда покусывая или зализывая. Кончиком язычка проникает внутрь ушной раковины, и начинает аккуратно вылизывать кожу, словно надавливая на какие-то специальные и особо чувствительные точки на моем теле.
-Может быть это Георг? - Смеется, обдавая кожу горячим дыханием. Как же я люблю его. Иногда мне кажется, что все мои мысли заполнены только этим человеком.
-Может быть и Георг, но не он. Я смотрю, твоя любовь к нему безгранична.
-Может быть Густав? - Его рука переползает ко мне на грудь, и он начинает пальчиками задевать горошинку затвердевших от возбуждения сосков. С губ слетает тихий стон.
-И снова неправильный ответ. Неужели ты нашел мне замену? - В голосе звучит наигранная обида, чтобы я почувствовал себя виноватым перед ним.
-Дэвид. Я угадал? - Довольно сжимает меня в своих объятиях, прижимая к себе как можно сильнее. Рука ползет чуть ниже, и он запускает ее под резинку моих боксеров, сильно сжимая член. Я чувствую, как внизу живота приятно тянет, и томительно болит член, желая вырваться наружу. Я люблю, когда он возбуждает меня, медленно распыляет, а затем берет на нежных шелках простыней, упиваясь своим превосходством и своей властью надо мной. Начинаю толкаться бедрами в его кулачок, стараясь при этом еще и тереться попой о его пах. С наших губ слетают сладостные стоны. Он медленно приспускает мои боксеры, заставляя меня вышагнуть из них. Поворачиваюсь к нему лицом. В комнате довольно-таки темно, но свет, исходящий от зажженных свечей, позволяет мне разглядеть черты его лица и глаза, на глубине которых плещется любовь и страсть. - Как же я скучал по тебе. Ты себе даже не можешь представить. Каждый день я мечтал об этом дне, когда я буду ласкать и целовать тебя. Мечтал, когда мы вновь будем вместе. Мне было так одиноко.
-А как же Билл? Он ведь всегда рядом с тобой в турне. С ним уж точно не может быть скучно. - Забавно, я когда-то считал точно так же. Когда я не мог себе представить, что наступит тот момент, когда мы просто перестанем друг друга понимать. Наступит тот день, когда у нас не будет никаких точек соприкосновения. Только сегодня, когда мы прощались с Биллом, я понял, что мы потеряли друг друга окончательно. Он поехал наслаждаться прелестями ночной жизни, я же отправился туда, где я могу быть самим собой, и мне не нужно пытаться играть какую-либо жалкую роль, которая ко мне настоящему не имеет никакого отношения. Всего лишь выдумка и фальшь.
-Дэвид, прошу тебя, давай не будем сейчас говорить об этом. - И я стискиваю зубы, чтобы не разреветься как пятилетний ребенок, у которого отобрали игрушку. И я сжимаю его плечи своими пальцами, впиваясь в его кожу чуть отросшими ноготками, чтобы не начать кричать от бессилия и от ощущения собственной ничтожности и никчемности. Я в отчаянии. Я вновь не смог удержать его рядом с собой. Он вновь уехал, чтобы продавать свое тело. Он просто посмеялся мне в лицо, сказав, что это его жизнь, и я не имею к ней никакого отношения. Он в очередной раз плюнул мне в душу. И я принял это. Я в очередной раз позволил ему вытереть об себя ноги. Ведь я старший. Но мне тоже тяжело. Мне то же больно, но разве ему есть до этого дело. Когда он нужен был мне рядом, у него находилось всегда сотни причин, по которым он не мог меня выслушать.
У него всегда что-то было важнее меня. Нет, он у нас звезда, а всего лишь его маленькая тень. Я никогда не увижу своего прежнего брата. Сегодня я четко осознал, что его не вернуть, ведь он "умер". Я не хочу говорить о нем. Я хочу забыть, что он в очередной всадил мне нож в спину своим равнодушием. Я должен быть сильным. Я не буду плакать.
-Прости, но ты должен с ним поговорить, а пока я приготовил для тебя подарок. - Отходит в другой конец нашей спальни и что-то достает из-под кровати. Подходит ко мне и отдает красивую коробочку, перевязанную бантом. Открываю ее, и вижу еще одну коробочку на самом дне, но уже бархатную. Раскрываю коробочку, и вижу брелок с ключами.
-Что это? - Смотрю то на ключи, то на него, и ничего не могу понять.
-Это твой Cadillac Escalade 6.2 V8 Sport Luxury. Как ты и хотел. Пока вы были в турне, я решил, что по приезду должен буду сделать тебе подарок, купив эту машину. - Не могу поверить в то, что он купил мне машину моей мечты. Не могу поверить в то, что он именно мой. Я никогда не смогу отдать его. Уже не смогу отпустить его от себя, ведь каждый день я убеждаюсь в том, что именно он тот, с кем мне хочется быть. Я не смогу без него. И мне впервые в жизни хочется начать молиться, прося Господа Бога, чтобы он никогда не разлучал меня с Дэвидом.
-Сумасшедший. Сумасшедший. Сумасшедший. - Шепчу ему рвано в губы, в перерывах между поцелуями и всхлипываниями, при этом, глотая собственные слезы. - Зачем? Я бы сам себе купил. Не надо было тратить такие деньги.
-Но ведь это машина твоей мечты, и мне хотелось сделать тебе приятное. Какой же ты глупый у меня. Ну, ты чего плачешь? Все ведь хорошо.
-Просто ты не можешь себе представить того, как же сильно я на самом деле тебя люблю. Люблю. Люблю. Люблю. Ты все, чем я живу на данный момент.
-Малыш, но я ведь знаю, что я никогда не буду тебе дороже твоего близнеца, и я хочу, чтобы ты запомнил, что твои приоритеты не должны меняться из-за меня. Я готов быть позади. - Проводит кончиком пальца по моей переносице, а затем щелкает по кончику носа.
-Но.... - Не дает мне договорить, накрывая мои губы подушечкой своего пальца.
-Том, послушай меня. Я взрослее тебя, я многое знаю в этой жизни. Вы импульсивные дети, и действуете, отталкиваясь от каких-то обид. Но иногда нужно отключать сердце и включать разум. Поверь мне, однажды будет такой момент, когда кроме него у тебя никого не будет ближе, и тебе больше не к кому будет идти за поддержкой и любовью. Не отпускай его ладонь никогда. Держись и борись за него. Меня он никогда не послушается. А ты для него лидер, он всегда идет за тобой.
-Сегодня он ясно дал мне понять, что я никто в его жизни.
-Малыш, ну все, только не плачь. Все наладится, просто запомни мои слова. - Прижимаюсь к его губам, обхватывая бедра ногами. Несет меня на кровать, опуская на нежные шелка, покрытые покрывалом из шелковых лепестков роз, которые так приятно соприкасаются с моей обнаженной кожей.
-Я люблю тебя. Поклянись, что никогда меня не бросишь? - Вижу тень какой-то грусти в его глазах, но не могу понять, почему. Неужели он не любит?
-Я буду с тобой рядом столько времени, сколько мне будет отмерено Богом и судьбой. - Проводит пальчиком по моим губам, чуть надавливая на них, заставляя их раскрыться. Просовывает пальчик чуть глубже, заставляя меня посасывать его. Наклоняется к губам, медленно посасывая нижнюю губу. Кусает ее, заставляя меня постанывать, ему рвано в рот. Запускает язычок, проводя им по резцам моих зубов. Но палец он не вытаскивает и это добавляет невероятно приятных ощущений. Двигает язычком в такт движению своего пальчика. Засовывает еще один пальчик, заставляя их вбирать как можно глубже, посасывая. Медленно вытаскивает их из меня и ведет ими по моему обнаженному телу. Не разрывая поцелуя, медленно надавливает на мое отверстие, заставляя мышцы рефлекторно сжаться. Раздвигаю ноги еще шире, чтобы ему было удобнее. Вставляет до самого конца и сгибает палец под нужным углом, чтобы надавливать на бугорок простаты.
-Как же хорошо, только не останавливайся.
-Я и не собирался, ты меня явно недооцениваешь. - Вставляет еще один палец и начинает меня растягивать, разводя их в разные стороны. Сердце бешено стучит, словно отбивая свой ритм где-то у меня в висках. Мне почему-то только сейчас вдруг стало страшно от мысли о том, что однажды все это закончится, и я останусь без него. Стараюсь отогнать эти мерзкие мысли от себя как можно дальше. Выгибаюсь дугой, когда он в очередной раз надавливает на простату, заставляя меня гортанно стонать, иногда срываясь, словно на крик. Закусываю губу, ощущая соленые капли на влажных губах.
-Я хочу тебя... в себе, полностью. Давай же.
-Какой же ты, оказывается, нетерпеливый, но я понимаю тебя. Самому тяжело сдерживаться. - Еще один палец внутри, теперь их уже три в моем теле. - Ты такой влажный и невероятно горячий. Мм, как же я люблю тебя и только тебя одного. Я каждый день ждал того момента, когда ты вновь станешь исключительно моим.
-Люблю. - Срываюсь на крик, когда он начинает еще быстрее двигаться внутри, задевая особо чувствительные точки. Рукой обхватывает мой член, который уже налился кровью, и тоже требует разрядки. Подушечкой большого пальца он растер образовавшиеся капли смазки, заставляя прикрыть глаза от наслаждения. Он выбрал идеальный ритм, который доводил меня до исступления. Его пальцы просто сводили меня с ума. Такие длинные с очень нежной кожей и подушечками пальцев.
-Хочешь меня?
-Как никогда прежде.
-Ты сводишь меня с ума. Хочу всегда быть рядом. Любить тебя, оберегать и защищать, быть твоей опорой. Хочу до последнего своего вдоха быть рядом с тобой. Быть твоим. - Медленно вытаскивает пальцы. Достает из прикроватной тумбочки тюбик с лубрикантом. Стягивает с себя боксеры, теперь мы с ним на равных. Забираю тюбик из его рук и наношу себе на пальцы, а затем начинаю втирать в его член. Постанывает, запрокидывая голову назад. - Какие же у тебя нежные пальцы, не смотря на то, что ты играешь на своей гитаре. - Медленно опускается на меня, шире разводя мне ноги. Осторожно надавливает на проход, входя почти по самое основание. Хоть мы давно не были близки, но, не смотря на этот факт, боли практически нет. Он умеет доставлять мне удовольствие, заставляя боль отступать. Начинает двигаться, поглаживая мои бедра. Его губы скользят по моей шее, а член входит в меня по самое основание. Рукой он сильнее сжимает мой член, и начинает подстраиваться в такт движению наших бедер. Подаюсь вперед, сильнее насаживаясь на его член. С наших тел слетают капли испарины. Он вдалбливает меня в матрац, стараясь быть еще глубже. Его яички шлепаются о мою промежность, издавая характерные звуки. Улыбаюсь собственной мысли, как вдруг сквозь все мое тело проходит электрический разряд, когда головкой своего члена он надавливает на простату. Как же мне не хватало этого ощущения.
-Мм, я тоже. Черт, ты... такой... влажный. Бл*дь, это кайф. - Насаживаюсь еще сильнее, желая ощущать его еще жестче и глубже. Я не привык довольствоваться малым, я беру от нашей любви все и по максимуму. Совершает резкие фрикции, заставляя меня кричать от удовольствия, срывая свой голос. Утром я точно буду хрипеть. Но сейчас это не имеет никакого значения. Сейчас есть только мы, а весь остальной мир может и подождать, а именно катится ко всем чертям. Обхватываю его ногами, позволяя ему быть внутри меня по самые яйца. Прижимаюсь губами в пульсирующей синей жилке, по которой стекает блестящая капелька пота. Снимаю ее язычком, ощущая солоноватый привкус во рту.- Я уже близок.
-Я тоже. - Рука на члене еще сильнее начинает двигаться, доводя нас обоих просто до безумства. Совершает еще несколько движений рукой, а так же грубых и жестких толчков внутри меня. С диким рыком он кончает, выстреливая горячей спермой, наполняя меня своей любовью. Изливаюсь ему в ладошку, пачкая наши животы. Беру его руку и начинаю облизывать пальцы, снимая с них капли спермы. - Только не выходи из меня, я хочу чувствовать тебя в себе как можно дольше.
-Не буду. Я буду рядом столько, сколько потребуется от меня. Я не уйду, пока ты сам этого не попросишь.
-Тогда будь со мной всегда и до самого конца. - Он накрыл нас покрывалом и положил свою голову мне на грудь. Мышцы постепенно перестали сокращаться, а его член медленно начал опадать. Я сделал глубокий вздох и прикрыл веки.
-Я люблю тебя, Дэвид.
-Я люблю тебя больше жизни, Томми. - Так же прикрывает веки, и мне страшно. Я боюсь, потому что мне кажется, что я в какой-то момент что-то упустил, и могу его потерять. Я боюсь, что он оставит меня, ведь кроме него у меня отныне нет никого. Мой близнец сам захотел быть вдали от меня. Теперь у меня есть поддержка только в виде Дэвида. Я боюсь, что могу что-то пропустить и не заметить. Я боюсь, что потеряю его.