Вы стоите посреди вашей кухни, наблюдая за тем, как ругаются ваши родители. Вы не знаете, что именно происходит между ними в данный момент, но вас это определенно не может радовать. Вы видите разочарование, и боль, которая плещется на глубине прекрасных глаз вашей матери. Вам ничего не говорят. От вас постоянно что-то утаивают, но, не смотря на то, что вы все еще маленькие дети, все прекрасно чувствуете и понимаете. Вам кажется, что это конец вашему будущему, и вам просто не на что надеется. Отец кричит, уверяя Симоне в том, что она не виновата ни в чем, что у них как у семьи нет никакого будущего, и нет смысла наступать на горло своим собственным эмоциям. Вам кажется, что в этот самый момент ваше сердце стирается в пыль под натиском подошвы от тяжелых папиных ботинок. Он словно топчет ваше доверие, обращая его в ничего уже не значащий пепел. Вам кажется, что мама с папой даже не заметили, как именно вы зашли на кухню, настолько тихо вы это сделали. Перед вашими глазами на сотни осколков рассыпается хрустальные графин, который отец скинул со стола в порыве ярости. Вам прежде никогда не было так страшно. Вы никогда не боялись своего отца и того, что он может вам навредить, ведь он вас любит. Вы привыкли доверять ему, но сейчас он словно подорвал свой авторитет в ваших глазах. Он словно в миг превратился в огромного монстра, который способен превратить вашу жизнь в ад. Вы хотите прежнего папочку, который никогда не заставлял вашу мамочку плакать, и мог сделать так, чтобы она всегда улыбалась и на дне ее глаз никогда не зарождалась боль, грозящаяся вылиться наружу, выплескиваясь за края в виде слез. Симоне поворачивает голову в вашу сторону и с ужасом прикрывает рот рукой, словно с ее губ слетело что-то ужасное, чего вы не должны были ни в коем случае слышать. Они хотели до последнего момента все держать в тайне, возможно, в глубине души храня надежду на то, что все еще у них наладится, и они смогут вновь стать счастливой семьей.
-Билл, Том, когда вы сюда вошли?
-Минут двадцать как уже наблюдаем за вами. - Ты видишь, как с его ресниц начинают срываться слезинки. Он навсегда останется твоим младшим братишкой, чтобы ни произошло и, каким бы сильным он ни старался казаться. Ты знаешь, что должен оберегать его и защищать, ведь он как никогда прежде теперь нуждается в тебе.
-Малыш, все очень трудно, я бы хотела вам объяснить, но пока это очень тяжело.
-Вы с папой больше не любите друг друга? - Вопрос еле слышно, почти шепотом срывается с губ твоего близнеца. Ты знаешь, что скоро у него начнется истерика. Нижняя губа нервно подрагивает, а пальчики судорожно сжимают края твоей детской футболочки.
-Сынок, все очень трудно. Простите, что вам пришлось это все лицезреть. Идите к себе наверх, а с вами я поговорю потом. - Ты берешь Билла за запястье и тащишь за собой на второй этаж вашего дома. Дверь в вашу комнату с силой захлопывается. Ты садишься на кровати, притягивая к себе Билла. Целуешь его в уголок рта, а затем сцеловываешь слезинки с его опухших от слез глаз.
-Обещай, что мы с тобой никогда не будем ругаться настолько сильно, что в нашем доме буду биться красивые графины вдребезги, подобно сердцу. - Ты знаешь, что он нуждается в тебе. Нуждается в том, чтобы ты дал ему эту клятву, пусть, даже если на самом деле ты не готов к тому, чтобы исполнить ее. Ему просто важно знать то, что ты готов дать ему это обещание. Он ждет твоей преданности. Он ждет полной самоотдачи в ваших с ним отношениях.
-Мы никогда с тобой не будем ссориться, ведь мы любим не так, как они. Мы любим иначе и намного сильнее. Ты ведь веришь мне, ангел. - Впервые ты назвал его именно так. Ты не знаешь почему, но тебе хочется дарить ему весь небольшой мир, которым ты уже обладаешь. Любовь и преданность. Ты испытываешь по отношению к нему весь спектр различных и самых сильных эмоций. Ты всегда будешь частью его мира, даже если он никогда в этом тебе не сможет признаться. Он сворачивается клубочком, лежа в твоих объятиях. Ты знаешь, что отвечаешь за него и за то, чтобы он был по-настоящему счастлив. Ты дорожишь всем, что связано с твоим маленьким братишкой. - Мы никогда не будем такими как наши с тобой родители, потому что мы близнецы и нас невозможно разлучить. Нас связывает слишком многое, чтобы это можно было просто так разорвать. Мы ведь всегда будем с тобой рядом, до тех пор, пока я не перестану быть тебе нужен.
-Такое просто невозможно, ведь я люблю тебя. - Он ребенок, которого нужно охранять, и ты готов это делать, жертвуя собой. - Я больше не хочу их видеть, они нас предали. Почему они все держат от нас в секрете, мы же их дети и должны знать все, что происходит в нашей семье.
-Билл, все хорошо, до тех пор, пока мы есть друг у друга, а остальное мелочи, о которых тебе даже не стоит беспокоиться.
-Ты не понимаешь?
-Что?
-У нас больше нет отца. У нас больше нет поддержки и опоры, мы теперь остались совсем одиноки.
-А я тебе для чего?
-Но ведь и ты меня однажды бросишь, когда найдешь себе жену такую же, как наша мама. Я знаю.
-Нет, девочки все противные и с ними совсем не о чем поговорить, уж лучше я буду жить всегда с тобой. К тому же мама единственная, и такой больше никогда не будет.
-Я боюсь, что и ты оставишь меня. Боюсь потерять тебя. Боюсь, что ты разлюбишь, как только станешь взрослее. У тебя появятся свои интересы, и тогда у тебя не будет совсем времени на меня.
-Мы можем купить один большой дом, и там будем держать все наши игрушки. И даже если они все смешаются, это будет неважно, ведь мы всегда будем вместе.
-Я никогда не смогу разлюбить тебя, Томми. Слышишь, никогда. Мой Томми, и только мой. Никому тебя не отдам. - Целует тебя нежно в щечку, оставляя горячий след на коже. Ты довольно улыбаешься, прижимая его к себе. Тебе хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Ты никогда не мог объяснить, почему он так действует на тебя. Вы совсем еще дети, но ты уже отчетливо понимаешь, что зависим от него, и без него не сможешь даже нормально дышать полной грудью. Ты уверен, что кроме вас такой любви ни у кого больше не может быть. Тебе кажется, что такая связь возможна только между близнецами, а значит, вам не грозит расставание. Вы просто дети, и откуда вам знать, что люди волею судьбы расстаются, разъезжаясь по разным странам. Вы дети, и вам кажется, что в жизни все бывает именно так, как вам бы того хотелось. Но у тебя, к сожалению, не оказалось при себе волшебной палочки, чтобы сделать окружающий мир идеальным, таким, каким вам обрисовала его вам мама за прочтением очередной детской сказки. Миф и иллюзия. Сейчас поведение родителей тебе уже не кажется таким пугающим и приносящим боль. До тех пор, пока у тебя есть Билл, весь остальной мир может катиться к чертям, и он совершенно неважен для тебя. Ты давно решил для себя, что даже если будет рушиться мир вокруг тебя, крошась на сотни мельчайших осколков, ты этого просто не заметишь, до тех пор, пока у тебя есть твой брат, и ты можешь держать его за руку. Сердце болезненно сжимается, превращаясь в небольшой перегонный сосуд, который обычно используют для того, чтобы получать самые необыкновенные и экзотические парфюмерные ароматы. Кровь бежит по венам, закипая где-то в сосудах, вырываясь наружу в виде сдавленного всхлипывания. Тебе невероятно больно видеть своего брата в таком состоянии. Тебе бы хотелось, чтобы слезы никогда не касались его пушистых, подобных крылу бабочки, ресниц. Тебе бы хотелось, чтобы кристаллы слез никогда не ранили, царапая, его нежную, похожую на лоснящийся шелк, кожу на щеках.
-Ты думаешь, я сам захочу куда-нибудь от тебя уйти? Ты мне нужнее всего на свете. Я так люблю тебя. Люблю, и буду любить тебя одного. - Ты счастлив только потому, что судьба подарила тебе близнеца.
-Захочешь, потому что однажды тебе будет меня одного мало, и захочется быть с кем-то еще рядом, совсем как наши с тобой родители. Они, наверное, просто устали быть рядом и им нужен кто-то еще. Я боюсь терять тебя.
-Не бойся, до тех пор, пока ты хочешь, чтобы я был рядом, я никуда от тебя не уйду. Никуда. - Нашептываешь эту клятву куда-то в район его шеи, заставляя кожу покрываться мурашками, и губы растягиваться в искренней улыбке. Начинает смеяться из-за ощущения, которое сродни щекотки.
-Ну, все перестань, мне щекотно. У тебя такое горячее дыхание. - Специально продолжаешь дышать на его нежную кожу, покрывая его поцелуями. Вы всегда были близки. Ближе дозволенного. Всегда тянулись друг к другу и искренне верили в то, что с годами это не изменится. Вам хотелось верить в то, что ваша любовь будет жить вечно. Ты не отпустишь его, чего бы тебе это не стоило.
-Я люблю, когда твои глаза смеются. - В комнату входит ваша мама. Вы замечаете, что в уголках глаз до сих пор поблескивают слезы, а это значит, что она только недавно перестала плакать. Вам бы хотелось, чтобы и она улыбалась, но вы еще не знаете, что для этого просто должно пройти время и тогда все встанет на свои положенные места.
-Мама, а теперь мы не имеем права называть нашего отца папой? - Заметно напрягается, потому что она не знает, как теперь смотреть вам в глаза.
-Глупыш, Йорг всегда будет вашим отцом, и никто не сможет вам его заменить, просто так будет лучше, и однажды вы сможете это понять. Поверьте мне. А называть вы его должны именно папой.
-Но ведь он не будет жить с нами, а это значит, что он бросает нас. Он нас не любит?
-Любит, и всегда будет любить, просто сейчас все складывается не так, как мы планировали с вашим отцом.
-Я не хочу, чтобы он бросал нас с Томми. Это значит, что теперь мы остаемся в доме за мужчин? - Симоне искренне улыбнулась, потрепав обоих сыновей за щечки. В этот момент они ей казались такими искренними и особенно ранимыми.
-Да, вы теперь два самых главных мужчины в моей жизни, и это уже точно никто и ничто не сможет изменить. - Мама целует вас обоих в макушку и выходит из комнаты. Билл поворачивает голову в твою сторону, одаривая тебя самой искренней, что ни на есть улыбкой.
-Ну, как ты?
-Когда ты рядом мне всегда хорошо. Давай, уже спать. - Да, сегодня для вас был определенно невероятно тяжелый день, и вы жутко вымотались. Вы ложитесь на верхний ярус вашей кровати. Вам всегда нравилось туда забираться, чтобы с утра маме было трудней вас разбудить. Вы лежите напротив друг друга, глаза находятся на одном уровне. Ты ощущаешь, как он рвано дышит, награждая тебя дрожью во всем теле. Ты любишь его так, как никто и никогда не сможет его полюбить. Ты растворяешься в нем, ведь он всегда будет твоим отражением, частичкой тебя. Тебе кажется, что внутри тебя был запущен часовой механизм, и до взрыва остались считанные секунды. Ты словно слышишь, как секундная стрелка медленно подбирается к своему рубежу, за которым начинается новая жизнь или же виднеется пустота. Ты еще не решил это для себя. Его ладонь касается твоего лица, и ты слышишь закономерный пикающий звук. Он пододвигается чуть ближе, и ты ощущаешь нежное чуть влажное прикосновение к своим губам. Последний писк и бомба взрывается у тебя в груди, подгоняя кровь в венах. Ты ощущаешь, как внутри тебя все крошится на части, когда он шепчет в приоткрытые губы такие простые, но невероятно важные именно для тебя слова:
-Я доверяю тебе, ведь ты всегда будешь в моем сердце. - Последние проводки были отсоединены. Ты понимаешь, что так будет всегда, потому что вы слишком сильно любите друг друга. Вы рядом, а значит, вам не может быть страшно.
***
Встаю на колени перед его широко разведенными ногами. Если честно, то мне даже стыдно было признаться самому себе, но мне всего один раз делали минет, и вот теперь я сам собираюсь сделать его. Но я бы не сделал это никому другому, ведь Дэвид это совершенно другое дело. С ним все словно так, как должно быть. Мы с ним движемся медленно и очень размеренно. Я благодарен ему за то, что он не давит на меня и не торопит, он понимает, что для меня это очень большой и ответственный шаг, и мне не так то просто на него решится. Но я постараюсь сделать так, чтобы он не пожалел о том, что захотел быть со мной. Медленно расстегиваю его ширинку, мысленно готовясь к тому, как именно мне предстоит это сделать. Раньше я даже и не мог думать о том, что буду, способен на это. Но мне кажется, что все именно так, как и должно быть. Ведь мы вместе, а, следовательно, я могу ему доверять. Вырываю ремень с петель его джинсов и откидываю его куда-то в сторону. Мои пальцы заметно подрагивают, из-за чего у меня не с первого раза получается расстегнуть молнию на его джинсах. Наконец, она мне поддается, и я медленно стягиваю с него джинсы, обнажая его бедра. Мне действительно страшно, но я знаю, что это всего лишь очередная ступень в наших с ним отношениях. Я знаю, что мне не следует этого так отчаянно бояться, и я могу довериться ему.
-Не бойся, если хочешь, то мы можем остановиться прямо сейчас, пока мы не зашли слишком далеко.
-Я просто боюсь, ведь я прежде никогда этого не делал, да, и мне это делали всего лишь один раз прежде. - Я ощутил, как щеки начали покрываться пунцовым румянцем.
-В этом нет ничего того, чего бы тебе нужно было стесняться. Меня даже радует, что в какой-то степени я буду твоим первым. Просто расслабься, хотя я понимаю, что это трудно сделать в такой ситуации. - Послушно киваю и медленно стягиваю с него боксеры, оголяя его возбужденный член. Осторожно беру его в руку, сжимая у самого основания. В его глазах вспыхивают сотни дьявольских огоньков, свидетельствующих о том, что на данный момент он не испытывает никакого дискомфорта, лишь удовольствие и наслаждение. А это значит, что я двигаюсь в верном направлении, и ему хорошо именно со мной.
-Я просто боюсь, что сделаю что-то не так. Я боюсь, что не смогу довести тебя до.... - Кладет пальчик мне на губы, прося меня замолчать.
-Том, дело не в сексе и в том, что ты мне можешь дать в постели, а в том, что ты мне уже подарил в эмоциональном плане, согласившись быть с мной рядом, идти рука об руку. Неужели ты не понимаешь, что для меня не важен секс, по крайней мере, что касается наших отношений. Я хочу, чтобы тебе было со мной хорошо, и для того, чтобы сделать меня счастливым, тебе совершенно не нужно делать мне минет.
-Я знаю, но все же этого хочу. Хочу, чтобы мы перешли еще на одну ступень выше.
-Если бы ты только знал, насколько сильно я люблю тебя. Ты просто сводишь меня с ума. Я люблю в тебе абсолютно все.
--Прекрати. - Я наклоняю голову чуть ниже и приоткрываю рот, впуская его член в горячую влагу. С его губ слетает чуть сдавленный стон, и он остервенело, впивается пальцами в подлокотники кресла, сжимая обивку до появления побелевших костяшек и боли в мышцах. Я сильнее впустил его в свой рот, прикрывая зубы губами, чтобы не причинить ему боль. Его рука легла мне на затылок, и он начал корректировать мои движения головы, когда я сосал его член. С каждым новым толчком его бедер вверх, его член входил в мой рот все глубже. Было невероятно приятное ощущение. Пальчиками я поглаживал его живот, бедра и массировал яички, переминая их подушечками пальцев. Оказывается, это не так уж и страшно. Возможно, все оттого, что я это делаю Дэвиду, единственному человеку, который способен подарить мне такую уверенность в правильности моих поступков. И вот сейчас все именно так, как он и должно быть у меня, и никак иначе. Я вбирал его в себя еще глубже, стараясь заглатывать максимально глубоко, чтобы доставить ему еще больше удовольствия. Я медленно перебрался на уздечку и начал ласкать ее язычком, при этом рукой, сильнее массируя его яички. Я сжал в очередной раз член у самого основания и начал жестко ему отсасывать. Я прикрыл глаза, постанывая, при этом, окутывая член невероятным теплом и приятной вибрацией. Я чувствовал, что он дрожит, а значит, скоро кончит. Мне хотелось, чтобы он кончил мне в рот, позволяя испробовать его на вкус. Я поднял на него свои глаза, при этом, стараясь сделать их как можно более невинными. Я уже успел изучить, как на него действует сочетание не сочетаемого во мне. Порочность и скромность. Залог моего успеха в его глазах. Иногда движения все же выходили немного неловкими, а может, даже неуклюжими, но я делал все от меня зависящее, чтобы ему действительно со мной понравилось. Он еще глубже вошел ко мне рот, засаживая по самые яйца. Я отсасывал ему так, как понравилось бы мне, если бы девушка делала минет. Я надеялся, что все же у меня все выходит именно так, как надо. Его член в моем рту и руках постепенно еще сильней наливался кровью, становясь больше. Я вылизывал все синие пульсирующие жилки на его члене, доводя его до исступления, заставляя кусать губы в кровь. Он закатил от наслаждения глаза, одаривая меня своими хриплыми и самозабвенными стонами. Мне кажется, что еще никогда и ни с кем ему не было так хорошо. Металл пирсинга распалял его еще сильнее, пробуждая в нем звериные желания, следуя животным инстинктам. В нем проснулся зверь. Мой персональный охотник. Я вобрал его почти по самое горло. Черт побери, а это приятно. Мне нравится, мне ох*еть как нравится. Я представил в этот момент, как это смотрится со стороны, и ощутил, что в моих штанах становится невероятно тесно. Дэвид излился мне в рот, выстрелив вязкой жидкостью. Я послушно все проглотил, наслаждаясь его вкусом. Он медленно поднял меня на ноги, а затем усадил к себе на колени.
-Это было просто волшебно.
-Спасибо, я бы никогда не решился сделать это с кем-либо другим, кроме тебя.
-Но почему?
-Потому что я хочу быть близок только с тем, кого я по-настоящему люблю. - Утыкается носом мне в шею и продолжает твердить о том, что он любит. Я медленно погружаюсь в сон, ощущая на себе его нежные прикосновения, а затем холод шелков простыней. Мое еле слышное, произнесенное почти шепотом:
-Не уходи. Останься. - Моя рука на его запястье. Его заботливое и трепетное:
-Я всегда буду рядом. - Теплое одеяло и его тело рядом. Губы на моих губах, руки на моей талии. Глаза в глаза. Я чертовски счастлив.
To be continued...