"Яркая вспышка слепит глаза. Так страшно, когда тебя нет рядом. Вернись, и мы попробуем все начать сначала. Ты ведь не оттолкнешь?!"
На кухню прибежал Густав и Дэвид. Билл все это время сидел на полу, поджав колени ближе к груди. Он шептал что-то совершенно нечленораздельно, постоянно всхлипывая и, даже не пытаясь нормально дышать. В его глазах читался настоящий панический страх и ужас, словно его на самом деле кто-то может ранить, причинив ему ужасную боль. Дэвид подхватил его на руки и понес на диван. Все его тело дрожало, словно у него был жар или лихорадка, но температура у него была совершенно нормальной, не превышающей допустимую норму. Дыхание постепенно само стабилизировалось и начало приходить в норму, видимо страх постепенно начал отступать. Он никак не мог остановить своих рыданий. Дэвид понял, что это было всего лишь воспоминание, яркая вспышка из прошлого, которая вызвала у него самый настоящий шок. Он просто не был готов к этому. Не был готов к тому, чтобы вспомнить свое прошлое и вновь окунуться в тот мир, из которого он так отчаянно бежал, путем попытки совершения суицида. Для него это потрясение оказалось слишком сильным, ведь не зря его память стерла все прошлое, следовательно, то, что с ним происходило в его "прошлой" жизни, было по-настоящему кошмарным. Билл прикрыл веки, судорожно комкая края своей футболки. Ему было по-настоящему страшно. Он никогда не ощущал себя именно так. Дэвид взял Билла за запястье и медленно начал обрабатывать его руку. Рана была неглубокой, и точно уж не представляла никакой опасности для жизни Билла, или его психического состояния. Он знал, что ему придется еще и не раз пройти через это. Его ждет еще очень много сюрпризов на пути к полному выздоровлению, а значит, он должен быть просто готов к тому, что ему придется пройти по многим коридорам своей памяти, чтобы вернуться к прежнему образу жизни. Но, судя по реакции Билла, и его истерики, он не был уверен, что Билл будет рад тому, чтобы вернуться в прошлое, чтобы найти ответы на давно интересующие и мучавшие его вопросы. Дэвид очень сильно боялся того, что для Билла это будет слишком большим потрясением, видимо произошло что-то по-настоящему ужасное, раз в конечном итоге дорога привела его в дом доктора, а сюда, как известно, попадают именно после больницы. Он осень часто приводил к себе пациентов, но только после выписки из клиники, а Билл стал первым подростком, которого он взял к себе жить, чтобы помочь ему. И за все это время он ни разу не разочаровался в Билле и не пришел к выводу, что его решение было ошибочным. Каждый день он благодарил судьбу за то, что она дала ему шанс познакомиться с таким светлым и жизнерадостным человеком, но еще больше он был бы рад, если бы эта встреча состоялась не при таких ужасающих обстоятельствах. Сейчас ему даже казалось, что он был бы безумно рад, если бы Билл оказался его настоящим сыном. Он была совсем как его Клаудия. Он такой же "чистый".
"Если бы ты был рядом, мне не было бы так страшно. Если бы ты меня обнимал, я бы не чувствовал пронизывающий до костей холод. Если бы твои руки держали мои ладони, я знал бы, что точно не одинок. Если бы ты полюбил меня, я знал бы, что у меня появился смысл ради чего мне жить. Слишком поздно".
Бетти села на краешек дивана, всматриваясь в лицо Билла, словно пытаясь отыскать на нем что-то такое, чего она прежде в нем никогда не видела. Все его лицо и тело были покрыты испариной. Дэвид снял с него всю его влажную одежду, переодев его в сухие и чистые вещи, и накрыл одеялом, сказав, что ему просто нужно отдохнуть, а чуть позже, когда он выспится, он проведет с ним беседу, как лечащий врач и пациент. Все же пришло время, когда Биллу нужно будет открыть доктору те карты, которые он сам недавно отыскал в своей памяти. Его веки чуть подрагивали в такт размеренному дыханию, а из-под прикрытых век скатывались хрусталики слез. Малышка Бетти сжала его ладонь в своих горячих руках.
-Папа, скажи, что с ним все будет хорошо. - Дэвид посмотрел в глаза своей дочке, и увидел в ее взгляде те нотки, которые он там прежде никогда не замечал. Он не знал, что его дочка сможет привязаться к кому-то настолько сильно, что будет жить этим человеком. Он увидел, что на шее Билла блестит та самая цыпочка с кулоном, что Дэвид отдал ей, потому что так его попросила сделать Клаудия, перед самой смертью, вкладывая ее в ладонь мужа. Он помнит, как сильно она хотела сама подарить это своей дочке, когда та станет старше, но судьба решила все за нее, и решила, к сожалению, совершенно иначе. Дэвид улыбнулся, осознавая, что Бетти по-настоящему любит его, и слишком преданно, раз отдала такую родную ее сердцу вещь. Она даже Густаву ее не хотела отдавать, отвечая, что ждет кого-то по-настоящему особенного, который будет не похож ни на кого, кроме как на ее родную маму. Она провел пальчиками по щеке Билла, стирая с нее слезы, а затем запустила их в волосы Билла, массируя кожу его головы. Прядки так забавно струились сквозь пальцы, подобно красивым змейкам.
-Конечно же, все будет хорошо. Ты ведь знаешь, что это Билл, а, следовательно, он справится. Он итак у нас герой. Все будет хорошо. - Бетти полностью залезла на диван и прижалась телом к еще слегка подрагивающему во сне Биллу. Она положила свою голову к нему на грудь, вслушиваясь в удары его сердца, пытаясь понять, какую именно мелодию оно отбивает. Она нежно поцеловала его в то самое место, где у него бьется сердце, и начала всхлипывать, забавно шмыгая носом. Она слишком сильно боялась, что он оставит ее, совсем как это сделала ее мама. Боялась, что Бог решит, что больше они не должны быть вместе, а ведь она искренне успела привязаться к нему, и он стал членом ее семьи. Он был ее братом и лучшим другом. Он всегда называл ее принцессой. Она знала, что пока он рядом, она не будет ощущать себя одинокой.
"Ты ведь не бросишь меня именно тогда, когда я поняла, что обрела тебя. Ты ведь не можешь так просто перестать бороться, когда осталось совсем немного. Ты ведь мне нужен. Просто дыши для меня. Дыши".
-А что будет, если после того, как он все вспомнит, он навсегда покинет этот дом. Он вернется к своей семье, а для нас в его сердце не будет совершенно места. Я так боюсь, что мои страхи и опасения станут реальностью, а ведь он мне совсем как родной брат. Он уже занял свое место в моем сердце. Он ведь нужен мне. Я не хочу, чтобы он бросал нас, как это сделала наша мама, и ведь он даже не попрощается со мной, а просто уйдет за порог нашего дома. Уйдет в новую жизнь, оставив нас в прошлом, как ничего не значащее воспоминание. - Она провел ладошкой по руке, на которой так отчаянно проступили синие паутинки вен. Сердце билось учащенно и быстро, но постепенно начало приходить в норму. Все начало стабилизироваться, и Дэвид знал, что теперь его здоровью уже ничто не грозит. Единственное, что сейчас было иначе, так это то, что приступ прошел сам по себе, и Биллу даже не понадобилась в этом плане помощь, ведь обычно санитарам и врачам приходилось делать ему искусственное дыхание, чтобы он вновь начал дышать, а сейчас все само собой нормализовалось.
-Бетти, поверь мне, тебя то он уж точно не забудет, ты только посмотри, как он тобой дорожит. Ты ведь знаешь, что он не забывает тех, кого любит. А тебя он точно любит, ведь ты его младшая сестренка. Так что, не надо слез. Ты ведь знаешь, что он не любит, когда у его принцессы красные и опухшие от рыданий глаза. - Густав в это время убирал на кухне, то, что осталось после утреннего инцидента. На полу виднелись капли крови, которые в скором времени должны были засохнуть. Он взял мокрую тряпку, и начал отмывать то самое место, рядом с которым сидел Билл и валялись побитые осколки от стакана.
-Я просто не хочу, чтобы он бросил нас. Ты же знаешь, насколько сильно я им дорожу. Я не смогу уже жить без него, ведь никогда не будет так, как прежде. Все изменится, если он бросит нас. Просто у меня никогда еще не было человека дороже, чем он. Никогда не было друга важнее, чем Билл. Просто он всегда рядом и помогает мне, понимаешь, а это значит для меня по-настоящему много. Он давно уже не просто твой пациент, он мой брат. Он мне по-настоящему дорог, я люблю его почти так же, как я люблю Густава, только Билл не такой вредный. - Густав улыбнулся словам Бетти, все же ему было невероятно приятно, что его маленькая сестренка так сильно любит его, и никто никогда не займет его место. Все же, когда умерла Клаудия, и Дэвиду не на кого было оставить малышку Бетти, чтобы идти на работу, ведь ему нужно было прокормить семью, Густав всегда сам вызывался посидеть с ней, хотя и сам был ребенком. Он всегда был очень ответственным, и по-настоящему сильно заботился о своей сестре. Он всегда старался сделать так, чтобы ее глаз не касались слезы, и старался вызывать у нее только искреннюю и теплую улыбку. Но, став старше, у него, конечно же, появились еще заботы и дела. И Билл словно явился неким спасением в их жизни, Бетти теперь была под постоянным и очень надежным присмотром.
"Он особенный ребенок. Он умеет делать людей счастливыми, не прося ничего взамен. Он умеет смеяться и радоваться жизни, когда многие опускают руки, размазывая злые слезы обиды по щекам. Он все сможет".
-Ну, ты чего, в самом деле. Не надо грустить, а теперь пусть он нормально поспит, пойдем, иначе он будет весь оставшийся день ходить уставшим и сонным. А ему сейчас просто необходим здоровый сон и покой. Ему надо чаще отдыхать. Он ведь постоянно что-то делает по дому: готовит, стирает, убирает, да еще ко всему прочему еще и рисует.
-Папа, интересно, почему он всем нам так сильно напоминает нашу маму. Знаешь, вот я общаюсь с ним, и словно вновь вижу ее перед собой. Она была такая же сильная и заботливая. Он так трепетно относится к нам ко всем, особенно к своей любимой маленькой принцессе. Его семья должна гордиться тем, что у нее такой сын. - Билл начал что-то шептать во сне, единственное, что смогла разобрать малышка, это было имя его близнеца. Даже во сне он продолжать звать именно его. Возможно, он снился ему в данный момент, а может, это просто отголоски прошлого, когда в любой сложной, и подчас ужасающей жизненной ситуации, Билл всегда молился, чтобы к нему пришел на помощь Том. Он никогда не говорил об этом вслух, но всегда надеялся на то, что его близнец почувствует то, что ему нужна его помощь и придет, чтобы спасти его. И он всегда приходил. Всегда, за исключением тех моментов, когда он оказывался под Гансом и его дружков. В те самые минуты, которые иногда тянулись до нескольких часов, он молил Господа Бога о том, чтобы Том ни в коем случае не нашел его, особенно в таком вот виде. Меньше всего ему хотелось, чтобы его брат видел его в таком состоянии, видел ничтожно слабым, ни на что не способным, который не может постоять за себя, отстаивая свою честь. Он не хотел быть в глазах брата по-настоящему "грязным". Он постоянно чувствовал на себе "грязные" и сильные руки, оставляющие красные следы, которые спустя несколько часов превращались в красочные синяки. Следы, которые постоянно напоминали Биллу о его "законном" месте, на которое ему указывали все эти ублюдки и мерзавцы, считающие себя достойными того, чтобы решать судьбу этого хрупкого и совершенно беззащитного человека. Каждый день они превращали его жизнь в кошмарное существование, из которого казалось, просто нет выхода, и выбраться просто нет никакой возможности. Только стоя под душем, он ощущал себя более или менее в защищенности. Он наливал огромное количество геля на губку, и с силой начинал тереть свое тело, словно старясь содрать свою кожу, возможно, именно это он и пытался сделать. Он даже не останавливался тогда, когда кожа начинала гореть, словно на сотни мельчайших порезов, высыпали горстку соли, а под тонким слоем кожи лопались миллиарды мельчайших капилляров, покрывая тело яркими пятнами, подобно звездам, застилающим ночное летнее небо. Он до крови закусывал губу, и продолжал "сдирать" с себя кожу, желая, наконец, отмыться от той грязи, в которой его постоянно марали эти кретины, которые готовы были пойти на любые извращения и унижения Билла, лишь бы потешить свое самолюбие и просто с радостью провести свободное время после школы. Билл был для них просто идеальной кандидатурой, чтобы можно было поиздеваться, превращая его в самое настоящее посмешище. Им было абсолютно плевать, как ощущает себя человек, который ежедневно подвергается избиениям, и практически ежедневно проходит через насилие.
И ведь совершенно неважно, что для Билла это был далеко не первый раз, но такое невозможно принять, даже со временем. К этому невозможно на самом деле привыкнуть, и такое нельзя так просто принять. Это все слишком сложно. Никому не было дела до того, что его жизнь постепенно идет под откос, и с каждым днем он замыкался в себе все сильнее. Но ведь он был всего лишь "предметом" при помощи которого, все эти школьные подонки достигали своего физического и морального наслаждения и удовольствия.
"Хочется содрать кожу, чтобы не было так больно. Хочется выпустить кровь из своего тела, чтобы не было так мучительно тяжело и неприятно дышать. Хочется перестать ощущать себя живым человеком, чтобы не быть таким ничтожно слабым и "грязным". Я просто хочу получить долгожданную свободу. Отпусти меня, мне слишком трудно жить".
Между бровей Билла пролегла незначительная, практически незаметная складочка, которую Бетти так хотелось разгладить, проведя по ней своим маленьким пальчиком с коротко подстриженным ноготком. Сейчас он был похож на ее любимого медвежонка Тэдди, только намного более крупного по своим габаритам. С губ срывалось чуть утяжеленное и рваное дыхание, которое приносило вместе с собой всего лишь три буквы, которые были способны словно спасти его и помочь ему выжить, даруя силы для борьбы за свою жизнь.
"Тооо-ооо-ммм".
Его имя было так похоже на мелодию, срывающуюся со струн арфы, проникая под кожу, задевая невидимые канатики души, которые отвечали за наши искренние и неподдельные эмоции. Имя, которое так было похоже на летний бриз, несущийся с волн на берег пляжа, на одном из самых прекрасных райских островов. Хотелось подставить лицо под потоки ласкающего кожу воздуха, наслаждаясь этими ласковыми, иногда переходящими в тиски "объятиями". Имя, которое подобно ветру, треплющему волосы, щекотало слух, расползаясь по всему телу невероятным теплом. Так хорошо. Так спокойней, когда знаешь, что тебе по-прежнему есть, кого звать, и к кому тянуться. Всякий раз, когда с его губ слетало хриплое, чуть сдавленное имя его брата, уголки его губ еле заметно ползли вверх, словно в этот момент происходит что-то по-настоящему важное и невероятное приятное. Да, возможно, так и должно быть, когда ты отчаянно шепчешь, имя именно самого близкого, и ставшего таким дорогим и по истине любимым человека, который в "прошлой" жизни был твоим близнецом, отражением и тем, кем ты жил. Боишься открывать глаза, ведь, возможно его просто не будет рядом. Ведь сон так прекрасен, чтобы лишаться его в одночасье. Только, когда твои глаза прикрыты, ты ощущаешь себя в полной защищенности, и не боишься того, что страшные образы из воспоминаний вновь ворвутся к тебе, парализуя все остальные ощущения и эмоции, оставляя на своем месте чувство липкого и ни с чем несравнимого страха. Боишься, ведь ты не знаешь, чего ожидать тебе дальше. Не знаешь, что будет потом, когда ты все вспомнишь, и тебе нужно будет вернуться окончательно в свое прошлое. Боль
"Продолжаешь звать его, словно он единственный, кто способен спасти. Продолжаешь верить ему, не смотря на то, что он прогнал, выбрав абсолютно другого человека в качестве любимого и спутницы по жизни. Ждешь, когда он вновь возьмет тебя за руку, потому что только его прикосновения способны пробудить в тебе желание жить и бороться. Улыбаешься, вспоминая его глаза и улыбку, ведь он единственный, кто способен пробудить в тебе самые искренние эмоции и чувства. Любишь его, потому что так было суждено судьбой, и сама природа сделала вас половинками одного целого. Вы два отражения одного зеркала, каждый из которого находится по разные стороны зеркального мира. Найди путь к нему".
Малышка Бетти последний раз провела рукой по волосам Билла, пропуская прядки и локоны сквозь детские пальчики рук, встала с кровати и направилась за отцом на кухню. Дэвиду уже нужно было выходить на работу, поэтому поесть он нормально сможет только во время обеденного перерыва. А сейчас максимум, что он успеет сделать, так это выпить чашку горячего кофе, и съесть вкусные пирожки, которые вчера днем испек Билл. Дэвид положил их в микроволновую печь и начал ждать, когда они подогреются, чтобы их можно было нормально съесть. Бетти сидела, опустив голову, словно находясь в своих собственных мыслях, и в каком-то другом мире. На губах Густава не играла привычная озорная улыбка, а на дне карих глаз не плескался привычный огонек, который так красиво поблескивал, особенно на солнце. Каждый сейчас думал о чем-то своем, но в итоге все они приходили к одному и тому же. А что же дальше будет с Биллом. Ведь для малышки и Густава, он стал их братом, для Дэвида он давно стал родным сыном. Ведь он его чаще всего называл не по имени, а именно сыном.
-Папа, а с ним точно все будет хорошо? - Вопрос так неожиданно слетел с губ Густава, что он даже не подумал о том, что он на самом деле хотел спросить.
-Сынок, конечно же, все будет хорошо.
-Обещаешь?
-Да, ведь по-другому и быть не может. Он ведь сильный, раз он выжил один раз, то почему бы ему не побороться за себя еще раз?
-Да, но ведь я так испугалась, когда у него начался приступ. Он выглядел таким беспомощным. Я просто очень сильно люблю его.
-Бетти, послушай меня, пока мы есть у него, все будет в порядке. У него так же есть Энди, а самое главное, что Том с ним рядом. Ты ведь видишь, как он дорожит их общением, все у него наладится, просто мы должны быть всегда рядом с ним, чтобы поддержать в ответственный момент. Солнышко, я уже опаздываю, я вам позвоню, как буду на месте. Не шалите, и смотрите, чтобы, когда я пришел, дом стоял по-прежнему на месте, и не было пожарников. - Дэвид вышел на улицу и сел за руль, выезжая на трассу, ведущую к его клинике. Бетти села на колени к Густаву, который, прижав ее к себе, поцеловал в щеку.
Он знал, что она слишком сильно нуждается в нем. Она его маленький ангел.
"Она доверила ему свое сердце, чтобы он всегда был с ней рядом. Она доверила ему свои чувства, чтобы он всегда держал ее за руку. Она доверила ему свою жизнь, осознавая, что именно он способен на то, чтобы быть искренним с ней. Она отдала ему всю свою любовь, ведь, даже когда ему суждено, будет покинуть ее, он навсегда оставит после себя неизгладимый след у нее на сердце. Он неповторимый".
-Все, правда будет хорошо?
-Малышка, а ты что сомневаешься? Посмотри на него, он же у нас просто герой, главное продолжать верить в него, и поддерживать его, не смотря ни на что.
-Просто, ведь мама тоже нас бросила, хотя я уверена, что она этого не хотела, но ведь иногда жизнь нас не спрашивает о наших искренних желаниях, понимаешь? А что если скоро будет конец, и его не будет рядом с нами, ведь он вернется в свою законную семью, а про нас постепенно начнет забыть.
-Бетти, но ведь ему нужна его семья, та, в которой он был рожден и рос. Ему просто необходимо вспомнить все то, что было у него в прошлом, чтобы начать жить заново. Сейчас как бы мы ни пытались окружить его своим теплом и заботой, он не будет ощущать себя комфортно и защищенным на все сто процентов. Только его родная семья способна дать ему все эти необходимые в жизни ощущения. Только они могут помочь начать ему жизнь заново, а пока для него существует так много загадок и тайн, он не сможет двигаться дальше.
-Я понимаю, но ведь он стал нашим братом. И он, кстати, в отличие от тебя умеет готовить, и не смеется постоянно надо мной с утра, когда у меня по утрам волосы торчат в разные стороны. - Густав шуточно щелкнул свою сестренку по кончику носа, отчего та залилась звонким детским смехом. Все, кто знал малышку, говорили о том, что она просто невероятное создание, потому что не каждому под силу вселять в людей надежду так, как это могла делать она. Она была действительно особенным ребенком. Он старалась всю жизнь окружающих ее людей, превратить в магию и волшебство, словно стараясь таким образом стереть слезы и шрамы с лиц людей. Ей казалось, что стоит только взмахнуть своей волшебной палочкой, как все сразу должно было поменяться. Она верила в чудеса, впрочем, это совершенно неудивительно для ребенка ее возраста.
-Так, вытри слезы, они тебе совершенно не к лицу. Пойдем, ты мне сыграешь на рояле в другой части нашего дома, чтобы мы не разбудили Билла. Папа ведь четко нам дал понять, чтобы мы его не будили, и дали ему выспаться. Честно говоря, я даже не представляю, каким сильным должен быть человек, чтобы все это пережить и справиться с тем, что навалилось на его плечи. Он должно быть просто невероятно сильный, раз смог все это пережить. Так что у нас есть, у кого поучиться тому, как справляться с различными жизненными трудностями.
"Он всегда будет сильным. Он всегда будет бороться за себя. Он никогда не сдавался, и этот случай не исключение".
-Да, но нам с тобой до него точно уж далеко.
-Да, тут ты права. Ты же, должно быть, так и не позавтракала.
-Да, но я какао себе сделаю, и мы с тобой пойдем.
-Интересно, а когда память к нему вернется окончательно? Представляю, каково ему, не знать кто ты, кто твоя семья и кем ты был прежде.
-Как ты думаешь, нам следует позвонить Андреасу?
-Давай, лучше позвоним Тому, все же он ему ближе и дороже, как я уже успел понять. Я думаю, ему важно знать все то, что происходит с его братом. - Последние слова он выдохнул совсем тихо ей на ушко, боясь того, что Билл может быть даже уже, и не спит, и все может слышать.
-Да, ты прав, значит, попозже позвоним Тому, пусть приедет и окончательно успокоит его.
-Идем, малышка.
-Неа, понеси меня на руках.
-Господи, уже взрослая девочка, а все такая же капризная, и ведь тебе просто невозможно отказать.
-Да, и я наглым образом пользуюсь этим. Все же приятно, когда исполняются твои любые капризы. - Густав что-то еще сказал, жалуясь на свою роль старшего брата, а затем, взяв ее на руки, понес в другую часть дома, где находилась музыкальная комната. Тут находилось множество инструментов, необходимых Густаву для его занятий и экзаменов в музыкальном колледже Густава. Стены здесь были звуконепроницаемыми, специально, для того чтобы музыка, которая звучит здесь, не проникала в остальную часть дома. Так как Густав чаще всего репетировал либо с раннего утра, либо же ночью, так что это было очень удобно, чтобы не будить малышку Бетти и отца, который итак приходил очень поздно, практически ежедневно задерживаясь на работе по каким-то экстренным делам. Малышка села на рояль и начала играть мелодию, которой ее научил Билл. Билл сам не знал, откуда он умеет играть на рояле, но у него это получалось по-настоящему профессионально. Казалось, что Билл талантлив во всем. Густав наблюдал за своей маленькой принцессой, которая играла такую полюбившуюся ей мелодию. Она была очень короткая, но сама мысль о том, что ее написал Билл, заставляла уголки губ девочки ползти вверх.
"Сыграй на струнках моей души свою финальную мелодию, способную подарить мне новую жизнь. Сыграй мне то, что способно заставить меня мечтать и верить. Докажи мне, что любовь существует. Мне одиноко и страшно".
***
Билл открыл глаза и вспомнил, что произошло с ним несколько часов тому назад, и такое непривычное чувство страха начало распространяться по всему телу Биллу. Он судорожно пытался втянуть в себя, делая глубокие "глотки" воздуха. Ему казалось, что это светлая комната всего лишь сон, который пройдет, как только он несколько раз моргнет глазами, и он вновь окажется на том же самом мокром полу, залитом ледяной водой. Ему казалось, что он по-прежнему ощущает на себе все эти прикосновения и жуткую боль во всем теле. Хотелось кричать, но с губ срывалось лишь сдавленное и хриплое дыхание. Хотелось орать, что слишком страшно. Он боялся, что теперь ему будет не помочь, и никто не сможет вытащить его из этого мрачного мечта. Его вновь начало трясти. Он несколько раз все же решился моргнуть, чтобы проверить, что изменится на этот раз, и где именно он будет находиться. Напротив него сидел Том. Он долго всматривался в любое лицо, ставшее таким родным за все эти недели, что они стали общаться и так сильно сблизились. Ему хотелось провести по его лицу пальцами рук, собирая с его кожи эмоции, которые он потом перенесет на бумагу, чтобы его портрет имел душу. Хотелось обнимать его, всхлипывая у него на груди. Просто хотелось знать, что он не оттолкнет, и позволит быть с ним слабым. Не посмеется, а покажет, что ты тоже ему не безразличен.
-Зачем приехал? Мы вроде бы все выяснили еще с самого начала. - Билл попытался придать своему голосу абсолютно равнодушную и ледяную интонацию. Он хотел звучать строго и совершенно незаинтересованным в том, зачем именно Том вновь объявился в этом доме, если он ночью все прекрасно слышал и видел, и ему этого было достаточно, чтобы сделать выводы.
-Тебе было плохо. Мне Дэвид сказал, что с тобой произошло. Я не мгу не приехать, ты же сам все прекрасно понимаешь и знаешь. Мне даже нет смысла тебе объяснять. Спасибо за надпись на браслете, это очень много для меня значит. - Билл хмыкнул, забавно поджав губы. Том вспомнил, как Билл всегда так делал, когда ему хотелось привлечь к себе как можно больше внимания со стороны Тома.
-Ты мне кто, чтобы заботиться обо мне? Я ведь для тебя пустое место. Мне кажется, что тебя уже заждалась Мелисса, разве я не прав?
-Я тебе друг. Не говори глупостей. Ты ведь даже не знаешь, как я к тебе отношусь. Не надо сейчас впутывать сюда Мелиссу, она тут совершенно не причем. Билл, не надо все усложнять.
-Да? А мне кажется, что это не так. Я ничего не усложняю, я просто констатирую факты. Я не хочу, чтобы ты сейчас был здесь. Неужели тебе это не понятно. Не надо было приезжать, я ведь все уже объяснил, и как мне показалось, что ты все и сам прекрасно понял. Но боюсь, что я просто ошибся.
-Билл, перестань нести чушь. Я просто забочусь о тебе. Хочу знать, что с тобой происходит. Неужели мне это запрещено делать? Только не надо меня отталкивать, ведь ты сам этого не хочешь.
-Слушай меня внимательно, я не хочу. Не хочу, чтобы ты приходил сюда, если это не касается нашего с тобой проекта.
-Но, Билл.... - Билл вскочил с кровати и подошел вплотную к Тому.
-Что но? Я не могу видеть тебя здесь. Не могу смотреть тебе в глаза, потому что.... Просто не могу. Это нам с тобой ни к чему. Мне слишком сложно. Для тебя это всего лишь игра, одна из десятка подобных игр, которые ты привык вести с девушками, которые у тебя были прежде. Я знаю, что я не нужен тебе. Ты делаешь мне одолжение. Но я не хочу Я не хочу, чтоб ты нуждался во мне из жалости. Не хочу. - Билл провел ноготком по нижней губе Тома, задевая его пирсинг, тем самым, заставляя того молчать и повиноваться его желаниям.
-Почему, Билл? Я ведь приехал, потому что волнуюсь за тебя.
-Волнуешься или тебя об этом попросил Дэвид? - Билл сдернул Тома со стула и толкнул его к стене. Он прижал Тома весом своего тела, вдавливая его в стену. Руки легли на обнаженную чуть влажную кожу под материей футболки. Ногти царапали спину и плечи. Так горячо, что казалось, будто даже воздух раскален до слишком высокой температуры. Они оба знали, что им просто необходимо обоим остановиться, но сделать это просто невозможно, ведь они любят. Билл начал толкаться бедрами в пах Тома, стараясь возбудить его как можно сильнее. - Хотя не отвечай, это неважно, но я, черт побери, люблю тебя. - 0н впился в его губы страстным поцелуем. Снова нет сил, чтобы бороться. Том посасывал нижнюю губу Билла, врываясь в его рот влажным язычком. Он исследовал каждый миллиметр горячего и влажного рта, касаясь зубов, десен и неба, отчего Билл постоянно забавно морщил носик и иногда издавал хихикающие звуки. Том положил свои руки на ягодицы Билла, сжимая их как можно сильнее. Билл обхватил бедра Тома своими ногами, вжимаясь в него еще сильнее. Они целовались так страстно, словно больше никогда не увидятся. Дыхание перехватило и казалось, словно заканчивается кислород.
-Я волнуюсь о тебе, Билл не надо, прошу тебя.
-Ты не хочешь меня?
-Дело не в тебе, к тому же, как же Бетти и Густав?
-Они придут домой примерно через два часа, они пошли погулять, чтобы у нас с тобой было больше времени провести вместе. Только ты и я.
-Я не могу так, пусти меня.
-Я и не держу. - Том провел рукой по шее брата, наслаждаясь такой необходимой близостью, которая заставляла кровь быстрее бежать по венам.
-Я знаю, просто....
-Просто ты сам меня хочешь. Я ведь прав?
-Я не хочу, Билл.
-Да, а вот мне кажется, что ты лжешь. - Билл провел рукой по груди Тома, спускаясь как можно ниже. Он сжал в своих руках член Тома через плотную ткань джинсов, срывая с его губ стоны, ласкающие слух намного сильнее любой музыки.
-Интересно, а на кого же у тебя тогда сейчас стоит? Или у тебя это постоянно и никогда не проходит?
-Черт, Билл, прекрати, лучше расскажи мне, что с тобой было? - Билла словно парализовало. Ему не хотелось возвращаться на время в эти ужасные воспоминания. Не хотелось вновь вспоминать то, как это все было. Том взял его за руку и посмотрел на ранку. Он нежно провел по ней губами. - Билл, я всегда буду рядом, но прошу тебя, однажды я тебе все объясню. Я тебя очень сильно люблю, ты даже себе представляешь, насколько на самом деле сильна моя любовь. Однажды ты все узнаешь, а сейчас позволь мне стать твоим другом.
Ты меня что? - Билл недоверчиво посмотрел в глаза Тома, словно спрашивая объяснения.
"Ялюблютебя. Ялюблютебя. Ялюблютебя".
Билл улыбнулся, прижимаясь щекой к груди Тома. Он ощущал, как учащенно бьется пульс под тонким слоем кожи, и сердце уже готово выпрыгнуть из груди. Именно так и должно быть, если ты находишься в объятиях близкого и родного человека.
"Ты любишь меня, но почему тогда мне так нестерпимо больно, и я не могу сдержать своих слез. Я нужен тебе, но тогда почему я до сих пор чувствую себя чужим для тебя, притом, что ты самый родной мне человек. Почему я хочу верить тебе и отдаваться без остатка. Почему именно ты смог частью меня. Я хочу знать, что это не игра? Ведь это не иллюзия?"