После той волшебной ночи в особняке, я пришел к осознанию того, что совершенно не готов тебя терять. Я не смогу так просто отпустить твою руку, когда она так сильно сжимает мое сердце. Я подарил его тебе, еще тогда в детском доме, когда впервые увидел твои глаза. И только сейчас я понял, что это и есть та самая любовь с первого взгляда, которую я так отчаянно отгонял от себя, не желая признавать ее существование. Мне хотелось быть сильным и непробиваемым, чтобы люди не могли найти мои слабые стороны, с единственным лишь желанием - поставить меня на колени, сделав из меня самого настоящего раба. Но я с детства привык быть бойцом, и никогда не позволял унижать себя, но единственное, против чего, у меня так и не выработался иммунитет - против душевных ран, которые оставляли мне по жизни самые близкие и необходимые мне люди. Словно раскалывая мое детство на сотни осколков, впрыскивая в мое тело яд, который постепенно растекался по всему телу. Я так и не научился быть сильным тогда, когда тебе всаживают нож в самое сердце, упиваясь своим победоносным триумфом в этой грязной и подлой игре. Я так и не научился прятать свои слезы, когда ты ощущаешь себя потерянным и брошенным ребенком, словно никому нет до тебя дела. Я привык быть по жизни один, волк-одиночка, который всегда борется за себя, но когда у тебя внезапно появляется человек, за которого ты готов будешь умереть, то ты вдруг срываешь со своего сердца броню. А маска от лица начинает отслаиваться, оголяя твое лицо, подобно тому, как ты посвящаешь совершенно чужого человека в таинства своей души и своего внутреннего мира. Мира, который был окрашен в прозрачный цвет слез, и красный - цвет крови, в те дни, когда ты режешь свои руки невидимыми лезвиями, стараясь добраться до эпицентра боли, чтобы высосать ее оттуда, почувствовав себя, в конце концов, счастливым человеком. Ты словно освобождаешься оттого, что держало тебя на земле, срывая со своих ступней ног и запястье рук оковы, паря над землей, ощущая себя, наконец, окрыленным. Маска счастливого клоуна и балагура начинает отслаиваться от лица, подобно тому, как я ежедневно снимают маску из грима и макияжа, протирая лицо молочком или лосьоном для снятия макияжа. Снимаю свое второе, словно являющееся защитой, лицо, к которому за день прилипло слишком много грязи и лжи. Отдираю ее от лица вместе с кожей, лишь бы больше не ощущать себя человеком, пропитанным насквозь фальшью, подобно тому, как быстро сигаретный дым въедается в тонкую материю одежды. Въедается настолько глубоко, что даже после первоклассной стирки, все равно ощущаешь всю ту грязь, что впитала в себя эта одежда, в то время, когда разные лживые ублюдки касались твоего тела, желая ощутить под подушечками пальцев юное и такое еще нежное тело, не тронутое годами. Ощущаешь ту грязь, которую на ней оставляли силиконовые красотки, когда ты приходишь в очередной ночной клуб, с единственной лишь целью - найти себе шлюху на ночь.
Найти очередную подстилку, чтобы на ней и отыграться по полной программе, выплеснув всю свою боль на ни в чем неповинную девушку, которая как нельзя кстати подвернулась под руку. Ты ведешь ее в очередной чилл-аут, который ничем не отличается от предыдущего, в котором ты точно так же имел другую девушку, которая является словно точной копией этой шлюхи. Иногда на одно мгновение прикрываешь веки, чтобы убедиться, что это не дежа вю, и ты не был в этом помещении прежде, и не лапал эту девицу за задницу. А потом понимаешь, что нет смысла думать о всякой ерунде, и вспоминать такие мелочи, которые на самом деле ровным счетом ничего не значат, так как ты понимаешь, что для нее являешься точно таким же, одним из сотен, тех, кто трахал. Трахал на липкой, покрытой потом, испариной и вязкой спермой, обивке дорого кожаного дивана в каком-то новом, только недавно открывшемся клубе. Ты понимаешь, что ты для нее очередной денежный мешок, набитый "зеленью", и она скорее всего, равно как и ты не помнит, как ты у нее по счету не то что за неделю, а за эту ночь. Она дает каждому, кто готов подарить ее толику надежды и мечты, что она обязательно станет принцессой, чьи мечты обязательно сбудутся. Да, она будет принцессой, обязательно, буквально спустя несколько месяцев. Принцессой самых лучших V.I.Pборделей, или же звездой панели. Каждый ублюдок здесь готов пообещать наивным дурочкам и глупышкам звезды, которые он будет срывать для нее с небес, и неважно, что прежде придется заплатить слишком большую и жестокую цену, за право находиться на самом верху. Ласкаешь тело красотки, только для того, чтобы не вспоминать о том, что ты совершенно одинок и у тебя нет близкого человека, к которому ты бы мог придти и поплакаться, когда ты ощущаешь себя одиноким. Нет того человека, который просто прижал бы тебя к себе, и шептал на ушко всякие глупости, лишь бы с твоего лица не сходила счастливая улыбка. Кончаешь в нее, стискивая зубы, чтобы не разреветься, вспоминая, как каждую ночь просыпаешься в холодном поту, который капли струиться по телу, когда ты кричишь во сне имя брата. Покидаешь здание клуба, чтобы по дороге к дому детально восстановить свой сон, пытаясь собрать его воедино, вытащив из подсознания крупицы ночного кошмара, который до сих пор заставляет глаза слезиться, возвращая в тот период, когда у тебя был он. Тот самый человек, который одним прикосновением заставлял тебя забывать о том, что бывает больно и плохо. Забывать о том, что когда разбиваешь колени в кровь, ты не плачешь, потому твоя маленькая зеркальная копия дует на разодранную кожу, заставляя кровь перестать сочиться, словно своей любовью замораживая все более ощущения, заставляя алые капли быстрее свертываться под кожей. Забывать о том, что тебе нечего есть, потому что у тебя есть твое маленькое отражение, когда отдаст тебе свой последний кусочек хлеба. В такие моменты ты понимаешь, что счастливым человека делают отнюдь не деньги и не признания в обществе богачей, а простые и человеческие взаимоотношения, когда вы друг другу отдаетесь целиком и без остатка, не оставляя и капли для самого себя. Только любовь способна заставить душу парить, а реальность разбиваться вдребезги, позволяя окунаться в мир иллюзий и фантазий.
У меня не было ровным счетом никого. Да, мама вновь дала нам с ней шанс на то, что мы вновь сможем стать семьей, но она никогда не сможет вернуть мне моего Томми. Она никогда не сможет восполнить ту пустоту внутри моей души своей любовью, и никто уже не сможет. Это место было отведено для моего брата. Я никогда не забуду, как одна девушка из клуба мне сказала, что забывать брата не нужно, просто необходимо разжать его пальцы на своем сердце и позволить его душе отправиться туда, где ему самое место - в город ангелов. Тогда мне показалась, что она просто пьяна и не понимает, что говорит. А сейчас я думаю, что она права. Но это легко сделать на словах, а пот на практике все оказывается не так уж и просто. Не легко отпустить того, кого держал на протяжении всей своей жизни. Слишком тяжело позволить прошлому разбиться, подобно статуи из тончайшего хрусталя. Сколько бы я не старался, но мне так и не удалось отпустить ладонь своего брата, чтобы суметь двигаться дальше. Я так и не научился смеяться всем назло, когда ты ощущаешь, что тебе в самое сердце был всажен очередной предательский нож. Не научился идти вперед, когда колени подгибаются, и ты вновь падаешь на землю, потому что бороться оказывается слишком трудно и практически невозможно.
Я всегда буду рядом с тобой. - Шептал мне на ухо маленький Томми, когда я рыдал, прижавшись к нему так тесно, как это только было возможно, в страхе, что нас могут разлучить. Он всегда убеждал меня в том, что никто уже и никогда не заберет меня у него. Обещал, что мы всегда будем вместе, и не, потому что мы близнецы, а потом что мы просто одно целое, которое никогда не сможет без своей половинки.
А ведь я так и не разу не был на его могиле. В тот день, когда мама мне сказала, что его нет в живых, я даже с ним не попрощался. Я тогда простудился, а он отправился в детский сад. Я даже не успел на прощание взглянуть в его глаза, чтобы потом никогда их не забывать. Хотя как можно забыть глаза того, кого продолжаешь любить даже после его смерти. Как можно забыть глаза того, чье отражение ты ежедневно видишь в зеркале. Как часто мне хотелось разбить зеркало, чтоб оно больше не показывало мое отражение. Разбить, чтобы не видеть то, в кого я превратился. Я стал слишком грязным, живущим по законам этого чертова шоу-бизнеса, который на самом деле является просто болотом, засасывающим в свои тернии. Ненавидишь самого себя за то, что однажды поддался соблазнам, и стал пустышкой. Бесцельно прожитые дни в клубах, с красоткой на коленях. Все так однообразно и однажды это должно было приесться. И этот момент наступил. Я почувствовал такое долгожданное отторжение от всего того, что происходило в моей жизни, и мне просто было необходимо отмыться, сняв с плеч груз прошлых ошибок. Я многое пробовал. Наркотики, алкоголь, различные виды секса во всевозможных допустимых и экстремальных местах. По началу мне все это казалось таким увлекательным, что я не пропускал ни одной вечеринки. У меня всегда был цель, и я шел к ней, просто иногда сворачивал на неверном пути, попадая в самую бездну.
Кто бы мог подумать, что, только влюбившись, я почувствую, что такое настоящая жизнь со всеми ее взлетами и падениями. Узнаю, что это такое, когда ты с замиранием сердца вслушиваешься в мерное сопение рядом с собой, отмечая про то, что ваши сердца оказывается, бьются в унисон друг с другом. Ты понимаешь, что ты счастлив только уже оттого, что он дает тебе шанс любить его и быть с ним рядом. Не прогоняет, хотя возможно, и не испытывает тех чувств, что испытываешь ты сам. Дарит надежды и мечты, в которые ты, казалось бы, разучился окончательно верить. И вот тебе вновь дарят крылья, чтобы ты мог поднять как можно выше, не задумываясь над тем, что возможно однажды ты разобьешься о скалы реальной жизни. Все становится неважным, когда рядом с тобой находится тот, ради которого ты готов даже пожертвовать своей собственной свободой, потому что теперь она тебе кажется ничтожной по своему значению и ценности, когда рядом с тобой он. Хотя раньше ценнее свободы в твоей жизни ничего не видел, и ты обещал сам себе, что никому не позволишь надеть на свои крылья оковы привязанности и уже тем более любви. Я был уверен, что со мной это невозможно, и вот появляется он, который переворачивает мой мир с ног на голову.
Не плачь, малыш, вас никто и никогда не разлучит. - Шептала мне на ухо мама, когда я просил, чтоб у меня не забирали брата. Я помню, как в детском саду вцеплялся в него, когда к нам подходила воспитатель детского сада. Я всегда обещал ему держать его ладошку в своих руках, чтобы ни случилось. Но в тот день я не держал его рядом с собой. Возможно, если бы я сжал его пальчики, то и его бы ладонь не выскользнула, и он бы не умер. После того дня, я не могу отпустить его, хотя бы в воспоминаниях. Я не смог уберечь его тогда, удержав рядом с собой, но сейчас я не позволю ему исчезнуть, вновь оставив меня одного. Я стараюсь сохранить его, пронеся свою боль сквозь все эти годы, что я был в одиночестве. Когда его отводили на прививку, я вцепился в его тоненькую футбололочку с такой силой, что она сбоку порвалась по швам. Он не ругался, лишь сильнее прижал меня к себе, говоря, что ему просто сделают "комариный укус", так он называл укол, и вернется ко мне. Вернется, потому что обещал всегда быть со мной. И даже когда я обижался на него, прогоняя, прочь он всегда возвращался с нарисованным на листке бумаги, солнышком в центре, которого было сердечко. Солнышко - это он, а я его сердце, без которого он бы мгновенно перестал светить, чтобы согревать меня своими теплыми лучками, которые доходили до меня в виде его искренней теплой улыбки и смеющихся глаз. Он единственный, кто неустанно повторял мне, что я тот, кого я всегда буду любить. Наверное, это странно, но даже будучи совсем малышами, мы знали, что судьба нас вознаградила и прокляла. Вознаградила, подарила такого человечка, о котором мечтают миллионы людей. Прокляла, дав половинку, без которой ты медленно, но верно погибаешь, ощущая себя совершенно разбитым и потерянным.
И вот сейчас, когда я только ощутил на себе, что значит, когда у тебя есть тот человек, за которым ты готов проследовать из одной точки земного шара до другой отметки, у меня, его отнимают. Но ведь я итак прекрасно понимал, что иначе просто не может быть. Я ведь не думал, что он всегда будет рядом со мной. Хотя кого я пытаюсь сейчас обмануть, ведь именно об этом я и думал, и именно на это и я надеялся, когда сближался с ним. Потерять его для меня сейчас просто равносильно смерти. Я только вкусил плод нашего совместного проживания, как мне просто необходимо отпустить его. Необходимо дать ему свободу, ведь если я для него хоть что-нибудь значу, то он вернется. Ведь дом человека там, где он оставил свое сердце. Я свое сердце оставил ему, и я знаю, что почувствую себя счастливым, только тогда, когда смогу полноценно быть с ним рядом, наслаждаясь каждой, проведенной вместе секундой. Но я прекрасно понимаю, что, скорее всего, вернувшись, домой, обратно в детский дом, он будет с Джанин. У нас слишком разные с ней права на него, вернее у меня то их совершенно нет. Как бы он мне не был дорог, но с ней то он уже больше года. Я обещал себе больше не плакать, но вновь не могу сдержаться, и слезы все же срываются с ресниц, прожигая огненные полосы, заставляя маску из воска плавиться, оставляя уродские ожоги на коже. Больно. Хочется схватить его за ладонь и заставить смотреть мне в глаза, чтобы он понял, как много начал значить для меня. Он стал для меня абсолютно всем, хотя надо признать, что на это я совершенно не рассчитывал. Я не думал, что однажды смогу полюбить так сильно, что при одном упоминании о расставании с этим человеком, у меня будет болезненно сжиматься сердце, а с ресниц срываться злые и непрошенные слезы. Я ненавижу плакать, ведь они делают нас слабее. Ненавижу, когда люди меня видят слабым, но ему дозволено даже это. Дозволено, ведь я давно открыл ему свою душу, впустив в тот мир, который прежде был всегда закрыт от посторонних и непрошенных глаз. Закрыт, чтобы никогда больше не посмел причинить мне боль своей ложью, которая для человека не будет значить ровным счетом ничего, а для меня это будут словами, которые подарят мне жизнь, чтобы потом ее же и отобрать от меня. Как мне дальше жить, когда самолет поднимет его ввысь, унося, прочь от меня. Я так привык к тому, что он всегда со мной, всегда рядом. На протяжении целой недели я жил этим человеком, отдавая ему все те эмоции, что переполняли меня. Я делился с ним абсолютно всем. За эту неделю мне кажется, что я понял для себя очень многое, чего не понимал за все годы этой жизни. И теперь я теряю его. Теряю, потому что в отличие от меня, и помимо меня, у него там есть жизнь. Другая жизнь, к которой привязан он не только телом, но и привязано его сердце. Здесь он отдыхал, развлекаясь вместе со мной, получал наслаждение, а там он будет любить. Любить ту, которая его по-настоящему заслуживает. Я же видел, как горят ее глаза, когда она смотрит на него. Я видел, как дрожали пальчики ее рук, когда он на прощание обнимал ее, прижимая к себе как можно ближе. Я видел, как дрожат ее ресницы, когда он нежно целовал его в губы, отдавая всего себя именно ей. Отдавал без остатка.
Том сейчас лежит у меня на груди, и я понимаю, что не готов с ним расставаться. Не готов отпускать его руку, и хочу держать ее во что бы то ни стало, и неважно, что будет потом, и какие последствия меня ожидают за проведенные вместе ночи. Если честно я даже рад, что мы с ним так и не занимались сексом. Рад, потому что иначе это бы привязало меня к нему еще сильнее. Я рад, что мы не переступили через эту черту, иначе терять его было еще сложнее и болезненней. Хочется прижать его к себе, но так не хочется будить. Уже сегодня вечером он вернется в свою реальную жизнь в тот мир, в котором он преспокойно жил, пока у него на горизонте не появился я, и не предложил неделю побыть со мной. Жаль, что я даже не успел познакомить их с мамой, я уверен, что ей он бы понравился. Он особенный, таких как он уж точно никогда не будет в моей жизни. Он непосредственный, но, не смотря на данный факт, он очень серьезный и знает, чего хочет от жизни. Он идет к своей цели. Он перевезет Джанин к себе, и все будет по новой, но с еще большей отдачей. Он готов подарить ей целый мир, лишь бы ее губ всегда касалась искренняя и счастливая улыбка, поднимая уголки губ вверх. Ради нее он готов на многое, и так и должно быть, потому что сама судьба свела их.
Когда тебе вдруг будет грустно, вспомни, что у тебя есть я. - Так мне шептал на ушко маленький Томми, когда мы каждую ночь ложились спать. Он целовал меня в щеку, так звонко, что даже немного щекотало в ушах, а затем прижимал меня к себе, чтобы я не замерз, когда на улице был жуткий мороз и холод. Прижимал, иногда отдавая большую часть одеяла именно мне, чтобы я не мерз. Потому что уже тогда для нас было самое главное - заботиться друг о друге. Уже тогда мы слишком хорошо чувствовали друг друга. Я нуждался в нем каждую секунду, и нуждался в том, чтобы в моей руке покоилась его ладонь. Он единственный, кто показывал мне, что я по-настоящему любил. Никогда не забуду тот момент, когда я порезал пальчик и начал рыдать. Он тогда подошел ко мне и взял мой пальчик в рот. Смотрел долго-долго в глаза, а затем облизал кончик пальчика.
"Ну, что больше не болит"? - Я отрицательно покачал головой, потому что боль на самом деле стала отступать, только иногда покалывала где-то на подушечке пальца.
"Хочешь, я тоже порезу пальчик, и мы вдвоем будем плакать"?
"Нет, не хочу, потому что тебе будет очень больно. Спасибо".
Сейчас так необычно возвращаться воспоминания в те дни, которые, казалось бы, давно уже остались где-то за границей прошлого, рассыпавшись на мельчайшие осколки. Но каждое незначительное слово, способно вновь заставить картинки из прошлого, вспыхивать перед глазами, появляясь в виде вспышек и кадров, словно с кинопленки.
Я осторожно слез с кровати, чтобы не будить Тома и решил сварить себе кофе. Нужно не думать, в конце концов, пройдет время, и мы сможем спокойно забыть друг друга, по крайней мере, я уверен, что Том сможет. Пройдет время, и я найду девушку, которую полюблю так же сильно, как он любит свою Джанин. Найду ту, с которой мне будет по-настоящему уютно и комфортно. Я обязательно это сделаю. -Доброе утро, почему ты меня не разбудил? - Руки Тома легли мне на живот. Пальчики так приятно щекотали кожу, отчего мышцы мгновенно напряглись, и покалывало подушечки пальцев и внизу живота. Хотелось мурлыкать от наслаждения. Так приятно ощущать его совсем близко, рядом с собой, когда его нежное дыхание обжигает кожу. Прикрываю глаза, полностью отдаваясь этим незабываемым ощущениям. Он знает, как свести меня с ума при помощи всего лишь одного прикосновения. Целует в шею, там, где я когда-то хотел сделать себе татуировку, но так и не выбрал рисунок и или шрифт для надписи. Правда, желание до сих пор не пропало. Забирается пальчиками ко мне под футболку и поднимается руками выше, задевая подушечками пальцев горошинки сосков, отчего я выгибаюсь и начинаю постанывать. Слышу чуть довольную усмешку, потому что он вновь побеждает. Вновь овладевает мной, и я поддаюсь, и я буду поддаваться всегда, потому что противостоять его обаянию просто невозможно. Снимает футболку окончательно, отбрасывая ее куда-то на пол. Резко разворачивает к себе лицом и устраивается между моих широко разведенных ног. Обхватываю его бедра, прижимая к себе как можно сильнее. Гладит мое тело, лаская его руками. Наклоняется совсем близко, так что я могу ощущать на лице его горячее и чуть сбивчивое дыхание. Так приятно, что кружится голова, но сил, чтобы остановиться, просто нет, и я не хочу останавливаться. Хочу, чтобы он продолжил мучить меня, обнажая мое тело, оголяя его миллиметр за миллиметром. Ласкает губы, продолжая, тереться своим пахом о мое возбуждение. Постанываю его в рот.
-Просто ты так сладко спал, что мне было жалко нарушать твой сон. Да, и к тому же во сне ты более красивый. - Улыбается так тепло, что я довольно морщусь, словно от яркого солнечного луча, который попадает на кухню сквозь незанавешенное окно. Перемещается губами мне на шею, лаская язычком пульсирующую под тонким слоем кожи, синюю жилку. Немного прикусывает, отчего я вскрикиваю, а затем обмякаю в его руках. По всему телу, словно пробегают волны наслаждения, которые просто невозможно остановиться, да и нет никакого для этого желания.
-А так значит, я тебя не устраиваю? - Вылизывает впадинки между ключиц, заставляя все сильнее постанывать, вцепившись в его плечи коготками.
-Ну, смотря с какой стороны посмотреть. Глупыш, ты же все итак прекрасно знаешь. - Притягиваю к себе за плечи и впиваюсь в губы. Они всегда такие сладкие, чуть припухшие после наших долгих и страстных поцелуев, и всегда безумно влажные, хоть он и не пользуется блесками в отличие от меня. Да, и вообще ему не нужна косметика, чтобы скрывать недостатки внешности, потому что у него их попросту нет. Для меня он просто идеален. И я готов принять его любым, главное, чтобы быть с ним рядом. Если бы он знал, насколько сильно я нуждаюсь в нем, в том, чтобы быть всегда с ним. Быть близко и иметь возможность целовать его, отдаваясь полностью и без остатка.
-Знаю. - Шепчет мне прямо в рот. - А теперь давай позавтракаем, и я пойду собирать все свои вещи.
-Давай. - Опускаю глаза, потому что не хочу, чтобы он увидел, как на глубине моих глаз промелькнула тень обиды на него. Обиды за то, в чем он даже и не является виноватым. Обиды за то, что я, кажется, понял, как именно называет мое чувство, и как его можно охарактеризовать. Обиды за то, что он смог изменить меня, перевернув, устоявшийся мир с ног на голову, без шанса на спасение. Я тону в его взгляде. Тону в его фразах и поступках. Я полностью растворяюсь в нем, и уже не смогу и не хочу иначе. Не хочу, чтобы он видел боль. Боль из-за того, что я позволил самому себе перейти границы, разрушив прошлое, в котором мы были врагами. Больно, потому что он забудет меня, и я, черт возьми, это знаю наверняка. Я боюсь, что отойду для него на задний план, но ведь и по-другому быть не должно. - Билл, ну ты чего? Только не смей говорить, что ты плачешь.
-Я не плачу. Просто. Ты не понимаешь. Ты не чувствуешь того, что чувствую я. Я буду тосковать. Ты уже успел стать для меня абсолютно всем, и как теперь жить, когда я только обрел по-настоящему близкого и дорогого для себя человека. Как мне дальше жить, зная, что там вы будете любить друг друга, и в твоем сердце вновь не будет места ни для кого, кроме Джанин. Я просто злюсь на себя. Злюсь за то, что сейчас высказываю тебе все это, хотя не имею праву ни на какие претензии, ведь все было итак ясно, изначально. С самого начала, когда ты только приехал. Просто отдых, а что делать мне, если для меня это зашло намного дальше. Как мне быть теперь, когда я успел привыкнуть к тому, что мы каждое утро просыпались в одной кровати. Вместе завтракали, принимали душ, ходили гулять. Мы все делали вдвоем, понимаешь? А теперь я теряю тебя, и, казалось бы, на этот раз уже точно навсегда.
-Билл, прекрати. Мы же с тобой будем созваниваться. Я никуда не денусь, просто сейчас я не могу остаться рядом с тобой. И ты ведь тоже знаешь лучше меня, что если у нашей истории есть продолжение, если оно нам суждено, то оно обязательно будет, и этого уже никто не изменит. Я просто хочу, чтобы ты верил мне. Ведь отношений без доверия просто не может быть. Я всегда буду рядом, до тех пор, пока ты мне не скажешь, что нашелся тот человек, который дает тебе намного больше эмоций и чувств, чем способен тебе давать я.
-Такого никогда не будет. - Все же я не сдержался и заплакал. Заплакал, потому что я уже никогда не смогу без моего Тома. Он уже стал в моем сердце моим, и только моим, которого так не хочется ни с кем делить. Слишком больно. В аэропорт мы доехали довольно-таки быстро. Оба молчали, видимо, не знали, что сказать, не знали, что обычно нужно говорить в таких случаях. Просто молчали, и мне казалось, что я даже слышу и чувствую его мысли в данный момент. Я словно знаю все наперед. Мы зашли внутрь здания. Я очень долго смотрел ему в глаза. Я не могу поверить, что теряю его так скоро, так быстро, когда, казалось бы, только обрел. Он обнимал меня, прижимая к себе как можно сильнее. И плевать, что во мне узнают модель. Плевать, что все увидят мои слезы. Плевать, что они увидят меня с ним, и, скорее всего. Уже на завтра все газеты будут пестрить огромными заголовками, а снизу наши фотографии. Плевать, потому что сейчас я могу потерять навсегда куда больше, чем просто слава, деньги и признание. Куда больше, чем уважение в обществе безмозглых кретинов, и их сосок. Я могу потерять того, без кого просто не выживу. Объявили его рейс на посадку. Он в последний раз поцеловал меня в губы и выпустил мою ладошку из рук. Хочется рыдать, кричать, просить его, чтобы он вновь взял меня за руку. Мне вдруг стало так страшно. Это мне напомнило случай, когда мы были с мамой в супермаркете, и она держала меня за руку, а затем всего лишь отпустила на мгновение, я зарыдал, почувствовав себя одиноким. Я боюсь отпускать руки людей. Потому что уже однажды, отпустив, ладошку Тома, я потерял его навсегда, ведь он так и не вернулся ко мне, и уже навряд ли постучится в дверь моего дома. Том подошел прочь.
-Том. - Я крикнул его, чтобы он обернулся. Он посмотрел мне в глаза, и я увидел, как слезы срываются с его щек. - Ялюблютебя. - Слова сорвались с губ быстрее, чем я успел их осмыслить. Он ничего не ответил, лишь быстрее пошел прочь. Я долго еще смотрел вслед его удаляющейся фигуре, думая о том, что мои слова так и не нашли приюта в его сердце. Слова, которые долетели до него, но не смогли поразить цель - его сердце. По дороге до дома я просто рыдал и никак не мог успокоиться. Я видел, как мой частный самолет поднимается в небо, унося того, кого, как оказалось, я уже успел полюбить. Так приятно было сказать "Ялюблютебя". Приятно осознавать, что я смог это сделать. Дома я пошел в спальню Тома и лег на кровать. Тут так хорошо. Фотографии, наши рисунки. Как же мне его не хватает. Сегодня я окончательно потерял его. Потерял того, кто стал моей жизнью. В каждом шорохе я надеюсь расслышать его приближающиеся шаги. Я не хочу прощаться с ним, но уверен, что сегодня это был конец, которого я ожидал, но так боялся, что он все-таки придет. Ялюблютебя. Ялюблютебя. Ялюблютебя.