Моя игра. А кто я в ней: ведомый, или всего лишь пешка? С какой целью она была затеяна? Сейчас я уже и не могу вспомнить. Я крутил Густи так, как того желал. А в итоге. Обманул и предал его. Ради чего? Для утоления собственного желания, и не более того. Просто я слишком сильно втянулся во все эти игры, в которых мне хотелось всегда быть победителем. Но ведь я забыл, что невозможно всегда быть на вершине, иногда судьба заставляет нас опуститься на самое дно. Но разве возможно упасть еще ниже? Сегодняшний день ничем не отличается от череды предыдущих ночей. Все стало до тошноты однообразным и неинтересным. Но я и сам ничего не делаю для того, чтоб изменить хоть что- то в своей жизни. Ты как всегда спишь за шторкой. Стоит сделать всего один шаг и отодвинуть ее, и я смогу насладиться твоим спящим личиком. Всего одно движение рукой и под моим подушечками пальцев я смогу ощущать чуть влажную ото сна кожу, покрытую испариной. Всего одно мгновение и я смогу дотронуться до твоих губ, вбирая в себя как можно больше твоего неповторимого аромата и вкуса. Но что же будет потом? Что будет, когда получу свое насыщение? Ты мне наскучишь, как и любая игрушка? Нет. Это не про тебя. Я слишком сильно зависим от тебя, хоть и пытался все это время подчинить тебя себе. Завтра будет 4 года с того дня, как Патрик изнасиловал меня. Каждый год в этот день, я обычно никуда не выхожу и просто сижу в гордом одиночестве. Я уже просто научился слышать его и ощущать каждой клеточкой своего тела. Ведь в одиночестве можно познать себя, понять то, что скрывается внутри каждого из нас. Я научился любить одиночество, так как оно сейчас является единственным моим собеседником. В одиночестве я научился слышать собственное сердцебиение. Я просто научился жить в гордом одиночестве, когда всем окружающим до тебя нет никакого дела. Все участники группы игнорируют меня, единственное заинтересованное в общение со мной лицо - это Дэвид. Ну еще бы, ведь от меня напрямую зависит его ежедневный доход. Сегодня очередной клиент. Я встаю с кровати и одеваюсь. Вы еще будете долго спать, а у меня дела. Выхожу из автобуса и сажусь в машину к Дэвиду.
-Доброе утро, малыш.
-Кто?
-Герр Шнайдер. Очень важная шишка. Занимается производством именных сотовых телефонов. Хотел бы поработать с вами, но ему нужно узнать, что ты за человек, и тогда у него будет хоть какое-нибудь представление о том, как они будут выглядеть.
-Ему нужно узнать меня как человека, или побывать для этого в моей заднице? - Усмехаюсь и достаю из заднего кармана сигареты. Закуриваю, становится немного легче.
-Скажем так.
-Да, знаю я. Путем взаимодействия наших тел, он сможет узнать, что я за человек. Проще говоря, все что от меня требуется - раздвинуть ноги и отсосать. Я тебя правильно понял? - Кивает, не хочет говорить, но я то знаю, что все именно так. И я не целка, которой нужно врать о том, что же с ней собираются сделать. Я уже сотню раз проходил через это, так что я привык и знаю что к чему.
-Я заберу тебя буквально через час. Больше времени вам не понадобится. Ему 25 лет. Красивый и давно мечтал познакомиться с тобой. Ты будешь главным трофеем в его коллекции.
-Какая честь, может мне еще заказать фейерверк в честь данного события?
-Не кипятись, я ведь...
-О да, ты все делаешь ради нас, Про. Не смеши меня. Кого ты пытаешься обмануть. Мне это уже неинтересно. Мне не 14 лет, чтоб я повелся на подобные рассказы. - Натянуто улыбаешься, ведь знаешь, что я прав. Выхожу перед зданием его офиса.
-Да, кстати его зовут Ральф. 5 этаж.
-Хорошо запомню. До встречи, Дэйви. - Выхожу из машины и захожу в здание Поднимаюсь на лифте на 5 этаж. Ненавижу, когда время так тянется. Мне нравится, когда все проходит молниеносно. Захожу, раздеваюсь.
-Здравствуйте, я могу вам чем-нибудь помочь?
-Да, мне назначено.
-Как ваша фамилия?
-Каулитц. - Смотрит в какой-то журнал. Поднимает на меня глаза и мило улыбается.
-Да, сейчас я передам, что вы пришли. Ой, извините, а вы бы не могли расписаться для моей дочери, она очень любит вашу группу. - Ставлю афтограф. Да, только сейчас я здесь не в роли звезды, а в роли мальчика, который должен ублажать какого-то парня.
-Герр Шнайдер, к вам пришел герр Каулитц. - Прохожу в кабинет и захлопываю за собой дверь.
-Привет, Билли.
-Привет, Ральф.
-Ну что, приступим. - Люблю таких клиентов. Ему не нужны пустые со мной разговоры, в конце концов для этого у него есть его девушка, или даже жена, так как на пальце сверкает обручальное кольцо. Замечательно, еще один сто процентный гетеросексуал. Становится невероятно смешно. Раздевает нежно, но настойчиво, видимо времени у него не так уж и много. Что ж, да и мне здесь особо не хочется находиться. Я бы предпочел сейчас любоваться тем, как ты спишь. Прижимается влотную и опракидывает на рабочий стол, лицом вниз. Любит быстро и грубо, но я то уж приучен получить не то чтобы наслаждение, а просто не чувствовать боль от грубых толчков внутри своего тела. Тяжело дышит, обжигая кожу своим горячим дыханием. Шоколадные сигареты. Хороший выбор. Несколько мгновений и он полностью погружается в мое тело. Наращивает темп, при этом, доставляя мне удовольствие при помощи руки. Начинаю постанывать, хоть и не получаю ни капли удовольствия от того, что сейчас происходит. Но ведь я актер, который хорошо вызубрил свою роль и ошибка не простительна. Нашептывает какие-то непристойные слова на ухо, как будто мне есть дело до его предпочтений в сексе. Наматывает волосы на кулак и начинает еще жестче входить в мое тело. Включаешь громче музыку, видимо желая заглушить стоны. Неужели секретарша ничего не знает о том, что вытворяет ее начальник. Хотя даже если и знает думаю ей все равно. В конце концов за те деньги, что она получает, она думаю и не такое бы хранила в секрете. Резко выходит и кладет на стол. Раздвигает ноги и вновь вторгается в мое тело. Вцепляюсь коготками в плечи, оставляя кровавые следы. В такие моменты под ногтями остается немного кожи, это единственное что заводит. Осознание того, что я могу причинить им хоть незначительную физическую боль. Совершает последние толчки и покидает мое тело. Ставит на колени. Что ж, я ему даже благодарен. Потому что после секса не очень приятно ехать, когда сперма небольшими порциями выходит из тела. Пары движений губами хватило, и он выстрелил вязкой жидкостью мне прямо в рот. Высасываю все до последней капли. Рвотного рефлекса давно уже нет. Поднимает за плечи и ставит на ноги. Впивается в губы грубым поцелуем.
-Спасибо, Билли. Вот контракт. Скажи Дэвиду, что я доволен твоей работой. Ты просто молодец.
-Спасибо, Ральф. - Надеюсь больше никогда не увидимся, ублюдок. Натягиваю штаны и поправляю прическу перед зеркалом. Макияж вроде не потек, значит все нормально. Хватаю папку со стола и выхожу за дверь.
-До свидания Герр Каулитц.
-Можно просто Билл, до свидания. Передавайте привет дочурке. - Она снова мило улыбнулась и вернулась к своей работе. Хотя мне показалось, что она просто сидела и болтала с подружкой о предстоящей неделе моды в Гамбурге. Возле офиса меня уже ждал Дэвид. Я сел в машину, швырнув папку ему прямо в лицо.
-Что-то ты не в настроении.
-Слушай, а почему бы тебе не пойти на х*й. Может тогда и развеселишь меня. Поехали обратно. Том уже проснулся?
-Да, но я думаю он сейчас занят.
-Что ты имеешь виду?
-Вообщем ребята же поехали дальше к отелю, ну так там его ждала какая-то девушка. Сара если не ошибаюсь.
-Шикарно. Все равно поехали, я хочу принять душ и немного поспать.
-Конечно милый. - Снова этот приторно-слащавый тон, от которого хочется забиться в дальний угол и больше не чувствовать эти прикосновения к своей щеке. Мне должно быть плевать, но мне обидно. Обидно, что ты сейчас развлекаешься с кем-то. Я все же люблю и продолжаю ревновать.
30 октября 2007 года
Я сижу уже час на скамейке недалеко от отеля, в котором мы остановились. Вокруг незнакомая речь, но если честно у меня даже нет желания вспоминать, что это за страна, город и что за отель. Я даже не помню его название, для меня это всего лишь еще одна точка отрыва, перевалочный пункт, после которого ничего не изменится. Для меня теперь есть только день и ночь, остальное все сливается в один пресный ком, который уже давно потерял для меня хоть какой-то смысл. Все стало таким безразличным. Еще один номер в череде подобных мест для нашей ночлежки. Мелкие капли дождя стекают по щекам. Знаешь, Томми, а я люблю дождь, ведь в нем можно спрятать свои слезы и грусть. Боль за пеленой дождя кажется совсем незаметной, и даже бесмысленной. Сейчас я выгляжу наверное слишком жалко, но даже это уже неважно. Я был бы рад, если б меня засняли в таком вот виде. Жалкий человек, который сейчас ничем не отличается от общей массы прохожих, бегущих по домам. А мне некуда торопиться. В отеле, в моем сегодняшнем доме, меня никто не ждет. Я там никому не нужен, так что могу провести вечер и здесь. Сейчас никому нет дела до одинокой фигуры, сидящей на скамейке, с потекшим макияжем. Никто не видит во мне звезду, ведь они не видели меня настоящего. А вот он я. Без надменной ухмылочки, укладки и вульгарного макияжа. Вот он я, в обычным джинсах, футболке. Они не узнают меня, ведь сейчас я не при параде и не кручу своим задом, завлекая все новых клиентов, ради пополнения банковского счета Дэвида. Сейчас я такой же, как и сотни тысяч людей в этом городе. Но вот где же я? Когда все только начиналось я пытался впитать в себя по максимуму, даже записывал в своем дневнике дату и город в котором мы находимся. Но сейчас все сменяется слишком быстро, и глаза режет от резкой смены пестрых красок, которыми наполнены города, в которых мы останавливаемся обычно не больше, чем на день. Все расписано буквально по секундам. А сейчас так хорошо. Я не нужен никому, всем плевать на мою жалкую фигуру, размываемую стеной дождевого потока. Но я бы хотел, чтоб хотя бы один парацци заснял и понял, что я тоже человек и могу страдать. Увидел бы, что иногда и на моем лице не играет самодовольная вульгарная ухмылочка. Достаю из кармана пачку сигарет и затяниваюсь, забираясь на скамейку с ногами. Эта привычка у меня еще с самого детства. Я всегда сидел так на диване, кресле, кровати. Ты всегда называл из-за этого меня сестренкой, а потом добавлял: "но только я знаю, что у меня самый лучший братик, и самый красивый". Я всегда смущался из-за этих слов, ведь был уверен, что не способен нравится девушкам, и людям. Другое дело ты, ты всегда был душой компании. Тебе ничего не стоило влиться в новый коллектив, а я всегда держался тебя. Прятался за твоей сильной спиной, зная, что ты всегда в нужный момент подашь мне руку и уведешь от неприятностей. Ты никогда не оставался на вечеринке, если мне там было одиноко или больно. Ты просто брал меня за руку и глядя в глаза, спрашивал, хочу ли я провести остаток ночи с тобой. Я всегда кивал, и мы уходили в наш с тобой парк, и там встречали рассвет. Ты всегда сажал меня к себе на колени, и закутывал нас в свои безразмерные кофты на молнии. Мне было так тепло. Твои прохладные пальчики скользили по моему животу, согревая кожу. Твое тепло дыхание обжигало нежную шею. Мне казалось, будто ты оставляешь ожог на моей коже, но я готов был сгореть, лишь бы воспламеняться именно от твоих прикосновений. Мы никуда не торопились, время обходило нас стороной, словно понимая, как для нас важны эти мгновения духовного единения, когда весь остальной мир просто теряет свое значение, и становится всего лишь ненужной точкой на карте Галактики. Тогда мы были свободными и не должны были доказывать что-либо этим равнодушным, а зачастую и жестоким людям. Сейчас каждый из нас хочет убедиться в том, что мы на самом деле заслуживаем того, что имеем. Но я и сам уже не уверен, что достоин этого звездного статуса. А талантлив ли я на самом деле? Если все это время с нами соглашались заключать контракт только после того, как я ложился под них, раздвигая свои ноги. Неужели я всерьез годен только для того, чтоб отсасывать, ублажая разных ублюдков. Тогда зачем мне все это? Если, добравшись до самой вершины, я остался освершенно один. С кем мне разделить момент триумфа? Я не упиваюсь своей славой, ведь она отобрала у меня абсолютно все. Она лишила меня всего того, чем я так дорожил. Но во всем виноват только я. Я выбрал этот путь для себя, совершенно забыв о тебе. А когда лишился всего, я вдруг осознал, что на самом деле было для меня так важно в этой жизни, которая сейчас похожа на мир разбитых зеркал. Здесь все искажено и покрыто незаживающими трещинками. Каждая падающая на мое лицо капля дождя, словно откалывает от моей маски по кусочку. Она не выдерживает и начинает раскалываться на сотни мельчайших кусочков. Каждая из деталей маски падает на асфальт, разбиваясь на миллион мериад взорвавшихся звездочек. Но почему-то именно сейчас мне стало жаль, что моя маска постепенно отслаивается от моего лица, оставляя после себя уродливое лицо с сотней шрамов и ожогов, оставшихся после всей той лжи и фальши, из которой было соткано мое новое лицо. Так мне казалось, что я сильнее, потому что никто не мог добраться до меня настоящего за слоем лжи, которым было покрыто мое сердце и душа, а теперь словно я остался один на один со своими проблемами и болью. Где же ты сейчас? Ты либо спишь, либо трахаешь очередную шлюху, которая буквально через пять минут общения с тобой раздвинула ноги. Как же я их ненавижу. Ненавижу за их доступность, ненавижу за то, что они ничем ни лучше меня, такие же подстилки, но на них ты обращаешь хоть какое-либо внимание, а ко мне ты абсолютно равнодушен. Ты ласкаешь их силиконовые тела, ведь большинство из тех девушек, что проходят через твою постель, силиконовые куклы, начиная от губ, заканчивая грудью. Все искусственное, но почему тебе это нравится? Почему ты ласкаешь их губы, даря им такие нежные поцелуи. А прикосновение ко мне для тебя является чем-то омерзительным. Я больше не вызываю у тебя никаких теплых ассоциаций и воспоминаний. Но ты в праве на свою ненависть ко мне. Делаю отчаянные затяжки. Голос? К черту его. Дэвид потом отдаст миллионы ради того, чтоб мне вновь вернули мой нормальный голос. Мне все равно, что будет завтра. Ведь для меня уже не существует, ни прошлого, ни настоящего, ни к сожалению будушего. Все теперь стало таким размытым для меня. Ведь теперь я даже не знаю куда мне идти, и к чему собственно говоря стремиться. Зачем мне было нужно это все. Из кошмара, я вырвался, а вернее угодил в самое пекло ада. И сейчас все намного хуже. Если раньше Патрик и его дружки насильно принуждали меня к сексу, заставляя проходить через десятки рук. То сейчас я шел на это все совершенно добровольно, не испытывая при этом никакого дискомфорта. Мне просто стало казаться, что все именно так, как должно быть. Я словно шел по прочерченному для меня пути. Жил по написанному специально для таких как я сценарию. Ты же жил так, как тебе того хотелось. Тебя невозможно заставить сделать что либо против твоей воли. Ты слишком свободолюбивый человек, чтоб тебя было возможно подчинить. Я всегда поражался тому, как тебе удается ставить на место Дэвида. Он никогда не мог повлиять на твое решение, и шел у тебя на поводу. Я же всегда выполнял его приказы. Я был всегда слабее тебя, возможно, потому что знал, что у меня есть такая надежная опора как ты. Ты учил меня жить, но ты ненаучил меня выживать без тебя. Ты не рассказал, как мне поступать дальше, когда тебя вдруг не будет рядом со мной. Я оказался загнанным в угол собственными страхами и безысходностью. А теперь когда мне нужно бороться, я не знаю, что мне делать. Снова небольшие клубы дыма слетают с моих приоткрытых губ, и мгновенно погибают под тяжестью дождевых капель. Так же и я быстро погиб под тяжестью славы и тел разных ублюдков, которые видели во мне лишь игрушку для развлечений всего на одну ночь. Ну а если им нравилось проводить со мной время, то многие возвращались неоднократно, причем, давая вдвое больше, чем в первый раз. Что ж, мне было даже приятно осознавать, что я являюсь дорогостоящей игрушкой. А потом даже это перестало радовать меня. К тому же, я был и остаюсь всего лишь вещью, которой нашли хорошее применение. Так забавно, что на утро каждый из этих парней или мужчин, вернется к своим женам и девушкам, в свои семьи, и будет продолжать жить обыкновенной гетеросексуальность жизнью. И только ночью в очередном клубе они будут снимать себя мальчишку похожего на меня внешне и по повадкам. Ведь я для них идеальный вариант. Я совмещаю в себе женские и мужские черты, как внешне, так и в характере. Я им подхожу по всем параметрам. Со мной приятно проводить время, ведь я не требую к себе внимания, подарков или походов в ресторан. Я послушно раздвигаю свои ноги, всякий раз, как это требует от меня сложившаяся ситуация. Но сегодня я рад, что у меня выходной. Дэвид решил дать нам отдохнуть от клубов и от заключения договоров. Ну еще бы, за последнюю неделю я уговорил пятерых человек подписать с нами контракт, на выпуск различного стаффа с логотипом Tokio Hotel и нашими смазливыми мордашками. Фанаткам ведь все равно, что покупать, главное, чтоб на всей поверхности предмета красовались наши лица и еще лучше афтографы. Становится тошно. Ведь если вдруг наша группа завтра прекратит свое существование, то буквально через неделю о нас вспомнят буквально единицы. В этом мире придуманных звезд, все слишком зыбко. Сегодня кумиры молодежи мы, а завтра совершенные новые люди, которые окажутся более яркими и талантливыми. Есть только одно желание убежать как можно дальше от этого всего, но я хочу бежать вместе с тобой. Туда, где мы могли бы быть счастливы и не зависимы ни от кого, совсем как раньше. Хочу, но разве теперь это возможно? Я уверен, что нет. Сейчас мне это кажется просто мечтой, которая никогда не сможет стать реальностью. Но должен же я хранить хоть что-нибудь в сердце, чтоб мне было ради чего жить и дышать. Зачастую именно надежда дает нам сил для борьбы. Дает нам толику уверенности в том, что все наладится. Дождь стал еще сильнее, но разве это имеет значение. Сейчас я по-настоящему свободен, ведь сегодня мне не надо никуда торопиться и спешить. Сегодня я просто живу, и ничто не способно омрачить этот момент. Все куда-то спешат, не замечая всей той красоты, что окружает их в данный момент. Как же они глупы, ведь все это время я был также слеп, следуя только по указаниям расчета. А сейчас я просто наслаждаюсь воздухом, который пропитан свободой. Я живу, оказывается это так приятно быть независимым. Они не замечают ничего, торопясь поскорее залезть в свои берлоги, словно муравьи, залезая в свои муравейники. Будут отлеживаться, перед следующим выходом на улицу, чтоб скорее пойти на работу. Они никогда и ни за что не заметят под своими ногами умирающего человека, ведь они будут ослеплены желанием стать еще богаче. Ко мне на скамейку забрался маленький песик с пораненной лапкой. Такой красивый, но с безумно грустными глазами. Я вспомнил, как мы с тобой нашли нашего Скотти в одном из приютов. Ты чуть ли не на коленях умолял отца разрешить тебе забрать его домой. Ты мне сказал, что он очень похож на меня. Такие же грустные глаза, глядя в которые, невозможно устоять. Мягкая теплая шерстка, совсем как мои шелковистые волосы. Да, и к тому же ты сказал, что он станет нашим лучшим другом. В итоге отец согласился и так Скотти обрел свой дом. Сейчас мне бы хотелось обрести свое пристанище. То место, где я бы мог ощутить себя по-настоящему счастливым. Я взял щенка на руки и начал гладить его. Весь промокший и продрогший. Я выбросил окурок и встал со скамейки, направляясь к отелю. Надо его искупать, и потом чем-нибудь накормить. Я прошел к лифту. Постояльцы смотрели на меня так, словно я бродяга, который будет сейчас у них просить деньги. Они мне не нужны, уже не нужны. Поднимаюсь на лифте и иду по направлению к себе в номер.
-Билл, что с тобой? - Ты окликаешь меня. С чего бы это. Что тебе еще надо? Хочешь похвастаться, что поимел еще одну шлюху. На здоровье, Том Каулитц, ты же у нас уже взрослый мальчик и сам можешь во всем разобраться, а мне нет дела до твоих потаскушек, которые меняются у тебя по два раза в день. Я сделал вид, что не слышу твоего вопроса. Я подошел к двери номера и начал обыскивать себя на наличие ключа. Ты подбежал к моей двери и открыл номер. - Вот ты выронил. - Я прошел внутрь, ты пошел следом за мной. Чего ты еще хочешь? Может посмеешься над моим жалким видом и тем, что я выгляжу сейчас как полнейшее ничтожество. Давай же, может мне даже станет легче, что ты обращаешь на меня хоть какое-то внимание. Я прохожу в ванную комнату и включаю горячую воду. - Давай я тебе помогу. - Подходишь совсем вплотную и начинаешь растегивать куртку на мне.
-Эй, убери руки, я сам справлюсь.
-Положи пока щенка на этот столик, а я тебе помогу. Ты буквально завтра будешь лежать с температурой, разве я тебя плохо знаю?
-Как видишь да. Уйди. - Но ты игнорируешь мои возгласы и сам убираешь щенка из рук. Начинаешь стягивать куртку, за ней футболку. Джинсы летят на пол вместе с нижним бельем. Ты наливаешь пенку, сыплешь сухие лепестки роз, немного морской соли. Все как я люблю и в нужных пропорциях. Берешь меня на руки и опускаешь в горячую воду.
-Слушай, ты же не жених мой, что на руках меня как невесту носишь.
-Ну не будь ты такой упрямой сучкой и на руках бы носил. - Начинаешь искренне улыбаться. И я понимаю, что мне хочется сделать тоже самое, но я сдерживаю себя. Я не хочу, чтоб тебе удалось пробить броню на моем сердце, а потом вновь сломать меня. Больше этого не будет. Вспениваешь губку и начинаешь водить ею по моему телу. Откладываешь ее на бортик ванной и сам начинаешь раздеваться. Нет, у меня что на лбу написано, что мне хочется потрахаться. Сейчас я не хочу никакой близости. Осторожно залезаешь, укладывая меня между своих ног.
-Но ведь.
-Не волнуйся, я не расскажу Дэвиду, что тут только что было. Нам ведь это ни к чему.
-Мы ведь все равно не будем вместе.
-Я просто хотел попросить у тебя прощение за все те слова, что были когда-то сказаны в твою сторону. Давай просто постараемся подружиться. Братьями нам уже никогда не быть, но все же ты мне не безразличен, поэтому сейчас я здесь с тобой, и я не хочу, чтоб завтра у тебя была температура.
-Пообещай, что после ты уйдешь к себе в номер.
-Я и не собирался оставаться у тебя, не волнуйся ты так. - Ты прижал меня к себе как можно ближе и начал водить губкой по телу, вырисовывая круги на груди, ниже к животу.
-Хватит, Том. Ты что не понимаешь как мне.. - Ты повернул мою голову и впился в мои губы поцелуем. Хорошо, что ванная была огромная. Я перевернулся и оседлал тебя. Я сел тебе на пах и начал немного тереться. Ты так мило улыбался, что мне казалось, что ничего между нами и не произошло.
-Не понимаю, как тебе больно? А думаешь мне было легко все это время смотреть на то, как наш "папочка" подкладывает тебя под всяких ублюдков, и ты покорно выполняешь его приказы. Ты ведь не кукла, ты мой.. - Ты вдруг замолчал и крепко прижал к себе.
-Кто я твой?
-Мой любимый человек, только жаль, что между нами ничего не изменить. Просто мне кажется, что будет сложно начать друг другу заново доверять. Сложно будет решиться на шаг на встречу друг к другу.
-А что это сейчас между нами?
-Наверное отчаянный шаг, о котором мы оба будем потом жалеть. Но черт бы тебя побрал, ты сейчас так близко и ощущаю, как пульсируют венки под подушечками моих пальцев. Я ощущаю тебя так близко, что мне кажется, будто дышать совершенно нечем. Глупо, не говори ни слова. Это глупо, но я не хочу сейчас уходить, подари мне эту близость. А потом, если ты пожелаешь, я уйду навсегда. Сейчас, все именно так, как я себе это представлял, засыпая один в кровати.
-А разве ты сейчас не от одной из своих шлюх?
-Скажем так, мне надоели девушки-однодневки.
-А чего ты хочешь, брата-шлюху? Это тебе ближе?
-Нет, я хочу Билла, которого когда-то знал. Того, который жив, и он сейчас борется внутри тебя. - Ты берешь мою ладонь и прикладываешь к моей груди. - Чувствуешь, как оно бьется? А теперь приложи и к моей груди. Удары идентичны. Разве это ни о чем не говорит? Просто, однажды должно произойти решающее событие. Либо мы сделаем три шага назад, либо всего один вперед. Всего один шаг отделяет нас от финала. Слышишь меня? Один. Но на него слишком трудно решиться.
-Тогда, может, стоит оставить все как есть.
-Да, наверное, ты прав. Прости меня. Прости за все, что я тебе сделал. - Беру твое личико пальчиками и накрываю твои губы поцелуем. Так сладко, я не думал, что может быть еще когда-нибудь так приятно. Я уже стал забывать твой вкус, и вот он снова на моих губах. Твои руки скользили по моему телу, а губы ласкали оголенные участки на шее. Я выгибался от каждого прикосновения к моему телу. Мне казалось, что сейчас я начинаю возгараться. И вдруг лай щенка вывел меня из состояния близкого к нирване.
-Я же совсем забыл проТомми.
-Что?
-Ну я решил его назвать в честь своего непутевого братца. - Я поднялся и помог встать тебе. Горячая вода полилась на нас и мы стояли под душем, лаская друг друга. Ты вышел первым и понес малыша к ракование. Включил воду и начал отмывать его. Он постоянно скулил. -Ну я же говорю, весь в тебя, такой же нетерпиливый.
-Ну хотя бы не ведет себя как сучка, в отличие от тебя. - Я отвесил тебе шуточный подзатыльник и отправился в спальню. Лег на кровать и почему-то ждал тебя. Ты вышел через пару минут с полотенцем, которое сексуально висело на твоих бедрах. А в руках у тебя был Томми, завернутый в такое же махровое полотенце. Ты плюхнулся на кровать и я ощутил запах твоего тела. Видимо уже успел намазаться одним из моих любимых лосьонов для тела. Но как ты догадался, ведь это мой самый любимый.
-А из тебя бы вышел замечтальный отец.
-А из тебя мамочка со скверным характером.
-То что ты был активом, не значит, что я был бы за мамочку.
-Ну-ну, не обижайся ты так. И я секс не имел виду, но вижу тебе все же было хорошо со мной, равно как и мне с тобой. - Кладешь Томми на подушку а сам опускаешься сверху на мне. Твои руки беспорядочно исследуют мое тело. Сейчас ты мой, но что будет потом. - Я сделаю, так как ты пожелаешь. Просто я проявил слабость, прости меня. Иногда бывает сложно..
-Играть равнодушие на публику, и маска начинает отслаиваться от лица, так? - Ты лишь кивнул, устроившись удобнее на моей груди. И все же ты понимаешь меня лучше остальных. За окном была темная ночь, ты так и не ушел к тебе. а я и не пытался выгнать тебя. Ты заснул на мне, а я продолжал гладить твои дредлоки, вплетая в них струнки своей души. - Как же я люблю тебя, и тебе это известно лучше, чем мне. Ведь ты читаешь меня, как открытую книгу. Я сам предложил пари, но теперь не уверен в правильности своего решения. Я хочу, чтоб ты вновь полюбил меня и смог мне довериться, потому что сам того желаешь, а не я давлю на тебя.