...Они познакомились ярким, солнечным летом, у берега ясного синего моря, на замечательной бревенчатой террасе перед маленьким летним домиком.
Это было замечательное, счастливое лето. И солнечные лучи блестели на волнах, образуя чудную "дорожку света". И деревья перешептывались в саду листьями. И игривый ветерок гулял по пляжу, шевеля тонкий золотистый песок...
Она шла по пляжу, по самой кромке воды, так, что тихие, шуршащие волны иногда захлестывали ее ноги, стирая с песка следы, и аккуратно придерживала ярко-синее парео. Раньше она казалась красивой. Теперь - чарующей. И простое парео неожиданно выгодно подчеркивало фигуру, и солнце играло в каштановых волосах, бросая на локоны золотые блики... А еще она улыбалась. И ей очень шла эта улыбка.
А он сидел на недалекой скале, зеленой и очень красивой, и в бинокль любовался длинными ногами, тонкой талией и ее чарующей улыбкой...
Она отдыхала здесь совсем одна. Совсем-совсем. Одна жила в маленьком бревенчатом доме. Одна пила чай на террасе. Каждый вечер часами сидела на берегу, на песке, обняв руками колени - совершенно одна.
Говорили, что она любит одиночество. Говорили, что она сбежала из-под венца и теперь ждет, пока родители утихомирятся. Еще говорили, что она страшное чудовище, департированное на маленький остров в огромном океане подальше от нормальных людей, чтобы случайно никого не съела...
Но она была совершенно не похожа на чудовище. У нее была замечательная улыбка. И чудные глаза - странно синие, почти фиолетовые у края радужки и серебристые у зрачка...
Еще говорили, что она принцесса, почти королева. Якобы не наследная, но все же. Представительница древней аристократии, чистых голубых кровей. Правда, аристократия сейчас уже ничем не отличалась от нормальных семей... разве что слишком длинной фамилией.
Еще говорили, что она тайно влюблена в мужа своей покойной сестры. Но это уж точно были враки.
Поэтому он спокойно сидел на своем месте и просто наблюдал за тонкой фигуркой, медленно идущей по пляжу.
Он вспомнил ее сестру. Они были очень похожи, особенно своими улыбками и яркими глазами. А еще у них были почти одинаковые голоса. Он влюбился в Лиирэ сразу же, с первого взгляда, мимолетно брошенного на приеме. Полгода ухаживаний - и она уже его жена. Потом были очень счастливые два года... А потом она умерла родами.
В память о ней у него осталось лишь несколько старых потертых голографий и теперь уже двенадцатилетняя дочь. Они тоже были очень похожи.
Он наблюдал за ней весь день и наконец решился.
Поздним вечером он спустился со своей наблюдательной скалы, натянул свежую черную рубашку с серебристым шитьем и белые брюки, тщательно причесался.
Она сидела на террасе и пила свой любимый зеленый чай с жасмином, и напевала старинную песенку:
- У огромного моря, где лазурная пена, Где встречается редко городской экипаж, Королева играла, в башне замка, Шопена...
Он усмехнулся, легко перепрыгнул через все три ступеньки, поднялся на террасу и хорошо поставленным баритоном закончил:
- И внимая Шопену, полюбил ее паж...
- Добрый вечер, - ничуть не удивившись, сказала Айрили, подвигая к нему пустую кружку, за какой-то надобностью стоящую на столе, и наливая в нее зеленый чай.
Он не любил зеленый чай, но разве же можно отказаться, когда его предлагает такая очаровательная девушка?..
- Так это вы тот самый молодой человек, что следит за мной уже почти две недели?..
- Ровно тринадцать дней, - поправил Амадей. - Это мое любимое число.
Она рассмеялась, невесть чему, но очень заразительно. Он улыбнулся, протянул ей замечательную белую лилию, ради которой вчера пробивался в самую глубь местного леса в поисках озера.
- Это вам. Можете называть меня просто по имени и на "ты".
- Спасибо...
Она встала, поставила лилию в стеклянную вазу. Он невольно полюбовался ее спиной, затянутой в вечное шелковое парео. Отсюда смотреть было даже приятнее.
Еще неделю и один день они провели вместе, на одном пляже. Он показывал ей разные интересные места, найденные на острове, нырял за красивыми раковинами и каждый раз дарил ей лилию другого цвета.
Вечером восьмого дня они сидели на пляже маленького безымянного островка и любовались закатом, а он ненавязчиво обнимал ее за талию...
- У меня отпуск кончается, - тихо сказала Айрили.
Они помолчали, полюбовались ярким солнцем и "дорожкой света".
- Мы живем в одном городе, все равно сможем видеться...
Она кивнула, прижалась к нему и положила голову ему на плечо.
- Давай это будет наш остров, - вдруг сказала она. - Назовем его как-нибудь... ну-у-у... э-э-э... - она глянула на вазу с цветами и предложила: - Белых Лилий.
Он рассмеялся.
- Уж лучше Белого Ветра. Ты же ветерок...
- Хорошо, Белого Ветра, - покладисто согласилась Айрили.
Они еще немного помолчали.
- Но у меня есть одно условие, - вдруг произнес он. - Чтобы остров по-настоящему был наш... Ну... выходи за меня замуж.
- А не очень уж быстро?.. - усмехнулась Айрили.
- Ну... я же не настаиваю на немедленном бракосочетании! Так, вообще... выйдешь?..
- Смотря по твоему поведению.
- Я серьезно.
- Я тоже.
Амадей обиженно замолчал, а Айрили тихо спросила:
- Ну, допустим, выйду. И что потом?..
Они сидели на берегу моря, любовались огромными яркими звездами и мечтали о необыкновенном и далеком будущем.
- Потом?.. Потом мы построим здесь большой и красивый дом с видом на это замечательное море, и будем в нем жить, и у нас все будет замечательно! А потом мы заведем ребенка...
- Шустрый какой! - возмутилась Айрили и немедленно спросила: - А назовем как?..
- Э-э-э... ну... У дриад же первыми обычно девочки рождаются?.. Ну, значит... так... У тебя имя заканчивается на Ли, у меня, если полное, на Лиан... Значит, будет Лилиан.
- "Рыжий ветер"?.. Так не бывает.
- Но, согласись, "светлое солнце" звучит гораздо глупее.
- Ладно, не спорю... А второе имя тогда какое?..
- Э-э-э... Жюли.
- Ладно... А второго?..
Он усмехнулся и ткнул ее в бок, правда, шутливо и совсем не сильно.
- Эй, еще несколько минут назад ты вообще не соглашалась выходить за меня замуж!
- Ну... я передумала. Но вообще-то, сначала мы построим дом и посадим дерево! И вообще, ты меня обижаешь... и совсем не лю-у-убишь...
Где логика, он так и не понял. Впрочем, как выяснилось, в общении с женщинами логика и не нужна.
И он ответил ей так, как ответил бы на его месте любой порядочный мужчина...
~
Дом они построили на том самом острове, на том самом месте. Потом было торжественно посажено дерево - огромный куст сирени под окна супружеской спальни. Правда, в этой спальне Айрили ни разу не была, заявив, что она приличная девушка... Хотя на самом деле просто опасалась, что он предложит, а ей нечего будет возразить, потому что все возражения будут либо совершенно не к месту, либо откровенно лживы...
Потом, четырнадцатого января, они поженились, и отвертеться уже не получилось...
А на следующие утро началась война. И он ушел, как настоящий мужчина, за что она его и любила...
И уже не вернулся.
А в память от него остались только старые, потертые голографии и маленькая девочка с пронзительными голубыми глазами и папиным аристократическим носиком...
Она хотела назвать дочь просто "Жюли", тем самым именем, котором придумал он. Но паспортистка уговорила написать и второе. Так получилось, что имена поменялись местами...
Они жили в доме вчетвером: Айрили, маленькая Жюли, Эля, старшая дочь Амадея и дедушка Брант, отец Айрили. И еще пес по кличке Шарик, из ночных, мудрое, но очень смешное и пушистое серое животное.
В супружеской спальне всегда была расстелена вторая половина кровати. На прикроватной тумбочке всегда стояло две кружки кофе. Рядом с ее подушкой сидел маленький пушистый плюшевый песик, подаренный ей на свадьбе женихом вместе с традиционным букетом... И, наверное, никто лучше, чем этот песик, не знал, как часто плачет Айрили вечерами...
А над комодом в рамочке висело его последнее письмо, всего из четырех строк:
У огромного моря, где лазурная пена, Где встречается редко городской экипаж, Королева играла, в башне замка, Шопена, И, внимая Шопену, полюбил ее паж...
"Королева" сидела и плакала, обнимая руками колени, и красными от слез глазами смотрела на маленького плюшевого песика.
А паж... пажа уже не было на этом свете.
AiYrral'ly - в переводе с неовербала "ветер света". (Здесь и далее примечания автора)
AiMad'Ey'Lian- в переводе с неовербала "рыжее солнце"