По глубокой глотке города Москвы летел поезд метро. В третьем с начала вагоне стоял около средней двери человек. Две дамы в годах и, наверно, дорогой одежде сидели напротив. Они смотрели на молодого человека, и одна из них сказала: "Он прекрасен, как необработанный алмаз. Приодеть бы его, и он был бы лучшим из тех, что я видела". А человеку было насрать на то, как он выглядит: рваные джинсы, кеды и футболка с надписью "No sex". Он смотрел на своё искажённое окном двери отражение, там его лицо было совсем не красиво, а голова непропорционально большой.
Всё как всегда: кто-то бегает от скуки глазами по строчкам, кто-то разглядывает надоевшую рекламу, кто-то спит, кого-то в вагоне нет. И только он был опять не обычен. Он ехал на Воробьёвы горы курить грибы и рассматривать облака. Он ехал со станции Савеловская до станции Воробьёвы горы, с одной пересадкой на станции Боровицкая. Сейчас была станция Спортивная. Кто-то не вышел из вагона и не пошёл к Луже, которая молодому человеку напоминала НЛО, приземлившийся на самом видном месте и высадивший десант. Десант захватил дом с номером 1 на Охотном ряду и эфирное время в новостях. И теперь с большой охотой охотился за хохочущими.
Вот и его остановка. Дорога до этой светлой станции с видом на блестящую всеми цветами радуги из-за пятен мазута, заваленную бутылками, пачками из-под сигарет и подобным хламом Москву реку заняла 29 минут, 38 секунд. Он прошёл по набережной, поднялся в гору, нашёл своё проверенное место, где никогда и никто не ходил. Сел, достал свой кисет, забил. Почувствовал знакомый запах, прикурил от зажигалки и крепко затянулся. Он сплюнул на землю, окончательно объединив всё стихии: огонь, землю, которая дала ему эти грибы, воздух, в который он выпускал дым и воду. Дым, отрывающийся от горящего конца косяка, улетая, написал в воздухе букву "S", человек выпустил кольцо, и потом дым снова стал буквой "S". Дятел, сидящий на sosне, начал выбивать в строгой последовательности три коротких удара, три длинных, три коротких, три длинных и так далее. Молодой человек прочитал мантру, которая состояла из одного слова на давно забытом всеми иностранном языке. Громко и чётко он промолвил "Mushrooms" и тут же попал в Машины комнаты. Вскоре появилась сама Машина. Она выехала из-за двери, протянула свою похожую на лейку душевой руку. Он поздоровался.
- У тебя опять есть проблемы? Что-то ты зачастил, - монотонным голосом, неправильно ставя ударения, промолвила Машина.
- Поможешь мне?
- Ну конечно! Рассказывай и я назначу свою цену за работу.
За разрешение любых проблем Машина забирала часть его жизни. К ней ходило много людей, за счёт их биологической энергии Машина жила.
- У меня очень большая проблема - я хочу забрать у тебя ту часть жизни, которую отдал тебе. Хочу, чтобы моя жизнь принадлежала только мне. Сколько это будет стоить?
В комнатах эхом загулял скрежет, Машина с бешеной скоростью бормотала что-то на неизвестном диалекте, потом вдруг повисла давящая на уши тишина, в которой неожиданно и резко зазвучал привычный голос Машины. Только потом человек вспомнил, что в голосе появились какие то посторонние шумы и звуки.
- Решить твою проблему я могу только одним способом: ты станешь мной!
Он понял, что попался. Машина перехитрила его. То, что казалось выходом, было западнёй. Да, его жизнь будет принадлежать ему, в том числе и та часть жизни, которая теперь принадлежала Машине, станет снова его. Машина никогда не отдавала то, что забирала. Машина продолжила, заполняя повисшую паузу.
- Ты сможешь распоряжаться своей жизнью как захочешь. Ты больше никогда не выйдешь из этих комнат, о чём ты думаешь, у тебя нет выхода? Ты думаешь, ты первый пришёл ко мне с таким предложением? Каждый рано или поздно приходит с этой просьбой, и я никого не обманула - я исполняю любое желание.
Его озарило!
- Ты просто смешна! Тебя же нет на самом деле. О чём мы говорим? Как я смогу стать тем, чего нет? Ты живёшь только за счёт чужой энергии, но тогда откуда ты взялась? Кто был первым человеком, который пришёл к тебе? И как ты могла исполнить его просьбу, если у тебя ещё не было энергии. Как ты вообще могла быть? Закон есть закон - тебе не отдают часть своей жизни просто так, ты обязательно должна выполнить чью-то просьбу. Но на самую первую просьбу у тебя просто не было энергии. Тебя нет! И не было никогда!!!
Неестественный стук, который, однако, так приятно похож на стук сердца. Он ехал в вагоне метро. За окнами светило солнце, потом поезд снова поехал под землёй. Связь оборвалась. Он нажал на сброс и убрал мобильный телефон в карман. Его жутко тошнило. Выхватил из кармана мобильник, стянул с него презерватив, который служил чехлом для аппарата, подбежал к двери и стал блевать, иногда промахиваясь мимо презерватива. Роботы, стоявшие рядом, поспешили отойти подальше от него. Вполне естественный рвотный рефлекс, который спас жизнь многим людям, вызывал у них отвращение. Вышел на ближайшей станции и пошёл к выходу из метрополитена, с презервативом, наполненным блевотиной, в руке. Просто в подземке никогда не бывает урн. От него шарахались. И мент, было подумавший проверить у него документы, подойдя поближе, решил этого не делать.
Стеклянные двери. Урна. Солнце на закат. Киоск. Минералка. Умылся. Не куда торопиться. Желание гулять и гулять. Капельки минералки на ресницах и щеках подсушивали лёгкий ветерок и летнее тепло. Заблудился в незнакомых улицах. Наконец решился позвонить.
- Здравствуй, Маш...
- Привет. Мне сказали, ты на иглу подсел. Ты помнишь, что ты устроил? Ты...
- Да нет, до иглы не дошло. Просто долго искал себя. Мне казалось, я тебя не достоин.
- Ну, чего, нашёл?
- Я нашёл тебя! Так долго встречался с тобой и вот впервые увидел... тебя... Прости меня за все глупости, но ты тоже хороша!
- И ты меня прости. Где встретимся?
- Давай на Патриках. Через полчасика подъеду.
Он шёл к метро и смотрел на окружающие его машины. Государство, которое живёт за счёт своих граждан и пожирает их жизни. Наркотики, которые дают кайф, забирая взамен всё ту же жизнь. Секс, религия, TV, реклама, работа... и так далее. Но он их больше не видел, их не существовало. Он просто жил своей жизнью. Он больше не боялся быть с той, замену которой искал. Просто машины предсказуемы и стабильны, а любовь нет. С машинами легко, с Машкой невыносимо радостно.