На этот раз (опять в субботу) костёр горел, отпугивая комаров. Шашлык был готов,не съеден, оставлен на роздых под салфетками; спиртное оставалось нетронутым, поскольку под пиво все заслушались рассказом Яныковского на тему "о любовницах".
- Она обрушилась на меня, - повествовал рассказчик, - как страшный сон, который страшен ожидаемым, но который не хочется прервать. Причём, завязка произошла ночью со среды на четверг. Ведь это...
- Вещее, - кивнул Столетников. - Как сны, которые нам снятся в ночь со среды на четверг. Всё, что приснится, то точно сбудется.У тебя там сбылось?
- Где там? Отстань! Я приближаюсь к самому, к кульминации, а ты вечно всех торопишь. Внешне - совершенство! Над Тверской - ночь, дождь льёт, как из ведра. Она намокла, платье облепило. Я всё моментально оценил. Побежал выше против хода, поймал такси и подъезжаю, дверь распахиваю. Она колеблется, но ситуацию мгновенно оценила, кивнула мне и...
- Ты к себе её повёз? - уточнил перебивая Комлев.
- Угу, с женой знакомить? Ты думай, потом спрашивай! - Яныковский отхлебнул пива из стакана. - Я к ней повёз её домой. Я поступил по-джентльменски! Мы познакомились. Водитель оказался не слишком опытным и она, Лиана, стала ему подсказывать, как ехать, где сворачивать. От неё пахло прекрасными духами с коротким шлейфом. Я через некоторое время, рассказывая ей какой-то анекдот, отметил, что мы едем в том направлении, которое прекрасно соответствует и моему пути домой. Признаюсь, это очень меня ободрило и я рассказал ещё один прекрасный анекдот. Потом сворачиваем на мою родную улицу и, вы не поверите, въезжаем в мой переулок. Хуже того, Лиана показывает на дом, который строго напротив - моего!
- Эх, повезло! - восхитился, обрадовался Комлев и закурил.
- Удача, - пробурчал Торчков.
- Что ещё хуже, наши окна оказались строго напротив, но у Лианы на втором, а у нас на третьем этаже. То есть, ха-ха, супруга теоретически могла присматривать за мной, поглядывая сверху вниз.
- Гм, это уже не удача, но абсолютно счастливый случай! - кивнул Столетников.
- Чем это? Каким ты местом думаешь? Чем он счастливый? - изумился, рассердился Яныковский.
- Тем, что у супруги ты на глазах и ей спокойно, нет смысла волноваться. А тебе врать не надо, придумывать ночную смену или... попойку в сауне со старыми друзьями. Ты, так сказать, на месте и под присмотром. Я, кажется, читал в каком-то западном романе, что супруги очень гордятся, когда мужья заводят очаровательных молоденьких любовниц. Они их сравнивают, нахваливают, одобряют и даже козыряют ими - мол, наша лучше, чем та, которая у твоего... Гм!
- У твоего кого? У дурака? Иди ты к чёрту!
- Он пошутил, - успокоил Яныковского Торчков и прижал скулу ладонью. - Ты дальше излагай.
- Прости, рассказывай, - повинился Столетников.
- Та-ак, я на чём остановился?.. Ах, да! Вся жизнь моя, ребята, обернулась сплошным кошмаром. Я сделался как бы двойным агентом. То я прокрадывался домой дворами, то у подъезда криво ставил плечи, прихрамывал, носил в карманах кепки, тюбетейки, которые напяливал на голову на улице. Ведь требовалось, чтобы Лианочка вдруг не увидела в окно, как я вхожу к себе в подъезд или из него выхожу. И надо было, чтобы супруга не заметила меня входящим к Лианочке в подъезд. Утром я выкрадывлся из своего подъезда, меняя внешность, чтобы ехать на работу.А уходя от Лианы, многократно заказывал такси и уезжал чёрт-те куда. Потом дворами крался зимой и в слякоть назад к супруге. Однажды, перелезая через забор, я распорол об гвоздь верх пиджака от нового костюма. Костюм пропал. Весной я в белых брюках там же свалился в лужу с маслом из коробки передач. Вот, такова закрутка!
- Да-а, ситуация!.. - Комлев развёл руками и покосился на шашлык. - За это можно по рюмашке!
Все согласились, разобрали шашлыки, налили водки в рюмки и уставились на Яныковского, который был противником принятия спиртного без подобающего тоста. Он прокашлялся и хрипло провозгласил:
- За осмотрительность и точность в любовных приключениях! А одеваться надо хуже.
- Отлично сказано! - кивнул и выпил Столетников.
- Чего ты держишься за щёку? - спросил Торчкова Комлев. - Что ты не закусишь шашлычком?
- Зуб расшалился. То дёрнет, то отпустит. Собака! Давай ещё по маленькой вдогонку!
- Мелкой пташкой, чтоб залить горчинку?
- Лей! Всем наливай!
Всем налили, все приготовились.
- Друзья мои, - возвысил голос Яныковский, - больные зубы и отсутствие любовницы не украшают мужика. Больные зубы - любви помеха! Кому нужна любовница с зубами, которые нездоровы? За зубы и за любовниц, у которых... За здоровье Торчкова Евдокима!
Все выпили. На этот раз Торчков запустил в рот кусочек шашлыка и осторожно стал его жевать.
- Ну как, жуётся? - спросил его Столетников.
- Угу, ук-сочек шест-коват, - салфеткой Торчков избавил рот от шашлыка и обратился к Яныковскому. - Послушай, а у тебя хоть что-то было с той Лианкой?
- Не было у них ничего, - сказал и отвернулся Столетников.
- Ничего не было, ты ешь! - подтвердил и вынул сигареты Яныковский.
- А для чего ты выкрадывался из подъездов, через слякоть крался назад в подъезд, с заборов падал? Тебе что, делать было нечего? Или ты просто так нам это всё наплёл?
- Я не наплёл! Я по подъездам шлялся, так как мне делать было нечего. А что такого?
- С женой сидел бы дома.
- В ту пору, - Яныковский щёлкнул зажигалкой и прикурил, - я не был ещё женат. Был холост.
- Ну-у ты даёшь, враньё сплошное! - возмутился, схватился за щеку Торчков.
- Но вы все слушали, вам нравилось, - Яныковский взглянул на пруд. - От воды прохладно, надо выпить. На следующем шашлыке расскажешь правду о своей любви на стороне. Ребятки, я замёрз! Нальём по полной!
- Я расскажу! Но что, прикажешь, и мне с три короба наврать?
- Врать неприлично, - заметил Комлев. - Или...
- Лгать надо вдохновенно! - подхватил Столетников. - Так надо расстилать, чтоб ложь палитрой превосходила правду, которая не стоит ничего, поскольку её нет и не было! Давайте выпьем за полуправду, которая спасительна и допускает отклонения от лжи и правды!
- Поддерживаю этот умный тост! - воскликну Яныковский и выпил первым.
Все выпили. Потом все пили-ели, но мало разговаривали так как ленились придумывать неправду и добавлять к ней правду.