Сидоров был убеждённым анархистом. Он читал знаменитый опус Боба Блэйка "Анархия в эпоху динозавров" и утверждал, что читал Кропоткина. Государство Сидоров не любил, впрочем как и любые другие организации, потому что организация и анархия- вещи несовместимые. Даже анархистские организации Сидоров не признавал и ехидно посмеивался над её членами. Сидоров был исключительно за аффинити-группы и повстанчество. Сидоров высоко котировал Гайдуков Котовского и в душе был глубоко уверен, что они были анархистами, а Чёрную Гвардию Сидоров котировал еще выше, хотя ничего о ней и не знал.
Когда Сидоров узнал, что в пригородном лесу пройдет трехдневная сходка и митинг молодых анархистов, он очень обрадовался. Сидоров любил лес. Там он легко мог представить, будто бы уже наступила анархия, а цивилизация рухнула и все живут по законам природы: добывая прокорм собирательством и работая по паре часов в день, как у Боба Блэйка. А еще можно было представить, будто ты приморский партизан и тревожно вглядываться между сучьями. В конце-концов, можно было не обращать внимание ни на какие сходки и митинги, а просто потусоваться со знакомыми хардкорщиками под сенью берез. На том и порешив, Сидоров свистнул хардкорщиков, взял палатку и поехал в лес.
Людей, к удивлению Сидорова, собралось немало. Народ подтянулся разношерстный и разномастный, приехали даже, как объснили Сидорову, соратники из соседних стран. Сидоров, правда, при этом скептически поморщился: он был убеждённым патриотом и считал невозможным использования чужего опыта в наших условиях. Хардкорщики сразу же уединились в палатке и стали активно зазывать к себе на дикое буйство Сидорова, но тот справедливо решил что, хотя бы из вежливости, он должен послушать вступительное слово на митинге.
С приветственным обращением выступил тощий студент из родного города Сидорова. Сидоров знал его не очень хорошо, потому что тот был организационник, а с ними Сидоров общался лишь постольку-поскольку.
- Товарищи! - заверещал студент, - Наше время пришло! Я думаю, что выражу общее мнение, что революция неизбежна и мы должны переходить к активным действиям. Нам удалось перевербовать солдат ближайшей воинской части. Они подарили нам несколько ящиков оружия, и обещали присоединится, как только мы начнем действовать. Рабочие ближайшего завода (при слове "рабочие" скривился не только Сидоров, но и половина собравшихся) тоже с нами. По нашему сигналу они готовы незамедлительно начать производственную стачку. План восстания уже утверждён. Сейчас нужно разбиться по отрядам и разобрать оружие!
Сидоров понял, что настал его звездный час. Он вскочил и выкрикнул: - "Это не соответствует духу анархии! Мы не потерпим никаких организационных команд!" Завязалась оживлённая дискуссия периодически прерываемая мордобоем. До позднего вечера собравшиеся обсуждали насколько вообще допустимо, чтобы кто-то планировал восстание, критиковали игнорирование принципов самоорганизации и заигрывание с рабочими, которые скурвились еще в шестьдесят восьмом. Потусить с хардкорщиками Сидорову в этот день так и не удалось, но все равно получилось интересно.
На следующий день обсуждения продолжились. С утра было принято решение о том чтобы: пока не будет достигнут консенсус, никаких активных действий не предпринималось. Поиски консенсуса продолжались практически весь день без обеда и перерыва. Ребята, которые принесли оружие, в обсуждении, к счастью, не участвовали, а лишь с грустным видом курили на ящиках, наблюдая за периодически вспыхивавшими драками. Зато к вечеру консенсус был достигнут! Утомленные, слегка покалеченные, но довольные анархисты разошлись по палаткам.
Третий день обещал быть самым насыщеным. Погода благоприятствовала, настроение у Сидорова было боевое. Предвкушая новые баталии, Сидоров подошел к палаткам. Тут неожиданно выяснилось что все, кто вчера активно искал консенсус, уже принялись разъезжаться. У кого-то была сессия на носу, у кого-то работа. Понимая, что дискуссию развернуть не удастся, засобирался и Сидоров. Он неожиданно вспомнил, что сегодня на пустыре у заброшенной фабрики резиновых изделий намечался сбор малолеток под лозунгом: "Ещё немного анархии и капитализму - пипец!" Упустить возможность напутствовать молодеж Сидоров не мог, поэтому быстрым шагом направился к остановке. К вечеру в лесу вообще никого не осталось, кроме нескольких ящиков со смертельными, но оказавшимися никому ненужными железками. На следующий день Сидоров вместе с хардорщиками, готовясь к новому собранию, уже освобождал полки винного отдела ближайшего гастронома.