После того, как я спровадил на тот свет
свою первую дюжину, моя матушка сказала мне:
"Джек! Если ты в чём-то и виноват, то только в том,
что не встретил на пути хорошего человека". х/ф "Человек с бульвара Капуцинов".
Димон не виноват, что родился господином.
Как вы поступили бы на его месте?
Отказались от богатства, если бы оно у вас было,
и пошли бы работать на киртовых полях? А.Азимов, "Космические течения"
Проще всего было бы поменять "плюсы" на "минусы" - в основе советской идеологии лежал коллективизм, в основе современной - индивидуализм... Вот только в действительности всё далеко не так просто. А потому, несмотря на десятилетия, прошедшие с момента публикации повести, поднятый автором вопрос вовсе не устарел. Что, в конечном счёте, важнее - личность или коллектив, собственный успех или хорошие отношения с окружающими, твоё личное "Я" или наше общее "Мы"?
В середине семидесятых годов прошлого века - при самом, что ни на есть, развитом социализме, в обычной московской семье жила девочка-старшеклассница. Единственный ребёнок в семье, к тому же ребёнок поздний, долгожданный - и, как это обычно бывает, привыкший, что мир вертится вокруг неё.
На счастье или на беду, девочка оказывается талантливым художником - настолько, что её работы показывают по телевидению. Так что нет ничего удивительного в том, что наша героиня смотрит на окружающих сверху вниз: одноклассники для неё - "посредственности", как и бывшие ученики её классной руководительницы, состоявшиеся взрослые люди, сама классная руководительница, в честь которой названа повесть, носит презрительную кличку: "безумная Евдокия".
Может показаться, что перед нами - забывшая совесть, зарвавшаяся, "зазвездившаяся" эгоистка, но не спешите - на самом деле всё не так просто.
Начнём с того, что рабочий день советского школьника был продолжительнее рабочего дня взрослого - отсидев пять-шесть уроков, ребёнок был обязан делать домашние задания почти по каждому из них. Добавим к этому два иностранных языка - изучаемый в школе, наравне со всеми английский и изучаемый самостоятельно итальянский. И занятия в художественной студии - не всякий взрослый справится с нагрузкой, ложащейся на нашу девочку. Так что упомянутое презрение на самом деле имеет место, но точно так же во время Великой Французской Революции трудящиеся-буржуа с презрением смотрели на бездельников-аристократов.
Совершённые героиней проступки оказываются не столь уж страшны - кто из нас в юности не грешил чем-то подобным, получая от жизни и окружающих заслуженные "плюхи". Забыла на улице одноклассницу со своими рисунками, не сумев провести на некую важную встречу. Желая защитить упомянутую одноклассницу от несправедливых нападок, рассказала окружающим о её сложной семейной ситуации. Не заметила влюблённого мальчика... Что до последнего, то тут, как говорится, сам бог велел. Впрочем, всё перечисленное ещё не повод безоговорочно оправдывать героиню - не только для взрослого человека, но и для не имеющей жизненного опыта, делающей первые шаги девочки-подростка, упомянутые проступки достаточно серьёзны.
Опять же, на счастье или на беду, классная руководительница нашей девочке досталась несколько своеобразная. Начнём с того, что дама неустроенна в личной жизни - ни мужа, ни семьи, ни детей. Дама безвкусно одевается - запросто способна натянуть юбку поверх брюк, носит дурацкие, свершено ей не идущие широкополые шляпки. В глазах девочки-художницы это выглядит откровенно смешно - за что классная руководительница и получила своё презрительное прозвище.
Обыкновенно классные руководители, учителя, а уж тем более, родители ругают нерадивых учеников, обрушивая на головы несчастных заслуженные громы и молнии. Что (обратим внимание на этот момент) вынуждает нерадивых учеников хулиганить, желая получить признание в глазах если не родителей и учителей, то одноклассников. Согласимся, что подложить в сумку учительнице живого воробья или лягушку, поджечь карбид у дверей учительской, наслаждаясь поднявшимся переполохом намного проще, легче и интереснее, чем научиться решать задачи по математике или спрягать суффиксы.
Что до "безумной Евдокии", то она даже для самого отпетого двоечника или хулигана найдёт ободряющие слова, будучи - совсем по Дейлу Карнеги, "чистосердечна в своей оценке и щедра на похвалу":
"Коля Белкин ещё недавно не мог начертить прямую линию, а теперь у него по геометрии и черчению твёрдые тройки. Учительница математики предполагает, что в будущем он мог бы добиться четвёрки. Это радостное событие для нас всех...".
Польщенные хулиганы и двоечники, перестав пускать в классе самолётики и резать ножами парты, дружно принимаются за учёбу, направляя энергию на более конструктивные цели.
Обратим особое внимание на слова: "радостное событие для всех нас". Помимо моральной поддержки слабых и отстающих, "безумная Евдокия" старается, чтобы её ученики как можно больше времени проводили вместе. Совместные экскурсии - походы в музеи и на выставки, пионерские и школьные мероприятия, любительские спектакли... Частые встречи с бывшими учениками, простыми советскими людьми - кто-то стал поваром в заводской столовой, кто-то из простого водителя "дорос" до начальника автобусного парка...
Характерный момент - среди бывших учеников "безумной Евдокии" нет ярких личностей: учёных, актёров, писателей - есть только и исключительно "простые советские люди". Яркие личности на встречи или сознательно не приглашаются - или же они, подобно героине, на бывшую классную руководительницу нешуточно обижены.
Ну, а девочке, с её напряжённым графиком, волей-неволей приходится выбирать: совместный с классом поход в кино, в музей, встреча с бывшим одноклассником - или очередное занятие по рисунку в художественной студии. Надо ли говорить, что она выберет - при полной поддержке родителей. Не желая того, девочка "отрывается от коллектива", пускаясь в самостоятельное плавание. "Безумная Евдокия" откровенно злится - одна из её учениц оказывается "неохваченной", но сделать ничего не может. Если посещение уроков в советской школе было обязательным, то внеклассные мероприятия - исключительно добровольными.
Но самое главное - героиню систематически затирают. Вынужденно игнорируя школьные экскурсии и встречи с бывшими одноклассниками, она с удовольствием играла бы в любительских спектаклях - вот только главные и интересные роли достаются упомянутым двоечникам и хулиганам, столь любимым "безумной Евдокией" "посредственностям". Класс выпускает стенгазету - её, ученицу художественной студии, к работе не привлекают вовсе - зато привлекают упомянутую подругу, если и способную рисовать, то только заголовки.
Вызвав "безумную Евдокию", директор школы потребовал объяснений: почему работы вашей ученицы показывают по телевизору, а я - директор, об этом понятия не имею? И распорядился устроить для девочки персональную выставку. Выставка состоялась - но не персональная, а общая, коллективная, для всего класса. У девочки, как и у остальных её одноклассников, потребовали всего две работы.
Словом, наша героиня оказывается сильно обиженной на классную руководительницу. И, будучи обиженной, решает сделать то, что обычно делают двоечники и хулиганы - серьёзно нахулиганить, чтобы таким образом заявить о себе, получив признание.
Во время общего, с классом, похода по партизанским местам, ей удалось угадать маршрут, которым некий парень ушёл от немецких патрулей. О догадке следовало бы рассказать классной руководительнице и ребятам - но в этом случае победу засчитают не ей, а классу. Девочке же безумно хочется сказать: "Я", а не "Мы", а потому, не ставя никого в известность о своей догадке, она решает пройти по маршруту самостоятельно, самостоятельно же получив ждущий в конце приз. История заканчивается, но не скандалом с последующим признанием, на что рассчитывала героиня, а трагедией.
Нередко критики напирают на элементарный недосмотр со стороны учительницы - устраивая класс на ночлег, "безумная Евдокия" не провела переклички. Не забудем, что повесть написана в 1976 году - мобильных телефонов ещё нет, а телефоны-автоматы имеются далеко не везде, практически отсутствуя в сельской местности. Даже при желании наша девочка не может позвонить домой и предупредить родителей.
В действительности же конфликт лежит намного глубже. "Среди моих учеников нет ни одного хулигана или бандита", - с гордостью заявляет классная руководительница, тем самым, фактически исключая нашу девочку из числа своих учеников. И, почти сразу же, добавляет: "Тот, кто хочет во всём быть первым, обречён на одиночество".
По большому счёту героиня повести, если и виновата, то в том, что родилась умной и талантливой. Тем самым, не желая того, она оказывается перед выбором: развивать судьбой или Богом (что вам больше понравиться) данный талант, пойдя против коллектива или стать одной из бесчисленных и прочих "серых мышек". Делать и то и другое нельзя - как говорил Козьма Прутков, "нельзя объять необъятное", а потому, волей-неволей, отбросив второстепенное, придётся сосредоточиться на главном. Выбор, который в этой ситуации сделает не только наша девочка, но и взрослый, многоопытный человек, вполне очевиден.
Кроме того, вне зависимости от того, насколько умён и талантлив (ила наоборот - глуп и бездарен) окажется тот или иной человек, у каждого из нас есть желание сказать: "Я", а не "Мы", гордиться не только общими достижениями, но и собой лично. Любая попытка подменить личное "Я" общим "Мы" неизменно обречена на провал - вспомним школьных хулиганов, хулиганящих для того, чтобы быть замеченными.
Вот так-то.