Почти зима. Холодно. Суета вечерних улиц стискивает в цепких объятиях усталые машины и продрогших пешеходов. Жёлтые лупоглазые, рогатые автобусы made in China медленно и натужно утюжат скудный ноябрьский снег.
Полчаса до вокзала на серебристом такси. Разбитной усатый дядька-водитель старательно ловит в зеркальце мой отрешённо-пустой взгляд:
- Встречаем или куда уезжаем, такие красивые?
Невпопад киваю. Он что-то о поездах, дорогах, чужих жизнях. А я в себе. Улитка в зелёном домике. Вся такая-такая! Дура. Куда? Зачем? Встречать давно уж некого. И ехать некуда. Разве что проводить? Да, проводы иллюзий одинокой женщины слегка за сорок.
Дядька вздыхает. Молчим. Город проплывает мимо сотнями счастливых огней. Горят фонари, манят неоном витрины, а в окнах - свет ожидания... Кто-то ждёт. И кого-то ждут. Вся наша жизнь - длинная череда встреч и расставаний на миг, на час, навсегда.
- Всего тебе! Не кисни, а то снегуркой станешь! - подмигивает таксист на прощанье.
Тошнотворный запах маленьких вокзалов,
На щербатых креслах - разноцветный люд.
Лист тетрадный вместо опахала,
Где-то, впереди, заманчивый уют.
Вокзал выплёвывает очередную толпу встречающих-провожающих на скользкий перрон.
- На первый путь прибывает скорый поезд Алматы-...
Боже, зачем я здесь? Вот сейчас увижу тебя... и уйду.
... Молоденький лопоухий, русоволосый солдатик, целуя, закружил девчоночку в смешном разноцветном беретике и капрончиках под мини... У этих двоих всё хорошо. Он уедет. Она будет ждать. Как я тебя. Ещё вчера. И позавчера. И год назад... Зря отпустила такси... Ничего уже не будет... Все слова давно уже сказаны. Злые, жёсткие, жестокие, да побольнее! Аааа! Хрясть - по одной щеке! Хлесть - по другой! Не люблю, не любил! И эхом тысячекратным: не люблю, не любила! Выжжено дотла. Пустыня Гоби. А посередине - палисандровый гробик нашей любви. Как холодно... Я только загляну в твои летние глаза и снова уйду, потому что... потому что меня больше нет.
Мимо бегут, толкаются, спешат, радуются довольные люди-человеки. Девчонка виснет на шее и прячет улыбку на груди любимого... Счастливая... Я тоже хочу... Я заслужила... Я... Послевкусие расставания, как же ты горчишь... Хорошо, что ресницы не накрасила... Господи, ну где же ты? Вдруг проглядела? Вдруг не тот поезд? И ты уже встретил свой? Нет-нет, подожду ещё... Ты придёшь за посылочкой. Фото друзей, диски - это для тебя важно и интересно. Ты будешь обязательно. А завтра снова укатишь в свой таёжный городок, к жене и детям, в свою жизнь, в которую никак не вписывается нестандартная любимая женщина. О чём это я? Какая, к чёрту, любимая? "Не отрекаются любя..."
Всё просто, банально до тошнотиков. Надоели мужику ежедневные постные щи да гречневая каша, и захотелось потешить себя обедом ресторанным, слопать чего-нибудь этакого, затейливого - мяса по-французски, ах, пармезан, бешамель. Ммм... это я-то - мясо? Ха-ха два раза, косточки одни остались: сзади - пионэрка, спереди - пенсионэрка. Проблем - воз и маленькая тележка без колёсиков! Трёхкомнатная квартира с разбитой сантехникой почти в центре плюс ребёнок 21 года от роду плюс кошка, которая слишком сама по себе плюс шершавые пятки и по утрам морда шарпея в кривых зеркалах. А чужие мужики мартовскими кошаками кругами в штабеля, заморская кухня форева! А потом назад к щам-борщам, кашам-огурцам.
Ну, вот, опять самокопание энд самобичевание! Эх, себя любить надо! И ценить. И каждое утречко перед зеркальцем: "Я всех румяней и белее!" Сильный пол ведь всегда чувствует флюиды тонких материй. Возьму и уеду подальше, на Северный полюс, к белым медведям! Вот прямо сейчас...
Раритет я, единичный экземпляр! Последнее яблоко, уцелевшее на самой верхушке голого осеннего деревца! Уже первые заморозки, а оно - солнечное, напоенное ароматом и зноем летнего сада, наливное, золотое! Желающих отведать - хоть отбавляй. Кто-то вожделенно, под деревом, созерцает, на большее не способен, кто-то варварски трясёт бедную яблоньку, третий прыг-скок, не допрыгнет, кишка тонка, ноги коротки. А ты, недолго думая, увесистой дубинкой по упругому боку! Брызги сока во все стороны! Сморщилось и подурнело. А на хрена мне такое? Выбросил и пинком - подальше. А надо было всего лишь взобраться по ветвям наверх, сорвать бережно умелой, чуткой рукой и прижаться губами... И испытать наслаждение, как награду.
А вот и ты. Неторопливый и степенный, шагаешь мимо вагонов, мимо меня... Я в тени, за колонной, задержала вдох, проглотила всхлип... Твоя замёрзшая Мечта с синими губами... А ты - чужой. Любимый муж чужой женщины.
Зябнет сердце одиноко на перроне,
В суете задвижется вокзал.
Старый бомж, вздохнув, уронит
Кошелёк пустой, что только что украл...
Я уеду. Скоро. Только загляну в твои летние глаза и увижу пустыню Гоби, палисандровый гробик...