Вы когда-нибудь слышали такое выражение, как, "блуждают тени"? Уверен, что вы слышали, в этом можно не сомневаться. Казалось бы, что может быть страшного в подобном блуждании? Вот и я тоже думал, что ничего. Однако же, вот, сижу, и боюсь. В руках свечка, электричество не работает, и я точно знаю, что я в доме совершенно один. Дверь внизу закрыта на засов, на окнах ставни, и войти сюда никто не мог, но страшно. И страшно не просто так.
Всё началось буквально час назад, когда свет начал моргать. Я успел дойти до кухни и взять столовые свечи, они горят буквально по тридцать-сорок минут, но мне должно было хватить одной, чтобы добраться генератора в подвале, и снова его запустить. Как только я взял одну из свечей в руку и достал из кармана зажигалку, свет погас, и в метре от себя я увидел два светящихся серых глаза с ядовито оранжевыми прожилками.
В этот момент я щёлкнул зажигалкой, и при её неярком свете увидел, что в кухне я совершенно один.
- Померещилось.
Подумал я вслух, и поджёг свечу. Огонёк от свечи ярче, и в его свете я отчётливо разглядел на линолеуме следы от когтей существа, которое было здесь секунду назад. Я уверен, что раньше здесь не было этих следов, потому что дом новый, он построен буквально неделю назад. Единственная дорога, которая ведёт сюда, по которой сюда добирались строители, и по ней же сюда приехал я.
Сглотнув густую слюну, которая чуть не встала комом в моём горле, я осторожно пошёл в сторону подвала. Под ногами ничего не скрипело, так как дом новый, и соответственно, доски, которыми был выстлан пол, тоже новые. Но вот, уже у самой двери в подвал одна из досок подо мной надломилась, и нога чуть не провалилась в образовавшуюся дыру. Наклонившись, я увидел совершенно прогнившее дерево, и расползающийся влажной слизью кусок линолеума. Проследив, куда тянется гнилостный след, я увидел вход в подвал, зияющий непроглядной тьмой, и множество одинаковых глаз, глядящих из этого самого подвала на меня.
Душа ушла в пятки, и за ней рыбкой прыгнуло сердце. На границе темноты свет подрагивал, силясь победить наползающий мрак, но я видел, что темнота всё быстрее начинает расходиться от подвала, позволяя глазам приближаться ко мне всё больше и больше.
В ужасе я побежал в сторону лестницы, и, споткнувшись об дырку в полу, выронил зажигалку. Пакет со свечками висел на другой руке, которой я судорожно сжимал единственный источник света. В тот момент я отчётливо понял, что стоит свече погаснуть, и свет я не увижу больше никогда. Второй этаж мог стать моим спасением, потому что на окнах там не было ставен, а были лишь решётки, которые должны были пропускать лунный свет. Пока я бежал по лестнице, то успел поблагодарить всех богов за то, что не купил ещё не только шторы, но даже занавески на окна.
Но добравшись до второго этажа, я почувствовал, что все мои надежды рухнули, как башни-близнецы, погребая меня под собой. Небо за окнами заволокли тяжёлые тучи, через которые не проглядывал ни один луч света.
В тот же момент я услышал мягкий шорох на лестнице, и отпрыгнул в самый дальний угол, забившись в него и выставив перед собой свечу.
Тьма поднималась по лестнице, и обволакивала собой всю комнату, вскоре оставив меня в маленьком пятачке света, даваемого моей жалкой свечкой, которой хватит ещё на полчаса. В окружающей меня тьме больше не было глаз, зато блуждали и переползали разного вида плотные тени. Большие и маленькие, короткие и длинные, хищно перетекающие, и массивные, стоящие на месте. Сейчас полночь, до рассвета у меня есть девять или десять часов, абсолютно точно бессонная ночь, и пятнадцать столовых толстых свечей, которые вряд ли помогут мне до самого конца.
Но я был слишком оптимистичен, и понял это лишь когда сзади, из моей собственной тени меня коснулось что-то склизкое и холодное, и мой вскрик задул мою свечу. Последнее что я успел почувствовать, это то, как в меня впивается множество острейших маленьких зубов, и разрывает на части.