Медленно, наслаждаясь испуганными взглядами со всех сторон, приводя в ужас своей уродливой ухмылкой, по улицам шел три тысячи сто пятьдесят шестой год. Отправив Бога и мораль ко всем чертям, люди пытались творить свою историю.
С одной стороны их политика была хороша. Нам нужно было выживать и поэтому главы государства создали около 300 основных пунктов на одну страну. В зависимости от размеров каждой отдельной взятой страны и ее населения, количество пунктов варьировалось от 100 до 700. Куда больше эти пункты напоминали скотобойню, нежели полезные обществу участки для охраны генов.
Вероятно то, о чем ведется речь, для вас в действительности малопонятно? Что ж, я поясню. От невероятного количества вредных и опасных для жизни факторов число детей, рожденных с какими-либо генетическими мутациями, которые были непригодны для нормального существования, несоизмеримо росло. Первое время это почти никого не волновало, но со временем, когда данная статистика приобрела катастрофические обороты, главы государств заволновались. Сначала был поставлен вопрос о том, как же решить данную ситуацию. Огромное количество отечественных генетиков в каждой стране предлагали самые немыслимые, но в то же время действенные идеи. И, не побоюсь этого слова, самую сумасшедшую идею выдвинул некий Геннов Никон Рафаэлевич. Он предложил контроль над процессом оплодотворения и рождения новых детей. Его научная работа называлась "Охрана генов". Незамысловато, но для человечества эта работа стала роковой. Суть работы заключалась в следующем: каждый человек, достигая определенного возраста, представленного в зависимости от пола человека, должен был приходить в участок для охраны генов, в котором проводилось полное медицинское обследование. В него так же был включен непосредственно генетический анализ. По окончании всех положенных проверок и анализов человеку был вынесен вердикт "Годен для жизни" или ужасное "Не годен для жизни". "Годных" тут же отправляли на фабрики оплодотворения, где для них подбирались наиболее оптимальные пары, после чего происходил сам процесс оплодотворения. Ни любви, ни уважения, ни сострадания. Так рождались новые представители человечества, абсолютно здоровые люди без какого-либо намека на предрасположенность к генетическим мутациям. А что происходило с "не годными"? В зависимости от тяжести возможной мутации генов их распределяли на две группы. Незначительные генетические "проблемы" обособляли от остального человечества на самый ненужный и пустующий континент, созданный специально для такой ситуации. Там огромные группы людей оставались одни, без каких либо удобств. Жизнь на таком континенте всецело зависело от человека и его умения жить сплоченно с остальными. Опасные и средние генетические "казусы" карались смертью. Карались... интересно за что? За природу? За деяния самого человека? Никто не успевал поинтересоваться, приговор приводился в действие в течение двадцати четырех минут. Это время давалось на прощание с родными и близкими. Те, кто жил на другом континенте не имели возможность возмутиться чему-либо. Почему? А кто бы их услышал? Они жили посреди океана, для того чтобы просто даже добраться до ближайшего населенного пункта потребовалось бы неимоверное количество нервов, сил и строительного материала. Ничего из перечисленного не имелось в распоряжении бедных и несчастных "уродов". Так и жили.
Помнится, я начинала с того, что с одной стороны такая политика была хороша? Да, именно так. Человечество теперь не находилось на грани регресса, и что самое интересное, половой отбор теперь был под контролем. Самые сильнейшие, умнейшие и здоровые люди населяли планету. Теперь вероятность каких-либо мутаций была равна нулю. Все шло как нельзя лучше. А теперь конечно стоит подойти к самой главной и наиболее значительной стороне данных процессов. Плохой стороне. Огромное количество людей было просто уничтожено. Каждый был обязан проходить эту проверку, от этого никто не был застрахован. Умные и гениальные люди уничтожались наравне с бесполезными для общества людьми. Все знаменитые и популярные любимчики, в общем, все были обязаны умирать, либо создавать себе подобных.
Человек взял на себя несоизмеримую ответственность, выполняя роль Бога. И жаль, конечно, но я не смогу вам рассказать, пришла к нему расплата или же нет. Я бы с удовольствием рассказала вам еще что-нибудь, но времени у меня осталось только лишь на короткое повествование о своей жизни. Если говорить точное время, то у меня 22 минуты.
Этот рассказ обещали передать моей семье, живущей на том самом океаном континенте. Благо, что хотя бы благородство и честь еще остались в головах этих людей и они выполняют каждое предсмертное желание юродивого. Впоследствии они, при помощи кое-каких устройств, за несколько секунд перенесут с диктофона все сказанные мною слова на бумагу, после чего она будет помещена в метательную колбу, которая приземлится прямо на том континенте. Там мои родные узнают обо мне еще несколько новых фактов, упущенные за последние пять лет нашей раздельной жизни, без возможности какого-либо общения.
Мама, когда мне было девятнадцать, вас обоих забрали из моей жизни. Как мне кажется, еще в момент вашего прохождения всех необходимых процедур перед моим зачатием они допустили какую-то ошибку. Ведь если в вас были эти гены тогда, как же я могла вообще появиться на свет? Тем не менее, я появилась, унаследовав от вас все возможные, способные к мутации гены. Здесь я жила одна еще целый год. Я была влюблена в одного юношу, но, пожалуй, чувство было слишком незначительно, чтобы вспоминать об этом в последние двадцать минут своей жизни. На моих глазах вас выдернули через потолок, и, оставив небольшое извещение с кратким пояснением, забрали на ту самую землю для вымирающих. Мне было слишком тяжело и больно, чтобы смотреть на других, но только сейчас я начала вспоминать и анализировать происходящее. Как-то раз, находясь в очереди за недельным продовольствием, я услышала достаточно интересную фразу. Два человека общались между собой, один рассказывал другому про свою мать, приговоренную к казни. И в самый последний момент, когда пришло время расставаться с ней, она сказала ему "Дорогой, не волнуйся за меня. Теперь я наконец-то официально освобождена от жизни!". Освобождена от жизни... эти слова не имели для меня ровным счетом ни какого значения. Только сейчас я начала понимать смысл этой фразы.
Это была уже вторая моя проверка. Первая, как и у любой другой женщины, случилась со мной в 20 лет. Тогда меня признали годной. На фабрике мне попался приятного вида юноша, который, зная всю плачевность ситуации, был со мной нежен и аккуратен. У меня родился сын, у нас. Нам выдали апартаменты и обновили обе карточки на продовольствие. Теперь мы оба имели намного больше возможностей, но использовали их с умом, зная о том, что они даются только до тех пор, пока нашему ребенку не исполнится четыре года.
Мы ужились вполне не плохо. Как я уже и говорила, любви не было. В таких условиях было трудно полюбить сердцем. Мы любили только лишь разумом. Это была скорее благодарность за то, что мы попались друг другу и за то, что у нас есть все, что нам нужно.
Я еще не успела сказать о том, что были внесены некоторые поправки в основную систему? Теперь новые семьи жили вместе не дольше, чем 4 года. Во время нового призыва, семьи рассоединялись, дети были забраны государством и теперь уже два человека, недавно бывшие семьей, должны были вновь встретить кого-то другого на фабрике оплодотворения и снова создать семью на четыре года.
Во время второй проверки выяснилось, что у меня есть серьезные проблемы. По взгляду охраны, втащившей меня в это место, не трудно было догадаться о том, что и сына моего теперь тоже уничтожат. У меня была только одна минута, чтобы собраться с мыслями и придумать свое последнее желание. Желания о смерти или жизни любого человека не учитывались, поэтому просить за сына я просто не могла. Я попросила этот диктофон и теперь вот, сижу здесь, оглядывая засохшие пятна крови на стенах и потолке. Для каждого опасного гражданина выбирается своя смерть. Не представляю, что же выберут для меня. Но честно признаться, я вдруг перестала волноваться о таких незначительных вещах. Почему незначительных? А потому, что моя жизнь изначально не имела ровным счетом никакого значения. Я не была бунтаркой, восставшей против власти, так же не была в числе тех, кто живет сейчас там, рядом с вами, мама и папа. Тех, кто пытается выжить и найти способ свернуть этим главам шею за такую политику. Вся моя жизнь это не более, чем удачное стечение всех возможных обстоятельств, но это еще не говорит об удачной или полезной жизни. Я была рождена насильно, просто потому, что меня никто не спрашивал о желании жить. А теперь я получила то самое, официальное освобождение от жизни. Кто бы мог подумать, что смерть когда-нибудь сможет принести мне удовольствие? Но вот, она уже почти принесла мне его.
У меня осталось три минуты. Прямо передо мной ставят огромную мясорубку. Меня известили о том, что сейчас меня усыпят и отправят в эту самую мясорубку. Все что от меня останется мгновенно будет утилизировано для лучшего результата. Для пользы системы.
Сначала я, помнится, свое повествования начинала без обращения к вам? Это не просто так. На самом деле я хочу, чтобы это было не просто последнее письмо для родителей. Пусть это будет как настоящий и полноценный рассказ. Этот рассказ, мои дорогие родители, прошу не уничтожать и сохранять как можно дольше. В том случае, если через несколько столетий все это наконец-то закончится и власть, не желая вспоминать грехи своих предшественников, стараясь выгораживать себя в лучшем свете сделает все возможное, чтобы забыть обо всем, что происходило на самом деле, данный рассказ, возможно, сможет, хоть каким-нибудь образом восстановить справедливость. Надеюсь на это.
У меня сорок пять секунд...
Люблю вас, мои любимые и драгоценные родители. Живите счастливо, ведь теперь вы воистину свободно живете. А я? Я, как уже и говорила, официально освобождена от жизни!!