Появление в нашей семье моего приемного сына Олмакаллы обрадовало не только нас молодоженов, но и отчима с мачехой тоже. Мачеха моя каждый вечер сама собственноручно ухаживает за своим приемным внуком, улаживает его в ледяной кровать с ледяным одеялом и подушкой из пушистого снега. Сегодня , как обычно, мой приемный сын Олмакалла долго не мог уснуть, укутываясь в ледяное одеяло, крепко обнимая своего медвежонка, которого сшила моя жена Гуррабо из старого полосатого матраца. Мачеха моя начала рассказывать сказку, задумчиво глядя на падающий снег через замершее окно нашей усадьбы:
- В некотором царстве, в некотором государстве жили-были молчаливые, как рыбы, люди. Они летом ели землю, зимой - снег. В их меню входили также корни деревьев. Зимой, когда бушевала пурга и плакала вьюга, они шли, изнемогая от невыносимого холода, навстречу снежному бурану, в сторону мелколесья на берегу обледенелой реки имени Чапаева Василия Иванувича. Шли в поисках сочных корней юлгунов, осторожно двигаясь, как саперы в минном поле, с мешками на плечах, словно олигархи, аристократы, чиновники, начальники и председатели, которые ходят за грибами с корзинами в руках, для развлечения, спокойно убивая время, без суда и следствия . Люди- рыбы шли хмуро словно пасмурное небо, не разговаривая друг с другом, опасаясь доносов в компетентные органы. А бедные деревья дрожали от страха, видя молчаливых людей, которые направлялись семьями в их сторону в поисках корней, которые они при обнаружении безжалостно вырывали и ели их словно медведи в осеннем лесу, утоляя свой голод. Был среди них мальчик с маленькой головой и с длинней шеей, по имени Газанак, который умел разговаривать. Один раз он обратился к хмурым и молчаливым людям со следующими словами:
- Дорогие Чапаевчане! Прекратите есть корней деревья. В противном случае весной они не будут распускать почек и листьев! Я прекрасно понимаю, что существовать в этих суровых краях - просто героизм, и обнаружить съедобные корни, не отравленные пестицидами и питаться ими, это высокое искусство выживания в сложных условиях. Тем не менее, мы должны бережно относиться к окружающей среде, то есть сохранять экологический баланс, пока шар земной не сошёл со своей оси! Хмурые люди молча продолжали шагать, упорно сопротивляясь снежной буре, словно зимнее пугало.
Тут один колдун с глубокими морщинами на лбу похоже на резьбу по дереву, и с носом, похожым на хобот слона, стеклянным зрачком на один глаз, мордой, напоминаюшей противогаза, шел, гремя пустыми, жестяными баночками из-под кока-колы и консервов советских образцов типа "Кильки с томатным соусом", которые были навешаны на подол его порванной старой одежды, остановился и сказал мальчику с маленькой головой и с длинней шеей, по имени Газанак:
- Мы не виноваты! Это император страны виноват во всем! Он вот уже тысячи лет ведет неправильную политику, и в результате в стране лютует тотальная диктатура, выкорчёвываются корни общества мерзкими червями коррупционеров и вымогателей! Развал экономики, безработица, репрессия, слежка, отсутствие свободы слова заставляют людей покинуть это проклятое общество, где царствует беззаконие и беспредел! Миллионы молчаливых и хмурых людей, так же как и мы, уехали в другие края в поисках нормальной жизни и свободы. Те люди, которые направились в соседные страны в поисках работы, возвращаются либо с деньгами, либо без копейки, в деревянных лодках без весел, с плотно закрытыми крышками, которые уносят их на черных волнах людских плеч на кладбище, на тот свет! А мы остались здесь, так как нет у нас даже денег на дорогу. Скажи, маленький Газанак, что нам делать?! Как нам дальше жить! Это они, то есть власти превратили нас в червей, которые питаются корнями! Есть корни дерево общества, в миллиарды раз страшнее и вреднее, чем выкорчёвывать корни реальных деревьев! - сказал колдун, сверкая горькими слезами, похожими на жидкое, расплавленное серебро, которые сверкали на его ресницах...
Тут мачеха замолчала, потому, что мой приемный сын Олмакалла уснул. Гуррабо с моей сестрой разошлись по своим комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. Мачеха моя поцеловала в лоб моего приемного сына и поправила его ледяное одеяло. Отчим, с наслаждением почёсывая свой валенок с оторванным голенищем, сказал: - Мой приемный внук Олмакалла очень способный мальчик. Я сегодня учил его писать палочкой на снегу буквы алфавита, и он сразу освоил их. Что это? - спрашиваю его, указывая палочкой на букву "А". Он отвечает "А"! А это какая буква? - спрашиваю снова. "М"! - говорит он. Ну, молодец! - хвалю я его за правильный ответ. Я ускоряю вопросы, чтобы ввести его в заблуждение. Это какая буква? - спрашиваю. Он говорит: "П"! А это?! Это - "И"! Это - "З", это - "Д"! - отвечает Олмакалла. - Стоп! Все, на сегодня хватит, мой приемный внук! - говорю я ему, с удивлением глядя на его чересчур маленькую, но сверхумную голову, похожую на голову гуманоида. Короче говоря, у меня есть предложение, отдать моего приемного внука в детский сад - сказал отчим. Мы с моей мачехой задумались.
- Вообще, это не плохая идея. Но я опасаюсь за моего любимого, единственного, приемного внука. А вдруг, не дай бог, когда он будет возвращаться из детского сада один, в густых туманах, и выйдут к ним на встречу голодные волки, что тогда? - сказала мачеха.
- Да, ты не бойся голодных и хищных волков, моя любимая и красивая старуха. Ты бойся людей, которые порой ведут себя хуже стая поршывих шакалов! А волки бывают добрыми по сравнению с людьми. Я в детстве читал книгу Киплинга о заблудившемся мальчике в джунглях Индостана. Киплинг рассказывает о мальчике, которого воспитали волки. Так что твое опасение снимается с повестки дня. Кто за то, чтобы, наш приемный внук Олмакалла пошел в детский сад, прошу подтвердить поднятием руки. За - двое, против - одна, воздержавшихся - нет. Решение принято большинством депутатских голосов.
- Спасибо, товарищи депутаты и члены фракции "Дульсиной Абдужалилова, которая повесилась". Заседанию объявляю закрытым - сказал отчим, почёсывая на этот раз чечку гостарбайтеров, которую он надел на левую ногу.
На следующий день я отвез моего приемного сына Олмакаллу в детский сад имени Василия Иванувича Чипаева, посадив его на сани. По дороге я сказал ему следующие слова:
- Сынок мой приемный Олмакалла! Слушай меня внимательно. Если детсадовские ребята будут тебя бить, то ты их не оставляй без сдачи. То есть ты должен постоять за себя в этом безжалостном мире. Прежде чем драться, ты прими позу моего учителя из Гонконга и пугай их военным кличем. Если они будут продолжать нападать на тебя с кухонными ножами, железными прутьями и остро отточенными топорами столяров, то наноси им в область паха неожиданные удары ногой, одновременно ударяя ребром руки по гортани, умудряясь при этом нанести смертельный удар локтем по голове. Если вмешается воспитательница, ты примени приём муайтая. То есть, ударом ногой ей по ногам парализуй их. Когда она ковыляя одной ногой с грохотом повалится на землю, ты крепко обними её за шею и примени удушающий приём "Анаконда", одновременно заламывая ей руку, чтобы сломать ёё, как это делается в боях без правил.
- Хорошо, отчим - сказал мой приемный сын Олмакалла.
Приехав в детский сад, я зашел вместе со своим приемным сыном во внутрь и увидел тусклые силуэты воспитательниц, которые ходили туда-сюда по коридору в холодном тумане, гоняя детей, словно голодные призраки, одетые в тяжелые тулупы с соболиными воротниками. Они гоняли детей, чтобы дети не превратились в лед от холода, который трещал в помещении детского сада.
Подписав нужные документы, я отдал их директору детского сада, и тут она неожиданно задала моему сыну вопрос:
- А ну-ка, скажи быстро, мальчик, не задумываясь! Кем будешь, когда вырастишь а?!
Смотрю - Олмакалла задумался, и я быстро предупредил его:
- Давай, сынок мой приемный, отвечай не задумываясь. Твое будущее зависит от того, как ты ответишь на этот вопрос. Ну, отвечай, Олмакаллажон! - сказал я.
- Когда я вырасту, я стану президентом страны! - сказал Олмакалла.
Услышав это, директриса детского сада окосела, глядя с удивлением на чересчур маленькую, но сверхумную голову моего приемного сына, похожую на меленький носковок. (носковок - табакерка сделанная из маленькой тыквы, размером с кулак, в котором узбеки хранят насвай, чтобы он не засыхал).
Силуэты детей и воспитателей, которые бегали в тумане по коридору в надежде согреться, резко остановились. Директриса попятилась назад, как сумасшедшая, глядя на моего приемного сына, как на шайтана.
- Нет, мы не можем принять этого ребенка!
- Почему? - спросил я с удивлением.
- Потому что Ваш приемный сын стремиться занять кресло нашего многоуважаемого и незаменимого во веки веков президента! Ишь, ты - размечтался! Ты будешь трактористом или колхозником, пиваваром или гостарбайтером - не более того! Пусть наш президент руководит нами до конца нашей жизни! На том свете тоже! - кричала директриса детского сада.
- Ну, ты чего так, сразу а... сынок мой приемный. Ну, сказал бы для начала, допустим, мол, когда я вырасту, стану дворником, кузнецом или башмачником или трубочистом, могильшиком, канатходцом, пастухом или жуликом на худой конец - упрекнул я своего приемного сына.
- Нет, отчим, я не могу стать башмачником, сапожником, трубочистом или кузнецом или как там, свинопасом! Я когда вырасту, стану президентом страны и только на один срок! Не буду продлевать свои полномочия обманным путем, прибегая к фиктивным референдумам, которые противоречат демократии! - сказал мой приемный сын упрямо и гордо, как пионер, которого фашисты публично решили вешать за то, что он взрывал мост вместе с военным эшелоном где то в Забайкалие, во время Второй Мировой Войны.
Но искренние слова моего приемного сына нам обошлось дорого, то есть моего приемного сына не приняли в детский сад из-за его политических взглядов.
Вот в такой печальной ноте я вынужден закруглить свое письмо, господин Сайитмират-ака.
С огромным уважением ко всем людям планеты, которые любят юмор,