Некоторые люди говорят, зачем любить и страдать, если все дороги ведут в кровать. Этими словами они намекают на то, что в мире не существует любовь. Это неправда. Потому что настояшая, большая любовь на самом деле существует и счастье чувствовать это божественное неземное чувство дано не каждому. В юности я тоже влюбился в девушку по имени Гули так сильно, что даже заболел. Лежал в постели в течении недели словно человек, которого поразил джин. Я чувствовал в душе огромную нужду в ней и никак не мог насытиться свиданиями с ней. При встрече с ней я замирал словно изображение на фотографии, резко теряя дар речи и бессильно прислоняясь к стене или к дереву вздыхал и говорил "вах!", хватаясь за грудную клетку, в том месте, где расположено сердце. День и ночь напролет я непрерывно думал о ней и планировал написать ей любовное письмо. Всё-таки написал, но не хватило смелости отдать его ей. Я подумал, а что будет со мной, если она отвергнет мою любовь и скажет, мол, извините, я Вас не люблю, дескать, у меня есть парень. Ещё хуже, если она заплачет и, разорвав моё письмо на мелкие кусочки, швырнёт мне в лицо. Вот такие сомнения мешали мне признаться ей в любви. То есть я боялся потерять её навсегда. Я не мог жить, не видя её. Даже ночью я подкрадывался к окну дома, где жила моя возлюбленная. Я вздыхал, увидев её через окно и не мог налюбоваться ею.. Я уходил только тогда, когда они гасили свет, и, придя домой, лежал на постели, глядя на луну, которая заглядывала в окно моей комнаты. Долго не мог я уснуть, думая о ней.
Особенно волнительно было, когда в наш кишлак привозили кино. Душа моя начинала петь, предвкушая встречу с моей возлюбленной. В те времена киномеханики, которые приезжали со своим передвижным кино, демонстрировали фильмы под открытым небом, поздно вечером, как стемнеет. Сначала они перематывали киноленту с катушки на катушку, потом, повесив большой белый экран, похожий на парус старинного фрегата, на стену дома или дерева, начинали крутить фильмы. На экране появляется Сундр, который любит красивую девушку по имени Радха. Он стоя на лодке который мчится по туманной озере за лодкой, в которой сидит его возлюбленная Радха со своим бойфрендом Гопалом и печально протянув вперед руку свою поёт:
О, ме хебубааааа! О ме хебубаааа!
Передил гупаси гиииии, гамерииии!
Хансухи ман сууууу!..
Хотя я не понимал, о чем он поёт, но, слушая его песню, я не мог сдержать слёзы. Я смотрел фильм, представив себя на месте Сундра. А в Радхе я видел Гули, в которую я был безумно влюблен. Но девушка по имени Радха отвергла любовь бедного Сундра. Она любила другого парня по имени Гопал, который был сыном богатого человека. То есть Радха поступала несправедливо по отношению к Сундру. Бедный Сундр не знал, что делать. Он горевал оттого, что он бедный, и что Радха отвергает его любовь. Дело дошло до того, что он спился. Стал выпивать, рискуя своим здоровьем, ставя под угрозу свой авторитет в обществе. Как он плакал тогда, качаясь от сильного опьянения, наполняя глаза горькими слезами. Ходил небритым. Жалкий был вид у Сундра, грустно на него было смотреть. Кто-то дал ему совет, ты, мол, лучше подпиши контракт и езжай на войну. Родина в опасности. Ибо любовь к Родине сильнее, чем обычная любовь. Нехорошо жить бездельником и гоняться за девушками, когда идет священная война за свободу народа. Заодно заработаешь маленько деньжат. А то как-то неинтересно любить без денег то. Девушки тоже не лыком шитые. Их разговоры с бедными - коротки. Они предпочитают роскошь. Короче говоря, он уговорил Сундра, и он поехал на войну, подписав солидный контракт. Он летел на военном грузовом самолете с заданием отвезти солдатам индийской армии продукты питания, одежду и боеприпасы. Летит он, летит, глядя на фотографию Радхи, и вдруг - на тебе. Сбили его самолет вражеские артиллеристы. Самолет загорелся и начал терять высоту. Храбрый Сундрбай, несмотря на опасность, не покинул самолет. Напротив, он бросал солдатам вниз продовольствие, медикаменты и боеприпасы. А самолет всё горел, дымил и выл, стремительно снижаясь. Потом, случилось беда - самолет Сундра врезался в скалу и сгорел. Женщины смотрели на этот кошмар со страхом, прижимаясь к своим мужьям, и плакали.
- Эх, бедный Сундрбай! Зачем он поехал на войну?! Как он любил эту девушку, господи! Хорошым был парнем! Худо рахмат килсин! Омин, Оллоху акбар! - плакали они, вытирая горькие слезы с помощью своих широких, дырявых носовых платков.
Смотрю, военное командование индийской армии скорбно вручает орден героя и почетную грамоту Радхе, которая отвергла любовь Сундра, героически погибшего на войне. Радха плакала, держа на руках орден и грамоту, предназначенную для павшего воина Сундра. Но она быстро забыла о погибшем, военном летчике и герое Индии Сундре и вышла замуж за богатого магната, господина Гопалу. Они уехали в швейцарские снежные Альпы, оттуда перебрались в Париж, чтобы провести медовый месяц, поднялись на Эйфелеву башню, чтобы сфотографироваться на память. А тут, - бац! - и Сундр возвращается с фронта - жив и здоров. Он весело зашел в дом свей тети и окаменел, услышав страшную весть о Радхе, которая, не дождавшись его, вышла замуж. Люди всё плакали, сидя кто на траве, кто на кирпичах. Ночное небо было похоже на огромный купол, где мерцали бесчисленные августовские звезды. Вдруг на самом интересном месте оборвалась пленка, и киномеханики стали её латать. Потом снова начали крутить фильм. Глядим, - Сундр сел за фортепьяно и запел грустную песню о неверном друге. Он пел, самозабвенно и глядя в потолок, чтобы сдержать слёзы. Мы, зрители, тоже плакали вместе с Сундром. Мне тоже хотелась поехать на войну, как это сделал Сундр, на военном самолете, как патриот без всякого контракта. Там враги, конечно, сразу обнаружат мой самолет с помощью радаров и откроют шквальный огонь из минометов. Самолет мой начнёт терять высоту, завоет как волк, и упадёт, оставив за собой огненно-дымовой хвост. Несмотря на это, я сбрасываю вниз военный груз, предназначенный для нашей доблестной армии, которая воюет с врагом за свободу нашего многострадального узбекского народа. Потом, после того как я катапультируюсь, самолет врежется в скалу. Затем сам главнокомандующий придет пешком из Ташкента с офицерами Военно-Воздушних Сил нашей страны в наше село "Маслахат" под траурный марш духового оркестра. Они медленно шагая строевым шагом остановятся около правления колхоза имени "Октября" и передадут мои ордена с почетной грамотой в руки Гули, которая одетая в чёрное, придёт на церемонию, посвященную вручению моих государственных наград ей. - Госпажа Гули Мирзакаримчандра, примите ордена героя и почетную грамоту доблестного, храброго военного летчика Холдорсинха Абдусаломхури, который героически погиб на свяшенной войне - скажет траурным дрожашим голосом главнокомандуюший воздушно десантной армии. Держа в руках мои государственные награды, Гули горько зарыдает закрыв свое лицо с почетной грамотой, сожалея о том, что в своё время отвергла мою любовь. Но спустя несколько дней она, точно так же как Радхо, выйдет за муж за Мизхаппар, и они поедут в Ташкент, чтобы провести медовый месяц. Поднимаясь телебашню Юнусабада, сфотографируются на память. Но когда они посмотрят вдаль с помощью бинокля, то увидят меня. Я возвращаюсь из госпиталя домой, веселым. Не замечая, что они наблюдают за мной, я попутно зайду к своей тете Рисолат, и она сразу оповестит меня о том, что Гули вышла за муж за Мизхаппара, о том, что Гули с Мизхаппаром поехали в Ташкент и в Чимганские горы, оттуда через перевал в Саричелек и Бурчимуллу, чтобы прокатиться на снежных вершинах. Услышав эти страшные слова, я, конечно, сойду с ума. Потом пойду в частную лавку Уткура, который торгует спиртными напитками в центре нашего села. Поскольку я был на войне без контракта и не имел ни гроша в кармане, куплю в долг пару бутылок узбекского вина "Алмазар" и выпью её всю до дна. Я сопьюсь. Буду шляться, небритый и хмельной, пойду качаясь в центре просёлочной дороги обзывая прохожих нецезнзурными словами. Когда Гули с Мизхаппаром вернутся в кишлак "Маслахат", я возьму в руки дутар и начну бренчать, перебираю струны пальцами и запою печальную песню о неверном друге, глядя в низкий потолок, сдерживая слёзы. Услышав мои песни, Гули начнёт умолять меня:
- Прекрати, Холдорсинх, петь эту грустную песню! Ради бога!..Прекрати!..
Но я не остановлюсь. Буду продолжать петь... К сожалению, мои наивные мечты остались мечтой, так как не начиналась война.
Прошли годы. Я пошёл служить в армию. Служил два года в рядах Советской Армии в городе Санкт-Петербург, в тогдашнем Ленинграде. Приезжаю домой, - нету Гули. Оказывается, она вышла замуж за Мизхаппара.
Таким образом жестокая судьба разлучила нас. Оказывается человек привыкает на всё. Я стал работать художником оформителем в разних организациях. Потом я поступил учиться в Ташкентский Государственный Университет. Стал знаменитым поэтом в нашем селе. Вышли мои книги, и я стал членом Союза Писателей Узбекистана. Однажды, в дождливое утро я встретил Гули на автобусной остановке. Она сильно покраснела, увидев меня. Мы поздоровались. Хотя я был поэтом, и мог говорить часами, читать свои стихи наизусть, завораживая публику в переполненном зале, тут я снова, как в старые добрые времена, потерял дар речи Она тоже еле разговаривала со мной, подыскивая подходящие слова.
- Эх, наша юность была как сказка, Холдор ака, правда? - сказала она тихо вздыхая.
- Да-а-а -а- сказал я.
- Вы знаете, Холдор-ака, каждый раз, когда мы с Вами идем по этой дороге, мне кажется, что она очень быстро кончается - сказала она.
Услышав эти слова Гули, я понял, что она любила меня всё это время, и будет любить впредь. Тут я понял и горько пожалел о том, что в юности я стеснялся и сомневался. От того, что я не смог выразить ей свою любовь, я упустил её ниразу не поцеловав и даже пальцам не тронув. Упустил свое счастье на всегда.
После того как мы прощались, я долго стоял на дороге под моросящим осенним дождем, глядя ей вслед.
Но я в своей жизни встретил свою вторую любовь и женился на ней. Самое интересное это то, что имя моей жены Гульсора и я зову её коротким именем тоже - Гули. Когда я рассказываю ей о своей первой любви, моя вторая Гули, то есть моя жена, жалеет меня и улыбается. Не ревнует. Я люблю их обеих и намерен любить их до самой своей смерти. После смерти тоже.