Абеллон Лоранс : другие произведения.

Доброе дело

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Написано в соавторстве с YULL. Еще один фанф по Узам крови. Продолжение "Тяжелого дня". Согласие соавтора получено. Бетила я, жестоко причесав два разных текста под одну гребенку, так что и все замечания мне.

ДОБРОЕ ДЕЛО.

  
   Корин.
  
  
   Утро. Корин с другом пьют кофе у нее на кухне.
   - Сильна же ты спать, подруга!
   - В смысле?
   - Когда ты вчера вырубилась, я тебя так и не растолкал.
   - Вырубилась?
   - Ты чего, не помнишь?
   - Неа.
   - Тебе кто-то позвонил, ты прямо зашлась от восторга, а потом отключилась. Даже трубу уронила.
   - Господи! Точно! Мне же надо бежать!
   - Куда это?
   - На работу. Который час?!
   - Полседьмого. Ты чего так подорвалась? Времени - вагон.
   - А, ну тогда ладно... Мне к восьми. Ты меня закинешь?
   - Если скажешь, кто звонил.
   - Это с работы.
   - Да ладно, твой босс - женщина.
   - Может, это она и была.
   - Ее зовут Генри?
   - Ну хорошо, это был ее... муж.
   - Да ну? Ее муж звонит тебе в два ночи? И ты зовешь его по имени?
   - Это было в первый раз. И он хочет, чтобы его называли по имени.
   - Ну-ну...
   - Слушай, я вообще не понимаю, почему оправдываюсь.
   - Он тебя, поди, за коленки хватает? Когда в офис приходит?
   - Он настоящий джентльмен!
   - Ну и дурак. Я бы обязательно хватал... И что же нужно джентльмену от незамужней леди в два часа ночи?
   - А вот это уже не твое дело.
   Он складывает губы бантиком и пищит противным голосом:
   - "Генри, это между нами?"
   - Дурак...
   - Может, я и дурак. А он старый кобель. Седина в бороду - бес в ребро.
   Корин давится кофе. Господи, как ей не хватает Йена! Вот кто понимал ее без слов. И был таким красивым, таким умным, таким спокойным... На глаза вдруг наворачиваются слезы...
   - У тебя в голове одна грязь...
   - Малышка, ну что ты? Прости, прости, это я так ляпнул... Не плачь...- Он обнимает ее, вытирает слезы большим пальцем. - Не сердись на меня, ладно? Давай отвезу в контору. Во сколько тебя вечером забрать?
   - Еще не знаю. Я позвоню. Ты сам до вечера передумаешь.
   - Сказал, что встречу - значит, встречу.
   - Ладно, поехали, Отелло.
  
   * * *
  
   Корин на месте без пятнадцати восемь. Отпирает дверь, бросает сумку на стул, включает чайник. Потом садится за свой стол и открывает пудреницу. Виктория Нельсон не приветствует мейк-ап на рабочем месте, но она приходит к девяти, поэтому это ничего не меняет.
   Наконец-то она одна и можно без помех подумать. О Генри и его просьбе. Ночной разговор всплывает в ее памяти во всех подробностях.
   Нет, она ни секунды не думала, что он действует во вред Вики. Такое даже представить сложно. Но все так странно...
   Кто эта девушка, что должна прийти? Почему Генри хочет скрыть свое участие в ее судьбе от Вики? Даже предположений никаких нет. Хотя, Генри сказал, что можно спросить у нее самой. Ой, только не сразу в лоб. Корин, возьми себя в руки и подожди хотя бы до завтра. Вот, кажется, и она...
   Раздается звон над входной дверью и осторожно входит молоденькая девушка. Может быть и ровесница Корин, но такая маленькая и худенькая, что сойдет за школьницу. Большие карие глаза, маленький носик. Нежный, как у ребенка, ротик, и такой же розовый. Узкий подбородок, высокие скулы. Короткая "рваная" стрижка. Вся она похожа на маленькую птичку, которая зимой не смогла найти себе пропитание. Несмотря на это, девица очень и очень хорошенькая. Если не сказать - красавица.
   "А у нашего Генри губа не дура". Корин даже не замечает, что испытывает нечто вроде безотчетной ревности.
   - Здравствуйте. Вы Виктория Нельсон?
   - Нет, я ее помощница, Корин Фэннелл. Чем могу помочь?
   - Видите ли... мне нужна работа... мне... мне сказали, что можно обратиться сюда...
  
  
   Мод.
  
  
В Торонто наступило утро, озорные солнечные лучи играют со всем, что им попадается на пути. Постепенно просыпаясь ото сна, улицы становились все более многолюдными, скоро город превратится в суетливый человеческий муравейник, где так легко затеряться, особенно если ты не хочешь быть найденной.
   Так произошло и с одной заблудшей душой, одиночество которой легко ощущали все, то имел возможность случайно пересечься с ней в жизни. Подобно последнему кленовому листу, оторвавшемуся от ветки в центральном парке, она была предоставлена себе и выброшена на милость капризам засыпающей природы.
В спальном районе на скромной постели спит молодая привлекательная девушка, ее маленькое хрупкое тело укрыто легким одеялом, коротко остриженные черные волосы в беспорядке разбросаны на подушке. На шее девушки видны две еле заметные царапинки, их тяжело рассмотреть неопытному глазу. Ее беспокойный сон длится уже много часов, но скоро она проснется и сделает все, что ей велел таинственный незнакомец, которого она случайно встретила вчера в свой первый рабочий день.
   Тогда она чуть не совершила главную ошибку в своей жизни, эта ночь чуть не стала роковой.
   Ее зовут Мод, вся ее жизнь была связана с одним человеком, ее отчимом, который, несмотря на его строгость, был единственной опорой девушки. Но и он покинул ее, в одну из холодных канадских ночей не вернулся.
   Мод осталась одна, перебивалась случайными заработками, пока не устроилась работать служанкой в дом одного странного мужчины, не понравившегося ей с первой минуты. Его хищные черные глаза неотрывно следили за Мод, а бессовестные руки норовили ущипнуть. Ее работа в этом доме закончилась в постели у хозяина.
   Он стал ее первым мужчиной, девушка не получила от него ничего, кроме насилия. Она никогда не забудет слезы, которые пролила на утро после первой ночи, потом начались унижения и побои.
   После года жизни с этим монстром, наскучившая ему Мод оказалась на улице, бывший любовник не хотел отпускать ее. Он нашел ей работу на бульваре и выставил счет, чтобы девушка не сбежала.
   Мод с трудом проснулась, во всем теле была слабость, как будто она совсем не спала, девушка хотела снова закрыть глаза, но тут ее посетила странная мысль.
   Сама не зная почему, она резко встала с постели и пошла умываться, только одно имя крутилось в голове "Виктория Нельсон", Мод не помнила откуда она его знает, но была твердо уверена, что должна сегодня быть в детективном агентстве.
   Наспех одевшись и выпив кофе с булочкой, Мод побежала в метро. Почти все время, пока она жила в Торонто, подземка была ее единственным транспортом. Ехать долго не пришлось, уже через пару станций она вышла.
   Ноги сами привели ее к серому зданию. "Детективное агентство Виктории Нельсон. Странных дел не бывает" - гласила вывеска. Значит, она правильно нашла дорогу.
   Мод взглянула на свои часы, некогда бывшие гордостью ее отчима. Даже в самые тяжелые моменты жизни девушка не решалась их продать. Хотя знала, что серебряные часы восемнадцатого века стоят недешево. Теперь этот антикварный шедевр показывал без десяти минут восемь. Немного отдышавшись, девушка позвонила в дверь.
Перед глазами предстала странная картина. За столом в приемной сидела девица - гот и с озабоченным видом листала утреннюю газету. Она могла бы быть весьма миловидной, если бы не ее черная одежда и чрезмерное обилие косметики на лице.
   Оторвавшись от кофе, потенциальная работодательница подняла глаза на девушку, и на ее лице промелькнул миллион вопросов. "Да, странные сейчас пошли детективы" - подумала Мод.
- Здравствуйте. Вы Виктория Нельсон? - нерешительно спросила она.
- Нет, я ее помощница, Корин Фэннелл. Чем могу помочь?
- Видите ли... мне нужна работа... мне... мне сказали, что можно обратиться сюда...
  
  
   Укус.
  
  
   Прошло уже две недели с тех пор как Мод работает в агентстве мисс Нельсон, она постепенно привыкает к своей работодательнице и Корин, которая считается ее непосредственной начальницей.
   Вики кажется ей немного замкнутой и резковатой женщиной, в отличие от хохотушки Корин. Девушки легко нашли общий язык, разные задания дотошная и старательная Мод выполняла с присущим ей усердием.
   В такие моменты она вспоминала слова отчима, говорившего, что нерадивая работа всегда заканчивается божьей карой. В детстве Мод постоянно испытывала эту кару, отчим обрушивался на нее, как божий посредник. Мод терпеливо принимала все наказания и просила у Бога прощения. Когда она подросла, отчим открыл ей свой секрет и она поняла, какую великую миссию он возложил на себя.
   Глядя на Корин, девушка иногда внутренне осуждала ее легкомысленное поведение.
   Мод старалась как можно меньше общаться с Вики, но когда они все-таки пересекались, казалось, что мисс Нельсон видит ее насквозь, и становилась неуютно.
Девушка знала, что Вики бывший полицейский, а она с детства сторонилась полиции. Ей внушали, что человек отвечает только перед Богом, мирские законы могут быть и нарушены ради великой цели.
Тайна появления новой сотрудницы не выходит у Корин из головы. Пару недель назад в два часа ночи ей позвонил Генри. Факт выдающийся сам по себе, потому что он вообще никогда ей не звонил.
   Вампир был другом ее босса, частного детектива Виктории Нельсон. Он часто помогал им обеим в расследованиях дел со сверхъестественной подоплекой. Кроме того, он любил Вики, и лишь незадолго до этого она сдалась, наконец, его настойчивым ухаживаниям.
   Тем более странно было, что счастливый любовник звонит среди ночи и просит принять на работу некую девицу, да еще сохранить все обстоятельства в тайне.
   Его протеже оказалась молодой женщиной, попавшей в довольно серьезный переплет. Ничего внятного о том, почему она решила прийти искать работу именно в "Нельсон Инвестигейшенс", сказать так и не смогла. Выходило, что, когда она вынуждена была начать торговать собой, первый же клиент расплатился с ней визиткой детективного агентства.
   Корин такое объяснение удовлетворить не могло, но она надеялась со временем докопаться до истины.
   Сейчас Мод помогает Корин разбирать дела давно минувших дней, на столе перед ними лежит множество пыльных папок, все приходится сортировать и заносить в компьютер. Готическая принцесса делает это виртуозно, после чего бумаги идут в уничтожитель.
   Мисс Нельсон сегодня не будет на работе. В ответ на вопрос, где их начальница, новоиспеченный компаньон пожала плечами и сделала таинственные глаза. Это говорило о том, что Вики решила остаться дома, с мужем. Со слов Корин, эти двое души друг в друге не чаяли.
   Мод казалось странным, что при всем этом мужчина не только не заехал в агентство, но и за все время ее работы не разу не позвонил.
   Две недели назад с девушкой произошел странный случай, она проснулась от боли в горле, странные ранки в виде двух точек чесались и ныли. Мод никак не могла вспомнить, как поцарапалась, но прятала свои шрамы от окружающих под свитером с высоким горлом.
   Зато она вспомнила своего первого клиента, и то впечатление, которые произвел на ее этот таинственный человек с грациозной фигурой и тугим кошельком.
   - Так ты родилась в Тандер-Бэй?- прервала ее размышления Корин.
   - Да, мы жили там с мамой. Папу сбила машина, когда я была совсем крошкой, - поспешила ответить Мод, которая давно привыкла к любопытству секретарши.
   - Ты недавно оттуда приехала?
   - Когда мне было лет семь, мы перебрались в Торонто. Мама была медсестрой и смогла найти работу сиделки в богатом доме. Там она и познакомилась с Ксавье.
   - С Ксавье? Это твой отчим?
   - Да, он приходил в гости к хозяевам. Наверное, они понравились друг другу... Поэтому поженились.- Эти воспоминания причиняют боль девушке.
   Она до сих пор помнит, как будучи еще маленькой девочкой, последний раз целует своего обожаемого папу, который просто не мог не баловать свою малютку. Плод его великой любви.
   А потом появился отчим, и она из маленькой принцессы превратилась в Золушку со всеми вытекающими последствиями. Нет, она уважала и по-своему любила его, но как-то резко повзрослела и стала другой.
   - Он оказался плохим человеком? Обижал вас? Ничего, что я спрашиваю?
   - Нет, что ты! Я никогда не встречала никого, кому это было бы интересно. Ксавье совсем не был плохим или жестоким. Мама очень его любила, и я рада, что она успела увидеть в жизни немного счастья. У нее был порок сердца... Просто он был... несколько более религиозен, чем обычно бывает в наше время.
   Все было именно так, Мод уважала Ксавье из-за заботы о ее матери, которая умерла бы раньше. Если бы не помощь этого своеобразного человека.
   - И когда вы остались вдвоем...
   - Все осталось по-прежнему, только я уже подросла и мне... просто мне были недоступны многие... развлечения, которые бывают у подростков...
   Мод немого лукавит. "Недоступны" это не то слово, ей были запрещены многие радости жизни, а в школе ее прозвали "монашкой Мод". Когда ее одноклассницы бегали на свидания, девушка от корки до корки учила библию.
   У нее был друг, юношу звали Ник, но однажды прекрасной звездной ночью, Ксавье застукал их целующимися под развесистым деревом. Нормальному человеку было трудно вообразить, что он устроил, чуть не отдал Ника под суд, Мод с трудом упросила его сжалится, отчим в итоге сдался, а Ника Мод больше никогда не видела.
   Теперь она сожалеет, что они тогда не завершили начатое, ведь тогда ее невинность досталась бы единственному человеку, которого после смерти родителей Мод полюбила в этой жизни.
   - Понятно - не курить, не краситься, на танцы не ходить, и никаких мальчиков.
   - Да, в общем. Я должна была хорошо учиться, что бы поступить в университет. Он хотел, чтобы я помогала ему...
   - А чем он занимался?
   - Э... ну... это не очень интересно... он... он составлял родословные! - пролепетала девушка, на самом деле работа отчима было более интересной и захватывающей, но Мод она не привлекала, а внушала неподдельный ужас.
   - Ясно. Что это? Твой хозяин еще и бил тебя?
   - Что? Да... А, нет, это - не то. Хозяин просто синяки оставлял. От тумаков.
   Мод понимает, что Корин имеет ввиду странную рану, она не знает, что сказать, потому что не помнит обстоятельства ее появления.
   - А что это?
   Мод чувствует, что краснеет.
   - Это... я думаю, что это след... от поцелуя. - Она стесняется произносить это слово. Что-то в ее поведении заставляет Корин копать дальше.
   - Как это - ты думаешь? Ты не знаешь наверняка?
   - Я плохо помню. Стояла на улице. Он сначала прошел мимо. Потом вернулся. Да! Получил деньги. Через банкомат. У него платиновая "Виза"! И сразу мне их отдал, понимаешь? До того, как... Словом, сразу, еще на улице. 500 долларов!
   - Действительно, странно. И что дальше?
   - Дальше мы пошли ко мне...- мямлит девушка. Одни воспоминания об этом вызывают у нее чувство глубокого стыда.
   - И?
   - И ничего.
   - Как это?
   - Так. Он пришел. Сел в кресло. Знаешь, так... красиво.
   - Красиво сел в кресло?
   - Да. Он все делал красиво. Ходил, говорил, двери закрывал...
   - А как выглядел?
   - В пальто и костюме. Без галстука. Все черное. Я еще подумала, что молодежь редко так одевается.
   - Молодой?
   - Не помню... Я не могу вспомнить лицо, как ни стараюсь.
   Мод смотрит в глаза Корин и понимает, что свои вопросы девушка задает неспроста, но откуда она может знать ее клиента?
   - Ладно, он сел в кресло, и что?
   - И посадил меня к себе на колени. Ой, нет! Сначала он напомнил мне спрятать деньги.
   - Спрятать?
   - Ну да. - Мод опять краснеет. - Я собралась... раздеваться, а он сказал: "Спрячь деньги". Я побежала и спрятала их на кухне. - Она улыбается.
   Мод видит, что в Корин проснулся азарт, кажется, что она решает ребус и близка к правильному ответу.
   - Ты расскажешь, что было дальше?
   - Да. Мне почему-то приятно об этом вспоминать, хотя я почти ничего не помню. Когда я вернулась, он посадил меня к себе на колени. И просто начал целовать... От этого я думаю, и остался след. - Это действительно ее последнее воспоминание о том вечере.
   - И все?
   - Думаю, да. Наверное, я потеряла сознание. Пришла в себя только утром, на кровати.
   - Ага...
   - Совершенно одетая, только без обуви и прикрытая одеялом. Рядом лежала визитка. Ну, я и подумала, что надо попробовать поискать более приличную работу.
   - Молодец, что пришла, нам как раз нужна была помощница!
   - Спасибо. Я тоже очень рада.
   - Мод...
   - Что?
   - Можно... посмотреть?
   - На что? Ах, на это... Ну, посмотри...
   Просьба удивила Мод, но она послушно наклоняет голову так, чтобы было лучше видно, и послушно сидит, пока Корин проводит свое обследование. Не понятно, чем эта ранка могла так заинтересовать подругу.
   На шее Мод справа, повыше ключицы, виден кровоподтек. Когда он был свежим, багрово-синим, должно быть прекрасно все скрывал. Теперь на его месте осталось только синевато-желтое пятно.
   И хотя укус практически зажил, он все же виден. Особенно, если знаешь, что искать.
   Генри, что ж ты так неосторожно? Даже синяк оставил. Чуть не съел бедную девицу. Так кушать хотел, или она очень вкусной оказалась? Понятно теперь, зачем ты отвалил ей кучу денег, да еще работу нашел. Чувствуешь вину?
   Когда Корин потеряла Йена, она была уверена, что его убил вампир. В последствии оказалось, что ее друг стал жертвой демона, которого вампир как раз и помог изгнать.
   Уважение и даже восхищение, которые она со временем стала испытывать к Генри, были очень похожи на любовь. По крайней мере, это сверхъестественное существо было лучшим из людей, когда-либо встречавшихся ей в жизни.
   Кроме того, Корин до сих пор испытывала что-то вроде угрызений совести, потому что так плохо думала о нем сначала.
   Поэтому, когда Фицрой оказал ей доверие, попросив помочь Мод, согласилась, не рассуждая. Она не предала бы его, даже сгорая на костре.
   - Уже почти прошло. Можешь забыть об этом. А ты узнаешь его, если встретишь?
   - Не знаю. Может быть. Не думаю, что встречу его еще раз. Таких, как он, возят лимузины. Я и тогда удивилась, что он делает на улице.
   - Тогда забей.
   - Я и так уж... забила. Просто провал в памяти какой-то...
  
  
   Генри.
  
  
   В работе прошел почти весь день. Посетителей не было. Они разобрали архив, потом пообедали, потом прибрались, потом попили кофе...
   За окнами стемнело. Над входной дверью зазвенел колокольчик.
   - Посетитель, так поздно? - Мод почему-то пугают поздние визиты.
   - Это, наверное, Виктория.
   - Нет, это Генрих! - он появляется из прихожей с видом актера, вышедшего на сцену в ожидании оваций. На нем черный бушлат поверх оранжевой толстовки с капюшоном и темные джинсы. Протекторные ботинки с высоким голенищем дополняют костюм. Неформальный облик ему более чем к лицу.
   Корин улыбается. Мод роняет печенье.
   - Добрый вечер, дамы и девицы!
   - Добрый вечер! Тут только девицы, дама еще не пришла. Как это ты разминулся с ней? - Корин понимает, что он пришел один неспроста, и предвкушение чего-то интересного делает ее более раскованной, чем обычно.
   Мод почти в ступоре. Она не может отвести взгляд от вошедшего, даже не осознавая, что забыла поздороваться.
   - Рад видеть тебя в добром здравии. У вас, я вижу, пополнение...
   - Да, это Мод Адамс... Мод, познакомься, мистер Фицрой... э - э... муж... мисс Нельсон. - Корин делает ему "страшные" глаза.
   Эта фраза пробуждает Мод, она моргает, краснеет и лепечет:
   - Здравствуйте, мистер Нельсон...
   Корин фыркает, пытается сдержаться, но все равно смеется.
   - Прости, Генри... ой, не могу...
   Мод краснеет еще больше, почти до слез:
   - Простите, мистер Фицрой!
   - Ничего, это был достойный джентльмен. Мисс Адамс?
   - Да...
   - Ваше полное имя Мадлен или Матильда?
   - Мадлен, мистер... Фицрой.
   - Мадлен, давайте договоримся, я называю Вас Мод, а Вы меня - Генри?
   - Хорошо...
   - Вот и отлично.
   Раздается мелодия Zero7. Генри хлопает себя по карманам и, наконец, извлекает на свет Божий телефон. Мод с изумлением видит, что это "Верту". Она видела такой в глянцевом журнале. Корин тоже под впечатлением. Помолчав и ответив: "Как скажешь", Генри прячет дорогую игрушку в карман. Потом, видя заинтересованное выражение лица Корин, вынимает обратно и протягивает ей.
   - Боже мой, никогда не видела. Только по Люкс - ТВ...
   - Подарок моего издателя из Азии.
   - Потрясающе! У него клавиатура на рубиновых шарнирах, а дисплей из сапфирового стекла...
   - Корин, откуда ты все это знаешь?
   - Мне нравятся всякие технические прибамбасы...
   - Они иногда похожи на волшебство, верно?
   - Точно...
   - Ладно, раз моя лучшая половина занята шоппингом, подвезу Мод до дому, не стоит ребенку одному в темноте бродить.
   - Почему это она ребенок? Я всего на год старше...
   Генри торжественно выпрямляется, кланяется Корин, берет ее руку и целует пальцы:
   - Мисс Фэннелл, Ваша прелесть может сравниться только с Вашей преданностью и мудростью, а поскольку последняя будет только возрастать со временем, то Ваш возраст всегда будет совершенным.
   Корин чувствует себя придворной дамой, заслужившей благосклонность венценосца. От растерянности делает книксен.
   Мод, запинаясь, спешит вставить реплику:
   - Спасибо, мистер... то есть, Генри. Я на метро прекрасно доберусь.
   - Сегодня я решаю, кто на чем будет добираться. Корин, например, вообще здесь останется. Да-да, распоряжение твоего босса! Будешь ночевать здесь. Ждать факс из Туниса.
   - О, Боже... Только не это...
   - Что ты расстроилась? Прекрасная страна...
   - А ты что, там был?
   - Приходилось...
   - И как?
   - Ничего, забавно...
   - И только-то? Ну, Генри!
   - В следующий раз. Нам с Мод пора. Если мы задержимся еще немного, на метро придется добираться... миссис Фицрой. - Он жестом приглашает Мадлен пройти вперед и за ее спиной делает Корин "страшные" глаза.
   Корин хихикает.
   - Спокойной ночи! Мод, пока! Генри, ты же расскажешь потом... про Тунис?
   Она сама поражается своей наглости. Раньше между ними не было настолько короткой дистанции. Не поставят ли ее на место?
   - Безусловно. Всего доброго!
  
   * * *
  
   В свете фонарей ждет приземистый автомобиль оранжевого цвета и необычного вида.
   Мод подходит к правому борту, испуганно ахает. Дверца не открывается, как обычно, а поднимается вверх, как крыло. Она неловко падает в кресло, которое охватывает, почти как футляр. Оказывается, салон только для двоих, водителя и пассажира.
   Генри пристегивает ее. Ремни безопасности крепятся в четырех точках и фиксируют в виде буквы Х. Затем садится за руль. Заводит машину и включает радио.
   Звук мотора не похож ни на что знакомое.
   - Что это за машина?
   - Ламборгини. Ты, как и Корин, любишь технику?
   - Нет! Я ничего в ней не понимаю... Просто машина с виду большая, а мест внутри мало...
   Она запинается, испугавшись, что сказала глупость.
   - Просто много места занимает мотор. Нравится?
   - Не знаю. Меня все новое пугает, немного...
   - Это пройдет. Откуда ты?
   - Из Торонто, родилась в Тандер-Бэй.
   - Вики сказала, ты сирота и у тебя проблемы...
   - Да, верно. То есть, верно, что сирота. Проблем, я думаю, больше не будет...
   Он спрашивает, куда ехать и кивает, получив ответ.
   Наступает пауза, тягостная для Мадлен. Она впервые в таком тесном пространстве, наедине с мужчиной, который ей небезразличен. К запаху кожи салона примешивается аромат его одеколона. По радио передают хиты 80-х. Девушка не очень разбирается в музыке, Ксавье не поощрял подобных увлечений, а уж то, что играет сейчас, вызвало бы его праведный гнев.
   Звуки, кажется, рождаются из воздуха, невозможно определить источник. От этого впечатление еще сильнее.
   Ритм напоминает нечто, что она считает самым ужасным воспоминанием, что-то такое, что она хотела бы забыть, но слова... Зовущий мужской голос заставляет сильнее биться сердце... "Ты расстроена, детка, могу я быть твоим мужчиной?... Будь со мной, будь сверху..."
   Ей неловко. Неужели ТАКОЕ можно петь? Да еще транслировать по радио? "Маленькая мисс невинность, сахарок мой, да... Посыпь меня сахаром, ох, во имя любви..." Неужели кто-то может говорить так волнующе в... этот момент? Наверное, но ее личный опыт говорит об обратном.
   Мужчины ее жизни вообще не были с ней ласковы. Никто, кроме папы, Ника... и человека, лицо которого она никак не может вспомнить. Но он тоже не делал с ней... этого. Хотя она считает себя падшей, даже мысленно никак не может назвать то, что бывает между мужчиной и женщиной.
   "Сладкий сон, сахарин, расслабься... Сожми немного, подразни побольше... в любой момент, сахарок мой сладкий, да!... Мне жарко, я липкий и сладкий с головы до ног..." Мод чувствует, что тоже тает.
   Она в ужасе забивается дальше в кресло, сжимает колени и поправляет юбку. Исподтишка глядит на Генри. Он как будто ничего не слышит, занят дорогой. На улицах вечерний час пик, пробок нет, но машины продвигаются медленно, ему приходится лавировать, что бы ехать быстрее, и от напряжения, наверное, у него слегка раздуваются ноздри.
   "Возьми бутылку, встряхни ее..."
   Раз он не обращает на нее внимания, можно рассмотреть внимательно. С улицы попадает достаточно света, чтобы хорошо был виден профиль и гладкая щека с длинно выбритым бачком. Волнистые волосы, зачесанные за ухо, достают до воротника и кажутся темными на фоне капюшона толстовки.
   Мистер Фицрой выглядит немного моложе своей жены. Может, потому, что держится свободно и одет, как мальчишка?
   "Насыпь немного сахара на меня... добавь огня!.."
   Виктория Нельсон всегда серьезна и сдержанна, по крайней мере, на работе. С клиентами идеально вежлива и, если надо, участлива. С сотрудниками - спокойна и приветлива. Единственное, что она может позволить себе - несколько саркастических замечаний. Наедине с ним она, наверное, другая...
   Мод завидует этой женщине. Какими нравственными и физическими достоинствами нужно обладать, чтобы ТАКОЙ мужчина сделал тебя своей избранницей?
   "Насыпь твоего сахара на меня... ах, мне недостаточно!.."
   Ткань рукава кажется грубой и жесткой. Она не может удержаться, чтобы не потрогать кончиками пальцев полу его расстегнутой куртки. В темноте все равно не видно. На ощупь оказывается такой мягкой, теплой и немного колючей, какой бывает только чистая дорогая шерсть.
   Ее бросает в жар. Ксавье был прав, однажды оступившись, катишься по наклонной. Она трогает в темноте человека, которого видит впервые в жизни!
   "Ах, во имя любви... Получай!... Ох!.. Сахару мне!.."
   Наконец, "забойная" песенка кончилась. Под перебор испанской гитары можно подумать более спокойно... хотя нет... так еще хуже... Что с ней сегодня? Почему мысли все время возвращаются к таинственному незнакомцу?
   Самой себе можно признаться. Грустно, что он не тронул ее. По каким причинам? Пожалел? Просто передумал? Жаль. Она помнит, как ей были приятны его прикосновения. Может быть, его тепло и участие стерли бы в ее памяти те, другие воспоминания. Или хотя бы сделали их не такими яркими. Даже если бы он не был нежен, хотя она не верит в это, все равно, был бы другим. Она хотела его, как ни ужасно это звучит... А ведь думала, что возненавидела мужчин навсегда.
   Спокойно, Ксавье больше нет, наказывать некому. Моральные принципы, которые он прививал ей всю жизнь, мало помогли, когда пришлось остаться одной. Теперь она все равно, что выброшенный фантик от конфеты, такая же грязная и опустошенная. Даже тот, кто заплатил вперед, все равно побрезговал...
   На глазах выступают слезы. В этот, самый неподходящий момент, Фицрой оглядывается на нее. Видит, что она плачет.
   - Что случилось?
   Она вытирает глаза ладонями.
   - Ничего... все нормально.
   - А, по-моему, нет.
   Он глядит на нее всего секунду, потом снова возвращается к дороге. Неожиданно для себя Мод произносит:
   - Я больше не невинна. - И выдает историю своего падения, сбиваясь и всхлипывая.
   Машина останавливается на очередном светофоре. Красный свет делает немного бледного мужчину красивым, как архангел. Он тянется к ней, опирается на подлокотник между ними, прикасается прохладной рукой.
   - Девочка, поверь мне, ты чиста, как в первый день творения - сжав ее пальцы еще немного, отпускает и возвращается на место.
   Суперкар срывается с места. Мод ждала чего угодно, только не этого. Она пока не может думать связно. Только знает, что отныне, в ее фантазиях, у незнакомца будет лицо Генри Фицроя.
  
   * * *
  
   Мод медленно поднимается в свою квартирку. Все мысли девушки о Генри, он является самым таинственным из ее знакомых. Девушка помнит о грехе и о заповедях, которые она была обязана не нарушать.
   Время, проведенное с Корин, оказало свое влияние на ее жизнь - она стала читать глянцевые журналы, научилась краситься и стала интересоваться модой.
   У них с Ксавье был только один старый телевизор, настроенный на религиозный канал, который Мод смотрела, когда отчим не мог сам читать ей "проповеди".
   Мод начала осваивать компьютер и другую технику, хотя ей было далеко до Корин, которая удивлялась ее отсталости. В такие моменты Мод вспоминала Ника, который был единственным лучиком света в царстве ее уныния.
   Мод нравилось молиться, вера поддерживала ее, но когда рядом был Ксавье, это превращалось скорее в обязанность.
   В такие моменты ее спасали мысли о Нике и его мотоцикле, на котором молодые люди изколесили все близлежащие районы. Они были странной парой - "монашка Мод" и "забияка Ники".
   Юноша был избалованным сыном богатых родителей, но, несмотря на это, был известным хулиганом. Мод помнит их первую встречу, ей было двенадцать, а ему четырнадцать. Он хотел подменить слайды вулканической активности на кадры из "Плейбоя", потому что учитель географии считался самым строгим и неуравновешенным в школе.
   Мод никогда не забудет выражение лица Ника в тот момент, когда она стала объяснять, что это не угодно Богу. Юный безобразник думал, что такие девушки уже перевелись, поэтому "монашка Мод" стала для него открытием.
   Сначала их дружба была для всех тайной, а потом сюрпризом, после того как Ник заехал в глаз Питеру О`Нилу, который издевался над Мод в школьном дворе.
   Потом Ник закончил школу, и пригласил Мод на выпускной, куда ее, естественно, не отпустил Ксавье. Вместо этого ей пришлось молиться весь вечер.
   Когда наступила ночь, девушка лежала на кровати и плакала. Вдруг снаружи послышался свист, подбежав к окну, девушка увидела знакомую фигуру на мотоцикле. С помощью Ника Мод выбралась на улицу.
   Юноша протянул ей бархатную красную коробочку, в которой оказался скромный серебряный крестик, потом последовал поцелуй и гнев Ксавье. Отец Ника не позволил раздуть скандал, юноша был спешно отправлен в колледж, а Ксавье и Мод переехали в другой район. Только крестик так и остался у нее на груди.
   Сегодня с девушкой случилась невероятное, она поймала себя на том, что думает не о Нике, а о муже мисс Нельсон, который показался ей истинным рыцарем в сияющих доспехах, в отличие от ее любимого разбойника.
   В комнате царит полумрак. Мод заходит в свою квартиру, ее рука тянется к включателю.
   - Не так быстро куколка, - раздается угрожающий шепот за ее спиной. Этот голос Мод надеялась никогда больше не услышать, он принадлежит ее бывшему хозяину.
   - Как ты здесь оказался?- произносит она дрожащим голосом.
   -Скучал, солнышко, очень скучал. Ты мне должна! - с ухмылкой говорит Сэмюэл Мэннерс
   - Нет, я выслала тебе чек, - лепечет насмерть перепуганная Мод, она чувствует его руки на своей талии, и вздрагивает от омерзения и ужаса.
   - Так не выйдет, красотка, ты должна мне намного больше и я уже две недели не вижу тебя на работе, и я соскучался по моей крошке - ехидно шепчет подонок, его рука больно сжимает грудь девушки.
   -Я больше на тебя не работаю, отпусти! - Мод пытается вырваться из стальных объятий Мэннерса.
   Это только раззадоривает мужчину, он знает, что скоро окончательно подавит сопротивление девушки и насладится ею. Ему нравилось тело Мод, но он считал, что оно досталось полной дуре. Ее набожность заставила его отказаться от девушки, но физическое желание оказалось очень сильным, и он решил снова насладиться близостью.
   - Работаешь, и всегда будешь работать, ты улетаешь на мою виллу в Мехико. А если будешь вести себя плохо, то я тебя устрою тебя к Терезе, где ты будешь доставлять удовольствие всем желающим под присмотром, раз не справляешься с работой на улице.
   Мод бессильно опускает руки, ее сумочка падает на пол, все содержимое высыпается на пол. Среди ключей, косметики и других мелочей лежит маленький кусок картона.
   -Ух ты, а наша скромница начала краситься, - удивленно говорит Сэмюэл, он резко отпускает девушку, которая падает на кровать, а сам тянется к визитке. Надпись гласит: "Детективное агентство Виктории Нельсон. Странных дел не бывает".
   В следующий момент лицо мужчины стало красным, а глаза бешено забегали. Мод никак не ожидала такой реакции, ей всегда казалось, что Сэмюэл человек весьма выдержанный.
   - Откуда ты знаешь мисс Нельсон? - рычит он, его глаза горят от гнева - отвечай, мерзавка!
   Мод впадает в оцепенение, она понимает, что не должна говорить о Вики с нежданным гостем.
   - Ну что же, дорогуша, придется тебе поехать со мной, - говорит Мэннерс, в его руках появляется пистолет - насколько я знаю Победу, она будет тебя искать, поэтому я тебя забираю.
   - Зачем тебе Вики?- заикаясь, произносит девушка.
   - Не твое дело! - говорит Мэннерс и набирает номер, написанный на карточке.
   Мод с ужасом понимает, что Корин до сих пор в агентстве. Но, на счастье мисс Феннел, включился автоответчик:
   - Детективное агентство мисс Нельсон, к сожалению нас нет на работе, но вы можете оставить нам сообщение, мы свяжемся с вами как только сможем.
   - Мисс Нельсон, приезжай на 7 улицу. А то у Мод будут неприятности. Ты должна успеть до полудня, а то найдешь ее в разобранном виде. Не вздумай вызывать полицию! - грозно рычит в трубку Мэннерс - Мод, крошка, поехали.
  
   * * *
  
   Он завел негласное правило - составлять компанию Вики каждый раз, когда она ложится спать. Ей очень нравится, потому что это похоже на то, что они обычная семья. Но не сегодня. В этот вечер она чувствует себя неловко. По возвращении из супермаркета стала понятна причина небольшого недомогания.
   Вики, как всегда, не может уснуть. Она лежит на животе, положив голову на руки. Генри, который последнее время был занят рисованием, сегодня, как назло, свободен. Устроился в ногах, сдвинув широкие штанины ее вишневой шелковой пижамы гораздо дальше, чем необходимо для массажа стоп.
   - Хорошо, что ты уговорил меня устроить выходной.
   - Не мешает иногда отдыхать. Ты все время занята. А спать тебе приходится не как всем людям. Из-за меня.
   - Почему из-за тебя? Я и так была "совой". Потому что у меня бессонница. Лучше делом заниматься, чем тупо считать овец.
   - И как успехи?
   - Ты знаешь, неплохо. Тот клиент из Малайзии, которого ты познакомил со мной, сильно поправил наши дела. Я даже наняла двух агентов. Еще парочка подобных, и мы с Фэннелл будем в шоколаде.
   - Ты сделала ее партнером?
   - Да, и вижу, что не ошиблась. Я без нее, как без рук. Она иногда просто предугадывает мои решения.
   - Вот как?
   - Да, например, недавно. Только я подумала, что Корин некогда заниматься офисом, и нужна помощница, как она тут же ее нашла.
   - Я ее видел сегодня, когда хотел забрать тебя оттуда. И как она тебе?
   - Вроде бы ничего... старательная... такая тихоня...
   - В твоем голосе я слышу "но".
   - Знаешь, она у меня ассоциируется с угольком. Вроде бы погасший, но внутри тлеет огонь, тронь - и загорится.
   - Тебя это беспокоит?
   - Пока нет. Больше всего я опасаюсь утечки информации. В этом смысле она меня пока не беспокоит.
   - А в каком беспокоит?
   - Не знаю. Она вызывает жалость, ей туго пришлось, но в то же время в ней чувствуется какое-то второе дно...
   - Так проверь ее.
   - Руки не доходят. Корин только по полицейским базам ее пробила. Там все чисто. Словом, моя интуиция говорит, что надо держать ухо востро, но не говорит, почему. А может, просто нервы шалят... м-м-м... как приятно...
   Последние несколько минут Генри довольно сильно разминает ноги Вик, так увлек его разговор. Когда замечает это, спохватывается, что мог сделать больно, и переходит к поглаживаниям.
   - В мое время для легкого засыпания лекари прописывали мятный чай.
   - И как, помогало?
   - Не знаю, у меня таких проблем не было. А вот отец, кажется, пил. Хотя...
   - Что?
   - Некоторые врачи прописывали его же, как афродизиак.
   Вики смеется.
   - Ничего себе, разночтения!
   - Именно.
   - Надо будет попробовать. Меня любой эффект устроит...
   - Может, попробуешь к врачу сходить?
   - Нет уж! Хватит с меня и офтальмологов. Больше никаких эскулапов!
   - Как знаешь.
   Он не спорит, потому что надеется, что спокойная и размеренная жизнь поможет ей восстановиться. Если же нет, у них еще будет время поговорить об этом. Некоторое время проходит в молчании. Вики обожает массаж, иногда тихо мурлычет от удовольствия.
   - Генри...
   - Что?
   - Давай я все-таки пойду спать в другую комнату? Есть же вторая спальня?
   - Зачем?
   - Ну... не хочу тебя беспокоить...
   - Не понял.
   - Ну... чего ты не понял? Я не хочу мешать тебе спать...
   - Я не сплю, я умираю, помешать мне может только солнечный свет.
   Она тихо рычит от бессилия. Поднимает голову и оглядывается на него.
   - Н-н-ну не могу я говорить об этом с тобой!
   Генри поднимает одну бровь.
   Вики пытается сесть, но он не выпускает ее ногу. Ей приходится лечь на бок и опереться на локоть, как мадам Рекамье.
   - О чем ты вдруг не можешь со мной говорить?
   - Ну, ты же не любишь, когда в доме пахнет едой?
   - Почему же? Смотря чем. В детстве мне нравился запах свежих вафель. Сахар тогда только появился, его привезли из Америки. У отца была специальная кухня, где их пекли и отдельная комната, где хранили. Под замком. Занимался этим тоже специально обученный пекарь. Печь вафли - это был тяжкий труд. Чугунные формы, открытый огонь, дорогие продукты. Это было настоящее королевское лакомство. Я их ел! И до сих пор помню запах!
   - А если пахнет... твоей едой? Ты ведь слышишь, я знаю. Разве тебя это не... беспокоит? Ты сможешь заснуть?
   - Ах, ты об этом? На слово ты, конечно, не поверишь?
   - Конечно, нет.
   - Хорошо, скажи, какая пища для тебя пахнет особенно привлекательно? Чтобы слюнки текли?
   - Какая? Ну, скажем... жареная курочка.
   - Скажи, ты смогла бы чувствовать себя спокойно и даже заснуть в комнате, где так пахнет?
   - Ну... если бы не была голодной, то да...
   - Вот ты и ответила сама себе.
   - А ты разве сегодня ел?
   - Пока нет...
   Вики почти расстроена. Она, конечно, знает, что он уходит на охоту, когда она спит, но не любит об этом вспоминать.
   - Что ты загрустила?
   - Не хочу, чтоб ты сегодня уходил.
   - И не собирался. Если на кухне так замечательно пахнет курочкой, я обязательно должен попробовать ножку!
   Последние слова Генри произносит, почти касаясь губами ее пальцев. Вики вздрагивает.
   - Ой!
   - Что "ой"?
   - Щекотно...
   - А ты оказывается, ревнива.
   - Почему это?
   - Щекотки боятся только ревнивицы...
   Ответить она не успевает. Потому что он впивается в нежную ямку на тыльной стороне стопы, спереди от наружной лодыжки. Самое чувствительное место.
   Она откидывается на спину, тело выгибается дугой. Пижама скользит по шелковым простыням и Вики снова падает. Ей остается только извиваться в пароксизмах наслаждения, и она не понимает, что этот полу-вздох, полу-вскрик - ее.
   Через несколько минут ранка на ноге зализана и расцелована. Вики осознает себя лежащей на спине, поперек сбитой постели, с согнутыми коленями и руками, прижатыми к промежности. Победу Нельсон трудно вогнать в краску, но, похоже, это тот самый случай.
   Она быстро убирает руки и раскидывает их в стороны.
   - О, Боже, что ты со мной делаешь! Хоть бы предупредил.
   - Предупреждаю - скоро ты захочешь спать.
   - Уже хочу. Спокойной ночи...
   - Секундочку, я здесь не помещусь... вот так лучше. Приятных снов!
   Генри кладет расслабленную женщину вдоль кровати, укрывает одеялом и целует в висок. Она этого уже не слышит.
  
  
  
   Селлуччи
  
  
   Майк просыпается от того, что Кейт прижимается к нему и трется всем телом. Они спали на правом боку. Не открывая глаз, он обнимает ее за шею левой рукой, потом слегка наваливается плечом, чтобы она не могла пошевелиться, и делает вид, что заснул еще крепче.
   Ей неудобно так лежать, но она не может выбраться, и тогда прибегает к самому действенному средству. Заводит руку назад и сжимает его. Сначала слегка, потом сильнее.
   Он снимает захват и кладет руку ей на живот. Боже, она опять оделась! Вместо голого тела он натыкается на что-то шелковое и кружевное.
   - Вот так новобрачная...
   - Что?
   - Вот это...
   Он поддевает пальцем бретельку.
   - Это пижама. Тебе нравится?
   - Очень. Но без нее мне нравится еще больше.
   Он сжимает ее там же, где и она его, но через шелковые шорты.
   Кейт потягивается, закидывает руки назад и гладит его шею и затылок. Говорит с улыбкой:
   - Мне было холодно.
   - Да - а - а? Что ж ты носки не надела?
   - Я спрятала ноги у тебя.
   Майк прижимает ее к себе сильнее, ведет рукой вверх по бедру и забирается в трусики.
   - Надо срочно спасать тебя от переохлаждения?
   - Ах, мне уже жарко. Можешь их снять...
   - Ни в коем случае! Еще обморозишься.
   Он сдвигает ластовицу в сторону и входит в нее, не снимая ничего из нарядного белья.
   Кейт покрывается мурашками от удовольствия. Обнимает подушку и прячет в нее лицо. Стонет тихо, потом громче, потом ищет опору, чтобы подняться на колени.
   Он понимает без слов, поднимается сам и поддерживает ее за бедра, за те места, которые называются "рукоятки любви".
   Звонит телефон, который всегда под рукой.
   Потом. Все потом.
   Телефон не умолкает. Он отвечает, пытаясь выровнять дыхание. Затем говорит одно только слово: "Еду" - и бросает сотовый на кровать.
   Сжимает Кейт так, что ей почти больно и несколькими резкими движениями вызывает ее крик, заглушенный подушкой.
   Потом падает сверху, тяжело дыша. Она чувствует, что-то не так.
   - Что случилось?
   - Кейт, милая...
   Ее пугает нежное обращение, это не в его стиле. И вообще, он как будто вдруг обессилел.
   - Что, Майк? Что стряслось?
   Он прислоняется к изголовью кровати, смотрит на нее, как будто хочет запомнить навсегда. Она садится рядом, успокаивающе гладит его по голове и груди.
   - Мне нужно уйти...
   - Куда? Кто это звонил?
   - Подожди. Если через 2 часа не перезвоню, свяжись с Кроули и скажи, что Саймон Мэннерс объявился. Похоже на захват заложников. Пусть посылает людей к старому пакгаузу.
   - Кто такой Мэннерс? И почему сейчас нельзя ей позвонить? Я с тобой!
   - Нет. Все, как я сказал.
   - Майк, я не отпущу тебя одного!
   - Отпустишь. И все сделаешь. И родишь мне сына. Или дочь. Кого захочешь.
   - Ты меня пугаешь.
   - Не бойся. Все будет хорошо.
   Он встает, идет собираться. Кейт несколько минут сидит неподвижно, глядя в одну точку, потом вскакивает и бежит на кухню.
   - Я сделаю тебе завтрак.
   - Спасибо, я не хочу.
   - Ну, тогда кофе.
   - Милая, будет лучше, если я поеду натощак.
   - Ладно...
   Она не знает, что сказать, только молча помогает ему собираться. У дверей он останавливается, берет ее за подбородок, нежно и долго целует.
   - Через 2 часа, не раньше. Люблю тебя.
   Только когда дверь закрывается, Кейт понимает, почему он не стал завтракать. Если ранение будет серьезным, лучше, чтобы желудок был пустой. Она смотрит на часы, запоминая время.
  
  
  
   Вики.
  
   Торонто. Следующее утро. Ставни в холле опущены. В спальне нет окон. На кровати лежат мужчина без движения и женщина, которая потягивается спросонья. Она уже забыла, когда приходила на работу вовремя.
   Все спокойно не только на работе, но и в ее душе. Наконец Виктория получила то, что сделало ее счастливой. Она всегда думала, что такая жизнь не для нее, но эти две недели заставили ее по-другому посмотреть на жизнь.
   Нет, она не разочаровалась в работе и не намеривалась ее бросать. Просто поняла, что кроме работы детектива должно быть и что-то другое. Генри сделал ее жизнь яркой и насыщенной. Ее тяготит только то, что она так и не сказала последнего "прощай" Майку.
   "Что-то я совсем обленилась, сегодня нужно подольше побыть на работе. Корин справляется хорошо, но с моей стороны полная безответственность все на нее взваливать."
   Ее размышления прерываются резким телефонным звонком. Вики берет трубку и окончательно просыпается от услышанного. Корин заплаканным голосом сообщает, что Мод попала в беду.
   - Корин, дай мне прослушать это сообщение.
   Лицо Вик вытягивается от изумления. Этот голос она надеялась никогда не услышать. Было дело двухлетней давности, один из подозреваемых, Джордж Мэннерс был застрелен Майком во время задержания.
   Его брат проходил как свидетель, но доказательств против него было мало, а деньги на адвоката нашлись. Поэтому Сэмюэл Мэннерс был отпущен за недостаточностью улик.
   Вики и Майк были уверены в его виновности, но на Кроули надавили, а потом Мэннерс исчез из поля зрения до сегодняшнего дня.
   Вики смотрит на часы, которые показывают 10.00 утра, необходимо принять быстрое решение.
   - Корин, я еду туда, а ты постарайся дозвониться до Майка, сообщи ему про Мэннерся. В полицию не звони.
   Она резко поднимается с кровати, целует Генри.
   - Любимый. Я вернусь, обещаю. Просто нет времени ждать тебя. Спи спокойно. Натянув привычные джинсы и вызвав такси, Победа Нельсон покидает квартиру Генри. Сейчас она думает только о спасении Мод.
   Квартал, куда доставило ее такси, представляет из себя странную смесь новостроек и развалин. Вики уверенно шла по улице, пока не дошла до дома номер 7. Девушка вошла в ворота.
   Неожиданно она почувствовала удар сзади, мир померк.
  
   * * *
  
   Вики медленно открывает глаза, не может повернуть голову, попытка пошевелиться причиняет неимоверную боль. Болит не только голова, но все затекшее тело. Она осознает, что лежит на жестком матрасе, руки скованы над головой, а ноги привязаны к другой спинке кровати. "Как же меня снова угораздило" - думает женщина.
   Следующая ее мысль, как ни странно, о Генри. Ей страшно представить, что будет с ним, если она погибнет. Раньше ее никто так не заботил, и вдруг Победа Нельсон осознала, что в ее жизни появляется кто-то близкий. Раньше она рисковала жизнью ради справедливости, а теперь в ее жизни появилось что-то более значимое.
   В этот момент Вики слышит жалобный стон. Прилагая усилия, стремясь преодолеть боль, она поворачивает голову и видит связанную Мод, сидящую в кресле. Внешний вид девушки оставляет желать лучшего, она изрядно потрепана, ее блузка порвана, на лице видны кровоподтеки.
   "Вот подонок, я доберусь до тебя". Гнев завладевает ею, теперь она хочет только одного - добраться до того, кто обидел этого невинного ребенка.
   - Ну-ну, просыпайтесь, детектив, - вкрадчиво говорит мерзавец - рад встретить вас снова. Это неимоверная удача, что Мод устроилась работать именно к вам, не ожидал такого.
   - Отпусти ее - хрипло отвечает Вики.
   - Ну уж нет, эта крошка моя уже давно, ее ждет заведение Терезы. А вас и вашего напарника найдут рядом в реке. Но сначала шоу, реклама нашей малышки Мод. Потом и актеры придут, правда это будет только вечером. Я всегда любил смотреть качественное порно, а ее девчоночьи формы - это то, что нужно. Смотри, какая хорошенькая. Но сначала дождемся Селлуччи, у него большой должок.
   -Ты - ненормальный - шипит Вики. Руки Мэннерса шарят по хрупкому телу Мод. Вики хочется кричать от сознания собственной беспомощности, но при этом она понимает, что если крик отчаяния сорвется с ее уст, значит мерзавец победил.
   В этот момент в дверь громко постучали, Сэмюэл повернулся открыть. На пороге появляются трое.
   Два афроамериканца внушительного вида, а третьего Вики узнала бы и с закрытыми глазами. Ей тяжело сосчитать, сколько раз этот человек прикрывал ее от пули, и сколько раз она спасала его. Это был Майк Селлуччи, ее бывший напарник и любовник, один из немногих людей, кому Виктория Нельсон доверяла. Она замечает, что руки ее друга скованы наручниками.
   - Хозяин, мы его проверили, он чист - заикаясь, проговорил один из верзил.
   - Замечательно, наш стрелок присоединился к нам - говорит Мэннерс. В его руках сверкает пистолет. Через мгновение звук выстрела нарушает тишину комнаты.
  
  
   Корин и Генри.
  
   Солнце село за горизонт, так и не показавшись в этот день из-за туч. Под серым небом стало только еще чуть-чуть холоднее и тише. Наступил зимний бесснежный вечер.
   В кофейне напротив стеклянного подъезда модернового жилого дома прибавилось народа.
   Готическая красотка за столиком у окна в последний раз смотрит на часы и сверяет их со временем на экране телевизора. Наконец-то оно совпадает с тем, что написано в календаре. Время сегодняшнего заката. Время надежды.
   Сердце начинает сильно биться. Руки дрожат. Это не страх, это долго сдерживаемая жажда действия.
   Она вскакивает так резко, что обращает на себя внимание соседей. Но ей все равно. Ноги несут ее через дорогу легко-легко, она почти не чувствует земли. Посмотреть, нет ли машин, даже не приходит в голову. Но их нет. Небесная канцелярия благоволит к Корин.
   На 14 этаже Генри открывает глаза. Чувства, постепенно возвращаясь к нему, говорят, что он один. Хотя сейчас вокруг все наполняет запах Вики, ее сердца не слышно. Должно быть, еще не вернулась с работы. За поднятыми ставнями редкие снежинки слетают с низкого неба.
   Оделась ли она достаточно тепло? Вызовет ли такси из офиса, или будет ловить его на холодном ветру? Как жаль, что она не может больше водить. Ему не нравится, что у нее нет своей машины. Может быть, нанять водителя? Лучше женщину. Женщины водят осторожнее.
   С этими мыслями он одевается. Свитер с высоким воротом и костюм. Все черное. С пальто будет в самый раз.
   Особенно беспокоит то, что невозможно прямо сейчас поехать за Викторией. Он не ел четыре дня. Вчерашнее баловство не в счет. Это был скорее поцелуй, чем ужин. Она все еще слишком бледная, по его мнению. Да и нельзя брать у нее столько крови, сколько ему сейчас нужно.
   Надо пойти в какое-нибудь приличное заведение. Найти девицу повыше и поспелее. А может, и двух. Или даже парня, помоложе. Какого-нибудь спортсмена, который выглядит, как совершеннолетний, и смог поэтому просочиться в бар. Еще рано, и все почти трезвы.
   Он поест, а потом позвонит Вики. Дома она или в офисе, заберет ее. И повезет куда-нибудь ужинать. Накормит поплотнее. Какое-нибудь мясо (ну или пусть рыба, если ей так больше нравится), и обязательно десерт. Калорийный десерт. Сливки или крем. Или торт. Его собственный голод подстегивает фантазию.
   Ничего легкого, все жирное и сладкое. Он уговорит ее. Скажет такой комплимент, чтобы она съела все. Пусть поправится хотя бы на пару килограммов. А лучше на четыре.
   Он улыбается своим мыслям. Если она узнает об этих планах, задушит его голыми руками, хоть он и вампир.
   Где же его ключи? Должно быть, остались в кармане куртки. Он возвращается в гардеробную и замечает сумку. Рыжую кожаную сумку-мешок с белой строчкой. Именно с ней Вики последнее время не расстается.
   Может быть, взяла другую? Хотя, какую другую, у нее одна, после того, как он отобрал то чудовищное изделие из грубой ткани с принтом. Возражения, что она, мол, вместительная, его не впечатлили. Теперь у нее эта. Невозможно, чтобы она ушла на работу без сумки. Тогда куда?
   Генри расстегивает магнитный замок и заглядывает внутрь. На месте все, кроме мобильного. Кошелек, запасные очки. Даже ключи от квартиры. Что все это значит?
   В холле звонит телефон. Голос охранника, который у них недавно:
   - Мистер Фицрой, к вам мисс Фэннелл.
   - Пропустите.
   Должно быть, его не предупредили, что эту мисс можно впускать в любое время дня и ночи.
   Он открывает дверь до того, как Корин успевает появиться на пороге. Судя по всему, от лифта она бежала. Остановившись в дверях, она не может какое-то время произнести ни слова. Вцепившись в проем, смотрит на него с какой-то безумной надеждой.
   - Корин, с Викторией что-то случилось? - Это звучит уже не как вопрос, а как утверждение.
   Она моргает, чтобы не заплакать, глубоко вздыхает и, наконец, говорит:
   - Объявился тот человек, что хотел заставить Мод... ну ты понимаешь. Не знаю, как он узнал о Вики, наверное, визитку увидел. Как я поняла, он забрал Мод...
   - А Вики?
   - Генри... Я виновата! Это все из-за меня! Я позвонила ей утром и дала послушать наш автоответчик. Он сказал, если она не придет до полудня, убьет Мадлен. Мне следовало додуматься, что Вик тут же побежит туда одна! Я позвонила Майку, но его не было на службе.
   Она мнется.
   - Что?
   - Вики дала мне домашний телефон Майка. Я позвонила. А потом залезла в Интернет...
   - Дальше.
   - Когда Вики и Майк работали вместе, они однажды брали братьев Мэннерсов. То есть, считается, что младший, Сэмюэл, был не при чем, его даже потом отпустили. Но я думаю, что это именно он.
   - А старший?
   - А старшего, Джорджа, застрелил при задержании детектив Селлуччи!
   - То есть, ему нужна не Вики.
   - Ему нужен Майк! А Вики, наверное, только средство, чтобы добраться до него. Он ведь не знает, что они уже не вместе.
   - Теперь, может, и знает. Но это ничего не меняет. Селлуччи все равно бросится спасать ее.
   - Генри, только ты можешь спасти всех! Я думаю, что если бы у Майка получилось, Вики была бы уже дома...
   - Я тоже думаю, что если братец решил мстить, то подготовился ко всему.
   - Кроме тебя!
   - Кроме меня. Хорошо. Оставайся здесь, я отлучусь. Когда вернусь, мы подумаем, что делать дальше.
   - Генри, у нас нет времени! Он и так целый день держит их у себя.
   - Я ненадолго.
   - Генри, я не понимаю. Прости, конечно, но как ты можешь?
   - Корин, я голоден.
   - Ну и что? Поужинаешь Мэннерсом.
   - Мэннерса я могу сразу и не найти. Но уже плохо владею собой.
   - Ой, прости, я забыла. Но в таком случае...
   - Что еще?
   - Зачем тебе куда-то идти?
   Он поднимает одну бровь. Она краснеет так, что это заметно даже под слоем пудры.
   - Ты можешь взять кровь у меня...
   - Корин, я не ел четыре дня. Мне нужно много. Я не буду выбирать, найду припозднившегося здорового прохожего, и вернусь.
   На ее глазах вдруг появляются слезы. Они льются, как дождь, и оставляют дорожки на щеках. Это странное явление останавливает Генри, который уже собирался надеть пальто. Он приближается и берет ее за руку.
   - Не бойся, мы обязательно ее спасем. Их всех, да поможет нам Бог.
   - Неужели я хуже, чем первый попавшийся прохожий? Может, я больна чем-то неизлечимым, а ты мне не говоришь?
   Он внимательно смотрит ей в лицо.
   - Ты что, действительно хочешь, чтоб я тебя укусил?
   Она кивает:
   - У меня всегда гемоглобин был, как у мужчины. И железо я пью регулярно. И кальций. И витамины. Чтоб волосы росли густые. Ты не навредишь мне, честно.
   - Даже не знаю. Ты мой друг, Корин. Мне такое никогда в голову не приходило...
   - Хочешь сказать, друзей не кусают? Зачем же они тогда нужны?
   Он грустно улыбается.
   - Хорошо сказано. И правда, зачем?
   Корин видит, что почти победила.
   - Бери, сколько нужно, а если я не смогу идти, оставишь меня здесь.
   - Здесь я оставлю тебя в любом случае. Ну, хорошо, присядь сюда...
   Генри усаживает ее на диван слева от себя. Протягивает платок. Ей вдруг становится неловко под его взглядом. Она убирает волосы с шеи.
   - Что нужно делать?
   Он отрицательно качает головой. Берет ее левую руку, большим пальцем поглаживая нежную кожу на сгибе локтя.
   - Просто посмотри на меня.
   - Подожди, ты хочешь меня... зачаровать?
   - Как изящно ты это назвала. Да, что-то в этом роде. Не хочу, чтоб тебе было больно.
   - Пожалуйста, не надо. Я хочу запомнить...
   Ей кажется, что теперь он смущен, если такое вообще возможно.
   - В таком случае договоримся, что это останется между нами.
   - Конечно! Но почему?
   - Сама увидишь.
   В последний момент Корин становится страшно. Она почти жалеет о своей просьбе.
   - Это очень больно?
   - Боишься? Поздно! Сама сказала, у нас нет времени. Просто не смотри, и все.
   Его насмешливый тон успокаивает ее. В самом деле, Вики вообще не подвержена его внушению, а ведь он кусал ее раньше. И сейчас кусает, наверняка... Воспоминание о подруге возвращает ее к реальности. Сколько времени уже потеряно! Она сама протягивает руку.
   Ричмонд придвигается вплотную, правой рукой обнимая ее за талию, наклоняется немного и прижимает ее руку ко рту, придерживая плечом. Она только успевает подумать, что оказаться в его объятиях не очень порядочно по отношению к Вики, как он кусает.
   Боль совсем не такая резкая, как она ожидала, и быстро сменяется таким приятным ощущением, что ей становится понятно, почему придется сохранять тайну. Оно все нарастает, внизу живота появляется напряжение, и Корин хочется, чтобы все поскорее кончилось, пока она не потеряла самообладания.
   Но останавливаться Генри, похоже, не собирается. Конечно, он ведь предупреждал ее, что очень голоден. Наверное, потому, что она сдерживается, рука снова начинает болеть, и у нее вырывается стон.
   Вампир оставляет рану, встречается с ней взглядом. У него чудесные глаза, зеленовато-голубые. Темные ресницы. Красивые брови. Прямой нос. Губы... в крови... Это последняя связная мысль.
   Больше Корин не сопротивляется. Кладет голову мужчине на плечо. Закрывает глаза. Ей уже не больно. Ей хорошо. Восхитительно. Потрясающе. Совершенно все равно, прилично или нет. Эта мысль совпадает с таким острым наслаждением, какое ей нечасто приходилось испытывать.
   Сознание возвращается спустя минуту. Оказывается, она прижала Генри к груди, обняв за шею так сильно, что оторвала от раны и ее кровь размазалась по его лицу.
   Почувствовав, что добровольная жертва успокоилась, он поднимает голову.
   - Подожди, надо остановить кровь.
   - Если ты собираешься еще и рану зализать, я больше никогда не смогу смотреть в глаза своему боссу.
   - Куда ты денешься... Все, можешь убегать с воплями.
   - Никуда не побегу. Дай мне попить. Эй, куда ты меня несешь?
   - В холодильник. Приду - доем.
   - Не смешно. Ой, у тебя есть еще одна спальня! Какая красивая...
   - Все, лежи здесь. Расстегни корсет. Нет, не поднимай голову, я сам.
   - Боже мой, принц крови за мной ухаживает, как нянька.
   - Принц крови сейчас принесет тебе апельсиновый сок и отправится на войну.
   - Ты помнишь адрес?
   - Да. Это район старых складов. Земля там относительно дешева и кое-кто начал строить дома.
   - Будь осторожен.
   - Буду. Отдыхай. Спасибо тебе.
   - Тебе тоже. Никому не скажу, но это был редкий кайф. И ты меня все-таки загипнотизировал!
   - Немного. Тебе было больно, ты же вся сжалась. Наверное, мучилась моральной стороной дела.
   - Все, иди, не смущай меня снова. Порви там всех на британский флаг.
   - Что-что? А, понял. Не сомневайся.
   Генри возвращается в свою спальню. Опускается на колени перед распятием. Склоняет голову. Прочитав про себя краткую молитву, поднимает глаза:
   - Господь, Спаситель мой! Сохрани Викторию целой и невредимой! - осенив себя крестом, поднимается с колен, и добавляет - Чтобы я мог сам убить ее, когда найду.
  
  
  
   Мэннерс.
  
  
  
   - Стрелок, тебе уже не так хорошо, как четыре года назад?
   Эти слова выводят Майка из забытья. Сначала только слова. Потом резкая боль. Мэннерс наступает ногой на пальцы его правой руки. Сознание опять едва не покидает его.
   - Мистер Мэннерс... Сэмюэл, ты же обещал отпустить женщину, если к тебе придет мужчина? - голос Мод от отчаяния звучит совсем по-детски.
   - Мало ли что я на тебе обещал - бормочет тот сквозь зубы и пытается раздавить теперь левую кисть Селлуччи. Затем он надевает на окровавленные запястья пленника наручники и хлопает в ладоши. Мгновенно появляется один из помощников и, повинуясь жестам хозяина, поднимает лежащего на полу и цепляет цепочку наручников за крюк, торчащий из стены.
   Из горла Майка вырывается стон, похожий на рычание. Он оказывается в неудобном положении, когда ни встать, чтоб опереться на ноги, ни сесть невозможно. Из раны выше колена начинает сильнее лить кровь. На побелке, покрывающей стены, появляются пятна, которые тут же впитываются, но на полу все равно образуется лужа.
   Эта комната, похоже, предназначалась для охотничьих трофеев. На стенах кое-где развешаны рога и головы животных, но есть еще свободные крюки. Обстановка не завершена, нет штор, повсюду в беспорядке составлены разные предметы мебели, некоторые еще в упаковке.
   - Это новый дом. К сожалению, подвал не подходит пока для моих целей, но мы его расширяем. Придется вам погостить в моем будущем кабинете. Вашингтон, подай-ка ту посудину. Поставь на пол, кровь плохо отмывается с паркета. Знаешь, что это такое, детектив? Это кубок Джорджа. Первое место по стендовой стрельбе. В юности он занимался спортом. Я гордился своим братом. А ты убил его. Теперь я соберу в него твою кровь и вылью на могилу Джорджа. Тебе не кажется, что это будет только справедливо?
   - Продавать наркоту, сводничать и стрелять в полицейских - это не совсем спорт, Мэннерс. За это полагаются другие призы.- Вики пытается повернуть голову, чтобы увидеть, что происходит.
   - Заткнись. Будешь вести себя тихо, я тебя просто похороню рядом с возлюбленным. А если будешь действовать мне на нервы, внесу изменения в сценарий, и у нас будет две актрисы - брюнетка и блондинка. Ты хоть и не первой свежести, но еще хоть куда. А Майк посмотрит. Если доживет до вечера. Стрелок, ты же не пропустишь представление? Уже скоро.
   Вики хочет возразить, но вовремя останавливается. Мысль о "возлюбленном" пробуждает в ней бешеную надежду. Чтобы не выдать изменение своего настроения, она не отвечает и даже прикрывает глаза. Ей кажется, сердце забилось так громко, что его можно услышать на расстоянии.
   Представление будет. С доставкой на дом. Только бы полиция не начала штурмовать дом до темноты. Будет много лишней стрельбы и кто-нибудь нечаянно может погибнуть. Да, и еще - пожалуйста, Господи, пусть Майк доживет до вечера!
   Майкл молчит. Во-первых, не хочется тратить силы. Во-вторых, пока этот садист разглагольствует, он ничего не делает с заложниками, и не надо привлекать его внимание. В-третьих, он просто боится, что если откроет рот, то не заговорит, а закричит. И, в конце концов, надо просто дождаться. Кейт давным-давно позвонила Кроули, а та подняла на ноги всех. И сейчас район наверняка берут в кольцо. Он просто пока отдохнет. Не будет думать о себе, а подумает о Кейт. Надо только не забывать время от времени подбирать здоровую ногу и приподниматься, чтобы не задохнуться...
  
   * * *
  
   Мод в ужасе. Она всегда боялась бывшего хозяина, но никогда не подозревала, что он настоящий убийца. Молчание обоих пленников кажется ей упреком. Во что она втянула их? Мисс Нельсон пришла, не рассуждая, только чтоб спасти ее. А мужчина пришел за Викторией, но, в сущности, тоже из-за нее, Мадлен Адамс. Что же теперь будет? Ее собственная судьба кажется теперь не такой важной по сравнению с гибелью этих хороших людей.
   Впервые за долгое время кто-то тепло отнесся к ней, а она вот как отплатила. Еще и недолюбливала работодательницу, и даже завидовала ей. Что сделает ее муж, когда узнает, что она пропала? Он, кажется, небеден, но чем занимается? Хватит ли у него влияния, чтобы их начали искать как можно скорее?
   Мод не знает, сколько прошло времени. Все тело затекло. Она вздрагивает от голоса, усиленного громкоговорителем:
   - Внимание, полицейская операция. Дом оцеплен. Выходите с поднятыми руками.
   - Ну нет, стрелок, тебя я не выпущу! - Мэннерс хватает пистолет и поворачивается к Майку, но его отвлекает шум в доме. Сдавленные крики, упоминание нечистой силы.
   Дверь распахивается, появляется Вашингтон с искаженным от ужаса лицом. Он хочет что-то сказать, но так заикается, что не может выговорить ни слова. Затем исчезает как-то внезапно, как будто его дернули за ноги.
   - Дьявол меня побери, что происходит?
   - Вечернее шоу - говорит Виктория хриплым голосом.
   Мэннерс издает горловой звук. Мод ничего не понимает. Никто не входил, но она видит, что гангстера держит за горло рукой в перчатке человек в черном. И она знает его! Это он дал ей пятьсот долларов за несколько поцелуев и оставил визитку Нельсон Инвестигейшенс. Ее таинственный клиент.
   - Фицрой, оставь его правосудию - шепчет Селлуччи. В этот момент слышится выстрел и на спине пришельца взрывается кровавый фонтанчик. Мод кричит от ужаса и безысходности. Но таинственный незнакомец, кажется, никак не пострадал. Он выбрасывает Мэннерса в окно вперед спиной. Стекла и рама разлетаются вдребезги. Короткий вопль стихает снаружи.
   - Генри! Как ты? - Виктория изо всех сил дергает путы.
   - Лучше, чем он. Я недавно поел. - Генри подходит к Майклу, без усилия снимает его с крюка, кладет на пол, расковывает. Затем приближается к Мод, развязывает ее. - Вам следует договориться, что сказать полиции. Думаю, детектив Селлуччи сумел вытолкнуть мистера Меннэрса в окно, когда тот потерял бдительность и подошел слишком близко. Выстрел был мимо, пуля попала в окно, которое затем разбилось. На небольшие нестыковки никто не обратит внимания, другого объяснения ведь все равно нет. Договорились?
   Мадлен молча кивает. Затем подбегает к окну. Здесь всего второй этаж и даже в свете редких садовых фонарей все четко видно. Тело их мучителя упало спиной на кованый забор и из груди торчит острие, похожее на копье. Она отшатывается назад, зажимая рот рукой и поворачиваясь в комнату.
   С момента, когда полиция объявила о своем присутствии, прошло не более пяти минут. Произошедшее не укладывается в голове. Чтобы отвлечься от страшного зрелища, Мод опускается на колени возле раненого, видит, снимает свой поясок и затягивает на его бедре. Остается только надеяться, что еще не совсем поздно.
   От боли, или потому, что оказался в горизонтальном положении, Майк приходит в себя:
   - Генри, как ты нас нашел?
   - Корин сказала, где вас искать. Полиция перекрыла проезд, в квартале отсюда, они стягивали силы. Я оставил машину там и пробрался пешком. А от твоей крови такой запах, что слышно даже на улице.
   Вики пытается освободиться сама, но безуспешно:
   - Генри, развяжи и меня!
   Он подходит к кровати и безучастно смотрит на нее, опустив руки:
   - Зачем? Тебе же нравятся приключения.
   И в следующую секунду исчезает.
   Майк фыркает, а потом стонет. Ему больно смеяться.
   Через некоторое время на лестнице раздаются шаги, и Мод ослепляет луч фонарика. На пороге полицейский из группы захвата в шлеме и бронежилете:
   - Выжившие есть?
   - Все живы, офицер! Скорее, детектив Селлуччи ранен! И развяжите меня, наконец.
  
   * * *
  
   Глубокая ночь. Вики открывает дверь в офис. Здесь есть закуток с диванчиком, на котором она, бывало, отдыхала, когда работала одна. В ее квартире нежилая обстановка, а к Генри сейчас идти не хочется. Ей надо побыть одной, прежде чем увидеть этого кровососа снова, иначе наделает глупостей. Очень хочется наговорить ему гадостей, или даже ударить.
   Она ездила в больницу с Майком и Мод. Всю дорогу ее бывший гнусно ухмылялся, встречаясь с ней взглядом. Парамедики сказали - это шок. Что-то сомнительно.
   Девушку тоже оставили на сутки для обследования. У Вики не было повреждений, поэтому, когда она отказалась остаться, ее отпустили. Только посоветовали пить больше жидкости.
   Телефон Корин почему-то не отвечает. Ничего, узнает все завтра из новостей.
   Во рту пересохло. Стресс плюс целый день голодания. Надо поставить чайник, и где-то у них было шоколадное печенье. Сейчас она попьет чаю, примет душ, ляжет и попробует заснуть.
   Наконец-то можно свернуться клубочком, целый день этого хотелось. Когда ей кажется, что по-настоящему расслабилась, появляются слезы. Себе она может признаться, что это не запоздалый испуг, и не слезы облегчения. Это просто обида. Ну, за что он с ней так? Что за феодальные штучки? Тоже мне, средневековый юмор.
   Да, она знает, что, в сущности, ничем не помогла. И Майк серьезно пострадал именно из-за нее. Но не могла же она сидеть, сложа руки, зная, что Мод в опасности? И кто мог предположить, что девчонка связана именно с Мэннерсом? Вот что бывает, если не проверишь человека. А ведь интуиция не подвела ее и в этот раз!
   Сама не замечая, она проваливается в сон.
   В двери поворачивается ключ. С тех пор, как они стали работать вместе, у Генри есть дубликат. Конечно, она здесь. Принимала душ, пила смородиновый чай. Бедняжка, целый день не ела. Он кладет бумажный пакет на холодильник. Если сейчас не захочет вкусненького, позавтракает потом. Когда его гордая красавица не вернулась домой, он понял, где надо искать. Заодно и поговорить, не беспокоя гостью.
   Корин крепко спит в гостевой спальне, слишком ослабела. Благодаря ее крови выстрел не причинил ему серьезного вреда, и он сразу смог уйти. Но, видит Бог, больше такому не бывать, пусть она даже не мечтает.
   После ранения он успел переодеться и даже еще раз подкрепиться. Теперь рана совершенно зажила и можно, наконец, заняться по-настоящему важным делом.
   Подруга жизни спит на кушетке, поджав ноги и положив руки под щеку. На ней старый махровый халат, ноги прикрыты пледом. Кажется, она недавно плакала. Он наклоняется ниже - так и есть. Похоже, поддавшись эмоциям, он обидел ее сильнее, чем думал.
   Эта сцена напоминает ему другую, произошедшую несоизмеримо раньше. Ту женщину он потерял. Сегодня чуть не потерял эту.
   И точно, как много лет назад другая, Вик открывает глаза и смотрит на него:
   - Так и будешь стоять, или все-таки обнимешь меня? Здесь прохладно.
   Ей не приходится просить дважды. Сбросив ботинки, он тоже забирается под одеяло. Развязывает пояс халатика, прижимается лицом к ее груди, с наслаждением вдыхая. Она слегка отталкивает его:
   - Вообще-то я сержусь на тебя. Что это было там, в доме? Решил меня перевоспитать? Поздно, дорогой.
   Генри кладет обе руки ей на шею, слегка поглаживая. Придвигается так близко, как только может, и тихо говорит прямо в лицо:
   - Думаешь, легко жить, столетия не имея друга, близкого человека, которому можно открыться? Считаешь, мне так же легко найти любовь, как и пищу? Вики, я едва пережил гибель Джиневры, чуть не погубил душу, пытаясь отомстить за нее. Она была со мной всего год, а потом ушла навсегда. С тех пор живу один, почти триста лет, пока не встретил тебя. Да, я боюсь. Если бы ты осознала это, может, пожалела бы меня, хоть немного. И побереглась.
   - А кто это - Джиневра?
   - Я расскажу тебе, если пообещаешь делать то, о чем я просил.
   Она обнимает его обеими руками, прижимает к себе и шепчет на ухо:
   - Рассказывай.
   Звучит, как обещание. Он понимает, что большего не добьется, и вздыхает...
  
  
  
  
   Ник.
  
   Сегодня молодой человек выглядит очень уставшим, после занятий на медицинском факультете его ждет тяжелая смена в госпитале.
   Он почти привык к такому ритму жизни, сам хотел этого. Отец был шокирован, когда вместо юридического факультета в Гарварде юноша решил стать врачом. Но надо отдать ему должное, в итоге глава корпорации Ай Ти Би понял сына, а мать юноши была просто в восторге.
   Ведь она была медсестрой в свое время, пока не вышла замуж за состоятельного человека. Потом женщина посвятила себя мужу, четырем дочкам и сыну. Мальчик был самым младшим и считался наследником, но потом все перечеркнул. Сказал, что хочет помогать людям, а виной всему была маленькая угловатая девчушка, с которой познакомился в школе.
   Да, так иногда бывает, ангел во плоти, и ему повезло встретиться с ней. Она удерживала его от самых сумасбродных поступков, давала советы, хотя была младше на два года. Будучи бесшабашным молодым человеком, он много раз мог попасть в переделки, но Мадлен всегда была рядом, такая беззащитная и трогательная, и паренек понимал, что нужен ей.
   Жизнь отняла у него это сокровище, страшно представить, что один невинный поцелуй мог перечеркнуть все надежды. Ник до сих пор не может забыть, как потерял Мод. Через год учебы он вернулся, но не нашел ни ее, ни Ксавье. Молодой человек готов был разорвать этого святошу. То, что в Мод казалось искренним и трогательным, в Ксавье было невыносимо.
   Сейчас Ник стоит в приемном покое больнице. Со скорой передали, что везут раненого полицейского, взяли какой-то притон. Молодого человека послали встретить раненых. Кроме детектива там были две женщины, но они пострадали меньше, а мужчина потерял много крови, кроме того были размозжены обе ладони, неизвестно, насколько серьезно.
   Операционная была уже готова, Ник был обязан подготовить пациента. Плюс ко всему из-за эпидемии гриппа персонала не хватало, так что Нику и ассистировать в операционной приходилось.
   Войдя в нужный бокс, Ник видит симпатичную блондинку, которая держит бледного мужчину за руку. Выглядит она весьма озабоченной.
   "Наверное, жена - нет страсти во взгляде, только забота. Отношения перешли в фазу дружбы" - думает Ник.
   - Девушка, вам нельзя дальше - говорит он, глядя на жену детектива.
   - Майк, я опять впутала тебя, прости. Ты не должен был приезжать - дрожащим голосом произносит блондинка, не обращая внимания на слова медбрата.
   - Не извиняйся, Вики, я всегда готов прийти на помощь. Но в остальном наши пути должны разойтись. Теперь моя жизнь - это Кейт. - Мужчина говорит тихо, он очень слаб. - Ты и сама пострадала....
   В этот момент дверь с визгом открывается, и на пороге появилась экзотическая красавица. Ее глаза мечут молнии, в них читается беспокойство и страсть.
   "Вот чего не хватает миссис Селлуччи, понимаю детектива, но бросать жену в такой момент просто преступление" - думает Ник.
   -Майк, как ты? - всхлипывает китаянка - я не успела тебе сказать...
   - Кейт, все будет хорошо... - шепчет Майк - я люблю тебя и буду с тобой до последнего вздоха.
   - Что это за спектакль? - строго говорит подошедший доктор Уоллис, седовласый мужчина лет пятидесяти, заведующий отделением. - Миссис Селлуччи, вы можете пройти с нами. - говорит он, обращаясь к блондинке.
   - Вы не поняли, это она миссис Селлуччи - смущенно произносит та - я его бывшая коллега, и тоже была в том доме.
   - Майк... Я... я беременна - произносит наконец запыхавшаяся Кейт.
   - Вики, позаботься о них, если что... - говорит Майк. Это последнее, что он помнит, в этот момент сознание его покидает.
   Дальше все пошло как обычно, пациент был доставлен в операционную. Благодаря мастерству Уоллиса операция прошла успешно. Нику предстояло ухаживать за ним. В конце смены Ника мучил вопрос, что же объединяет этих троих? Их связь кажется крепкой, но необычной.
  
  
   Мод.
  
   Белая палата. Мод в ужасе просыпается, ее мучают все те же кошмары, что и много лет подряд, она снова теряет отца, мать и Ника. Пробуждение не приносит ей облегчения, она вспоминает события вчерашнего дня. Воспоминания поглотили ее.
   Мод в ужасе смотрит на мужа своей работодательницы, он кажется ей смутно знакомым. На ум приходит ночь, после которой ее жизнь изменилась. В следующее мгновение девушка видит кровь, бющую фонтаном из спины Генри, к ее изумлению он не падает, а хватает Мэннерса.
   "Человек бы упал на месте" - думает изумленная девушка. Мысли в ее голове проясняются, она вспоминает лицо, склонившееся к ней. Именно этот человек был так щедр и дал ей карточку, взамен он взял... взял... что он взял?
   Не может быть. Это невозможно! "Фицрой, оставь его..." Фицрой?! Откуда она помнит это имя? Когда Корин знакомила их, Мод слишком смутилась, чтобы вспомнить. Генри Фицрой. Это имя произносил Ксавье, он говорил, что долг любого верующего защищать Землю от этой нежити. Теперь все встало на свои места - это герцог Ричмондский и Сомерсетский, навечно проклятый и отвергнутый людьми. Вампир.
   Ксавье! В последний вечер он сказал, что близок к своей цели. И не вернулся. Ее приемный отец всю жизнь искоренял зло, и Мод должна была помогать ему. Когда падчерице исполнилось семнадцать, отчим открылся ей и обещал научить своему делу.
  
   * * *
  
   На следующий вечер после операции Мод робко открывает дверь соседней палаты.
   Зрелище, предстающее перед глазами, вызывает в ней бурю сочувствия и сострадания. На кровати лежит перебинтованный мужчина, который вчера хотел спасти ее и Викторию.
   Он весь утыкан какими-то трубками, названия которых Мод не знает. Издалека незаметно никаких признаков жизни, кроме равномерного писка монитора. "Бог этого не допустит " - думает Мод.
   Еще в машине Скорой помощи она решила по мере возможности позаботиться о раненом, но воспоминания тайне Генри выбили из колеи. Она до утра не могла подняться с постели, а потом пролежала целый день, уставившись в потолок и думая о том, что в мире есть зло, куда более страшное, чем ее бывший хозяин.
   И она, Мод, оставшаяся без поддержки своего отчима, только с Божьей помощью, должна избавить мир от вампира.
   Но потом она вспомнила, как Генри лез под пули ради нее и Вики. "Это преступная, неугодная Богу мысль" - одергивала себя она - "Он пудрит Виктории мозги, он не мог пострадать. Но ведь Вики любит его? А что для него любовь??? У него нет чувств, он мертв."
   Так думала Мод, не обращая внимание на Корин, которая пришла посидеть с ней. Глядя на подругу Мод подумала, что и Корин в опасности. Ее подозрения еще больше усугубились, когда она увидела ранки на руке подруги.
   "В точности как мои, и Корин тоже стала его добычей, он использует всех, а потом убьет. С этим монстром не может быть иначе"- с ужасом думала девушка.
   Сон к ней не шел, и медсестре пришлось сделать ей укол успокоительного. Мод провалилась в небытие, но не надолго.
   Проснулась она от громкого шепота двух медсестер. Девушки находились в коридоре, рядом с открытой дверью в ее палату, и о чем-то оживленно болтали, не беспокоясь о том, что пациентка может их услышать.
   - Ох, какой он милашка, и очень богат, я бы не прочь с ним... - шептала высокая брюнетка лет девятнадцати-двадцати с внешностью топ модели.
   - Не трать свои силы, даже Лаура Лу Смит ничего не добилась от него. Ох, какая у него фигура - отвечала ей рыжеволосая пухлая девушка постарше - На него даже Мария Винсон положила глаз, а это не какая то там медсестра, а дочь главного .
   - А ты слышала, что говорит старик про его таланты?- не унималась первая.
   - Ага, он в операционной не хуже многих интернов. Но все равно тому бедолаге не повезло, теперь будет калекой на всю оставшуюся жизнь. Прогнозы весьма и весьма неутешительны. Жаль, что наш милашка приболел...
   Сердце Мод екнуло, в тот момент она почувствовала себя неблагодарной и еще более порочной, чем раньше, она же должна была сказать спасибо этому мужчине.
   - Проснулась, милая? - спрашивает Рыжая, глядя на Мод с профессиональным интересом - Мадлен, вы можете обращаться ко мне Крис, а это Пегги, она меня сменяет, пока один медбрат на больничном. Вы можете вставать и передвигаться, но не злоупотреблять режимом.
   - А могу я навестить детектива? - глухо спрашивает Мод.
   - Можете, наверное, только вряд ли он захочет общаться в вами - ответила брюнетка.
   В тот день Мод первый раз навестила детектива в его палате. Поначалу он, выслушав ее благодарность, дал понять, что не нуждается в ее участии.
   Мод хотела уже уйти, но тут увидела, что завтрак бравого полицейского стоит нетронутым. Она поняла, что мужчине было неприятно есть из рук медсестры, как младенцу и девушка пошла на хитрость. При помощи пары уловок она все-таки заставила его поесть.
   Потом к Майку пришли Кейт и Корин, эта компания заставила Селлуччи улыбнуться. Но временами Мод замечала, что лицо мужчины становилось все более хмурым. В такие моменты девушка вспоминала, что уныние является одним из смертных грехов, и, как могла, отвлекала детектива от печальных мыслей.
   Еще приходила Вики, они о чем-то долго говорили. Мод поняла по их напряженным лицам, что разговор был не из приятных, Майк смотрел с беспокойством. Но ничего конкретного узнать не смогла.
   После ее ухода Майк долго молчал, а потом посоветовал девушке держаться подальше от Фицроя. "К сожалению, как раз это я не могу сделать",- печально подумала Мод.
   Фицрой занимал все ее мысли, если она не заботилась о Майке. Она хваталась за общение с полицейским как за спасательный круг, но мысли о вампире возвращались в ее голову снова и снова. Не смотря ни на что, Мод тянуло к Генри, но она прятала это глубоко в подсознании.
   Сегодня настал день выписки. Мод стоит в палате Майка, она с ужасом думает, что сегодня покинет больницу. Да и детективу осталось находиться тут не так долго, через недельку выпишут и его, только доктор ничего не обещал, хотя бедро беспокойства не вызывало. Мод так и не встретилась с таинственным медбратом, который сегодня должен появиться на работе.
   - Ну, я навещу вас детектив, - говорит Мод
   - Я буду рад тебе, Мадлен, хоть ты и Божье наказание - говорит Майк, улыбаясь. Он с ужасом вспоминает больничную еду, которую ему приходилось поглощать под неусыпным контролем этой девчушки. Он все еще удивляется, как эта пигалица заставила его подчиняться, при этом цитируя Библию.
   Сначала это привело его в недоумение, но потом Вики рассказала ему о прежней жизни своей помощницы. Он сказал, что Мод не место рядом с Фицроем, и они снова поссорились.
  
  
  
   Майк. Через 2 недели.
  
   Майк уже дома. Он с трудом ходит, но хуже всего то, что не может пользоваться руками. Кисти заживают плохо, и никто не может сказать заранее, восстановятся ли движения пальцев в полном объеме. Жене о сомнительном прогнозе он просил лечащего врача не говорить.
   Кейт рада, что муж дома, и можно опекать его так, как ей всегда хотелось. Жизнь кажется ей сплошным счастливым ожиданием. Впереди - выздоровление Майка, ее уход со службы, приятные домашние хлопоты, рождение ребенка...
   Когда его одевают и раздевают, купают в ванне, причесывают, водят гулять, мужчина ее мечты говорит, что на нем тренируются. Она замечает, что уж брить-то младенца ей точно не придется.
   Женщина подсела на попкорн. Это прихоть. Почти единственная пища, которую она может есть. Запасы лакомства в доме пополняются регулярно. Она кладет бумажные пакеты с полуфабрикатом в микроволновку и достает их, раздувшиеся и сладко пахнущие.
   Сейчас вечер. Начинается матч. Кейт лучше посмотрела бы сериал, но согласна смотреть что угодно, пока можно лежать, пристроившись таким образом, чтобы его руки в лонгетах были сложены на нее. Рядом большая салатница с попкорном.
   - Этого надолго не хватит. Пойду, приготовлю еще. Потерпишь?
   - Нет, я хочу, пока он горячий.
   - Он еще очень горячий, потерпи, я быстро.
   - Ладно, давай.
   Вернувшись через несколько минут, она обнаруживает, что кукурузы сильно поубавилось.
   - Ой!
   - Что?
   - Это же ты съел? Как ухитрился?
   - Как все - ртом.
   - Не понимаю...
   - Дорогая, зачем Бог дал нам язык?
   - Говорить. Подожди, не заговаривай мне зубы, покажи, как ты это делаешь?
   Он прижимает посудину предплечьями к груди, наклоняется и показывает ей шарик попкорна, прилипший к языку:
   - Они ве пвивипаюф!
   - Дай-ка я тоже...
   Ее личико скрывается на секунду в миске, потом появляется снова. Во рту то же самое. Вытягивает язычок вперед, демонстрируя свои успехи.
   - Не делай так, во мне просыпаются темные инстинкты. Но пока я для тебя неопасен, а это жестоко.
   В ответ она приближается вплотную и скармливает ему свое зерно.
   - Вот так, мой голубок. Что теперь говорят твои инстинкты?
   - Что ты садистка. Миленькая маленькая доминатрикс.
   - Ты еще не знаешь, какой миленькой я могу быть.
   Она садится на пятки рядом с диваном и начинает развязывать шнурок на поясе его спортивных брюк.
   - Кейт, реклама закончилась, мы пропустим тайм...
   - Я слышу мольбу в твоем голосе - она пытается сохранить бесстрастный вид, но не удерживается и улыбается - ты действительно хочешь продолжать смотреть хоккей? Скажи только слово, и я перестану.
   - Я в твоей власти, дорогая. Как скажешь, так и будет.
   - То-то же! Сейчас покажу, зачем мне язык...
   Мелодия Toxic прерывает ее. Она берет телефон, несколько секунд слушает, затем обещает подъехать.
   - Что там?
   - Бабушка в больнице. Кажется, инфаркт. Ты побудешь сегодня один? Я сейчас все тебе подам и съезжу туда. Ненадолго, посмотрю на нее и вернусь, хорошо?
   - Я справлюсь. Веди осторожно. И оденься, похоже, снег пойдет. И, Кейт...
   - Что? - она останавливается со свитером, надетым наполовину.
   - Не волнуйся так сильно...
   Она грустно улыбается в ответ:
   - Я помню, помню... постараюсь...
   - Телефон возьми.
   - Точно, почти забыла. Все, пока, побежала.
   Она целует и убегает, по дороге выключая верхний свет и забыв завязать обратно пояс его брюк.
  
   * * *
  
   Спустя 2 часа.
  
   Майка будит чужое присутствие. Кто-то стоит посередине комнаты.
   - Кейт, это ты? Как бабушка?
   - Это я, не пугайтесь, детектив.
   Мерцание экрана освещает Фицроя в черных джинсах и кожаной куртке.
   - А ты как сюда попал?
   - Дверь не была заперта.
   - А разве вампирам не полагается спрашивать разрешения, чтобы войти?
   - Это всеобщее заблуждение.
   - Ну, если неприкосновенность жилища для твоего высочества - пустой звук, чем обязан?
   - Я пришел справиться о вашем здоровье, констебль. Могу я сесть?
   - Да, чувствуй себя как дома. Тем более, что помешать тебе я все равно не могу.
   Генри снимает куртку и остается в белом пушистом свитере. Присаживается на край дивана в пол-оборота. Как близкий друг. Слегка откидывается назад, опираясь на руки. Вытягивает и скрещивает ноги в узких замшевых сапогах. Слишком близко. Майкл ожидал, что гость сядет в кресло напротив.
   - Насколько все плохо?
   - Никто не знает, чем все кончится.
   - Стрелять больше не сможешь?
   - Стрелять... неизвестно, смогу ли я ручку держать...
   - И что будешь делать?
   - Фицрой, ты поиздеваться пришел?
   - Я остался тебе кое-что должен. Думаю, пришло время долг вернуть.
   - Не понял. Если на то пошло, это я тебе должен. Ты спас мне жизнь.
   - Она была в опасности частично и из-за меня, так что мы квиты. Я говорю о первом разе. О случае с Мендосой.
   - У меня от тебя едет крыша. Он запудрил мне мозги и добрался до тебя. Так кто кому что должен?
   Генри молчит несколько секунд, пытаясь убедиться, что правильно понял сленг.
   - Да, верно. Ты предал меня в руки этого самозванца. Но ты же меня и спас. Поэтому и тут мы квиты. Осталось лишь одно.
   Майк обреченно вздыхает и вопрошает светским тоном:
   - Вот как? И что же это?
   - Кровь.
   - Не понял...
   - Я питался твоей кровью. Она помогла мне снова стать собой. Теперь пришло время помочь тебе.
   - Так, секунду. Ничьей крови, а тем более твоей, я пить не собираюсь.
   - Селлуччи, ты не станешь вампиром. Не так просто. Но твое бедро, а главное, руки заживут быстро и без изъянов.
   Майк пытается подняться, чтобы оказаться дальше. Он может опереться только на локти, поэтому лечь выше на подушки у него получается, а отползти в сторону - нет.
   - Я сказал, нет. То есть, спасибо, конечно, за предложение, но нет. Скоро должна вернуться Кейт, а я не хочу, чтобы она тебя видела.
   - Я услышу, когда она подъедет. Это не займет много времени. Если хочешь, могу подать в чашке.
   - Фицрой, ты глухой? Я не стану этого делать.
   - А что ты станешь делать, когда не сможешь работать дальше? Твоей семье хватит пенсии? Какая пенсия у сержанта, детектив? Кейт не захочет уходить со службы. Ты согласен сидеть дома и ждать ее, а, Селлуччи? И сможешь ли ты жить без своего призвания?
   Перед Майком встают все опасения, которые он хранит глубоко в душе.
   - Случайно не ты к Фаусту приходил?
   - Не я. Мне не нужна твоя душа. У меня есть своя.
   - А почему бы не подождать и посмотреть? Может, все будет нормально?
   - Вряд ли. У тебя повреждены сухожилия. Так просто они не срастутся. Рубцовая ткань помешает им двигаться, как раньше.
   - Откуда ты знаешь?
   - У меня свои источники. Давай же, Майкл. Тебе нужно всего несколько капель.
   Первый раз в жизни Генри называет его по имени. У него появляется странное ощущение. Такое странное, что он не решился бы его описать.
   - Ты что, гипнотизируешь меня?
   - Нет необходимости. Это не больно. И не страшно. Тебе просто нужно принять лекарство, и все. Решайся, к дому подъехала машина.
   Генри берет стоящий на полу около дивана пустой стакан и прокусывает себе палец. До этого момента Майку все еще казалось, что происходящее - шутка.
   Внезапно он вспоминает, с какой гордостью Вики говорила, что поила вампира кровью, и как сожалела Корин, что ей не приходилось этого делать. Ему становится не по себе. От того, что он, кажется, начинает их понимать.
   - Нет. Уходи.
   - Селлуччи, я ведь действительно мог загипнотизировать тебя, и напоить.
   - Я уничтожил бы тебя тогда.
   - Ты не запомнил бы. Выздоровел и был бы счастлив. Но на это нужно время, а мы его потеряли, пока я тебя уговаривал. Кейт на первом этаже. - Он ставит нетронутый стакан на пол. - И мы не успеем спрятать следы.
   Когда он произносит последнюю фразу, становится заметно, что на языке у него появилась кровь. Он наклоняется к отшатнувшемуся Майку. Протягивает руки, берет его за голову обеими ладонями.
   - Подожди! Почему нельзя сделать это потом? Когда...
   Герцог Ричмонд и Соммерсет, граф Ноттингем, лорд-адмирал Англии, Ирландии, Уэльса, Нормандии, Гаскони и Аквитании, рыцарь ордена Подвязки и пэр прижимается ртом к приоткрытым губам Микеле Селлуччи. Всего на пару секунд. И тут же отпускает. Но в течение этих секунд Майк не может двигаться, как будто в тисках.
   - Простите, детектив. Нужно было сделать это до заживления. Такого количества должно хватить.
   - Пошел к черту!
   Кейт входит через минуту и видит мужа спящим. Она укрывает его, выключает телевизор и ложится рядом, с краю. Кажется, что в комнате слабо пахнет каким-то парфюмом. Наверное, мерещится. От усталости.
  
  
  
  
  
  
   Мод.
  
  
   Мод сидит за столом и печатает отчет об очередном деле. После выписки из больницы ее жизнь потихоньку возвращается в прежнее русло. Она вернулась к своей работе в агентстве, Корин окружает ее заботой.
   Все это время девушку мучает только мысль о Фицрое и опасности, которая от него исходит, но, несмотря на это, остается и симпатия.
   Мод тщетно пытается побороть свои чувства, ей все время представляется хмурое лицо Ксавье и слышится его поучающий голос: "Мы должны очистить мир от скверны. Это угодно богу." И Мод понимает, что тоже должна.
   Но потом вспоминает лицо Генри в машине, когда он вез ее домой. Его глаза в тот момент, когда он смотрел на Вики в том страшном доме.
   Она вспоминает, как ее разлучили с Ником, и тогда кажется, что несправедливо и жестоко уничтожать вампира, ведь его любит Вики. Решимость постепенно сходит на нет, а потом все повторяется снова и снова.
   От хаотичных мыслей невозможно избавиться. Корин делает ей замечание по поводу невнимательности. Мод не делится с ней своей тайной.
   Телефонный разговор отвлекает от дум, ей сообщают, что следует вернуться в больницу за вещами, случайно забытыми в палате в день выписки. Мод в недоумении, ей кажется, что она забрала все, когда вернулась домой.
   Вернее, Вики запретила ей туда ехать, ведь выяснилось, что полиция не нашла тела Мэннерса. Корин подыскала другую комнату недалеко от агентства, и теперь она живет там.
   Примерно через полтора часа Мод стоит около серого здания больницы. Она не хочет возвращаться сюда, это место наводит тоску. Мод подходит к администратору и называет свое имя, тучная женщина достает невзрачный серый конвертик. Неспешно открывает его, маленький серебряный крестик падает на ладонь. С удивлением понимает, что не заметила пропажи. Все эти дни в мыслях был только вампир и священный долг, который надо исполнить.
   - Мадлен, не может быть, - слышится тихий голос.
   Его девушка не ожидала услышать никогда. Голос из прошлого, которое никогда не вернется, он принадлежал ее любимому забияке. Она медленно оборачивается и понимает, что это не галлюцинация. В нескольких шагах стоит предмет ее детских грез, тот, по кому она так долго плакала. Ее Ник.
  
  
   Ник.
  
   Это утро начинается как обычно - Ник идет в университет. После простуды, которая так неожиданно выбила из колеи на несколько дней, он вынужден наверстывать упущенное. Это дается ему легко, как и все, что он хочет.
   В его жизни не было практически ничего, что он бы хотел и не получил. Баловень судьбы, как называет его старшая сестра, незамужняя бизнес-леди. Это она должна была родиться мальчиком, чтобы оправдать надежды отца. Жесткая и целеустремленная, она думала, что жизнь несправедлива и все ее усилия тщетны...
   Пока Ник не ошеломил семью известием, что не поедет в Гарвард. Потеряв Мод, он вдруг осознал, что должен помогать людям. С раннего детства ему твердили об ответственности за семейный бизнес, но в одно прекрасное утро Ник открыл глаза и понял, что это совсем не для него.
   Перед глазами все время стояла Мод. Он помнил все черточки ее лица, ее милую улыбку, ее серьезные глаза, в тот момент, когда она рассказывала свои бесконечные библейские истории. И тут юношу осенило - он должен сделать так, чтобы Мод им гордилась. Если он будет продолжать идти по дороге, выбранной отцом, то станет его подобием, холодным и циничным главой империи, и тут решение пришло само.
   Священник из него вряд ли получится, но можно просто помогать людям, и в то утро забияка Ники решил стать врачом.
   С того самого утра он прямым ходом идет к намеченной цели, преподаватели говорят, что у него талант от Бога, однокурсники восхищаются и завидуют его способностям.
   После первого курса Ник приехал в Тандер-Бэй, но Мод не нашел. Даже отец не смог помочь, Мод и Ксавье как в воду канули. Все каникулы он искал ее, потом нанял детектива, но все было тщетно. Ник отчаялся.
   Юноша никогда не испытывал недостатка внимания противоположного пола, с самого детства замечал восхищение в глазах знакомых девочек, и это ему докучало.
   Только Мод была настоящей, она всегда говорила, что думает, но не с вызовом, а с присущей ей робостью. Это могло расстрогать Ника в любой момент. Он сравнивал ее с нежным полевым цветком, иногда невзрачным рядом с розами, но наделенным тонким ароматом, который невозможно забыть. Он был готов всю жизнь охранять это хрупкое совершенство.
   Ник чувствовал пустоту внутри и пристальное внимание со стороны других девушек. Однажды он пытался найти замену Мод, это была очаровательная дочка партнера его отца. С ней было неплохо, они встречались около трех месяцев, а потом выяснилось, что Луиза беременна от папиного шофера.
   Ник понял, почему им было удобно вместе, они мило общались, но совершенно не интересовались друг другом.
   Дни сменяли дни, Ник пытался жить как все молодые люди его возраста, учился, работал, иногда ходил на вечеринки. Но чаще просто ездил на мотоцикле, не мог с ним расстаться. Однокурсники прозвали его Одиноким всадником.
   И вот однажды Всадник встретился с Принцессой, возвращающийся с дежурства. Ник, чуть было не сшиб Мэри Винсон, начинающего гинеколога и продолжателя семейных традиций. Роскошная блондинка знала себе цену, а после того случая стала приятельницей Ника.
   Мария сильно отличается от Мод, во всех действиях этой шикарно одетой и холеной женщины виден расчет. Но Ник с удовольствием видится с ней, ее общество приятно любому мужчине, она не заискивает, держит дистанцию. Их общение длится несколько месяцев, пока однажды в его маленькой, но недешевой квартире не раздается звонок.
   Ник услышал перепуганный голос Мэри, которая просит о помощи. Юноша примчался к ней, и нашел в баре. Она была пьяна, и повторяла о предательстве. Выяснилось, что ее бросил любовник. По прозрачным намекам Ник понял, что это один из сенаторов.
   В тот вечер они оба надрались. Добравшись до его квартиры, заснули прямо в холле на полу. И с того вечера стали почти неразлучны.
   Знакомство доставляло ему удовольствие. Юноша думал, что помощь другому человеку делает его ближе к Мод. С другой стороны, общение с ней помогало ему совершенствовать профессиональные навыки, девушка давала ему ценные советы.
   Около трех месяцев назад, когда Ник был вынужден уехать в Париж на свадьбу сестры, Мэри вызвалась присмотреть за аквариумом. Когда он вернулся, ключ от квартиры остался у мисс Винстон.
   Молодые люди становились все ближе и ближе. И однажды Ник рассказал о Мод, своей боли и любви. Эта история позабавила Мэри, она сказала Нику, что он неисправимый романтик и должен спуститься с небес на Землю, где встретит достойную зрелую женщину.
   Это заявление взбесило Ника, он перестал откровенничать с Мэри, но это отнюдь не значило, что она перестала с ним встречаться, появляясь в больнице и на лекциях. Все свободное время Ника было заполнено этой шикарной блондинкой.
   Ник старался намекнуть ей, что на любовь рассчитывать не стоит, но Мария не понимала. А потом произошло чудо, девушка сама призналась, что он для нее всего лишь друг. Ник постарался скрыть вздох облегчения, и они обнялись. Казалось, жизнь вернулась в обычное русло.
   Думая о Мод и Мэри, Ник вспоминает разговор с детективом Селлуччи, когда заступил на дежурство. Он все еще помнит почти комическую сцену, произошедшую в приемном покое.
   Кроме того, ходили слухи о какой-то странной больной, которая ухаживала за инспектором и при этом постоянно цитировала Библию. На ум сразу пришла Мод, но он отогнал эти мысли. Майкл Селлуччи был в жутком состоянии, в тот день ему сообщили, что по всей вероятности его двигательные способности не восстановятся. Стало понятно, что придется уйти из полиции и жить на пенсию отставного полицейского.
   - Не глазейте так, молодой человек - сказал он Нику с раздражением в голосе.
   - Инспектор, я должен поставить вам укол - ответил тот сдержанно.
   За время работы он ухаживал за разными больными, но этот пациент выводил его из состояния равновесия одним взглядом. В юности Ник несколько раз попадал в участок и знал, что собой представляют копы. Этот был их типичным представителем.
   По волевому взгляду можно был сразу сказать, что он привык рулить своей жизнью, и положение пенсионера явно его не устроит.
   - Можно вас попросить, передайте мисс Нельсон или Кейт, если одна из них появится сегодня, что я сплю - угрюмо проговорил полицейский - Я не желаю ни с кем общаться сегодня.
   Ник понимал, какие мысли витают в голове этого мужчины. В больнице он видел много и горя и радости, а иногда на его глазах происходили чудеса. За это время он усвоил одну истину - главное верить в лучшее, искренняя вера способствует выздоровлению.
   - Вы нужны вашей супруге - проговорил Ник, поправляя одеяло.
   - Лучше бы я умер во время операции - хмуро сказал Майк.
   Совершенно неожиданно для себя за эти дни он стал лучше понимать Викторию и причины ее ухода из полиции. Болезнь сделала их ближе, чем четырехлетний роман.
   Даже спустя две недели после этих событий разговор с Майком не покидает голову Ника. Он совершенно искренне сочувствует детективу и его жене.
   Ник медленно идет по приемному покою, смотрит в сторону регистратуры и не может поверить своим глазам. Он видит хрупкую девичью фигуру, держащую в руках какой-то конверт. Мозг отказывается воспринимать происходящее. Он пытается сказать что-то, но только с третьей попытки произносит:
   -Мадлен, не может быть - и сам не узнает своего голоса.
   Девушка медленно оборачивается. Ник видит ее изумление и радость. Она похорошела, стала более женственной, а в глазах появилась какая-то мудрость. Девушка не говорит ни слова, а Ник уже не контролирует себя.
   В сумасшедшем порыве он бросается к Мод, хватает ее на руки и начинает кружить по комнате. На глазах изумленных пациентов и персонала.
   В глазах Мод читается целая гамма чувств: изумление, радость, какая-то детская неуверенность, а главное - любовь.
   - Ник, поставь меня - смущенно произносит она.
   Юноша нехотя ставит свою драгоценную ношу на землю.
   - Ты как тут оказалась?
   - Я тут лежала и вернулась за ним - говорит девушка и показывает маленький серебряный крестик - Я едва не потеряла его.
   Ник помнит его, эта старинная вещь принадлежала его семье уже несколько поколений и передавалась невесте старшего сына вместе с обручальным кольцом. Он давно сделал свой выбор и подарил его Мод.
   - Ты как? Как Ксавье? - спрашивает Ник, внутри него все клокочет от ненавистного имени.
   -Я теперь одна живу. Ксавье умер - говорит девушка.
   Ник слышит слезы в ее голосе. "Не переживай милая, я тебя никогда одну не оставлю".
   - А где ты живешь? Я тут на работе, а вечером мы могли бы сходить куда-нибудь, и поговорить - шепчет Ник.
   - Ты здесь работаешь? А как же Гарвард?
   - Я не буду экономистом, Модди. Я решил стать врачом и работаю медбратом, - отвечает он.
   - Ой, так это ты самый симпатичный медбрат в больнице? Если это так, то кто такая Мария? - выражение лица Мод из лукавого становится серьезным.
   Ник хорошо знает привычки Мод. Именно таким становилось ее лицо перед прочтением какого-нибудь стиха наизусть, но даже по этому Ник соскучился. Он готов был расцеловать Мод.
   -Откуда ты знаешь про Мэри? Мы только друзья и ничего больше, поверь.
   - Медсестры сказали. Ник, вот мой адрес, приезжай вечером, а то я спешу - говорит Мод, ее лицо сияет.
   - Ты не против прокатиться вечером на мотоцикле?
   - Нет, я скучала по нему.
   Нику кажется, что день тянется бесконечно. Он делает свои обычные дела, но все его мысли с Мод. Как только смена заканчивается, Ник прыгает на железного коня и летит к ней.
   Девушка радостно встречает его, они едут за город. Несмотря на холод, прогулка доставляет им удовольствие. Оба чувствуют, что снова обрели то, что у них отняли несколько лет назад. Ник убеждает, что достоин ее доверия, несмотря на мнение Ксавье.
   Мод хочет верить, хочет выбросить из головы все свои проблемы и быть счастливой здесь и сейчас. Она принимает решение остаться с Ником и говорит ему об этом. Ей лучше забыть вампира, как кошмар. Замерзшие и счастливые, молодые люди едут к нему. Мод не удивляется, что друг живет в таком богатом доме.
   В лифте Ник не выдерживает близости любимой, его губы впиваются в очаровательный ротик Мод, а руки пробираются под одежду. Мод отвечает на его поцелуй. Лифт останавливается на девятом этаже. Обнявшись, влюбленные идут в квартиру Ника.
   За открытой дверью их глазам открывается весьма живописная картина. В кресле сидит шикарная девица, облаченная в шелковый пеньюар алого цвета, в руках бокал красного вина.
   - Ники, дорогой, ты с кем?
   - Мэри, что ты тут делаешь?
   - Тебя жду любимый, так кто это?
   - Я Мод...- заикаясь, говорит девушка прежде, чем хозяин дома успевает сказать что-нибудь.
   - Мод... Модди? - истерически смеется блондинка, от нее пахнет спиртным - дорогая, он тебя бросит, как и меня.
   Больше Мод ничего не хочет слышать. Бросается к выходу. Ник хочет догнать ее, но Мэри повисает на нем расслабленным телом, и он теряет драгоценные минуты.
   - Мод, подожди! - последнее, что она слышит.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Покушение
  
   За ней захлопывается дверь. Скорее, скорее, она не хочет, чтобы Ник догнал ее. Куда, вниз? Нет, он побежит как раз туда, она не сомневается. Лифт - ни в коем случае. Никаких разборок в лифте. Она видеть его не может. Наверх, только наверх, и поскорее. Там он не будет искать.
   Какая грязь, Боже, какая грязь! Даже когда хозяин домогался ее, даже когда он добился своего, она не чувствовала себя такой униженной. Испачканной - да, но не растоптанной.
   Фицрой убедил ее, что все не так страшно. Он был прав. Стыд принудительной связи, действительно, ерунда. Самое страшное - это боль, которую она испытывает сейчас. Острейшая, смешанная с гневом. На себя.
   Обрадовалась Нику, как ребенок. Надеялась, что все осталось, как прежде. Что теперь все будет, как в те времена, когда он забирался на дерево под ее окном. Какая глупость! Избалованный мальчишка, сын состоятельных родителей, превратился в настоящего яппи. Хотя ему и приходится работать, на светский образ жизни хватает и времени, и денег.
   "Повеса". Она вспомнила слово, которым называл ее приятеля Ксавье. В его устах это слово звучало как ругательство. Много раз он говорил падчерице, что нельзя доверять таким, как Никлас. Что они развращены достатком своих отцов и властью, которую оно дает. Что, даже если он совершит преступление, ему не будет грозить ничего серьезного - папа вытащит его, и он это знает. Потому и ведет себя безнравственно.
   Тогда Мод казалось, что это неправда. Ее Ник не такой. Он хороший, просто беспечный. Деньги его родителей никогда не бросались в глаза. Да, она считала, что он богаче ее, но не этим. У него был папа, который видел в нем наследника своего дела. И сестры, которые души в нем не чаяли. Но самое главное, у него была мама.
   Иногда, когда позволяла себе помечтать, Мод представляла, как войдет в эту семью. Она слышала, что иногда невестки зовут свекровь мамой. И что не всем это нравится. Но ей казалось, что миссис Бонэм она вполне сможет так назвать. Хотелось после стольких лет снова произнести это слово.
   Хорошо, что Ксавье ничего не знал о ее мечтах. Он и так не уставал твердить, что Ник ей не пара, что он поиграет с ней и бросит. Что она не нужна Нику. Что Дьявол, соблазняя, принимает любые обличья, а любая страсть - широко открытые ворота для него. Как же он был прав! И не только в этом.
   Она добралась до последнего этажа. Дыхание сбилось. Надо остановиться. Дальше лестницы нет. Она открывает стеклянную дверь на этаж. На полу ковер. Здесь всего 2 двери, всюду полированное дерево. Напротив каждой - камера слежения. Коридор делает поворот, там должны быть еще квартиры. Она не будет маячить перед камерами, просто постоит тут немного, отдышится и поедет вниз, когда решит, что Ник ее больше не ищет.
   На ковре перед одной дверью что-то блестит. Ключи. Хозяин потерял? Она не знает, как поступить. Взять их и отнести консьержу? Или оставить, как есть? В нерешительности делает шаг в сторону двери.
   Внезапно за спиной ощущается чье-то присутствие. Мод оборачивается и теряет дар речи. В четырех шагах стоит Сэм Мэннерс, живой и на вид вполне здоровый. На гладко зачесанных назад волосах и меховом пальто влага, наверное, от растаявших снежинок. Откуда он появился? Лифт находится в другой стороне. Должно быть, вышел из-за угла. Но, самое главное, разве он не умер?
   Ноги отнимаются. Мод прислоняется к стене:
   - Мистер Мэннерс? - многократные "воспитательные" меры не прошли бесследно, и она тут же поправляется - Сэмюэл?
   - Привет, дорогуша. Ты не рада меня видеть?
   Изумление пересиливает рефлекторный страх:
   - Я видела, как вы... как ты...
   - Умер? Нет, я не умер! Штырь пропорол только одежду и слегка задел ребра, мне повезло. А эти лодыри из полиции даже не проверили сразу. Поэтому я поднялся и смог уйти. Со мной не так-то легко справиться, Мадлен. Кстати, а ты что здесь делаешь? Идешь к своему боссу? Она только что ушла, вот, ключи обронила.
   Бывший хозяин никогда не звал ее по имени, всегда только "милашка" или еще как-нибудь. Он не делает ни шага в ее сторону, руки в карманах, плечи расслаблены, на лице вежливый интерес. Если кто и увидит на мониторе их беседу, ничего не заподозрит. Просто встретились знакомые, остановились поболтать в коридоре.
   Это так необычно, что Мод сразу забывает спросить, как вошел сам Мэннерс. Она понимает, что под объективами охраны Сэм не будет делать глупостей, поэтому дает волю любопытству:
   - Мой босс? Мисс Нельсон? Она здесь живет? - она пугается не на шутку. - Так ты пришел за ней?!
   - Нет, Мадлен, нет, что ты! Она меня больше не интересует. К слову сказать, ее дружок гораздо интереснее...
   - Дружок? У нее же муж.
   - Окстись, милая, какой муж? Кто обвенчает вампира? Да и мэрия по ночам не работает, хе-хе. Чего молчишь? Ты столько чертовых книжек прочитала, неужели не поняла, кто он? Я-то слыхал о таких, как он, в детстве, но не видал ни разу. Да человек и не справился бы со мной так легко. А Вашингтона он загрыз. И Педро тоже. Как подумаешь, сколько народу он порешил за свою жизнь, страшно делается. Тебе не кажется, что по сравнению с ним я - кроткая овечка?
   - А ты не боишься, что охранник вызовет полицию? Ходишь тут, а всюду камеры.
   - Охранник смотрит хоккей. А камеры не работают. Посмотри, лампочки не горят. Жильцы зря платят свои деньги.
   Мод молчит. Очень трудно осмыслить сразу столько новостей. Мысли скачут от Сэмюэла к вампиру, от вампира к Ксавье, от Ксавье к Нику... Ксавье был прав, прав во всем. Чем старше она становится, тем больше убеждается в этом. Он предупреждал ее, наставлял, хотел уберечь. И погиб, она больше не сомневается в этом. В этой безумной жизни среди порока только его слова остались правдивыми.
   - Ты пришел... уничтожить его?
   - Уничтожить? Нет! Что я, эмиссар Ватикана, что ли? Да и не знаю, как это сделать, а вслепую рисковать не привык. Я зашел сюда к приятелю, а его нет дома. Уезжаю в Мехико.
   - Откуда же ты знаешь, что здесь живет Виктория?
   - Увидел, как она выходила. Меня она не узнала, подслеповата, что ли? Понятно тогда, почему из полиции ушла. Ключи уронила, ну а я не стал окликать. Сама понимаешь, мне это не с руки. Ладно, бывай! Считай, мы в расчете. Тебе теперь не меня бояться надо. - Он проходит мимо, направляясь к лифту, потом оборачивается и подмигивает - Ее хахаль-кровопийца точно здесь обитает. Все окна с той стороны наглухо ставнями закрыты. Я еще внизу удивился, зачем, думаю, ставни. А когда чуть не столкнулся с дамочкой, сразу понял, что к чему. Надо же, сыщик и упырь, чего только не бывает...
   Мэннерс ухмыляется, пожимает плечами и шагает в раздвинувшиеся двери, не оглядывась.
   Некоторое время Мод не двигается. Блестящий предмет притягивает взгляд, хотя она старается не смотреть. Неужели это знак? Неужели судьба привела ее сюда к совсем другой цели? К врагу, а не другу? Разве бывают такие совпадения? Нет-нет! Она долго думала, и молилась, и просила вразумления. Неужели это ответ? Очень похоже. В одночасье попасть в нужный дом, к нужной двери, и даже ключи как по заказу...
   А если, действительно, ОН живет здесь? Ксавье рассказывал, что вампира надо опасаться только ночью. Днем его сравнительно легко уничтожить. Не надо никакого осинового кола, ни святой воды, ни серебра. Только дневной свет. Они сгорают быстрее, чем спички. Остается только горсть пепла.
   Она войдет. Только посмотрит. И если правда, что Фицрой...то есть ОНО там... Надо решиться. Другого случая просто не представится. Никто не знает, что она тут, никто не заподозрит ее. А если и заподозрит - в чем ее можно обвинить? Она ничего не украдет, ключи возьмет перчаткой, а в Уголовном кодексе нет статьи о вампирах. Они не существуют, так? Значит, и убить их невозможно. Она делает первый шаг.
   Надевает перчатки. Осторожно оглядывается еще раз. Камеры неподвижны и лампочки на них действительно не горят. Наклоняется за ключами. Так, спокойно. Надо сделать вид, что это ее квартира, не надо торопиться. И не оглядываться больше, хотя очень хочется.
   Быстро входит и замирает ошарашенно. Внутри абсолютно темно. Хотя она теперь не сомневается, что вампир где-то здесь, ее решимость слабеет. Этот мрак среди бела дня, в обычном многоквартирном доме, в центре огромного города - самое сильное потрясение. Сильнее даже, чем живой и любезный Сэм Мэннерс.
   Она считала Мэннерса злом, а Фицроя - наоборот. Но сегодня Сэм помог ей, а что сделал с ней Генри? Даже в темноте она не может вспоминать об этом, не краснея. Господи, помоги разобраться, что хорошо, а что дурно! Ксавье, зачем ты оставил свою подопечную одну? Неужели тебя убил вампир? Неужели это был Фицрой? По всему выходит, что так.
   Однако ее он оставил в живых. Зачем? Должно быть, чтоб кормиться и дальше. Наверное, молодые женщины ему больше по вкусу, и он держит их около себя. Вики, Корин, она сама, возможно, кто-то еще - целый гарем, точнее ферма. Как отвратительно!
   Возмущение помогает взять себя в руки. Где-то рядом с дверью должен быть выключатель. Да, вот он, справа. Она закрывает глаза, чтобы не ослепнуть и сжимается.
   Ничего страшного не происходит. Довольно большая, больше чем у Ника, и очень красивая квартира. Наверное, именно такую обстановку в книгах называют "стильной". Темные обои, полированное гладкое дерево без завитушек, стекло и кожа. Восточная стена, действительно, закрыта ставнем, который выдвинут сверху. Как же им управлять? А, вот. Сверху маленькая коробочка, должно быть сенсор, как в телевизоре. Значит, где-то должен быть и пульт управления.
   Так, все понятно. Нужно вытащить вампира сюда, на середину комнаты, и открыть окно. Пульт, скорее всего, у него с собой. Где же его гроб, или шкаф, в котором он прячется днем? Ксавье рассказывал, что они изобретательны, но всем нужно непроницаемое для солнечных лучей помещение.
   Проверяет все двери по порядку. Ей везет. После ванной, какие показывают только в кино, попадается спальня. Из зала сюда попадает неяркий свет. Мод видит край широкой кровати и, о Боже, кажется, его. Вампир спит не в гробу, а в постели, надо же. Промедлив секунду на пороге, она подходит ближе.
   Герцог Ричмондский лежит на спине, на невысокой подушке, укрытый по грудь черной шелковой простыней. Руки снаружи, одна на груди, вторая вдоль тела. Лицо спокойно, но все равно кажется, что последние его минуты были не очень приятны. Длинная вьющаяся прядь упала на лоб и закрывает бровь. Губы немного приоткрыты. На шее выделяется адамово яблоко, чуть ниже она замечает кожаный шнурок с висящими на нем амулетами. Никакие амулеты не помогут тебе, исчадие ада!
   В спальне окон, конечно, нет, кто бы сомневался. Придется все-таки нести его в другую комнату, вот только как? Взрослый человек очень тяжелый, Мод испытала это на себе, когда был ранен детектив Селлуччи.
   В раздумье она проводит рукой по шелку. Он немного скользкий и ласкает пальцы. Интересно, как это - спать на таком белье? Идея! Надо попробовать стащить его с кровати прямо на простыне.
   Мадлен наматывает уголки на руки, чтобы не выскользнули, и изо всех сил тянет на себя. Сначала трудно, потом все легче. Чувствует, что у нее получается. Тащит к изножью, напротив двери. Когда тело полностью соскальзывает, голова со стуком ударяется об пол. Ужасный звук, ей становится нехорошо, и почти жалко его.
   "Возьми себя в руки, еще немного и все. Он укусил тебя, он кусает кого-то каждую ночь. И наверняка убил Ксавье. Не смотри на его красоту, это дьявольский соблазн. Он мертв уже несколько веков, это труп. Посмотри, что бы ты ни делала, он не просыпается".
   Немного отдышавшись, Мадлен поворачивается спиной, как бы впрягаясь, и вытаскивает вампира на середину большой комнаты, на яркий электрический свет. Выпустив из рук свою "упряжь", поворачивается к нему лицом.
   И вскрикивает от неожиданности. Во время передвижения покрывало сползло и оказалось, что мужчина под ним совершенно голый. Руки раскинуты в стороны, одна почти за головой. Как будто заснул среди травы, или плывет на спине. Сейчас, даже мысленно, она не может назвать его "трупом" или "телом".
   Мод кажется, что у нее краснеет все, а не только лицо. Как ни странно, Мэннерс свет не включал, а других раздетых мужчин ей видеть не приходилось. Ксавье же осуждал даже показ спортивных соревнований по телевизору. Она бросается за потерявшейся простыней, чтобы прикрыть наготу поскорее. Заодно возвращается в спальню и находит на прикроватном столике маленький пульт.
   Вернувшись, пытается укрыть его, не глядя. Поэтому цепляется за ткань, спотыкается и падает рядом с Фицроем на бок, ударив локоть. Боль такая, что некоторое время она лежит и тихо плачет. Что-то приятно холодит макушку.
   Доморощенная истребительница поднимает голову. Оказывается, уткнулась головой под мышку своей будущей жертвы. Его грудь с украшением оказывается на уровне ее глаз. Отодвинуться сразу не получается, страшно даже шевельнуть рукой, поэтому некоторое время просто смотрит туда, куда упал взгляд. Наконец до нее доходит, что она видит.
   На витом кожаном шнурке висит крестик, похоже, серебряный и серебряная же ладанка. Она не верит своим глазам. Как это понимать? Это насмешка или правда? Ей хочется потрогать руками, что бы убедиться. Да, несомненно. Настоящий католический крест, небольшой, старинный. Она пытается открыть ладанку, но резкая боль в локте не дает приложить усилие.
   Не важно, что там. Важно другое. Она, кажется, ошиблась на его счет. Даже если он может прикасаться к серебру, зачем бы ему носить у сердца христианские святыни? Ксавье ничего подобного никогда не рассказывал.
   Поступки вампира предстают в другом свете. Он выпил ее крови? Любой другой клиент мог поступить гораздо хуже, даже убить. А Генри спас ее от улицы, нашел работу.
   Он спас всех от Мэннерса, а ведь это через нее тот вышел на Викторию и Майка. И даже не убил гангстера, как она думала сначала. Правда, Сэм сказал, что убиты двое его подручных, но он мог и соврать, он всегда врал. А если подумать, что они сделали с Майком и не успели сделать с ней и Вики... Нельзя сказать, что ей жаль их.
   Он за один вечер избавил ее от душевных терзаний, вселил надежду на то, что жизнь еще может быть прекрасной. Если бы она не услышала от него фразу, которую запомнила на всю жизнь, ни за что не смогла бы посмотреть сегодня Нику в глаза.
   Что же касается отчима, то его мог убить и другой вампир, хотя он и сказал, что нашел Ричмонда. Надо сначала разобраться и подумать. И если Генри Фицрой все-таки зло, Господь снова поможет ей, как сегодня.
   Ну и дел она чуть не натворила. Надо убираться отсюда поскорее. И пульт убрать с пола, а то Вики вернется, наступит нечаянно и случится непоправимое. Ах, как больно!
   Мод с трудом встает, в правой, больной руке пульт, левой придерживает ушибленный локоть.
   - Мадлен, не надо! Мод, ты что? - два крика сливаются в один. На пороге Вики Нельсон, за ней изумленный Ник Бонэм.
  
  
  
   Вики.
  
  
   Вики едет в офис, но что-то не дает ей покоя, появляются тревожные мысли, она чувствует, что не должна была покидать Генри. Гнетущее ощущение увеличивается с каждым мгновением, становится просто невыносимым. Через несколько минут такси останавливается в пробке, Виктория нервно сует руки в карманы. О, Боже, ключи от квартиры исчезли.
   - Поворачивайте обратно, езжайте как можно быстрее, я заплачу в три раза больше, если мы приедем обратно в течение получаса! - Ей страшно представить, что может случиться, если ключи попадут в чужие руки, обычный мелкий воришка может сделать непоправимое. Самое страшное может произойти из-за простой случайности.
   Как назло, машина не может быстро проехать сквозь пробку и развернуться, минуты текут медленно. Вики физически ощущает движение времени, беспокойство тяжелым камнем лежит в груди. Вспоминается день, когда они с Генри пережили солнечную бурю, слова, которые она шептала, пытаясь разбудить его. Женщина надеялась, что больше никогда не переживет подобный ужас, но сейчас все повторяется.
   Наконец такси подъезжает к знакомому подъезду. Быстро расплатившись с водителем, Виктория бежит в здание, видит консьержа, который поглощен просмотром матча по телевизору. Другие экраны не работают. Чутье полицейского, в который раз говорит ей, что самые страшные предположения могут оказаться реальностью.
   Неужели лифт может ехать так медленно, проходит целая вечность, прежде чем кабина останавливается на нужном этаже. Женщина стрелой вылетает на этаж и сталкивается с парнем, лицо которого кажется ей знакомым.
   - Модди, вернись, я все объясню, это недоразумение! - громко говорит он - Вы не видели внизу девушку? Симпатичная, короткие темные волосы, расстроенная?
   - Ее Мадлен зовут? - Виктория изумлена. Этот молодой человек был медбратом в больнице, куда они попали с Майком. Именно он был в приемном покое в тот день, когда она узнала про беременность Кейт. Мадлен часто навещала Майка в больнице, должно быть, там они и познакомились. - Нет, я не встретила Мод, но знаю как ее найти. Оставьте ваш телефон и я позвоню, конечно, если она не будет против. "
   - К сожалению, скорее всего, будет - грустно отвечает юноша. В этом момент из квартиры Генри слышится приглушенный стук. Сердце Вик обрывается. Забыв о собеседнике, который продолжает что-то говорить о Мод, она распахивает дверь.
  
  
   Развязка
  
  
   - Это не то, что вы думаете, мисс Нельсон! - Мод в растерянности. Больную руку она прижимает к груди и это выглядит, как умоляющий жест. - А ты убирайся! Видеть тебя не желаю! - Кричит она Нику.
   В этот момент пульт выпадает из ее руки, ударяется об пол, под потолком мигает красная лампочка и ставни начинают медленно и бесшумно подниматься. За окнами виден неяркий свет зимнего дня и густой снег, липнущий к стеклам.
   У Вик и Мод одновременно вырывается вопль отчаяния, но ничего страшного не происходит - облака так плотно закрывают солнце, что почти темно.
   Мод, тем не менее, судорожно пытается накрыть тело Генри черной простыней. Вик вспоминает о присутствии постороннего:
   - Как вас зовут?
   - Никлас Бонэм, мэм.
   - Мистер Бонэм, простите, но это дело очень личное, почти семейное...
   - Если этому человеку плохо, я мог бы помочь, я медик.
   - Спасибо, уверяю вас, помощь не нужна. И "скорую" вызывать тоже не надо! - предупреждает Виктория следующий вопрос.
   - Я понимаю, мисс Нельсон, но если вы намерены вызвать полицию, я хотел бы...
   - Не будет никакой полиции, не беспокойтесь. Обещаю, как только мы поговорим, мисс Адамс позвонит вам. - Она выразительно смотрит на Мод.
   Мод поспешно кивает, поджимает губы и с усилием цедит:
   - Я позвоню, обещаю. Уходи, ради Бога.
   Помедлив несколько секунд, Ник все же уходит, украдкой взглянув на мужчину, лежащего без сознания на полу.
   Вики, наконец, переступает через порог, захлопывает дверь, запирает ее на задвижку и приближается к девушке. Той кажется, что ее сейчас ударят, но Вик опускается на колени рядом с телом вампира. Замечает пульт на полу и закрывает ставни. Сидит некоторое время рядом, опасаясь взглянуть.
   - Простите, мисс Нельсон, я не хотела...
   Вики не отвечает. Нерешительно поднимает край покрывала. На вид Генри невредим, но неподвижен. Село ли уже солнце за облаками? В ответ на ее мысли он делает первый судорожный вдох. Мод облегченно вздыхает и улыбается, не замечая этого.
   Генри садится, трясет головой и потирает затылок.
   - Как ты? - Вики обретает дар речи.
   - Нормально. Правда, голова трещит. Мод, привет. Мне, кажется, следует привести себя в порядок, простите, дамы... Кстати, а почему я здесь?
   - А вот это Мод нам сейчас и объяснит.
   - Одну минуту. Я только оденусь. А вы можете пока приготовить чай. - Он уходит в спальню, завернувшись в простыню, как в тогу.
   Вики слишком взбешена, чтобы находиться наедине с подчиненной. Она идет на кухню, чтобы действительно налить чаю. Себе, а заодно и этой ненормальной.
  
   * * *
   Спустя полчаса Мод заканчивает свое сбивчивое объяснение, прерываемое репликами Виктории, сильно напоминающими допрос.
   - ... Вот и все. Честное слово, я не знала, что вы католик, мистер Фицрой! Когда мисс Нельсон вошла, я как раз хотела подобрать пульт, чтобы на него случайно не наступили.
   - А если бы он был буддистом, ты что, испепелила бы его? - Вики все еще не может остыть.
   - Нет, конечно. Я неправильно выразилась... Я хотела сказать, что вы... больше человек... чем я ожидала...
   - А кто дал тебе право решать чью-то судьбу? Какое тебе дело, кто человек, а кто нет? И как ты вообще узнала?
   - В доме у хо... у Мэннерса. Трудно было не заметить.
   - А откуда такие познания?
   - Мой отчим, Ксавье, он... рассказывал кое-что...
   Вики понимает, что пришло время выяснить все темные моменты:
   - Скажи честно, Мадлен, как ты вообще нашла мое агентство? Не надо про объявление.
   Мод теряется. Нерешительно смотрит на Генри.
   - Простите меня, мистер Фицрой...
   Вампир сидит, откинувшись на спинку стула. Все это время он молчит с непроницаемым лицом. Услышав последнюю фразу, ждет еще немного, любуясь гневным румянцем Вики и блестящими влажными глазами Мод. Женщины замирают в ожидании и не замечают, что герцог получает массу удовольствия от происходящего.
   Подождав еще несколько секунд, он неуловимо улыбается:
   - Мне помнится, Мод, мы перешли на "ты". - Повернувшись к Вики, добавляет - Я дал ей твою визитку. И должен просить прощения за то, что скрыл это от тебя.
   Вики ожидала чего угодно, только не этого:
   - Ты? Ты? Но как? Когда?
   Генри, кажется, смущен, что пугает ее еще больше.
   - В тот день, когда мы купили очки.
   Вики чувствует себя обманутой. Получается, он полакомился первой попавшейся девицей через сутки после того, когда она пришла к нему, поддавшись порыву. После страстной ночи и дня, полного нежности. Сделал для нее нечто большее - помог лучше видеть. Намного лучше. Она мысленно благословила тогда его имя. А он поцеловал ее, спящую, встал с постели и ушел кусать другую.
   - Как ты мог? Даже в тот вечер...
   - Виктория. Я - то, что я есть. Этого ничто не может изменить. Даже... тот вечер - Добавляет он тихо.
   Она прижимает уголки глаз, чтобы не расплакаться перед девчонкой. Конечно, он прав, но почему ей так больно? Глубоко вздохнув несколько раз, Виктория спрашивает почти спокойно:
   - Могу я узнать подробнее, что тогда произошло?
   Он кладет свою руку поверх ее.
   - Ничего предосудительного. Я вышел как обычно, поесть. Девчушка стояла на панели. Она не занималась этим раньше и была абсолютно здорова. А я был голоден и не хотел оставлять тебя надолго. Я поел, дал ей денег, чтобы откупиться от сутенера, и твою визитку. Я же не знал, какие у нее... как это называется - взгляды на жизнь?
   - Тараканы в голове. - Поправляет его Вики и обращается к Мод - Так значит, ты не просто вампира решила спалить, а еще и своего благодетеля? И то, что он спас тебя дважды, не поселило сомнений в праведной душе?
   - Еще как поселило! Но Ксавье никогда не говорил, что бывают хорошие вампиры. Я просто не знала, что делать. Я так виновата! И перед вами тоже, мисс Нельсон. Работая у вас, я впервые почувствовала вкус жизни. Во мне проснулась надежда на счастье... - она вдруг мрачнеет, вспоминая Ника и его блондинку.
   - И что нам теперь со всем этим делать? - Виктория обращается скорее к себе, чем к Генри.
   Ее размышления прерывает стук в дверь. Мод вскакивает:
   - Что за неугомонный! Разрешите, я его отправлю?
   Вик кивает в задумчивости, Генри хочет ей что-то сказать, но Мод пулей вылетает в холл, отпирает дверь, готовая отчитать Ника, но ее отбрасывает к стене сильный удар. Вики и Генри выскакивают на грохот.
   На пороге стоит Сэм Мэннерс. В том же меховом пальто, но выглядит немного по-другому. Глаза налиты кровью, на груди почерневшее отверстие от металлического прута, на который он упал.
   Вики с криком хватается за запястья, знаки на них невыносимо жжет. Генри пытается заслонить ее.
   Обведя всех пылающими глазами "Мэннерс" произносит гулким рычащим голосом:
   - Я вижу, кровососу снова повезло, и скоро все начнут обниматься. Нет, так не пойдет! Мерзавцу, который раньше владел этим телом, у нас и так было не сладко, но стало намного хуже, когда он узнал, что полицейский выздоровел. Он отказался даже от Чистилища, только чтобы отомстить тебе, Принц тьмы! Я не мог отказать ему в такой любезности и вернулся. У меня ведь есть еще шанс - ты, Виктория! Помнишь наш договор насчет Корин? Предлагаю аннулировать старый и заключить новый. Согласна?
   - Что ты хочешь на этот раз?
   - Вернуть тебе свободу.
   - В обмен на что?
   Он ухмыляется и внезапным движением выросших когтей ударяет Генри в грудь.
   - В обмен на его жизнь. Хотя, разве это жизнь? - Бес гулко хохочет, видя, как падает вампир.
   - Что же, Виктория, заключим новый договор? Я погуляю здесь еще немного, а ты спасешь своего вампира? - Астарот совершает молниеносное движение и на груди Генри появляется еще одна ужасная рана. Она так зияет, что заметно биение сердца в глубине.
   Изо рта Генри толчками выливается кровь. На мертвенно-бледной коже она кажется почти черной.
   Вики бросается к нему, но демон останавливает ее:
   - Нет, тебе нельзя! Пусть Принца Тьмы спасет тот, кто не влюблен в него. Найдется ли такой человек?
   Виктория хватается за сотовый.
   - Хочешь позвонить Корин? Ей тоже нельзя! Она тоже любит его! А ты не знала? - Демон наслаждается растерянностью и изумлением несчастной. - Как же ты не заметила? Такую преданность порождает только любовь... Итак, повторяю, если любящий спасет жизнь вампиру, я остаюсь. Вы увидите, что любовь не все побеждает. Что она и есть зло, что бы вам ни говорили в воскресной школе! Ты согласна со мной, малышка?
   - Мой отчим во многом заблуждался, теперь я это понимаю. Но в одном он был прав - с тобой и тебе подобными нельзя договариваться. Вам нельзя верить. Потому что ваш Повелитель - Змий, отец всякой лжи. Ты и мной мог управлять только потому, что я лгала. - Она смотрит на всех по очереди.- Меня вырастил Хавьер Мендоса. Он всю жизнь уничтожал зло, которым считал вампиров, и не только их. Уходя за Тюдором, он рассказал мне, чем занимается. Предупредил еще раз - никаких сделок с Дьяволом. И хотя скрыл от меня кое-что, я исправлю, что могу. Ради него.
   Мод делает шаг, потом другой, потом, словно решившись, бросается к Генри, падает рядом на колени. Поднимает его голову, и прикладывает свое запястье к его губам.
   Он открывает глаза, в которых не осталось почти ничего человеческого. Прокусывая ее кожу, действует инстинктивно, уже не понимая, что делает.
   Мод отворачивается, чтобы не видеть. Она не под гипнозом, поэтому ей больно. Сначала зажмуривается изо всех сил, втягивает голову в плечи. Чтобы не отнять руки, обнимает его за голову, прижимает к себе. Окровавленные кудри пачкают ей одежду.
   Постепенно черты ее лица разглаживаются, она в растерянности открывает глаза, видит Вики и испытывает неловкость. Наклоняется еще ниже, прижимаясь щекой к его голове, чтобы скрыть гримасу мучительного наслаждения...
   - Не надо... больше... - эти слова только угадываются в хрипящих звуках, с бульканьем вырывающихся из горла умирающего.
   - Надо. Пей, Генри. Сейчас только я могу тебе помочь. Она верит этой твари, а я не верю. Даже если я... не ненавижу тебя, другого выбора все равно нет. Мне можно вызвать "Скорую", а ты беспомощен. Бери, сколько нужно, Вики уже звонит...
   Виктория бросается к телефону. Она еще не замечает, что ее руки чисты, как будто и не было никакого договора.
   Исчезновение Астарота во всей этой суете остается незамеченным. Никаких отблесков адского пламени, хохота и "я еще вернусь". Он тихо ушел, как гость, зашедший не по адресу.
  
   * * *
  
   Поздний вечер. Мод полулежит, опираясь на приподнятое изголовье функциональной кровати. Палата - люкс освещается только светом уличных фонарей, пробивающимся сквозь жалюзи.
   Целый день она пролежала под капельницей. Теперь ее руки заклеены пластырем. На левое запястье наложена давящая повязка. Удивительно, как доктора поверили, что ее укусила собака!
   От вакцинации против бешенства она письменно отказалась, заверив, что собака не была бродячей, и что она, якобы, часто видела ее с хозяином в парке. На укол против столбняка пришлось согласиться, что бы не вызывать подозрений.
   Вики и Корин, которые были с ней все время, ушли только недавно.
   Вики вела себя сдержанно, Корин, пропустившая все самое важное, переживала так, будто теряла родную сестру. Нежная дружба, связывавшая ее с Мод, казалось, превратилась в кровные узы.
   Когда врачи заверили их, что опасности нет, дамы ушли, расцеловав ее и пообещав вернуться завтра прямо с утра с икрой и прочими вкусностями. Медсестра дала им список продуктов, рекомендованных для восстановления после кровопотери. Там были сплошные деликатесы.
   Теперь Мод ждет еще одного посетителя, хотя боится себе в этом признаться. И она не ошиблась.
   Дверь приоткрывается и в палате бесшумно появляется Генри с букетом в руках. Увидев, что стул отсутствует, он опускается около кровати на колени. Их лица оказываются на одном уровне.
   - Прости меня, девочка.
   Мод никогда не дарили цветов. Коралловые розы, непорочные лилии и какие-то мелкие нежные соцветия, названия которых она не знает. Все завернуто во что-то хрустящее, ажурное и шелковистое на ощупь.
   Подобные букеты она видела только в кино. У невест или актрис, или богатых пациенток, палаты которых были заставлены роскошными корзинами. Но кино не может передать волшебный аромат зелени, роз и белых цветов.
   Ей трудно говорить. Глаза наполняются слезами.
   - За что? Я ведь хотела тебя убить...
   - Это не ты. Я сделал тебя сиротой во второй раз. А ты меня спасла.
   - Ты меня спас. А я... возненавидела тебя...
   Он улыбается:
   - Мы оба знаем, что нет... Давай считать, что между нами вышло недоразумение? И помиримся?
   Он кладет цветы ей на колени. Здоровой рукой Мод прикасается к лепесткам. Нежность, прохлада и упругость. От этих ощущений тает последний лед в душе. Ей хочется протянуть к нему руки, но на них нет живого места. Он сам наклоняется и обнимает ее.
   Она всхлипывает так, словно сердце разрывается. Ему в плечо говорит:
   - Давай...
   - Тебе очень больно?
   Она кивает, потом качает головой:
   - Нет, не очень... не знаю... просто, устала, наверное... - Спохватившись, что сказала не то, и он сейчас уйдет, испуганно смотрит. - То есть, нет... все нормально!
   Он снова удивляет ее. Тянется к изголовью, включает бра над кроватью и нажимает кнопку вызова дежурной сиделки. Поднимается на ноги и делает успокоительный жест.
   Входит женщина средних лет в форменном платье и вязаной кофте. Увидев позднего посетителя, она сначала хмурится, но через секунду, видимо узнав, приветливо улыбается.
   - Здравствуйте, принесите нам, пожалуйста, вазу с водой и стакан. Мы собираемся... немного нарушить режим.
   Сиделка кивает и через пару минут приносит стул и придвигает его к кровати. Затем достает из шкафчика стакан и вазу. Наливает воду и ставит цветы так, чтобы Мод могла их видеть.
   - Вам, конечно, многое здесь позволено, мистер Фицрой, но все же не подводите меня...
   - Обещаю, мы уничтожим все следы преступления - он подмигивает девушке.
   - В таком случае, спокойной ночи.
   - Спасибо, и вам.
   Однажды, в пятый или шестой день рождения, мама купила ей живого кролика. Играя с ним во дворе, на солнышке, прижимаясь к мягкой теплой шерстке, Мод чувствовала себя так же, как сейчас.
   Когда они снова остаются вдвоем, Генри жестом фокусника извлекает из карманов красивую коробочку с бантом и бутылочку, размером чуть больше, чем флакон духов.
   - Что это?
   Он наливает почти все содержимое бутылочки в один стакан, и последние капли - во второй.
   - Это бурбон.
   - Я не пью спиртного.
   - Это лекарство. Микстура. То, что доктор прописал. Когда увидишь лист рекомендаций, который тебе дадут при выписке, убедишься, что я прав.
   - Я не знаю... я раньше никогда не пила...
   - Вот и хорошо. Значит, точно подействует. Ты просто успокоишься и быстро заснешь. - Он дает ей в руку стакан. - И еще кое-что...
   В коробочке оказываются шоколадные конфеты ручного изготовления. Хрустящие, с ореховым сердечком внутри. Засахаренные фрукты. Крошечные пирожные, не больше грецкого ореха.
   Все это выглядит, как бижутерия, а не как еда. Золотисто - коричневая жидкость пахнет, как цветущий сад.
   Он берет второй, практически пустой стакан, прикасается к ее стакану, затем приподнимает свой. Серьезно говорит:
   - В этот момент надо смотреть в глаза собутыльнику.
   Она бросает испуганный взгляд, и видит, что он шутит. Нерешительно подносит коньяк к губам.
   - Я должна все это выпить?
   - Ну, выпей, сколько сможешь.
   В его словах ей слышится подвох, но непонятно, в чем он. Получается выпить чуть больше половины, потом дыхание перехватывает. Она открывает рот, чтобы вдохнуть, и в ту же секунду чувствует ягодный вкус. Клубничный цукат. Когда он только успел? Наготове держал, что ли? Ничего вкуснее она в жизни не пробовала.
   Почти сразу в груди становится тепло, на душе легко и совсем не хочется плакать. В стакане все еще остается немного. Мод допивает, потому что не знает, куда его поставить и возвращает посуду Генри. Что-то заставляет ее взглянуть внимательнее. Он смеется над ней? Нет, показалось. Просто смотрит, подперев подбородок ладонью.
   - Знаешь, у меня руки совсем не болят!
   - Вот видишь. Завтра они, правда, поболят еще немного.
   - Ну, если завтра, то пускай. - Она откидывается на подушки и устраивается удобнее.
   - Съешь еще пирожное.
   - С удовольствием! Я что-то проголодалась. - Вскоре коробочка пустеет.- А ты почему не выпил?
   - Обязательно. - Он демонстрирует пустой стакан.
   - А разве ты можешь? Ой, прости...
   - Пригубить - могу. Только не получу того же удовольствия.
   - Мне тебя жалко...
   - Если мы теперь друзья, ты примешь от меня маленький подарок?
   - Как, еще один? Ты ведь подарил уже цветы... конфеты... мой день рождения в сентябре... ой... почему я сегодня говорю столько глупостей?
   - Я запомню. Цветы и угощение всегда приносят больным. А это - в знак моей признательности.
   В его руках продолговатая бархатная коробочка. На свет извлекается длинная цепочка в виде витого шнура, на которой висит гладкий крестик с необработанным сапфиром посередине. Все из золота.
   - Боже мой! Это что... мне?
   - Да, тебе. Взамен потерянного. Под цвет твоих глаз. Давай, помогу.
   Он надевает ей украшение через голову и прячет крестик за ворот больничной рубашки.
   - Генри, я не могу... то есть, спасибо... но...
   - Конечно, не можешь ходить без креста. Это нехорошо. Носи на здоровье.
   - Генри... знаешь... если тебе еще понадобится кровь... то есть, я хочу сказать... когда она тебе понадобится... ну, не сейчас, а когда я буду опять здорова... ты всегда можешь на меня рас...
   Он прикладывает палец к ее губам и смеется. Он вообще много веселится в этот вечер.
   - Ш-ш-ш, молодая леди, больше ни слова. Вижу, коньяк подействовал. Я больше не чувствую себя в безопасности, мне пора.
   Она цепляется за его руку, как утопающий.
   - Генри, не уходи!.. Пожалуйста... обещаю, я не буду к тебе приставать... ой... что я говорю?
   - Ты немножко захмелела.
   - Немножко? У меня онемели руки... и губы... это всегда так? И я спать хочу... Посидишь со мной, пока я засну?
   - Посижу. А то вдруг ты пойдешь в коридор искать приключений? Наверное, доза была для тебя великовата. Ничего, к утру все пройдет. Спокойной ночи, Мод.
   - Спокойной ночи...
   Через несколько минут она уже крепко спит, не выпуская его руки. Генри осторожно встает, кладет пустую бутылочку и смятую коробочку в карман, споласкивает стаканы, один прячет на место. Ставит вазу с цветами подальше от кровати, но так, чтоб это было первое, что увидит Мод, проснувшись утром.
  
   * * *
  
   Вики уже спала, но проснулась от объятий.
   - Боже, какой ты холодный!
   - Это не он, но все равно спасибо. Конечно, холодный, на улице февраль.
   - Что это ты такой игривый? Подожди, чем от тебя пахнет?
   - Коньяком.
   - Ты что, пил?!
   - Нет. Я - нет.
   - Не поняла. Я думала, ты собирался Мод навестить...
   - Я и навещал.
   - Она же в больнице!
   - Ну да. Я принес ей цветы, конфеты, подарок, все как полагается. И мы немножко выпили, то есть она, а я составлял компанию.
   - Это же госпиталь! А если бы вас застукали?
   - Любовь моя, я один из учредителей этого самого госпиталя, а гематологическое отделение вообще спонсируется исключительно мной. Так что, если захочу, вообще могу пикник устроить прямо посреди коридора.
   Вики долго не может обрести дар речи. В это время Генри уютно устраивается у нее за спиной и по своему обыкновению прячет лицо в волосах.
   - Понять не могу, что меня больше шокирует - то, что ты полон сюрпризов, или то, что стал рассказывать мне о своих делах.
   - Просто я понял, что Мод права. Любое зло начинается со лжи. Расскажи я тебе сразу, что познакомился с ней, может, ничего бы и не случилось. Поэтому с сегодняшнего дня - никаких секретов.
   Он в лицах рассказывает ей о своем визите. Вики сначала хихикает, но потом становится серьезной.
   - Я думаю, что секреты своих ночных похождений ты можешь оставить себе. И если последствия в виде новой сотрудницы не коснутся меня, я не хочу о них знать.
   - Как скажешь дорогая. Кстати, надо будет тебя как-нибудь подпоить. Женщины навеселе такие забавные...
   - Генри, скажи, вампир может повредиться в уме?
   - Конечно! От неразделенной страсти... Ты же не хочешь, чтобы это произошло со мной?..
  
  
  
   КОНЕЦ
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"