Аннотация: Сладенькая сказочка про наемного убийцу, втюхавшегося по незнанке в жертву. Я б такое читать не стала, ей-богу :)
Я тебя не убью.
__________________________
Солнце - белесое, бесполезное, но яркое - болталось у горизонта в тощем матрасе из перистых облаков. В разгар зимы светило вообще не поднимается на небо, так и пулькается, еле оторвав свой незримый шар от контура города. И освещает оно, таким образом, одни лишь крыши. А улицы тонут в стылых тенях, что отбрасывают многоэтажки. От этого холодней не становится, если честно.
Как говорилось в начале какого-то там рассказа (или не рассказа ли?), зимой солнце светит, но не греет.
Зима в этом городе настоящая, ядреная. Пронзительно-морозная, с высоченными сугробами, гололедом на дорогах, метелями. Градусники стабильно светятся температурой ниже двадцати восьми, ветер крадется в щели в стенах, студит камни, студит сердца, будит отчаяние. И все на свете уменьшается: движение, распри, преступления, жизни.
Главное, за что Виталий зиму просто обожал - именно зимой случаются такие моменты, когда на улицах нет ни человечка. И дело совсем не в том, что пустота облегчает его работу.
Не любит Виталий людей. Ничего-то они ему не сделали, ни плохого, ни хорошего, а не любит.
Просто потрясающе, как собственный стыд может породить самую чернейшую ненависть. И сожрет она тебя и окружающих, вылезши на свет божий только потому, что тебе очень не нравится стыдиться.
...В плане отсутствия людей денек выдался удачный. В плане выполнения работы - о, проклятье, да почему ж так не везет!
Во-первых, господин Заказ шлялся черт знает где целый час, вопреки наводке, и Виталику пришлось торчать на крыше дольше положенного. Да еще на какой крыше-то: заснеженной, доступной всем ветрам, прямо напротив бестолкового солнышка. Заснеженность плоха даже не тем, что ходить по колено в сугробе неудобно, а тем, что следы-то какие симпатичные со всех сторон! Виталик же нонче единственный дурень, который в такую погодку на крышу полез? Плюс господам полицейским, если, конечно, они будут вдруг искать Исполнителя Заказа... Ветра на этой крыше были недостаточно сильны, чтобы подмести эту ногами деланную подпись, но зато вдосталь свирепы, чтобы надрать нерадивому Исполнителю уши. Ну и в довесок, солнышко наше ясное светило прямо в окуляр прицела, бликуя на внешней линзе и мало по малу слепя глаз.
Виталя уже полчаса утешал себя тем, что выдавались Заказы и похуже. И это же правильно? Он у нас лучший снайпер, ему не помешает ни количество этажей (с его-то орлиной зоркостью, да и прицелом каким-никаким), ни яркое солнышко, ни ветрила распроклятый, ни отмороженные ноги и задница. Денежек-то за такое дельце он знатно срубит, а там переведут его, красавца писаного, в место потеплее, чем эта дыра рядом с северным полярным кругом. Кстати, и этим себя можно поутешать - хотели же закинуть Витальку в Норильск, в этот город-выродок, взращенный заключенными, в эту стылую пристань наркоманов... Не был Виталька в Норильске, и быть не хотел, хоть и чуял духом своим черным да романтичным, что там ему самое место...
Кинули Виталия недалеко южнее: зима здесь полярной ночи не имеет, сорокаградусным морозом почти не жучит, но сибирская да своенравная. Вон как спать-то хочется, и ноги вибрируют болью... Самый юг Витальке пока не светит, но хоть Алтай-то он заслужил? Посидит в горах, проредит ряды грустной южносибирской мафии...
"Харе думать!"
Господин Заказ возник из переулка. Не оглядываясь, упрятав массивный нос в шарф да разворот воротника, уверенно шествовал он к подъезду девятиэтажки.
Виталька на своей пятиэтажной крыше подобрался, подполз к перилам. Надо же, высоко как. Только дурак согласился бы стрелять отсюдова, выбрали б окошки, этажа третьего не выше.
"Но я ж Виталя. Я ж глаз орлиный..."
Дело даже не в зрении, а в его уникальном чувстве, уникальной точности, интуиции, призвании...
Хреновое же досталось призвание - в людей-то стрелять?..
Господин Заказ, не пикнув, завалился в сугроб в двух метрах от входа в подъезд.
С винтовкой долго возился - пока пальцы расшевелил, чтобы крепы все порасстегнуть, да потом застегнуть. Закинул футляр за плечо, недовольно оглядел истоптанную крышу, сплюнул да и пошел следов поперек. Какая на фиг разница? Господа полицейские сего города уездного разбираться запарятся, отчего Господина Заказа, такого хорошего и примерного, могли так интересненько...Исполнить. А уж когда догадаются... Ни за что на крышу не подумают. А когда все-таки подумают, Виталька далеко будет, вертолетом унесенный.
"Интересно, где? Лишь бы не Новосиб с Кызылом, достала эта уголовная краюха... К хакасам, кемерчанам, алтаяшкам? Куда бы, куда бы..."
Куда бы ни полетел, работать придется. Редкая ведь профессия-то, редкая и дорогая.
Любимая.
***
Игорюха Степной бродил кругами по диспетчерской, в одной руке держа горячую кружечку кофею, в другой - досье в папке цвета "охра".
- Виталий "Орленок" Карнаутов, - развеселым голосом читал Игорюха. - Двадцать два года, рост 1,83, вес 85... Мало жрешь, приятель! Родной город Кострома. Стаж работы... Хех, работушка! Семь лет! Это ж надо, а стреляешь со скольки?
- С десяти, папа, мир ему, охотиться брал. На рябчиков. - Виталя сосредоточенно изучал монитор через очки и все боролся с желанием укусить черную бусину микрофона, маячившую в паре сантиметров ото рта.
- Внешне красив, хорошо сложен, мускулист... Наши, что ли, девочки на тебя базу составляли? Брюнет, бледнокожий, брови и ресницы черные, глаза светло-голубые, впалые, разрез узкий, скулы широкие, нос тонкий, вздернутый... Черта-с-два ты орленок, ты - утенок, ага?
- Пошел в жопу, - очень равнодушно отозвался Карнаутов. Полоса загрузки на экране застыла на значении 97%. Это Виталия несколько нервировало.
- Веснушки... Да ладно! - Степной подбежал к пульту, ухватил Виталия за голову. - И где ж твоя обаятельная конопатость?
- Весной вылезает, в первые погоды. - Виталий крутанул головой. - Что эта дрянь не грузится?!
- Сетка тупит... Да ты не парься! Кстати, если ты не забыл, весна прямо сейчас. Если через два дня не увижу твои конопушки...
- Да отвали уже! И досье мое положи!
- Так мне его на роспись дали, расписывайся давай вот тут. - Виталя не глядя расписался. - Корявый. Слушай, а ты правда самый меткий по округу?
- И в Москве.
- Заливаешь. А че в столице не работаешь?
- Грязища.
- Чувак, наша работа чистой не бывает.
- В Сибире меньше вероятность, что грохнут в ответ. Да и Центр тем плох, что если поймают - хрен тебя пристрелят, будешь потом либо раком на них работать, либо наковальней...
- Королюши пытки любят, - со смаком протянул Игорюха. - Что, на сегодня заказов опять нет?
- Грузицца. - Виталя пихнул ногой стол; кресло, на котором он восседал, послушно поехало прочь от терминала.
- А телефонных? А интернетных? - с надеждой не сдавался Степной.
- Чувак, ты уж извини... - Виталя зыркнул на него своими глазами-ледышками. - Да только в твоей лесостепи нам работы нет. Я вот зимой в Сахе был... Российские косорыльцы люты. Хочешь движухи - езжай к соседям в Тыву. Или на худой конец в Якутию, но там холодно, как у пингвина в сральнике.
- Да ла-адно. - Игорюха приземлился на скамеечку у входа, хлебнул кофею. - Мне тишь нравится. Вот ты, птица дивная, так уж любишь по людям палить, а? А мне-то иной раз приходится всяко, и ножичком, и удавкой...
- Потому и палю, что дрянь делаю, - сплюнул Виталий. - Игорь, ты в Бога веришь?
- Пха-ха-ха!!! - аж загнулся Степной. - Карнаутов, ты че? Иль покарал тебя кто за смертоубийство? Йо, киллер, какой Бог, я тя умоляю?
- Я так думаю, - мечтательно откинулся на спинку Орленок, - что есть он. Просто все вокруг крупно так ошибаются на его счет. Озлобился он, Господи наш. Там грустно и одиноко, в небе. А от одиночества добряки не рождаются.
- Не мерь Всевышнего человеческим гадством. Он тебе не баба, чтобы от отсутствия компании беситься. Он есть Высшее Существо, которого нам, убийцам презренным, не постигнуть...
- Значит, таки веришь?
- Да все ж верят! Но по-своему. Для кого-то Он - жалкий всепрощенец. Для кого-то - папаша, любящий помучить деток. Для тебя - по ходу, братец, да? "Кто добра и блага горазд нам отвесить? Только не Бог. Одиночество - оченно злая песня. Бог одинок..."
- Тьфу на тебя, Степной.
- На тебя тьфу, романтик. Догрузилось. Кстати, вон у тебя сообщение, мож Заказ? А? Заказик? Заказушка?
- Заказушка. - В диспетчерскую вошел высокий, лысый и очень деловой мужичок. Иван Иванович, держатель местной конторы. - Игорь Олегович, остаешься в рубке на приеме. Виталя, айда со мной.
- Шеф! - скуксился Игорюха. - Я уже вторую неделю безвылазно сижу! Дайте свершить возмездие, ну или паломничество, ну или миссию святую!
- Судя по тексту, там надо тупо пристрелить. А тупо пристреливает у нас Виталя, - отрезал Шеф. - К тому же там, по ходу, такая ерунда, что просто жуть.
- А чего тогда я? - поинтересовался Карнаутов, снимая очки.
- Ты же с северов у нас отдыхаешь? Сейчас пальнешь, и в тенек - четыре месяца безделия я тебе отпишу. Пиф-паф этот для проформы. Иди в переговорную, я тебе наводку и номерок по асе кину. Договаривайся - все сам, оплата никудык, делим фифти-фифти.
- Эй, я квалифицированный снайпер!
- Тебе предлагаемых копиек даже на рэсторан не хватит, - осадил его Иван Иванович. - Там совсем пустяковое дельце. "Твердый знак".
- То есть... - Виталий поморщил лоб, припоминая классификацию. - Палить на убой, подозрения на нулях, место не чистить... Минималка?
- Не куксись. Говорю ж тебе, это последнее твое дельце для заляга.
- На кой мне залегать?
- Ты сколько пашешь?
Карнаутов потупился. Пашет он уже шестнадцать Заказов, в месячном эквиваленте - два квартала, профилактика или "заляг" всем снайперам положен раз в два месяца, иначе господа полицейские и иже с ними начинают беспокоиться.
- Именно. Ты уже два заляга запорол. Папа тебя уже не понимает, скоро ругаться начнет. Поедешь на постоянку в Центр, а ты же этого не хочешь?
- Не-е.
- Ну и вот. Сделаешь пиф-паф - и в отпуск.
- Можно я где-нибудь тута полежу?
- Ага. Поглядишь, как будут убивство твое расследовать? Нет, дорогой, не по уставу это.
- Ну Иван Иваныч...
- Не будь дураком! Что, думаешь, ни разу с роялем не попался, так песни можно на весь двор петь? А то, что по нашей статистике именно на такой вот ерунде и колются, ты не знаешь? На заляге меняешь как минимум регион, ясно? Не пали контору.
Карнаутов повесил кучерявую голову.
- Ладно...
***
Виталий выбрался в город.
Ну, как сказать, город. Судя по планировочке, город тут начался совсем недавно, наверное, вместе со строительством вон того завода, трубы которого из-за деревьев торчат.
Процентов семьдесят домов были как есть деревянные, и сменялись панельными пятиэтажками только на юге. Логичнее было бы назвать сие муниципальное образование поселком городского типа, ну да республике видней.
Виталий и ощущал себя так, будто бредет по поселку. Ведь даже дороги тут не везде асфальтированные... Зелени до хрена, однако ж дорожные знаки со светофорами. Уродство.
Особенно забавляли Карнаутова такие городские выкрутасы, как пластиковые окна, глянцево белеющие в деревянных брусовых стенах, да большие тарелки антенн на старых жестяных крышах. Джипы за косыми, серыми от времени и дождей заборами, Орленка веселили чуть меньше, но веселили.
Людей было маловато, и это было хорошо. Виталий медленно брел вдоль пустующей улочки и думал, вяло тая под теплым весенним небом, о том, кто же из этих затрапезных мирян решил устранить неугодного себе соседа?
Заказ Виталя просмотрел, ничего нового. Шеф был прав, "Твердый знак", минимум текста, гласящий: "Горох "Витория", один пакет, оплата при встрече". Горох у нас значит стрельнуть, "Витория" - самая дешевая из услуг, один пакет - одним выстрелом, оплата при встрече - все условия обеспечивает Заказчик.
Самая дешевая... Такие Виталию просто не заказывают. Да и вообще Организации не заказывают, в меню такой пункт стоит лишь для проформы. Бедняки, не способные оплатить услуги киллера, обычно все сами делают... Топором, или чем еще. А тут...
Карнаутов мотнул головой. Заказчик позвонит вечером. И, как бы ни хотелось конкретно его допросить, Виталя этого делать не будет. Этика Организации. Наше дело - пришить и денег срубить, а как, зачем, почему и за что - интересоваться не вежливо. Конечно, с постоянными клиентами разговор особый, но сейчас же явно вовсе не постоянный? С "Виторией"-то?
Дорогу Витальке перебежала стайка детишек; по противоположному тротуару вышагивало комбо "парочка": симпатичная светловолосая девчонка с умной мордашкой, и бибизян-гамадрил, почти лысый, с огромным носом, раскатистыми губами и в вытянутых штанах. Парочка ворковала и улыбалась.
Виталий еле удержался, чтобы не сплюнуть. Проводил взглядом детей и уныло подумал, что вот оно, самое паршивое моральное преступление: врать детям о любви. Какое на фиг сложное и высокое чувство, полное загадок и философии? Какие принцы, принцессы, Единственные, половинки, которые всю жизнь ищешь? Люди вырастают, понимают все и берут то, что дают, подменяя никому не нужный "высокий смысл" стремлением создать хоть какую-то семью и обеспечить себе хоть какой-то стабильный секс. Разве они от этого не счастливы? Все ж так живут? Но - многие из дурачков доверчивых - с самым большим своим разочарованием. Ведь принца же обещали? И неужели этот родной, но гамадрил - тот самый Единственный, мать вашу за ногу, та самая ее половинка, которую она всю жизнь искала? На соседней улице, в соседнем доме...
Виталя все-таки сплюнул. Хорошо быть убийцей. Обязывает к одиночеству, и не надо никому врать. Истребление, деньги, никакой семьи и детей, а лишь перепех, но вечная, вечная, вечная самая истинная романтика. Какое он имеет право отнимать чужие жизни? Не он рожал, не он растил, не он вбухивал кучу времени, денег и нервов, лил слезы по ночам, беспокоился, лечил, наставлял. Одна только пуля - и уничтожен целый мир.
"Разве я этого не понимаю? Разве мне не стыдно..."
Понимает Виталя. И стыдно ему так, что случаются приступы такой ненависти к себе и другим, что удавиться хочется. Но этого слишком мало. Ведь это так трудно, когда слово "Я" можно подумать только по отношению к себе, а другие так и останутся другими, никогда не станут тоже "Я", даже если сильно-сильно полюбишь. Ведь даже телепатии - нет. А только мысли и правят тобой, если бы не они, был бы ты беззаботной обезьянкой, и никакой тебе извечной борьбы тела с этой проклятой никому не нужной мутацией. Преступление против природы - обретение Разума. Он гоним всем, Разум. Он - субстанция, которую больше не изгонишь, вечный вынужденный сосед, гоношливый, мечущийся, беспокоящий, очень, очень - на самом деле - мешающий нормально жить.
Бог, ты и вправду так зол? Ведь ничего уже не исправишь...
- Закурить есть?
Виталий вскинул полные досады голубые глаза. Вот. Раз, два, три, четыре неопрятных типа в спортивных костюмах. И что же, курить они, что ли, хотят?
Физподготовка у Карнаутова была на уровне. И драться по роду занятий приходится, и бегать... Да только сейчас, в этот сумрачный зеленый день, да с философией в голове, драться совсем не хочется.
- Не курю, - заинтересованно заявил Виталя, оценивая обстановку. Эх, куда его раздумья завели: какие-то задворки, исписанная граффити стена с черным ходом, забор высокий, деревья кругом. Всего-то четверо...
- Че, типа за здоровый образ жизни? - вопросил гопник, подвигав плечами. Эх, ребята... Вот тебе и человек - звучит гордо, какой венец природы, обосраться. Погребальный он, венец-то. Из тухлых, гнилых цветочков белены.
- Типа да.
- Ну так и... - начал гопарь, смело шагнув вперед, как вдруг из черного входа вышла девонька в синем фартуке продавщицы.
"Эк ты не вовремя, ласточка", - хмуро подумал Виталя, оглядев визитерку с ног до головы. Жаль ему всегда было этих бесперспективных красавиц. Росла бы в настоящем городе, да с людьми нужными - поправился бы на чуток генофонд России. А здесь - сутуленькая, личико застирано проблемами, взгляд такой беззащи-итный, из теней под карими глазами блещет. Темные волосы в хвосте, крашеные - грязные, изящные пальчики поцарапаны, ноги в сланцах - чумазы. Вот они, вот - утерянные принцессы, пыльные торговки с малых лет...
- Коля, ты Степана давно видел? - спросила девчушка. Ну что ж, захолустье, все друг друга знают. Страх на мордашке ее не силен, знает, куда идет, спасает прекрасного незнакомца.
Убийцу лютого, который, вообще-то, взбучку заслужил.
А гопота забыла - они уж точно берут, что дают, и пялятся на торговку с максимально им возможным одобрением по имени "похабные ухмылки".
- Не-а, не видал давно уже. - Задира о Витале думать забыл, двинулся к продавщице. Девочка с беззащитными глазками зыркнула на Карнаутова, стрельнула взглядом вбок - вон выход из подворотни, вали, голубь. - А чего тебе?
- Так деньги не несет. - Девочка уложила ладошки на спины двум близстоящим гопарям, повлекла за собой к двери.
- Так и не принесет, он же штырь - давать не надо было! Слуш, продай пива, а? А Вася ща за деньгами побежит.
- Че б...ь, я с какого х...я побегу, б...ь совсем о...ел?..
Низко повесив голову, Виталя пошел прочь из города.
Звони, Заказчик, звони, родненький. Срочно надо кого-нибудь застрелить...
***
Виталий стоял на краю обрыва и отчего-то вспоминал, как перед выходом долго изучал свой конопатый нос. Вот уж правда, как распогодится... Черные вихры во все стороны, веснухи рыжим так и светят, и только эти пустые и злые глаза выдают в нем гада, сволочь и убийцу...
"Я не гад, - отстраненно думал Карнаутов, упихав руку под полу куртки и теребя кобуру. - Я убиваю быстро и безболезненно. Я несу самую легкую смерть, которая есть избавление от этого гребаного бремени жизни..."
Орленок чувствовал себя донельзя странно, вот почему.
Заказчик, или, как оказалось, Заказчица, позвонила тюка в тюку как договаривались. Обладала она робким приятным голосом, и настолько этот голос был безобидный, что Виталя припупел. И никак, никак до конца разговора не мог вникнуть в то, что разговаривает с Человеком, Желающим Кого-то Убить.
- А щас еще посмотрю, как она выглядит, - мрачно сказал Карнаутов простирающейся под ногами дали.
Даль была, если честно, невелика - метров тридцать вглубь, до дна: порожистого ручья, со всех берегов обросшего непролазными кустами, обрамленного камнями да скалками - абы как и не доберешься, сверху разве... До другого берега оврага было метров десять, мостик перекинуть, нормально будет. Да только берег тот был ниже этого, и склоном уходил прочь, так что лесная панорама была прекрасна и виднелась, до затуманенного горизонта, вдаль изрядно.
Очень хорошее место, чтобы обговорить условия Заказа, очень...
Виталя помотал головой, поджал губы.
" - Здрасьте, я по поводу Гороха...
- Добрый вечер, можете уже не секретничать, это наша линия. Карту получили?
- Д-да.
- Координаты встречи, время, особые условия?
- Э..."
Это просто безобразие. Карнаутов тянул из нее банальную проформу, как из партизана военную тайну. Заказчица стеснялась, заикалась и была в этом всем потенциально мила, но рождала такое недоумение...
" - А можно я оплату вам как-нибудь через банк переведу? Или вообще, можно как-нибудь так, чтобы не встречаться.
- О, Боги... Девушка, вы что, вообще не в курсе, как мы работаем?
- Ну, в курсе...
- Правила читали?
- Читала... - Все тише и тише.
- Так что за претензии?
- Извините..."
Маразм, чистой воды маразм. Кто он, девочка? Злобный недоброжелатель, который изводит тебя ночи напролет, запугавший так, что остался один лишь выход? Проклятый псих, изнасиловавший тебя не раз и не два? Вымогатель? Шантажист? Кого ты хочешь убить, милое создание?..
- Виталий?
Н-да, подумал Виталий, голосок отличался от трубочного, но робости и приязни не утратил. Карнаутов обернулся и совсем опупел.
Девушка, представившаяся Анютой, с невинным голоском и нечистыми намерениями... Волосенки вымыты и распущены, темными волнами по плечикам сыплются, синяя курточка и джинсы по фигуре значительно улучшили образ, подкрашенные глазки глядят еще беззащитнее, хотя куда уж там...
Анюта тоже чуть удивилась, но зримо меньше. Интересно, о чем она думает сейчас? День назад встретившись с господином Исполнителем, знать не зная, кого зря выручает. Как сама себе помогла-то... Виталий опять чуть не сплюнул.
Аня кашлянула, опустила очи долу, подошла.
- Эм-м... Заказ будет послезавтра, в шесть утра прямо на этом месте. Очень все удобно... - Ее щеки заполыхали, как маки. - Один выстрел, она упадет с обрыва. Там кусты, к оврагу ниоткуда не подобраться, да и искать здесь никто не догадается...
Виталий молча смотрел на нее, стараясь не сильно таращиться. Что это еще такое? Он, тертый стрелок, утратил связь с реальностью? Перестал разбираться в людях?
Да как эта бедняжка вообще может помыслить об убийстве человека, просто в голове не укладывается?!
"Кака-ая штучка, - улыбаясь всем одуревшим от удивления нутром, но не выпустив и тени на лицо, подумал Карнаутов. - Какая дикая психопатка... Замутить с ней, что ли, вот таких у меня еще ни разу не было..."
Аня слабо и непонимающе улыбнулась.
- Будете брать?
Тут уж кашлянул Виталя, протянул руку, сграбастал пакет, проверил содержимое.
- Тут все. - Голос его неожиданно дал хрипача.
- А что, нельзя так? - опять потупилась девушка.
- Можно... Но ты же впервые с нами связываешься, обычно люди, с которыми мы имеем дело... - Запнулся, почесал нос. Черт, да откуда же все это лезет-то? Будто Орленок не Орленок, а Виталька-дуралька, дитяша какая застенчивая... - Не доверяют так сразу, в общем.
- У меня свои причины. - Анька совсем сникла, и, кажется, слезы у нее в глазах блеснули.
"Нравится она мне, - хмуро подумал Карнаутов. - Нравится, всего и делов. Так что по исполнении надо будет завалить ее и удрать, потому что такое развитие события мне на хрен не надо..."
- Ствол смотреть будете? - Он запустил руку под полу.
- Н-нет, - чуть отшатнулась Анюта. - То есть буду.
Какими глазами она разглядывала обычный "Глок", это надо было видеть. Да чего уж там, подумалось Виталию, она б любой пестик такими глазками бы проводила... Неопытная девчушка совсем в делах убийственных...
- И сколько такой стоит? - зачем-то поинтересовалась Анька.
- Минус двести баксов от того, что ты мне дала. - Карнаутов мучительно нахмурился, укусил себя за губу, чтобы не выпустить рвущийся на язык вопрос.
Что ж некая "она" тебе такого сделала, ласточка моя?!
- Понятно...
Пауза. Разговор закончен, стеснительная нанимательница отчего-то не уходит.
- Это гарантировано? - поинтересовался Карнаутов. - Ну, что Заказ придет прямо сюда, и мне его, исполненного, не придется ногой до обрыва подпихивать?
- Гарантированно, - рассмеялась Аня, тут же потухла. - Не беспокойтесь. А что... Вы - исполнитель?
- "Твердый знак", - развел руками Виталий. - Я в этом деле все.
- М. - Анюта поникла головой. - Удачи.
И все-таки пошла прочь.
- Погоди, - не выдержал Виталя, кидаясь за ней. - Я, конечно, сейчас пру против этики, но что она тебе сделала, что ты решила ее убрать?
Аня замерла, оглянулась, но в лицо Орленку вовсе не глядела. На девушкиной мордашке расцвело некое брезгливое выражение.
- Просто бывают такие люди... Полное дерьмо.
Виталя второй раз за день крупно опупел.
- Допустим, - хмыкнул он. - Я, по некоторым понятиям, тоже то еще дерьмо. Я бы сказал, семьдесят три процента земного населения - полное дерьмо. Если бы все за это друг друга заказывали...
- Давайте-ка, - помотала рукой Анютка; по щеке ее сбежала слеза, - включайте эту свою этику. Такой бесхребетной дряни жить совершенно незачем, я ей благое дело делаю. Так что всего вам.
И быстро пошла к пролеску.
Виталий долго смотрел ей вслед. И хотелось ему то ли врезать этой непонятной девчонке, то ли поцеловать с маху.
Карнаутов валялся отяжелевшей головой на сложенных на столе руках и ни черта не реагировал.
Да уж, ситуация. Все американский ОК: завтрия шлепнем эту непонятную "бесхребетную дрянь", отпишемся и поедем в заляг, найдем себе стерву-брюнетку, будем с ней спать месяц-два...
"Не хочу стерву-брюнетку! - мрачно, как заряженная пушка, думал Виталий. - Хочу крашеную шатенку с беззащитным взглядом. Исполню Заказ, найду эту сельскую богиню-преступницу, прикую наручниками к батарее и накажу. Чтоб неповадно было для простых смертных конкуренток убийц нанимать, да еще так задешево..."
- Рас-ска-зы-вай! - настаивал Степной. - Пришел вчера ох...евший, сегодня так вообще как в воду опустили! Что там за дельце такое бронявое, а-а-А-А?!
- Какая-то девчушка, примерно моего возраста, заказала какую-то другую девчушку, - прогудел в локти Виталий. - Завтра иду исполнять.
- Это ни хрена не объясняет твоей загруженности, - не соизволил отвалить Игорюха.
- Подзапал я на нее.
Степной сипло расхохотался.
- Чего, секс-бобомба? Или все нестандартное, как предпочитаешь? Слыш, Орленок, ну не верю я, что ты с одной встречи так на бабе повинтился.
- А я не с одной. Я со второй. В первый раз она меня героически спасла от городской гопоты.
- Да лан тебе. Что, так много было мужиков? Отвел бы душку на этих отрепьях...
- Не успел, она их за собой взяла да увела. Знакомые они ейные. Тошно мне, Игорюха, не шатай уже, разблююсь!
- Я прям не знаю, что тебе советовать. - Степной оставил в покое виталины плечи. - Ну приболтай ее, когда вторую часть выплатит...
- Не выплатит, она сразу рассчиталась.
- Ну тады наплюй и забудь. Тебе послезавтра в заляг.
- Не могу, нутро горит. Игорь, да забей, блин! Потоскую и успокоюсь...
- Нет, ну, в принципе, у тебя ж еще сегодняшний день есть. Седня, допустим, приболтаешь, завтра, после дела, трахнешь, всего и делов!
- Она, вообще-то, человек. - Виталий запустил пятерню в кудеряхи. - И, вообще-то, с мнением, или как?
- У-у... - Степной оперся локтями о стол, уставился на Орленка круглыми карими глазами. - У тебя, смотрю, по серьезе все? Раз деваху какую-то человеком зовешь? Ты смотри, Орленок, сам знаешь, как Шеф и Папа к делам сердечным относятся. Если конкретно тебя завернет - проучат же, и не тебя - ее.
- Да понимаю... - Виталя сокрушенно уткнулся лицом обратно в локти. - Поэтому и говорю тебе: забей. Напьюсь, наверно, дня на четыре...
- Валяй. Тока стрелять-то на трезвую голову иди?
- Там такая ерунда, что я и бухой попаду. Давай, занимай пульт, пойду хоть пива хлопну...
- Эй, и мне притащи пару!
- Угу.
Не притащил. И сам не выпил. Потому что ноги сами понесли его в тот самый магазин.
Анютки там не было. Была пухлая неопрятная женщина, шурующая по прилавку вонючей тряпкой.
- Выходная она сегодня и завтра, - высоко сказала торгашка. - А ты ей кто таковский? Хахаль что ли??? Во чудеса, если...
- А не ваше дело, однако, - рыкнул Виталя. - Где мне ее найти?
- А раз не наше дело, так и хрен я тебе скажу, хам!
- Да брат я ее, двоюродный! - совсем разозлился Орленок. - Мы неблизкие, вчера ее тут видел, а адрес спросить забыл.
- Что-то врешь ты, хлопец, - сощурилась тетка.
Виталя сокрушенно вздохнул и сдал назад.
- Ну и черт с вами... Так и буду по городу до ночи шататься, а все от вашей доброты непомерной!
- На Береговой спроси, я адреса не знаю! - недовольно сдалась торгашка. Виталя буркнул "спасибо" и покинул магазин.
"Что же ты, Орленок, творишь-то такое? - думал он, вышагивая по битому асфальту. - Куда прешь, убийца неприкаянный?"
До Береговой пришлось еще четверть часа топать. Где живет "Анюта с магазина", ему указали сразу. Карнаутов только плевался, проклиная доверчивость жителей. Или пофиг им все? Какая разница, к кому чешет проходимец с непонятными намерениями? Эй, вы чего тут все такие добрые? Вы чего тут все такие злые? Вы чего так сразу помогаете незнакомому человеку? Вы чего так все подставляете под удар соседку по родине...
Аня жила в одноэтажном деревянном домике. Без бутафорских пластиковых окон и тарелок. За большим сплошным забором, крашеным в зеленый цвет. С сиренью в саду.
Виталя, игнорируя правила прихода в виде "нажать на звонок и дождаться ответа", посредством лавочки у ограды перемахнул через забор, огляделся.
Обычный такой деревенский уголок. Собаки не хватает, и курей-гусей, галдящих в пристройке. Собака, может, и была когда - вон будка стоит.
- Это, называется, город, - презрительно фыркнул Виталя, поднялся по скрипучим ступенькам, без стука вошел в прихожую. - И ты доверчива?.. Але, хозяева, что, хату не запираете?!
Ответа нет. Карнаутов пожал плечами, скинул ботинки и прошествовал в комнату.
Чисто тут, свежевымыто. Мокрым полом да мылом еще с сеней пахло. Все прибрано, нарядно, цветочки в вазах, шторки красивенько так забраны тесьмой, а в целом обычная квартирка. Хозяюшка, свернувшись в калачик, на кровати лежит - видать, пока убиралась, умаялась.
- Вы все тут такие доверчивые? - поинтересовался Виталий.
Анюта медленно села, подтянула голые колени к подбородку, посмотрела на него. Вроде и движений резких нет, и держится смирно, но на лице страх такой, что смутился Карнаутов.
Правда, Виталя не совсем понял, отчего смутился больше: что девушку напугал, или что ноги у нее красивые такие.
- Что, тариф подняли? - несмело спросила Анька. - Или что-то уточнить?
- Да не, я так зашел, - махнул рукой Орленок. - В гости.
Страх с лица девчушки не ушел, но подвинулся, чтобы удивление-то пропустить. А то и уступить место полностью.
- Чай будете? - видимо, совсем не зная, что сказать, выдала Анюта.
- Конечно, - косо усмехнулся Виталя. И стиснул зубы, почувствовав, как томно слабнут ноги. Логично бы погнать его вон, приперся ведь, незваный, негаданный... А гляди ж - пропускает, привечает.
Что ж творится-то?..
***
В чем разница, Виталик? Как говорил Жорик Незабвенный, жестоко грохнутый в десятых годах бандой озверелых бандюг с Приморья: похоть - это когда хочется трахнуть; любовь - это когда хочется трахнуть, потом трахнуть, а потом трахнуть, а что дальше - думать некогда, потому что башка занята тем, что хочется трахнуть.
Виталя сидел, завалившись головой на стол, нюхал чай, парящий в кружке перед самым носом, смотрел на Анютку и в чем-то с Жориком соглашался. Но только в чем-то.
Помимо того, что ему хотелось "трахнуть, и в перспективе", ему хотелось смотреть без конца; ему хотелось слышать, как она говорит, и вся душа его лопалась от невиданной жажды познания. Карнаутов испытывал ощущение, будто бухнули его в воду, и плавать он разучился, и тонет, а ему все равно - ведь вода такая теплая, и тысячи рыб стайками мельтешат где-то в прозрачной голубизне, а еще есть киты и акулы, и дрейфующие на полюсах льдины, пассажирские пароходы и лодочки, затонувшие или стоящие в пристанях... Хотелось объять океан и познать его, и мысли, что сейчас захлебнешься и умрешь, не осталось места в разгоряченной голове.
Это было очень ново; Виталий впервые в жизни испытывал такую легкость в общении с практически незнакомым человеком. Паузы в разговоре не тяготили; поиска тем для беседы не существовало. Виталя спрашивал и комментировал, Анюта вяло отвечала и мялась - ей-то явно приходилось тяжелее. Карнаутов кайфовал и пока не понимал, что медленно, но верно влипает по полной.
Опомнись, Орленок, опомнись, это невинное создание вовсе не невинное создание, оно заплатило тебе денег, чтобы ты уничтожил жизнь человечью... Возможно, твой Заказ вовсе не заслужил гибели, возможно, твой Заказ и не подозревает о скорой кончине, возможно, твой Заказ будет несчастной жертвой плохого настроения этой девочки, или дурацкой мстительности этой девочки... Ну и что!!! Сам-то я кто, мыслит Виталя, разве не проклятый дурак, ни черта не понимающий о том, что права не имею отнимать чужие жизни?
Хорошая парочка подобралась. Немного пошло, но потянет. Можно было бы рассчитывать на буйный роман, с последующим привлечением этой волчицы в шкуре котенка в ряды наемных убийц. Папа любит новых сволочей в рядах, главное, чтобы и сам глава на эту цыпочку глаз свой косящий не положил... И да будут Виталя да Нюрочка верными товарищами, с любовью до гроба и двое как один.
Ну ты, пацан, и размечтался...
- Одна живешь?
- Как видите...
- Прекрати выкать, мы ж ровесники.
- Ну, просто мы по телефону так вежливо общались, я по инерции и...
- Это у нас сарказм такой. Разве ж можно убийц и тех, кто их нанимает, уважать?
- Сестра у меня в Сыктывкаре, родители за границей - плевать им на нас, уже года четыре не виделись, только письма, и то редко...
- Подруги, парень? Я с двенадцати лет вольная птаха, как папа концы отдал... Да и лучше так нам, наемникам.
- Никого мне не надо. Сейчас... Сейчас период такой в жизни. Я сама всех побросала... А много у вас народу?
- Не скажу, ты что. Мы ж нелегальщики жуткие, смешно.
- И что, все такие симпатичные, да к клиентам на чаи ходите?
- Ха-ха, я первый красавец в Организации... Клиенты у нас далеко не все такие приятные, как ты. Не ходим.