5. Вход в лабиринт          Свет, мягкими потоками льющийся с потолка, медленно разгорался, подобно восходу солнца меняя цвет от темно багрового до яркого, почти белого. Внутри головы тихо играла какая-то музыка. Очень давно, словно бы в прошлой жизни, Глеб установил эту мелодию в виде будильника. Теперь все делилось на до и после. На эту жизнь и на прошлую.    Глеб открыл глаза, почти мгновенно вернувшись в замкнутый мир внутреннего пространства космического корабля. Аквариус, почувствовав мысли о себе, тут же явил взору кибертехника целую россыпь всевозможных данных, графиков и картинок. Что ни говори, а с виртуальностью было намного удобней. Вся информация под руками - в прямом смысле, можно протянуть ладонь и взять любую из картинок, развернув ее или просто выбросив за ненадобностью. И нет никакой нужды рыться в каталогах, делать запросы и мучить компьютерные базы данных - стоит только подумать, и услужливый мозг корабля тут же выдаст все необходимое.    Грац уже был в рубке. Остальные члены команды отправились на камбуз, откуда доносился жизнерадостный гомон поглощающих хлеб насущный землян.    Тахира они еще накануне перенесли в его каюту. Грац сказал, что пилот совсем плох - прыжок был долгим и истощил силы человека. Его мозг находился в состоянии зацикливания, он, словно пораженный компьютерным вирусом процессор, расходовал ресурсы организма на совершенно бессмысленные действия. Никакие питательные растворы не могли восстановить льющиеся в синаптические щели7 потоки нейромедиаторов8. Нервная ткань Тахира пожирала сама себя, не оставляя пилоту никакой надежды на выживание.    Станислав крутил что-то на голоэкране персонального терминала. Вид он имел крайне озабоченный. При ближайшем рассмотрении нагромождения символов, что руки доктора вертели из стороны в сторону, скручивали и раскручивали, оказались пакетами универсальных кодов, разработанными на случай непредвиденного контакта с инопланетным разумом все тем же Институтом внеземной жизни. Это были коротенькие, математически выверенные коды, имеющие целью донести до любого разумного существа, способного понять язык математики и знакомого с радиолинией водорода9, информацию о том, что представляют собой люди и что пришли мы, собственно, с добрыми намерениями и желанием пообщаться. Пакетов был целый набор, составляющие можно было варьировать в некотором пределе, чем и был занят Грац.    Когда все собрались, Грац продемонстрировал выбранный им пакет. Доктор учтиво, что, впрочем, не помешало выражению брезгливости на его лице, поинтересовался у Лившица, согласен ли тот с выбором. Внеземелец только прищурился и повторил свою, ставшую уже коронной, фразу: "Делайте, что хотите!". Теперь Лившиц был просто против. Он против Граца. Конфронтация этих двоих была на лицо, и выбор сообщения, которое стоит отправить на ознакомление представителям внеземного разума, не имел совершенно никакого значения.   -- Если больше ни у кого возражений нет, - сказал Грац, - то я отправляю именно это сообщение.    Возражений не было. Никто особенно не вдавался в подробности, что за послание выбрал доктор.    Аквариус проиграл короткий файл во всех возможных режимах передачи данных. Радио, лазер, световое табло на крыше жилого отсека. Может, еще каким спосоом - Глеб не знал всех возможностей корабля по части контактов. Можно было спросить, но ему было не интересно.    Подождали минут пятнадцать. Никакой реакции объекта не последовало. Ответного сигнала не пришло, интенсивность излучений за бортом оставалась постоянной, Хозяин Тьмы не шелохнулся. Статус кво не был нарушен.    Люди постепенно разбрелись по своим делам - чтобы узнать, что контакт состоялся, совершенно не обязательно было находиться в рубке. Да и интереса особого не осталось - ясно было, что коль скоро инопланетяне не ответили сразу, то, скорее всего, ответа ждать не приходится. Не то они там не понимают линию водорода, не то беседовать с отсталыми землянами они считали ниже своего достоинства. Оставался третий вариант - на объекте не было никаких инопланетян. Третий вариант казался Глебу самым правдоподобным.    Они с Герти и Станиславом обсудили программу исследований. Лившиц от участия в разговоре отказался, а Клюгштайн сославшись на некомпетентность в подобных вопросах, ушел в свою каюту. Программы никакой не было, но нужно было что-то придумать. Не биться же в стены космического монстра не разбирая дороги.   -- Я предлагаю, - сказал Глеб, - отправить исследователя. Кибер осмотрит эту дыру, произведет замеры, создаст схему хода. Никакой инвазии, только осмотр. Если возможность проникнуть внутрь этой штуки существует, то только там: мы не нашли больше ничего, хотя бы отдаленно напоминающее вход.    Гертруда смотрела на трехмерную модель Хозяина Тьмы, словно на шедевр компьютерного искусства, выставленный в музее. Она любовалась его формами.   -- Если не возражаешь, - обратилась она к кибертехнику, не сводя взгляда с голоэкрана, - я снабжу твоего робота парочкой программ. Пускай он проведет стандартную для планетоидов процедуру обследования. Все-таки эта штука размером сойдет за солидный астероид.   -- И что вы хотите получить из этих данных? - Грац по слухам был замечательным врачом. Руководителем он был начинающим, но, судя по всему, его ждал успех и на этом поприще. Но вот в физике космоса он разбирался плохо.    Планетолог повернулась к мужчинам.   -- Прежде всего, параметры его движения, распределение гравитационных полей, центра масс, усредненные показатели плотности и еще массу довольно интересной информации, - объяснила она.    Грац пожал плечами. Он явно плохо понимал, о чем говорила Гертруда, но верил, что эта информация может оказаться полезной. В мире людей, где каждое мгновение жизни наполнено информацией, где виртуальная сеть опутала не только планеты, но и с космическими кораблями забросила свои нити в далекий космос, любые сведения воспринимались, как нечто жизненно необходимое. Спорить с нужностью новых данных ни у кого не возникало желания.   -- Хорошо, - сказал доктор. - Только никаких контактов с самим объектом. Исключительно визуальный осмотр. Лившиц прав. Пусть большая часть того, что он городит, бред, вбитый в его голову профессорами из внеземельного института, но в том, что нам не стоит вести себя с продуктом внеземной технологии, словно с потерявшимся земным спутником, с ним нельзя не согласиться. Никто не знает, чего от этой штуки можно ожидать. Неизвестно вообще, для чего она здесь висит.    Глеб согласно кивнул. Вопрос, для чего эта глыба здесь, не оставлял его ни на секунду. Так же, как никуда не делось странное ощущение чужого взгляда. Будто бы на их корабле поселился кто-то неведомый, новый член экипажа. Глеб старался не замечать этого, но щекотка внутри головы нет-нет, да и заставляла оглядывать и искать на пустых гладких стенах чьи-нибудь глаза, непрестанно наблюдающие за ним.    Ресурс движения ремонтного кибера был небольшим, поэтому пришлось сократить расстояние, разделяющее Аквариус и Хозяина Тьмы втрое. За огромным космическим объектом искусственного происхождения уже прочно закрепилось это высокопарное имя. Был ли он тьме, что на самом деле окружала корабли, хозяином, оставалось загадкой. Это все слова, подумал Глеб, тьма - она сама себе хозяйка.    Биомеханический робот, внешним видом больше всего напоминавший разжиревшую креветку, выбрасывая за собой слабо поблескивающую в свете его же прожекторов сжатого газа, отправился к кораблю чужих. Наружная анатомия космического гиганта теперь была довольно хорошо известна, ориентиры и алгоритм сближения тщательно переписаны Аквариусом в маленький мозг кибера, поэтому искомое отверстие робот нашел довольно быстро.    Ремонтник завис перед дырой, словно бы не решаясь забраться в нее, и направил все прожекторы в сторону инопланетного корабля. Люди, пославшие бот, неотрывно наблюдали за открывшейся им картиной, транслируемой на голоэкран в рубке Аквариуса.    Собственно, смотреть пока было особенно не на что. Черное отверстие обнаруженной ранее дыры. Абсолютно черное, никаких отсветов на стенах возможных поворотов - судя по всему, ход шел четко по прямой.   -- Как думаете, - спросил Грац, не сводя глаз с изображения, - что это?    Гертруда пожала плечами.   -- Какое-то отверстие для сброса, - высказал предположение Глеб. Он подумал, что можно сбрасывать через дыру такого диаметра на космическом корабле. Никаких вариантов не придумалось.   -- Может это что-то вроде кишечной трубки. Терминальный отдел, чтобы избавляться от продуктов... метаболизма? - сказал Клюгштайн.    Биологическая точка зрения? А ведь это не лишено смысла, подумал Глеб. Биолог видел сходство с функциями живого организма. Уж не думает ли он, что эта громадина живая?    Лившиц внезапно захохотал в голос. Он смеялся так, что по щекам его текли слезы.   -- Что с вами? - неприязненно осведомился Грац.   -- Я так и знал, - захлебываясь от смеха, проговорил внеземелец, - что это большая космическая жопа. Молодец Ганс! Здорово вы их!    Клюгштайн виновато посмотрел на Станислава.   -- Я не имел в виду... - начал он.   -- Оставьте, Ганс, - бросив на Лившица злобный взгляд, сказал Грац, - совершенно незачем оправдываться. Мы понимаем, что вы имели в виду.    Дыра в гладком корпусе Хозяина Тьмы была диаметром три с небольшим метра. Края ее закруглялись внутрь, плавно и не совсем равномерно, отчего создавалось впечатление, что отверстие не просверлили или собрали в таком виде из деталей, а вылепили, вдавив внутрь материал, из которого был сделан весь корабль, гигантским пальцем.    Кибер висел точно в центре, в нескольких метрах от отверстия, ожидая распоряжений своих хозяев. Ему было все равно, он не ведал сомнений и страхов. Только слабый инстинкт самосохранения, заложенный в его недоразвитый мозг создателями, позволял принимать решения самостоятельно, отклоняясь от поставленной задачи ровно настолько, насколько было необходимо, чтобы остаться в живых.    Глеб мысленно отдал команду киберу войти в ход. Креветка шевельнула лапками и, выпустив струю газа, медленно двинулась внутрь. Можно было подключиться к восприятию робота, прочувствовать все движение, смотреть его глазами, намного более совершенными, чем глаза человека, но Глеб не хотел этого. Ему было боязно проникнуть в корабль чужих. Даже виртуальное погружение в этого монстра казалось Глебу пугающей авантюрой.    Кибер миновал наружное кольцо - никакой реакции со стороны Хозяина Тьмы. Радиодиапазон молчал, гигантский объект оправдывал данное ему людьми имя - световых эффектов тоже не наблюдалось.    Прожекторы ремонтника шарили по стенкам тоннеля, освещая нутро исполинского корабля. Сколько времени прошло с тех пор, когда здесь последний раз бывали лучи света? Глеб был уверен, что очень-очень много. Он не знал, почему считал так, но это не было предположением, это больше было похоже на уверенность. Совершенно иррациональное чувство в отсутствии какой бы то ни было информации.    Тоннель сохранял свой диаметр постоянным. Однако стенки не были абсолютно гладкими - здесь было то же, что и снаружи: неровности поверхности создавали стойкое впечатление, будто тоннель этот лепили руками. До сих пор ход был совершенно прямым.    Все, будто загипнотизированные, смотрели на экран, сгрудившись в центре рубки, нависая друг над другом. Глеб чувствовал, как волосы у него на макушке слабо шевелятся от дыхания, стоящего над ним Лившица. Каждый из них мог сесть за личным терминалом, наблюдая трансляцию кибера на собственном отдельном экране, но что-то заставляло людей держаться вместе. Как в древние времена, когда грязные, туповатые обезьяны, которым спустя тысячелетия светило стать хозяевами собственной планеты, а потом пойти дальше, завоевав окрестный космос, жались к слабому огню, сгрудившись в кучу, прячась от хищников и ужасов, что вероломно подсовывала им ночь. Казалось, когда они вместе - их не одолеть. Необходимость единения перед лицом опасности была зашита у человека в генах, ее было не вытравить оттуда. И она оправдывала себя все эти долгие и долгие годы.   -- Только не трогай его, только не трогай, - шептал над головой Люциан.    Глеб обернулся и так же тихо сказал:   -- Ему запрещено входить в тактильный контакт без согласования со мной.   -- И не разрешайте ему. Только не трогайте эту штуку.    На лице Лившица отпечатался отчетливый и легко читаемый страх. Сейчас ему были до лампочки все инструкции и запреты родного и горячо любимого Института. Сейчас он просто боялся. А сам-то тоже хорош, подумал Глеб, с усилием разжимая стиснутые до скрипа зубы.    Он украдкой глянул на остальных - у всех лица были напряжены, руки сжаты в кулаки, мышцы напряжены, будто в ожидании команды на старт. Люди были готовы броситься бежать в любой момент, куда угодно не разбирая дороги, лишь бы укрыться, спрятаться от неведомого и потенциально опасного мира чужих. Люди боялись, но настойчиво продолжали лезть внутрь Хозяина Тьмы. В этом весь род человеческий. Из интереса человек залезет куда угодно. Даже космическому черту... в жопу, как сказал внеземелец.    Робот продолжал медленно продвигаться вглубь инопланетного корабля, плавно вращая всеми фотофорами, умело освещая себе поля зрения прожекторами. Пока ничего интересного не наблюдалось - все та же унылая гладь. Глеб посмотрел на отчеты, висящие в воздухе перед ним в его личной виртуальности. Все показатели были в норме. Кибер прошел около сотни метров тоннеля.   -- Вон там, впереди! - воскликнул Грац, показывая пальцем вглубь голоэкрана.   -- Где?! - Лившиц рванулся вперед, отталкивая Глеба и протискиваясь ближе к объемному изображению тоннеля. Его темные глаза распахнулись так широко, что казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит.   -- Впереди, прямо перед носом кибера, - ответил Грац, не сводя взгляда с экрана. - Там что-то промелькнуло. Кто-то юркнул за...    Станислав замер, удивленный собственно догадкой.   -- Точно, - сказал Гертруда, - впереди тоннель разветвляется. Там поворот. Или перекресток.   -- Верно, - согласился Грац. - Что-то скрылось за поворотом. Оно прошмыгнуло в ответвления тоннеля.   -- Налево или направо? - неожиданно спросил Клюгштайн.    Глеб безуспешно пытался отпихнуть внеземельца и вернуть утраченные позиции перед голоэкраном. Лившиц словно врос в пол рубки, широко расставив руки и вцепившись ими в гладкую поверхность консоли, на которой был закреплен экран. Похоже, он даже не заметил усилий кибертехника.   -- Что вы имеете в виду? - Грац повернулся к биологу.   -- Налево или направо прошмыгнуло то, что вы видели?   -- На... - доктор пожал плечами, лицо его выражало замешательство. - Впрочем, не знаю.   -- Давайте смотреть дальше, - сказал Клюгштайн. - Это все игры воображения - вы видели что-то, что убежало, но вы не можете сказать - куда.   -- Но, позвольте! - возмутился Грац. - Я видел это.   -- Давайте смотреть дальше, - повторил биолог.    Глеб, так и не отвоевавший у Люциана своего места, отдал команду киберу. Псевдокреветка шевельнула коротенькими ножками, выпустила струйку сжатого газа и плавно поплыла вперед.    Тоннель действительно раздваивался - под тупым углом вправо и влево уходили точные копии основного ствола. Те же размеры, та же гладкая, немного неровная поверхность стен.    Кибер на мгновение замер на распутье, послав запрос Глебу. "Направо", - мысленно скомандовал кибертехник. Ремонтник послушно повернул в указанное ответвление.    Ничего не менялось - ландшафт оставался все тем же, поражая своей однообразностью и отсутствием техногенных признаков. Острый угол - вот основной признак работы разума, явление неприродного происхождения. Глеб знал еще из школьного курса, что природа не терпела прямых углов. Хаос и совершенство округлостей и многогранностей царил в бездумном мироздании. Здесь, в тоннеле, они видели именно это. Никаких признаков искусственного происхождения. Внутри не было даже той, вызывающей подозрения симметрии, которая привлекла интерес людей снаружи. Ошиблись? Обычный планетоид странной формы?    Кибер прошел еще четыреста метров. Здесь было похожее разветвление. Потом, метров через двести - еще одно. Дальше тоннели начали делиться на четыре и на пять ветвей. Параметры гигантской космической кишки не менялись - девиации диаметра не более пяти сантиметров.   -- Может, это все-таки планетоид? - высказал свою мысль вслух кибертехник.   -- Нет, - тут же отозвалась Герти. - Слишком здесь все одинаковое для природного создания. Да и откуда в планетоиде может взяться такая нора?   -- Это лабиринт, - сказал Грац, показывая на трехмерную модель Хозяина Тьмы, на которую накладывалась красная нить пройденного кибером маршрута. Линия изгибалась и петляла, запутываясь в замысловатый клубок. Несмотря на несколько километров пути, преодоленных ремонтником, область, исчерченная красным, была похожа на маленькую кляксу, едва заметную в объеме космического объекта.    Стены, испещренные тенями, играющими в "углублениях, оставленных огромными пальцами", как окрестил их про себя Глеб, плавно надвигались на замерших перед голоэкраном людей. Ремонтник уверенно держался точно по центру пещеры, его движения были нечеловечески точны и выверены до последнего миллиметра. Люди, лишенные совершенных органов чувств, нуждающиеся в постоянном притоке воздуха, еды и способные существовать лишь в узком интервале температур и интенсивности излучений, смогли пробраться туда, где не бывал никто. Даже свет не забирался с эту нору. Может быть, никогда.    От монотонности происходящего Глеб перестал пристально следить за происходящим. Гертруда и Клюгштайн вообще отошли от голоэкрана и присели на кресла, наблюдая за остальными. И только Грац с Лившицем продолжали пристально всматриваться в пустоту тоннеля.   -- Да вот же оно, вот! - снова воскликнул Грац, тыча пальцем в изображение.    Глеб мгновенно проснулся, биолог с планетологом стремительно поднялись со своих мест.   -- Оно направо ускользнуло, - выкрикнул Грац. - Теперь, Ганс, вы не считаете, что у меня галлюцинации?   -- Но я же ничего не видел! - сказал Лившиц. Было непонятно: он расстроен своей невнимательностью или же сомневается в реальности увиденного доктором.   -- Это было легко пропустить, - объяснил Грац. - Его было видно буквально мгновение, будто размазанное пятно. Просто я ждал его, а вы нет.    Кибер приближался к развилке. Дюзы выпустили очередную порцию сжатого газа, разворачивая корму ремонтника влево. Повинуясь командам Глеба, фотофоры робота качнулись из стороны в сторону, давая полный обзор пространства вокруг него.   -- Перестаньте, Глеб, - сказал Лившиц. - Меня укачивает.    Кибертехник пропустил слова Люциана мимо ушей, но маневры с изображением прекратил - в этом тоннеле смотреть тоже было решительно не на что. Чернота бездонного колодца убегала далеко вперед.