Закат багров, Пора искать приют. Несчастный случай, "Закат багров"

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Поиски истины Совы не совсем то, чем кажутся "Twin Peaks" of D. Lynch 1. Пробуждение Огромное красное солнце медленно опускалось за горизонт. Струи раскаленного воздуха поднимались вверх, превращая гигантский диск светила в расплывающееся на фоне багровеющего неба пятно нестерпимо яркого света. Ни здесь, где багровый диск нехотя заползал за нескончаемый бархан плотного, будто спекшегося, песка, ни на противоположной стороне, где небо уже потемнело и приобрело темно-фиолетовый оттенок, не было даже намека на облака. Эти бесплодные земли, казалось, были лишены любой защиты перед безграничным безжалостным космосом. Он переставлял ноги. Правую, потом левую, снова правую. Ноги двигались абсолютно автоматически, они будто бы жили своей собственной жизнью. Можно было подумать, что они сами ведали, куда нужно идти. По его телу текли струи липкого горячего пота. За день солнце измотало организм, отобрав у него все соки. Выжав его, словно лимон. Одежда промокла и липла к телу, сковывая движения. Добавлял неприятностей и песок, проникающий во все щели, налипающий на влажную кожу. Особенно донимал он внизу, на ногах. Сначала он даже пробовал высыпать песок из обуви, но быстро понял, что это бессмысленно. Ноги он растер уже давно. Первое, что он увидел в этом мире, был огромный багровый диск, который настойчиво полз к неровной темной линии горизонта. От яркого светила исходил нестерпимый жар. Он чувствовал его кожей. Однако, в его голове не рождались понятия "светило", "жар", "кожа". Он смотрел на все удивленными глазами ребенка, который только что увидел свет, выбравшись, наконец, из утробы матери. Он не знал ничего. Ни своего имени, ни места, где он находится. Он не умел говорить и даже не знал, что говорить возможно. Он знал только одно - он пришел в этот мир. На этом его познания заканчивались. Какое-то время он просто лежал на горячем песке и смотрел на багровый диск, пока перед глазами не появились темные пятна. Голову и спину припекало, он почувствовал тепло. Это было новым ощущением, оно становилось неприятным. Вот именно в тот момент ноги и повели себя странно - они зашевелились. Подняли тело и побрели куда-то. Он не знал, куда идет. Странно, что он вообще может идти - умение было будто бы не его, оно исходило откуда-то изнутри, из глубины, но он не участвовал в этом процессе. Ноги шли сами. Скоро он обнаружил, что может выбирать направление. Ноги слушались его воли. Когда диск, ставший еще больше и багровей, наконец, скрылся за горизонтом, а небо стало темным, почти черным, он ощутил, что все его тело то и дело вздрагивает. Судороги становились все сильней и начинали мешать идти. В конце концов, он сел на еще теплый песок, обхватил ноги руками. Так дрожь стала заметно меньше, но не прошла совсем. Он не понимал, что с ним происходит, он не знал, что значит замерзнуть. Ситуация, в которой он оказался, не пугала его. Ведь он не понимал, что ему грозит. Он не знал о мире ничего. Вверху, в бездонной черноте неба сверкали яркие, переливающиеся точки. Он не знал, что это, но ему они нравились. Все, на что бы он не обратил взор было ему незнакомо. И, вместе с тем, он словно бы знал это раньше, очень давно. Настолько давно, что успел забыть об этом. Небо с одной стороны начало постепенно сереть, яркие светящиеся точки исчезали одна за другой. Потом небо снова побагровело. Он уже понял, что снова приближается жара. В животе все сильнее что-то урчало и, как будто тянуло, дергало. Его это немного пугало, это явление доставляло ему массу неприятных ощущений, но он никак не мог понять, что с этим нужно делать. Как унять тянущее чувство. Скоро появились тени. От всего, что торчало над изъеденной ветрами поверхностью спекшейся песчаной корки. Тени были длинными, намного длиннее, чем камни и редкие чахлые побеги кажущейся совершенно сухой травы. Когда дрожь прошла, он снова пошел. Он просто шел, без цели, без направления. Вокруг, насколько хватало глаза, было видно только темно-желтую безжизненную поверхность. Между мелкими камнями изредка появлялись мелкие шустрые твари. Они перебегали от одного камня к другому, прятались там, нагло рассматривая вторгшегося в их владения безумца. Ведь только безумец мог забраться в самое сердце пустыни. Неизвестно, сколько прошло времени. Светило поднялось на самый верх неба, сделалось маленьким и нестерпимо ярким. Оно поливало землю под собой безжалостными потоками жара, испепеляя все, что не смогло укрыться. Медленно убивая тело бредущего по пустыни человека. Все чаще взор его затуманивался, перед глазами плясали черные пятна. Он пытался смахнуть их рукой, но пятна не желали исчезать. В какой-то момент он понял, что больше не идет. Ноги не могли пошевелиться. Он сидел на коленях, опершись руками о шершавую пыльную поверхность. От песка поднимался жар, вынимающий из тела последние остатки жизни, летел вверх, уносясь к самому солнцу. Остатки его сознания уловили какой-то новый звук. Такого ему здесь не приходилось слышать. Звук становился громче. Скоро он заполнил собой все вокруг, а мир поглотила непроглядная тьма. И только где-то далеко-далеко, за краем тьмы, тонкая черная полоска то и дело пролетала над его лицом, издавая тот самый звук. 2. Странные происшествия - ... и еще одно дело, - произнес генерал, - Это по большей части тебя, Волков, касается. Капитан вздрогнул, будто только проснулся, весь подобрался и сделал одухотворенное лицо. Генерал едва заметно улыбнулся. - Дело непонятное, - продолжил он, - хотя, других у нас и не бывает. У ментов появились смерти в Сети. Понимаю - событие не редкостное. Но здесь все иначе. Никаких следов насилия, никаких боевых вирусов. Вообще никаких признаков воздействия на организм и компьютер жертв не найдено. У нас зарегистрировано уже двенадцать случаев. Еще несколько десятков подобных - по всему миру. - Мы, не иначе, впереди планеты всей? - подал голос один из участвующих в совещании. Послышались сдержанные смешки. - Как обычно, - согласился генерал и продолжил, - Так вот, не найдено никаких улик и при вскрытии. Эксперты не могут даже причину смерти установить. Как будто батарейка закончилась, и организм выключился. Капитан Волков поерзал на стуле, оглядываясь на сослуживцев. Его лицо выражало недоумение, под которым он весьма неважно пытался скрыть недовольство. Дел, надежно висящих в воздухе, у него хватало и без ламеров, откинувших в Сети копыта. - А, простите, почему это меня касается по большей части? - поинтересовался он. - Ну, ты же у нас по Сетям большой специалист. Ведь так? - Я в программировании совсем не разбираюсь, - попытался отмазаться Волков. Он обратил внимание, что все, сидящие за большим полированным столом в кабинете генерала, отодвинулись от него, будто от прокаженного. Никто не хочет глухаря себе получить в разработку. Надеются, что на них взгляд начальства не ляжет, если от основного претендента подальше отсесть. - А программирование тебе и не пригодится. Ты же в курсе всех этих сетевых заморочек. Вхож в среду хакеров-ламеров. Или как их там? Вот и займись, поузнавай по своим каналам. - Какие вводные? - спросил капитан. - Вот, держи, - генерал передал Волкову маленький флэш-носитель, - посмотри на досуге. Мягкий голубоватый свет голоэкрана освещал темную комнату. Волков не любил виртуальность, без особой нужды туда не совался. Он не понимал, зачем, чтобы посмотреть отчеты о вскрытии двенадцати трупов людей и их компьютеров, нужен эффект присутствия. Чтобы вполне реально стошнило от вида раскромсанного на куски тела? Нет уж, это пусть вот те хакеры-ламеры, о которых генерал говорил, так развлекаются. А капитану ФСБ вполне и голоэкрана достаточно. Тем более, что важна информация, а не способ ее подачи. На экране полупрозрачный медэксперт с кровожадной улыбкой на лице рассказывал о вынимаемых из лежащего перед ним на секционном столе тела органах. По его рассказу выходило так, что все детали организма были в полном порядке. Если не считать мелочей типа подпорченной алкоголем и наркотиками печени, не вполне здорового желудка и прокуренных легких. Ни одна из найденных патологий не могла явиться причиной смерти. И мозг был совершенно цел. Мозг на голографической картинке производил наиболее благоприятно впечатление - аккуратная почти белая вещица с извилинами. Как на рисунке в атласе, все очень эстетично. Волков не особенно разбирался в нормальности человеческого мозга, но доверял эксперту. Да и вид у мозгов был вполне, а по испещренной извилинами коре по-паучьи расползались совершенно целые сенсоры нейроконтакта. Потом пошли совсем непонятные картинки, изображающие ветвистую сеть из каких-то жгутов, переплетающихся в разнородных многоугольных фигурах. Возникший за кадром голос того же эксперта доходчиво объяснил, что теперь можно увидеть микроскопическое строение того самого мозга, что минутой ранее он держал в своих облаченных в латекс ладонях. Медик уверял, что структура нервной ткани не нарушена, проводимость по нервным волокнам соответствует норме, признаков разрушения ганглиев не наблюдается. Что означает вся эта абракадабра, Волков мог только догадываться, но становилось ясно, что, как и говорил генерал, никаких следов взлома мозгов боевыми вирусами не отмечалось. Та же история повторилась и с компом погибшего. Программеры разобрали его на потроха, разложили по полочкам все его содержимое - как железо, так и информацию, бит за битом. Но ничего подозрительного там не было. Обычные трэкеры, трояны, какая-то навязчивая порномуть. Стандартное содержимое стандартного компа. Вирт-плата целая, чипы функционируют в штатном режиме. Логи отзывов нейроконтакта - в полном соответствии с протоколом. Вот так пребывал себе человек в виртуальности, а потом взял и умер. Сам по себе. Отчего - неизвестно. Жил-жил, а потом - бац, и перестали распространяться по нервам сигналы, словно нейроны кто-то рубильником выключил. Если верить экспертам (а никаких оснований им не верить не было), то именно так все и произошло. Волков выключил голоэкран и откинулся на диване. От окна даже через звукоизолирующий стеклопакет назойливо доносился гул большого города. Очень большого. Москва не замирала ни на секунду. Капитан окинул взглядом свою квартиру - не апартаменты, но и не ячейки для сна. Говорят, на японских островах такие ячейки давно стали нормой жизни, но широкая русская натура не терпела такого минимализма. Везде, куда падал взгляд, виднелись следы жизнедеятельности человека по имени Петр Волков. Точнее, это были следы отсутствия уборки. Он уже не помнил, сколько времени здесь никто не убирал. У самого руки не доходили, а больше было некому. Разруха, одним словом. Та, что в головах. Вот она и перла из головы в реальность. Черт возьми, запустил ты Волков свое жилище. Ладно бы, из виртуальности не вылезал - тогда понятно: там, в нарисованном мире все красиво и обустроено; а тут - разве пожрать пару раз в день, да отхожее место посетить в перерывах между сказочными мирами. Так ведь и виртуальность он не любил (вирт-плата его домашнего компа, считай, что никогда и не включалась), но реальность умудрился засрать так, что самому противно становилось. Надо будет собраться... ну, нет, до самостоятельной уборки он не снизойдет. Надо будет у консьержки уборку заказать. С другой стороны - пускать чужих людей в дом, где наверняка завалились какие-нибудь секретные данные (все дурацкая привычка работу в дом таскать), тоже как-то не с руки. Ладно, махнул рукой Волков, потом как-нибудь разберемся. Все как обычно - потом, потом. А жизнь вот так мимо проходит, не ждет капитана-безопасника, отсыпая ему только бесперспективные дела и горы мусора, нестиранных носок и засохших объедков на немытой посуде. Включил головизор - шла какая-то неподдающаяся идентификации ерунда. Сюжета Волков не уловил. Ладно. Пусть бурчит для фона, а то совсем уныло в его берлоге. Он взял в руки рамку голоэкрана компьютера. Между двух серебрящихся металлом скоб светилось застывшее изображение эксперта-программера с какой-то корявенькой железкой из компьютерных потрохов. Фильм, подготовленный для него генералом закончился. Захватывающее детективное шоу. Только так и осталось неясным, кто же все-таки убийца. Интерактивный детектив - убийцу предстояло найти Волкову. Интересно, как реагирует пресса на эти странные смерти? Или данные настолько засекречены, что об этой виртуальной аномалии никто не знает? Волков поколдовал пальцем в объеме голоэкрана, задав поисковику фразу "смерть в виртуальности". Спустя мгновение перед ним возник длинный список из нескольких миллионов пунктов. Точнее, о количестве найденных источников сообщалось цифрой вверху, в экран влезало намного меньше. От большинства надписей во все стороны ветвились перекрестные ссылки. Волков быстро пробежал глазами по первым десяткам статей - в основном речь шла и каких-нибудь вирт-фильмах и играх. Практически ничего о реальных смертях. Конечно, кому интересно узнать о том, что где-то откинулся очередной ламер, заигравшись в виртуальности и забыв вовремя перекусить? Куда как занятней почитать сводку какой-нибудь новой игры. Весь мир жил в виртуальности, а реальность превращалась... да вот в такое же болото, как квартира Волкова, она и превращалась. Капитан листал ссылку за ссылкой, от однообразных строчек уже начинало рябить в глазах. Он уже хотел прекратить это бесполезное занятие, как вдруг его внимание привлекло одно сообщение. "Необъяснимые смерти продолжаются", - гласила надпись. Волков открыл ссылку. Перед его взором развернулась красочная трехмерная картинка страницы вирт-журнала "Непознанное". Краткое содержание номера, назойливо всплывающее на периферии страницы, состояло преимущественно из колдунов, сообщений о появлении новых (оказывается, были еще и старые) виртуальных богов, виртуальных оракулах и прочей ерунде, к действительности не имевшей никакого отношения. Заинтересовавшая Волкова статья находилась в разделе "Жертвоприношения виртуальным богам". Очередная бессмыслица. Капитан хотел закрыть страницу, но его взгляд непроизвольно выхватил несколько строчек из висящего перед ним текста. Вне всякого сомнения, в статье говорилось именно о его случае. Двенадцать смертей, разные города России, есть данные о подобных случаях в других странах. Разумеется, в исполнении репортеров информация обрастала огромным количеством "мыслей" автора и откровенных вымыслов, но суть от того не менялась. Описывались именно те случаи. Волков внимательно просмотрел все ссылки, находящиеся в статье, но среди них было все что угодно - даже предлагалась виртуальная реконструкция самого процесса жертвоприношения, - но к делу оно отношения не имело. И все. Больше никакой информации о загадочных происшествиях не было. Или она была столь незначительной, что среди невообразимого количества бит информации Сети, найти их не представлялось возможным. Ладно, от общественности, впрочем как всегда, помощи никакой. Придется искать своими силами. Волков запросил на сервере службы безопасности полный отчет обо всех подобных происшествиях, загрузил его в комм-чип1 и отправился в кафешку, что располагалась на первом этаже его кондоминиума, поужинать. В небольшом зале не было никого. Волков сидел за пластиковым столиком, автоматически жевал безвкусную синтетическую пищу, запивал ее синтетическим кофе и изучал полученные данные. Он привык так жить: в его жизни была только работа. Дома он бывал не каждый день, да и сам дом его интересовал только как место, в котором можно относительно нормально выспаться. Радовали только редкие моменты, когда ему удавалось увидеться с сыном. Вернее, когда ему разрешали с ним увидеться. Сказать, что Волков не был гурманом - не сказать ничего. Ему было абсолютно все равно, что есть. Процесс поглощения пищи лишь отнимал время. Жаль, что так и не придумали, как человеку освободиться от необходимости есть и спать. Он просмотрел информацию о российских случаях, изучил то, что было доступно по зарубежным. Получалось так, что картинка не складывалась. Никаких зацепок, никаких мотивов. Даже каких-нибудь общих черт, чего-то специфического, не было ни в одном из случаев. Повинуясь командам своего хозяина, комм послушно вывел голограмму карты мира с отмеченными на ней точками интересующих Волкова событий. Точки и точки. Никаких тебе кабалистических знаков из них не формировалось. Хотел было запустить программу обсчета на предмет поиска скрытых закономерностей, но передумал - наверняка до него это уже делали не один раз. Оттого-то ему дело и передали. Если бы все было так просто, менты разобрались бы сами. В общем, дело было глухое. 4. Интерлюдия - рождение человека На голоэкране то и дело вспыхивали разноцветные сигналы, передаваемые киберакушерами из трех родильных залов. Оператор дремал, развалившись в кресле. Его разморило. Все-таки ночью люди должны спать, а не следить за слаженной работой кибернетических механизмов. Они, механизмы то бишь, и сами знают, что делать. Может, даже лучше некоторых людей - киберакушеры уж точно не забудут некачественно выученную в институте лекцию и не нарушат установленный в медицине стандарт. Тут человеческий фактор исключен. Правда, появляется фактор технологический. Вот для того он, оператор, и нужен. Он мало что понимает в родах, зато хорошо понимает в устройстве киберакушеров. Отличные машины. Умные и точные. И очень аккуратные, чего бы там не долдонили противники роботизированных технологий в медицине. Они не навредят. Сейчас мода такая пошла - что ни выпуск новостей, все надо медицину обхаить. И киберакушеры на первом месте по степени нелюбви к ним репортеров. Мол, не можем мы доверять рождение человека (который и звучит гордо, и вообще) какой-то там железке. Отчего же не можем? Вон, доверяем уже сколько лет и только растут показатели. Вернее, снижается - процент патологии в родах. А про врачебные ошибки и упоминать не стоит - не допускают роботы ошибок. Ну да, была пара случаев, когда техника дала сбой. А кто не сбоит? Человеческий фактор куда больше "пары случаев" приводил к плачевному исходу. Так что, нечего напраслину на высокие технологии возводить. В первом и втором родзале процесс успешно завершился. Педиатры со своим гробообразным скарбом увезли мальцов к себе в отделение. Киберакушеры послушно сложили лапки и автоматически перешли в режим стерилизации. Оператор приоткрыл один глаз, окинул затуманенным взором параметры - все шло штатно - и задремал снова. Осталось заверить последние роды и, если повезет, можно будет нормально поспать. Простерилизуются киберы сами, только потом нужно будет прогнать контрольный тест. Но это можно и утром сделать. Сладостная нега окутала его сознание. Сон брал свое, слабое попискивание датчиков последнего работающего кибера убаюкивало лучше любой снотворной вирт-программы. Сколько прошло времени, он сказать не мог. Ну, точно не больше пары часов - роды все-таки процесс не бесконечный. Из дремоты его вырвало завывание аварийной сирены блока управления киберакушера. Голоэкран переливался всеми оттенками красного - дело было дрянь, неполадки выявлялись во всех узлах. Оператор вскочил, спросонья чуть не перевернувшись вместе с креслом, кинулся к пульту - механизмы работали исправно, глюк был программный. Он переключил голоэкран на камеру наблюдения в родзале: массивная рука киберакушера конвульсивно подергивалась, а под ней в специально отведенном лотке лежал измазанный кровавыми потеками комок - новорожденный. Слава богу, ребенок не пострадал. Маленький комочек жизни слабо шевельнулся, вздернул ребрами, набирая побольше воздуха в легкие, и завопил, что есть сил. Оператор почувствовал, как в голову впилось что-то огромное, ковыряя самым острием где-то в глубине мозга. Невыносимая боль заняла все его существо, и он потерял сознание. Первая мысль, которая посетила оператора после того, как он снова обрел способность осознавать окружающий мир, была - отчего так тихо? Действительно, звуков не было никаких. Что называется гробовая тишина. Молчала и аварийная сигнализация киберакушера, хотя оператор точно помнил, что не отключал ее. Да и вообще - здесь должна быть уйма народа: акушеры (живые, не кибернетические), педиатры, реанимация. Юристы, наконец. Где они все? Или уже все закончилось, а его не заметили, оставив лежать на полу в бессознательном состоянии? Вряд ли. По спине пробежал холодок - плохо дело. Он начал подниматься, ушибленное при падении плечо болело, но он не замечал этого - холодок уверенно превращался в ледяную уверенность, что все очень-очень плохо. Голоэкран не работал. Между планками проекторов не было даже фонового голубоватого свечения. Оператор открыл дверь и вышел в коридор. Вход в родильный зал был через две двери. В коридоре тоже никого. И тишина, хоть мертвеца выноси. Дрожащей рукой оператор потянул ручка массивной двери родзала. И мысли крамольные в голову лезут - как бы ни накаркать. Тяжелая дверь бесшумно отворилась и легко отъехала, влекомая сервомоторами. Третий родильный зал был перед ним как на ладони. Здесь тоже не было никого. Вернее, не было никого живого. - Ч-ч-черт, - заикаясь, пробормотал оператор. Мощная рука киберакушера висела над столом, неестественно вывернувшись. Даже для механизма со столь большим числом степеней свободы движения подобное положение никак не ассоциировалось с нормальной работой. Но кибера можно было починить. Или, на худой конец, сколько бы он там ни стоил, купить нового. Но вот вид роженицы (или родильницы, как там у них правильно) не внушал оператору совершенно никакой уверенности в завтрашнем дне - глаза женщины закатились, губы широко раскрытого рта пересохли, а внизу, там, где раскорячилась рука кибера, виднелась огромная багровая лужа, уже успевшая подернуться желатиновой пленкой. И самой отвратительное в этой картине было то, что женщина не дышала. Так, где тогда, черт возьми, реанимация, где врачи? Или хотя бы санитары где? Почему здесь нет ни одного медицинского работника? Ведь сигнализация сработала, как и положено, и он, оператор, зафиксировал... А что он, собственно, зафиксировал? Он же сразу свалился в беспамятстве. А оборудование теперь не работало. Даже обычный голоэкран вырубило. Так что в общую сеть больницы сигнал об аварии, скорее всего, попасть не успел. Но что это могло быть? Атака хакеров? Совсем уже ополоумели, здесь же речь не о банках и деньгах, здесь жизнь человеческая была. И ребенок, дитя неразумное. Оператор вспомнил, что ребенок родился живым. Его взгляд упал на комочек плоти, лежавший в приемном лотке киберакушера - не надо было быть специалистом, чтобы понять, что с ребенком что-то неладно. И он был так же мертв, как и его мать. Оператор присмотрелся к маленькому трупику. Ручки и ножки скукожены, обрывок пуповины надежно зажат клипсой (значит, до отсечения пуповины кибер работал штатно), по всему тельцу - засохшая кровь. Но вот его голова: череп был огромным, словно футбольный мяч, надбровные дуги выступали далеко вперед, и под нависающим, словно козырек, лбом пряталось маленькое безобразное личико. - Ч-черт, - еще раз повторил оператор. Он сам не понимал, чего испугался больше - смерти пациентки или внешнего вида младенца. В этот момент двери родзала, автоматически закрывшиеся за оператором, снова распахнулись и на пороге показались две фигуры, облаченные в бесформенные балахоны с капюшонами, практически полностью скрывающими лица. Силы покинули оператора, и он второй раз свалился в обморок, расшибив голову о металлическое основание киберакушера. 4. Ячейка 19 Он никак не мог взять в толк, чего хотят от него эти люди. То, что они люди, он понял довольно быстро, сам не сознавая, откуда в голове появилось такое понятие: "люди". Люди были грязны, некоторые довольно странно подергивались, у других в глазах читался нездоровый блеск, который отчего-то пугал его; люди издавали непонятные звуки, они пинали его, показывали на него пальцами. Но что они хотели, он так и не смог понять. Когда стало темно, он уснул. Люди, запертые вместе с ним в этом небольшом пространстве другими людьми, оставили его в покое. Наверное, потому что отчаялись получить от него хоть какой-то ответ. Потом он проснулся, и было утро. Он это точно знал, что утро. Знания непонятным образом возникали в его голове, они не появлялись, а, будто бы, выползали из темного, запертого раньше чулана. И еще, иногда ему казалось, что знания эти не его. Утром всем раздали что-то клейкое. Многие стали класть это в рот. Он поступил так же - его рот сам механически сделал несколько жевательных движений и глотнул. Он понял, что все это время был страшно голоден. Понятия о голоде и еде как по заказу появились из небытия его памяти. Потом за ним пришли чистые люди в одинаковых одеждах. Такие же, как те, кто оставил его здесь вчера. Он осмотрел себя - на нем тоже была одежда, только смотрелась она не так опрятно, как на пришедших людях. Его отвели в другое помещение. Меньшее по размеру, но намного более удобное и приятное. Человек в мятой одежде, сидевший в той комнате, взглянул на него с недовольным видом и принялся что-то бормотать. Он наклонил к нему голову и попытался прислушаться. И тут он обнаружил, что почти что понимает этого человека! Он знал теперь, что тот делал - человек говорил. Знания всплывали в памяти огромными бесформенными комками, он прислушивался к речи помятого, но почти совсем еще пустой мозг не успевал за быстрым языком говорившего, и он понимал лишь некоторые слова. Но с каждой новой фразой, понимание его становилось все большим. Оказывается, это очень интересно - понимать человеческий язык. Но, несмотря на то, что он не успевал схватывать все слова, произнесенные человеком в мятой одежде, такой способ общения казался ему ужасно медленным. Он сам не понимал - почему. - Имя? - наконец, он понял, что сказал помятый, и улыбнулся во весь рот. Он уже знал, что такое имя, но своего имени назвать не мог. Эта информация в памяти не появлялась. Но ведь, должны же его как-то звать. Человек в помятой одежде еще долго что-то говорил, багровел лицом, закатывал глаза, с его лба медленно скатывались маленькие капельки влаги. Он, похоже, уже совсем отчаялся что либо выяснить, но тут открылась дверь, и появившейся в ней другой человек, сказал, что, похоже, может привести типа, который знает этого парня. Он не понял всего смысла произнесенной фразы, но отметил, что понимание речи стремительно прогрессировало. Буквально через пару минут дверь открылась снова, и на пороге появился тощий лохматый человек с нездорово выпученными глазами. На левом виске у него почему-то не было волос. Вместо них из-под гладкой кожи выступали очертания детали замысловатой формы. "Кибер", всплыло название в памяти. - Ты его знаешь? - спросил помятый, показывая на него рукой. - Конечно! - восторженно сообщил кибер, - Это же наш дурачок местный. Тибио его зовут. Он с детства недоразвитый. - А что он в пустыне делал, не знаешь? - Никак нет, начальник. Как он туда попасть мог - пустыня-то далеко? Во время разговора у кибера заметно подергивалась левая щека и глаз, отчего создавалось впечатление, что он постоянно подмигивает своему собеседнику. - Что там у этого? - спросил помятый у человека, который привел кибера. - Так, - тот махнул рукой, - мелочи. Самопальный биософт индивидуального применения. Штраф, - он похлопал себя по нагрудному карману, - уплачен. Помятый сделал непонятный знак рукой, второй кивнул в ответ. - Ну, тогда пусть забирает этого дурика, - он кивком указал на Тибио, - и валит из участка. И чтоб духа их больше в нашей юрисдикции не было. Последняя фраза адресовалась скорее киберу. - Так точно, начальничек, - заулыбавшись, пробормотал тот. Он подхватил Тибио под локоть и настойчиво поволок прочь из комнаты. В голове внезапно возникло слово кабинет. Пока они шли по коридорам здания, в котором провел ночь Тибио, кибер беспрерывно что-то бормотал ему на ухо. Речь его сбивалась, он проглатывал часть слов, поэтому Тибио мало что понял. Единственное, что он смог для себя уяснить, это то, что кибер спас его и теперь он, Тибио, был его должником. Еще он узнал, что здание, в котором они находились, называлось "полицейский участок". На улице было шумно, душно и солнечно. Все эти понятия мгновенно возникли в голове Тибио, стоило только открыться дверям полицейского участка. Мимо них, тихо жужжа, проносились десятки разномастных автомобилей, какие-то роботы сновали по тротуарам, убирая мусор. Людей вокруг было довольно много и все они были одеты весьма прилично. Тибио автоматически осмотрел свои обноски - рубашка, пропитанная потом и засыпанная песком, превратилась в жесткий панцирь, похрустывающий при движении, брюки приобрели неопределенный цвет. Только кроссовки, нещадно растершие ноги, сохранились в относительной целостности. Не считая того, что пыли в них было больше, чем в столетнем ковре. - Ты долго собираешься тут свое шмотье разглядывать? - кибер пнул Тибио в бок. - Слышал, что офицер сказал: нам надо покинуть зону его юрисдикции? И, скажу тебе, сделать это надо как можно быстрее. Он мужик крутой, слов на ветер не бросает. Так что давай, шевели педалями. Тибио пожал плечами. Сначала пожал, а потом понял, что означал этот жест. Все-таки, похоже, тело само знало, что надо делать. В голове возник мимолетный вопрос - откуда? Но он быстро сообразил, что не в пустыне же он родился, что-то же он делал раньше. Так что это было нормально - память тела. Еще бы память головы восстановилась. Хотя, разговаривать он, вроде бы, уже научился. Только тут его осенило, что он, несмотря на то, что довольно хорошо понимал речь других людей, сам не сказал еще ни слова. Он даже рта еще не открыл ни разу. - Мы пешком пойдем? - спросил Тибио. - А тебе лимузин подать? - с ехидной улыбкой на лице проворковал кибер, - Давай, шкандыляй поживее. Они прошли уже несколько кварталов. После вчерашнего вояжа по пустыне ноги у Тибио сделались тяжелыми, на них будто кто гири привесил, а в бедра словно воткнули иголки. Он старался из всех сил, но едва поспевал за семенящим без устали кибером. Минут через десять мышцы как будто бы разогрелись и перестали болеть. Но груз усталости никуда не делся, и еще Тибио понял, что очень хочет пить. - Я пить хочу, - сказал он киберу. - А у тебя есть выпивка? - сказал тот и отрывисто захохотал. - Нет, - ответил Тибио. Он не мог понять, о чем толкует этот человек. - Ну, тогда ничего не получится, - сказал кибер и снова засмеялся. Тибио посмотрел по сторонам. Справа, на другой стороне дороге, на столиках кафе, выставленных прямо на тротуаре, стояли стеклянные емкости с водой. Вожделенная влага призывно переливалась на солнце, маня своей свежестью. Он рванулся туда, автомобили с воем клаксонов выписывали немыслимые виражи, пытаясь уклониться от столкновения с нерадивым пешеходом. Тибио, не обращая внимания на движущийся транспорт, пересек дорогу и побежал к столикам. Заветная жидкость ждала его там. Чудом не пострадали ни пешеход, ни машины. Большими жадными глотками, так, что горло не успевало пропустить внутрь всю воду и часть ее выплескивалась из уголков рта, приятно стекая по телу, он выпил содержимое стеклянного графина. Вода была тепловатой и затхлой, но это была вода. Как же ему хотелось пить! Странно, что он не понимал этого там, в полицейском участке. С двух сторон к Тибио подскочили кибер и незнакомый ему молодой человек в белой рубашке и взволнованным выражением лица. - Тибио! - закричал на него кибер. - Тебе в пустыне последние остатки мозгов солнцем изжарило что ли? Ты проблем хочешь себе на жопу - так пожалуйста. А мою подставлять не надо. Тибио непонимающим взглядом смотрел на кибера. Что-то смутно знакомое было в его облике. Человек в белой рубашке смотрел на Тибио, широко открыв рот. Гримаса негодования быстро сменилась удивлением. - Зачем вы выпили это?! - в ужасе спросил он, - Это же для цветов. Действительно, на остальных столиках из низких пузатых графинчиков торчали пучки мелких фиолетовых цветочков. Вот откуда эта затхлость. Но, ничего, цветы не должны быть ядовитыми. А пить все еще хочется - графинчики-то совсем небольшие. Тибио мягко отодвинул официанта (вот как назывался этот тип в белой рубашке) и, выбросив цветочный веник с другого столика, припал губами к стеклу графина, с удовольствием глотая вожделенную воду. Но допить ему не дали. Кибер выбил из рук Тибио графин, емкость отлетела в сторону и, звонко стукнув о покрытие тротуара, разлетелась на десятки мелких, сверкающих на ярком солнце, осколков. - Давай, идиот, - кибер толкнул Тибио, - пошли. Дома напьешься. Официант все также продолжал глазеть на них, словно перед ним появились инопланетяне. - Все нормально, мужик, - обратился кибер к мужчине в белой рубашке, - мы уже уходим. Они действительно ушли. Причем очень быстро. Кибер схватил Тибио за шиворот и поволок за собой. Грязная до полой потери цвета рубашка подозрительно затрещала, но выдержала. Воротник вонзился Тибио в шею, вызвав приступ кашля, и парню ничего не оставалось делать, как идти за кибером. Тот продолжал ворчать об офицере, о юрисдикции и о чем-то еще. Тибио всего не понял, но совершенно четко уяснил, что его попутчик изрядно недоволен. Когда они прошли несколько кварталов, и застывший на тротуаре официант скрылся из вида, кибер встряхнул Тибио, поставив его прямо, и злобно зашипел, настаивая, чтобы тот нигде не останавливался до тех пор, пока они не выйдут из центрального округа. Дальше, сказал, он, Тибио может делать все, что ему заблагорассудится. В общем-то, Тибио посещала мысль начать делать, что ему заблагорассудится прямо сейчас, однако, поразмыслив несколько мгновений, он пришел к выводу. Что так поступать неразумно. На самом деле, об окружающем мире он не знал практически ничего. Он не знал куда ему идти, что делать. Он не мог предвидеть, что будет завтра, потому что даже не подозревал, как вообще устроен этот мир. Да, воспоминания то и дело появлялись в его голове. Они словно впечатывались в его девственно чистый мозг целиком кем-то посторонним. Словно он сам не имел к ним никакого отношения. Но воспоминания не появлялись просто так. Ведь пока он не выпил воду из вазы в том кафе, он не знал ни что такое ваза, ни что такое кафе. Он ничего не знал о том, с чем пока еще не столкнулся. И как ни напрягал он свою память, ничего в голове не появлялось - память отсутствовала начисто. Будто... что-то знакомое, но так и не опознанное, выплыло из глубин подсознания и снова нырнуло обратно. Он так и не смог определить, "будто" что. Шли долго. Довольно скоро ладность и ухоженность пейзажа исчезла, уступив место растрескавшемуся дорожному покрытию, облупившимся стенам домов и кучам мусора. Можно было подумать, что они попали в совершенно другой город. Тибио не знал наверняка, но был почти уверен, что та самая непонятная ему "юрисдикция", о которой постоянно твердил его попутчик, давно закончилась. Но, несмотря на это, кибер не прогнал его. Сам Тибио твердо уверился в том, что нужно идти с этим странным человеком по имени... Точно, как и раньше знание имени кибера появилось в голове само по себе. Стило только подумать о том, как его зовут, как тут же откуда ни возьмись в голове возник ответ - Эндрю-Даунлоадер. Тибио немного поразмышлял, что бы это могло значить, но в этот раз ответ не появился. Скорее всего, он не знал ответа и раньше. В нужное место пришли уже вечером. Отражение багрового диска солнца, зависшего над самой кромкой воды, плескалось в вялых подергиваниях океанской глади. Большой ржавый корабль лихо разрезал огненный диск и, трубно взвыв на прощанье, скрылся в огне светила. Вокруг было грязно, невзрачно и душно. Тибио не совсем понимал, как должно быть здесь, но густой тяжелый запах чего-то отвратительного заставлял содрогаться давно пустой желудок. В голове возникло слово "вонь", но Тибио не совсем понял его смысл. Эндрю-Даунлоадер привел его к странному сооружению. Оно представляло собой большую прямоугольную коробку, зачем-то поставленную на множество столбиков. Под коробкой между столбами в груде мусора, терзаемого вечерним бризом, бродило несколько человек. Они что-то искали среди хлама. Кибер, брезгливо сморщив губы, сказал, что это бомжи, которые его уже достали. Напротив коробки, оказавшейся комплексом жилых ячеек, метрах в пятнадцати за высоким сетчатым забором плескался океан. Тибио точно знал, что это именно океан. Он это сразу вспомнил - по всей видимости, он много раз бывал здесь раньше. Наличие по соседству океана не добавляло свежести этому неприглядному району - прибрежные воды давно уже превратились в гниющее болото городского мусора и сточных вод. Тибио с живым интересом в глазах рассматривал все это. Ему было на самом деле интересно - он все видел впервые. - Ну, чего уставился, полудурок? - спросил у него кибер. - Интересно. - Тибио, ты что - на самом деле ничего не помнишь? Совсем ничего? - Нет. Что это? - спросил он. Эндрю-Даунлоадер усмехнулся и, ткнув рукой в коробку на столбах, сказал: - Твой дом. Ты, дурик, живешь здесь. Тибио непонимающе смотрел на кибера. Где здесь он мог жить? Не в кучах мусора же, в конце концов. Он попытался представить себя бомжом, как те, что рылись в помойке, но память молчала. - Где? - спросил он у Эндрю. - Ячейка 19, - бросил кибер и пошел дальше, оставив своего попутчика возле комплекса жилых ячеек. Тибио не знал ни что такое ячейка, ни что такое девятнадцать. Как ни напрягал мозги, он никак не мог взять в толк, где искать эту "ячейку 19". И уж совершеннейшей загадкой для него оставалось то, как попасть в эту ячейку, даже если ему удастся ее найти. - А где это? - снова спросил Тибио. Кибер шумно вздохнул, выражая недовольство, но вернулся и потянув Тибио за руку, повел его вдоль здания. В одно из пролетов они поднялись по металлической лесенке. Подошли к обшарпанной двери, на которой на уровне головы Тибио были выдавлены какие-то знаки. Память ничего не подсказывала относительно значения символов, но Тибио догадался, что это и было то самое "19". Он толкнул дверь рукой, но она не поддалась. Понятно, что тут есть какой-то секрет. Память упорно его не выдавала. Тибио снова посмотрел на кибера. Эндрю, похоже, откровенно веселила ситуация. - Руку к сканеру отпечатков приложи, - сказал кибер и показал, куда надо надавить. Под рукой что-то коротко взвизгнуло, изнутри двери раздался щелчок, и вход в таинственную ячейку 19 был открыт. Кибер пожал плечами, несильно стукнул кулаком Тибио в грудь и, сказав: "Не боись, точно твоя хата", - полез по лесенке вниз. Тибио осторожно приоткрыл дверь. Прямо перед ним была комната, тускло освещенная почти скрывшимся за океаном солнцем, остатки света которого пробивались в помещение через небольшое квадратное окно, располагавшееся точно в центре противоположной стены. Потолок был низким: чтобы войти, Тибио пришлось согнуться. На полу лежал обтерханный матрас, у стен ютилась разнообразная мебель, назначение большинства из которой Тибио понять не мог. И всюду в жутком беспорядке валялись вещи. Нет, здесь они не производили впечатления свалки, как там, внизу. Просто тут давно не наводили порядок. А может быть, подумал Тибио, никогда не наводили. Он сделал несколько шагов, потом остановился и захлопнул за собой дверь. В ней снова что-то щелкнуло. Тибио не знал, для чего сделал это, но был уверен, что так нужно. События минувшего дня огромным цунами рухнули на его почти девственно чистое сознание, не привыкшие к обилию информации. Волны впечатлений, ощущений и знаний накрыли его, перевернули внутри головы все вверх дном. Тибио потерял ориентацию, голова у него закружилась, и он рухнул на матрас, погрузившись в глубокий сон. НА СЕГОДНЯ РОМАН ПОЛНОСТЬЮ НАПИСАН. ТЕПЕРЬ ЕГО ОЖИДАЕТ БОЛЬШАЯ ПРАВКА И ДОРАБОТКА. ВСЮ КНИГУ ВЫКЛАДЫВАТЬ НЕ БУДУ, ИНАЧЕ УТРАТИТСЯ ИНТРИГА ПРЕДЫДУЩИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ЦИКЛА. НО - ВСЕ ВПЕРЕДИ. ВО ВТОРОЙ ЧАСТИ БУДЕТ БИТВА ТИТАНОВ, А В ТРЕТЬЕЙ - НАСТУПЯТ НОВЫЕ ВРЕМЕНА. А В ЭПИЛОГЕ ВЫ УЗНАЕТЕ, КТО ЖЕ ОНИ, ВЕРШИТЕЛИ СУДЕБ