Растаять навсегда в этом смрадном воздухе. В вони. В том, что осталось от воздуха. В невыносимой падальщине, говорящей только одно: - Ты еще жив. Ты еще будешь мучаться. Все еще впереди. Подожди.
Что еще будет? Что?! Не хо-чу!!!
--------------------------------
Химик нащупал шнур, заменявший пояс в сильно поношенных штанах. Шнур был новее и крепче штанов. Когда-то, еще при отсутствии ремня, он продел его вместо резинки.
Он давно не подвязывал этот "пояс". Не стягивая внутренности, подпорченные "блокадным" несвежим непитанием. Опираясь животом больше на конфискованный теперь брезентовый пояс. Потому шнурок и не заметили при ощупывании ... наверное. Или простая халатность?
Сложенный вдвое "с запасом", - в расчете на "дефицитные" условия существования, он имел более чем достаточную длину.
И прочность.
--------------------------------
Еще давно, в прошлой жизни, Борька учил узлам "этого недотепу". Хотя бы базовым.
Натянуть парус мало. Его надо прочно закрепить. По мачте, по гику.
Уберечь от вибрации, срыва ветром и своими же руками, - корявыми и цеплючими за что попало при любом вылете райдера с доски.
А уж натяг "по мачте"! Это направление сгибает карбоновую, страшно прочную и упругую четырех-метровую трубу такой дугой! Но всего один дурной "пробел" при "натяге" может сломать конструкцию. Всю. Враз. Одним рывком.
Вот тебе бабушка - минус 20-30 тысяч - мачта. Тут же столько же - парус. Почти столько же - гик (поперечная несущая деталь парусного вооружения). Все летит к ... "Не слабо?! Потому, учись, студент! Живее будешь!"
Борькина чудна'я наука оставила в памяти три основных узла:
- "удав", он же "констриктор" (намертво держащий все, что попадало в его объятья и при этом легко завязываемый одной рукой),
- коновязный (для привязывания лошадей и легкого сдергивания привязи по своему велению, а не по конскому желанию),
- и "эшафотный" - профессиональный узел палачей (легко скользит, при абсолютном затягивании "уходит в минус", а при освобождении жертвы, - значительно облегчает "труд работника" все той же легкостью движения в любом направлении).
Этот, последний, в парусном деле особо не годился, разве что при регулируемом связывании воедино двух длинных "концов". Но привлекал экзотикой, красивой завершенностью и "фокусной" полной мгновенной "развязчивостью". Если умеешь.
Пригодился.
--------------------------------
Толстая вертикальная решетка несла на себе две арматурные приваренные поперечины. Одна - у пола. Полметра над ним. Вторая - под потолком. Почти двумя метрами выше.
Дотянуться до верхней оказалось не просто. Ломаная нога не пускала. Битые руки не желали подниматься выше плеч. Мышцы стягивало болью синяков и перенапряжения.
Ночью "стража" уходила "на воздух", оставляя пустым узкий, душный тамбур с наглухо закрытым и почти непроницаемым для света, пыльным окном: "А чого? Вихiд один. Стiни цеглянi (стены кирпичные)".
Но оказалось, что прочная решетка сама начинает вибрировать и ходуном ходит от наваливающегося на нее напряженного в своем усилии тела. Поднять руки и привязать - это еще не все. Не дать несокрушимому толстому железу греметь и гудеть в разболтанных временем бетонных гнездах пола и потолка - вот задача. Но каждый подъем обеих ног на нижнюю перекладину начинал бить тело в неудержимой судороге. Сотрясающей все, к чему бы оно ни прикасалось.
Тело не желало!
Колокол.
--------------------------------
Васька бешено сверкал глазами и шипел на всех из своего угла. После обеда и весь вечер сегодня подойти к нему не было никакой возможности. Не только возможности. Не было и желания.
Черная тварь вздыбилась густой шерстью и затаилась в темноте. Со свистом выпускала разъяренный, обезумевший воздух сквозь сжатые челюсти и не подпускала к себе ни мягкие пухлые руки, ни тарелку со свежей, приятно пахнущей даже на изысканный человеческий вкус мясной едой.