Вереница яхт белыми треугольниками парусов вытянулась из конца в конец воды строго поперек ветра. Маленькие, большие, ... "лодочки" с одним или двумя "пассажирами", крытые белые салоны на пять-шесть человек, ... все шли ровно, вперемешку, без рангов. Только маленькие, как более быстрые в середине пути, почувствовав ветер, стали выскакивать вперед своих солидных соратьев, нарушая чинность выхода.
- Маленьких мы вперед всегда пропускаем! - голос с "флагманской" посудины председателя рассыпал улыбки абсолютно невинной шутке и компенсировал возникшую неловкость праздничного строя.
Войдя точно в середину строя, строго поперек его движения, он опустил весло, давая самой большой посудине, шедшей с ним точно на пересечение курса, право выбора. Она под парусом - ей и карты в руки, я-то уж с веслом как-нибудь. С ручной тягой маневрировать куда проще.
Зная сложности управления парусами, особенно, на неровном или слабом ветру, он спокойно пропускал парусники, заодно давая отдых своей спине и развлекаясь зрелищем. Когда еще их всех вместе увидишь? День города, да День Нептуна, вот и все праздники. Как раз сегодня, говорят, случилось второе.
Яхтенные белые треугольники временами поодиночке появлялись в разных концах воды. В разные дни, в разных концах, под слабый ветер. А вот чтобы так, все вместе, строем, вплотную, да перед самым твоим носом. Симпатично.
Большая посудина прошла всего в паре метров перед носом его доски и он сразу снова налег на весло, не дожидаясь следующей.
Обратный путь заполнил все четыре петли его доски. К ним крепились теперь не только тапки. Куда ж без них - на дно у берега голой ногой ступать - себе дороже - бутылочное стекло, железяки, трубы, арматурины, никогда никем не убираемые стволы поваленных деревьев. Разнообразие препятствий на пути к вольной открытой воде безуспешно стремилось стать привычной ежедневной компенсацией счастью свободы. Безуспешно.
Теперь вот родилось новое "увлечение" - собирание брошенных и потерянных балбесами рыбацких снастей. На открытой воде они встречались, по счастью, редко, зато у берега ... новая привычка ходить у берега, внимательно "прислушиваясь к ногам", уже не раз выручала.
Обычно брошенную леску вдруг почувствуешь от берега метрах в двух. Идешь, и вдруг - потяну-ул. Видать, очередной ленивый рыбак тянул когда-то свое с берега, зацепившееся, поленился ступить избалованной комфортом ножкой с сухого берега и сделать пару шагов по песчаному мелководью, да так и бросил, типа, новое куплю. Зажрались. В СССР любой рыбак в ледяную воду полез бы за драгоценной снастью. Потому что бедность и дефицит. А эти, нынешние, только стонут привычно, посасывая из алюминиевых банок, а такое бросают! ... японские удочки, импортные блесны, красивые, качественные, более чем приличные крючки (наметанный еще в детстве глаз такие вещи "ловил"), да еще с какими пружинно-коромысловыми наворотами! В детстве любая такая фиговина стоила бы целого состояния. Как настоящая немецкая финка в настоящих ножнах или настоящий зеленый армейский перископ с кучей колесиков, подстроек и глазомерных рисок на стекле. Были у него когда-то такие драгоценности, - он вздохнул.
В этот раз он "зацепил" сразу две рыбацкие "примудрости". Сначала - тонкий зеленый шнур, привязанный одним концом к прибрежному кусту. Другой его конец вытянул тонкую скомканную сетку, зацепившуюся за корягу на мелководье недалеко от берега. Видать, кидал, кидал, рыбачок, а как застряло - так и бросил. А запутается там рыбка, нет ли - какое ему дело? Сдохнет ли она в брошенной на дне ловушке ... Быдло. Отвратное слово само лепилось к таким вот отупевшим - зажравшимся.
В этот раз в сетке дохлой рыбы, по счастью, не оказалось, но вторая находка все равно принесла отвратительный "улов". Всего в паре метров от первой лески его нога снова почувствовала тонкое натяжение. Пошарив руками под водой, он нащупал практически незаметную в глубине леску, хорошо - не намоталась на тапок, потянул осторожно и вынул из воды очередную снасть. На одном из ее трех огромных, остро отточенных классных крючков болтался давно сдохший, полуразложившийся карпик, когда-то бывший толстым и здоровым. Вот, сволота-то, наглая. Последнее относилось исключительно к рыбаку. Барто на вас нет, хотя, откуда вам знать кто она такая? Поколение ЕГЭ.
Он повозюкал вытянутую снасть взад-вперед в воде, потом оглянулся на берег и протянул ее между тонкими, свисающими в воду ветками кустов, снимая останки того, что неделю назад еще жило и радовалось (прикасаться к этому, ну никак не хотелось) и осторожно смотал леску с крючками на пустую пластиковую бутылку.
Теперь все это, закрепленное на петлях доски, плыло вместе с ним по гладкой, почти безветренной воде на базу. Прогулялся по безветрию. Пять километров неплохой нагрузки на руки, да и "природный" цвет восстановил под солнцем ... ровные махи самодельного сверхлегкого "серфового" весла споро толкали доску к берегу, навевая спокойствие и создавая вокруг равновесие. Взмах ... и покой ... взмах ... и покой ...
Лето, слепяще-жаркое солнце, день Нептуна, яхты, белые паруса, ... полуразложившийся карпик размером с ладонь, дохлый и спутанная комом тончайшая неразборчивая в целях и лицах браконьерская сеть. Ну и где ваш Нептун? с ...