Блаженство равновесного полета расслабляет и толкает на абсолютно невесомые размышления вне времени и пространства о постороннем, на пустое глазение по сторонам и вообще на всякие задумчивые мысленные "ковыряния в носу". А чего? Летишь себе и лети ..., только облака в небе, орел вон парит над высокими прибрежными деревьями, найдя даже здесь свой короткий термик над самыми верхушками. Надо же, даже в такой ветер отыскал ... вода ... Вода на большой скорости фантастически меняет свой вид и из сероватой скучной обыденности привычной волны превращается в застывший волнистыми переливами зеленый камень, пронизанный прожилками света, внутренними отблесками ... малахит? Нет, малахит рядом с ней - пресный зеленый булыжник, скорость ... а скинул скорость, - ну, вот он и малахит, здравствуй реальность.
Сначала из-за края показалась тонкая желтовато-коричневая длинная ниточка и застыла острием вверх. Подождав несколько секунд, ниточка вытянулась, согнулась, сломавшись пополам под острым углом, и опираясь на тонкую ножку, из-за края показался Он. Белый, идеально круглым шариком Паучок.
- Привет!? Ты откуда?
Паучок потрогал передней лапкой серую пористую прорезиненную поверхность, аккуратно примерился к ней и, сделав пару шагов вперед по гику, угадал самое равновесное по ветру место, - между руками, замер. Доска все неслась и неслась неслышным гладким призраком над сияющей глубоким стеклянистым малахитом водой и тормошить ее подскоками и прыжками уже совсем не хотелось. Хотелось ехать гладко и ровно, подобно лимузину по идеальному немецкому автобану. Хотелось рассмотреть его, все удивляясь его появлению вот тут, посреди далекой воды, в пустоте, где нет никого и ничего, кроме тебя, ветра и скорости.
А он все сидел и время от времени неторопливо оглядывался по сторонам всеми своими восемью глазами, поворачиваясь, на всякий случай всем своим крохотным белым телом-пузырьком то немного вправо, то влево, оглядывая непривычную обстановку и вежливо не лезя в чужой монастырь. Он сам удивлялся неисповедимости своих путей и только терпеливо ждал, когда его снова привезут домой, на берег.
- Приехали, мужик.
Доска особенно плавно вплотную подошла к самым прибрежным камышам и опущенный прямо в их гущу гик предоставил почти даже удобный путь. Там, по густым стеблям, гнущимся и перехлестывающимся между собой под теплым напором юго-западного ветра в единый зеленый ковер, ты уж как-нибудь ... и Паучок, угадав подаренный ему маневр, осторожно повернулся, пару секунд подумал и побежал по мостику-гику по наклонной вниз - прямо к камышовому ковру - мосту на берег.
- Дальше сам! - наверное, пассажир даже вежливо кивнул в ответ, скрываясь в камышах, но отсюда этого уже не было видно.
Парус еще минуту предупредительно постоял у берега, убедился в благополучном сходе пассажира на берег и поднялся к небу, принимая на себя долгожданную силу и устремляясь к себе, - туда, где блестят глубинной искрой волны, где брызги умывают фонтанами, где облака несут свободу ...