(старая польско-французская сказка на современный столичный лад)
По широкой Главной дороге Большого Леса ехал рыцарь и пел нежную песенку о своей любви к голубым небесам, голубой мечте, голубым цветам и даже к голубому вагонуЈ полному нежных друзей. Голубой рыцарь.
Так бывает. Говорят, он таким родился, но кто так говорит, никто не знал. И никто никогда не видел тех, кто так говорит, но когда все так говорят, то все к этому привыкают и вот все привыкли и стали считать рыцаря по рождению голубым и сам он к этому привык, тем более, что и цвет его лица и всего остального - изысканно-синюшные тонкие руки и козявочно-тоненькие бледные ножки, соответствовали. Голубому рыцарю.
Песенка разливалась под тенистыми, темно-синими снизу кронами деревьев, забредала в серо-голубоватый туман, стелившийся над нарядным, в тон туману, болотом и, проникая сквозь сизый кустарник опушек, усеянных голубикой и подернутой пыльцой синеватой жимолости, утекала с прозрачной водой голубых ручейков в нежно-пыльные поля.
Вот такая прекрасная жизнь.
Вот такая прекрасная песенка.
И такая вот величественная перспектива открывалась за каждым поворотом тихой, усеянной лепестками изысканных трав Великой Центральной Тропы до тех пор, пока на пути рыцаря (на самом деле, где-то очень далеко и совсем сбоку и почти на самом краю у оврага) не мелькнула красная шапочка принцессы. Рыцарь сразу очень удивился - как же так? Как может принцесса носить какую-то там красную, тем более, шапочку, когда вокруг столько всего прекрасно-голубого (и даже он сам)?
Диссонанс!
А, может быть, она вовсе не принцесса? Может быть, это просто крестьянка с окраинной страны, надевшая нелепого цвета шляпу с безвкусными провинциальными кружевными бабушкиными воланами и отправившаяся в Большой Лес искать приключений? Но даже тогда это не могло бы служить оправданием для подобного цветового абсурда и возмущенный рыцарь поскакал искать гармонию. А заодно и разузнать, кто же эта прекрасная незнакомка, так нелепо покусившаяся на великолепную цветовую гамму Большого Леса.
Ехал он, ехал и вот добрался до оврага. А в овраге том сидел заяц.
- Кто ты такой? - воскликнул рыцарь и тут же решил устроить незнакомцу парад и продемонстрировать ему всю силу и мощь Истинной Красоты. Но лопоухий незнакомец даже не покосился на него, а подхватил свою морковку и скок, скрылся под нелепо росшими тут лопухами.
"Странно", - подумал рыцарь, - "Но и то, что унес с собой незнакомец, оно, ведь, тоже какое-то отнюдь не ..." - задумался он и произнес:
- Оно совсем красное. Какой странный цвет, - и поехал дальше.
Едет он едет, смотрит по сторонам, а вокруг то тут, то там из-под листьев то ягода красная на него глянет, то гриб сыроежный веселую шляпку бесстыдно высунет и листья вокруг все больше, то ли от солнца, то ли оттого, что глядеть на них рыцарь стал теперь внимательно, все какие-то стали не синие вообще от росы и прохладной тенистости, а все больше сочно-зеленые на солнечных полянах и местами даже темно-бурые в низинах попадаться стали (почти красные).
"Мир изменился" - подумал рыцарь и с испугу пришпорил своего серого в лошадиных яблоках скакуна.
Почему в яблоках? Да, валялся тут скакун намедни в лесу на поляне, пока спал до обеда по привычке, а так как рыцарь его - голубой, то, понятное дело, что почистить лошадь с утра недосуг ему было ("недосуг" - это слово такое, а не ругательство). Так и ходила она, он, конь ... в яблоках. Но рыцарь придумал, что он где-то слышал, что такие лошади самые изысканные и очень породистые и даже гордился тем, что конь под ним в настоящих яблоках - такая порода. Ну не чистить же его теперь ... от Породы?
И вонзил он, как мы сказали, свои острые, длинные по последней моде шпоры в коня и поскакал от этого пришпоренный скакун, как ошпоренный и так поскакал, что помчался, и пока не ударил рыцаря головой об толстую ветку, что росла над дрогой и не вздохнул тут конь с облегчением. А вы бы сами как бы вздохнули, если бы с вашей спины свалилось, наконец, тяжесть? Конечно, с облегчением. Вот и он так, в смысле, конь. И пошел он щипать себе травку, а то ланч давно уже, а у него до сих пор ни в одном глазу ("ланч" англ. lunch - второй завтрак).
Вот именно, - второй. У голубых рыцарей так бывает, что завтрака - два, один для себя, другой - для официального приема, а потом деловой обед, но обязательно до шести для диеты, и ужин перед сном после полуночи под утро в Клубе после плотного веселья, но коню с такими хозяевами иногда и первого завтрака-то не дождаться. Голубой - куда ему косить?
(прим. "косить" - это не в смысле, "от армии", а, типа, резать ее, траву, в смысле, сено, большим таким кривым тесаком по земле, да еще на длинной палке, торчащей кверху, короче, извра пахотная полная ваще).
Лежит рыцарь, смотрит в голубое небо над собой и ничего не думает. Ничего ему в голову не приходит. Ни муравей в ухо не лезет, ни муха в нос, ни комары в глаза не липнут. А чего вы хотите? Порода. И пропащие насекомые ее понимают. Потому и держатся от нее подальше, а то кто его знает, может оно заразное, будешь потом синей спиной в навозной куче отсвечивать, еще съест кто ненароком. Или укусит.
Вот так лежал рыцарь, лежал, пока не наткнулись на него доктора. А так всегда с ними бывает, с рыцарями голубыми. Мимо них всегда доктора проходят, которые с консилиума на конференцию самолетом через Лондон едут. И всегда они толпой, в смысле, консилиумом врачебным.
Собрались тут доктора своим этим, ну вы помните, и говорят:
- Или, - говорят, - наш дорогой пациент жив и тогда он заплатит нам большие деньги за нашу консультацию. Или он будет мертв (если не заплатит).
Про то, что он будет мертв, они, конечно, молча подумали, но все хором и все они друг друга услышали и мудро переглянулись. Подождали так они пять минут, подождали, а пациент лежит, не шевелится и никакого желания протянуть руку к своему кошельку и оплатить консультацию им не проявляет, да и кошелька-то на поясе у него что-то не видно.
"Наверное, - подумали дорогие профессора, - это болезнь неизлечимая, а рыцарь и не голубой вовсе, а просто посинел от смерти". И пошли они себе своей дорогой домой, чай пить с пуншем и с яблоками, как они тут на фуршете сегодня видели.
Про яблоки это мы не нарочно так в сказке, просто они везде тут после лошади валяются, вот и сказка ими полная. К тому же настоящие яблоки, которые на деревьях, - они красные, а это важно. Это и рыцарь сразу понял, пока глядел на них снизу, лежа под яблоней. И как это он раньше их не замечал? Времени не было? Ну, теперь времени в его распоряжении было хоть отбавляй, и лежал он, любовался этим непривычным оттенком прекрасной природы и что-то внутри него менялось ... Что? Да вот, муравей под ремень заполз и то щекотится, то кусается, все пытается прогрызть себе дорогу, никакого покоя от него нет, совсем измучил. И чего ему понадобилось в надушенных шелках?
А ничего ему не надо. Просто тут дорога всегда была и муравей всегда по ней личинок и гусениц из овражной лужи таскал к себе в муравейник, а теперь "оно это" тут лежит и идти по делу мешает. Если бы рыцарь только знал, в какую прозу жизни обернулось его существование в результате нелепого совпадения обстоятельств и падения на землю. Если бы только он знал ...
Тут мимо шли крестьяне. Видят, - лежит поперек дороги и не шевелится. Напился что ли? Хотели они подвинуть его кирзовым сапогом в сторону, чтобы не мешать ему отдыхать, а он тяжелый такой, - доспехи на нем железные, в руке копье, на груди щит, шлем на голове забралом блестит, ну чистый рыцарь. Наклонились они к нему, стали все вместе с дороги его поднимать, чтобы в овраг на мягкую болотную ряску для его же удобства перекласть, а он возьми, да и застони. "Больной, наверное", - подумали крестьяне и стали ему лекарства искать. Один фляжку с самогоном вчерашним протягивает, понимает, другой лопухи собирать бросился, третий, самый умный, крапиву рвет, жует ее и под доспехи во все щели запихивает - говорят, она от надрыва физического помогает, отеки там снимает, разрывы мышечной ткани всякие, - во какой умный, и где нахватался?
А рыцарь лежит и не шевелится, даже вздохнуть боится. Еще бы, тут тебе не "Шанель N5" под забрало проникает, люди с работы шли, радовались.
"Ох! Как бы божественно было, если бы они прошли мимо!", - подумал рыцарь и решил умереть. А умереть не получилось. Не так просто это, когда всю жизнь только и делаешь, что песни прекрасные поешь, да природой любуешься. Всяко дело уметь делать надо.
И тогда он решил очнуться:
- Как там моя при ..., при ...
- Принцесса? - удивились крестьяне.
- Прическа?
Очень удивились тогда крестьяне, неужели это крапива так помогла? Почесали они в общем затылке и решили Красную Шапочку позвать. Она тут у них завсегда навроде принцессы была, бродила себе по лесу, ромашку целебную собирала на продажу, малину для пропитания и навоз для починки хаты саманом с глиной, и вообще, лекарства всякие знала от бабушки, которая еще не померла. И о красных парусах Шапочка все мечтала и о принцах разных, вот, - самое оно, вот тебе и принц голубой.
А откуда у нее мечта была об Алых парусах? Тут и речки-то тут никогда поблизости никогда не было, не то, чтобы моря, а мечта была, вот такая вот она принцесса. Ну, так тебе тут не большой лес, тут и такая сойдет. И к ней даже на "вы" все обращались, чтобы подчеркнуть ее антагоничстичное классовое происхождение (мама ее из колдуний была, понятное дело, - больно умная, тоже мне) и свою крестьянскую сознательность заодно. Заодно со всей деревней, на лавочке у колодца.
Побежал за Красной Шапочкой мальчик, а тут и она сама навстречу идет, уже возвращается. Рыцарь-то, ведь, еще утром упал, когда она туда шла. А теперь уже после обеда было, домой надо, так в каждой деревне заведено, чтобы после работы домой обратно.
- Я принесла то, что нужно! Лекарство! - вскричала Красная Шапочка, как только увидела рыцаря, еще как только из-за поворота вышла.
- "Вы" принесли секс? (крестьяне, вы помните, к своей "принцессе" только на "вы" обращались. Для хохмы. Или для правды жизни. Крестьяне, они такие, что ни схохмят, то правда).
- Нет, этого ему еще рано, - озабоченно нахмурилась Шапочка и озаботилась от своих дум еще больше, - Рыцарь еще очень бледен, голу-убенький совсем, хотя, да, о чем это я? Но зато я принесла ему много клубнички! (прим. "клубничка", - ягода садовая, она же "эротика") Вставайте же, рыцарь!
Посмотрел рыцарь на ее клубничку и точно, начал вставать. Сначала частями, но очень уверенно, да так, что всем вокруг все сразу заметно стало. Потом все больше ... нет, больше у него, конечно, сразу не получилось, ноги его еще не держали, зато все остальное прямо на глазах стало обретать здоровый, красно-розовый цвет и из махрово-голубого, бледно-изысканно-эстетичного переходить в натуральное нормальное состояние ...
Вот так и выздоровел рыцарь и стал он краснощеким, здоровым рубакой-парнем. И теперь по жизни у него осталась только одна задача - как бы не переусердствовать с лекарством этим простым и не почернеть от усердия и не стать в результате известным всем, болтающимся по пивным турнирам и футбольным трибунам днями напролет Черным рыцарем, допреж лишенным наследства навсегда и вовсе.