Ни для кого не секрет, что во многих крупных городах существуют кварталы трущоб, куда чужакам соваться очень не рекомендуется. Здесь царят свои порядки и нравы.
В нашем мегаполисе тоже был подобный, в народе его окрестили "анклав" за своенравность и неподчинение местным властям. На самом деле это был седьмой район и располагался он в живописном месте, но любоваться красотами было предпочтительней издалека, а лучше всего с другой стороны реки, разделяющей наш город.
И вот я стою около этого злополучного района, размышляя нужно мне туда заходить, или плюнуть на всё, отправиться домой и забраться с планшетом под тёплое одеяло. Я не искатель острых ощущений на выпирающие части тела. Я журналист, работающий в весьма уважаемом новостном агентстве.
Страшные истории про жуткие убийства в анклаве периодически будоражили город, и вот сегодня мой проверенный источник сообщил, что назревает очередное кровавое преступление.
Я вовсе не герой и, как законопослушный гражданин, отнёс эти сведения в полицейское управление, где меня хорошо знали, единственное, что я утаил, это личное знакомство с источником.
Я представил его, как проверенного анонима, подбрасывающего мне сообщения разнообразными способами, что, собственно, и было на самом деле. Этого мужчину за несколько лет успешного сотрудничества я видел всего лишь однажды и то мельком.
В полицейском управлении меня заверили, что у них подобных сведений нет, агентура молчит, и настоятельно посоветовали мне идти спать и не забивать голову всякой ерундой. Но я хорошо знал свой источник, с ним я никогда не тратил время впустую.
Я очень рассчитывал на полицейскую поддержку, а теперь вот стоял и трясся то ли от страха, то ли от весеннего холода, не решаясь переступить границу опасного района.
Уродливые хибары, полуразрушенные дома напоминали декорации к фильмам ужасов. Кучи мусора, разбросанные вдоль всей улицы, делали картину ещё печальнее. Такое впечатление, что коммунальные службы убирали здесь только раз в год на День Обновления, когда по традиции все выбрасывали старый хлам.
Весенний, промозглый день быстро клонился к закату, а бродить по трущобам в темноте мне совсем не хотелось, и я решился вступить на запретную территорию.
Я шёл, напряжённо вглядываясь в окружающие строения, сжимая в кармане единственное своё оружие - баллончик с перцовым газом. Через полчаса блужданий по безлюдным улицам, я несколько расслабился и начал диктовать на смартфон текст будущего очерка, подкрепляя рассказ съёмкой неприветливой местности.
Я так увлёкся, что не заметил, как забрёл в тупик, и тут я услышал всхлип и рыдания. Страха почему-то не было, видимо, организм уже устал бояться. Я нырнул во двор, откуда раздавался голос и увидел молодого парня, стоящего на коленях над распростёртым на земле телом. Он выл, то поднимая голову, то утыкаясь в лицо лежащего человека.
- Вам нужна помощь? - я подбежал к парню. Он поднял на меня совершенно безумный взгляд, а меня чуть не вывернуло от жуткого зрелища. На земле лежала точная копия парня, полуобнажённый человек с распоротым животом. То, что он мёртв не вызывало сомнения.
- Помоги занести брата в дом, - попросил он. Я попятился, желая как можно быстрее сбежать, но в глазах парня было столько горя, что я не смог оставить его.
Он накрыл брата своей курткой, и мы кое-как затащили мертвеца в открытую дверь на первом этаже. Там с причитаниями нас встретила сухонькая старушка. Я помог положить тело на стол и собирался уже уйти, как вдруг старушка схватила нож и вонзила его в шею второго парня.
Я с ужасом смотрел, как он, хрипя, оседает на пол и не знал, что мне делать стараться помочь парню, или попытаться скрутить буйную старуху. В этот момент она с безумным взглядом кинулась на меня, размахивая ножом.
Выскочив за дверь, я в панике мчался по улице, не разбирая дороги, стараясь быстрее покинуть это жуткое место. К счастью мне удалось сориентироваться, и в наступивших сумерках я уже видел освещённую огнями границу района.
Стремясь быстрее выбраться, я не обратил внимания на тень, скользнувшую из-за дома. Мою шею сдавили, я заорал, что есть мочи, яростно отбиваясь от довольно крупного мужчины.
На моё счастье мимо проезжал полицейский патруль, услышав крик, они свернули в мою сторону и спугнули убийцу. Я сидел на холодном асфальте, судорожно хватая ртом воздух, который никак не хотел проходить в лёгкие.
Полицейские усадили меня в машину, вывезли на освещённую улицу соседнего района и попросили пересесть в такси, объяснив, что совершено ещё несколько нападений, и они должны срочно ехать, а машина доставит меня в полицейский участок.
Я дремал на заднем сидении тёплого салона такси, пытаясь осознать, что со мной сейчас произошло.
- Приехали, - сказал водитель, вытаскивая пистолет, я крутил в ладони баллончик и рефлекторно выбросил руку вперёд, распыляя газ.
Прогремел выстрел, выбив заднее стекло. Чьи-то руки вытащили меня из такси, а на водителя уже надевали наручники. Совершенно не соображая, что происходит, я кое-как шевелил ногами, а два парня в полицейской форме, буквально на себе тащили меня до здания полиции.
В себя пришёл от того, что меня тормошил мужчина в очках. Я с трудом сфокусировал на нём свой взгляд, глаза безудержно слезились.
- Я врач, - сказал он. - Можете называть меня Пол, но вам сейчас нельзя разговаривать. Я должен осмотреть вас.
Я попытался возразить, но голоса не было совершенно. Пол тем временем заглянул мне в горло, пшикнул аэрозолем, отчего сразу стало легче, осмотрел шею, намазывая холодящей мазью, и замотал поддерживающим воротником, промыл глаза.
Когда он достал шприц, я попытался отстраниться, он объяснил, что мне сейчас необходимо успокоительное и стимулятор, который позволит мне дать показания, а они очень важны.
Я ненавидел уколы, но пришлось согласиться. Я быстро набирал текст на планшете, который предоставил мне Пол, стараясь писать только сухие факты. Через пятнадцать минут я протянул его врачу. Он кивнул и ненадолго вышел.
А я наконец-то смог оглядеться. Небольшая студия, разделённая на жилую и рабочую зоны. Функциональная мебель без излишеств, но со всем необходимым для жизни.
В своих показаниях я упомянул только о двух нападениях, которые зафиксировали полицейские. Дело в том, что в смартфоне не оказалось ничего о трупе парня, о гибели его брата и о безумной старухе, хотя он записывал всё время, болтаясь у меня на шее, пока меня не попытались задушить его же шнуром.
Я несколько раз просматривал запись и недоумевал, куда же делась жутчайшая история с безумной старухой, хотя там была запись моих хриплых воплей во время борьбы с убийцей, разговор полицейских, поездка в такси и последующее нападение.
Да и по времени получалось, что истории со старухой просто не могло быть, но не мог же я всё это придумать?! От размышлений меня отвлёк Пол.
- Дэвид, с вами хочет пообщаться начальник департамента, вы можете отвечать на планшете, - он осмотрел мои глаза, закапал и удовлетворённо кивнул.
- Доктор, он сможет говорить, хотя бы минут десять? - полицейский смерил меня сочувственным взглядом.
- После некоторых процедур, думаю да, - кивнул Пол.
- Дэвид, нам необходимо, что бы вы провели пресс-конференцию в прямом эфире. Будут только два популярных новостных канала. Мы должны прекратить слухи и домыслы, нельзя допустить паники в городе, а вы человек известный. И хочу сообщить, что первый напавший на вас тоже пойман. Так вы согласны?
Я кивнул и указал на горло.
- Во всяком случае, ваши ответы могут зачитывать с планшета телеведущие. Пол, до эфира тридцать минут, вы успеете его подготовить?
- Успею, а посыльный прибыл?
- Ждёт за дверью, - начальник департамента вышел вместе с Полом.
Доктор вернулся с коробкой и принялся выставлять на кухонный стол лекарства и жестяные банки.
- Сейчас я вам обезболю горло, и вы сможете поесть. Пару дней придётся питаться жидкой смесью, - он показал мне большую жестяную банку. - Здесь все необходимые белки, витамины и микроэлементы, разводить в тёплой воде, но для вас лучше в молоке.
Он согрел в микроволновке молоко, всыпал туда две мерных ложки смеси, размешал и бросил сверху небольшой кусочек сливочного масла. Меня передёрнуло, как только представил, что мне придётся это выпить.
Пол брызнул мне в горло аэрозолем, снял воротник, посмотрел шею и вернул воротник обратно.
- Глотать больно? - спросил он. Я глотнул и отрицательно покачал головой. - Тогда пейте, - он сунул мне в руки тёплую кружку. - На вкус это не так противно, как выглядит, - улыбнулся он.
Я сделал небольшой глоток. Вкус был, конечно, специфический, но терпимый, к тому же, после всех волнений есть хотелось неимоверно.
- Теперь попробуем вернуть ваш голос, - он заставил меня сидеть с открытым ртом, заливая горло различными препаратами. - Говорить будете шёпотом, - предупредил он, закончив процедуры.
- Хорошо, - прошептал я, и с удивлением обнаружил, что в комнате мы не одни.
Операторы устанавливали камеры, причём камеры уже работали. Двое телеведущих согласовывали вопросы с начальником департамента. Как только Пол отошёл, открывая меня камерам, ведущие ободряюще улыбнулись мне и заняли свои места.
Мне сразу же начали задавать вопросы, и я понял, что мы уже несколько минут в прямом эфире. Вопросы были вполне обычными, видимо, составлены полицейскими на основании моих показаний. Я отвечал коротко, стараясь беречь голос.
Но вскоре начались вопросы о моём отношении к тому, что случилось и не считаю ли я, что городу пора избавиться от анклава и построить на его месте респектабельный благоустроенный район.
Мой гнев, как обывателя, требовал мести немедленной и жёсткой, но опыт репортёра и журналиста советовал отказаться от немедленных оценок, потому что они могут быть ошибочны.
Я объяснил, что подобные вещи происходят и в других вполне благополучных районах, о чём мне было хорошо известно. Я просил не искать в уголовном преступлении социально-политический подтекст до тех пор, пока не закончится следствие.
Ведущие продолжали гнуть свою линию на избавление города от такого опасного района, я выразил своё несогласие с их точкой зрения и закончил пресс-конференцию, сославшись на плохое самочувствие.
- Вам лучше некоторое время пожить здесь, - сказал начальник департамента. - Это здание специальной службы. Территория под охраной, здесь постоянно находятся сотрудники, организуем круглосуточный пост возле вашей двери. И спасибо за предупреждение. Такие нападения случались и ранее, но виновникам удавалось скрыться, сегодня мы поймали пятерых.
- Но в главном управлении мне не поверили, - прошептал я.
- Мы действуем по инструкции, ваше предупреждение из главного управления передали нам, - пожал плечами начальник и вышел, а я наконец-то забрался в душ, а потом завалился спать.
Ночью мне снились кошмары с безумной старухой и убитыми молодыми людьми. Их было много, они наперебой пытались мне что-то объяснить, умоляли, требовали...
Проснулся в странном состоянии, будто не могу вспомнить что-то важное. Пол уже кашеварил на кухне. Мне опять достался стакан "пойла" с маслом и чашечка кофе с молоком.
- Док, а что вы думаете по поводу анклава? - просипел я.
- Думаю, что кому-то очень не терпится получить лакомый кусок под застройку, - усмехнулся он.
- Значит, я не одинок в своих суждениях. Нас с детства приучили, что седьмой район страшное и ужасное место, а что там на самом деле, знают только те, кто живут там, но они почему-то не бегут оттуда, не устраивают пикеты, не рассказывают на телевидении о своей ужасной жизни.
- А те, кто распускает слухи, никакого отношения к этому району не имеют, - продолжил Пол. - Вот и напиши статью об этом! - предложил он.
- Мне интересна история этого района. Что там было раньше? Почему он превратился в трущобы?
- Я попрошу начальника департамента дать тебе доступ к архивам, - улыбнулся Пол.
Отыскав смартфон, я обнаружил кучу сообщений и с ужасом подумал, что же делается в электронной почте, ведь в отличие от неё личный номер знают немногие.
Я быстро отправил сообщение родителям, что чувствую себя нормально и своему начальнику, что статью пришлю в течение дня. Он посоветовал мне заглянуть в почту.
Кроме вороха писем от знакомых и незнакомых мне людей, я с удивлением обнаружил договоры от телеканалов на вчерашнюю пресс-конференцию с достаточно солидными гонорарами, и договоры на полноценные интервью.
Исполненные договоры я подписал, а вот от интервью пока отказался. Ещё было много предложений от разных изданий. Все хотели заработать на горячей новости, пока волна не сошла. Я подумал, что разрешу им перепечатать мою статью, которую должен сегодня написать.
Полистав каналы, несколько раз наткнулся на свою пресс-конференцию, и везде ведущие с негодованием обвиняли власти в бездействии в отношении седьмого района. Статью нужно писать срочно!
Писалось легко, к вечеру я размял уставшие плечи и, стукнув ещё несколько раз по клавишам, отправил своё творение начальнику департамента полиции на согласование.
Ответ пришёл быстро, из текста вымарали всего несколько строк о задержании таксиста, видимо, в интересах следствия. Я послал статью в своё новостное агентство и лично начальнику с уведомлением, что позволяю перепечатку статьи другим изданиям.
С чувством выполненного долга я растянулся на кровати и только сейчас заметил лукавый взгляд Пола, о существовании которого забыл напрочь. Тут я вспомнил, как мне несколько раз подсовывали кружку с чем-то тёплым, а я проглатывал это, не отрываясь от работы.
- Спасибо, Пол, что не дал умереть с голоду, - просипел я, глядя в смеющиеся карие глаза немолодого человека.
- Ну, наконец-то очнулся! - расхохотался он. - А то я уж боялся, что придётся принудительно отрывать тебя от работы. Иди ужинать, сегодня у тебя каша и твой любимый белковый коктейль, - ухмыльнулся он, глядя на мою скривившуюся физиономию. - Днём глотал за милую душу и не жаловался! - веселился он.
К коктейлю я видимо привык, он мне уже не казался противным. Пока я ел, док с интересом читал статью.
- Мне нравится твой подход, не стоит давать повод для политических распрей, как это делают на многих каналах. Нам ещё только гражданского противостояния не хватало!
Док попрощался и сказал, что будет по соседству, я всегда могу вызвать его по внутренней связи. В сон провалился моментально. Опять меня мучили жуткие убийства молодых людей.
Утром, едва я продрал глаза, сообщили, что меня хочет видеть девушка из седьмого района. Это было весьма неожиданно. Я быстро привёл себя в порядок, проглотил коктейль и разрешил пригласить гостью.
Хрупкая девушка Хельга обладала копной кудрявых рыжих волос и пронзительным взглядом. Серые глаза смотрели на меня остро, с вызовом. Эти глаза отчего-то были мне знакомы.
- Я оценила твою статью, но поняла, что ты совершенно ничего не знаешь о нас! - начала она холодно.
- Мне лишь вчера дали доступ к архивам, а статью нужно было сдать срочно, - постарался объяснить я. - Теперь я хочу поработать с архивами и написать цикл статей о седьмом районе. Был бы рад вашей помощи, я впервые вижу представителя седьмого района, который сам идёт на контакт.
- Я могу быть более полезной, чем все ваши архивы! - усмехнулась она.
- С чего начнём? - я приготовился слушать и включил запись.
Хельга разложила передо мной кучу фотографий столетней давности, сопровождая рассказами о зданиях, событиях и людях, изображённых на них.
Из её пояснений я понял, что центром района было здание старого университета, которое потом переоборудовали в больницу. Она рассказала, что жителей этой местности поразила душевная болезнь, вызывающая страшные галлюцинации, поэтому район изолировали от остального города.
Лекарства от этой болезни так и не нашли, а вернее давно перестали искать, потому что люди седьмого района привыкли жить взаперти и не стремились к общению с остальным городом. А городу не было до них дела.
Сто лет назад обезумившие люди убивали друг друга, и рассказами об этих событиях пугают до сих пор. Оставшиеся в живых больше не подвержены болезни, живут дружной семьёй и сторонятся общения с чужаками.
Мы просидели до вечера, а когда Хельга собралась уходить, я предложил вызвать такси и проводить её до дома.
- Мне опасаться нечего! - усмехнулась она. - Я хочу, чтобы ты знал, никто из наших никогда не нападал на пришлых. Ищи тех, кто хочет захватить наши земли! Если они попробуют сделать это, безумие накроет весь город!
Она ушла, а мне стало жутко, вдруг всё, что она рассказала - правда? В центре мегаполиса захоронение неизвестной болезни, чуть тронь и она распространится, захватив весь город, а то и весь мир, учитывая интенсивность перемещений современных людей.
Я вызвал Пола. Когда я пересказал ему эту историю, он нахмурился:
- Знаешь, мой отец тоже был врачом, когда он обучался в университете, они изучали эту болезнь, как неизлечимую, а вот в годы моей учёбы о ней уже даже не упоминали. Судя по тем снимкам, что ты мне показал, я склонен верить Хельге. Я считаю, что лучше дать им жить, как они привыкли, и даже увеличить расходы на содержание района, чтобы эта зараза не дай бог не вырвалась за пределы.
Ночью мне снова снился седьмой район, его дома и люди, какими я их увидел на старых фотографиях. Кошмары меня больше не мучили.
Утром явился смурной Пол, и мы сели штудировать архивы. Фотографий там было гораздо меньше, они соответствовали тем, что показала Хельга, но вот никаких упоминаний о болезни не было и в помине. Не было даже намёка, по какой причине изолировали целый район.
Проковырявшись, весь день, я решил, что нужно срочно написать статью на основе рассказа Хельги, чтобы седьмой район оставили в покое. Я уже мысленно набросал план статьи, с тем и заснул.
Глава 2
А утром пришёл отец. Так вот запросто вошёл в моё убежище, а я был бесконечно озадачен. Мы не виделись больше десяти лет. Мой отец весьма успешный и очень влиятельный человек, а я недостойный своенравный отпрыск, решивший пойти своей дорогой, взяв фамилию матери, чтобы никто не ассоциировал меня с известным семейством.
Когда отец обнял меня, я решил, что небо на землю рухнуло. Такого я не припомню с далёкого детства. Я смотрел в его серые глаза.
- Твои глаза мне напоминают Хельгу, - рассмеялся я.
- Откуда ты знаешь? - непередаваемая смесь чувств отразилась на его, всегда непроницаемом лице.
- Она вчера заходила рассказать мне о седьмом районе.
- Вот как? - он озадаченно потёр подбородок. - Хельга уже давно мертва.
- Ты что-то путаешь, или это другая Хельга, - отмахнулся я.
- Пойдём, сын, я тебе кое-что покажу, - отец направился к двери.
Я ещё ни разу не выходил из своего убежища после покушения, и мне было страшно, но показывать свой страх отцу я не хотел.
- Пойдём! - согласился я.
Отец никогда не баловал меня своим вниманием и даже став взрослым, я по-прежнему ждал и надеялся, что он, наконец, заметит своего хоть и непутёвого, по его меркам, но всё же сына.
И вот сейчас, когда мой отец ведёт себя так, будто и не было этих десяти лет отчуждения, я готов бежать за ним куда угодно. Если бы ещё три дня назад кто-нибудь мне сказал, что я буду так рад этой встрече, я бы задохнулся от гнева.
Все эти годы я старался не иметь ничего общего со своей семьёй, лелея свою злость на отца за то, что он успешен во всём, за то, что не помогал, и мне приходилось добиваться всего самостоятельно на выбранном мной пути.
Но стоило ему появиться, обнять, и моя злость улетучилась, словно и не было её никогда, словно не было этих десяти лет. Я ощутил такое тепло, защиту и принадлежность к семье, которая всегда была рядом, просто я сам не хотел замечать этого.
Мы вышли из здания, прошли через прилегающий парк, миновали пункт охраны, спустились вниз по улице. Я даже не успел спросить, где охранники отца, с которыми он никогда не расставался, как мы оказались совершенно в другом месте.
Невысокие красивые светлые здания в окружении парков, чистый прозрачный воздух, напоённый весенней свежестью, пение птиц, никаких небоскрёбов на фоне мутного неба, нет ревущей кучи машин и галдящей толпы.
По парку гуляют люди, одетые в ретро стиле, бегают дети, играя со струями фонтанов и первыми бабочками. Солнце пригревает, хочется скинуть куртку, такую неуместную здесь.
- Где мы? - спросил я. - Я раньше никогда не видел этого парка.
- Мы в центре седьмого района, - улыбнулся отец. - Я тут родился и вырос.
- Что?! - эта новость поразила меня сильнее, чем два неудавшихся покушения в один день. - Ты родился в анклаве и ничего мне не говорил?!!
- Да, сын. Теперь пришло время узнать правду! Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю.
Мы прошли через парк к небольшому особняку. К нам на встречу уже спешила худенькая рыжая женщина с глазами, как у отца.
- Томас! Ты решил привести сына? - она с интересом разглядывала меня.
- Знакомься, Дэвид, это Хельга Мирта, моя двоюродная сестра и твоя тётя.
- Очень приятно, - кивнул я. - Это не та Хельга, - я повернулся к отцу. - Ко мне приходила молодая девушка, глаза очень похожи, но её взгляд более острый и жёсткий.
- Что?! - лицо тёти исказилось гневом. - Я посвятила ей всю жизнь, а она выбрала тебя?! - женщина замахнулась, и с её пальцев сорвалось белое пламя.
Отец повернул меня, принимая основной удар, но моё тело пронзило болью и выгнуло.
- Терпи сын, скоро пройдёт. Слияние с родом происходит болезненно, - отец прижал меня к себе. - Дух Хельги сам сделал выбор и не тебе его менять! - зло бросил он, взглянув на кузину.
- Прости, Томас, и ты, Дэвид, прости, - потерянно пробормотала она, и поплелась по дорожке, с трудом переставляя ноги.
- Я не понял, чем обидел вас, и что такого сделала Хельга? - мне очень хотелось прояснить ситуацию. Всё, что происходило, было крайне странно и непонятно.
- Идёмте в дом, не на пороге же разговаривать! - тётушка проводила нас в небольшую гостиную и опустилась в кресло. Мы с отцом устроились на диване.
- Хельга была нашей праматерью жестокой и злобной. Меня назвали в её честь, хотя вряд ли стоит гордиться родством с этой тварью, - холодно говорила женщина.
- Она помогла выжить всем, - возразил отец.
- Она жестоко убивала молодых, принося в жертву, чтобы не потерять силу! - злилась тётя.
- Ты несправедлива! Она делала это, чтобы пополнить нашу общую силу, - парировал отец. - Этот древний ритуал спасал нас до тех пор, пока мы не нашли решение. Уход от источника - мука сродни смерти. Мы уходили, чтобы вы могли жить!
- Но вы остались живы! - возмущалась тётя.
- Далеко не все, если ты помнишь! А ты сама попробуй уйти из колыбели на несколько лет, да хоть на несколько месяцев! - шипел отец.
- Прости, Томас, я не так сильна, как ты.
- Тогда, как смеешь ты осуждать Хельгу? Ты не сделала и сотой доли того, что сделала она для нашего рода! Ты не делаешь того, что делаем мы! Не тебе судить, кто чего заслуживает, легко быть доброй за чужой счёт! - продолжал возмущаться отец.
- Но почему именно твой сын?!
- Он - особое поколение "отлучённых". Он отлучён от рода, отлучён от семьи и он выжил без поддержки объединяющих сил. Он достоин, дух Хельги соединил его с источником. Сегодня он в первый раз почувствовал нашу силу!
- Отец, о чём вы говорите? У меня такое ощущение, что я попал в сюрреалистический сон! - не выдержал я.
- Я тебе потом объясню. Сейчас я должен втолковать сестре, чтобы она даже не думала о мести, её месть ударит по ней самой. Живя здесь в тепле и уюте, она даже не подозревает, на что способны наши силы! Ты поняла меня, Хельга Мирта?! - отец пристально посмотрел ей в глаза. - Наша прародительница Хельга была жестока, и только она знала, насколько жестоки наши силы.
- Я не собиралась мстить, - надулась тётушка.
- Собиралась, поэтому я тебя предупредил.
- Ты не можешь чувствовать, ты отлучённый!
- Ошибаешься, мы так же чувствуем всех вас, как и вы, но мы, в отличие от вас, не тянем силу из колыбели. Будешь мстить, погибнешь не только ты, но и все твои потомки, подумай об этом! - Отец встал. - Пойдём, сын, у нас ещё много дел!
Мы поднимались по тропинке в гору. Я помню, как любовался этим скальным склоном с другого берега реки и даже представить себе не мог, что когда-нибудь окажусь здесь. Мы зашли в пещеру с озером, свет, исходящий из его глубины, озарял каменные своды. Из толщи воды, бурля и сияя, поднимался водяной столб.
- Это источник нашего рода, - заговорил отец. - Мы всегда черпали его силу и были зависимы от него, потому не могли отходить далеко. Это наша колыбель. Наш род древнейший в этом мире. Прародительница Хельга жила много тысячелетий назад. Сила источника давала пищу и кров, позволяя нашему роду жить без бед и забот.
Когда источник ослабевал, Хельга приносила в жертву сильных мужчин, возвращая их силу источнику, чтобы смогли выжить женщины и дети. Закончив земной путь, дух Хельги воплощался в потомков, заставляя их устраивать жертвоприношения. Тогда и поползли слухи о болезни, поражающей разум и наш район изолировали от города.
Со временем молодые люди не дожидаясь совершеннолетия стали покидать колыбель и уходить в большой мир. Выжили не все, но те, кто выжил стали успешными и влиятельными. С тех пор убийства в анклаве прекратились.
Мы научились обходиться без источника, черпая силу в развитии и самосовершенствовании. Многие создали собственные кланы, распределяя свою силу между родственниками.
- Может, Хельга таким жестоким образом пыталась заставить своих потомков стать самостоятельными и выползти, наконец, из колыбели? - предположил я.
- Вот видишь, сын, ты сразу это понял, а жителям колыбели такое даже в голову не придёт! Ты у меня вообще особенный, ты пошёл своим путём, отказавшись от силы семьи, потому Хельга и выбрала тебя.
- Для чего?
- Теперь ты можешь управлять силой источника. После Хельги это никому не удавалось. Твоя тётя наивно надеялась, что она получит эту привилегию только за то, что всю жизнь изучала наследие Хельги и рассказывала о ней молодёжи, - усмехнулся отец.
- Но я понятия не имею, как это делается!
- Придёт время, узнаешь, - отец обнял меня за шею и притянул к себе, упёршись лбом в мой лоб, как делал это в далёком детстве, когда я забирался к нему на колени. - Я с ужасом думаю, - продолжил он, выпустив меня из объятий, - что останься я в колыбели, был бы таким же слабым и ничтожным, как многие из них.
Я зачерпнул воду из бурлящего потока, посмотрел на яркие всполохи света, мерцающие в моих ладонях, и умыл лицо. Меня окутало тёплое чувство обретения дома. Мы вышли из пещеры и направились по тропе на другую сторону склона.
- Отец, если опасности безумия больше нет, то седьмой район можно сделать доступным для всего города.
- Нет, сын, сила колыбели опасна для людей, только мы можем жить рядом и наша задача охранять источник, без него мир погибнет. Цивилизации приходили в упадок, когда источник ослабевал. Теперь ты понимаешь, какая сложная задача тебе досталась?
- Угу, - согласился я, ни сколько не переживая по этому поводу. Сейчас меня волновало, что написать про седьмой район, что бы его перестали бояться, но и не лезли изучать.
- Ты можешь написать про выходцев из колыбели, - отец прочитал мои мысли и почему меня это не удивило? Наверное, устал уже удивляться. - Я дам тебе список своих друзей детства, - улыбнулся он.
- Хорошая идея, но разве они согласятся?
- Согласятся, они уже почувствовали, что источник обрёл хозяина и этот хозяин - ты.
- Вот это да! А почему я ничего не чувствую?
- Мы с рождения живём с этой силой, нам было очень больно расставаться с ней, но мы всё равно никогда до конца не теряли связь с колыбелью, а ты только недавно соприкоснулся с ней. Подожди, скоро тоже научишься чувствовать всех, как бы далеко они не находились.
- И ты чувствовал меня?
- Каждый миг я знал, где ты и что с тобой, - рассмеялся отец. - Пришлось серьёзно надавить на шефа полиции, чтобы он отправил патруль туда, где на тебя напали. Я не мог допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
- А если бы они не успели?
- Успел бы я.
- ???
- Ты ещё не знаком со способностями, которые даёт наша сила.
- А подробнее...?
- Мы стараемся использовать силу только в самых крайних случаях, это ослабляет источник. На сегодня хватит откровений! Пусть уляжется в голове то, что ты уже успел узнать, - отец обнял меня за плечи. - Я горжусь тобой, сын!
Мы медленно брели по зелёному газону, а я понял, что совершенно не знал своего отца. Сегодня самый лучший день в моей жизни, но и самый странный.
Я опять не успел заметить, как мы оказались возле моего пристанища. Отец попрощался, он торопился по делам, мне тоже нужно было всё обдумать, но острое чувство, что должно что-то произойти не оставляло меня.
Глава 3
Я уже заходил на охраняемую территорию, как на меня налетела девушка.
- У меня для вас срочная корреспонденция, - пыталась объяснить она, хватая меня за рукав, и подсовывая мне бланк доставки. Название организации мне не было знакомо, и "нечто", запаянное в конверт, мне получать совершенно не хотелось.
- Хорошо, - кивнул я ей. - Пошли!
- Но я опаздываю, - пролепетала она. - Я долго вас ждала, а мне нужно ещё на работу вернуться.
- Значит, придёшь завтра, - равнодушно отозвался я. Девчонка чуть не плакала, мне было её даже жаль, но сама ситуация мне не нравилась.
- Ладно, - вздохнула она. - Пойдёмте! Пусть меня уволят, но я так рада, что встретилась с вами, - говорила она, пока мы шли через парк. - Я из-за вас пошла на курс журналистики, - призналась она. Я покосился на девушку, вот только обалдевшей фанатки мне ещё не хватало.
- Что в пакете? - спросил, заходя в своё убежище.
- Не знаю, - она пожала плечами. - Я только два дня назад устроилась в это издательство и сразу такая удача, к вам отправили! Я даже не думала, что когда-нибудь смогу встретиться с вами!
Я вышел в коридор и сообщил дежурному, что мне принесли подозрительный пакет. Вскоре пришёл полицейский и забрал курьера вместе посылкой. Я сел и начал накидывать статью об истории седьмого района, используя архивные материалы, но естественно без всех тех странностей, которые узнал сегодня.
Я так увлёкся, что совсем забыл о девушке. Кто-то похлопал меня по плечу и стянул наушники с моей головы. Я улыбнулся, увидев Пола.
- В пакете была взрывчатка, - мрачно сообщил он.
- Какая взрывчатка? Какой пакет? Ты о чём, док? - я попытался вернуться к работе.
- Девица тебе бомбу притащила, - он крутанул кресло, разворачивая меня лицом к себе. - Осознал?! - он пощёлкал пальцами перед моим носом. - Вернись в реальность!
Я помотал головой, пытаясь понять, о чём он толкует и вспомнил девушку и пакет, который мне так не понравился.
- Девчонка не при чём, - выпалил я.
- Возможно, но её всё равно задержат до выяснения...
- Где она?
- Пока у дознавателя.
- Проводи меня, док, - я выскочил в коридор.
- Ты чего так всполошился?
- Девчонке угрожает опасность, если её переведут из этого здания, её убьют.
- С чего ты это взял?
- Шестое чувство или десятое, не знаю, как там у вас в медицине.
- Ты веришь в предчувствия?
- Если бы не верил, уже бы не бегал, мне этот пакет сразу не понравился!
- Господин дознаватель, - Пол расплылся в улыбке, заходя в кабинет, а я обратил внимание на зарёванную девчонку, сидящую на стуле.
- Я, правда, ничего не знала, - всхлипнула она, уставившись на меня растерянным взглядом.
- Я верю, - кивнул ей. - Я могу забрать девушку? - спросил у дознавателя.
- Куда? - удивился он.
- Она должна остаться в этом здании на время следствия!
- У нас здесь не приют обездоленных! - рыкнул дознаватель.
- Или она остаётся здесь, или мы уйдём вместе! - настаивал я. - Может, мне позвонить шефу полиции?
- Свободных комнат нет, - буркнул полицейский.
- Значит, будет со мной, у меня диван свободный есть, - я взглянул на девушку, она быстро закивала. - И ещё я хотел бы знать, как продвигается расследование?! - я вперил недовольный взгляд в уставшие глаза дознавателя. - Это уже третье покушение за несколько дней!
- Мы работаем, - тихо пробормотал он. - Свободна, - кивнул девушке. Она подскочила и вцепилась в мою руку. Так мы и шли до моей комнаты. Док улыбнулся и исчез, свернув в другой коридор.
- Спать будешь на диване, постель в шкафу, сегодня подберёшь что-нибудь из моей одежды, а завтра закажем через интернет, - я раздавал указания, стараясь вывести её из состояния оцепенения, она торопливо кивала. - Ты готовить умеешь?
- Да, - она растерянно взглянула на меня.
- Тогда кухня на тебе, если в холодильнике ничего нет, сегодня закажи готовую еду, а завтра составь список продуктов и отдай охраннику у двери, - я старался загрузить её работой, чтобы у неё не было времени на тягостные мысли, которые, несомненно, её одолевали. - Всё, я работать, а ты - создавать условия для этой работы!
Я снова уселся за компьютер, а когда в глазах зарябило, было уже за полночь.
- Вы так ничего и не поели, - услышал я тихий голос и уставился в испуганные глаза, которые при искусственном освещении казались зелёными. Я перевёл взгляд на кухонный стол и увидел коробки с пиццей.
- А ты почему не ела?
- Не хотелось, - она смущённо отвела взгляд.
- Тогда разогрей её что ли..., - я подошёл к столу, она быстро подскочила, закинула пиццу в микроволновку, включила чайник. В моих домашних спортивных брюках с подвёрнутыми штанинами и футболке, которая доходила ей почти до колен, она выглядела смешно и трогательно.
Пока она суетилась, раскладывая пиццу и наливая чай, я наконец-то разглядел её. Миловидное личико, ещё не утратившее детские черты, длинные вьющиеся волосы насыщенного тёмно - медного цвета, вот только цвет глаз остался загадкой.
- Когда работаю, я могу быть груб, и не сдержан, тебе придётся привыкнуть к этому, - я уже расправился со вторым куском, наблюдая, как она осторожно откусывает кусочек, запивая чаем и морщит нос от удовольствия. Я положил ей на тарелку ещё два куска, она подняла на меня вопросительный взгляд. - Пока ты наслаждаешься, я уже всю пиццу слопаю, - рассмеялся я. - Тебя как зовут?
- Мия.
- Ты хочешь стать журналистом, Мия?
- Хочу, - в её сонном взгляде промелькнуло удивление.
- Тогда завтра дам тебе задание.
Когда с едой было покончено, я помог ей застелить диван и, добравшись до кровати, провалился в сон. Мне снилось море, солнце, тёплый песок.
Утро меня встретило довольным личиком Мии, а глаза у неё всё-таки голубые, запахами кофе и свежих булочек.
- Я не спросила, что вы любите на завтрак, - она потупила взгляд. - Есть ветчина, сыр, булочки и кофе, если хотите я что-нибудь приготовлю.
- Мия, я ем всё, кроме каши, и можешь называть меня Дэвид и на "ты".
- Вы, то есть ты... хотел дать мне задание.
- Да, я собираюсь взять интервью у влиятельного человека и хочу, чтобы ты составила вопросы, - я открыл список друзей отца и обомлел. Все они были ключевыми фигурами мирового бизнеса.
- Собирайся, мы уезжаем! - заявил отец, заходя в дверь, словно мы виделись пару минут назад.
- Я не могу оставить здесь Мию, ей угрожает опасность! - возразил я.
- А-а, несостоявшаяся убийца? - он окинул испуганную девушку ехидным взглядом. - Берём с собой! С полицией потом договорюсь.
Собрались быстро, отец буквально вытолкал нас в коридор, даже не дав мне попрощаться с Полом. Там нас уже ожидала его усиленная охрана в военном обмундировании и с соответствующим снаряжением. На нас надели шлемы, бронежилеты и выводили, окружив со всех сторон и прикрывая щитами, потом усадили в бронемобиль военного образца.
- И для чего этот спектакль? - поморщился я, когда буквально через десять минут нас высадили в седьмом районе.
- Мне надо было развлечься, - улыбнулся отец, - и показать полицейским, насколько они некомпетентны. Теперь с ними будет проще договориться по поводу твоей подружки. А сейчас, домой! - он взял нас с Мией за руки и в следующую секунду мы шагнули в гостиную моей любимой виллы на южном побережье Радужного моря.
В детстве я любил проводить здесь лето. Собственно, вилла находилась на острове, целиком принадлежащем семье. Видимо, отец серьёзно озаботился моей безопасностью.
- Как я рада, что ты согласился приехать, - мама ничуть не изменилась, была по-прежнему стройна и прекрасна, лишь только в глазах поселилась тревога. Я видел, как ей хочется обнять меня, но присутствие Мии останавливало от такого открытого проявления чувств. Я подошёл и обнял её сам.
В гостиной тоже всё было, как всегда, словно эти десять лет текли только для меня одного.
- Мама хотела, чтобы всё осталось таким, как ты помнишь, - шепнул отец, пока она давала распоряжения старине Мону. Меня окутало таким теплом и любовью, что стало стыдно за мои прошлые, нелепые обиды.
Дворецкий Мон подмигнул мне, как это делал всегда и потрепал по голове, правда, теперь мне пришлось наклониться. Я был счастлив, я дома!