По сторонам извилистой дороги невысокие покрытые зеленым лесом горы, напоминающие предгорья Кавказа, но металлические сетки аккуратно покрывающие все обрывы и крутые склоны над дорогой, предохраняющие ее от оползней свидетельствуют об особой человеческой заботе и внимании: нет это не Кавказ, а Италия! Мы покинули Рим. Сегодня нам предстоит пересечь голенище "итальянского сапога" и вновь оказаться на побережье Адриатики в курортном Римини. Солнечно. Середина мая. На покосах аккуратные кубики и цилиндры прессованного сена, как игрушечные, бурые прямоугольники свежевспаханных полей... Мелькнуло соломенное чучело, да такое, что без смеха не взглянешь - клоунски разноцветное, с веселой рожей, лихо торчащим вверх пучком сена вместо волос - настоящее произведение искусства, кукла из детского театра! Как неожиданно проявляется здесь то тут, то там итальянские любовь к шутке, эстетизм и творчество!
Три дня назад в Монте-Катино, что близ Флоренции я вышел рано утром на крышу отеля: маленький курортный городок с прославленным минеральным источником окружали плавные линии невысоких зелено-голубых тосканских гор, вокруг черепичные крыши таких же невысоких как наш отельчик маленьких отелей, домов и вилл... Где-то в припрятанной домами зелени звенели переливами соловьи, не менее десятка соловьев, а может быть, и больше, целая симфония... На ближайшей крыше два итальянских рабочих клали черепицу, аккуратную заводскую стандартную черепицу, клали не спеша, четко, подолгу примериваясь, не оставляя ни крошки строительного мусора, и звонкоголосый соловей выводил рядом трель за трелью, вдруг с певцом что-то случилось и он стал повторяться: один и тот же мотив прозвучал во второй раз, в третий, на четвертый соловей, дойдя до середины рулады, вдруг, будто опомнившись, запнулся, но недопетое тут же озорно досвистел итальянский рабочий! И так это было естественно, просто, свободно и радостно! Итальянец инстинктивно стремиться превратить окружающую его жизнь в праздник и в этом смысле каждый итальянец немножечко волшебник, творец и соавтор какой-то бесконечной джазовой импровизации.
Что и говорить, если часто в самом последнем бомже не просто убить до конца чувство прекрасного! Одного такого я видел во Флоренции: босые грязные ноги в трещинах (во Флоренции в мае камни уже теплые), лохмотья, седая грязная борода, соломенная драная шляпа, а в ней воронье перо торчит!
Итак это последний этап нашего путешествия. Наш автобус уже накрутил по Италии полторы тысячи километров, а вместе с сегодняшним днем замкнется круг и будет 2000!... И за все это время ни одной мусорной кучи, ни одной бесхозной доски! Это одновременно и восторгает и даже как-то угнетает, и слышен стон: "Ну почему у них так, а у нас не так?"
И это называется промышленный север! Где у них, черт возьми, дымящиеся трубы?...Можно подвести итоги. Первый этап нашего путешествия от Римини до Венеции - плоская, без единого холмика равнина: ни одного не окультуренного клочка земли, а тем более бесхозного - аккуратные коричневые и желтые нарезы полей, виноградники, где каждый стебель бережно подкручен, кое-где разделительные полосы деревьев, белесо голубое небо, будто море далеко. Все это могло бы напомнить чем-то украинскую степь, если бы не ощущение, что здесь каждая травинка знает свое место. Изредка вдоль дороги небольшие поселки с обязательной церквушкой и характерной "венецианской" колоколенкой: стройная четырехгранная башенка заточенная карандашом, иногда знаменитые на весь мир фабрики пищевой и легкой промышленности- стеклобетонные павильоны украшенные рекламными щитами... Под колеса автобуса, час ха часом, бежит гладкая как школьная доска дорога. "Ну почему у них так, а у нас..."
Дорога во Флоренцию уже другая. Невысокие тосканские горы покрытые кудрявыми заповедными лесами, где бегают кабаны и косули, кое-где у подножий серо-серебристые пятна оливковых рощ. Мосты над ущельями. Тоннели, где через каждые 100 метров ниши с аварийными аптечками (вообще экстренные телефоны SOS установлены вдоль трасс Италии на каждом километре). В формировании пейзажа начинает принимать участие архитектура: то на дальнем голубом гребне покажутся контуры какого-то гигантского монастыря, то над дорогой, на вершине горы возникают замок с зубцами или древняя башня... А где-то на полпути мы увидели как невдали стремительно прошивает местность, в направлении Альп, белый экспресс "Евростар" с обтекаемым, как носовая часть боинга тепловозом.
Лишь во Флоренции я впервые увидел нечто напоминающее мусор: единичные сплюснутые окурки на брусчатке площади Санта-Кроче - возможно грех не столько итальянцев, сколько туристов.
По дороге из Флоренции в Рим все те же невысокие покрытые зелеными лесами горы, мосты через Тибр, который вследствие его чрезвычайной извилистости пришлось пересекать раз 19 и который с каждым разом становился чуточку сильнее и шире... Ближе к Риму стали встречаться живописные городки на плоских вершинах гор, стены крайних домов часто сливаются в единое со скальными обрывами. Говорят, что традиция строить города на столовых вершинах гор здесь пошла от этрусков, однако теперь за эту традицию приходится расплачиваться: бич этих городков оползни штурмуют эти городки и разрушают, а на укрепление склонов у мэрий нет денег: несмотря на свою живописность городки по европейским понятиям бедные, полузаселенные, здесь нет работы и молодежь стремится из них в Рим и другие крупные города.
Но, безусловно, самый живописный участок пути - это вот этот, последний, от Рима до Адриатики, через Аппенины. Природа и архитектура здесь сливаются в единое целое: то и дело живописные городки, виллы, замки... Вскоре после того как мы покинули Рим на нас обрушился мощный теплый ливень, все вокруг померкло и посерело, будто наступил вечер, водители включили фары, но через полчаса снова засияло солнце. Горы стали выше - на самых высоких конусах вершины уже свободны от леса и их светлые лысины слегка прикрывают обрывки серых облаков. Время от времени вдоль дороги пробегают поселки с тонкими и острыми колоколенками церквей, одинокие виллы, фермы и тогда невольно думаешь: как только здесь в таком отдалении среди лесов кто-то живет, в одиночестве и, наверное, без обычных городских удобств?! - Оказывается ничего подобного: машина за двадцать минут домчит до ближайшего супермаркета, а с удобствами не хуже чем в городе, и живут здесь в основном старики, доживают свой век в буквальном смысле - до ста лет!...И как везде лицо этой земли безъязвенно: лишь кое-где на окраинах поселков строительные заводики. И характерная особенность: если у нас на Кавказе и в других горных районах люди предпочитают селиться и строиться в ущельях, у подножий гор используя хребты как естественную защиту от непогоды и противника, то итальянцы обожают строить на вершинах гор и холмов, будь то маленький город, старый замок, монастырь, башня, вилла, ферма или даже сарай. Какое-то неукротимое всеобщее стремление к высшим точкам рельефа. Гид сообщает, что их неприступность лишь кажущаяся - туда всегда ведут прекрасные пологие дороги.
Незабываемо живописны в особенности маленькие города на плоских вершинах с лесенками черепичных крыш, зубчатыми стенами и башнями средневековых крепостей и обязательной узкой как карандаш колоколенкой собора посередине! Своей живописностью они превосходят известные на весь мир виды Флоренции и Рима. Вот где истинные сокровища Италии и как жаль, что они так быстро исчезают за окном! У каждого из этих городов есть собственная древняя история, собственные великие художники, собственный святой - покровитель, фигуру которого носят по улицам в день праздника города. Названия их поразительно музыкальны - успел записать лишь одно - Фолиньо...
Вдоль дороги стали мелькать, все чаще, дома с вывешенными на стенах сине-белыми знаменами с лилией - какой-то местный праздник. Наконец мы остановились у закусочной, что близ городка Габио и зашли в бар - по телевизору, подвешенному высоко в углу, транслировался праздник, происходивший в этом городке: по узкой средневековой улице толпа мужчин с непокрытыми головами несла под проливным дождем (видимо под тем, который мы обогнали под Римом) носилки с высоким заколоченным ящиком, в котором, очевидно, по случаю дождя находилась статуя святого. Это было совсем недалеко от нас, возможно за зеленой горой, у подножья которой была закусочная, а здесь сияло солнце и небо было голубым, (по итальянски - челеста!) и безоблачным. Два итальянца за столиком под телевизором играли в карты. Я заказал у барменши кофе-капучино, взял чашку и обомлел: в кофейном ободке плавало изящное молочное сердечко! "Слава! - позвал я своего приятеля, офицера в отставке из Москвы, - глянь в чашку!" Слава посмотрел себе в чашку и вытаращил глаза: в ней тоже плавало белое молочное сердечко. Наливая каждому из турки кипящее молоко, девушка делала неуловимое круговое движение и в очередной чашечке, как по волшебству, рождалось новое сердечко... Как это по итальянски: в любую рутину вносить праздник и блеск!
Через три часа пути впереди показалась голубая полоса Адрии, а слева от дороги возник небольшой замок над обрывом. И новая легенда о влюбленных... "Ну почему, почему у них так, а у нас не так?" - то и дело, уж в который раз, спрашивали мы себя или друг друга. "Да потому, - сказал Слава, что у нас голубой, а у них челеста! Только прислушайтесь: го-лу-бой, - по слогам произнес он, - по-английски, кстати, и того хуже - какое-то блю, а у них, видишь ли, - челеста!..." - и с удовольствием, в котором сквозило какое-то грустное сожаление повторил: "Челеста!"...