Мы шли без остановки уже вторые сутки...Не шли, а, точнее, брели навстречу своей мечте, вернее цели, потому что мечтой это стало для нас относительно недавно - чуть меньше трех лет назад...Мы ничего не ели четыре дня. Последний раз пили воду вчера, мутную жижу из лужи. Сейчас и это было нам во спасение. У меня заканчивались силы. Я не мог это уже больше терпеть. Три года скитаний в поисках лучшей участи...Три года голода, жажды, и страха...Постоянного животного терзающего страха, не оставляющего ни днем, ни ночью, ни на яву, ни во сне. Кэтрин шла чуть позади меня. Я не сомневаюсь в том, что ей ни чуть не легче, чем мне, но она несколько сильнее, у нее более твердый и жесткий характер. Она будет идти, изнывая от голода и жажды, пока не упадет замертво. Я же сейчас готов упасть на колени и заныть, как мальчик, взывая к Господу, который всех нас оставил, и моля о том, чтобы все это побыстрее закончилось. Мои ноги истерзаны дорогой насквозь. Правая пятка вся в грязи, рубцах и крови. Левой чуть полегче - на ней ботинок, правда и он почти истлевший. Второго у мня нет, он на Кэтрин. Когда-то у нее было несколько десятков пар обуви...Выходные, для походов в ресторан, театр, к друзьям, по магазинам...Она надевала коктейльное платье, брала меня под руку и мы шли в уютную кафешку на пересечении Кэфтерс и Майлс, чтобы насладиться хорошим домашним вином, отрешенностью от суеты, приятными беседами и друг другом. Я шутил, Кэтрин смеялась, я рассказывал - она с интересом меня слушала. Теперь этого ничего нет...Ни театров, ни кафе, вино уже никто не делает, уже не из чего и некому. Даже таблички у входа в ту кафешку, скорее всего, уже нет. Друзей уже тоже нет. Кругом голод, холод, страх, животные инстинкты и....Я остановился и оглянулся по сторонам. Везде одно и то же. Серость, непроглядность, страх, бездна страха...и все...одна пара обуви на двоих...и апокалипсис.
ГЛАВА I
Мир обрушился
В прямом смысле. Все случилось слишком быстро. Не так, как в кино или книгах, где все готовятся к грядущей катастрофе, какой-нибудь важный мужчина выступает по телевидению с призывом объединиться к нации, а в конце простой парень спасает весь мир...Никто к такому не был готов, и уж тем более никто не старался никого спасти. Возможно, где-то нечто подобное и случалось, но мы не видели ни пожарных машин, спешащих на выезд, ни полицейских, старающихся организовать жителей, ни национальную гвардию...Да и все это бессмысленно, потому что спасаться предстояло всем, постигло это всех. И что на самом деле произошло, тоже никто не знает. Да и людей-то осталось совсем немного. Мы с Кэтрин уснули в самый обычный вечер под одним одеялом, а проснулись, вернее очнулись, среди ночи под обломками нашего дома. Я считаю, что выжили чудом. Царил полнейший хаос. Стоны людей и крики о помощи доносились отовсюду, так что не было понятно, кого спасать и где. Немногие уцелевшие истерически бегали, постоянно смотрели в небо, что-то кричали и находились в полнейшей панике. Отрубилось сразу практически все: электричество, связь, Интернет, теплоснабжение, вода. Мы остались с этой жизнью наедине и за пару часов откатились в каменный век. Вначале мы надеялись, что это временный катаклизм, внезапная катастрофа, с которой правительство и мы все вместе в ближайшее время справимся и все восстановим. Но когда мы за неделю обошли свой город, увидели то, что происходит на самом деле, то столь весомых надежд на свое будущее уже не возлагали. Здания, мосты, дороги, тротуары были разрушены практически полностью. В первые дни в ушах звенело от криков о помощи. Даже потом, уже уйдя из города, мы с Кэтрин ловили себя на фантомных звуках: идя по дороге, где на много миль вокруг одни поля, мы слышали, что кто-то кричит: "Спасите...Пожалуйста, помогите..!". Мы бежали в сторону крика, а обнаруживали лишь одинокий куст за деревом или пустой мусорный бак. Это было мрачно и скверно.
В городе мы старались помочь почти всем, кому могли. Из-под завалов нам удалось спасти человек пять, остальным наша помощь уже ни на что не была годна. Помню...Жуть...Такое лучше забыть, но это уже вряд ли. В панике бегая по останкам мегаполиса, я услышал буквально в паре метров от себя стон человека. Это не было именно криком, это был едва слышимый звук. Я устремился к завалам. Под обвалившимися перекрытиями многоэтажки я разглядел руку человека, всю в пыли и ссадинах, потом увидел его лицо. Я спросил о том, может ли он пошевелить рукой или ногой, видит ли он меня. Не услышав внятного ответа среди неразличимых стонов, я решил, что нельзя терять времени и нужно немедленно вызволять бедолагу. Я начал разгребать завалы, откидывая все, что было мне под силу. За какие-то пять-десять минут я был ужасно измотан, но кое-что мне все же удалось. Так мне казалось. Я высвободил его вторую руку, прижатую какой-то мебелью. Его ноги все еще оставались под завалом, и я решил попытаться вытянуть его за руки. Обхватив его ладони, я сначала медленно, а потом посильнее дернул его к себе. С первого раза у меня ничего не получилось, я начал его тащить к себе. Сил тогда во мне было немало, и у меня получилось...Получилось вытянуть его туловище...ноги остались под завалом. Никогда этого не забуду. Такой шок я не испытывал очень давно, если вообще испытывал. Я обхватил свое лицо рукой и разрыдался. В каком-то сумеречном состоянии сознания ноги понесли меня прочь от этого места.
Но не все наши попытки кого-то спасти были столь ужасны. Помню, нам с Кэтрин удалось вытащить уцелевшего мужчину лет шестидесяти. Он находился в момент катастрофы на дежурстве, охраняя в металлическом вагончике автостоянку. Так что все что произошло с ним - это то, что вагончик перевернулся и на него упал рекламный щит. Сам он выбраться не мог: ему зажало ногу. Но снаружи мы легко справились с его вызволением. Его звали Кёртис. Он уже двенадцать лет работал на этой автостоянке. Когда Кёртис выбрался из вагончика и увидел, что творится вокруг, он упал на землю и разрыдался. У него был настоящий шок, так что нам пригодилась бутылка виски, которую мы предусмотрительно носили в это время с собой. Немного отойдя, Кёртис попросил нас пройти с ним к его дому. Он жил с женой и двумя взрослыми детьми, поэтому справедливо предположил, что если что-то случилось с его домом, то один он физически не осилит, если надо будет кого-то вытащить из-под завала. Мы согласились с ним пойти. Без особой надежды на то, что там кто-то уцелел. Уж в том, что его дом полностью разрушен, я нисколько не сомневался. Когда мы оказались на месте, я от удивления открыл рот и не мог оторваться...Все вокруг обрушилось, рухнуло, сравнялось с землей. И только дом Кёртиса стоял практически уцелевший. Лишь дерево упало на крышу второго этажа. Кёртис немедленно поспешил внутрь. Мы за ним. Он начал рыться в карманах в поисках ключа, но вспомнил, что они остались вместе с его вещами в металлическом вагончике. Он начал выламывать дверь. Она не поддавалась. Тогда я предложил выбить окно. Мы так и сделали.
В доме никого не было. Постели не были расстелены. Что-то было не так. Я уж было начал думать, что старик не в себе и про свою семью от шока все придумал. Но Кёртис вспомнил, что сегодня его семья могла остаться на ночь у сестры его жены. Там отмечали какой-то праздник, и только он из-за дежурства не смог присоединиться. Мы поспешили вслед за Кертисом, благо это оказалось недалеко. И тут на лице Кертиса вновь появился ужас и страх...Дом его родственницы был развален полностью. Внутри не уцелел никто. Его семья и вправду решила не идти ночевать домой и осталась в гостях. Истошный крик Кертиса резал уши, а его страдания в этот момент вонзались острыми иголками в сердце. Он упал на землю, рыдая, обхватив свою голову руками, его тело содрогалось, будто пульсируя болью...Он кричал, снова плакал, бегал по завалам, пытаясь вытащить хоть кого-нибудь оттуда...Там все были мертвы. Я оттянул Кертиса от разрушенного дома и помог ему присесть возле уцелевшего дерева. Через минуту он замолчал и уставился в пустоту. Я решил, что его нужно оставить одного, ему необходимо уединение. Я попросил Кэт написать на листе бумаги наш адрес. Точнее не совсем наш, а развалин того здания, рядом с которым мы теперь ютились в импровизированном домике из кусков пластика и досок. В городе было разрушено почти все до основания. Ни воронок, ни каких-то было других признаков бомбовых ударов или чего-то в этом роде не было. И тут как гром среди ясного неба уцелевший, почти не тронутый катастрофой дом Кертиса...И то, что его семья по несчастью именно в эту ночь в нем не оказалась... Жестокая игра судьбы...Я подошел к Кертису и сунул ему в карман записку:
- Здесь ты сможешь нас найти, - я взглянул на него. Он так же с полуоткрытым ртом, не моргая, смотрел вдаль, по его щекам текли слезы. Это был взгляд в полную безысходность, словно вглубь самой Судьбы, с единственным вопросом: "Как же так...?". Не надеясь на ответ. Представить страшно и больно, что сейчас творилось внутри этого человека. Час назад он рыдал из-за того, что на город, не на него лично, обрушилась катастрофа, и был в шоке от случившегося. А теперь, когда все это бульдозером проехалось по нему самому...Я полез в сумку, достал начатую бутылку виски и сунул ему в руку. - Это все, чем я могу тебе сейчас помочь.
Мы с Кэт двинулись дальше. День за днем мы бродили по городу. Бродили, оценивая масштаб случившегося и в поисках уцелевших. Никакой помощи не было. Весь мир будто вымер. На самом деле, это может и произошло, но от этого становилось страшнее вдвойне. Не было ни вертолетов, ни военных, ни красных крестов, ни всемогущих миссий ООН - никого. Связи также не было. У нас появилось стойкое ощущение того, что мы все остались один на один с новым разрушенным миром и ждать помощи больше неоткуда. Кто-то из уцелевших пробовал искать телеканалы на портативных ТВ в автомобилях, но все было тщетно. Ни один не ловил, на всех был лишь один белый шум. Таким образом, мы не могли даже узнать, что на самом деле произошло. Только ли с нашим городом такое, или катастрофа масштабнее...Во мне иногда появлялось чувство, что вот- вот скоро к нам все приедут, будут помогать и спасать нас, наш разрушенный город на некоторое время станет информационной столицей мира...Похоже, такой столицей стал весь мир...
Поначалу нам был дан шанс каким-то образом освоиться в нашем новом, разрушенном мире. В магазинах было достаточно еды, воды, в аптеках - лекарств. Нам было чем жечь костры и даже газовые печи, чтобы приготовить себе еду. Мы даже разъезжали по остаткам дорог на внедорожнике, так как могли сливать бензин из бесхозных авто. Мы часто собирались посреди дня с другими уцелевшими, обедали вместе и делились своими размышлениями. Версии насчет случившегося были самые разные: от вторжения инопланетян до правительственного эксперимента по способности человека к выживанию.
С самого рассвета мы катались по городу в угасающей надежде кого-то спасти или увидеть военных. К вечеру мы ехали проведать Кертиса, о чем-то с ним пробовали беседовать, но в итоге просто напивались. Напивались до жути. До той стадии, когда от алкоголя страх не убавляется, а, наоборот, усиливается по нарастающей. Я помню, как мы допились до такой степени, что я обнаружил Кэт рыдающей и кричащей от страха. Я слегка протрезвел в этот момент, испугавшись, что с ней что-то случилось, спросил, все ли нормально и что происходит. Но ей было все равно, она меня не замечала, она продолжала кричать и рыдать, все сильнее и громче. Мне ничего не оставалось, как обнять ее, крепко-крепко сжать в своих объятьях и зарыдать вместе с ней ...И только спустя время, опять же вместе, мы успокоились.
Уцелевших запасов продовольствия, одежды и медикаментов поначалу вполне хватало на немногочисленных выживших. Но этих же самых немногочисленных выживших оказалось так же вполне достаточно, чтобы в считанные месяцы практически обнулить все то, что нам всем удавалось находить. Вначале среди уцелевших было в порядке вещей поделиться с другим тем, что есть у тебя: если мы или кто-то другой встречали голодного человека, мы тут же его угощали, отпаивали и вели на ночлег, если он его не имел. Потом стало все сложнее...
Начался обмен еды на бензин, бензина на одежду, одежды на спиртное, лекарства и так далее. Когда эта стадия миновала, начались конфликты. Тот, кто сильнее, стал просто отбирать то, что хочет, у слабого. Поначалу эти конфликты гасились окружающими, и какая никакая справедливость имела место. Но потом все только ухудшилось. Люди стали доставать оружие: те, у кого отбирали - чтобы защититься, те, кто отбирал - чтобы нападать, и для этого искал оружие помощнее. В каком-то из конфликтов двое не поделили скарб одного из них. Вернее, один у другого хотел отобрать все, что тот имел. В результате нападавший чуть было удалился минуты на две, вернулся с гранатометом и пустил снаряд в свою жертву, уничтожив и его, и все то, что хотел себе присвоить. Ненависть, жадность, агрессия распространялись с силой волны. Оставаться здесь было опасно. Однажды, засыпая в своем импровизированном домике, мы решили покинуть город. Нужно было куда-то двигаться, искать хоть что-то, нетронутое катастрофой. Мы решили двинуться на юг. В любом случае там легче с едой...
Мы пришли попрощаться с Кертисом. На авто мы уже не ездили, это было опасно. Из-за бензина можно было попасть в перестрелку. Кертис достал бутылку коньяка, мы выпили, но больше из уважения и признательности, чем как обычно, когда мы приезжали к нему именно для того, чтобы нажраться в полный безрассудный хлам и забыться хоть на пару часов. Кертис предложил остаться у него и жить вместе, но мы заранее отвергли для себя эту идею. Одно дело иногда, пусть и каждый день, общаться с человеком, с которым случилось страшное несчастье, а совсем другое дело жить с ним под одной крышей и постепенно невольно становиться частью этого горя. Когда мы прощались с Кертисом, мне было сложно смотреть ему в глаза. Я и так в глубине души считал, что мы его оставляем один на один с этим всем - и с его горем, и с в одно мгновенье ставшим диким и агрессивным окружающим миром...Но и сам Кертис...В его заплаканных глазах была одеревенелая печаль, безысходность, беспомощность, он будто безмолвно просил остаться, не бросать его, но зная ответ, не говорил вслух...Мне было тяжело. Наверное, так же тяжело, каким тяжелым был взгляд этого еще крепкого, но вмиг по велению судьбы ослабевшего и потерявшего все смыслы своего существования мужчины. Я крепко обнял Кертиса и поцеловал его в щеку. Потом, не глядя ему в глаза, повернулся и пошел к выходу. Кэт, кажется, тоже его обняла и вскоре догнала меня. Попрощавшись, мы двинулись в путь. Путь с надеждой на лучшую участь. Путь с верой в то, что мы найдем нетронутый неведомой катастрофой хоть какой-то островок нормальной жизни...
ГЛАВА II
Мучения только начинались
Если бы мы знали, насколько сложным, мрачным, жутким, нечеловечным будет этот путь, то, вернее всего, мы бы не стали покидать город...Мы, пожалуй, согласились бы прожить остаток жизни в тех междоусобицах и конфликтах, которые оставили там...Хотя, во что в итоге превратилась там жизнь, нам осталось неведомым...
Мы шли навстречу неизвестности. Нам казалось, что худшее мы оставили позади и впереди будет легче. Но, боже мой, святые угодники, как же мы ошибались...Тех скудных запасов продуктов, которые мы собрали с собой, хватило всего на несколько недель даже при строго размеренном их потреблении.
Мы проезжали разрушенные пригороды, поселки, деревни и нигде не находили ничего съедобного или полезного для долгой дороге. Все вокруг было пропитано безжизненностью и страхом. В первом на нашем пути, когда-то населенном, пункте мы остановились, отъехав от города на 210 километров. На въезде в него располагалась заправка. Точнее то, что от нее осталось...Все здания и навесы были разрушены, это было похоже на последствия воздушно-ракетного удара или мощнейшей взрывной волны, но только без очевидных признаков. Все в минуту рухнуло, то, что возводилось годами, десятилетиями, во что было вложено столько созидательного человеческого труда - все в миг перестало существовать...
Безо всякой надежды на то, что заправка работает, я подошел к еще торчащей из-под обломков навеса бензоколонке, нащупал шланг, взял за рукоять и нажал на пусковой рычаг. Мои ожидания оправдались. Ничего не работало. Это неудивительно- повсюду не было электричества. В городе, чтобы добраться до бензина, нам приходилось вручную открывать подземные емкости и, рискуя в секунду взлететь на воздух, вычерпывать из них топливо ведрами, разливая по канистрам, пластиковым бутылям и всему, во что его можно было налить. В городе нам с Кэт удалось сделать небольшой запас бензина, когда мы почувствовали, что жизнь среди уцелевших людей становится опасной. Понемногу мы собрали литров триста топлива и решили уехать из города. Мы закинули все свои пожитки, бензин, немногочисленное продовольствие и остатки собранных по аптекам лекарств во внедорожник, и отправились навстречу судьбе...
Там, где должны были находиться подземные емкости с топливом, обрушилась часть каменной стены и закрыла доступ к люку. Подойдя ближе, я убедился, что так и есть. В одиночку с такой тяжестью было не справиться. Очень жаль...Внизу могло оказаться несколько сот литров топлива...А в дороге это само по себе необходимо плюс можно обменять на еду...Теперь все, что было необходимо для жизни или могло сделать ее удобнее, превратилось в валюту. Я решил заглянуть под развалины магазина на заправке. Внутри могло остаться что-то съедобное. Если бензина у нас оставалось еще достаточно для дороги, то с едой дела обстояли намного хуже. Исходя из того, что нам удалось скопить на дорогу, в день нам теперь полагалось съедать банку консервов на двоих, по 3 кусочка хлебцов и запивать все это пол-литровой бутылкой воды...на двоих. Но это было все-таки лучше, чем вообще ничего. Что такое быть сытым, мы забыли давно. Уже несколько месяцев ни я, ни Кэт не могли избавиться от постоянного чувства голода, постоянной жажды, мы настолько ослабли и истощились, что перестали быть похожими на себя...
Может, не совсем показательно, но раньше, когда все лишь только произошло, и мы по вечерам напивались с Кертисом, мы могли выпить две, три, четыре бутылки виски на троих, пока не начинали отрубаться. В один из последних дней в городе мы снова напились у Кертиса. Мы с Кэт приехали к нему в гости. Под конец мы уже даже перестали здороваться, толком разговаривать, просто приезжали к Кертису, заходили к нему в дом. Он в этот момент всегда молча сидел в кресле и куда-то смотрел. В пустоту...Молча вставал, даже не глядя на нас, подходил к шкафу, доставал бутылку или две, молча ставил на стол, и мы начинали нажираться...Так было и в этот раз. Кертис поставил на стол семисотграммового дядю Джонни, и понеслась душа в рай...В этот вечер, как и во все совместные вечера с Кертисом, мы изрядно накидались. Так, что поутру не могли вспомнить всех деталей вечера. Да их то и было только: налил, выпил, покурил, налил, помолчал, выпил, задремал, проснулся, выпил, задремал, выпил, выпил, отключился...Кэт еще спала. Встав из кресла, в котором накануне и уснул, я обнаружил в бутылке более половины невыпитого виски. Немного глотнув прямо из горла, пытаясь загасить мучившее меня жуткое похмелье, я поинтересовался у Кертиса, сколько же бутылок мы выпили, что сегодня так хреново?
- Сколько мы выпили?- дрожащим голосом переспросил Кертис.- Мы и этой половину втроем не выпили...Посмотри на нас...на что мы похожи...? На мне висит майка, которая три месяца назад была в обтяжку, и из-под нее торчало пузо...У нас нечего жрать, но пока еще есть алкоголь...Вдвоем это нас убивает еще быстрее, - он обнял меня, буквально кинулся ко мне с объятьями, словно моля о поддержке, с потухшими от страха глазами...Обнял меня и тихо, чуть всхлипывая, разрыдался. Он содрогался у меня на плече, все сильнее сжимая меня из последних сил. - Сэм, когда уже мы все умрем, и я увижусь с ними...? С моими парнями, с моей малышкой...? Как такое могло произойти? Когда мы уже все сдохнем...? - его тихие слова вместе с чуть слышным рыданьем подействовали на меня крайне мрачно. Все, на что я решился в этот момент - просто обнять Кертиса. Так мы стояли несколько минут: он рыдал и просил о смерти, я недвижимо обнимал его и смотрел в пустоту. Я еще больше убедился в том, что из города надо валить...
...С трудом разбирая завалы заправского магазинчика, я ничего не обнаружил. Я поднимал рухнувшие доски, куски отделки, переворачивал какую-то мебель, но ничего...ни одной съедобной крошки...Кэт пошла в туалет, уцелевший неподалеку. Я услышал какой-то шум со стороны трассы...Я резко повернулся...
- Медленно, сука! Руки вверх и медленно повернись! - повернувшись, я увидел двух уродов со стволами в руках. У одного был пистолет, у другого - что-то, похожее на дробовик. У меня и у Кэт тоже было оружие - два пистолета. Свой я теперь достать не успею. Вся надежда на нее. На то, что она не зашумит раньше времени. Не позовет меня издалека, не увидев, что происходит...Несмотря на изможденность и голод, я бы справился с этими уродами голыми руками, но преимущество сейчас на их стороне. - Давай ключи от машины и снимай одежду! Быстро, сука! - тот, что был поменьше, вел себя нервно и говорил очень быстро. Второй был крупнее его и не произносил ни слова. - Ну же, сука! Я два раза повторять не буду!
У меня не оставалось вариантов. Они бы могли застрелить меня сразу и получить все, что им нужно, но почему то не делали этого. Значит, имело смысл потянуть время.
- Хорошо, только не стреляй. Я все отдам, - чуть повысив голос, произнес я. Я начал медленно стягивать куртку, потом майку с себя. Кинул их под ноги этим уродам. Надо было тянуть время. Я находился на высоте пары метров на развалинах магазина. Благодаря этому я видел заправский сортир, в который пошла Кэт. О нет! Она уже вышла и быстро идет сюда. У нее в руках нет оружия. Она выйдет из-за дома, и до нас останется лишь несколько метров. Она не успеет ничего сообразить, и мы окажемся оба безоружны. Хорошо, если в этот момент эти уроды сами не испугаются и не начнут стрелять. А если начнут? Мой пистолет торчал у меня за поясом. Я сделал вид, что расстегиваю ремень...Надо быстро принимать решение, Кэт уже приближается...Я резко выхватил пистолет, прыгая в сторону...В полете я успел крикнуть: "Кэт, беги назад!". И в этот же момент успел попасть одному из уродов в ногу. Когда-то я учился стрельбе. Это было давно и недолго, но, выходит, не зря. Подстреленный здоровяк упал на землю, завопив от боли, второй бросился к нему, явно испугавшись произошедшего. Я обежал гору развалин, кои некогда были магазином, сзади и спрятался за уцелевшим остатком кирпичной стены. Уроды уже поднялись с земли, точнее один повис на плече у другого, и судорожно осматривались по сторонам, не зная откуда ждать атаки...Они уже не были столь опасны.
Я отбежал из своего укрытия шагов на десять, крикнул "Кэт, не убивай их!" и бегом вернулся к кирпичной стене. Я в тот момент и правда считал, что обидчиков не нужно убивать. Я заметил Кэт выглядывающей из-за стены позади уродов. Она держала их на прицеле. Я тоже прицелился и выстрелил нервному в руку, которой он держал пистолет. Правда, попал я ему в плечо, но результат был налицо: он в воплях от боли упал на землю, выронив оружие. Здоровяк же, лишившись опоры под собой, последовал на землю за ним. Как раз в эти три-пять секунд, которые я, словно пантера, бежал к ним, они никакой угрозы не представляли. Ногой я отшвырнул их стволы подальше, тут уже подбежала Кэт, подняла оружие.
- Держи их на прицеле и отойди чуть подальше, - попросил я жену. Сам же поднял свою одежду и подошел к уродам. - Я не убиваю вас только из-за того, что не стали сразу же стрелять в меня, хотя могли. Поэтому я считаю, что вы еще не совсем конченые ублюдки и имеете право жить. Кэт, оставь им бинт и какие-нибудь лекарства, чтобы не умерли.
- Да пошли они в жопу. К черту этих ублюдков. Они могли нас убить! - в словах Кэт была истина, но повторюсь: тогда я искренне продолжал верить в человеческие ценности. Я не хотел, чтобы эти ребята умирали. Да, они были уродами, наставили на меня пушки и хотели ограбить. Не окажись у меня оружия, неизвестно, как бы все закончилось...Но я не хотел их убивать. Я решил, что сам схожу к машине и принесу лекарства.
- Кэт, держи их на мушке!
Я вернулся с бинтом, пачкой антибиотиков, йодом и банкой консервов.
- Ты что, охренел?! - Кэт имела право на возмущение, но я искренне посчитал, что жизнь людей важнее этих вещей. - У нас у самих ни черта почти не осталось, а ты отдаешь этим конченым уродам последнее!
Я бросил лекарства и еду в сторону уродов.
- Уезжаем, Кэт! - я быстро побежал к машине, зная, что она последует за мной.
Следующие часа три мы не обмолвились ни словом. Именно тогда я понял, насколько Кэт жестче и мужественнее меня. Может, это лишь более выраженный инстинкт выживания, но в тот момент я понял, что убить ей гораздо легче, чем мне. Я даже немножко этому обрадовался, учитывая тот факт, что она самый родной мне человек. Я чувствовал, что такой ее характер нам еще понадобится...
Мы ехали молча, даже несмотря в сторону друг друга. Надо было как-то разрядить напряженность.
- Кэт, это был гуманный поступок. И, если от этого легче, то это был своеобразный обмен: мы забрали у них два ствола.
Кэт молча отвернулась к окну и очень сухо, жестко и спокойно произнесла:
- Я надеюсь, что подобное не повторится с твоей стороны. В следующий раз я не позволю тебе этого сделать.
От той уверенности и холода, которыми веяли ее слова, я не решился что-то говорить в ответ. Я не знаю, что конкретно имела ввиду Кэт, как она собиралась в последующем меня останавливать, но решил с этого момента, что лучше не испытывать ее терпение.
Все мои неспокойные интуитивные предчувствия оправдались. Часа через два мы, монотонно и даже несколько убаюкивающе мчавшиеся по трассе, оказались на грани выживания и были полностью ограблены. Вдали показались два огонька...Они быстро приближались. Не было сомнений: навстречу кто-то едет. Нам перегородил дорогу большой черный "Шевроле Тахо". Мне пришлось резко затормозить. Я включил заднюю передачу, нажал на газ "в пол", и наша машина во что-то врезалась. Внедорожник, который нас подрезал, резко двинулся навстречу, и мы оказались зажаты. Вправо или влево не было возможности съехать: их машины были намного тяжелее нашей.
- Кэт, защелкни двери.
Мы закрыли двери и полезли за оружием на заднее сиденье. Боковые стекла от ударов разбились вдребезги. Даже не открывая двери, нас через окна вытащили из машины и бросили на землю.
- Снимайте одежду! - луч фонаря светил прямо в лицо, и я не мог разглядеть того, кто нам говорил. Он говорил очень спокойно и уверенно. Так уверенно и гипнотически спокойно, что мы молча все поняли. Прямо как в кино. Нас даже не пришлось уговаривать...! Мне в затылок уткнулось холодное дуло пистолета. Это был особый холод металла. Не тот холод, который ощущаешь всем телом. Именно холод металла, несущего смерть...Я попытался повернуть голову, чтобы посмотреть на Кэт, но меня резко остановил удар коленом в спину. - Не рыпайся! Делай то, что приказали!- другой голос за моей спиной был намного агрессивнее и решительнее.
Мы сняли верхнюю одежду и остановились.
- Дальше! Снимайте все! - голос был уже более настойчивым и агрессивным. Все это дурно пахло и грозило закончиться трагически. Мне удалось краем глаза взглянуть на Кэт. Она стояла на коленях, руки ее были скрещены за головой.
- Но мы же к черту замерзнем, здесь же холодно, - тихим голосом попытался я отговорить нас раздевать. Удар прикладом в челюсть обрушил меня на землю.
- Ты уверен, что тебе придется замерзать? - эти недвусмысленные слова означали только одно. Я не думал, что все закончится так быстро. Мне было страшно. И страшно было не за себя. Я очень испугался за Кэт. Она не заслуживала такой участи. Бытует мнение, что при серьезной угрозе, в какой-то экстремальный момент перед глазами человека за мгновенье пробегает вся жизнь...Нечто подобное произошло и у меня. Не могу сказать, что это было, как кино о моей жизни, но я вмиг почувствовал и радость, и горе, и страх, и тепло, и холод... У меня в голове пронеслись все яркие мгновения моей жизни. Вот мы с Кэт только познакомились...Вот гуляем по городу...Сидим и смеемся в кафе...Снимаем дом и начинаем жить вместе...Я делаю ей предложение, она плачет и говорит "Да". Я говорю ей, что сделаю ее жизнь самой лучшей и яркой, ей не придется ни о чем сожалеть...Она, даже не дослушав, завлекает меня в горячий страстный поцелуй...Мы женимся, обещаем быть вместе до конца и делать жизнь друг друга лучшей в мире! Отчасти это обещание, как показывает жизнь, исполнилось...Только, к сожалению, не в той части...Мне стало так горько от того, что я не смог оправдать надежд любимой и самой прекрасной Женщины на свете...Да-да, именно Женщины с большой буквы. Кэтерина ни разу не дала мне усомниться в правильности и судьбоносности моего выбора. Всеми качествами, которые я особенно ценил, она обладала в полной мере...И я просто, помимо этого всего, ее любил и люблю...Даже не за эти качества...Это что-то выше слов и неподдающееся им...Этому нет слов...
Меня за ворот рубашки подняли с земли.
- Кэт, прости меня, - это единственное, что в тот момент я смог произнести из всего, что происходило во мне.
- Ты тоже меня прости. Я люблю тебя, - Кэт произнесла это так тепло и бесстрашно, как будто этого всего сейчас с нами и не происходило вовсе. Она на мгновение стала той Кэт, которая была наполнена счастьем и женственностью до всего этого апокалипсиса. Той любящей, полной оптимизма, с искрящимися от жизнелюбия глазами Кэт...Я не мог ее такой потерять...
Я не знаю, что меня вело...Я резко, в одно мгновение, бросился к Кэт, схватил ее за горло свитера и что есть силы оттолкнулся в сторону обочины. Мы кубарем полетели вниз. Ломая какие-то кусты, сквозь траву, мы очутились внизу. В полном хаосе мыслей, не зная, что делать, я увидел впереди что-то черное и все еще за шиворот потащил туда Кэт. Это оказалась дренажная труба. Я интуитивно, как будто меня кто-то или что-то вело, понял что мы проползем сквозь нее. Я ничего почти не помню из этого...Мы оказались на другой стороне от дороги. Впереди был лес, я тащил за собой Кэт, потом брел по лесу, не оглядываясь. Брел напролом, царапая ветками себе лицо, спотыкаясь, вновь вставал и продолжал пробираться сквозь чащу. И лишь почувствовав серьезное сопротивление сзади, я остановился.
- Отпусти меня, что ты делаешь...дай я встану, - еле слышный от удушья голос Кэт вернул меня. Я рухнул на землю. Кэт медленно, еле опираясь на руки, села возле меня, громко дыша. Я все еще не до конца понимал, что происходит, просто молча лежал на земле и смотрел на Кэт. Отдышавшись, Кэт посмотрела на меня, помогла привстать с земли и крепко-крепко меня обняла...Мы громко разрыдались в объятьях друг друга. Мы чувствовали одно и то же: страх, жуткий, дикий, животный страх, смешанный со спасением, но от того ни на грамм не уходящий.
- Я люблю тебя, - еле слышно, сквозь рыдания произнесла Кэт. От этих слов я расплакался еще сильнее.
Я не знаю, что там произошло: может любовь творит чудеса, может я испугался навсегда потерять Кэтрин, но мы были спасены. За нами никто не гнался, нам повезло. Я обнаружил, немного успокоившись, что замерзаю. Кэт поняла это и уже начала снимать свитер, чтобы отдать мне, но я ее остановил. Мы были посреди леса. В сумерках, подаривших нам спасение, ничего не было видно. Я понимал, что если мы уснем, то можем замерзнуть. Я предложил Кэт идти, и она молча встала вслед за мной.
ГЛАВА III
Скитания
Мы шли всю ночь. Лишь к рассвету, когда стало видно вокруг, я окончательно избавился от страха преследования. Мы оказались в глубине леса. Когда совсем рассвело, мы остановились. Я оперся о ствол какого-то дерева и сполз вниз. Во мне уже не было сил, и нечего было есть, нечего было пить. К холоду добавилась жажда и усилившийся голод. Кэт посмотрела на меня.
- Дорогой, что с тобой? - она так испуганно это произнесла. - Что с твоим лицом?
Я коснулся ладонью лица...Пробираясь сквозь лес и таща за собой любимую, я не чувствовал, как натыкаюсь на ветки. Я сильно расцарапал себе не только лицо, но и плечи с руками вместе. Надо было чем-то промыть раны. Если бы достать аптечку из машины...Гони от себя эти мысли, не раз повторял я сам себе. Скажи спасибо, что остались живы. Да, это на самом деле так. Нас спасло какое-то чудо...
Кэт куда-то отбежала и вернулась с большим скрученным листом, полным росы. Она стала промывать мне раны.
- Нет, Кэт. Лучше выпей, - я по себе знал, какая жажда мучает ее, и не хотел тратить воду на раны, хоть они и жутко "горели".
- Не спорь. Дай мне позаботиться об этом. Пока роса не стекла с листьев, нам на все хватит.
Кэт была права. Она вначале промыла мне все раны. Я слегка корчился от боли, но на самом деле очень кайфовал от ее заботы. В этот момент я понял еще сильнее связь между нами. Я почувствовал, как она любит меня и вспомнил нежную милашку Кэт, лежащую рядом со мной в постели поутру...Вернуть бы то время. Но оно уже - воспоминание. Кэт сняла с себя свитер. Я снова стал ее останавливать, решив, что она хочет отдать его мне. Но она меня не слушала. Следом он сняла майку и обнажила свое прекрасное тело...О, как оно меня манит...Как я его и хотел, и хочу...Я было устремился к Кэт, но понял, что сейчас во мне нет ни грамма сил, чтобы реализовать задуманное...Разум хочет, но тело не может...Поймав себя на этой мысли, я рассмеялся из последних сил и остановился на полпути с тянущейся к груди Кэт рукой...
Кэт порвала майку на лоскуты и обвязала, на что хватило, мои раны. Боль несколько поутихла. Потом Кэт принесла еще росы в листе, напоила меня и себя. Стало немного легче.
Это было не совсем плохое время. Мы вдвоем брели сквозь лес, не встречая ни одной серьезной угрозы. Все, что волновало нас - голод, жажда и холод. Но и с этим нам было суждено справиться. Мы питались всем, что могли найти: жуками, червями, личинками, растениями. Поначалу нас выворачивало, организм с непривычки отказывался принимать такую пищу, но потом стало легче. Росу мы собирали на рассвете, напивались вдоволь и наполняли свою незамысловатую флягу - большой изогнутый кусок коры дерева, который мог удержать в себе около литра росы. Мы его несли по очереди с Кэт. Из-за опасности все разлить, наше движение было очень медленным, и путь сквозь лес растянулся. Но зато у нас всегда было хоть немного воды, и нам была неведома жажда.
Я каждое утро говорил Кэт, какой сегодня день. Было важно не потерять ход времени. Для выживания это может быть критичным. Особенно в лесу.
Через семнадцать дней скитаний по лесу, мы вышли из него. Мы вышли на опушку, через которую протекала река. И хоть вода в ней была холодной, мы жадно бросились к ней. Вода была достаточно чистой. Я пошел искать какую-нибудь емкость. Найдя в близлежащем мусоре, о чудо, несколько пластиковых бутылок, я прополоскал их в реке и наполнил водой. Мы пошли дальше вниз по течению...
От того, что мы встречали на своем пути, в основном было жутко и страшно. Мы старались обходить стороной бывшие большие города, потому что это было опасно. Особенно после того, как нам пришлось идти еще сквозь один лес...
В очередную ночь, устраивая ночлег из веток, мы заметили огонь вдалеке и решили проверить, кто это. Может, этого и не стоило делать, но мы все же решили. Мы никого не искали в дороге вообще, и весь наш с Кэт путь - это был путь в надежде найти нетронутый город. Поэтому даже если там у костра сидела бы компания добродушных бардов у накрытого стола, то мы не присоединились бы к ним. Но лучше бы мы не стали проверять, кто это...У костра собрались несколько человек. Достаточно крепких. Было видно, что это охотники. Под деревом во тьме стояло что-то огромное из веток, похожее на клетку. Один из них подошел к ней, что-то развязал. Открыл дверцу и выволок оттуда что-то, укрытое мешками. Подтянув это к костру, он отошел и сказал:
- Давай, Митч. У тебя хорошо это получается.
- Снова я, - раздался в ответ недовольный голос.- Тогда сегодня сердце достанется мне, - голос сменился на более оптимистичный. Из-под скинутых мешков появилось нечто похожее...О нет! Господи Боже! Нет...Так нельзя! Неужели они собрались здесь, в лесу, ночью...разделывать...Это было тело человека...Внутри меня все сжалось, словно из воздушного шара вмиг выпустили весь воздух...
Митч, как мы поняли из разговора, достал из мешка огромный кинжал и вонзил его в бездыханное тело. Он начал вспарывать брюхо, и под светом от костра было видно, как полилась человеческая кровь. За секунду поняв приближающуюся реакцию Кэт, я предусмотрительно закрыл ей рот своей ладонью, так что ее крика ужаса от увиденного никто кроме меня не слышал. Я чувствовал стон невиданного страха, жаждущего вырваться из груди Кэтерин. Во мне творилось нечто похожее. Я завороженным взглядом уставился в сторону костра и несколько секунд, продолжая сжимать губы Кэт, не смел пошевелиться...Меня волна за волной накрывал животный, почти первобытный страх. Первой волной был страх от жуткой бесчеловечности происходящего. Кэт билась в безмолвной истерике под силой моих объятий...Но часть меня хотела...Боже, о нет! Нет! Только не это! Нет, это не мои мысли! Часть меня хотела к ним...! За стол к ним! Наесться вдоволь мяса и со звериной отрыжкой завалиться спать...Боже мой, неужели это я. Страх с новой бушующей силой накрыл всю мою кожу, даже кончики ногтей, до дрожи и все, что было живо внутри меня...И это была вторая волна страха...В этот момент мне так захотелось родиться заново, чтобы уберечь себя от этих мыслей...Ибо они были жуткими, темными, как земля, вонючими...И искренними.
Я схватил Кэт и потихоньку стал уводить ее подальше. Прижав к себе шокированную Кэтерин, я почти неслышно уводил нас дальше в лес. Под ногой что-то хрустнуло...О нет! Я наступил на ветку и сломал ее. Они услышали, посмотрели в нашу сторону...
- Берни, что это было?
- Я что-то слышал...
- Пойди проверь и найди...Тащи сюда, если там что-то живое...
Двое из них двинулись к нам. Надо было бежать. Между нами было метров сто, так что можно было оторваться. Но это было опасно. Лучше тихо отойти в сторону и затаиться. Сейчас у них есть еда, и вряд ли они будут усердствовать в поиске. Убегая, можно нашуметь еще больше и обнаружить себя наверняка. Я отошел вместе с Кэт метров на двадцать, и мы затаились за деревом. Я чувствовал дикий ужас внутри Кэт. У нее было учащенное дыхание, она что-то мычала мне в ладонь, которую я не отпускал от ее рта. То, что творилось во мне, мало было назвать просто страхом. Это был животный страх. Страх от нарушения чего-то сакрального, того, что нарушать нельзя. Именно благодаря увиденному, я до конца понял, во что превратился наш мир и насколько все серьезно.
Я был прав. Нас не обнаружили. Каннибалы минуты две походили рядом с нами, но потом ушли восвояси. Мы, чуть придя в себя, тихим шагом отправились куда подальше.
Это было лишь началом...Три года мы скитаемся по земле и видели все...Даже держась подальше от всего, нас не минула эта участь. Проходя через какой-то поселок, мы увидели пирамиду из мертвых, голых, гниющих тел людей...Пирамида была высотой метров десять...Смрад от разлагающейся плоти будто столбом стоял повсюду за версту...Это было настолько жутко и страшно, что Кэт снова закричала от шока...Возле этой горы тел еле полз почти прозрачный от худобы, изможденный костлявый старик со впалыми глазами и щеками. Он словно был сделан из веток и представлял собой просто кости, обтянутые кожей. Раньше я видел такое только по телевидению. Он полз у подножия этой горы мертвых тел, с ужасом смотрел на нас и что-то мычал, еле-еле отрывая от земли руку, указывающую на вершину пирамиды...Что он хотел нам поведать, было непонятно...То ли он хотел сказать, что он следующий туда, то ли, наоборот, не хочет туда и просил о помощи...Но нам нечем было ему помочь...Может, он уже просто сошел с ума...Мое сознание со временем тоже затуманилось, поэтому мне, по большому счету, был безразличен этот старик...
Мы перестали обращать внимание почти на все, что происходило не с нами. Мы с Кэт стали циничными и жестокими, что ли. Мы думали только о том, как выжить самим. И нам это казалось разумным. Мы уже все меньше вслух мечтали о "нетронутом городе"...Мне кажется, что мы уже вообще перестали о нем мечтать...Мы уже просто брели и старались выжить...
Мы очень часто были на краю жизни. Угрозы, пусть и почти вымершего мира, оставались все так же реальны и опасны. Иногда нам удавалось их одолевать, так у нас появилась верхняя одежда, когда мы отобрали пистолет у трех подростков. Нам пришлось забрать у них вещи. Но только для себя. Третьего мы не стали раздевать. Иногда нам оставалось спасаться лишь бегством, если можно назвать бегством чуть убыстренный шаг обессиленных, изможденных жаждой и голодом тел. И, если нам угрожали примерно такие же "мумии" как мы, то преследования обычно не было, или же оно было лишь его имитацией, попыткой.
Иногда же нам не удавалось ни победить, ни спастись бегством. В такие моменты я в который раз просил прощения у Кэтрин, поначалу словами, а в последнем нападении у меня уже не было сил произнести это, и Кэт пришлось все понять по глазам...И я начинал прощаться с жизнью...Если в начале мне было страшно, то чем продолжительнее были наши скитания, тем более я воспринимал пистолет у виска спасительным... Но каждый раз мы оставались живы.
Мы старались питаться всем, чем можно: от листьев с деревьев и комаров до слизывания побелки с дощечек останков домов. Это была действительность разрушенного мира. Пить нам удавалось даже реже, чем есть. Наша одежда, обувь износились, истлели под дождями, снегом, в непролазной дорогой.
Зимой мы согревались как могли. Иногда, найдя спички и доски, мы устраивали "праздник": разводили костер и, не взирая на опасности, засыпали возле него в надежде все же проснуться утром. Господь словно отводил от нас большие беды. Каждое утро мы просыпались.
Мы все брели, брели...С каждым днем сил оставалось все меньше. Глядя на Кэт, я уже переставал узнавать ее. Я просто знал, что это она. Я ловил себя на этой мысли, и мне становилось жутко и страшно. Голод сделал свое дело. Мы перестали быть на себя похожи. Наверное, и она не узнает меня...
Иногда, когда я шел немного впереди Кэт, и она не видела моего лица, я плакал, просто рыдал от безысходности и отчаяния. Позже сил не осталось даже на рыдания. Я не мог вытолкнуть из себя ни слезы, даже если на душе было особенно тяжело. Тогда я из последних сил поднимал руку, клал на плечо Кэт, обнимал ее, и мне становилось немного легче. Надеюсь, Кэтерин тоже...
ГЛАВА IV
Разум сильнее
Мы шли без остановки уже вторые сутки...Не шли, а, точнее, брели навстречу своей мечте, вернее цели, потому что мечтой это стало для нас относительно недавно - чуть меньше трех лет назад...Мы ничего не ели четыре дня. Последний раз пили воду вчера, мутную жижу из лужи. Сейчас и это было нам во спасение. У меня заканчивались силы...Я не мог это уже больше терпеть. Три года скитаний в поисках лучшей участи...Три года голода, жажды, и страха...Постоянного животного, терзающего страха, не оставляющего ни днем, ни ночью, ни на яву, ни во сне. Кэтрин шла чуть позади меня. Я не сомневаюсь в том, что ей ни чуть не легче, чем мне, но она несколько сильнее, у нее более твердый и жесткий характер. Она будет идти, изнывая от голода и жажды, пока не упадет замертво. Я же сейчас готов упасть на колени и заныть, как мальчик, взывая к Господу, который всех нас оставил, и моля о том, чтобы все это побыстрее закончилось. Мои ноги истерзаны дорогой насквозь. Правая пятка вся в грязи, рубцах и крови. Левой чуть полегче - на ней ботинок, правда и он почти истлевший. Второго у мня нет, он на Кэтрин. Когда-то у нее было несколько десятков пар обуви... Кругом голод, холод, страх, животные инстинкты и....Я остановился и оглянулся по сторонам.
Везде одно и то же...Серость, непроглядность, страх, бездна страха...очень скверно, когда все вокруг, все то, что ты знал и помнил, что было когда-то твоим миром, пусть не всегда знакомым, превращается в страх, густой, серый, ты чувствуешь даже его вонь у себя в ноздрях...и все...одна пара обуви на двоих...и апокалипсис.
Я поймал себя на мысли, что уже долгое время иду с закрытыми глазами. Но это ничуть не показалось странным моему угасающему сознанию. Мне уже было все равно. Если я раньше держался за любой шанс выжить, то сейчас я выдохся для этого. Но я не мог сдаваться, пока это имело смысл. А раз мы с Кэт все еще вдвоем, то смысл дальнейшая жизнь имела.
- Стой..., - едва слышный голос-хрип Кэтерин донесся до меня сзади. Пока я останавливался и пытался на кровоточащих ногах повернуть свое тело, Кэт приблизилась ко мне. Я правда не узнавал ее. Если бы мне сказали, что это не она, а чужая женщина, слепо следовавшая за мной, я бы мало удивился. Единственное, что помешало бы мне поверить - моя любовь и полнейшая уверенность в том, что это она, моя малышка...
Кэт через пару минут с трудом подошла ко мне и, чуть приподняв руку, показала куда-то в сторону. Вдали стоял дом, уцелевший дом. Это был как оазис в пустыне. В мире, три года назад сровнявшимся с землей, стоял трехэтажный практически полностью уцелевший особняк. Это могло быть нам спасением. Какой к черту помирать?! Надо попробовать туда добраться. До особняка метров двести, так что надо запастись терпением и экономить силы.
Мы добирались долго...Местность вокруг дома была неровная, и нам с Кэт приходилось с трудом преодолевать различные препятствия: уклоны, небольшие холмики, разбросанную мебель...Все это давалось нам большими усилиями. Но на остатках сил мы все же добрели и вошли в открытые настежь двери первого этажа. Внутри был бардак. Все вещи разбросаны, мебель перевернута, на полу было много осколков стекла, бумаг и фотографий. На многих фотографиях были одни и те же лица. Видимо, бывшие хозяева дома. Отец, мать и двое детей лет двенадцати-четырнадцати. На всех изображениях улыбающиеся лица, полные радости жизни и оптимизма...Когда-то это было и у нас с Кэт...Как быстро все поменялось и ушло в никуда. Обходя, точнее еле ковыляя, по дому, мы не нашли ничего похожего на еду. Видимо, до нас здесь побывало немало странников, и все, что может пригодиться, уже давно вынесено из особняка. Это было очевидно. Я не рискнул подниматься вверх по лестнице, ибо мог не одолеть все ступеньки, а валяться в припадке бессилия у меня не было желания. Я не мог себе этого позволить. Что-то наполнило меня изнутри верой во спасение, когда Кэт показала мне этот дом. Еще там, на дороге...Для чего-то мы здесь оказались, должен быть какой-то секрет...Я решил, что можно обойти дом снаружи: вдруг, здесь еще есть какие-нибудь постройки. Я направился к выходу, Кэт-вслед за мной. Мы, словно зомби, бродили вокруг особняка и, экономя силы, не поворачивая голову, лишь взглядом искали по сторонам. Искали хоть что-то. Все без толку...Мы обошли дом два раза, но ни построек, ни гаражей, амбаров или сараев, ничего вокруг не обнаружили, кроме деревьев и кучи мусора. Стоп! Из последних сил я побрел к этой куче хлама. Еле склонившись, начал разгребать ее, но ничего полезного вновь не обнаружил. Какой-то пластик, бумага, куски скотча, железная дверь с замком, пустые бутылки, банка из-под краски, большой булыжник...все. Я стоял в отчаянии, опершись спиной о дерево. Неужели этот дом здесь просто так стоит? Неужели мы вот так и помрем здесь с голоду? Сил идти дальше уже точно не было. Стоп! Что это за дверь с замком?
Я наклонил голову вниз и увидел большую красную дверь с висячим замком. Дверь была закреплена в кирпичной кладке, идущей в землю. Должно быть, это какой-то люк. Там, внизу может быть что-то полезное. Надо сорвать замок. Но как? Рядом лежит булыжник. Но я его не смогу поднять. Так, соберись, тряпка! Раньше мог и сейчас сможешь! Бери булыжник! Я наклонился за камнем, обхватил его руками и попытался поднять. Он был очень тяжелый, у меня не вышло. Так, мужик, давай! Ты сможешь! Из последних капель энергии, что была во мне, я напрягся и поднял этот булыжник! Я чувствовал, как сухожилия скрипят на моих костях. Подняв камень до уровня своей груди, я бросил его на дверной замок. Камень отскочил в сторону, покатился и остановился у моих ног. Замок был невредим. Я упал на колени...где взять силы...надо срочно открыть этот люк. Даже если там ничего нет, этот последний шанс, последнюю надежду необходимо использовать. Хуже точно не будет. Если там ничего нет, то стоит туда свалиться и закончить это долбаное странствие!
Давайте, руки, берите этот камень и крушите чертов замок вдребезги! Давайте, не ленитесь! Сегодня разум оказался сильнее моего опустошенного тела. Я заставил себя справиться с булыжником и, невзирая на то, что во мне не оставалось энергии, сделал это. Я раз за разом вздымал руки с камнем вверх и лупил по замку, не взирая на боль от того, что пальцами задевал за дверь и кирпичи. Мне понадобилось семь или восемь ударов, чтоб замок поддался и, разделившись на части, освободил проушины в двери.
Бросив камень, я обеими руками приподнял оказавшуюся очень тяжелой дверь, ведущую в...
ГЛАВА V
Нетронутый город
Кэт с изможденным видом добрела до меня и, согнувшись через мое плечо, глянула вниз.
- Что это? - хриплый голос жены был до того незнакомым, что я в который уже раз испугался.
- Там что-то есть, - у меня внутри уже появилась надежда на спасение в этом подземелье, - надо спуститься...
Во мне не было сомнений, что я должен спуститься вниз. Я чуть привстал, перекинул одну ногу и опустил ее на ступеньку лестницы...
- Постой..., - голос Кэт был обеспокоенным. Ей было страшно от неизвестности того, что было внизу. Я слегка махнул рукой, мол, меня не переубедить, и стал спускаться...
Лестница была достаточно длинной, я насчитал семнадцать ступенек, а потом сбился со счета. В конце пути, в очередной раз ставя ногу на ступеньку, я обнаружил внизу пустоту, опоры под ногой не было. Стало понятно, что лестница закончилась. По всем правилам примерно через метр должен был быть пол. На него можно спрыгнуть. А если там вода или трубы? Я, скорее всего что-нибудь себе сломаю, и на нашем спасении можно будет ставить крест. Я решил действовать. Переставляя руки по ступенькам вниз, я вскоре согнулся почти вдвое и готовился убрать вторую ногу, оставшись висеть на руках. Это было рискованно. Руки могли не выдержать веса моего тела. Но все равно падать в этом случае было менее опасно, чем прыгать сейчас. Я так и сделал. Убирая вторую ногу со ступенек, я готовился к тому, что теперь основная нагрузка придется на руки. Одно движение, я повис...О черт, больно! Я ударился коленом обо что-то внизу. Но и руки продолжали легко меня держать. Подо мной был пол. Я нащупал руками доски и стал подниматься с четверенек. Было очень темно. Я начал шарить вокруг лестницы в надежде найти что-нибудь, похожее на выключатель. Я шел вдоль стены, шарил руками вверх-вниз и, о чудо, что-то попалось...Я включил свет. Немного вначале поморгав, свет от фонарей более-менее стабилизировался. Помещение было большим, оно все было занято коробками, их было очень много, вдоль стен находились деревянные стеллажи с многочисленными полками. На полках стояли...О, нет! Я подошел поближе! О, Господи! Тут было все! Консервы, зеленый горошек, фасоль, крупы в мешках...Я тут же бросился к лестнице. За Кэт! Забираясь наверх, я пытался кричать, чтобы она спускалась. Но она не появлялась...Я полз, полз вверх. Когда я очутился на воздухе, Кэт лежала возле двери с закрытыми глазами...Нет, только не это! Малышка...нет..Я стал хлопать ее по щекам, но она не отвечала...Нет маленькая, открой глаза, мы почти спасены...Впервые за очень долгое время я заплакал...Я хлопал ее по щекам и начал так громко орать, что сам испугался вновь появившимся силам во мне.
- Не бей меня, милый, - чуть слышно произнесла моя Любовь и открыла глаза. Это были лучшие слова в моей жизни, какие я слышал. Даже лучше, чем ее "Да" в ответ на предложение стать моей женой. Я прижал ее к груди и рыдал, правда уже с чем-то похожим на улыбку на лице.
- Полезли вниз, там куча еды..., - Кэт отреагировала не сразу, но было видно, что ее взгляд ожил.
- Откуда...что ты выдумываешь...
Я понимал, что сама Кэт не спуститься, и ей нужно помочь. Подтащив ее к краю люка, я стал на лестницу, зацепился понадежнее ногами за ступеньку и стал перетаскивать Кэт к себе. Это далось очень не просто, я боялся, что сломаю себе руку или что-то Кэт. В наших обстоятельствах это было равно смерти. Не мгновенной, а оттого еще более мучительной. Перелом нечем было лечить, а обессиленный организм не смог бы сопротивляться инфекциям и прочему...В общем, смерть была бы не из легких. Поэтому необходимо действовать крайне осторожно.
Я опер Кэт на ступеньку выше и стал медленно спускаться сам. Опустившись на ступень ниже, я следом переставил ее ноги. Так мы, превозмогая боль и страх полететь вдвоем на пол, добрались до низа. Внизу было чуть сложнее, но я справился.
Я положил Кэт на пол, а сам спешно, насколько было возможно, пополз к стеллажу. Взял первую стеклянную банку и с огромным трудом открыл ее. Это был зеленый горошек. Вроде не пропавший. Я вернулся к Кэт, посадил ее к себе спиной и начал понемногу заливать содержимое банки ей в рот. Она дико закашлялась, выплюнув все обратно. Но от того быстрее пришла в себя. Увидев банку, она взяла ее в руки, потянулась губами и, замерев в сантиметре от края, повернулась ко мне и протянула банку в мою сторону. Я помахал головой и взглядом успокоил ее.
- Пей...Выпьешь половину - передай мне, - я мог взять еще одну банку, но, учитывая наше состояние, много есть было нельзя. Банка гороха на двоих - в самый раз. Кэт жадно присосалась к банке и закинула голову...За последние почти три года мы просто не знали нормальной, обычной еды. Поняв, что для первой дозы еды хватит, я протянул руку и попробовал отнять банку у Кэт. Это оказалось не так просто. Она не хотела ее возвращать. Мне удалось лишь с третьего раза, дернув посильнее, вернуть себе банку. Сделав три глотка, пережевав самую вкусную пищу за все время наших странствий, опустошив банку, я заметил, что свет в моих глазах плывет, очертания комнаты искажаются...
Я проснулся в тускло освещенной комнате. Фонари на стене еле-еле светили. Кэт лежала на полу, и было слышно ее размеренное дыхание. Пол был не очень холодный, поэтому я не беспокоился. Мы спали и в более экстремальных условиях. В разбитой машине без стекол при десяти градусах мороза, например. Укрывшись лишь двумя ветхими одеялами...
Сколько мы проспали, неизвестно. Подойдя к лестнице, я посмотрел сквозь лаз вверх. Там было мало света. Значит, либо сумерки, либо рассвет. Фонари постепенно гасли. Значит, заканчивается электричество...Я заметил какую-то табличку над фонарем у лестницы. "Электричества на 15 часов. Свечи и спички в красной коробке". Значит, мы проспали примерно часов двенадцать. Я посмотрел на центр комнаты, где стояло множество разных коробок с какими-то символами и цифрами, начертанными на боках. Они были поставлены одна на одну во множество рядов вверх и вглубь комнаты, образуя большой куб. Все они были одного и того же светло-коричневого цвета. Отдельно ото всех, словно какая-то особенная, стояла коробка красного цвета. Я подошел к ней. Она была замотана скотчем...Разумно. От сырости...В коробке я нашел много свечей, не меньше сотни, и десяток больших упаковок спичек. Это очень кстати...Я не верил своим глазам. Здесь есть даже это и в таком количестве...Я зажег свечу, но куда ее поставить...? Озираясь по сторонам, я заметил какие-то одинаковые дощечки, что-то похожее на полочки, на стенах. Это были подсвечники. Я нашел таких более десятка по всей комнате: даже между стеллажами. Под каждым подсвечником стояла алюминиевая миска с водой диаметром сантиметров двадцать. Наверное, чтобы не случился пожар. Очень предусмотрительно. Я поставил зажженные свечи во все подсвечники. В комнате стало светло. Необходимости в фонарях не было, и я их выключил. Кэт все еще спала.
Занимаясь освещением комнаты я совсем не обратил внимания на двери... Из первой комнаты, где находились мы с Кэт, уходили еще две двери. Осторожно приоткрыв одну из них, я обнаружил, что в ней темно... "Если бы здесь кто-то находился, мы бы об этом уже узнали", - такая мысль придала мне решительности, и я шагнул вперед. Позабыв о своей усталости, я с интересом стал изучать место, в котором мы оказались. Зайдя внутрь, я провел рукой вдоль стены у двери. Выключателя не было. Двигаясь вдоль стены, я нашел еще подсвечники, но только уже со свечами. Один за другим, обходя комнату, я зажег все. Это была спальня, судя по всему. Я обнаружил широкую двухместную кровать из дорого дерева, возле стены напротив нее стоял стол и два стула, вдоль других стен я обнаружил еще стулья и стеллажи...Шкаф...Стеллажи с книгами. Кто-то собирался проводить здесь много времени...На полу лежал добротный, мягкий ковер. Голой ногой, даже сквозь раны, я чувствовал, насколько он приятен...Я поймал себя на мысли, что стою на этом ковре в грязном истоптанном ботинке и как-то автоматически, машинально устремился к выходу. У двери я бросил взгляд на кровать...О, Боже, кровать...Как давно я не знаю, что это такое...Мы с Кэт могли все выходные не вылазить из постели...Мягкое белье, одеяло, подушка...Я не удержался и решил хотя бы просто присесть на краешек кровати, чтобы вновь вспомнить, как это...как это чудесно - жить с комфортом. Я подошел к кровати и аккуратно, очень медленно, будто она из хрусталя, опустился на ее край...Божественно...Мое тело автоматически завалилось назад, словно не хотело мириться с моей необъяснимой скромностью в такой момент, и лег...Это непередаваемо...матрас, одеяло...Я лежал и был самым счастливым в этот момент. Я водил руками по покрывалу и вспоминал нашу кровать, такую же мягкую и уютную...Рукой я нащупал какую-то книгу. Читали и забыли вернуть на полку. А что же мы читали? Странно, книга без названия. Красного цвета, обмотана скотчем. Интересно. Я открыл первую страницу. "Первым делом закрой люк в бункер! Вентиль рядом с лестницей!" Я вскочил с кровати как ужаленный. Мы же здесь становились легкой добычей! Как я мог об этом забыть!? Быстрым хромым шагом я двинулся из комнаты. Возле лестницы и правда стояли какие-то железяки. Это были оси вентиля. Сам вентиль, очень большого диаметра, лежал на полу. К нему была прикреплена бумажка со схемой установки. "Вкрутить ось в крышку люка изнутри. Вкрутить болт в ось. Накрутить на ось переходник. Вкрутить следующую ось. Повторить три последние операции на расстояние лестницы. Максимально плотно накрутить вентиль". Ось была тяжелой. Но сегодня у меня было чуть больше сил. Я взял ось в руки и стал потихоньку подниматься по лестнице, держась за ступени одной рукой. Добравшись до верха, я увидел, что на улице рассветает. Опасность могла объявиться в любой момент. Надо было срочно закрывать крышку. Я схватился за нее одной рукой, дернул...Ага...Крышка была неимоверно тяжелой. Как же я смог ее вчера поднять?! Я схватился обеими руками и, хоть и очень медленно, но дверь стала мне поддаваться. Дверь очень плотно улеглась в своей нише. Когда я стал спускаться, то заметил на внутренней стороне люка накладку. Значит, она должна еще и на замок закрываться. Точно. В стену лаза была встроена петля. На ней висел закрытый навесной замок со вставленным ключом. Я открыл его, наложил накладку и замкнул. Ключ положил в карман. Я выполнил все, о чем говорилось в записке. Кроме накручивания вентиля - он был неимоверно тяжелый, наверное, из чугуна. Диаметром примерно метр. Один я не справлюсь. Мне нужна Кэт. Она еще спала. Я поймал себя на том, что я голоден. Кэтерин тоже нужно поесть. Я стал ее потихоньку будить.
- Милая, просыпайся, - я нежно произнес над ее ухом знакомые ей когда-то слова. Так бывало не раз...Но в той, другой жизни...
Поглаживая ее волосы, проводя по щеке ладонью, я на мгновенье вспомнил, как же нам было там хорошо...Так, стоп! Сейчас нужно разбудить Кэт и позавтракать.
Кэт открыла глаза, чуть привстала и взглядом обвела комнату.
- Где мы, Сэм? - Кэт за долгое время назвала меня по имени.
- Похоже, в безопасности, - я поднялся и двинулся к стеллажам. Нашел две банки того же самого горошка и вернулся к Кэт. Она очень удивленным и в то же время жаждущим взглядом посмотрела на мою находку. Я протянул ей банку, и мы начали свой незамысловатый завтрак.
Похоже, мы и правда находились в относительной безопасности. Такого чувства я не испытывал очень давно. С того самого момента, когда мы вылезли из-под обломков нашего дома. Во время трапезы я рассказал Кэт о своих находках и о том, что нам предстоит выполнить кое-какие операции с тяжеленной железякой.
У Кэт горели глаза...Ей не верилось, что мы здесь оказались. Она с энтузиазмом, без тени недовольства помогала накручивать вентиль, хоть мы потратили на это не меньше часа. Это было очень сложно...Особенно в самом начале, когда он не хотел одеваться на резьбу. Потом мы ходили кругами, держась за него руками и поднимая его выше и выше. Очень трудно пришлось в самом верху, когда вентиль дошел до лаза. Мы завернули его настолько плотно, насколько у нас было сил. Спустившись с лестницы, мы замертво повалились на пол, не имея даже мысли сделать сегодня что-то еще...
Меня разбудила Кэт.
- Какой сегодня день, Сэм? Вчера мне ты так и не сказал..., - голос ее был немного обеспокоенным. - Ты забыл, что это важно?
Я с трудом открыл глаза и пришел в себя. Я и правда забыл вчера об этом правиле.
- А какой был позавчера?
- Кажется, вторник 23 сентября 2014 ...Да, точно...Вспоминаю именно эту твою фразу, - Кэт говорила довольно уверенно.
- Значит, сегодня четверг 25-е. Надо будет записать...
Окончательно проснувшись, я предложил Кэт перекусить. Это было хорошей идеей. Немного отдохнув, я показал ей соседнюю комнату. Кэт была очень удивлена и обрадована. Я за долгие годы увидел первые улыбку на ее лице...Уже одно это стоило того, чтобы оказаться здесь.
Подойдя к кровати, Кэт упала на нее всем телом...Мне показалось, что в этот момент рядом со мной появилась та беззаботная, жизнерадостная Кэт, какой я когда-то ее узнал. Я лег рядом с ней и наткнулся на книгу.
- Ах да...Кэт. Тут есть что-то интересное...Вот..., - я взял с прикроватной тумбочки свечу, придвинулся поближе к Кэтерин и открыл страницу...
" Если у Вас все получилось с вентилем, то считайте - Вы в полной безопасности. Крышка люка сделана из закаленной стали толщиной 4 сантиметра. Петли крышки смонтированы внутри лаза, так что срезать их и вынуть крышку снаружи не получится. Крышка герметична. Ни газ, ни дым, ни дождь не смогут проникнуть внутрь Майка.
Вы, наверное, удивились тому, как люк закрывается...Я много думал о том, как сделать, чтобы крышка закрывалась надежно. Лучшим решением стало то, что Вы увидели: ось вентиля вкручивается в крышку изнутри и крепится болтом. Внизу накручивается вентиль. Я лично проверял надежность такой системы. Даже сравнивал с другими. Эта система победила. Я зацепил стальной трос толщиной 3 сантиметра к грузовику, второй его конец закрепил на крышке люка. Когда я нажал на газ и набрал достаточную мощность, петлю крепления на грузовике вырвало с корнями, а задняя часть машины сильно покорежилась. Люк остался неповрежденным. Так что, не переживайте, снаружи проникнуть внутрь бункера практически невозможно..."
- Что это, Сэм? - Кэт с интересом и одновременно с испугом посмотрела на меня.
- Видимо, своеобразное руководство по выживанию....
Так оно и оказалось. Я стал читать эту книгу, позабыв обо всем: о голоде, страхе, жажде...Они благодаря обнаруженным запасам и так почти сошли на нет, а чтение книги, написанное создателем нашего спасительного убежища, окончательно отвлекло меня.
"Что ж...Если Вы читаете эту книгу, значит Вам повезло больше, чем мне...Если Вы обнаружили нетронутыми запасы еды , значит, Вы родились под особенной звездой.
Мое имя Тэд Уилнфри, и, как Вы уже, наверное, догадались, я построил Майка. Точнее, завершил. Начал его строить еще мой отец, Говард Уилнфри, во времена Холодной войны. Тогда это было весьма актуально. Страны наращивали мощнейшее оружие и рано или поздно готовились его использовать. Отец не хотел, чтобы все его близкие погибли по вине бездарных политиков, которые не могут договориться между собой. Это было мудрой идеей.
По разным причинам, мой отец не успел закончить начатое. И это пришлось сделать мне. Я достаточно основательно подошел к вопросу строительства убежища. Мне повезло стать достаточно обеспеченным человеком и в полной мере реализовать наш семейный проект.
Я женат, у меня двое детей. Жена - Мария, и два сына - Джордж и Чак. Сейчас 2010 год и им 12 и 15 лет. Мне сейчас 43. Если это вообще интересно...
Поначалу Мария отговаривала меня от затеи продолжать строительство Майка. Я вернулся к этому в 2003 году, когда в мире уже не было такого накала страстей, как во времена моего отца. Мария говорила, что я трачу на это все свое свободное время и недостаточно внимания уделяю семье. Это так, но ради семьи я это и делал...Но такое непонимание - банальность нашего мира. В общем, послушай женщину и сделай наоборот.
Ах, да...Вы, наверное, задаетесь вопросом, кто такой Майк? Вы находитесь внутри него... Я очень долго строил это убежище, и с годами оно для меня перестало быть просто стройкой, чем-то неодушевленным...Если я был на работе, то думал о его строительстве и совершенствовании, если строил его - погружался полностью. Даже в минуты отдыха я приходил к нему: посмотреть, поговорить...Я даже иногда в нем ночевал...Если мне было в чем-то трудно в жизни, и я искал ответы на вопросы, то именно находясь здесь, я их почему-то находил...Майк словно разговаривал со мной...Со временем я перестал мыслить жизнь без этой идеи, и бункер стал для меня почти другом. И, поскольку у друзей есть имена, он стал Майком.
Я погрузился в строительство...Сам готовил чертежи и схемы, выбирал материалы, продумывал все мельчайшие детали и воплощал все это в жизнь. Также многие вещи в самом строительстве я делал сам. Ведь нужно соблюдать секретность. Это же бункер. Дети любили наблюдать за моими трудами, и я их в этом не ограничивал. Благодаря этому мне удавалось совмещать два на тот момент главных дела моей жизни - воспитание детей и завершение семейного проекта, доставшегося мне по наследству..."
- Милый, давай поедим..., - Кэт прервала мое чтение. Действительно, нужно поесть. Мы не стали изменять сложившейся традиции и вновь принялись за зеленый горошек...
Кэт обнаружила на стене аптечку, которую почему-то я не замечал и обработала мне раны. Я также осмотрел Кэт. Да, дорога значительно нас вывела из строя. Но ничего, здесь было много чего: бинты, йод, вата, мази...Мы поправимся.
Я нашел в спальне надувной матрас и помпу, накачал его и перенес в соседнюю, складскую комнату. Ложится грязными на роскошную кровать мы не решались.
Несмотря на прилив сил, безопасность, было как-то нехорошо. Что-то даже физически доставляло большой дискомфорт...Я лег на матрас рядом с Кэт и продолжил чтение...
"Да, чуть не забыл. Вам, скорее всего, понадобится туалет. Он находится за дверью напротив спальни. Все работает как в обычном доме: ванна, туалет, водонагреватель. Вода поступает из огромных емкостей, зарытых на глубине восемь метров. Объем запаса технической воды равен 700 тонн. Это вода достаточно чистая, не зацветет. В крайнем случае ее можно пить. Но это в крайнем случае."
И я понял, что доставляло мне такой дискомфорт. Сильнейший сбой в системе пищеварения давал о себе знать. Мы с Кэтрин пошли на поиски...
Открыв дверь, мы снова очутились в полутьме. Мы зашли в небольшой коридорчик с подсвечниками на стенах, зажгли свечи и увидели еще три двери - прямо, справа и слева. Мы по очереди открывали каждую из них, но искомое помещение оказалось лишь за третьей дверью. В комнате справа мы обнаружили еще светло-коричневые коробки с маркировкой, в комнате слева что-то наподобие кухни с газовой плитой, столом, стульями и стеллажами. Там было тоже много светло-коричневых коробок. Рядом с кухней находилось еще одно помещение. Дверь в него была очень тяжелой, видимо, противоударной, и открывалась внутрь. На двери была табличка с надписью "С огнем не входить!". К ручке двери был привязан фонарик. До чего же этот Тэд все продумал... И раз такие инструкции, то он думал, видимо, не только о себе... Я отдал свечу Кэт, отвязал фонарик, включил его и приоткрыл дверь. В помещении находились баллоны, похоже, с газом, несколько десятков. К некоторым из них крепились гибкие шланги и шли по стене в соседние помещения. Мы вышли из кухни. Ванная комната нас поразила...Мало того, что она здесь вообще была, так она была еще и по-домашнему уютной. Нам это было необходимо. Я подумал, что можно искупаться. На стене висел водонагреватель с табличкой: "Открыть вентиль на баллоне 2 в соседнем с кухней помещении. Открыть вентиль под водонагревателем. Включить запальник. Выбрать температуру. Ждать нагрева. СОБЛЮДАТЬ ОЧЕРЕДНОСТЬ НАПИСАННОГО". Я вернулся в помещение кухни, включил фонарик и направился к стальной двери. Войдя в комнату с баллонами, я начал поиск баллона с цифрой "2". Найдя его, я повернул вентиль и вернулся в ванную. Выполнив всю последовательность действий, мы начали ждать. Я решил не уходить от водонагревателя, тем самым контролируя весь процесс. Кэт я попросил направиться в комнату с баллонами и принюхиваться к воздуху там. Было важно убедиться, что баллоны не пропускают газ. Иначе это могло закончиться печально...Когда вода нагрелась и нагреватель отключился, я позвал Кэт. В ванной висела чистая одежда, полотенца, мочалки, мыло, какие- то бутылочки... Я налил воду, разделся и шагнул в ванну. Кэт последовала моему примеру...Это не описать словами...
Мы не мылись года два...Предыдущий раз - зимой в полузамерзшей речке. Это сложно было назвать купанием...Мы бежали от диких собак, на которых наткнулись в заброшенном поселке. Они терзали труп какого-то парня...Заметив нас, две из них резко переключили свое внимание и устремились в нашу сторону. Надо было срочно спасаться. Мы ринулись бежать...Вскоре очутились возле какой-то речки, и я понял, что лишь она может стать нашим спасением. Я взял Кэт за руку и двинулся к воде. Кэт закричала и стала сопротивляться. Я объяснил ей, что если не так, то нас сожрут эти псины, как того парня...Кэт вроде согласилась, но постоянно останавливалась, заходя в воду. Это и правда было сложно. Я сам был готов скорее отдаться на растерзание, чем испытывать эти муки. Я стонал от холода, но Кэт молчала. По ней было видно все, но она молчала... Немного полаяв, псы убежали, а мы перебрались на другой берег. Нужно было срочно развести костер. Благо, тогда у нас были с собой спички. Найдя доски, пластик и все, что могло гореть, мы забрались в какое-то полуразрушенное здание, я разделся, помог раздеться Кэт. Мы развели костер и стали вокруг него спасаться...
...Я лежал в ванной и вокруг меня снова все поплыло...Кэт намылила мочалку и стала мыть мне руки...Она так мило улыбалась и делала это с такой заботой, что я вновь вспомнил лучшие дни...Я смотрел на нее и понимал, что она - моя любимая женщина...И был счастлив от этого. Я был рад, что она снова может почувствовать себя в комфорте и хоть на миг отвлечься от тех ужасов, которые творились там...выше...
- Он называет бункер человеческим именем, - улыбнулся я Кэт.Надо же, у меня сохранилось чувство юмора...
- Кто он?- Кэт с интересом посмотрела на меня.
- Тот, кто построил его...Тэд Уилнфри. Он, видимо, был одержим предчувствием чего-то серьезного...
- Построил все это? - Кэт была несколько удивлена.
- Да...И назвал Майком, - я почти рассмеялся. Кэт, намыливая мочалку, еле сдержалась от смеха и, пытаясь остановить это насмехательство над идеей создателя нашего убежища, завлекла меня в свои объятия...
Мы купали друг друга с откровенной нежностью, я целовал шею Кэт, ее плечи, руки...Не знаю как Кэт, но я даже испытал нечто похожее на возбуждение, но понимал, что сейчас лучше ограничиться поцелуями. Сил на что-то большее было не найти...
Я не знаю, сколько времени мы провели в ванне, постоянно подливая горячую воду из нагревателя. Мы вернулись в комнату новыми людьми. И решили не спать на матрасе, а лечь в кровать.
Нет, я ошибся...Новыми людьми мы стали именно в тот момент, когда легли под одеяло...
Я решил продолжить изучение книги Тэда.
"Я так понимаю, что Вы побывали во всех помещениях убежища. Их всего шесть и один небольшой коридор. Раз уж Вы оказались здесь, я должен объяснить Вам, что к чему.
Я строил это убежище для себя и своей семьи. Я и правда вложил в это большую часть своей души и всегда считал, что убежище должно быть комфортным. Если уж мир и будет рушиться, то переждать это и попробовать выжить нужно с максимальными удобствами и в безопасности.
Итак...Бункер находится на глубине семнадцать метров под землей. Уровень пола - на глубине 19, 5 метров. Потолок - железобетонные плиты толщиной семьдесят сантиметров. Толщина опорных кирпичных стен - 110 сантиметров. Над плитами засыпан двухметровый слой керамзита. Сырости быть не должно. Над ним - еще такие же 70-сантиметровые плиты. Сверху земля, снова плиты. И так до поверхности. В общем, это подземное здание из кирпича и перекрытий, засыпанное двухметровым слоем земли и имеющее отсек для установки емкостей с водой. Он находится за стеной ванной комнаты. Емкости сделаны из двойного пластика, так что прохудиться они не должны. Под помещением ванной и туалета - бетонные перекрытия и сливная яма.
По всем моим расчетам, это убежище может выдержать ядерный удар, совершенный на расстоянии 300 метров от него. Но я, как Вы понимаете, этого не проверял.
Теперь я расскажу Вам, что здесь есть.
Первое помещение. Так называемая кладовая. Кроме запасов, в нем стоит двухъярусная кровать для моих сыновей и кое-какая их мебель.
Что касается запасов... Все, что здесь есть, закуплено в 2010 году и имеет срок годности не менее 7 лет. Таких продуктов в магазинах не найдешь, и мне стоило немалого труда заказывать все это непосредственно на фабриках. Производители отмахивались от меня, не желая выпускать откровенно малую партию и изменять для этого технологию. Приходилось, уговаривать, убеждать и, конечно же, переплачивать. В этих продуктах заметно больше консервантов, но, думаю, это сейчас не главное.
Еды много. Запасов при разумном потреблении хватит для 4 человек на три года. В первом помещении складированы коробки и стеллажи с консервами, крупами. Двенадцать видов чая, семь видов кофе, сахар, соль, специи, макароны, фасоль, зеленый горошек, тушеное мясо, консервированная рыба, фрукты. Есть даже сушеные ананасы, бананы... Я подумал, что если в мире творится полная херня, то вспомнить аромат фруктов, находясь глубоко под землей, иногда будет очень приятно...Здесь же есть много другой еды.
В подсобке напротив кухни хранятся мыло, шампуни, одежда, белье и разная хозяйственная утварь. Вещи моего размера, могут быть малы. Я чуть ниже среднего роста, но плотный..."
Да уж...знал бы Тэд, в каком состоянии мы здесь окажемся. Одежда висела на мне, и я выглядел в ней буквально как мешок с костями.
"...Кухня. Здесь все необходимое для приготовления еды. Она достаточно большая, так что здесь еще поместились коробки и мешки с крупами и запас питьевой воды в 17-литровых бутылях. Их здесь шестьсот штук. При ежедневном потреблении по 2, 5 литра на человека их хватило бы нам на три года. В соседнем помещении хранилище газовых баллонов. Газа в них много, но расходуйте его все равно бережно. На печь и водонагреватель хватит надолго.
По поводу баллонов с газом. Будьте предельно осторожны. Дверь в хранилище сделана из толстой стали на случай взрыва. Она его выдержит. Все стены хранилища также сделаны с использованием металла. Если они не выдержат и рухнут, пожара все-таки, возможно, удастся избежать: разорвутся бутыли с водой. В этом случае вы потеряете весь газ и всю питьевую воду. Плюс кухню и запасы в ней. Это минимум. Поэтому в первом помещении на нижнем стеллаже припасено пять бутылей с водой. На крайний случай... В общем, в первую очередь употребляйте еду, находящуюся в кухне.
Далее...Вентиляция. Не держите ее постоянно открытой. Если в мире в этот момент критическая ситуация и люди бьются за выживание, то лучше сидеть как можно тише. По звукам из вентиляции и даже по воздушной тяге, вас могут вычислить. Она идет к особняку и хорошо замаскирована в его стенах, но все таки "береженого Бог бережет"...Поэтому проветривайте помещение время от времени, открывая заслонки. В вентиляцию встроены решетки, так что никто в нее не пролезет. Я имею ввиду голодных зверей. Человек в ней не поместится.
Насчет мусора и отходов. Рядом с дверью в хранилище баллонов есть герметичный люк в стене. Открываешь и бросаешь в него мусор. Главное потом - плотно его закрыть. По мере вашего здесь проживания мусора будет больше, поэтому следите за герметичностью этой дверцы.
Оборудование...Критически важным являются водонагреватель и печь. Они добротные и новые. На всякий случай в подсобке есть еще одна новая печка и бойлер и запасные части к ним. Там же стоит большой ящик с инструментами. Запасные шланги для газовых баллонов там же. В ванной находится все, что нужно для починки сантехники в убежище. Следите за утечками воды.
В каждой комнате находятся по три порошковых огнетушителя. На кухне - три углекислотных на случай возгорания газа...
Свечи...Их несколько тысяч в подсобке, но все же не палите их зря...Во-первых, выгорает кислород, во-вторых - будьте экономны.
Вроде бы все.
Ах да...Не могу сказать про спальню, которую Вы, несомненно, уже оценили...Здесь я попытался создать некое подобие уютного дома. Чтобы во время жутких событий, когда мир катится к черту и свой привычный дом, вероятно, перестанет существовать, можно было проснуться и хоть на мгновенье почувствовать себя в нем...А какая кровать? Правда, шикарная? Она - это единственное в бункере, что мне помогала выбирать Мария. Она сказала мне тогда: "Тэд, я не разделяю твоей идеи и боюсь эту твою яму... Но раз уж ты так увлечен, то я считаю своим долгом тебя хоть как-то поддержать. Пусть это будет наш совместный выбор чего-то важного для твоего логова. Как же там без кровати..." Логовом она называла мою стройку. И мы отправились в магазин и выбрали самую удобную и самую дорогую кровать. Правда, хороша...?"
Это было чистой правдой. Наше с Кэт гнездышко в городе, конечно, было удобным и уютным, но, если честно, до такой степени роскоши явно не дотягивало.
"В спальне много книг, это - семейная коллекция. Здесь есть почти все, на любой вкус. Есть настольные игры. Мы вчетвером часто по субботам играли в монополию. Было очень весело и тепло в нашем дружном семейном кругу...
Еще здесь же есть телевизор, проигрыватель и много разных фильмов. Как вы понимаете, у меня времени не хватает на просмотр кино...Вот, надеялся, что когда-нибудь получится...Электричество для ТВ вырабатывается газогенератором, он - в подсобке. Не забывайте выводить шланг в вентиляцию.
Теперь, наверное, все...Я объяснил все, что важно. Дальше -разберетесь сами.
И прошу Вас: относитесь к убежищу, как к дому. Берегите его, не губите...Я вложил в него очень большую часть своей души, много труда и очень много времени. И надеюсь, что все это было не зря. Уж если не повезло моей семье, то пусть убежище спасет чьи-то другие жизни...
Хорошо, что вспомнил... На нижней полке в шкафу лежит оружие - два автомата - и патроны. Используйте только при серьезной опасности. Надеюсь, оно не понадобится, но лучше быть вооруженным...
P.S. Да...Еще...Если у вас будет сносить крышу, и одолеет паника на фоне апокалипсиса, в шкафу вы найдете ящик доброго Blue Label...Не переусердствуйте в употреблении. Это хороший напиток. Выбирал для себя...
Берегите Майка, и он ответит Вам тем же..."
Да уж...Убежище и впрямь было очень продуманным. Видно, что человек подошел к этому с душой...Но вот Майк...Что это за фанатизм? От этого у меня внутри на миг появилось какое-то странное ощущение...Какое-то необъяснимое ощущение...Парень назвал свой бункер человеческим именем. Странно...Но он построил то, что нас спасло и поставит на ноги. Поэтому странности можно простить. С этой мыслью я отложил книгу, потушил свечу и укрылся одеялом. Кэт уже давно спала.
Тэд говорил правду. Мы провели своего рода инвентаризацию запасов продуктов питания и воды, и вот что мы нашли: шестьсот бутылей с питьевой водой, хранящихся в большом помещении кухни; около семи тысяч банок со всевозможными консервами; две тысячи банок консервированных фруктов; пятьдесят больших коробок чая; около двадцати килограммов растворимого кофе; полторы тонны различных круп; двести килограмм сахара, соль, специи и тому подобное. На фоне того, как мы выживали последние три года, мы не верили в это, и обнаруженное казалось нам фантастикой. Мы нашли даже витамины в аптечке. Они помогли нам быстрее восстанавливаться.
Мы с Кэт потихоньку приходили в себя и стали вновь похожи на людей. У нас теперь было трехразовое питание, уютная постель, свежая одежда, возможность искупаться...И ощущение безопасности. Оно появилось не сразу. Поначалу Кэт просыпалась от моих стонов во сне. Она говорила, что я кричал, просил кого-то не гнаться за мной, а то и вовсе сыпал угрозами своему собеседнику...Лишь через пару недель у меня прекратились ночные кошмары. За Кэт я такого не замечал.
Мы все делали, как и всегда, вместе: вместе готовили, купались, кушали.
Кэт наводила порядок в нашем новом жилище, читала книги. Я вел календарь, старался описать события, произошедшие после катастрофы. Мы вместе смотрели кино. Нам было очень хорошо, насколько это возможно. Я почувствовал, что былая комфортная жизнь возвращается к нам...Мы выполняли все указания Тэда и наслаждались жизнью в столь подготовленном месте. Единственное, что не давало мне покоя - потеря ориентации в текущем времени. Часов мы здесь не нашли. Очередной день для нас начинался в тот момент, когда мы просыпались. Надо было что-то придумать...
И выход нашелся. Решение ко мне пришло, когда я завтракал на кухне, и мой взгляд остановился на пустых бутылях из-под воды...Я придумал своеобразные "песочные часы": вместо песка я использовал сахар, сосудами для него служили пустые бутыли. Я наполнил сахаром одну из бутылей и сделал из подручных материалов воронку для ссыпания и вставил ее в полную бутыль.
Оставалось лишь узнать текущее время, хотя бы примерное. И это не составило особого труда. Правда, пришлось открыть вентиль и вылезти из убежища на поверхность. Это было страшно, и это был единственный раз, когда мы на это решились. Мы с Кэт открутили вентиль, сняли ось, и я полез наверх. Подтолкнув спиной люк, я через щели проверил, нет ли вокруг опасностей. Открыв дверь настежь и оказавшись на поверхности, я вновь испытал чувство отчаяния...Но оно уже не было прежним, фатальным. Здесь все оставалось таким, как и раньше. Серое, унылое, сиротливое, голодное и умирающее. Наша новая действительность на фоне всего этого придала мне заряд оптимизма. Я взглянул на небо. Солнце было почти в зените. Для этого времени года, наверное, часов 11 утра...или половина двенадцатого...Будем считать, что 11 утра.
Не имея ни малейшего желания задерживаться на поверхности, я плотно закрыл крышку, мы выполнили все манипуляции с вентилем, и я устремился в спальню, где начал отчет...
Я собрал свои импровизированные часы и включил DVD-плеер. Этот день мы с Кэт посвятили просмотру фильмов. Как давно этого не было в нашей жизни...Мы смотрели все подряд, иногда даже не взирая на сам сюжет фильма. Нам было так интересно и так ностальгически больно вновь увидеть человечество в его некогда былой красе...Вспомнить былой смысл нашего существования, увидеть просто живых людей, пусть и на картинках...И понять, что это, пожалуй единственное наследие ушедшего мира...
Каждый час просмотра фильмов я делал отметки на бутылях. "Сахарных часов" хватило на шесть фильмов или десять часов двадцать минут. Это нормальное время для сна, так что не придется просыпаться, чтоб часы не останавливались. Я записал текущее время на бумаге и перевернул часы.
Мы учились жить заново. В течение первых двух месяцев мы просто приходили в себя от пережитого и восстанавливали организм. Набрав массу тела до более-менее приемлемого уровня, я стал заниматься физкультурой. Именно физкультурой, точнее ее подобием. Первые дни я делал просто гимнастику, каждый час по 5-10 минут. Потом я добавил по тридцать отжиманий в день. Силы начали появляться. Истощенный организм медленно, но верно приходил в себя. Потом я увеличил количество до 50, потом до 70, дошел до ста отжиманий в день. Кэт не отставала...Естественно, она нагружала себя меньше, но результат был достаточно хорош: она набирала силы и чувствовала себя заметно лучше. Я вновь узнал свою малышку...
Под шкафом в спальне я нашел гантели, разборную штангу и стал потихоньку осваивать их. Не слишком быстро, прекрасно понимая, что отвыкшие от нагрузок мышцы, истощенные связки могут не выдержать.
Через пару месяцев тренировок на фоне повышенного питания я вновь почувствовал себя в тонусе. Кэт уже достаточно долгое время была в хорошей форме и даже нарушала регулярность тренировок. Это было не важно. Главным было то, что мы наконец-то почувствовали прилив сил. И снова ощутили себя людьми...Я предложил отметить возвращение прежних Сэма и Кэтерин, и мы устроили небольшой романтический вечер...
Кэт достала из шкафа бордовое легкое платье, принадлежавшее, видимо, супруге Тэда. Я одел еще мною неношеные темно-синие брюки и рубашку цвета кофе, мы накрыли стол, достали бутылку виски...Я включил диск с концертом Берлинского симфонического оркестра, найденный почему-то среди книг, и мы начали этот очень теплый и, насколько это было возможно, свободный от переживаний вечер...
Мы ели макароны с зеленым горошком, приправленные соусом чили, запивали зеленым чаем и изредка делали небольшие глотки виски...
- За наше спасение! - первый тост произнесла Кэт и очень искренне, немного волнуясь, улыбнулась.
- За то, что в нас хватило сил оказаться здесь! - поддержал я, и мы сделали по глотку. О, как я отвык не только от хорошей еды, но и от выпивки...Вкус виски показался мне чем-то непонятным, неузнаваемым, а сам напиток обжог мне горло. Кэт, видимо, тоже, и она резко потянулась за чашкой с чаем. Горячим чаем это было не утолить, и нам ничего не оставалось как просто перетерпеть послевкусие обжигающего виски...После пары глотков, последовавших за обедом, я начал ощущать, что пьянею...Кэт подтвердила, что тоже "давно уже пьяная", и я решил, что на сегодня алкоголя хватит...
Оркестр играл задушевную симфонию девятнадцатого века так, что вслед за музыкой мое тело звало танцевать и слиться с ней...Я поднялся из-за стола, протянул Кэт руку и пригласил на танец. С улыбкой она встала, обняла меня за плечи, и мы закружились под величайшее творение...Я чувствовал тепло Кэт, ее дыхание, ее женственность, красоту, грацию...И вновь ощутил себя счастливым рядом, как я надеялся, счастливой женщиной. Во мне грелась кровь, сердце начало биться быстрее, дыхание стало неровным, и я почувствовал возбуждение...Я почувствовал, что вновь хочу обладать своей женщиной, единственной в моей жизни и в моей судьбе. Я обнял Кэт за талию, прижал к себе и жадно, очень нежно и в то же время с чувством необузданной, от непривычки заржавелой страсти, поцеловал ее...Я мял тело Кэт в своих руках, на ходу вспоминая забытые ощущения...Я не выдержал, страсть разрывала мою грудь, и неуклюжими движениями, словно юнец, я снял платье со своей любимой и разделся сам. Все происходило очень быстро, мы оказались в постели, так и не отрывая губ от поцелуя...В этот вечер у нас была потрясающая любовь...Мы оба уже забыли, что это значит...Все, конечно, случилось быстро, но это было незабываемо...Это был фонтан страсти...Я не помню Кэт такой со времен наших первых постельных рекордов. Поняв, что вечер оказался потрясающим, потратив последние силы на поиск одеяла, мы уснули в объятиях друг друга...
Несмотря на однообразие нашей жизни в убежище, время шло достаточно быстро. На календаре была уже середина лета, но мы этого, естественно, не замечали, да и не хотели абсолютно. Я знал, что независимо от времени года, опасностей в умирающем мире наверху еще много...
Все это время нашему счастью не было предела. Мы прочитали все книги, посмотрели все фильмы, беседовали на самые различные темы, о которых даже не говорили в предыдущей жизни...Я чувствовал себя в безопасности и, главное, знал, что в безопасности находится моя женщина. Были дни, когда мы просто спали, иногда отвлекаясь от этого для еды и переворачивания часов. Нам было интересно вдвоем, и, как я думал, мы наслаждались жизнью. Все было прекрасно, и поводов для беспокойства ничего не предвещало...
ГЛАВА VI
Я открыл глаза. Свечи наполняли нашу спальню приглушенным уютным светом. На самодельных часах было время между 11 и 11.30 утра. Кэт уже проснулась. Она сидела за столом и смотрела на шкаф с книгами. Или куда-то в пустоту...Вид ее был каким-то совершенно отрешенным и равнодушным...Я давно не видел Кэт такой. Все это время, что мы провели в Майке, мне казалось что Кэт счастлива...Но ее нынешний вид говорил об обратном. Я чувствовал это...
- Милая, доброе утро. Что случилось? Почему ты так сидишь? - я привстал с постели и рукой дотянулся до стула, где висела моя одежда. Кэт не отвечала, она все также продолжала смотреть в пустоту.
Я оделся и подошел к ней. Обнял за плечи, поцеловал и прижал к себе.
- Милая, ну что такое...? Что случилось? - Кэт не отреагировала. Она молча продолжала смотреть. Я сел за стол напротив нее.
- Ты уже позавтракала? Давай я что-нибудь приготовлю...
- Мы здесь обречены? Мы здесь и умрем...? - голос Кэт был словно металлическим, словно разрубил эту тишину пополам - до и после...
- Что ты такое говоришь, дорогая? Почему мы здесь должны умереть...?
- А что будет после...? - Кэт уже смотрела на меня, но все так же отстраненно и холодно.
- После чего? - я был в полной растерянности.
- Продукты и тепло закончатся, они не будут бесконечными...Что мы будем делать потом? У тебя есть план? - голос Кэт стал чуть мягче, но в нем появились нотки требовательности и...какой-то усмешки, что ли.
Я, конечно, тоже это прекрасно понимал, но после того, что мы пережили наверху, я считал вполне разумным сначала прийти в себя здесь, в убежище, а потом уже задуматься о дальнейшем.
- Кэт, продуктов еще много, мы здесь даже года еще не провели. Почему сейчас тебя это так волнует...?
Кэт не ответила. Она снова погрузилась в себя, через минуту встала из-за стола и вышла из спальни.
Кэт приготовила завтрак, мы молча поели, лишь перекинувшись парой фраз, и занялись привычными делами: я затеял стирку в ванной, а Кэт осталась в спальне.
То, о чем заговорила Кэт, для меня не явилось новостью, но было, на мой взгляд, преждевременным. Я не хуже нее понимал, что мы не сможем находиться здесь вечно, но и спешно решать что-то в данный момент не было никакой необходимости. Мы еще толком не пришли в себя...Куда идти? Там сплошные убийства, каннибализм, грабежи, холод, голод...А здесь тепло, есть еда, уютная постель...И почти нет страхов...
Возможно, у Кэт что-то вроде посттравматического синдрома, возможно, ее переживания за последние несколько лет вылились в такую странную форму, что она задумала покинуть Майка...Я остановился на этой мысли и решил, что Кэт не нужно беспокоить некоторое время.
Следующий день подарил нам больше радости. Кэт разбудила меня поцелуем, я увидел ее улыбку...Это было совсем другое дело...Мы провели день за просмотров фильмов, приготовлении еды, Кэт нежно прижималась ко мне, когда мы смотрели мелодрамы...У нее было совершенно другое настроение, и я решил не вносить ясности во вчерашний разговор и довольствоваться тем, что есть в данный момент. Проведя чудесный день, мы уснули в объятиях друг друга...
Проснувшись, я увидел, что Кэт лежит ко мне спиной, свернувшись, как эмбрион. Я поцеловал ее в спинку в надежде, что любимая с улыбкой обернется ко мне. Но Кэт лишь резко вздрогнула, после чего я так же резко встал с постели. Кэт плакала...
- Милая, что с тобой? Что стряслось? - я ринулся к Кэт и захотел обнять ее. Но она отстранилась, накрылась одеялом и продолжала плакать...
- Не трогай меня, - сквозь слезы произнесла Кэт.- У нас здесь нет будущего, скоро и нас самих не будет...
Паника вновь вернулась к Кэт. Я думаю, что сейчас надо поговорить об этом и постараться разобраться во всем.
- Кэт, почему тебе страшно? Давай поговорим об этом...
Кэт привстала с постели, оперлась о подушку.
- Давай! Расскажи мне, как мы будем жить?! Что будет с нами?! - голос и взгляд Кэт были весьма агрессивны. Я никогда ее такой не видел.
- Кэт, я тоже думаю об этом, но почему тебя накрыла паника именно сейчас , когда у нас наконец-то все стало более-менее нормально? - я слегка повысил голос, словно стараясь преодолеть преграду между нами, достучаться до Кэт.
- Да потому что у меня ощущение, что ты не собираешься идти дальше! Тебе и здесь хорошо! А я?! Ты меня спросил, чего я хочу?!
- И чего же...?
- Сэм...Мы искали место, где осталась нормальная жизнь, где мы будем в безопасности, где будут нормальные условия, где не будет убийств...Мы искали что-то не разрушенное катастрофой, где сможем продолжить прежнюю жизнь! А остановились здесь, в этом бункере..., - Кэт снова заплакала. - Да, он нас спас, но это же не может продолжаться слишком долго...Мы набрались сил и должны снова идти...
- Кэт, милая...Чем же тебе здесь жизнь кажется ненормальной...? У нас здесь все есть. Вспомни, в каком отчаянии и страхе мы существовали там...Как я боялся за нас обоих! Сколько раз мы были на грани?! - я снова повысил голос. Я хотел, чтобы Кэт знала, насколько мне там было не по себе. Но знала она и так, а я лишь напоминал ей. - Чего тебе здесь не хватает? Запасов еды и там крайне мало! Может, тебе общества не хватает? Тогда вспомни, что с нами делали и хотели сделать люди...
Кэт обняла колени и почти не смотрела на меня. Спустя минуту ее молчания, я продолжил:
- И где гарантия, что в мире еще осталось что-то нормальное? Где гарантия, что мы найдем наш нетронутый город?! - я подвинулся к Кэтерин и постарался заглянуть ей в глаза. Она все так же сидела, обнимая колени и глядя куда-то вниз...- А, может, Майк и есть этот наш нетронутый город?! Мы здесь хотя бы не умираем!