Каждый раз смотря на Сильвию, я не переставала восхищаться. Живая и вспыльчивая герцогиня всегда вызывала бурю эмоций. Находясь рядом с ней мне хотелось прикоснуться к ее лицу, ощущая тепло ее дыхания и покрыть поцелуями каждую клеточку ее тела.
Но чувства мои безответны. Рыжая бестия влюблена в Моцарта и никого не видит вокруг. Каждый раз когда она прижимается щекой к его плечу, мое сердце сжимается от боли. Не знаю, стоит ли мне?..
Сейчас, глядя как ее глаза сверкают радостью победы, - она вышвырнула из бара двух французов, доказав силу Черногории, - а из треснутой губы течет струйка крови, капая на белоснежное платье, которое столь короткое, что открывает прекрасный вид на ножки герцогини, мое сердце забилось чаще. А во рту пересохло. Она - ангел, спустившийся с небес. Желание охватило меня, выпитое вину бурлило в крови: взять ее здесь и сейчас! Но здравый смысл подсказывал, что я скорее получу неплохой удар правой, чем поцелуй, желаемый мной.
Незаметно ночь вступила в свои права. И нам пора было возвращаться, но Сильвия напилась настолько, что мне буквально пришлось тащить ее до кровати, где герцогиня, подлым образом, упала на кровать, потянув за собой и меня. Ее жаркое дыхание щекотало мне шею, а близость ее тела сводила сума.
Наплевав на все условности и последствия, я поцеловала столь желанную герцогиню. О Боже, какие мягкие и сладкие губы. Совершенно забывшись, я продолжала наслаждаться шелком ее губ, и сильно удивилась, когда острый язычок Сильвии начал свою игру. Это смыло остатки разума и, стянув с нее столь мешающее платье, любуясь на открывшуюся картину.
Она облизнула губы, призывая меня к действиям. Я не стала ее разочаровывать.. Слегка прикусив мочку у ушка, я прошлась легкими поцелуями по изгибу шеи до нежной кожи ключицы, оставив там небольшой засос. В ответ получив сладкий стон удовольствия. Кончиками пальцев, все же боясь спугнуть, прошлась вдоль тела и провела языком вокруг бисеринки соска. Немного сжав зубы, прикусила, чем заставила ее прогнуться дугой. От такой реакции, уже более смело поглаживая внутреннюю сторону бедра, услышала сдавленный всхлип.
Сняв с тела последнюю деталь гардероба, которая скрывала самое сокровенное, поцелуями оставляя мокрую дорожку от от холмиков грудей до нежного животика. Немного дрожащими руками, ласкала, и проникла в глубину ее чрева. Сильвия, со стонами наслаждения, насаживалась на мои пальцы.
Ночь продолжалась, казалось, бесконечно. Наши тела переплетались, сжимались губы, сливались сердца. Лишь под утро мы успокоились, и, подарив последний поцелуй, Сильвия уснула.
За завтраком я прокручивала сцены этой ночи в голове и понимала, что улыбающаяся Милорадович ничего не помнит. Она все так же льнула к ангелу, которого мне хотелось оттолкнуть и прижать ее к себе. Слезы готовы были хлынуть из моих глаз, но я продолжала улыбаться и делать вид, что все в порядке.
Но вдруг Сильвия нежно накрыла ладонью мою руку, и прошептала мне на ухо: