Аннотация: Маленькая ведьма не любит свое дело. Что случится, если принять чужую помощь и не пройти посвящение? [В ПРОЦЕССЕ] [От 19.04.16]
Ровно через месяц меня посвятят в ведьмы. При полной луне, на кромке вод лесного озера я буду стоять в белом балахоне и в цветочном венке. Это то, что будет началом. Уже после произнесения воззвания к богине кругом старших ведьм мягкая ткань балахона сменится на грубое серое рубище, а цветы усохнут в колючки. Но это не главное. Вместе с этим из озера и леса на меня пойдут страхи - не только мои, но и некоторых предыдущих девушек, проходивших посвящение, - которые мне придется одолеть. Они иллюзорны для других, но для меня будут вполне реальны.
Все эти подробности, хотя это и не все, я знаю уже давно, с тех пор как лет в семь подслушала болтовню двух девиц, уже посвященной ведьмы и кандидатки-ведьмочки. Позже и ту, и другую лишили памяти об этом разговоре, так как эти подробности лишь для настоящих, посвященных ведьм, и болтовня карается. Про то, что мои ушки тоже услышали это, никто не знал, да и я не делилась ни с кем, потому мое знание осталось со мной.
Впрочем, с раннего детства я знала, что когда-нибудь одену белый балахон, и давно свыклась со своей участью. Внешне свыклась. Да, мне нравится искать, заготавливать и смешивать травы, изготовлять различные настои, отвары и мази, составлять сборы, да и вообще узнавать новое и делать полезное. Обряды и заговоры я тоже старательно запоминала, несмотря на то, что некоторые были совсем ужасного назначения - просто видя мои старания, наставницы следили за мной не так сильно, да и вообще оказывали маленькие поблажки. Например, на то, что я не могу хладнокровно убить хоть мышку, хоть кошку, они смотрели сквозь пальцы. Мне исполнилось уже тринадцать лет - кстати, именно в этом возрасте девочек и посвящают в ведьмы, - но до сих пор после лишения кого-либо жизни днем я давлюсь слезами по одеялом ночью. Девчонки, живущие со мной в одной комнате, уже даже насмехаться перестали - привыкли, что, впрочем, не мешает им хихикать у меня за спиной с приезжими ведьмочками.
Мы - а это двое старших ведьм-наставниц и на данный момент пять ведьмочек, - живем среди леса, в большом доме, который обычные люди, забредшие в нашу чащу, видят как громадный валун, даже скалу, за древностью лет вросшую в землю, окруженную частоколом поваленных стволов.
Может, люди и считают, что мы живем чуть ли не в пещерах, но это не так. Наш дом светел и чист в жилых помещениях, а в рабочих беспорядок не поселяется ни на минуту. Домашние животные нам не требуются - как бы мне это не претило, но мясо мы добываем охотой, а молоко и яйца берем, а по правде воруем из ближайшей деревни. Сегодня как раз моя очередь идти.
Наш ворон уже прилетал меня будить, так что надо вставать, разлеживаться не стоит. Как-то раз из-за такой лени я слишком поздно пришла в деревню, к тому времени некоторые хозяйки уже начали доить коров и собирать яйца. К себе пришлось вернуться не добрав где-то четверти обычного объема продуктов. В ту неделю, до моего следующего похода в деревню, в моем рационе отсутствовали яйца и молоко и не слишком приятно после порки отзывалась поясница и что пониже. Прочувствовать это еще раз не хотелось.
Осторожно, чтобы не разбудить остальных девчонок, поднявшись со своего тюфяка, я подхватила свои вещи и скользнула за дверь. В коридоре уже начала переодеваться - в тишине спящего дома стесняться некого, да и из лиц мужского пола у нас лишь старый ворон Проша. Ночную рубаху я тихонько сунула обратно в комнату - как приду из деревни, уберу вместе с тюфяком, ну или девочки уберут, если настроение будет. Пока я спускалась вниз, стараясь не слишком скрипеть ступеньками старой лестницы, в душе я в который раз лелеяла надежду, что наши воспитательницы спят. Но надежда привычно удалилась, так как сойдя с лестницы, я тут же увидела за общим столом Лизу, одну из наших ведьм-наставниц.
-Что, хотела пойти так ? - усмехнулась она, отставив чашку с чаем. - Давай. Сама знаешь что делать.
Вздохнув и помянув про себя эти правила не самым хорошим словом, я наложила на себя сперва невидимость, затем отвод и 'мягкий шаг'. Лиза же, для порядка все же проверив силу наложенного, закрепила заклинания, чтобы я сама их снять не могла, сунула мне в руки корзину и бидон, а также, пожалев, вчерашний пирожок, и выпихнув повеселевшую меня за дверь, пошла допивать свой чай.
Наставниц у нас всего две, да и зачем больше на пяток девчонок. Старшую зовут Ольга, и она прекрасный пример настоящей темной ведьмы. Вечные черные одежды, седые волосы, вечно выбившиеся из тугого пучка, парочка бородавок на носу и подбородке и низкий голос с хрипотцой, а к этому великолепное знание наверное всех обрядов на крови, ужасный характер и тяжелая рука. Лиза же добрая, не слишком твердо следует правилам, а сама она похожа на одуванчик из-за коротких кудряшек светлых волос, не подчиняющихся расческе.
Лес закончился незаметно, как впрочем и пирожок. Это было печально, а еще время поджимает, если я хочу не только продукты собрать, но и заглянуть к кое-кому.
И бидон, и корзина вскоре были полны и тяжелы. Ничего, мне не привыкать. Теперь можно и для себя пройтись.
Марфа жила на окраине деревни, не так далеко от того места где мы выходим из леса. Я не знала о ней, так как держала она только пару коз, и в сферу наших продовольственных интересов она не входила. Как-то раз, позапрошлым летом, точно так же возвращаясь из деревни, заметив в траве бельчонка, слишком маленького, чтобы он мог уже самостоятельно бегать по лесу, я решила его вернуть в гнездо. Да, в общем-то мне следовало его принести к нам, как поступали другие девочки в таких случаях, ведь на практике все пригодится, но малютку было жалко. Оставив бидон и корзину там, где нашла зверька, с ним на руках начала оглядываться в поисках гнезда, постепенно отходя от своих вещей.
Невидимость невидимостью, а когда ветки кустов сами собой отгибаются это странно. Так меня и заметила Марфа, когда я, увлекшись, забрела в орешник.
- Это кто у нас тут такой прозрачный? Ну-ка, показывайся! - оглянуться на скрипящий хохоток я успела, и тут же получила каким-то порошком в лицо.
- Это что у нас тут за странная красотка, а? А зачем тебе этот малютка? - Эта странная женщина подождала пока я прочихаюсь, но ответить ей я все равно не могла. - А, ты из ведьмочек? Ну-ну, детка. А тебе ли не пора?
Удивление и чуть ли не шок от того, что эта бабка смогла сделать меня видимой, а также знает кто я, сменилось ужасом, что я сейчас опоздаю, а в доме меня вместо Лизы, которая уйдет подготавливать кабинет к занятиям, встретит Ольга, которая с удовольствием найдет повод пройтись по мне прутом, 'для пущего воспитания'.
- Ну беги, детка, а малютку отдай мне, я его сама пристрою. - Несмотря на то, что эта женщина лишь чуть проигрывала Ольге в жуткости голоса и внешнего облика, страха перед ней не было. Для меня от нее веяло теплом, надежностью, чем-то Лизиным, и оставить у нее бельчонка было не опасно.
- Платок себе оставь, дуреха, заметят же, - мне в руки сунули платок, в котором я отдала бельчонка, пытаясь поскорей уйти. Корзина и бидон нашлись на том же месте, где я их оставила, и уже скоро я осторожно бежала по тропинке к нам.
- Ух, торопыга, а вернуть тебя обратно в невидимость не надо? - сделав в спину мне пасс, забурчала бабка. - В следующий раз забегай ко мне, я тут недалеко, на окраине живу, не пройдешь мимо.
Обратно тогда я вернулась вовремя, к счастью, и моих похождений наставницы не заметили.
После того случая я заходила к Марфе каждый раз как выпадал мой черед идти в деревню. Хотелось бы заходить чаще, ведь на большие праздники, например, на День середины зимы, нас отпускали гулять, хоть и также под заклинаниями. Но в такие дни за нами присматривали, я знаю, ведь проказы девчонок, если таковые были, по приходу обратно тут же разбирались, и заходить к Марфе было весьма неосторожно.
Вообще с ней было интересно. Иногда она встречала меня сразу на дорожке к лесу, и мы шли, а она рассказывала мне что-нибудь. Иногда я заходила к ней, и посыпав себя проявляющим порошком из специально выставленной Марфой банки, садилась к ней, и она показывала мне интересные книги или учила. Нас как ведьм учили наговорам, обрядам, составлению чего бы то ни было из трав и всякого другого, из заклинаний только такие скрывающе-защитные, какие мы накладывали, уходя из дома. Марфа же учила меня пользоваться магией, которой, по ее словам, во мне достаточно. С ее помощью у меня получались некоторые из простейших заклинаний. Я смогла разжечь огонек, уменьшить яблоко, передвинуть чашку по столу (это очень тяжело!), а также сделать маленький, всего лишь с орех размером, но настоящий огненный шар, для атак, по словам Марфы, и щит (только он защищал лишь от удара кулаком). Так что тренировки, тренировки и еще раз тренировки.
До избы Марфы я добежала быстро, чего тут идти-то. Тут все то же покосившееся крыльцо, те же странные резные звери вокруг дома. Однако общее настроение сменилось.
Пока совершала привычный процесс с порошком, прислушивалась. Чуть грусти, настороженность, решимость, надежда, радость? Странно. Что-то случилось?
Марфа стояла у стола, помешивая какую-то массу, и задумчиво рассматривала незнакомый мне том. Услышав мои шаги, кивнула мне и указала на лавку.
-Здравствуй, детка. Посиди пока чуток, сейчас я. - Марфа отошла к полкам с ингредиентами для снадобий, собрала несколько баночек и вернулась к столу, прихватив и весы. Сначала в них, а потом и в массу полетели неизвестные мне чешуйки, какая-то серебристо посверкивающая слизь, тычинки мохнатого цветка и белые крупинки, оставшиеся скорее всего от камня. Банка, где они были, теперь была пуста, что, похоже, вызывало неодобрение у Марфы - она что-то хмуро бурчала себе под нос, пока перемешивала массу. Но вот, видимо, все смешалось, потому что, отложив ложку в сторону, предварительно тщательно стряхнув с нее налипшую смесь, она отошла от стола и начала накладывать чары на содержимое миски. Это было сильное действо, ведь даже я почувствовала, как приходят в движение магические потоки, а также оно тянуло силы из Марфы, и что странно, от меня что-то тоже потянулось туда.
Едва она дочитала заклятье, как произошло три вещи: над миской полыхнуло золотое пламя, Марфа начала обессиленно оседать на пол, а меня обжег ведьминский кулон, обозначая зов наставницы.
Наставница, скорее всего Лиза, могла и подождать чуть, а Марфа нет. Я подскочила к ней и, поддерживая под локоть, помогла добраться до скамьи. Марфа тяжело дышала - что ж она творила-то такое, - но как всегда, подмечала все вокруг, и не давая мне погрузиться в переживания, кивком показала на банки и полки - убрать. Забирая склянки со стола, не удержалась и заглянула в миску. На дне вместо неопределенной массы, бывшей внутри до колдовства, лежала крупная золотистая горошина в алых всполохах. Она казалось бы искрилась, и манила, ее хотелось взять в руки и не отпускать. И все же я затолкала в себя неуемное желание и отошла расставлять баночки, ведь раз Марфа так обессилена, то эта вещь сильная и вряд ли неопасная, так что лучше я просто спрошу у Марфы, что это.
Когда я вернулась к столу, Марфа уже собралась с силами и прямо смотрела на меня.
- Ну что ж, детка, садись и не смотри на меня так, сейчас объясню тебе все, ну почти. Тебя же позвали уж ведьмы твои, да? - скорее всего она почувствовала всплеск магии от меня, так что я кивнула, а она продолжила. - Так вот, детка, сегодня разойдется твоя дорожка, и от тебя зависит, по какой пройдешь дальше. - Мой недоуменный взгляд она пропустила, поднявшись со скамьи и легко, но немного нервно прошлась к двери и обратно, будто не она пару минут назад падала без сил. - Я тебя знаю достаточно для себя, чтобы понять, что ты есть, так что решила тебе чуточку помочь. Ты же не против? - она улыбнулась, а я возражать не стала.
- Так вот... Ох, тебя ж хватятся скоро. Это, - она придвинула к себе миску со странной горошиной, - то, что тебе поможет выйти к той дорожке, что на мой взгляд получше. Это, - Марфа положила передо мной тот том, который рассматривала перед моим приходом, - то, что может пригодиться тебе на этой дорожке. Не так много, но это все, детка, что я могу тебе дать. Все ж ты мне как внучка, считай.
Я не удержалась, подскочила и крепко обняла Марфу. Для меня она также стала родным человеком, ведь как ни крути, ни с наставницами, ни с ведьмочками я не сроднилась за все время ученичества, а рядом с Марфой мне было ... тепло? Наверное, да. Я ей доверяла, она меня оберегала, старалась научить полезному, подбадривала, если в общине у меня что-то не получалось. Как человек, умудренный опытом, просто как добрая бабушка.
Марфа немного опешила, но обняла меня так же крепко. И почти тут же отстранилась.
- Время, - напомнила она, - надо заканчивать. Сначала ее, - кивок на миску с горошиной.
Решившись, я наконец взяла эту странность в руки. Теперь она и правда чуть заискрилась, но дальше ничего не произошло.
- Ее съесть надобно, - усмехнулась Марфа, видя мое недоумение.
Есть так есть, раз решилась, то стоит идти до конца. Горошина на вкус была похожа на печеное яблоко с тем странным коричневым порошком, что как-то привезли с собой наставницы другой общины. Лиза, посыпавшая им яблоки всем ведьмочкам, назвала его корицей, пряностью. Было вкусно...
- Теперь это, - Марфа подхватила том, и у нее в руках он уменьшился до размеров куриного яйца. - Давай руку, - эта кроха легла мне на ладонь, и тут же исчезла, не оставив ничего после себя.
- Не волнуйся, когда случится, то, что случится, при надобности иль когда срок уж выйдет книга появится, а как увеличить ее, ты знаешь, не зря ж я учила тебя. А теперь быстро к себе, тебя ждут. - Марфа обняла меня, махнула рукой, возвращая все наложенные на меня заклятья и чуть ли не пинком выставила из избы. Я тут же подхватила свои вещи, и поторопилась к общине, но опомнившись, перехватила бидон и помахала все еще стоящей на крыльце Марфе, после чего еще больше заторопилась к ведьмам.
У самых ограждающих нашу общину вешек меня встречала не слишком довольная Лиза. Ну хоть не Ольга, и то повезло.
- Девочка, мы же послали тебе зов. Почему так долго? - она сразу же сняла с меня заклинания, и забрав у меня корзину с яйцами, широкими шагами на правилась к дому. Видно случилось что-то серьезное, что ее не слишком интересовал мой ответ, так что решив не кликать на себя неприятности, поспешила за наставницей.
***
- И все же к чему такая срочность? Один месяц остался. Не проще ли...
- Это все верховная. Калин из ее круга сказала, что все их гадания, при любых вопросах, твердят, что надо посвятить девчонку как можно скорее.
- Все? Даже на людях? Что ж творится такое?...
- Странно, да. Такое было только с девчонкой, приведенной верховной Аглес . Помнишь, чем это закончилось?
- Ее тогда посвятили в назначенный срок, через два месяца ...
- И сразу после посвящения, по ее наводке инквизиция уничтожила три из четырех общин. Это с тех пор расположение общин не знает ни одна ведьмочка и посвященная, только полные ведьмы, после проверки верховной. Кстати, на той девчонке потом женился Инквизитор и жили они ...
- Вполне хорошо. Пока, ха-ха, не повезло им в походе заночевать недалеко от кровавых вьюнов. ну как не повезло...
- Верховная не оставила своих подопечных не отомщенными. Хотя та девчонка была темной, ваша же...
- Склоняется, да что тут, уже светлая. Даже убить спокойно не может. Но кто знает, к чему приведет игнорирование этих предсказаний. Верховная четко сказала посвятить немедленно.
- Немедленно, ну да. Не ей же подготавливать все для обряда.
- Не нам решать. Верховная сказала, мы сделали. Надо торопиться, полнолуние сегодня.
- Спешить не стоит, до ночи достаточно времени. Но все ж. Лиза, займешься Яной, мы к озеру.
Едва мы с Лизой успели вернуться в дом и убрать принесенные мной молоко и яйца в подпол, как в дом вошла Ольга, а следом за ней еще одна ведьма. Я ее видела один раз, это она привела в нашу общину Мару, самую младшую у нас ведьмочку. Ведьмы сели за стол, и я хотела было отправиться наверх, к другим ведьмочкам, но Ольга в кои-то веки обратила на меня не гневный взгляд: -Оставайся. Это касается тебя, - и я тихонько просидела на крае лавки весь этот странный разговор.
Теперь же, после спешно съеденного завтрака, потому что подготовку к посвящению надо начинать в определенный час, по истечении почти всего дня, что я провела сначала в слабо натопленной бане, потом в комнате, полной дыма от тлеющих трав, я стояла в общей комнате в своем белом балахоне, Лиза заканчивала плести зашептанный венок, а девчонки меня обнимали. Даже Проша сел мне на плечо и как-то ласковово клюнул в щеку. Сама я отрешенно думала о Марфе, ее словах и странных подарках, и о своем посвящении и истории той темной ведьмочки. Это все связано, но как подарки Марфы могут мне помочь? С помощью той странной горошины я смогу легко победить свои страхи?
Тут мне на голову опустился нежно пахнущий венок, а сама Лиза шепнула: - Пора.
Процессией мы спустились вниз по лестнице, я и Лиза вышли на воздух, девчонки же остались в доме. Они молча махали мне вслед, чуть завистливо посверкивая глазами, но знали, что придет и их черед идти белым видением к озеру. Ночную песню леса нарушил лишь Проша, хрипло каркнув, но природа вернула свое, зашелестев, засвистев, завыв. Мы с Лизой двинулись к озеру.
Место посвящения всех ведьм нашей общины было прекрасно. Даже сейчас, ночью, под светом полной луны воды озера показывали каждый камешек на дне, травы серебрились на ветру, что пел мне легкую мелодию, а одинокая ива тянула ко мне свои легкие плети. Мое единение с ночью было полным. Это моя ночь.
Все три ведьмы встали в тени леса, одетые в черные балахоны, скрыв лица глубокими капюшонами. Я отошла к кромке озера, и встала лицом к наставницам так, чтобы одна нога была в воде, а другая на берегу. Что ж, пусть начнется обряд.
-Пусть услышит
- Сегодня
- Нас
- Богиня
- Что ведет нас
- Богиня
- Коей служим мы
- Богиня
- Коей верны мы
- Ты...
- Юная дева...
- Пришла к нам...
- Чтобы стать знающей.
- Чтобы стать умеющей.
- Чтобы стать понимающей.
- Ты можешь убить.
- Ты можешь спасти.
- Эти шаги выбираешь ты
- Но
- Что выбирает твоя душа
- Что выбирает твоя суть
- Хочешь ли ты стать одной из нас?
- Хочешь узнать свою суть?
- Узнай страх изначальный
- Узнай страх свой
- Победи страх
- Покажи, что достойна
- Докажи, что достойна
- Убеди, что достойна
- Стать одной из нас
- Встать среди нас
- Служить нашей богине
- Иди!
Все три ведьмы разом опустили руки, поднятые за время прочтения слов старого обряда посвящения, и исчезли. На их место тут же наполз густой черный туман. Он один вызывал во мне ужас, куда еще сюда то, чего боюсь я, мой, друг, мой враг, да и все люди в придачу. Я поспешила оглянуться, и едва не закричала - с середины озера на меня надвигался точно такой же густой туман, разве что белого цвета. Бежать было бесполезно - и тот, и другой начали окружать меня. Странно, что в точках соприкосновения они не смешивались, и было четко видно границу между ними.
На меня вдруг навалилось странное спокойствие. Это просто начало обряда, все идет, как должно, что может причинить мне вред? Все хорошо. Решив так для себя, я приглашающе махнула туманам, и они с готовностью сомкнулись вокруг меня.
Я шла через серое марево по серебрящейся дорожке. Она была похожа на чешую рыбы, и даже влажная. Мои ноги обнимал серый подол, а голову неприятно кололи колючки. Но это неважно. Главное то, что ждет меня в конце этой прохладной тропинки. Внезапно вместо тропинки передо мной оказались ступеньки вниз, а серое марево осыпалось вниз легкой пылью. Там, куда вели ступеньки, виднелись какие-то силуэты, на встречу с которыми я пошла немедля.
Передо мной была комната. На кровати лежал старик, и видно было, что богиня готовится забрать свет его жизни. Рядом с кроватью прикорнул на стуле мужчина, держа в руках ладонь старика, в глубине комнаты за столом заснули женщина и мальчуган. Вдруг старик распахнул глаза и судорожно сжал ладонь сына.
- Адри, Адри! Я вижу! Я ее вижу! Она пришла забрать мою жизнь! Нет, прогони ее, прогони! - его надтреснутый голос неприятно бередил слух, а полубезумные мечущиеся глаза отталкивали. Молодой мужчина и пытался что-то сказать или сделать, но метясь в бреду, старик мешал ему оказать хоть какую-то помощь. Крик старика немного мешал. Я подошла к кровати, и положила руку на лоб умирающему, отчего тот перестал биться как пойманная птица, и спокойно прошептала:
- Эта жизнь не твоя первая, эта жизнь не твоя последняя. Отпусти своего сына, не заставляй его терзаться, и вы вновь встретитесь. Ты просто встаешь на новый виток своего бытия. Иди, тебя уже ждут.
Старик под моей ладонью расслабился, и я отошла от него, возвращая свободу. Он спокойно и ласково улыбнулся сыну, поцеловал его в лоб, когда тот наклонился, и умиротворенно закрыл глаза. Со стороны казалось будто старик спит, но я видела, как мерцающая искорка отлетела от него. Его сын содрогнулся в рыданиях, но это уже закрыло от меня вновь появившееся серое марево.
Страх смерти. Это был наверное страх изначальный, хотя я тоже боюсь умереть, впрочем все люди боятся умереть. Так может это все? Но не может же быть так легко.
Лучше б было.
Прямо передо мной из серого марева соткалась такая картина, которой я боялась все свое ученичество.
В подвальном зале не было окон, и все, чего не достигал свет свеч, было погружено во тьму. От того места, где я стояла, вглубь зала уходил десяток столов по правую и по левую руку, за половиной из них стояли юные ведьмочки, хищно склонившись над еще пока живыми людьми, лежащими на столах. На кафедре в начале рядов, лежал уже труп, со вскрытой грудной клеткой и вынутыми органами.
-...И после всего этого мы раскрываем ребра. Это требует силы, так что помогите соседке напротив. Вопросы есть? Тогда приступайте. Не забудьте, начинать гадание нужно с печени. Надеюсь никто не забыл записи о толковании данного гадания? - Все это говорю я? Но почему?
- Наставница Яна, а как правильно вырезать почки?
- Девочка, я же показывала. Надрезаешь здесь и ...
На моих руках кровь, и в общине у меня уже дрожали бы руки, но я твердо режу податливую плоть, показывая, как правильно вырезать органы человека для гадания. Оно не сильное, я сама изучала его на кролике, а тут ... Ради простого урока гибнет двадцать людей, и это не уличные бродяги. Да, это не бродяги...
Когда это ведьмы стали общаться с магами? Чуть приглядевшись, можно понять, что люди на столах - очень, очень качественная иллюзия с чем-то еще, делающим ее материальной, почти настоящей. А кровь на моих руках от единственного настоящего здесь учебного пособия - того тела, что лежало на кафедре, и похоже, резала его именно я. От настоящего и иллюзорных тел меня отвлекла вошедшая в кабинет немолодая ведьма.
- Яна, иди быстрее, Круг уже собрался. - Все ведьмочки чуть грустно воззрились на нас, но она поспешила добавить, - Я подменю. - Радость тут же осветила лица учениц, и они вернулись к своему заданию, а я завершила начатый разрез и двинулась к выходу. В дверях ведьма сунула мне в руку кинжал: 'Не забывай!', и подтолкнула в коридор.
Дойдя туда, куда настойчиво вели меня ноги, я оказалась в еще одной подвальной зале. В ней, в окружении черных, красных и белых свечей сидели одиннадцать ведьм, негромко переговариваясь между собой. Заметив мое приближение, они поднялись на ноги, лица их выражали некоторое недовольство, наверное, я запоздала. Одна из них не выдержала и едко протянула:
- Что же ты так долго? Ты же просто вела практику у младших, даже не из лабораторий пришла. А, конечно, - она понимающе закивала, - Не могла оторваться от легкой крови? Тебе же опять дали живого человека на практику, а не очередную подделку от магиков. Как же тебе потакает Верховная! За что, главное?
- Шиса, довольно. - Моложавая ведьма в белом балахоне одернула эту почему-то завидующую мне. - А тебе и вправду не стоило так задерживаться. Верховной важен этот обряд, и если из-за тебя он сорвется, даже то, что ты Хозяйка Крови тебя не спасет.
То, как она меня назвала, подрезало все поддерживающие меня ниточки, сохранившиеся еще после ужаса на уроке ведьмочек. Окружением Верховной ведьмы являлся Круг двенадцати самых сильных ведьм. А стреди них была особая тройка, называемая Хозяйками. Хозяйка Жизни могла вылечить едва ли не все болезни, вытянуть с Грани, хотя и отправить к ней поближе так же было в ее власти. Хозяйка Смерти общалась с ушедшими за Грань, и активно помогала уйти туда и придти оттуда. Хозяйка Крови же была центром в обрядах Круга на крови, а также вела добычу данной ценной жидкости.
Такая роль была бы идеальна для Ольги - решили мы в общине, когда впервые услышали про эту тройку. Тогда каждая из нас, в душе мечтая стать самой-самой, примеривала на себя роль той или иной Хозяйки. Я представляла себя Хозяйкой Жизни, но с течением времени меня перестала прельщать и она, мечтой стало выбраться из общины, подальше от ведьм. Марфа тогда стала моей отдушиной, показала что есть кусочек мира, где я смогу прижиться без напрасных смертей.
-К-когда я... - горло сдавило, и первые слова я просипела. - Когда я стала ... Хозяйкой Крови?
- Ты совсем того, Яна? - ведьмы смотрели на меня так, будто я тут выплясываю вприсядку, ответила мне лишь та обладательница белого балахона. - Странный вопрос. Едва тебя посвятили, так прежняя Хозяйка преемницей сделала, сама Верховная нагадала, что ты сильнейшей Хозяйкой будешь. И вот, как ты встала в Круг, так магики стали с нами считаться. И кровь людей теперь всегда есть, с ней же результат лучше, сама знаешь. А с тех эльфов мы до сих пор ее получаем, но ее забирает Верховная...
Я стала Хозяйкой Крови. Я сцеживаю с людей кровь. Я получаю удовольствие от кромсания людей на части. Так после посвящения... Нет. Нет-нет-нет, нет! Ни за что! Я не хочу так! Пускай это кошмар испытания, не хочу давать даже шанса этому. Я хочу подальше отсюда! Навсегда! Пожалуйста, боги, прошу ...
Вспышка. Перед глазами золотисто-алая пелена, и я отчего-то вспомнила Марфу. А потом была темнота.
Хозяйка избушки на окраине деревни вскинулась в кровати. Застыв, некоторое время она прислушивалась к чему-то, а затем удовлетворенно кивнула:
- Отлично, детка, у тебя получилось. Главное, дойди, а там встречу.
Потянувшись, она встала с кровати и пошла собирать личные вещи, которыми все же успела обзавестись за все визиты в эту деревушку. Теперь ей здесь нечего делать.
***
Что-то ударило меня по лбу, отчего я вернулась в сознание. Я вся мокрая, что-то упирается в спину и вообще холодно. Неужели я все еще у озера? Я же не прошла посвящение, девчонки болтали, что такие не возвращаются. Наверное, все же стоит открыть глаза.
Как оказалось, уже давным-давно светло, я лежу в яме, в спину мне упирается ветка, а в лоб мне прилетело желудем с ближайшего дуба. Отлично, что вокруг я поняла. Но что я тут делаю, да еще все в том же балахоне с посвящения и венке из колючек, что я с удовольствием тут же скинула? Близ нашей общины дубов нет на расстоянии половины дня пути, Лиза постоянно ругалась, что за их корой, желудями и прочим ей надо покидать общину на пару дней. Значит, я все-таки вырвалась оттуда. Это замечательно. И все же интересно, куда ж это меня выкинуло? Как - это другой вопрос, но уже не так важно.
Мое настроение поднялось настолько, что я собралась с силами и выбралась из ямы. Вид у меня, конечно, тот еще - грязный черный балахон до пят и растрепанные волосы, полные веточек, листиков и прочего лесного сора. Но все равно, куда-нибудь деваться надо, не собираюсь я вечно тут сидеть.
Со всех сторон меня окружали дубы, липы и клены, начавшие уже скидывать свои роскошные желто-красные листья. С одной стороны меж деревьев виднелся просвет, и решив, что хуже не будет, я направилась к нему.
Ходить босиком по лесу я привыкла, летом мы частенько так бегаем, правда по сухим прогретым солнцем тропинкам, но веточки под ногами не такая уж беда. Я попыталась согреться, создав огонек в ладонях, но толку было мало, так что пришлось бросить эту затею. В крайнем случае, если до ночи никуда не выберусь, разожгу костер. Меня немного беспокоила боль в ладони, и все ж после тщательного осмотра, не найдя на ней ничего, пришлось оставить все как есть.
По мере приближения к просвету стало ясно, что это дорога. Даже не дорога, уж больно широкая, скорее тракт. И мне повезло, по нему часто ездят, вокруг приличное количество конских яблок разной свежести. Скорее всего, рядом достаточно большой город. К добру иль к худу это, не знаю, в общем-то там можно хоть как-то попытаться начать свою жизнь, в деревнях делать мне нечего. Хотя пропустят ли меня в город? Внешний вид у меня своеобразный, надо ж было найти единственную яму в сухом лесу, где с дождей сохранилась вода?
К сожалению, с какой стороны город я не поняла, обе стороны тракта равнонаезженные, меток никаких, так что я решила идти спиной к солнцу, чтоб в глаза не слепило. По дороге шагать было приятнее, хоть и приходилось огибать кучки яблок.
Моя тень становилась все длиннее, передвигать ногами было все труднее, и все больше холодало. Вскоре я шла уже "до того сухого вяза", "до белого камня", "до той колдобины" - только так, обещая себе уже вот как только, так сразу остановиться, я могла идти вперед, заодно бодря себя, что попрошусь в первую же встретившуюся повозку. Один раз мне уже попались всадники, но я испугалась, едва заслышав топот копыт, и юркнула в лес, пропустив четверку мимо. В мое оправдание можно сказать, что их вид заставлял лишь надеятся, что они не приятели из темных подворотен, да и неслись они настолько быстро, что я была бы банально раздавлена, если б оказалась на их пути. Так что моей радости не было предела, когда я сначала услышала за спиной мерную поступь лошади, а затем и увидела старого битюга, впряженного в повозку. Возницей был сухонький старичок с ухоженной стриженной бородкой и ореолом седых волос вокруг лысины , а рядом с ним на козлах сидела женщина средних лет, в шали и широкой цветастой юбке. Ее лицо, да и весь вид ее веял чем-то таким домашним, что мне захотелось подбежать и обнять ее, спрятаться от всех невзгод под защитой мягких рук, но все же это будет странно, если так сделает незнакомая оборванка.
Меня заметила как раз-таки женщина, и вынудила старичка остановить повозку. Я даже не успела подойти к ним, как она неожиданно лихо спрыгнула с козел и подбежала ко мне. Какая-то такая непреклонность горела в ее взгляде, что мне захотелось залечь обратно в лес.
- Ганел, боже, ты посмотри! Деточка, что с тобой? - не давая мне сказать ни слова, она забегала вокруг меня, то пытаясь вытереть мне лицо, то осматривая мои руки-ноги на предмет сильных повреждений.
- Откуда ж ты такая вылезла-то? Ужас, что у тебя со лбом? А ноги! Боже, бегом давай садись к нам! Холодно-то как уже, а она босиком шастает! Ганел!!! - я аж вздрогнула от такого окрика, а старичок, до этого тихо наблюдавший, внимательно посмотрел на женщину. - Давай-ка сюда твои старые штаны! И мои теплые носки и ту серую шаль. Девочка, давай, быстренько залезай, - она подтащила меня к козлам и буквально закинула на них. Старичок выдал ей одежду буквально через миг, и уселся обратно, а женщина принялась за меня.
- Спа... Спасибо большое. Я лучше сама ... - Ошарашенно глядя, как женщина натягивает на меня носки, я попыталась было проявить самостоятельность, но мои протянутые к носкам руки тут же были мягко отодвинуты и прижаты к телу серой поношенной шалью, а прямо поверх балахона мгновенно оказались надеты широкие тускло-зеленые штаны с забавной красной заплатой на коленке. Едва я оказалась одета, как женщина запрыгнула на козлы, держа в руках какой-то сверток. Старичок чуть подхлестнул битюга вожжами и повозка, поскрипывая, двинулась дальше.
- В город мы едем, в город, не переживай, - ответила на мой немой вопрос женщина, - Ох, деточка, что ж ты так? - она развернула сверток, в котором оказались какая-то банка, фляга и расческа. Сама тряпица была тут же смочена водой из фляги, и выдана мне. С трудом выпутавшись из шали, я приняла влажную ткань. - Давай, личико вытирай, а то совсем чумазая. Я пока волосами займусь. - Да, на голове у меня уже птичье гнездо какое-то. Я осторожно оттирала лицо, стараясь не задевать царапины от колючего венка.
- Извините, а можно спросить, - тихонько обратилась к женщине, и дождавшись кивка, продолжила, - Почему вы меня подобрали? Это же странно - оборванка, посреди тракта, без вещей. Вдруг я из разбойничьей шайки. А вы меня даже ни о чем не спросили. Я, конечно, очень благодарна вам...
- Деточка, как же мы могли тебя бросить? У меня дочь твоего возраста, я как увидела тебя, аж сердце ухнуло. Ты же тоже чья-то дочь, за тебя твои родители переживают. А за нас не переживай, мы хоть и травники, но и с помощью травок можно защититься. - Она, наконец, закончила разбирать мои волосы, заплела их в косу и легонько похлопала меня по плечу. - Ничего, скоро уже в город приедем, мы заодно тебя довезем до дома. Кстати, ты где живешь?
Мне стало немного стыдно. Эти люди позаботились обо мне, а мне нужно им лгать. Не могу же я сказать, что я недопосвященная ведьма, незнамо как очутившаяся в лесу и вообще не представляю, где я? Кулона ведьмочки на мне больше нет, так что наставницы вроде не должны меня найти. Теперь, наверное, мне стоит затеряться в городе. Так какая история будет лучше?
- Вы понимаете... Мой папа, он... ну, любит таверны, и не слишком следит за мной...
- Твой отец - пьяница? Ох, деточка, давай я...
- Нет! Он просто иногда после работы заходит, посидеть, и задерживается. Не волнуйтесь, он добрый, и любит меня. Только очень переживает, что может появиться моя мать и забрать меня.
- Он что, забрал тебя у нее?
- Нет, что вы. Это она нас бросила, я тогда еще совсем малая была. И теперь папа боится потерять и меня.
- Но ведь он же должен был заметить, что ты пропала?
- Нет еще, у него пока смена, до завтрашнего полудня. Я ж в лесу только вчера вечером очутилась. С другом поспорила. Так что папа, наверное, не знает, что меня нету, иначе бы всех своих на уши поставил.
За разговором и приведением меня в более-менее пристойный вид я не заметила, что мы уже почти доехали до городских ворот. Город, настоящий большой город! Но все же не стоит таращиться, я же вроде как местная. Все потом, как останусь одна, так и осмотрюсь.
Стражника на воротах мои добродетели приветствовали кивком, а тот не взял с нас ни медяшки. Мы спокойно въехали в город, и травница решила продолжить разговор.
- Деточка, так кем твой отец работает? - и мне стало ясно, что стоит прощаться. Я осмотрелась и постаралась изобразить радость от узнавания родного района.
- Ой, а можно я здесь сойду? Тут до моего дома совсем недалеко, правда-правда. - Я начала делать попытки вылезти, и старичку пришлось притормозить повозку. Женщина сошла на землю, и я смогла спрыгнуть за ней.
- Деточка, ты правда дойдешь? - неуверенно спросила женщина, - Этот район, он...
- Не волнуйтесь, я ж всю жизнь тут живу, ничего со мной не случится. - Хотела было уже сбежать, но стало стыдно и я обернулась обратно к женщине, крепко ее обняв, - Спасибо вам огромное! Я бы, наверное, лишь ночью до ворот добралась, пришлось бы там и ночевать. И можно я одежду оставлю пока себе, дойти до дома, я вам отдам потом. Ой, я же так и не знаю, как вас зовут!
- Ох, деточка, - женщина приобняла меня, и мягко отстранилась, - Конечно, оставляй себе, тут в одном балахоне ходить - лишь неприятности кликать. Можешь и не отдавать, и шаль, и штаны старые уж, а носки я себе еще свяжу. - Тут она застыла, и вдруг подлетела к заднику повозки, - Что ж это я! Ты сейчас в одних носках пойти собиралась? Нет-нет-нет! - тут она вернулась ко мне, и протянула мне что-то вроде кожаных тапочек-туфелек. - Вот, я в них обычно по лесу хожу, когда тепло. Великоваты, правда, но носки тебе почти в самый раз. До дома спокойно дойдешь. А зовут меня Жозетт, мы с Ганелом работаем недалеко от главной площади, я думаю, лавку травника ты найдешь.
Обувшись в странную обувь, я еще раз ее обняла: - Спасибо вам, я вас обязательно найду.
- Не за что, деточка. Надеюсь, если не дай богиня моя дочка окажется в такой ситуации, ей тоже помогут. Беги уж, не стоит еще больше испытывать судьбу.
- Спасибо еще раз. И вам спасибо, - я обратилась к Ганелу, все так же спокойно восседавшему на козлах, - До свидания. - Помахав им, я поспешила к домам, попутно накладывая на себя привычные невидимость, отвод и 'мягкий шаг' . Теперь следовало найти, где заночевать.
***
Ну что ж, теперь мне стали понятны сомнения Жозетт по поводу этого района. По мере моего продвижения вглубь я замечала все больше пьяниц, подозрительных помятых личностей, парочек, не самым пристойным образом обжимающихся у стен. Трущобы, я попала в трущобы города. Сама улица, по которой я пошла, становилась все грязнее, и я в своих тапочках под конец решила просто забраться на крыши, благо в общине я спокойно могла забраться на наш второй этаж. И все же сейчас я поняла, что стоило насочинять еще, но проехать с травниками чуть подальше в город. Пока я нашла подворотню, где никого не было, где на стене было за что уцепиться, пока просто забралась, прошла уйма времени, и почти совсем стемнело. Но плюс был - на крыше нет той грязи вперемешку с отходами, и мои ноги все еще были сухими, хоть и не самыми чистыми.
С крыш все прекрасно просматривалось, но приходилось периодически огибать трубы, прорехи, прыгать через щели между домами, шагать по самому коньку на слишком крутых крышах и перелезать с двухэтажных на одноэтажные дома и обратно, не забывая про поиск ночлега. В одном из домов, чей чердак я осматривала на предмет возможности ночевки я стащила какой-то платок, повязав его на голову и заново измазав лицо, постаравшись придать себе мальчишеский вид. В обносках я сойду за беспризорника, которые наверняка тут есть, а беспризорнику-мальчишке легче влиться в компанию, чем беспризорнику-девчонке.
Наконец, мне повезло. Я нашла чердак, где по слою пыли было видно, что его не навещали уже много времени, люк был плотно закрыт, а снизу был слышен лишь храп. Еще больше радости мне доставили несколько тюков с чем-то мягким, сваленные в одном из углов. На них, тихонько прокравшись в угол,
я и расположилась, и заснула, глядя в чердачное оконце на теперь уже убывающую луну. А ладонь все еще зудела.
Утро встретило меня какими-то криками от хозяев дома, лучами солнца в одном из оконцев и пляшущими в этих лучах пылинками. Несмотря на все свои вчерашние хождения я успела выспаться, и чувствовала себя прекрасно. До тех пор, пока мой живот не напомнил мне, что последний раз я ела лишь перед посвящением. Так что мой список дел на сегодня был таков - найти еды или найти денег, дойти до главной площади, прибиться к беспризорникам. Когда Марфа рассказывала мне о городах, она говорила, что дети улиц знают свой город до последней канавы, а те, что постарше могут и с людьми помочь. Главное, с ними договориться.
С чердака я вылезла на крышу и отправилась на поиски площади. Для этого просто вернулась к той улице, на которой я распрощалась с Жозетт и Ганелом, и пошла от ворот вглубь города.
Забавно, что чем ближе был центр города, тем ухоженнее становились дома и улицы. Все отходы были в специальных канавах, стены домов были выкрашены в темно-красный либо в такой цвет, который бывает у хорошо обожженной глины, у некоторый домов даже были маленькие клумбы. По пути я ради еды, да и просто ради интереса заглянула в какую-то таверну, причем на той улице, где я ночевала, но там было настолько грязно и столь отвратно пахло, что брать что-либо съестное в этом заведении я не решилась, еще отравлюсь, а травок с собой нет, чтоб полечиться. Еще заглянула в стойла при таверне, что была на более-менее чистой улице, в таверне было много людей, и я боялась, что меня обнаружат, а стойла были по пути. Мне очень нравились лошади, даже замученные пахотой битюги вызывали у меня восхищение, а тут я заметила ужасно красивую парочку жеребцов- иссиня-черного целиком, лишь с белой полосой от ушей и до носа , и яркого, рыжевато-красного с черной гривой и хвостом. Но видно, природа, дав красоту коням, решила отыграться на характере: стоило мне подойти к ним ближе, чем на четыре локтя, как они начинали фыркать и бить копытами. Слава богу, что не в стенку стойл, а лишь по полу, где звук приглушала солома, иначе бы сюда точно кто-нибудь прибежал. Чуть постояв и полюбовавшись на строптивых красавцев, я продолжила свой путь.
Главная площадь показалась мне ужасно шумной, даже для своих рамеров. Прямо по центру площади было возвышение, на котором сейчас что-то пел бард, одетый в странные лохмотья желтого и синего цветов. Интересно, как он не сгибается под весом той связки всевозможных бус, цепочек и кулонов, что висит у него на шее? С трех сторон от возвышения шли ряды палаток торговцев всевозможными товарами - от фруктов и одежды до оружия и животных. По оставшемуся пространству сновали покупатели, зеваки и лоточники. Торговцы и лоточники нахваливали свой товар, торговались покупатели, фырчали, ржали, лаяли животные, раздавались крики птиц - над площадью стоял жуткий гам, к которому примешивались еще и песни барда.
Я не стала заходить в толчею между торговыми рядами, а встала послушать барда, между тем следя за окружающими меня людьми. Сейчас самым желанным человеком для меня был лоточник, звонко нахваливающий свои пирожки. Вот он обходит неосторожно махнувшего рукой детину, придерживая лоток, и из-под его руки я аккуратно хватаю ближайший пирожок и отхожу к краю площади.
Мне повезло - пирожок был достаточно большим, с капустой и яйцом, и на первое время моему голодном у организму хватило. Живот перестал выводить рулады, а я, приметив на всякий случай ближайший лоток с фруктами, направилась к мальчишке, пристроившемуся на краю площади с чем-то, что сильно привлекало людей.
Этим чем-то оказалась простенькая игра с тремя перевернутыми плошками и шариком. Надо было лишь угадать, ну или уследить, под какой плошкой будет шарик после того, как их перемешали. Все просто, но очень азартно. И мужики, столпившиеся вокруг паренька, садясь на ящик перед мешающим плошки, активно давали медяшку, надеясь получить две при выигрыше. Мне было интересно - в деревне я такого не видела, так что я решила чуть понаблюдать.Игра была проста, но увлекательна, и вес бы было хорошо, если б мальчишка с плошками не жулил. Когда он резво передвигал плошки между собой, он успевал или спихнуть из-под них шарик себе в рукав, или подкинуть его обратно. Так он иногда давал какому-либо мужику выиграть, чтобы подогреть азарт и не растерять желающих расстаться с монетками.
Наверное, он не так давно здесь, или уже устали руки, или просто Удача посмотрела на другого, но в какой-то момент шарик выпал не в рукав, а на землю. Было бы даже забавно наблюдать, как бледнеет лицо под слоем грязи, если бы перед парнишкой сидел другой человек. Бугай, что сейчас следил за плошками, был обладателем буйного нрава. Уже при мне он успел вдарить человеку за то, что тот отвлек его от передвигающихся плошек, а при проигрыше всегда настаивал, чтоб паренек показал, где был шарик. Проигрыш заставлял его озлобленно ругаться и сжимать кулаки, но ничего сделать мальчишке не мог - со стороны все выглядело честно. А сейчас, похоже, он получит возможность отыграться на мальчишке.
Если бы лицо паренька было чистым, оно могло бы посоперничать бледностью с мукой, мальчишка равно как и я понимал исход этой партии. Вот он, способ попасть к детям улиц. Скользнув ему за спину, едва он остановил плошки и приготовился к своей участи, я шепнула так, чтобы лишь он услышал: - Тс, я помогу. Бедняга аж дернулся, вызвав подозрительный взгляд у размышляющего детины, но постарался взять себя в руки.
- Здесь! - толстый грязный палец бугая ткнул в крайнюю слева плошку, в толпе кто-то одобрительно кивнул, а кто-то яростно замотал головой. Но решение принято, теперь ход паренька.
-Нет. - Почти что бесстрастный голос беспризорника, когда он поднял указанную плошку. Аккуратно поставив ее нормально, донышком вниз, он потянулся к средней плошке, лишь чуть притормозив, но потом решительно поднимая и ее.
- Тут. - Под плошкой лежал шарик. Ну почти шарик - это же иллюзия. Не зря меня все же Марфа учила. Завидев заветный шарик, детина опять сжал кулаки, и ударил себе по коленке. Хорошо хоть не человека, того бы снесло, наверное. Он встал с ящика и отошел, и на его место хотел было пристроиться какой-то мужик с густющей бородой, но мальчишка уже шустро собрал плошки.
- Все! Сегодня больше не играем!
Стоявшие вокруг мужики возмутились, каждому хотелось отыграться, мальчишка же быстро отпихнул свои ящики в кучу других, что наверняка остались от торговцев, и шмыгнул в подворотню. Я едва успела последовать за ним.
Мы пробежали все ухоженные улицы и попали в район чуть лучше того, в котором я провела свою первую ночь в этом городе. Узкий проулок между домами, в котором решил закончить свой путь паренек, был почти весь завален какими-то бочками и ящиками, пустыми, если судить по звуку, что они издавали, когда мальчишка перебирался через них. На мне был 'мягкий шаг', но все равно я старалась лезть аккуратно, ведь если я стукну чем-нибудь тут обо что-нибудь, тот вот это уже услышат. Наконец, это неугомонное дитя улиц примостилось за кучей маленьких ящиков, и, запрокинув голову, хорошенько потянулось.
- Уфф, как хорошоо-то, - верю, сама люблю это дело. Тут паренек, видно вспомнив о своем странном спасении, заозирался, и не найдя никого растерянно спросил:
-Эй, ты тут? - Мне вот интересно - за ним что, все, что оказал ему помощь, должны бегать следом и дальше? Но все же я ответила:
- Тут, еле догнал уж. - Все же я собираюсь притворяться парнем, и разговаривать стоит соответственно полу. - Мог бы и помедленнее.
- Извини, привычка. Обычно я ухожу с площади, когда какой-нибудь особо проигравшийся начинает требовать или просто отыграться, или вернуть его деньги. Как-то раз они даже всей толпой попытались меня загнать, насилу удрал. В общем, спасибо, наверное. - Он чуть задумался задумался, и неуверенно попросил, - Эй, а может ты покажешься?
- Нуу... хорошо. Сейчас, подожди. - Так, снять отвод, чтобы если что он не огибал меня как столб какой-то, снять невидимость, а шаг можно и оставить, вдруг куда забредем. - Привет.
Да, наверное я бы тоже отшатнулась, если бы рядом со мной прямо из воздуха появился человек, хотя он же слышал мой голос, мог бы и понять, где я. Все же еще момент, и он вернул себе прежнее состояние. Ну, что он быстро вернется в колею можно было предположить и по тому, как он повел себя на площади. А вот восхищенный блеск в глазах я не ожидала увидеть.
- Ого! Вот это да! Как ты это сделал? - Наверное, стоило ожидать, что то, что за всю мою жизнь, проведенную в ведьмовской общине, стало для меня таким же обычным, как и каша по утрам, у других людей вызовет или такую реакцию, или неприятие. - Ты маг? Это же так, так... Даже не знаю, как. А меня можешь научить? - Мое мотание головой его расстроило, но не слишком. - Тогда ты к нам не хочешь? Это же самое то, иметь такого невидимого человека! Ты так хоп, постучишь торговцу по плечу, он отвлечется, а мы еды тиснем. Или вот как сегодня... Отвлечь-то и Мыш может, а вот так у нас никто не может.
- А вы это кто? - заветное предложение уже поступило, но все же стоит знать, куда я собираюсь сунуться.
- Мы - это я, кстати, меня Ящ кличут, еще Мыш, он самый мелкий просто, Жер, Ани и Остин. У тебя, кстати, есть место для ночевки?
- Ну. вроде бы есть. И меня Ян зовут.
- Свое имя не говори так радостно окружающим. Будешь просто Магом. Хотя нет, стражники подозревать будут. Ты, того, все же не слишком свети своими способностями перед людьми. У нас тут ловят всяких таких, необычных, иногда даже монету за указку на таких дать могут. Я сам как-то видел, как словили тетку-ведьму, она так проклинала стражников, что вся та смена полегла через пару дней. Еле-еле тогда их вылечили. А еще слышал про мага, знаешь, такого, который трупы поднимает. Он тогда сбежал-таки, отбился от стражников при помощи Тува Быка. Это у нас такой был мужик, кузнецу помогал. Говорят, что когда мага ловили, Тув уже лет десять как на кладбище был, на пожаре погиб. Представляешь, тот маг его из могилы поднял.
- Чего меня тогда не сдашь?
- Так ты мне помог, а я в долгу не остаюсь. И наши не сдадут. Это Крыса и его ребята хоть что сделают ради монеты, а у нас не так. Кстати, как тебе кличка Бал?
- Нормально. Хотя почему? Это же вроде сборище, когда богатеи потанцевать приходят, нет?
- Ну, так. Но твой Бал - это от балеток, они у тебя на ногах. Я даже не спрашиваю, где ты откопал женские балетки. - Ящ усмехнулся, - Ладно, пойдем, познакомлю с остальными.
- Слушай, а почему ты Ящ? - мы выбрались из проулка и пошли вдоль домов.
- Вообще, это от Ящерицы. Когда помельче был, уж больно шустро выскальзывал из рук тогдашнего нашего главного, да и по всяким щелям ползать любил. А ребята смеются, что Ящ - это от ящиков, этих вот, я обожаю тут сидеть.
- А куда делся тот главный? - видно, напрасно я задала этот вопрос. Ящ нахмурился и пнул попавшийся под ноги камешек.
- Ушел.
- ...?
- Просто ушел. Не спрашивай. Оборванцы вырастают, и каждый сам решает, куда идти дальше. Так, мы на месте. Давай, заходи. - Ящ привел меня к какой-то таверне. Снаружи она выглядела получше, чем та, в которую я заглянула, идя на площадь, так что я все же зашла внутрь.
Интересно, этот район ненамного лучше того, что дал мне пристанище на ночь, а эта таверна едва ли не сверкает чистотой - сейчас тут не слишком много посетителей, так что я могу видеть и чисто выскобленные столы, и тщательно подметенный пол. А какой тут был аромат еды! Как будто я в общине, у нас обед, и Лиза приготовила рагу из кабана. Так, лучше даже не задумываться об общине.
Видно, Ящ углядел на моем лице ту смесь удивления и восхищения, так что сейчас сиял, как озеро в ясный солнечный день:
- Правда, тут здорово? - я кивнула, и он расплылся в широкой улыбке, - А это все мы делаем, представляешь? Давай, поднимайся наверх. Это странно, похоже что все сейчас на чердаке, но так даже лучше.
Лестница так же была чистой, в коридоре второго этажа не наблюдалось ни соринки.В закутке у лестницы, за серой дверцей обнаружилась еще одна лестница, теперь уже крутая, поскрипывающая, с узкими ступенями. Сверху доносились обрывки слов и смешки, которые смолкли, стоило одной из ступенек скрипнуть подо мной.
- Эй, я вернулся. Вы не представляете, что за парень со мной!
Лишь забравшись по лестнице и отойдя в сторону от люка, чтобы Ящ мог пройти, я посмотрела на обитателей чердака. Передо мной, расположившись на потрепанном пледе под чердачным окном, сидели двое мальчишек и девочка, и с любопытством рассматривали меня. До нашего прихода ребята болтали, а в руках у, скорей всего, Ани были еще и штаны с полупришитой заплаткой.
- Вот! Ребят, это Бал. Бал, это Ани, лежащий на животе это Мыш, ну и последний это Жер.
- Привет, Ящ. Что-то ты рано, - это Ани окончательно отложила шитье и решилась подойти. Мне тут же была протянута рука, - Привет, Бал. Рада тебя видеть в нашей компании.
- Ты не думай, она вообще веселая девчонка, просто считает себя тут самой разумной. - Громкий шепот Яща слышали мы обе, и Ани показала этому главному язык.
- Я и есть тут самая разумная. Ну, может, еще и Остин. А вы все разгильдяи, и если бы не я и неина Трина, жили бы как Крыса или Рыж. Не обращай внимания, - это она уже мне, - мы всегда так. Но я все же надеюсь, что ты больше похож на Остина, чем на этого Ящика. - Милые, добрые отношения, да. Но, впрочем, они и правда хорошие друзья, это была просто подначка.
- Кстати, а почему вы тут? Вы же должны помогать на кухне? - это Ящ вспомнил про то, что смутило его внизу.
- К Трине просто поварихи пришли, она их испытывает сейчас. И сказала, что нам пока на кухню лучше не соваться.
- Ой, совсем забыл. Ладно, понял. А где тогда Остин?
- Трина отправила на рынок. Что-то у нее там закончилось, а Тин торгуется почти как ты.
- Тогда ладно. Комнаты уже убрали?
- Да, еще до прихода поварих, и Трина обещала позвать, если ей что-либо понадобится. Ящ, так чего ты так рано все-таки?
- О-о, это я сам виноват, да и Бал постарался.
Пока Ящ рассказывал историю нашего знакомства, приукрасив все, что только можно, я разглядывала его компанию. Ани была миловидной блондинкой с крапчатыми зелено-карими глазами, и двигалась достаточно плавно и изящно, чтобы заподозрить в ней отнюдь не простые корни. Мышу на вид только исполнилось лет семь, но даже для своего возраста он был очень мелким. Да и внешность оправдывала его прозвище - непонятного цвета волосы, маленькие бегающие глаза с черной радужкой, заостренные черты лица. В Жере же все было длинным - тело, конечности, лицо, да и волосы, и узкие плечи лишь довершали сходство с жердью. Внезапно со стороны лестницы раздался женский голос:
- Ани, выходитех на кухню, срочно! Эти клуши уже ушли, от них теперь вся кухня в таком состоянии, будто там стадо прошлось! Скоро Шон придет, а ты знаешь, как он относится к беспорядку в своей вотчине.
- Привет, Трина! - Ящ шустро скакнул к люку и свесил голову вниз, - А я уже вернулся. Ты не простив. если с нами будет еще один человек? Он хороший, отвечаю. Ты же убираться умеешь? - Это уже его шепот ко мне. Получив в ответ кивок, тут же сунулся обратно в люк. - И руки у него золотые, все отлично будет.
- Если хороший, то сейчас хоть десяток таких тащи. Быстро вниз, я с твоим новеньким потом поговорю.
- Отлично. Бал, ты с нами. Это просто уборка, ничего сложного. - Мы всей компанией грянули вниз. Я хотела посмотреть на хозяйку данного места, но женщины внизу уже не было, а ребята сами знали что делать, так что свой интерес пришлось приглушить до определенного времени.
Интересно, как надо было готовить, да и какой надо быть поварихой, чтобы довести котел за один раз до такого состояния? Да и на полу было невозможно не подскользнуться на разлитом, уроненным, просто брошенном. В общем, все-таки мы успели прибрать кухню, хотя последние штрихи мы наводили уже под веселым взглядом того самого Шона.
Шон был тучен, обхватить его пузо мы наверняка не смогли бы и втроем. Но по кухне он едва ли не порхал, двигался точно и уверенно, и наведенная нами чистота к концу дня осталась едва потревоженной.
За все оставшееся до темноты время я узнала, чем здесь занимаются Ящ и компания. Они убирали главный зал таверны и кухню, а также коридоры второго этажа и конюшню, хотя лошади там были редкими гостями, помогали Шону, девушке, убиравшей комнаты, и подавальщицам, ходили с тем же Шоном или Триной на рынок и вообще бегали по мелким разным поручениям, не только Трининым, если им давали монетку и было время. А один из них, обычно Ящ или Остин, шел на площадь с теми плошками, и так зарабатывал немного монет на всю компанию. За их помощь в таверне Трина разрешила им жить на чердаке, а также обеспечивала их едой, а также одеждой и обувью, не без помощи всех остальных работников таверны, чтобы они выглядели относительно нормально. Конечно, в большинстве своем это были обноски, но кто жалуется? Не Ящ и ребята, им все нравится. Их любили все работники в таверне, да и посетителям они нравились, и их жизнь как беспризорных детей вряд ли могла быть лучше.
Трина - достаточно молодая женщина - не стала со мной разговаривать, лишь посмотрела, как я работаю с остальными, и чуть позже Ящ сказал, что я могу оставаться с ними. Первый рабочий день я провела под опекой Яща, он рассказывал и показывал, что стоит делать и как, да и просто вводил в их жизнь. Уже вечером, когда в таверне были забиты все столы, а я вместе со всеми приносила, уносила, вытирала, пришел последний человек компании Яща, Остин.
Наверное, я чуточку в него влюбилась. Ну или просто восхищалась. Для меня он был самым-самым - и умным, и красивым, и воспитанным, что было достаточно странно для того образа сироты с улиц, что создался у меня под воздействием рассказов Марфы. Хотя все ребята с чердака таверны были странными. Жер, к примеру, писал стихи, Ящ и Мыш выполняли акробатические трюки, а Ани умела играть на каком-то струнном музыкальном инструменте, название которого я так и не запомнила, и когда Трина специально брала у знакомых этот инструмент, сидела в зале и играла переливчатую мелодию, правда уходя, когда становилось слишком людно.
Мне нравилось наблюдать за Остином, хотелось обратить на себя его внимание, но для него я была мальчишкой, новым другом Яща. Он пытался со мной общаться, но почему-то я зажималась, мямлила, отводила глаза, и Остин прекратил свои попытки. К тому же Ани тоже нравился Остин, я это видела, а парни всегда были увлечены разговором о том, какие фразочки сегодня услышали, что сегодня приключилось в городе, и какое оружие таскал сегодня с собой какой-то Фер Остряк. Надеюсь, у Ани все будет хорошо, мальчишки-то справятся, а она девушка. Куда ей деваться, когда ей будет лет шестнадцать? Наверное, Трина ее не оставит, да и друзья тоже.
Так, работая в таверне с ребятами, я прожила где-то с месяц. Ночевать я уходила на 'свой' чердак. Тихо радуясь, что даже в этом районе есть добротные дома, где мало что скрипит, я подмела там пыль, ребята дали мне одеяло, и я так и спала на тех мягких тюках.
В один из дней ко мне вернулся зуд в руке, что тревожил меня в тот день, когда меня подобрали травники. Весь день он становился все сильнее и сильнее, и я даже ушла пораньше к себе. Уже у себя, при свете малютки-огонька, наколдованного мной, увидела, что на внутренней стороне правой ладони появилась небольшая выпуклость с черной точкой посередине. Но ни покраснения, ни боли не было, лишь странный зуд. Все же он мешал не слишком сильно, и обмотав руку тряпицей, вымоченной в мятном настое, который мне выдала Ани, я улеглась спать, и едва прикрыла глаза, как провалилась в сон.
Пробуждение было не самым приятным. Что-то острыми углами упиралось мне в висок, шею и руку. Причем от странной выпуклости на руке не осталось и следа. Окончательно продрав глаза и засветив светлячок, подняла со своего спального места книжицу. Именно ту, что отдала мне Марфа перед самым посвящением.
Осознав, что я держу в руках, спать я больше не могла. Да и какой сон, если я от любопытства, что же это за книга, чуть ли не подскакиваю на постели. Изменение размера далось мне с трудом, все же я и так его не очень знаю, а тут столько времени без практики. Но все же оно получилось, и результат того стоил. Марфа передала мне учебник заклинаний. Простых, но все равно весьма ценных. Тут и те три заклинания, которыми пользовались в общине, и с которыми я иногда ходила и сейчас - отвод, 'мягкий шаг' и невидимость, и те, которым научила меня Марфа, разделы с магией стихий, хозяйственной, защитной. Еще были боевые и лечебные заклинания, но про них была лишь строчка, ссылающаяся на специальную книгу. Обидно, это, наверное, самые интересующие меня разделы. Но и то, что есть, приводило меня в восторг.
За окном уже разгорался рассвет, и ложиться обратно спать было бессмысленно, так что с радостным возбуждением я принялась за учебник.
Первое заклинание, которое меня привлекло, было бытовое, для устранения пыли. Пусть я и подмела на чердаке, но помыть не могла, и пыль все равно оставалась, а дышать пылью я все же не привыкла, да и привыкать не слишком желала. Произнести заклинание, сложить из пальцев правой руки несложную фигуру и сделать пасс - что может быть легче? Наверное, ничего. Для того, что изучил самые-самые азы. Мой чердак все же засиял чистотой, однако лишь когда солнце уже вовсю освещало проплешины черепицы на крышах. Так что радость пришлось чуть приглушить и, уменьшив учебник, сунуть его за пазуху, выбраться с чердака и бежать к таверне Трины.
За всеми эмоциями от полученного учебника как-то совершенно забылось, что вчера к нам в город заехал зверинец и сегодня его можно посетить. Мне очень хотелось поглядеть на животных из других стран. Ребята трещали о зверях, о людях, что приехали со зверями, о том, как отреагировали местные девушки на близнецов-акробатов, истых красавцев, как выразилась Марта, подавальщица, заслышав нашу болтовню. Трина, видя нетерпение и любопытство всей нашей компании, отпустила нас после утренней уборки, попросив вернуться к вечернему наплыву посетителей. Что нам было еще нужно? Ничего. После разрешения Трины нас и след простыл.
Было интересно. В зверинце, помимо простых лесных зверей, которых я и так навидалась, была парочка обитателей пустынь - песчаная кошка, забавный зверек анку, этакий палевый пушистый шарик с огромными ушами и глазами, и плавящаяся ящерица, которая в целях маскировки как бы немного растекалась по земле. Странное зрелище все-таки. Из скальных были пещерные драконы, но их я не смогла хорошо рассмотреть - желающих поглазеть было много, да и драконы столь озлобленно кидались на решетки, что люди предпочитали смотреть на расстоянии. Хотя я и удостоверилась, что они и вправду местами покрыты мехом. И все же это не главное - зверинец привез с собой обитателей Белого леса. Цветущего оленя, крылатого пса и шикки. Как они их достали, непонятно, ведь Хозяин следит за своими подопечными и теми, что приходит на его территорию. Но звери были прекрасны. Все белоснежные, у оленя на пока еще маленьких рожках уже распустились робкие цветы, похожие на яблоневый цвет, крылья пса и шипы, идущие вдоль его хребта плавно становились прозрачными с искорками на кончиках, а шикки, который еще и из одного рода с анку, безбоязненно обнюхивал крошечным розовым носом-кнопкой угощение, которое ему совала ребятня, и если оно ему приходилось по вкусу мгновенно втаскивал к себе. Иногда. чересчур увлекшись, он ударялся небольшими рожками за прутья клетки, и потом недолго сидел, распушив хвост и обиженно уставившись на окружение, но смех детей быстро возвращал его к лакомствам. Я сунула ему кусочек яблока, который он все же утащил к себе, несмотря на раздувшийся животик и горку угощений около гнезда. А олень и пес даже подошли к решетке, когда мы к ним пробились, и я едва не погладила оленя по носу - какой-то мужик махнул рукой, и зверь шарахнулся обратно в глубину вольера.
Вообще зверинец не должен был заезжать к нам, как мы случайно услышали, но им потребовалось пополнить запасы, а наш город был ближайшим более-менее большим. А тут уж... Кто откажется от лишней монетки? Никто. Вот и раскинулись ряды вольеров, тут же встали приехавшие циркачи и музыканты, и местные подсуетились, и теперь каждый, кому было с чем, сидел, стоял и вышагивал вокруг новых развлечений, нахваливая свои товары. Гости развернули свои палатки за стенами города, и наблюдая столпотворение людей вокруг приезжих, некоторые торговцы с главной площади поспешили переставить сюда и свои палатки. Ящ даже дал добро на покупку кулька карамелек и пары стаканов сидра. Так мы посидели чуть и поохали над трюками близнецов-акробатов, весьма смазливых, посмеялись над шутом, а завидев, что вытворяет фокусник, Мыш заявил, что тоже хочет так научиться. На что Ящ засмеялся, и ловким движением выудил у него будто из уха пряник, который, как я успела увидеть, только что стащил у зазевавшегося мальчишки-пухляша, и вручил восхищенному Мышу, а Остин посадил малыша себе на плечи, и веселой компанией отправились обратно в таверну.
Трудно описать, как была рада Трина нашему раннему возвращению. Таверна была переполнена, ведь она была расположена не так далеко от городских ворот, а следовательно, недалеко и от главного сегодняшнего сборища людей, так что люди с охотой забредали к нам пропустить пару кружек пива, вина, сидра или еще чего, а заодно поделиться впечатлениями, да и просто поболтать, раз уж такое дело. В общем, покинуть заведение я смогла довольно поздно, да и то лишь потому, что мне еще добираться до своего чердака - к компании я так и не перебралась, привыкла уж к своим тюкам.
То ли от дневных впечатлений - я все еще вспоминала прекрасных обитателей Белого леса, то ли от усталости, ведь я столько носилась между столов, и даже с поручением успела сбегать, но факт остается фактом - я забылась. По самому дальнему району города, ночью, да и еще когда у людей неожиданный маленький праздник я шла без прикрытия заклинаний. Про них я просто не вспомнила, мечтала о зверях, а ноги сами несли меня по привычному пути. Так что рука, вцепившаяся в мое плечо, крепкая вонь перегара, и хриплый гогот нескольких глоток стали для меня полной неожиданностью. Меня держал молодой парень без тени разума на одутловатом лице - тот, если и присутствовал когда, уже был смыт алкоголем. Еще двое выпивших, его приятели, стояли чуть позади.
- Эй, пацан, монетку не одолжишь, а? - и меня тряханули так, что шапка, уже давно заменявшая мой платок, слетела с головы, а волосы, преодолев преграду в виде не самой крепкой веревочки, рассыпались по плечам.
- Ого, Михей, Чуб, да нам повезло! Это ж девка! - и уже сальный пьяный взгляд попытался найти у меня выпуклости, присущие слабому полу. Которые и так почти отсутствовали, а сейчас еще и прикрыты бесформенной рубахой. - Эк мы позабавимся. Чур, я первый. - Пинок достался то ли Чубу, то ли Михею, протянувшему уже руку в мою сторону. - Ну-ка, покажи, что там у тебя есть.
И так рванул мою рубаху, что та с жутким треском разошлась сверху донизу. Холодный ветерок на животе вывел меня из шокового состояния, и я выдала первое, что пришло мне в голову. Тот самый огненный шарик, которому меня научила Марфа. Правда, сейчас это был даже не шарик, а хороший такой шар, размером с отборный капустный кочан. И все же несмотря на размеры, он ничего не спалил. Тех пьяных, что пристали ко мне, снесло к противоположному дому, их одежда была в живописных проплешинах, а улица на момент озарилась яркой вспышкой. Парни не подавали признаков сознания, и я дрожащими руками кое-как перевязала рубашку и надела обратно шапку, убрав волосы. Решившись, все же подошла чуть поближе, чтобы удостовериться, что они хоть дышат. А потом убедилась, что сегодня все же, наверное, не мой день- - к месту пробы моего шара спешила тройка стражников, по видимому, совершавшая обход. Сначала я была даже рада, завидев их, ведь я лишь защищалась от троих насильников, потом вспомнила, что сейчас я больше похожа на мальчика, но все же решила, что если понадобиться, то прекращу маскарад. И все же то, что один из стражников скрутит меня и поволочет куда-то, было для меня полнейшей неожиданностью. Как я успела заметить, два других стражника привели в чувство парней, и также потащили их. Потом я как-то неудачно споткнулась и влетела головой прямо в стену дома, и сознание мгновенно погрузилось в темноту.