Не люблю поезда. Едва они поманят новыми открытиями и новыми встречами, ударят тебе в голову, как раз - и если не успел, то они под железный стук-хохот уносятся вдаль, забирая с собой и давние, и только появившиеся мечты. И в тебе уже чего-то не хватает.
Мне семь. В кармане шорт болтается любимая машинка - серебристый Мерседес, папин подарок. Шустрый кабриолет, откатишь назад - и он молнией помчится по линолеуму прихожей. Главная ценность в окружении пары карамелек, пяти кэпсов с покемонами и игрушки из Киндера. На перроне толпятся люди - устало сидят, нетерпеливо переминаются с ноги на ногу, стоят в обнимку и улыбаются. Разные.
Локомотив с невидящим взглядом широко расставленных глаз-фонарей все медленней и медленней подбирается к концу путей и, наконец, замирает, облегченно вздохнув. Мамина ладонь аккуратно ускользает из моей, ее руки обнимают меня, она целует меня в щеку, а я выворачиваюсь. Как же, мне же уже семь, я взрослый, в школу иду, к чему уже такие нежности. Дурак. У мамы командировка, я должен себя хорошо вести, а папа - присматривать за мной. В холодильнике суп, а в морозилке лежат вчера сделанные котлеты - только пожарить. Кота кормить тоже надо, не забудем. И будем ждать и скучать.
Затихающий стук-хохот, затихший перрон, затихшая квартира, минута молчания в телевизоре. Сошедший с путей поезд. Всегда будем ждать и скучать.
Мне десять. Я похож на индуса и у меня облезает нос. В сетке над полкой валяется пакет, набитый недозревшими гранатами и кедровыми шишками. Там, по-моему, что-то стухло. Напротив меня - мой новый лучший друг, с которым сбегали после отбоя с территории, сбивали шишки бутылкой на веревке, кидались в девчонок медузами и пугали младших, вырядившись в простыни. Мы перекидываемся в дурака, хрустим чипсами и гогочем, подталкивая пухлого соседа на его верхнюю полку.
Моя станция. За окном папа, в проходе вынутый из-под сидений рюкзак. Мы с другом солидно пожимаем друг другу руки, прищуриваемся, улыбаясь, и знаем - будем общаться. Я за окном, он усиленно машет, случайно роняет пыльную рыжую занавеску, уносится по путям вдаль.
Данного номера не существует.
Мне семнадцать. У нее рыжая непослушная шевелюра и завиток на шее, когда волосы убраны в хвост. По три сережки в каждом ухе, большие наушники, раскрашенные масляными красками, длинные ноги в шортах, подшитые, но такие любимые кеды. Катается на скейте, поцеловались в подъезде перед вечеринкой у какого-то незнакомого приятеля.
Метро. Мы, насквозь мокрые - ливень, - обнимаемся перед турникетом. Ей надо ехать. Не хочу расставаться. Она все мрачнее. Спускаемся вместе. Гул, потоки ветра, нелюбимый запах поездов. Ее отца снова отправляют куда-то, мама и сестра, конечно, с ним. Она тоже - остаться здесь одной ей не разрешили. Двери последней электрички захлопываются, она грустно улыбается и не спешит выдергивать застрявшие между дверей ленты с ремня джинсов. У нас осталась переписка в компьютерах, мобильные. Друзьями? Конечно. Будем болтать каждый день.
Экзамены. Мы нервничаем и уже ругаемся в сообщениях. Я прошел, она нет. Рыжее недоразумение будто бы не врезалось в меня на скейте.
Мне двадцать. Жизнь успела сменить курс. Друг опаздывает, и я нервничаю - пара скоро. Смс - "Сорян, дуй сам. Дело". Точно, словил какое-то тело. Бегу, двери поезда уже закрываются, а препод строгий, прямо чувствую грозу над головой. Надо попасть. Сейчас получу дверьми. Тонкая рука неожиданно сильно дергает за рубашку и я в вагоне, двери захлопнулись. Рука скрылась за сумкой, а шатенка озорно улыбается мне. Адреналин немного кружит голову. Что-то витает такое в воздухе.
Если ехать вовремя - ее нет. Теперь меня недолюбливают преподаватели - как же, не уважаю, опаздываю. Она любит стоять у самой двери. Друг смеется надо мной, когда не в обычное время я все же ищу ее глазами по вагону. Хороший предлог в наше время - забыл свои наушники, скучно, можно с тобой послушать? Слушает практически все, разве что регулирует по настроению. В программе рок-н-ролл и глитч. Фолк и пара бессмертных треков - ей петь хочется сегодня. Тяжелый металл и электронщина - засыпает. Джаз для кайфа. Фортепиано и музыка из Миядзаки. У меня прикольный рюкзак, а в том классном месте она тоже как-то была, забрела случайно. Поменялись номерами - и тишина.
В метро ее нет уже неделю. Стоит ли написать что-то? Друг смеется и проводит душеспасительные беседы. Не помогают они ничем, но слушать приходится. Снова ездим вместе.
Поскользнулся, джинсы ледяные, злой. Опять смс про дело-тело. И где умудрился? В толпе, текущей с платформы в вагон мелькает знакомая полосатая шапка. Бегу - и стук дверей. Улыбка сквозь стекло и воздушный поцелуй примиряют со всей слякотной зимой и приближающейся сессии. Эх, поехали. "Пошли в кино?" "Через станцию есть хороший ;)"