Гарвел и вправду был у себя, в Садовой башне. Лежал на широкой кровати и читал.
Яркое солнце заливало комнату, светлыми пятнами ложилось на книги, в беспорядке разбросанные по столу. Любопытно заглядывало в смятый, исчёрканный листок с неоконченными стихами. Освещало деревянный стул с резной спинкой, небрежно брошенный камзол - и тянулось жёлтыми полосками по гладкому деревянному полу...
Вот солнце добралось и в дальний конец комнаты, где темнел, поблёскивая медными ручками, старый платяной шкаф. На шершавых дверцах ещё можно было рассмотреть старинную резьбу: прихотливо изогнутые ветки с листьями и сказочными цветами. По правую руку от шкафа находился небольшой камин, слева - дубовая дверь.
Комната была невелика, но Гарвел чувствовал себя тут уютно и привольно. Не то, что в Замке, где вечно ощущалось чужое присутствие. Здесь он хозяин. Никто посторонний не войдёт сюда, и все вещи, до самого ничтожного листка бумаги, принадлежат лишь ему одному... Сюда он убегал всякий раз, как выдавалась свободная минута. Здесь, в тишине, из-под его пера рождались строчки стихов, пускай и несовершенных...
И здесь же, забыв обо всём, он с упоением предавался чтению. Приохотившись к книгам во время учёбы в Замке, в каникулы он обыкновенно доставал из отцовского сундука любимые истории про путешествия в Аралис и на Южные острова. Он знал их почти наизусть, но перечитывал с неизменным трепетом и восторгом. Дальние страны поражали его воображение, маня волшебством и неизведанностью... Из привычного уклада жизни мечты уносили в далёкий прекрасный мир, полный опасностей и сказочных чудес... Затаив дыхание, он следил за приключениями путешественников, вечно попадавших то в лапы кровожадных дикарей, то в заколдованный замок... Никогда не бывав в тех полусказочных странах, легко было принимать на веру всё написанное. Хотя нечто подобное о родной Соколанской марке вызвало бы лишь смех...
Кровать, где теперь полулежал Гарвел, находилась в нише, по обеим сторонам которой поддерживали тяжёлый шерстяной полог витые сосновые столбики. Полог был откинут, и солнечные лучи беспрепятственно падали из окна на страницы книги. Приходилось немного щуриться от света, и время от времени убирать падавшие на глаза волосы.
Пылкое воображение рисовало опасности перехода через пустыню: знойное солнце, барханы и разбойники, когда неожиданно дверь в комнату со стуком распахнулась. Гарвел недовольно поднял взгляд от раскрытой страницы - и увидел нахмуренное лицо отца. Пришлось сесть и со вздохом закрыть книгу на самом интересном месте, заложив меж страниц указательный палец.
Отец остановился прямо перед ним. Окинув взглядом горку книг на столе, он проговорил со снисходительной усмешкой:
- Всё с книжками сидишь... Никак, решил податься в учёные?
Гарвел улыбнулся, но улыбка вышла напряжённой.
- Нет, конечно...
Пристальный, изучающий отцовский взгляд смущал и тревожил. Что могло крыться за ним?
- Почему ты так смотришь, пап?.. Что-то случилось в деревне?
- В деревне всё в порядке, - последовал сухой ответ. - А вот чем собираешься заняться ты, закончив, наконец, эту свою рыцарскую школу?
Гарвел заставил себя не обращать внимания на пренебрежительный тон, и ответил как мог миролюбиво:
- Да я пока ещё не решил...
- Врёшь и не краснеешь! - Отец в сердцах ударил об пол тростью. - Вот чему тебя научили в треклятом ордене: врать и изворачиваться!.. Ведь ты давно уже врёшь и мне, и Леоните...
Гарвел вскочил, как ошпаренный. Забытая книга полетела прочь.
- Я вру?!.. Да кто посмел сказать подобную чушь?.. Ты знаешь меня...
Отец яростно перебил:
- Да, я знаю тебя... вернее, думал, что знаю!.. Но нынче ты ведёшь себя так, словно мы с Леонитой для тебя не существуем!..
- Да как ты можешь так говорить...
- Молчи!.. - Отец повысил голос. - Ты сам знаешь: собрался уехать, неведомо куда и зачем! Но ни словом не обмолвился об этом!.. Решил удрать тайком! Без отцовского благословения, без материнского согласия!.. Ведь Леонита тебе как мать!
Речь его стала чеканной, как бывало всегда в минуту раздражения. И лицо под нахмуренными бровями показалось чужим, незнакомым.
- Откуда ты знаешь, что я хочу... отправиться в странствие? - Гарвел не смог скрыть удивление. Ведь и он и вправду никому об этом не говорил!
- Я б и не знал ничего, кабы не Леонита!.. Она мне открыла глаза... И вот эти вирши... Скажешь, не ты писал?
И отец зло сунул ему под нос скомканный листок.
Гарвел мельком взглянул... Ну, конечно, его стихи. Как они попали в руки отца? И Леонита... Тоже против него?!.. Да как они смеют следить за ним? Рыться в его вещах?.. За что?
Его охватило негодование..
- Послушай, пап! Я - взрослый человек, и не обязан ни в чём отчитываться! Я - рыцарь-коннор, и сам решаю, как поступать... Соберусь и уеду, и вы меня не удержите!
- Так вот оно что!.. - насмешливо протянул тот. И хлёстко продолжил: Ты получил меч - и возомнил, будто стал совершеннолетним?.. Как бы не так! До совершеннолетия тебе ещё полгода, а до полного права распоряжаться собой и имуществом - и вовсе три года с половиной. Так что, рыцарь ты или нет, но никуда без моего разрешения и не думай!
Гарвел вспыхнул от унижения и обиды. И шагнул вперёд.
- Я сдал экзамен и получил меч!.. И волен пуститься в странствие, как и положено коннору!
Отец нехорошо прищурился.
- Не знаю, что там тебе положено... Но у меня из воли не выйдешь!.. По нашим таборным законам, а их сочиняли не крючкотворы, сын подчиняется отцу всегда! И если я сказал: никуда не поедешь, значит, так оно и будет!.. Заро *!
"Заро" - означало окончательное слово. Но Гарвел не собирался так просто сдаваться.
И ответил с мальчишеским вызовом:
- А я не стану подчиняться!.. И запрёшь под замок - всё равно удеру! Так и знай!
- Хорошо, что сказал, - На лице отца заиграли желваки. - Буду иметь в виду.
Гарвел ответил ему яростным взглядом.
Некоторое время они непримиримо смотрели друг на друга.
- Куда это ты так рвёшься? - спросил вдруг с нехорошей усмешкой отец. - К своей ненаглядной Элизе?.. А она тебя ждёт? Вот уж навряд ли!..
Гарвел вспыхнул как мак. И сжал кулаки от злости. С губ его невольно сорвалось дерзкое, непозволительное:
- Не твоё дело!
- Вот как?!.. Ещё и грубишь?.. - угрожающе процедил отец. - Смотри мне: коль выйдешь за ворота без позволения - отлуплю вожжами! На конюшне!.. Чтоб неделю сидеть не мог!
Гарвел задохнулся от ярости и обиды, не зная, чем ответить.
Но пока подбирал достойные слова, отец повернулся и вышел, хлопнув дверью. Та, отскочив от стены, жалобно заскрипела...
Некоторое время он, не помня себя, стоял посреди комнаты. Потом подвинул стул и не сел - рухнул, обхватив руками голову. Случившееся казалось ему дурным сном.
Как мог отец так унижать его?! Ведь Гарвел же и вправду рыцарь! Рыцарь-коннор. И добился этого не подхалимством и подкупом, а честной учёбой на протяжении семи с половиной илет. Как раз на днях, под торжественный звук трубы, сэр Аннибал вручил ему и остальным гербовые грамоты и торжественно поздравил с окончанием школы. В своём напутствии молодым рыцарям он называл их "юными орлами" и пророчил увидеть их лет через десять-двадцать в ранге магистров...
Гарвел был так горд своим новым званием! Наконец-то он самостоятельный, взрослый человек, сам отвечающий за свои поступки.
А отец посулил выдрать его на конюшне, как десятилетнего сорванца!..
Конечно, ему и раньше приходилось ссориться с отцом. В последний раз это произошло год... нет, два назад. Тогда он пришёл объявить, что намерен жениться на Элизе.
Отец жестоко высмеял его планы.
"Не пори чушь, сынок, - сказал он. - Маркиз Морнибанд никогда не отдаст за тебя дочь". "Но почему?"- спросил ошеломленный Гарвел.
"Потому. Всякий должен знать своё место. Ничего хорошего не будет, если принцессы станут выходить за простолюдинов, а вельможи - жениться на поселянках!"- "Постой, но ведь ты женился на дочери графа!" - "Это - совсем другая история. Да и как можно сравнивать твою мать и изнеженную, капризную девчонку?.. Попомни мои слова: она выйдет за кого-нибудь богатого, по указке строгого папеньки. А тебя, если не выбросишь из головы эту дурь, маркиз живо вышвырнет вон из школы!"
Гарвел, тяжело вздохнув, облокотился на стол и подпер кулаками подбородок. В прошлый раз отец словно в воду смотрел. Лишь в одном немного ошибся: его не выгнали... Лишь отправили доучиваться в Приморский замок, в Форнард**. А пока он там жил, надеясь заслужить милость командора, Элиза... Она не дождалась его. Забыла. Предала!
Как точно сказал о ней отец!
А вдруг и теперь он прав, и не стоит никуда ехать?.. А все эти сны и томленье души - простое наваждение, морок?..
Но крикнуть "заро!", толком не разобравшись! Унизить родного сына!
Гарвел потер ладонями лицо, пытаясь успокоиться. Душа всё ещё кипела, протестуя против несправедливости.
"Уехать!.. Нарушить запрет!.. Я взрослый человек, и сам за себя решаю!"
Но... Если уехать без спроса теперь, после отцовского запрета, это значило навсегда проститься с родным домом. А к этому он был пока не готов.
За дверью послышались тихие шаги, потом раздался негромкий, осторожный стук.
- Гарви, можно к тебе?
Леонита... Ну, почему сегодня его никак не оставят в покое?
Он выпрямился, глубоко вздохнув.
- Конечно, можно.
Раньше он звал её мамой, пока однажды отец не объяснил: мама была совершенно другая. Ещё прекраснее и лучше Леониты. Но... умерла, когда он ещё лежал в колыбели. Отец показал ему портрет улыбающейся белокурой всадницы. С тех пор Гарвел перестал звать Леониту матерью, но никогда не ощущал её чужой. И тем более - мачехой. Мать на портрете была сказочной принцессой, далёкой и незнакомой. Леонита же - такой родной и близкой! Сколько помнил он себя, со всеми своими детскими бедами приходил именно к ней, а не к отцу или прислуге. Леонита умела найти единственно правильные слова, от которых детское горе улетучивалось само собой...
Теперь, в семнадцать с половиной лет, он, конечно, не собирался бежать к ней за утешением. Но Леонита пришла сама.
Она вошла, прошуршав длинным платьем - и остановилась возле. Легко оперевшись о край стола, внимательно и строго взглянула в глаза. Она не улыбалась, напротив, тёмные брови крыльями сошлись над переносьем.
Ему стало неуютно. Если Леонита сердилась, хотелось сделать что угодно, лишь бы на её лице вновь засияла милая светлая улыбка.
- Зачем ты так с отцом?.. - с упрёком спросила она. - Неужели не мог промолчать? Отец расстроился...
Гарвел возмутился несправедливости обвинения:
- Сам виноват!.. Я - мужчина и взрослый человек, и нечего мне грозить поркой, как мальчишке!
Леонита, грустно покачала головой.
- Как же вы оба упрямы!.. Он не хочет тебя отпускать, ты куда-то рвёшься... Ты можешь объяснить, что с тобой происходит? Грубишь отцу, кричишь... Недостойно себя ведёшь...
Он встал, с шумом отодвинув стул. Досада и обида вылились в злые, резкие слова.
- Да, рвусь... А что вы оба ко мне прицепились?.. В вещах роетесь... Стихи мои читаете... Возьму и взаправду уеду!.. Я - вольный человек, и не хочу ни перед кем отчитываться!..
И внезапно увидел, как тёмные глаза Леониты лучисто блеснули. Шагнув к нему, она легко и властно положила руки ему на плечи. А во взгляде появилась неведомая мягкая сила.
- Наэ холяс! *** Остынь!
Гарвел ощутил, как его обняла невидимая тёплая волна. Погладила, забрала злость - и отступила. Он машинально сел на стул и растерянно пригладил волосы. Странное дело, кричать и доказывать свою правоту больше не хотелось.
А Леонита прошла к окну. И спокойно проговорила, словно ни в чем ни бывало:
- Гарви, может, отец и неправ... Но и ты не ломай дров попусту. Нельзя уезжать без благословенья. Помни об этом!..
- Он считает меня мальчишкой, - с горечью перебил Гарвел. - И до сих пор попрекает Элизой. Хотя прошло уже два года, и она замужем...
Леонита улыбнулась.
- Да он попросту не может понять, куда тебя так тянет. Единственное понятное объяснение - старая любовь. Тем более на дворе весна, время, когда оживают чувства...
- Вот ещё!.. - сердито сказал он. - Неужели он впрямь думает, что я могу простить Элизу?!.. Эх! Хотел бы я её ещё раз увидеть!.. Уж я бы высказал ей, кто она есть! И чего стоит!
Леонита нахмурилась.
- Упаси тебя Владычица!.. За оскорбление своей дочери командор тебе такое устроит!.. Ссылка в Форнард мёдом покажется! Ах, бедовый ты мой, бедовый... Не грусти, встретишь ещё хорошую девушку...
- Нет уж! Я дал зарок: больше никогда не смотреть на женщин.
- Ох, Гарви, Гарви! - Леонита, смеясь, погрозила пальцем. - Нельзя давать такие зароки.
- Почему?
- От любви не убежишь. А подобный зарок - оскорбление для богини Любви. Может, Она простит сказанное тобой в запале.
Гарвел слушал её, и от знакомого голоса вновь пришло давнее детское ощущение: всё будет хорошо.
Он обхватил руками колено, и задумчиво посмотрел в окно. Там меж деревьями ещё сияло небо, но длинные тени напоминали, что скоро на дом и сад спустится вечер.
- Зачем ты сказала отцу, что я собираюсь в странствие? - спросил он, помолчав. - Он же никогда меня добром не отпустит. Будто не знаешь!..
Леонита вздохнула.
- Я знаю вас обоих. Ты так же вспыльчив и неуступчив, как и он... Но я надеюсь вас помирить. Если, конечно, снова не станешь дерзить отцу на каждом слове.
- А откуда ты узнала, что хочу уехать? Я ведь никому об этом не говорил...
Она потрепала его по волосам.
- И ты ещё спрашиваешь? Я же тебя вырастила. Вспомни, даже совсем маленьким ты ничего не мог от меня скрыть. Да и врать ты не умеешь, у тебя все мысли на лице написаны. Большими буквами!
И так тепло засмеялась, что Гарвел улыбнулся - в первый раз после ссоры с отцом.
- А теперь... Гарви, у меня к тебе просьба... Ты не откажешься посмотреть за Лорикой и Анжу? Мне нужно сходить в табор. Ненадолго.
Он удивлённо вскинул глаза:
- А разве больше некому? А слуги?
Леонита смущённо развела руками.
- Как назло получилось... Отец забрал всех слуг - ушли поднимать ограду от волкизов. Поднять нужно срочно, иначе мы останемся без скота. Волкизы уже разбойничают по ночам...
Гарвел вскочил. Какое он имеет право сидеть и нянчить свою обиду, когда деревне нужна помощь?
- Почему мне не сказали?!.. Я тоже пойду!
- Сядь! - голос Леониты зазвучал строже. - Без тебя обойдутся. Не хватало сейчас мозолить глаза отцу!.. Ему тоже нужно остыть. Если хочешь с ним помириться, слушай меня. Ты останешься с детьми, а я схожу в табор за Мануэлем.
- За ним могу сходить я, - возразил он. В самом деле, зачем он станет здесь сидеть?
Брови Леониты вновь нахмурились.
- Ты будешь слушаться или перечить?! - погрозила она пальцем. - Мне нужно зайти ещё к старой Радде, я обещала ей лекарство. А ты останешься здесь. И не закатывай глаза!
Гарвел пожал плечами, решив больше не спорить. В конце концов, он всегда рад поиграть с Анжуаном и Лорикой. Только вот зачем ей так срочно в табор?.. Лекарство для старой Радды? Ох, не в том тут дело! В чём-то она его дурит...
Леонита улыбнулась, ни дать ни взять прочитав его мысли.
- Потерпи немного, пока я не могу тебе всего сказать... Сейчас я одену детей и выведу в сад. Поиграй с ними немножко. А я постараюсь скоро вернуться.
И она вышла, тихонько притворив за собой дверь.
Он посмотрел ей вслед. Злость исчезла, словно растворившись в тёплом Леонитином взгляде. Однако глубоко внутри ещё что-то царапало. Обида на отца? Досада на самого себя? Он не мог в этом разобраться.