Зашла я недавно в старый дом, где жила лет тридцать назад, отремонтировали его, сейчас там офисы каких-то организаций, постояла, посмотрела на Волгу, как тридцать лет назад, сфотографировалась у памятника Минину и Пожарскому, зашла в новую церковь, тридцать лет назад её, конечно, не было, церковь Казанской Божьей Матери, а внутри огромная икона Святого Луки - профессора, хирурга Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого.
Служительница церкви об иконе рассказала, что её привезли из Симферополя и подарили церкви, что Евангелист Лука в православной и католической традициях считается первым иконописцем и святым-покровителем врачей и живописцев.
Врачи молятся, чтобы помог он им в сложных операциях, больные просят о выздоровлении. А он сам писал о себе : "Я полюбил страдание"
Через страдание, будучи в ссылке (11 лет) во времена сталинских репрессий, пришёл к богу, он делал сложнейшие операции, был магом хирургии, а жил в избе на нарах, покрытых оленьими шкурами. Рамы в окнах имели большие щели, через которые проникал ветер и снег, который скапливался в углу и не таял; вместо второго стекла были вморожены плоские льдины Фамилия его - Войно-Ясенецкий. Всемирно известные книги - "Очерки гнойной хирургии", "Регионарная анестезия", докторская диссертация "О регионарной анестезии второй ветви тройничного нерва". За годы священства Лука произнёс 1250 проповедей, из которых 750 записано.
Первый раз он был арестован 10 июня1923 года за то, что принял сан епископа.
"На допросе чекист спрашивал меня о моих политических взглядах и о моем отношении к Советской власти. Услышав, что я всегда был демократом, он поставил вопрос ребром: "Так кто Вы - друг или враг наш?" Я ответил: "И друг и враг. Если бы я не был христианином, то, вероятно, стал бы коммунистом. Но Вы возглавили гонение на христианство, и поэтому, конечно, я не друг Ваш".
5 августа 1929 года покончил с собой профессор-физиолог Среднеазиатского (бывшего Ташкентского) университета И. П. Михайловский, который вёл исследования по превращению неживой материи в живую, пытавшийся воскресить своего умершего сына; итогом его работ стало психическое расстройство и самоубийство. Во второй половине 1929 года ОГПУ было сформировано уголовное дело: убийство Михайловского якобы было совершено его "суеверной" женой, имевшей сговор с Войно-Ясенецким, чтобы не допустить "выдающегося открытия, подрывающего основы мировых религий". 6 мая 1930 он был арестован.
24 июля 1937 года арестован в третий раз. В вину епископу вменялось создание "контрреволюционной церковно-монашеской организации", проповедовавшей демократические идеи.
В начале Великой Отечественной войны он отправил телеграмму председателю Президиума Верховного совета СССР Михаилу Калинину:
"Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий... являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука".
Войно-Ясенецкого не удовлетворяет объяснение памяти теорией молекулярных следов в мозговых клетках и ассоциативных волокнах. Он убеждён, что "кроме мозга должен быть и другой, гораздо более важный и могучий субстрат памяти". Таковым он считает "дух человеческий, в котором навеки отпечатываются все наши психофизические акты. Для проявления духа нет никаких норм времени, не нужна никакая последовательность и причинная связь воспроизведения в памяти пережитого, необходимая для функции мозга".
"Невидимая глазом часть солнечного спектра составляет 34 %. И только весьма незначительная часть из этих 34 % - ультрафиолетовые, инфракрасные лучи - исследована, и поняты те формы, которые лежат в их основе. Но что можно возразить против предположения, даже уверенности в том, что за многочисленными фраунгоферовыми линиями скрывается много тайн, неведомых нам форм энергии, может быть, ещё более тонких, чем электрическая энергия?"
Монография святителя "Очерки гнойной хирургии" стала настольной книгой врачей. До эпохи антибиотиков, когда не было другой возможности бороться с гноем, кроме хирургической, любой молодой хирург, имея эту книгу, мог осуществлять операции в тяжёлых условиях провинциальной больницы. Даже не зная, что книга написана епископом, нельзя не заметить, что её писал человек, с большой любовью относящийся к больным. В ней есть такие строки: "Приступая к операции, надо иметь в виду не только брюшную полость, а всего больного человека, который, к сожалению, так часто у врачей именуется "случаем". Человек в смертельной тоске и страхе, сердце у него трепещет не только в прямом, но и в переносном смысле. Поэтому не только выполните весьма важную задачу подкрепить сердце камфарой или дигаленом, но позаботьтесь о том, чтобы избавить его от тяжёлой психической травмы: вида операционного стола, разложенных инструментов, людей в белых халатах, масках, резиновых перчатках - усыпите его вне операционной. Позаботьтесь о согревании его во время операции, ибо это чрезвычайно важно"