За окном мороз тридцатиградусный, фонари подсвечивают снег, желтоватыми пятнами и окна в высотках, рядами, в шахматном порядке, одинокими свечками... и воспоминания, которые хочется навсегда отпустить в клубящийся морозом воздух, навсегда, чтобы выкорчевать, как гнилое дерево, похоронить подо льдом, засыпать снегом, чтобы навсегда забыть, но возможна ли такая амнезия, отпустить, чтобы никогда не вспоминать...
Щербатый рот и вечно не выспавшаяся физиономия у охранника, он спит на стуле, голова падает, и текут слюни из приоткрытого рта, растрёпанные волосы, но он спит и храп слышен во всех углах помещения, его с работы никто не попросит, так как он ловко кланяется и расшаркивается перед начальством, зализывая им задние проходы с таким усердием, что они покрываются грануляциями и благополучно зарастают, когда я работал проктологом, обычно не находил у них отверстий для ректоскопа, зализали, зараза, что мне теперь делать с их геморроем, а геморрой, конечно, есть у них, как у всех простых смертных, не начальствующих субъектов. Но как вы, наверно, понимаете, надоело мне смотреть в задницы и решил я стать предпринимателем, но здесь плати, там плати, а охранник этот щербатый, почему вы, думаете, у меня рассказ с него начинается, так аккуратно меня животом к стенке прижимает, живот большой, как у евнуха, у функционирующих мужчин животов не бывает, если видишь у мужика живот, ищи половую дисфункцию, плати, говорит, штраф администрации за какие-то нарушения, и животом меня толкает к стенке, руками вроде, как нельзя, статья будет, а брюшком можно... Но как я, законопослушный гражданин, могу нарушить законы моего отечества, заплатить организации деньги, которые она отбирать у граждан не имеет права, я как развернулся, но не врезал, конечно... А этот услужливый джентльмен слюной брызжет и брюшком своим беременным бьёт меня в бок, и поэтому приходится отступать назад, чтобы, не дай бог, не повредить содержимое брюшка, а в нем бьётся перистальтическая волна, живой он все-таки человечек, кушать хочет и поспать иногда на работе, а раздобревший большой сальник, прикрывающий скользкие и склизкие петли кишечника и раздутые пейеровы бляшки от напряженной работы фекально-отводной трубы, эх, зря ушёл из проктологов, заточил бы сейчас ректоскоп и с большой долей вероятности порвал бы ему, наверное, прямую кишку, случайно... От ошибок и опытные доктора не застрахованы. А тут ещё по ящику, как назло, документальный фильм о самом лучшем отечественном образовании, лучшее, говорят, у нас, в стране образование, лучше, чем в Кембридже и Сорбонне и даже лучше, чем в Оксфорде, и вспомнился мне экзамен в мед. академии по общей гигиене, профессор шепелявый, ужасная дикция из-за неправильного прикуса, засыпал меня вопросами дополнительными по билету: "Сан-гигиенические мероприятия в артвойсках, сан-гигиенические требования к братским могилам". Я его на Пискарёвское кладбище отправляю, говорю, что хоронили, не соблюдая правил, а он шепелявит, что неверный ответ, конечно, ответ неправильный, но я же не на могильщика здесь учусь и, честное слово, никогда не буду работать в артиллерийских войсках, а медицинские боекомплекты армии, которые будущему доктору надо знать наизусть, кто-то в погонах, считает, что это самые важные аспекты медицинского образования и вдали от больных рассусоливание теории, а нам бы больных смотреть и разбирать интересные клинические случаи...
Мне ничего не пригодилось, что я изучал в медицинской академии, хотя у меня были по всем экзаменам отличные оценки, но только по общей гигиене - "3" за братскую могилу, сейчас бы сей Вуз я бы обошёл бы, таланты у меня были, но благодаря медицине я замуровал их заживо в "братской могиле без правил".
Вот вспомнилось, извините, братская могила и случай вымогательства, завуалированный под штраф, эх, похоронить бы свои воспоминания в братской могиле навсегда...