Истриц Ада. Кэжуел

Все действующие лица и события сгенерированы на основе литературных персонажей, и их совпадение с реальными людьми и событиями случайны и непредумышленны.

Кэжуал - 1) случайный; 2) небрежный; 3) разработанный для неформального использования (англ., Webster)

Жизнь есть способ существования белковых тел.

Карл Маркс (а может быть, Фридрих Энгельс)

У меня дрожали руки, когда я только собралась сказать что-нибудь. Впрочем, дрожали также губы и ноги. Дрожало все, да так, что весь дом ходил ходуном.

Соседи в спешном порядке стали звонить в МЧС, службу предупреждений землетрясений и на телевидение. А также по первым попавшимся на мобильниках номерам. Чтобы выяснить, что происходит.

А может быть, это все от крика. Потому что мы кричали. Я не помню что, но это было громко и эмоционально. А потом он ушел. Мой благоверный. От меня. Навсегда, так получилось.

Несколько дней я металась по когда-то нашему, а теперь самолично моему дому. Частично от боли и разлуки, частично оттого, что заблудилась на бескрайних просторах обширного дома. От тоски и невозможности найти кухню я даже похудела и осунулась, а похудела не до той прекрасной фигуры, про которую знакомые завистливо шепчутся: Наверное, дорогие диеты и липосакция, а до той, про которую говорят: ни кожи, ни рожи. Я очень огорчилась, когда все-таки добралась до кухни и увидела себя в зеркальном отражении отполированного холодильника, знаете, последний писк моды, зеркальный холодильник. Говорят, раньше были такие шкафы-купе, с зеркалами, но это не гламурно, шкафы. А вот холодильник - гламурно. Мы специально заказывали зазеркаливание холодильника, это совсем недорого, все каких-то пару тысяч долларов, так это почти что даром.

Вот в этом зеркале я и увидела себя. Сразу же пожалела. Даже слезы пролила. Но скоро весна, эксклюзивные курорты, а там такая худоба замаскируется практически сразу. Вот только для профилактики надо подкачать силикона в пару мест. Ну, вы понимаете, какие места я имею в виду.

И когда я рассматривала себя, оценивая, куда и сколько сантиметров добавить, чтобы мой благоверный пожалел раз и навсегда, что позарился на что-то иное, мое внимание привлек телефон. Сотовый. Он всегда со мной, даже в ванной. А тут я случайно оставила его на кухне, когда несколько дней назад с гордым видом хлопнула дверью. Теперь телефон звонил, бравурной мелодией. Он был рад меня видеть снова. Соскучился, наверное, милашка. Он такой милый, последняя модель. Я приветливо улыбнулась ему и помахала рукой. В ответ он заткнулся... то есть перестал играть музыку. Я люблю музыку, поэтому у меня на мобильном много разных мелодий. Классика. И попса. Честно говоря, никогда не могла до конца разобраться, чем они различаются. Ноты-то везде одинаковые. Их вообще семь. В каждой гамме. Это я знаю, потому что училась в музыкальной школе. Свою дочку я тоже отправила в музыкальную школу. Еще в сентябре. Так вот, о классике и попсе. Я уяснила только одно: единственный способ в них разобраться - выучить наизусть. То есть знать, что вот эти мелодии - это классика. А вот эти - это попса. Другого способа нет. Несколько штук я уже выучила.

В общем, когда телефон замолчал, я полезла в холодильник. Фигура фигурой, стройность стройностью, а есть тоже необходимо.

В холодильнике было много еды. Как всегда. Это потому, что наша домработница регулярно покупает новую. Она у нас еще и кухарка, так что и готовит тоже она. Так проще. Ну, мы ей и платим соответственно. То есть не я плачу, конечно, а мой благоверный. Я вспомнила о нем и тотчас же заплакала.

В этот момент мои руки сами собой доставали с полок холодильника еду. Среди нее попалась банка черной икры, супермасло без холестерина, хлебцы с отрубями, низкокалорийный торт, замороженная малина, настоящая итальянская пицца и что-то еще. Конечно, такой пищей можно запросто испортить желудок, но искать чего-то более приемлемого мое обостренное чувство голода мне не позволило.

Хорошо, что на упаковке пишут, как эти продукты употреблять. Я, хоть и умирала от голода, прочитала все инструкции. Малину и пиццу следовало разогреть в микроволновке. Я отнесла их к микроволновке и засунула прямо в пакетах. Все равно разогревать их надо было одинаковое количество минут.

Однажды, давным-давно, мой благоверный принес мне кусок чего-то темного. Я думала, что это такой шоколад, и съела прямо так. Мой благоверный потом долго смеялся, сказал, что это мясо, и его надо было разморозить и поджарить в микроволновке. Еще он сказал, что теперь боится меня, потому что у меня точно есть людоедские замашки. Раз я ем сырое мясо. Потом я сказала ему, что он тоже ест карпаччо с удовольствием, а это сырая рыба. В другой раз, когда он дал мне что-то темное, коричневое и насквозь промороженное, я тут же разогрела еду в микроволновке. А это оказалось мороженое, и его надо было есть прямо так. С тех пор я читаю инструкции на упаковке. Чтобы знать.

Все это я думала, пока в слезах делала бутерброды с черной икрой. Потому что после такого скандала мне было грустно и жалко себя.

И тут мобильник заиграл снова. Я поняла, что кто-то мне звонит. Я взяла мобильник, нажала красную кнопочку и сказала: Алло!

- Алло! Это кто? - сразу закричали из телефона.

Голос был незнакомый, и я хотела отключить телефон. Но потом меня заинтересовало, кто это может звонить мне на сотовый и не знать меня. И я сказала:

- Это я, а то кто ж еще?

- Вы жена этого..?

Голос в трубке замялся, и я почувствовала неладное.

- Если вы собираетесь шантажировать меня, я сейчас звоню в милицию! Там у нас свои люди, с вами быстро разберутся!

Откровенно говоря, своих людей в милиции я не знала, сказала на всякий случай. Но мой собеседник среагировал сразу.

- Так я и есть... ваши свои люди в милиции.

- И что вам надо?

- Мне надо, чтобы вы приехали на опознание тела.

- Какого тела?

- Тела вашего мужа.

- А он что, сам тело опознать не может? Мы вообще-то в ссоре, так что вам лучше найти его самого.

- Вы не поняли. Ваш муж погиб. И нам необходимо, чтобы вы опознали его тело. Его труп, то есть. Это уже пустые формальности. Но все равно надо.

Я так и села на пол, вся в черной икре и масле без холестерина.

- То есть как погиб? Какое он имел право, не предупредив меня... Это просто подло с его стороны...

- За вами прислать машину? Или вы сами доберетесь?

- Сама доберусь! Диктуйте адрес. Нет, подождите, я сначала возьму куда записать.

Я торопливо записала адрес в книжке для рецептов, которую завела кухарка, и сообщила, что смогу приехать не раньше чем через час. При условии, что не будет пробок. В трубке судорожно задышали.

- Хорошо, - жалобно сказал голос. - Спросите майора Петрова.

Майора! Хороша история! Я-то думала, что наши свои люди в милиции подбираются в чине не ниже генерала. Ну, или полковника. Но майор! Мое мнение о муже, и без того испорченное размазанной по лицу икрой, упало еще ниже. Его не изменял даже сам факт его смерти. Ну ладно, сейчас приеду и опознаю, так опознаю, что ему плохо станет!

Я приняла душ, накрасилась и оделась. На всю эту ерунду ушло сорок пять минут. Еще пятнадцать минут скоростной езды по дороге, и мой бентли остановился у дверей морга. Минут десять я изучала окрестности, чтобы отсечь подозрительных личностей, которые вечно ошиваются вокруг и стараются что-нибудь стащить. На первый взгляд таких не было, и я мужественно пошла в двери.

Майор Петров был настоящим солдафоном, хотя и по-джентельменски открыл мне дверь. Его грязный мундир не внушал доверия, а запах пота ясно давал понять, что одеколон придумали не для таких людей. Я поморщилась, но храбро пошла за майором в какую-то темную комнату, где, в соответствии со всеми законами жанра, лежало накрытое грязной простыней тело. Простыня была вся в пятнах, как в этом фильме... ну, на последнем Каннском фестивале получившем приз. Там еще играет старая калоша Шерон Стоун, которая безмерно гордится тем, что не делает пластических операций. При этом она так штукатурится, особенно в кадре, что лучше бы сделала подтяжку. Когда мы в последний раз приглашали ее на наш маленький сабантуйчик в Каннах, она...

Из моих размышлений меня вывел майор. Вообще-то он меня вывел из себя тоже. Вот уж бестактный человек. Он откинул простыню и сказал:

- Это ваш муж. Вы его узнаете?

Я посмотрела на труп и схватилась за сердце. Это был он, мой любимый проказник, который вынудил меня... который меня бросил. Он лежал с таким испуганным лицом на этом столе в холодной обшарпанной комнате, что мне поневоле захотелось хоть чем-то помочь ему. Я кивнула и спросила сдавленным от сдерживаемых рыданий голосом:

- Он не очень страдал... перед смертью?

Майор как-то странно посмотрел на меня и накрыл тело простыней.

- У вашего мужа были враги.

Он не спросил, он констатировал факт. Разумеется, у моего мужа были враги, кто этого не знал.

- Благодарю за информацию, никогда бы не догадалась, - язвительно ответила я. - Еще какие-нибудь прописные истины?

- Выйдем, поговорим.

Он оглянулся на тело, словно покойник мог подслушать нас. Мы вышли на улицу к машине. Майор Петров закурил и предложил сигаретку и мне.

- Только после вас, - привычно сказала я и добавила: - Вы не ответили - он очень страдал перед смертью? У него такое лицо...

Майор кивнул.

- Я покажу вам несколько фотографий. Вы скажите, знакомы ли вам эти люди.

Да, я помню, именно так поступали люди в фильме. Он покопался во внутренних карманах, вынул толстую пачку фотографий, при этом непрерывно говорил, говорил, говорил.

- Неразумно ездить без телохранителей. Особенно сейчас, после, - он кивнул на морг. - Чем там ваш отдел безопасности занимается...

Он протянул мне эту пачку фотографий и выжидающе уставился на меня. Хорошо, что я успела накраситься.

Фотографии были хорошие, глянцевые. На них майор Петров был заснят в живописных позах с девушками в черной коже с плетками.

- Кого-нибудь узнаете? - настойчиво повторил свой вопрос Петров.

- Вас.

Он резко выхватил фотографии, побагровел, достал другие и снова протянул мне.

Здесь все лица были незнакомые. Какие-то мрачные типы, явно не нашего круга знакомств.

- Нет, этих я никогда не видела.

- Если увидите, позвоните мне. И держитесь от них подальше.

- Это они... моего мужа?

- Вероятно. Следствие работает.

- И все-таки... как он умер?

Майор рассказал. Все без утайки. Откровенно, как его фотографии. Я выслушала молча, с сухими глазами, потом качаясь отошла к своему бентли, села, отъехала на несколько кварталов и расплакалась. Ужасно.

Мне надо было срочно поговорить с кем-то. Тут зазвонил телефон, словно почувствовал мое желание. Я постаралась быстро схватить его и бодрым голосом сказала алло. Мне звонила моя лучшая подруга Глаша. У нее были свои проблемы, поэтому я сразу рассказала ей о смерти моего благоверного. Пусть решает сама, что для нее важнее - ее проблемки или мои проблемищи. Она сразу обрадовалась и принялась сочувствовать.

- Ты где? - спросила она. - Никуда не уезжай, я сейчас приеду.

Она на самом деле приехала очень скоро. Наши машины стояли бок о бок, и мне стало сразу тепло и спокойно на душе.

Глаша пересела ко мне в машину на пассажирское кресло, достала пачку сигарет и закурила. Она курила нервно и отрывисто, а я рассказывала все, что знала. Мне все время хотелось заплакать от жалости. Тогда Глаша сунула мне в рот мятную жвачку, так что я стискивала ее зубами и продолжала говорить.

Моего благоверного убили, когда он вышел из машины во дворе какого-то дома. Водитель-телохранитель вышел из машины первым и не заметил никакой опасности. Мой муж тоже покинул надежный бронированный салон. Они оба пошли к подъезду, и тут из-за соседней машины выскочили двое, в трикотажных масках, с обрезами в руках. Первым же выстрелом они сразили благоверного наповал. Ему попали в жизненно важные органы: бумажник с карточками и корочки с печатями. Впрочем, он узнал об этом позже, когда его везли в больницу. А тогда он просто упал на спину и схватился за грудь. Убийца продолжил свое дело.

Второй мишенью стал водитель. В него выстрелили несколько раз, потом сделали контрольный выстрел в голову моему благоверному. От немедленной смерти их обоих спасло только то, что патроны у киллеров оказались контрафактные. Расстреляв две обоймы, убийцы ушли, бросив оружие на месте преступления и подорвав машину. Гексоген тоже был контрафактный, но все-таки она загорелась.

Скорая помощь приехала довольно скоро, сразу же за милицией. Оба пострадавших были без сознания, их погрузили в машину с красным крестом и повезли в обычную больницу, Склиф, кажется. Потому что опознать изуродованные лица без документов они не смогли. Не помогли ни дорогущий костюм, ни явно элитный пожар на месте машины.

По дороге муж пришел в себя, и ему сказали о потере всех документов. Наверное, он представил некоторую нервотрепку по их восстановлению, потому что впал в кому. Обрадованные тем, что оба пострадавших не отвлекают их, фельдшеры апробировали медицинский спирт, а в это время мой благоверный истек кровью. В общем, умер по дороге в больницу.

Водителю повезло больше, он остался жив, но тоже находился в коме. Так что пока милиция собиралась теребить меня.

Глаша сочувственно зажевала мятную пастилку в знак солидарности со мной.

- Крепись, подруга. По крайней мере, он погиб на рабочем месте. Ты можешь им гордиться.

Конечно, она не знала, что он меня бросил. Сразу я не сказала, а теперь вспоминать не хотелось. И я не стала говорить.

После этого мы решили поехать перекусить и помянуть бойца безжалостного фронта.

Лучшее место для этого - ресторанчик На свежем воздухе. Он совсем недалеко от моего дома, готовят там хорошо, дорого и некалорийно, так что можно не бояться встретить какую-нибудь вульгарную тетку, ненароком почувствовавшую голод.

В ресторанчике и впрямь было немного людей, все знакомые лица. Настолько знакомые, что мы просто вежливо поздоровались и больше разговаривать нам было не о чем. Мы заказали еду, и нам принесли заказ на удивление быстро. Я ела и страдала. Глаша ела и думала. Она вообще лучше думает, когда ест. Наконец она сложила вилку и нож крест-накрест на тарелке, словно поставила крест на этой истории, и сказала:

- У моего мужа знакомые занимаются похоронами по всему городу. Ты не волнуйся, все будет в лучшем виде. Все обрыдаются. От зависти. Доверься нам.

- Хорошо, - сказала я. Что я еще могла сказать? Потом я поехала домой. Дома у порога меня встретил посыльный, с большой бутылкой мартини. Он сказал, что это соболезнования от хозяина Свежего воздуха.

После этого все дни прошли, как в тумане. Иногда кто-то звонил, приходил и что-то говорил, подсовывал какие-то бумаги на подпись. Я ничего не подписывала, и меня в конце концов оставили в покое.

Затем в один прекрасный день мне сказали, что завтра надо будет приехать на кладбище, а вечером в ресторане отмечать поминки.

Я позвонила в детский сад, чтобы в город привезли мою дочь, мою Соню, мое солнышко. Они сказали, что привезут ее завтра с утра, после завтрака. Я нашла черную одежду для траура, мне и солнышку. Потом я позвонила моей маме и тоже сообщила о похоронах. Странно, но она уже знала.

Назавтра мы все втроем поехали на кладбище, все в черном и грустные. Соня не понимала, что происходит, и только спрашивала, почему папа забрался в этот большой ящик и притворяется спящим, хотя обещал ей купить собаку.

Я пообещала ей, что куплю собаку сама, и она успокоилась.

Народу было очень много, они все говорили по телефонам, пока кто-то у гроба, около меня, что-то вещал серьезным голосом. От него сильно пахло то ли одеколоном, то ли освежителем воздуха. Я едва не теряла сознание от жары, духоты и этого запаха. Потом я все-таки упала в обморок, прямо в гроб.

Очнулась я уже в больничной машине, наверное, скорой помощи. Толстая вульгарная тетка совала мне под нос вонючую вату. Соня держала меня за руку и говорила:

- Мама, не плакай. Мама, не умирай.

Потом мы поехали в ресторан, но через полчаса Глаша и Танюша, еще одна моя подруга, вывели меня из зала и отправили домой. Больше там сидеть я не могла. Видеть все эти довольные рожи без намека на скорбь было выше моих сил.

Соня и мама были уже дома. Соня сказала, что завтра уже уезжает обратно на дачу, потому что ребенку не место в пыльном душном городе. Папа не захотел бы, чтобы она мучилась и зарабатывала физему и лергию.

- Эмфизему и аллергию, дорогая, - поправила моя мама. Она врач и знает. - Ты уже большая, должна говорить правильно.

- Я уже большая и могу говорить, как хочу, - возразила моя дочь. Она у меня чудо, не правда ли?

***

Я отправила дочь на дачу, их детсад имеет хорошую дачу в экологически чистом районе, далеко от города и других вредных производств. Мать походила по дому, спрашивая, может ли она чем-то помочь, и тоже уехала.

Я осталась одна и подумала: Боже, у меня же столько знакомых, у которых тоже погибли мужья! Надо спросить у них, что делать. Они, наверное, знают. Вот только как их найти? К сожалению, я им не звонила с тех пор. Ну ничего, надо позвонить Глаше, она должна быть в курсе.

Глаша сразу же предложила пообщаться с Стасей, тоже вдовой.

- Организуйте клуб молодых вдов, - посоветовала она. - Может, и я когда-нибудь вступлю... тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Все под богом ходим.

Я позвонила.

Стася сразу же сказала:

- Приезжай. Я сейчас дома. Только по дороге захвати что-нибудь поесть, а то у меня для тебя и не найдется ничего. Да, и воду какую-нибудь купи, а то у нас отключили, даже руки помыть нечем.

Я записала адрес, по дороге заехала в ближайший супермаркет и накупила всего.

Стася как-то ненормально обрадовалась моему приходу. Она быстро распаковала покупки, разложила на столе, воду налила в чайник.

- Слышала о твоей трагедии. Сочувствую.

- Спасибо.

Стася была молодой вдовой знаменитого артиста. Он при жизни еще по совместительству был когда-то владельцем бизнеса, не олигарх, но тоже приличный человек. Потом случайно отравился грибочками приготовления тещи и скончался на глазах потрясенной семьи. Теща была из Воронежской области и клялась и божилась, что грибочки были хорошие, съедобные, даже не сыроежки, а исключительно белые. Она их всю жизнь ела и до сих пор жива.

Бригада скорой помощи, примчавшаяся на вертолете МЧС, констатировала смерть.

С тех пор Стася жила воспоминаниями. Она сделала музей в доме, который был записан на свекровь. Она не появлялась в приличном обществе. Сейчас она жила в квартире на окраине, носила по дому ситцевый халат и плюшевые тапочки прощай молодость. У нее были побеленные, но уже серые потолки в комнатах.

Нет, я не буду делать музей из дома. Не буду жить прошлым. Жить прошлым - это просто отговорка. Наверное, причина здесь в другом. В чем, я еще не знаю. Может быть, догадаюсь. Потом.

- Скажи, эта боль... она когда-нибудь пройдет?

- Нет, никогда. Но позднее станет приятной.

- Правда?

- Не считай меня мазохисткой. Но это так. Зато теперь я живу в соответствии со вкусами моего мужа. Иногда я не верю, что его больше нет. Я покупаю одежду - и думаю, понравится ли она ему. Я собираюсь сделать ремонт - и думаю, понравился ли бы этот колер мужу. Или не понравился бы. Или что бы он подумал о линолеуме на пол. Или о бордюре на стенах.

Мы сидели и молчали, роняя во вскипевший чай слезы воспоминаний. Потом я пошла домой. Я знала, что у меня все будет не так.

Комментарии: 2, последний от 05/03/2009. © Copyright Истриц Ада Размещен: 14/04/2006, изменен: 17/02/2009. 21k. Статистика. Глава: Проза, Юмор, Пародии		Ваша оценка:
Аннотация: Пародия на Casual Оксаны Робски. По крайней мере, мне так кажется. Трудно пародировать Робски. Она сама вся как пародия.

Истриц Ада : другие произведения.

Кэжуел