Глава 2 В которой Доб осваивается в Китеже и узнает о Саде знаний
Кукушка долго и пронзительно кричала за окном. Кричала до хрипа. Охрипнув, она замолкала на несколько минут, потом снова принималась куковать надсадно и громко. Сначала в полусне Доб попытался сосчитать ее многочисленные ку-ку, сбился, задремал в паузе и снова проснулся, когда она возобновила пение.
- Победная песнь кукушки, - пробормотал он, переворачиваясь на бок и засовывая голову под подушку. Поспать еще минуток сорок-шестьдесят!
Но от назойливого оранья птицы было не так-то легко укрыться. Наконец Доб не выдержал и открыл глаза.
- Вот глотку дерет, прививкой бы тебя от куриного гриппа! - пробормотал Доб.
Потом взгляд его скользнул по сторонам. Он лежал в совершенно незнакомой комнате, с бревенчатыми стенами, между бревнами протыканными темно-зеленым мхом. Потолок из струганных досок низко нависал над головой. Добу показалось, что он мог бы дотянуться до него рукой, лежа на кровати.
На кровати! Это была абсолютно незнакомая жесткая деревянная кровать, в абсолютно незнакомой комнате абсолютно незнакомого дома. Доб сел на кровати и посмотрел в окно.
Громкие шаги за дверью комнаты заставили его лечь и на всякий случай закрыть глаза и притвориться спящим.
В комнату вошли два человека.
- А эти травки для подушечки! - сообщил низкий женский голос. - Сама собрала, помогут, не сомневайся!
- Что-то плохо твои сборы помогают, Кощеевна! - недовольно ответил высокий женский голос. - Уж что только не делаю...
Доб приоткрыл глаз и вприщур стал рассматривать вошедших. Две женщины, одна старая, даже древняя, седая и сухонькая, другая молодая, русая, высокая и статная, обе в балахонах... как их там называют, русские народные сарафаны. Они остановились напротив Доба и враз замолчали.
- Касатик, пришел в себя, - ласково сказала Кощеевна. - Вот и славненько.
Таиться не было смысла, и Доб открыл глаза.
Высокая женщина подошла и присела на край кровати.
- Меня Василиса зовут, - представилась она, - это Кощеевна. Мы лекарки местные, а ты болел. Теперь выздоравливаешь.
- Спасибо, - невпопад сказал Доб.
Кукушка снова заорала дурным голосом за окном.
- Вот ведь противная птица, - фыркнула Кощеевна. - Пойду прогоню, раз уж ты отудобил.
- Я чего? - переспросил Доб.
- В себя пришел и идешь на поправку, - пояснила Василиса.
Кощеевна бросила на кровать пучок травы и выскользнула из комнаты. Кукушка, в самом деле, вскоре замолчала.
Василиса растрепала пучок и раскидала траву по полу.
- Ладно, пришел с себя, теперь можешь поспать спокойно.
- Да я не хочу... А где я? Давно я здесь? А то мои родители... - он запнулся на полуслове и нахмурился.
- Деревенька наша Куделькой называется, тут град Китеж неподалеку, - охотно пояснила Василиса. - Давно ли? Дак с самого начала хвори.
- Я... мне домой надо, - быстро сказал Доб, вопросительно глядя на нее.
- А вот это не так скоро. Придется ждать, когда Радомысл вернется. Он главный у нас по людям с большой Земли. Так что день-другой у нас побудешь.
Доб недовольно фыркнул.
- Пока, кстати, можешь с Рудольфом встретиться. Он все к тебе рвется, как кукушку заслышал, так сразу к крыльцу прибежал, все тебя выглядывает. Даже о девчонке, Маришке, меньше беспокоится.
- Правда? - оживился Доб. - А можно мне с ним увидеться?
- Я сейчас его пущу, только ненадолго, - предупредила Василиса. - А потом будешь спать, согласен?
Он не успел даже кивнуть, как в комнату ворвался Рудольф. Теперь, отмытый и отдохнувший здесь, охотник выглядел гораздо лучше. Глаза блестели, волосы аккуратно уложены, улыбка до ушей и молодое, бодрое лицо. Сейчас охотнику было не больше двадцати - двадцати пяти лет, а тогда на просеке Доб был уверен, что перед ним совершенный старик.
- Вот ты какой, охотник Рудольф! - протянул он нараспев.
- Да, живой и собственной персоной! - радостно подтвердил Рудольф, садясь на кровать и вываливая на одеяло груду яблок.
Василиса тихо вышла из комнаты.
- Самое главное - спасибо, что спас меня! - заговорил Рудольф. - Я напрасно в тебе сомневался.
- Я тебя спас? - недоверчиво спросил Доб
- Ну да, ты. Позвал подмогу на выручку, они прибыли вовремя, забрали нас и привезли сюда.
- Я не помню.
- Ах да!
Рудольф явно сконфузился, чтобы скрыть смущение, выбрал одно яблоко и принялся смачно его грызть.
- Ну все равно. Теперь я твой должник. Знаешь, я поговорю с Василисой, если она отпустит, мы с тобой погуляем здесь, я тебе такие места, такие хоромы покажу!
- В Китеже? - невинным тоном осведомился Доб.
- Нет, в Китеже вряд ли, там нужен допуск класса Б, а у тебя нет. Да тут тоже хорошо, есть на что посмотреть.
- Послушай, Рудольф, но ведь Китеж - это мифический город? Мы в школе проходили, - веско заметил Доб. - Его на самом деле нет. Или есть?
- Знаешь, я потом расскажу тебе то, что разрешит Радомысл, - смущенно сказал Рудольф. - А пока он не решил...
Как ни пытал его Доб, то нудно задавая вопросы, то стараясь подловить на оговорках, ничего не получалось. Охотник наотрез отказывался рассказать чуть больше о Кудельке или Китеже. Больше того, Рудольф вскоре распрощался и ушел, и Доб под строгим взглядом Василисы уснул крепким сном и проспал до самого утра.
Утром он проснулся рано, настоятельная рекомендация Василисы выгнала его во двор, умываться. Кощеевна уже налила в большое корыто несколько ведер росы с травы бодрицы, как она сказала, и несколько человек весело фыркали, плеща себе в лицо горсти воды. Доб присоединился к ним, исподтишка рассматривая товарищей, среди которых особо старался охотник за оборотнями.
После шумного ритуала-умывания Рудольф предложил сбегать на речку искупаться.
- До завтрака еще успеем! Нет ничего прекраснее, чем окунуться в свежие утренние воды Кудельки - это речка так называется. Мне это так нравится здесь, под Китежем. Пойдем, тебе тоже понравится, даже если тебя больше никогда сюда не пустят!
Доб согласился сразу. Ждать завтрака, скучая под надзирающим взглядом Василисы и Кощеевны, казалось ему страшнее смерти. Да и приятные слова и признательность Рудольфа грели душу.
Вдвоем они вышли на огороды и оттуда по тропинке спустились к речке.
Мелкий белый песок, какого никогда не бывает на Русских равнинах, холодил босые ноги, да и вода неширокой реки казалась слишком холодной для купания. Впрочем, Доб был готов последовать за своим благодарным спасенным хоть в огонь, хоть в воду - ледяную.
Рудольф на ходу скинул футболку, на секунду задержался, чтобы стянуть штаны, и бросился в волны. Доб точно также разделся и окунулся в реку.
- Знаешь, поплыли до того берега и обратно, кто быстрее? Наперегонки?
- Давай!
И хотя до другого берега было не больше десяти метров, выбираясь следом за Рудольфом на песок, Доб чувствовал себя уставшим. Он просто свалился на пляж, стараясь восстановить дыхание.
- Куделька - река хитрая, - понимающе сказал Рудольф, садясь рядом. - Сейчас я.
Он прошептал что-то неразборчиво. Как ни старался навострить уши Доб, ничего не смог разобрать в шелесте слов. И тут же влага, мелкими ледяными капельками покрывавшая его тело, исчезла, стало тепло и легко. Сам охотник тоже высох моментально.
- Здорово, охотник!
Доб посмотрел туда, откуда прозвучало приветствие. Юный воин, в кольчуге и шортах, в шлеме и сандалиях на босу ногу, шел к ним по берегу.
- А, юный ученик! - откликнулся Рудольф. - Рад, рад тебя видеть. С боевого задания?
- Да нет, просто новое обмундирование, - сказал воин, скидывая шлем и опускаясь на песок рядом с Рудольфом. - Обнашиваю в период затишья.
- Я и тебе обязан своим спасением...
- Да о чем речь...
Доб почувствовал укол ревности. Он был другом Рудольфа, которому тот обязан был жизнью, он был героем дня и делиться честью с другими не хотел.
- Подумаешь, - сказал он с легкой дрожью в голосе, - шлем-то картонный...
Воин усмехнулся.
- Почему картонный, настоящая сталь, булатная, наш кузнец ковал собственноручно. Вот, примерь, - он протянул шлем Добу.
Доб взвесил шлем на руке, тот был очень тяжелый. Доб сел поудобнее и попробовал надеть его на голову. Шлем придавил его своей тяжестью и неудобством.
- Это Невзор, - голос Рудольфа доносился глухо и невнятно. - Он тогда встретил тебя на лестнице.
Доб с трудом стащил шлем с головы и уронил на песок.
- Извини, что так получилось, - немного виновато сказал Невзор. - Ну, это смертельное боевое заклинание. Просто я был совсем один, и вдруг ты, на лестнице, не откликаешься на обращение, незнакомый, чужой... Конечно, я испугался и решил действовать наверняка. Времена сейчас тревожные, все посторонние подозрительны.
- А я ничего не помню. Что случилось? Помню только, как спустился к такому шлагбауму, покричал немножко и... все.
Рудольф вздрогнул, стал торопливо одеваться, Невзор раскрыл было рот, чтобы сказать что-то, но промолчал, лишь водрузил шлем на голову.
- И никто не хочет ничего мне рассказать? - подозрительно спросил Доб, но ребята только молча встали и пошли обратно к дому.
Доб догнал их уже во дворе, где за длинным столом уже сидело несколько человек, с мисками наготове, и Василиса, в белом кухонном переднике, гордо стояла во главе стола с большой кастрюлей и черпаком. Она деловито указала Добу на свободное место рядом с кастрюлей, Рудольфу махнула куда-то в конец стола и подняла руку, требуя тишины.
Доб протиснулся на лавку у стола и заглянул в свою миску. Каша с мясом и подливкой пахла так аппетитно, что у него потекли слюнки.
- Отче наш! - громогласно начала Василиса, и легкий шепот пробежал по рядам: люди повторяли за ней слова вполголоса. - Да святится имя твое... благодарим тебя за хлеб, который ты даешь нам каждый день...
Доб искоса посмотрел на сотрапезников, но они серьезно бормотали вслед за Василисой. Наконец она стукнула черпаком по кастрюле, и люди дружно заработали ложками.
Доб тоже зачерпнул порцию каши и осторожно попробовал. Что ж, вполне вкусно, есть можно. Явно приправлено каким-то подножным кормом, как называет всякие съедобные растения мать. Он быстро съел все подчистую и посмотрел вокруг.
- Мне добавки! - крикнул Невзор с другого конца стола, и Василиса с кастрюлей потащилась к нему.
- А что, магией нельзя было передать? - ехидным голосом спросил Доб у своего соседа, сумрачного подростка с бледным симпатичным лицом.
- Василиса не любит фокусничать, - с набитым ртом ответил тот. - Ты новенький у нас, да? Плохо ее знаешь? На всякий случай знай - ее о таком просить не стоит. Себе дороже.
Он потер лоб, почесал нос и снова принялся за еду.
- Я новенький, точно! - сказал Доб, видя, что его сосед не собирается продолжать разговор. - Меня Добрыня зовут.
- Некрас, - коротко буркнул подросток, и Доб не понял, было ли это имя или реакция на его настойчивость.
- Некрас - это имя? Или кличка?
- Да ты что, с луны свалился? - презрительно усмехнулся подросток. - Некрас - это имя. Или ты оборотень? Тот самый, что едва Руда не прикончил?
- Я нет! Не оборотень!
- Вот и я думаю, новеньких оборотней в Кудельке отродясь не бывало... их обычно в Веретеновке держат.
- Я просто новенький...
- Я думал, для новеньких уже поздно. Их обычно в августе с большой Земли привозят... перед школой. А сейчас уж у! Октябрь. Да и вид у тебя такой... не школьно магический.
- Это как? - немного обидчиво спросил Доб.
- Да так...
- Это я, между прочим, Рудольфа спас! - поспешил Доб восстановить свое доброе имя, но Некрас только недоверчиво покачал головой.
- Его спасли Радомысл и Рогнеда. Я точно знаю, я видел, как они возвращались. С оборотнем и Рудольфом. А ты не похож на них, так что врешь ты...
- Я! Я никогда не вру! - потрясенный недоверием, заявил Доб.
- А может, ты тот самый недоучка, которого Невзор подстрелил? Вы нашли друг друга, оба придурки, - насмешливо сказал Некрас.
Доб стиснул зубы и замолчал. Василиса вернулась с почти полностью опустевшей кастрюлей и, ни слова не говоря, выложила по одному черпаку каши ему и Некрасу.
- Тебе, чтобы поправлялся быстрее. И тебе, чтобы поправлялся быстрее, и чтобы умнее впредь был. И пока все заклинания не выучишь, не лезь на рожон. У меня серьезные воины лечатся, мне на мелочь недоученную времени тратить некогда, - сказала она сердито, так что Некрас только втянул голову в плечи, бросил злой взгляд на Доба и стал торопливо глотать кашу.
Кощеевна принесла несколько жбанов с квасом и начала разливать по кружкам едоков. Некрас схватил одну, припал губами к краю и стал жадно, с хлюпаньем, пить.
- Не торопись! - снова прикрикнула Василиса. - Чай, не демон за тобой гонится, думай с благодарностью, что пьешь.
Доб фыркнул и получил сердитый взгляд Некраса. Когда Василиса отошла в конец стола, подросток процедил сквозь зубы:
- Ты случайно не в школе Святогора учишься? Так меня туда переводят теперь, так что я с тобой разберусь, когда приеду. Ты еще пожалеешь, что все это слушал.
Он быстро допил квас, пробормотал что-то и пошел прочь. Кружка его поднялась в воздух, покачалась.
- Стой, вернись, отнеси посуду на место, - крикнула ему Василиса. - Еще мне не хватало ее по подвалам разыскивать, если ты так же удачно ее переправишь, как себя.
За столом сдержанно, тихо засмеялись, но под грозным взглядом Василисы примолкли. Некрас вернулся, подхватил кружку, которая чуть было не упала на землю и поплелся в дом.
- И остальные тоже, нечего смеяться, а посуду уносите ручками-ножками.
Непререкаемый приказ Василисы не уменьшил веселья, но люди все-таки послушно потянулись с кружками-тарелками к дому.
Рудольф подошел к Добу.
- Ну допивай, да пойдем погуляем. Надеюсь, грозная целительница не станет возражать, если мы окрестности посмотрим.
- Только недолго. Чтобы к обеду вернулись.
Василиса постучала пальцами по краю кастрюли, загрузила в нее пустые жбаны и понесла на кухню. Доб сгреб миску и кружку и навострился бежать за ней, но Рудольф перехватил его за локоть.
- Постой-ка, помой сначала, а то за грязные Кощеевна тебя живьем съест. Вон там вода.
- А все остальные просто так относят! - удивленно заметил Доб.
- Все остальные магией пользуются, помнишь? Доб вздохнул и поплелся к крану с водой. Тщательно вымыв миску и кружку, он отнес их на кухню, вручил Кощеевне, с вздохом потрепавшей его по голове, и вернулся к Рудольфу.
- Значит, так. Я сам помню, что мне нравилось в твоем возрасте. Битвы всякие, схватки, на мечах, саблях, луки-стрелы. Так?
- Есть маленько, - сдержанно согласился Доб. - Вообще-то в нашей команде лесных эльфов я легко мечом бился.
- Мечом?!
- Ну, мы их делали из дерева. Вырезали.
- Ясно. Ну, у меня-то только сабли есть, - охотник показал на двое ножен, висевших у него через плечо, - хочешь, немного научу пользоваться?
- Конечно, хочу! - радостно закричал мальчик.
- Только тихо, вдруг не все согласятся, - вздохнул Рудольф.
Следом за охотником за оборотнями Доб пошел учиться фехтовальному искусству, сначала по деревне, где Рудольфа время от времени окликали незнакомые люди, потом дошли до опушки.
Они брели теперь по лесной дороге, с наезженными колеями, Рудольф по одной обочине, Доб по другой. Высокие сосны то подходили к самой дороге, то отступали далеко назад, открывая поляны, заросшие травой. Вскоре перелесок закончился, и они оказались в поле. Река, очевидно, Куделька, текла справа, и далеко впереди темнела рощица.
- Нам туда? Что это? - спросил Доб машинально.
- Нет, нам через речку, тут недалеко. А там... там Сад знаний, так сказать, растительные университеты.
По хлипкому мостку они перешли на другой берег и зашагали по дорожке из темной травы, снова углубились в лес. Рудольф шагал очень быстро, Добу пришлось почти бежать за ним вприпрыжку.
Через несколько минут, пройдя через светлую рощу высоких корабельных сосен, они вышли на берег. Впереди расстилалась безбрежная водная гладь, только небольшой остров поблизости нарушал синеву моря.
- Это море-океан, - пояснил Рудольф и стал спускаться с высокого берега вниз, к воде. - А это - остров Буян. Нам туда.
Доб тоже спустился на камни. Остров лежал довольно далеко.
- И как мы туда доберемся?
- Вброд дойдем. Тут на самом деле не очень глубоко, не бойся. Главное - иди за мной, шаг вправо-влево - утонешь наверняка.
Доб послушно пошел за ним следом. Вода, сырая и холодная, как ей и полагается быть в море, сразу пропитала штаны и рубашку мальчика. Вскоре она уже поднялась до пояса, и Доб решился спросить у Рудольфа.
- А дальше глубже будет? А то мне плыть придется.
- Нет, глубже не будет, не волнуйся. Да мы уже и пришли уже.
Берег острова, узкая песчаная полоска, расстилался перед ними. Доб рванулся вперед, чтобы наконец выскочить на сушу, но Рудольф удержал его за плечо.
- Подожди, на остров Буян так бесцеремонно нельзя заходить.
- А то что?
- В лучшем случае в море сбросит. А про худшие случаи мне даже думать не хочется. Так что молчи и смотри, что я делаю.
Он сбросил с плеча в воду сабли и приклонил колени.
- Остров Буян, допусти нас к себе, мы идем без злого умысла, только чтобы учиться. И оружие это только ради учебы.
Рудольф подождал несколько секунд и встал.
- Пойдем, теперь можно.
Они вышли на берег и Рудольф резким движением провел ладонями вдоль штанов. Мокрая одежда мгновенно высохла. Точно так же охотник высушил одежду Доба.
- А как же сабли? За ними же обратно в воду лезть надо!
- Не волнуйся, вон видишь, их приливной волной на песок вынесло.
В самом деле, обе сабли лежали на мелководье. Рудольф подобрал их, высушил и протянул одну Добу.
- Доставай, и начнем.
Доб достал блестящую саблю, покрутил, со свистом рубанул воздух.
- Отлично! - одобрительно кивнул Рудольф. - Теперь вставай напротив меня и нападай. Да не бойся, руби со всей дури.
- Ты точно отобьешь? - засомневался мальчик.
- Даже если не отобью... Это же остров Буян, самое безопасное место в мире. Здесь физические законы не действуют, так что никто не может причинить другому вред. Вот смотри, - Рудольф подошел и протянул левую руку, - руби смело, посмотришь, как будет.
Доб для порядка легко ударил саблей плашмя по руке, но Рудольф покачал головой, повернул оружие острием к коже:
- Вот руби, со всей силы.
Доб послушно стукнул саблей по руке, не со всей силы, понятно, но довольно крепко. Сабля ударилась и отскочила, не оставив и следа.
- Вот видишь, как я и говорил!
- А еще раз можно? - с удивлением спросил Доб и ударил со всей силы.
Сабля прошла сквозь руку, как сквозь туман.
- Ого, да ты силач! - воскликнул Рудольф, потирая руку там, где прошлась сабля.
Никаких следов, правда, не осталось, но охотник был удивлен.
Потом Рудольф показал Добу несколько приемов фехтования, они с удовольствием сражались на поляне у берега.
- Ладно, хватит, - сказал наконец Рудольф, вытирая пот со лба. - Устал?
- Нет! - с готовностью ответил Доб, который от усталости еле шевелил руками, но мог бы еще биться.
- Все равно надо возвращаться, пойдем.
Они вложили сабли в ножны и двинулись в обратный путь.
Когда они снова перешли через пролив к сосновой рощице и обсушились, Рудольф подмигнул мальчику и спросил:
- А хочешь, я покажу тебе здешний музей боевой славы, тебе наверняка понравится? Там, где оружие и оборотни. Ты же их рисуешь, я помню.
- Лучше расскажи мне поподробнее, что это за место. Школы, Большая земля, магия, Буян. Оборотни твои.
Рудольф смутился.
- Понимаешь, мне нельзя. Никому нельзя. Потому что если тебя отправят обратно - а тебя отправят обратно, я уверен, - тогда чем меньше ты знаешь, тем лучше.
- А музей?
- А что музей? Музеев везде полно. Даже у нас во Франции... Что плохого, если ты посмотришь музей?
- Но я ведь кое-что знаю. Вот, заклинание, например, помню. "Путник взывает к помощи Китежа".
- Ну... его сотрут. Заставят забыть. Потом, это всего лишь вызов... в смысле призыв.
Они двинулись со двора, разговаривая на ходу.
- Жаль. А я так хотел бы остаться...
- Ты и так слишком долго здесь пробыл. Кое у кого теперь проблемы будут.
- Ух ты! А... - попытался разговорить его Доб, но Рудольф был непробиваем.
Большой терем, к которому привела их дорожка, явно недовольно сморщился, когда Рудольф протянул руку к двери. На мгновение - Доб отчетливо это видел - окна сузились, темные вертикальные полоски пробежали по верху фасада.
- Эй, - дернул Доб Рудольфа за рукав. - А дом не обрушится? Смотри, там трещины.
- Ну ты же со мной, не волнуйся. Был бы один - было бы опасно. А так...
Дверь резко распахнулась, ударилась о стену и с грохотом захлопнулась у них перед носом. Рудольф что-то пробормотал сквозь зубы и ткнул в дверь сложенными вместе указательным и средним пальцами. После этого терем не сопротивлялся, пустил их внутрь.
В больших залах на стенах были развешаны всевозможные луки, арбалеты, мечи, кинжалы и прочие неизменные спутники фэнтези и истории. Доб забыл о своем приятеле и метался вдоль экспонатов, с замиранием сердца касаясь их кончиками пальцев. Несколько рыцарских доспехов привели его в полнейший восторг.
- Это даже круче, чем у Невзора, - пробормотал он, поднимая тяжелый черный шлем.
В углу Рудольф пожал плечами.
- Если хочешь, можешь попробовать сам поорудовать...
- Чем?
- Чем захочешь... чем музей разрешит. Что сможешь со стены снять, то твое.
Доб подергал несколько мечей и луков, но поддался ему только один не очень большой кинжал. Мальчик помахал им в воздухе, наяву видя побеждаемых оборотней и прочую нечисть.
- Идем дальше, - позвал его Рудольф. - Там тоже интересно.
Они побродили по залам, посвященным оборотням, и охотник давал пояснения с видом знатока. В одном месте он рассеянно прошел через стену; когда Доб, зажмурившись для храбрости, попытался пройти за ним, то только расшиб нос о твердое как камень бревно. В ту же минуту Рудольф вернулся, удивленно похлопал глазами и извинился.
- Сейчас я все исправлю, - сказал он, касаясь носа Доба сложенными указательным и средним пальцами. Легкий холодок перешел с них на лицо, потом Доб потер нос и понял, что все в порядке.
- Я понял! - сообщил ему обрадованный вдруг охотник. - Просто музей не хочет тебя пускать в тот зал. Ну, в предательский чертог он же пустит? - вопросительно закончил он, и Доб понял, что он обращался именно к терему.
Они повернули в следующий зал. Экспонаты здесь были вовсе не такие интересные, как в остальных комнатах, и Доб разочарованно пожал плечами.
- А что здесь смотреть? Скучно!
- Предательство, - серьезно ответил Рудольф, - один из самых страшных грехов.
- Ну... - разочарованно сказал Доб, но охотник уже показывал ему экспонаты.
- Вот, это кремень Каина, который предал Авеля. Вот кожаная мошна, в которую Иуда сложил деньги за предательство Христа. А в этом углу все о Гришке Кутерьме...
- А это еще кто? - подозрительно спросил Доб.
- Тот самый, который привел татаро-монголов к Китежу. Когда те стали его пытать, он "не могий мук стерпети". Видишь, здесь все так и написано.
Доб осторожно прошел мимо темных, мрачных, словно покрытых копотью предметов, ржавых мечей, кривых сабель и чего-то еще, что он даже не знал как называется.
- Нет, ты посмотри, - настойчиво сказал Рудольф. - Вот предательство, его часто совершают люди из самых добрых побуждений. А иногда они просто не знают, что предают... или что их предают.
Доб послушно остановился и еще раз посмотрел на экспонаты. Ничего особенного он в них не видел, вот доспехи и оружие в первых залах и ловушки на оборотней - это да!
- Ладно уж, пошли! - наконец милостиво согласился Рудольф, и они повернули обратно.
- А сувенирчик можно здесь приобрести... купить? - спросил Доб невинным тоном.
- Сувенирчик? Какой сувенирчик? Да зачем он тебе?
- На память.
- Кстати, про память... Ты сам-то понял, что сказал? - ядовито сказал Руд.
- Ну да, какая судьба меня ждет... А почему мне нельзя здесь остаться?
- Ну, это не я решаю. Решает совет во главе с Радомыслом.
Доб потихоньку прихватил кинжал, которым играл давеча, и засунул за пояс под футболку на спине. Рудольф вроде бы ничего не заметил и продолжал объяснять:
- А у них свой подход. Я никогда до конца не понимал, почему они выбирают одних и не выбирают других...
Они вышли из терема и снова зашагали по травяной дорожке обратно.
- А тебя тоже выбрали?
- Меня? Нет, со мной совсем другая история приключилась, - засмеялся Рудольф. - Но тебе неинтересно это знать.
- Интересно, интересно!
- Я не спрашиваю, я предупреждаю! - немного резко ответил Рудольф и замолчал.
За обедом Василиса снова усадила его рядом с собой, под неусыпный надзор, по соседству с Некрасом.
- Вы, ребятишки, ушлые, за вами глаз да глаз нужен, - буркнула она, когда Доб попросился сесть с Рудольфом. - Кто знает, что на ум взбредет. А Руд не уследит, он в оборотнях дока, а не в шкодливой ребятне.
- Я не шкодливый, - мрачно отверг поклеп Некрас.
- Конечно. Ленивый и бестолковый, - раздраженно ответила Василиса. - Не отвлекайте меня болтовней, мне еще и людей кормить надо. Сейчас раздам еду и вернусь!
Она быстро расставила горшки с супом на столе, послала Кощеевну посмотреть за кашей и прочитала молитву, как утром.
- Жаль, картошечки нет, - пробормотал Доб, швыряясь ложкой в миске. - Я в супе картошку люблю.
- Картошки? Ну, картошку только на Большой Земле едят, здесь нет, - с досадой сказал Некрас. - И все из-за каких-то глупых предрассудков.
- Да? А что еще?
- Ты что, вообще? Нашел о чем спрашивать. Оголодал вконец, что ли? Заработался?
- Да я только в музей ходил с Рудольфом.
- С Рудом? Классно. В музей? Ладно, потом поговорим, после обеда, - пообещал Некрас, когда Василиса сердито посмотрела на него.
После обеда, когда Доб, единственный из всех, вымыл тарелки и отнес их на кухню Кощеевне, Некрас схватил его за локоть и повел огородами к реке.
Они не остановились на пляже, где утром Доб познакомился с Невзором, прошли дальше, пока не оказались у небольшой пещеры на берегу, здесь наверху высился холм, явно рукотворного, или скорее магического, происхождения. Темный след от костра у самой воды говорил, что место было обжитым, что сюда часто приходили люди. Некрас, за всю дорогу ни слова не произнесший, украдкой оглянулся по сторонам и потянул Доба в пещерку.
- Вот здесь нас никто не найдет! - шепотом сказал он. - И никто не подслушает.
Он уселся на глинистый берег и показал Добу на место напротив через кострище. - Ну рассказывай, как вы с Рудом ходили. В музей. Руд парень что надо, я тоже хочу стать охотником за оборотнями.
- А оборотни здесь где? В Веретеновке?
- Да они везде. В Веретеновке их только первое время держат, пока они привыкают и лечатся. А потом кто их там держать будет, они ходят везде. Да ты не бойся, они здесь смирные. Луны-то нет, вот они никогда не оборачиваются... не перекидываются, то есть.
- Нет луны?
- А ты что, не обратил внимания? И тебе никто не говорил? А сам заклинание общего знания не творил? Или ты не умеешь? - насмешливо спросил Некрас.
Вместо ответа Доб только пожал плечами.
- Слушай, когда вы в следующий раз пойдете с Рудольфом, возьмите меня. Хоть куда. Лучше, конечно, в музей. Слушай, а как музей тебя пустил?
- Да он вроде как не хотел пускать. Захлопнул дверь. Если бы не Рудольф...
- Понятно. Меня тоже терем не пускает, дверью хлопает. Издевательски так.
- Ну да. "Он над нами издевался, сумасшедший, что возьмешь", - повторил Доб любимую припевку отца.
- Значит, Рудольф его укротил, - усмехнулся Некрас. - А что он сказал? Какое заклинание.
- Я не слышал, - подумав, сказал Доб. - Что-то пробормотал, и рукой вот так сделал, - он повторил жест Рудольфа.
- Ну, что он так сделал, я не глядя могу сказать, - раздраженно заметил Некрас. - Здесь главное - слова. Ты что, вообще дурак? Даже на носу не зарубил?