Истриц Ада : другие произведения.

Спасти Китеж

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
  Спасти Китеж
  
  Глава 1, В которой мы знакомимся с Добрыней, а он приезжает на новое место и попадает в Китеж
  
  Добрыня присел на пенек у тропинки. Августовское солнце на небе время от времени прикрывалось светлыми облаками, и легкие тени бежали по зеленой траве. Чистый воздух благоухал разогретой листвой лесной глубинки, не отравленный смрадом далеких городов.
  Но Добрыня недовольно и скучающе вздохнул: ему, городскому жителю, не нравилась тишь захолустья, несмотря на ежевечерние восторги матери, и вместо прогулок по лесам и полям он предпочел бы с приятелями гонять на скейте по асфальту или разрисовывать бетонные заборы в городе.
  Меньше месяца назад семья мальчика приехала в эту деревенскую глушь из родного города. Тогда отец только закряхтел, глядя на потемневшую избу, в которой им предстояло жить. Мама всплеснула руками и жалобным тоном стала расхваливать новый дом.
  - А что, хороший дом... Древние традиции... овеянная веками старина... Русь, - ее голос затих.
  - Ого! - удрученно проговорил Доб, изучая темные стены, треснувшие стекла и покосившуюся трубу на крыше. - Это что? В таком можно жить?
  - Знаешь что, - мгновенно вспыхнул отец, - многие за счастья посчитали бы иметь такую крышу над головой.
  - Тараканы, что ли? - буркнул Доб в сторону.
  - Вот возьмемся все вместе, отремонтируем... - неуверенно вставила мама.
  Она смиренно вздохнула, подхватила тяжелую сумку и шагнула к крыльцу. Конечно, и она предпочла бы жить в их прежней уютной квартире недалеко от завода, на котором работали еще ее родители, бабушки и дедушки Добрыни, и потом почти всю жизнь она трудилась вместе с мужем. И она предпочла бы пользоваться благами цивилизации в виде горячей воды, газа и электричества. Но завод закрыли, обоих уволили, и ничего не оставалось, как на время переехать в пустующий дом в деревне. Конечно, это только на время.
  - На время, - повторила она, поднимаясь по скрипучим ступенькам.
  Доб поднял чемодан и пошел следом. Отец остался возиться со старыми жигулями и присматривать за оставшимися тюками со скарбом, хотя куда они могли деться на пустой улице!
  В сенях, темных и сырых, пахло странно и неприятно. Этот же запах держался и в комнате.
  - Плесенью пахнет, - грустно пояснила мать.
  - Жить здесь невозможно! - заявил Доб, оглядывая темную комнату.
  - Ты иди пока, - распорядилась мать, ставя сумку у порога. - Отцу помоги, осмотрись в деревне. Родственники наши здесь живут, не знаю, почему они не пришли нас встретить.
  Она подошла к окну и попыталась его открыть. Рама мокро чавкнула и не поддалась. Из темного угла вышла полосатая серая кошка, неторопливо пересекла комнату и остановилась у ног женщины, подозрительно принюхиваясь.
  - Тебе помочь? - недовольным голосом спросил Доб.
  - Ну... если хочешь...
  Видя его мрачное лицо, мама попыталась развеселить сына и пошутила:
  - Ну совсем как в этом мультфильме... как его... про Простоквашино. Ты будешь за дядю Федора.
   Добрыня, в его двенадцать лет, с полным основанием считал, что ему уже не престало смотреть какие-то детские мульфильмы, так что он погрустнел еще больше.
  Вдвоем они с трудом открыли окна, и Доб выскочил, наконец из дома к машине. Во дворе отец глубокомысленно рассматривал длинную царапину на багажнике.
  - И где только умудрился? - он провел пальцем по царапине.
  - Я по деревне прогуляюсь, - доложился Добрыня.
  - Что?.. А, иди...
  Доб пошел по ямам и выбоинам, которые, должно быть, были дорогой между давно не ремонтированными домами. Пожухлая трава подступала к самым фасадам, с крашеных железных крыш сыпалась пыль и ржавчина, и мальчик предпочел держаться от них подальше. Несколько прохожих недовольно хмыкнули при виде нового жителя, в джинсах и чистой футболке. Мужчины в грязных разношенных спортивных костюмах косо смотрели на него и ускоряли шаг; женщины же, наоборот, останавливались и придирчиво разглядывали его.
  Доб дошел до околицы: в полукилометре от деревни начинался лес, разбитая дорога, петляя, тянулась в ту сторону по лугу с невысокой травой.
  Мальчик зашагал по дороге, старательно поднимая пыль.
  На опушке дорога превратилась в тропу, с зарослями репейника по краям. Доб постоял, рассматривая колючие кусты, и решил вернуться. Прогулка по лесу могла подождать. Он повернулся и по не осевшей пыли побрел обратно.
  Отец уже загнал машину за дом и теперь исследовал стены избы снаружи. Громкие женские голоса доносились из дома.
  - Где тебя носит? Помог бы лучше, - проворчал отец, мельком взглянув на сына. - Вырос, лоб двенадцатилетний...
  Доб подошел поближе и тоже сосредоточился на изучении стены.
  - Ладно, завтра привезу из города состав, покрасим снаружи, и можно будет жить... - скорее самому себе сказал отец.
  - Эй, мужчины! - донесся, до них веселый голос матери. - Заходите, смотрите. Сейчас обедать будем!
  Оба они молча прошли через сени, перешагивая через ведра с грязной мыльной водой.
  Горница преобразилась. В открытые окна с чисто вымытыми стеклами светило солнце. Потолок и стены были очищены от грязи и копоти и посветлели. Сильно пахло новомодными моющими средствами с ароматами лимона и яблока, так что запах плесени почти не чувствовался. У окна стоял накрытый стол, и при виде его у Доба потекли слюнки. Кастрюля с супом, от которой шел духовитый пар, призывно блестела. Тут же рядом с половником наготове стояла незнакомая женщина.
  - Ну-ка, быстро руки мыть! - скомандовала она.
  - Добрик, познакомься, это тетя Клава.
  - Клава? - переспросил Доб удивленно. За всю свою долгую жизнь он привык, что клавами называют клавиатуры компьютера, но чтобы так звали человека - это показалось ему странным.
  - Клавдия Алексеевна, если хочешь.
  Женщина подняла крышку и с шумом вдохнула пар.
  - Ну быстрее. Или не голодный?
  Доб торопливо помыл руки над тазом, отец полил теплой воды из большого домашнего чайника. Они сели за стол, и Доб мгновенно зачерпнул ароматного супа.
  - Ты подождал бы, - сдержанно сказала тетя Клава. - Чай, первыми-то взрослые есть начинают. Да и помолиться надо.
  Доб замер с открытым ртом. Женщина еще что-то пробормотала, и все принялись за еду.
  - Ешь уже давай! - кто-то толкнул Доба в бок. - Мам, мне тоже налей!
  Доб оглянулся: лохматая загорелая девчонка в выцветшем сарафане устроилась на табуретке на углу. Тетя Клава неодобрительно покачала головой и молча принесла ей тарелку с супом.
  - Так значит, вы тут обосновываться не собираетесь? - продолжила начатый раньше разговор женщина.
  - Да что нам здесь делать? Мы люди городские, в деревне на жизнь не заработаем...
  - Да, тут надо особенности знать... А дом-то хороший, только с виду неказистый. Здесь раньше Азарыч жил, он за домом следил.
  - Какой еще Азарыч? - нахмурился отец.
  - Да был тут старичок один, пришел, этот дом выбрал, да и поселился здесь.
  - В нашем доме?
  - Да... мы как-то даже и не смутились, словно так и должно быть. У него дела какие-то были, тут, наверное, на чердаке вещи его остались
  - Что за дела? - сурово спросил отец.
  - Он вроде врач был, наркоманов лечил...
  - Наркоманов? - ахнула мать.
  - Ну да... - тетя Клава недоуменно пожала плечами. - Что такого? Их, правда, немного было, человек десять за год-то... А потом он уехал неожиданно...
  Чувствительный удар в ногу под столом отвлек Доба от разговора.
  - Меня Танькой зовут, - сообщила девочка, помешивая суп. - Я тут с рождения живу, не приезжая какая-нибудь.
  - А меня родители привезли, - с ожесточением сказал Доб, - сам бы я ни за что... мне вообще предлагали в интернате для особо одаренных остаться.
  - Интернат для особо одаренных - это для умственно отсталых, что ли?
  - Дура!
  Доб уткнулся в тарелку и до конца обеда молчал, несмотря на попытки разговорить его. Впрочем, у взрослых были свои беседы, а на Таньку тетя Клава грозно прикрикнула: "Не болтай за едой", и девочка притихла.
  За чаем из угла комнаты снова появилась серая кошка, с важным видом прошла под стол и села.
  - Ой, Анча! - запищала Таня. - Анча, кис-кис!
  Девочка схватила горсть мелкого печенья и высыпала под стол перед кошкой; та понюхала угощенье, подумала и стала неторопливо есть.
  - Танька! - прикрикнула тетя Клава. - Ой, ремень по тебе плачет. Куда полезла!
  - Так это... Анчутка нашлась! - счастливо выпалила Таня.
  - И поэтому надо вести себя как свинья?
  - Ну мам...
  - Марш посуду мыть... Уж извините, нравы у нас простые...
  Сейчас, месяц спустя, Доб вспоминал со злорадным удовольствием, как Таня долго мыла посуду под присмотром своей грозной мамы и больше не приставала с глупыми вопросами и замечаниями. Других детей его возраста в деревне не было, так что Доб один гулял по лесам и полям по окрестности, пока родители слишком увлеченно занимались обустройством нового жития: ремонтировали дом, знакомились с соседями, что-то сажали в огороде. На чердаке среди заброшенных вещей он случайно нашел потертый морской компас и старую карту местности, пожелтевшую от времени, на сгибах рваную, на которой были изображены условными значками разные объекты: дороги и тропки, деревни и колодцы, речки и, конечно, большое озеро под названием Светлояр. Правда, кладов, к сожалению, на карте не было, но Доб все равно прихватил ее с собой: вещь полезная, в походах пригодится.
  Мальчик бродил по округе со старым компасом в руке, рассматривая однообразные ландшафты, и с тоской вспоминал, как обычно проводил это время в городе с друзьями. У них бы сейчас проходил конкурс граффити на заборах, и они бы весело разрисовывали серый город яркими забавными персонажами, всякими эльфами, орками, драконами, и вообще интересно проводили бы время. А здесь...
  Сейчас, посидев минутку в задумчивости, Доб разложил карту на пне и водрузил компас посередине, оттянув запор, закрепляющий магнитную стрелку. Освобожденная стрелка, вместо того чтобы застыть острием на север, вдруг заметалась по кругу.
  - Ух ты, тут рядом, наверное, магнитная аномалия!
  Доб отметил примерно место, торопливо сложил карту в карман и с компасом в дрожащей руке помчался вперед по тропинке. Через несколько шагов он выскочил на широкую просеку. Посередине пролегали две неглубокие колеи, свежие, так, словно здесь недавно проехали.
  В нескольких метрах на просеке стояла серый внедорожник. Доб между деревьями, не выходя на открытое место, подкрался поближе.
  Серый джип выглядел так, словно попал в ужасную аварию. Огромные вмятины покрывали крышу, дверцы были погнуты, большая дыра зияла сзади, все стекла были покрыты паутиной трещин. Краска во многих местах облетела.
  Около машины лежало что-то серое, и рядом на корточках сидел человек. Его светлая футболка была испачкана чем-то темно-бурым, так же как и джинсы. Во взъерошенных русых волосах торчали веточки.
  Доб засунул компас в карман и собрался потихоньку убраться подальше, когда человек поднял голову и посмотрел прямо на него.
  - Эй, если тебе дорога жизнь, катись отсюда подобру-поздорову!
  - Вам помощь не нужна? - несмело вышел Доб из кустов.
  То, что привиделось ему серым мешком, оказалось волком; зверь поднял голову и тоже посмотрел в сторону мальчика. Волчья морда была закована в большой металлический намордник.
  - Нет, твоя помощь не нужна, - устало ответил человек и погладил бок зверя.
  - Это кто, волк? - спросил Доб, приближаясь.
  - Волк... Ты что, в этом разбираешься?
  Зверь уронил голову на землю, и железо намордника глухо лязгнуло.
  - В кино видел, - Доб присел перед волком и тоже погладил его бок.
  - Ну почему ты не ушел, когда я сказал тебе уйти! - с тоской в голосе сказал человек.
  - А что?
  Человек не ответил, только вздохнул.
  Доб перевел взгляд на джип.
  - Машина ваша того... Где это вы ее так?
  Человек лишь исподлобья посмотрел на мальчика.
  - А здесь даже автосервиса поблизости нет, - авторитетно заявил Доб. Волк глубоко вздохнул и жалобно заскулил. Человек снова погладил его по грязной свалявшейся шерсти.
  Доб поднялся и подошел к машине. В некоторых местах на металле виднелись глубокие царапины, почти борозды. Мальчик осторожно коснулся острого края, и ему мгновенно показалось, что под кожу влили кипяток. С трудом отдернув руку, он обернулся к человеку с волком.
  - И электропроводка повреждена.
  - Это не электропроводка, это охранное заклинание.
  - Что?
  Доб резко повернулся, но человек невозмутимо ощупывал намордник, словно проверял металл на прочность.
  - Далеко отсюда до озера?
  - Э...
  Доб вытащил из кармана карту, развернул и задумчиво хмыкнул.
  - Ну... километров десять, наверное.
  - Ну что, животное, что делать будем? - обратился человек к волку. - Десять километров я тебя не дотащу до вечера.
  - Он бешеный? - опасливо покосился Доб на пену, проступившую на наморднике, когда волк тяжело вздохнул. Не получив ответа, мальчик добавил: - А зачем вам его к озеру тащить?
  - Не потащу, - кивнул человек. - Придется прямо здесь животное прикончить.
  - То есть как прикончить? - отшатнулся Доб.
  - Ты говорил бешенство? Нет, это хуже бешенства. Это не волк, это оборотень.
  Карта выпала из рук. Доб еще немного попятился. Конечно, чисто научно он знал, что оборотней не бывает, хотя в глубине души ему всегда хотелось верить, что что-то такое существует. Теперь в замешательстве он смотрел на собеседника: обе теории, мирно уживавшиеся в одной голове, вынуждены были столкнуться.
  Человек поднял голову и грустно улыбнулся.
  - Удивлен? Да и я не рад, что так все сложилось. В общем, иди откуда пришел, и забудь о нашей встрече. Может, все обойдется.
  - Может, я могу помочь как-то? - быстро спросил Доб и зарделся.
  - Ты специалист по оборотням? - отрицательно покачал головой человек. - У тебя большой опыт? Ты прошел весь курс обучения?
  - Нет, но...
  - Да ты и оборотней-то, поди, не видел!
  - Я видел оборотней - я сам их рисовал! - гордо ответил Доб.
  - Свои рисованные оборотни! Это сильно! Тогда чем ты можешь помочь, если это - не нарисованное, а настоящее? - резко сказал человек и снова погладил волка.
  - Я, конечно, не великий охотник за оборотнями, но зато на чердаке нашего дома есть много люминала! - торжествующе объявил Доб.
  - Что это такое?
  - Это? - растерялся Доб. - Его используют при отлове волков...
  Человек закрыл глаза и застонал еще слышно.
  - Я принесу!
  Доб помчался домой. Тропинки, такие короткие, если не торопясь ходить по ним, растянулись в длинные нескончаемые дороги, как раз тогда, когда он так спешил. Елки - сосны - березки, и он выбежал на опушку. Теперь еще десять минут галопом по полю, и он дома. Мальчик припустил со всех оставшихся сил, длинная тень его еще некоторое время пряталась в лесу, потом нехотя потянулась по дороге.
  Доб влетел в дом, по лестнице, отчаянно заскрипевшей под ногами, поднялся на чердак и бросился к большому сундуку в углу.
  Тяжелая крышка, которую он поднял одной рукой, вдруг вырвалась и упала на пальцы, ударив с размаху так больно, что Доб тихонько завыл. Вот так всегда, как торопишься, так все из рук валится!
  В хламе, еле помещающемся в сундуке, нашлись несколько упаковок таблеток, перетянутых грязной резинкой. Доб отделил несколько штук и сунул в карман. Рядом, свернутый в трубочку, лежал свиток из нескольких листов, исписанных мелким почерком, обмотанный красной ниткой. На всякий случай Доб захватил и его.
  Затем он быстро спустился вниз. Мать крикнула ему:
  - Скоро ужинать будем, долго не гуляй! - но он уже вылетел во двор и что есть духу припустил к лесу.
  Солнце уже коснулось краем горизонта, и длинная серая тень устремилась стремглав вперед. Доб мчался по ней и придерживал на бегу карманы с таблетками и свитком.
  В мгновение ока он проскочил просеку и остановился перед человеком с волком, судорожно, болезненно дыша. Те не пошевелились, даже не посмотрели на него. Их взгляды были прикованы к опускающемуся солнцу.
  - Вот, я принес, - Доб вытащил таблетки и протянул человеку.
  Тот перевел взгляд на таблетки, несколько секунд не двигался, потом поднял руку.
  - А еще там было это!
  Доб достал свиток и стал раскручивать нитку.
  Человек подержал упаковки на вытянутой руке, потом медленно поднес к глазам.
  - Практически бесполезно. Недейственно. Малоэффективно. Понимаешь, животное?
  Волк тяжело вздохнул и глухо зарычал.
  - Я так рискую из-за тебя. Что скажешь? Стоит попробовать?
  - Конечно! Если можно помочь... а это точно не бешенство? - быстро сказал Доб. - При бешенстве не поможет...
  - Потому что если не поможет, ты ведь накинешься на меня, так? - продолжил человек, обращаясь к волку. - Пока не убьешь, не уйдешь, так?
  Волк снова вздохнул.
  - А потом придешь за этим бродягой, который вместо того, чтобы уйти сразу, ходит здесь вокруг тебя кругами?
  - Я не мог бросить вас в беде! - извиняющимся тоном вставил Доб.
  - Я понял. Думаю, я смогу не умереть до утра.
  Доб развернул листки свитка и пробежал глазами по неровным строчкам. Что-то совершенно непонятное писал старик Азарыч, все слова вроде русские, даже знакомые, а смысла никакого. Бессмысленное сочетание слов.
  Тем временем человек сжал упаковки в кулаках.
  - Ладно, приступим.
  Он разжал руки (бумажная упаковка куда-то исчезла, словно в цирковом фокусе, а таблетки словно смололи) и посыпал белым порошком бок волка. Зверь глухо, чуть слышно зарычал и заерзал.
  - Теперь начали.
  Человек простер руки над волком и зашептал нараспев слова на нерусском языке. Доб сделал было шаг к нему, но тот одним движением указательного пальца оттолкнул его. Не касаясь, конечно. Мальчик почувствовал легкий толчок в грудь. Впрочем, после слов "оборотень, охранное заклинание" Доб был готов к чему-нибудь необычному.
  Белый порошок поднялся над боком волка, закружился в вихре и снова упал, исчез в серой шерсти. Животное дернулось, вновь утробно рыкнуло и замолчало.
  - Принимая во внимание вес и порцию, - глухо произнес человек, - должно получиться. Кстати, меня зовут Рудольф.
  - Добрыня, - степенно представился Доб. - Можно просто Доб.
  Рудольф поднялся, потянулся и наконец, впервые за все время, улыбнулся. Впрочем, улыбка у него получилась напряженная, кривая, неприятная, и Доб предусмотрительно отошел на несколько шагов назад.
  - Теперь осталось самое простое, - пробормотал Рудольф, - ты поможешь мне?
  Доб неопределенно покачал головой, что могло означать и согласие, и отказ.
  Рудольф подошел к машине, рывком открыл дверцу; короткие молнии и искры разлетелись в разные стороны. Минуту покопавшись внутри, человек повернулся к Добу с мотком длинной веревки с пестрыми тряпочками.
  - Это флажки, для волков. На оборотней почти не действует... оборотни только чуть-чуть задерживаются перед ними. Но хоть что-то. Надо обнести это место. Поможешь?
  На этот раз Доб кивнул, и Рудольф вручил ему веревку.
  - Держи пока, я животное в машину положу. - А вы где будете спать, к нам в деревню пойдете? - спросил Доб.
  Рудольф сначала уложил волка в машину, захлопнул дверцу, побормотал что-то неразборчивое, коротко ударяя пальцами по металлу корпуса. Когда необычно долгий и громкий звон от этих ударов стих, он удосужился ответить:
  - Нет, конечно. Разве я могу оставить оборотня одного? И чтобы он вдруг прибежал в деревню, сначала найти меня, потом зарезать всех остальных?
  - А вы ему кто? Почему он за вами пойдет? Вы дрессировщик? Укротитель, то есть?
  - Укротитель, - усмехнулся Рудольф. - Укротитель оборотней. Охотник за оборотнями. Спасаю их от верной смерти. Так что я ни на шаг от подопечных не отхожу. Буду здесь ночевать. Костер разложу, переночую. Ну давай, пошли.
  Он извлек из мотка одну веревку, обвязал машину. Вторую, длинную, веревку Рудольф привязал к кустам у машины и пошел по кругу, цепляя ее на стебли и иногда завязывая узлы. Доб послушно шагал за ним, держа на весу моток и попутно расправляя флажки. Они прошли так один круг, потом другой, на середине третьего веревка закончилась. Теперь они стояли как на отгороженной арене.
  Доб с сомнением посмотрел на колышущиеся тряпочки на веревке: едва ли они смогут задержать внутри оборотня. По крайней мере, такого оборотня, каких рисовал Доб. Да эта зверюга даже не заметит такую несущественную преграду, пройдет не глядя. Вот если бы заклинание! Доб попытался вспомнить, как обходились с оборотнями герои его любимых книг, но никакое заклятие на ум не приходило.
  - Уже темнеет, тебе надо домой, - устало сказал Рудольф, опускаясь на колени.
  - Вам помочь собрать хвороста? Как вы в потемках искать-то сушняк будете? - с готовностью предложил Доб.
  Солнце уже наполовину опустилось за горизонт, в лесу стало совсем темно, и только на просеке еще не сгустились тени.
  - А ты как думаешь? - усмехнулся Рудольф.
  - О, если бы я решал такую задачу, - авторитетно сказал Доб, - я бы, наверное, придумал бы какое-нибудь заклинание. Какой-нибудь Призывамус! И чтобы сухие ветки сами сюда собрались.
  - Молодец, догадался. Именно это я и собираюсь сделать.
  - А можно мне посмотреть? - быстро спросил Доб.
  - Нет. Хватит и того, что ты уже видел. Иди. Осторожно под веревками, лучше там, где две. И не касайся их.
  Два слоя флажков находились с противоположной деревне стороны круга. Доб подошел туда, собрался наклониться, чтобы пролезть под тряпочками, и вдруг, неожиданно для себя, застыл, не в силах двигаться. Тряпочки трепетали, хотя никакого ветра не было. Казалось, они таили в себе страшную магию, которая делала их более прочными, чем каменная стена.
  - Да иди же! - нетерпеливо крикнул Рудольф позади, и Доб на четвереньках пролез под веревкой.
  На другой стороне он смог вздохнуть свободнее. Хотя здесь было явно темнее и холоднее, чем внутри, что Доб приписал некоей магии, которую Рудольф, несомненно, использовал незаметно для мальчика.
  Охотник за оборотнями поднялся с колен и обошел полянку по кругу, вдоль веревки, и помахал ему рукой, мол, прощай.
  - Я завтра прибегу, посмотрю, как тут у вас.
  - Нельзя, - ответил Рудольф строго. - И так ты для нас много сделал. Спасибо, и прощай.
  Доб побрел по просеке, ожидая, что его окликнут и предложат поучаствовать в неведомом ритуале, но Рудольф молчал. Прежде чем повернуть на тропинку и скрыться из вида, мальчик еще раз оглянулся: охотник снова обходил флажки по кругу, но больше ничего особенного не происходило.
  Дома мама сердито прикрикнула на него:
  - Где тебя носит, оголец, ужин остыл, отец ругался. Иди мой руки, да садись есть.
  - Нет уж, - с каким-то ожесточением подал голос отец. Он заглянул на кухню, с толстой газетой в руке, мрачный и недовольный. - Раз уж он такой самостоятельный, пусть остается без ужина!
  - Нет, ну так нельзя, - сразу более миролюбиво заговорила мама. - Еда-то здесь не причем.
  - А я говорю, он наказан. Распоясался совсем. Мы тут работаем не покладая рук, а он элементарно грубит... ты же говорила ему, что мы ужинать собираемся?
  - Говорила, но он же еще ребенок.
  - Ребенок - не ребенок, а должен правила соблюдать. Неужели так сложно запомнить? - все больше раздражался отец.
  - Да не буду я есть! - так же зло ответил Доб. - Не больно-то и хотелось! - хотя на самом деле ему очень хотелось есть, до боли в животе, но он только закусил губу.
  - Вот видишь, дерзит! Совсем от рук отбился. Еще в городе с ним сладу почти не было, а здесь...
  - Да я, может, в город и уеду от вас! В интернат! Если вы не хотите, чтобы я с вами жил!
  - Ты живи, только делай, что тебе говорят! - вспылил отец. - Мы еще, может, не разрешим тебе никуда ехать.
  - А я сам уеду! - с вызовом бросил Доб. - Я уже и письмо о зачислении получил, вот!
  Он выскочил с кухни и помчался в свой закуток на чердаке, где его не нашли бы ни мама, ни отец, ни даже пронырливая Танька с Анчой. Прямо за дверью, между пустым сундуком Азарыча и старым шкафом, на потрепанной дубленке, в темноте и тишине.
  Обида грызла его сильнее голода. Он так гордился собой, своей находчивостью - сумел же предложить охотнику люминал, и тот взял его и спасибо сказал, и сказал, что Доб ему так помог. Тут любой бы понял, что Доб достоин уважения, а его так, унизили, как обухом по голове, словно он какой-то сопляк, который только-только научился нос самостоятельно вытирать.
  Он молча жалел себя, когда легкие шаги на лестнице заставили его затаить дыхание.
  - Добрынюшка, я поесть принесла, - жалобно сказала мама. - Ты ведь здесь, да? Да где ему еще быть, в комнате его нет, а из дома никто не выходил, - более рассудительно и спокойно добавила она. - Вот, картошечка жареная, с колбаской. Поешь, выйди. Да на отца не обижайся, у него свои проблемы...
  "Что же он на мне зло вымещает?" - подумал сердито Доб и промолчал.
  Мама потопталась на пороге темного чердака, поставила посудину на пол и сказала в заключении примирительно:
  - А если хочешь в интернате учиться, так мы согласны, годик поучись. Ты ведь у нас талантливый, одаренный, что тебе в такой глуши...
  Когда она ушла, Доб подкрался к миске с крышкой, на ходу глотая слюнки, и быстро расправился с едой.
  Возвращаться в комнату ему не хотелось, здесь, на чердаке, было гораздо приятнее жалеть себя и думать о себе, как о непризнанном гении, которого все шпыняют, но который в конце концов сможет доказать всем свою незаурядность и сослужит всему миру такую службу...
  На этом месте сон прервал его мечты.
  Утром Доб проснулся чуть свет, тихонько спустился вниз, отнес пустую миску на кухню. Родители еще спали, так что он на цыпочках вышел из дома, особо осторожно отодвинув тяжелую железную щеколду.
  Деревенскую улицу затянуло молочно-белым непроглядным туманом, и Доб потрусил в лес, уверенный, что никто не видит его и не станет задавать глупые вопросы.
  Трава, мокрая от росы, причудливо смотрелась сквозь туман. Штаны Доба скоро промокли и неприятно холодили ноги. Он ежился от прохлады и торопливо бежал вперед.
  Доб уже довольно долго бегал по лесу, когда мысль, что он заблудился и не найдет просеку и вчерашних знакомых, как громом поразила его. Он остановился и оглянулся: лес таким ранним утром выглядел неузнаваемо и непривычно. Да еще этот туман, который, кажется, пытался вскарабкаться вверх по деревьям, но скатывался вниз, недовольно клубясь. И тут жуткий, душераздирающий вой разнесся над окрестностями. Доб встрепенулся и помчался в направлении воя, через кусты, заросли и колючки.
  Вой стих, и наступившая тишина показалась Добу еще более жуткой. Он выскочил на просеку; солнечные лучи только начали разгонять на ней туман, здесь более холодный и серый, чем в лесу. В несколько прыжков он преодолел оставшиеся метры и застыл на месте.
  На окруженном флажками пятачке тумана не было. Джип был разорван на части изнутри; словно гигантские лепестки, куски металла развернулись и нависли над землей. Внутренности машины, вырванные с корнем, усеивали траву вокруг. Черное круглое пепелище в центре еще дымилось.
  Суеверно не заходя за флажки, Доб обошел место по кругу. С обратной стороны, совсем под флажками, лежал волк. Его тело было обмотано веревкой с флажками, железный намордник разорван. Разрытая вокруг земля свидетельствовала о странной борьбе. Свалявшаяся шерсть клочьями валялась на траве там и тут.
  Доб покрутил головой в поисках Рудольфа, но того нигде не было.
  - Эй, Рудольф! - несмело позвал Доб.
  Шорох позади заставил его подпрыгнуть на месте. На лету он изогнулся и бросил быстрый взгляд на источник шума, невидимый, однако, в тумане.
  - Я... здесь.
  Человек говорил с явным трудом, и его голос заглох на полуслове.
  - Где? - живо откликнулся Доб и несмело ногой пошарил в траве.
  - Сейчас...
  После негромкого бормотания туман перед Добом начал стремительно редеть, и вскоре в прозрачном воздухе он увидел Рудольфа. Охотник навзничь лежал на земле и беззвучно шевелил губами, не открывая глаз.
  - Что с вами?
  - Я ... в ... порядке.
  Меньше всего его состоянию подходило слово "порядок". Охотник был весь перемазан черной золой и кровью. На его порванной грязной одежде виднелись клочки серой шерсти. Рудольф открыл глаза и попытался улыбнуться. Доб присел рядом с ним на корточки.
  - Помочь? Что мне сделать?
  Рудольф сглотнул и прошептал:
  - Что тут можно сделать? И... я не имею права использовать людей...
  - Я могу сбегать в деревню, позвонить, приедут скорая, МЧС, - с готовностью предложил Доб. - В деревне есть телефон. Сотовый-то здесь не берет, а простой есть...
  - Ты сам-то веришь, что это поможет? - выдохнул чуть слышно Рудольф.
  - Я? А что, нет? Так я бегу?
  - Стой...
  Рудольф с трудом приподнялся на локте.
  - Слушай, вот что сделай... Озеро знаешь?
  - Да, тут есть, я бывал, знаю, как пройти!
  - Беги туда, там есть лестница... Нет, что я говорю... Выйдешь на берег, скажешь "Путник взывает к помощи Китежа" и жди. Потом к тебе подойдет человек, спросит, что ты там делаешь. Ну, может, грубо спросит, но ты внимания не обращай, это пустяшное заклинание такое. Просто расскажи, где мы, скажи, Рудольф помощи просит.
  - А потом?
  - Все. Больше ничего не надо. На лестницу не ходи...
  - А что за лестница?
  - Рано тебе это знать, - снова опустился Рудольф на землю. - Все, беги.
  Доб потоптался на месте, ожидая еще каких-нибудь инструкций, но Рудольф молчал, и мальчик побежал к озеру.
  Просека вышла на проселочную дорогу, пустую, как обычно, и Доб потрусил по ней. Конечно, он бывал на озере несколько раз, отец возил их на машине, да и Танька однажды взяла с собой, на велосипеде. Тогда они довольно долго тряслись по жаре, потом плескались в прохладной воде, и снова катили целую вечность обратно. Танька всю дорогу болтала, расхваливая красоты лесного озера, но когда они приехали в деревню, Доб был готов убить ее: от трескотни визгливого восторженного девчоночьего голоса у него разболелась голова, а красоту озера он с радостью променял бы на хорошую пустую стену для граффити и свою компанию.
  Теперь он с досадой думал, что на велосипеде, при всех его недостатках, добираться было бы гораздо удобнее и быстрее.
  Ни одной попутной машины не вздумалось проехать по дороге, и Добу пришлось бежать всю дорогу. К счастью, длительные прогулки летом приучили его к долгим путешествиям, но теперь-то ему приходилось торопиться, когда он вспоминал о плачевном положении Рудольфа и волка-оборотня.
  Несомненно, это был волк-оборотень. Конечно, оборотней не существует, это неизбежно доказывается наукой. Но этот оборотень существовал, потому что был исключением. А, как известно, исключения только подтверждают правила: оборотни не существуют. За такой софистикой время летело незаметно, и, наконец, Доб оказался на берегу озера.
  Солнце поднималось все выше, туман исчез.
  Доб прошелся по берегу, собрался с духом и произнес слова, сказанные Рудольфом:
  - Путник взывает к помощи Китежа!
  Ничего не произошло. Доб снова прошелся по берегу, подошел к самой воде и шепотом повторил пароль. Снова никаких изменений: волны с легким плеском лизали берег озера. Мальчик опустился на колени и еще раз выговорил слова, как можно четче, и одновременно чувствуя глупость ситуации.
  Легкий ветерок пробежался над гладью озера, солнце скрылось за еле заметными облачками, но больше ничего не случилось. Доб понял, что его разыграли, как-то глупо и обидно, и повернул к лесу.
  Он уже сделал два шага по пустому пологому берегу, как вдруг споткнулся обо что-то жесткое и острое. Доб не удержался на ногах, взмахнул руками и неловко упал, сильно ударившись о землю. Через несколько секунд, когда слезы боли на глазах у него высохли, он стал растирать ногу, сквозь зубы бормоча проклятия. На штанине, на середине голени, появилась дырка, как от разреза, и большая ссадина под тканью кровоточила. Доб мгновенно замолчал, поднялся на ноги и вернулся к тому месту, на котором запнулся. Пусто, ничего, земля, ямка, вывернутая носком ботинка, - и никаких жестких острых режущих предметов.
  Доб на всякий случай пошарил в воздухе руками, потом снова встал на это место и попытался повторить свое движение. Нога опять наткнулась на что-то жесткое, и это было так же больно, как и в первый раз. Но, превозмогая боль, Доб ногой нащупал твердую поверхность, проверил ее на прочность и наступил. Секунду поколебавшись, он оторвал левую ногу от земли и поставил рядом с правой.
  Легкое смутное марево потянулось от его ног к озеру вниз и к небу вверх. Отдаленно оно напоминало лестницу, и сердце Доба забилось. Наверняка именно об этом говорил Рудольф. Лестница, так он обмолвился. Что еще сказал охотник о лестнице? Ничего, кажется.
  Доб подумал несколько секунд и решил пройтись по лестнице, вниз к озеру, всего несколько шагов, просто чтобы посмотреть, что там. Судя по тому, что марево парило над песком, лестница не касалась земли, да и в крайнем случае он всегда может легко спрыгнуть на берег.
  И он пошел вниз по лестнице. С каждым шагом пейзаж вокруг озера становился более призрачным, прозрачным, словно расплывался, терял четкость. Через три шага Доб остановился, вернулся обратно - четкость восстановилась, и тогда мальчик смело зашагал дальше.
  Лестница становилась все более материальной, осязаемой и зримой. Она, казалось теперь, висела над пропастью, так что спрыгнуть на берег было совершенно невозможно. Далеко внизу, у подножия, виднелось что-то похожее на шлагбаум. Доб остановился и оглянулся: высоко вверху такой же шлагбаум отгораживал лестницу от неба.
  - Ладно, дойду до шлагбаума, там посмотрю, может, кто объявится. А иначе вернусь и сбегаю позвонить кому-нибудь, - рассудительно сказал сам себе Доб и продолжил путь.
  У самого шлагбаума - тонкой жерди на фигурных, вырезанных из кости подпорках, - он остановился, оглянулся, ища кого-нибудь, с кем можно было поговорить.
  Перед ним высился лес, обыкновенный сосновый бор, сильно пахло смолой, где-то далеко щебетали птицы, и ни одной живой души поблизости. Доб неуверенно крикнул:
  - Эй, есть здесь кто-нибудь?
  Где-то в глубине леса застучал по стволу дятел, и кукушка пронзительно вскрикнула. Доб пожал плечами, толкнул жердину вверх и сошел на землю.
  В следующую секунду яркий огненный шар помчался к нему из леса, без слова, без предупреждения. Не долетев нескольких метров, шар разделился на маленькие шарики, похожие на злых ос, и вся стая вонзилась в тело Доба. С легким вскриком он взмахнул руками и рухнул на землю. Все затянула черная мгла.
  
  Глава 2 В которой Доб осваивается в Китеже и узнает о Саде знаний
  
  Кукушка долго и пронзительно кричала за окном. Кричала до хрипа. Охрипнув, она замолкала на несколько минут, потом снова принималась куковать так же надсадно и громко. Сначала в полусне Доб попытался сосчитать ее многочисленные ку-ку, сбился, задремал в паузе и снова проснулся, когда она возобновила пение.
  - Победная песнь кукушки, - пробормотал он, переворачиваясь на бок и засовывая голову под подушку. Поспать еще минуток сорок-шестьдесят!
  Но от назойливого оранья птицы было не так-то легко укрыться. Наконец Доб не выдержал и открыл глаза.
  - Вот глотку дерет, прививкой бы тебя от куриного гриппа! - пробормотал Доб.
  Потом взгляд его скользнул по сторонам. Он лежал в совершенно незнакомой комнате, с бревенчатыми стенами, между бревнами протыканными темно-зеленым мхом. Потолок из струганных досок низко нависал над головой. Добу показалось, что он мог бы дотянуться до него рукой, лежа на кровати.
  На кровати! Это была абсолютно незнакомая жесткая деревянная кровать, в абсолютно незнакомой комнате абсолютно незнакомого дома. Доб сел на кровати и мельком взглянул в окно.
  Громкие шаги за дверью комнаты заставили его лечь и на всякий случай закрыть глаза и притвориться спящим.
  В комнату вошли два человека.
  - А эти травки для подушечки! - сообщил низкий женский голос. - Сама собрала, помогут, не сомневайся!
  - Что-то плохо твои сборы помогают, Кощеевна! - недовольно ответил высокий женский голос. - Уж что только не делаю...
  Доб приоткрыл глаз и вприщур стал рассматривать вошедших. Две женщины, одна старая, даже древняя, седая и сухонькая, другая молодая, русая, высокая и статная, обе в балахонах... как их там называют, русские народные сарафаны. Они остановились напротив Доба и враз замолчали.
  - Касатик, пришел в себя, - ласково сказала Кощеевна. - Вот и славненько.
  Таиться не было смысла, и Доб открыл глаза.
  Высокая женщина подошла и присела на край кровати.
  - Меня Василиса зовут, - представилась она, - это Кощеевна. Мы лекарки местные, а ты болел. Теперь выздоравливаешь.
  - Спасибо, - невпопад сказал Доб.
  Кукушка снова заорала дурным голосом за окном.
  - Вот ведь противная птица, - фыркнула Кощеевна. - Пойду прогоню, раз уж ты отудобил.
  - Я чего? - переспросил Доб.
  - В себя пришел и идешь на поправку, - пояснила Василиса.
  Кощеевна бросила на кровать пучок травы и выскользнула из комнаты. Кукушка, в самом деле, вскоре замолчала.
  Василиса растрепала пучок и раскидала траву по полу.
  - Ладно, пришел с себя, теперь можешь поспать спокойно.
  - Да я не хочу... А где я? Давно я здесь? А то мои родители... - он запнулся на полуслове и нахмурился.
  - Деревенька наша Куделькой называется, тут град Китеж неподалеку, - охотно пояснила Василиса. - Давно ли? Дак с самого начала хвори.
  - Я... мне домой надо, - быстро сказал Доб, вопросительно глядя на нее.
  - А вот это не так скоро. Придется ждать, когда Радомысл вернется. Он главный у нас по людям с большой Земли. Так что день-другой у нас побудешь.
  Доб недовольно фыркнул.
  - Пока, кстати, можешь с Рудольфом встретиться. Он все к тебе рвется, как кукушку заслышал, так сразу к крыльцу прибежал, все тебя выглядывает. Даже о девчонке, Маришке, меньше беспокоится.
  - Правда? - оживился Доб. - А можно мне с ним увидеться?
  - Я сейчас его пущу, только ненадолго, - предупредила Василиса. - А потом будешь спать, согласен?
  Он не успел даже кивнуть, как в комнату ворвался Рудольф. Теперь, отмытый и отдохнувший здесь, охотник выглядел гораздо лучше. Глаза блестели, волосы аккуратно уложены, улыбка до ушей и молодое, бодрое лицо. Сейчас охотнику было не больше двадцати - двадцати пяти лет, а тогда на просеке Доб был уверен, что перед ним совершенный старик.
  - Вот ты какой, охотник Рудольф! - протянул он нараспев.
  - Да, живой и собственной персоной! - радостно подтвердил Рудольф, садясь на кровать и вываливая на одеяло груду яблок.
  Василиса тихо вышла из комнаты.
  - Самое главное - спасибо, что спас меня! - заговорил Рудольф. - Я напрасно в тебе сомневался.
  - Я тебя спас? - недоверчиво спросил Доб
  - Ну да, ты. Позвал подмогу на выручку, они прибыли вовремя, забрали нас и привезли сюда.
  - Я не помню.
  - Ах да!
  Рудольф явно сконфузился, чтобы скрыть смущение, выбрал одно яблоко и принялся смачно его грызт ь.
  - Ну все равно. Теперь я твой должник. Знаешь, я поговорю с Василисой, если она отпустит, мы с тобой погуляем здесь, я тебе такие места, такие хоромы покажу!
  - В Китеже? - невинным тоном осведомился Доб. - Нет, в Китеже вряд ли, там нужен допуск класса Б, а у тебя нет. Да тут тоже хорошо, есть на что посмотреть.
  - Послушай, Рудольф, но ведь Китеж - это мифический город? Мы в школе проходили, - веско заметил Доб. - Его на самом деле нет. Или есть?
  - Знаешь, я потом расскажу тебе то, что разрешит Радомысл, - смущенно сказал Рудольф. - А пока он не решил...
  Как ни пытал его Доб, то нудно задавая вопросы, то стараясь подловить на оговорках, ничего не получалось. Охотник наотрез отказывался рассказать чуть больше о Кудельке или Китеже. Больше того, Рудольф вскоре распрощался и ушел, и Доб под строгим взглядом Василисы уснул крепким сном и проспал до самого утра.
  Утром он проснулся рано, настоятельная рекомендация Василисы выгнала его во двор, умываться. Кощеевна уже налила в большое корыто несколько ведер росы с травы бодрицы, как она сказала, и несколько человек весело фыркали, плеща себе в лицо горсти воды. Доб присоединился к ним, исподтишка рассматривая товарищей, среди которых особо старался охотник за оборотнями.
  После шумного ритуала-умывания Рудольф предложил сбегать на речку искупаться.
  - До завтрака еще успеем! Нет ничего прекраснее, чем окунуться в свежие утренние воды Кудельки - это речка так называется. Мне это так нравится здесь, под Китежем. Пойдем, тебе тоже понравится, даже если тебя больше никогда сюда не пустят!
  Доб согласился сразу. Ждать завтрака, скучая под надзирающим взглядом Василисы и Кощеевны, казалось ему страшнее смерти. Да и приятные слова и признательность Рудольфа грели душу. Вдвоем они вышли на огороды и оттуда по тропинке спустились к речке.
  Мелкий белый песок, какого никогда не бывает на Русских равнинах, холодил босые ноги, да и вода неширокой реки казалась слишком холодной для купания. Впрочем, Доб был готов последовать за своим благодарным спасенным хоть в огонь, хоть в воду - ледяную.
  Рудольф на ходу скинул футболку, на секунду задержался, чтобы стянуть штаны, и бросился в волны. Доб точно также разделся и окунулся в реку.
  - Холодная водичка? - спросил Рудольф, выныривая рядом.
  - Да...
  - Знаешь, поплыли до того берега и обратно, кто быстрее? Наперегонки?
  - Давай!
  И хотя до другого берега было не больше десяти метров, выбираясь следом за Рудольфом на песок, Доб чувствовал себя уставшим. Он просто свалился на пляж, стараясь восстановить дыхание.
  - Куделька - река хитрая, - понимающе сказал Рудольф, садясь рядом. - Сейчас я.
  Он прошептал что-то неразборчиво. Как ни старался навострить уши Доб, ничего не смог разобрать в шелесте слов. И тут же влага, мелкими ледяными капельками покрывавшая его тело, исчезла, стало тепло и легко. Сам охотник тоже высох моментально.
  - Здорово, охотник!
  Доб посмотрел туда, откуда прозвучало приветствие. Юный воин, в кольчуге и шортах, в шлеме и сандалиях на босу ногу, шел к ним по берегу.
  - А, юный ученик! - откликнулся Рудольф. - Рад, рад тебя видеть. С боевого задания?
  - Да нет, просто новое обмундирование, - сказал воин, скидывая шлем и опускаясь на песок рядом с Рудольфом. Он оказался совсем молодым, чуть постарше Доба. - Обнашиваю в период затишья.
  - Я и тебе обязан своим спасением...
  - Да о чем речь...
  Доб почувствовал укол ревности. Он был другом Рудольфа, которому тот обязан был жизнью, он был героем дня и делиться честью с другими не хотел.
  - Подумаешь, - сказал он с легкой дрожью в голосе, - шлем-то картонный...
  Воин усмехнулся.
  - Почему картонный, настоящая сталь, булатная, наш кузнец ковал собственноручно. Вот, примерь, - он протянул шлем Добу.
  Доб взвесил шлем на руке, тот был очень тяжелый. Доб сел поудобнее и попробовал надеть его на голову. Шлем придавил его своей тяжестью и неудобством.
  - Это Невзор, - голос Рудольфа доносился глухо и невнятно. - Он тогда встретил тебя на лестнице.
  Доб с трудом стащил шлем с головы и уронил на песок.
  - Извини, что так получилось, - немного виновато сказал Невзор. - Ну, это смертельное боевое заклинание. Просто я был совсем один, и вдруг ты, на лестнице, не откликаешься на обращение, незнакомый, чужой... Конечно, я испугался и решил действовать наверняка. Времена сейчас тревожные, все посторонние подозрительны.
  - А я ничего не помню. Что случилось? Помню только, как спустился к такому шлагбауму, покричал немножко и... все.
  Рудольф вздрогнул, стал торопливо одеваться, Невзор раскрыл было рот, чтобы сказать что-то, но промолчал, лишь водрузил шлем на голову.
  - И никто не хочет ничего мне рассказать? - подозрительно спросил Доб, но ребята только молча встали и пошли обратно к дому.
  Доб догнал их уже во дворе, где за длинным столом уже сидело несколько человек, с мисками наготове, и Василиса, в белом кухонном переднике, гордо стояла во главе стола с большой кастрюлей и черпаком. Она деловито указала Добу на свободное место рядом с кастрюлей, Рудольфу махнула куда-то в конец стола и подняла руку, требуя тишины.
  Доб протиснулся на лавку у стола и заглянул в свою миску. Каша с мясом и подливкой пахла так аппетитно, что у него потекли слюнки.
  - Отче наш! - громогласно начала Василиса, и легкий шепот пробежал по рядам: люди повторяли за ней слова вполголоса. - Да святится имя твое... благодарим тебя за хлеб, который ты даешь нам каждый день...
  Доб искоса посмотрел на сотрапезников, но они серьезно бормотали вслед за Василисой. Наконец она стукнула черпаком по кастрюле, и люди дружно заработали ложками.
  Доб тоже зачерпнул порцию каши и осторожно попробовал. Что ж, вполне вкусно, есть можно. Явно приправлено каким-то подножным кормом, как называет всякие съедобные растения мама, то ли укропом, то ли петрушкой, то ли еще чем-то. Он быстро съел все подчистую и посмотрел вокруг.
  - Мне добавки! - крикнул Невзор с другого конца стола, и Василиса с кастрюлей потащилась к нему.
  - А что, магией нельзя было передать? - ехидным голосом спросил Доб у своего соседа, сумрачного подростка с бледным симпатичным лицом.
  - Василиса не любит фокусничать, - с набитым ртом ответил тот. - Ты новенький у нас, да? Плохо ее знаешь? На всякий случай знай - ее о таком просить не стоит. Себе дороже.
  Он потер лоб, почесал нос и снова принялся за еду.
  - Я новенький, точно! - сказал Доб, видя, что его сосед не собирается продолжать разговор. - Меня Добрыня зовут.
  - Некрас, - коротко буркнул подросток, и Доб не понял, было ли это имя или реакция на его настойчивость.
  - Некрас - это имя? Или кличка?
  - Да ты что, с луны свалился? - презрительно усмехнулся подросток. - Некрас - это имя. Или ты оборотень? Тот самый, что едва Руда не прикончил?
  - Я нет! Не оборотень!
  - Вот и я думаю, новеньких оборотней в Кудельке отродясь не бывало... их обычно в Веретеновке держат.
  - Я просто новенький...
  - Я думал, для новеньких уже поздно. Их обычно в августе с большой Земли привозят... перед школой. А сейчас уж у! Октябрь. Да и вид у тебя такой... не школьно магический.
  - Это как? - немного обидчиво спросил Доб.
  - Да так...
  - Это я, между прочим, Рудольфа спас! - поспешил Доб восстановить свое доброе имя, но Некрас только недоверчиво покачал головой.
  - Его спасли Радомысл и Рогнеда. Я точно знаю, я видел, как они возвращались. С оборотнем и Рудольфом. А ты не похож на них, так что врешь ты...
  - Я! Я никогда не вру! - потрясенный недоверием, заявил Доб.
  - А может, ты тот самый недоучка, которого Невзор подстрелил? Вы нашли друг друга, оба придурки, - насмешливо сказал Некрас.
  Доб стиснул зубы и замолчал. Василиса вернулась с почти полностью опустевшей кастрюлей и, ни слова не говоря, выложила по одному черпаку каши ему и Некрасу.
  - Тебе, чтобы поправлялся быстрее. И тебе, чтобы поправлялся быстрее, и чтобы умнее впредь был. И пока все заклинания не выучишь, не лезь на рожон. У меня серьезные воины лечатся, мне на мелочь недоученную времени тратить некогда, - сказала она сердито, так что Некрас только втянул голову в плечи, покраснел, бросил злой взгляд на Доба и стал торопливо глотать кашу.
  Кощеевна принесла несколько жбанов с квасом и начала разливать по кружкам едоков. Некрас схватил одну, припал губами к краю и стал жадно, с хлюпаньем, пить.
  - Не торопись! - снова прикрикнула Василиса. - Чай, не демон за тобой гонится, думай с благодарностью, что пьешь.
  Доб фыркнул и получил сердитый взгляд Некраса. Когда Василиса отошла в конец стола, подросток процедил сквозь зубы:
  - Ты случайно не в школе Святогора учишься? Так меня туда переводят теперь, так что я с тобой разберусь, когда приеду. Ты еще пожалеешь, что все это слушал.
  Он быстро допил квас, пробормотал что-то и пошел прочь. Кружка его поднялась в воздух, покачалась.
  - Стой, вернись, отнеси посуду на место, - крикнула ему Василиса. - Еще мне не хватало ее по подвалам разыскивать, если ты так же удачно ее переправишь, как себя.
  За столом сдержанно, тихо засмеялись, но под грозным взглядом Василисы примолкли. Некрас вернулся, подхватил кружку, которая чуть было не упала на землю и поплелся в дом.
  - И остальные тоже, нечего смеяться, а посуду уносите ручками-ножками.
  Непререкаемый приказ Василисы не уменьшил веселья, но люди все-таки послушно потянулись с кружками-тарелками к дому.
  Рудольф подошел к Добу.
  - Ну допивай, да пойдем погуляем. Надеюсь, грозная целительница не станет возражать, если мы окрестности посмотрим.
  - Только недолго. Чтобы к обеду вернулись.
  Василиса постучала пальцами по краю кастрюли, загрузила в нее пустые жбаны и понесла на кухню. Доб сгреб миску и кружку и навострился бежать за ней, но Рудольф перехватил его за локоть.
  - Постой-ка, помой сначала, а то за грязные Кощеевна тебя живьем съест. Вон там вода.
  - А все остальные просто так относят! - удивленно заметил Доб.
  - Все остальные , боюсь, тебе не указ, знаешь ли?
  Доб вздохнул и поплелся к крану с водой. Тщательно вымыв миску и кружку, он отнес их на кухню, вручил Кощеевне, с вздохом потрепавшей его по голове, и вернулся к Рудольфу.
  - Значит, так. Я сам помню, что мне нравилось в твоем возрасте. Битвы всякие, схватки, на мечах, саблях, луки-стрелы. Так?
  - Есть маленько, - сдержанно согласился Доб. - Вообще-то в нашей команде лесных эльфов я легко мечом бился.
  - Мечом?!
  - Ну, мы их делали из дерева. Вырезали.
  - Ясно. Ну, у меня-то только сабли есть, - охотник показал на двое ножен, висевших у него через плечо, - хочешь, немного научу пользоваться?
  - Конечно, хочу! - радостно закричал мальчик.
  - Только тихо, вдруг не все согласятся, - вздохнул Рудольф.
  Следом за охотником за оборотнями Доб пошел учиться фехтовальному искусству, сначала по деревне, где Рудольфа время от времени окликали незнакомые люди, потом дошли до опушки.
  Они брели теперь по лесной дороге, с наезженными колеями, Рудольф по одной обочине, Доб по другой. Высокие сосны то подходили к самой дороге, то отступали далеко назад, открывая поляны, заросшие травой. Вскоре перелесок закончился, и они оказались в поле. Река, очевидно, Куделька, текла справа, и далеко впереди темнела рощица.
  - Нам туда? Что это? - спросил Доб машинально.
  - Нет, нам через речку, тут недалеко. А там... там Сад знаний, так сказать, растительные университеты.
  По хлипкому мостку они перешли на другой берег и зашагали по дорожке из темной травы, снова углубились в лес. Рудольф шагал очень быстро, Добу пришлось почти бежать за ним вприпрыжку.
  Через несколько минут, пройдя через светлую рощу высоких корабельных сосен, они вышли на берег. Впереди расстилалась безбрежная водная гладь, только небольшой остров поблизости нарушал синеву моря.
  - Это море-океан, - пояснил Рудольф и стал спускаться с высокого берега вниз, к воде. - А это - остров Буян. Нам туда.
  Доб тоже спустился на камни. Остров лежал довольно далеко.
  - И как мы туда доберемся?
  - Вброд дойдем. Тут на самом деле не очень глубоко, не бойся. Главное - иди за мной, шаг вправо-влево - утонешь наверняка.
  Доб послушно пошел за ним следом. Вода, сырая и холодная, как ей и полагается быть в море, сразу пропитала штаны и рубашку мальчика. Вскоре она уже поднялась до пояса, и Доб решился спросить у Рудольфа.
  - А дальше глубже будет? А то мне плыть придется.
  - Нет, глубже не будет, не волнуйся. Да мы уже и пришли уже.
  Берег острова, узкая песчаная полоска, расстилался перед ними. Доб рванулся вперед, чтобы наконец выскочить на сушу, но Рудольф удержал его за плечо.
  - Подожди, на остров Буян так бесцеремонно нельзя заходить.
  - А то что?
  - В лучшем случае в море сбросит. А про худшие случаи мне даже думать не хочется. Так что молчи и смотри, что я делаю.
  Он сбросил с плеча в воду сабли и приклонил колени.
  - Остров Буян, допусти нас к себе, мы идем без злого умысла, только чтобы учиться. И оружие это только ради учебы.
  Рудольф подождал несколько секунд и встал.
  - Пойдем, теперь можно.
  Они вышли на берег и Рудольф резким движением провел ладонями вдоль штанов. Мокрая одежда мгновенно высохла. Точно так же охотник высушил одежду Доба.
  - А как же сабли? За ними же обратно в воду лезть надо!
  - Не волнуйся, вон видишь, их приливной волной на песок вынесло.
  В самом деле, обе сабли лежали на мелководье. Рудольф подобрал их, высушил и протянул одну Добу.
  - Доставай, и начнем.
  Доб достал блестящую саблю, покрутил, со свистом рубанул воздух.
  - Отлично! - одобрительно кивнул Рудольф. - Теперь вставай напротив меня и нападай. Да не бойся, руби со всей дури.
  - Ты точно отобьешь? - засомневался мальчик.
  Охотник за оборотнями улыбнулся.
  - Даже если не отобью... Это же остров Буян, самое безопасное место в мире. Здесь физические законы не действуют, так что никто не может причинить другому вред. Вот смотри, - Рудольф подошел и протянул левую руку, - руби смело, посмотришь, как будет.
  Доб для порядка легко ударил саблей плашмя по руке, но Рудольф покачал головой, повернул оружие острием к коже:
  - Вот руби, со всей силы.
  Доб послушно стукнул саблей по руке, не со всей силы, понятно, но довольно крепко. Сабля ударилась и отскочила, не оставив и следа.
  - Вот видишь, как я и говорил!
  - А еще раз можно? - с удивлением спросил Доб и ударил со всей силы.
  Сабля прошла сквозь руку, как сквозь туман.
  - Ого, да ты силач! - воскликнул Рудольф, потирая руку там, где прошлась сабля.
  Никаких следов, правда, не осталось, но охотник был удивлен.
  Потом Рудольф показал Добу несколько приемов фехтования, они с удовольствием сражались на поляне у берега.
  - Ладно, хватит, - сказал наконец Рудольф, вытирая пот со лба. - Устал?
  - Нет! - с готовностью ответил Доб, который от усталости еле шевелил руками, но мог бы еще биться.
  - Все равно надо возвращаться, пойдем.
  Они вложили сабли в ножны и двинулись в обратный путь.
  Когда они снова перешли через пролив к сосновой рощице и обсушились, Рудольф подмигнул мальчику и спросил:
  - А хочешь, я покажу тебе здешний музей боевой славы, тебе наверняка понравится? Там, где оружие и оборотни. Ты же их рисуешь, я помню.
  - Лучше расскажи мне поподробнее, что это за место. Школы, Большая земля, вошебство, Буян. Оборотни твои.
  Рудольф смутился.
  - Понимаешь, мне нельзя. Никому нельзя. Потому что если тебя отправят обратно - а тебя отправят обратно, я уверен, - тогда чем меньше ты знаешь, тем лучше.
  - А музей?
  - А что музей? Музеев везде полно. Даже у нас во Франции... Что плохого, если ты посмотришь музей?
  - Но я ведь кое-что знаю. Вот, заклинание, например, помню. "Путник взывает к помощи Китежа". - Ну... его сотрут. Заставят забыть. Потом, это всего лишь вызов... в смысле призыв.
  Они двинулись по лесу, разговаривая на ходу.
  - Жаль. А я так хотел бы остаться...
  - Ты и так слишком долго здесь пробыл. Кое у кого теперь проблемы будут.
  - Ух ты! А... - попытался разговорить его Доб, но Рудольф был непробиваем.
  - Запретная тема. Зачем тебе хочется, чтобы твои мозги сверхъестественным даром прожаривали?
  Большой терем, к которому привела их дорожка, явно недовольно сморщился, когда Рудольф протянул руку к двери. На мгновение - Доб отчетливо это видел - окна сузились, темные вертикальные полоски пробежали по верху фасада.
  - Эй, - дернул Доб Рудольфа за рукав. - А дом не обрушится? Смотри, там трещины.
  - Ну ты же со мной, не волнуйся. Был бы один - было бы опасно. А так...
  Дверь резко распахнулась, ударилась о стену и с грохотом захлопнулась у них перед носом. Рудольф что-то пробормотал сквозь зубы и ткнул в дверь сложенными вместе указательным и средним пальцами. После этого терем не сопротивлялся, пустил их внутрь.
  В больших залах на стенах были развешаны всевозможные луки, арбалеты, мечи, кинжалы и прочие неизменные спутники фэнтези и истории. Доб забыл о своем приятеле и метался вдоль экспонатов, с замиранием сердца касаясь их кончиками пальцев. Несколько рыцарских доспехов привели его в полнейший восторг.
  - Это даже круче, чем у Невзора, - пробормотал он, поднимая тяжелый черный шлем.
  В углу Рудольф пожал плечами.
  - Если хочешь, можешь попробовать сам поорудовать...
  - Чем?
  - Чем захочешь... чем музей разрешит. Что сможешь со стены снять, то твое.
  Доб подергал несколько мечей и луков, но поддался ему только один не очень большой кинжал. Мальчик помахал им в воздухе, наяву видя побеждаемых оборотней и прочую нечисть.
  - Идем дальше, - позвал его Рудольф. - Там тоже интересно.
  Они побродили по залам, посвященным оборотням, и охотник давал пояснения с видом знатока. В одном месте он рассеянно прошел через стену; когда Доб, зажмурившись для храбрости, попытался пройти за ним, то только расшиб нос о твердое как камень бревно. В ту же минуту Рудольф вернулся, удивленно похлопал глазами и извинился.
  - Сейчас я все исправлю, - сказал он, касаясь носа Доба сложенными указательным и средним пальцами. Легкий холодок перешел с них на лицо, потом Доб потер нос и понял, что все в порядке.
  - Я понял! - сообщил ему обрадованный вдруг охотник. - Просто музей не хочет тебя пускать в тот зал. Ну, в предательский чертог он же пустит? - вопросительно закончил он, и Доб понял, что он обращался именно к терему.
  Они повернули в следующий зал. Экспонаты здесь были вовсе не такие интересные, как в остальных комнатах, и Доб разочарованно пожал плечами.
  - А что здесь смотреть? Скучно!
  - Предательство, - серьезно ответил Рудольф, - один из самых страшных грехов.
  - Ну... - разочарованно сказал Доб, но охотник уже показывал ему экспонаты.
  - Вот, это кремень Каина, который предал Авеля. Вот кожаная мошна, в которую Иуда сложил деньги за предательство Христа. А в этом углу все о Гришке Кутерьме...
  - А это еще кто? - подозрительно спросил Доб.
  - Тот самый, который привел татаро-монгольское войско к Китежу. Когда те стали его пытать, он "не могий мук стерпети". Видишь, здесь все так и написано.
  Доб осторожно прошел мимо темных, мрачных, словно покрытых копотью предметов, ржавых мечей, кривых сабель и чего-то еще, что он даже не знал как называется.
  - Нет, ты посмотри, - настойчиво сказал Рудольф. - Вот предательство, его часто совершают люди из самых добрых побуждений. А иногда они просто не знают, что предают... или что их предают.
  Доб послушно остановился и еще раз посмотрел на экспонаты. Ничего особенного он в них не видел, вот доспехи и оружие в первых залах и ловушки на оборотней - это да!
  - Ладно уж, пошли! - наконец милостиво согласился Рудольф, и они повернули обратно.
  - А сувенирчик можно здесь приобрести... купить? - спросил Доб невинным тоном.
  - Сувенирчик? Какой сувенирчик? Да зачем он тебе?
  - На память.
  - Кстати, про память... Ты сам-то понял, что сказал? - ядовито сказал Руд. - Ну да, какая судьба меня ждет... А почему мне нельзя здесь остаться?
  - Ну, это не я решаю. Решает совет во главе с Радомыслом. Но у них правила строгие.
  Доб потихоньку прихватил кинжал, которым играл давеча, и засунул за пояс под футболку на спине. Рудольф вроде бы ничего не заметил и продолжал объяснять:
  - Да, у них свой подход. Я никогда до конца не понимал, почему они выбирают одних и не выбирают других...
  Они вышли из терема и снова зашагали по травяной дорожке обратно.
  - А тебя тоже выбрали?
  - Меня? Нет, со мной совсем другая история приключилась, - засмеялся Рудольф. - Но тебе неинтересно это знать. - Интересно, интересно!
  - Я не спрашиваю, я предупреждаю! - немного резко ответил Рудольф и замолчал.
  За обедом Василиса снова усадила его рядом с собой, под неусыпный надзор, по соседству с Некрасом.
  - Вы, ребятишки, ушлые, за вами глаз да глаз нужен, - буркнула она, когда Доб попросился сесть с Рудольфом. - Кто знает, что на ум взбредет. А Руд не уследит, он в оборотнях дока, а не в шкодливой ребятне.
  - Я не шкодливый, - мрачно отверг поклеп Некрас.
  - Конечно. Ленивый и бестолковый, - раздраженно ответила Василиса. - Не отвлекайте меня болтовней, мне еще и людей кормить надо. Сейчас раздам еду и вернусь!
  Она быстро расставила горшки с супом на столе, послала Кощеевну посмотреть за кашей и прочитала молитву, как утром.
  - Жаль, картошечки нет, - пробормотал Доб, швыряясь ложкой в миске. - Я в супе картошку люблю.
  - Картошки? Ну, картошку только на Большой Земле едят, здесь нет, - с досадой сказал Некрас. - И все из-за каких-то глупых предрассудков.
  - Да? А что еще?
  - Ты что, вообще? Нашел о чем спрашивать. Оголодал вконец, что ли? Заработался?
  - Да я только в музей ходил с Рудольфом.
  - С Рудом? Классно. В музей? Ладно, потом поговорим, после обеда, - пообещал Некрас, когда Василиса сердито посмотрела на него.
  После обеда, когда Доб, единственный из всех, вымыл тарелки и отнес их на кухню Кощеевне, Некрас схватил его за локоть и повел огородами к реке.
  Они не остановились на пляже, где утром Доб познакомился с Невзором, прошли дальше, пока не оказались у небольшой пещеры на берегу, здесь наверху высился холм, явно рукотворного, или скорее магического, происхождения. Темный след от костра у самой воды говорил, что место было обжитым, что сюда часто приходили люди. Некрас, за всю дорогу ни слова не произнесший, украдкой оглянулся по сторонам и потянул Доба в пещерку.
  - Вот здесь нас никто не найдет! - шепотом сказал он. - И никто не подслушает.
  Он уселся на глинистый берег и показал Добу на место напротив через кострище. - Ну рассказывай, как вы с Рудом ходили. В музей. Руд парень что надо, я тоже хочу стать охотником за оборотнями.
  - А оборотни здесь где? В Веретеновке?
  - Да они везде. В Веретеновке их только первое время держат, пока они привыкают и лечатся. А потом кто их там держать будет, они ходят везде. Да ты не бойся, они здесь смирные. Луны-то нет, вот они никогда не оборачиваются... не перекидываются, то есть.
  - Нет луны?
  - А ты что, не обратил внимания? И тебе никто не говорил? А сам заклинание общего знания не творил? Или ты не умеешь? - насмешливо спросил Некрас.
  Вместо ответа Доб только пожал плечами.
  - Слушай, когда вы в следующий раз пойдете с Рудольфом, возьмите меня. Хоть куда. Лучше, конечно, в музей. Слушай, а как музей тебя пустил?
  - Да он вроде как не хотел пускать. Захлопнул дверь. Если бы не Рудольф...
  - Понятно. Меня тоже терем не пускает, дверью хлопает. Издевательски так.
  - Ну да. "Он над нами издевался, сумасшедший, что возьмешь", - повторил Доб любимую припевку отца.
  - Значит, Рудольф его укротил, - усмехнулся Некрас. - А что он сказал? Какое заклинание.
  - Я не слышал, - подумав, сказал Доб. - Что-то пробормотал, и рукой вот так сделал, - он повторил жест Рудольфа.
  - Ну, что он так сделал, я не глядя могу сказать, - раздраженно заметил Некрас. - Здесь главное - слова. Ты что, вообще дурак? Даже на носу не зарубил?
  - Слушай, перестань меня дураком называть, - обиженно сказал Доб. - Если тебе не нравится со мной разговаривать, то я пошел... - он начал вставать, но Некрас наклонился к нему:
  - Нет-нет, все нормально. Это я так, к слову пришлось. Кстати, я узнал, что именно тебя Невзор подстрелил. Сочувствую.
  - Ты у кого спрашивал?
  - У кого спрашивал? Да ты что, совсем за дурака меня держишь? - вспылил Некрас. - Думаешь, если я тогда в неправильно заклинание произнес и в подземелье закопался, так я совсем в сверхъестественном не разбираюсь?
  - Нет...
  - Уж заклинание Общего знания я нормально использовать могу. Как ты думаешь, иначе я бы смог на второй курс перейти?
  - Не знаю, - обескураженно ответил Доб.
  - Вот то-то. Ты не слушай, что Василиса говорит, она постоянно недовольна. А когда вы с Рудольфом снова пойдете в музей? - снова вернулся он к волнующей теме.
  - Не знаю... Кстати, знаешь что? Я когда в музее был, там один кинжальчик прихватил, - небрежно объявил Доб.
  Его слова потрясли Некраса. Тот вытаращил глаза, закрыл рот руками и отчаянно замотал головой.
  - Нет, правда! Вот смотри! - Доб сунул руку за спину, но за поясом ничего не было. Он на всякий случай похлопал себя по бокам, стянул футболку. - Вот черт, неужто потерял? - Не волнуйся, не потерял, - презрительно сказал Некрас. - Разве ты не знаешь, что из музея вынести ничего нельзя? Не потому, что не разрешается, а потому что терем против своей воли ничего не отдает. Так что та вещица, которую иы заныкал, вернулась на место, когда ты в дверь выходил.
  - Вот как...
  - И у тебя теперь большие неприятности. Музей уже, поди, наябедничал. Теперь, даже если ты сверхдостойнейший, тебя скорее всего попрут отсюда. И после этого ты говоришь, ты не дурак? Радомысл терпеть не может таких выходок. Скажи "прощай" жизни чудодея.
  Доб медленно натянул футболку. Дурак! На самом деле дурак. Своими собственными руками убил какой-никакой шанс остаться. Вообще глупо было брать этот кинжал. Зачем ему нужна была эта игрушка? Слезы навернулись у него на глазах.
  - Ладно, не рыдай, - брезгливо сказал Некрас и поднялся на ноги. - Пошли обратно. Поздно теперь плакать, клептоман несчастный.
  Они побрели обратно. Когда на горизонте вдалеке показалась роща, которую Рудольф назвал Сад Знаний, Доб робко спросил:
  - А это что за сад?
  - Это? - резко остановился Некрас. - Это сад знаний. Говорят, если его пройти, то и учиться не надо, сам будешь все знать.
  - А тогда зачем люди в школу ходят?
  - Его никто еще не смог пройти. Не знаю почему. Лично я предпочитаю получать знания по старинке. Да у Василисы спроси или у Кощеевны. Они в растениях разбираются, все объяснят.
  - Как же, объяснят... - пробормотал Доб разочарованно.
  Они вернулись к дому Василисы, и Доба окликнул незнакомая молодая женщина. Некрас, увидев ее, побледнел еще больше и поспешно юркнул в дом, якобы чтобы помочь Кощеевне с ужином. Доб несмело подошел, предчувствуя недоброе.
  Женщина была высокой, темноволосой, с четкими чертами, немного жесткими, с властным взглядом. Неудивительно, что Некрас сбежал как побитая собака. Доб тоже почувствовал себя неуютно. Кожаные доспехи надежно сидели на женщине как влитые, а шлем, похожий на тот, что утром был на Невзоре, она держала в руках. Белые свободные штаны и кожаные сапоги, несмотря на жару, дополняли ее костюм.
  - Ты - Добрыня? - холодно спросила она. - Я Рогнеда. Я пришла сказать тебе, что сегодня после ужина ты предстанешь перед советом мудрейших. Мы решим, что с тобой делать дальше. Так что никуда не уходи, жди меня здесь.
  - Да, - покорно ответил Доб. - А что вы решите? - Там посмотрим, - еще более ледяным тоном ответила она и ушла.
  После такого известия Доб не находил себе места, бродил по двору, надоедал Кощеевне, крутился под ногами Василисы, которая наконец пригрозила, что отправит его спать до ужина. Без всякого аппетита он съел свою порцию, с тоской думая, что это последний ужин здесь.
  Рогнеда появилась сразу же, как только едоки разошлись со двора. Василиса попыталась было угостить женщину, но та отказалась с таким твердым видом, что даже уверенная в себе лекарка смутилась.
  - Пойдем, - жестко сказала Рогнеда Добу. - Тебя уже ждут.
  - А куда мы пойдем? В Китеж?
  - В Китеж? Нет, конечно. Здесь, в Кудельке все решим.
  Они прошли по деревенской улице, которая мало чем отличалась от улиц деревни, в которой теперь жила семья Доба. Только дома были немного покрасивее, поярче, побогаче на вид, да заборы здесь не строили. Несколько человек, попавшихся им по дороге и уважительно поздоровавшихся с Рогнедой, выглядели почти так же, как и соседи Доба, та же тетя Клава или Танькин отец. Только здесь чаще носили кольчуги и шлемы.
  Они подошли к большому дому (назвать его избой не поворачивался язык), и Рогнеда поднялась на крыльцо. Доб оробел и остановился на нижней ступеньке.
  - Что стоишь, пойдем скорее. Столько людей ради тебя собрались! - резко сказала Рогнеда, и Доб взбежал по ступенькам.
  Их, действительно, ждали: в большой комнате сразу за сенями сидело пять человек, ни одного знакомого лица. Доб неуверенно сделал шаг от двери и остановился, а Рогнеда села на лавку с краю.
  В отличие от тех людей, которых он видел по дороге, в совете мудрейших все пятеро были одеты совсем просто, вполне по-городски, как привык видеть Доб. И все мудрейшие, вопреки представлению мальчика о мудрецах, были довольно молоды, ни одной седой бороды, ни одного дряхлого старца.
  - Подойди ближе, Добрыня. Добрый вечер.
  Глаза Доба остановились на человеке в середине, который заговорил с ним, и мальчик сделал шаг вперед.
  - Здрасьте, - пробормотал он чуть слышно.
  - Мы не предлагаем тебе сесть, потому что разговор у нас будет короткий. Меня зовут Радомысл, и это я буду воплощать решение совета, каким бы оно ни было. Понятно?
  - Да...
  - Итак, ты попал сюда, в Китеж, вопреки воле совета мудрейших. Это не твоя вина, но наша беда. Мы не можем оставить тебя здесь навсегда, не можем даже предложить тебе остаться здесь.
  - Не можем даже думать об этом, - подтвердил человек справа от Радомысла.
  - Почему? - дрожащим голосом спросил Доб.
  - Потому что твоя кандидатура никогда не одобрялась, когда мы искали учеников для школ волшебства.
  - Что? - Доб пожалел, что ему не предложили сесть. Он задрожал от волнения, ноги у него подкосились, и он точно упал бы, если бы по легкому мановению руки сзади не оказался бы деревянный табурет. Но через несколько секунд он пришел в себя.
  - Я так хотел бы учиться в школе волшебства, ну пожалуйста, - в ту же минуту вскочил он с табурета. - Ну возьмите меня, я буду хорошо учиться, делать все домашнее задание и прогуливать не буду никогда!
  Они переглянулись с каменными лицами.
  - К сожалению, это невозможно.
  - Я что, неспособный к магии, да? - испуганно спросил Доб.
  - Нет людей, неспособных к сверхъественному. Но это не значит, что мы должны учить кого попало. Значит, завтра утром ты отправишься домой. Рудольф и Рогнеда проводят тебя.
  - А что я скажу родителям? Где я так долго шатался? - отчаянно и испуганно спросил Доб.
  - Не волнуйся, наш агент позаботился об этом. Он сообщил твоим родителям, что ты учишься в этом... интернате.
  - А откуда он знал? - безнадежно спросил Доб. - Этот ваш человек? Он, может, что-нибудь перепутал? Или напугал их?
  - Наш агент - это местный домовой, - снисходительно пояснил сосед Радомысла. - Он ничего не может перепутать, он не человек.
  - Послушайте, мы не можем его отпустить просто так, - всполошился сосед Радомысла слева. - Он же... так много знает!
  - Поясни, Юрий.
  Доб стиснул зубы. Ну да, конечно, сейчас они вспомнят, что он видел все эти магические штучки, хотя по большому счету, что он видел? И потом решат наложить на него какое-нибудь заклинание, чтобы он забыл все. И будет он как глупый маггл, или как там называется. А он, может, сумел бы выучить какое-нибудь заклинание от Некраса.
  - Эта информация могла бы быть очень полезна нам. Дайте мне его денька на два...
  Юрий с таким хищным выражением посмотрел на Доба, что тому стало не по себе. Может, этот явный темный колдун собирается пытать его, чтобы выведать что-нибудь? Доб тихо отступил к табурету и сел, сложив руки на коленях, как примерный и послушный мальчик.
  - Денька на два? Зачем? Что ты будешь делать с ним? Что он может знать?
  - А это видели? - с торжествующим возгласом Юрий вытащил из кармана несколько листков бумаги. Приглядевшись, Доб решил, что они похожи на те, что он нашел в сундуке вместе с таблетками люминала.
  - Что это? Не может быть!
  - Да, на самом деле. Сам великий Азар фон Азар писал это. И это принес сей молодой человек, - Юрий кивнул на притихшего Доба.
  - Да я его даже не видел! - прошептал Доб. - Он уехал из этого дома раньше, чем мы туда вселились.
  - Не может быть. Наш домовой сообщил бы, если бы там жил фон Азар, - решительно заявила Рогнеда.
  - Домовые тоже не всегда в курсе. Кроме того, фон Азар мог отвести ему глаза. С домовыми это не сложнее, чем с людьми.
  - Но если он действительно ничего не видел, что он может нам поведать?
  - А заклинание скрытого зрения? Не может быть, чтобы фон Азар не оставил следов. Оставил же он эти записки?
  - Ну хорошо, - решил Радомысл. - Тогда ты получишь его на полдня. Но не дольше. А потом Рогнеда наложит на него заклинание забытья, и он отправится домой.
  На том и порешили. Рогнеда взялась проводить Доба обратно до дома Василисы.
  Она молчала, и Доб не осмеливался произнести ни звука.
  - Завтра, сразу после завтрака, за тобой придет Юрий, - коротко сообщила она, когда они вошли во двор. - Будь хорошим мальчиком, слушайся его. А потом мы отведем тебя домой, стерев память.
  - А... это не больно? - с дрожью в голосе спросил Доб
  - О, ты даже ничего не почувствуешь. Вообще ничего не заметишь. Просто раз - и окажешься дома.
  - А дальше что? - жалобно спросил Доб.
  - Не мое дело. До свидания.
  Рогнеда повернулась и с гордым видом покинула двор.
  Доб поплелся в выделенную ему комнату, когда темная тень метнулась к нему. Некрас, в черном плаще с капюшоном, схватил его за руку.
  - Ух ты, сама Рогнеда тебя провожала! А что она сказала?
  - Что завтра меня отправят домой, - грустно ответил Доб.
  - За музей, да? Ну, мне кажется, это не совсем справедливо. Ну кто не ошибается? - с немного фальшивым сочувствием заговорил Некрас. - На первый раз могли бы и простить...
  - Да, - вздохнул Доб.
  - Ладно, чего мы тут стоим, пошли куда-нибудь, посидим. Я у Кощеевны выклянчил горбушек, пожуем на ночь глядя.
  Доб покорно пошел за ним. Ему не хотелось проспать свои последние часы в Китеже, так что он был рад возможности поболтать. Вдруг магия не сработает, и он не забудет всего этого? Или забудет, но не все, а потом вспомнит, как в каком-то фильме. Или, может, вообще, надо записать все на руке, как шпаргалку, а потом дома прочитать и вспомнить все...
  В темноте Некрас привел его вглубь какого-то куста, бросил на землю плащ и сел. Доб пристроился рядом. Краюшка хлеба, которую сунул ему в руку Некрас, была мягкая, вкусная, ароматная, и Доб, хоть и не голодный, с удовольствием впился в нее зубами. Когда с горбушкой было покончено, грустные мысли снова вернулись на свое место в голове Доба.
  - Жаль, что я так мало успел, - проговорил он печально.
  - Поди, ни одного заклинания толком не выучил? - подозрительно участливо спросил Некрас.
  - Нет, - совершенно честно ответил Доб.
  - Даже Общего знания?
  Вместо ответа Доб только тяжело вздохнул.
  - Ладно, - неловко хлопнул его по плечу Некрас. - В этом я тебе помогу. Сейчас научу.
  - Зачем? - с затаенным нетерпением спросил Доб. - Мне же наложат заклинание забытья.
  - Чудак! Общее знание - это почти пустяшное заклинание, его заклинание забытья практически не касается! Зато будешь умным... как Эйнштейн.
  - Как кто?
  - Эйнштейн, вот кто! Его, говорят, тоже один раз взяли учиться, только он что-то такое натворил, и его выгнали. Вернули то есть. А заклинание общего знания осталось при нем. Его так просто не вытравишь. Ну, давай, что мы время зря теряем!
  Он немного отодвинулся, поежился, словно проверяя, достаточно ли места, и скомандовал:
  - Ну-ка, вытягивай руку перед собой..., - и продолжал распоряжаться, когда Доб выполнял его приказы, - теперь сложи указательный и средний палец вместе, плотно прижми их друг к другу. Дай-ка я проверю, как у тебя получилось... ты что, козу собрался детям показывать? Прижми их друг к другу изо всех сил. Вот так. Теперь коснись лба и скажи: Все знание мира, теперь коснись живота: Моей живой силой, руку вправо: даруй мне, к сердцу: сейчас. Еще раз, и не просто произноси слова, а одновременно думай их!
  - То есть как? Я всегда думаю, когда произношу, - удивился Доб.
  - Это ты так только думаешь. То есть тебе так только кажется. Давай еще раз, тренируйся, пока я с тобой... или пока ты со мной.
  В темноте Доб несколько раз повторил этот на первый взгляд бессмысленный ритуал, старательно проговаривая про себя все слова. Ничего не происходило, и Некрас требовал повторять еще и еще, пока Доб не вспылил:
  - Ничего не получается, отстань. Тупой я, наверное, сам говоришь, дурак.
  - А жаль, - искренне разочарованно ответил Некрас.
  "А что, если попробовать этот сад знаний?" - подумал Доб, но сразу же отогнал эту мысль.
  - Я бы сказал, у тебя только один путь способ остаться волшебником, это сад знаний, - вдруг повторил невысказанное предположение Некрас. - Но ты точно не пройдешь, нам в школе говорили, никто не смог пройти его.
  - Даже Эйнштейн? - усмехнулся Доб.
  - Ага! Даже Эйнштейн. Да ты разве не знаешь?
  В темноте Доб пожал плечами, но Некрас не заметил и ткнул его в бок.
  - Чего молчишь, или онемел? Ладно, пошли спать. Жаль, конечно, но... такова судьба.
  Они молча встали, Некрас подобрал плащ, встряхнул, накинул на плечи и повел Доба обратно.
  - Ну, спокойной ночи, придурок, приятных снов.
  Доб вернулся в свою комнату, тихо разделся и юркнул под одеяло. Наступал последний день его пребывания в Китеже.
  
  Глава 3 В которой Доб решает получить знания через Сад знаний, и что из этого получается
  
  Утром его разбудило бодрое кукареканье во дворе. Доб потянулся, решил было поспать еще, но вспомнил о допросе и отправке домой и окончательно проснулся.
  Мысль еще раз проверить вчерашнее неудачное заклинание пришла сама собой, как только петух перестал петь на улице. Доб сел на кровати, размял кисти, левой рукой стиснул указательный и средний пальцы правой и снова повторил заклинание, повторив все необходимые жесты.
  - Все знания мира моей живой силой даруй мне сейчас!
  Он почувствовал легкий холодок, едва коснувшись лба, затем неприятный жар в животе и шум в ушах, когда закончил манипуляции. Через секунду комната вокруг немного изменилась, совсем чуть-чуть, но это была уже другая комната.
  Мох между бревнами на стене принадлежал к классу магических мхов аспаргамус, он должен был оберегать дом от зла круглогодично и холода зимой. Одеяло на кровати было соткано из шерсти карликовых мамонтов и обладало целебными свойствами. Окно было затянуто прозрачной слюдой, которая при необходимости могла менять цвет, прозрачность и, конечно, было непроницаемо для темных заклинаний и любопытствующих взглядов. Сам он, Доб, был наивным чудаком, жаждущим личной славы и, несмотря на определенные задатки, немного не совсем подходящим для любой школы, даже школы Святогора.
  А в саду знаний было несколько аллей, каждая соответствовала курсу обычного обучения в нормальной средней школе волшебства. И неправда, что их нельзя было пройти...
  Доб вскочил с постели, быстро оделся и выскочил во двор.
  - Что, встал уже? Вот и хорошо, - приветствовала его Кощеевна. - Поможешь мне.
  - Мне это... надо кой-куда сбегать по делу, - робко сказал Доб.
  - Все дела после завтрака! Сейчас самое важное - это хорошо поесть, - наставительно произнесла Кощеевна и вручила ему корзинку. - В общем, иди на огород и надери свежего укропа.
  - Укроп в октябре?
  - Без разговоров!
  Доб побрел туда, куда указала старушка, и оказался на огороде. Высокие густые заросли репейника исключали любую возможность побега, так что он начал рвать молодой укроп, бросая зеленые стебельки в корзинку.
  - Иди умывайся и за стол, - скомандовала Кощеевна, когда он вернулся с добычей.
  Улизнуть ему снова не удалось, потому что Рудольф у корыта сразу заприметил его и стал допытываться, как прошел совет и что сказали мудрейшие.
  - Сказали: Аста ла виста, бейби, - грустно ответил Доб. - Вот, разрешили какому-то там Юрию меня пытать о чем-то насчет фон Азара... Азарыча, я думаю. А потом отправят домой. Кстати, в твоем сопровождении.
  - Жаль, - просто сказал Рудольф. - Ну, ничего не поделаешь, как решили мудрейшие...
  - А если я сейчас сбегу?
  Рудольф застыл на месте, потом засмеялся.
  - Ну у тебя и чувство юмора. Куда ты сбежишь, домой? А зачем?
  - Нет, куда-нибудь за Китеж... - предположил Доб и тотчас сам понял глупость этой идеи.
  Там, за Китежем, лежало море, которое еще никто из живущих не пересекал. И прятаться между Китежем и морем, не разумея волшебства, было нереально. Все это Доб вдруг вспомнил, словно когда-то знал и только на время забыл.
  Впрочем, Рудольф откровенно веселился. Он смеялся как заливисто и искренне, что к нему присоединились еще несколько человек.
  - Смешно, смешно, - хлопнул Рудольф наконец Доба по плечу. - За мной одно желание... желаньице, маленькое, невинное, сам понимаешь.
  - Ладно-ладно, - уныло ответил Доб.
  За столом его снова усадили около Василисы, только на этот раз место Некраса заняла худая черноволосая девочка с большими голубыми глазами. Она аккуратно расстелила салфетку на коленях своего голубого комбинезона и недовольно поморщилась, когда Доб случайно толкнул ее локтем.
  - Ты кто? - спросил мальчик удивленно.
  - Маришка. Приятного аппетита.
  Они искоса рассматривала его, и Доб смутился настолько, что невпопад повторял слова молитвы за Василисой. - А ты милый, - сказала Маришка, когда они перешли к квасу. - Сейчас совсем по-другому смотришься. А в августе я хотела тебя разодрать на куски. Нет, честно.
  - Ты кто? - хрипло спросил Доб, едва не подавившись квасом.
  - Я? Да та волчица, помнишь, оборотень.
  Доб перестал пить и скосился на нее.
  - Но сейчас ты можешь не бояться меня, здесь я не причиню тебе вреда.
  - Серьезно? А я и не боюсь!
  - И отсюда я ни ногой, - продолжала Маришка. - Хочется прожить оставшуюся жизнь человеком.
  - А!
  Доб первым закончил завтрак, быстренько сбегал помыть посуду и бочком стал пробираться к воротам со двора.
  - Эй, ты помнишь, за тобой Юрий должен прийти! - крикнула ему вслед Василиса. - Далеко не уходи.
  Рудольф тоже что-то прокричал с места, но Доб уже не слышал его. Он со всех ног мчался к Саду знаний.
  - Они не отправят меня назад только потому, что моя кандидатура никогда не одобрялась. Я докажу им! Докажу им всем! - бормотал он сквозь зубы.
  В перелеске он остановился на развилке двух дорог, не зная, по какой идти, но заклинание общего знания подсказало ему правильный путь. Чем дальше он бежал, тем уже становилась дорожка, пока наконец не превратилась в еле заметную тропку. Он миновал перелесок, проскочил поле и остановился перед огромными полудикими джунглями. Там, где тропка углублялась в заросли, на большом кусте висела большая табличка с надписью красивыми четкими буквами "Сад Знаний". Ниже колыхалась вывеска поменьше, каракули на которой предупреждали: "Оставь надежду, всяк сюда входящий". Третья вывеска откровенно угрожала: "Не входи, убьет". Доб отдышался и шагнул вперед.
  Судя по примятой и вытоптанной траве, сюда все-таки кто-то регулярно приходил, несмотря на угрожающую надпись. Хотя, может быть, именно этот визитер и оставил предостережения, чтобы отпугнуть нежелательных гостей. Доб сделал несколько шагов вглубь и остановился в задумчивости.
  Сад знаний выглядел так, словно за ним ухаживали только местами и время от времени. Некоторые кусты были аккуратно подстрижены, клумбы - очищены, трава вокруг них выполота. Деревья с выровненными кронами щеголяли стволами с повязками от мышей и насекомых. Песчаные дорожки выглядели так, словно на них совсем недавно подсыпали свежего песочку.
  В других местах ветки деревьев и кустов переплелись в непроходимые решетчатые стены, на земле валялось полно сухих сучьев и стволов. Клумбы превратились в лохматые головы подземных чудовищ, выглянувших посмотреть на свет божий. Песок дорожек насквозь проросли травой, колючей и злой даже на вид. Шипастые плоды ядовитых цветов угрожающе раскачивались, когда взгляд Доба останавливался на них. И, кажется, в глубине дорогу преграждали паучьи сети.
  Доб покрутился на месте, в полном недоумении. Пока пребывание в саду знаний не прибавило ему ни толики учености.
  Он прошел несколько шагов по ухоженной дорожке, рассматривая растущие вокруг травы. Одна поляна сплошь заросла темно-зелеными кустиками, похожими на папоротник. Еле уловимые вспышки мелькали то тут, то там. Доб присел и осторожно отвел рукой один куст. На него пахнуло сыростью и какой-то плесенью. На земле лежала табличка, которая, очевидно, когда-то стояла над полянкой. "Вечно цветущий папоротник", - прочитал мальчик.
  На следующей поляне произрастали волчьи ягоды. По крайней мере, об это извещала табличка на длинном шесте. Низенькие кусты, усыпанные мелкими красными ягодами, тянулись вдаль насколько хватало глаз.
  Доб остановился и задумался. Вся эта фауна вряд ли могла считаться растительными университетами. Знаний они явно не прибавляли, да и ничего угрожающего жизни в них не было. Доб был уверен, что смог бы без труда пройти по такой дорожке сколь угодно долго... в пределах разумного, конечно. Говорят, корневища папоротника можно есть, если правильно готовить, но готовить их Доб не умел. Так что кроме голодной смерти на этом пути ему ничего опасного не виделось.
  Он вернулся на развилку и еще раз внимательно осмотрелся. Несколько ухоженных аллеек, а между ними заросли, джунгли средней полосы. Все же, если присмотреться, можно было заметить, что когда-то давно, прежде чем превратиться в дебри, здесь тоже лежали дорожки. Доб насчитал их девять. Чувствуя, что разгадка где-то близко, он еще раз изучил их.
  - Что пригорюнился, молодец? - насмешливый голос заставил его вздрогнуть.
  Он оглянулся: у входа в сад стояла невысокая девочка в майке и шортах, с корзинкой в руках.
  - Я-то? - озадаченно спросил Доб.
  - Или заблудился?
  - Нет... вот здесь, поучиться пришел.
  - Поучиться? - ахнула она. - С ума сойти!
  -Ну, не настолько, - сдержанно ответил Доб. - Просто... я тороплюсь, у меня нет времени, чтобы каждый день за школьной партой штаны протирать. Я... хочу все знать прямо сегодня.
   - Ну!
  - Именно так!
  Девочка подошла поближе, внимательно рассматривая его. Потом почти неуловимым движением сотворила заклинание, похожее на общее знание, и Доб отшатнулся.
  - Не бойся меня, я всего лишь Лушка, - сказала она.
  - А ты что делаешь, Лушка?
  - За ягодками пришла, на зелье для оборотней.
  - Это эти... волчьи ягоды?
  - Они... А ты где учишься, молодец? - Вообще-то меня Добрыня зовут, Доб по-простому. А учусь я ... в школе Святогора, знаешь такую?
  Лушка сделала большие глаза и потом коротко хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
  - А что ты стоишь здесь? Это же первый курс. Если ты хочешь сразу все узнать, так тебе туда, - она указала на дальние от Доба заросли.
  Мальчик оценил на глаз два пути: второй, тот, на который указывала Лушка, выглядел еще более диким и колючим, чем названный первым курсом.
  - Хотя ты какой-то мелкий, - недовольно сказала Лушка. - Что-то я думаю, что ты не сможешь пройти сразу последний курс. А зачем тебе знать все сразу?
  - Ну, - солидно начал Доб. - Ты что, сама не понимаешь? - Не-а, я бы ни за что не решилась.
  - Ну ладно, собирай свои ягоды и катись отсюда, не мешай мне.
  Доб с тревогой подумал, что Юрий тоже может прийти сюда, со своими ужасными пытками, и получить информацию, а потом отправить домой, и прощай, светлое будущее волшебника.
  Лушка же, как нарочно, медленно бродила по полянке с волчьими ягодами и неторопливо срывала и бросала в корзинку.
  - Слушай, ты не могла бы поспешить? Тебя, наверное, уже ждут. Магию используй, что ли.
  - Магию? В смысле чудодейство? Чудодейством нельзя, оно все испортит. Тут дело тонкое, если не так собрать, все целебные свойства исчезнут. Да это еще ничего, вот одуванчик надо собирать на рассвете после дождя, а идет он только в салат... - занудно начала объяснять Лушка, но Доб перебил ее.
  - Ладно, я все понял!
  - Все? - удивилась она. - И даже то, что дороги-курсы по длине отличаются?
  - Все! Собирай быстрее, ты больше болтаешь, чем работаешь.
  Лушка обиженно замолчала, но действительно, дело у нее пошло быстрее. Вскоре корзинка наполнилась красными ягодами, и девочка пошла к выходу.
  - Все же ты смелый. Я бы никогда... я даже в простую-то школу еще не хожу, а чтобы так!
  Доб махнул на нее рукой и подошел к дорожке в зарослях. Ему показалось, что деревья в глубине зашевелились, грозно смыкая ряды и ожесточенно готовясь к схватке. Сплетение ветвей стало более плотным, кусты ощетинились иглами и шипами.
  - Эх, была не была! - крикнул Доб и смело шагнул вперед.
  Колючие ветки угрожающе потянулись к нему, и он, закрыв глаза, стал пробираться вглубь. Ветки цепляли его за руки - за ноги, не давая пройти дальше, так что он двигался очень медленно, хотя старался изо всех сил, просто рвался вперед. Колючки и шипы царапали кожу. Доб приложил ладонь к глазам и открыл их. На ветках из почек стремительно распускались цветы с лепестками противно ядовитого оттенка, отвратительно пахнущие и источающие густой, как патока, сок. Сок этот капал на кожу Доба и впитывался, особенно быстро там, где появились царапины и ссадины, отчего там тут же вздувались огромные зудящие пузыри. Мальчик потер правую руку о штаны и чуть не взвыл от боли: рану резануло так, что у него перехватило дыхание.
  - Может, лучше вернуться? - пробормотал он испуганно и оглянулся.
  Хотя он прошел не больше нескольких шагов и теоретически даже можно было бы разглядеть тропинку с того места, где он остановился, позади него не было ничего. Точнее, там была полная темнота, кромешная, как говорила его мать, недружелюбная и недовольная. Доб резко рванулся вперед и прошел еще несколько шагов, оставив на месте клочки штанов и футболки: заросли безжалостно драли одежду на лоскутки.
  Но через несколько шагов Доб споткнулся и упал на четвереньки. Он не мог бы даже представить, что в таких зарослях можно упасть: казалось, ветки и сучья занимали каждый сантиметр пространства. Можно даже просто поджать ноги, и они удержат тебя, в подвешенном состоянии, почти на лету. Но тем не менее он упал и чуть было не ткнулся носом в толстый корень.
  Корень мгновенно выпустил множество зеленых стебельков-побегов, увенчанных обжигающими колючими листочками. Доб чихнул, когда такой отросток угодил ему прямо в нос, и быстро пополз вперед, чувствуя, как иглы еловых веток хватают его за футболку, хлещут по спине. Когда же Добу оказалось, что он оторвался от жуткого преследования колючего корня, как его встретили густые и отчаянно жгучие кусты крапивы. Закрыв лицо локтем, мальчик попытался встать, но стукнулся макушкой о толстый сук, словно поджидавший его. Падая, он успел заметить, как вспучилась земля внизу, и от ужаса лишился чувств. Очнулся Доб оттого, что что-то мокрое ползло по его лбу. Он открыл глаза, медленно поднес руку к лицу и схватил это животное. Оно пронзительно завизжало, мальчик стиснул его крепче и попытался рассмотреть. По виду оно напоминало обычную школьную тряпку, которой стирают с доски, только с глазами. И оба эти глаза с ужасом глядели на Доба. Теперь уже и он заорал и отшвырнул тряпку подальше от себя. Она расправилась в полете, упала на кусты рядом, оглянулась на Доба и поползла прочь.
  Доб собрался с силами и попробовал встать. Ему удалось оторваться от земли на несколько сантиметров: несколько лиан обвились вокруг его рук и ног и тянули назад, мягко и бережно, но настойчиво. Мальчик обернулся: за его спиной хищно заворачивал края поблескивающий лист гигантской росянки. С диким воплем Доб вскочил на ноги, резко оборвал лианы-усики. Росянка покраснела, словно ее застигли за чем-то постыдным, и повернулась к нему другой стороной листа.
  "Удачи, осталось совсем немного", - прочитал Доб на оборотной стороне листа. "Тебе туда". Жирная стрелка указывала направление.
  Доб двинулся туда, снова через плотную стену колючек, иголок и шипов различных растений; они снова больно царапали его. Теперь, когда от футболки остались жалкие клочки, да и джинсы превратились в лохмотья, взбесившаяся фауна терзала путника с особой жестокостью. От кошмарных ароматов у Доба кружилась голова, так что он качался и еле брел. Наконец огромный, похожий на фонарик, плод взорвался прямо у него перед лицом. Похожие на собачек семена жадно впились в Доба, и он рухнул на землю, не в силах идти дальше.
  Откуда-то издалека послышались шаги и встревоженные голоса.
  - Меня найдут, - свистящим шепотом сказал Доб себе. - Меня обязательно найдут. А потом пусть делают, что хотят.
  Словно сквозь туман Доб увидел, как ноги в кожаных сапогах расшвыривают в разные стороны ветки и стебли, сильные руки подхватывают его полубесчувственное тело. Теперь, оказавшись в надежных уверенных руках, мальчик позволил себе окончательно потерять сознание.
  ***
  Доб открыл глаза и замер. Он лежал на кровати, а на спинке кровати сидели две птицы, кукушка и петух, и читали газету, висевшую между ними. Петух время от времени склонял голову набок и печально вздыхал.
  - Э... и что пишут? - поинтересовался Доб.
  Петух уставился на него маленькими круглыми глазками и промолчал. Зато кукушка прохрипела что-то невразумительное.
  - Что-что? Куриный грипп? - переспросил Доб.
  Вместо ответа кукушка лениво прокуковала несколько раз и снова вернулась к чтению газеты.
  - Да, я, конечно, хорошо себя чувствую, а почему...
  Он не договорил, замер с открытым ртом. Ну конечно, он же прошел аллейку в Саду Знаний, чуть было не умер, но ведь не умер же!
  Доб попытался вскочить на ноги, но не смог. Такое простое действие оказалось ему не под силу. Он выпростал руки из-под одеяла: до самых плеч они были забинтованы, впрочем, как и тело, и ноги, и даже голова, в чем он убедился, коснувшись свободными кончиками пальцев лица.
  - Эй-эй-эй! - крикнула, стремительно входя в комнату, Василиса, следом за ней влетела Рогнеда, и Доб натянул одеяло до самых глаз.
  - Рано еще повязки снимать! Может, завтра.
  Она присела на край кровати, взяла руку Доба и осторожно отогнула край бинта.
  - Я так и думала, опять воспалились! На этот-то раз почему?
  Василиса перевела взгляд на петуха с кукушкой, которые застыли в постойке смирно в присутствии Рогнеды. Птичья газета, аккуратно разложенная на спинке кровати, под их ножками, почти не выделялась и не привлекала взгляда, но Василиса тотчас же заметила ее. Она резко выдернула газету из-под птиц, так что они с недовольными воплями взлетели в воздух.
  - Никаких газет! Ясно?
  Доб не понял, к кому она обращалась, но кивнул на всякий случай. Птицы с квохтаньем приземлились на спинку и тоже кивнули.
  - Ладно, оставьте нас, я хочу поговорить с ним наедине, - властно сказала Рогнеда, и Василиса с компанией исчезли из комнаты так быстро, что Доб охнул.
  - Итак, Добрыня, нам надо поговорить. Серьезно. Понимаешь?
  Доб снова кивнул. Тон Рогнеды не предвещал ничего хорошего, так говорила раньше классная, когда хотела отправить на разнос к завучу или директору школы. Только классная называла их в таком случае по фамилии.
  Рогнеда щелкнула пальцами, материализовав себе кресло, и села в него, глядя в забинтованное лицо Доба. "По крайней мере, она не увидит, что мне страшно", подумал Доб.
  - Ты немного затруднил нам задачу. Теперь, когда ты столько знаешь, нам просто жалко отправлять тебя обратно. Хорошие чудодеи-волшебники нам нужны. Не думай только, что ты уже хороший чудодей. Чтобы стать таким, надо много трудиться. С тобой еще будут говорить люди, не думай, что ты легко отделаешься. У меня же только один вопрос. Это было страшно?
  Доб облизал пересохшие губы и задумался. Страшно? Нет, иногда он просто умирал от ужаса, но в общем тогда он думал о другом. Он покачал головой.
  - Ну что ж. Не сказать, что твой ответ удивил меня. Но, возможно, ты видел что-нибудь необычное?
  - Да все было необычное! - воскликнул взволнованно Доб.
  - А, я поняла. Хорошо. Тогда оставим это. Когда Василиса разрешит тебе выходить, тогда и поговорим. Только слушайся Василису и Кощеевну. И - чтобы никакой самодеятельности, понятно?
  Не дожидаясь ответа, она быстро встала и вышла. Кресло постояло немного около кровати, потом перекочевало в угол. Влетевшая в комнату кукушка села на его спинку и закрыла глаза, словно уснула. Через несколько секунд Доб, к своему удивлению, тоже заснул. ***
  На следующий день Василиса осторожно сняла повязки и объявила, что теперь Доб может ходить, но только по дому.
  Доб долго рассматривал свои руки, покрытые сеткой красных шрамов. Такие же красные шрамы красовались у него по всей коже, на теле и ногах. Даже на лице были красные царапины. Конечно, они должны были зажить, не оставив ни следа, так пообещала Василиса. Но пока эти свидетельства борьбы за знания выглядели устрашающе.
  И кстати, по поводу знаний. Доб с разочарованием чувствовал, что не знает ничего нового. То есть совсем ничего. Ни одно новое заклинание не приходило ему на ум, ни один рецепт колдовского зелья, ни даже самое захудалое предвидение не озарило его мозговые извилины. Ничего такого, на что способны волшебники, или, скорее, чудодеи, как их называли здесь. Его подмывало спросить об этом у кого-нибудь, но Василиса посмотрела на него таким взглядом, что у него сразу отбило охоту задавать ей вопросы. Кроме того, медленно разворачивая бинты, лекарка пробормотала:
  - Что-то везет мне последнее время на недотепистых учеников. Один вот зарыл свой талант в землю, причем вместе с собой. Другой промаршировал по Саду знаний... Что-то еще приключится...
  - А кто зарыл талант в землю? - осторожно спросил Доб, кожей чувствуя, что речь идет не о нем.
  - Кто-кто... дружок твой, Некрас. Только его на ноги поставили, обратно учиться отправили, как ты тут свалился... как снег на голову.
  - Я не думал...
  - Да все вы не думаете! - в сердцах сказала Василиса, собрала бинты и ушла. Кукушка улетела вместе с ней.
  Доб снова прислушался к своему внутреннему голосу, не подскажет ли какое-нибудь заклинание; ответом ему было глубокое ментальное молчание. Грустные мысли прервало появление Кощеевны. Она принесла с собой высокий кувшин, придирчиво осмотрела Доба и объявила:
  - Сейчас я буду тебя питать. А потом к тебе гости пришли, пускать ли?
  - А кто? - испуганно спросил Доб.
  - Да девчонка какая-то, Лушкой зовут. Так пускать? Мне Василиса сказала, как ты захочешь. - Ну пустите.
  Кощеевна поставила кувшин на спинку кровати, медленно и осторожно развела руки (Доб вполуха слышал, как она то ли тихо говорила, то ли громко думала заклинание "не сойти с места") и строго посмотрела на пациента.
  - Теперь лежи и не дергайся. Сегодня у тебя на завтрак молочная каша и кисель!
  - Это что, все там в одном кувшине? - предчувствуя нехорошее, спросил Доб.
  - Конечно.
  - Я не буду!
  Доб ясно представил, как эта перемешанная бурда вливается ему в рот, и еле удержал рвотный позыв.
  - Еще как будешь! - сердито сказала Кощеевна. - Ишь ты, барин какой нашелся! Будешь как миленький. Что я, зря, что ли, готовила?
  Доб демонстративно зажал рот руками, но Кощеевна только удовлетворенно кивнула.
  - Вот и хорошо, чтобы руки не мешались, держи их там.
  Она торопливо пробормотала что-то, и над горлышком кувшина заструился беловатый дымок. Через секунду он сгустился до облачка и опустился на Доба. Тот попытался отмахнуться, руками разогнать облако, но оно быстро впиталось в кожу.
  - Вот и хорошо. Вкусно было? - Кощеевна подхватила кувшин и, не дожидаясь ответа, посеменила к двери. - Сейчас я Лушку пущу.
  Ощущение блаженной сытости разлилось по телу Доба, он довольно вздохнул и счастливо улыбнулся.
  Лушка бочком протиснулась в дверь и неловко остановилась посреди комнаты. На этот раз на ней вместо шорт и майки были темные брюки и свитер.
  - Ну как ты? - еле слышно прошептала она.
  - Спасибо, хорошо. Да ты проходи, садись.
  - Я не помешала?
  - Да нет. Я вот что хотел спросить...
  Лушка подошла поближе к кровати, расширившимися от ужаса глазами посмотрела на красные царапины на коже Доба и испуганно скривилась.
  - Не волнуйся, - солидно сказал Доб. - Уже не болит.
  - Но ведь... но ведь ты мог погибнуть!
  - Ну не погиб же!
  Лушка вздохнула тревожно. Она не осмеливалась присесть на край кровати и оглянулась по сторонам. Заметив кресло в углу, она сложила вместе указательный и средний палец и поманила его к себе.
  Кресло легко дернулось, сдвинулось на метр и испарилось. Неприятный запах жженого распространился по комнате.
  - Ой! а я и не знала! - испуганно сказала Лушка. - Я думала, это настоящее кресло. А это всего лишь колдушка!
  - Колдушка?
  - Ну да, колдушка, предмет, который наколдовали из ничего! - охотно пояснила Лушка, но Доб уже и сам вспомнил.
  - Да знаю я, колдушка, колдобина. Это Рогнеда оставила.
  - Лучше бы я ее руками подтащила, - вздохнула Лушка. - Теперь вот стоять придется.
  - Да садись ты на кровать!
  - Слушай, а может, ты мне что-нибудь простенькое наколдуешь? - с надеждой спросила Лушка. - Да садись ты! - теперь уже совсем сердито прикрикнул Доб, и Лушка наконец села на самый краешек, точнее, она держалась на полусогнутых ногах, слегка опираясь о кровать.
  Лушка смотрела на него во все глаза и ловила каждое слово.
  - Ну, что скажешь, Лушка?
  - Ты - первоклассный!
  - Спасибо на добром слове. А скажи, Лушка, может, ты знаешь, почему так. Я ведь знаю и умею не больше того, что знал тогда, в саду. А для первого класса это маловато, правда?
  Лушка улыбнулась.
  - Да нет, ты все знаешь, вон как руки исполосованы. Просто еще не понял, что ты знаешь. А потом поймешь. Когда надо будет.
  - Мне сейчас надо, - сердито сказал Доб.
  - Вот-вот! А оно начинает проявляться, когда надо кому-нибудь другому, - кивнула Лушка. - Послушай, ты тут легендой становишься...
  - Правда? - оживился Доб.
  - Да. Ой, мне пора. Пойду готовить тебе подарок на рождество, - вздохнула Лушка.
  - На рождество? Еще куча времени...
  - Рождество уже завтра. А сегодня сочельник. Ну пока, до завтра.
  Она выскользнула из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь.
  Доб решил прогуляться по дому, поискать кого-нибудь, чтобы не сидеть в одиночестве, ожидая, когда снова появится неразговорчивая Кощеевна или строгая Василиса. Натянув приготовленные заботливыми хозяйками для него белые штаны и просторную рубаху, он подошел к двери и осторожно заглянул за нее.
  Дверь выходила в коридор, который вел в одну сторону на кухню, в другую - в большую столовую комнату, где собирались люди в часы непогоды.
  Сейчас Доб заглянул на кухню - Кощеевна расшумелась и выгнала его, чтобы не мешался готовиться к разговению.
  - А тебе все равно еще нельзя, вот Василиса даст добро, тогда и получишь. А пока даже не думай.
  Василиса, с которой он случайно столкнулся в столовой, тоже шуганула его прочь, с предупреждением ни в коем случае ничего не читать и ничего не смотреть.
  - А дышать-то можно? - уныло спросил Доб.
  - Лучше бы, конечно, без этого, но так и быть, можно.
  Когда она ушла, Доб нашел у окна несколько чистых листов и карандаш. Поскольку листы были первозданно пусты и читать там было нечего, он со спокойной совестью решил нарисовать что-нибудь из того, что видел все эти дни. Руки сами тянулись изобразить что-нибудь особо впечатляющее. Подумав несколько секунд, он начал водить карандашом по бумаге.
  Вот доблестные воины в кожаных доспехах спускаются по лестнице, на руках несут охотника за оборотнями и оборотня. Лестница, лестница до неба. Вот кусты вокруг. Вот юный страж, Невзор. Конечно, Доб не видел его в тот день, так что амуницию и оружие пришлось выдумывать. Вот он сам, Добрыня, чуть заметный, стоит с краю. Ну, может, все было не совсем так, фантазия тоже имеет право на существование.
  Доб отвел рисунок в сторону и полюбовался. Хорошо получилось. Может, если даже его и выгонят отсюда, сотрут память, он не забудет эту картину и нарисует ее позднее. Красиво, захватывающе. Правда, чего-то не хватает.
  Он подумал немного и быстро пририсовал для большей реалистичности небольшую стайку волков-оборотней. Они ждали своего собрата и тихонько радовались. Впрочем, порадоваться своей придумке он не успел. При виде волков-оборотней он почувствовал странное неприятное жжение сначала в правой руке, потом на спине, потом ему показалось, что все его тело горит огнем. Доб отбросил листок и скорчился у окна, тихонько подвывая. Несколько царапин, уже совсем заживших, открылись и стали снова кровоточить.
  На шум прибежала Кощеевна, увидела сжавшегося Доба и запричитала.
  - А батюшки мои, страсти Господни! Что ж делать-то? А ну, подсобите мне отнести его в светлицу!
  Доб почувствовал, как какие-то мягкие лапки хватают его, отрывают от пола и несут по коридору. Через минуту его уже положили на кровать, и Кощеевна принялась прыскать на него водой из кувшина. Маленькие, похожие на котов существа залезли на край постели и стали печально вздыхать.
  - Потерпи, милок, вот сейчас Василиса придет, она твои раны заговорит!
  Василиса ворвалась в комнату, грозно цыкнула на котов и наклонилась над Добом.
  - Я же сказала, ничего не читать!
  - Да не читал я, - прохрипел Доб; его бил озноб.
  Один из котов протянул Василисе листок с рисунком Доба; та покачала головой и ожесточенно смяла картинку.
  - Сейчас, закрой глаза и постарайся расслабиться, - скомандовала Василиса, поднесла правую руку Доба к губам и начала неслышно что-то шептать. Постепенно голос ее становился громче, хотя все еще было невозможно разобрать слова; Доб перестал дрожать, боль отошла, и он потихоньку задремал под равномерное плавное бормотание заговора.
  Нудный говор вдруг прекратился, и Доб сел на кровати со словами:
  - Спасибо, мне уже гораздо лучше.
  В комнате уже никого не было, кроме Лушки, сидевшей на высоком стуле у окна и болтавшей ногами. Напротив себя на спинке кровати Доб увидел черного ворона с блестящим клювом. Птица рассматривала мальчика, сверкая глазами-бусинками, словно ожидала чего-то.
  - Я знаю, что тебе лучше. Скажи спасибо Василисе и Карлуше. Она совсем, поди, измучилась, сердечная! - сказала Лушка весело.
  - Карлуша хорошая! Карлуша умная! - подтвердила птица.
  - А у меня тебе подарок!
  Лушка слезла со стула и осторожно положила на одеяло сверток. Доб быстро развернул его и увидел пушистый серый свитер.
  - Я сама связала! - горделиво сказала Лушка. - Для тебя. Он из мамонтовой шерсти и поэтому ужасно теплый.
  - Из мамонтовой?
  - Конечно. Я в Китеже купила. Тебе нравится?
  - Мамонты вымерли в Ледниковый период, - снисходительно сказал Доб. - Тебя, наверное, обманули. Подсунули какую-нибудь другую шерсть.
  При этих словах Лушка надула губы и чуть было не заплакала. Но тут одна из заживших, но еще очень заметных царапин на руке Доба стала кровоточить, и девочка тихо ахнула.
  - Вот видишь, ты и сам в это не веришь! Смотри-ка!
  - Это я случайно... задел, наверное, что-то, - пробормотал Доб, откидывая свитер в ноги и зажимая царапину рукой.
  - Ну-ка, Карлуша! Ворон вспорхнул и опустился на плечо мальчика. Тщательно осмотрев рану, он забормотал что-то голосом Василисы, только более хрипло и нечленораздельно.
  Царапина стала снова затягиваться.
  - Что это? - испуганно спросил Доб, справившись с приступом дурноты. Лушка пожала плечами.
  - Спроси у Василисы, она лучше объяснит. А свитер точно из шерсти мамонтов, я у мамки спрашивала. Так что он магический... почти.
  - Магический?
  - Ну да, мамонт - животное магическое, волшебство разумеющее. Только разума у него нет. Так и шерсть у него немножечко магическая.
  - И что она делает? - опасливо покосился на свитер Доб.
  - Забыла спросить! А ты сам разве не знаешь?
  - Еще не знаю! - сердито ответил Доб.
  - Ну ладно, потом вспомнишь... Вот греет хорошо, это точно. А я тут твой рисунок взяла, можно, как подарок на рождество? А? Мне так понравилось, - она показала ему сложенный лист бумаги, и он инстинктивно протянул к нему руку. - Нет-нет, Василиса сказала тебе не показывать. Пока не показывать. А после можно.
  - Ну бери, - согласился Доб.
  Василиса, словно услышав, что о ней говорят, мгновенно оказалась в комнате, подозрительно посмотрела на ребят и распорядилась:
  - Ну-ка, Лушка, брысь отсюда! А ты, молодец, тоже пошел бы погулял. Кощеевне помог бы, она еду готовит. Ей лишние руки пригодятся. Да и читать там нечего.
  Лушка испарилась почти моментально, Доб же нехотя почесал еще зудящие руки. Василиса издали осмотрела их и слабо улыбнулась.
  - Ну так лети, свободна пока! - скомандовала она Карлуше, и ворон, каркнув напоследок, улетел в окно.
  - А вечером к нам придет Радомысл, сам, поговорить с тобой, - сказала она важно и оставила Доба наедине с его мыслями и страхами.
  Мальчик быстро оделся и пошел на кухню, полную сладких и вкусных запахов. Кощеевна вручила ему большую корзинку и отправила на огород собирать зелень.
  Быстро надрав охапку трав, Доб кое-как запихал ее в корзинку и бегом помчался обратно на кухню, вручать добычу лекарке-поварихе. Она было попыталась еще нагрузить его работой, но он проворно выскользнул из избы и юркнул в сад, в то укромное место, куда когда-то привел его Некрас. В саду было сумеречно, но тепло, а от деревьев веяло надежной заботой. Там он и просидел до самого ужина, и только Карлуша прилетала время от времени наведать его, коротко каркала и улетала обратно.
  После ужина, простого, но вкусного, и традиционного для Доба мытья посуды Василиса указала ему на лавку в общей столовой.
  - Жди здесь. Мне строго-настрого наказали не спускать с тебя глаз, вдруг ты еще куда-нибудь надумаешь отправиться. А у меня дела свои. Так что будь добр, веди себя хорошо.
   В качестве смотрителя она снова приставила Карлушу, и ворон сел на подоконник, поминутно мрачно посматривая на подопечного, словно тот мог исчезнуть в любую секунду.
  Вскоре громкий топот у порога возвестил, что гости прибыли. Василиса торопливо пробежала по комнате, взмахами рук зажигая свечи. Кощеевна застелила стол свежей белой скатертью, поставила блюдо с хлебом и быстренько исчезла. Карлуша было перелетела на стол, проверить, что за угощение приготовили на ночь глядя, на гулкие шаги в коридоре спугнули ее; она перелетела на шкаф в углу и притаилась там.
  Доб с большим удовольствием присоединился бы к нему, почему-то предстоящая встреча его не радовала. Он было собрался прошмыгнуть в темный угол, но Василиса схватила его за руку, пригладила волосы и поставила перед собой.
  - Это большая честь, Радомысл и сам Святослав идут! - прошипела она ему на ухо.
  Доб представления не имел, кто такой Святослав и почему это такая честь, но волнение передалось ему тоже. Вся эта сцена живо напомнила ему нервотрепку, когда его и еще одного художника из параллельного класса вызвали к директору за то, что они нарисовали в дальнем коридоре эльфа и лешего в битве за сказочный меч. Возмущенная завуч шипела и ворчала, как перегретый чайник, завхоз скрежетал зубами. Директор долго молча смотрел на всех четверых, потом устало махнул рукой: раз такие талантливые художники подобрались, летом будут красить стены, отработают. Впрочем, директору сильно не повезло: как раз летом Доба увезли из города.
  Когда Василиса в третий раз приглаживала шевелюру Доба, дверь открылась, и три человека вошли в комнату.
  Двух Доб видел раньше: Радомысл и Юрий спорили о нем на совете мудрейших, накануне, перед тем как он отправился в Сад знаний. Третьего же мальчик видел впервые, и это, несомненно, был Святослав. Выглядел он, впрочем, совершенно заурядно, по крайней мере, для этой местности. Кожаный темно-серый бронежилет, щитки на руках и ногах придавали ему вид грозный и надежный. Все трое гостей степенно поздоровались. Василиса подтолкнула Доба вперед и попыталась было скрыться из комнаты, но Святослав остановил ее.
  - Останься, Василиса, ты нужна нам.
  После этих слов лекарка явно занервничала.
  Мужчины сели на скамье у стола, Василиса примостилась там же на самом краю, Добу предложили место на лавке напротив.
  - Итак, - заговорил Святослав первым; по всему было видно, что он здесь главный. - Мне сообщили, что тут чудо произошло.
  - А, что... я нет, - робко сказал Доб.
  - Так это ты столько узнал и в живых остался? - насмешливо продолжил Святослав.
  Доб промолчал, исподлобья глядя на человека.
  - И все, только чтобы тебя не отправили обратно из Китежа? Смерть готов был принять? И было это..?
  - Так почитай три месяца назад, - сказала Василиса. - Да притом он еще толком от смертельного шара не оправился.
  - Вот именно. Так что надо разобраться... ваше мнение, коллеги?
  Радомысл пожал плечами
  - Князь, тебе виднее.
  - Хорошо, - пристально посмотрел на Доба Святослав. - Подойди сюда, я задам тебе несколько вопросов. Если ты ответишь на них...
  Доб медленно опасливо приблизился.
  - Первый вопрос - ты хочешь остаться здесь и стать чудодеем. Зачем?
  Мальчик был готов к тому, что ему прикажут сотворить какое-нибудь сложное заклинание, чудо, и вопрос Святослава застал его врасплох.
  - Ну... я думаю... потому что...
  Он по очереди посмотрел в лица экзаменаторов, но те хранили каменное выражение.
  - Потому что... чудодеи, они... много могут и помогают людям, - неуверенно выдавил он из себя наконец. - Ну вот я смотрел, светлые колдуны... борются с темными...
  Мужчины молчали, и Доб, выждав секунду, продолжил. - ... ради общего блага на земле...
  - Ты сам-то веришь в то, что говоришь? - оборвал его Святослав.
  - Я... ну... не знаю... - отчаянно сказал Доб. Он чувствовал, что говорит что-то не то, что надо сказать что-то умное, но все мысли словно покинули его голову, и он мямлил невнятно.
  - Это правда?
  - Правда...
  - Хорошо.
  - Что ты, пресветлый князь, - раздраженно вмешался Юрий, - все кругами вокруг истины ходишь? Пусть он сладит ...
  - Я сам знаю, что ему делать, - оборвал его Святослав. - Ну-ка, вот что...
  Он расстегнул бронежилет, достал темно-серую вещицу на ленточке и протянул мальчику. Доб осторожно взял ее, покрутил в руках. Это был просто кусочек какой-то горной породы, вроде того, что они изучали на уроках природоведения и географии. Ничего интересного мальчик не разглядел и вопросительно посмотрел на князя.
  - Что скажешь? - с нетерпением воскликнул тот.
  - Камень как камень...
  - Жаль, - князь забрал медальон, повесил себе на шею, задумался на минуту и достал из кармана короткую деревянную палочку. - А про это что скажешь?
  Сердце Доба учащенно забилось. Разумеется, это должна была быть волшебная палочка, что еще могло храниться у человека, которого называли князь в этом волшебном - чудодейственном мире? Святослав вручил палочку мальчику, и тот едва дыша, трясущимися руками взял ее.
  Господи, что бы такого сделать? Какое-нибудь заклинание вспомнить, чтобы сразить этих жителей Китежа знаниями и способностями? Доб лихорадочно думал, перебирая в уме все заклинания, о которых читал в книгах, на всякий случай неслышным шепотом повторял их; палочка в его руке не подавала и признака магических свершений. Доб осторожно помахал ею в воздухе, но и это не заставило палочку работать.
  Князь с разочарованным видом отобрал палочку у Доба.
  - Жаль, а я так надеялся. Ладно, отправьте его домой до следующего учебного года, а там посмотрим.
  - Хорошо, пресветлый княже, - быстро ответил Радомысл. - Так и сделаем.
  Святослав вышел из комнаты, тяжело ступая, несколько половиц скрипнуло под его ногами. Когда дверь за ним закрылась, Василиса явно вздохнула с облегчением. Да и остальные немного расслабились.
  - Видишь, вот все и решилось. Конечно, жаль, что князь разочаровался... да что теперь поделаешь...
  - А что я должен был сказать?
  - Ладно, гости дорогие, угощайтесь, - Василиса со своей скамьи пододвинула к ним поближе блюда с едой.
  - Ой, Василисушка, умеете вы с Кощеевной потчевать, - усмехнулся Юрий. - Вкусна у вас выпечка.
  - Добрыня, Лушка говорила нам, ты рисуешь дюже хорошо? - между тем сказал Радомысл. - Не сотворишь ли нам какую-нибудь картину? Нам бы художник сильно пригодился сейчас, так, Василиса?
  Женщина принесла лист бумаги, карандаш и протянула Добу. Он пристроился на углу стола, отогнул скатерть и разгладил лист.
  - А что рисовать-то?
  - Да что хочешь, - Радомысл оглянулся на Кощеевну, входящую в комнату с большим самоваром в руках. - Что в голову придет. Только чтобы было похоже на реальный мир.
  Пока Доб изображал на бумаге то, что пришло ему в голову, остальные уселись вокруг самовара, разлили чай.
  - Не ожидала я, что князь так решит. Думала, скажет, не наш человек, отправить без права возвращения, - тихо призналась Василиса, глядя на усердно рисующего мальчика. - И вот на тебе...
  - В этом году отсев большой, - степенно заметил Юрий. - Даже у Святогора. Я спросил его, что такое, уже семь человек отправляем, я замучился заклинание запамятования накладывать.
  - Неужто? И почему такое?
  - Может, люди поглупели, может, мир изменился, - пожал плечами Радомысл. - У Святослава ученый люд думает над этой проблемой. А у Святогора только одно объяснение: кто-то готовится войной идти на Русь опять. Он даже эльфам теперь не доверяет, поставил стражу отгонять народец.
  Доб навострил уши и перестал водить карандашом по бумаге. Войной на Русь! Тогда он вовремя появился здесь, потому что уже готов ко всем подвигам! Плечом к плечу с эльфами он будет биться с врагами!..
  - Какая война! - презрительно ответил Юрий. - Оглянитесь! Двадцать первый век на дворе!
  - А сам ты что думаешь?
  - Да такое уже бывало... пятьдесят лет назад, потом сто сорок... если записи посмотрим, точно скажу. Все пройдет, и это пройдет тоже.
   Радомысл перевел взгляд на притихшего мальчика.
  - Ты уже закончил?
  - Да.
  Доб протянул ему рисунок. Это, несомненно, было самое лучшее его творение за последние полгода. Огромный серый волк, стоящий на задних лапах, наклонился над маленькой девочкой с корзинкой в руках. Она смотрела на него снизу вверх доверчивым взглядом. Вокруг высились темные елки. Шапочка на голове девочки, хотя Доб рисовал ее одним и тем же черным карандашом, как и все остальное, в конце концов получалась красной. Юный художник на всякий случай потер шляпу кончиком пальца, на подушечке остался темный след, но на картинке цвет не изменился.
  Радомысл с Юрием долго молча рассматривали рисунок, потом передали лист Василисе.
  - Портретное сходство налицо, - хрипло сказал Юрий.
  - Интересно, на самом деле...
  - А что такое? - спросил Доб.
  - Почему ты решил нарисовать именно ее? - Радомысл постарался заглянуть ему прямо в глаза.
  - Кого - ее? Я просто нарисовал...
  - Ну хорошо, я покажу рисунок князю, пусть он тоже подивится, - Радомысл аккуратно сложил рисунок и сунул в карман куртки. - Ну, спасибо, хозяйки, уважили гостей, накормили-напоили досыта...
  - Да вы и не ели почти ничего, - махнула рукой Василиса. - Вот на крещение придем, все недоеденное съедим, - пообещал Радомысл, когда они уже выходили за дверь.
  - Ну что, теперь баиньки пора, - скомандовала Василиса строгим голосом. - Я тебе Карлушу пришлю, она с тобой поболтает.
  - А когда меня домой отправят? - спросил Доб.
  - Как Рудольф вернется, да Рогнеда освободится... через недельку, поди. А то, может, и после крещения. Гуляй, казак, твоя неделя.
  
  Глава 4 В которой Доб получает первое задание и узнает кое-что новое.
  
  Несколько следующих дней пролетели для Доба почти незаметно. Кощеевна, на правах завхоза, привлекла его к работе по дому. С утра до ночи мальчик протирал пыль, натирал блестящую медную кухонную утварь, перетряхивал старые мешки на чердаке и занимался прочими грязными делами. Впрочем, к его чести надо сказать, он не слишком старался и торопился, особенно на чердаке. Иногда он просто сидел, рассматривая какую-нибудь вещицу, и пытался догадаться, зачем она была нужна. Когда же Кощеевна приходила проведать его, и он принимался усердно тереть тряпкой или перетаскивать мешки, ему вдруг вспоминались грозные обещания школьного завхоза заставить перекрасить стену в коридоре. И покраска стены в такие моменты казалась весьма приятным и легким заданием.
  Раза два заходила Лушка, поболтать о пустяках, но Василиса почти сразу прогоняла ее со двора.
  Однажды утром, когда Доб в ожидании завтрака слонялся по столовой комнате и гадал, что придумала Кощеевна на этот раз, когда на улице раздалось конское ржание и топот копыт. Мальчик бросился к окну: во дворе на вороном коне гарцевала Рогнеда. Вид у нее был самый воинственный: в кожаных доспехах, с мечом в ножнах. Она ловко спешилась, отдала повод выросшей как из-под земли Кощеевне и вошла в дом.
  - Здравствуй, Добрыня.
  - З-здрасьте, - выдавил из себя мальчик, во все глаза глядя на ее амуницию.
  - Как поживаешь? Скучаешь, наверное, без дела?
  - Да я...
  - Вижу. Надо бы тебя отправить домой, но пока у нас другие заботы. Потерпи немного. Хорошо?
  - Да я не тороплюсь.
  - Рогнеда, позавтракаешь с нами? - в столовую заглянула Василиса. - А то у нас сейчас пусто, я тут как неприкаянная маюсь, Христа ради прошу.
  - Боюсь, скоро к вам может толпа нагрянуть, - криво усмехнулась Рогнеда. - Каникулы не сегодня-завтра. А вообще-то ладно.
  Василиса просияла и помчалась на кухню, на ходу отдавая приказы Кощеевне. Вместе они быстро накрыли на стол и сели, предложив Рогнеде место во главе стола. Женщина быстро прочитала молитву, от себя добавила:
  - Неизвестно, когда еще придется вкусить в такой мирной обстановке...
  - А что такое? - поинтересовалась Кощеевна.
  - Я опять на Большую землю. А там неспокойно.
  - Что ж там может быть? Вроде весь неспокой к нам переместился...
  - Как же. Кроме пустяшных заклинаний, теперь полно и настоящих, - вздохнула Рогнеда.
  - Не может быть!
  - В прошлом году мы не уследили, так что сейчас патрулируем все время.
  - А в прошлом году что такое случилось?
  - О, трагедия, - махнула рукой Рогнеда. - Даже вспоминать не хочется.
  - Да скажи, мы здесь в глуши не ведаем, - не отставала Кощеевна.
  - Да есть там у них праздник, день святого Валентина называется. Празднуют четырнадцатого февраля. День всех влюбленных... не буду о современной сути. Так вот, один из обычаев, ритуалов, так сказать, - это клясться в любви друг к другу. И случилось так, что в одном аквапарке двое молодых людей отмечали этот праздник. Стали, как обычно, согласно ритуалу, клясться друг другу в вечной любви. Девушка возьми да и скажи: Поклянись, что будешь любить меня всю жизнь. Молодой человек и поклялся. А сам уже на другую барышню глаз положил. И тут, как на грех, настоящее заклинание бродило.
  Кощеевна тихо ахнула и прикрыла рот обеими руками.
  - Вот именно, - продолжила Рогнеда. - Как только сказал тот молодец последнее слово своей клятвы, настоящее заклинание и сработало. Рухнул аквапарк, убил его, чтобы получилось, что он любил подругу свою всю жизнь. Да кроме него, еще много людей погибло.
  Добрыня поежился. Об этом случае слышали все, у них в школе даже отменили поездку в соседний аквапарк, но чтобы его разрушило заклинание!
  - Вот ведь, нам не дано предугадать, как наше слово отзовется! - грустно заметила Василиса.
  - Так что теперь мы носимся как проклятые, чистим. Правда, пока только мелочь попадается. К счастью.
  - Вот ведь как оно! А нашли, кто настоящее заклинание сотворил?
  - Куда там! Разгребали завалы, разгребали, так ничего и не нашли. Кстати, и большие землячки ничего не нашли. Просто стоял себе аквапарк, стоял-стоял да и рухнул. Святослав извелся весь...
  Женщины замолчали. Доб тоже тихо потягивал горячий чай. Наконец Рогнеда посмотрела на него.
  - А тебе, ученик, на сегодня задание. Пойдешь в дозор с Невзором. Лестницу охранять. Справишься, как думаешь?
  - Конечно! - вскочил на ноги Доб.
  - Ну так пойдем. Вечером вернем его вам, - пообещала Рогнеда.
  Кощеевна осталась убирать со стола, а Василиса вышла из дома проводить Доба почти на ратный подвиг.
  Во дворе Рогнеда быстро вскочила на лошадь. Доб потоптался на месте, не зная, как подойти к животному, тогда Рогнеда скомандовала:
  - Ну, не робей. Или ни разу на лошади верхом не ездил?
  - Не-а, - мотнул головой мальчик.
  - И не знаешь, как на лошадь взобраться, с какого боку к ней подойти? - слегка насмешливо сказала Рогнеда. - Вот уж, даже не могла себе представить, что есть такие ребята...
  - Да уж, наши-то все с малолетства обучены, - поддакнула Василиса. - Но ты не журись, Рогнеда, разве ж в том счастье, чтобы лихо на коня вскочить?
  - Счастье - не счастье, а дело полезное. Ты не защищай его, а лучше подсоби.
  - Давай подсажу, - повернулась Василиса к Добу.
  - А каким-нибудь заклинанием нельзя? - робко спросил мальчик. - Чтобы раз - и уже на спине у лошади. Что-нибудь вроде: на коня верхом садись...
  - И за хвост скорей держись! - насмешливо закончила Рогнеда. - Нет уж, давай сам, ручками-ножками. Все когда-нибудь впервые учатся, всем в первый раз трудно. Не бойся, Василиса поможет.
  Женщина в самом деле подставила колено, и мальчик не очень ловко, но вскарабкался на круп лошади за спиной Рогнеды.. Он сразу инстинктивно вцепился в пояс, стягивающий кожаный жилет. Рогнеда оглянулась на него, пробормотала что-то нечленораздельно, и они отправились в путь.
  Доб вертел головой, стараясь получше рассмотреть окрестности и обнаружить что-нибудь колдовское. Но деревня выглядела все так же обыденно и совершенно не волшебно, как и раньше. Лес же, куда они свернули, вообще ничем не отличался от того, неподалеку от города, в котором они летом играли в охоту на лис, а зимой бегали кросс от школы.
  Через несколько минут езды они выехали на опушку леса. Знакомая лестница со шлагбаумом поднималась к небу. Рогнеда ссадила Доба на землю и улыбнулась уголком рта.
  - Эй, воин! Принимай пополнение!
  Из куста высунулась голова Невзора. Он подозрительно осмотрел новоприбывших и вылез на опушку. За его спиной что-то загрохотало, точно обвалилось какое-то сооружение. Рогнеда уже не смогла сдержать улыбку.
  - Вот тебе помощник. Чтобы ты не скучал.
  - Да я и один отлично справляюсь, - недовольно ответил Невзор, недоверчиво осматривая Доба. На воине тоже были кожаные доспехи, на руке болтался шлем, что придавало ему грозный вид, особенно когда юноша хмурил брови.
  - Да, верно. Но после кое-каких событий здесь положено нести караул двоим. Что случилось, когда ты остался однажды здесь один... мне не стоит напоминать?
  - А он не обучен воинскому искусству!
  - Ну, вам ведь запрещено вступать в боевые действия, только в случае крайней необходимости. В общем, у меня нет времени спорить с тобой. Введи новичка в курс дела. Вечером доложишь, как он справлялся.
  Она дернула поводья, повернула коня и умчалась обратно в лес.
  Невзор надел шлем, одернул рубаху под кожаным жилетом и подошел к Добу.
  - Итак, слушай меня, и не говори, что не слышал, - важным голосом начал воин объяснять.
  - Наша задача здесь - охранять вот эту лестницу, за твоей спиной. Чтобы никто не прошел по ней незамеченным. Ни вверх, ни вниз. Понятно?
  - А если кто-то появится, тогда что? Мы его задержим? Или убьем? - поинтересовался Доб.
  - Ничего подобного. Мы должны точно выяснить, кто они такие, и послать сообщение в Китеж, - солидно произнес Невзор. - Вот когда ты подъезжал, я сразу отправил сообщение. - А я не заметил...
  - Зато Рогнеда заметила.
  - Ну хорошо, сообщение. А потом?
  - А потом - затаиться и ждать указаний. Ладно, пойдем.
  - Куда?
  - В тайник, конечно. Не будем же мы стоять здесь у всех на виду. Тогда мы никогда не выясним, кто они и зачем пришли.
  - А кто - они?
  - Да кто угодно.
  Невзор проводил его за куст, где было оборудовано убежище. Отсюда была видна и лестница, и дорога из леса. На земле лежала большая охапка сена; ветки деревьев над ней были переплетены и образовывали навес на случай непогоды. Рядом чернело кострище. Юный воин плюхнулся на сено и показал на место рядом с собой. Доб сел лицом к нему.
  - Итак, теперь сообщение. Как ты будешь его отправлять? - менторским тоном спросил Невзор.
  - Не знаю.
  - Знаешь. Это проходят на первом курсе. Или на втором? Ладно, повторяю.
  Невзор снисходительно посмотрел на Доба и постучал себя по лбу.
  - Представь себе Китеж... ну, купола там... потом думаешь Срочно! и представляешь себе то, что хочешь передать. Ну-ка, давай, пробуй! Я буду принимать. - Я Китеж ни разу еще не видел! - испугался Доб. - Даже купола.
  - Да не надо в Китеж! - сердито сказал Невзор. - Мне сообщай! Меня представляй!
  Доб честно попытался представить что-нибудь для Невзора, но то ли с непривычки, то ли от бестолковости, ничего не смог сообщить, как ни старался, как ни колотил себя по лбу. Под конец Невзор рассердился и отвернулся от него.
  - Послушай, - робко заговорил через некоторое время Доб, - но ведь если они увидят, как мы... то есть ты передаешь сообщение в Китеж, они ведь запросто могут... помешать тебе!
  - Поэтому-то мы и сидим в укрытии!
  Невзор сменил гнев на милость и с радостью согласился поиграть в крестики-нолики, пока не стало темнеть. Вскоре после этого раздался конский топот, и на опушку вылетела Рогнеда, в светящихся доспехах.
  - Хватит на сегодня, - сказала она быстро. - Садись, Добрыня, отвезу тебя к Кощеевне. До завтра, страж!
  Доб снова оказался на крупе лошади, и они потрусили по лесу.
  - А что, Невзор разве не с нами?
  - Нет, он в свою деревню, ему в другую сторону. На берег моря.
  - А ночью никто разве не караулит лестницу?
  - Ночью действует заклятье, так что никто не может пройти по ней. Зачем караулить?
  У дома Василисы она ссадила его с лошади. Было так темно, что Доб на ощупь стал пробираться к воротам. - Завтра сам доберешься! - крикнула на прощанье Рогнеда. - Ты пока у нас напарник Невзора!
  На следующее утро Доб проснулся чуть свет. Кощеевна собрала ему большую корзину еды и, охая и причитая, перехватила его на пороге.
  - Вот, молодец, вам перекусить. А то ведь опять весь день голодный просидишь. А мы, чай, не басурманы какие, весь день не есть. А это тебе шапка-видимка, - сунула она в корзинку вязаный шлем. - Сама вязала, надежно, наденешь вечером - и всю дорогу видеть будешь. А то, не дай бог, заблудишься.
  - Да может, луна будет светить, так я все увижу.
  - И, милок, какая ж у нас луна! - удивилась Кощеевна. - У нас луны не бывает. Так что шапка-видимка понадобится, не сомневайся!
  - Да я не против, - согласился Доб, подхватил корзинку и выбежал из дома.
  Небо постепенно светлело, когда он бежал по тропинке. Ноги сами несли его вперед, словно он уже много раз ходил этой дорогой.
  На опушке бродил Невзор, подозрительно оглядывая траву и шлагбаум. Подобной же инспекции подверглась и снедь, которую наготовила Кощеевна, и ее шапка-видимка. Наконец воин соблаговолил позавтракать вместе с Добом, а затем стал тренировать помощника на передачу сообщений.
  К обеду Доб уже смог, усиленно колотя себя по лбу, через раз передавать ему изображения отдельных предметов поблизости, а на большее юный воин и не рассчитывал. Поэтому когда мальчик сообщил, что видит порезанный на ломтики кусок ветчины из корзины, Невзор согласился, что пора сделать перерыв и подкрепиться.
  - Послушай, мне говорили, что ты с самим князем Святославом вечерял. Правду ли говорят? - осторожно спросил Невзор, жуя бутерброды.
  - Да. Он и решил, чтобы я остался, - на самом деле это было не совсем правда, но Доб не стал уточнять, что дело просто отложено до нового учебного года.
  - Вот как. А я, сколько лет здесь живу, а с князем и словечком не перекинулся, - с легкой завистью сказал Невзор. - Повезло тебе.
  - Да он почти сразу ушел. А я так волновался...
  - Ну что-то он же сказал? Что он с тобой делал?
  - Ну... сначала вопросы всякие задавал, зачем, мол, мне быть волшебником, а потом дал какой-то камешек...
  - А! - удивленно воскликнул Невзор. - И что ты сделал?
  - Ничего. Камень как камень. А что надо было делать?
  - Все, что сможешь. А еще что было? - А еще он дал мне деревянную палочку, наверное, волшебную, только я не смог никакого заклинания сотворить с ней, - с досадой проговорил Доб, вспомнив, с какой легкостью герои его любимых книг и фильмов выстреливали заклинаниями и творили чудеса волшебными палочками.
  - Это такую? - усмехнулся Невзор и достал из-за пазухи темную деревянную палочку.
  - Да! - глаза Доба загорелись, и он инстинктивно потянулся к палочке. - Научи меня колдовать волшебной палочкой! Это же... это же полезнее, чем какое-то сообщение посылать!
  Невзор с оскорбленным видом помахал палочкой в воздухе.
  - Шутишь? Какая волшебная палочка! Это просто нос!
  - Что?
  - Нос, вот что! Средство для запоминания, вот что! Слышал такое выражение: зарубить на носу? Вот на этом носу и делают зарубки.
  Он с неохотой вручил Добу палочку. Мальчик провел пальцем по поверхности, гладкое отполированное на вид дерево оказалось шероховатым и неровным.
  - Но-но, ты не читай, - возмущенно крикнул Невзор, отбирая палочку. - Здесь... личные секреты, может быть. - Да я и читать не умею, - скромно ответил Доб.
  - Конечно, - проворчал Невзор и растянулся на сене, глядя в ветвистое переплетение над собой. - Все так говорят, когда тайны хотят выпытать...
  Доб растянулся рядом. Пригревало, хотя на небе не было солнца, и он задремал, под шелест листьев. Странный, неприятный звук, словно зудение комара, разбудил его в тот момент, когда какой-то сон свел вместе Рудольфа и бывшего директора школы. Мальчик рывком сел на сене и оглянулся. Невзор, на коленях, смотрел на лестницу. Правую руку он прижимал ко лбу, и призрачный мимолетный образ чего-то круглого, катящегося по лестнице, промелькнул в сознании Доба.
  - Что там? - шепотом спросил он, подбираясь к воину.
  - Ш-ш-ш! Что-то сверху свалилось!
  - Пойдем посмотрим?
  - Давай подождем! Вдруг это отвлекающий маневр? Мы откроемся, а сверху кто-нибудь только этого и ждет!
  Доб судорожно сглотнул. - А если магией эту штуковину поближе подтащить? Незаметно!
  - Не получится незаметно. К тому же если это колдобинка, от моих стараний она может сдетонировать.
  Они долго смотрели на кругляш, валявшийся на земле под шлагбаумом, но ничего не происходило. Наконец Доб не выдержал.
  - Давай я осторожно подойду, а ты меня прикрывать будешь. Если ничего не случится, ты тоже подойдешь.
  - Ну ладно, только аккуратно там. Если увидишь что-то подозрительное, сразу уходи. И - там на дереве у меня укрытие специальное сделано, лезь на дерево... если успеешь.
  Доб крадучись приблизился к лестнице и замер в двух шагах, пытаясь разглядеть предмет получше.
  В темно-зеленой траве блестел большой золотой кругляш. Доб наклонился над ним, потом осторожно взял в руки и оглянулся на Невзора.
  - Ничего страшного, это всего лишь денежка. Рубль.
  Невзор с опаской подошел и осмотрел находку в руках Доба, небрежно махнув рукой, жестом, который при старании читался как общее знание.
  - Амулет, - наконец с презрением сообщил воин. - Никчемная медяшка. Ничего интересного. Наверное, кто-нибудь купался и уронил.
  - Купался? Зимой? Там же все льдом покрыто!
  - В проруби, как говорят. Я не знаю. На крещение часто наверху люди купаются. Я бы посоветовал выбросить эту ерунду, но придется отдать ее в архив. Если до сих пор никто не связался со мной, значит, и в охране считают тоже так же. Пойдем сторожить дальше.
  - А охрана вам зачем? Кто может здесь пройти? - поинтересовался Доб, когда они вернулись в убежище за кустами.
  - Здесь никто не пройдет! - гордо заявил Невзор. - Хотя... не знаю, кто захотел бы воспользоваться лестницей. Кроме тебя, конечно. Слишком далеко от Китежа. Все, что здесь появляется, это просто мусор. Иногда, - мрачно добавил он, - я чувствую себя мусорщиком. Неужели все, на что я способен, - это собирать разный хлам, который теряют люди там наверху, на Большой земле?
  - А все-таки, от кого охранять Китеж? - настойчиво спросил Доб.
  - Ты что, историю никогда не изучал? - недовольно ответил Невзор. - Не знаешь, кто хотел напасть на Китеж? И как с благословения Божьего мы ушли от врагов в этот мир? На дне Светлояра? Господь не мог допустить, чтобы в наш город вошли поганые.
  - Кто - поганые?
  - Поганые - это язычники, кто в Господа нашего не верует! - наставительно сообщил Невзор. - И вообще, не отвлекай меня от дозора, - он лег на охапку сена и задумчиво уставился на ветки.
  - Разве так дозор несут? - удивленно спросил Доб. - Разве ты не должен не спускать глаз с лестницы?
  - Ха-ха-ха, - медленно сказал Невзор. - Глаза! А если враг будет под чарами невидимости? Или в одежке-невидимке? Нет, здесь работают заклинания, а я только держу ситуацию под контролем!
  Доб понял, что нечто важное еще недоступно его сознанию, и недовольно хмыкнул.
  - Да ты сам все знаешь, что зря спрашиваешь! - раздраженно сказал в заключение Невзор.
  Больше он не возвращался к этому разговору, вместо этого предложил сыграть еще раз крестики-нолики, и очередной раунд игры затянулся до самого вечера, когда стало так темно, что на земле крестики сливались с ноликами.
  - Ладно, нам пора, - посмотрев на лестницу, решил Невзор. - Ты домой доберешься сам, или тебя проводить?
  - У меня шапка-видимка, доберусь, наверное, - неопределенно ответил Доб, и Невзор кивнул.
  - Шапка-видимка - это хорошо. У меня была такая в детстве. Надо будет попросить, чтобы мне такую еще одну связали. Ну надевай, да пойдем.
  Доб быстро надел шапку, и потемки исчезли. Не сказать, чтобы вокруг вдруг стало светло, как днем, скорее, это было похоже на сумерки, но кусты, деревья и тропинка были отчетливо видны. Мальчик перевел взгляд на улыбающегося Невзора; воин побросал какие-то вещи в сумку, закинул ее на плечо и подтолкнул Доба к лесу.
  - Тебе туда.
  Над лестницей клубилось непроницаемо черное облако, которое не могла развеять даже шапка-видимка. Точнее, самая лестница была полностью скрыта под этим облаком. Доб потряс головой, но видение не пропало.
  - Это что такое? Так и должно быть? - спросил он, указывая рукой на лестницу.
  - Ну да, - кивнул Невзор. - А как же. А что тебя смущает? Ладно, пока, до завтра. Не опаздывай!
  Доб несколько раз оглянулся на черное облако, пока шел к лесу. Оно казалось еще более беспросветным, мрачным и ужасным. Лес в сером сумраке выглядел дружелюбным и безопасным.
  Дома Кощеевна встретила Доба на пороге. Она почти силой заставила его поужинать, хотя он валился с ног и засыпал после каждой ложки. Она встряхивала его за плечо и ласковым голосом говорила:
  - Кушай, милок, кушай, касатик, набирайся сил. Как без сил-то...
  Доб уснул, кажется, прямо за столом, когда Кощеевна отвлеклась поговорить с вороном.
  
  Глава 5 В которой Доб знакомится с ребятами Китежа и узнает о большом Призе
  
  Он проснулся уже утром, в своей постели, томно потянулся - и вскочил, услышав на дворе громкие голоса.
  - Время! Опаздываю! - пробормотал он, торопливо одеваясь. - Что же меня не разбудили! - с досадой крикнул он Кощеевне, выскакивая в коридор. Та семенила с котлом в руках в столовую.
  - Так, милок, до завтрака есть еще время, поспи, после трудов праведных.
  - Да я должен работать с Невзором!
  - Да и Невзор сегодня отдыхает. Он собирался сегодня прийти, как же, но еще не пришел.
  - А как же сторожить? - удивленно спросил Доб.
  - Да уж найдутся люди, сегодня покараулить. Не все Невзору с тобой там глаза мозолить, - сердито сказала Кощеевна. - А если ты так хочешь сделать что-нибудь полезное, так мне помоги. У меня работы сегодня невпроворот, - закончила она ворчливо.
  - А почему?
  - Так сегодня на каникулы ученики приезжают, со всей Кудельки. Да, может, из Светлого тоже. Праздновать они будут у нас, у Василисы. Вот и готовим праздничное угощение. Так что помогай.
  Доб на секунду пожалел, что не остался в постели подольше, сразу выскочил в коридор. Теперь, если на самом деле не нужно было нести караул у лестницы, он с удовольствием повалялся бы в кровати, понежился. Но суровый взгляд Кощеевны прервал эти фантазии получше всякой магии и отправил мальчика на кухню, где, к удивлению, уже хозяйничала Лушка. Она деловито бегала из угла в угол и расправлялась с полуготовой едой, нарезая, смешивая, бросая на сковороды и в кастрюли. Василиса, скрестив руки на груди, следила за ее действиями.
  Женщина сразу же с горячностью переключилась на руководство Добом, едва он вошел. Теперь он тоже метался по кухне, переставляя, передвигая и доставая различную посуду. Наконец, когда на столе появилась высокая стопа плоских тарелочек, по виду из бересты, Василиса разрешила ему отдохнуть.
  - Летающие тарелочки! Лушка, ты все? Ладно, идите в зал, я здесь одна управлюсь.
  Ребята помчались в столовую.
  Перед торжеством комната преобразилась, стала значительно больше. Несколько столов стояли рядами, покрытые белыми скатертями. На распахнутых окнах трепетали белоснежные с красно-синими узорами занавески.
  - А где все? - остановился на пороге Доб.
  Он ожидал увидеть множество народа, учеников, приехавших на каникулы - тех счастливчиков, которым удалось попасть в школы колдовства.
  - Где-где... во дворе собираются. Там Василиса, когда все будет готово, их встретит честь по чести.
  Доб подскочил к окну и выглянул во двор.
  Толпа из детей и взрослых заполонила весь двор. Погода на улице испортилась, и они были одеты в куртки и плащи.
  Доб придирчиво разглядывал лица. Никаких особенных черт он не нашел: такие же, как он. Он легко мог бы быть одним из них.
  Лушка облокотилась на подоконник рядом с ним.
  - Ой, сколько народа! Даже ребята из Китежа, вон видишь, вон тот веснушчатый парень, это Павлуша, а рядом в веночке - это его сестра, только она еще маленькая, не учится нигде...
  - Да, я тоже обратил внимание на это чудо в икебане, - проворчал Доб.
  - На что? - переспросила Лушка, но тут же продолжила: - они из Китежа, на самом деле...
  - Да что такого в Китеже? Я вот в Москве был, и ничего!..
  В этот момент мимо них к дверям прошествовала Василиса; Кощеевна, с тяжелым подносом, накрытым рушником, семенила следом.
  - Ой, пойдем за ними, послушаем, что Василиса говорить будет! - воскликнула Лушка. - Она всегда так складно и красиво говорит.
  Они выскользнули следом за Василисой на крыльцо и спустились в первые ряды.
  Когда Василиса появилась из дома, гул голосов стих. Доб невольно затаил дыхание вместе со всеми.
  - Добро пожаловать домой! Вы долго и самоотверженно учились и заслужили отдых и заботу, молодые чудодеи, отроки и отроковицы . Оставьте тревоги и огорчения, распри и вражду. Пусть здесь царят только любовь и дружба! -Отдыхайте и веселитесь!
  Она посторонилась, и поток детей потянулся к дверям. Проходя мимо, каждый из них отщипывал кусочек от большого каравая, лежащего на подносе у Кощеевны. Старушка довольно кивала и бормотала что-то, похожее на благословения.
  Последними вместе со всеми Доб и Лушка вернулись в зал.
  Столы были заняты, и Лушка нашла место только в самом углу. Доб протиснулся за ней вдоль стены, за спинами гостей, и сел около высокого бледного мальчика. Лушка с другого бока уже оживленно болтала с сидящими напротив ребятами.
  - Привет, ты из какой школы? - мрачно спросил Доба бледный сосед.
  - Привет, меня Добрыня зовут, я... из эстетического колледжа, - неуверенно и сбивчиво сказал Доб.
  - Откуда? - презрительно продолжил сосед. - Никогда о таком не слышал. Что за ерунда такая бесполезная?
  - Ой, Емеля, как дела? - крикнула ему Лушка, низко наклоняясь к столу, высматривая его из-за Доба.
  - Ты, Лушка? И ты тут? Что новенького?
  Доб откинулся назад, к стене, чтобы не мешать им разговаривать.
  Между тем из кухни появилась вереница летающих тарелочек с едой. Они плавно скользили по воздуху, уклоняясь и маневрируя среди голов, и приземлялись на столы перед людьми.
  Перед Емелей шлепнулась на стол тарелка с кашей. Несколько капель взвились в воздух и попали мальчику на лицо. Лушка хихикнула и прикрыла рот ладошкой.
  - Ничего смешного, - сердито бросил Емеля. - Господи, благослови эту пищу... Перед Лушкой осторожно опустилась большая миска со свеклой. Доб оглянулся: почти все уже работали ложками, только ему ничего не предложили.
  - Ах ты, его высочество привереда, еда с нашего стола его не устраивает! - ткнул Доба в бок Емелю.
  - И правда, Добрыня, ты чего ничего не ешь? - отвлеклась Лушка. - Неужели ничего не хочется?
  - Да я... не очень голоден, - промямлил Доб, когда почувствовал на себе взгляды почти всех соседей в углу.
  - Как так? Ты же с утра ничего не ел.
  Доб почувствовал, что краснеет.
  - Ах-ах-ах, - сказал вдруг сидевший напротив подросток лет семнадцати. - Маленькому мальчику не подали меню!
  - Да хватит тебе, Данька, издеваться! Думаешь, если самый умный, так можешь измываться?
  - Я просто хочу сказать, что самобранка не может разобрать, какое кушанье подать. Что-то ты, дружочек, такое хочешь, что ей не по силам.
  - Да я ничего такого не хочу, - вяло запротестовал Доб, ощущая, как желудок сводит от голода.
  К облегчению для него, все снова переключились на свою еду и разговоры с соседями. - Подумай о чем-нибудь простом, - посоветовала Лушка. - Что ты любишь? Каша?
  - Я и так о простом думаю. Мясо с картошкой... или пицца с помидорами и сыром...
  - А! Нет, картошку с помидорами здесь не подают... на Большаке только, в подлунном мире, - понимающе кивнул Даниил. - Рекомендую: кулебяка с рыбой. Очень вкусно.
  Через секунду тарелка с большим куском кулебяки упала на стол перед Добом.
  - Ну, господи, благодарим тебя за хлеб сей, - улыбнулся Даниил, и Доб впился зубами в свой кусок.
  - Теперь здесь весело будет, - пробормотал Емеля.
  - Ой, правда-правда! - воскликнула Лушка.
  - Лушка! - грозно окликнула девочку Василиса из середины зала. - Будешь много болтать - скоро подавишься.
  Лушка притихла и молчала до самого конца обеда.
  С десертом у Доба все прошло гладко: на сладкое он представил себе медовую коврижку с кружкой горячего чая - и сразу получил желаемое. Зал наполнился ароматом ванильных пирожных и прочих сластей.
  Василиса, в центре зала, хлопнула в ладоши, привлекая внимание к себе. - А теперь, когда все сыты и довольны, наши ребята покажут нам, чему новому они научились за эти полгода! Кажется, они сгорают от нетерпения!
  Люди с веселым гомоном стали подниматься с мест; тарелки и чашки взмыли под потолок и закружились там, но грозный взгляд Василисы заставил выскользнуть из комнаты на кухню.
  Все отправились на луг за околицей. По дороге Лушка прилежно знакомила Доба с половиной детей, сама она, кажется, знала всех. Они же, казалось, немного волновались и отвечали невпопад. Доб мог бы поспорить, что большинство не вспомнит его имени уже вечером.
  Когда они добрались до луга, погода разгулялась. С голубого неба ярко светило желтое зимнее солнце, теплый ветерок шевелил невысокую зеленую траву. Люди сели прямо на землю. Лушка потащила Доба в первый ряд, устроилась среди малышей. Несколько ребят их ровесников недовольно покосились на вновь пришедших.
  - Отсюда все отлично видно! - прошептала Лушка на ухо Добу.
  - А это кто?
  - Это тоже первогодки, первоклассники, которые еще только полгода отучились. Они чудеса не показывают, только смотрят.
  - А почему? Еще ничего не умеют?
  - Мы много чего умеем, только нам не разрешают, - вздохнул мальчик справа.
  - Да, это традиция, - кивнула Лушка. - Так принято.
  - А вы в какой школе учитесь? - спросил мальчик. Лушка и Доб переглянулись.
  - Мы ни в какой уже, мы и так все знаем, - ответил за них обоих Доб.
  - А, ну хорошо, коли так, - снова вздохнул мальчик. - Меня, кстати, Никита зовут.
  - Я - Добрыня, а это Лушка.
  - Лукерия Иванова дочь, - с гордым видом поправила Лушка.
  Тем временем действо началось. На свободное место вышла Рогнеда и подняла руку. Перешептывания и выкрики прекратились.
  - Мы рады видеть вас здесь! О ваших успехах мы наслышаны, да, получили уже весточку из ваших школ. И мы гордимся вами. Не все всегда у всех получается, это правда, но главное - что вы не боитесь трудностей. И мы верим в вас!
  Раздались нестройные аплодисменты, когда она взмахнула рукой и исчезла. На ее место выбежали несколько ребят. Они выстроились в ряд, пошептали что-то и развели руки в стороны. Тотчас трава перед ними стала быстро расти и расцветать.
  - Это только иллюзия! - быстро зашептал Никита. - Я тоже так могу!
  - Правда? Я, кажется, тоже так могу, - небрежно заметил Доб.
  Затем иллюзионистов сменили ребята постарше. Они, в кожаных доспехах, картинно размахивали мечами, изображая битву. Их сражение одобрили громом аплодисментов.
  - Я тоже так могу! - хвастливо заметил Доб.
  - А я нет, - грустно ответил Никита. - Вообще, там, где нужна только физическая сила, - не мое поприще.
  - Здесь не только сила нужна, еще ловкость, сноровка и мозги тоже.
  - Ну, на наших занятиях я ничего такого не заметил. Просто беги, руби и ори дурным голосом.
  Доб не стал отвечать.
  Меченосцы закончили выступление, раскланялись и освободили место для следующих исполнителей.
  Это был музыкальный номер, несколько ребят с гитарами предстали пред светлые очи зрителей. Музыканты побренчали немного, дожидаясь, когда народ притихнет, и запели веселые частушки.
  Рассказать мы вам решили,
  Как учились с сентября.
  Как мы жили - не тужили,
  Страстью к знаниям горя.
  Как-то в школе у Варвары
  Дети крышу вмиг сорвали,
  Вот такие тары-бары -
  Крыша нынче там из шали.
  - И вовсе не из шали, - пробормотал Никита тихо. - Уже привезли нормальную крышу, новую. А старую никак не найдут.
  - А что случилось-то? - спросил Доб, и Лушка наклонилась к Никите, чтобы расслышать его ответ.
  - Да кто-то начитался преданий о леденцовой крыше и попытался превратить школьную крышу тоже в леденец. А она возьми да и испарись.
  - И, кажется, я даже знаю, кто этот умелец, - хитро подмигнул Доб.
  - Нет, нас там несколько человек было, - вздохнул Никита. - Одному-то с такой задачей не справиться, это общее заклинание.
  А в Буранной школе дальней
  Молот бьется с наковальней.
  Содрогается весь лес:
  Учат так телекинез!
  Здесь бойцы сломали
  Все мечи из лучшей стали,
  Плачет старый Святогор -
  С чем ему идти в дозор?
  Когда последний куплет был допет под аплодисменты зрителей, перед ними снова появилась Рогнеда. Она взмахнула руками и объявила:
  - А теперь, дорогие гости, наши ученики хотят угостить нас своими любимыми лакомствами. Они принесли с собой образцы, так?
  Несколько ребят среди зрителей утвердительно закричали: - Да! Да!
  Рогнеда продолжила:
  - Они совершенно уверены, что вам угощение понравится. Вот только беда, мало его, на всех не хватит. Или хватит, как вы думаете?
  - Хватит! Хватит! - вместе со всеми выкрикнул Никита и подскочил на месте. - Это же ... это самое, насыщение хлебами!
  - Что? - удивленно поинтересовался Доб, но ему никто не ответил.
  Между тем к ребятам в первом ряду подсел один из певцов, высокий рыжеволосый подросток. Он сдержанно улыбнулся детям, похлопал по плечу Никиту, рвавшегося поздороваться с ним за руку.
  - Гриша, а Гриша, а что вы нам приготовили?
  - Потерпи, узнаешь. Но тебе понравится, я уверен.
  Вскоре к ним подошел с корзинкой в руках еще один из певцов. С очень серьезным видом он объявил:
  - Я попрошу всех сесть, - хотя и так все сидели, - и соблюдать тишину. Каждый получит свой кусок вот этого.
  Он достал из корзинки огромный кусок пирога, показал всем, потом снова положил его в корзинку и сам опустился на землю.
  - Мы готовы! - сказал ему Григорий. - Начинаем.
  Парень с корзинкой вздохнул, прошептал что-то, закончил громким "Ну, с Богом!" и вынул половинку пирога. Григорий бережно взял у него эту половину и передал Лушки.
  - Спасибо! - прочувственно сказала девочка и добавила: - Благодарю, господи, за хлеб сей насущный!
  - Аминь! - кивнул раздатчик пирогов и достал другую половинку. Она досталась Никите, и тот с довольным видом пробормотал те же слова, что и Лушка.
  Доб недовольно пожал плечами: ну, и в чем фокус? Разломили пирог на две части и передали двум ребятам. В чем прикол-то?
  Но тут раздатчик снова достал половинку пирога и передал Григорию, который вручил этот кусок еще кому-то из ребят. Затем ритуал повторился много раз, пока каждый из сидевших вокруг Григория и его приятеля не получил свою половину.
  Доб краем глаза посмотрел на остальных ребят и взрослых поблизости: все они участвовали в таком же действе, получали половины пирогов и со словами благодарности принимались за еду.
  Когда раздача закончилась, кормилец вытер пот со лба и встал на ноги с непустым лукошком.
  - Слава Богу! Я так переживал! - тихо сказал он Григорию.
  - Я верил, что у тебя все получится! - так же тихо ответил ему приятель и уже громко обратился к ребятам: - А теперь поблагодарим за пищу!
  - Благодарим тебя, господи! - закричали все, и только Доб по инерции сказал:
  - Спасибо, пацан!
  - Чудак, надо же Бога благодарить! - шепнула ему Лушка.
  - Почему это бога? - спросил Доб. - Разве это не этот пацан нам дал эту вкуснятину?
  - Глупый, как бы он смог без Божьей помощи! - отмахнулась от него Лушка.
  - Ну и пусть глупый, а кто что делает, вижу, - ворчливо начал мальчик, но Никита ткнул его в бок:
  - Смотри, сейчас интересно будет! Мы в школе долго готовились!
  На импровизированную авансцену вышли несколько человек. Они поклонились зрителям и начали:
  - Здравствуйте, дорогие гости! Мы рады потешить вас сказками-байками, былями-небылицами, показанными нашими лицами. Вот история из жизни на Большой Земле. Нам известно, что очень вам интересно узнать поболе о нравах тамошних, о житье-бытье!
  - Да! Да! - не удержался и завизжал с первого ряда какой-то малыш, по виду дошкольник. Ряды зрителей покатились со смеху, и рассказчик улыбнулся и продолжил:
  - Я так и знал. Вот мы и решили рассказать вам о них.
  У них жизнь сложна и тяжка. Они не знают настоящей любви, как мы. У них нет таких хороших заклинаний, как у нас. И вот предположим, встречаются два таких человека.
  Из-за его спины выскочил одетый в модный прикид подросток. Доб сразу с одобрением признал в нем типичного правильного парня. Навстречу ему вышел другой такой же паренек.
  - Привет, ты кто такой? - Я - Нео. - Круто. А я светлый маг Антон. Вот моя волшебная палочка.
  Под смех зрителей он достал из кармана мобильный телефон и помахал в воздухе.
  - Вот мое главное оружие!
  - И что ты можешь своим оружием? - Нео вынул из кармана солнцезащитные черные очки и надел.
  - Я?! А вот! Раз! - громкая трель звонка-рингтона огласила поляну. - О как! А еще вот! Два! - еще одна мелодия зазвучала из мобильника. - А еще я могу сфотографировать твою... ауру! Три! И теперь я могу разослать ее по всему миру.
  - Ну, это скучно. Вот у меня, - и он одним неуловимым движением извлек откуда-то из-за спины маленький плоский чемоданчик. - Это ноутбук!
  - И что в нем?
  - А в нем столько программ! И музыки много, и фильмы, и игрушки, и интернет.
  - И все?
  - А еще им можно стукнуть по голове!
  И Нео тут же подтвердил свои слова, стукнув собеседника по голове.
  - Все равно я круче! - закричал Антон. - Потому что мое заклинание сильнее твоего! - он потряс в воздухе руками и с завыванием закричал: - Самсунг раз! Самсунг два! Мицубиси три!
  - Ха-ха-ха! - отчетливо ответил ему второй. - Мои боги сильнее твоих, и мои заклинания сильнее твоих! Слушай же, внимай и бойся! Филиппс раз! Филиппс два! Китекэт!
  Зрители взывали от восторга, только Доб недоуменно пожал плечами. Конечно, есть крутые марки, а есть полная ерунда, вроде китайского барахла. Большинству же выступление ребят понравилось, и они долго аплодировали и вызывали актеров на бис.
  Когда стемнело, на луг вышли огнеметчики. Огненные шары, кольца, столпы взлетали в воздух, разгоняя сумерки. Всполохи озаряли темный лес. Несколько горящих пламенных сгустков поднялись выше всех в воздухе и там рассыпались причудливыми фейерверками. Последним в небе вспыхнул огненный дракон, при виде которого малышня завизжала от ужаса, а ученики постарше снисходительно заулыбались.
  - Ну что ж, а теперь последние объявления, - под дождем из искр возникла Рогнеда. - Во-первых, давайте поблагодарим за такое чудесное представление. И во-вторых, мы со старейшинами объявляем большой приз!
  При ее последних словах все вокруг вскочили на ноги и с восторгом закричали. Лушка захлопала в ладоши и запрыгала на месте. Малыши стали визжать и приплясывать, взявшись за руки.
  - А что так все радуются? - прокричал Доб на ухо Никите.
  - Ну, это очень здорово! Интересно! Мы всегда смотрим трансляции.
  - Да если всегда, чего так радоваться? - пробурчал Доб себе под нос.
  - Да ведь говорили, что отменят все, ну, потому что... не знаю! - Итак, собирайте команды и подавайте заявки! - закончила Рогнеда. - Через три дня начнем!
  Сотни огненных всполохов взвились вверх, скрыв ее пламенной завесой.
  Когда волна ликования схлынула, люди стали расходиться по домам. Ребята оживленно обсуждали игру.
  Доб прислушивался к разговорам, выхватывая то тут, то там восторженные реплики:
  - А помнишь, как в три года назад искатели заблудились в лесу? - А в позапрошлом перепутали заклинание, и шишка превратилась в медведя, и они убегали от него до самой деревни? - А как там один взял и сжег подсказку!
  Никита наткнулся на него сзади и пробубнил:
  - Здорово, правда? На следующий год я тоже буду участвовать.
  Их неосторожно толкали со всех сторон ничего вокруг не замечающие молодые чудодеи, задевали руками и наступали на ноги.
  - Куда теперь? Домой? - растерянно спросил Доб.
  - С ума сошел? Домой, когда можно всю ночь болтать! Знаешь, у костра с печеными яблоками. Сегодня - можно! Я столько мечтал об этом! Нет, ты как хочешь, а я домой не пойду!
  Он повернулся, высматривая знакомых в толпе, потом помчался вперед. Немного подумав, Доб последовал за ним.
  Вместе с другими ребятами они спустились по тропе к реке. За несколько секунд на берегу разожгли костер.
  Им с Никитой освободили место у огонька.
  - Никита, кого это ты привел? - спросил рыжий подросток, певший частушки и игравший в сценке.
  - Это? Это Добрыня. Он хороший парень, - пробормотал Никита.
  - Ладно, Добрыня, хороший парень, сиди и слушай.
  - Можно просто Доб, - сказал Доб.
  - Что? Ну, Доб так Доб. Меня Григорий зовут. В общем, Доб, сиди и слушай, да помалкивай. Ну, кто у нас сегодня еду варганит?
  - Я, конечно, - отозвался его голосистый напарник. - Что зря спрашивать?
  Он наколдовал несколько прутиков с печеными яблоками и раздал всем желающим. Доб осторожно попробовал горячую мякоть.
  - Ну что, у кого какие новости? - спросил Григорий.
  - Да какие тут новости... - разочарованно ответил кто-то. - Ну, поломали мечи, это точно, копья тоже поломали - и все. Несчастный случай. Да они сами развалились, может, их ржа какая поела. А так все скучно. Святогор совсем переполошился, ходим по школе строем, только уроки и учим. Он еще целую роту витязей пригласил, типа, они у нас отдыхают, а на самом деле, следят за нами. Ну, а мы тут слегка потренировались на их мечах, так мечи и развалились. Словно не из стали булатной, а из картона.
  - Да и у нас все вообще... никак, - пожаловался другой. - Все молодые преподы ушли, набрали старых, а тем только одно - читаем от сих до сих, учим-учим, параграфы, параграфы...
  - А нас, кстати, вот прикол был, - вмешался третий. - Одна девчонка взяла и в своем учебнике во всех заклинаниях что-то поисправляла. Слова белой замазкой замазала, а кое-где новые приписала. Умора была. Учебник как взбесился. Как пошел фантомов рассылать по всем углам! Книга, она вещь страшной силы!
  Никита рядом с Добом подождал, пока яблоки остынут, и, пробормотав "Благодарим тебя, Господи, за эти чудесные и вкусные плоды", стал откусывать помаленьку.
  - Что это ты сейчас бормотал? - спросил Доб подозрительно. - И вообще, спасибо надо говорить вот этому творцу.
  - Я знаю. Но, как говорится, хорошая молитва перед едой улучшает пищеварение, - важно ответил Никита.
  В свете костра лица терялись в тени, и как Доб ни старался разглядеть своих новых знакомых, у него это никак не получалось.
  Тем временем с обсуждения школьных дел ребята переключились на предстоящий Большой Приз.
  - Большой приз - это здорово! Я-то думал, просижу все каникулы здесь в скукоте.
  - В прошлом-то году не было, так мы просто умирали от тоски. Я уж даже подумал, может, лучше было в школе остаться, убираться там...
  - А теперь! Гриш, а правда, что два года назад ты с дружиной победил?
  - Правда, - снисходительно ответил Григорий кому-то в темноте. - Было дело.
  - Ух ты! А скажи, ты Черного всадника взаправду видел? - один из ребят спросил с испуганным восторгом.
  - Видел-видел! - сделав большие глаза, ответил Григорий. - Только издалека.
  - А он вправду ужасный?
  - Вправду. Мы с гридями только что нашли третью записку, там была такая трудная загадка... мы еле-еле разгадали ее. И вот мы разбрелись по лесу, ищем этот указатель. Мне показалось, я увидел что-то, я бросился туда... А там за елками темный силуэт. Я с разбегу притормозил, даже в елку врезался, - он коротко засмеялся и продолжил: - смотрю, а впереди он... Черный всадник. Ну, я осторожно, осторожно - и назад. К счастью, он меня не увидел.
  - А то что было бы? - испуганно спросил Никита рядом с Добом.
  - Ты разве не знаешь? Кто с Черным всадником встретится, кого он увидит, тот долго не проживет. Раз - и смерть тебя настигнет! - громко воскликнул Григорий, и пламя костра взвилось до самого неба.
  Дети отпрянули от огня, кто-то из малышей истошно завизжал от страха. Сердце Доба тревожно забилось, но тут Никита сжал его руку и прошептал:
  - Не бойся, это просто кто-то заклинание большого огня произнес! Глупая шутка.
  - Я тоже так подумал, - пробормотал Доб в ответ, дрожащей рукой вытирая холодный пот со лба.
  - А кто такой этот Черный всадник? - робко спросил кто-то, когда пламя уменьшилось и темнота снова сгустилась вокруг.
  - Говорят, это призрак! - с жутким завыванием ответил рыжеволосый приятель Григория. - Остатки зла после языческих богов. Иногда они сгущаются и принимают форму всадника. И тогда горе тому, кто попадется им на пути!
  Все оглянулись в темноту и поежились, даже сам рассказчик. Потом Григорий тихо сказал:
  - Но его с тех пор никто не видел, не бойтесь. Да и не станет зло бродить здесь, когда здесь столько народа честного: и мы, и Рогнеда, и Радомысл, и Святослав неподалеку. Черный всадник глухие места предпочитает, где никого нет.
  - Послушай, Гриш, а правда, что у того, кто Большой Приз возьмет, желание исполняется?
  - Правда. Мое желание вот исполнилось тогда, два года назад.
  - А что ты пожелал?
  - Не скажу. Да и какая разница теперь?
  - А в этот раз будешь участвовать?
  - Нет, не буду. Не должно мне, - грустно ответил Григорий.
  - Но ты бы точно победил, и еще одно твое желание исполнилось бы, - кто-то настойчиво продолжал из темноты, с другой стороны костра, так что Доб не видел его лица.
  - Сиюминутные желания не всегда самые верные, - покачал головой Григорий. - Раз решил, что не стану, значит, не стану...
  Они еще долго сидели, рассказывая анекдоты и случаи из школьной жизни. Доб жадно ловил каждое слово, словно сам участвовал во всех приключениях и событиях. Наконец костер догорел, и Григорий поднялся на ноги:
  - Ладно, ребятишки, пора по домам, а то домашние, наверное, беспокоятся.
  Дети поднялись и, болтая, разбрелись в разные стороны.
  - Ладно, Доб, пока, - сказал на прощание Никита. - Я в Светлом живу, заходи как-нибудь, тут недалеко.
  - Да и ты заходи, я пока у Василисы живу, - солидным тоном ответил Доб. - Ну, пока
  И он побежал домой.
  - Ну, как вечер прошел? Не обижали тебя, чай? - встретила его на пороге Кощеевна.
  - Да кто ж меня обидит?
  - Ну не знаю.
  Доб отправился спать. Все время ему снилось, что он находит последнюю записку-амулет и открывал какую-то заветную дверь, за которой его ждал приз. И каждый раз вместо приза он видел каменную стену.
  Днем после то ли позднего завтрака, то ли раннего обеда примчалась Лушка. Она с ходу словно продолжила обсуждение ночных событий.
  - Ну как, ну что? Ты рад, да? Будет интересно, точно-точно. Если хочешь, приходи к нам смотреть, а то Василиса с Кощеевной, поди, таким не интересуются.
  - Знаешь что? Я вообще хочу в этой игре поучаствовать, вот как.
  - Что? - удивилась Лушка. - У тебя не получится. - Почему не получится?
  - Ты же... как первогодка. Первогодки никогда не участвуют в состязании, только смотрят. Тебя не возьмут ни в одну команду.
  - Посмотрим.
  - Не потому, что ты плохой. Потому что первогодков не берут играть, - убедительно сказала Лушка.
  - Как хочешь, - пожал плечами в раздражении Доб. - А я решил.
  Лушка вздохнула:
  - Ну ты только не сильно огорчайся, если тебя не возьмут!
  - Посмотрим! - снова бросил Доб напоследок и отправился на поиски Емели.
  Компания устроилась на берегу, у вчерашнего кострища. Емеля, Никита, Некрас, Григорий держали совет. Добу кивнули на место рядом на песке.
  - Гриш, с тобой мы точно победим! - просяще-ноюще тянул Емеля.
  - Я же сказал, в этих детских играх я не участвую, - Григорий лениво ворошил прутиком пепел. - Я уже вырос, понимаешь ли.
  - Ну неужели ты не хочешь победить? Все будут восхищаться... завидовать...
  - Тратить время...
  - Не только дети, взрослые тоже. Может, сам великий князь...
  - Я сказал - нет! Ладно, сидите тут, мне пора - дела ждут.
  Григорий неторопливо поднялся и ушел.
  - Ну? - Емеля повернулся к Некрасу. - Что делать будем?
  - Не знаю. Ты же знаешь, как мне важно победить, - уныло ответил Некрас.
  - Ага. Чтобы тебя по-нормальному восстановили в школе!
  Некрас исподлобья бросил злой взгляд на Доба и Никиту.
  - Брось ты, хватит вспоминать.
  - Как ты закопал свои таланты в землю? Причем вместе с собой, - засмеялся Емеля, но Никита с Добом лишь испуганно переводили взгляд с него на Некраса.
  - Ребята, если вам нужен человек, возьмите меня, - немного погодя предложил Доб отважно.
  - Тебя? А зачем ты нам нужен? - презрительно фыркнул Емеля.
  - Точно-точно. Только недоучек нам и не хватало, - поддакнул Некрас. - Нам бы вот Григория... или Даньку, или Ежика, - вздохнул Емеля. - А первогодки... кому они нужны?
  Он подобрал брошенный Григорием прутик, с задумчивым видом поковырялся им в пепле.
  - Ну ладно, нам тоже надо идти. Пошли, Некрас, еще кого-нибудь поищем.
  Когда они ушли, Никита подобрал прутик.
  - Вот видишь, я же тебе говорил! - важным тоном сказал он.
  - Ну и что? Это ничего не значит!
  - Это значит все. Все остальные еще хуже. Девчонки там, парды, они вообще даже слушать не будут.
  Никита принялся хлопать прутиком по золе, потом поднял в воздух пирамидку, превратил ее в серое облачко, похожее на самолет. Через секунду самолетик рассыпался обратно по земле.
  - Знаешь, что это такое? - важно спросил Никита.
  - Это? Самолет, - ответил Доб. Заклинание показалось ему знакомым, но разобрать его мальчик не смог. Что-то смутное крутилось в голове, как стихотворение, которое надо рассказывать, а оно никак не вспоминается.
  - Точно, - разочарованно сказал Никита. - Я думал, ты не знаешь. У меня в классе никто не догадался. Они там цветочки, бабочек воплощают...
  - Правда? - расстроенно спросил Доб.
  - Ну, у них ничего не получается, так, грозовые тучи, как наш учитель говорит. Я в заклинании Трансформации уникум.
  - Поздравляю, - с вялой радостью в голосе произнес Доб.
  - Спасибо. Да ты не переживай, потом и у тебя получится. Я вот что думаю: на следующий год я обязательно в команду Емели попрошусь.
  - А что ждать следующего года?
  - В этом-то в команду не берут.
  - Если не берут, надо самим команду организовать! - решительно предложил Доб.
  - Самим?! - открыл рот от удивления Никита.
  - Самим!
  Доб отобрал у него прутик, переломил и бросил в пепел.
  - Так никто еще не делал! - испуганно сказал Никита.
  - Значит, мы будем первыми! Ты же слышал, чтобы выиграть, надо не столько заклинания знать, сколько хотеть. Мы же хотим?
  Никита с сомнением покачал головой.
  - Ну не знаю...
  - Ты же уникум! Давай рискнем!
  - У нас нет шансов...
  - Проверим! Откуда ты знаешь?
  - Не знаю. Боязно мне. Да я и не знаю как.
  Никита с несчастным видом покачал головой. Доб хлопнул его по плечу.
  - Нас ведь не убьют, если мы попробуем?
  - Да вот...
  - Вот и отлично!
  - Ну хорошо, нас только двое, а где ты еще ребят найдешь? Надо ведь пятерых в команду.
  Доб на секунду задумался.
  - А твои одноклассники? Никита недовольно поморщился, словно ему предложили съесть очень кислый лимон.
  - Их оставили в школе отрабатывать пару прогулов, - сдержанно пояснил он. - А я, зубрилка картонная, не успел прогулять, в библиотеке засиделся. Да и умеют они гораздо меньше, чем я.
  - Ух ты... повезло тебе. Ладно, можно у Лушки спросить, может, она поможет.
  Он рванул обратно в деревню.
  У дома Василиса и Лушка в саду рассматривали странное растение, покрытое мелкими фиолетовыми цветочками. Девочка осторожно время от времени подливала воду из ковша под корень.
  - Есть растения, которые цветут раз в год. Есть - раз в два года, в три, в десять. Господь по-разному указал каждому. Зимник цветет раз в десять лет. Вот эти цветочки и собирают, - поясняла Василиса.
  Она остановилась и посмотрела на мальчика.
  - Пришел послушать? Что скажешь, умник? В первом классе это проходят.
  - Да я... - неуверенно начал Доб и вдруг словно вспомнил: - Зимник, или зимний ветер, используется для настоек, повышающих силу.
  - Верно, - одобрительно кивнула Василиса, - для первого класса годится. Ты тренируй, тренируй знания, а то они так и не проснутся.
  - А можно... я хотел бы с Лушкой поговорить.
  - Ну конечно, иди, Лушка, а то уже болото под зимником нацедила, сейчас, поди, лягушки квакать начнут, - распорядилась Василиса.
  Лушка отвела Доба за куст черемухи, покрытой желтыми листочками.
  - Я говорила с Василисой, у них Око только на спецканал настроено, так что если хочешь игру смотреть, приходи к нам, - единым духом выпалила девочка.
  - Вот-вот, я и хотел с тобой об игре поговорить. Мы решили с Никитой свою команду собрать. Только у нас пока народа мало. Знаешь кого-нибудь?
  Лушка с недоверием посмотрела на него и быстро прошептала заклинание общего знания.
  - Ты? С Никитой? Он же вообще только полгода отучился!
  - И что? - нетерпеливо махнул рукой Доб.
  - Вам надо кого-нибудь очень умного.
  - Я знаю. Кого, например?
  Лушка нахмурилась и пожала плечами.
  - А ты сама, например, могла бы?
  - Я? - удивилась девочка. - Я бы могла, наверное. Только кто же меня возьмет, я же... - она запнулась на полуслове, - вообще нигде не учусь.
  - Я возьму! - горячо воскликнул Доб. - Мы, то есть! Еще двух человек надо!
  - Ладно, давай попытаемся...
  До самого вечера и весь следующий день они бегали по знакомым Лушки, ученикам разных школ. И везде получали отказ. Некоторые ребята, стыдливо отводя глаза, говорили, что родители им не разрешают. Другие уже отдали свое сердце иным командам или записались в них. И были такие, кто только презрительно усмехался и фыркал.
  - Странно, - пробормотал Доб, когда они возвращались вечером в деревню, - вот уже не думал, что будет так сложно найти пару человек.
  - А я так и знала.
  - У нас в городе я бы мигом команду собрал. Вот у нас в школе как-то турнир был по компьютерным играм... еще в начальной школе... так мы быстро все организовали.
  - Компьютерные игры? - удивилась Лушка.
  - Ну да.
  Он замолчал. Мечта ускользала из рук. Мальчик уже был готов с горечью согласиться сидеть зрителем перед экраном, только не мог подобрать слова.
  Когда они подошли к околице, перед ними как из-под земли возник Даниил.
  - Ты! - крикнула Лушка, резко останавливаясь. - Напугал как... до смерти. Предупреждать надо!
  - Извините, - криво усмехнулся тот, - не рассчитал. Пусть это останется нашей тайной... ладно?
  - А почему? Что здесь такого?
  - Лушка, какая ты все-таки любопытная... как кошка. А вы куда?
  - Ищем команду для приза, - серьезно и солидно сказал Доб. Он внимательно разглядывал Даниила, чувствуя, как слабая надежда снова загорается в душе. - А, понятно! Все словно с ума посходили с этой игрой, - кивнул Даниил.
  - Это здорово. Не говори только, что тебе неинтересно, - вступила Лушка.
  - Ну... на свете есть и более интересные вещи, - улыбнулся Даниил. - Например, я слышал, что ты, Добрыня, не учился нигде. Прошел тропой в саду знаний.
  - Ага.
  - И остался жив.
  - Как видишь, - хмуро ответил Доб.
  - Я думал, это невозможно. Как у тебя получилось?
  - Так... Я не знаю.
  - Но расскажи мне...
  - Знаешь, - набрался смелости Доб, - меня это не интересует. Не сейчас. На свете есть и более интересные вещи, правда ведь? Нам в команду не хватает человека. Не хочешь с нами?
  - О, прямой подход, - усмехнулся Даниил. - Но я ценю твою откровенность. И, как говорится, ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным.
  Он замолчал и выжидающе посмотрел на ребят.
  - Это, - помедлив, осторожно предположил Доб, - значит "да"? - Да, это значит "да". Мне будет интересно понаблюдать за тобой.
  - Мы... хотим победить... выиграть, понимаешь?
  - Не волнуйся, наблюдение не помешает мне... сделать все, что в моих силах, - усмехнулся Даниил.
  - Как хорошо, как хорошо! - захлопала в ладоши Лушка.
  - Но тогда у меня есть еще один вопрос. А кто еще у нас в команде? Обратите внимание: я говорю "у нас", - подчеркнул Даниил.
  - Я, Лушка, Никита, - торопливо перечислил Доб.
  - И?
  - А это - сюрприз! - вставила Лушка решительно, когда Доб в замешательстве посмотрел на нее.
  - Надеюсь, сюрприз будет приятный, - пробормотал Даниил и отступил на несколько шагов назад. - До встречи!
  С тихим хлопком молодой человек исчез с дорожки. - Ух... слава Богу! - выдохнул Доб. Он оглянулся, высматривая, куда мог деться юноша, но вокруг было пусто. Ребята продолжили путь.
  - Да... Данька, он очень умный. Нам повезло. Осталось только одного человечка найти. С Данькой будет легче. Я думаю, надо еще раз кое к кому сходить. А завтра последний день заявку подавать, - как обычно, затараторила Лушка.
  - Ладно, придумаем что-нибудь. Я у Василисы спрошу. До завтра тогда.
  Они расстались у дома Василисы. Краем глаза он увидел какую-то странную тень, метнувшуюся в сторону, но подумал, что привиделось.
  Доб проскользнул в сени. Судя по всему, ужин давно закончился, и мальчику предстояла ночь на голодный желудок. Стараясь не шуметь, он осторожно толкнул дверь.
  Однако в горнице горел свет и раздавались голоса.
  - Ой, я чувствую рядом голодное брюхо! - донеслось громкое восклицание, и дверь распахнулась. - Заходи, присоединяйся к нам.
  Доб неуверенно вошел.
  В комнате за длинным столом сидели Василиса, Кощеевна и спиной к Добу человек в кожаной куртке. Он обернулся к мальчику лицом и приветливо улыбнулся. Доб узнал его: охотник за оборотнями Рудольф. На столе стояли несколько блюд с едой.
  - Добрый вечер, - тихо сказал Доб.
  - Давай к нам! Я вот только что с Большака, кое-что привез, налетай!
  - Руки помыть! - скомандовала Василиса, когда Доб шагнул вперед и вознамерился сесть за стол.
  Мальчик быстро сбегал на кухню, вымыл руки и вернулся за стол. Рудольф с торжественным видом пододвинул ему шоколадку.
  - Соскучился по такому? - ревниво спросила Василиса.
  - Не-а... не очень. Хотя дома я часто покупал, но здесь все очень вкусно и так.
  - Ну ладно, - смягчилась Василиса, - только сначала ужин, потом баловство.
  Кощеевна подтолкнула Добу тарелку с куском утки с репой.
  Когда мальчик занялся едой, взрослые продолжили прерванный разговор.
  - В общем, пока никаких следов, - говорил Рудольф. - Конечно, нынче оборотни стали осмотрительнее, лучше прячутся...
  - В конце концов, если они не нападают на людей...
  - Мы не можем надеяться на это. Однажды все может измениться. Вот и эта... так хорошо скрывается. Это что-то должно значить.
  - Трудно выслеживать оборотней? - тихо спросил Доб.
  - Ну... не сложнее, чем многое другое, - усмехнулся Рудольф. - Самое сложное - привезти их сюда. Ты же сам видел.
  - Рудик, ты кушай, кушай, - спохватилась Кощеевна и пододвинула ему блюдо с мясом.
  - Кощеевна, вредно! - взмолился Рудольф. - Растолстею, ни за одним оборотнем не угонюсь. - Не бойся, на меня посмотри, - Кощеевна вздохнула. - С моей пищи не растолстеешь.
  - Но все, что обещал, я вам привез, - радостно возвестил Рудольф. Он стал выкладывать на свободный край стола разные коробочки и мешочки. Василиса пересела поближе к ним и принялась изучать надписи.
  - Это же ужасно вредно! - фыркнула она, прочитав одно название. - Как можно таким людей лечить!
  - А вот, кстати, эти таблетки, - под конец Рудольф протянул ей пачку таблеток. - Их, оказывается, Азар фон Азар использовал... для чего-то.
  Взрослые помрачнели.
  - Да кто такой этот Азар фон Азар? - не выдержал Доб. - Почему его так не любят?
  Рудольф неожиданно рассмеялся.
  - Хорошо сказано... не любят. Просто это наш враг. Тот, кто поклялся уничтожить Китеж.
  - А зачем? Зачем уничтожать Китеж?
  Взрослые переглянулись.
  - Он так давно лелеет эту надежду, что наверно сам не знает зачем, - ответила Василиса. - А уж если Азар фон Азар не знает, то и никто не знает.
  - Да уж, мы настолько привыкли к этому, что и не задаемся вопросом "Зачем", - поддакнула Кощеевна.
  - Да уж. Главное - ему просто это сделать. Достаточно ему войти в Китеж, и город погибнет. Есть такие люди, которые если могут что-нибудь уничтожить, то делают все, чтобы это уничтожить. Василиса вздохнула и собралась что-то сказать, но тут Кощеевна подняла руку.
  - Я сижу и давно чувствую... кто-то здесь ходит... голодный.
  - Точно, - кивнул Рудольф и прислушался.
  - Маришка! - через секунду сказали оба Рудольф и Василиса.
  - Маришка, заходи, чего ждешь под дверью! - крикнула Василиса громко.
  Через мгновение дверь бесшумно отворилась, и на пороге выросла девочка в черном платье.
  - Добрый вечер! - поздоровалась она громко.
  - Как дела? - спросила Кощеевна, освобождая место за столом. - Будешь с нами вечерять?
  Маришка вымученно улыбнулась и села рядом с Добом. Рудольф виновато развел руками, поймав ее взгляд исподлобья.
  - У меня нет хороших новостей для тебя. Я все еще не нашел твою сестру.
  Маришка молча смотрела ему в глаза, и он, закашлявшись, продолжил:
  - Но я все-таки кое-что привез тебе. Надеюсь, тебе понравится.
  Он достал несколько сложенных газет и коробочку и отдал ей.
  Девочка развернула газеты, пробежала глазами по страницам и сказала хриплым голосом:
  - Они тоже не нашли ее. Здесь написано, они бросили поиски, но все еще патрулируют местность.
  - Не волнуйся, в любом случае я найду ее первым, - торопливо заверил ее Рудольф.
  - Я верю тебе, - с чувством ответила Маришка. - Я ведь помню, как это было со мной.
  С этими словами она развернула одну из газет и погрузилась в чтение. Доб протянул ей свою шоколадку. С благодарной улыбкой девочка развернула ее, отломила половину и отдала остальное мальчику, потом снова углубилась в статью.
  - Кстати, ты слышал, в этом году опять проводят игру, - сказала Василиса, - так что ты очень вовремя.
  - Правда? - удивленно вскинул брови Рудольф, - сейчас, когда Китежу угрожает такая опасность?
  - Не больше, чем всегда.
  - Не скажи. Кажется, Азар фон Азар собирает целую армию, он что-то особое придумал.
  - Ну да, он время от времени собирает армии все последние три века. И, слава Богу, безуспешно. Бог даст, и сейчас все обойдется. А школьники как рады!
  Рудольф пробормотал что-то неразборчиво, что-то, похожее на слово "неблагоразумно".
  - Это наша задача - обеспечить безопасность, - резко сказала Василиса.
  - Это-то понятно...
  - Видел бы ты, как они обрадовались! И сейчас носятся, как угорелые...
  Рудольф усмехнулся и посмотрел на Доба.
  - Да, тебе понравится. Когда мне было столько, сколько тебе, я страшно любил смотреть эти состязания. Болел за команду из нашей школы.
  - Я... мы собираем команду, чтобы тоже участвовать. - Правда? - в один голос воскликнули взрослые. - Ну, - замялся Доб, - мы хотим.
  - Не хочу тебя огорчать, но скажу прямо... - начал Рудольф, но Василиса перебила его:
  - И кто еще у вас в команде? Гриди ваши кто?
  - Даниил... Данька, - с готовностью бодро ответил Доб. - Ну, еще Никита... и Лушка, - его голос слабел с каждым новым именем.
  - Не так плохо. По крайней мере, с дистанции не сойдете, - одобрительно кивнул Рудольф. - Может, даже получите приз за волю к победе...
  - А кто пятый? - поинтересовалась Василиса.
  - А... пятого пока нет, - еле слышно ответил Доб.
  - Вот как? А без пятого вам никак.
  - Ну... ведь есть же еще время... завтра, - почти беззвучно сказал Доб. - А знаешь что... возьмите Маришку. Вон как она слушает, уши навострила! - вмешалась Кощеевна.
  Маришка покраснела под взглядами и закрылась газетой.
  - А правда, Маришка, если согласна, поможет вам. Хоть она и не сильна в чудодействе, - подхватил Рудольф.
  Доб исподлобья посмотрел на него.
  - Я и сам, когда в юности баловался игрой, однажды с оборотнем был в команде, - с улыбкой продолжил Рудольф. - И тогда мы неплохо выступили.
  - Ты тоже принимал в игре участие? - удивился Доб. Он с трудом мог представить охотника, такого взрослого и серьезного, юным и играющим в Приз.
  - Еще как! - с гордостью ответил Рудольф.
  - Рудик с командой дважды побеждал, - подхватила Кощеевна. - Так что он знает, что говорит. А ты что молчишь, Маришка?
  Маришка пошуршала газетами.
  - Да, мне бы очень хотелось, - сказала она наконец.
  - У оборотней тоньше нюх, острее зрение, чутче слух. Да и двигаются они быстрее и ловчее. Так что вы не пожалеете, - заверил Рудольф.
  - Я-то да, согласен, - вздохнул мальчик, - да ведь еще другие есть.
  - Лушка-то? Лушка сама всю жизнь среди оборотней живет. Даниил, тот вообще все новое обожает, будет только рад, - рассудительно сказал Рудольф.
  - Я сделаю все, что смогу! - горячо заявила Маришка.
  На том и порешили.
  На следующее утро Доб проснулся с мыслью, что накануне произошло что-то очень хорошее. В доме было странно пусто. Мальчик быстро умылся и выскочил во двор.
  - И что делать? - спросил он сам себя, оглядываясь по сторонам. Решение пришло внезапно, словно всплыло из глубин памяти. - Вызвать их всех на связь... кроме Маришки.
  Доб вернулся на крыльцо, чтобы сосредоточиться. Слова сами пришли на ум.
  - Лушка, - позвал он, когда перед его мысленным взором возникло видение девочки. Она стояла перед большим кустом и обрывала листья. - Ты где? Чего не пришла?
  Девочка испуганно оглянулась, потом зажмурилась.
  - Это ты, Добрыня? Не зови меня так, мне тяжко, я ведь этому чудодейству не обучена. Подожди, я сейчас прибегу к тебе.
  Она потрясла головой, и видение у Доба исчезло.
  Минут через десять - Доб только успел на кухне найти кусок яблочного пирога - девочка влетела во двор. Мальчик увидел ее в окно и вылез наружу.
  - Меня утром бабушка послала за листочками, я отнекивалась, а она: нет, иди, остальные дела подождут.
  - Я так и понял.
  - Но я всю ночь думала, к кому мы пойдем и что скажем...
  - Я нашел пятого. Надеюсь, ты не будешь возражать.
  - Я? А кто это?
  - Маришка, ну эта...
  - Я знаю, кто это!
  Лушка замолчала, закусив губу.
  - Кое-кому это не понравится, - сказала она наконец. - Рудольф сказал, у них в команде был оборотень.
  - А! - Лушка не договорила.
  - Что теперь? Собираем всех и идем к Рогнеде?
  - Да всех необязательно. Заявку подать мы вдвоем можем. Пошли?
  Лушка зашагала впереди и вопреки своему обыкновению всю дорогу не произнесла ни слова. Доб еле успевал за ней по пустой улице деревни.
  У дома Рогнеды собралась толпа юных чудодеев. Лушка запнулась и остановилась в десяти шагах от калитки.
  - В чем дело? - тихо спросил Доб.
  - Иди вперед, ты же главный. Верховод. Тебе перед Рогнедой речь держать.
  Они прошли через расступившуюся толпу, кто-то по пути похлопал Доба по плечу.
  - Удачи! - крикнули ему на ухо, когда он шагнул на первую ступеньку.
  Вдвоем ребята быстро взбежали на крыльцо. В этот момент дверь открылась, и из сеней выскочили несколько мальчиков. Они возбужденно переговаривались, с горящими глазами обсуждая предстоящую игру. Среди них Доб узнал Емелю и Некраса.
  - Ты? - удивленно воскликнул Некрас и остановился перед Добом. - А ты-то чего здесь забыл?
  - Если ты хотел снова к нам попроситься, то зря. Мы нашли нужного гридя, - перебил Некраса Емеля и положил руку ему на плечо.
  - Я с дружиной, - со сдержанной гордостью объявил Доб.
  - Ну-ну... это вся твоя дружина? - усмехнулся Некрас, указывая на Лушку.
  - У меня хорошая дружина. Пропусти меня... пожалуйста.
  - Пусти их, - снисходительно скомандовал Емеля. - Пусть и Рогнеда и остальные посмеются.
  Некрас усмехнулся и посторонился.
  Доб и Лушка прошли в большую комнату. Здесь было торжественно и светло. Несколько человек сидели за столом в красном углу. Рогнеда приветливо улыбнулась и махнула рукой, подзывая оробевших детей.
  - Кажется, вы последние на сегодня. Остальные еще чуть свет прибежали.
  Ребята напряженно молчали.
  - А вот и будущие судьи, знакомьтесь.
  Крайний слева был высоким мужчиной с густой гривой черных волос. Он натянуто улыбнулся ребятам:
  - Александр Буран. Молодой человек не из нашей школы, я вижу. Что ж, будет интересно посмотреть...
  Следующей была мрачная пожилая женщина, в черном, с черным платком на голове. Она не удостоила ребят ни улыбкой, ни добрым взглядом.
  - Варвара Краса. Деточки постараются, я уверена.
  Крайним справа сидел сухонький старичок в блестящей кольчуге. Его седые волосы были коротко подстрижены ежиком, длинная густая борода и усы скрывали нижнюю часть лица.
  - Святогор, - солидно представился он.
  - Ну, Добрыня, заполняйте заявку, - Рогнеда протянула ребятам большой светло-желтый лист. Что это за растение, Доб не знал и взял лист с большой осторожностью.
  Доб и Лушка отошли к столику у окна. Взгляды взрослых немного смущали их. Похожий на розовый мел камушек лежал рядом на подоконнике.
  Мальчик положил лист на столик и аккуратно разгладил его. Обрезанный по краям в виде квадрата, он не вызывал желания что-нибудь писать на нем. Тонкие темно-зеленые прожилки образовывали неправильные ромбики, мелкие в центре, крупные по краям.
  - Что и где писать? - шепотом спросил мальчик в Лушки, беря мелок.
  - Я не знаю, я ведь никогда не ходила сюда.
  Но тут прожилки на листе вытянулись в строчки с обозначениями.
  "Верховод". Доб посмотрел на Лушку.
  - Кого писать? Может, Даньку лучше?
  - Нет, - сказала девочка твердо, - пиши себя.
  Доб вписал свое имя и фамилию. Через мгновение розовые аккуратные и четкие буквы почернели.
  - Тебя как зовут? Полностью, - спросил Доб Лушку.
  - Лукерия Иванова, - важным голосом ответила девочка и потом продиктовала имена остальных: Мари Дюпон, Даниил Смирнов, Никита Громов.
  Последнее имя долго оставалось розовым на светло-желтом фоне, нечетким и неясным.
  - Ну же, Никита, хватит сомневаться! - сердито прошептала Лушка.
  Через пару секунд и эти буквы почернели.
  - Ну слава Богу! - вздохнула Лушка. - Все вроде?
  Они отнесли заполненный лист Рогнеде. Она пробежала глазами имена и передала заявку Варваре.
  - Очень хорошо. Завтра поутру ждем вас, всей дружиной... командой, здесь. В восемь часов.
  Ребята вышли на крыльцо. Толпа детей не разошлась, а поредела и передвинулась к соседнему дому. Когда Доб и Лушка появились из дома, к крыльцу вернулись Некрас и Емеля, придирчиво осмотрели новобранцев.
  - Интересно, - сквозь зубы процедил Емеля, - ты посмотри, их взяли!
  - Правда? - заискивающе спросил Некрас.
  - А команда у них... посмотрим, посмотрим. Спускайтесь, что окаменели наверху! - крикнул Емеля ребятам.
  Когда Доб и Лушка медленно сошли по ступенькам вниз, он неторопливо обошел их кругом и пожал плечами.
  - Ну и что? Ну и дружина... не дружина, точно команда. Недоучка Никита, оборотень Маришка, Лушка волчица и... и... о, Данька!
  Он оскорбленно замолчал, остановившись прямо перед Добом. Тот исподлобья смотрел на него.
  - А я его уговаривал два дня... И он... - возмущенно сказал Емеля и отвернулся. - Ну все равно, мы обставим вас на раз.
  - Мы еще посмотрим! - гордо ответил Доб и, обойдя его, двинулся дальше, в противоположную от толпы детей сторону.
  - А это кто? Лушка-волчица! - услышал он за спиной голос Некраса и резко обернулся. - Внучка волчицы! Девочка молча стояла перед Некрасом и теребила подол платья, закусив губу и широко открыв большие глаза. Слезинка медленно катилась по ее щеке.
  - Волчья стая! - ярился Некрас. - Волки, волки!
  - Отстань от нее! - грозно крикнул Доб.
  - А... пастух волчьей стаи! - презрительно бросил Некрас. - Да у нас против волков есть сколько угодно средств...
  Емеля уже дошел до толпы своих друзей, но тут он резко остановился и повернулся к ребятам.
  - Некрас, заткнись! - крикнул он зло. - Заткнись и отстань от них. Иди сюда.
  - Ну мы еще встретимся! - злорадно прошипел Некрас и ткнул Лушку в бок. - Как я вас, волков, ненавижу! Звери! Лютые волки. Лушка со слезами на глазах бросилась бежать прочь. Некрас с довольной кривой ухмылкой помахал рукой Добу и потрусил к своим. Доб помчался следом за девочкой.
  Та плакала за калиткой дома Василисы. Двор был по-прежнему пуст. Доб тронул девочку за плечо. - Ладно, Лушка, не плачь. Не слушай его, он просто злой.
  Лушка подняла мокрое от слез лицо.
  - Нет, ведь это правда, - всхлипнула она. - Мы в Веретеновке... нас обзывают волки. Веретеновка - это деревня оборотней. Я там живу...
  - Ну, это же ничего не значит, - растерянно ответил Доб. - Да... поэтому меня никогда не возьмут в нормальную школу...
  - Ну, ты знаешь, меня тоже сначала не очень-то взяли! - воскликнул мальчик.
  Лушка перестала плакать и в недоумении воззрилась на него.
  - Правда. Знаешь, что мне сказали? Что я не очень подхожу им, поэтому меня не выбрали.
  - Да? - шмыгнула носом Лушка.
  - Да! Вот почему я и в сад полез...
  - А! - Лушка принялась тереть лицо ладонями, уничтожая следы слез. - Ты не переживай, я же буду участвовать...
  - Я не потому... Я просто не думаю, что это важно... В конце концов это все равно... - Доб растерялся и что-то с трудом лепетал, подбирая слова. На ум упорно не приходило ничего умного.
  - Спасибо, - Лушка вытерла лицо рукавом. - Ну ладно, мне надо идти. Я скажу Маришке завтра приходить.
  - Ты это... не переживай. Никто на самом деле так не думает...
  - Я не переживаю, - шумно вздохнула девочка.
  И все же Доб был рад, когда она ушла. Никаких других сочувственных слов у него не осталось, а говорить что-то надо было. Мальчик решил придумать что-нибудь утешительное до завтра.
  Второй мыслью ему пришло в голову, что необходимо сообщить Никите и Даньке о начале игры.
  Как там он сумел позвать Лушку? Сидя на крыльце и глубоко задумавшись?
  Мальчик подошел к крыльцу, сел на ступеньки и закрыл глаза.
  - Добрыня, ты, поди, голодный! - раздался у него над ухом пронзительный голос. - Мы и забыли тебе нормальный завтрак оставить!
  Доб открыл глаза: перед ним с виноватым выражением лица стояла Кощеевна в длинном ярком платье.
  - Бедный малыш, вон ты уже от голода в обморок упал. Бледный-то какой! Ну пойдем, я тебе покормлю, а то ведь грех-то какой... едва не уморили мальчишку. Вставай давай, я быстро что-нибудь соображу.
  - Я не в обмороке, я пытался Никиту вызвать, - сердито ответил Доб.
  - Вот-вот. Какой на голодный желудок вызов... никакой. Пойдем.
  Доб понял, что сосредоточиться не удастся, и пошел за Кощеевной в дом.
  Что-то неразборчиво ворча под нос, женщина на кухне бросила на стол сложенную вчетверо ткань.
  - Садись, сейчас самобранка чего-нибудь тебе приготовит. Вкусненького, но не всегда полезного, есть у нее такая привычка. Ну ничего, один раз не страшно.
  Доб сел за стол и сосредоточился на пельменях, вкусных, духовитых, посыпанных укропом. Через несколько секунд над скатертью зависла стайка пельменей, над которыми вился ароматный парок.
  Кощеевна ловко подсунула под них тарелку и поставила перед мальчиком.
  - Набирайся сил, завтра они тебе понадобятся. И надо б тебе пораньше спать лечь сегодня.
  - Мне надо еще Никите и Даниилу сообщить.
  Доб схватил вилку и накинулся на еду.
  - Ну, Даниил и так все знает, - прошамкала Кощеевна, сунув в рот возникшую над скатертью плюшку, - я видела его полчаса назад. А Никитка вон он, во дворе топчется.
  Доб вскочил на ноги и бросился к окну. Никита медленно, неуверенно шел к крыльцу, то и дело останавливаясь и делая шаг назад. - Сиди, сейчас он придет, - прикрикнула Кощеевна.
  Вскоре робкие шаги возвестили о приходе Никиты. Он вошел и остановился у порога.
  - Бог в помощь, - пробормотал он чуть слышно.
  - И тебе здравствуй, - кивнула Кощеевна на стол, - садись, чай, игрок, будем тебя потчевать.
  - Я пришел... это...
  - Завтра к восьми у дома Рогнеды, - деловито сказал Доб. - Надеюсь, ты не передумаешь?
  - Я... нет, - неуверенно ответил Никита.
  - Не подведи нас еще раз. - Нет, что ты! А откуда ты знаешь? - спросил Никита, подходя к столу.
  Тотчас же над скатертью завис большой кусок медовой коврижки.
  Кощеевна покачала головой, но выставила ему кружку чая.
  - Узнал, когда заявку с Лушкой заполнял.
  - Да, на листе правдолюба, - кивнула Кощеевна. - Правдолюб, он всегда правду покажет.
  - Да я что, - смутился еще больше Никита. - Мне просто Емеля сказал... Ну, что над нами просто посмеются, и даже не примут заявку.
  - Он ошибся, - злорадно ответил Доб.
  - И вот я все думал, думал... и наконец решил, что лучше не связываться.
  - А потом?
  - А потом вдруг подумал, что ничего страшного не случится, если мы просто попробуем, - радостно закончил Никита.
  - Да, и значит, в этот момент твое имя на листе потемнело, - пробормотал Доб.
  Никита виновато вздохнул.
  - Я не подведу, не сомневайся! - заверил он горячо.
  
  Глава 6 В которой Большой Приз и проходит, собственно.
  
  На следующее утро Доба разбудил ворон. Птица сидела на ставне и хрипло кукарекала, кашляя и сбиваясь. Мальчик высунулся в окно посмотреть на такого неумелого исполнителя петушиной побудки и рассмеялся. Ворон замолчал, поглядел на Доба, наклонив голову набок. Мальчику показалось, что птица пожала плечами.
  - Ну извини, Майкл Джексон, что не оценил твои способности, - усмехнулся Доб. Ворон взлетел со ставня, громко хлопая крыльями, и умчался прочь.
  Доб посмотрел на большие часы: семь часов. Полно времени на сборы. Но мешкать не стоит, лучше прийти немного пораньше и разведать обстановку, порасспросить людей.
  Мальчик быстро оделся и выскочил во двор.
  - Куда, а завтракать? - на ходу схватила его за шиворот Василиса. - Кощеевна там старалась все утро, на заре встала.
  - Да я еще не ухожу.
  На кухне Кощеевна уже приготовила огромную миску каши.
  - Я на дорожку тебе всего наготовила, - сказала она, когда Доб доел свою порцию. - Вот.
  Она выложила перед ним небольшой платок.
  - Это скатерть-самобранка? - с видом знатока спросил Доб.
  - Скорее, скатерочка. На один день тебе с дружиной хватит.
  - Спасибо!
  Доб помчался умываться и особенно старательно чистить зубы.
  И таким, тщательно умытым, с рюкзачком со скатеркой, он примчался к дому Рогнеды спустя полчаса.
  Несколько групп детей держались отдельно друг от друга. С первого взгляда было понятно, что это зрители - их одежда мало подходила для пробежек по лесу. Среди них, однако, Доб увидел Емелю и Некраса. Высокая фигура Григория выделялась на фоне других детей. Он что-то говорил Емеле, небрежно гоняя во рту желтую травинку.
  Доб оглянулся в поисках своей команды. Никого из них не было видно, и он помрачнел.
  Маленькая девочка подергала его за рукав.
  - Ты Добрыня? Я Аня Громова, сестра Никиты.
  - Здорово, - Доб сверху вниз смотрел на нее. - А где сам Никита?
  - Он собирается, - серьезным тоном ответила малышка. - Он очень волнуется. Но он не опоздает, ты не бойся.
  Доб недоверчиво хмыкнул. Он чувствовал себя неуютно на улице в одиночку среди фанатов других гридей.
  Из толпы вынырнули одетые по-походному Лушка и Маришка.
  - Что, уже все собрались? - выпалила Лушка торопливо.
  - Пока только вы да я. А Никиты и Даньки еще нет.
  - Мы Даниила видели. Он совсем за нами шел, след в след, - сказала Маришка. - Да вон он, здесь уже.
  Доб посмотрел туда, куда она указывала. Даниил стоял рядом с Григорием, и Некрас с Емелей подобострастно глядели на них. Остальные дети тоже почтительно притихли.
  - Даю последние указания, - донесся голос Григория. - Сам-то я нет, не буду. А ты что, на старости лет, Дан?
  - А я вот решил, раньше как-то руки не доходили, - сдержанно ответил Даниил.
  - Ну-ну...
  Григорий посмотрел в сторону Доба и криво усмехнулся.
  - Неужели тебе хочется проиграть по-крупному... на старости лет?
  Когда Даниил, пожав плечами, отошел, за его спиной просительным тоном заканючил Емеля:
  - Ты ведь будешь нам помогать, да? Потому что когда у них Данька, а у нас никого, это нечестно.
  - Посмотрим, - лениво ответил Григорий.
  Даниил подошел к Добу и девочкам и обворожительно улыбнулся:
  - Доброе утро всем. Рвемся в бой? - Да, да.
  - Ну, еще минут десять осталось. Сейчас уже все собираются. А пока посмотрите: вот уже и репортерская братия работает вовсю.
  Даниил указал на стаю ворон, молча круживших над улицей. Некоторые из птиц снижались, потом снова взлетали вверх.
  - Ведут съемку и трансляцию, - пояснил Даниил. - Китежский канал, спортивный, да еще из каких-то других городов, надо же.
  Сестра Никиты Аня стала махать руками. Тотчас же пара птиц спикировала вниз, полетала над головами ребят, каркнула. - Спасибо за пожелание! - в ответ крикнул Даниил. - Мы тоже надеемся на интересную и честную игру! Да, начинается, мы тоже сейчас идем, как и остальные.
  Действительно, к дому Рогнеды подходили одетые по-походному ребята. Каждого из них сопровождали два-три приятеля, потому что вокруг дружин уже переминались группы поддержки человек в десять. Они ревниво смотрели на соперников и воинственно, но неразборчиво что-то выкрикивали.
  Только вокруг Доба и его гридей никого не было.
  Доб с беспокойством оглянулся.
  - Никиты все еще нет. Сейчас уже начинается, а он опаздывает. Ну, Никита...
  - Меня возьмите! - храбро предложила маленькая Аня. - Я ведь...
  Она не успела договорить. Из ворот дома вышли Рогнеда и судьи. Все вокруг затаили дыхание.
  - С добрым утром, чудодеи Христовы! - воскликнула Рогнеда. - Бог в помощь!
  Недружный гул был ей ответом.
  - Я рада, что вы разделяете мое мнение.
  - Извините, я немного не успел! - прошептал сзади на ухо Добу Никита.
  - Ты! - воскликнул Доб недовольно.
  - Тихо! - зашипели на них вокруг.
  Рогнеда тем временем вызвала выйти вперед дружины.
  Четыре пятерки двинулись вперед сквозь расступающуюся толпу и остановились перед судьями.
  Доб искоса посмотрел на соперников; такие же взгляды украдкой бросали и все остальные участники.
  Одна из дружин-команд была одета в черное. Черные полосы украшали их лица.
  - Они не успели умыться! - громко сказал Некрас.
  Несколько человек из зрителей не удержались и захихикали, а сами черномазые исподтишка погрозили Некрасу кулаками.
  Емелина пятерка тоже состояла только из мальчиков, а в четвертой команде были только девочки.
  - Итак, сейчас верховоды подойдут и получат первые записки-задания. Потом вы войдете в лес и прочитаете их. Следуйте указаниям, разгадывайте загадки и спешите. Каждая новая записка придаст вам сил. Ну, с богом! Вместе с тремя другими ребятами Доб подошел к Рогнеде, получил от нее сложенный вчетверо лист и вернулся к своей дружине.
  - Ну идем скорее! - заторопила его Лушка.
  Другие команды уже трусцой побежали в сторону леса. Впереди - чернолицые, за ними - Емелина дружина, девичья команда шла третьей. Стая ворон беззвучно неслась над ними, над самыми головами детей.
  Доб с друзьями бросились вдогонку.
  На опушке, неподалеку от одинокой избушки, обнесенной забором, дружины разошлись в разные стороны. Пятерка Доба остановилась под большой березой.
  - Ну давай уже смотри, что там! - нетерпеливо сказал Никита. Он словно стряхнул с себя нерешительную сонливость и азартно рвался в бой.
  - Сейчас, - степенно ответил Доб, развернул листок и прочитал черные строчки:
  Лес как лес, но где-то в чаще
  Поселился вдруг чудак.
  Он совсем как настоящий,
  Но растет не там, не так.
  - И что это значит?
  - Наверное, это значит, что мы должны искать какое-то дерево, которое здесь не растет, - пожал плечами Даниил. - Пальма какая-нибудь, или эвкалипт... секвойя...
  - Ананас! - важно сказал Никита. - Ананас, - кивнул Даниил. - Идемте и смотрите в оба.
  Они зашагали по лесу по едва заметной тропке, зорко оглядывая деревья вокруг. Светлый березовый лес был желто-зелен, чист и прозрачен, стволы с белой берестой как на подбор, выглядели совершенно одинаково.
  Впрочем, через несколько метров Доб приметил странное низкорослое деревце, высотой по колено.
  - Что это? - указал он пальцем на недомерка.
  - То, что надо! - заверил его Даниил, наклоняясь над деревцем. - Кто будет расколдовывать?
  - Я! - поднял руку Никита. - Христа ради, вид свой истинный яви!
  Деревце зашелестело листвой и исчезло, на земле остался только один лист. Никита восторженно взвыл.
  Доб, на правах верховода, поднял лист и прочитал:
  Не растут на елках апельсины,
  Елям не дано так сладко цвесть.
  Если только заклинанье длинно
  Нам под древом взять и не прочесть.
  - Ну, это совсем просто, - обрадовался Доб, - надо искать плоды на деревьях. Если они не совпадают, значит, это то, что мы ищем.
  - Легко, - согласился Даниил. - Здесь вокруг только березы.
  - А на них сережки, весной, - авторитетно сказала Лушка.
  - Но это может быть не только береза, так что держите глаза шире.
  Ребята зашагали вперед, еще внимательнее исследуя деревья.
  - Вот, смотрите! - восторженно закричал Доб, указывая на березу впереди.
  - Где? - моментально откликнулась Лушка.
  На белом стволе уродливым наростом торчало что-то невообразимое, неприятного серо-коричневого цвета, словно отвратительный ком. Ребята окружили березу, рассматривая чудо.
  - Это же чага! - пожала плечами Лушка.
  - Что такое чага? - спросила Маришка, боязливо останавливаясь у нее за спиной.
  - Березовый гриб. Чага растет на стволе. Ничего необычного.
  - Паразит, - кивнул Даниил. - Но заурядный, не то.
  - Может, все-таки попробовать? - предложил Доб.
  - Его не едят, - сообщила Лушка. - Его для лечения используют.
  - Я хочу сказать, проверить его на заколдованность!
  - Ну, если очень хочешь, - пожал плечами Даниил. - Но по мне - это пустая трата времени.
  Он демонстративно махнул рукой и пошел дальше. Никита последовал за ним. Маришка ткнула пальцем в чагу, подумала секунду и тоже продолжила путь.
  - Знаешь, это обыкновенный гриб, - неуверенно сказала Лушка. Только время зря терять.
  - Надо все-таки проверить, мало ли что, - упрямо ответил Доб, - Христа ради, вид свой истинный яви!
  Чага запыхтела, стала раздуваться и взорвалась, засыпав мальчика трухой. Он с испуганным воплем принялся стряхивать крошки с одежды и волос. С соседней березы громко каркнула ворона. Лушка тихонько хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
  - И ничего смешного, - сердито сказал Доб. - Значит, что-то в нем было, в этом чудище!
  - Да, этот гриб был старый и перезрелый. И его истинный вид - этот прах!
  - Ладно, бежим догонять остальных!
  Они еще полчаса шли по лесу, и среди берез стали появляться кусты и низкорослые елочки.
  Где-то впереди показалась дружина Емели. Они шли, глядя себе под ноги, словно выискивая что-то на земле.
  Даниил резко остановился.
  - Не будем отвлекать их! - прошептал он. - Пусть они спокойно ищут свою подсказку.
  Но гриди Емели заметили их и ускорили шаги. Вскоре дружина затерялась среди деревьев. - Интересно, как у них дела? - неопределенно спросил Никита, ни к кому не обращаясь.
  - Ну, судя по виду, как у нас примерно, - откликнулась Лушка.
  - А может, они уже все подсказки нашли и последнюю ищут теперь, - снова предположил Никита.
  - Вряд ли, - подал голос Даниил. - Так близко к Кудельке все подсказки не разбрасывают.
  - Почему?
  - А так найти их совсем легко. Нет, гриди побегать должны, - пожал плечами Даниил.
  Вскоре они снова заметили впереди дружину Емели.
  Те столпились около сломанного дерева и по одному шли по стволу, раскинув руки и балансируя. Береза была перекинута через широкий ручей. Емеля, стоявший у кроны, заметил подходивших ребят Доба и помахал им рукой. - Эй, привет! Как успехи? Мы уже две подсказки нашли, третью ищем. А вы?
  Доб с дружиной остановился поодаль. Даниил поднял указательный палец и кивнул.
  - А мы пока только одну отыскали, - крикнул Доб.
  - У вас все еще впереди, - заверил его Емеля, наблюдая, как Некрас последним переходит по стволу. - Удачи!
  Когда вся его дружина собралась на том берегу, Емеля махнул на прощанье рукой Добовой дружине и повел своих гридей дальше.
  Только Некрас задержался, присел на землю, поправляя обувь. Потом он вскочил на ноги и бодро побежал вслед за своими.
  Ребята Доба подошли к берегу около ствола. Русло здесь было нешироким, метров пять. Темная вода казалась глубокой и неподвижной.
  - Ну что, переходим вброд? - неуверенно спросил Доб, оглядываясь на ребят.
  - А может, здесь еще поищем подсказку? - пробубнил Никита.
  - Нет, здесь поблизости точно нет, - пожал плечами Даниил.
  - А ты откуда знаешь? - недоверчиво спросил Доб.
  - Знаю. Скажу даже больше: я ее вижу, вон она! - он указал рукой вперед.
  Но Доб, как ни вглядывался, не мог ничего разглядеть, хотя остальные ребята согласно закивали головами.
  Вздохнув, верховод взобрался на ствол и балансируя разведенными в стороны руками, медленно пошел на другой берег. Дерево дрожало и качалось под ногами, и мальчик разок остановился, едва не потеряв равновесие. Наконец он спрыгнул на землю и облегченно вздохнул. - Давайте, следующий! - крикнул он.
  Следующей Лушка легко впрыгнула на ствол, быстро пробежала над речкой и соскочила рядом с Добом. Следом за ней пошел Никита, но ему повезло меньше. Когда он сделал пару шагов и оказался на середине, береза угрожающе затрещала.
  - Прыгай! Быстрее! - закричали ему с обоих берегов, но он замер с испуганным лицом.
  - Иди же! - завопил Даниил, когда ствол подозрительно прогнулся.
  Молодой чудодей резко вытянул правую руку вперед, и Никита, неуклюже махая руками, сделал несколько шагов. Доб и Лушка схватили его за руки и стащили на землю, как раз когда ствол разломился надвое, и обломки упали в воду. - Ну что же ты! - недовольно хмыкнул Доб, но Лушка утешительно сказала:
  - Ничего страшного.
  - Я растерялся, - жалобно начал оправдываться Никита.
  - И что теперь делать?
  Доб оглянулся. Насколько хватало глаз, это было единственное поваленное дерево-переправа на берегу. Другого мостка не было видно.
  - Вброд пойдете? - крикнула Лушка, подойдя к самой воде.
  - Я перепрыгну! - воскликнула Маришка. - Расступитесь!
  Она отошла на несколько шагов назад, разбежалась и прыгнула.
  Доб собрался было крикнуть: "Осторожнее!", но Маришка уже приземлилась рядом с ним.
  - Вот так!
  - Здорово! - искренне восхитился Никита.
  - Легко! - небрежно махнула рукой Маришка. - Обращайтесь, если что.
  - Ну, а ты? - спросил Доб Даниила. - Тоже прыгать будешь?
  Тот задумчиво смерил взглядом расстояние между берегами и покачал головой.
  - Нет, что я - олимпийский чемпион? У нас свои методы.
  Он подошел к кромке воды, закрыл глаза и замер на несколько секунд. Потом осторожно ступил вперед, на водную гладь. Затем медленно, опасливо он сделал несколько шагов и открыл глаза. Молодой чудодей двигался по поверхности, как по тверди, не отводя взгляд от темной воды. Впрочем, на последнем шаге его левая нога провалилась по щиколотку в воду, и Даниил выпрыгнул на берег с криком досады.
  - Зачем ты усомнился, маловерный, - укоризненно сказал он сам себе.
  - Ну что, идти сможешь? - спросил Доб, глядя на его мокрую ногу.
  - Конечно, это же просто вода, - недовольно пробормотал Даниил, отжимая штанину. - Идемте, вон там наш фрукт висит.
  Теперь все они видели на одной из берез гроздь бананов - ярко-желтую и аппетитную, и разом сорвались с места, бросились к этому дереву. Сильный аромат витал вокруг, и у детей потекли слюнки.
  - Можем, возьмем подсказку и перекусим? - предложил Никита.
  - Толковая мысль! - одобрительно высказался Даниил.
  - Согласен. Кто теперь будет работать? - Доб оглядел дружину и выбрал. - Ну-ка, давай ты, Лушка. Справишься?
  - Конечно! - с готовностью согласилась девочка и торопливо прошептала нужные слова.
  Тотчас же бананы исчезли, с ветки на землю упал сложенный лист. Аппетитный запах фруктов тоже пропал.
  - Ну что, открываем? - подобрал Доб листок.
  - Может, сначала поедим? - робко подал голос Никита.
  - Сначала читаем подсказку, потом едим и думаем, - решил Даниил.
  Доб развернул листок и прочитал:
  Мы глазам своим не верим,
  Повстречавшись с этим зверем.
  Он такой, но неспроста
  Не любит здешние места.
  - Ого, ничего себе задачка! - воскликнул Никита. - Ну, а теперь обедать!
  Ребята нашли поваленное дерево и пристроились рядком.
  - У меня скатерть-самобранка, - объявил Доб и вытащил ее из рюкзака.
  Он расстелил волшебную вещицу на земле, все по очереди провели над ней рукой и получили по куску пирога и, подставив берестяные кружки, горячего чая.
  - Ну, и какие мысли? - с набитым ртом спросил Доб.
  - Я вопрос не поняла, - честно призналась Лушка. - То есть все понятно, но что надо ответить?
  - Я тоже не поняла, - призналась Маришка. - Я не всегда все точно понимаю.
  - Правда? - поразился Даниил. - Я думал, дар языков всеобъемлющ.
  - Бывает так, что я все слова понимаю, каждое по отдельности, а что они все вместе значат, никак сложить не могу.
  - Это вы о чем?
  - О даре языков! - сердито сказал Даниил, недовольный тем, что его прервали на самом интересном месте. - О способности понимать чужие языки.
  - А я вот хорошо по-русски говорю, а все равно ответ не знаю, - вздохнул Никита. - Чего искать-то?
  - Я думаю, мы должны искать какого-нибудь зверька, - задумчиво сказал Доб. - Да. Который поджидает нас там, где обычно не водится. Например, собаку на дереве, - кивнул Даниил.
  - Причем, мне кажется, не двигаясь, - добавил Никита.
  - Ну пошли. На земле, я думаю, все звери могут быть, а вот наверху не все. Так что смотрим вверх! - распорядился Доб, вставая.
  - Надеюсь, это не корова, - тихо пробормотал Даниил, и Лушка хихикнула.
  Доб сложил скатерть в рюкзак, и отряд был готов двигаться дальше.
  Ребята зашагали по лесу, снова разглядывая деревья.
  Доб шел с правого края. Светло-зеленая листва вперемежку с темно-зелеными елками на голубом фоне небосвода выглядела очень красиво, особенно для художника граффити. Но никакая живность не нарушала покой крон, и Доб начал беспокоиться, не пропустят ли они искомое. Вдруг что-то шевельнулось в листве, и мальчик остановился.
  Что-то серое снова мелькнуло на ветке, и Доб подошел ближе. Если бы это была белка, то ей естественно было бегать по деревьям. Вот только белки обычно рыжие. А если это был заяц - то его-то они и искали.
  Впрочем, животное, когда Доб смог рассмотреть его получше, не походило ни на зайца, ни на белку. Это был сероватый человечек, в серой рубахе и штанах и с серым колпаком на голове. За спиной у него трепетали крылья размером с него самого.
  - Эй, ты кто? - невольно спросил Доб. - Бабочка? Моль? Ты тот, кого мы ищем?
  Человечек оскалился и что-то пропищал.
  - Что это? Я не понял, - растерялся Доб.
  Человечек ловко спустился вниз, цепляясь маленькими ручками и ножками за неровности коры, и повторил:
  - Я эльф. Иди за мной.
  Доб оглянулся на своих гридей: все они неясно маячили где-то недалеко. Эльф между тем перепорхнул на перламутровых крыльях на другое дерево, потом на следующее и так дальше. Мальчик побежал вдогонку. Они некоторое время передвигались так по лесу, пока эльф не остановился и не обернулся к Добу.
  - Вот теперь посиди и подумай, - пропищал крылатый человечек. - Если ты думаешь, что можешь просто так обижать беззащитных зверюшек, то сильно ошибаешься. У них есть кому заступиться.
  С этими словами эльф взмыл вверх и исчез в кроне березы.
  Доб оглянулся. Вокруг высились чахлые березы и мощные ели, и мальчик совершенно не представлял, где его дружина и куда идти. Со всех сторон деревья выглядели одинаково. Он покрутился на месте, испробовал все заклинания, какие помнил - все бесполезно.
  Неожиданно до мальчика донесся легкий шум, стук копыт по мягкой земле, и из-за елей выехал всадник. Он показался Добу огромным и страшным, абсолютно черным в тени елок. - Гридь! Что ты здесь делаешь?! - громовым голосом заговорил мужчина, и Доб в ужасе бросился бежать.
  - Добрыня! - вслед ему закричал всадник и продолжил, когда мальчик остановился. - Что-то ты далеко от своей дружины забрался.
  - Да я... немного заблудился, - ответил Доб из-за елки.
  - Уж вижу, - немного насмешливо ответил всадник и спешился. - Пойдем, провожу, да и поговорить надо.
  Доб узнал его только сейчас: это был князь. Ведя коня в поводу, мужчина пошел рядом с мальчиком.
  - Я слышал, ты нашел какую-то монету, когда нес дозор с Невзором, - заговорил князь. - Дай-ка сюда, хочу посмотреть. Она ведь при тебе?
  - Да, - кивнул Доб и достал монету из кармана куртки. - Вот она.
  Князь покрутил ее в руках и вернул.
  - В самом деле, кажется, никакого колдовства. Самая обыкновенная. Такие не в ходу уже лет триста. Не опасно.
  - Вот, я подумал, сувенир для меня, - Доб засунул монету обратно. - А вы специально из-за меня сюда приехали? Из-за монеты?
  - Можно и так сказать.
  - Неужели это так важно?
  - Иногда самая малость важна. Откуда мне знать, пока сам не увижу?
  - Я подумал, вот бы вы нам помогли... чтоб мы побыстрее выиграли, - неопределенно начал говорить мальчик, вспомнив разговор Емели с Григорием, но осекся, когда князь нахмурился.
  - Забота твоя похвальная, а вот методы негожие, - мрачно ответил мужчина, и Доб испуганно сглотнул.
  Некоторое время они молча шли по темному еловому лесу, и краем глаза мальчик видел серые тени в колючих лапах. Наконец он осмелился снова заговорить, неуверенным сбивчивым тоном. - А вот скажите, пожалуйста, - нервно потер лоб Доб, - а что вы решили насчет меня? Меня оставят в какой-нибудь школе?
  - Неужели ты так в школу рвешься? - усмехнулся князь. - Я помню себя в твои годы. Меньше всего мне хотелось в школу ходить.
  - Не может быть!
  - Я сам сейчас удивляюсь. А тогда я предпочитал убегать в лес и эльфов гонять, а не сидеть за партой под носом у занудливого учителя.
  - Эльфы? - живо откликнулся Доб. - Значит, это правда был эльф, который заманил меня сюда.
  - Так тебя эльф в чащу заманил? Ну право слово, они как дети...
  - Я думал, эльфы у нас не водятся, - задумчиво сказал мальчик, - что это вообще сказка, все эти эльфы-хоббиты...
  - Насчет хоббитов не скажу, - серьезно ответил князь, - а эльфов у нас полно. Они, правда, в основном животными занимаются, к людям редко пристают. Если только его раздразнить очень. Ну, в следующий раз просто скажи ему: твоя зверушка ждет тебя, и он отстанет. Но и сам лесных зверей не обижай, договорились?
  Доб кивнул и спросил с надеждой:
  - Значит, меня все-таки оставят у вас?
  - Да, скорее всего. В следующем году продолжишь учебу, в этом-то ты уже все изучил, - усмехнулся князь.
  - Все изучил, а ничего не знаю, - грустно заметил Доб.
  - Ничего страшного, умение еще придет, со временем, вот будешь тренироваться, и тогда... Правда, когда тебя отправят на Большую землю...
  - Меня отправят отсюда? - упавшим голосом спросил Доб.
  - Как только закончатся каникулы, да. Домой. До начала следующего учебного года. После каникул все школьники вернутся в школы. - А почему мне нельзя здесь остаться? Я бы здесь тренировался... помогал, что надо делать...
  - А дома ты побыть не хочешь? Не соскучился разве? Да и кто здесь за тобой приглядывать станет?
  - А дома я что делать буду? - уныло спросил Доб.
  - В обычную школу будешь ходить. Там очень важные знания преподают.
  - Да ведь я отстал там, на две четверти целых...
  - Вот до конца каникул и будешь догонять. Учебники я тебе привезу.
  Доб огорченно вздохнул. Настроение у него упало.
  Тем временем они вышли на светлую поляну в березовом лесу. Ребята из дружины Доба стояли вокруг пенька, над которым поднималась струйка белого дыма. - Здравствуйте, гриди! Бог в помощь! - зычным голосом приветствовал их князь.
  Они оглянулись и нестройным хором вперебивку ответили что-то. Князь подтолкнул Доба вперед.
  - Вот, доставил вам вашего верховода. - Спасибо, - вразнобой ответили ребята.
  - Что у вас?
  - Да вот, четвертую записку нашли, - солидно заявил Даниил.
  - Ого, да вы уж сильно преуспели! - усмехнулся князь.
  - А вы знаете, как там дела у других? - живо спросила Лушка.
  - Ну, одна из дружин зашла в болото... кажется, по ошибке они сами это болото сотворили. Так что их спасли, но с дистанции сняли. Девочки еще третью подсказку ищут. А еще одна дружина чуть дальше вашего идет, уже пятую подсказку ищет, - обстоятельно доложил князь. - Ну ладно, с богом, продолжайте.
  Он вскочил на лошадь и уехал с поляны в лес, по едва заметной тропе.
  - Как дела? - деловито спросил Доб, подходя к пеньку. Он чувствовал себя неловко, возвращенный таким образом.
  - Мы немного беспокоились, но когда тебя нашел князь, решили, что все в порядке, - промямлил Никита.
  - Хорошо.
  - Верховод, мы тут подсказку нашли. Читать сам будешь? - спросил Даниил, указывая на лист на пеньке.
  - Ну, если хотите. - Ее Маришка открыла, все нормально прошло. - Что это было? Что за зверь неуместный? - поинтересовался Доб, беря листок в руки.
  - Щука. Щука на пне. Зубастая, глаза блестят, - зачастила Лушка.
  - Вы у нее три желания выполнить не просили? - попытался пошутить Доб, но Никита ответил совершенно серьезно:
  - Так ведь она ненастоящая. Чего она могла бы... так, видимость одна... - Может, какому-нибудь Емеле она и помогла бы, - подхватил шутливый тон Даниил, - но такого среди нас не оказалось. Ну, читай давай.
  Доб прочитал.
  Мудрость, скрытая завесой Запустенья, ждет все время
  В глубине большого леса
  Путника с его проблемой.
  - Ну наконец-то легко! - воскликнул Никита. - Просто найти избушку на курьих ножках и спросить Бабу-Ягу.
  - Я знаю, где это! - подхватила его мысль Лушка. - Я здешний лес как свои пять пальцев знаю.
  - Ну, веди!
  Лушка подумала секунду, оглядываясь по сторонам, потом припустилась бежать вперед. Доб засунул листок в рюкзак и вместе со всеми бросился за девочкой.
  Вскоре они наткнулись на неширокую, но ясно видную тропинку, петляющую между деревьями. Еще через несколько минут молчаливого бега они увидели далеко впереди темное пятно избушки.
  - Бегите без меня! - взмолился вдруг Никита, задыхаясь и едва поспевая в хвосте. - Я вас... попозже догоню!
  Он остановился, тяжело дыша и держась рукой за дерево. Остальные ребята тоже стали.
  - Да, давайте немного сбавим темп, - предложил Даниил.
  - Нет-нет, не ждите меня, - махнул рукой Никита. - Бегите договаривайтесь с Бабой-Ягой, я попозже подойду. Чего вам время зря терять.
  - Мы своих не бросаем! - гордо ответил Доб.
  - Да не бросаете и так. Просто я немного медленнее бегу... и вас задерживаю.
  - А если с тобой что-нибудь случится?
  - Да что ж со мной может случиться? А нас уже и так обгоняют...
  - Ну... вдруг эльф какой-нибудь нападет. Ладно, пусть с тобой останется, - Доб оглядел свою дружину, - Маришка. Идет?
  - Идет, - согласилась Маришка. - Мы вас догоним, не беспокойтесь. А если эльф какой-нибудь нападет, я его загрызу!
  Она подошла к Никите, а троица помчалась дальше по тропинке. Добу показалось, что они добежали в мгновение ока.
  Маленькая избушка на сваях выглядела заброшенной и пустой, словно в ней давно уже никто не жил. Вокруг высились густые заросли колючек, репейников и старой пожелтевшей крапивы. Плотное кольцо не подпускало близко к домишке. Окна в нем были закрыты ставнями. На крыше вокруг трубы выросли ядовито-желтые цветы.
  - Вряд ли здесь кто-нибудь живет, - с сомнением протянул Доб.
  - Ну, Баба-Яга всегда была нелюдима, - усмехнулся Даниил. - Эй, бабушка, мы в гости к тебе. Откликнись, ради Бога!
  Ставни на одном окне со стуком распахнулись, и на ребят глянула аккуратненькая старушка в черном платье с высоким воротником и в треуголке из газеты на голове.
  - Здравствуй, добрый молодец. Что ты, по делу пытаешь или от дела плутаешь?
  Даниил оглянулся на своих товарищей, откашлялся и солидно сказал:
  - Ни то, ни то. Мы получили указание, что здесь есть подсказка для нас.
  Старушка засмеялась.
  - Ишь ты, какой хитрый. Что это я подсказку должна вам давать?
  - Баб Яга, да нам очень надо. К тому же вот Емеля со гриди нас опережает, а нам так надо, - зачастила Лушка.
  - Вижу уж. Хорошо. Отгадаете мою загадку - получите свою подсказку. Вот такой расклад.
  Баба-Яга помахала из окна сложенным листком.
  - А если не отгадаем? - спросил Доб.
  - Тогда ничего не получите. Я этот лист правдолюба себе оставлю. Пригодится в хозяйстве.
  - Так нечестно! - возмущенно воскликнул Доб.
  - Почему нечестно? Отгадываете - получаете по заслугам, не отгадываете - ничего не получаете, - спокойно ответила Баба-Яга. - Не согласны - идите дальше.
  - Согласны-согласны! - быстро ответил Даниил и добавил тихо Добу: - Верховод, не спорь с ней, это вредно, - и снова громко обратился к старушке: - Слушаем-внимаем.
  Та продекламировала:
  - Есть у меня дружок занятой. Его первое дело - мир освещать, второе дело- крик утешать, третье дело - больных исцелять, четвертое дело - чистоту соблюдать. Думайте! Если правда торопитесь, быстро догадаетесь.
  - Знаю! - радостно воскликнула Лушка. - Это береза!
  - Точно. Угадали, - кивнула Баба-Яга. - Ловите!
  С этими словами она бросила листок в окно. На лету он превратился в бабочку, которая вспорхнула над зарослями колючек и села на плечо Даниила. Тот осторожно снял ее за крылья и передал снова ставшую листком подсказку Добу. Мальчик развернул записку и вздрогнул, когда с громким стуком Баба-Яга захлопнула ставни.
  - Мы не очень припозднились? - издали крикнул Никита.
  Он с Маришкой быстрым шагом приближался по тропинке к избушке.
  - Как раз вовремя. Слушайте, последняя подсказка, - с умным и важным видом сказал Доб.
  Грозно войско сторожит
  В сердце приз большой сурово.
  И путь ваш туда лежит,
  В виду острова святого.
  - О, это про остров Буян! - хором воскликнули Никита, Даниил и Лушка.
  - Это как раз напротив острова. Там высокие сосны стоят, стройные, как древние воины, - уточнил Даниил.
  - Дорогу знаете? - спросил Доб и, когда они утвердительно кивнули, добавил: - Тогда бежим быстрее, что стоим!
  Они потянулись вперед по тропинке, Никита во главе отряда. Лушка задержалась последней, крикнула на прощанье в сторону наглухо закрытой избушки:
  - Спасибо, Баба-Яга, за помощь и до свидания!
  Теперь Никита старался изо всех сил.
  Вскоре лес стал редеть, светлеть, и они выбежали на берег.
  Тропинка вела по высокому взморью, внизу волны мягко набегали на серо-зеленые камни. Несколько чаек сидели на воде и лениво перекликали друг друга. Березовый лес отступил далеко от моря, но впереди высилась небольшая сосновая рощица.
  - Прибавили ходу! Мы уже почти у цели! - на бегу прокричал Доб.
  Никита запыхтел сильнее, но никто не стал его обгонять.
  Но вдруг из перелеска наперерез им выскочили Емеля, Некрас и один из гридей их дружины. От неожиданности они остановились друг напротив друга, тяжело дыша.
  - Ого, какие люди! - криво усмехнулся Емеля. - Какими судьбами здесь? Обе дружины выстроились друг перед другом, презрительно глядя на соперников и переводя дыхание.
  - То есть что непонятно? - резко выдохнул Доб.
  - Гуляете что ли на бережке? - небрежно поинтересовался Емеля.
  - В полном составе, - усмехнулся Даниил.
  - А вы где еще парочку свою потеряли? - дерзко спросил Доб.
  - Не твоего ума дела, - отрезал Емеля. - Ваши-то волки все здесь?
  - Кажется, все понятно, - смерил гридей Доба презрительным взглядом Некрас. - Они все еще думают, что могут победить.
  Как по команде, все повернули головы и посмотрели на сосновую рощу впереди. Где-то там, за стволами, их ждала победа. Надо было только добраться туда первыми.
  И тотчас же ребята сорвались с места, помчались вдоль тропы на берегу, по неровной земле, покрытой жухнущей травой.
  На бегу Некрас толкнул Никиту в спину, словно случайно, и тот упал, покатился кувырком. Высоко в небе громко закаркали вороны-телеведущие.
  - Так нечестно! - воскликнул, остановившись, Даниил.
  Сзади на него налетел третий гридь Емелин, оба юноши не удержались на ногах и растянулись на земле. Доб и Лушка притормозили, оглянулись на них, и Емеля и Некрас вырвались вперед.
  - Бегите быстрее! - крикнул своим Даниил, пытаясь встать на ноги.
  Они словно ждали его команды: со всех ног трое ребят понеслись к роще.
  И хотя Лушка старалась изо всех сил, она стала постепенно отставать. Доб и Маришка почти догнали пару соперников, из последних сил рысивших по тропке. Но за несколько метров до рощи Емеля споткнулся и свалился на землю. Когда Доб пробегал мимо, Емеля схватил его за ногу и уронил точным приемом восточных единоборств. В вышине громко и возмущенно закричали вороны. Маришка наклонилась к Добу и пробормотала невнятно: "Как ты?", а Некрас торжествующе помчался с удвоенной силой.
  - Маришка, беги туда, быстрее, со мной все в порядке, - закричал Доб, чувствуя, как жгучая боль скручивает ногу. - Обгони его, возьми наш приз первой!
  Девочка усмехнулась, выпрямилась и быстрее молнии помчалась вдогонку за Некрасом, уже добежавшим до сосен. Ее легкие ноги, казалось, не касались земли. Расстояние между ней и мальчиком стремительно сокращалось, но... он был слишком близко к заветному призу. Огромный золоченый шар парил над землей, сияя, как маленькое солнце. Некрас был уже в двух шагах от шара, когда Маришка оказалась рядом, тяжело дыша.
  - Стой - замри! - крикнула девочка резко, когда Некрас протянул слегка дрожащие руки к шару, и мальчик испуганно вздрогнул и отдернул руки.
  - Ты! - он оглянулся и выкрикнул зло. - Пошла прочь!
  Маришка, в двух шагах от него, подалась вперед, прищурилась и оскалила зубы в хищной улыбке.
  - Р-р-р! - прорычала она отчетливо, и Некрас отскочил назад. - Ты! С ума сошла! Ты че, только попробуй! - дрожащим от страха голосом пролепетал он, отшатнулся в сторону и посмотрел вверх, на воронью стаю, спустившуюся к самым соснам; несколько птиц даже вились у них над головами.
  Вместо ответа Маришка прыгнула вперед, схватила шар обеими руками и подняла над головой.
  - Наш приз, наш! - восторженно прокричала она, и вороны вторили ей громким карканьем. - Мы победили! Ура!
  Ее крик услышали все гриди дружины Доба. Сам мальчик почувствовал, как мгновенно стихла боль в колене, исчезла усталость. Он легко вскочил на ноги. Лушка, добежавшая до него, радостно вздохнула:
  - Вот видишь, мы победили! Слава Богу!
  Емеля медленно поднялся на ноги, вытер руки о куртку и процедил сквозь зубы:
  - Поздравляю. Что ж, в этот раз вам повезло.
  Доб поколебался, но пожал протянутую ему руку побежденного соперника:
  - Вы тоже хорошо играли. Нам нелегко было... одержать победу.
  Емеля слабо улыбнулся.
  - Да уж. Ладно, с вами было приятно иметь дело. Ну, счастливо вам.
  - А вы куда? - удивился Доб. Он подумал, что теперь Емеля пойдет с ними в рощу, праздновать победу.
  - Куда-куда, своих собирать, - пожал плечами Емеля. - Если бы приз наш был, они бы сами выбрались. А так - придется нам их вытаскивать.
  Он побрел по тропинке обратно к лесу. Ему навстречу торопились Даниил и Никита - оба с сияющими лицами.
  Вчетвером Доб с друзьями примчались в рощу. Маришка отдала верховоду шар и пропела что-то по-французски. Доб понял не все, но то, что это была песнь радости, было ясно сразу.
  Потом в роще появилось множество народу, все кричали и поздравляли ребят. Рогнеда взяла шар из рук Доба и подкинула приз вверх. Тяжелая светящаяся сфера зависла на несколько секунд над головами людей и потом стала медленно подниматься в небо. Троекратное ура огласило окрестности.
  - Ну слава Богу! - сказала в заключение Рогнеда.
  
  Глава 7 В которой Добу все-таки приходится учиться.
  
  Пару дней Доб ходил гордым победителем. Ребята из соседних деревень и Китежа подходили к нему, расспрашивали, поздравляли, жали руку, хлопали по плечу. Никита и Лушка рядом с ним получали свою порцию восторгов. Даниил же и Маришка не показывались на глаза, ни в Кудельке, ни в другом месте, сославшись на дела. Все складывалось просто замечательно. Волны славы и преклонения были приятны и сладки. Популярность его выросла невероятно. Василиса и Кощеевна с улыбкой наблюдали за ним и, кажется, были по-настоящему счастливы.
  На третий день утром Доб выскочил в горницу, чтобы наскоро перекусить и броситься в пучину знаменитости и восхищения, но замер на пороге: на столе лежала целая гора книг. За ней проглядывался силуэт князя, в красивой царственной форме.
  - Доброе утро, отрок, - приветливо окликнул Доба мужчина и поманил к столу. - Как дела? Наторжествовался? Тогда пора за учебу браться.
  - Здрасьте, - невесело ответил Доб, осторожно беря верхний том - География.
  - Это все для тебя. Нелегко было найти все это здесь.
  - Спасибо, - мрачность в голосе Доба возросла. - Я что, должен все это учить?
  - Нет, можно просто знать, - весело улыбнулся князь.
  - Я так много за полгода не выучу, - хмуро заметил Доб.
  - Не полгода. Дня два-три. А потом Рудольф и Рогнеда отвезут тебя домой.
  - Домой... - совсем уныло выговорил Доб. - Так скоро.
  - Да и у остальных ребят здесь каникулы скоро кончатся, они тоже уедут. - Ясно.
  - Ты не волнуйся, мы уже все уладили с твоим обучением. В соседней деревне школа работает, там будешь учиться.
  - Да зачем мне там учиться! - со слезами в голосе воскликнул Доб. Он чувствовал, что знает уже очень много полезного для жизни, и проводить время за партой казалось ему пустой тратой.
  - Чтобы все это знать, - спокойно сказал князь и похлопал по книжной стопе. - Я же это все знаю. И считаю, что мне очень полезны все эти знания. Многие из нас это знают. Или ты умнее нас? Так я вот что скажу: не осилишь курс - к нам не возьмем.
  Мальчик обреченно вздохнул. Спорить с князем было бесполезно, да и опасно. Тот запросто мог разозлиться и решить, что мальчику не место в здешних школах чудодейства.
  - Ладно, - буркнул Доб, - буду учиться. Только вот одного я не пойму никак. Я вроде должен знать чудодейственную науку, ну, на уровне первого класса, ведь столько страдал в познании. А я все-таки не чувствую, что ее знаю. Почему?
  - На самом деле знаешь, - серьезно, но смягчаясь, ответил князь. - Просто не испытываешь потребности в ее использовании. То есть на самом деле тебе не нужны все эти приемы. Но если будешь работать над собой - все получится. Если будешь стараться, кстати.
  - А вдруг у меня просто нет способностей? - замирая от страха, мрачно предположил Доб.
  - Способности есть у всех... по крайней мере, на таком уровне, - сухо ответил князь, вставая. - Только надо их развивать, тренировать. Нас такими создал Бог.
  - Как же, у всех, - промямлил Доб. По правде говоря, он собрался сказать что-то другое, язвительное, но прикусил язык.
  - У всех. И с Божьей помощью, после долгих и прилежных усилий и тренировок все получится. Работай...
  - Тогда почему большинство людей не могут творить чудеса? Там, дома, - неопределенно кивнул Доб. - Или чудеса можно творить только здесь, в Китеже?
  - Послушай, - по-видимому, теряя терпение, сказал князь недовольно, - Бог дает нам много способностей, всем людям. Например, пробегать стометровку за десять секунд. Это разве не чудо, нет? Много людей могут преодолеть это расстояние за десять секунд? Большинство - за минуту, не меньше. Надо много тренироваться, усердно, постоянно и терпеливо, и тогда будет результат. А будешь сидеть на печи - вообще ноги отнимутся.
  Князь хлопнул рукой по стопе книг.
  - В общем, учи. Экзамен через три дня. Бог в помощь.
  Когда он вышел, оставив Доба в полном унынии, в светлицу заглянула Василиса. Увидев мальчика с горой книг, она спровадила его на чердак, чтоб не мешался и не отвлекался.
  Там, в уютной маленькой комнатушке, обставленной словно для ученика, его ждали столик у круглого окна, стул и несколько сундуков, на которые он разложил учебники. На стропилах лежали стопки старых тетрадей, некоторые старые и исписанные, некоторые новые и чистые. Доб сел за стол и выглянул в окно.
  Окно выходило в сад. Листья на деревьях пожелтели и стали опадать. Природа выглядела как в начале осени, и уж никак не в середине января. Доб вздохнул и открыл географию.
  Не успел он прочитать и первого параграфа, как шум внизу привлек его внимание. Доб подскочил к лестнице и прислушался.
  - Я не буду мешать, - донесся до него просящий голос. - Я только на минутку, теть Вась.
  - Занят он, говорю, - отвечал сильный голос Василисы. - Сам князь дал ему задание. Понимаешь ты? Сам князь, лично!
  - Да я чуть-чуть! Только привет скажу.
  - Ну иди, только быстро! - смилостивилась женщина.
  Быстрые шаги зазвучали внизу, и вскоре на лестнице появился Никита. Он влетел на чердак и застыл, оглядываясь по сторонам. Доб уже снова занял место у окна и с важным видом листал учебник.
  - Ух ты, как тут у тебя... серьезно! - наконец выдохнул Никита.
  - А, это ты! Ну здравствуй! - солидным тоном сказал Доб.
  Никита отыскал в глубине чердака еще один стул и сел за стол напротив приятеля.
  - Слушай, это правда, что к тебе сам князь приезжал?
  - Да, - коротко кивнул Доб, изображая занятого важным делом человека.
  - И дал тебе задание? - недоверчиво продолжил Никита.
  - Да. И чтобы его выполнить, я должен прочитать эту гору книг, - Доб махнул рукой на свой арсенал.
  - Понятно, - уважительно кивнул Никита. - На наши не похожи. Можно мне посмотреть? - потянулся он к одной из книг.
  - Смотри.
  Никита вернулся с учебником к столу, открыл.
  - Литература. Интересно?
  - Ну... а у вас разве такого предмета нет?
  - Нет, мы в основном жития читаем. О людях, которые на самом деле жили и подвиги вершили, - задумчиво сказал Никита, листая учебник.
  - Жития святых! - недовольно протянул Доб. - Это, наверное, скучно.
  - Вовсе нет, - живо откликнулся Никита. - Вот, например, святой Георгий. Он боролся с драконами и побеждал их.
  - Драконов нет, - покачал головой Доб с авторитетным видом.
  - Да, спасибо Георгию и его последователям. Я бы тоже стал бороться с драконами, если бы они все еще водились у нас, - грустно сказал Никита. - Я бы их... раз... раз-раз, - он начал размахивать рукой, словно сжимая невидимый меч и обезглавливая жуткое животное.
  - Нормально, - кивнул Доб.
  - Ты не думай, я мечом умею сражаться... почти. На самом деле.
  - Как князь?
  - Ну, не так, как князь. Он вообще самый лучший. Скажи, а что за задание он тебе поручил?
  - Это секрет, - отрезал Доб.
  - Ясно. А у нас учебники лучше, - похвалился Никита.
  - Как это - лучше? - Лучше, чем у всех остальных, - с гордостью заявил Никита. - И уж точно лучше этих. Я понимаю, это тоже подвиг - читать такие книги.
  - Хотел бы я на ваши посмотреть, - вздохнул Доб.
  - Хочешь, принесу? - с готовностью вызвался мальчик. - Не учебник, правда, они в школе остались, а вот тетрадь с заданием...
  - Неси.
  - Я быстро! Никита стремительно кинулся вниз по лестнице, а Доб погрузился в чтение учебника.
  Он успел уже прочитать несколько параграфов, когда Василиса позвала его обедать. - Голодное брюхо к учению глухо, - ласково сказала она, подвигая мальчику миску дымящегося супа.
  Доб быстро пообедал и вернулся на чердак к книгам.
  Небо было затянуто облаками, как обычно осенью-зимой, но света, проникающего через окно, хватало, чтобы читать. Доб уже прочитал больше половины учебника и взялся за следующий, когда постепенно начало темнеть. Никита, обещавший быстро принести тетрадь, все никак не шел.
  - Эй, ученик! - крикнула Василиса с нижней ступеньки лестницы. - Тебе не темно там? Или ты уже уснул, в тиши да тепле?
  - Нет, не уснул, - откликнулся Доб торопливо.
  - Ну передохни немного, тут к тебе посетитель снова пришел. Отнеси огневок, да осторожно с ними! - наставляла Василиса гостя.
  - Да умею я! - прозвучал возмущенный голос Никиты. Мальчик с топотом помчался по лестнице и ввалился в комнатенку, озаренный желтоватым светом. Никита прижимал руками к груди что-то, испускающее это сияние. Если бы не этот свет, предмет можно было бы принять за простую обувную коробку.
  - Долго же ты ходил! - язвительно сказал Доб.
  - Да... в домашние дела запрягли. Еле отбился, - солидным тоном ответил Никита.
  Он быстро разложил на стропилах трех маленьких зверьков, похожих на ежиков. Каждая иголка у них светилась теплым мягким светом. Зверушки вцепились в балки тонкими пальчиками и застыли неподвижно.
  - Теперь только громко не кричи, а то они испугаются и померкнут, - учительским тоном сообщил Никита.
  На чердаке сразу стало светлее и уютнее. Никита скинул на стол сумку, висевшую у него через плечо, и открыл ее.
  - Вот, мне велели принести тебе, герою этого сезона. Когда я сказал, что сам князь дал тебе поручение.
  Доб с удовольствием кивнул.
  Никита выложил на стол пирожки и большую тонкую тетрадь, похожую на школьный атлас по географии или истории. Доб отодвинул свои учебники и положил перед собой тетрадь Никиты. Ее обложку украшала картинка с деревьями с пышной листвой. Яркое солнце покачивалось над кронами, на ветках висели круглые яркие разноцветные плоды, и от всего пейзажа веяло спокойствием и миром.
  Доб открыл тетрадь на первой странице. Его взору предстал живописный вид: берег реки, пляж, мостик, все залито солнечным светом. Зеленые камыши тихо шелестели под легким ветерком. Холмистый берег, покрытый низким кустарником и темно-зеленой травой, был пуст. Вся картинка дашала летним теплом и негой.
  - И что тут такого? - поинтересовался Доб.
  Никита с другой стороны стола посмотрел на картинку.
  - А, это! Это мы уже делали. Надо найти всякую нечисть, которая прячется и подстерегает людей.
  В этот момент вода в реке плеснула, маленькая русалочка, вынырнула, вызывающе махнула хвостом, подмигнула Добу и снова погрузилась в воду.
  - Это легко. А вот на пятой странице, нам ее как раз задали, там сложнее, - вздохнул Никита.
  Доб перелистал до пятой страницы. Осенний лес сумрачно шелестел желтой листвой. Землю покрывал плотный золотой ковер, и изредка листья срывались с веток и неспешно кружили по воздуху, словно разглядывая сверху вниз опавших собратьев.
  - И что здесь такого? - снова спросил Доб.
  - Ну как же, смотри, - Никита перегнулся через стол, постучал по картинке пальцами и прошептал заклинание.
  Тотчас же один из пеньков, почти незаметных под листьями, встряхнулся, превратился в злобного человечка, погрозил зрителям кулаком и убежал вглубь леса. Никита еще раз постучал по картинке и прошептал другое заклинание. Из дупла дерева на переднем фоне выскочил зверек, похожий на белку, запустил в чудодеев шишкой и тоже ускакал прочь.
  - Вот видишь, - вздохнул Никита, - я только двух пока нашел. А надо десять. А листва все опадает.
  - И что, что опадает?
  - Когда все опадет, а я не всю нечисть найду, тогда получится, я не справился с заданием.
  - Сочувствую, - вздохнул Доб с пониманием.
  - Ладно, до конца каникул есть еще время. Может, сделаю, - с тоской в голосе предположил Никита.
  Нечисть на картинке, воровато озираясь, вернулась на место и спряталась, как ни в чем не бывало.
  Доб перелистал тетрадь до конца. На последней странице он увидел изображение острова Буяна. Берег был затянут белесой дымкой, поднимающейся от воды.
  - А это что? Остров Буян? Вы его тоже проходите?
  - Ну да. Он, конечно, самое безопасное место в мире... после Китежа, ясное дело. Но это чтобы заклинание прошлой памяти тренировать.
  - Прошлой памяти?
  - Да, из пророческого раздела. Это в самом конце учебного года, летом. А у вас проходят это? - спросил Никита немного высокомерно, словно был уверен, что такие глубокие знания даются только им в его школе. - Что-то смутно припоминаю, - честно признался Доб.
  - Это из-за того, что пророчества позднее проходят. Ну, я так посмотрел, остров Буян здесь недалеко, и понял.
  - Что понял?
  Вместо ответа Никита снова постучал по картинке и прошептал что-то. В ту же секунду по картинке словно пробежала рябь. Несколько человек в старинной дорогой одежде, вооруженные мечами, появились у берега. Они стояли по колено в воде спиной к Добу и смотрели вперед, на остров. Потом все вместе, словно по команде, они поклонились в пояс. Затем отцепили мечи, бросили оружие в воду и вышли на берег. Снова рябь пробежала по изображению, и люди исчезли.
  - Это все, - со вздохом сказал Никита.
  - Что это было?
  - Ты что, не узнал? - возмущенно хохотнул Никита. - Изгнание языческих божков. Потом с той стороны моря за ними прислали корабль, и они уплыли из нашего мира. Навсегда, слава Богу.
  Никита заботливо уложил тетрадь в сумку.
  В этот момент голос Василисы позвал их вечерять, и ребята помчались вниз.
  ***
  Два следующих дня Доб добросовестно читал учебники до середины, справедливо рассудив, что больше двух четвертей его спрашивать не будут. Василиса отгоняла всех посетителей, благоговейным шепотом сообщая, что мальчик занимается поручением самого князя.
  Ближе к вечеру второго дня, когда Доб достал из коробки огневок, то обратил внимание, что сияние их заметно потускнело. Мальчик снова рассадил их по стропилам, но они не держались, поджимали лапки и норовили упасть на пол, так что Доб еле успевал подхватить их на лету.
  - Теть Василиса, смотри-ка, что с ними, - начал он сбивчиво объяснять, спустившись с коробкой, где сидели огневки, вниз в горницу. - Я на них не кричал, они сами.
  - Ясно, - вздохнула Василиса. - Старенькие они уже, перетрудились. Для тебя старались, ученик!
  - И что теперь?
  - Ну что же, отнесем Демьяну, пусть подлечит, он хороший знахарь. А ты на сегодня все, отучился. Завтра проверим, готов ли?
  - Готов, наверное, - уныло ответил Доб.
  После трех дней усиленной учебы все прочитанное слегка смешалось у него в голове, и он боялся, что не вспомнит ничего, когда ему будут задавать вопросы.
  - Теть Василиса, а сложно будет? - спросил он осторожно, когда женщина отобрала у него коробку с огневками и пристроила ее на подоконнике.
  - Вот уж я не знаю. Наверно, сложно, но выполнимо. Князь - человек строгий, но добрый, просто так мучить не станет. А теперь иди, проветрись, погуляй в саду, поповторяй.
  - А может, я огневок отнесу Демьяну? - вызвался Доб. - Прямо сейчас.
  - Сейчас? На ночь глядя? Вместо того, чтобы отдыхать? - насмешливо спросила Василиса. - Ну, если очень хочешь... отчего же нет?
  Женщина переложила зверушек в корзину, выложенную внутри мягким мхом, мальчик сбегал за своей шапкой-видимкой. Сунув ее в карман, он вернулся за указаниями.
  - Он на опушке живет, видел, поди, его избушку, с забором? - спросила Василиса на дорожку.
  - Видел-видел, - с готовностью ответил Доб.
  - Тропинка от околицы, так что не заблудишься. Просто отнеси огневок и сразу же обратно!
  - Понял!
  Доб схватил корзинку и выскочил из дома.
  Уже темнело, небо посерело перед ночью, и на нем загорелись тут и там звездочки.
  Доб быстрым шагом вышел со двора. Свежий воздух свободы приятно холодил голову, утомленную долгой учебой. Несколько взрослых на улице приветливо помахали Добу рукой, и он почувствовал прилив гордости. Но на всякий случай мальчик прибавил шагу: останавливаться и выслушивать пусть и лестные, но отнимающие время замечания не входило в его планы. Правда, огневки, которым покачивания в корзине, кажется, не нравились, возмущенно запищали, и ему пришлось сбавить ход.
  Тропинка ко двору Демьяна в сумерках еле заметной змейкой вилась от околицы к лесу. Если бы Доб не видел ее раньше, при свете дня, он не нашел бы ее сейчас. Пожухлая трава стелилась по земле, скрывая верную дорогу. Мальчик даже проскочил было мимо, но что-то заставило его вернуться на несколько шагов назад. Потом он уверенно направился к вотчине Демьяна.
  Избушка знахаря стояла на самой опушке. Задний двор, окруженный высоким забором-частоколом, уходил в лес. Сам Демьян сидел на крылечке, с белкой на плече и время от времени давай ей семечки из туеска. Она забавно держала семечки обеими передними лапками и быстро ела.
  - Здрасьте, - крикнул Доб, наглядевшись на белку.
  - Добрый вечер, Бог в помощь, - спокойно ответил Демьян. - А я к вам, огневок принес!
  Мальчик остановился у нижней ступеньки и вопросительно посмотрел на знахаря.
  Широкоплечий мужчина с окладистой русой бородой и усами, в простой рубахе и штанах, высыпал остатки семечек на крыльцо, и белка соскочила с его плеча.
  - Ну что ж, пойдем, посмотрим.
  Он поднялся и пошел в дом, придержав дверь для Доба.
  Комната, в которую знахарь привел мальчика, была заставлена корзинками, на полках на стенах лежали похожие на гнезда сооружения из прутьев, а рядом висели пучки трав и кореньев. У раскрытого окна стоял длинный широкий стол, уставленный горшками и банками. Когда люди вошли, по углам зажглись хрустальные шары.
  - Ну что, мудрец, помогли тебе огневки? - спросил Демьян, осторожно пересаживая зверюшек на стол.
  - Да! - энергично закивал Доб.
  - То-то. Я их специально натренировал, чтобы помогали лучше знания усваивать.
  Демьян усмехнулся и погладил огневок по иглам. Тускло светящиеся иглы на мгновение ярко вспыхнули и снова поблекли.
  - Да, серьезно ослабли, - заметил Демьян. - Быстро не вылечить, а тебе, поди, срочно надо.
  - Да у меня уже завтра контрольная, - смущенная ответил Доб.
  - Уже завтра? Но ты все выучил?
  - Прочитал несколько раз, - с вздохом признался мальчик.
  Демьян еще раз погладил огневок. Они в ответ засияли немного сильнее.
  - Судя по ним, ты старался и запомнил почти все. Экзамен сдашь, ну, а дальше останется только использовать на практике, - усмехнулся Демьян.
  Демьян собрался что-нибудь ответить, но в эту минуту в окно впорхнула стайка серебристо-белых эфемерных, полупрозрачных созданий. Они закружили около Демьяна, взволнованно щебеча.
  - Ой, эти отвратительные эльфы! - воскликнул Доб и отшатнулся.
  - Ну да, всего лишь эльфы, не беспокойся. Хорошо-хорошо, - обратился знахарь к стайке, - подождите, садитесь, я все понял. Жду их.
  Эльфы расселись по полкам и примолкли.
  - И зря ты их ругаешь, они вполне безобидны.
  - Ага, заманили меня в лес, и все, - буркнул Доб тихо.
  - Они, правда, с людьми неохотно общаются, все больше с животными. Вот зверушек всяких они любят, заботятся, оберегают. Если их питомцев обижают, они огорчаются, - эльфы на полках снова защебетали, - и даже злятся. И защищают своих подопечных. Так что лучше их питомцев не обижать. Да ты садись, хочу тебе несколько вопросов задать. Чай пить будешь?
  Доб послушно сел за стол, а Демьян бережно пересадил огневок в одну из больших корзин на полу. Туда сразу же перелетели несколько эльфов, с тихим чириканьем пристроились на краю. Знахарь же рукавом протер стол, принес из соседней комнаты скатерть-самобранку и аккуратно расстелил. Потом он принес три большие кружки, на скатерти появились ароматные ватрушки, и трапеза была готова. Несколько эльфов, незанятых опекой над огневками, вспорхнули с мест и перелетели на подоконник, поближе к сдобному лакомству.
  - Вот, пей, чай хороший, с медом, - пододвинул Демьян кружку Добу. - И ватрушки вкусные, бери, не стесняйся. - Да-да, спасибо.
  Когда Доб съел одну ватрушку и принялся за вторую, Демьян, неспешно прихлебывая чай, спросил степенно:
  - А огневки как, не пищали, спокойно себя вели?
  - Да, тихо сидели и светились.
  - Не мешали? Не отвлекали?
  - Нет, да я на них и внимания не обращал, увлекался учебой.
  - А! Это я специально их выдрессировал! - обрадовался Демьян. - Чтобы они увлекали учебой. Хорошо, значит, получилось.
  Доб потянулся за еще одной ватрушкой, и эльфы возмущенно загалдели пронзительными тонкими голосами. - Не жадничайте, скатерть еще подкинет ватрушек! - прикрикнул Демьян и хлопнул по столу рукой. Эльфы в панике сорвались с подоконника и разлетелись в разные стороны.
  - Не обращай на них внимания, тут должны принести молодую белку, вот они и беспокоятся, чтобы зверюшке угощенье осталось.
  - Ну не фига себе! - не смог сдержать возмущения Доб. - На людей им, значится, наплевать!
  - Они же еще эльфы, не ангелы-хранители, - миролюбиво заметил Демьян.
  - Да уж точно, не ангелы.
  - Ученики, вроде тебя. Только учатся защищать-хранить своих подопечных.
  - То есть как?
  - Маленькие - эльфы, им доверяют только животных оберегать. Вот вырастут, станут взрослыми - станут ангелами-хранителями и будут о людях заботиться. Неужто не знаешь?
  - А! - протянул Доб. Что-то такое смутно забрезжило в его памяти.
  - Все в этом мире от Бога, - наставительно начал Демьян, но договорить не успел.
  Во дворе послышались легкие шаги, эльфы поднялись с мест и тучей вылетели в окно.
  - Вот и белка прибыла! - живо сообщил Демьян. - Сейчас увидишь кое-что поучительное.
  В комнату в облаке эльфов вошла Лушка с белкой на руках. Большой серебристый пушистый хвост безжизненно свисал с локтя девочки.
  - Добрый день, дядя Демьян, - привычно зачастила девочка, - ой, и ты здесь, Добрыня. А я вот белку нашла, она, кажется, лапку сломала... и вообще очень покалеченная.
  Демьян быстро свернул скатерть, и на освобожденный стол Лушка осторожно положила
  Изувеченное животное, шерсть которого в некоторых местах была выпачкана кровью. Знахарь погладил белку против шерсти, потом по шерсти.
  - Что случилось? - спросил он вдруг встревоженно. - Как это произошло?
  - Она лежала на земле, вся в крови. Я кровь остановила, как смогла, и к тебе побежала.
  - Как ты вообще ее нашла?
  - Да я пошла лап с елок для избы принести, стою на опушке, вдруг эльфы налетели, суетятся, волнуются, щебечут. Я сразу поняла, что-то случилось. Пошла за ними, они меня к белке и привели.
  - Ясно, - хмуро сказал Демьян. - Как думаешь, что с ней?
  - Я-то думала, может, она с дерева упала, лапки сломала. У нее лапки не двигались, и дышала она часто-часто. Прыгала по веткам неудачно и упала. Всякое бывает.
  Она села рядом с Добом, выжидающе и напряженно улыбаясь знахарю. Демьян покачал головой.
  - Непохоже, чтобы она просто с дерева упала. Странно это.
  Под его руками белка дернулась несколько раз и замерла.
  - Ой, что с ней? Она умерла? - испуганно воскликнула девочка. - Нет, все нормально, процесс идет, - буркнул Демьян. - Только не отвлекай меня.
  - Ясно? - прошептала Лушка Добу. - Молчи! Демьян уложил белку на другой бок, накрыл ее своими большими ладонями и замер с закрытыми глазами. Вдруг несколько эльфов, сидевших на полках, метнулись к пучку трав на стене, вырвали пару стеблей и бросили на руки знахаря. Он быстро положил травинки на обездвиженное тельце и снова замер. Вскоре эльфы, витавшие вокруг головы знахаря, вылетели из комнаты и тотчас же вернулись, неся бутылку из темного стекла. Вид бутылки, облепленной десятком эльфов, показался Добу таким забавным, что мальчик не удержался и хихикнул.
  - Цыц! - ткнула его локтем в бок Лушка и зашептала тихо: - А то они уронят живую воду! И что тогда?
  Мальчик послушно зажал рот руками.
  Демьян тем временем подхватил бутылку с живой водой, откупорил и сбрызнул белку. Зверушка глубоко вздохнула и зашевелилась.
  - Ну слава Богу! - улыбнулся знахарь.
  - Дядя Демьян, она выздоровеет, правда?
  - Конечно, не сомневайся! - А что с ней случилось? Разве она не с дерева упала? Что ты узнал?
  - Я бы так не сказал, - задумчиво пробормотал знахарь. - Такое ощущение, что она попала в чьи-то челюсти, ее жевали-жевали, да не пережевали...
  - Как это? - в один голос спросили ребята.
  - Не знаю еще, думать надо. Порасспрашивать эльфов, может, они чего видели, или выведают, они кого хочешь разговорить могут.
  Знахарь переложил белку в одну из корзин неподалеку от огневок и снова расстелил скатерть.
  - Ну, Лушка, спасибо тебе, вечная благодарность от эльфов и все такое. Давай чай пить, поди, испереживалась-измучилась?
  Девочка сбегала помыть руки и схватила ватрушку, ново созданную скатертью.
  - Лушка, скажи-ка, а ничего странного там, где белку нашла, ты не заметила? Ну, может, следы какие-нибудь, клочья шерсти, сломанные ветки?
  - Не обратила внимания, - виновато ответила Лушка, прихлебывая чай. - Меня ведь эльфы прямо к белке привели, и я сразу только ей и занялась.
  Она поторопилась проглотить кусок ватрушки и закашлялась.
  - Когда я ем, я глух и нем! - с умным видом изрек Доб.
  - Зато когда я кушаю, я говорю и слушаю! - сообщил Демьян, когда девочка перестала кашлять.
  - Дядь Демьян, а что ты делать будешь?
  - Ну, подлечу белку, потом отпущу, да в Китеж схожу, расскажу об этом происшествии. На моей памяти такого никогда не было.
  Знахарь глубоко задумался.
  - А ты ее чему-нибудь научишь? Эту белку? Каким-нибудь фокусам? - не унималась Лушка.
  - Каким фокусам? Петь "Во саду ли, в огороде"?
  - Ну чему-нибудь полезному. Знаешь, - обратилась девочка к Добу, - дядя Демьян так зверушек дрессирует, что они всякие чудеса делать могут.
  - Знаю, огневки, например, - кивнул Доб. - Да что огневки! - махнула руками Лушка. - Дядя Демьян, покажи!
  Знахарь усмехнулся и встал.
  - Ну пойдемте, кое-что покажу.
  Втроем они перешли в соседнюю комнату. Вспыхнули хрустальные шары по углам, разогнав мрак. Эта комната была похожа на живой уголок в школе: клетки и аквариумы стояли вдоль всех стен. Животные уже спали в темноте, теперь же они проснулись от света и потягивались и зевали.
  Демьян остановился около первого аквариума и с видом экскурсовода начал:
  - Вот здесь у нас золотые рыбки. Они исполняют желания...
  - Любые? - не выдержал Доб.
  - Нет, только те, на которые я их дрессирую. Чаще всего что-нибудь простое, ну там, мороженое, пирожное, в общем, по мелочи.
  - И они исполняют? - все так же недоверчиво спросил мальчик.
  - Проверь. Загадай. Только не мудри, что-нибудь простое, как я сказал.
  - Можно? Мороженого всем! - крикнул Доб.
  Животные в клетках засуетились, встревоженные его громким криком, рыбки заметались в воде.
  - Людям! - подхватила Лушка.
  В ту же секунду у каждого из них в руках оказалось по пачке мороженого. Доб разорвал упаковку и попробовал.
  - Точно, мороженое, не обманули.
  - Ты уж поаккуратнее с желаниями, - укоризненно сказал Демьян. - Они уж было собрались всем мороженое наколдовать, всем животным в том числе. Потом, боюсь, передохли бы от напряжения, а животным никакого удовольствия. Ладно, идем дальше. Это вот волшебные бабочки, они могут лечить, махая крыльями. Серьезные хвори им, конечно, не под силу, но мелочь какую-нибудь могут. Это вот клопы... они, правда, кровь не пьют, я их на сахарный сироп перевел... они подслушивать могут. Ну ладно, вам еще рано знать, зачем такие клопы нужны, - немного обескураженно сказал Демьян, когда Доб подтолкнул Лушку локтем в бок. - Вот лягушки, вот божьи коровки, они тоже для связи служат. Вороны, конечно, лучше, но дороже. Вот и вороны, - указал знахарь на клетки с птицами. Один из воронов раскрыл клюв и отчетливо прокричал:
  - Демьян, просыпайся, кормить зверюшек пора! Просыпайся, просыпайся, лежебока!
  Дети покатились со смеху, когда Демьян показал кулак ворону: - У, предатель, что, не видишь, у меня гости! И всегда я вам вовремя кормлю, нечего ругаться!
  Все остальные вороны тут же поддержали своего собрата, загалдели что-то громко и требовательно, открыли клетки и стали летать по комнате, поднимая невообразимый шум.
  - Ну ладно, - со смехом сказал Демьян, отмахиваясь от норовящих щипнуть его птиц. - Видите, какой у меня скандал начался. Экскурсия окончена. Да и поздно уже, домой вам пора. Сами доберетесь? Темноты не боитесь?
  - Я не боюсь, - пожала плечами Лушка. - Я в темноте как кошка вижу.
  - А у меня с собой шапка-видимка, я тоже в темноте вижу.
  - Точно не хотите, чтобы я вас проводил?
  - Нет-нет, мы дойдем! - уверили его дети и, попрощавшись, вышли из дома.
  На крыльце Доб надел шапку. Лушка прыснула со смеха.
  - Я через лес побегу, мне в другую сторону, - сказала она. - Ну, удачи тебе завтра на экзаменах.
  - Спасибо. Если хочешь, приходи вечером, расскажу, как все прошло.
  - Я постараюсь. До свидания тогда.
  - Пока.
  И Доб помчался в Кудельку.
  
  Глава 8 В которой Доб возвращается обратно дома и ходит в школу, как самый обычный ученик
  
  На следующее утро мальчик проснулся чуть свет, торопливо оделся и помчался на чердак, еще раз полистать учебники.
  Около полудня Кощеевна позвала его.
  - Хватит учить. Тебе еще поесть надо на дорожку. А то, не дай Бог, упадешь в обморок. А там уж и пора собираться будет.
  Доб быстро съел кашу и отправился к дому Рогнеды, как сказала ему Кощеевна.
  Его уже ждали: маленький щуплый старичок Святогор нервно постукивал пальчиками по столу, два человека рядом с ним торопливо писали что-то в толстых тетрадях.
  - Ну что же, молодой человек, проходи, - приветствовал его Святогор. - Знаю-знаю, видел. Как ты со своими гридями моих-то обошел! Молодец, хвалю. А теперь посмотрим, что ты сам знаешь-умеешь! - закончил он воинственно.
  Мальчик подумал с тоской, что старик постарается завалить его в отместку за победу в Большом Призе. Он с надеждой посмотрел на остальных двух мужчин. Они хранили молчание, хотя уже и перестали писать. Их красивая изящная одежда явно не подходила для деревенской жизни, а большие бейджи со словом Китеж неоспоримо показывали, что приехали они из Китежа. - Ну, я-то вижу, что ты очень старался, прилежно учил свои книги, - продолжил Святогор. - У меня вопросов нет. А у вас, коллеги?
  - А я вот хочу спросить, на каком материке находится озеро Лох-Несс и какие материки омываются двумя океанами.
  После того, как Доб бодро сообщил, что озеро Лох-Несс находится на острове Британия, который относится к Евразии, а двумя океанами омываются Южная Америка, Африка и Австралия, китежец принялся немилосердно гонять его по всей программе. Получив ответы почти на все вопросы, мужчина развел руками.
  - Что ж, поздравляю, - кисло улыбнулся китежец. - Ты прошел все эти испытания, доказал, что можешь сосредоточить все силы на решении задач.
  Ничего такого за собой Доб не чувствовал, но согласно кивнул.
  - Я думаю, у тебя есть все шансы попасть в одну из школ. Вряд ли ко мне, - вздохнул Святогор. - Но все равно, кажется, такие люди нам нужны. Ну, иди.
  Доб помчался домой поделиться радостью.
  Кощеевна заботливо укладывала его учебники в большую сумку.
  - Бежишь уже? Счастьем так и светишься! - встретила она мальчика. - Чай, хорошо все сдал?
  - Да! - выпалил Доб.
  - Поздравляю. Жаль, Василисы нет, в Китеж уехала. Она бы тоже поздравила. Она так волновалась за тебя.
  Старушка взвесила сумку с книгами на руке.
  - Тяжело! Вот сколько знаний в тебе!
  - Только половина, - скромно признался Доб.
  - Ну ничего. Я думаю, скоро уж Рогнеда с Рудольфом пожалуют, тебя домой довезти. Вот беги собирай вещи свои...
  - Так скоро? - приуныл мальчик.
  - А что уж тянуть? Завтра так и все остальные ученики по школам разъедутся. А тут как раз Рогнеда и Рудольф мимо твоего дома едут. Оказия такая удачная. Ну иди, вещи собирай.
  Лоб послушно прошел в свою комнату и огляделся: вещей у него набралось немного. Несколько безделушек-сувениров, подаренных после победы в Большом Призе восторженными поклонницами, листы правдолюба с подсказками, шапка-видимка, свитер из мамонтовой шерсти, монетка с лестницы - и все пока. Мальчик собрал их в охапку и вернулся в горницу.
  Все его гриди уже ждали его там, под присмотром Кощеевны. Они неловко стояли у двери, и даже Даниил, казалось, не знал, что говорить и как себя вести.
  - Мы тут зашли попрощаться, - прокашлявшись, начал он. - Теперь уж до лета не увидимся, наверное. Ну, и с удачной сдачей поздравить. Хотя никто и не сомневался... - Ну что ж ты стоишь столбом, - вмешалась Кощеевна. - Чай, гостей за стол зови, угощай, скатерть уж наготове у меня.
  - Я? - растерянно сказал Доб и выронил свой скарб. - Да, проходите, спасибо, что зашли.
  - Да мы так, просто, на минутку заглянули, - продолжил Даниил, когда никто из ребят не тронулся с места.
  - Не дело так, - забеспокоилась Кощеевна. - Негоже не присесть.
  - Мы торопимся тоже, - пропищала Лушка неуверенно. - У нас дела.
  Она держала в руках небольшую корзинку. Оглянувшись на друзей, девочка достала из нее стеклянную банку с золотой рыбкой. - Я хотела тебе передать от Демьяна. Я, правда, не знаю, какое желание она исполняет... он не сказал.
  - А! Спасибо! - промямлил Доб, торопливо подобрал свои вещи с пола и положил на лавку у стола, потом взял банку и поставил туда же.
  - Ну, счастливо тебе!
  Даниил протянул Добу руку, и тот пожал жесткую ладонь. Затем по очереди остальные тоже пожали ему руку.
  - Ну, не забывай, пиши, как, чего, - сказал Даниил.
  - Да, конечно, - кивнул Доб.
  - И мне тоже... - хрипло сказала Маришка, но смутилась и не договорила.
  В дверь постучали, и Рогнеда и Рудольф возникли на пороге. Оба они были одеты в зимние куртки с меховой оторочкой и кожаные сапоги. Вся их теплая зимняя одежда контрастом смотрелась рядом с летними костюмчиками и платьицами детей.
  - Вот и мы! Всем доброго дня! - весело воскликнула Рогнеда.
  Ей ответил нестройный хор голосов.
  - Попрощались уже? Тогда мы вашего верховода заберем, уж не обессудьте.
  Доб быстро засунул вещи в сумку, приготовленную Кощеевной. Банка с рыбкой была закрыта прозрачной пленкой, чтобы вода не расплескивалась по дороге. Тем не менее мальчик решил, что будет держать ее на руках.
  - Готов? Тогда пойдем, машина ждет, - сказала Рогнеда. - А вы продолжайте, продолжайте без него. Доб еще раз напоследок сказал всем "до свидания", подхватил сумку и вслед за взрослыми вышел из дома.
  Джип Рудольфа, отремонтированный, мирно гудел на улице перед домом.
  Они сели в машину, Доб бережно прижал банку к животу. В кабине приятно пахло мандаринами и елкой. На полу в углу лежал набитый серый рюкзак.
  - Твоя одежда! - крикнул Рудольф с водительского места. - Школьная форма и все такое. Перед домом переоденешься, а то ведь на Большой Земле зима вовсю, мороз тридцать градусов.
  - Ясно.
  Вездеход медленно поехал по улице, редкие прохожие махали им руками.
  - Извини, что не дали вам по-человечески попрощаться, - обернулась в Добу Рогнеда. - Приходится много менять на ходу.
  - А что-то случилось?
  - Ну, у нас постоянно что-то случается, - уклончиво ответила Рогнеда.
  Они выехали за околицу и направились к берегу моря. На взморье напротив острова Буян джип остановился. - Итак, все вместе, - скомандовала Рогнеда.
  Доб хотел было уточнить, что следовало делать всем вместе, но Рудольф и Рогнеда прошептали чуть слышно какое-то заклинание, машину тряхнуло, и на несколько мгновений все вокруг затянула мгла. Потом за окном прояснилось. Доб приник к стеклу: машина стояла на проселочной дороге посреди заснеженного поля.
  - Где это мы? - спросил Рудольф, рассматривая небольшой дисплей.
  - До его деревни километров двадцать будет. Сейчас доедем.
  Джип тронулся с места.
  - А что, - подал голос Доб, - разве нельзя попасть точно куда надо?
  - Можно, - процедил сквозь зубы Рудольф, - но не в этом случае. Представляешь, мы перенеслись бы в аккурат к крыльцу твоего дома. Вжиг - и появляется машина. Что окружающие подумают?
  - А! - понимающе протянул Доб.
  - Вот мы и переносимся туда, где никого нет. А ты давай, давай, переодевайся, сейчас уж на месте будем.
  Доб достал из рюкзака куртку с логотипом какой-то школы, теплые сапоги и переобулся. За окном уже мелькали знакомые окрестности, немного изменившиеся из-за снега.
  Когда джип остановился у калитки дома мальчика, входная дверь на крыльце распахнулась и из нее показалась мама Доба, в длинной юбке и накинутом на плечи полушубке.
  - А я уж заждалась! Думала, не случилось ли чего!
  Доб выскочил из машины с банкой в руках.
  - Ой, мам, привет, смотри, что у меня!
  - Давай в дом быстрее, а то замерзнет твоя рыбешка! Я занесу твои вещи, - сказал Рудольф, открывая дверцу джипа.
  - Да вы зайдите в дом, - пригласила их мама, увидев, что Рогнеда осталась в машине. - Привет, золотце. Я так по тебе соскучилась! - чмокнула она в макушку пробегающего мимо сына. - Чай, с дороги угостим вас... не побрезгуйте.
  Рудольф следом за мальчиком взбежал на крыльцо, в сени и поставил сумку и рюкзак на пол. Держа дверь приоткрытой, но тоже войдя в сени, мама смотрела на него.
  - Спасибо за приглашение, но...
  - А машину можно в сарай пока поставить, мы его под гараж переделали. Там не холодно, если боитесь, что не заведетесь, - не бойтесь.
  - Ну...
  - Да заходите, расскажите, что и как там Добрынюшка мой учится, хорошо ли себя ведет, а то ведь на родительские собрания мне ходить не получалось...
  - Ну хорошо, сейчас машину отгоню в сарай, где там...
  Дверь за Добом закрылась. Он заглянул в комнату: папа смотрел телевизор.
  - А, ученик приехал! - сказал он весело. - Ну-ка зайди, я на тебя посмотрю.
  - Я тут хотел только рыбку поставить, - сбивчиво ответил мальчик, боком входя в комнату.
  Гостиная из старой грязной комнатушки превратилась в такую уютную и привычную, что была у них в городе раньше. Родители поклеили такие же обои, привезли старую мебель, на окна мама расставила цветы. Доб с облегчением вздохнул? Он почувствовал себя дом.
  Папа пристально смотрел на сына.
  - Сейчас поставишь. Ну, что скажешь? Сбежал, бросил нас, а мы тут как проклятые горбатились. Что, нечего сказать? То-то! Хотя, по правде сказать, соскучился я по тебе, вот ждал, что на каникулы приедешь.
  Доб пожал плечами.
  - Я тоже скучал, правда, но не получилось.
  - Да ты, к тому ж, я вижу, приоделся. Красивая форма. Ну ладно, иди к себе, переоденься по-домашнему, да рыбу поставь.
  Доб пошел в свою комнату. В ней почти не было мебели, только кровать, зато все остальное пространство было завалено сумками и тюками с городскими вещами.
  Мальчик примостил банку с рыбкой в углу на полу, скинул куртку. В одной из сумок он нашел любимые свитер и джинсы, переоделся. Джинсы оказались немного коротковаты, как и рукава свитера, но в остальном одежда сидела приятно привычно.
  В приоткрытую дверь заглянула мама, вдвинула сумки с вещами из Китежа.
  - Тут немного не прибрано, но ты не беспокойся, я все уберу до вечера. Пойдем в гостиную, там твои учителя уже за столом сидят.
  Они вышли из комнаты, и мама добавила, искоса глядя на сына:
  - А ты вырос, смотри-ка, вон и рукава коротки стали. Надо надвязать манжеты, - и она вздохнула.
  В гостиной оба китежца сидели за столом. Папа сделал потише звук телевизора и напряженно улыбался гостям, косясь на экран. Там суматошно бегали по полю футболисты, и папа, что называется, одним глазом следил за ними.
  На столе уже стояли тарелки с нарезанным хлебом, колбасой, сыром, большой чайник, расписные чашки и миска с вареньем.
  Мама подтолкнула Доба к столу и поспешно выбежала на кухню. Вернувшись, она водрузила на стол плетеную корзиночку с печеньем и конфетами.
  - Вот уж, чем богаты, тем и рады. Угощайтесь, чем бог послал! - мама налила в чашки с пакетиками чая воды.
  - Благодарствуйте, - степенно кивнула Рогнеда.
  Доб подсел к столу и потянулся за конфетой.
  - А ты, молодой человек, руки-то помыл? - суровым голосом спросил папа. Мальчик отправился мыть руки, а когда вернулся, мама уже вовсю расспрашивала гостей.
  - А вы - учителя в школе, так?
  - Нет, мы попечители, - улыбнулась Рогнеда.
  - То-то я вижу, машина у вас дорогая. Разве на учительскую зарплату такую купишь? А как в наших местах оказались? Неужто ради мальчонки специально ехали?
  - Вообще-то мы тут недалеко по делам направляемся. Но ради такого ученика не грех и нарочно крюк сделать.
  - Хорошо учится, да? - обрадовалась мама.
  - Не жалуемся. Правда, как и все, не прочь, скажем так, пойти по пути наименьшего сопротивления.
  - Это как это? - грозно нахмурился папа. - Не беспокойтесь, мы здесь научим его уважать правила.
  - Да нет, у него пока все в рамках правил. Как говорится, разрешено все, что не запрещено. И теперь вот придется его до конца учебного года у вас оставить.
  - Слышали, как же, - вздохнула мама. - Надо же, такой пожар. Хорошо хоть, никто не пострадал.
  - Да, дети в жилом корпусе были, да и пожарники, слава Богу, быстро приехали, - кивнула Рогнеда. - Но косметический ремонт до конца весны затянется.
  - Ах, какая жалость.
  - Да, новое оборудование в копеечку встанет, - заметил Рудольф, - придется раскошелиться.
  Родители Доба замерли с кружками у рта, потом папа осторожно сказал:
  - А у нас денег нет!
  - Мы с родителей не собираем. Спонсоры и правительство финансируют, - пожала плечами Рогнеда. - У них есть, и это самое лучшее, на что можно потратить такие деньги.
  - Это правильно!
  - Помните, несколько лет назад говорили людям: лучшее вложение денег - в образование? Это применительно к простым людям и семье. А уж касательно государства...
  Доб перевел взгляд на экран телевизора и перестал слушать разговоры взрослых. Футболисты на поле отчаянно боролись за победу. Камера металась от одних ворот к другим, следуя за мячом. И хотя звук был выключен, мальчик как бы слышал все, что говорили комментаторы, и даже предугадал их долгий восторженный вопль: "Го-о-о-л!". - Ну благодарствуем, пора нам, - встала Рогнеда. - А то ехать еще долго, а уж темнеет. Но мы вам сообщим, как дела идут.
  - Вот и хорошо, - кивнула мама. - А мы, пока суть да дело, отдадим его в местную школу, в соседней деревне. Тут недалеко, полчаса дороги всего.
  - Замечательно! Учись как следует, сам знаешь, как у нас строго спрашивают! - наставительно сказала Рогнеда Добу.
  - Ладно-ладно.
  - Мы проследим! Прямо завтра в школу отправим! - заверил китежцев напоследок папа.
  ***
  На следующий день спозаранок Доба уже подняли, собрали в школу, и папа самолично вызвался проводить его.
  К соседней деревне вела неширокая натоптанная тропа. Было уже не так холодно, как накануне. В утренних сумерках заиндевевшие деревья выглядели мрачными стражами зимы, по колено заметенными снегом.
  - Это сегодня я тебя провожаю, а завтра пойдешь сам, с другими ребятами. У нас в деревне, кажется, пять или шесть ребят ходят. Да здесь нахожено, трудно заблудиться, если что, и сам добежишь, - пояснял папа по дороге.
  Доб с большим школьным рюкзаком, куда положили на первый раз все учебники, молча плелся за ним следом, хлопая полусонными глазами.
  Школа в деревне находилась в небольшом кирпичном здании, напротив сельсовета с заледеневшим флагом. Саму школу заслоняли огромные сугробы, с глубокими следами ног, ведущими к двери. Старательно ступая в эти следы, папа и сын добрались до входа и вошли.
  В маленьком помещении, называемом в просторечии предбанником, горела тусклая лампочка, освещавшая только пространство около себя. Углы со стульями и крючками для верхней одежды на стене оставались в тени.
  - Здесь, кажется, никого нет! - прошептал Доб. - Зря мы сюда пришли.
  - Сейчас узнаем! - бодрым басом ответил отец.
  На его голос из-за одной из дверей, выходящих в этот крохотный зальчик, раздались шаги, и женщина в толстой кофте и шали на плечах выглянула из класса.
  - Сегодня занятий нет! - сказала она простуженным голосом. - Слышали объявление по радио?
  - Нет, не слышали, - развел руками отец.
  - А, так это вы! - протянула женщина. - Ну заходите в класс, познакомимся.
  Они вошли в класс. Пять парт, обшарпанные стены, старая доска, истрепанные карты - все это было так непохоже на нормальный школьный кабинет в представлении Доба. Большая тусклая узкая клетка с красной спиралью внутри - электрообогреватель - стояла перед учительским столом у окна.
  Женщина села за стол, указала рукой на парту перед собой.
  - Так вот ты, значит, какой, Добрыня Сергеич!
  Доб и папа сели рядом напротив учительницы, широкоплечий мужчина прижал мальчика к стене.
  - А меня зовут Анастасия Викторовна, я веду здесь русский, литературу, историю, географию и рисование. Николай Петрович ведет математику, физику и химию, а Ангелина Петровна - все остальное.
  Отец закашлялся.
  - А что вы хотите, школа-то малокомплектная, - стала оправдываться Анастасия Викторовна. - Вот в вашем классе всего девять человек. И то мы считаем, что это большой класс. В первом, например, у нас всего двое учеников.
  - Да я не против, - покраснел отец. - Ну, пойду я, на работу надо, вы уж тут сами сговоритесь.
  - Конечно! - кивнула Анастасия Викторовна. - Сговоримся! А потом я дам домашнее задание, и он побежит домой. Не заблудится?
  - Не должен! - бодро сказал папа. - Он дорогу знает, а летом так вообще все окрестности облазил!
  Доб шмыгнул носом, и отец на прощанье хлопнул его по плечу:
  - Веди себя хорошо!
  - Итак, Добрыня... как, кстати, тебя называть?
  - Что?
  - Как ты привык, чтобы тебя звали? Добрыня, как тебя родители зовут?
  - Ну, мама меня Добрик зовет... или Добрынюшка, а папа и друзья - Доб.
  - Ну и я тогда буду тебя называть Доб, не возражаешь?
  - Не-а.
  - Я надеюсь, мы станем друзьями?
  Доб кивнул.
  - Ну, сегодня обычных занятий у нас нет, так что сейчас только двор немного почисти от снега, я лопату дам, а потом домой пойдешь. Расписание спишешь, оно на стене висит. А сегодня у тебя только физкультура и технологии будут. Договорились?
  Доб послушно расчистил проход к школе, раскидав сугробы. После праведных трудов учительница напоила мальчика горячим чаем и отпустила домой.
  Еще несколько дней по радио утром объявляли, что занятия отменяются в связи с холодной погодой. Когда же морозы спали, Доб наконец смог познакомиться с одноклассниками.
  Среди них была Таня, которая помогала его семье при переезде. Ребята могли вместе ходить в школу, это сразу предложила девочка, и Доб согласился.
  Остальные ученики жили в деревне, где стояла школа. Четыре девочки и три мальчика: Мишка, Ваня и Аскольд по кличке Ас, - с интересом присматривались к новому товарищу.
  - Городской! - шептали они то ли с уважением, то ли с пренебрежением.
  Потом ребята откровенно не желали принимать его в свою компанию. На уроках он сидел на первой парте с Таней, и все три учителя предпочитали спрашивать его. Усиленное учение перед экзаменом сказывалась: Доб знал гораздо больше остальных одноклассников, и за это его особенно не любили мальчишки.
  - Ты это... как его... зубрила, - говорил каждое утро Мишка. - Выпендриваешься перед учителями.
  - Я просто все это знаю! - оправдывался Доб.
  Впрочем, девочки не были настроены так враждебно. Особенно когда Доб принес в школу старые подростковые журналы с попсовыми певцами и отдал им. Девочки набросились на подарки и зачитали тонкие глянцевые страницы до дыр. Хрупкая бумага просто не выдерживала такого любопытства. Книги о юном волшебнике, имевшиеся у него как у любого уважающего себя человека, снискали ему признание и у других учеников.
  Каждый день вставать рано утром и ходить в школу было не самым приятным. Дежурные по школе ученики приходили еще раньше и помогали топить печь сторожу-истопнику. Им был директор школы, по совместительству колхозный электрик, прозванный Светочем. Он должен был приходить за несколько часов до начала занятий и разводить огонь в печи, чтобы школа прогрелась к приходу учеников, но подобное случалось у него редко. Чаще всего Светоч появлялся, когда уже учителя и дежурные подходили к дверям, и потом все вместе они спешно таскали дрова и разжигали печь и грелись около нее, с тоской мечтая о теплой весне. Младшие дети из деревни Доба не дежурили, конечно, а вот ему приходилось иногда работать. В такие дни мама будила мальчика раным-ранешенько, и он, полусонный и тщательно и заботливо закутанный, бежал через темный лес.
  Через месяц такой жизни Добу стало казаться, что он весь этот год так и живет, что не было никакого Китежа, Кудельки и Василисы с Рудольфом. Даже золотая рыбка плавала в маленьком аквариуме, который достал папа, словно ее купили в самом заурядном зоомагазине, и никак не желала проявлять свои волшебные способности. Листья правдолюба смотрелись простой цветной бумагой. Мамонтовый свитер грел хорошо, но смотрелся обыкновенным вязаным свитером, которые так часто для своих детей и внуков делают женщины из обычной шерсти. Да и знания, которые мальчик получил в Саду, совершенно не хотели проявляться, а сидели тихо, как мышки в доме с кошкой-мышеловкой. Однажды на самостоятельной работе мальчик забыл формулу по физике и сотворил заклинание общего знания. Формула тотчас же вспомнилась, но Доб не мог сказать наверняка почему: то ли из-за заклинания, то ли сама по себе, от напряжения мозгов. Да и вообще в повседневной жизни Доб привык обходиться без заклинаний. В общем, как говорил папа, жизнь входила в привычную колею. Только странный амулет не утратил таинственности, какого-то налета волшебного происхождения и напоминал, что Китеж не был сном. Мальчик положил монетку на стол рядом с аквариумом и каждый раз, когда сыпал корм рыбке, смотрел на него и вздыхал.
  Впрочем, кое-какие неприятные мелочи не позволяли ему расслабиться.
  Однажды в начале урока Анастасия Викторовна вызвала отвечать к доске Мишку. Очевидно, для разнообразия, потому что спрашивать его было бесполезно. Обычно даже с места Мишка хмыкал, шмыгал носом и бурчал что-то невразумительное. Чтобы как-то ставить ему тройки, учителя заставляли его читать вслух отрывки параграфов из учебников. Довольствоваться меньшим им не позволяла их учительская совесть.
  В этот раз Мишка вышел к доске и молча стал рассматривать трещины на старой краске.
  - Готов? Отвечай, - без энтузиазма сказала Анастасия Викторовна. Вероятно, она уже осознала свой промах, но не признавалась в нем.
  - Готов, - вздохнул Мишка.
  - Ну? Говори. Начинай. Мы все слушаем.
  - Я того... сейчас. А подумать можно?
  - И что же ты собираешься придумать?
  Вместо ответа Мишка снова тяжело вздохнул.
  Анастасия Викторовна подошла к его парте; его сосед, Аскольд, опасливо пригнулся к тетради и притворился, что что-то старательно записывает. Учительница посмотрела на раскрытый учебник.
  - Кстати, ты хоть знаешь, какой у нас сейчас предмет?
  Девочки хихикнули.
  - Ну это... - замялся Мишка.
  - У нас сейчас у всего класса география. А у тебя, очевидно, история. Садись, два.
  - Я учил, - привычно буркнул Мишка и вернулся за парту.
  - Сообщаю всем, а особенно еле троечникам: скоро к нам приедет комиссия из отдела образования, проверять, как вы тут учитесь. Так что в ваших интересах показать хорошие результаты. Запишите, какие параграфы вы должны выучить к их приезду, потому что инспекторы могут спросить кого угодно, даже тебя! - Анастасия Викторовна указала пальцем на Мишку. - Я не хочу, чтобы вы ударили в грязь лицом. Так что записывайте: по истории - параграфы...
  - А что будет, если не ответишь? - шепотом спросил Доб у Тани, записывая номера в дневник.
  - Отправят в школу для дебилов! - важно ответила девочка.
  - Да брось ты, не отправят!
  - Еще как отправят! Тут в райцентре открыли такой интернат, а там учеников не хватает. Вот они и ищут, кого еще там запереть.
  - Ладно тебе! Врешь, поди.
  - Чего мне врать. Вот в прошлом году у нас Прошку отправили, сейчас там учится. Летом приезжал, рассказывал, как там.
  - И как, хорошо?
  - Хорошо, - вздохнула Таня. - Лучше, чем у нас. Компьютеры, библиотеки, кружки всякие. Центральное отопление. Им сейчас, небось, не приходится по утрам печку топить. Доб собрался сказать что-нибудь колкое, но тут его внимание привлекла возня на задней парте.
  Мишка и Аскольд о чем-то заспорили, так громко, что Анастасия Викторовна постучала указкой по столу и осведомилась, все ли они записали и поняли.
  Дети притихли, и Доб прислушался. - Тогда давай побьем городского! - зло шептал Мишка.
  - Не буду! - ответил Аскольд.
  - Почему? Он давно нарывается, пору уж научить его бояться.
  - Не хочу, и потом, я летом тоже в город езжу, так что ты полегче с городским.
  - Да уж, помню я, каким ты из города приехал...
  - Эй там, на задней парте! - прикрикнула Анастасия Викторовна, - Теперь открываем учебники и делаем задание номер два к сегодняшнему параграфу. Письменно! В конце урока сдаем!
  Дети зашелестели страницами, и Доб занялся упражнением. После уроков вдвоем с Таней они возвращались через лес домой.
  - Представляешь, - сказал мальчик, - оказывается, Мишка меня побить хочет!
  - А! знаю.
  - Откуда? - Он давно уже собирается какую-нибудь гадость тебе сделать.
  Они шли по узкой тропе, Доб впереди, Таня сзади, и мальчику приходилось поворачивать голову, чтобы девочка слышала, что он говорит. Но тут он остановился и повернулся к ней.
  - Какую гадость?
  - Ну, они всякое придумывали. Я слышала, как Мишка Аса подбивал: давай, мол, затащим городского в лес, поговорим, а потом к дереву привяжем. Вот, мол, тогда посмотрим, как он выпендриваться будет.
  - И что? - Да я тут вмешалась, говорю, как вам не стыдно. Ну, они и отступились.
  - Так уж и отступились?
  - А я спросила: а дальше что? Вот они привяжут и уйдут. А сейчас зима. Что, говорю, если он замерзнет. Тут Мишка кричит: пусть замерзнет, жалко, что ли. А Ас спросил: Мишка, ты рехнулся на старости лет? А Мишка: нет, я просто не подумал. Ну, и решили они, что глупость все это.
  - А! - протянул Доб, повернулся и пошел дальше по лесу. - А почему ты мне ничего не сказала? - А зачем, они же все равно передумали...
  Некоторое время ребята шли молча, потом Таня на ходу тронула мальчика за плечо.
  - Извини, если обидела. Я думала, они больше не будут.
  - Да ладно, - буркнул Доб через плечо.
  - Если хочешь, пошли ко мне, я тебя чаем угощу с вареньем, - виновато предложила Таня.
  - Да нет, уж лучше ты ко мне. У меня никого нет пока, папа в город уехал, мама на работе, а у тебя бабка сердитая.
  На самом деле бабушку Тани Доб видел только один раз на улице и даже не разговаривал с ней. Но вид мрачной, одетой во все черное, старушки привел его в необъяснимый и неописуемый ужас.
  - Ладно, только сумку домой брошу и прибегу к вам.
  - А ты пока чай ставь, с мороза греться будем, - сказала Таня, когда они вошли в деревню.
  Доб едва успел переодеться и поставить чайник, как девочка уже топала у входной двери, стряхивая снег с валенок.
  - Вот, смотри, я заодно и варенья банку прихватила, сама летом собирала, - похвалилась она, когда они расположились за столом в гостиной.
  - Ага, спасибо. Надеюсь, что вкусно, - невпопад ответил Доб, доставая чашки и печенье с конфетами. Кажется, совсем недавно так же мама угощала Рогнеду с Рудольфом. Неужели это было на самом деле? Он вздохнул. - Ты все об этом... Я не хотела тебе говорить, думала, может, все так образуется, само собой.
  - Да, в Китеже меня шпыняли, и здесь шпыняют, - мрачнея, сказал Доб.
  - В Китеже? А, это, наверное, ваш интернат так называется! - догадливо предположила Таня. - Как говорит мой папа: красные пришли - грабют, белые пришли - грабют, куда крестьянину податься...
  - Да они скоро забудут, не переживай!
  - Я не переживаю. Я жду - не дождусь, когда вернусь обратно.
  - А там интересно? Компьютеры есть? Кружки какие-нибудь?
  Доб задумался на секунду. Сейчас его приключение в Китеже снова казалось ему нереальным, словно сон или какое-то кино. А если он сам уже с трудом верит в это, поверит ли она, эта деревенская девчонка? Он вздохнул и ответил:
  - Интересно, конечно. Китеж, ну, это не совсем школа, это место такое. Там классно! Я очень хочу туда вернуться... а в январе у нас игра была, Большой приз называется, наша команда выиграла. У нас команды дружинами называются...
  Доб увлекся воспоминаниями и рассказал ей все, пропустив, впрочем, разговор с князем.
  - Ух ты! - восхитилась Таня. - Здорово! Это вроде как виртуальная реальность, да?
  - Причем тут виртуальная реальность? - раздраженно сказал мальчик. - Все на самом деле было.
  - Ну, такого не бывает, - с сомнением в голосе ответила Таня.
  - Много ты знаешь, чего бывает и чего не бывает.
  - Да, - согласилась с вздохом Таня, - у нас глушь, телефон только год назад провели. Мы тут как бирюки живем, ничего не знаем...
  При этих грустных словах девочки Доба вдруг охватило чувство вины. И правда, с чего бы это он накинулся на нее? Она-то уж точно не виновата, что его приключения оказались такими невероятными.
  - Ладно, чего уж там. Жаль только, что я много чего знаю, а уметь толком ничего не умею, - печально сказал Доб.
  - Это ты всякие опыты по физике и химии имеешь в виду? - Да, можно и так сказать.
  Таня, изображая гостеприимную хозяйку, налила обоим чая и выложила варенье в блюдечки.
  - Знаешь что? У меня от игры листки с заданиями остались! - вспомнил мальчик. - Сейчас принесу, покажу.
  Он сбегал в свою комнату, достал из ящика стола сложенные листы. Они пожелтели, стали более хрупкими. Мальчик отобрал парочку, остальные сунул на самое дно ящика.
  Таня осторожно развернула листик и улыбнулась.
  - Ой, как интересно! Правда, мне нравится. Похоже на лист какого-то растения, типа лопуха.
  - Сама ты... я хотел сказать, это и есть растение, правдолюб называется.
  - Никогда не слышала. У нас такое вроде не растет. А дай мне один... если не жалко. Для гербария.
  - Бери! - великодушно согласился Доб. - А знаешь, этот лист необычный. Он называется правдолюб, потому что правду может показать. Видишь, буковки здесь черные? Если то, что на нем написано, правда, то они чернеют. А если неправда, то не чернеют.
  - Правда? А можно, я тоже что-нибудь напишу? - Ну, у Рогнеды мы мелками особыми писали, здесь-то мелка нет.
  - А если просто карандашиком?
  Доб нехотя принес ей карандаш. Таня задумалась. Свободного места на этом листке было немного, а значит, загадывать надо было что-то краткое и важное.
  - В школу привезут компьютеры, - с мечтательной улыбкой вывела она мелкими буквами.
  Надпись осталась розовой на желтом фоне. Девочка подождала немного и вздохнула:
  - Я так и думала!
  Доб прочитал предположение и пожал плечами:
  - Надо о настоящем писать, а не о будущем. Это же правдолюб, а не оракул-пророк.
  - А! А что тогда написать?
  Мальчик взял свой листок и, отобрав у нее карандаш, вывел на полях: "Мишка и Ас хотят побить меня". Через секунду розовые слова почернели все, кроме "и Ас".
  - Видишь? Ас не хочет, - авторитетно пояснил Доб. - А Мишка - да.
  - Невероятно, - прошептала Таня.
  - А еще я могу немного иллюзии строить. Хочешь, попробую?
  Не дожидаясь ответа, мальчик отодвинул на край стола чашки и ожесточенно забормотал заклинания. Он не был уверен, что у него получится, но фокус стоил труда, и, кажется, одноклассница была готова поверить всему. Но все-таки серое облако собралось над центром стола, сгустилось и обернулось яблоком, большим, совсем как настоящим, но серым. Таня осторожно протянула руку, чтобы потрогать яблоко. Но ее пальцы вошли в него без препятствий, и девочка испуганно отдернула руку.
  - Это же иллюзия! - снисходительно пояснил Доб. - Вот над цветом еще работать надо.
  - Классно! А меня так научишь делать?
  - Нет, не могу. Зато могу научить чему попроще.
  - Идет! Давай прямо сейчас начнем.
  - Нет, мне надо подготовиться. Давай через недельку.
  - Ну ладно, - вздохнула Таня. - Недельку я смогу подождать.
  На том и порешили.
  Через неделю, когда Доб и думать забыл о своем обещании, Таня напомнила ему в школе на перемене.
  - Слушай, я поговорила с девочками, они тоже хотят заниматься.
  - Что, все? - с ужасом пробормотал Доб.
  - Нет, что ты, только Варя и Надя. В общем, мы уже готовы, Когда начинаем?
  - Да где ж мы такой толпой собираться будем? Они что, ко мне домой пойдут?
  - Ну, мы же не целый день заниматься будем, так? Тогда можно здесь, в школе, в кабинете музыки!
  Кабинетом музыки называлась маленькая комнатушка, бывшая кладовка, настолько маленькая, что в ней даже не умещались парты. Правда, большую часть кабинета занимало пианино. Скамейки вдоль стен для учеников и небольшой стол оставляли детям и учителям небольшой проход. Но занятия там проводились крайне редко, иногда только двум младшим ученикам устраивали внеклассное чтение, вслух читали разные детские книжки. Но чаще всего класс пустовал. Обычно его запирали на ключ, потому что школьные хулиганы, называемые педагогически корректно "нарушители дисциплины", Мишка в первую очередь, раньше любили, отпросившись с урока, стучать по клавишам. Громкие звуки наполняли школу, пугая или забавляя всех остальных учеников и раздражая учителей. Потом Анастасия Викторовна решила запирать дверь, чтобы никто не мог пробраться к пианино.
  Так что Доб пожал плечами:
  - Там же все время заперто.
  - Варя может достать ключ! - шепотом сказала Таня. - Только - тс-с-с, никому об этом.
  - Хорошо, - вздохнул мальчик. - Тогда завтра, после уроков. Только не думайте, что я с вами долго сидеть буду. Ясно?
  Назавтра девочки весь день возбужденно перешептывались на переменах и даже на уроках, так что все три учителя делали им недовольные замечания. Доб немного волновался, ему еще ни разу не приходилось выступать в роли преподавателя.
  После уроков девочки и Доб встретились у двери кабинета музыки. Варя достала из кармана ключ, воровато оглянулась по сторонам и быстро отперла замок.
  Ребята вошли в класс, и Варя заперла дверь изнутри.
  - Это чтобы никто нам не мешал, - пояснила она.
  - А откуда у тебя ключ? - спросил Доб.
  - Ну, я вызвалась мыть кабинет после уроков, и вообще убираться тут к приезду комиссии, и Анастасия Викторовна дала мне его.
  - А!
  Девочки расселись на скамейках, Доб встал между пианино и столом.
  - Итак, я обещал показать вам несколько чудес... Только это не самое важное, - он наморщил лоб.
  - Да, давай свои фокусы! - крикнула Надя.
  Доб собирался показать что-нибудь из иллюзий, что-то простое, и этим закончить.
  Он сосредоточился на листе бумаги, лежащем на пианино. Через несколько секунд вокруг бумаги сгустилась сероватая дымка, и вскоре большая бабочка вспорхнула с черной крышки и полетела по классу. После нескольких кругов она села на портрет какого-то великого композитора на стене.
  - Ух ты! - восхищенно захлопали девочки. - Здорово!
  - Разве это здорово? - скромно улыбнулся Доб. - Это так, пустяки. Пустяшное заклинание. Конечно, и его надо долго тренировать, но оно совсем несложное и в жизни не особо нужное. А вот что важно...
  Он выдохнул и вспомнил то, что следует знать любому ученику.
  - Очень важно уметь защищать себя. В мире полно опасностей. Нужно уметь их распознавать. Ну например, не есть ядовитые грибы, не нырять в омуты...
  - Не совать пальцы в розетку! - насмешливо подсказала Надя.
  - И это тоже. Но это все просто для нас, а есть более сложные вещи. Например...
  В дверь постучали, и Доб осекся. Дети испуганно переглянулись.
  - Кто это? - шепотом спросила Таня.
  - Мы не делаем ничего плохого, - сделала большие глаза Варя.
  - Ничего! - подтвердил Доб.
  Стук не прекращался, и Варя открыла дверь. В кабинет заглянул Ваня. - Ага! Что это вы тут делаете? Балуетесь? На пианине собрались играть?
  - Ванька, ты че домой не ушел? - сердито спросила Надя.
  - Поговори у меня еще! - фыркнул Ваня.
  В этот момент бабочка с портрета взлетела и закружила над ребятами.
  - Моль, моль! - завопил Ваня, влетел в класс, швырнул сумку с книгами на пол и принялся ловить ее, хлопая ладонями. - Какая здоровая!
  Остальные дети молча смотрели на его охоту. Наконец после одного особо удачного прыжка он попал по бабочке. Раскрыв ладони после хлопка, он с удивлением уставился на лист бумаги.
  - Что за фигня такая?
  - Поймал свою моль? - сурово спросила Надя. - Теперь иди отсюда.
  - Подумаешь, тоже мне, животное из красной книги, - обиделся Ваня. - А все-таки, что вы тут делаете?
  - Готовимся к комиссии! Параграфы повторяем! Иди отсюда!
  - Тьфу ты. Зубрилки тупые, - со злостью сказал Ваня и тотчас же спокойно добавил: - А меня тоже проверьте.
  Дети переглянулись.
  - Иди сам учи, - снова попыталась отвязаться от него Надя.
  - Да я все выучил, меня только проверить.
  - Вот и иди спокойно домой!
  - Да ладно вам!
  Ваня постоял еще минутку, но дети хранили зловещее молчание, и он пошел к двери. У порога он смял и бросил листок на пол.
  - Ладно, зубрите, если вы такие тупые и еще не все выучили!
  Когда дверь за ним закрылась, девочки сорвались с места и бросились к двери. Они осторожно выглянули в щелку.
  - Вот любопытная ворона, всюду нос сует, - пробормотала Варя.
  - Да уж, и то поди сейчас вернется, подслушивать станет, - согласилась Таня. - Закругляемся!
  Доб скороговоркой договорил умные слова про бдительность и осторожность, которые девочки слушали вполуха, и ребята разошлись по домам.
  ***
  Однажды утром несколько дней спустя в кабинет, где Анастасия Викторовна вела историю, заглянула худенькая девушка в очках в ярко-красной оправе.
  - Лариса Алексеевна! - улыбнулась Анастасия Викторовна. - Вы снова с нами!
  - Да, следующий урок мне отдадите?
  - Конечно, какие могут быть сомнения!
  - А мы не знали, что сегодня иностранный будет! - закричал Мишка сзади. - У нас с собой ни учебников, ни тетрадей нет.
  - Не волнуйся так, Мишель. Во-первых, у тебя никогда ничего нет. Во-вторых, я что-нибудь придумаю.
  Впрочем, ее придумка была проста и предсказуема. В начале урока она объявила, что домашнее задание проверять, разумеется, не будет, вместо этого раздала листочки бумаги и тексты.
  - У вас новенький, я вижу! - сказала она, передавая Добу листок.
  - Да, это Добрыня, он из города! - выпалила Таня с довольным видом.
  - Понятно. А какой язык у вас в городе учили? Или, может быть, не учили?
  - Английский... как все нормальные люди, - сказал Доб, разглядывая учительницу. Она была очень похожа на их англичанку в его школе в городе.
  - А у нас все нормальные люди учат французский. Так что двойку я тебе, конечно, не поставлю... но будешь примерно французский учить. Впрочем, есть у нас такие умники, которые учат-учат языки, а знают только кошон.
  - Я знаю, я! - нетерпеливо стал трясти рукой Аскольд. - Же не манж па сис жур! Вот!
  - Да, ценная фраза. С ней ты точно не умрешь с голода в окрестностях Парижа. Так, не отвлекаемся. Читаем текст и переводим. А ты, Добрыня, сиди тихо и не мешай.
  Доб пододвинул к себе листок: латинские буквы складывались в непривычные слова.
  "Эх, жаль, что у меня дара языков нет", подумал он, слушая запинающееся чтение одноклассников.
  На самом деле, Маришке не потребовалось много времени, чтобы научиться хорошо говорить по-русски.
  В конце урока Лариса Алексеевна записала на доске длинный столбик новых слов и дала задание выучить их к следующему разу.
  - И вот что еще. Таня, позанимайся с новичком, чтобы он тоже язык знал. Научи хотя бы читать, ты хорошо читаешь.
  Таня с готовностью кивнула.
  - А мы тоже будем с ним заниматься! Можно? - подняла руку Надя. - Мы возьмем над ним шефство и будем учить.
  - Вот и хорошо, - улыбнулась Лариса Алексеевна, - С такими учителями он вмиг научится!
  После урока Доб и девочки на законном основании остались в кабинете, как прилежные ученики. Мальчик разложил перед собой тетрадь, старый учебник из школьной библиотеки и приготовился записывать.
  Девочки, хихикая и толкая друг друга, устроились за учительским столом.
  - А я с настоящей француженкой знаком, - начал Доб. - Только она по-русски говорила.
  - Как интересно! И хорошо говорила? - спросила Надя.
  Мальчик задумался. Конечно, Маришка хорошо говорила по-русски, в этом он нисколько не сомневался, но иногда, помнится, она переходила на французский, и он, Доб, запросто понимал ее... почему-то. Это был дар языков, кажется, именно так его называл Даниил.
  - Хорошо.
  - Ясно. А теперь вот смотри, это французский алфавит, он похож на английский...
  - Потому что латинский, - вмешалась Таня.
  - Да, только не перебивай! - ткнула ее локтем в бок Надя. Она явно наслаждалась своей ролью учительницы, и занятие доставляло ей огромное удовольствие. Две другие девочки пытались закончить урок и вернуться к фокусам Доба, но Надя твердо решила порученное дело довести до победного конца.
  Полчаса пролетели незаметно, Доб уже исписал две страницы в тетради, и Таня решительно прервала разглагольствования одноклассницы.
  - Ладно, хватит! Пусть нам теперь Добрыня расскажет еще про свои чудеса. И, может, научит чему. Так?
  Дети поменялись местами. Теперь уже Доб сидел за учительским столом, а девочки готовились писать в открытых тетрадях.
  - Так вот. Очень важно знать свои способности. Человек сотворен по образу и подобию Божьему, и диапазон человеческих способностей очень широк. Сегодня я расскажу вам о снах...
  - Фокусы показывай! - перебила его Надя.
  - Подожди, пусть о снах расскажет, - одернула ее Таня. - Мне однажды такой сон приснился, просто жуть!
  - А еще бывают вещие сны! - добавила Варя.
  - Точно. Именно о вещих снах мы и будем говорить. Потому что только вещие сны важны. Все остальное, может, и интересно, но просто баловство.
  - Вещих снов не бывает, - отрезала Надя.
  - Слушай, Надьк, тебе неинтересно, так иди отсюда, не мешай нам, - раздраженно сказала Таня.
  - Ладно, я быстро, - извиняющимся тоном произнес Доб. - Во-первых, во сне наше сознание перерабатывает информацию, полученную за день. Во-вторых, во сне Бог иногда обращается к человеку с разными посланиями. Ну, мы рассмотрим только первые случаи. Например, - Доб перевел дыхание. Первая лекция давалась ему нелегко, хотя слова сами шил на язык, спасибо Саду знаний. - Великий русский ученый Менделеев увидел во сне свою таблицу химических элементов, - девочки согласно закивали: этот ценный факт из химии они усвоили очень хорошо. Доб продолжал: - Почему? Или вот был такой случай, два грибника пошли в лес по грибы, и один из них потерял нож. А второй увидел во сне, где остался лежать его нож. Почему? Мистика?
  Девочки переглянулись.
  - Нет, не мистика! - торжествующе сказал Доб. - А объясняется все просто. Второй грибник шел следом за первым и краем глаза увидел, как этот нож выпал из кармана под куст. Но он был занят поиском грибов и не обратил внимания. А потом, когда его друг стал переживать, он тоже разволновался, стал вспоминать, и во сне этот нож под кустом всплыл. Вот так!
  - Значит, так любую потерянную вещь можно найти? - спросила Надя.
  - Насчет любой не знаю, а вот такой случай был. А почему он вспомнил это место только во сне? Да потому, что в бодрствующем состоянии его отвлекали всякие другие дела. И с Менделеевым то же самое. Он уже сумел придумать свою таблицу. Но хлопоты и переживания мешали ему сосредоточиться и осознать свое открытие. И вот когда он заснул, хлопоты ушли, и таблица наконец-то прорвалась к сознанию.
  - Так домашнее задание можно делать во сне? - удивилась Варя.
  - Не знаю, - честно признался Доб. - Но вот что еще можно увидеть во сне. Если человек заболевает, то во сне можно увидеть эту болезнь...
  В дверь осторожно постучали, и Доб с облегчением вздохнул: такой урок утомил его больше, чем получасовое таскание дров для печи. В класс заглянула Анастасия Викторовна:
  - Ребята, вы уже закончили? Пора уходить, не засиживайтесь, сразу все равно все не выучить.
  - Мы уже уходим!
  Дети быстро сложили тетради в сумки и вышли из кабинета.
  - Все равно, фокус за тобой! - прошептала Надя Добу, когда они одевались под бдительным взглядом Анастасии Викторовны.
  
  Глава 9 В которой приезжает комиссия
  
  Комиссия, которую так боялись учителя и которой так пугали учеников, появилась в школе однажды ближе к обеду. Она состояла из дамы-инспектрисы и шофера школьного автобуса.
  Класс Доба старательно решал задачи по физике. Доб, как обычно, стоял у доски, старательно выписывая формулы. Так что он даже не заметил, как дверь распахнулась и одноклассники замерли. Только властный голос инспектрисы отвлек его от решения глобальной задачи из школьного учебника.
  - Здравствуйте, дети!
  Ребята с шумом встали.
  - Садитесь. Какой параграф проходите?
  Доб подумал, дописал ответ и вопросительно посмотрел на учителя. Николай Петрович кивнул, разрешая садиться.
  - Продолжайте урок, я тут потихонечку посижу! - громогласно объявила инспектриса и села на заднюю парту, напротив Мишки и Аскольда.
  Доб краем глаза пытался разглядеть ее.
  Инспектриса резко отличалась от его учителей, не только здесь, но и прежних, в городе. Она была невысокой, полной, с круглым лицом и тщательно уложенной высокой прической. Особенно Доба поразили ее тонкие бровки дугой, словно нарисованные карандашом на лбу. Такого мальчик не видел никогда, даже по телевизору. Впрочем, надо признать, на пожилых тетенек он обращал мало внимания. В отличие от привычных учительниц, вечно одетых в юбки с кофтами, на инспектрисе было длинное платье и пиджак, отчего ее дородная фигура казалась еще более монументальной.
  Когда-то, несколько лет назад, Доб с друзьями зимой сделали снежную бабу - в лучших русских традициях, конечно. На голову снеговику надели старую корзину, подвели углем брови, облачили его в старое пальто, которое кто-то выбросил бомжам. Теперь контролирующая дама напоминала ему эту снежную бабу. Она улыбалась темно-коричневыми губами, и от этой улыбки ему становилось плохо. И, кажется, не ему одному. Николай Петрович явно нервничал, Надя, вызванная отвечать, что-то лепетала чуть слышно. Инспектриса попыталась заглянуть в тетрадь Мишки, и мальчик от испуга уронил на пол все, что лежало у него на парте, и долго собирал свои вещи.
  - А ответь-ка нам, милый мальчик, - грозным голосом попросила инспектриса, когда Мишка справился со сборами, - вы уже проходили единицы измерения. В чем сила?
  Мишка вздрогнул и по привычке ответил:
  - Я учил!
  - Так расскажи! Что молчишь?
  Доб, как и все остальные, повернулся к ним и в этот момент попытался подсказать тихим шепотом. Все-таки инспектриса была дальше от него, чем Мишка, и, возможно, не расслышала бы. Но оказалось, что у женщины был очень тонкий слух, и она ткнула в сторону Доба указательным пальцем с большим блестящим кольцом:
  - Мы уже поняли, что ты знаешь физику. Ты умный, спасибо, но такая помощь ему не нужна. Не мешай, пусть сам вспоминает.
  Но Мишка стиснул зубы и мужественно молчал с глупой улыбкой. Аскольд зашипел на весь класс, радостно улыбаясь:
  - Сила - в правде! - но инспектриса бросила на него такой взгляд, что подсказчик подавился словами и закашлялся. Женщина мрачно подытожила:
  - Не знаешь. Ну что ж, садись, как этот ученик у вас учится?
  - Да так и учится...
  Инспектриса подошла к учительскому столу и тихо заговорила с Николаем Петровичем.
  Когда наконец прозвенел звонок, ученики облегченно вздохнули. Но не тут-то было.
  С холодящей душу обворожительной улыбкой инспектриса провозгласила, что останется на следующий урок тоже.
  Следующим уроком было обществознание. Таня и Варя бойко рассказали какие-то случаи из жизни, и Анастасия Викторовна собралась было перейти к следующей теме. Но тут вмешалась инспектриса. Она вышла к доске и стала говорить что-то очень возвышенное в духе великой ответственности подрастающего поколения.
  Ребята осоловели от такого потока слов и тупо смотрели, как женщина открывала и закрывала рот. Вместе со всеми Доб отключился и перестал слушать ее, храня умное внимательное выражение на лице.
  Неожиданно он почувствовал легкую боль в левой руке, словно от пореза. Мальчик машинально потер руку. Через мгновение такая же резь появилась в правой ладони, потом заныло плечо. Доб завертелся на месте, массируя ноющие руки.
  - Что ты все чешешься? - прервала монолог инспектриса. - Ты больной, что ли?
  - Я? Нет, - быстро ответил Доб.
  - Тогда сиди спокойно.
  Как только рассказ инспектрисы прервался, все неприятные ощущения прекратились. Мальчик вздохнул с облегчением и приготовил внимательно-туповатое выражение лица, но женщина, сбитая с мысли, обвела класс задумчивым взглядом.
  - Итак, все понятно?
  - Все!
  - Тогда открываем тетради и записываем под мою диктовку.
  Дети зашуршали тетрадями. Инспектриса снисходительно улыбнулась Анастасии Викторовне.
  - Не забудьте записать число. Это так дисциплинирует, приводит в порядок мысли. Почему ты пишешь число цифрами? - обратилась инспектриса вдруг к Варе. - Пишем словами. Не ленимся. И почему у тебя нет полей? Неужели так сложно провести поля? - снова накинулась она на девочку. - И что это у тебя за тетрадь? Дай-ка посмотрю.
  Она перелистала тетрадь Вари и скривилась.
  - Так, в начале математика, потом - избранные места из литературы, - с задней парты хихикнул Мишка, и инспектриса улыбнулась довольно: ее шутку оценили. - Вот и домашнее задание по русскому. А это что еще такое?
  Она резким движением поднесла тетрадь к глазам и прочитала вслух:
  - Человек создан по образу и подобие божьему. Гм. А посмотришь на тебя - такая вроде хорошая девочка, а такие глупости пишешь. Это откуда ты взяла? Это на уроках вам так диктуют? Варя опустила голову и молчала.
  - Странно, что есть еще дети, которые верят в такие глупые сказки для дурачков, - резким тоном продолжила инспектриса. - Я еще разберусь, кто преподает вам такой антинаучный бред, - она кинула злой взгляд в сторону Анастасии Викторовны. - Чушь, бога нет!
  Резкая боль пронзила левую ладонь Доба. Мальчик сжал запястье правой рукой и стиснул зубы, рефлекторно прижал пальцы к ладони. Потом осторожно разжал кулак. Посередине ладони наливалась кровью глубокая царапина. Мальчик приложил к ранке промокашку из тетради.
  Между тем инспектриса продолжала:
  - Всем известно, что человек возник из обезьяны в результате эволюции, запомните это. Есть, конечно, другие теории, но они - для убогих умом людей. Например, креационистская теория - от слова кретин, конечно, - Мишка хихикнул в знак поддержки, и инспектриса вырвала страницу и разорвала ее. - Вы, конечно, можете знать про эти теории, даже должны, но верить в них - никогда! Мы не нищие духом! Вы должны верить в эволюцию!
  - Чтобы верить в эволюцию, нужно иметь очень крепкую веру, - пробормотал Доб, глядя, как промокашка насквозь пропитывается кровью.
  - Что ты там бормочешь? - повернулась к нему инспектриса.
  - Я... ничего, я слушаю.
  - Ну то-то же. Итак, повторяю, мы не нищие духом, так что ведите себя хорошо.
  Глубокий порез появился на запястье Доба, но мальчик только закусил губу и молчал.
  - Знаю, что вам еще рано по программе, но забегая вперед, скажу: Ламарка, который создал современное учение Дарвина, церковники объявили сумасшедшим! И мне странно, что вас заставляют писать такое! Кстати, к какому предмету эта запись относится?
  Варя только молча шмыгнула носом.
  - Ну-ка дети, а вы что думаете по этому поводу?
  - Глупость все это! Дурь! - подняв руку, прокричал Мишка. - Правильно, мальчик, хорошо. Молодец!
  Царапины на руке Доба горели нестерпимо. Голос инспектрисы резал слух. Наконец мальчик не выдержал и сказал:
  - Это я говорил. Я им продиктовал.
  Женщина осеклась на полуслове и воззрилась на него с удивлением. Через несколько мгновений она смогла в конце концов подобрать слова:
  - Надо же, а так хорошо по физике отвечал. Я-то подумала, есть еще умные дети. А ты вон, значит, как... Да ты глупее, чем кажешься на первый взгляд.
  - Мы немного отвлеклись от темы, - вмешалась Анастасия Викторовна.
  - Хорошо, продолжайте урок, я схожу к другим, - скомандовала инспектриса и удалилась.
  После уроков, в гардеробе, Доб неловко пытался одеться, без помощи левой руки: в ней он сжимал новый листок бумаги. Кровь из ранки на ладони уже не текла, но боль еще осталась. Таня заметила его неуклюжие движения и спросила:
  - Что с тобой?
  - Так, ничего.
  - Ой, у тебя на руке кровь. Дай посмотрю. Тебе в медпункт надо, промыть рану.
  - Ничего, она уже почти затянулась. Просто царапина.
  - Где ты так порезался?
  - Не знаю, - вздохнул Доб. Но вопрос застал его врасплох. Не столько где на самом деле, сколько как и почему? Ведь он сидел и никого не трогал. И ничего не трогал. Ладонь стала кровоточить ни с того ни с сего на уроке. И, кажется, он знал, как это выяснить.
  Доб повернулся к Тане спиной и тихо произнес заклинание общего знания.
  Ничего не произошло. Мальчик на всякий случай повторил заклинание дважды, но так же безрезультатно.
  - Что ты там шепчешь? Заговариваешь царапину, что ли? Лучше в медпункт. Таня помогла ему застегнуть пальто, поправила шапку, рюкзак, и они пошли домой.
  Очевидно, посещение инспектрисы утомило и ее, так что всю дорогу по сумрачному зимнему лесу она молчала. На полпути Доба осенило. Он остановился и хлопнул себя по лбу.
  Конечно, все очень просто. Сад знаний с колючими шипастыми растениями. Это они оставляли такие царапины и порезы, болезненные, неглубокие, но очень неприятные. Осталось только понять, почему они вдруг открылись, эти старые раны знаний.
  - Что такое? - спросила Таня, видя, что он стоит.
  - Я вспомнил, откуда эта царапина.
  Доб вытащил ладонь из варежки и посмотрел на рану. Она теперь уже затянулась, как и царапина на запястье.
  - И откуда?
  - Из Сада знаний!
  - А что это такое?
  Доб решил рассказать ей про Сад. Оставшуюся дорогу он сбивчиво говорил и говорил, немного страшась, что вот-вот Таня перебьет его и рассмеется. Но девочка слушала внимательно.
  - Невероятно. Как ты все это придумал!
  - Я очень хотел попасть... то есть получить все знания сразу.
  - Я хочу сказать, про сад все придумал.
  - Ты мне не веришь? - вдруг обиделся Доб. Сейчас, когда, как ему казалось, у него было такое верное доказательство, ему не верили!
  - Ну... не очень.
  - А это? - он снял варежку и сунул ладонь с царапинами под нос Тане.
  - Ты просто ободрал руку обо что-нибудь... о деревяшку.
  - Ты же видела, ни о какие деревяшки я руку не обдирал, - запальчиво сказал Доб.
  - Я же не следила за каждым твоим шагом, откуда мне знать?
  Доб сердито посмотрел на нее. Девочка упрямо поджала губы. - Ладно, я могу доказать. Листы правдолюба у меня остались, пожертвую одним. Пошли ко мне, проверим!
  Таня оставила сумку с книгами дома, и дети пришли к Добу.
  Эксперимент проводился на кухне в торжественном настроении. Таня пригладила волосы, Доб несколько раз помыл руки, благо, раны уже не кровоточили.
  Потом тоненьким розовым карандашиком мальчик написал на листке правдолюба, извлеченном из своих запасов: Эти царапины получены в Саду знаний. Через несколько секунд почернели слова царапины и сад знаний. Все остальные слова и буквы остались светло-розовыми.
  - Вот видишь, правдолюб тоже сомневается, - сказала Таня, рассмотрев листок.
  - Я неточно сформулировал, - начал оправдываться Доб. - Сейчас я по-другому напишу... надо подумать, как точно спросить.
  Таня задумалась тоже.
  - Но все-таки царапины и Сад знаний - это правда, - на всякий случай заметил Доб.
  - Вижу, - проворчала Таня. - А давай напишем так: они появились из-за сада знаний.
  Доб послушно написал новое предложение, и снова не все слова почернели. Так, пытаясь найти нужное словосочетание, дети исписали весь лист - мелкими буквами покрыли все свободное пространство. Но всякий раз хоть одно слово, хоть одна буква оставались неправдоподобно розовыми. Наконец Таня сдалась:
  - Придется тебе поверить. Хотя... странно это.
  Доб вдруг усмехнулся, быстро написал что-то на последнем неисписанном островке и показал ей.
  На листе чернела без розовых вкраплений строка: "Китежский Сад знаний Доб раны снова кровь боль", без единой запятой.
  - Видишь, чистая правда! - торжествующе заключил он.
  - Зато полная бессмыслица. Просто набор слов.
  - Зато правда! Хотя, действительно, ничего не понятно.
  Дети посмотрели друг на друга и засмеялись.
  И верно, то, что понятно, не всегда правда, а то, что правда, не всегда понятно.
  На следующий день комиссия благополучно отсутствовала, и дети наперебой расспрашивали учителей, все еще обеспокоенно:
  - Ну как, что она сказала? Мы нормально отвечали? Никого не отправят в школу для дураков?
  Учителя успокаивали их, но как-то рассеянно, словно думая о чем-то другом. Впрочем, никого на самом деле никуда не отправили.
  Постепенно учеба вошла в привычное русло.
  Похваленный инспектрисой Мишка на время отстал от Доба. Теперь, когда об убогости городского ученика было заявлено высокой комиссией во всеуслышание, троечник счет себя оправданным и польщенным.
  Таня и Надя активно вдалбливали французскую грамматику в голову Доба, и вскоре он достиг уровня Мишки. Взамен он провел несколько занятий по основам чудодейства. На них прорвался-таки Ваня, клятвенно пообещав, что никому ни о чем не проболтается. С тех пор еще одним почитателем у Доба стало больше. И хотя успехов его ученики не показывали, все были довольны.
  К двадцать третьему феврали и восьмому марта Доб нарисовал красивые стенгазеты, и вся немногочисленная школа любовалась ими, даже родители учеников и даже другие жители деревни приходили специально почитать и поглазеть на эти шедевры. Конечно, на листах ватмана мастеру граффити было мало места - негде разгуляться фантазии. Но и то, что получилось, приводило читателей и зрителей в восторг.
  - Вот ведь как, - растроганно сказал Светоч, - и у нас культурная жизнь на высоте. Молодец!
  Потом пришел председатель колхоза, теперь с новым названием должности: директор ЗАО, с интересом изучил всю живопись и поручил школе силами учащихся нарисовать плакаты к приезду какого-то начальства.
  Так, в учебе и творчестве, прошел еще месяц, и наступила весна, Доб отпраздновал свой день рождения. Его поклонники надарили ему всякой всячины: банки с вареньем, старую книгу со страницами, пожелтевшими не столько от старости, сколько оттого, что книгу уронили в воду. Еще среди подарков обнаружились ветхий собачий ошейник и старый охотничий нож без ножен, в пятнах ржавчины. Варенье Доб выставил как угощение к чаю, а нож после короткого празднования дома стал очищать от ржавчины керосином.
  Мальчик сидел у открытого окна, чтобы запах керосина уходил на улицу, и задумчиво тер лезвие вонючей тряпицей.
  Уже стемнело, на небе зажглись первые звезды, и мальчик не обратил внимания на темную тень, промелькнувшую в воздухе. Когда же на подоконник рядом опустился черный ворон, Доб от неожиданности выронил нож и тряпку.
  - Кар! - сказал ворон отчетливо. - Кар! Примите голосовую почту! - Чего? - оторопело спросил Доб. - Это вы мне?
  - Тебе, кому же еще! Так готовы принять голосовую почту?
  - А точно мне? - недоверчиво уточнил мальчик.
  - Точность гарантируется фирмой! Ворон-лайн, пользуйтесь услугами наших операторов. Так передавать сообщение? - ворон наклонил голову набок и посмотрел на мальчика круглым черным блестящим глазом, как показалось, хитро.
  - Да-да!
  Ворон раскрыл клюв, посидел секундочку так и заговорил, совершенно неожиданно голосом Лушки:
  - Добрыня, поздравляю тебя с днем рождения! И я, и Василиса, и Кощеевна, и все-все-все. Желаем тебе здоровья, счастья, с Божьей помощью, успехов в учебе и всего самого лучшего. Конец сообщения.
  - Вот это да! - только и смог ответить Доб.
  Ворон важно прошелся по подоконнику, постучал клювом по раме и сказал, уже своим голосом:
  - А угостить вестника? Вкусненького! Вкусненького!
  - Пирожок остался с вареньем. Будешь? - спросил Доб.
  - Буду, тащи.
  Доб сбегал на кухню за пирожками. Запах керосина тянулся за ним едким шлейфом. Мальчику пришлось долго оттирать руки под краном, потом он осторожно обернул пирожок салфеткой, стараясь не касаться румяной корочки пальцами, и отнес в свою комнату. Ворон все еще сидел на подоконнике. Взяв подношение, ворон сдавленно каркнул с закрытым клювом и улетел в темноту.
  - Добрынюшка, ты чего не спишь? - раздался из коридора голос мамы. - Ну-ка, ложись быстрее, завтра в школу вставать!
  Доб закрыл окно и лег. Нежданное послание приятно удивило его. Значит, все-таки это точно был не сон? Он заснул с самыми счастливыми мечтами.
  Весна продолжалась. Снег начал таять, и вместо короткого получасового пути через лес ребятам приходилось ходить по дороге, когда-то давно заасфальтированной. С годами асфальт превратился в труху, дорогу засыпали шлаком и гравием, но это было все-таки лучше, чем непролазные топи прямого пути через лес.
  Однажды, уже в конце мая, Доб возвращался в одиночку из школы. Последний плакат, над которым он трудился особенно долго, был сдан растроганному председателю-директору, и теперь мальчик мог со спокойным сердцем готовиться к экзаменам, которые его класс сдавал в этом году. Доб шел по обочине, насвистывая мотивчик из нового фильма, и вдруг его сердце забилось: он увидел впереди стоящий на дороге знакомый джип.
  Человек около джипа поднял голову и улыбнулся.
  - Смотрите-ка, какие люди! - приветствовал Рудольф мальчика.
  - Здрасьте! - радостно улыбнулся Доб. - А вы в Китеж едете?
  - Да, в Китеж. Одно дело завершено, - ответил Рудольф. - А у меня для тебя сюрприз. Письма гридей твоих. Извини, я должен был тебе их еще по пути туда отдать, да уж больно торопился.
  Рудольф достал из салона большой пакет из плотной бумаги и передал Добу. Тот взял письма трясущимися руками. На серо-коричневой бумаге было написано крупным почерком: Для Добрыни, нашего верховода.
  Из машины выглянула черноволосая девушка, вопросительно посмотрела на Рудольфа.
  - Мы едем уже, дорогой?
  - Сейчас, минутку еще. Вот, кстати, Доб, познакомься, это Селина Дюпон, сестра нашей Маришки. Из Франции.
  - А, знаю, - кивнул Доб и помахал пакетом. - Добрый день.
  Он во все глаза уставился на француженку. Она была настоящей красавицей: черноволосая, с красивыми темно-карими глазами, тонким носом, изящным ртом с пухлыми губами. Рудольф усмехнулся и легонько хлопнул Доба по подбородку снизу:
  - Закрой рот, верховод.
  - Я... да, извини, - смутился мальчик. - Маришка будет очень рада вас видеть.
  - О, можно на ты, - улыбнулась Селина, и в глазах у нее засверкали игривые искорки. - Да, оборотни тоже могут быть такими... симпатичными.
  - Когда люди, - серьезно заметил Рудольф. - А когда волки... лучше не вспоминать.
  - На этот раз у вас хорошо все получилось, - начал было говорить Доб, но охотник приложил палец к губам.
  - Ты, кстати, поздненько что-то сегодня. В школе задержался?
  - Так вы меня ждали?
  - Ну да, а то кого же. Тебя. Ты ведь этой дорогой домой ходишь, так?
  - А как вы узнали? Следили?
  - Да это просто узнать. Ты ведь секрета из того не делаешь, правда? Так это и известно, если правильно заклинание общего знания сказать, так легко догадаться. Да и вороны тебя видели.
  - А, вот оно что!
  - Ну ладно, пока до свидания, пора нам ехать. Может, летом пригласим на праздники, приедешь? - подмигнул Рудольф.
  - А когда пригласите?
  - Как только можно будет. Жди приглашения. Знаешь как, на ночь заклинание общего знания, и проси Христа помочь услышать зов Китежа. Понял?
  - Не-а.
  - Ну так подумай на досуге, может, из Садовых знаний что-нибудь вспомнишь.
  - Я буду стараться. Изо всех сил.
  Рудольф протянул ему руку. Доб пожал жесткую ладонь и стал засовывать пакет в полупустой рюкзак.
  Тем временем охотник сел в машину, захлопнул дверцу. Когда Доб выпрямился, вскидывая рюкзак на спину, по джипу забегали голубоватые искорки. Через мгновение машина исчезла, только несколько камешков взлетели в воздух и с шорохом осыпались обратно на дорогу.
  Доб помчался домой, читать письма друзей.
  Все они писали о последних событиях в своей жизни. С особым интересом Доб прочитал письма от Никиты и Даниила, из школ. Никита писал, что готовится к переводным экзаменам, повторяет весь материал, так что у него почти нет свободного времени. За устные он спокоен, а вот фехтование на мечах ему дается не очень хорошо. Доб усмехнулся: вот он бы фехтованием занимался с удовольствием, недаром его так Рудольф хвалил тогда на острове. Даниил написал только, что участие в Большом призе очень помогло ему в его выпускной работе, о взаимодействии оборотней и людей. Лушка подробно писала о всяких делах в Кудельке и передавала привет от Василисы и Кощеевны. В конце письма она добавила, что ждет исполнения своего желания - того, что загадала за участие в Большом призе. Что за желание такое, она не уточняла. Доб задумался: его желанием было совершить что-нибудь такое героическое, на благо Китежа, чтобы его приняли в лучшую школу. Например... например, победить какого-нибудь черного мага, вроде того... Азара фон Азара. Мальчик вздохнул: ничего такого в ближайшем будущем не предвиделось.
  Письмо от Маришки было самым коротким. Она писала, что скучает, что ее сестру нашли и, Бог даст, привезут скоро в Китеж, чтобы они могли жить вместе одной семьей, а то ей немного одиноко.
  Доб аккуратно сложил письма на подоконник, решив перечитать их позднее. Они слегка светились, чтобы можно было читать в темноте.
  Теперь можно было ложиться спать, прочитав все необходимые молитвы-заклинания. Он торопливо прошептал заученные слова и вытянулся на кровати. Сон пришел мгновенно, так что мальчик не смог почитать письма еще раз, как собрался. Впрочем, ничего примечательного в эту ночь Добу не приснилось. Утром он немного разочарованно прислушивался к внутренним ощущениям и вспоминал сны, но безрезультатно.
  Весь день он готовился к предстоящему экзамену и наступающему лету: перечитывал тетрадь с записями и вскапывал огород.
  - Какой ты молодец, хорошо поработал, - похвалила его мама за ужином. - А мы с отцом завтра с город съездить должны, утром рано уедем, так что ты завтра сам хозяйствуй. Справишься?
  - Легко! - бодро, вопреки жуткой усталости, ответил Доб.
  Вечером, уставший морально и физически, он снова торопливо прошептал все необходимые слова молитв-заклинаний и рухнул в постель. Снова не замедлил явиться сон, спокойный расслабляющий сон без сновидений.
  
  Глава 10 В которой Доб снова оказывается в Китеже в самые неприятные моменты
  
  Проснулся Доб как от толчка. Что-то странное творилось в мире, веяло чем-то опасным.
  Мальчик, сидя в постели, оглянулся. Все вроде бы было как обычно. За окном стояли долгие майские сумерки. Рыбка плавала по аквариуму на подоконнике. Письма гридей, слабо сияя, лежали рядом, подсвечивали воду.
  И все-таки было что-то тревожное.
  Доб встал и подошел к окну, тихо и осторожно открыл одну створку. Воздух был свеж и чист. На серебристом небе светила огромная луна. Вокруг нее время от времени появлялись яркие всполохи .
  - Что такое? - пробормотал Доб удивленно.
  Еле уловимый волчий вой донесся издалека. Всполохи яростно заплясали вокруг луны.
  - Китеж! - подумал Доб. Наверное, там что-то случилось!
  Был один простой способ узнать об этом. Не совсем, правда, надежный, но иного не было. Мальчик достал лист правдолюба и написал на нем карандашом, почти вслепую, не видя, что пишет, "В Китеже беда". Свет ему зажигать не хотелось. Розовые буквы было не разглядеть, но если они почернеют, то легко станут читаться.
  Буквы почернели почти сразу, никаких ожиданий. "В Китеже беда!" проступила зловещая надпись.
  - Я иду! - сразу решил мальчик.
  Сборы не заняли много времени. Он быстро оделся, нашел шапку видимку, в маленький походный рюкзачок, где с прошлого лета тихо притаился компас, побросал взятые из холодильника бутерброды. Поход предстоял опасный, и мальчик выгреб кое-какие лекарства из домашней аптечки, картонные коробочки полетели в рюкзак. Доб был готов спасать Китеж.
  Мальчик надел шапку видимку, закинул рюкзак на спину и крадучись вышел из дома. Ни одна половица не скрипнула, ни одна дверь не издала не звука, все было по-прежнему тихо.
  На улице ночной свежий ветерок игриво подул в лицо.
  В шапке видимке деревня выглядела иначе. Дома казались более старыми и ветхими, чем на самом деле, словно шапка позволяла не замечать слои краски и побелки.
  Впрочем, Доб не стал тратить время на разглядывание деревни. Он достал из сарая велосипед и поехал к озеру.
  Отчаянно без роздыха крутя педали, через полчаса он добрался до берега, бросил велосипед на траву и подошел к кромке воды.
  - Путник взывает к помощи Китежа, - пробормотал он пароль-заклинание для входа в город.
  В этот раз лестницу долго искать не пришлось. Доб сразу увидел ступеньки, уходящие вниз и вверх от берега, вскочил на них и, прыгая сразу через несколько ступенек, помчался вниз.
  Когда бренный мир Большой Земли скрылся из вида и впереди замаячили окрестности Китежа, Доб стал спускаться медленнее. Когда он оказался почти в самом низу, жуткий волчий вой донесся до него. Мальчик остановился и огляделся.
  Небо было затянуто серыми облаками. Иногда между ними появлялись прорывы, и тогда виделось небо, страшное, неестественного желтовато-серебристого цвета. Оно светилось зловещим светом, но, к счастью, облака затягивали разрывы снова, скрывая это ужасное сияние.
  Лес впереди казался мрачным царством ужаса. Деревья с кривыми стволами словно испускали черный свет, расплывались и изгибались, даже толстенные стволы в несколько обхватов.
  Доб стянул шапку. Лес слился в одну черную массу, но ощущение ужаса не исчезло. Леденящий душу вой раздался снова, на этот раз ближе. Доб поспешно натянул шапку обратно и сделал несколько шагов назад вверх по лестнице.
  Рядом появились пары светящихся точек. Они то исчезали, то загорались снова, перемещались вправо-влево. Наконец к подножию лестницы выбежали три волка, огромных, злых. От неожиданности Доб сел на ступеньку и затаил дыхание, надеясь, что звери не увидят его. Судя по всему, убежать от них было невозможно.
  Волки походили у подножия лестницы, принюхиваясь, поднимая головы, но так и не заметили мальчика. Один из них сел, поднял морду к небу и, когда в разрывах между облаками появилось жуткое сияние, завыл. К его жуткому вою присоединились и остальные двое. Исполнив свою ужасную песнь, они встали и убежали.
  Первым желанием Доба было встать и убежать домой. Но вой волков удалялся, и он все-таки спустился вниз и ступил на землю Китежа.
  Теперь мальчик решил добраться до Кудельки и расспросить обо всем Василису, Кощеевну или любого, кто окажется там: Рогнеду, Рудольфа или остальных. До деревни было не так далеко, и если предположить, что волки-оборотни ушли (а в том, что это были оборотни, Доб не сомневался) далеко и надолго, то вполне можно было успеть.
  Озираясь, Доб двинулся в путь. Через несколько шагов он услышал странные звуки и прислушался. Кто-то тихонько плакал неподалеку. По сравнению с жутким воем оборотней этот плач звучал так по-человечески, беззащитно и испуганно, что мальчик не раздумывая пошел на плач.
  На дереве на толстой ветке, совсем невысоко от земли, сидела девочка в белом комбинезоне. Она не заметила Доба, потому что плакала, уткнувшись лицом в ствол.
  - Лушка, это ты? - тихо спросил Доб, подходя ближе.
  Девочка вздрогнула и сжалась, но все-таки посмотрела вниз.
  - Добрыня? Откуда ты? Зачем ты?
  - Что ты тут делаешь?
  - От оборотней прячусь.
  - Я их видел. Они ушли, - сообщил Доб. - Давай слезай, да расскажи мне, что тут у вас происходит.
  - Они могут вернуться в любую минуту, они тут повсюду шастают, - ответила Лушка, но все-таки спустилась на землю, озираясь ежесекундно.
  - Бежим быстрее! - прошептала она испуганным голосом, схватила Доба за руку и потащила за собой.
  Они пробежали сотню метров и остановились перед деревом, на котором Невзор устроил смотровую площадку.
  - Залезай наверх, на земле сейчас опасно! - скомандовала Лушка и сама первая торопливо начала карабкаться по стволу и веткам.
  Доб последовал за ней, и не зря они так спешили: когда дети оказались на площадке, внизу снова появились светящиеся точки глаз волков.
  - Тихо! - прошептала Лушка. - Может, они не заметят.
  На этот раз уже четверо волков вышли из леса, понюхали воздух и сели под деревом, очевидно, раздумывая, что делать дальше.
  Дети замерли на месте, боясь пошевелиться.
  Сердце у Доба стучало так громко, что он боялся, как бы звери не услышали его. До площадки еще оставалось несколько метров, и стоять на ветках, обнимая ствол, было не очень удобно. Белый комбинезон Лушки светлым пятном выделялся на темном фоне, и было просто невероятно, что волки не замечают его. Но оборотни не заметили. Они обошли еще вокруг дерева, понюхали воздух и убежали.
  - Слава Богу, лезем наверх быстрее. Скоро светать будет, а то ночью здесь совсем опасно, - сказала Лушка, продолжая взбираться по дереву.
  Доб лез следом. Через минуту они добрались до деревянного настила, и Лушка буквально взлетела наверх. Мальчик только удивился, как это ей так легко удалось, как сверху ему протянули руки. Он уцепился за эти руки, и его втянули на площадку Невзора.
  - Это Добрыня, это Селина, - представила Лушка незамедлительно друг другу мальчика и невысокую черноволосую француженку.
  - А мы знакомы, - сказал Доб. - Привет, Селина.
  - Привет, Добрыня. Нам даже руки не придется друг другу жать, уже напожимались, когда тебя сюда тащили, - усмехнулась француженка.
  - Ну что, будем утра ждать? - предположила Лушка.
  Ребята сели на площадке. Она на самом деле была очень мала, дети сидели вплотную друг к другу. Белым пятном напротив Доба светилась Лушка; Селина, наоборот, была одета в черные брюки и куртку.
  - Красивая шапка, - сказала француженка, указывая на шапку видимку.
  - Спасибо, - кивнул мальчик и стянул шапку. - Ну, расскажите, что тут у вас происходит.
  - У нас ужас какой-то происходит, - вздохнула Лушка. - Оборотни перекинулись. Все. Сразу.
  - Почему это?
  - Никто не знает, наверное. Это все вчера началось, с утра, представляешь. Так что мы теперь даже общаться не можем. Люди боятся из домов выходить. В Китеже ворота закрыли, никогда не впускают - не выпускают, - медленно рассказывала Лушка. - И как назло, князя Святослава нет. А ты как здесь оказался?
  - Приехал, - пожал плечами Доб. - На велосипеде. У озера бросил. Эх, украдут велосипед.
  - Может, не возьмут, он же все-таки твой, не их.
  Доб покачал головой. Судьба его велосипеда казалась такой незначительной по сравнению с судьбой Китежа, что он просто не понимал, как Лушка могла думать об этой игрушке.
  - Что же вы теперь делать будете? С оборотнями?
  - Не знаю. Если они в таком виде в сам Китеж войдут, кончится земля эта. Они же всех там перережут, звери же, - вздохнула Лушка. - Был бы здесь князь, он что-нибудь придумал бы. А когда он приедет, боюсь, оборотни тут в живых никого не оставят.
  Селина под их тихий разговор, казалось, задремала. Она прислонилась к стволу, закрыла глаза и расслабилась.
  Дети замолчали и осторожно заглянули вниз. Волки вернулись под дерево, сели на землю и уставились на помост.
  Утро начиналось. Облака постепенно рассеялись, и небо стало светлеть. Теперь оно уже не было таким ужасающе серебряным, и все-таки смотреть на него было страшно.
  Мальчик снова посмотрел вниз. Теперь волки лежали на земле, вытянувшись как по струнке.
  - Что это с ними? - еле слышным шепотом спросил Доб у Лушки.
  - Перекидываются людьми. Значит, они не всегда будут волками.
  Звери внизу действительно постепенно превращались в людей, лапы становились руками-ногами, морды уплощались в лица. Вскоре уже четыре человека лежали под деревом ничком. Их одежду покрывали пятна грязи.
  - А я думал, когда они оборачиваются, у них одежда рвется, - пошипел Доб, вспомнив про разные фильмы об оборотнях.
  - Нет, она превращается в шерсть. Такое волшебство, - ответила Лушка.
  Между тем люди смогли подняться на ноги и неуверенно, качаясь, пошли в лес. Доба не покидало чувство, что некоторых из них он знает, общался, когда они были людьми.
  - Куда они?
  - Я не знаю.
  - А что они так странно идут? Как пьяные?
  - Не знаю. Наверное, так и должно быть... после того, как перекинутся. Я ведь никогда не видела, как оборотни перекидываются, так, по сказкам знаю.
  - У вас сказки такие ужасные?
  - Какова жизнь, таковы и сказки.
  Оборотни не возвращались ни в виде людей, ни в виде волков.
  - Слушай, а может, это все закончилось? Весь этот кошмар с оборотничеством? И все теперь будет, как раньше? - с надеждой спросил Доб.
  - Не знаю. Сомневаюсь, - вздохнула Лушка. - Кажется, такое уже было, вчера вечером. Они обратились в людей, и мы решили, что все нормально. Ну, может, ученые из Китежа объяснят как-то это странное явление. И мы с Селиной пошли в лес. А они снова перекинулись, когда мы вглубь леса зашли. Пришлось сюда бежать, до деревни мы бы уже не успели. Да и деревня у нас наполовину опустела...
  - А что с людьми? Василиса, Кощеевна? Рогнеда? - встревоженно, но так же тихо спросил Доб.
  - Тю! Наша деревня, Веретеновка. Где оборотни живут. Которые оборотились сразу. Они за нами погнались. Вот мы добежали, наверх забрались и всю ночь сидели.
  - Значит, они только ночью волки-оборотни, а днем - люди?
  - Не знаю. Вчера утром все началось, я говорю. Утром они перекинулись.
  - А зачем вы в лес-то пошли с Селиной?
  - Ну, мы думали, все вместе думали, что все закончилось. И потом, мне надо было к Демьяну, кое-какие травки попросить. Для зелий.
  - Каких зелий? Любовные, поди. Тут опасности такие, а вам только зелья варить.
  - Какие любовные! Нет, у Селины закончился ее напиток, а мы что-то вроде того сварить должны. Вот и пошли к Демьяну. Да и посоветоваться с ним я хотела. А тут они, оборотни-волки. Ты только не пугайся, - горячим шепотом сказала Лушка на ухо Добу, - но говорят, они кого-то уже растерзали. Насмерть.
  - Сама видела?
  - Что ты, конечно, нет. Говорят.
  - И что теперь делать?
  - Я думаю, надо все-таки до Демьяна дойти, взять у него эти травки. Оборотни оборотнями, а лекарство Селине надо, - рассудительно сказала Лушка.
  - Ну что, тогда будим Селину и пойдем?
  Лушка подумала несколько секунд. Ей, казалось, не хотелось уходить с этого почти надежного места и вступать в лес, таящий опасности на каждом шагу. Наконец она кивнула и обернулась к Селине.
  - Селина! Просыпайся! Пора идти! - свистящим шепотом позвала девочка.
  Француженка зашевелилась, открыла глаза и потянулась.
  - О, я так сладко спала! Мне было так хорошо, снились такие приятные сны!
  - Помнишь, зачем мы здесь? Мы к Демьяну идем, за сборами, - напомнила Лушка, поднимаясь на четвереньки.
  Доб уже спускался по стволу. Девочка следом за ним переползла на ветку под настилом и немного неуклюже полезла вниз. Когда дети оказались на земле, Селина легко перепрыгнула с настила на ветку и ловко спустилась вниз.
  - Тогда идем быстрее, чего ждем, - сказала она и первой пошла в лес, в сторону, противоположной той, куда удалились оборотни.
  Ребята торопливо шли по лесу, француженка впереди, местные позади.
  - А что, она знает дорогу? - тихо спросил Доб.
  - Она чувствует направление, оборотень все-таки. Я ей объяснила, где Демьян живет, так что она знает, куда идти.
  Лес в свете дня под серебристым небом казался враждебным и затаившим злобу на непрошеных гостей. Вместо голубого оттенка небо приобретало желтоватый, бледный и нездоровый, словно тоже оборотилось чем-то неестественным. Доб поежился.
  - Слушай, а почему Селина не перекинулась? Если она тоже оборотень?
  - На самом деле не все оборотни перекинулись, - тихо сказала Лушка. - У нас соседи одни - не перекинулись. А кого-то из своих оборотни разорвали сразу... бр-р-р. Я, правда, не видела. Говорили.
  - Ужас какой, - пробормотал Доб. - И зачем только их на свободе держат. Надо было их...
  - Понимаешь, они хорошие люди, но когда оборачиваются волками, то теряют человеческую сущность и становятся хуже зверей, - вступилась за односельчан Лушка.
  Селина обернулась к ним.
  - Нам надо идти быстрее. Мне сердце подсказывает. Может, лучше даже бежать? - и она ускорила шаг.
  Дети побежали за ней.
  Вскоре впереди показался задний двор избы Демьяна. Ребята вбежали туда и остановились. Частокол был проломлен во многих местах, словно безумная сила пыталась проникнуть внутрь. Кусты и деревья вокруг были изломаны, некоторые вырваны с корнем и втоптаны в землю.
  - Господи, что же здесь было? - прошептала Лушка. Ее глаза заранее наполнились слезами, и она рванулась к дому.
  Изба выглядела так, словно здесь прошел ураган. Большинство сорванных с окон ставней валялось на земле. Венцы были разворочены. Дверь, сорванная с петель, покачивалась и жалобно скрипела. На взрытой, будто перепаханной земле валялись осколки стекла, обрывки страниц книг, пучки трав и прочие испорченные запасы знахаря.
  Лушка вбежала в дом, и Доб пошел за ней.
  Ни одна дверь не уцелела. Все было разрушено так же, как и во дворе. Ступая по хрустящим осколкам, дети прошли по комнатам.
  - Не фига себе! - не выдержал и присвистнул Доб.
  - Как Мамай прошел, - прошептала Лушка. - А где же Демьян?
  - Может, его того... разорвали? - предположил Доб.
  - Может, он успел убежать?
  - А где его зверюшки-животные? Которых он дрессировал?
  Комната - живой уголок была пуста. Сломанные клетки, разбитые аквариумы валялись на полу. Впрочем, крови не было.
  - Видишь, крови нет, - сказал Доб. - Значит, ни одно животное не пострадало.
  Лушка согласно кивнула. К ребятам подошла Селина, осмотрела картину разрушений и покачала головой. - Кто-то, видать, с досады все это крушил.
  - А Демьяна-то нет!
  Селина подняла голову к потолку, закрыла глаза. Добу показалось, что она не столько прислушивалась, сколько принюхивалась к воздуху.
  - Нет, здесь никто не погиб. Оборотни - да, бушевали. Не понимаю, почему. Но действительно, ни капли крови не пролилось. Даже рыбьей.
  Лушка поискала по руинам и нашла несколько пучков трав.
  - Вот оно, что нам надо. А Демьян... наверное, он в Китеж ушел. Или в Кудельку, хотя в Кудельку вряд ли...
  Ребята вышли из избы на разгромленный двор.
  - Что теперь? - спросил мальчик.
  - Нам обратно надо, домой в Веретеновку. Чем скорее, тем лучше, - ответила Лушка, по-прежнему в ужасе от разрушений.
  - Я вас провожу, - галантно предложил Доб. - Вообще-то у меня контрольная через день... но я готов пожертвовать такой мелочью ради вашего благополучия.
  Селина снова прислушалась и напряглась.
  - Боюсь, у нас проблемы, - сказала она с нехорошей улыбкой. - Сюда опять бегут оборотни.
  - Люди? - уточнил мальчик с нехорошим предчувствием.
  - Волки.
  - Бежим! - крикнула Лушка, распихивая травы по карманам комбинезона.
  - Куда?!
  - В Кудельку! - Вот со стороны Кудельки они и бегут! - сказала Селина обреченным тоном.
  - Тогда... может, до Светлого успеем добежать? - предложила Лушка. Кажется, она и сама не верила в такую возможность.
  Тем не менее они сорвались с места и помчались через лес к реке.
  Тропа вдоль реки петляла, повторяя повороты русла. Раньше Доб никогда не замечал, какая она неровная и ухабистая, как она так и норовит подставить под ноги ямы и кочки. Он бежал последним, сбиваясь с шага, и уже спиной чувствовал, что сзади показались волки и скоро догонят их. Лушка впереди тоже замедляла бег, хоть и старалась изо всех сил. Селина впереди оглядывалась на них, не теряя темпа, и в ее глазах Доб читал немой приговор.
  Наконец он сам отважился оглянуться. Далеко позади на тропе неторопливо, нюхая следы, рысили несколько волков. Они еще не увидели беглецов и ориентировались по запаху, но когда оборотни заметят ребят... Доб с тоской подумал, что зверям хватит и нескольких секунд, чтобы догнать их и растерзать.
  - Беги вперед, - задыхаясь, проговорила Лушка. - Я их... задержу.
  - Вперед! - прохрипел мальчик. - Ты... их не задержишь. Их слишком много. Беги, просто беги.
  Еще несколько секунд, и он понял, что дальше бежать не сможет. Сейчас его все равно догонят, вцепятся в горло... и все будет кончено. Но сил бежать у него больше не было.
  - Там, на берегу, - крикнула изо всех сил Лушка, - смотри, туда!
  Она свернула к воде, скользя по осыпающемуся берегу. Доб посмотрел в ту сторону: на берегу реки с другой стороны стоял Музей. Он словно ждал их, гостеприимно открыв дверь. Толстые прочные стены манили надежностью и крепостью. Река в этом месте была неширокой и неглубокой, Лушка уже скакала по руслу, поднимая тучи брызг.
  Селина тоже увидела терем и прыгнула в его сторону, одним махом перелетела через реку и остановилась у дверей.
  Впрочем, волки тоже услышали крик девочки и подняли головы. Увидев разом и добычу, и терем, они алчно затявкали и галопом припустили за детьми.
  - Добрыня, давай сюда! - во весь голос закричала Селина
  Она принялась поднимать с земли камни, ветки и просто комья и швырять их в волков. Некоторые наиболее удачные броски заставляли оборотней замедлять бег и злобно рычать.
  Лушка уже добежала до музея и спряталась в комнате, когда Доб пересек реку. Оборотни, несмотря на меткий обстрел Селины, уже достигли реки и были всего в паре шагов от мальчика. Один прыжок - и ему пришел бы конец. Селина подхватила несколько камней и сильными прицельными бросками сбила в воздухе пару зверей. Остальные замешкались, и Доб успел домчаться до музея. Девочки затянули его внутрь и захлопнули двери. Музейные щеколды и ставни закрылись, и дети остались сидеть в полной темноте.
  - Господи, неужели спаслись! - расплакалась Лушка.
  - Я уже спиной чувствовал их дыхание, - признался Доб. Он никак не мог отдышаться и трясущимися руками вытирал пот.
  - Нам просто повезло, - коротко сказала француженка.
  - Если бы Селина не попала камнями в этих оборотней, тебе был бы конец, - обнадежила мальчика Лушка сквозь слезы.
  - Ага. Спасибо, Селина, ты очень метко в них кидала камни. И мощно так...
  - Ну, я все-таки оборотень, - усмехнулась француженка. - Силы нам не занимать. Да и меткость - наш конек.
  Доб отдышался наконец и подошел к окну. Сквозь щелки в ставнях он поглядел наружу.
  Волки бесновались снаружи. Они раскапывали землю, зубами выдирали кустарники вокруг музея, пытались взобраться на деревья и злобно рычали и тявкали.
  - Что там? - подошла к мальчику Лушка.
  - Ужас. Страх и трепет.
  Девочка прильнула к щелке и вздрогнула.
  - Боже мой. Я никогда такого не видела.
  - Ты все еще считаешь их хорошими людьми?
  - Да. Когда они люди. А сейчас они не люди, - твердо сказала она. - И они в этом невиноваты. А Бог не допустил ни одной святой душе пропасть. На том стоит град Китеж.
  - Вот и утихомирил бы их сейчас, - пробормотал Доб еле слышно.
  Селина подошла к ним и тоже выглянула наружу.
  - Ужасно. Неужели и я такой бываю?
  - Что ты! - горячо ответила Лушка, но француженка только усмехнулась.
  - Наверное, бываю. Наверное, даже хуже бываю. Однажды, я помню, я пришла в себя в маленькой церкви там, у нас, на юге Франции. Там тоже было все так переломано-разбито, просто кошмар. Я тогда не подумала, что это я так могла.
  - А что ты в церкви делала? - поинтересовался Доб.
  - Не помню. Кажется, просила Бога мне помочь. Что еще в церкви делают-то?
  - Темно здесь, неуютно, - пробормотала Лушка, отходя от окна и садясь на пол.
  - А где мы?
  Словно отвечая на просьбу Лушки, по углам комнаты затеплились хрустальные шары, и слабый свет разогнал темноту.
  Доб снова посмотрел в щелку: оборотни перестали буйствовать и легли на землю, почесываясь и зевая. Вообще теперь они вели себя как обыкновенные волки, самой большой положил морду на лапы и, кажется, задремал.
  - Вот и утихомирились немного, - пробормотал Доб. - Это музей Китежа. Только мне непонятно, он раньше в другом месте стоял, ближе к морю.
  - К морю-океану, острову Буяну, - процитировала Лушка. - Это же музей, он умный и самостоятельный. Может немного перемещаться туда-сюда.
  Доб и Селина сели рядом с ней. В животе мальчика заурчало от голода, и он даже смог засмеяться.
  - Надо же, меня самого чуть не съели, а я теперь есть хочу.
  - Да, надо поискать, может, в музее есть что-нибудь съестное, - предложила Селина.
  - В музее? Съестное? Вряд ли.
  - А что, у нас во Франции есть музеи еды, сыра, например. Шоколада.
  - Я бы сыра съел, - вмешался Доб. - А кстати, у меня ж с собой бутерброды есть. Будете?
  Он достал из рюкзака пакет с бутербродами и раздал остальным.
  - Господи, благодарим тебя за хлеб этот, который даешь нам вкушать... нам на пользу, - вздохнула Лушка.
  - Аминь, - торопливо пресек ее разглагольствования мальчик и стал жевать свою порцию.
  - Аминь, - согласилась Селина и занялась своими бутербродами.
  Они ели в полной тишине, потом Доб спросил:
  - А что потом будет? Ну, не всегда же они будут здесь... и потом князь же должен приехать. Ты же сказала, его сейчас здесь нет.
  - Да, нет, - ответила Лушка. - А когда он приедет со своей дружиной... В общем, они восстановят порядок. Хотя не знаю как.
  - Могу представить себе, - пробормотал Доб, вспомнив погром в доме Демьяна. - Если так же выглядят и остальные деревни...
  - Дома в деревнях пока защищены. Весь Китеж пока защищен. Они могут долго сопротивляться. А потом... потом приедет князь и всех нас спасет.
  Селина блеснула глазами. Глаза у француженки светились, как у волков-оборотней ночью. Добу стало не по себе под этим взглядом, и он поднялся на ноги.
  - Пойду прогуляюсь по музею. Лушка, ты со мной?
  - Нет. Я, пожалуй, займусь зельем для Селины.
  Доб пожал плечами и пошел по залам музея. Идея оставить Лушку наедине с Селиной ему не нравилось, но не тащить же девочку силой. И все же, бродя по пустым комнатам, он постоянно прислушивался к тому, что происходило у дверей.
  Девочки нашли воду. Впрочем, ничего удивительного в этом Доб не видел: уж если музей мог произвольно кочевать по окрестностям, то предоставить воду людям, которым он пришел на помощь, было вполне естественно. Где-то в недрах терема обнаружились и котелок, в котором можно было вскипятить воду, и очажок для огня. Процесс приготовления лекарства пошел.
  Доб попытался снять некоторые из мечей, которые показались ему наиболее подходящими для борьбы с оборотнями. Но как и в первый раз, они не поддались ему. Он напоследок еще раз поглядел сквозь закрытые ставни: теперь волки окружали весь терем, словно приготовились к долгой осаде. Они играли, спали, бегали, и при этом время от времени поглядывали на терем. Несколько зверей усиленно копали землю неподалеку от стен, уже вырыли огромную кучу земли. Они трудились, сменяя друг друга. Большой вожак лежал рядом и смотрел на их работу. Доб невольно посмотрел на земляной пол зала, где как раз находился. Кто знает, может, подкоп будет серьезной угрозой для них позднее. А может, и нет, если вспомнить, что музей может просто переместиться в другое место.
  Мальчик вернулся к своим подружкам и сел у очажка рядом с Лушка.
  - Ну что, как разведка прошла? - спросила Лушка безмятежно.
  - Ужасно. Они повсюду, взяли нас в кольцо. Наверно решили взять измором, - грустно сообщил Доб. - У вас как дела?
  - О, воды здесь полно, от жажды не умрем, - улыбнулась Селина. - Еды, правда, нет.
  - Скоро приедет князь, и нас спасут, - с упрямым видом ответила Лушка.
  - Интересно, как там Китеж, - вздохнул Доб.
  Лушка взяла найденный девочками стакан, обхватив котелок тряпкой, налила мутноватую жидкость и передала Селине.
  - Ты уверена, что это можно пить? - с сомнением спросила француженка, разглядывая питье с травинками и листиками.
  - Пить-то можно, вот поможет ли, я не уверена, - покачала головой девочка. - Я и сама раньше пила... время от времени. Для профилактики.
  Селина осторожно сделала глоток, подождала. По-видимому, ничего страшного не произошло, потому что потом она спокойно допила остальное, с паузами между глотками, но до дна.
  - Это что такое? - спросил Доб подозрительно.
  - Успокаивающее питье для оборотней. Помогает привыкнуть к жизни здесь.
  - По вкусу похоже на то, что я пила дома, - заметила Селина.
  - Ты пила что-то такое дома? - удивился Доб.
  - Да, конечно. Почему нет?
  - Не знаю. Не думал, что во Франции варят такие же зелья, как у нас.
  - Варят, - кивнула Лушка. - Если там растут такие же растения, то и зелья варят такие же.
  - И кто же тебе варил это зелье? - продолжил допрос Доб.
  - Мама. Она, правда, не любила заниматься варкой, говорила, это хлопотное дело. Она говорила, что варила мне его с самого детства, ей один человек посоветовал.
  - Ух ты! - поразился Доб. - Так значит, ты с самого детства... оборотень! И как оно, детство оборотней?
  - Я мало что помню из детства, - пожала плечами Селина.
  Она привалилась спиной к стенке и посмотрела на мальчика. Глаза ее хищно блеснули и тут же померкли. Лушка молча вышла в соседнюю комнату и тотчас же вернулась, неся в руках толстые полсти, бросила каждому. Немного повозившись, ребята устроились на мягкой шерсти, и Селина продолжила. - Помню только, как каждый день моя матушка давала мне пить этот напиток, три раза в день. На завтрак, обед и ужин. Моя сестричка, малышка Мари, никогда не пила его, ей давали то чай, то какао, то сок, то еще что. Помню только, что я ей страшно завидовала. Еще мы играли вместе. Я все время побеждала ее, и она начинала плакать от обиды. Я думала, я побеждаю, потому что старше. Старшие всегда умеют все лучше и больше. Если мы играли в прятки, я находила ее за несколько минут. Она все думала, что я подглядываю.
  Мы жили в поместье, рядом домов не было, только деревушка за несколько километров, но нам строго-настрого запрещали туда ходить. Ну, нам и не хотелось, нам было очень весело вдвоем. Потом к нашей служанке приехала погостить племянница, и мы играли уже втроем. Племянницу звали Жюли, она была старше нас и поначалу попыталась было нами руководить. Но мы быстро поставили ее на место. Иногда я удивлялась, почему такая взрослая Жюли не может бегать так быстро, как я, прыгать так далеко, так ловко лазить по деревьям.
  Когда она уехала, я впервые сбегала в деревню. Дети в деревне были такие смешные... и от них плохо пахло. От них пахло химией, все эти дезодоранты, знаете, первое время я просто не могла дышать.
  Потом меня отдали в школу. Мне там не очень нравилось, но вот где мне не было равных, так это в спорте. А историю, например, я не любила.
  А потом я просто убежала из дома. Мне надоело каждый день ходить в школу, сидеть за партами, слушать монотонные голоса одноклассников, которые никак не могли выучить, почему в языке три спряжения. Нет, мне хотелось свободы, бегать по лесам и полям, вольно как ветер. Тогда я стала почитать луну, знаете, как это здорово, когда луна наполняет тебя своим светом!
  Селина мечтательно замолчала. Вскоре Доб, уставший ждать продолжения рассказа, заметил, что она задремала. Тихо, чтобы не разбудить ее, он поднялся с полсти и вышел в другую комнату. Лушка на цыпочках последовала за ним.
  - Пусть поспит, она устала, - шепотом сказала девочка. - Вот теперь можно и по музею побродить.
  - Что делать будем дальше? - спросил Доб, когда они отошли подальше от входа.
  - Ждать, что еще?
  - Может, попытаться как-нибудь связаться с другими людьми? В Китеже, в Кудельке?
  - Как? - пожала плечами девочка.
  - Ну как ты мне поздравление посылала, через ворона. Голосовая почта, все такое.
  - Вороны, голосовая почта... Где ты сейчас голосовую почту найдешь, когда вокруг стая оборотней.
  Доб подошел к окну и посмотрел наружу. Волки лежали вытянувшись на земле.
  - Смотри-ка, кажется, они снова оборачиваются людьми! - прошептал потрясенно Доб.
  Лушка тоже приникла к окну. Оборотни действительно на глазах меняли свой облик.
  - Вот это да! - выдохнула она. - Надо разбудить Селину и рассказать ей!
  И прежде чем Доб успел остановить ее, девочка уже умчалась к француженке, стала будить ее, восторженно крича что-то непонятное.
  Доб снова посмотрел на оборотней. Они вдруг перестали оборачиваться людьми. Лица снова стали вытягиваться в волчьи морды, шерсть начала густеть. И вскоре перед музеем опять стая волков держала осаду.
  Доб задумался. Какая-то смутная мысль крутилась у него в голове, но он никак не мог ее поймать за хвост.
  - Добрыня, ну что, они опять? - плачущим голосом спросила Лушка, подбегая.
  - Опять, - кивнул мальчик. - Вы видели?
  - Да, я как только подняла Селину, сразу к окну бросилась, а там они перекидываются... Господи, как страшно. Неужели это теперь никогда не кончится?
  - Знаешь, я уже почти догадался, в чем тут дело... да только с мысли вдруг сбился, - с досадой сказал Доб.
  Они вернулись к огоньку, в который Селина усердно подкидывала старые обрывки бумаги и ветки из веников.
  - Как ты себя чувствуешь? - спросил Доб француженку.
  - Нормально. Только спать хочется.
  - Ну, это из-за зелья, - пожала плечами Лушка. - В нем валерьяна и еще кое-какие травки успокаивающие. От них поначалу в сон клонит.
  - Как в лекарствах от аллергии, - усмехнулась Селина.
  - Слушай, а от лекарства, что тебе мама готовила, тебя тоже в сон клонило?
  - Когда как. Да и давно это было. А у нас, оборотней, знаешь как, один оборот равен двум годам жизни. Потому мы долго и не живем, - задумчиво ответила Селина, глядя в огонь.
  - Ты, кстати, не дорассказала, что там с тобой случилось. Когда ты из дома убежала.
  - Да ничего не случилось. Бегала я, бегала, да однажды повстречала сестру, Мари. Она по лесу шла, ее мама послала к бабушке с пирожками... я ее встретила, подбежала, говорю, привет, сестричка, куда идешь? Поговорили мы с ней, она решила, что моя жизнь интереснее. И с тех пор мы с ней вместе бегали, пока... не поймали ее, - усмехнулась Селина. Глаза ее снова сверкнули хищным светом. - Или это не с ней было, а с кем-то другим? Не помню.
  Лушка поежилась и предложила:
  - Хочешь еще зелья?
  - Думаешь, уже пора? - спросила Селина недоверчиво, но потом безропотно выпила стакан остывшей жидкости. - И правда, что-то мне не по себе. Знобит.
  - Знаешь что? - сказал Доб, глядя, как она пьет, спокойно, без опасений на этот раз. - Все-таки в музее что-нибудь должно быть про то, как связь установить. Пойду я поищу. Не может не быть.
  Мальчик быстро прошел несколько залов и остановился у окна.
  Волки снаружи беспокойно бегали взад-вперед и тихонько скулили. Потом один за другим они стали вытягиваться на земле и засыпать. Самые стойкие, большой вожак и еще несколько больших оборотней, держались на ногах до последнего. Затем они упали как подкошенные и замерли.
  - Нашел что-нибудь? - с громким криком кинулась к мальчику Лушка.
  - Тихо ты. Видишь, они оборачиваются? Только не кричи.
  Доб сжал плечо Лушки так, что она ахнула, но кричать перестала. Вдвоем они молча смотрели, как начинают оборачиваться злобные создания.
  - Скажи, когда ты ушла... Селина спала уже? - прошептал мальчик.
  - Да. Спала. Я, кажется, слишком много валерьяны положила. И еще кое-чего, - повинилась юная травница.
  - Видишь? Понимаешь, что к чему? - прошептал Доб снова.
  - Э-э-э... да. А что я должна понять?
  - Что когда Селина спит, они оборачиваются людьми. А когда она просыпается, то они перекидываются волками. Понимаешь?
  - Правда? - нахмурила лоб девочка, соображая.
  - Вспомни, там, на площадке у лестницы... здесь. Да и раньше, наверное, тоже так было.
  - Да... что-то припоминаю.
  Оборотни между тем окончательно превратились в людей, с трудом поднялись на ноги и, избегая взглядов друг друга, пошли через реку в лес.
  - Куда это они? - спросил Доб подозрительно.
  - Наверное, домой. В Веретеновку, в другие деревни.
  - Ну ладно. А нам надо думать, что делать.
  - А что мы можем сделать?
  - Если оборотни зависят от Селины, то надо как-то оградить ... их друг от друга.
  - Давай расскажем все Селине, пусть она сама что-нибудь придумает! - предложила Лушка.
  Добу этот план показался странным, но ничего другого он придумать не мог и поэтому согласился.
  Селина выслушала их версию с недоверчивым видом.
  - Как-то это все звучит... невероятно. Эти оборотни зависят от того, сплю я или нет. А почему я сама тогда не обращаюсь в волчицу? Нет, тут должно быть другое объяснение. - Посмотри сама, - предложил Доб. - Пока ты спала, они обратились в людей и ушли. А сейчас, когда ты проснулась, они снова вернулись сюда. Волками.
  Француженка долго смотрела на снова беснующихся волков вокруг терема.
  - Может, ты что-нибудь помнишь особенное из детства? - спросил мальчик, когда она отошла от окна.
  - Ничего не помню, - резко ответила Селина и ушла в соседний зал музея.
  - Она обиделась? Почему? - удивленно спросил Доб Лушку.
  - Потому что это обидно, вот почему.
  - Но она даже не хочет нам помочь!
  Вместо ответа Лушка занялась пучками трав. Она перебрала оставшиеся припасы, выбрасывая пожухлые стебли и вздыхая.
  - Мало совсем осталось. Даже и не знаю, что потом делать. Если князь не появится, что тогда?
  - Слушай, у меня кое-какие лекарства есть! - спохватился Доб. - Не травы, правда, чистая химия. Но, может, что-нибудь пригодится!
  Он выгреб из рюкзака лекарства из аптечки и выложил перед девочкой.
  Та внимательно изучила названия на пачках и картонных коробочках.
  - Ну не знаю. Может, Селину спросить?
  - Звали? - в то же мгновение француженка оказалась на пороге.
  - Да. Вот посмотри, ты говоришь, там у себя какие-то лекарства другие пила, когда ушла из дома. Может, есть что?
  Селина присела рядом с ней, стала перебирать разбросанные упаковки. - Вот смотри, от аллергии! - сказала Лушка, протягивая ей одну коробочку. - Инструкцию почитай, может, здесь что ценное написано!
  Селина взяла протянутую бумажку, покрутила перед глазами и отбросила в сторону. В ее глазах снова вспыхнули зловещие искорки.
  - Вы что, издеваетесь надо мной? Я ни слова здесь не понимаю. Ничего не читается.
  - Как, разве ты не можешь прочитать?
   Француженка выпрямилась над ними и скривила губы в презрительной ухмылке.
  - Не могу. Ни слова. Ни буквы. Я не читаю по-русски.
  - Но ведь нас-то ты понимаешь!
  - Да вы со мной по-французски говорите, потому и понимаю!
  - А я был уверен, что не могу говорить по-французски, - вздохнул Доб. - Эх, мне бы это знание на контрольных!
  - А, это дар языков! - понимающе заключила Лушка. - Просто у тебя его нет. А у нас он есть. Вот и все. Ладно, я тебе все почитаю, не переживай.
  И она принялась старательно читать названия и инструкции по применению.
  Доб отошел к окну, наблюдать за оборотнями. Они по-прежнему несли вахту перед музеем, кажется, еще более злые, чем раньше. Пара из них забавлялась, прыгая вверх и пытаясь схватить что-то зубами. Остальные настороженно следили за их игрой.
  Наконец то ли им надоела пустая забава, то ли они устали, но волки улеглись напротив окна, у которого стоял мальчик. Он вздохнул и решил было снова пройтись по музею, в поисках новых идей, как вдруг что-то маленькое серенькое просочилось сквозь ставни. Это создание оторвалось от окна и стало кружиться в луче света снаружи. Доб наклонился поближе: маленький эльф порхал в воздухе.
  - Эльф! - удивленно сказал Доб и оглянулся на Лушку. Девочки были все еще заняты изучением этикеток лекарств.
  - Да, эльф, - пискливым голосом подтвердил человечек. - Что уставился?
  - Так это они тебя ловили?
  - Меня. Озверели совсем. Хотя, что с них взять, они же испорчены человеческой сердцевиной, - пробормотал недовольно эльф. - Вот настоящие животные, даже те же самые волки, вот те - замечательные создания.
  - Как же, - недоверчиво сказал Доб. - Как, кстати, вам, эльфийскому племени, этот переворот оборотней?
  - Ужасно, - вздохнул эльф. Он повитал еще немного в воздухе и потом примостился на деревянном ставне.
  - И что же делать надо? Может, вы знаете? - Наше дело - не знать, а за животными ухаживать! - наставительно сказал эльф. - Нас такими создал Бог!
  При этих словах, произнесенных еле слышно слабым эльфийским голоском, Селина вдруг глухо вскрикнула и выронила пачку таблеток. Доб повернулся к ней спиной и закрыл своим телом эльфа.
  - Боже мой! - пропищал эльф испуганно и стал протискивать обратно в щель между ставнями.
  - Что такое? - двумя пальцами Доб поймал его за крыло и легко потянул обратно.
  - Пусти! - зашипел эльф еле слышно. - Пусть лучше меня там оборотень сожрет!
  - Да что такое? - одними губами прошептал Доб.
  - Скажи, что она делает? Она не смотрит сюда?
  Доб посмотрел в сторону девочек. Они открывали какую-то коробочку, и Селина доставала таблетки, а Лушка побежала за водой.
  - Никто сюда не смотрит. Чего ты так перепугался? Вы же эльфы, вы ничего не боитесь!
  - Ее - боимся, - прошипел эльф. - Отпусти меня или спрячь. - Давай так - ты мне расскажешь все, что знаешь, а я тебя отпущу потом. Согласен?
  - Согласен.
  Эльф залез в карман рубашки Доба и притих. Мальчик с невинным видом прошел мимо Селины и ушел в дальний зал.
  - Ну что там? - спросил он, садясь на пол у окна.
  - Тихо ты! Проверь все, - прошипел эльф из кармана. - Она не может подкрасться незаметно? Не сможет подслушать?
  - Нет, - нетерпеливо ответил Доб. - Я вижу дверь и коридор. Никто не может подойти незаметно.
  - Ладно, - эльф вылез из кармана и пристроился между ставнями на окнах. - Если что, я прошмыгну наружу.
  - Ну хорошо, а теперь рассказывай. Что такое здесь творится? Почему этот оборотень девочка тебя пугает больше, чем те волки?
  Эльф повздыхал, поныл, но потом начал все-таки рассказывать.
  - Есть люди, есть животные. Есть оборотни. Есть оборотни-люди и оборотни-нелюди. Так вот, она - оборотень-нелюдь.
  - Это как?
  - Не перебивай, я говорю все, что знаю, а что не знаю, не скажу ни под какими вопросами. Так вот она - не человек. Она и сейчас не человек. Она никогда не человек. Я слышал о ней от других эльфов. Она повелевает оборотнями, вот уже не одну тысячу лет. И она не оборачивается, когда не хочет, а они обязательно перекидываются, когда она рядом.
  - Но ведь когда она спит, они превращаются в людей, я сам видел.
  - Я все сказал, - отрезал эльф.
  - Но что же нам делать?
  - Не знаю. Мне надо посоветоваться с другими эльфами. Все, я полетел.
  - Ладно, посоветуйся и возвращайся, хорошо?
  Эльф прошипел что-то неразборчивое и протиснулся в щелку.
  Доб прильнул к окну, посмотреть, как тот пролетит мимо оборотней. Здесь волков было немного, и они мирно спали, так что эльф незаметно прошмыгнул мимо них и полетел в сторону леса.
  - С кем это ты разговаривал? - прозвучал резкий голос у Доба над ухом.
  Он оглянулся: над ним грозной фурией высилась Селина. Глаза ее сверкали от злости. Она держала в руке пачку с таблетками как кинжал, словно была готова пронзить им мальчика.
  - Ни с кем, - быстро ответил он.
  - Вот вы где! Еле вас нашла! - подбежала запыхавшаяся Лушка. - Вот вода, лекарство запить, - протянула она Селине стакан с водой.
  Та недовольно хмыкнула, но все-таки проглотила пару таблеток и запила водой.
  - Подействует минут через десять, - сказала Лушка. - Плюс наш отвар...
  - Ты говорил с эльфом! - не обращая на нее внимания, сказала Селина Добу.
  - Да, - он встал на ноги. Разговаривать с ней сидя ему не нравилось. Он чувствовал себя беззащитным и беспомощным.
  Теперь они стояли все втроем напротив друг друга, француженка и мальчик сверлили друг друга враждебными взглядами.
  - Ненавижу эльфов! - бросила Селина злобно.
  - Да, многие их поначалу не любят. Вот и Добрыне они сначала не нравились, - поддакнула Лушка.
  - Что он тебе сказал?
  - Он подтвердил нашу мысль, что оборотни зависят от тебя, - осторожно ответил мальчик.
  - Ага! И как это я это делаю?
  - Он не знает.
  - Тогда нечего слушать этих глупых эльфов, - отрезала Селина. - Он ведь не сказал тебе, как победить оборотней, так?
  - Он не знает. - Я же говорю, глупые эльфы! Бесполезные твари!
  - Не говори так о них! - вступилась за малышей Лушка. - Они божьи твари.
  - Божьи! - скривилась Селина. - Божьи! Ненавижу!
  Она вдруг выпрямилась, вытянулась вверх, словно стала выше. Глаза ее буквально метались молнии, в полумраке эти голубоватые вспышки были очень хорошо заметны.
  Селина подошла к окну, поглядела в щелку и ухмыльнулась.
  - А ведь правда, кажется, они слушаются меня!
  Доб отшатнулся, а она резко ударила по ставням и распахнула их.
  Волки напротив дома, до того мирно дремавшие, вскочили на лапы, сели, вытянувшись в струнку.
  - Что ты делаешь! - в ужасе закричала Лушка. - Они же сейчас сюда ворвутся!
  Словно подтверждая ее слова, волки приготовились к прыжку, пригнулись к земле, прижали уши и оскалились.
  - Ворвутся? - засмеялась Селина. - Да пусть ворвутся! Пусть! Пусть!
  - Ты сошла с ума!
  Музей попытался захлопнуть ставни, но Селина легко распахивала их. И волки прыгнули, сначала один, потом другой. Дом немного повернулся, и оборотни не попали в окно, ударились о стену с ужасным грохотом и упали на землю. Но на шум из-за угла уже бежали другие оборотни, злобные, со светящимися глазами.
  - Боже мой, Селина, что ты делаешь! - в отчаянии закричала Лушка, подскочила к окну и попыталась закрыть ставни, вытянула руки наружу, так что один из оборотней на земле прыгнул, чтобы схватить ее, но снова промахнулся.
  - Да что на тебя нашло! Добрыня, помоги мне!
  - Пусть! Пусть! - торжествующе прошептала Селина, с безумными глазами отступая назад.
  Волки перед теремом готовились к новой атаке.
  - Внимание! Начинается подготовка к перемещению! - прозвучало объявление в залах музея. - В связи с неустойчивостью основания начинается подготовка к перемещению. Всем оставаться на своих местах и пристегнуть ремни в целях безопасности.
  Ставни с треском захлопнулись, и дом накренился, так что Доб и Лушка съехали по стене, а француженка покатилась по полу.
  - Что такое? - прошептала Лушка испуганно.
  - Наверное, оборотни подкоп сделали. Вот Музей и перемещается. Я так и думал, что это случится, - пробормотал Доб, упираясь руками в пол.
  Через несколько мгновений качка прекратилась, и музей застыл неподвижно.
  - Наверно, недалеко мы ушли, - вздохнула Лушка.
  - Да уж, до Китежа точно не добрались, - мрачно пошутил Доб.
  Лушка проворно вскочила на ноги и посмотрела в окно. Сквозь щелку не было видно никаких волков, только вплотную стволы деревьев.
  Селина лежала неподвижно в двух шагах от них.
  Доб крадучись подошел к ней, посмотрел в лицо и тихо вернулся к Лушке.
  - Как она? Что с ней произошло? Может, это от моего лечения она с ума сошла? - жалобно прошептала девочка, глядя на ее бледное лицо.
  - Нет, тут дело сложнее. Ничего не понимаю.
  - Знаешь что? - предложила Лушка. - Давай помолимся. За нее, за нас, за Китеж. А? Может, тогда и понимание придет.
  - Давай, - согласился Доб. - Давай ты.
  - Отче наш, - затараторила Лушка, - сущий на небесах, да святится имя Твое...
  В этот момент Селина зашевелилась, села, держась за голову.
  - Господи, что это было? - пробормотала она невнятно. - Голова просто раскалывается. Что это вы делаете?
  - Молимся, - пискнула с вызовом Лушка. - Присоединяйся к нам?
  - Да-да, сейчас, - потерла лоб Селина. - Да будет воля Твоя на земле, как и на небе.
  Она вдруг побледнела и без сил опустилась на пол, опираясь на локоть.
  - Что со мной... такая простая молитва, я с детства ее знаю, рассказывала, а сейчас так тяжело говорить...
  - С детства? - удивился Доб. - Ты в детстве читала эту молитву?
  - Да, моя матушка учила меня. А когда я говорила: "Как мы прощаем врагам нашим", она всегда плакала от умиления. У меня был такой забавный вид... очень сердитый, как она рассказывала. В общем, моим врагам не поздоровилось бы, если бы я взялась их прощать...
  Она растянулась на полу, прижавшись лбом к доскам, и затихла. Доб переглянулся с Лушкой. Девочка открыла рот, чтобы позвать Селину, но Доб прижал палец к губам.
  Маленький эльф протиснулся сквозь ставни и приземлился на плече мальчика.
  - Я вернулся, как обещал. А что вы делаете?
  - Видишь, твой страх лежит на полу и не двигается, - еле слышно ответил Доб.
  - Да, как вам удалось?
  - Что - удалось? Что с ней?
  - Она уже не такая страшная и опасная, как раньше... как говорили о ней.
  - Мы молились, - прошептала Лушка.
  - А! И она стала такой?
  - Да, она стала молиться с нами и вот видишь, что с ней.
  - Тогда надо продолжать. Я с вами, - эльф взмахнул крыльями и отлетел на ставень.
  Лушка забубнила дальше, и Доб расслабленно повторял за ней слова:
  - И избавь нас от лукавого... Аминь. А что сказали твои сородичи насчет того, как нам избавиться от этого? - спросил он у эльфа.
  - Они ничего не знают. Борьба со злом такого масштаба - не наша задача! - с чувством объявил эльф.
  - А чья же тогда?
  - Да людей, конечно. Вот вы и думайте. А я могу просто помолиться с вами.
  Между тем Лушка перешла к следующей молитве, потом снова повторила Отче наш.
  Селина сумела прийти в себя, даже села спокойно; жуткий блеск в ее глазах пропал, и она шептала вслед за Лушкой знакомые слова. Эльф предусмотрительно спрятался за ставнями, но даже оттуда доносился его чуть слышный писк.
  - Как ты? - заботливо спросила Лушка француженку, когда цикл молитв закончился. - Тебе лучше? Принести тебе воды?
  - Давай, - согласилась Селина.
  Лушка принесла воды, отдала француженке и снова села рядом с Добом - подальше от нее, просто на всякий случай. Доб приподнялся и одним глазком глянул на улицу: оборотни злобно скалились напротив окна, огромная стая, готовая рвать и метать.
  - Странно, - заговорила Селина, - у меня такое ощущение, словно я снова проживаю свою жизнь. Вспоминается детство, юность... Нет, не так. Сначала юность, а потом детство. Как такое может быть?
  - Во Франции? - уточнил Доб.
  - Нет, - с видимым удивлением ответила Селина. - Не во Франции. Боже, это было не во Франции. Это было... я помню вулкан, такой большой и опасный. В Италии, вот где это было. Там никто не молился так, там мне говорили: Селена, ты должна все уметь сама. Ты никому не должна покоряться, ни перед кем кланяться, потому что ты - Селена!
  Доб и Лушка не перебивали ее, и она начала рассказывать, вспоминая вслух.
  - Там было хорошо, я бегала среди виноградных лоз с подружками-друзьями, и нам было так весело. А потом все вдруг куда-то делось, пропало.
  Я помню только, что снова была маленькой девочкой, беспомощной и слабой. И какой-то человек нес меня на руках. Он оставил меня у ворот большого дома, сказал: "Теперь это будет твой дом. Ты теперь не Селена, а Селина. У тебя теперь новая жизнь" и ушел. Из дома вышли мужчина и женщина, взяли меня в дом, и с тех пор я росла там. Странно, почему я не вспоминала это раньше? Однажды этот человек вернулся в дом и сказал мне: Не вспоминай ничего из того, что с тобой было раньше. И с того дня, точно, с того самого, моя матушка стала поить меня тем напитком. Который мы так и не смогли приготовить здесь.
  А потом родилась Мари. И мы жили долго и счастливо, пока я не перекинулась в первый раз.
  Лушка вздрогнула и шмыгнула носом.
  - А почему ты перекинулась? Почему оборотилась в волка? Тебя укусили?
  - Почему? Не помню.
  - А кто же тебя покусал? - спросил Доб.
  - Нет, кажется, нет. Просто я шла однажды из школы, поздно вечером, уже светила луна. Мне луна всегда казалась зеркалом, я словно видела на ней свое отражение. Даже смотрелась в нее иногда. А тут я вдруг увидела на луне волчью морду. Знаете, такую красивую, миленькую мордашку. Волки, они такие красивые... некоторые волки гораздо красивее людей.
  Доб приподнялся и посмотрел в щелку между ставнями. Оборотни перед музеем снова бушевали, бегали с пеной у рта, рыли землю и выдирали тонкие деревца вокруг. Особой красоты в них мальчик не увидел, но промолчал.
  - А потом вдруг я поняла, что стала волчицей. Что бегу по лесу, и всякая живность кругом замирает от страха, прячется. Даже кроты забираются поглубже в землю. А собаки в соседних деревнях истошно воют, поджав хвосты, и забиваются по углам. Это было так забавно...
  - Господи, господи, спаси и сохрани от этого, - пробормотала Лушка машинально.
  - Да нет, на самом деле это приятно. Чувствуешь себя сильной и всемогущей. И мне так не хотелось возвращаться домой. Не нужен мне был никакой дом. И все тебя боятся. Потом я поймала какого-то зайца и съела его. Как же хорошо мне стало!
  - И ты стала там жить, в лесу?
  - И в лесу, и в городах. По ночам я оборачивалась волчицей и бегала по окрестностям. Я любила путешествовать. Я всю страну оббегала, - с гордостью сказала Селина.
  - Ага, кусая людей и превращая их в оборотней, - еле слышно заметил Доб.
  - Иногда и нападая на людей, да. Сначала в целях самообороны. Потом я вернулась и встретила Мари.
  - Как в сказке про красную шапочку и серого волка, - криво усмехнулся Доб.
  - Но если ты узнала ее, то почему укусила? - с жалостью в голосе спросила Лушка. - Ведь это же была твоя сестра! Ты же говорила, что любила ее!
  - А почему я должна была лишать ее такого счастья - быть оборотнем? И вообще, не кусала я ее, - возмущенно сказала Селина.
  - Но как же так? Она же оборотень и сейчас здесь, может быть, даже среди этих оборотней? - спросил мальчик.
  - Давай посмотрим! - Селина вскочила на ноги и подошла к окну.
  Опасливо пытаясь держаться от нее на расстоянии, дети тоже выглянули наружу в соседнее окно.
  Волки, словно почувствовав их взгляды, вытянулись по струнке и застыли, как часовые. Они были очень похожи друг на друга, различались только размерами: некоторые были чуть поменьше, некоторые - побольше. По одиночке Доб не смог бы отличить одного от другого. Мальчик содрогнулся, когда их глаза вдруг устремились на него. Кажется, то же самое почувствовала и Лушка, потому что она задрожала и схватила его за руку.
  - Боже, какие они... ужасные! - прошептала она.
  - Да, она здесь, моя сестричка! - улыбнулась Селина с нежностью. - Вон она, моя умница-красавица!
  Волки начали вдруг прыгать, рыча и огрызаясь друг на друга, крушить еще не сломанные деревья, драться друг с другом так, что клочья шерсти летели по воздуху.
  - Ну посмотрите, какие они красивые! Какие изящные! Сколько грации в этой силе!
  - Боже мой, как они могут так! - прошептала Лушка на ухо Добу. - Если мы попадемся им в зубы, они раздерут нас в мгновение ока!
  - Точно! - с дрожью в голосе подтвердил мальчик.
  Селина попыталась открыть ставни, чтобы позвать сестру. Доб, переборов страх, схватил ее за руки.
  - Не надо, они же разорвут нас!
  - Легко! Они могут легко разорвать даже взрослого человека. Взрослого огромного быка на кусочки! - мечтательно сказала Селина. - Однажды...
  Один из оборотней с разбега бросился на стену, от глухого мощного удара музей дрогнул. Зверь упал, но тут же вскочил на лапы и отбежал в сторону для нового разбега.
  Доб прошептал сквозь зубы:
  - Христа ради, облик свой истинный яви!
  На секунду в волках промелькнуло что-то человеческое, знакомое, и снова пропало. Лушка, краем уха услышав его заклинание, тоже повторила его и отшатнулась, зажав руками рот: видно, узнала кого-то из своих односельчан.
  - Нет, пока мы здесь и музей хранит нас, им нас не достать, - сказала Селина грустно. - Так что мы в безопасности.
  Она отступила назад и вздохнула.
  - Значит, она твоя неродная сестра? - спросил Доб, поворачиваясь к окну спиной. Лушка рядом с ним продолжала бормотать молитвы, уткнувшись лбом в стену.
  - Не знаю. Этот человек... он же не случайно выбрал семью Дюпон для меня.
  - И ты совсем-совсем не знаешь, кто ты?
  - Я же говорю, меня звали Селена, - раздраженно ответила Селина-Селена.
  - И тебе много-много лет?
  - Невероятная пропасть! - вздохнула она. - Боже, я помню, на самом деле помню, как по моей земле ходили люди в таких металлических латах и со шлемами. У них были такие короткие мечи...
  - Здесь тоже есть железные доспехи и мечи, - заметил Доб.
  - Здесь не то. Здесь все ради традиции. А тогда они умели всем этим пользоваться. Знаешь, как они мастерски владели своими мечами! А копьями! А стрелами! Чтобы загрызть такого воина, требовалось много ловкости.
  Селена опустилась на пол и задумалась.
  - Меня называли Селена, и одно мое имя внушалось страх и трепет людям. Они уважали меня, приносили жертвы. Я призывала их, и нам жилось хорошо.
  - Тебе приносили жертвы? Как древним богам? - вспомнил Доб параграф из учебника истории.
  - Как древним. Как богам. Как положено быть. Да. Потом вдруг все кончилось. Не помню ничего. Я была в изгнании, в забвении спала. А потом пришел человек и разбудил меня.
  - Хорошо, что оборотни огня боятся, - сказала вдруг Лушка. - А то они бы могли поджечь музей. Запросто. Вон сколько хвороста надрали.
  - Я спала и ничего не ведала, и мне снились какие-то сны, - продолжала Селена, не обращая внимания на слова Лушка. - И когда этот человек разбудил меня, мне хотелось только одного - убить его. Но он дал мне это напиток... напиток забвения для богов.
  - Так ты богиня?! - воскликнул Доб скорее утвердительно, чем вопросительно.
  Впрочем, после встреч с оборотнями знакомство с божками уже не казалось ему таким невероятным. Он даже что-то читал о них.
  - Да, представляете, я, оказывается, богиня, - с коротким смешком ответила Селена. - Боже, я не верю в это сама! Но это значит, что я всемогуща! Я могу повелевать всем этим! - воскликнула она радостно.
  - Да придет царствие Твое, - бубнила Лушка чуть слышно.
  - Да, я вспомнила! - с торжеством сказала Селена. - Это правда! Так оно и было! Я встретила Мари и подумала просто, как хорошо было бы, если бы она тоже стала такой, как я... как нам хорошо было бы бегать вместе по лесам. И я призвала ее. Посмотрела на нее пристально. Она перекинулась, сразу и безболезненно. Это так легко - призвать. Я могла бы призвать вас, одним взглядом, даже не кусая.
  - Не надо, - быстро ответил Доб, но Селена только усмехнулась.
  - Разве это вам решать? Я могу... но, пожалуй, не буду.
  - Спасибо, - невпопад сказал мальчик, напряженно прислушиваясь к лихорадочной молитве Лушки.
  - Не потому, что не умею или боюсь чего... - напряженно сказала Селена.
  - Да мы поняли...
  - Мне надо подумать, - сказала Селена с видимым трудом. - Я пойду, пожалуй, одна в тиши подумаю. Не ходите за мной!
  Она с усилием встала, погрозила им пальцем и ушла. Доб тихонько поднялся на ноги и на цыпочках подкрался к двери: Селена дошла до еле теплящегося огня в очажке и села на полсть там.
  - Лушка, как думаешь, что делать нам теперь? - спросил мальчик, вернувшись к девочке.
  - Я не знаю. Посоветоваться бы с кем...
  - Уже не ждешь прихода князя? - с ехидцей спросил Доб.
  - Прихода жду, но вдруг мы не успеем его дождаться? Он-то точно придет, а оборотни - вот они. Доб прильнул к щелке и тут же отпрянул: прямо на него смотрел глаз оборотня.
  - Они подошли вплотную к стенам и грызут ставни, - с вздохом пояснила Лушка. - Неужто не слышно?
  В самом деле, легкий шум доносился снаружи.
  - Я думал, это они между собой рычат и грызутся, - сказал Доб.
  - Нет, они музей хотят разгрызть.
  - А у них получится?
  - Откуда мне знать? Посоветоваться бы с кем... - повторила девочка.
  - Пока эта... Селена сидит у огня там, на нас внимания не обращает, может, придумаем что-нибудь? Слушай, а если попробовать связаться с кем-нибудь типа телепатически? Ну, как я с тобой связываться, помнишь, ты меня еще отругала? С князем, или с Никитой, с Даниилом, например, а?
  - Не получится, - вздохнула Лушка. - Они наверняка все в мыслях тревожных об оборотнях, к ним не прорваться. Да и далеко они, ты так далеко не сумеешь. Я-то что, за три версты от тебя была, а они - гораздо дальше.
  - Я все-таки попробую, - пробормотал Доб и отошел от нее в угол.
  Мальчик сел на пол, закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Шум снаружи, где оборотни старательно подтачивали деревянные стены и ставни, отвлекал его, но все-таки ему удалось настроиться на нужный лад.
  Он увидел внутренним зрением Никиту, сидящего в маленькой комнатке перед окном; приятель тоже закрыл глаза и старательно шевелил губами.
  "Добрыня, это ты? Как хорошо, что я на тебя вышел! Только позавчера сдавал ментальную связь, на пять, между прочим, сдал! Вот и пригодилось! Ты где? Знаешь, в Китеже такой кошмар творится!"
  "Я в Китеже, что, разве не видно?" - подумал Доб, четко проговаривая каждое слово в уме. "Это - музей, знаешь, где он?"
  "Ух ты, здорово! Там в Китеже оборотни все перекинулись, знаешь? А ты по музеям на экскурсии ходишь! "
  "Я не на экскурсии. За нами гнались оборотни. Мы спрятались здесь, а оборотни снаружи, в лесу вокруг музея. Рвутся к нам".
  "А с кем ты там?"
  "С Лушкой. И еще с нами Селена, из Франции".
  "Селена? Богиня луны? Ха-ха, это шутка".
  "Это не шутка. Это действительно она. Серьезно, не спорь. И поэтому все оборотни перекинулись волками. Сейчас они пытаются пробраться к нам".
  "Зачем? "
  "Откуда я знаю? Даже Селена не знает".
  "Она там с вами? Боже! Вам не страшно?"
  "Нет времени бояться. Скажи, что нам делать?"
  "Да, вы попали круто. Это самое сложное задание, какое у меня было на экзаменах".
  "Господи, это не экзамен. Это жизнь!"
  "Значит, так. Тут передо мной все книги, я могу посмотреть. Но так вот что скажу: пока Селена там, оборотни будут волками".
  "Это мы поняли. Что делать-то?"
  "Говорили, туда князь направляется с дружинами. Они могут уничтожить всех оборотней, но вот Селене ничего сделать не могут. Не может простой смертный уничтожить божка. Никак. Вот, в учебнике написано: они имеют другую материально-духовную сущность".
  "Ты не учебник читай, ты советуй что-нибудь!"
  "Только не злись, когда злишься, связь ухудшается. Вам надо избавиться от Селены".
  "Понятно. Как - вот вопрос?"
  "Не знаю. Это мы еще не проходили. Может, я в учебниках поищу? Сеть познания у нас подключу".
  "А долго это?"
  "Не знаю. Хотя знаешь, мне пришла в голову мысль! Точно! Помнишь, тогда мы..."
  Лушка дернула Доба за руку.
  - Она идет сюда! Очнись!
  - Зачем ты отвлекла меня! - сердитым голосом прошипел Доб. - Мне Никита хотел сказать, что делать! Он что-то придумал!
  Селена возникла на пороге, как Она теперь была одета по-другому
  - Ну что, детки, что-то против меня замышляете? - спросила она грозно.
  - Нет, что мы можем замыслить против богини? - пожал плечами Доб. - Мы, простые смертные?
  Лушка вместо ответа сжалась в комочек, наклонила голову к коленям и закрыла лицо руками. Судя по всему, она снова начала читать молитву.
  - Мне нравится, когда простые смертные знают свое место, - кивнула Селена.
  - Да, конечно, - ответил мальчик автоматически. Он почти не слушал богиню, раздумывая, что же хотел сказать ему Никита. Сейчас, под пристальным взглядом Селены, связываться с приятелем было опасно. И если Никита был прав, решение этой проблемы у него было, оставалось только его найти в памяти.
  - Вы не спрашиваете, что будет дальше? - немного удивленно сказала Селена, когда молчание детей затянулось.
  - А... разве надо? - так же машинально ответил вопросом на вопрос мальчик.
  - Странные вы, люди, - задумчиво произнесла Селена, потом вдруг взмахнула рукой. - Посмотрите, кто это!
  Она раскрыла ладонь, чтобы посмотреть на свою добычу. Маленький серый комочек оказался эльфом. Его крылья помялись, маленькие ручки-ножки были сломаны, и сам он выглядел жалким и несчастным.
  - Эльф! - засмеялась Селена. - Вот он, глупый эльф, бестолковый и ненужный! Помнится, раньше мы забавлялись, уничтожая их стаями! Было так забавно метнуть маленькую молнию в эту серую тварь! Они так смешно пищали, сгорая! Мы так и называли это - поджарить эльфа! - Не надо обижать малыша! - срывающимся голосом пропищала Лушка. - Он же беззлобный! Он о животных заботится!
  - О животных забочусь я! - резко ответила Селена. - Они учат животных не слушаться меня, так что ж, мне их теперь любить? Впрочем, если хочешь, возьми его себе. Все равно он не жилец на этом свете!
  Она бросила эльфа девочке; та бережно взяла крошку в горсть и поднесла к губам.
  - Как ты, малыш? Что с тобой?
  - Если ему будет совсем плохо, - презрительно сказала Селена, - только скажи мне - я сожгу его. Чтобы не мучился.
  - Спасибо, не надо, - Лушка снова зашептала молитву.
  - Вот эти нахальные эльфы... гонишь их, гонишь, а они обратно лезут. Никак их не изгнать, проклятых...
  Селена пожала плечами и ушла.
  Изгнать, изгнать... знакомое слово крутилось на уме Доба, и тут он вспомнил. Изгнание языческих богов, картинка из ученической тетради Никиты.
  Доб подсел к Лушке.
  - Слушай, Лушка, помнишь, остров Буян, изгнание языческих богов?
  - Да, слышала кое-что... Ты думаешь, мы сможем так же Селену отправить? - отвлеклась девочка.
  - Я смутно знаю об этом. Ты-то что знаешь?
  - Только то, что много лет назад собрались люди и указали древним языческим богам путь на остров Буян, и те ушли. За ними пришел какой-то корабль и увез их из этого мира.
  - Я знаю! - прошипел эльф еле слышно. - Так все и было!
  - А кто за ними на корабле приплыл?
  - Посланцы господа нашего Иисуса Христа, ангелы по-простому. Михаил там, Гавриил, и много других.
  - А как же люди убедили богов пойти на остров Буян?
  - Ну, точно я этого не помню, но не без помощи Божьей, конечно.
  Эльф говорил с трудом; чешуйки с его сломанных крыльев осыпались на ладони девочки. Лушка бережно выправила пальцами крылья, но руки и ноги эльфа не двигались, так что он бессильно лежал на боку.
  - Ему бы надо подлечиться, - с жалостью сказала девочка.
  Эльф хихикнул жалобно: - Нашла время. Потом, сейчас дело делать надо.
  - Вот что я думаю, - сказал Доб. - Нам надо уговорить Селену отправиться на остров Буян. А там все в божьих руках, как говорится.
  - Как нам уговорить ее?
  - И как добраться дотуда? Как только вы выйдем из музея, оборотни вас растерзают. Ее не тронут, а вас разорвут на кусочки... я видел, как они это делают. С другими животными в лесу. Боже мой!
  Эльф попытался закрыть личико ручками в знак ужаса, но не смог.
  - А эльфы не могут их как-то задержать? - спросил Доб. - Ведь вы с животными общаетесь, а оборотни там - это волки.
  - Раньше, когда ее не было, немного слушались. А теперь вряд ли. Ее воля сильнее.
  - Но попробовать можете? - настойчиво допытывался Доб. Когда забрезжила надежда,
  - Можем попробовать, - согласился эльф.
  - Тогда лети к своим. Ты, кстати, лететь-то можешь?
  - Лететь могу.
  - Лети к своим, скажи, чтобы были готовы отвлечь оборотней, когда... Как бы вам знак подать? Что скажешь, Лушка?
  - Ну, это нетрудно. Они чувствуют, когда мне больно, например. Я могу порезать руку... или обжечь, и они узнают, что пора.
  - Это правда?
  - Правда, - кивнул эльф. - Мы это знаем. Как у всех животных.
  - Лушка - не животное! - возмутился Доб, хотя Лушка одной рукой махала ему, подавая знак не возражать.
  - А все равно мы чувствуем, если с ней что-то случается! - заспорил эльф. - Как у всех животных!
  - Да ладно, ладно вам пререкаться! - вмешалась Лушка. - Потом разберемся. А пока - лети, поговори со своими, пусть будут готовы.
  Эльф неуклюже перегнулся через край ладони и упал, в воздухе расправил поломанные крылья и полетел к окну. Дети подбежали к ставням, приоткрыли их, чтобы эльф смог протиснуться.
  - Слушай, там столько оборотней! Кажется, они чувствуют, где мы, там и собираются! Бежим быстрее в другую комнату! - схватил Доб Лушку за руку и потащил за собой.
  Они помчались по коридорам музея, моля, чтобы снаружи оборотни побежали за ними.
  Наконец дети оказались у входа, там, где горел огонь в очажке и молчаливая Селена одиноко сидела и глядела на языки пламени.
  Она подняла голову и посмотрела на них.
  - Соскучились? Что так бежали?
  - Мы... это... решили проверить, как ты, - промямлила Лушка.
  - Как мило. А как там этот эльф?
  - Он... его больше нет, - вздохнула девочка.
  - О да, конечно. Глупый маленький эльф, они все такие хрупкие, посмотришь на них - и они корчатся в судорогах. Ладно, садитесь, что стоите.
  - Ты такая грустная... почему? - спросил Доб, присаживаясь на полсть напротив нее.
  - Грустная. Одиноко мне. Мир изменился, я не чувствую его, как раньше. Когда я волчицей бегала по Европе, я не обращала внимания на такие мелочи. А сейчас здесь это так сильно ощущается. Почему, а?
  - Наверное, раньше были языческие боги, а теперь их нет. Поэтому тебе одиноко.
  - Может быть. А где все боги? Куда делись бессмертные? - Их больше нет в этом мире, - вмешалась Лушка, садясь рядом с мальчиком. - Они были изгнаны, и ушли, и нашли покой в других мирах.
  Селена грустно улыбнулась и покачала головой.
  - Этого не может быть. Здесь ведь кто-то есть. Я чувствую его силу. Она давит на меня... гонит отсюда. Иногда совсем не чувствую, а иногда так сильно... вот как сейчас.
  Доб ткнул локтем Лушку, покосился на нее: она снова была погружена в молитву, судя по опущенной голове и слабо шевелящимся губам.
  - Говоришь, они были изгнаны отсюда?
  - Да! - с готовностью подтвердил Доб.
  - И как это они ушли?
  - За ними приплыл корабль, а куда потом они отбыли, нам неведомо, - на секунду отвлеклась Лушка.
  - Вот оно как. Корабль. Интересно, куда они там все подевались. Трудно поверить.
  - У нас даже картинка в учебниках есть! - ответил Доб. - Там все показано.
  - Картинка? Надо же. Я никогда не видела такой картинки.
  - Я могу примерно нарисовать! - вызвался мальчик.
  - Хорошо, рисуй. Найди листок какой-нибудь... художник.
  - Листок? - недоверчиво спросил Доб. - Где я тут найду чистый? Это же музей, а не магазин канцтоваров.
  - Ах ты горе луковое! - ласково сказала Селена. - Сейчас дам тебе. Такую ерунду - и то самой приходится искать.
  Она прошипела что-то, поводила руками в воздухе и выдернула из огня большой белый лист. Из огня же она достала и длинный толстый карандаш.
  - Вот тебе, работай.
  И пока мальчик зарисовывал на листе картинку из учебника, а Лушка сидела со склоненной головой, Селена молча смотрела в огонь, словно собиралась найти там кроме бумаги и карандаша еще что-то ценное.
  - Да уж, так одиноко мне никогда не было. Тогда, несколько лет назад, когда я впервые перекинулась волчицей, я тоже переживала одиночество, но я нашла Мари, призвала ее и снова была не одна. Но тогда я еще не знала, кто я. А теперь... даже не знаю, что делать. Господи, теперь я проклинаю тот день, когда проснулась.
  - А как это было? - несмело спросил Доб.
  - Как? Подожди, сейчас вспомню. Я спала в хрустальной домовине, а потом пришел этот человек. Не помню, как его звали. Да и не знаю, я плохо запоминаю имена простых смертных, они мне ни к чему. Они слишком часто меняются. Он разбудил меня... не помню, как, помню только, что он протянул мне руку, помог выбраться на пол и предложил напиток, тот самый. Боже, мне следовало бы уничтожить его на месте, испепелить, но я не знала...
  Селена замолчала снова и не произнесла ни слова, пока Доб не протянул ей рисунок. Она долго рассматривала нарисованных богов, всходящих на берег Буяна.
  - Да, вот этого я узнаю, - грустно сказала богиня. - Я видела его раньше. Почти каждую ночь, когда работала. А теперь...
  - А теперь он изгнан и уплыл с острова Буяна на корабле. И там все они, им хорошо всем вместе, - быстро сказал Доб.
  - А это мысль, - согласилась Селена. - Отправиться туда, к ним...
  - К друзьям, - поддакнул мальчик.
  - У богов нет друзей, - высокомерно ответила Селена. - Мы выше этой чепухи. Но мысль мне нравится. Может быть, я была не самой умной из них всех... но среди них были жуткие мудрецы, и если они согласились на такой путь, значит, в этом что-то есть. Они на плохое для себя не согласятся. Как, ты говоришь, туда попасть?
  - Куда, на остров Буян? - едва сдерживая радость, уточнил мальчик. - Это тут недалеко, добежим вмиг.
  Доб покосился на Лушку. Она прислушивалась к их разговору, не поднимая головы, только кусала губы.
  - Ладно! - с энтузиазмом согласилась Селена. - Идем сейчас! Покажи мне дорогу!
  Доб с трудом осторожно приотворил тяжелую дверь и выглянул наружу: оборотней рядом не было. Селена вытащила из пламени короткий сверкающий меч и одним взглядом затушила огонь. Все трое они вышли из музея: дверь распахнулась перед ними. Доб огляделся по сторонам: всюду стояли одинаковые деревья. Где океан и остров, мальчик не знал.
  Селена подняла голову вверх, закрыла глаза и через секунду определила:
  - Океан - там.
  Они побежали по лесу, без дороги, туда, куда указала Селена. Нехожеными тропами, - подумалось Добу. Селена легко бежала, словно действительно по свободному ровному полю, а дети с трудом продирались по чаще. Им постоянно попадались под ноги кусты, кочки, деревья вставали на пути совершенно неуместно. Ребята начали отставать от Селены, и она приостановилась, ожидая их.
  - Вы бы поспешили, - сказала она холодно, когда они поравнялись с ней. - Там, позади, я слышу, как бегут волки по вашим следам. - Да, мы спешим! - торопливо подтвердил мальчик. - Еще чуть-чуть осталось?
  - Мы совсем рядом, - усмехнулась Селена и бросилась вперед.
  Дети потрусили следом, тяжело дыша. Лушка постоянно отставала, вскрикивая от боли время от времени, когда ветки кустарников хлестали ее по рукам.
  - Что там с тобой? - крикнул Доб на бегу.
  - Рука болит, - крикнула Лушка в ответ. - Не жди меня, беги за ней.
  Мальчик послушно прибавил ходу. "Да, это не Большой приз вам", - подумал он неожиданно. Вскоре деревья начали редеть, и он выбежал на берег. Селена стояла спиной к нему и рассматривала остров за проливом.
  - Это он, - сказала она, не оборачиваясь.
  Доб молча подошел к ней и посмотрел на остров.
  Вода в проливе сильно поднялась и плескалась у самых их ног. Высокий прежде берег превратился в пляж, уходящий в море.
  - Я думала, здесь будет мелко! - заметила Селена резким тоном.
  - Я тоже. Они же вброд перешли, я помню по картинке, - робко ответил мальчик.
  - А здесь глубоко. Плыть туда... бр-р-р. Не люблю.
  - А пройти по воде? - неуверенно предположил Доб.
  - Ходить по воде? Да это невозможно. Чтобы кто-то ходил по воде - так не бывает. И посмотри, ни лодки, ни паромщика... - с досадой воскликнула Селена. - Нет, если мне чинят такие препятствия, я точно хочу туда!
  Тяжело дыша, из леса вышла Лушка. Она сразу заметила перемены в океане и острове.
  - Боже, как море разлилось! Такого никогда не было!
  - Лучше скажи, что теперь делать! - прервал ее удивленные восклицания Доб.
  - Не знаю. В легенде говорится, они вброд перешли пролив. Да тут всегда воды было по пояс, не глубже. Ты же помнишь.
  - А перелететь как-нибудь ты не можешь? - несмело спросил Доб, и Селена только презрительно фыркнула.
  - Если бы у меня были сандалии с крылышками, то запросто. А так... нет.
  - Да и нельзя, кажется, туда перелететь. Только перейти, - с дрожью в голосе сказала Лушка.
  - Ты боишься? Не бойся, не дрожи, - снисходительно ответила Селена. - Ничего страшного. Эти волки... в крайнем случае, если они захотят растерзать вас, я просто вас призову... и вы будете такими же, как они. А они на своих редко нападают.
  - Я не поэтому. Знаешь, я думаю, что ты сможешь пройти по воде.
  - Как это? Ты в своем ли уме, девочка? - презрительно сказала Селена.
  - Даже люди могут ходить по воде, если...
  - Если что?
  - Если на то будет воля Божья. Понимаешь? Мы помолимся, и ты сможешь пройти по воде. Согласна?
  Селена смерила ее презрительным взглядом, не удостоив ответа, но Лушка упрямо продолжала.
  - Пойдешь по воде, как посуху.
  - Кого мне надо просить? Кому молиться?
  - Нашему спасителю Иисусу Христу, понятно.
  - Что ж, своего отца я тоже время от времени просила... и брата, и даже племянников и прочую мелочь родственную. Почему бы не попросить и вашего Бога?
  - Тогда опустимся на колени и повторяйте за мной.
  Поворчав недовольно для вида, Селена опустилась на колени рядом с девочкой и Добом.
  - Господь наш и спаситель, сила твоя неисчислима, и все, что Ты захочешь, исполняется, просим, помоги Селене добраться до острова, пройти по воде как посуху, чтобы покинуть этот мир. Аминь! Ну иди, попробуй! - скомандовала Лушка Селене.
  Селена легко вскочила на ноги, подошла к кромке воды и осторожно коснулась ногой волны.
  - Забавно, вроде бы держит, - весело воскликнула она и сделала шаг.
  Доб с напряжением следил за ее передвижением. Лушка дернула его за рукав:
  - Не отвлекайся! Мы должны продолжать, чтобы она смогла пройти!
  - А что, разве уже не достаточно?
  - А если она передумает и вернется? Нет уж, нельзя! Давай, повторяй!
  - Эй! - крикнул Доб вслед Селене. - Как подойдешь к острову, брось меч в воду! Буян с оружием не пускает!
  После этого он вместе с Лушкой занялся молитвой. Склонив головы, они произносили слова. Девочка от усердия закрыла глаза. Время от времени Доб бросал быстрый взгляд в сторону пролива: Селена медленно шла по воде, все больше приближаясь к острову. Но в такие моменты девочка левой рукой дергала Доба за рукав, чтобы он не отвлекался, хотя как она могла видеть, не открывая глаз?
  И в один из таких моментов Доб услышал громкий хруст веток в лесу.
  - Оборотни! - прошептал он горячо. - Они здесь! Бежим!
  - Нет, - прервала молитву Лушка и заговорила торопливо: - Во-первых, у нас дело, во-вторых, от них не убежать. Куда? Господи, помоги Селене добраться до острова, ибо велика воля Твоя на земле...
  Доб краем глаза взглянул в сторону леса: оборотни-волки выбегали из-за деревьев и остановились осмотреться с глухим рычанием. Рои эльфов вились над их головами и перед ними, словно удерживая от нападения. Селена же уже почти дошла до острова, но остановилась, оглянулась на берег и детей.
  Лушка снова дернула Доба за рукав.
  - Она уже почти дошла! Мы еще можем спастись, бежим куда-нибудь, эльфы их задержат!
  - Пока не дошла, не двигайся с места. Если она вернется, все это будет зря.
  Доб беспомощно взглянул на оборотней. Несмотря на все усилия эльфов, стеной вставших у зверей на пути, они явно собирались напасть, пригнулись к земле.
  - Господи, не оставляй нас в трудный час, - отчаянно зашептал мальчик вместе с Лушкой.
  И оборотни рванулись с места. Они налетели на ребят, сбили их с ног. Доб зажмурился, готовясь к смерти, и вдруг его отпустили. Он полежал неподвижно, потом осторожно приоткрыл глаза. Оборотни превратились в людей и пластом лежали на земле. Лушка на коленях рядом тихо смеялась, закрыв лицо руками.
  - Она дошла! Она успела! Господи, какое счастье! Она успела! Мы спасены!
  - Что случилось? Как это произошло?
  - Селена ступила на остров, и ее власть над этим миром кончилась! - прозвучал громовой голос сверху.
  Доб поднял голову: целое войско в металлических доспехах на лошадях стояло на берегу. Князь соскочил с коня и подошел к мальчику, поднял его на ноги.
  - Молодец, вы сделали великое дело!
  Мальчик оглянулся на остров: там на берегу Селена смотрела на них, окруженная легкой дымкой. Воды моря отхлынули и снова стояли низко. Небо снова стало голубым; жуткий желтовато-серебристый оттенок исчез. Эльфы тучей кружили над лесом. Превратившиеся в людей оборотни больше не нуждались в их помощи.
  - Мы спешили спасти Китеж, но я вижу, вы вдвоем управились ничуть не хуже нас, - улыбнулся князь, хлопая Доба по плечу.
  - Не вдвоем, - серьезно уточнила Лушка. Она все еще сидела на земле, с усталым видом. - Нам эльфы помогали. И, конечно, с Божьей помощью.
  - Конечно, само собой разумеется, - кивнул князь. - Только так. На том стояла и стоять будет земля русская.
  
  Глава 11, В которой все благополучно заканчивается
  
  И тотчас как из-под земли вынырнули люди, захлопотали вокруг ребят, укутали их одеялами, посадили на лошадей и отвезли к лекарке Василисе. Все это Доб помнил смутно, он словно провалился в какое-то забытье, глядя вокруг себя и ничего не видя. Лушка на лошади рядом с ним тоже еле открывала глаза от усталости.
  Василиса и Кощеевна напоили их целительным питьем и уложили спать.
  На следующее утро Доб проснулся в прежней комнате.
  Только за окном не голосила кукушка, и травы уже были разбросаны по полу.
  Мальчик быстро оделся и выбежал во двор.
  - Как спалось, герой? - приветствовала его Василиса.
  Двор был полон людей с больным видом: серые лица, тусклый взгляд. Они сидели на земле, опустив головы, и ждали очереди, когда Василиса осмотрит их.
  - Хорошо спалось, - ответил Доб, избегая глядеть на молодого человека, которого обследовала знахарка.
  - Вот и замечательно! Тут Лушка где-то бегает, найди ее да отправляйтесь на кухню, вас Кощеевна покормит. И Лушке скажи, пусть не отнекивается, у нас еда специальная, лечебная, для ослабленных пациентов, перенесших стресс.
  Доб нашел Лушку за домом, в саду под цветущей яблоней. Она сидела, подставив солнцу лицо и закрыв глаза. Мальчик присел рядом, погрелся на солнышке и заговорил:
  - Привет, как дела? Ты как? Василиса говорит, пора идти завтракать на кухню, они что-то специальное приготовили.
  - Понятно. Видел тех людей, там, во дворе?
  - Да, и что?
  - Что скажешь? Как они тебе?
  - Как-как... обычные больные. Ничего такого, люди как люди.
  - Оборотни это. Василиса их лечит. Говорит, здорово их перекидывания измотали. Да они и сами не рады. Хорошо еще, что почти ничего не помнят из того, что с ними было.
  - Не фига себе! - возмущенно сказал Доб. - Такое устроили тут и ничего не помнят.
  - Точно. Не помнят. Кстати, ты еще не видел на улице, что там творится. Хочешь посмотреть?
  Мальчик выскочил на улицу и пробежался по деревне. Заборы у всех домов были разломаны. Многие кусты и деревца вырванные с корнем, валялись на земле. Огромные ямы и кучи земли около них виднелись тут и там. Даже крыши и трубы на некоторых избах были разрушены. Сейчас люди старательно чинили поврежденные дома, закапывали ямы, вывозили мусор.
  - И так по всем окрестностям Китежа, - сказала Лушка, догнав мальчика. - У Василисы еще дом крепок, устоял, почти ничего не сломали, только забор изгрызли с улицы.
  - И что, люди так легко готовы простить этим оборотням? - возмущенно воскликнул Доб. - Все забыть?
  Услышав его крик, работающие люди остановились и приветливо помахали ему руками:
  - Привет, герой! Спаситель! Бог спасет за все!
  - Да, видишь, они не держат зла. Мы понимаем, что они не сами захотели... что они сопротивлялись, как могли. Ну, пойдем завтракать.
  Ребята вернулись к Василисе, проскользнули в дом на кухню, где радушная Кощеевна уже накрыла им стол.
  - Сами готовили, никакой скатерти-самобранки, - заметила она мельком. - Кушайте, кушайте, а потом на осмотр к Василисе. Если она решит, что вы в порядке, домой отправитесь.
  - Знаешь, - прошептала Лушка, когда Кощеевна отвернулась, - а Селена все еще на острове. За ней корабль не приплыл еще. В Китеже во всех церквях молятся. Хочешь, сейчас сбегаем на берег, посмотрим?
  - А как же Василиса?
  - А мы быстренько. Одна нога здесь, другая там.
  - Ладно, давай!
  Они выскользнули из кухни и задами побежали к лесу, а потом к берегу реки.
  Везде виднелись следы беснований оборотней: вырванные кусты, сломанные стволы деревьев, выдранные куски дерна. И, как люди в деревнях чинили поврежденные дома, в лесу животные вместе с эльфами трудились над лесными разрушениями. Они пищали вслед ребятам что-то радостное и благодарное.
  На берегу среди деревьев дежурили несколько воинов, среди них Доб узнал Невзора.
  - А, и вы здесь! - обрадовался юноша. - Пришли посмотреть?
  - Она все еще там? - почему-то шепотом спросила Лушка.
  - Да, все еще там. Никакого корабля.
  - Но ведь она может вернуться? - сказал Доб.
  - Да, но мы сразу узнаем об этом. Вода снова поднимется. И, честно говоря, даже не представляю, как она по высокой воде будет добираться сюда. Если только лодку сделает. Или плот.
  - И что тогда?
  - Тогда мы должны сразу сообщить в Китеж и ждать ее здесь. Но мы надеемся, она не захочет возвращаться.
  - Мы пойдем посмотрим поближе.
  Ребята вышли на самый край берега, немного размытый после высокого подъема воды. За проливом виднелись деревья острова Буян. Внешне ничего не изменилось.
  - Интересно, как она там? А можно ли туда сбегать? Посмотреть? - спросил Доб, скорее сам себя.
  - С ума сошел? - возмущенно ответила Лушка. - Лично я ни за какие коврижки не хотела бы снова встретиться с ней. Помнишь, как она: "Я могла бы призвать вас одним взглядом!" Бр-р!
  - А если она навсегда останется на острове? Что тогда?
  - Такого не может быть никогда! Потому что этого не может быть никогда, - твердо ответила Лушка.
  Доб пожал плечами.
  - Вы тоже здесь? - голос позади заставил их резко обернуться.
  Маришка, в черных джинсах и футболке, совсем как Селена день назад, исподлобья смотрела на остров.
  - Да, я бы тоже хотела побывать на острове, - сказала она быстро, прежде чем ребята успели что-то произнести. - Все-таки она моя сестра... Селина. Кому-то она и Селена, а для меня Селина. Она не такая плохая, как о ней говорят.
  - Наверно, - кивнул Доб. - Только ей лучше там. А вообще-то туда просто пройти. Здесь совсем неглубоко. Если вброд, то минут пять - и там.
  - Не ходи, и даже не удумай! - строго наставительно сказала Лушка.
  - Почему?
  - Потому что не по-христиански это - языческих богов любить!
  - Она - сестра мне, а не языческий бог! - со слезами в голосе ответила Маришка и отвернулась.
  - Ага, хороша сестра, заставила тебя перекинуться волчицей и всякие ужасы творить! - не унималась Лушка, хотя Доб дергал ее за рукав.
  - И что? Она же не нарочно, она не понимала, что происходит!
  - Да ладно вам спорить, - попытался утихомирить девочек Доб, но они обе посмотрели на него так сердито, что он предпочел пока помолчать.
  - А даже если не понимала! Все равно. Как поганая богиня может быть тебе сестрой?
  - Точно, у них же другая материально-духовная сущность!
  - Она не поганая! Она очень хорошая! Знаешь, какой она была заботливой? Какой ласковой и нежной? А когда мы играли вместе в детстве...
  - И все равно она больше не будет такой. Тогда она просто не помнила ничего о себе, а сейчас она все знает. Мы ведь были с ней ее последние часы здесь, мы видели! - запальчиво сказала Лушка.
  - Сестра - это сестра, это серьезно, - упрямо ответила Маришка. - Вот у тебя есть сестра? - Лушка отрицательно качнула головой. - Вот видишь, ты и не знаешь, что это такое!
  - Ну и иди к ней!
  - Ну и пойду!
  Маришка замолчала, отвернувшись от бывших товарищей-гридей.
  - Подождите, не ссорьтесь, - раздался тревожный голос Невзора. Он незаметно подошел к ребятам и теперь стоял в двух шагах от них. Его новенькая кольчуга блестела на солнце, а красивый шлем на локте болтался воздухе, время от времени ударяя о металл с легким звоном. Доб невольно вздохнул: красиво.
  - Я права! - быстро предупредила его Лушка.
  - Нет, я права! - ответила Маришка.
  - Мари, ты человек и должна жить среди людей, - серьезным тоном произнес Невзор. - Среди отверженных богов человеку делать нечего. Разве тебе плохо тут, с нами? Ты здесь найдешь себе сестер и братьев.
  Маришка нахмурилась и ничего не ответила.
  - Ничего, не бойтесь, с ней еще князь поговорит и батюшка, - прошептал Невзор ребятам еле слышно.
  - Я все слышала! - оскорбленно воскликнула Маришка и сорвалась с места, помчалась в лес, так быстро, как только оборотни умеют.
  - Ну, мы пойдем, - вежливо сказал Доб Невзору, застывшему с открытым ртом, взял Лушку за руку и увел за собой.
  Они вернулись к дому Василисы. Во дворе почти не осталось оборотней, только несколько человек у крыльца пили целительное зелье из больших кружек под присмотром Кощеевны. Старушка с огромным кувшином готова была подлить желающим добавки, но судя по кислым физиономиям, добавки никто не хотел. Сама знахарка ждала ребят на крыльце.
  - Где бродили? - спросила она, когда дети подошли поближе.
  - На берег к Буяну бегали. Мы там Маришку встретили...
  - То-то я смотрю, ее здесь нет, - вздохнула Василиса. - Ну да ладно, что ж поделать. Дайте-ка я на вас посмотрю, как чувствуете себя...
  - Мы хорошо, - быстро ответила Лушка.
  - А у тебя вообще ожог, лечить надо. Хорошо она себя чувствует, - ворчала Василиса, щупая пульс, заглядывая в глаза девочке. - А в остальном, правда, все нормально. Ну беги домой, как ожоги лечить, ты знаешь. И - отдыхать, отдыхать. Понятно?
  - Понятно! - энергично кивнула Лушка. Василиса подтолкнула ее к воротам, и девочка побежала на улицу.
  - Теперь ты, - знахарка поманила к себе Доба.
  С ним она проделала все те же процедуры: пощупала пульс, поглядела глаза, приложила ладонь ко лбу.
  - Да и ты почти в порядке. Теперь надо тебе отдохнуть. Ну вот в школе экзамен сдашь - и отдыхай. Спи, ходи на речку купаться, дома помогай по хозяйству...
  - Разве по хозяйству помогать - это отдых? - вздохнул Доб. - Может, я здесь лучше останусь?
  - У тебя экзамен, - сказала Василиса ласково. - Так что сейчас я отправлю тебя обратно на Большую землю. Даже самые геройские подвиги не освобождают тебя от контрольных работ, так ведь? И пожалуйста, не возвращайся, пока мы не позовем. Не заставляй нас ставить стражей, чтобы не пускать тебя в Китеж, пока тебя не позовут. Ладно?
  - Ладно, - нехотя ответил Доб. Больше всего ему не хотелось возвращаться на экзамен. - А может быть, я тут вам помогу? Вам ведь рабочие руки нужны? - солидно, подражая тону папы, спросил он на всякий случай.
  - Рабочие руки нам нужны, - сдержанно сказала Василиса, - но твои в зачет не идут. У тебя другая задача. Готов?
  Доб кивнул, и она, отведя его в сторону, быстро прошептала какое-то заклинание.
  Земля под ногами мальчика качнулась, и через секунду он упал на молодую траву в лесу неподалеку от деревни, где находилась школа. Доб вскочил на ноги и бросился бежать к школе. На тропе впереди него показалась Таня. С большой сумкой, полной книг, за спиной, она шагала на экзамен. Когда мальчик догнал ее, она шла, читая учебник и не глядя под ноги.
  - Привет, Тань. Хватит читать, а то споткнешься и упадешь.
  - Подожди, мне надо еще два правила повторить, - не отрываясь от книги, ответила девочка.
  - А, ты боишься, что за последние полчаса успела их забыть?
  - Нет, на самом деле я уже давно его не повторяла.
  - Вчера вечером?
  - Вчера утром.
  Доб хихикнул, но занятая повторением девочка отказывалась понимать юмор.
  - Тебе легко говорить. Думаешь, почему тебя от всех экзаменов освободили?
  - Потому что я в четверти хорошо работал?
  - Нет, на самом деле, Анастасия сказала Петровичу, на твоем фоне нашим придется всем двойки ставить.
  - Ну, к тебе-то это не относится, - пробормотал Доб.
  Таня закрыла учебник и сунула его в сумку. Потом снова закинула сумку на спину и сказала тревожно:
  - Знаешь, кажется, к нам на экзамен должна снова комиссия приехать. Проверить, как и чего.
  - Пусть приезжает. Да сегодня экзамен только по иностранному, чего ей, интересно, что ли, будет.
  - Да ну ее, - помотала головой Таня. - Без нее лучше.
  Доб пожал плечами, и до самой школы они шли молча. Судя по тому, как она шевелила губами, девочка все повторяла и повторяла правила.
  В классе собрались все учителя, вместе с Ларисой Алексеевной, и даже давешняя инспектриса сидела за столом. Все старшие ученики расселись за партами перед ними.
  - Вот эти у нас сдают математику, это в соседнем кабинете, вот эти - биологию, - поясняла Анастасия, - эти - историю, а эти - иностранный.
  - Понятно. Я побываю на всех экзаменах сегодня, - важно сказала инспектриса. - Начинайте!
  Ученики и учителя разбрелись по разным кабинетам.
  Доб и Таня сидели на задней парте; впереди Лариса Алексеевна разложила билеты и предложила подходить по одному. Добу учительница сказала:
  - Просто прочитаешь этот текст. Прочитать-то сумеешь?
  Доб кивнул.
  - И я тебе поставлю четверку, согласен?
  - А можно, я тоже только прочитаю, и вы мне четверку поставите? - крикнул Мишка.
  - А ты будешь отвечать как следует, - резко ответила учительница.
  Доб посмотрел на свой текст. Непонятные ранее слова складывались в незамысловатый рассказ о городе, где кто-то жил.
  - Пойдешь первым, - сказала Лариса Алексеевна, - пока инспектрисы нет. А то ей трудно будет объяснить, почему ты только читаешь.
  Через пять минут она вызвала Доба. Мальчик сел за парту перед ней и приготовился читать. В ту же секунду дверь открылась, и в кабинет вплыла инспектриса.
  - Не надо вставать, - разрешила она милостиво. - Кажется, я вовремя. Сейчас посмотрим, что ваши умники умеют.
  Она одарила Доба такой улыбкой, что ему стало не по себе. Кажется, даже Селены он так не боялся.
  - Ну читай, - дала знак Лариса Алексеевна, когда инспектриса села рядом с ней.
  Доб быстро прочитал текст.
  - Хорошо, все остальное он уже ответил, - бодро сказала учительница. - Так, четыре, и можешь быть свободен.
  - А я не слышала, как он отвечает, - возразила инспектриса. - Ну-ка, мальчик, давай, расскажи-ка нам, о чем ты прочитал. По-французски, пожалуйста.
  Доб прочистил горло и начал так, как говорил с Селиной-Селеной.
  - Это текст про город, но он неинтересный. Я лучше расскажу вам одну маленькую сказочку, про девочку Красную Шапочку, ее сестру - серую волчицу и как они жили в далекой стране Франция, а потом их привезли в нашу страну Россию...
  Лариса Алексеевна подперла кулаком щеку и заслушалась. Дети тоже отвлеклись от заданий и стали слушать монолог Доба. Только инспектриса недовольно морщилась и постукивала карандашиком по столу.
  Доб увлекся и рассказал почти обо всех своих приключениях за вчерашний день.
  - Потрясающе! - только и смогла сказать Лариса Алексеевна. - Пожалуй, все-таки пять. Ты меня просто потряс своими знаниями.
  - Я бы все-таки не стала ставить пять, - вмешалась инспектриса. - Раз решили ставить четыре, значит, надо ставить четыре.
  - Но за дополнительный рассказ надо ставить пять. И потом, если ему ставить четыре, то остальным-то что? Ладно, иди, Добрыня.
  Доб, крайне довольный таким поворотом событий, помчался домой.
  На крыше уже сидел знакомый ворон, с заинтересованным видом ковыряющий крышу.
  - Привет! - крикнул ему Доб, вбегая в калитку. - Ты ведь из Китежа?
  - Кар! - громко ответил ворон и спланировал на плечо мальчика.
  - У тебя для меня послание, да?
  - Примите голосовую почту! - подтвердил ворон чуть тише.
  - Ладно, не кричи так, на всю улицу. В дом пойдем.
  Мальчик помчался в свою комнату, морщась, когда коготки птицы царапали ему кожу через футболку. Ворон спланировал на подоконник, к золотой рыбке, с важным видом почистил перья, подождал, когда Доб сядет на стул рядом, и заговорил:
  - Примите голосовую почту!
  - Да-да, я готов!
  - Привет, Добрыня, это я, Лушка. У нас все хорошо. Избы уже почти все починили, все люди-оборотни совсем выздоровели. Василиса говорит, с ними будет все хорошо. С каникул ребята еще не приехали, но Никита мне весточку прислал, написал, что надо было делать, чтобы безопасно от беды избавиться. К счастью, все это уже не надо, мы же кое-как справились, - "кое-как!" усмехнулся Доб в этом месте, - но все равно интересно. Ну, Никита обещал тебе тоже отправить свои наброски. Еще я получила видеозаписи Большого приза и еще кое-какие видеозаписи из жизни Китежа, ну, попозже пришлю. Да, а Селена уехала, вот как только тебя на Большую землю отправили, так за ней корабль и пришел. А Маришка тоже с ней уплыла, перешла на остров, хотя ее уговаривали все, и князь приезжал, и все ей говорили: Останься, откажись от нее, а она: ни за что, Селина мне сестра, я ее не брошу. Жаль, конечно, но с ней отправился этот эльф, который нам помогал и которого Селена покалечила, он обещал присмотреть за Маришкой. Он же эльф, а она - оборотень, он за ней готов присматривать, как маленький юный ангел-хранитель... Ну ладно, пока, будут новости, я еще тебе пошлю сообщение. И ты не забывай, пиши. А пока - как сказала Василиса, отдыхай, и до скорой встречи.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"