Аннотация: Конкурсное. До финала не дошел, но пару хороших отзывов получил. Общая халтурность изложения частично окупилась образом тещи обыкновенной
Тиан откладывал поиски до последнего. В ход шли любые отговорки: от неподходящей погоды, до праздника в честь какого-нибудь малоизвестного прародителя. Одна проблема - теща, которая уже полгода не дает спокойно жить.
- Ах ты, кобель драный! Так и будешь сидеть, как гриб на пне? Вот дождешься, я тебя топором на перерождение отправлю! Иди ищи! Самира тебя ждет, несчастная, а ты... Как на сеновале валяться-миловаться - так первый на деревне, а как за женой сходить, так сразу в кусты, где девки голые незамужние ждут?
- Да какие кусты, мать? - оправдывался перед тещей Тиан. - Я же Самиру люблю.
- Так любить каждый дурак может! А как моя девочка, почитай, год домой не возвращается, как ее искать надо, так сразу и в кусты?
- Да какие кусты, мать?
- Где девки голые! Знаю я вас, кобелей драных! А ну пошел Самиру искать! Не пойдешь - хату ночью подпалю, чтобы тебя, кобеля, на перерождение отправить!
Тиан терпел-терпел, терпел-терпел, а когда до зуда в ладонях захотелось прибить тещу поленом, сбежал на задний двор выпускать пар - дрова рубить.
Дура у него теща. Дурой на нынешнее перерождение пришла - дурой и осталась. А ведь раньше, говорят, ничего была. Душевная и теплая, как солнечный майский лучик. Мужики, чтобы за ней поухаживать, в очередь становились. И только один сумел завоевать ее сердце. Хоть бы от Самиры отстала, а то четвертое перерождение не дает ей вырасти в родной семье - забирает в младенчестве и к себе в дом тащит.
Тиан сплюнул и поудобнее перехватил топор.
А вдруг эта бешеная, и правда, дом подожжет? С нее станется. Эта психованная баба никакой меры не знает. Если уж отправлять на перерождение, так проще ножом по горлу или камнем по голове, а не палить все хозяйство. Кто ж ей потом, дуре старой, отстраивать все будет, если и Тиан домой не вернется?
- Ты где, кобелина драный? Опять по кустам шляешься?
- Да какие кусты, мать?
Может, и тещу вслед за женой? Так ведь вернется, стерва старая, вообще житья не даст. Она же своего мужа, когда в кустах с какой-то девахой застала, ни слова не сказала, сходила домой, взяла косу и обоих под теми же кустами отправила на перерождение. Девка через месяц сорокой вернулась, а муж пропал.
- Пока Самиру не найдешь, можешь домой не возвращаться! И спать иди в свои кусты!
- Если такая умная, чего сама искать не идешь?
- Ах ты, кобель плешивый! Как на сеновале с Самиркой любиться, так всегда пожалуйста, а как искать ее идти, так меня посылаешь? У тебя совесть есть? Нету у тебя совести! И не было никогда! Только одно на уме! Хоть бы по деревне прошелся - присмотрелся, вдруг твоя жена там камнем у соседнего забора валяется?
- Ну и пройдись, что ты ко мне-то прицепилась! Она твоя дочь, между прочим!
- И твоя жена! Ты на свадьбе клялся? Клялся. Обещал быть вместе в горе, в радости и перерождении? Обещал. Так что же ты, собака, клятву нарушаешь?
- Так, все клянутся, и я клянусь. Что в этом такого?
- Ну, ты и кобель! Я в свое время клятву сдержала - за мужем в горы пошла! Каждый камешек, каждое деревце осматривала, а ты?
- Ну и что, нашла ты своего мужа? Не нашла! Где-то, небось, приложило тебя на полпути, или сама с горы свалилась! И теперь хочешь, чтобы я, как и ты, сто лет камнем в горах провалялся?
- Ну, ты и кобель! - теща развернулась и широким шагом направилась в дом. Теперь надо быть осторожным, вдруг эта дура с ножом выскочит. Да уж, жизнь камнем - не мед. Тиан и сам раз попал, хорошо хоть, галькой на дороге, а не булыжником в глубокой расщелине. Пять дней мучился, на шестой его телега колесом переехала и на две половинки разломила. Второе перерождение, помнится, он червяком отползал, а третье, как водится, опять человеком родился.
А Самира всего год домой не возвращается, чего теща такой переполох подняла? Видать, хорошо ей жизнь каменная в голову ударила.
Эту ночь Тиан спал чутко, поэтому вовремя услышал запах гари. Из щелей просачивались тоненькие струйки дыма и поднимались к потолку. Вскочив с постели, Тиан с разбегу ударился в дверь плечом, но тут же с воплем отлетел обратно.
- Дура! - проорал он, поняв, что дверь забаррикадирована с той стороны. - Вот ведь дура какая!
Ставни тоже закрыты наглухо, видимо, теща и их чем-то подперла, зато должен быть свободен выход на чердак.
С крыши было видно, как огонь пожирает дом со всех четырех сторон, а теща, опираясь на косу, стоит неподалеку и хохочет, как полоумная.
Рискуя отправиться в несвоевременное перерождение, Тиан переполз на другую сторону крыши и, оттолкнувшись, спрыгнул. Приземлился не сказать, чтобы очень удачно - что-то больно хрустнуло в бедре, но зато шея цела, и в огонь не попал.
- А-а! Вот ты где, кобель поганый! - теща, яростно размахивая косой, вылетела из-за угла.
Тиан вскочил, но больная нога подвернулась, и остро отточенная коса вспорола воздух над головой. Второй раз может так не повести. Крутанувшись на спине, Тиан здоровой ногой сбил тещу на землю, прижал своим весом и вцепился в горло.
- Вот ведь дура! - рычал он. - Дура старая, чтоб тебе камнем триста лет прожить!
Когда теща, издав последний хрип, затихла, Тиан без сил скатился на землю и остался лежать, глядя, как пылает его дом.
- Эй, Тиан! - радость прибежавшего с утра соседа была совсем некстати. - У меня для тебя хорошие новости!
- Что еще?
- У тебя тут палка в заборе побеги пустила. Молодые совсем, и недели нет. Я шел мимо, заметил. Гляжу, знакомое что-то. Никак, Самирка, думаю. И точно!
Бросив все, Тиан подхватил топорик и рванул за соседом к дальнему концу огорода. Там зеленела вбитая в землю березовая ветка. Точно, Самира! Тиан упал перед забором на колени и ласково приложился щекой к теплому дереву. Нашел-таки!
- Возвращайся, Самирочка, - прошептал он и, взмахнув топором, отправил жену на второе перерождение.