Река текла по асфальту стремглав, зелёный корабль свистел Марсельёзу, воробушек свил гнездо из рельс на Шпиле, Осёл пил кофе из булочки с марципанами...
А Ладислой, откусывая крохотными кусочками, растягивая удовольствие, вкуснейший батон с изюмом и луком, прогуливался по набережной Оттованки. Ныла зубной болью свирель о скором расставании с Одеской, Ладислой шибко радовался этому и аж светился от счастья.
Ну и, само собой, подсчитывал деньги, что сэкономит без Одески и её затрёпанных мелочишек, типа сломанного зонта с вензелями и кисточками, остова кровати, что требовала починки перед использованием её в качестве абажура в сарае с дирижаблем, бывших в употреблении автомобильных шин, кои Одеска планировала приспособить вместо карнизов.
Сладкий, аж карамельный, ветерок трепал непослушные кудри Ладислоя, подметая ими тротуар и взвивая к контактной сети молоденьких речных трамвайчиков. Яркие бабочки взлетали веером из под пумпонистых тапочек Ладислоя, гортанно квакая и разбрызгивая сапропель. Достав из глубокого кармана банан, Ладислой тщательно пожевал его, выдул огромный, с троллейбус, пузырь и, ухватившись всеми руками и одной ногой за ниточку, торопливо полетел домой, к вечернему тёплому молоку и пышкам с селёдкой.