Афанасьев Александр : другие произведения.

У кладезя бездны ч2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    часть 2

Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле...

Евангелие от Иоанна

   У кладезя бездны
   Бремя Империи - 5
   Часть 2
  
   Картинки из прошлого
   30 апреля 2005 года
   Итальянское Сомали, Могадишо
  
   Могадишо готовились к празднику. Дню рождения Генералиссимуса.
   Генералиссимусом был, конечно же, Мохаммед Фаррах Айдид. Его Превосходительство, кавалер ордена Честь нации, ордена Римского орла с мечами, креста "За военную доблесть" с двумя подвесками повторного награждения. Все эти медали - остались Айдиду от королевского правительства, когда шел процесс урегулирования. Фактически - его наградили за мужество и героизм, проявленное его бандами в боях с итальянскими поселенцами и колониальными войсками. Медали стоят дешевле, чем деньги, в конце концов - это всего лишь красивая медная подвеска на куске разноцветной плетеной ткани, верно? У Короля много медалей, одной больше, одной меньше - какая разница. Немало офицеров после этого возмутительного награждения подали в отставку, были даже те, кто публично отказался от своих наград, заработанных потом и кровью. Но короля... теперь уже бывшего короля - это не остановило.
   Потом, когда в Риме случился государственный переворот, Король отправился в изгнание, и была провозглашена пятая республика - и кто-то надеялся, что награждения отменят... да много тогда кто на что надеялся. Но награждения как то не отменили, может, забыли.
   Только новые флаги с SPQR и новые звания в армии, полиции и на гражданской службе говорили о том, что теперь - это совсем другая страна...
   Одна из основных дорог, разделяющих Могадишо на северный и южный - называется Дорогой Виктора Эммануила Четвертого, хотя ее так не зовут даже итальянцы. Ее зовут Торговая дорога, потому что с одного ее конца - рынок Бакараха, город в городе, крупнейший рынок страны и один из крупнейших в Африке, а с другой стороны - Доло Одо. Тот самый город, через который несколько лет назад в Эфиопию прошел человек с несколькими козами и тонной тканей на старой повозке...
   Этот же самый человек, постаревший, сухой как палка, черный от загара, выглядящий как доходяга - но на деле с мышцами, похожими на витые стальные канаты медленно брел по обочине дороги в числе других таких же. Он был таким дочерна загорелым и таким тощим, что он не был похож даже на европейца. Он был похож на поселенца... на сицилийца, прибывшего в эту страну два поколения назад, на бура - вууртрекера, бредущего по пустыне со своей повозкой, на изгнанного, потерявшего своего вождя мормона, бредущего в караване через соляную пустыню. Короче он был похож на человека, который многое повидал, многое изведал, прошел через десятки житейских штормов и сейчас бредет по африканской земле то ли в поисках работы, то ли в поисках места, где спокойно можно умереть. Такие люди, изгнанные с земель своих предков, никогда не возвращаются назад, они становятся частью Африки, этого жестокого, необузданного и загадочного континента и умирают здесь, становясь удобрением для красной как кровь африканской земли...
   Он никуда не спешил - потому что жизнь в Африке вообще неспешна. Внимательно и несуетно он смотрел по сторонам и его взгляд с равным равнодушием скользил и по торговым рядам, и по машинам, отчаянно сигналящим на дороге, и по старому ФИАТу с крупнокалиберным пулеметом, у которого стоят наводящие ужас хабр-гадир, голые по пояс, в черных противосолнечных очках, с автоматами за спиной, палками и шамбоками в руках. Все здесь ему было чужим - и в то же время все здесь было до боли знакомым, потому что его учили действовать в таких местах как это. Вот корова - низкая, жилистая, короткорогая, такие характерны для севера Африки и Аравийского полуостров - склоняется к большому долбленому корыту и хватает из нее смесь тростников, высушенных водорослей, рыбной мелочи и требухи и гашиша - именно это является пищей для местных коров, потому что ничего другого нет. Вот незамужняя женщина... типичная африканка, в ярком европейском одеянии, крикливом и обтягивающем, полная и самодовольная - европейская худоба здесь не в чести, женщины здесь нужны для продолжения рода, а полная женщина - сможет родить и вскормить гораздо больше детей, чем худая. За несколько бумажек по десять лир эта женщина будет принадлежать ему, как и почти любая другая на улице: местные женщины совсем не дикарки, они охотно идут на контакт с белыми, потому что у белых есть деньги, и с белым... как бы не считается, за это не будет мести. Сейчас - она несет домой купленную зелень и лепешки, а ночью - может пойти в клуб на подработку: здесь не гнушаются никаким заработком. Вот только эта женщина - ему не нужна и не интересна.
   Вот автобус - тоже типично-африканский, разрисованный наивно-ярким сюжетом охоты, с громадным багажником поверху, на котором навьючено вещей высотой с сам автобус и еще люди сидят. Некоторые стекла выбиты, на кузове следы от пуль, движок чахоточно кашляет, выбрасывая черный дым... наверное, этот автобус прошел не меньше миллиона километров, из них половину - по местным немилосердным дорогам. Но водитель будет эксплуатировать его до тех пор, пока он не развалится окончательно, и даже так - его кузов, наверное, послужит кому-то отличной основой для жилища.
   Это была не его страна, не его родина - но он научился любить ее. Его Родина - предала его, сбросила, как отыгранную карту в "бито" в безжалостной геополитической игре, разменяла на сиюминутное преимущество. Его сокамерники в колонии для жуликов и воров - после того, как убедились что он сильный и он мужчина в традиционном, местном понимании - приняли его как своего, приняли в свой круг. Он научился говорить на их языках, петь их песни и есть их еду. Он узнал их историю - с разборками племенных вождей, с предательством, с острым пламенем машингеверов в буше и воем пикирующих Юнкерсов. Германия была здесь - но в то же время ее здесь и не было, теперь он понимал, сколь тонка корочка высохшей земли, и какая бездна кипящей лавы скрывается под ней. У германцев, этих имперских варваров - есть часы, отличные часы - но у местных есть время. И рано или поздно - германцы не выдержат, дрогнут - и корка проломится под их ногами, а лава поглотит их, словно их и не было. И вернется та, старая дикая Африка. Известная нынче лишь по книгам исследователей и племена будут жечь костры на последних этажах опустевших бетонных коробок. Он с уверенностью мог сказать: так - будет.
   Но пока этого нет - он будет, как в тюрьме. Свой среди чужих. Чужой среди своих...
   Первым делом - он навестил то место, откуда отправляли его на задание - центр военно-морской разведки Италии. От него остались лишь руины - он не осмелился спрашивать местных жителей, как это произошло. Догадаться было несложно - заминированная машина, брошенная у дороги, у нужного здания - как не раз бывало. И скорбеть тут не о чем - в душе его была пустота. Сухая, звенящая пустота - как снег в Альпах.
   Соглядатай, смотревший за рынком - работал в одной из лавок, торговал дешевой одеждой. О том, что это соглядатай - Паломник понял, потому что у него никто ничего не покупал, его лавку обходили стороной - но он все равно торговал. Паломник понимал - зачем этот человек здесь. В Африке - вся буза начинается на базаре, все слухи тоже можно узнать здесь - вот этот торговец здесь и торчит. С сотовым телефоном, чтобы чуть что позвонить в полицию. Жизнь его стоит недорого, его убьют одним из первых, как только начнется - но он сознательно идет на это. Например - за то, что всех его сыновей возьмут в армию или в полицию - в голодном, полуразрушенном Могадишо, где невозможно жить землей это верный способ разбогатеть. Айдид плохо и нерегулярно платит, командиры требуют поборов - но если у тебя в руках автомат и право безнаказанно грабить и рекетировать - это значит много. Полицейский - голодным не будет...
   Паломник присмотрелся. Скорее всего - этот соглядатай поставлен нарочно на виду, есть еще один, более замаскированный - но про него так просто не узнать. Он пока никак не проявил себя, если не считать стрельбы в том поселке рыбаков, никто не знает про его намерения, значит - вероятность того, что соглядатай не задержит на нем взгляд больше девяноста процентов.
   Надо рисковать...
   Под аккомпанемент назойливых клаксонов и ругательств, вместе с несколькими другими африканцами, он перебежал дорогу, нырнув в мутные воды рынка Бакараха...
  
   В это же время, на вилле Сомалия в самом центре города, бывшей резиденции генерал-губернатора - проснулся сам предстоящий виновник торжества. Сам Мохаммед Фаррах Айдид.
   Он был совой, к тому же вчера сильно напился - потому то проснулся, когда солнце на небе миновало свой апогей. Проснулся он от жары и бурления в животе, которое сделало бы честь и падающей в котел воде водопада Виктории.
   Полностью голый, он добрался до санузла, совмещенного со спальней - и с облегчением избавился от плохо переваренных остатков вчерашнего обеда. Наверное, он позволил себе лишнего вчера... только не мог это вспомнить...
   Он долго шарил по стене в поисках цепочки для смыва - но в конце концов все же нашел и дернул ее. Зажурчала вода...
   Включив свет, он посмотрел на себя в обрамленное золотом зеркало. Лицо было распухшим как после укусов шершней - он как то еще в детстве нашел с друзьями гнездо в маленькой пещере на холме и полез туда...
   И чувствовал он себя так же плохо.
   Время сильно изменило генералиссимуса. Он растолстел, обрюзг и теперь гораздо больше напоминал традиционного племенного африканского вождя, чем раньше: говорят, знаменитого Лобенгулу могли нести только десять сильных воинов одновременно. Его лицо было нездорового цвета, серое, а глаза красные от излишеств, которые он себе позволял. Пока он сидел в Аддис-Абебе в отеле или мотался по приграничью, рискуя получить снайперскую пулю или оказаться в бомбовом прицеле итальянского истребителя-бомбардировщика, случайно нарушившего границу - он держал себя в форме. Не в последнюю очередь потому, что бы несчастен и сильно нервничал. Сейчас - он заполучил в свои руки власть, фактически стал генерал-губернатором и одновременно военным руководителем страны, в основном восстановил свои прежние связи относительно контрабанды - и денежки снова потекли в карманы. Как и всякий счастливый африканец - он отреагировал на свое счастье безумным удовлетворением двух своих основных инстинктов - жрать и трахаться. И то и другое он делал совсем уже в неумеренных количествах.
   Как обычно это и бывает у африканцев - с возрастом вкусы генералиссимуса стали склоняться к педофилии: в его гареме было около ста пятидесяти маленьких девочек, с одной из которых он сегодня провел ночь... а может быть и не провел - не вспомнишь. В основном - эти девочки были куплены на базаре - здесь ценились мальчики, воины и добытчики, а девочек могли просто продавать на базаре, если они кому-то были нужны. Забеременевших от него девочек варварски убивали - для этого во дворе была яма, в которую их вкапывали, а потом забрасывали камнями. Все было по законам шариата (генералиссимус не верил в шариат, но демонстративно придерживался основных его принципов). За изнасилование в этой стране - убивали женщину, как допустившую внебрачную связь. Семья часто была не против: изнасилованная была никому не нужна, а кормить ее тоже никто не хотел.
   Страной генералиссимус почти не правил: за него это делал его старший сын Абу. На четверть белый, он был капитаном морской пехоты Итальянского королевства*, добросовестно отслужил в армии - и сейчас возглавлял одновременно и боевые отряды хабр-гадир и службы безопасности Колонии. Генералиссимусу подчинялась только набранная им гвардия, охранявшая его сейчас. Проблему возможного государственного переворота - генералиссимус решил просто: в Швейцарии у него лежало завещание, открывавшее сыну доступ к тайным номерным счетам после его смерти - но только после ненасильственной смерти. Сын знал об этом - он не знал. Сколько там лежит денег - но подозревал, что у наркоконтрабандиста и атомного контрабандиста денег должно быть более чем достаточно. Так что - сын был больше всего заинтересован в том, чтобы отец был жив и здоров. По этой причине - генералиссимус редко появлялся на людях. В сущности, ему не так много было теперь надо. Вкусно и сытно пожрать - а потом новую маленькую девочку. Вот и все.
   Когда прорыгавшийся генералиссимус вышел из ванной - девочки уже не было. На шелковых простынях - он видел такие в одном фильме про любовь, растрогавшем его до слез и сразу заказал себе - остались только пятна, доказывающие, что что-то все-таки было...
   И хорошо. Генералиссимус все-таки был вождем своего народа и должен был доказывать это.Появился его помощник, тощий, сутулый, похо
   жий на богомола. Не говоря ни слова - он преподнес генералу накидку, в которой он предпочитал разгуливать по своей вилле как римский сенатор. Или как женщина...
   - Что на сегодня, хитрая ты скотина... - промолвил генералиссимус
   - Калвертон Альберт ждет вас с утра Ваше сиятельство...
   Калвертон Альберт был портным - одним из лучших портных, и не в Африке, а в мире. Генералиссимус был одним из его лучших клиентов: толстел так быстро, что то и дело приходилось заказывать обновки. А обновок надо было много - помимо гражданских костюмов нужны были несколько мундиров, каждый на свой случай и даже церемониальная племенная одежда. Каждый раз - Алберт прилетал замерять необъятную талию генералиссимуса и требовал денег и за это - но генералиссимус безропотно платил. Как то раз он услышал от человека с волосами цвета легкого металла и глазами цвета стали, что правильно пошитый костюм может скрыть полноту - и уверовал в это как в святое писание. Рейхскриминальдиректор, доктор Манфред Ирлмайер вообще то шутил - но генералиссимус принял его слова за чистую монету. Впрочем, Альберт и в самом деле был гением -хоть при этом и геем.
   - Что на обед?
   - Теленок в соусе, ваша светлость
   Генералиссимус любил, как ни странно, простые блюда
   - И еще приехал человек от Клода Даля, обсудить переделку интерьеров, ваша светлость.
   Клод Даль, парижский декоратор (точнее, уже его наследники) - немало обогатились от Генералиссимуса. Отдельным требованием была интеграция в любой предмет мебели - будь это и гарнитур а-ля Ришелье - мощной стальной конструкции, чтобы все это не развалилось под телом генералисимуса...
   - Скажешь, приму завтра...
   - Слушаюсь...
   Тяжело и неотвратимо, как тысячефунтовый бегемот - генералиссимус пошел в столовую, где его ждал обед
  
   30 апреля 2005 года
   Итальянское Сомали, Могадишо
  
   Примерно в это же самое время сын Пожизненного Президента - Абу Мохаммед Айдид, еще не потерявший стройность человек средних лет с европейскими чертами лица и кожей цвета какао - ехал в бронированном Пульман-Лимузине, который не могли доканать даже местные дороги, сколь тщательно и прочно он был сделан германскими инженерами. Впереди - шел бронетранспортер, а сзади - два бронированных внедорожника и грузовик с солдатами. С меньшей охраной - Абу Мохаммед Айдид по городу не передвигался.
   Он был неглуп, как неглуп был и его отец. Он понимал, что он давно уже не вождь племени, ни реальный, ни потенциальный - а всего лишь винтик в огромной и безжалостной машине, которую создал не он, и которую, он, конечно, не сможет остановить при всем желании. Шестерни провернутся - и машина пойдет крутиться дальше, с вязким чавканьем перемалывая людей. Те, кто управляют этой машиной - лицемерны и ханжески благочестивы - но при этом готовы убивать и убивать. Он попытался наладить контакты с теми, кто, как он думал против всего этого - и с ужасом убедился, что они тоже в системе, хорошо, что успел дать задний ход. Казалось, что выхода не было, хотя... и против них было противоядие...
   Ему казалось, что он нашел его. Пусть белые убивают белых. А он - постоит в стороне..
   Тяжело попирая колесами разбитый асфальт улицы Короля Виктора Иммануила Четвертого - конвой машин выехал на набережную Могадишо. Дальше - был грузовой порт, некогда самый загруженный на восточном побережье Африки и теперь только начинающий оживать. Порт, далеко выдающиеся в море бетонные улицы, образующие естественные гавани для судов - строили британские инженеры.
   Британские...
   Конвой въехал в порт. Поехал мимо поставленных в несколько рядов друг на друга стандартных сорокафутовых контейнеров. Абу Мохаммед Айдид нервно проиграл в голов весь рисунок предстоящего разговора...
   Машины свернули к последнему, четвертому пирсу. Там - грузилось в обратный путь судно типа general cargo, водоизмещением в двенадцать тысяч тонн. Сюда оно доставило груз риса - в обратный путь оно должно было уйти с совсем другим грузом. Официально - с металлоломом: Африка была крупным поставщиком металлолома на металлургические заводы Южной Европы.
   По борту судна стояли вооруженные автоматическими винтовками люди - но это никого не удивляло, то же самое было и на других судах. Неприятности грозили везде: в порту, на рейде, в открытом море. В стране было огромное количество бандитов, рекетиров, разбойников всех мастей, родов и видов, ворваться на корабль могли и ночью в порту, и на рейде, и уже в открытом море - где часть рыбаков переквалифицировалась в пиратов. Судно было уже разгружено, металлический лом представлял для пиратов малую ценность и, возможно, владелец переборщил с вооруженной охраной. Но, хотя... ему виднее, ведь охрана стоит денег и каждый человек вправе тратить свои деньги так, как ему заблагорассудится, верно?
   Сходни еще не убрали, солдаты из грузовика выстроились на пирсе, держа оружие наготове. Принц Абу вышел из своей машины, его тут же окружили верные боевики его племени. Две группы по два человека - вытащили из одного из внедорожников и потащили за ним к кораблю какие-то большие, в метр длиной и толстые цилиндры, хорошо упакованные и больше походящие на спальные мешки армейского образца.
   Внимательный, бесстрастный взгляд фотокамеры высокого разрешения наблюдал за всем этим с высоты в тридцать пятьдесят километров, делая снимок за снимком...
  
   * в реальности - старший сын Айдида, в начале девяностых врага номер один для американской армии - был американским морским пехотинцем.
  
   Вооруженных людей на судне оказалось многим больше, чем это было видно с берега, часть - прятались за контейнерами, сложенными так, чтобы было оборонительное сооружение. На надстройке - стоял замаскированный фальшпанелями крупнокалиберный пулемет, скорее всего не австро-венгерский, а русский НСВ с тяжелым стволом и оптическим прицелом, лучший в мире.
   Принц Абу пригнувшись, шагнул внутрь палубной надстройки. За ним несли два цилиндра, остальная охрана осталась на палубе. Лестница, проходящая через всю надстройку и заканчивающаяся дверью на капитанский мостик - была довольно узкой, крутой, идти по ней было тяжело...
   На капитанском мостике - капитана не было. Зато были вооруженные автоматами люди. Единообразный камуфляж и оружие подсказывало заинтересованному наблюдателю, что это не пираты.
   - Добрый день - поздоровался по-английски Абу
   - Селам, мой дорогой, друг, селам... - Анте Младенович, генерал сил территориальной обороны Банства Хорватского, щеголяющий в форме полковника аргентинского специального подразделения, известного как "Альбатрос" вечно молодой, ухватистый, с нешуточного вида пистолетом на поясе, раскрыл для объятий руки - что привело вас на мой корабль?
   Вообще то Младенович подозревал, что именно - в этом смысле Латинская Америка и Африка мало чем отличались друг от друга. Но всякую игру надо было играть с начала и до конца и он не намеревался облачать задачу своему визави ни на йоту
   Речь, конечно же, пойдет о деньгах. Которых всегда не хватает...
   - Наши дела требуют обстоятельного разговора. Товар.
   По знаку принца - контейнеры, в каждом из которых находилось по десять килограммов обогащенного урана - опустили на палубу
   - Между прочем, мой дорогой друг - заметил Младенович - совершенно не обязательно было нести их сюда. Не знаю, как вам - а все еще дорога моя половая жизнь.
   - Ко мне приходили - сказал принц
   Младенович с невозмутимым видом кивнул
   - Мы знаем.
   В самом деле...
   В капитанской рубке повисло молчание - никто не хотел делать следующий ход
   - Кто? - первым не выдержал Младенович. Его можно было понять - у него не было государства
   - Англичане.
   - Точно?
   Принц раздраженно подал плечами
   - Черт, я не знаю!
   Англичане... Младенович не показал вида, но - вот их то он и не ожидал. Он ожидал немцев, он ожидал итальянцев, он ожидал даже русских - но при чем здесь англичане? После произошедшего - им остается только зализывать раны, им рано возвращаться в высшую лигу, да и нет тут у них своего интереса.
   Или есть?
   - Черт может, что-то скажете по этому поводу? - психанул Абу
   Один - один. Младенович моментально отыграл подачу
   - Скажу, что вам не стоит паниковать, друг мой. Что вы им сказали?
   - Ничего.
   Младенович молча смотрел на принца
   - Вы с ума сошли? - снова не выдержал он - я ничего им не сказал.
   - Почему они пришли к вам?
   - Я не знаю. Они спрашивали...
   - О чем.
   - О контрабанде наркотиков. О транзите через порт.
   Оба собеседника понимали, что это может быть предлогом и не более того. Контрабанда наркотиков - это преступление тяжкое, но не государственное. Из-за него не будут вторгаться в страну, ставить новый режим и делать тому подобные штуки. А вот из-за ядерной контрабанды - будут, за это на куски порвут. Уроки Персии много чему научили: нельзя давать ни единого шанса. Ни единого! Еще не было случая, чтобы террористы взорвали ядерный заряд в крупном городе - но все понимали, что рано или поздно это произойдет.
   - Мне нужны деньги! - резко сказал принц
   Младенович щелкнул пальцами - и ему передали атташе-кейс размером с пистолетный
   - Как договорились. Боны на предъявителя. Номиналы в рейхсмарках и швейцарских франках. Десять разных банках.
   - Мне нужно больше денег! Я несу значительный риск. Вы понимаете, что они уже вышли на меня. Вы это понимаете!?
   - Смирно! - внезапно рявкнул Младенович
   Подчинение приказам осталось у бывшего офицера королевской морской пехоты в подкорке - щелкнув каблуками, он застыл по стойке смирно, прежде чем сообразил, что сделал.
   - Каждый из нас выполняет свою работу и несет свою долю риска, а потому и получает вознаграждение...
   - Кто им донес? Может быть, вы, генерал?
   С этими словами - Младенович не глядя, запустил руку в мини-кейс, схватил несколько листов дорогой плотной бумаги с водяными знаками, смял одними пальцами и сунул в карман. Принц Абу ошалело смотрел на это.
   - Не пытайся со мной играть в эти игры, дерьмо! - генерала Младеновича непросто было сломить, он сам ломал людей только так - ты всего лишь король большой помойной кучи и не забывай это. Ты получаешь свое только потому, что это для нас дешевле, чем послать бомбардировщики и вбомбить вашу страну в каменный век!
   Мини-кейс грохнулся на пол, бумаги веером разлетелись по полу.
   - Пшел вон! И знай свое место!
   Принц упал на колени и стал собирать ценные бумаги...
  
   30 апреля 2005 года
   Итальянское Сомали, Могадишо
  
   Когда конвой появился снова - Паломник уже ждал, сидя за рулем купленного им только что Фиата - 128. Небольшая, но верткая им крепкая машинка, неплохо сделанная - у нее двигатель не форсированный, а просто взятый от более старшей модели. Такие машины неплохо выступали в чемпионате Европы по ралли в конце семидесятых, потом - много их сплавили в Африку.
   Какое-то время он ехал за конвоем, потом, поняв, куда они направляются, отстал. Ему не было смысла подвергать себя глупой слежке ради еще одного кусочка ненужной ему информации. У него была цель - и эта цель была не в колонне.
   Эту цель - указали ему его командиры, прежде чем предать его. Но никто - не говорил ему, что приказ отменен.
   И потому - он повернул руль.
  
   Вилла Сомалия располагалась недалеко от берега, дорога от нее шла в сторону Нового порта, где наготове всегда должно было стоять быстроходное судно. Когда-то давно - эту виллу построили для итальянского генерал-губернатора, последний превратил ее в настоящий бордель, даже построил отдельное здание для своего гарема. Сейчас - ее превратили в нечто иное...
   Забор, прикрывающий виллу, был высотой от восьми до двенадцати метров в разных ее частях, это больше, чем в иных крепостях или тюрьмах. Через каждые пятьдесят метров - что-то вроде крепостной башни, видны бойницы и торчащие из них стволы. Через каждые десять метров - на стене по трафарету выписано предупреждение: "держать скорость не менее сорока километров в час, не останавливаться! Огонь открывается без предупреждения!"
   Тем не менее - около стены стоят машины, но все как одна - принадлежат племенным формированиям Хабр-Гадир, которые из боевиков внезапно стали местной милицией (есть итальянская полиция, но она вмешивается, только если дело касается белых, или если сомалийцы сами зовут). Переделанные пикапы и внедорожники, крупнокалиберные пулеметы, минометы, безоткатные орудия. В кузове одного - аж двадцатимиллиметровый Эрликон со стволом длиной в три с лишним метра. Милиционеры либо спят, любо жуют кат, либо ходят где-то. За пребывание здесь им платят деньги. Только на этих условиях они согласились прекратить войну*.
   Паломник - проехал мимо виллы, держа пятьдесят в час, как это и было предписано. О том, чтобы напасть на виллу - не стоило и думать. Можно подложить фугас на дороге - но для этого надо было быть черным, а не белым. Можно было обстрелять из миномета, миномет несложно купить на базаре - но даже с корректировщиком и информатором внутри - шансы все равно небольшие...
   Остается только празднование - в этот день генерал вылезет наружу из своего логова. И надо будет - не промахнуться.
   И с этой мыслью Паломник поехал дальше - а чернокожий парень на небольшом мотоцикле - последовал за ним...
  
   * У сомалийцев считается постыдным работать - вообще, как угодно работать. Есть поговорка - если ты мужчина, смотри на небо, а не на землю. Допустимым считается торговля, разведение скота и нападения с целью разбоя.
  
   01 мая 2005 года
   Итальянское Сомали, Могадишо
   День рождения Генералиссимуса
  
   Генералиссимус был не таким дураком, как о нем мог кто-то подумать. Нет, господа, он был далеко не дураком. Дурак - не смог бы выжить в волчьей стае на протяжении сороке лет, не смог бы победить в многолетней войне достаточно развитое государство, не смог бы вернуться к власти и восстановить каналы получения незаконного дохода, который был больше, чем кто бы то ни было мог себе представить. Генералиссимус Айдид смог сделать и то и другое и третье - и значит, он был умнее большинства европейских политиков, у которых время активной политической жизни - от одних выборов до других...
   Генералиссимус знал главное правило африканской политики: есть свои и чужие. Второе правило было: нет правых и неправых, есть сильные и слабые. Генералиссимус и не подумал на свой день рождения остаться в Могадишо и, скажем, обратиться с трибуны к народу. Вместо этого - он поехал в город Беледвейн, расположенный на самой границе с Эфиопией, Мекку контрабандистов и боевиков, ключевой узел сопротивления. Там - он должен был осмотреть город, произнести речь - и накрыть стол для представителей кланов, входящих в племенное объединение Хавийе, в который входил и клан Генералиссимуса - хабр-гадир, Объединение Хавийе было крупнейшим, в него входило до сорока процентов населения Итальянского Сомали...
   На следующий день на рассвете - в сторону эфиопской границы тронулся тяжелый караван. Этот караван был больше любого другого, какое вы можете увидеть в Африке, в нем было больше двухсот машин, грузовых и легковых. Кроме того, за караваном - ехали боевики хабр-гадир в своих машинах, так называемые силы местной милиции. Это еще не меньше ста вооруженных автомобилей. Конвой двигался медленно, не более сорока в час, боевики на своих автомобилях постоянно выскакивали за пределы дороги, джигитовали, стреляли в воздух... больше это походило на продвижение современной моторизованной орды Чингисхана. Машин на дороге почти не было - все знали о том, что кортеж генерала тронется в путь, и рассчитывали свой путь так, чтобы не попасть навстречу. Тем, кому не повезло - оставалось лишь съезжать в кювет и молиться, чтобы не пристрелили - просто так, ради скуки. Часто - так и делали...
   Следом, в числе прочих ехал ФИАТ, в котором сидел неприметный, загорелый до черноты пожилой человек. Его машина была нагружена мешками, в мешках был кат. Во время празднования дня рождения - генералиссимус одаряет своих охранников и соплеменников деньгами, просто разбрасывая их - и те с радостью тратят их, в основном на кат и прочий харам. Так что кат в это время - можно было продавать мешками.
   Выехав утром, в город они приехали только к вечеру. Они проехали мимо заброшенных полей - и полей засаженных, приносящих плоды, они проехали мимо разрушенных домов плантаторов и сожженных поселков, где жили белые переселенцы. Они проехали мимо все еще не покоренных поселков сицилийцев - те проводили кортеж злобными взглядами. В каждом таком месте была католическая церковь - а для боевика - сомалийца нет ничего лучше, чем поджечь церковь и выпустить кишки пастору. Вот только каждый сицилиец имел при себе обрез помпового или двуствольного ружья, в котором дробь пересыпана крупной солью и кристалликами крысиного яда, после которого не сворачивается кровь и человек умирает от потери крови. Так что конвой просто проезжал мимо таких мест...
   Немного отвлекаясь от темы... почему мятеж поддержало большинство коренных сомалийцев, ведь жили они при итальянцах не так то плохо, итальянская колонизация была очень мягкой, в отличие от британской, германской или бурской? А все то же - извечный африканский конфликт между земледельцами и скотоводами. Итальянцы земледельцы, они начали оседать на землю, распахивать ее, мелиорировать - в конце концов, здесь во времена Римской Империи снимали по два урожая зерновых в год, растили фрукты, оливки. Тем самым они лишили скотоводов - а большинство сомалийцев живущих не на побережье скотоводы - пастбищ и даже не столько пастбищ, сколько перегонных путей к ним. Начались конфликты - с одной стороны претензии в потраве посевов скотом, использовании мелиоративных водоводов для водопоя, с другой - в распахивании пастбищ и уничтожении извечных перегонных троп. Скотоводческие племена всегда более воинственны, чем земледельческие - им надо оберегать стада от диких зверей и лихих людей - но винтовка начала века ничто против автомата и скорострельной пушки броневика. Понесшие значительные потери от сицилийских, южноитальянских переселенцев, колониальных войск - скотоводы притихли, но озлобились. Потом кому то в голову пришла гениальная идея - что раз скотоводы так воинственны и умеют обращаться с оружием, а работы у них мало - пусть служат в колониальной армии. Так все и началось...
   Приехав на место, они стали ставить лагерь. Это было само по себе непросто - надо было накормить десятки тысяч человек. Фуражиры отправились в город, на рынок, скупая скот, который для такого случая согнали со всех уголков страны, привезли даже из Эфиопии. Из машин - разгружали громадные казаны, в них высыпали мешки риса и специй, варили рис и кукурузу на воде, взятой из местных источников: то, что в эти источники так же впадала канализация никого не волновало, в этой части Африки давно ставили пиво на верблюжьих испражнениях, потому что не было солода*. В спешно выкопанных земляных печах делали лепешки, ревели верблюды - для сомалийца-мужчины это лучший подарок. Ну и автомат, естественно...
  
   А примерно в это же самое время - в международном карго-аэропорту, который не в самом Могадишо, а в пятидесяти километрах южнее - совершил посадку военно-транспортный Юнкерс-400, по документам - с грузом риса. Иногда так фрахтовали самолеты, даже военные. Но самолет этот - встречали представители посольства Священной Римской Империи и так и не разгрузили...
   - Докладывайте, фон Осецки ... - сказал начальник второго отдела четвертого управления гестапо доктор Курт Зайдлер когда германский кортеж летел по недавно отремонтированной трассе до Могадишо со скоростью сто сорок километров в час
   - Особо нечего докладывать, герр Зайдлер - прусский аристократ фон Осецки имел солидное лобби как в МИДе так и в РСХА, поэтому представителя Берлина в чине рейхскриминальдиректора не боялся совершенно - генералиссимус сидит на вилле, жрет в три глотки, трахает малолеток и больше ничем не занимается. Его сын взял на себя всю текучку, но претензии на власть пока не предъявляет - если предъявит, старейшины клана запросто покажут ему его место, здесь все еще живут по дикарским законам. Итальянцы развесили эти свои флаги и задирают нос - они ведь теперь римляне. Но дальше побережья не суются, дальше, чем тридцать километров от побережья - это уже глушь, белых днем с огнем не найдешь. Если только старые поселенцы, которые и на белых то не похожи. В столице тихо, навели определенный порядок - теперь город поделен между представителями кланов, родственных Генералиссимусу, каждый из них содержит собственную милицию и взимает поборы с живущих - этакий феодализм по-сомалийски. Ну и... иногда собираются и устраивают набеги вглубь собственной страны. В основном, на деревни, где исповедуют не тот вариант ислама, какой предписано исповедовать.
   - Криминальная активность?
   Фон Осецки вздохнул
   - К сожалению не снизилась. Ночью на улицу не выйти. Правда, тех, кто попадается, показательно казнят, но это мало кого впечатляет. Жизнь здесь стоит дешево, экселленц, очень дешево.
   - Британское влияние?
   Фон Осецки рассмеялся
   - Вы шутите, экселленц? Когда старый Трипп выходит немного прогуляться - его совершенно не донимает мошкара. Она просто не выдерживает исходящего от него амбре. Здесь на британцев смотрят как на придурков.
   Зайдлер вздохнул
   - Кто у вас отвечает за первый сектор?
   - Наухман - настороженно ответил Фон Осецки - а что?
   - Выгоните его отсюда. Сегодня же. Отправьте его в распоряжение шестого управления, в Берлин - а доктор Ирлмайер с ним разберется, с бездельником.
   - В чем дело? - спросил фон Осецки
   - А вот в чем.
   Из кейса Зайдлер достал опечатанный сургучом пакет, плюхнул на колени послу.
   - Вскрывайте, вскрывайте.
   Фон Осецки сломал сургуч. Посмотрел на снимки.
   - Вот свинья... где это?
   - В порту, вестимо. С такими как Наухман - мы не только не приобретем новых зон влияния. Но и старые растеряем. Еще немного - и эта страна как спелый плод сорвется в руки австро-венграм и англичанам. На этом судне был генерал Анте Младенович - знаете такого...
   - Еще бы... вот предатели. Сукины дети!
   Зайдлер успокаивающе похлопал молодого посла, чей нынешний пост был только карьерным трамплином на пути в Берлин по плечу.
   - Не расстраивайтесь так, мой молодой друг. Для этого мы и сидим в Берлине - чтоб проконтролировать то, что нужно проконтролировать, подсказать, не дать мелким ошибкам превратиться в непоправимые. И здесь все еще можно поправить. Просто не нужно ничего скрывать от нас, хорошо?
   - Хорошо - сказал посол, глядя в глаза гестаповцу - я все понял. Что от меня требуется?
   Вот и еще один - наш.
   - Пока только устроить встречу с молодым вождем. Только и всего, друг мой. Только и всего...
   Конвой замедлял ход - по обе стороны уже летели виллы пригородов Могадишо. Сейчас они не стоили и десятой части того, что двадцать лет назад.
  
   Праздновать начали еще при свете дня...
   Все было примерно так, как было и тысячу лет назад. Верблюды, длинные столы, ломящиеся от еды, горящие костры, в которые кто-то, перебравший пива и ката уже успел упасть, крики, славословия в адрес именинника. В основном авторитетные боевики и главы родов были в примитивной одежде скотоводов - кочевников. Она очень примитивная - короткая юбка, кожаный ремень, что-то вроде римской туники, но намного короче - это на верхнюю часть тела, плюс шапочка, похожая на ту, какую используют евреи. То тут то там - затевались дикие танцы, кто-то кидал копье, рискуя попасть в своего соплеменника. На одной машине было звукоусилительное оборудование, кто-то врубил его на полную мощность. Играла какая-то простенькая, бессмысленная, на несколько аккордов, лишая последних остатков мозгов тех, у кого они еще оставались. Несколько боевиков затеяли импровизированную гонку на верблюдах, которую пришлось прекратить, потому что верблюд на полном ходу врезался в толпу болельщиков. Все это напоминало смесь традиционных африканских танцев, римских сатурналий и "дня дурака", который праздновался в некоторых европейских городах. Никакой нормальной охраны не было... это было так просто, что даже не верилось.
   Как не верилось и в то, что здесь когда-то была одна из житниц Римской Империи, величайшей из всех, какие знало человечество. Разгромленных храмы эпохи цезарей - остались свидетельствами того, как цивилизация может пасть под ударами варварства...
   Паломник лежал в одном из таких храмов, в развалинах. Перед ним - стояла винтовка Барретта с термооптическим прицелом и глушителем, та самая, из которой его пытались убить неизвестные несколько лет тому назад. Заложенная в тайник - она дождалась своего нового хозяина и теперь была готова к действию.
   Паломник же - сосредоточенно высчитывал поправку. Плюсом было то, что ему не приходилось делать это на скорую руку, времени хватало. Все остальное было минусами. Долгая отсидка в лагере, за время которой он не сделал ни единого выстрела, около двух километров расстояние до цели, на пределе видимости термооптики, почти незнакомая винтовка, которая несколько лет пролежала в земле, сама по себе винтовка не слишком точная, поскольку у нее подвижный ствол, мало того еще и глушитель. Отсутствие баллистического калькулятора, баллистических таблиц именно для этого типа пули, напарника, который мог бы сделать, или хотя бы перепроверить расчеты, ветер, взятый на глазок, восходящие потоки воздуха от костров, причем на завершающем участке полета пули. Ну, в общем - вы поняли.
   С помощью обычного, купленного на базаре калькулятора карандаша и обрывка бумаги - Паломник сделал расчеты. С сомнением посмотрел на получившийся результат... что-то ему подсказывало, что получилось не очень правдоподобно. Но и проверить расчеты иначе как выстрелом - он не мог.
  
   Колонна германских машин остановилась у казарм президентской гвардии - элитных черных беретов. После коротких переговоров - перекрывший проход танк взревев дизелем сдал назад. Конвой машин проехал в обширный двор военного городка, построенного итальянцами..
   - Я должен что-то узнать перед встречей? - спросил Зайдлер
   Фон Осецки пожал плечами
   - Ничего особенного, экселленц. Этот человек довольно цивилизован, он служил в итальянской армии...
   - Это говорит не в его пользу... - заметил Зайдлер, вылезая из машины. Про себя он заметил, что надо менять и Фон Осецки. Молодой засранец с мохнатой лапой наверху, он решил, что его продвижение по карьерной лестнице это само собой разумеющееся, а работу делать не надо, работа сделается сама собой. Тот же доктор Ирлмайер мог говорить минут десять про каждого заметного чиновника Эфиопии, он держал под контролем ситуацию в стране и знал все и обо всех. А тут... распоясались...
   Хотя... может быть в нем просто говорит ненависть простого парня из низов, вынужденного добиваться всего самой тяжелой и неблагодарной работой к аристократическому засранцу см красивой фамилией, который почему то считает, что весь мир ему должен. Решать дальнейшую судьбу Фон Осецкого будет в любом случае не он, а как любит говаривать доктор Ирлмайер "в разведывательной работе отбросов не бывает" И в контрразведывательной тоже...
   Проверить документы у них не посмели, равно как и обыскать. Это был страх перед белым господином - но в любой стране, заходящейся под контролем настоящей Римской Империи солдат, посмевший не выполнить свои уставные обязанности был бы примерно наказан. В сопровождении нескольких сомалийцев из Гвардии они поднялись на второй этаж, где был рабочий кабинет генерал-полковника Абу Мохаммеда Айдида, фактически правителя страны.
   Абу Мохаммед Айдид Зайдлеру понравился. Типично европеоидные черты лица - у его отца, впрочем, были такие же, подтянутая фигура - обычно африканцы, едва поднявшись, начинают жрать в три глотки. И самое главное - умные глаза. Это большая редкость у африканца - умные глаза. Обычно жизнь и племенной совет выносят наверх не самых лучших.
   - Салаан! - сказал доктор Зайдлер одно из немногих слов, которые знал на сомалике. Работая в Эфиопии он часто сталкивался с сомалийскими партизанами, боевиками, и запомнил некоторое количество слов на их языке
   - Вы знаете наш язык?
   - Я работал с вашим отцом.
   Принц встал, протянул руку.
   - Назовите свое имя... - сказал принц Абу Мохаммед Айдид, смотря на подозрительного немца. Немцы у него - почему-то вызывали оторопь.
   - Мое имя Зайдлер. Можете обращаться ко мне "доктор Зайдлер" - отрекомендовался немец - ваш отец не говорил обо мне?
   - Нет. Вы новый посол?
   - Нет, я специальный посланник Кайзера.
   Принц испытующе посмотрел на немца
   - Моего отца нет в городе. Но если вы спешите, вы вполне можете вручить верительные грамоты мне.
   - У меня нет верительных грамот.
   - Тогда зачем вы пришли?
   Доктор Зайдлер пригладил волосы. Он начал лысеть, хотя пока это было не очень заметно.
   - Помочь вам сохранить власть - если вы, конечно, желаете это сделать.
   - Я не понимаю вас.
   - Все просто - сказал немец - у нас есть все основания полагать, что ваш отец не вернется из своей поездки живым - и это не обсуждается. Мы не будем помогать ему сохранить свою никчемную жизнь и свою ничтожную власть. Этот человек гнусен, лжив, он привык предавать. Но мы можем помочь вам сохранить власть после смерти вашего отца.
   Принц Абу позвонил в колокольчик, вызывая охрану
   - Убирайтесь.
   Доктор Зайдлер встал с кресла.
   - Можете не трудиться. Подумайте только о том, что вы сами отвергаете протянутую вам руку помощи. Честь имею.
   Немец вышел из кабинета. Охранники вопросительно посмотрели на принца
   - Оставьте меня! - нервно сказал принц
   Охранники повиновались...
  
   Оставшись один - принц достал из стола плоский шкалик джина Бифитер, солидно пригубил, чтобы успокоить нервы. В голову - змеей вползала мысль, что он сделал глупость.
   Чтобы немного успокоиться - он откинул жалюзи, прижался лбом к холодному из-за кондиционера окну. Он и не подумал задержать или сделать что-то плохое с немцем - немцы никогда не прощали такого, а Эфиопия с ее армией - была совсем рядом.
   Немцы вышли к машинам. Время принимать решение.
   - Постойте! - он заколотил в стекло - подождите! Вернитесь!
   Немцы повернули головы. Один из немцев улыбнулся.
  
   Появление Генералиссимуса на сцене, где равно все было готово к действу - сопровождалось целым рядом ритуалов. Несмотря на то, что генералиссимус давно не верил ни в черта, ни в Бога, только в деньги - он прекрасно понимал, что ритуалы - повивальная бабка могущества. И потому его появление было варварски пышным... видимо, он прочел книги бура по имени Уилбур Смит, рассказывавшего об Африке и воспринял оттуда ритуал появления короля зулусов, изменив его в соответствии со степенью своей испорченности.
   Ровно в десять ноль-ноль, когда гости уже довольно сыты, но пьяны в меру - двое здоровенных голых стражников с мечами - откинули полог огромного шатра - и на сцене явился сам генералиссимус. На сей раз он был не в военной форме, положенной ему по званию и не в пошитом на заказ лучшими берлинскими мастерами скромном костюме - он давно в него не влезал. Генералиссимус был в традиционной одежде своего народа - юбке с кожаным поясом на голое тело и короткой тунике. Все это смотрелось настолько омерзительно - что наблюдавший за этим из развалин древнеримского храма человек прошептал ругательство...
   Пританцовывая, колыхаясь всеми своими телесами - генералиссимус продвигался вперед. Воины его племени, приглашенные на торжество боевики, выстроили живой коридор, они орали воинственные кличи (Паломник не слышал слов, но это видимо было что-то "насадим на копье всех белых") и стреляли в воздух из ружей и автоматов. Продвигающаяся следом за властелином прислуга - делала только одно: щедрой рукой сеятеля она зачерпывала монеты из больших тазов и кидала их по сторонам, в толпу. В темноте - копошились люди, за монеты шла форменная драка, воинов толкали в спины - и просто чудо, как это все не перерастало во всеобщую свалку...
   Наконец, генералиссимус вышел в освещенный круг. Он что-то проорал и хлопая ладошами, стал танцевать. Ему кто-то кинул копье, он подхватил его и стал им размахивать и потрясать, не прекращая свой танец. Габариты вождя нации не позволяли сделать сколь либо осмысленные танцевальные па - и весь танец сводился в перетаптыванию на месте, жалким попыткам подпрыгивания, воинственным кличам и сотрясанию воздуха копьем. Но толпа, уже успевшая курнуть бума - вела себя как заведенная...
   Паломник тяжело вздохнул. Термооптика работала на пределе, он не был уверен в своих расчетах. Но ничего другого у него не было.
   Заняв позицию за винтовкой, он прицелился и выстрелил...
  
   - Кто собирается покушаться на моего отца? - спросил Абу
   - По нашим данным - клан Абгааль - ответил лысоватый немец
   Ну, конечно же... Клан Абгааль, трудно было ожидать чего-то другого. Как он сразу не догадался...
   История Сомали последних ста пятидесяти лет - это история противостояния кланов Абгааль и Хабр-Гадир. Абгааль - правили страной до тысяча восемьсот семидесятого года от Рождества Христова, до того времени, как пришли итальянцы. После этого - они ни разу не поднимались к вершинам власти: их клан был истощен войной с итальянцами, и уступил первенство клану хабр-гадир, проживающему дальше от Могадишо. Хабр-Гадир проживал ближе к границе - в то время как Абгааль контролировали саму территорию Могадишо и ее окрестностей. Хабр-гадир выдвинулись при итальянцах, практически все сомалийцы, каким удалось добиться много при итальянском господстве - представители хабр-гадир. Он сам и его отец - тоже хабр-гадир. Но и абгааль и хабр-гадир входят в племенное объединение хавийе, что делает невозможной междоусобную войну. Точнее - это хабр-гадир не могут вырезать претендующих на власть абгаалей, потому что против них выступят все остальные члены кланового объединения. Абгаалям проще - они могут свободно интриговать против хабр-гадир искать себе союзников и делать все, чтобы вернуть власть. Их все еще было больше в Сомали и думать о том, что они забыли про то, как были у власти - было наивно. Тот, кто так думал - не знал Африку.
   И в качестве союзников - они могли взять германцев. А почему бы нет? Они договорились с итальянцами, пролившими здесь столько крови. Почему абгаали не могут договориться с германцами, а?
   И значит, это предложение может быть провокацией. Нужно соблюдать особую осторожность, может, абгаали только и ждут свары в стане хабр-гадир. Род, где сын убивает отца - править не может, не имеет права править...
   - В таком случае - мы должны предупредить покушение.
   - Мы? - нехорошим тоном сказал немец
   - Я - поправился бывший итальянский морской пехотинец
   Немец равнодушно пожал плечами.
   - Вижу, вы так ничего и не поняли. Дело ваше. Всего хорошего...
   И протянул руку.
   Рукопожатие - в Африке не слишком то распространено, в отличие от Европы, в Африке давно не видевшиеся друзья при встрече обычно обнимаются. Но принц Абу Мохаммед Айдид был воспитан в европейской культуре, служил в европейской армией. И поэтому - увидев протянутую руку, он шагнул вперед, чтобы пожать ее, чисто инстинктивно. Ничего плохого от этого лысоватого, похожего на бухгалтера или правительственного чиновника средней руки немца - он не ожидал.
   И в следующий момент - оказался рожей на столе и с вывернутой до боли рукой, это было так неожиданно, что он не смог провести контрприем. Он забыл о том, что если немцы куда-то приходили - они не играли по местным правилам, они устанавливали свои, еще более страшные. И просто так - ни один немец в Африку попасть не мог.
   - Если ты хочешь играть со мной в игры, верблюжье дерьмо... - проговорил немец, удерживая принца в неловком и унизительном для него положении - пусть так. Но не забудь рассказать своему отцу, как ты связался с британской разведкой, как ты сдал им схему в порту в обмен на безопасность и поддержку. И как ты через них - тайком от своего отца отправляешь деньги в Гонконг. Ну, что скажешь?
   Немец внезапно отпустил принца. Бросил на стол фотографии.
   - На, полюбуйся. И знай - Цепеллин вышел на огневую позицию в пятидесяти морских милях от Могадишо. Как думаешь, сколько времени потребуется летчикам Люфтваффе, чтобы стереть вашу грязную страну в порошок!?
  
   Сначала - Паломник не понял, что произошло. Он даже подумал, что винтовка не выстрелила - хотя воздействие отдачи винтовки калибра 12,7 миллиметра не спутаешь ни с чем. Нет, винтовка сработала как надо - только попадания не было. Совсем...
   При стрельбе на дальние расстояния такое бывает. Поле зрения прицела все таки ограничено, и если ты сделал грубую ошибку - попадание может быть и вне пол зрения прицела. После такого - часто самое лучшее, что ты можешь сделать - это уносить ноги. Потому что в нормальных армиях мира всегда выделяются наблюдатели, попадание пули тем более калибра 12,7 они засекут, подадут сигнал тревоги - и в обратку - ты получишь бандероль из самого навороченного в мире снайперского ружья - выведенной на прямую наводку скорострельной пушки.
   Но в данном случае произошло что-то непонятное.
   Он мог ошибиться по горизонтали - из-за ветра, у него не было возможности нормально определить ветер, в попадании по вертикали он был почти уверен. Ну, по крайней мере уверен настолько, что если бы он ошибся по вертикали - пуля попала бы не в вождя а в одного из боевиков, окружавших его. Но попадания не было вообще, там, где был праздник кричали и стреляли - но по совершенно другому поводу.
   Он решил еще раз проверить расчеты.
  
   Тем временем - генералиссимус устал перетаптываться на месте - и пошел к своему законному праздничному месту - это было что-то вроде низкого трона, сделанного специально под его габариты и вес. Усевшись туда, он махнул рукой - настала пора его подданным станцевать танец преданности для него.
   Первым - был глава одного из кланов, занимающихся разбоем. Он принадлежал к роду Дауд - и не придумал ничего хитрее, чем преподнести в подарок генералиссимусу собственную дочь. Тем самым - он намеревался породниться с вождем вождей и укрепить влияние своего рода. В конце концов - в его роде подрастало немало достойных воинов, и вместо того, чтобы грабить на дороге они были достойны того, чтобы грабить в Могадишо. Это сытнее и безопаснее...
  
   Второй раз - Паломник выстрелил, когда генералиссимус встал в полный рост на своем низком помосте - идеальная цель, он выделялся над своими воинами на две трети своего роста, промахнуться по нему было не проще, чем по слону. Выстрел - механизм сработал четко, выбросив стреляную гильзу.
   Промах!
   Снова пуля улетела в никуда. Паломник, европеец, представитель древней восходящей еще к Риму культуры - начал думать, что что-то здесь не так. Все-таки он несколько лет просидел в тюрьме вместе с африканцами и поневоле перенял часть их привычек, легенд и верований. Все это - было не просто так, над этим нельзя было смеяться, как это делают глупые туристы, приехавшие в Африку на две недели отпуска. Когда сидишь ночью в буше у костра, и тебе кажется, что ты на другой планете... в голову всякое лезет. В одном из отрядов был знахарь - он готов был свидетельствовать на суде, что этот знахарь помогал не хуже, чем армейский полевой санитар, к нему даже немцы из охраны ходили. Слышал он и про амулеты, которые превращают пули в воду...
   Вот только не думал, что самому придется с этим столкнуться.
  
   Тем временем - генералиссимус - решил продемонстрировать свою мужскую силу.
   Девица, которую ему привели - явно была с примесью чисто африканской крови, не похожая на сомалиек и тем более - эфиопок. Ее лицо было круглым как луна, глаза узкими как у жителей Сахары, зад был слишком большим для европейки - на него можно было ставить поднос. Она еще не успела разжиреть, как типичная африканская матрона и выглядела привлекательной даже для европейца...
   Мохаммед Фарах Айдид подошел к своей новой жене вплотную, та смотрела, как и положено - в землю и на ней не было ничего, кроме короткой юбки. Бесновалась толпа.
   Под крики боевиков - генералиссимус повернул девицу спиной к себе - и тут вся верхняя часть его тела буквально взорвалась...
  
   Pater noster, qui es in caelis; 
sanctificetur nomen tuum; 
adveniat regnum tuum; 
fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra. 
Panem nostrum quotidianum da nobis hodie; 
et dimitte nobis debita nostra, 
sicut et nos dimittimus debitoribus nostris; 
et ne nos inducas in tentationem; 
sed libera nos a malo. Amen**. 
   Паломник не был особо верующим человеком. Нет... он веровал, в окопах неверующих не бывает, как сказал один человек... но в то же время он веровал по-своему, в добро и зло, в Бога, который награждает за праведное и карает за дурное... и совершенно не обязательно ходить в церковь, чтобы поговорить с ним... нужно просто делать доброе и он обязательно услышит. В сущности - его вера была многим чище, чем вера некоторых лицемеров в больших городах. В лагере, где он сидел - была лютеранская церковь, и был священник... немцы никого не отлучали от церкви и предоставляли заключенным возможность обратиться к Богу. Он зашел в церковь всего несколько раз за все время своей отсидки... но сейчас он обратился к Богу с молитвой, понимая как дико это выглядит - он просит Бога помочь ему убить человека, совершить еще один смертный грех, в дополнение к той длинной череде смертных грехов, которыми он уже отяготил свою душу. Он молился Богу, чтобы тот помог ему убить человека, который совершил в своей жизни очень много зла, развратил и разложил целую страну - и готов был творить зло дальше. Он прочитал Отче наш - а потом молился, как умел...
   Господи... я понимаю, сколь это неправильно... но все же дай мне сил свершить задуманное... ибо нет возможности победить зло иным путем, и только таким... можно если и не победить зло, то убрать с дороги одного из тех, кто его творит и заставляет творить других. О, Господи... ты видишь его и видишь меня...скажи... кто из нас должен остаться и продолжать жить, а кто - должен умереть, ибо нет другого пути, как очистить это место от безбожия и скверны... Господи... если я твой солдат, направь мою руку, и сделай верным мой выстрел... аминь...
   Третья пуля произвела ужасающие разрушения.
   Она попала в плечо сбоку, прошла через все тело и оторвала обе руки, а так же - разорвала позвоночный столб. Генералиссимус Айдид умер, так и не поняв, что с ним произошло... вот он был жив, и вот он умер, рухнув на землю, как поверженный выстрелом охотника слон... и багровая кровь вождя хлынула на сухую, утоптанную землю, орошая ее...
   Сначала - все негры тупо смотрели на произошедшее. Потом - завизжала девица, ее визг резанул по нервам - и началась давка. Кто-то бросился к телу, кто-то от него, кто-то упал под ноги и его мгновенно растоптали. Взревели верблюды, кто-то под шумок бросил факел на шатер и он вспыхнул. Стреляли все и во все стороны... и никто уже не мог разобрать, что произошло, кого надо защищать и кого - карать. Умнее всех поступили те, кто бросился к машинам - сматываться...
  
   Человек, известный итальянской разведке как Паломник - добежал до замаскированной у холма машины, бросил в салон ружье, завел мотор и нажал на газ. Прыгая на ухабах - машина покатила к дороге, ее никто не преследовал. Добравшись до дороги - Паломник взял курс на север. Его никто не преследовал...
  
   Рифленая сталь покрытия второй палубы гремела под сапогами. Коридор был тускло освещен "дежурным светом", стоящий на углу матрос с короткоствольным автоматом вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Конечно, это было по уставу - но матрос достаивал свою вахту и мог забыть это сделать. Но не в случае с ним, кавалером Рыцарского Летного креста с мечами, оберстом палубной авиации Люфтваффе Гансом Бартелем. Его уважали на корабле все - несмотря на то, что отношения между Флотом и Люфтваффе, еще во времена рейхсмаршала Геринга*** прихватизировавшего всю авиацию, в том числе морскую.
   По лестнице - оберст поднялся на первую палубу. Первая - это та, что под главной, та палуба с которой взлетают и на которую приземляются - это главная палуба, она не имеет номера. Здесь же - стоит часть самолетов, которые несет авианосец, здесь же - располагаются ремонтные службы. Боеприпасы глубже, они располагаются в самом низу, на третьей палубе - традиционно, попаданий бомб и ракет боятся больше, чем торпедных атак, со времен Командора Денница у Рейха самый сильный подводный флот в мире. Их поднимают снизу по лифту, который имеет мерзкое обыкновение выходить из строя. Именно этим сейчас занимались техники дежурной смены - поднимали боеприпасы.
   - Офицер на палубе! - крикнул кто-то
   - Вольно...
   Оберст поздоровался за руку со своим механиком.
   - Что вы мне дадите?
   - Два спецбоеприпаса Т, герр оберст и две ракеты ближнего боя....
   Оберст прикинул загрузку.
   - Здесь совсем недалеко. Дайте еще две ПРР****
   - Есть...
   Как то раз - оберст, еще совсем молодой - был сбит в результате неприятного, замолчанного инцидента - а перед этим он сбил двоих британских бандитов. Сбил бы и третьего - если бы один умник не посчитал, что двух ракет достаточно для защиты самолета во время перегона. Конечно, итальянцы это не британцы, они только и умеют, что жрать в три глотки, дрыхнуть днем да на унитаз работать... но с тех пор оберст Бартель был параноиком и меньше, чем с четырьмя ракетами не взлетал...
   Бартель подошел ближе к своему "боевому коню" - так он называл свой самолет, в этом было что-то рыцарское. Это был новейший Мессершмидт, способный исполнять функции как истребителя, так и бомбардировщика. Он был изготовлен по специальной программе "Туман", аналогичной североамериканской "Стелс" - но при этом он был гораздо больше похож на настоящий самолет, в отличие от F117, который сами североамериканские пилоты называли "летающий осел", и морскую версию которого создать так и не удалось. Туман был похож на североамериканский F22, только еще больше режущих поверхностей и один двигатель вместо двух. Оберст никогда не отправился бы в полет над морем на самолете с одним двигателем - но у него был приказ облетать этот самолет и доложить свое мнение...
   Самолеты с одним двигателем - в морской авиации не приживались долго: слишком опасно, приземление на воду означает чаще всего смерть. Смерть высококвалифицированного летчика морской авиации, которого надо было готовить как минимум два года и которому после этого как минимум пять лет надо было оттачивать летное мастерство, прежде чем окончательно войти в форму. Конечно, были и подводные лодки и гидросамолеты и вертолеты... но всякое бывало.
   Ситуацию неожиданно изменили русские. Да... у североамериканцев в тяжелых боях в тихоокеанской зоне с японцами отлично показал себя маленький Дуглас Скайхоук, который летчики называли "скутер" - но со временем сами американцы от него отказались, перейдя на двухдвигательный Шершень*****. А вот русские в крайней войне удивили. Они творчески переосмыслили опыт Люфтваффе - ведь именно Люфтваффе впервые опробовало полет "тройкой". КБ Гаккеля создало легкий одномоторный палубный истребитель - бомбардировщик. Решение было поразительно простым - они взяли тяжелый С33, и сделали на его аэродинамической схеме самолет с одним двигателем вместо двух! Еще сэкономили на радаре с АФАР, который сам по себе стоит как раньше целый истребитель. Вдобавок - этот самолет складывался так, что в сложенном состоянии занимал вдвое меньше места, чем обычный палубный истребитель. Это гениальное техническое решение позволило русским почти без затрат (двигатель серийный, аэродинамическая схема знакомая, практически вся авионика с большого истребителя) быстро насытить свой флот тремя сотнями таких самолетов и резко увеличить численность палубной эскадрильи. К этому - никто не был готов.
   Нарвались британцы. Оберст Бартель входил в специальное подразделение Люфтваффе, так называемый "отряд 33", кочевал по миру, посещал все выставки, участвовал в совместных учениях и тренировках. Целью Отряда 33 была оценка боевого потенциала ВВС и палубной авиации других государств, разбор всех военных столкновений с использованием авиации, отслеживание новинок и положительного технического опыта и подача предложений высшему командованию Люфтваффе. В составе отряда 33 оберст участвовал в разборе столкновений Второй Мировой или девяносточасовой войны. И не был согласен с бытующим мнением, что мол, русские лишь подло поймали британцев, когда те были слабы. Может быть, в ином случае, они потеряли бы больше - но они все равно бы победили. Оберст был в этом уверен.
   Прекрасное решение - один тяжелый двухместный истребитель бомбардировщик и два сопровождающих его легких одноместных. Оператор тяжелого - работает на всю группу, в его распоряжении радар АФАР, он отыскивает и распределяет цели, действуя в режиме мини-АВАКСа. Легкие - прикрывают тяжелый истребитель, чаще всего вооруженный ПКР******, когда он выходит в атаку на британский флот. Они более маневренны, чем любой британский истребитель, они менее заметны на экране радара. Наконец - при полете плотной группой, эту тройку можно было принять за средний бомбардировщик - ракетоносец, легкую цель для истребителей прикрытия - и каковом было удивление британских палубных пилотов - когда выйдя на цель вместо беззащитного бомбера они видели тройку истребителей. Русские впервые применили двухслойное прикрытие собственных ударных групп, когда британцы, прорвавшись через заградительный заслон тяжелых истребителей - напарывались на три - четыре десятка легких истребителей. Тем более - что они до последнего не включали радары - их наводил сам авианосец. В результате - русские безвозвратно потеряли лишь один авианосец, да и тот достаточно случайно - а вот британский флот перестал существовать. Потеря десяти авианосцев из двенадцати и четырех пятых общего тоннажа - это гибель флота. И Флоту открытого моря надо было учить уроки - пока не поздно, пока их авианосцы не на дне.
   Так что - приходилось летать на этом легком истребителе ПВО, переделанном в легкий морской истребитель - бомбардировщик...
   - Герр оберст!
   Оберст Бартель подписал стандартный бланк с полетным планом - номер борта, приказ на взлет, приказ на уничтожение целей, схема прикрытия. Потом - обошел самолет и подписал еще один бланк - о том, что принял самолет от технической группы. Бюрократия у германцев была мощной.
   На главный палубу он поднялся на центральном лифте, стоя рядом со своим бомбардировщиком. Матросы палубной команды отсалютовали ему, подцепили тягач и покатили самолет на старт. Оберст подошел к стоящему у лестницы справа, ведущей снизу на главную палубу корветтен-капитану доктору Отто Борзигу, отвечавшему за деятельность разведцентра на корабле.
   - Зиг хайль!*******
   - Зиг хайль... С полетным планом ознакомились?
   - Так точно.
   - Задание совершенно секретное... От смежников...
   Оберст Бартель выругался - и корветтен - капитан отнесся к этому с пониманием. От смежников - значит от РСХА, гражданской службы разведки и контрразведки, которая мощнее морской разведки, Абвера и разведки Люфтваффе (метеорологов) вместе взятых. На флоте и в частях Люфтваффе - РСХА ненавидели особенно сильно. Помимо обычной ненависти к конкурентам... ВВС и ВМФ были вотчиной старинных дворянских родов, туда просто так было не попасть. Борзиг был почти дворянином даже без приставки "фон", представителем купеческо-промышленной семьи, полное высшее образование давало ему право на обращение "доктор". Бартель дворянином не был - но был более чем достойным человеком, принятым в любом дворянском салоне, уроженцем Кенигсберга, города королей. В РСХА же сидели в основном выскочки с самого низа, мерзавцы, подонки, оппортунисты и манипуляторы.
   - Так вот почему вооружение Т. И потому я иду в одиночку.
   - Так точно.
   Вооружение Т было специальным. Это были управляемые авиационные бомбы, в которых корпус из стали и многие другие стальные детали были заменены на детали либо из сверхпрочного пластика, либо и вовсе - из прессованной целлюлозы. В результате - после взрыва бомбы не оставалось осколков, и установить факт применения авиабомбы было очень затруднительным...
   - Какова цель?
   Борзиг потер выбритый до синевы подбородок
   - Вероятно - дом в городе.
   - Наведение?
   - Смежники обеспечат. Армейский лазер.
   - Они умеют им пользоваться?
   - Хм...
   Борзиг решил перевести разговор на другую тему. Он знал - авиаторы люди весьма специфичные, небо делает их внутренне очень свободными. Они могут обругать командование последними словами - но приказ выполнят, каким бы он ни был.
   - Вы знаете итальянский?
   - Так точно.
   - Приказ: если вас собьют, идите к береговой линии, маяк активируете только там. Вас заберут.
   - Здорово. Еще что?
   - Опознание - Нападающий. Нападающий в поле. Пятый канал.
   Бартель хмыкнул.
   - Идиоты... Хватит с меня этого...
   - Герр оберст, самолет закреплен, есть давление - доложил подбежавший матрос.
   Оберст козырнул и пошел к самолету, застегивая шлем...
   В кабине ударного самолета было тесно, совсем не так как в старых моделях, но совсем не неудобно. Скорее это напоминало дорогую спортивную машину, которая как будто по твоему телу подогнана. Бартель был невысокого роста и неудобств не замечал.
   Закрылся фонарь.
   - Ромашка пять, Ромашка пять. Герр оберст, как принимаете?
   - Отлично, готов.
   - Так точно, Ромашка - пять, вы первый на линии. Давление девяносто от рабочего. Проведите проверку и дайте знать, как будете готовы.
   - Так точно.
   Оберст быстро провел проверку. Закрылки, предкрылки, рули направления, вооружение, средства защиты.
   - Вышка, говорит Ромашка - пять. Готов.
   - Ромашка пять, впереди чисто, зеленые огни, рабочее давление!
   - Вас понял, отсчет, отсчет!
   На ноль - катапульта сработала, с чудовищной силой бросив самолет вперед. Это был один из самых волнительных моментов... такое может испытать только мотоциклист, и то только тот, у кого башню окончательно сорвало. Остров в одно мгновение превратился в размытую серую тень на черном, палубные огни размылись и превратились в яркие дорожки. За три секунды - самолет приобрел скорость в двести восемьдесят километров в час и сорвался с небольшого трамплина. Точно такое же чувство он испытывал, когда впервые его планер отделился от разгонщика и он, двенадцатилетний пацан Югендвера - оказался один на один с бездонным небом. Небом, где нет границ и ты делаешь все, что только можешь.
   - Ромашка пять, это Вышка, доложите.
   - Вышка, взлетел отлично, все системы в норме. Зеленый свет, зеленый свет.
   - Ромашка - пять, зеленый свет принял, поворачивайте на курс два - девять ноль, сектор свободен, бандитов не наблюдаем. Удачи, удачи...
  
   Примерно в это же самое время - небольшой пикап Фольксваген, представлявший собой не более чем лицензионную копию грубого русского Доджа, который и снарядом не прошибешь - остановился на одной из улиц в северном районе Могадишо.
   Водитель - на лице у него был прибор очного видения - огляделся по сторонам.
   - Чисто!
   Двое с оружием и большими рюкзаками выскочили из кузова, где они лежали, накрывшись мешками и бросились в проулок...
  
   Передвигаться по Могадишо - было невероятно сложно. Могадишо, город улиц сквером и парков, который в семидесятые называли "кусочек Римской Империи" - превратился в город стен и заборов. Большинство белых покинуло город, на их место вселились или беженцы или откровенные бандиты. И те и другие жили по простым как дубинка с гвоздями правилам: если меня ограбили это плохо, а если я кого-то ограбил - это хорошо. Город буквально накрыла эпидемия грабежей, разборок, рэкета. Против этого - стали перекрывать улицы, строить высокие заборы - Могадишо превратился в тюрьму, разделенную на камеры стенами. Иногда - чтобы попасть в соседний квартал, надо было идти пару километров.
   Эти двое были из посольства, они хорошо знали город и держали путь к одной из водонапорных башен. Полкилометра - в нормальном городе их можно пройти за десять минут, даже меньше, в Могадишо этот путь долог и смертельно опасен. Тем более для белых - появление белого в этом районе было поводом к расово обусловленному насилию. В помощь этим двоим была подготовка германских парашютистов, очки ночного видения, легкая лестница, кусок кевлара и небольшой дрон, который можно было запускать с руки и так же принять обратно. Дрон был вертолетного типа, он мог прекрасно маневрировать в улицах, не привлекая внимания...
   Сейчас - эти двое залегли у стены и сканировали пространство перед собой с помощью дрона. Результаты были безрадостные.
   - Твою мать...
   Проулок был узкий - в два прыжка преодолеешь. Но это если повезет, а если нет... В проулок был загнан пикап с крупнокалиберным пулеметом и тут же, у двухсотлитровой бочки с горящим мусором - тусовались боевики.
   - Хреново... Убрать?
   - Запрещено.
   - А как дальше пойдем?
   Старший в паре - обдумал.
   - Что с трупами?
   - Спрячем...
   Оба они приготовили оружие. Использовать штатные МР7 было нельзя - поэтому они взяли относительно устаревшие МР5К с глушителями и плечевыми упорами - они использовали патрон 9 парабеллум, самый распространенный пистолетный патрон в мире. Германские егеря носили этот автомат вместо пистолета и ласково называли его "метла" - только не окопная, это оружие прекрасно выметало "помещения". Изображение с дрона - передавалось в реальном режиме времени и шансов у боевиков не было вообще то никаких...
   - Ну!
   Один с колена, другой в полный пост - появились в проходе и открыли огонь. Шестьдесят пуль, каждая - с запрещенным для армии, контролируемым раскрытием, почти что охотничья, наносящая чудовищные раны. Один из чернокожих закричал, да по машине как градом забарабанило и стекло посыпалось. И все...
   - Чисто!
   - Чисто!
   Трупы оттащили в развалины. Костер в бочке все так же чадно горел. Один из стрелков посмотрел на экран коммуникатора, который передавал изображение с дрона.
   - Машины! Грузовой конвой на улице!
   Перезарядив оружие, они залегли. Через пару минут - прошел конвой, три старых, тяжелых трехосных ФИАТа, под завязку груженые товаром. На тенте каждого из них - сверху сидел автоматчик, вглядываясь в темноту...
   Пронесло.
   - Время!
   Проще было бы идти по развалинам, дворами - но это только на первый взгляд. Развалины могут быть либо заминированы, либо оснащены простейшими приборами предупреждения. Консервные банки с камнями, поставленная в проходе стеклянная бутылка... Во дворах - тоже могут жить беженцы, которым не нашлось места в домах, сомалийцы кочевники, они привыкли жить на открытой местности, дом им не особенно и нужен. Так что - путь по открытой местности, по улице - на самом деле наиболее безопасный и быстрый.
   Пропустив конвой, они последовали дальше. Свернули за угол. Единственным их преимуществом здесь был дрон - и они использовали его вовсю, проверяя свой путь на наличие противника. А боевиков было немало - это был печально знаменитый район Радио Могадишо. Рядом с ним был рынок, разгромленный при налете, и теперь на рынке обосновались боевики, конвойщики и наркоторговцы. Расчет был лишь на то, что африканцы боятся полной темноты, они жгут костры в бочках, и от того у них "засвеченное" зрение, после созерцания яркого пламени они не смогут увидеть мелькнувшие в темноте тени. Так оно и вышло...
   Здание Радио Могадишо было за углом - высотное, полуразрушенное, памятник самому себе. Его так и не восстановили - стены зияли проломами от РПГ и безоткатных орудий. В самом начале войны - небольшой отряд Дечима МАС получил приказ ночью проникнуть в контролируемый племенными боевиками и взбунтовавшимися солдатами колониальных войск район и остановить вещание Радио Могадишо, по которому передавались антиправительственные призывы. Так они и сделали - а потом остаток ночи отбивались от стократно превосходящих их боевиков. Ввосьмером, они сдерживали атаки не меньше, чем тысячи вооруженных боевиков. Когда утром итальянцы все-таки сподобились организовать спасательную операцию, в живых оставалось всего двое, но здание продолжало оставаться под контролем итальянских специальных сил. Радио Могадишо вещание с того дня прекратило, да так и не возобновило...
   Немцы были куда более предусмотрительными - план отхода у них изначально имелся, даже два. Кто-то из агентов - оставил на улице две машины, два пикапа - обычных сомалийских побитых пикапа. Днем они ничем не отличались от других - но ночью, в прибор ночного видения они были прекрасно заметны, потому что кто-то нарисовал на дверцах и на крыше большие, жирные кресты. Конечно, специальным маркером, который можно увидеть только в прибор ночного видения - так это машина как машина...
   - Проверь - приказал старший
   Младший - скользнул к машинам, доставая ключ.
   Старший - достал телефон, гибрид сотового и спутникового, набрал номер.
   - Король, это Зеленый слон, Король - это Зеленый слон, ответьте!
   - Король на приеме.
   Главный штаб операции был размещен в посольстве Священной Римской Империи, запасной - на имперском авианосце "Цепеллин".
   - Зеленый слон, мяч на отметке, повторяю - мяч на отметке.
   - Король - Зеленому слону, вратарь в воротах, вратарь в воротах. Бейте пенальти, повторяю - бейте пенальти.
   - Король, вас понял, вас понял.
   Очевидно - операцию готовил большой поклонник европейского футбола.
   В ряду припаркованных и брошенных машин - завелся двигатель, потом снова заглох. Дальше по улице - горел свет. Это была цель.
   Младший вернулся, показав большой палец.
   - Бьем?
   Старший кивнул
   - Пошли...
   Здание "Радио Могадишо" так и пустовало - с проломленными стенами, искореженными, взорванными лестничными пролетами. Злая гримаса судьбы - оно было построено в восемьдесят пятом для размещения телерадиокомпании "Радио Могадишо" итальянскими инженерами и считалось одним из самых современных в Африке. Теперь - это были оплавленные развалины, которые могли даже рухнуть...
   Старший задержался на мгновение перед очередным взорванным лестничным пролетом. Бывший парашютист - он был уроженцем метрополии, и ему ни разу не пришлось видеть настоящий африканский бунт. Сейчас все решалось просто... вылетал вертолет или беспилотник и наносил удар. Или посылали воздушный снайперский патруль. Сняли блок-посты, полевые комендатуры, в основном армия теперь сидела на крупных, хорошо защищенных базах, самой большой опасностью на которых было попасть под автомобиль. Но вот отец... отец долго служил в Африке и мог много интересного рассказать. Про настоящую Африку.
   Африканский бунт всегда начинается внезапно, повод для этого может быть самый смешной. Солдаты в самоволке украли курицу или поросенка, кто-то кого-то оскорбил на базаре, дочь местного вождя родила ребенка с подозрительно светлой кожей. И началось. У африканца за проделки одного отвечало все племя, весь род - поэтому африканцы хватали, что придется и направлялись к ближайшему германскому посту или полевой комендатуре - убивать. По пути - пользуясь случаем начинали сводить счеты с врагами и грабить лавки... Отец видел это своими глазами... как темная лава обезумевшей толпы, потрясая оружием, несется по улице, оставляя за собой перевернутые машины, разграбленные лавки, оплывающие кровью тела убитых. Так, вне всякого сомнения, было и в Могадишо - только итальянцы оказались не такими сильными как немцы.
   Но не все.
   Старший закрыл глаза и представил - что здесь творилось десяток лет назад. Алые трассы со всех сторон, разлетающиеся фонтанами искр на стенах. Грохот автоматов и пулеметов, истошные вопли и музыка - африканцы в атаках всегда подбадривали себя музыкой из дешевого магнитофона. Буханье безоткатных орудий, вспышки взрывов, летящая сталь и бетон. И восемь героев в осажденном со всех сторон здании - знающих, что помощь вряд ли успеет, но все равно держащих безнадежную оборону.
   Да, не все...
   В темноте - старший вскинул ладонь, отдавая воинский салют павшим героям.
   - Эй, ты чего... - младший уже тянул руку из пролома бывшего лестничного пролета... - давай быстрее...
   На улице - уже сверкала фарами быстро движущаяся колонна
  
   Оберст Бартель после взлета выбрал опасное решение. Несмотря на то, что по данным разведки, действующих батарей ПВО в районе не было - он без разрешения командования снизился до предельно малой и пошел над океаном. Он отключил основной радар, используя для ориентирования только примитивный высотомер. Его Мессершмидт летел над самыми волнами подобно злобному духу из германских сказок - легенд и только высокое мастерство пилота - было гарантией от катастрофы...
   На горизонте появились огни - Могадишо!
   Оберст чуть качнул штурвалом.
   Могадишо он обошел по дуге, на низкой высоте, никакого противодействия не было. Город был слабо освещен - в основном не централизованным освещением, а кострами. Сверху они казались - чуть колышущимися огоньками свечей...
   Показалась дорога - были видны огоньки машин, и оберст знал, что это была за дорога. Он начал разворачивать самолет.
   - Король, это Ромашка пять, как принимаешь? - запросил он, все еще не включая радар и выполняя смертельно опасный низковысотный полет по визуальным показателям.
   - Король на связи, Король на связи, опознание, пожалуйста.
   - Нападающий на поле, Нападающий на поле.
   - Опознание принято, мяч на отметке три - три - один - девять-два-семь. Вратарь в воротах, бейте!
   Сам оберст был небольшим поклонником футбола. Он понять не мог - из-за чего в прошлом году в Берлине была массовая драка британских и германских болельщиков. Из-за двадцати четырех бездельников и кожаного мячика?
   - Вас понял, выхожу на одиннадцатиметровый!
   Оберст резко принял на себя штурвал - и одновременно включил радар с АФАР в режим сканирования земной поверхности...
  
   Абгаали - присутствовали на столь печально завершившемся праздновании дня рождения генералиссимуса Айдида - и, почти без потерь вырвавшись из давки, ринулись в Могадишо. У них были неплохие шансы - представители этого рода и так составляли большинство в Могадишо, так еще и племенная милиция Айдида в полном составе отправилась на празднование дня рождения вождя. Все зависело от быстроты реакции - если ночью устранить сына Айдида, то власть свалится в руки сама. Итальянцы смирятся - смирились же они с воцарением злейшего врага, мятежника и преступника. Абгаали по крайней мере не отдавали приказов вырезать всех колонистов до последнего человека и воевали так, спустя рукава...
   Промчавшись по ночному Могадишо, куда известие, в силу неразвитости телефонной сети еще не дошло - колонна ввалилась во двор бывшего министра Салема Исмаила, абгааля и главы одного из родов. Выскочив из машин, абгаали моментально занялись самыми разными делами - никто н6и на кого не кричал, не отдавал приказы, каждый делал то, что нужно в данный момент. Человек, известный как "Коммандер Салед", бывший офицер французского иностранного Легиона рванул в подвал - нужно было проверить и раздать оружие и организовать людей на обстре6л и штурм казарм Президентской Гвардии: именно сегодня они охраняются из рук вон плохо, охранникам по случаю праздника выдали спиртное. Еще один представитель племени принялся звонить человеку, известному в Сомали как "Абу Джихад", отец джихада. У него были лагеря подготовки боевиков севернее, он был исламским экстремистом и террористом и готовил в Сомали людей воевать с Российской Империей: поддержка опытных боевиков и террористов будет явно не лишней. Третий - схватил машину и поехал поднимать людей, всех, кто был в городе.
   И никто не видел - да и не мог видеть - тонкого лазерного луча, протянувшегося от крыши полуразрушенной высотки Радио Могадишо до их виллы...
  
   - Зеленый слон, Зеленый слон, это Нападающий, проверка.
   - Нападающий, контакт, повторяю - контакт. Мяч на отметке...
   Черный самолет стремительно шел вверх, под крыльями был Могадишо.
   - Контакт, повторяю - контакт. Отметка на три - три - один - девять-два-семь. Оружие в боевой.
   Оберст нажал на кнопку - и две бомбы весом по тысяче килограммов каждая отделились от самолета, уходя к земле. Самолет "вспух", избавившись от тяжелого груза. Оберст толкнул ручку от себя, парируя и переводя самолет в горизонтальный полет.
   - Зеленый слон, удар нанесен...
   - Нападающий, это Король. Возврат, повторяю - возврат...
   - Вас понял, возврат...
  
   Один из лучей лазера упирался в скопление машин во внутреннем дворике: при взрыве рваный металл должен был сыграть роль шрапнели, это было примерно то же самое, что делают террористы только с использованием возможностей сверхдержавы.
   Тысячекилограммовая бомба попала в скопление машин - и ровно через секунду вторая проломила крышу дома. Через несколько секунд - сдетонировали запасы минометных мин и гранатометных выстрелов в подвале...
  
   Еще когда над Могадишо не взошло солнце - отряд особого назначения германских парашютистов ворвался на виллу, которую принц Абу указал как место проживания вербовавших его англичан. Как и следовало ожидать - единственной добычей немцев стал приколотый к стене листок с мастерским изображением улыбающейся свиной морды. У британцев было весьма своеобразное чувство юмора...
  
   Через два дня - правительство Республики признало принца Абу верховным комиссаром Сомали. В Риме многие вздохнули с облегчением - любому, кто хоть немного знал Африку, было понятно, что такого авторитета какой был у отца - у сына никогда не будет.
  
   * Это реальный факт. Африканцы делают хмельные напитки на основе и человеческих и животных испражнений.
   ** Отче наш на латыни
   *** Рейхсмаршал Герман Геринг, воевал на фронтах Первой мировой, затем в Африке против британцев. Был маршалом Люфтваффе, в 1951-57 годах рейхсканцлер. Показал себя хорошим рейхсканцлером, при нем Рейх добился значительных экономических успехов
   **** Противорадиолокационные - ракеты для борьбы с ПВО противника
   ***** F18 Hornet. В этом мире он совсем другой, это практически копия того, что у нас называется Миг-29. В середине 70-х Россия и САСШ вела совместную разработку легкого двухдвигательного истребителя для боев с Японским императорским флотом, после прихода к власти Фолсома союз распался - но самолет появился и у нас и в САСШ
   ****** Противокорабельная ракета
   ******* Да здравствует победа (нем)
  
   Египетский дебют
   Ночь на 29 мая 2014 года
   Каир, Египет
   Госпиталь Эль-Каср на острове (старый госпиталь)
  
   - Сержант!
   Я повернулся. За спиной стояли двое, по меньшей мере, один - оперативник СРС. Как я это узнал? А никак. Мы с тобой одной крови - ты и я. Либо ты это чувствуешь, либо меняй работу... пока жив.
   - Не нужно. Я знаю этого человека.
   Я же этого человека не знал.
   Седовласый, представительный господин с навеки застывшим на лице осознанием собственной значимости - шагнул вперед, протянул руку
   - Майкл Алан Коллинз, второй секретарь посольства САСШ в Египте. Вы отец Майкла, верно?
   Теперь понятно. Как этот человек догадался - не стоило и спрашивать. Трудно не догадаться...
   - Вице-адмирал Флота Его Императорского Величества, Князь Александр Воронцов, честь имею...
   Второй человек - именно тот, которого я определил как сотрудника СРС - не представился.
   - Давайте, присядем. Вон там есть небольшой уголок и там есть кофейный аппарат.
   - Я должен видеть... сына.
   - К нему никого не пускают, он в палате с какими то... не знаю... что-то убивающее проклятые микробы. Пойдемте, пойдемте...
   Мы прошли к уголку для посетителей. Сотрудник СРС отправился к кофейному аппарату, мы присели за столик.
   - Сейчас будет врач... из университетской клиники... рядом университетский факультет медицины. Я ... отправил людей.
   - Благодарю...
   - Не стоит... - североамериканец тяжело вздохнул - я вас помню, да и... моя Натали... не знаю, как это все теперь будет. Вот, посмотрите...
   Я взял небрежно сшитую степлером стопку документов... принятый в западной медицине стандартный отчет о здоровье пациента. Контузия, минно-взрывная травма... перелом... осколочные ранения, не представляющие опасности для жизни. Состояние оценивается как тяжелое, есть угроза для внутренних органов. В принципе мне все это хорошо известно - стандартные последствия подрыва на фугасе. Основная смертность в таком случае - не от осколочных ранений, а от контузии внутренних органов.
   - Можно переправить его в наш военный госпиталь. У нас серьезные специалисты именно по этому виду травм... хлебнули в Тегеране досыта...
   - Майкл североамериканский гражданин.
   - И прежде всего мой сын!
   Я вдруг осознал, что что-то произошло. Что я схватил Коллинза за отворот пиджака, а второй американец держит мою руку...
   - Извините...
   Североамериканец невесело улыбнулся
   - Да ничего. Я отправил Натали отсюда, здесь неспокойно. Не знаю, что бы я делал, если бы она...
   - У них серьезно все было?
   Второй секретарь пожал плечами
   - Сейчас не разберешь... молодежь. Лет сорок назад я бы надрал вашему ловеласу задницу и заставил бы жениться, а сейчас...
   - Он честный малый.
   - Я в этом и не сомневаюсь...
   Зазвонил телефон. Я купил карточку в аэропорту Каир-Запад, за такое короткое время никто не мог узнать номер кроме...
   - Все в порядке... - сказал я в трубку предваряя вопрос - он жив.
   - Что?! Ты его видел? Что произошло? - трубка буквально звенела
   - Подрыв. Заминированная машина. Он сейчас в больнице, с ним все будет в порядке.
   - Я возьму самолет и прилечу - сказала Юлия
   - Не вздумай. Сделай вот что... найди пару хороших специалистов по таким травмам из Мечниковской академии, засунь их в самолет и пусть летят сюда. Прямо сейчас, поняла?
   Юлия несколько секунд тяжело дышала в трубку
   - Поняла... - наконец сказала она - он, в самом деле, в порядке?
   - Не совсем, но жить будет точно. Я тебе перезвоню, не занимай телефон. И ищи самолет.
   В таких ситуациях - человек должен что-то делать. Хоть что. Иначе может наложить на себя руки. Мне проще, я то его не растил. Я его предал...
   - Что вообще произошло? Как он там оказался?
   Второй секретарь посмотрел на сопровождающего его сотрудника СРС.
   - Сэр, это закрытая информация.
   - Скажи... - тяжело сказал Коллинз
   - Вы знаете, чем занимался ваш сын, сэр?
   - Да
   Вопрос в том - а знают ли они, чем занимаюсь я.
   - На коммутатор посольства поступил звонок, его надо было проверить - максимально обтекаемо сказал агент - он оказался одним из немногих кто был в этот момент в посольстве. И поехал проверять. Встретился с женщиной, которая позвонила. Потом произошел взрыв. Я опоздал буквально на минуту, даже меньше. На нем была каска и бронежилет, иначе он был бы мертв.
   Это что за звонок такой, который надо проверять в каске и бронежилете?
   - Какого черта он был один?
   - Сэр... такой же вопрос я задам ему, когда он придет в себя.
   Всегда поступай так, как подсказывает тебе долг и честь. Заплати любую цену, неси любой груз, перебори любые лишения, помоги любому другу, борись с любым врагом. Правильные слова - но почему все так скверно...
   - Какое задание он выполнял? На кого он вышел?
   - Сэр, я не могу вам этого сказать.
   - Мой сын едва не погиб от руки какого-то ублюдка. Вам не кажется, что я, по крайней мере, должен знать, от какого именно?
   - Сэр, это секретная информация. Вам она ничем не поможет, а вам осложнит работу.
   - Черт бы вас...
   Я внезапно осознал, что вижу.
   Майкл Рейвен. Имя пострадавшего - Майкл Рейвен. Оперативный псевдоним, который каждый разведчик выбирает сам в начале своего пути. У меня его не было - сначала я вообще не собирался быть разведчиком, в Великобритании у меня был псевдоним Александр Кросс, дальше я работал под своим настоящим именем, потому что был засвечен и перед британцами и перед североамериканцами. И никакой псевдоним это не исправил бы. Иная правда - хуже всякой лжи, это я знаю как никто...
   Парень сам выбрал свой псевдоним. И свою дорогу...
   - Сэр... что с вами... черт...
  
   Доктор был египтянином, молодым, довольно высоким, на носу - черные роговые очки, неотъемлемый атрибут любого доктора в САСШ, некоторые из молодых покупают такие очки с нормальными стеклами. Он принял, вероятно, меня за американца - потому что сообщил, что учился на врача в Американском университете, лучшем учебном заведении в Каире.
   - Что со мной? - спросил я, пока он заполнял карту
   - Пока ничего серьезного, сэр. Сердечный спазм. Давление повышено, но пока в пределах нормы. ЭКГ* не показывает каких-либо серьезных отклонений. Вам нужно несколько дней пребывать в покое, никаких серьезных нагрузок.
   Мы с доктором общались на английском
   - Доктор, покой мне только снится...
   На самом деле - это серьезно напугало меня. Еще никогда мой организм меня так не подводил. Это не значит, что я не задумывался о смерти... но никогда о такой. В моем понимании смерть приходит одним из трех способов. Либо в перестрелке... ты проигрываешь, и у тебя иногда даже не остается времени, чтобы осознать, что ты проиграл... современное оружие смертоносно. Либо - дорожная бомба, снайпер... мир, в котором мы живем, безжалостен, податели смерти - тоже, с костлявой ты можешь встретиться на каждом шагу. Либо... где-нибудь в доме, уже в преклонном возрасте, с полным осознанием того, что ты сделал все, что мог для своей страны и тебе не стыдно за прожитую жизнь. Но я никогда не представлял себе смерти от сердечного приступа в холле больницы ... причем тогда, когда умирать никак нельзя. Смерть эта была... подлой, неправильной... как подножка. Так умирать нельзя...
   - И, тем не менее - покой и только покой. Любой повторный спазм может привести к инфаркту...
   - Благодарю. Доктор, вы видели моего сына?
   - Привезенного сегодня? Да, я же резидент**.
   - Насколько серьезно он пострадал? Что можете сказать? Только давайте без опасений за мое здоровье... как-нибудь справлюсь.
   Доктор посмотрел на купюру в пятьсот рейхсмарок в моей руке
   - Этого не нужно, сэр. Ваш сын серьезно пострадал - но если бы не бронежилет и каска, он был бы мертв. Левая рука и левая нога сломаны, есть ранения осколками, но ничего серьезного, все эти травмы мы умеем лечить. Гораздо серьезнее могут быть повреждения от ударной волны. Мы погрузили его в лекарственную кому, чтобы избежать худшего. Американцы забирают его утром, в университетской клинике есть германский томограф последней модели. Легкие пострадали, но не критически. Полностью прогноз можно будет дать после томограммы, но могу сказать, сэр, что он был в сознании, мог двигать руками, ногами. То есть важнейшие центры мозга после взрыва не были повреждены, а это уже хорошо.
   - Возможно, стоит сделать томограмму раньше?
   - Не думаю, сэр. Сейчас американцы соберут бригаду, сразу после этого мы начнем готовить транспортировку. Это здесь, рядом.
   - Хорошо... - я опустил рукав сорочки, положил купюру на стол, добавил к ней еще одну - доктор, если это не вам, значит, внесите в фонд развития больницы. Не думаю, что в этом есть что-то бесчестное.
   - Вероятно, да, сэр. Спасибо...
   Я встал со стула - и вдруг осознал, что стою с опаской - а вдруг упаду, вдруг организм опять подведет? Но нет - стоял твердо...
   - Благодарю вас, доктор. Прошу прощения, если что не так...
   Я вышел из врачебного кабинета. Американцев не было видно... только морские пехотинцы несли свою стражу. Я прошел мимо... надо было выпить кофе и... сейчас будет звонить Юлия. Надеюсь, она все-таки не наделает глупостей каких-нибудь. Один раз уже наделала... вспоминать больно...
   В уголке для родственников - я налил себе кофе, сел за столик, отхлебнул. Кофе, конечно же, был дрянным... а какой кофе может быть в больнице, а...
   Кто-то сел за мой столик... я поднял глаза...
   - Вы... отец Майкла, да?
   - Да - автоматически ответил я
   - Нам нужно поговорить.
   Женщина была молода и красива. Даже в столь раздрызганном состоянии - я это сумел заметить. Она мне напомнила...
   - О чем поговорить, сударыня?
   - О том, что произошло. Это я звонила в посольство...
  
   Крис поехала в больницу, потому что тоже считалась пострадавшей при взрыве. Она уже плохо представляла себе, во что вляпалась, кто и в какую игру играет вокруг нее. Но она не просто так стала журналисткой, в ней был некий инстинкт. Инстинкт докопаться до правды, сделать явное тайным. На мой взгляд - опасный и губительный инстинкт, но он в ней был. Именно поэтому, она решила быть поближе к основным событиям.
   Врач осмотрел ее и не нашел ничего, кроме раздражения слизистой глаз и дыхательных путей от того, что она надышалась дыма и сильный стресс от того, свидетелем чего она стала. Она прополоскала рот и нос какой-то дрянью, ей дали успокоительные и какие-то глазные капли, чтобы закапывать в глаза, чтобы снять раздражение. Никаких денег с нее не взяли - объяснили, что за все платит американское посольство.
   Начальника станции здесь не было. В суете, в суматохе - о ней просто - напросто забыли, равно как и забыли о том, что послужило причиной всему произошедшему. А напрасно...
   Она уже хотела уйти... ей негде было переночевать... хотя у нее были ведь ключи от номера в Нильском Хилтоне. И тут она увидела этого мужчину.
   Кто он - догадаться было несложно. Майкл и этот мужчина были похожи - те же глаза, те же волосы, те же черты лица. Только этот был старше - точно за сорок, на его лбу сложно ножом были прорезаны две морщины... признак человека, которому приходилось принимать нелегкие решения и терпеть жизненные невзгоды. Одет он был в гражданское, очень дорого, хотя она не поняла, откуда.... Возможно частный портной, богачи не покупают одежду в магазинах, богатые ее шьют...
   О статусе любого мужчины могут многое рассказать две вещи: обувь и часы. Она увязалась за ним... и ее озадачило то, что она увидела. Обувь в отличие от одежды не была дорогой, но она заметила более толстую, чем обычно подошву. Что же касается часов... она увидела, как этот мужчина посмотрел на часы... ни один богатый человек не носил такие часы. Она не знала модель... но это были большие часы зачерненной стали с прочным, безопасным, регулируемым по руке ремешком. Такие часы стоили не так дорого... не так конечно, как часы для простых клерков, но и не так, как часы для богатых. Она не раз видела такие часы в Персии, в Тегеране, в Багдаде... такие часы носили военные.
   Военные...
   Она вспомнила, что где-то видела его. Этого мужчину...
   Она не рискнула пойти до самой палаты - там стояли морские пехотинцы, она, почему то не хотела попадаться им на глаза. Она видела то, как этого мужчину встретили представители посольства, как они пошли дальше по коридору... ночь... свет был очень приглушенный, но там он горел. Видимо, там что-то вроде кафе... или просто кофейный аппарат стоит.
   Она присела на кушетку и сделала вид, что спит - но на самом деле зорко наблюдала за коридором. И пыталась вспомнить.
   Потом - она чуть не подскочила, увидев как морской пехотинец и один из представителей посольства, тот, что помоложе - ведут этого мужчину по коридору под руки. Она сначала подумала, что его арестовали, но потом поняла, что ему просто плохо.
   Значит, и в самом деле отец...
   Ей удалось увидеть, в какой кабинет его завели. Морской пехотинец сразу вернулся на свой пост, потом вышел и представитель посольства. Он о чем-то поговорил с врачом, молодым, в очках, потом врач вернулся в кабинет, представитель посольства прошел вглубь больницы. Он прошел прямо мимо нее.
   И тут она вспомнила - где видела этого мужчину. Старые газеты... Персия...
   Этот человек был в военном мундире. Она не помнила точно его звание... но, судя по виду мундира, по знакам и планкам - воинское звание у этого человека было очень высоким...
   И этот человек - он был русским. Он точно был русским.
   Мысли метались в голове, сталкивались как шары в бильярде. Значит... Майкл... он русский? Как в таком случае он мог попасть в СРС? Говорят, что в Европе такое возможно... но в САСШ же нет дворянства***...
   Как бы то ни было - она решила дождаться его. И когда он вышел из кабинета врача - бледный, но на своих ногах, надевая пиджак - она поспешила к нему.
  
   - Присядем?
   Я подвинул стул... обращение для этой юной леди было явно непривычным. Возможно, она родилась и выросла в стране, где на этикет и правила хорошего тона давно плюнули. Кажется, я даже знаю в какой... сам там несколько лет прожил.
   - Как он? - нервно спросила женщина - я имею в виду Майкл.
   Уже и по имени знаешь...
   - Могло быть и лучше - многозначительно сказал я
   - Послушайте... Я знаю, что все просто ужасно... но я не знала, что такое произойдет, не знала, понимаете!
   - Понимаю - я протянул руку, прикоснулся к ее руке, контакт в таком случае очень важен - я вас не виню. Винить следует исключительно террористов, верно?
   - Я... не знаю...
   - Все в порядке. Он выздоровеет и хорошо, что вы не пострадали. Вы туристка?
   Женщина нервно усмехнулась
   - Нет, я журналистка. Сейчас работаю на британское издание...
   - Здорово. И как вы сумели вляпаться в историю со взрывом?
   Крис помялась. Ее сейчас вынуждали бросить на стол единственные козыри, какие у нее были...
   - Я... кое-кого увидела.
   - Здесь? В Каире?
   - Нет. В Риме. Я прилетела сюда за ним... Разве вам не рассказали?
   - Дипломаты самые скрытные люди в мире. Я знаю это, потому что и сам был дипломатом.
   - В Тегеране? - резко спросила Крис
   Однако...
   - В нем самом. Мы знакомы?
   - Не думаю. Я была корреспондентом в Тегеране. Одиннадцатый и тринадцатый годы.
   - И как вам понравился город?
   - Смесь роскоши и опасности. Не без вашей помощи, верно?
   Я улыбнулся
   - Верно. Я ... принимал участие в активной фазе конфликта. Рад, что вам понравился Тегеран.
   - Мне он не понравился. Но там я кое-кого запомнила. Вам известно, что такое Хрустальный дом?
   - Еще бы. Я там работал.
   - Там были списки. Тех, кого разыскивали военные. Одного из этих людей я видела в Риме. И здесь. В Каире.
   Я молча достал бумажник, отсчитал десять банкнот по тысяче рейхсмарок. Люди обычно не носят столь наличности с собой, но я не мог пользоваться банкоматами по роду своей деятельности. Привычка носить большую сумму наличными - характерна для преступников и разведчиков.
   - Кого?
   Крис нервно посмотрела на деньги
   - Вы хотите меня купить?
   - Нет, сударыня, только информацию. Разве информация - не товар журналиста? Итак, кого?
   - Баш на баш.
   - Что?
   - Мне не нужны деньги - сказал Крис, хотя по правде, они были ей нужны, тем более ее жалование за два месяца со всеми премиальными и дополнительными выплатами - мне нужна информация. Я хочу сделать репортаж.
   - Какого рода информация вам нужна?
   - О происходящем. Мне кажется, вы имеете доступ к секретной информации, касающейся борьбы с терроризмом.
   - Сударыня, сейчас я простой бизнесмен.
   - Но вы же ... адмирал флота.
   - Вице-адмирал, сударыня. В отставке. Сейчас я простой бизнесмен.
   Женщина... господи, какая женщина, ей двадцать пять то есть? - внимательно смотрела на меня, пытаясь заметить признаки лжи. Но я ей ... в принципе не лгал. У меня и в самом деле не было доступа к базам данных. Я делал все, что от меня зависело, чтобы их наполнить. Желательно - не дезинформацией.
   - Тогда... хотя бы будете держать меня в курсе?
   - Слово чести, сударыня.
   - Хорошо... Это генерал Абубакар Тимур... я правильно произношу? Мне кажется, русские его очень сильно искали...
  
   Она ожидала любой реакции - но не такой. Лицо русского погрустнело, он взглянул на него... даже с какой-то жалостью.
   - Вы уверены, что видели именно его, сударыня? Вы могли ошибиться...
   Предчувствие... холодком заползало в душу...
   - Вы мне не верите?
   - Вообще то... нет. Извините.
   - Тогда смотрите!
   Крис достала телефон, на который она сделал несколько снимков и сняла ролик.
   - Смотрите, смотрите!
   Русский внимательно просмотрел все.
   - Увы... сударыня... вынужден вас огорчить. Генерал Абубакар Тимур был уничтожен ракетой с беспилотного аппарата в Мешхеде несколько месяцев тому назад. Он признан погибшим.
   Боже...
   - Этого... не может быть!
   Ей хотелось плакать
   - Не может быть... Господи...
   Русский положил телефон на стол. Подвинул к ней купюры.
   - Может быть всякое. Не исключено, что кто-то выдавал себя за него, чтобы война не прекращалась. Возможно, у него был двойник. Мы считаем, что у него были двойники.
   - Так может... вы убили двойника?
   - Нет, сударыня. Такие вещи строго контролируются, проводится агентурная разработка объекта... никто не позволит просто так бомбить городские кварталы. Мы должны попробовать установить, кто это такой, возможно это другой террорист. Кто-то же вас взорвал, верно? - русский подвинул к ней купюры - разрешите переписать?
   Она махнула рукой
   - Делайте... что хотите. И ... деньги мне не нужны, я же сказала.
   - Это не за информацию. За то, что не бросили моего сына в беде.
   - Да, а перед этим его подставила...
   Русский вздохнул
   - Такова наша работа...
  
   Спускаясь бегом вниз, я набрал номер посольства в Каире. Откуда я его узнал? Спросил по прилете в страну и запомнил. Это одна из мелочей, на которую обратит внимание один из тысячи туристов, приезжающих в чужую и не самую спокойную страну. Но такие мелочи как эта - могут спасти жизнь...
   - Посольство Российской Империи, слушаю вас...
   - Дежурного, сектор ноль. Быстрее...
   Работая дипломатом... хоть моя дипломатия и не было так уж успешна, тем не менее, я узнал и твердо запомнил все процедуры контактов, как работают различные службы посольства. Они везде одинаковы.
   - Дежурный, слушаю вас.
   - Зеленое яблоко****. Говорю по незащищенной линии, включите запись.
   - Включаю...
   Слышно стало куда хуже. Если линия защищена только с одной стороны - помеховый фон страшный
   Я оглянулся - верх, вниз. Никого. Я был на пожарной лестнице здания клиники.
   - Личный номер три - три - девять - два - пять - два - семь - восемь - один, Каир. Говорю для записи, Ермак - А. Уровень Восход - пять - пять - пять. Подтвержденный контакт с Коленвалом, повторяю - подтвержденный контакт с Коленвалом*****. Каир, Египет, примерно семь часов назад. Подтверждение отправлю по сети, канал Альфа. Все, раздел. Записали.
   - Так точно. Вам нужна помощь? Вы в опасности?
   - Пока нет. Дополнительно запишите, Коленвала спугнули, он покидает город в спешке, по экстренному варианту. Отслеживать весь трафик, людей на вокзал, автовокзал, аэропорт, особое внимание на ВИП-терминал. С ним обязательно будет от трех до семи человек. Он обрил голову, но может воспользоваться париком. Все ясно?
   - Ясно, данные записали.
   - И пошлите группу безопасности к госпиталю Аль-Каср. Возможны террористические проявления.
   - Вас понял.
   - Подтверждение отправлю при первой возможности. Все, отбой.
   Зачем я солгал? Нет, не сейчас, а там, этой смазливой журналистке? По одной простой причине. Я знаю этот тип женщин - красота позволяла им получать все, что они хотели, а неутоленная жажда справедливости толкает их на очень опасный путь. Пусть она разочаровалась сейчас, пусть она проклинает себя - но есть шанс, что она возьмет деньги и уедет. Не продолжит охоту, которая окончится смертью для нее самой. Такой охотой должны заниматься мужчины. Это - мужское дело. Только для своих...
  
   Крис окончательно восстановила в памяти все, что она знала про этого мужчину, отца парня, который из-за нее попал в такие неприятности, и с которым она только что говорила. Он был в гражданском, хорошо сшитом костюме - но она все равно его вспомнила. Потому что видела его фото в морском мундире Российского Императорского флота, когда работала в Персии. Его она уже не застала, его сменил другой человек - но она знала, что это был первый Наместник Персии. Наместник... она не слишком-то разбиралась в русской системе титулов и званий, но подозревала, что это что-то вроде генерал-губернатора*****. И, конечно же - он был дворянином.
   Это требовало времени, чтобы разобраться во всем. Выполнить работу, которую и должны выполнять журналисты.
   Крис даже не задумалась о том, что за эту работу можно поплатиться головой...
   Она решила, что сегодня в больнице уже ничего не произойдет. Завтра надо будет первым делом позвонить в редакцию, сообщить о том, что она нашла. Затем - наведаться в каирский корпункт, получить командировочные и кое-какую информацию. Дальше - продолжить журналистское расследование.
   Она решила спуститься вниз, взять такси до гостиницы и выспаться. У лифта было немало народа, потому что сам лифт был маленький, мог поднять всего четырех человек и ходил очень медленно... просто удивительно, что в одной из лучших больниц Каира такие лифты. Она втиснулась в лифт с третьей попытки, с замиранием сердца перенесла дорогу вниз - лифт отвратительно скрипел и двигался очень неровно. Она и подумать не могла, что эта задержка спасет ей жизнь.
  
   То, что дело дрянь - я понял почти сразу. С тех пор, как мне довелось послужить в Персии до меня вообще удивительно быстро доходит. В этой проклятой стране, где "Братья-Мусульмане", негласно поддерживаемые британцами вершат свой шабаш - ничего хорошего ждать не приходится. А эти ублюдки - не умеют ждать, и потому - попытаются разобраться сразу.
   Майкл остался на попечении морских пехотинцев САСШ... не самая плохая охрана в мире, как я успел убедиться на собственном примере. Торчать здесь подобно свинье у корыта глупо. Потому я не остался возле палаты, а быстрым шагом, переходящим на бег, направился вниз - по лестнице, чтобы не ждать лифт.
   Просто торчать у палаты и ждать, пока эти ублюдки нанесут новый удар - было бессмысленно. Существует единственный эффективный способ защитить человека от убийства - это убить его убийцу. Надо было продолжать игру. Заставить подонка задергаться и допустить ошибку. Если он все еще в Каире - он должен знать, что и я - здесь.
   У меня были две вещи, которых, как я подозревал, не было у журналистки. Это машина и пистолет. Машина была прокатная, Альфа-Ромео - но это было лучшее, что было здесь. Пусть и довольно старая - но у всех Альфа-Ромео спортивные гены и это именно то, что было нужно. Пистолет же - мне привезли из посольства как я и просил. В любом русском посольстве в спецсекторе - оружия полно, выбирай на вкус. Как чувствовал, что мне придется кое с кем разобраться...
   Пистолет был американского производства. Скорее всего - прошедший через мои руки, точнее через организованную мной фирму, занимающуюся оружейной торговлей. Когда я работал в Америке - оружие отправлялось в Россию самолетами, самое разное. В тайных операциях - нельзя пользоваться оружием своей страны, это сразу приводит к нарушению секретности. Зато теперь - "закладок" должно было хватить до скончания века. Из одной из этих закладок мне и выдали Рюгер-Амфибию, точный, бесшумный, смертельно опасный пистолет двадцать второго калибра с тритием на прицеле, что позволяло точно стрелять ночью. К нему у меня было два магазина и коробка патронов повышенного останавливающего действия. Для охоты на мелких садовых вредителей. Отличный пистолет, форма его рукояти скопирована с Люгера, а многие признают Люгер самым удобным пистолетом в мире, многие офицеры покупают его как сувенир. У меня Люгер был. Дома. Дедов трофей...
   У больницы - несколько бедняг ловили такси: ночью такси немного, потому что ночью Аллах велел спать. В их числе была и та самая журналистка, показавшаяся мне сильно подозрительной. Люди, которые ловили такси вместе с ней, мне сильно не понравились - хотя бы своей бородатостью. С недавних пор я с предубеждением отношусь к молодым бородатым людям. Видит Бог, у меня есть для этого все основания.
   И еще - мне сильно не понравился один ублюдок, который стоял чуть поодаль этой гоп-компании и разговаривал по мобильному телефону. Интересно - с кем и о чем возникла потребность поговорить глубокой ночью.
   У меня было одно преимущество - я не засветился. Они меня не знают.
   Я расстегнул пиджак, чтобы в случае чего иметь возможность мгновенно выстрелить. Амфибия - не лучший пистолет для быстрого выхватывания и ковбойской стрельбы, он длинный - но справиться за пару секунд можно.
   Подкатило такси. Одно.
   К моему удивлению - произошло следующее. Вмешался жандарм, он оттолкнул остальных, чтобы дать дорогу женщине... здесь женщине не уступают, женщину пускают вперед только потому, что впереди на дороге могут быть мины. Журналистка, переговорив с водителем, бесстрашно полезла в такси. Видимо, британская разведка теряет навык... или просто подставили новичка. О том, что не нужно садиться ни в первое попавшееся такси, ни во второе - рассказывают в самом начале спецкурса...
   Следом, на заднее сидение залез жандарм, и еще один бородатый - на правое переднее. Такси мгновенно тронулось.
   Все. Аллах Акбар. Ловушка захлопнулась.
  
   На входе в больницу стоял жандарм с автоматом. Крис прошла мимо, толкнула стеклянную дверь и вышла в "волшебную ночь Каира" - по крайней мере, так описывали ее в дешевых путеводителях.
   У отметки на асфальте - белая буква Т - несколько человек ловили такси. Все мужчины, местные... господи...
   Она беспомощно огляделась по сторонам. Человека с сотовым она заметила - но не знала язык и не придала этому никакого значения.
   Господи... она так устала... голова кругом. Так она простоит здесь всю ночь.
   Появилось такси - старый желтый седан Фиат******, который все еще здесь выпускали. За стеклом - приветливо мигал зеленый.
   Она уже приготовилась проиграть "рестлинг" за право сесть в такси, как услышала чей-то возмущенный вскрик и звук удара. Она обернулась - и увидела жандарма, отгоняющего местных.
   - Мерси... - сказала она совершенно убитым голосом. Она не знала, на каком языке здесь принято говорить, и использовала французский.
   Жандарм распахнул перед ней дверцу такси, она приветливо улыбнулась и села в машину. И тут - жандарм сильно пихнул ее в бок и буквально втиснулся в такси следом. А за ним - быстро обогнув машину, на правое переднее сел еще один человек, один из тех, кто ждал с ней такси.
   - Эй, в чем дело! - возмущенно спросила она.
   Жандарм схватил ее - и она увидела в его руке штык-нож.
   Машина резко тронулась...
  
   Я вел машину, проклиная себя за непредусмотрительность. Пистолет совершенно не подходил для таких случаев - двадцать второй калибр не пробьет ни стекло машины, ни кузов - а у одного из ублюдков - автомат. Она ошибка - и в моей машине, а заодно и во мне самом будет больше дырок, чем в швейцарском сыре.
   Нет рации. Нет телефона экстренной связи с группой безопасности в посольстве. Нет карты города. Нет местных денег. Не знаю языка.
   Ну и как это назвать?
   Я скажу, как это назвать - разгильдяйство. За такую подготовку специальной операции - на теоретическом занятии по планированию любой преподаватель влупил бы кол с обязательной пересдачей. Я должен был вернуться в посольство, дальше, в зависимости от степени дружелюбности местных органов власти - либо должен был сообщить о том, что видел, либо - вернуться на место с людьми из посольства и возможно, с морскими пехотинцами в штатском. Вот только если я буду действовать по правилам - труп этой красивой (без дурака красивой) девчонки найдут на свалке погрызенный крысами, которых в городе полно, аж по улицам шастают.
   А у меня будут проблемы с моей дворянской честью. Потому что дворянин - не должен оставлять попавшую в беду женщину. Пусть даже, как я подозреваю - связанную с британской разведкой.
   Каир я знал плохо - но все же кое-что знал, потому что вероятные ТВД мы изучали плотно. Это город, в котором на тот момент, когда я сдавал зачет по ТВД, проживало двенадцать миллионов человек, а сейчас - как бы и не двадцать. Британцы, уходя, оставили здесь военную диктатуру фельдмаршала Амера, с тех пор одного фельдмаршала сменял другой, и в стране продолжало действовать чрезвычайное положение. В стране свирепствовали "Братья-мусульмане" - агрессивное исламистское общество, которое в России было объявлено вне закона. Восемьдесят процентов населения страны здесь - мусульмане сунниты, в основном радикальные, только двадцать - атеисты (в основном в армии) и христиане - копты. На побережье - курортные города были огорожены стеной, в крупных городах, как например, в Каире тоже были стены, отделяющие бедные районы от богатых. Весь харам сосредотачивался в богатых районах, в бедных тебя могли убить просто за западную одежду и белый цвет кожи. Сейчас мы двигались по одной из улиц богатого района и как я подозревал - направлялись в бедный. Конечно, существуют блок-посты, которые им никогда не пройти - но черт меня дери, если между бедными и богатыми районами не существует подземных ходов...
   Машина показала сигнал поворота - сворачивает, на второстепенную улицу.
   Единственный шанс. Ирландский опыт - таким образом, мы поступали в Ирландии, когда надо было остановить захваченную террористами машину. Сейчас - ну!
   Моя Альфа резко ускорилась - слава итальянским моторам! - догнала Фиат и ударила его зад с отвратительным жестяным звуком. С хрустом разлетелись стоп-сигналы на их машине и фонари на моей. Меня бросило вперед. Подушка безопасности тут была - но на прокатных машинах она, конечно же, была отключена.
   И так даже лучше...
  
   Крис только сейчас начала понимать, во что она вляпалась...
   Жандарм лапал ее и пускал слюни, от него омерзительно пахло. Она попыталась оттолкнуть его - и получила удар под ложечку. Хороший удар, отработанный. Местные жандармы такие удары знают хорошо, потому что им часто приходится иметь дело с демонстрантами и протестующими. В машине играла какая-то музыка - восточная, тягучая. Тот, что сидел впереди, говорил по телефону, его голос - был похож на голос макаки в вашингтонском зоопарке, куда она ходила с отцом, когда ей было тринадцать...
   Она решила изменить тактику... хотя от осознания того, на что ей предстояло пойти, ее чуть не вывернуло наизнанку. В САСШ - были очень популярны курсы самообороны женщин от насильников. Даже по телевизору показывали, что делать женщине, если на нее напал маньяк. Одно из самых уязвимые мест мужчины - это половые органы, и если до них добраться...
   Она притворилась, что не против, погладила жандарма... форма была колючей, сделанной из верблюжьей шерсти. Жандарм выпучил глаза и тут - кто-то сильно ударил машину сзади, так что ее бросило вперед, на переднее сидение...
  
   Жандарма звали Ибадулла, ему было двадцать шесть лет и у него за это время не было ни одной женщины. Нет... шармуты******* были, но настоящей женщины, по любви - не было никогда. В Египте это сложно: если ты хочешь женщину, то надо собирать деньги на выкуп. А это немало... хорошая женщина стоит столько, сколько стоит квартира, обычная - как стадо скота на базаре. Ему, с его зарплатой - пока и мечтать не стоило. Конечно... все считали, что они неплохо живут, потому что они обирали лавочников и таксистов... вот только из десяти собранных таким образом динаров девять он обязан был отдать своему командиру. Попробуй не отдай! В лучшем случае вышибут из полиции. В худшем - объявят исламистом и расстреляют. Или повесят. И что тогда делать его семье? Отец заложил свой дом, чтобы набрать деньги на взятку, которую должен был дать каждый, кто хочет быть полицейским. И как он посмотрит ему в глаза, если скажет, что его выгнали из полиции?
   Поэтому, он делал то, что ему приказывали. Приказывали вымогать взятки - вымогал. Приказывали избивать - избивал. Приказывали расстреливать - расстреливал.
   Но чем больше он это делал - тем больше в нем копилось ненависти.
   Он ненавидел всех, начиная с собственного начальника. Лысоватый, с усами, которые в Египте называли "фельдмаршальскими" бригадир одиннадцатой полицейской бригады Аби был настолько жаден, что это было даже смешно. Он купил себе двух жен, но как и все мужчины ходил налево. Правда, пользовался услугами шармута-хаволь********, потому что это в два раза дешевле. Когда он хотел поесть - он никогда не заказывал обед в здание полицейского участка. Он всегда выходил и шел чуть ли не полкилометра в заведение, владелец которого кормил его бесплатно, потому что содержал бордель с шармутами - хаволь и откупался от полиции тем, что позволял бесплатно обслуживаться и в харчевне и в борделе. У него можно было занять денег - но только под процент, он никогда и никому не давал деньги просто так. Наконец, если все полицейские бригадиры ездили на внедорожниках - он ездил на машине цвета такси, но без шашечек. Это потому, что такую машину конфисковали у кого-то из таксистов, самого таксиста (перевозил наркотики) избили до смерти на допросе - и бригадир забрал машину себе. На ней и ездил - уже второй год...
   Совершенно другим был мулла Хафизулла, через которого он и вступил в братство. Ему приносили закят - но он жил в скромной однокомнатной квартирке, рядом с которой, в трехкомнатной квартирке была подпольная молельня и нелегальная точка братьев - мусульман. У него не было машины, у него не было дома, у него вообще ничего не было, кроме того, что нужно чтобы жить и молиться Аллаху. Когда Ибадулла пришел и спросил - а должен ли он платить закят с того, что отбирает у лавочников и таксистов - мулла покачал головой и ответил: нет, Ибадулла, ты не должен платить закят с этих денег. Ты отобрал эти деньги у правоверных, такие деньги не будут угодны Аллаху и любому из тех, кто их держит в руках - они пойдут только во вред. Но если хочешь - добавил Мулла - ты можешь внести закят не нечистыми деньгами.
   Ибадулла удивился и спросил - а как это. Мулла объяснил.
   Так Ибадулла вступил в боевое подразделение "братьев - мусульман" и стал террористом. А через несколько месяцев после того, как походил в подпольное медресе - он стал и исламским экстремистом.
   Мулла все говорил правильно. Все зло - от белых. Это белые - пришли в Египет и стали совращать правоверных. Эти белые - поставили в Египте тагута, который правит не по законам шариата, а по законам белых. Это белые - сделали так, что один египтянин избивает, мучает и убивает других египтян. Это белые - приносят в страну разврат, лежат голыми на пляжах, привлекая Сатану, делают из египетских мужчин шармут - хаволь. Все это - от белых.
   Мулла учил, что настанет час, и господство белых рухнет. Воинство Аллаха пойдет о земле и принесет заблудшим правду на лезвие меча. Они отомстят за вековое унижение мусульман и не опустят мечи, пока на земле не останется ни одного уголка, где не воссиял бы свет Истинной веры и где люди поклонялись бы Аллаху, а не тагуту и написанным им законам. Мулла говорил, что они возьмут себе все имущество неверных и разделят по справедливости, то есть - всем поровну. И они возьмут всех белых женщин и тоже разделят их поровну. И каждому из воинов пророка достанется по одной, а может быть и больше. А кто на этом пути падет от рук неверных - тот шахид и ему рай. И там его дожидаются семьдесят две девственницы и юные отроки с едва прикрытыми чреслами.
   Среди тех, кто это слушал - были и полицейские и военные, Ибадулла был не один такой. Васе они мучались от того харама, который видели и который вынуждены были совершать. Полицейские и военные проходили решение кровью, каждый из них должен был несколько раз в год дежурить в центрах дознания, участвовать в пытках правоверных Пытки были самые разные... схваченных насиловали, причем и женщин и мужчин, на них спускали собак - а ведь покусанный собакой не попадает в рай, их топили в бочках, их заставляли голыми прислуживать за столом и все это снимали на видео, им привязывали к глазам и к половым органам опарышей и некоторых паразитов из Нила, которые проникают под кожу. Но мулла объяснил, что если они стали такбирами, если они ведут тайную войну против безбожников и многобожников, против тагута - то весь харам, который они совершили - ничто в глазах Всевышнего перед той жертвой, которую они приносят. Потому что сказано: кто вышел на пути джихада, тот попадет в рай быстрее, чем тот, кто поминает Аллаха с утра и до вечера. Никакие слова, никакие молитвы, никакие славословия - ничто по сравнению со священной войной, с джихадом. Джихад - лучший из ибадатов*********. Мулла строго настрого запретил им говорить хоть одно слово против командиров и приказал им выполнять любые приказы, какими бы они не были. Он сказал, что если кто и правоверных будет замучен их рукой - тот тоже будет шахид и получается, что вы не убиваете брата своего, а даруете ему рай. Так надо делать до тех пор, пока не будет знак, и тогда Аллах унизит и рассеет безбожников своим карающим огненным мечом. И весь Египет, а потом и весь мир - познает несказанное совершенство таухида**********.
   Мулла позвонил ему ночью и сказал, что надо ехать к госпиталю Аль-Каср. Взять с собой еще несколько братьев и похитить одну белую проститутку. Привезти ее к нему, чтобы он мог допросить ее. Ибадулла сорвался с места и поехал. Братья были на такси... машина такси и его полицейская форма помогли им пройти ночные посты. Иначе могли задержать до выяснения...
   Когда он оказался рядом с этой женщиной, его окутал неведомый... такой аромат, по его представлению, мог быть только в раю. И такая женщина... с белой, гладкой кожей, с шелковистыми волосами... тоже могла быть только в раю.
   Но нет, она была на земле, она была в его власти. Он знал, что по шариату нельзя насиловать... но разве это относится к проституткам? К таким проституткам, которые не носят паранджу и выставляют свое тело напоказ мужчинам. К таким проституткам, которые ненавидят их и надсмехаются над ними, которые не живут по законам шариата и служат своим телом самому Сатане? Таких, наверное, насиловать можно...
   Тем более сказано же - как только Аллах победит, рассеет и унизит кяффиров - все их женщины будут распределены среди правоверных и первыми выберут те, кто проявил наибольшую отвагу на Джихаде и убил больше всего кяффиров. А он - только недавно убил двоих кяффиров - туристов, которые спросили у него, как пройти и рядом никого не было...
   Ибадулла как и его сородичи - был злобен, убог и примитивен. Он и не задумывался, что сейчас он и его сородичи - делают джихад против глупой и наивной бабы. Но увы... европейского рыцарства, не позволяющего вести войну против женщин - эта земля и это общество не знали.
   Удар сзади был совершенно неожидан и очень силен. Они как раз делали поворот... и от удара Ибадулла чуть не напоролся на собственный штык-нож. Впереди - брат Увейда сильно ударился головой о стекло...
   - Ай! Шайтан!
   - Полиция?!
   - Нет... посмотри, брат... что за ишак.
   - Сиди, тварь!
   Увейда с разбитой головой взял его штык-нож и направил на женщину, а Ибадулла вышел из машины. Его форма - служила ему гарантией того, что несколько секунд он выиграет... убийство жандарма в этой стране каралось смертной казнью. Он посмотрел на машину и увидел талончик проката на лобовом стекле... одна фара горела, другая была разбита. Так и есть, это какой-то ишак взял машину в прокате и поехал кататься...
   Водитель - открыл дверь и вышел, одновременно поднимая руку. Ибадулла сильно удивился, в руке водителя что-то было, но он не успел понять что именно. И своим оружием он воспользоваться, тоже не успел. Две пули попали ему в голову, одна в переносицу, одна в глаз - и он отправился к Аллаху, чтобы дать отчет в своих мерзких помыслах, снедавших его перед преждевременной смертью...
  
   Крис не успела испугаться, все произошло очень неожиданно. Тот ... который сидел на переднем, наставив на ее штык-нож что-то крикнул на незнакомом, гортанном языке и тут в салон появилась... небольшая трубка. Выстрелы были похожи на... щелчки резинки, один за другим. Нож выпал из руки на пол, едва не поранив ее, и она почувствовало, как в салоне запахло тем самым, медным запахом, который она знала с Тегерана.
   Запах пролитой крови...
  
   Я посветил в лицо одному из ублюдков, тому самому, что сидел за рулем. Все так... бородатые. После Персии я знаю их даже с закрытыми глазами. Как? По запаху, господа, по запаху. Омерзительная вонь баранины, нечистой бороды, многолетней грязи и агрессивного невежества. Стеклянные глаза, чугунные сердца и несколько фраз из Корана, а главное - понимание того, что жизнь неверного разрешена, имущество неверного разрешено, женщина неверного разрешена. Это все, что нужно для джихада.
   - Вылезай - я протянул скорчившейся на заднем сидении даме руку - быстро.
   Та уцепилась за нее, выбралась из машины. Девять из десяти женщин, забрызганных чужой кровью впали бы в истерику. Эта была десятой
   - Что... они хотели? - голос ее все-таки дрогнул
   - В принципе немного. Задали бы тебе несколько вопросов. Вне зависимости от того, чтобы ты на них ответила - изнасиловали бы тебя все вместе. Здесь практикуется многоженство, женщин для всех не хватает, поэтому для них ты, наверное, была бы первой женщиной в их жизни. Потом перерезали бы горло и выбросили на одной из мусорных свалок. Если хочешь выжить - пошли.
   Она внимательно смотрела мне в лицо
   - Вы... здесь не как бизнесмен, да?
   - Наверное, сударыня - я решил, что быстрое обнаружение троих убитых джихадистов мне совсем не пойдет на пользу, и принялся заталкивать валяющийся на тротуаре труп под ближайшую машину ногами потому, что руками касаться брезговал - я полагаю, что и вы не слишком-то похожи на фотокорреспондента, верно? Разберемся потом, надо ехать...
  
   Ночь на 29 мая 2014 года
   Каир, Египет
   Посольство Российской Империи
  
   Архитектурный облик района, где находилось посольство Российской Империи - это был западный берег Нила - было навсегда испорчено громадной и совершенно безвкусной стеклянной коробкой каирского Шератона, который построили буквально в двух шагах от нашего посольства. В этом здании - полтора десятка номеров были заняты аппаратурой различных разведок, прослушивающих наше посольство. Всем им приходилось платить за номера, кроме египетского Мухабаррата, который никогда и ни за чего не платил. Примерно вдвое больше номеров - было занято нашими дипломатами, которые предпочитали снимать номер здесь с групповой скидкой и в двух шагах от рабочего места. Не знаю, предполагали ли такое развитие событий владельцы Шератона - но прибыль они получали стабильно, даже в мертвый для туристов сезон, когда отели стояли пустые на три четверти.
   И мы получали прибыль. Только не деньгами. Главный вариант экстренной эвакуации русского посольства предполагал высадку морской пехоты с вертолетов на здание Шератон-Каир и превращение его в цитадель обороны до того, как проблемы не будут решены.
   Крис сейчас осматривал посольский врач, я же спустился вниз, в центр связи. Сейчас - больше половины операторских кресел пустовало, посольство реагировало на кризисную ситуацию недопустимо медленно. Это злило.
   - Господин вице-адмирал, Константинополь, штаб флота...
   Я взял трубку
   - Господин вице-адмирал, сейчас с вами будет говорить адмирал Питовранов. Соединяю.
   Питовранова я знал. Болтун и хам.
   - Слышал... вы кого-то нашли в Каире, а? - без представления сказал не совсем серьезным голосом адмирал
   Похоже еще и... под градусом
   - Как сказать. То ли мы нашли, то ли нас нашли.
   - Не прибедняйтесь. Меня из постели подняли... в общем, ситуация такова. Ударная группа во главе с Александром Колчаком возвращается после решения задач в Персидском заливе, только что прошли Суэц. На борту - группа безопасности амфибийных сил***********, группа парашютистов - спасателей ВМФ, четыре спасательных и два разведывательных вертолета. Плюс еще четыре вертолета на кораблях сопровождения, специализированных - но хоть что-то. Я отдал приказ изменить маршрут, они будут крейсировать неподалеку до особого распоряжения. Николай Первый должен сегодня пройти Гибралтар, но пока он далековато.
   - Благодарю. Как насчет спецназа флота?
   - Они уже грузятся. Самолетом их перебросят на авианосец.
   - Благодарю. В районе есть десантные корабли?
   Адмирал сыто хохотнул
   - Вы там войну собрались устраивать или как?
   - Жизнь покажет. Возможна масштабная операция.
   - Ближайшие - в Персидском заливе.
   - А боезапас на авианосном судне? Беспилотники?
   - Небольшой, но есть. Вы должны помнить, мы никогда не оставляем погреба совсем пустыми...
   - Я помню. Благодарю...
   - Коньяк с вас. В Константинополе, в морском собрании.
   - По рукам.
   Идиот...
   Я разозлился - и сам не знаю, с чего.
   - Что с данными? Где резидент?
   - Резидент в Александрии. Еще со вчерашнего дня, Ваше Высокопревосходительство.
   Черт...
   - Подключайтесь к полицейским камерам. Они есть?
   - Так точно.
   - Давайте, быстрее...
  
   Время утекало, подобно песку меж пальцев. Генерал Тимур не был обнаружен - он растворился в двенадцатимиллионном городе, полном радикальных исламистов и прочей твари - и мы не могли его найти...
   Разозленный - я заказал вертолет до авианосца... какого черта, секретность все равно нарушена, все всё знают и мне надо убираться отсюда, да по-быстрому. Позвонил Юлии - и не ошибся. Она летела в Каир, и было бы глупо предполагать иное.
   Встречаться не хотелось. Я был выбит из колеи и она тоже. И еще я был зол на себя - первый подтвержденный контакт с Коленвалом за последнее время, и позорно проигранный. Можно было бы забить гол на первой минуте матча... но теперь придется играть в долгую...
   Увы.
   Из центра прослушивания - я поднялся наверх. В посольстве должно было быть что-то вроде ресторана... дипломатия - это удел дворян и тех, кто желает выслужиться в дворянство по гражданской службе, поэтому при любом посольстве есть не кухня, а что-то вроде ресторана для своих. Обязательно с местной кухней и кухней страны, которую ты представляешь - дипломатическая работа немыслима без банкетов и фуршетов, и не поведешь же гостя в обычный ресторан, верно? Служба в посольстве, тем более в такой сложной стране как Египет - серьезное дело, самые важные контакты между великими державами устанавливаются через посольства в третьих странах, через долгое обхаживание, через личные отношения, позволяющие партнерам доверять друг другу. Долгое время - одним из "перекрестков миров" был Тегеран, но сейчас Тегеран наш и центр дипломатической активности во многом переместился в Каир. В город, который повидал многое: от Клеопатры и римских легионов, до разъяренной толпы, лавой катящейся по улице с криком "Аллах Акбар" и оставляющей за собой только смерть и разрушения.
   Крис уже сидела в коридоре посольства. Отходняк начал действовать - адреналин кончился и сейчас она чувствовала себя несчастной. Выглядела она как опавший под ливень воробей.
   Я вздохнул.
   Мы в ответе за тех, кого приручили...
   - Сударыня - не дожидаясь ответа, я взял ее под руку - не соблаговолите ли отужинать со мной прямо сейчас.
  
   В посольстве была медвежатина. Настоящая, сибирская медвежатина - я знаю, как ее любят североамериканцы, на Манхеттене в русских ресторанах всегда аншлаг. Медальоны из медвежатины под соусом с сибирскими ягодами и травами, да под хорошую "столовую N 28" - то что нужно в данной ситуации. Совсем не то, чем полагается кормить даму, тем более такую красивую даму - но мясо помогает при стрессе, знаю по себе. Вообще, мне не понять тех, кто увлекается вегетарианством... разве Господь не создал животных, в том числе и для нашего пропитания? Проблема в том, что сейчас не найти хорошего, настоящего мяса, скот содержат на одном месте в бетонных коровниках, кормят всякой дрянью для увеличения навесов... а потом все это доставляют нам к столу. Мест для выпаса больше не осталось, все распахали под пшеницу... плохо, дамы и господа... омерзительно плохо.
   Медвежатина была в самый раз. Мясо это жесткое, его надо выдерживать в соусе как на кавказский шашлык - но вот секрет соуса... Местный шеф-повар им владел...
   - Сударыня... - заметил я, расправляясь со своей порцией - я возмущен тем пренебрежением, которое вы оказываете гостеприимству Империи. Полагаю, эта медвежатина в Нью-Йорке или в Лондоне обойдется вам не меньше, чем в пятьдесят фунтов за порцию, и есть вероятность того, что бесчестные ресторанщики подсунут вам вместе медвежатины мясо бизона, а то и страуса. Учитывая отношения между нашими странами, и так не слишком радужные - ваше поведение может вызвать дипломатический инцидент...
   - Ты...
   В принципе я знал, что она мне хочет сказать. Не самая худшая реакция на то что произошло для женщины. Многие - впали бы или в ступор или в истерику...
   - Давай, смелее - подбодрил я ее, кладя вилку
   - Ты... тебе совсем наплевать, да?
   - На что?
   - Господи... ты только что убил трех человек и сейчас... так спокойно ешь.
   Вообще то я ел совсем неспокойно. Я ел и думал - как это все может обернуться в будущем. В дурацких детективах и триллерах ты убиваешь главного врага, и на этом действие обрывается - только тут не книга, тут жизнь. И последствия могут настигнуть тебя через многие годы. Убийство египетского жандарма это не шутки - пойди, теперь, докажи что он имел на уме недоброе. Тем более, если египетские власти захотят перевернуть все с ног на голову. А сами не додумаются - найдутся советчики. С тем же милым британским прононсом.
   Я отложил и нож в сторону. Спокойно поесть уже не светило.
   - Ты ошибаешься. Я ем совсем неспокойно. Но это неважно. Ты знаешь, что они хотели с тобой сделать?
   Крис покачала головой, отчего волосы качнулись волной
   - И все равно. Я понимаю, ты солдат, но все равно...
   - Я морской офицер. Это немного другое. Знаешь, в чем разница между нами?
   - В чем же?
   - В том, что ты считаешь их людьми. Ваша страна не может ничего сделать с террористами именно потому, что считает их людьми. Да, биологически они и в самом деле люди. Но этого недостаточно, чтобы считаться людьми. Нужно еще кое-что. Способность жить в нормальном обществе. Повиноваться закону и не высыпать на улицы с дрекольем или автоматами каждый раз, когда что-то произойдет. Наконец, не похищать и не насиловать женщин. Тем более - таких очаровательных...
   Удар прошел мимо.
   - Я благодарна тебе... правда. Но все равно это ненормально.
   - Поешь. Это тебе необходимо.
   Она с ужасом посмотрела на еду.
   - Нет... нет, не могу.
   - Тогда послушай меня. Я не знаю, как ты оказалась здесь. Но тебе здесь совсем не место. Я не держу на тебя зла из-за того, что произошло с моим сыном. Он разведчик и сделал то, что должен был сделать. Судя по тому, что случилось - там действительно был генерал Абубакар Тимур. Или кто-то из его ближайших подручных. Рано или поздно мы найдем его и убьем. Я отвезу тебя туда, куда ты скажешь, в безопасное место. И дам телефон.
   Я улыбнулся. Не знаю, насколько искренне это получилось.
   - По этому телефону можно позвонить из любой точки земного шара без денег. Просто скажи, кто ты и тебя выслушают. И постараются помочь.
   - Но... в чем.
   - Генерал Абубакар Тимур запомнил тебя в лицо. Ты подвергла его опасности, он не знает, кто ты и на кого ты работаешь. Он знает, что его преследуют двадцать четыре часа в сутки и для него жизненно важно не оставлять никого за спиной. За ним стоит целая террористическая организация. Если будет возможность - они похитят тебя, будут пытать и убьют. Мы сможем помочь тебе. Если почувствуешь, что за тобой следят - звони.
   Журналистка поежилась.
   - Звучит невесело.
   - Это и есть невесело. Относись ко всему серьезно и не пытайся заниматься самодеятельностью, просто позвони нам, если почувствуешь неладное. Это игра для настоящих мужчин. Итак: куда тебя отвезти?
   Крис приняла решение
   - В Рим. Я хочу в Рим.
  
   Двухвинтовой, короткий, кургузый Сикорский завис над вертолетной площадкой посольства - а затем резко, и в то же время плавно притерся к земле. Площадку охраняли вооруженные автоматами морские пехотинцы, ветер трепал одежду и волосы...
   - Пошли!
   Таща Крис за руку, я подбежал к десантной двери вертолета. Нас втащили внутрь.
   - Добро пожаловать, господин вице-адмирал! - крикнул один из стрелков - пристегнитесь! Утренний ветер здесь сильный!
   - Для дамы найдется гигиенический пакет? - спросил я
   - Найдем все что угодно, Ваше Высокопревосходительство!
   Украдкой - бортстрелок показал мне большой палец. Понятно, что он имел в виду...
   - Все на борту, взлетаем!
   - У винтов чисто!
   Крис с ужасом смотрела на бортстрелка у пулемета, в нового образца титановой каске, полностью защищающей всю голову и в черной боевой униформе морских пехотинцев. Пристегнуться она забыла...
   - Вот так... - я застегнул ремень - сейчас будет страшно...
   Очевидно, пилоты тоже успели рассмотреть гостью нашего посольства - и решили показать ей класс. С ускорением почти в двадцать метров в секунду - вертолет буквально выпрыгнул с площадки вверх и, развернувшись на месте - ринулся на север, в сторону Средиземного моря и находящейся там авианосной группы.
  
   * Электрокардиограмма
   ** Молодой врач, который живет не в своем доме - а в квартире при больнице и готов работать в любое время суток
   *** Тут надо пояснить. В Европе - были живы старые традиции дворянства, согласно которым дворянин мог наняться на службу любому монарху, не теряя при этом чести. В Российской Империи двадцатых - пятидесятых годов до трети офицерских должностей занимали иностранцы. В пехоте, потом в танковых войсках было засилье немцев, во флоте, благодаря адмиралу Колчаку - североамериканцев, были даже адмиралы - североамериканцы. В описываемый период этого было меньше - но силы специальных операций в РИ, например, возглавлял сын потомственного прусского дворянина, родившийся в России. В САСШ дворянства не было и поэтому такая практика - иностранцы на службе - выглядела дикой.
   **** в армии зеленый дым обозначает посадочную площадку для вертолетов. в разведке схожий термин "зеленое яблоко" обозначает: потерявший контакты и явки агент ищет связи
   ***** Цели особой важности имеют клички. В нашем мире Коленвал - Осама Бен Ладен.
   ***** Не совсем верно. Генерал-губернатор - регулярный чин, он означает полномочного представителя Его Императорского Величества в каком-либо крупном городе или области. Наместник - более высокий и чрезвычайный титул. Он вручается лицам, отправляющим власть от имени Его Императорского Величества на крупной территории (несколько областей, небольшая страна) находящейся на чрезвычайном, военном или осадном положении. У Наместника в отличие от генерал-губернатора есть право издавать чрезвычайные указы, при необходимости противоречащие законам Империи. В мирное время, если не действует чрезвычайное положение - титул Наместника не вручается.
   ****** В принципе Ваз-2101 почти точная копия
   ******* Проститутки
   ******** гомосексуальные проститутки
   ********* ибадат - форма поколения Аллаху. Существует поговорка: три лучших ибадата - это салат (пять намазов в день) закят (положенное пожертвование) и джихад
   ********** таухид - некая совершенная форма существования, когда все поклоняются Аллаху
   *********** Многие ничего не знают про такие группы - а между тем это едва ли не лучшие в мире специалисты по ближнему бою. Они тренируются по абордажным боям и борьбе с терроризмом на кораблях, а корабль - скверное место для боя. Не путать со спасателями, у них другая задача - спасение сбитых летчиков, в том числе при противодействии
  
   29 мая 2014 года
   Средиземное море
   Авианосный корабль Адмирал Колчак*
  
   Сколько времени прошло...
   Как то вспомнилось... ведь точно так же, двадцать... да что там - больше чем двадцать лет назад - я прибыл на этот корабль для дальнейшего прохождения службы... после того, как своим поведением оскандалился в Санкт-Петербурге. Это было так давно, что я уже не помню, каким тогда был. Но помню, каким был тогда мир... ох, сколько много крови пролилось с тех времен. Сколько крови пролилось - и нами, и нашей...
   Бортстрелок открыл десантный люк, громко отсчитывая расстояние до палубы - десять метров - пять метров - три метра - полметра - касание! Был хороший день... отличная погода, солнце светило во все небо, видимость сто на сто, текучие блики на воде. Крис смотрела во все глаза - видно было, что она не имела дел с флотом, и никогда не бывала на таких кораблях. Хотя - если бы она побывала... скажем на Цесаревне Ксении, где одновременно находится больше ста ударных самолетов - чувства были бы еще более яркими...
   - ... полметра... касание!
   Вертолет коснулся палубы в том месте, где должны были находиться спасательные вертолеты - один из них уже рубил винтами воздух выше и правее. Палубные матросы в серых куртках бросились к нам, у каждого на плечах были цепи. Их задача - следить за тем, чтобы все летательные аппараты, которые в данный момент не готовятся к взлету- были надежно принайтовлены к палубе. Отвечали они так же за подъем самолетов из ангара на лифте...
   Поскольку, активных полетов сейчас не было - мы удостоились приветствия самого "палубного царя", помощника по летным операциям, эта должность сменная. Усач в темно-синей куртке - на палубе куртка этого цвета была единственной - поприветствовал нас салютом.
   - Господин вице-адмирал, приветствуем вас на палубе Адмирала Колчака! Матрос проводит вас в адмиральский салон!
   - Благодарю, я знаю дорогу. С нами Бог, матросы.
   - С нами Бог, за нами Россия, господин вице-адмирал! - крикнули все, кто слышал приветствие.
   Крис сжала мою руку, она держалась за нее как утопающий - за бревно.
   - Пошли. Спустимся с комфортом...
  
   Вниз - вели две дороги, либо через остров**, там довольно тесная и неуютная лестница, на которой даже я мог упасть по непривычке, либо - можно дождаться подъемника и спуститься вниз. Наш вертолет - закатили на лифт, на что я и рассчитывал. Спустились вниз.
   Там я понял, что напрасно выбрал этот путь. Под палубой, в ангаре - открыто стояли два вертолета, которых даже я никогда раньше не видел. В отличие от короткого и широкого Сикорский-59, массивного Сикорский-80 - эти были похожи на гоночные болиды последних моделей. Антрацитно-черный, черным было и остекление, оно вообще не блестело - никогда такого не видел. Несущий винт - лопасти короче и шире, чем у обычного, изогнутые как сабли, самих лопастей аж восемь - тоже никогда такого не видел, видимо, вся группа несущего винта разработана с нуля. Воздухозаборники и выхлопные трубы забраны мелкой решеткой для снижения радиозаметности и сокращения инфракрасного излучения - приманки для ракет с тепловым наведением. Хвостового винта не было вообще, вместо него - что-то типа повернутого на девяносто градусов бобрового хвоста и решетки. Очевидно, система, называемая североамериканцами NOTAR, она кардинально повышает живучесть вертолета при обстреле, потому что исключает из конструкции приводной вал и хвостовой редуктор - самые по статистике уязвимые части вертолета. У нас такие исследования тоже шли, я видел проходящий испытания в Персии ударный вертолет - очевидно, конструкцию все же довели до ума. Американцы бросили ее из-за сложностей с управлением - все-таки, поток газов, который заменяет усилие на хвостовом винте - слишком нестабильная штука. Видимо, вертолет создан на основе гражданского образца, они изначально очень малошумные и скоростные. Вооружения не было видно вообще никакого.
   Остальные вертолеты были, в общем-то, ничем не примечательны - для военного, имеющего отношение к специальным операциям. Много ударных - Адмирал Колчак использовался как платформа для базирования ударных вертолетов, атакующих берег, на них были даже крылатые ракеты класса воздух-земля, которые до этого никогда не применялись с вертолетов. Некоторое количество десантных - я знал, что вторая палуба переделана под размещение личного состава. Два самолета с вертикальным взлетом и посадкой - это на самый крайний случай, вообще-то здесь должно базироваться авиакрыло из шестнадцати таких машин.
   Моряки, проведшие в море по три месяца - встретили Крис настолько приветливо, что она еще крепче схватилась за мою руку. Мне оставалось надеяться только на то, что она не сумела разглядеть совершенно секретную технику.
   Пахло авиационным топливом.
   - Куда мы идем? - настороженно спросила моя спутница
   - В адмиральскую кают-компанию. Я договорюсь насчет рейса в Италию. Здесь есть транспортный самолет, способный доставлять личный состав на берег, но экстренный рейс выбить не так то просто. Если конечно ты умеешь прыгать с парашютом...
   - Не умею! - зло сказала Крис
   - Тогда придется сказать, что ты больна. В этом случае - итальянцы примут нас. На месте придется немного заплатить, чтобы они отстали. У тебя есть документы? Паспорт с итальянской визой?
   - Дай мне интервью! - вдруг сказала Крис
   Я... не то чтобы удивился. Это ведь ее работа...
   - Интервью? Но о чем?
   - О том, что ты делаешь.
   - О том, что я делаю?! Ты уверена, что людям нужно это знать?
   - Уверена.
   Британцы... Что меня поражало в британцах... меня многое в них поражало - но и это тоже. Британцы - прирожденные лжецы, нет мастеров тайной деятельности лучше, чем они. И в то же самое время - среди них есть какое-то болезненное стремление к правде... это проявляется, в том числе и в существовании многочисленных газет так называемой "желтой прессы", смакующей грязные сплетни и скандалы. Вот согласитесь - кому нужно знать, что Наследный принц неверен своей супруге и она тоже неверна ему... кого, кроме них самих, этой несчастной семьи касается подобное? Для чего подкарауливать с фотоаппаратом у забора, преследовать машины... кому и зачем это нужно? Это низость. Но, тем не менее - британские репортеры раскапывают подобное... раскапывают и похлеще, то, что составляет государственную тайну. Нет, мне, наверное, никогда не понять Британию.
   - Ты англичанка? - спросил я
   - Если тебя это интересует - да!
   Глупый вызов в голосе. Очень глупый.
   - По нашему уставу любой военнослужащий должен получить разрешение своего непосредственного командира перед тем, как давать интервью. Но я... дам тебе интервью. Только как частное лицо. И ни слова о работе...
  
   Крис спасла часть аппаратуры в своей сумочке, аппаратуры, которая нужна была ей как репортеру. Я наотрез отказался от фотографирования, сейчас это совершенно ни к чему. Интервью должно было идти без указания моего имени, только - как слова дворянина Российской Империи. Этого было достаточно... все то, что я мог сказать, как дворянин, я мог сказать, и как офицер разведки и как вице-адмирал русского флота. Все это - и ничего кроме этого...
   Контр-адмирал Талалиев, командующий ударной группой - он начинал на Каспии в засекреченной части на мысе Зых - любезно освободил нам адмиральскую каюту, помнящую еще, наверное, Нетесова, командовавшего ударной группой, когда я впервые прибыл на корабль. Кстати... если так подумать... наверное, я первый из подводных диверсантов, получивший адмиральское звание... а сейчас я могу назвать не менее пяти адмиралов русского флота - выходцев из подводных диверсионных частей. Тот же Нетесов был "классическим" адмиралом, до назначения на авианосец был первым помощником на крейсере УРО... в те времена боевому пловцу и думать не стоило, чтобы получить под свое начало корабль, тем более авианосную группу. А сейчас... времена другие... командование специальных операций, раньше выклянчивавшее денег на скоростные лодки, сейчас получило устаревший, но вполне еще ходкий авианосец, а бывший боевой пловец - командует им. В углу, где обычно все адмиралы вешают фотографии с личным составом, модели кораблей, где им довелось послужить - у Талалиева висел черный, распластанный на стене гидрокостюм и двуствольное гарпунное ружье, которое использовалось до появления подводных пистолетов и автоматов. Крис этот гидрокостюм даже напугал... она не сразу поняла, что это такое.
   Началось все со стандартных вопросов - родился, учился... я отвечал на эти вопросы относительно правдиво... например, забыл, что из Севастополя я перевелся в Санкт-Петербург. Разведки всего мира собирают информации о потенциальном противнике... и пусть поломают голову над идентификацией офицера, давшего интервью. Пусть думают... это полезно...
   ... Простите... не понял - я отвлекся.
   - Как вы оцениваете сделанное вами в Персии?
   Я пожал плечами - вопрос был из тех, на которые не знаешь, как ответить.
   - Как малую часть того, что нужно было сделать. Но мы старались изо всех сил, делали то, что считали правильным. Я был всего лишь одним из многих людей, которые гасили там пожар, не стоит преувеличивать мои заслуги. В сущности, работа любого командира заключается лишь в том, чтобы не мешать подчиненным одерживать победы...
   Такое скажут многие - и многие будут в этот момент лицемерны. Но не я. Это и есть основное качество хорошего командира - брать все ошибки на себя, достижения же делить на всех. Тот, кто делает наоборот - командиром не станет: его будут ненавидеть и в критической ситуации подставят.
   - А как вы оцениваете повстанческое движение? Может быть, стоило пойти на переговоры с наиболее авторитетными его представителями, тогда бы пролилось меньше крови.
   Я улыбнулся
   - Милая барышня, крови пролилось бы больше, причем намного. Просто не сразу, а в течение какого-то времени... согласен, это кажется менее болезненным. Но, по моему еще Авраам Линкольн сказал: возможность потерпеть поражение в бою не должна мешать нам сражаться за дело, которое мы считаем справедливым***. Мы сражались за то, что считали и считаем справедливым.
   - Но они были слабее вас! Повстанцы, я имею в виду.
   - В этом нет нашей вины. Они были слабее по одной причине - они были на стороне варварства, а мы были на стороне цивилизации. Это и есть то самое, что определило дальнейший ход событий. Захватив страну... Персия, юная леди, пусть в ней была очень несправедливо устроена власть, она стояла на стороне цивилизации, не варварства. Электроэнергии на душу населения там вырабатывалось больше, чем в любой другой стране мира, в том числе в России. Они экспортировали в Африку и на наш Восток бетон и вот - вот были готовы начать экспортировать пшеницу.
   - Но...
   - Я не закончил. Когда происходили перевороты до этого - мы как то договаривались с новыми властями о правилах игры. Нельзя заставить народ стать свободным, если он того не хочет. Если бы персидский народ, став свободным, стал бы и на путь цивилизации... точнее бы продолжал оставаться на нем - мы не вторглись бы в Персию. Но персы выбрали одичание. Многократное повторение первой суры Корана вместо врача. Разбойный набег - вместо выращивания хлеба. Молитва пять раз вдень - вместо работы на заводе. Утопия равенства - вместо упорной работы над процветанием. Они принесли в наш двадцать первый век - век восемнадцатый, и более того - напали на нас, чтобы заставить нас принять их правила игры. Но если бы они не напади на нас - мы все равно захватили бы Персию и заставили их восстановить цивилизованный образ жизни. Мы не смогли бы существовать как государство, как нация, как общество - рядом со страной, где расстреливают на площадях, забивают женщин камнями и отрубают руки детям. Потому что у людей есть право быть свободными - но при этом есть и обязанность оставаться людьми...
   Резко прозвякал телефон. Я, немного замявшись, снял трубку... могли звонить и мне.
   - Вице-адмирал Воронцов у телефона - представился я, как положено по уставу - чтобы не пойми кто не услышал по телефону ничего личного.
   - Господин вице-адмирал, разведцентр, сектор три. Просили передать следующую информацию - контакт с Коленвалом предположительно восстановлен. Вы приняли сообщение?
   - Есть!
   - Что - есть?
   Я пришел в себя - старею, старею... уже не соображаю, что говорю. Крис недоуменно смотрела на меня.
   - Ничего. Интервью закончено, мне надо немедленно идти. Прошу прощения.
   - Но я не успела задать и половины...
   - Если на то будет воля Господа, встретимся. Обещаю, что мы в таком случае продолжим. Самолет на Рим через... сорок минут.
  
   Разведывательный центр, находящийся на Колчаке был мобильным, он располагался в специальных контейнерах, которые можно было транспортировать любым видом транспорта и собрать в чистом поле за три - четыре часа. Это были легко бронированные, с системами жизнеобеспечения, с дизель-генератором, монтируемые так, чтобы переходы образовывали единое пространство сорокафутовые контейнеры, в которых находился весь необходимый набор аппаратуры. Станция дальней связи, рабочие места операторов беспилотников, мощные серверы для хранения и анализа информации, рабочие места для рядового и командного состава. На Колчаке этот центр был представлен не полностью - никаких средств жизнеобеспечения, все подключено к системам корабля. Смонтировано это все было на второй палубе, там же где и жилые модули. К контейнерам - шли, змеясь по полу, толстые, в бронированном корпусе кабели. На посту стояли часовые, все люди были задраены...
   По предъявлении удостоверения - нас пропустили. Несмотря на то, что со мной было сопровождение и меня знали многие в разведсообществе - у меня отсканировали паспорт и взяли отпечаток пальца.
   - Господа, старший офицер на палубе! - крикнул кто-то
   - Вольно... что здесь у нас?
   - Прошу сюда...
  
   Когда что-то теряешь... деньги, любимую женщину...неважно - а потом это вдруг к тебе возвращается... мало в каких ситуациях человек испытывает большую радость. Правильно поговаривают в армии: лучшее поощрение - снятие ранее наложенного взыскания. В Армии вообще немало такой вот сермяжной, правильной мудрости, не стоит над ней смеяться. Флот, впрочем, намного мудрее...
   - Обратный отсчет! Пять - четыре - три - два - один - контакт!
   - Есть контакт! - подтвердил второй оператор
   На большом экране перед нами, представлявшем собой большой кусок прозрачного стекла - появилась неожиданно четкая картинка. Все выглядело как спутниковая карта в общедоступных социальных сетях - но в отличие от пользователей социальных сетей мы получали картинку с задержкой в несколько секунд.
   - Есть изображение, изображение устойчиво. Приступаю к поиску контактов!
   - Так точно... программа запущена.
   То, что происходило сейчас перед нами - являлось плодом многолетнего труда сотен ученых, тысяч инженеров и изобретателей, в это вкладывались, наверное, даже не миллионы - миллиарды рублей. Я слышал, что ради обработки изображений и разработки математических моделей - Военное министерство приобрело десять суперкомпьютеров, каждый из которых входил в число пятисот наиболее мощных компьютеров Земли. Еще более мощные машины - обслуживали программу Невод.
   Как идентифицировать террориста среди мирного населения? Как его отследить, как его изъять, или уничтожить без вреда для окружающих. Как за ним следить долгое время, как отслеживать контакты, как сводить информацию так, чтобы у каждого, кому она нужна - была возможность воспользоваться ею в полном объеме и прямо сейчас, именно тогда, когда она нужна. Я помню, как это все начиналось, как молодые умники в Хрустальном доме писали первые программы... им грозила тюрьма за кражи с электронных счетов, но вместо этого им предложили поразвлечься за казенный счет. Но теперь, глядя на экран, я понял - насколько масштабны плоды того, что начиналось в полуразрушенном Тегеране и как далеко мы шагнули вперед. Это был уже двадцать первый век... и возможно это - скоро сделает терроризм невозможным. В принципе невозможным.
   - Есть контакт!
   - Ждем подтверждения.
   - Запускаю процесс идентификации.
   - Как его определили? - тихо спросил я
   - У нас есть агент в аэропорту. Он пометил цель, точнее - машину.
   - Где это?
   - Алжир, Франция. Удалось засечь прибытие спецрейса, заказали экстренно. Оплата наличными. Самолет со швейцарской припиской, принадлежит какой-то оффшорной компании, сейчас выясняем. Пометили вручную и лазером, ошибки быть не может....
   Это я понимал. Еще при мне - в Персии задумались о применении новых технологий в обычной полицейской работе - например, в слежке. У нас было большое количество разведывательных и ударных беспилотников - но как навести их на конкретную цель? Как показать им - что является их целью, как сделать так, чтобы полностью исключить возможность ошибочной идентификации. Для этого существуют маяки, работающие в инфракрасном режиме, армейские лазерные прицельные системы, они хороши, если надо пометить дом или машину - но что если целью является человек? Можно прикрепить маяк к нему - но это не всегда возможно. К тому же - у нас были агенты среди местных, они могли показать врагов - но как это сделать, не подвергая опасности агента? А ведь к некоторым целям невозможно было даже приблизиться.
   Новых методик было две. Первая - специальное вещество, оно выдавалось агентам в виде замаскированного подо что-то гражданское аэрозоля. На Востоке принято прощаясь, хлопать друг друга по спине, обниматься. Если агент до этого брызнет на руку аэрозоль - то оставит на нужном человеке метку, которую можно будет видеть только сверху, с беспилотника, в определенном спектре излучения. Второй методикой было использование лазера - но лазера, замаскированного под мобильный телефон. Как и армейский лазерный прицельный комплекс - он использовался для указания на цели, целью мог быть дом, человек, машина. Лазерный луч был невидим, при включении сотового в специальном режиме - на пульт подавался сигнал тревоги, определялось местонахождение. При постоянном дежурстве беспилотника - находящийся в безопасности оператор уже через несколько секунд мог видеть то место, с которого подали сигнал и цель, на которую указывает лазерный луч. Тогда эти системы были еще несовершенны... например, потребная мощность лазера была такой, что стандартный аккумулятор телефона разряжался менее чем за минуту. Сейчас судя по всему - применение этих систем расширили, а сами системы значительно усовершенствовали.
   - Так... первичный контакт. Пятно зеленого цвета на машине. Слева - сзади на крыше.
   - Данные подтверждаются
   - У нас есть полевое сопровождение?
   - Никак нет. Попробуйте телефон.
   - А не опасно, господин капитан?
   - Не думаю. У водителя он должен быть...
   Именно поэтому - я никогда не носил с собой сотового телефона. Сотовый телефон - опасная штука Он постоянно подает сигналы, чтобы система связи знала его местоположение относительно вышек сотовой связи - даже выключенный, поэтому вынимайте аккумулятор! Его довольно просто прослушать, с него просто запросить распечатку звонков. Наконец - и это самое опасное - современные модели телефонов имеют выход в Интернет. Это смертельно опасно, потому что у спецслужб есть возможности для тайной активации телефона. Есть хакерские программы, которые внедряются в телефон за секунды, тайно включают его и... привет. В каждом телефоне есть встроенный микрофон, он превращается в подслушивающее устройство, данные по интернет-каналу передаются, куда надо. Так что если опасаетесь за безопасность - но носите с собой сотовый.
   - Так... есть включенный телефон.
   - Чей?
   Оператор продиктовал номер
   - Буже****. Сейчас хакнем...
   Чего и следовало ожидать. Поспешное бегство не оставило им выбора - им пришлось заказывать лимузин с водителем в аэропортовском сервисе, в отеле или где-то еще. Это то же самое такси, только роскошное. В девяноста девяти случаях из ста - у водителя с собой включенный сотовый телефон...
   - Есть внедрение.
   - Подключайся...
   - Давай код...
   - Пиши...
   Несколько секунд напряженного ожидания. Машина - а это был германский Хорьх, может даже и бронированный - плыла в потоке машин, направляясь к Алжиру...
   - Так... есть!
   - Господин капитан, на громкую?
   - Давай...
   Хвала германским конструкторам - в машинах высшего класса абсолютная тишина даже на двухсот пятидесяти в час. Звук четкий как по заказу - очевидно, телефон в держателе. Генерал Тимур не дурак, и знает, что с собой телефон носить нельзя, опасается ракетного удара. Но вот того, что его уже выследили и подключились к находящемуся в машине телефону - он не знает и не может знать. Микрофон - прямо перед ним, а он этого не знает...
   - Диалог двоих мужчин. Говорят на фарси
   Я закрыл глаза, весь обращаясь в слух.
   - Что нам предстоит увидеть, генерал?
   - О, всего лишь казнь нескольких собак, дерзнувших поднять руку на наследника самого Светлейшего. Насколько мне известно, вы в тот момент были вместе с Его Высочеством и спасли ему жизнь.
   - Это получилось случайно, сударь. Я вообще не должен был лететь на том вертолете. Получается, что пригласив меня на борт, принц Хусейн спас сам себя.
   - Кысмет! Аллах не забрал Его Высочество к себе. Значит такова воля Аллаха, значит, принц не сделал все, что Аллахом предназначено сделать ему на земле. Значит его, и нас ждут новые свершения...
   Мрачные стены крепости. Внутренний двор с выстроенной в нем воинской части. Привязываемые к вбитым в асфальт крюкам люди... как долго эта мерзость будет преследовать меня? Как долго она будет преследовать нас всех?
   Видимо, теперь уже недолго...
   - Это они - сказал я, не открывая глаз.
   - Уверены?
   - Я слышал его, находясь в полуметре от него. Помню его голос. Он говорит на мешхедском диалекте фарси, он сам родом из Мешхеда. Собеседник говорит на языке, характерном для западных провинций. Возможно, эракский диалект. Проскакивает арабское произношение, арабский не столь мелодичен, как фарси.
   - Отлично... - чуть растерянно сказал оператор - получается, у нас есть опознание. Господин капитан первого ранга, по правилам у нас джекпот*****. Можем действовать...
   - Это Франция... - мрачно сказал офицер, отвечающий за разведку - мы не можем здесь действовать...
   Еще один офицер - снял трубку телефона, отдал необходимые приказания.
   - Цесаревич Николай в ста шестидесяти морских милях - сообщил он - они начали готовить ударную группу. Им нужно минут сорок...
   Я прикинул - удар русских ракет по Франции, учитывая прошлое, способен привести к катастрофическим последствиям, взрыву всего региона и локальной войне.
   - Я бы сообщил в Генеральный Штаб - поскольку, я здесь не командовал, свои соображения я облек в форму совета - вероятно, здесь нужна консультация юриста и согласование с Его Величеством. И... я могу получить телефон?
  
   * Поскольку на его борту не было положенного палубного крыла - его нельзя было называть ударным авианосцем. Сейчас - Адмирал Колчак исполнял роль платформы поддержки специальных операций, став первым авианосцем, полностью переданным КСО, командованию специальных операций.
   ** Башня управления авианосцем, сбоку от палубы
   *** Это действительно слова Авраама Линкольна
   **** Один из трех реально существующих операторов сотовой связи Франции
   ***** Одно из условных обозначений стандартной ситуации. Джек-пот - означает наличие достаточных оснований для применения силы. В данном случае - необходимо опознание цели не меньше чем двумя разными источниками или способами.
  
   Картинки из прошлого
   Октябрь 2013 года
   Лондон, казармы Полка герцога Йоркского
  
   САС, специальная авиадесантная служба одно из наиболее известных и прославленных подразделений специального назначения в мире - квартирует в небольшом, сонном городке Герефорд, на границе Англии и Уэльса, в месте, известном как Валлийская марка. Там находится полигон, казармы, а неподалеку - крупная база ВВС, с которой британские спецназовцы отправляются выполнять задания по всему земному шару. Учитывая чрезвычайную опасность британских специальных сил - оставался просто удивительным тот факт, что русские не накрыли это место мегатонной боеголовкой во время девяносточасовой войны. В конце концов, это была военная база, на которой находились действующие солдаты противника, вполне законная цель по любым правилам ведения войны. Никто не знал, что из списка - 1, списка целей, подлежащих уничтожению в первую очередь, Герефорд вычеркнул ни кто иной, как Его Императорское Величество Николай Александрович Романов. Согласно совершенно секретной директиве, известной как "директива Судного дня" списки целей обновляются ежегодно и подлежат Высочайшему утверждению. Вступив на трон, Николай Романов при первом же Высочайшем утверждении "списков судного дня" вычеркнул Герефорд, казармы СБС, специальных лодочных сил в Пуле и некоторые другие объекты, автоматически переведя их тем самым из "списка 1" в "список 3", список целей, подлежащих уничтожению только в случае тотальной войны. Его Императорское Величество Николай Александрович Романов до сих пор не избавился от рыцарского взгляда на жизнь, а поскольку он и сам в свое время имел отношение к подразделениям особого назначения - он посчитал невозможным с моральной и этической точки зрения уничтожать своих коллег вот таким вот образом. Многие военные аналитики Генерального штаба были не согласны с подобным решение, но спорить с Императором никто не осмелился: таким образом, во время девяносточасовой войны британский спецназ в основном уцелел, и это стало прологом многих других бедствий впоследствии. Но решение было принято и его уже было не изменить.
   Но мало кто знает, что основной штаб САС находится вовсе не в Герефорде - хотя и там есть кабинеты для командования пока, в основном старые и обшарпанные. Главный штаб САС находился на последнем этаже главного штабного здания казарм полка герцога Йоркского. Последний этаж штабного здания представляет собой мансарду, построенную в сороковые годы и с тех пор лишь один раз проходившую ремонт, никакого другого места для размещения штаба одного из лучших в мире полков в Лондоне не нашлось. Для того, чтобы подняться в штаб САС - нужно было преодолеть узкую и плохо освещенную лестницу, позвонить в звонок и сообщить, кто вы и по какому делу, после чего вас пропускали - но не внутрь, а в бронированный тамбур, в котором при необходимости производился обыск. Некоторые гражданские думают, что здесь установлено хитрое оборудование как в новом здании МИ-6, позволяющее улавливать мельчайшие частицы взрывчатки: на самом деле, здесь нет даже контроля за прослушивающими устройствами, которые теоретически в здание может внести любой, даже не подозревая об этом. После короткого и низкотехнологичного обыска вас пускают внутрь. Иногда по зданию проходятся ищейки жучков из Штаб-квартиры правительственной связи - но этого явно недостаточно. Вообще, здание защищено как от прослушивания, так и от террористической атаки крайне слабо, снайпер или человек с лазерным прослушивающим устройством может расположиться на верхних этажах жилых зданий на Челтнем-террас и делать все, что ему заблагорассудится долгое время. Британцы к подобной безрадостной перспективе относятся с удивительным фатализмом - впрочем, эта черта типична для британцев, они считают, что противник должен вести себя в строго определенных рамках, причем таких, какие определят сами британцы. Больше чем сто лет назад, в нулевом году - генерал-майор Роберт Пенн-Саймонс, придерживающийся схожих воззрений, потерял целый полк и сам получил смертельное ранение под огнем бурских снайперов у Талан-Хилл...
   Был октябрь две тысячи двенадцатого года, время, как для лондонцев, так и для всей Великобритании очень и очень невеселое. Чаемое на протяжении девяноста лет военное столкновение с Россией состоялось - но только совсем не так, как его ожидали. Империя потеряла значительную часть флота, правда в боях не с русскими, а с американцами, практически все стратегические ядерные силы, была значительно урезана в правах в отношении колоний - а русские теперь стояли на пороге Индии, полностью захватив Афганистан и часть Северо-Восточных провинций*. Империя потеряла несколько миллионов человек, своего короля, множество военных баз и почти всех своих друзей. На улицах Лондона, некогда столицы цивилизованного мира были беженцы. Готовились переходить на карточное распределение продуктов и топлива этой зимой. Настало время озлобленности и взаимных обвинений.
   В эти невеселые времена и в еще одно более невеселое утро, когда дождевые тучи висят над Лондоном подобно смогу - во дворе казарм полка герцога Йоркского остановился "четырехглазый" спортивный SS и из него вышел довольно молодой человек в гражданском, при виде которого часовые у входа едва не выронили свои винтовки. Потому что это был Король.
   Принц Николас еще при восхождении на трон - он выбрал себе имя Эдуарда Девятого**, словно с намеком - установил рекорд, точно так же, как и его отец - причем его отец установил целых два рекорда. Отец установил рекорд длительности ожидания трона и антирекорд правления - он не успел проправить и года, как его убила русская ракета. Принц Николас установил антирекорд ожидания трона и стал самым молодым монархом на британском троне. Многие считали, что монархию надо бы вообще упразднить, поскольку она привела Империю к большой беде.
   Но Эдуард Девятый уже догадывался, что и кто привел Империю к такой большой беде. Правда, сделать с этим он ничего не мог.
   Пока.
   Пришедшие в себя часовые взяли "на караул", а случайно проходивший мимо первый лейтенант Стюарт Маннингэм-Буллер со всех ног побежал к командиру полка герцога Йоркского докладывать о визите монарха. К командиру полка, бригадиру Стенли Адамсу он буквально вломился, оторвав его от завтрака и заработав замечание. Услышав о том, что прибыл Король - бригадир опрокинул на ноги чашку с кофе и испортил себе форму, так что если бы Король шел в штаб полка - произошел бы скандал: короля не пристало встречать в мундире залитом кофе. Но король - шел совсем не сюда.
   Не пользуясь ничьими подсказками, король поднялся наверх, на мансардный этаж и нажал на кнопку электрического звонка, а на вопрос: кто там, ответил коротко и просто - Король. На часах стоял парень по имени Джим МакАдамс, большой шутник. Пребывая на часах, он отбывал наказание за драку в пабе с военными моряками, и поскольку его ничем нельзя было пронять - службу он нес спустя рукава, точнее - положив ноги на пульт как ковбой. В это время - как раз должна была вернуться группа, входящая в полицейский взвод немедленного реагирования, обеспечивающий безопасность в аэропорту Хитроу (как потом оказалось, они застряли в пробке). Услышав "король" - он не стал смотреть на монитор слежения (сделать это было затруднительно, поскольку ноги загораживали обзор) - а просто нажал кнопку и проворчал "Очень смешно. Щас пущу газ, так и вовсе обхохочетесь, козлы сраные". Наверху перед самым входом - умельцы из полка пристроили полицейский контейнер со слезоточивым газом - на случай нежелательных посетителей, на узкой и не вентилируемой лестнице - как раз то, что надо. Вспоминая этот инцидент потом - МакАдамс клялся, что при виде короля едва не наложил в штаны.
   К счастью - командир полка оказался на месте. Сорока восьмилетний бригадир по имени Берни Пайетт в последнее время дневал и ночевал на своем командном посту, людей не хватало катастрофически, а британский радж на индостанском субконтиненте ощутимо шатался. Ограничения на присутствие военной силы в Индостане, введенные русскими поставили легковооруженных британцев, не имеющих поддержки с воздуха перед озлобленным и десятикратно превосходящим противником, мечтающим отомстить за все унижения, как реальные, так и мнимые. Для того, чтобы справиться с подобной угрозой - требовались солдаты, как минимум десятикратно превосходящие по умениям и навыкам обычных солдат, которых тоже было немного. Кроме того - требовалось умение проводить специальные операции в гражданской одежде, чтобы не давать русским повод предъявить претензии по поводу нарушения договорных обязательств. Лучшие британские военные умы - а они были! - лихорадочно делали все, чтобы удержать выскальзывающую из рук власть на индостанском субконтиненте. Гражданские самолеты спешно переоборудовались в штурмовики и легкие ганшипы с одним - двумя пулеметами, регистрировались частные военные компании, которые не относились к регулярной армии и потому не подпадали под ограничения. Удержать ситуацию в нормальное время было возможно и теми силами, которые остались - вот только сейчас время было совсем необычное. Их публично унизили перед лицом индусов и хуже того, перед лицом мусульман из Северо-Восточной провинции. А они - ни один отслуживший в Индии офицер не сомневался в этом - были лучшими в мире слугами, работниками, солдатами, когда Империя была сильна - но готовы были вонзить нож в спину при малейших признаках слабости. Слабость не прощалась, слабого всегда добивали.
   Увидев входящего в кабинет Короля - бригадир даже не удивился. Он слишком устал, чтобы чему-то удивляться...
   - Сир!
   - Вольно, бригадир...
   К Королю - британские военные испытывали смешанные чувства. Кто-то считал его предателем за то, что тот заключил мирный договор с Россией при посредничестве Священной Римской Империи. Кто-то считал, что иного выхода не было - альтернативой было почти гарантированное поражение в тотальной войне и гибель государства как такового. Бригадир относился ко второй категории - в том числе и потому, что помнил - где именно служил этот молодой человек, ставший Королем.
   Синие глаза Короля пробежались по кабинету.
   - Выпить не нальете?
   Бригадир ожидал чего угодно, только не этого.
   - Дьюарс устроит?
   - Конечно. На два пальца, без содовой, без льда.
   Себе бригадир сделал самый слабый напиток, какой только смог - лишь подкрасив содовую благородным виски. Он не ел уже четырнадцать часов и не спал двадцать - так что мог поехать и с самой безобидной дозы. А в разговоре с монархом - это недопустимо.
   Поставив на стол бокал с виски, король - достал четыре небольших конверта и положил на стол бригадира. Бригадир понял, что это.
   - По некоторым обстоятельствам, я не мог принять участие в траурной церемонии в полку, бригадир - сказал Король своим обычным, сухим и спокойным голосом - хотя эти люди погибли, чтобы я мог продолжать жить. Прошу вас вручить это семьям погибших, у кого они есть. Или просто наследникам.
   Бригадир не мог припомнить, была ли семья у МакКлюра, одного из лучших солдат за всю историю полка, отдавшего жизнь в безнадежном бою на безымянной высоте в Афганистане, один против сотни вооруженных автоматами моджахедов. Но тем не менее - он сгреб конверты и стащил их в ящик стола.
   - Благодарю, Ваше Величество.
   - Еще... Вон та фотография. Я бы хотел приобрести ее...
   Это тоже было полковой традицией. Каждые поминки заканчивались распродажей армейского снаряжения покойных, деньги шли на помощь семьям. Король увидел на стене кабинета бригадира фотографию, на которой были МакКлюр и МакГиннес и захотел купить ее, поддержав таким образом семьи погибших. И потом бригадир снял фотографию со стены и отдал ее королю - а Король выписал чек на четыреста тысяч фунтов стерлингов.
   - Это слишком, Ваше Величество - сказал бригадир, увидев сумму на чеке - четвертой части, и то было бы слишком.
   - Жизнь дорожает, Пайетт ... - невесело ответил Король - равно как и смерть.
   Бригадир Пайетт не нашел, что ответить на это.
   Король отхлебнул виски из своего бокала.
   - Как вы думаете, Пайетт, почему произошло то, что произошло? - спросил Король.
   - Неверно принятые решения, Ваше Величество - осторожно сказал бригадир.
   - Вероятно, вы правы. Вот только что они означают. Глупость или предательство?
   И снова - бригадир не нашел что ответить...
   - Завтра до вашего сведения будет доведен Мой секретный указ - сказал Король, смотря мимо бригадира в запотевшее от утреннего холода окно - этим указом я приказываю принять меры по созданию двадцать четвертого и двадцать пятого территориальных полков, с расквартированием их в Индии на постоянной основе, а так же переформирую СБС в бригаду особого назначения...
   Подпись бригадира Пайетта была на документе, который несколько командиров британской армии направили Его Величеству в обход своего высшего командования, косного и погрязшего в интригах. В нем - они настаивали на создание независимой от армии и флота мощной структуры, подобной русскому или североамериканскому командованию специальных операций. Разобрав на основе доступных примеров деятельность русских специальных частей в Персии, они убедительно доказали, что действия спецназа в большинстве случаев способны заменить действия линейных пехотных частей и расстроить планы противника еще до решающего сражения. Именно недостаточное внимание к действиям специальных сил - привели к тому, что русские смогли за два дня пройти весь Афганистан и нанести мощнейший обходной удар во фланг основным силам британской армии, что привело к поражению и потере части Северо-Западной провинции. Это привело к потере британской армией основных оборонительных позиций, угрозе потери Карачи, одного из крупнейших городов субконтинента и угрозе рассечения русскими бронетанковыми частями субконтинента надвое с потерей всех северных провинций. Вне всякого сомнения, такая ситуация и обусловила столь тяжелые переговоры и столь унизительные условия мира.
   Видимо, Король нашел время ознакомиться с этим документом.
   - Ваше Величество, наш полк готов служить Вам до тех пор, пока не погибнет последний из нас.
   - Умирать не надо, Пайетт - сказал Король - надо убивать...
   Король жестом показал, что не мешало бы повторить. Бригадир наполнил свой бокал и бокал Короля
   - Когда то давно, Пайетт... - сказал Король - я прочитал все книги про Джеймса Бонда. Я был очень расстроен, когда мне сказали, что это вымышленный персонаж, а не реальное лицо.
   Король отхлебнул из своего бокала.
   - Мне больше не нужны вояки, Пайетт - сказал Король - те, что у нас были, не смогли защитить страну. Мы потеряли свой флот... понадобятся годы, даже десятилетия, чтобы восстановить его. Все это стало результатом неверно принятых решений и совершенно не тех инструментов, какие были нужны для решения проблем. Один человек может решить проблему куда эффективнее, быстрее, незаметнее, чем целый авианосец. Наконец - потеря одного человека Империи обойдется куда дешевле, чем потеря авианосца.
   Бригадир подумал, что Король излишне циничен. Но тут же одернул себя - никто не знает, сколь тяжело бремя власти. Бремя Империи.
   - Мы должны восстановить свою Империю, бригадир - сказал Король - и для этого мне не нужны авианосцы. Мне нужны и солдаты... мне нужны верные и преданные люди, умеющие думать не хуже, чем убивать. У вас есть такие?
   - Ваше Величество, мои люди лучшие в британской армии. Они делают порученное им дело не нуждаясь в командовании, я могу послать любого из них на другой континент и быть уверенным в нем на сто процентов.
   - Мы понимаем друг друга, бригадир... - отметил Король.
   - Ваше Величество!
   - Извольте прекратить тянуться во фрунт - моментально отреагировал Король - и научите этому своих подчиненных. Мы сыграем в игру, где нет никаких правил, и правила воинского устава я намерен отменить для вас в первую очередь.
   - Я понял... - чуть обескуражено сказал бригадир.
   Открылась дверь - в двадцать втором полку у офицеров не было ни адъютантов, ни порученцев, в том числе и для полковника. Каждый - мог свободно зайти и сказать то, что нужно.
   - Сэр...
   Молодой человек в гражданской одежде, видимо явившийся к докладу, осекся на полуслове, увидев Короля.
   - Лейтенант, граф Сноудон... - представил офицера бригадир.
   Король смерил глазами молодого человека, своего одногодка. Непримечательный, длинные волосы, дизайнерские джинсы, дорогие докеры и ветровка. Сумочка - напузник - обычно бойцы САС носят в ней оружие, когда одеты в гражданское. Ее размер - позволяет постоянно держать под рукой полноразмерный армейский пистолет.
   - Мы знакомы... - сказал Король - одиннадцатый граф Сноудон, если не ошибаюсь.
   - Двенадцатый, сир. Одиннадцатый - мой отец.
   - Лейтенант командует патрулем, который временно приписан к службе безопасности аэропорта Хитроу - пояснил бригадир.
   В САС такое назначение считалось манной небесной. Лондон со всеми его развлечениями, плюс симпатичные стюардессы в большом количестве и туристки, которым можно предложить показать Лондон.
   - Парлато итальяно? - вдруг спросил король
   - Си, синьор - удивленно ответил лейтенант.
   - Какие еще языки знаете? - продолжил Король
   - Французский, немецкий, немного испанский. Французский и немецкий - свободно.
   - Отлично. Бригадир, я буду благодарен, если вы прикомандируете лейтенанта к моей охране. На мой взгляд, моя охрана, осуществляемая спецотделом полиции, оставляет желать лучшего, а времена сейчас неспокойные. Несколько тренировок с опытным офицером САС определенно пойдет полицейским на пользу.
   Бригадир хотел сказать, что лейтенант Сноудон далек от определения "опытный офицер САС" и сам бригадир, доведись ему коротко охарактеризовать графа, сказал бы что-то вроде "ушлый и недисциплинированный засранец". Но воля монарха была ясно выражена и кто он такой, чтобы противоречить?
   - Есть, сир.
   - Вот и отлично. Не смею больше отвлекать ваше внимание
   Король поднялся со своего места, принял поданную ему фотографию и удалился...
   В кабинете повисла напряженная тишина, которую нарушил бригадир.
   - Смену можете не сдавать. Я распоряжусь, чтобы Лоусон заменил вас, он работал в аэропорту и знает, что там к чему.
   - Есть.
   - Приведите себя в порядок, лейтенант. Пересмотрите свой гардероб, отдайте в чистку пару подходящих гражданских костюмов, или закажите новый, если подходящих не окажется. Приведите в порядок и свой полковой мундир.
   - Есть, сир.
   - Я не закончил. Не вздумайте добираться до дворца на вашем мотоцикле. Наймите машину, если ее у вас нет. И я очень надеюсь, лейтенант, что репутация нашего полка не будет запятнана непристойным скандалом, в какие вы имеете редкостный талант попадать.
   Лейтенант сделал непонимающее лицо и бригадир заорал
   - И не делайте вид, что не понимаете о чем речь!
   - Есть, сэр!
   - Все, идите. Дежурство вам отметят. Я прослежу, чтобы бумаги оформили надлежащим образом...
   - Спасибо, сэр.
   - Да и... смените ваши чертовы джинсы на что-то более разумное. В них вы похожи на педика с вокзала Сент Панкрас***.
   - Есть, сэр.
   Выходя из кабинета, лейтенант озабоченно посмотрел на часы. Милашка Синтия с БОАК, его новая добыча, наверное, уже его заждалась и возможно, зла на него. А она не та девушка, которую можно оставлять без присмотра...
   С этими мыслями, лейтенант побежал вниз по лестнице, прикидывая, что надеть завтра, чтобы произвести впечатление на придворных дам.
  
   * Пакистан. Несмотря на то, что Индия была единой, ее даже называли "Индостанский субконтинент" - британцы понимали, что Северо-Восток совсем другой, нежели остальная часть Индии.
   ** Эдуард Восьмой, Король Англии имел связь с разведенной американкой Уоллис Симпсон. После того, как ее не приняли при дворе ни в качестве морганатической супруги ни в качестве официальной - он отрекся от престола, проправив всего десять месяцев.
   *** для справки - у вокзала Сент Панкрас расположен был штаб двадцать первого территориального полка САС, так что шутка двусмысленная
  
   04 июня 2014 года
   Касба, Французский Алжир
  

Что останется

Кроме памяти...

  
   Странные места и странные люди...
   В этой жизни мне везло на события. И людей. Некоторым людям не везет - совершенно, их жизнь пустая и серая. Они ищут смысл в каких-то безумных, бессмысленных развлечениях - кто-то гоняет на авто по городу со скоростью сто двадцать, кто-то вечером танцует на столе в полураздетом виде, кто-то нарушает закон. Те же люди, которых я знал - ставили свою жизнь на кон совершенно осознанно и хладнокровно, без вызова и эпатажа, желая сделать то, что нужно сделать. То, что нельзя не сделать. Их нельзя было не уважать - даже врагов.
   А вместе с ними ставил свою жизнь на кон и я.
   Ровно в двадцать две пятьдесят семь по местному времени, я вышел из машины, которую взял напрокат вчера в аэропорту, хлопнул дверцей и пошел вверх по улице, особо ни на что не обращая внимания. Французы любят внешние эффекты, и подобные операции рассчитывают до секунд, это своего рода их шик. И ровно в двадцать три ноль-ноль, когда я дошел до белой угловой громады Гран Пост - у тротуара тормознул клиновидный Ситроен с затемненными стеклами, открылась задняя дверь справа. Я сел - и машина мгновенно отъехала от тротуара, рванулась в пугающую черноту улиц, она шла поразительно плавно, потому что на машинах этой мануфактуры устанавливается специальная гидропневматическая подвеска, позволяющая забыть, что такое неровности - едешь как на ковре-самолете летишь. Для Алжира, столицы новой Франции это более чем актуально - дороги здесь проблемные.
   - Месье Александр? - спросил меня офицер, сидящий на заднем сидении. Вопреки моим настояниям, он все же облачился в армейскую штурмовую униформу, напялил тяжелый бронежилет и держал в руках тяжелую штурмовую винтовку SIG с барабанным магазином и громоздким термооптическим прицелом - оружие поддержки. Если придется действовать на улице - а чует мое сердце придется - то такой вот терминатор будет выделяться из толпы не меньше, чем я на токийской Гинзе.
   Хотя я там никогда не был - но представляю сие зрелище.
   - Я же просил быть в штатском... - поморщился я
   - Немного переиграли - холодно ответил офицер, в этой стране мне, русскому на конкурсе популярности ничего не светило бы - вы работаете. Патрис прикроет вас, он в десятке лучших стрелков Легиона. Я вступлю в игру, если все пойдет в предел хреново. Генерал Бельфор одобрил изменения в плане.
   Значит, спорить бесполезно. Собственно говоря, и операция то состоялась благодаря протекции генерала Бельфора - его я знал лично по делам Мексики, он часто туда наведывался, поддерживал контакт с американцами, затем даже возглавлял международную миссию поддержания мира. Он был известен как Молот Ислама - и не просто так. Долгие год мы выслеживали дичь, на которую сейчас идет охота - и этот урод нужен мне, как никто другой. Лично мне, не ГРУ, не разведке ВМФ - прежде всего лично мне, потому что это - моя игра, игра, которую я не закончил и сейчас должен был закончить. По той же самой причине я не счел возможным передоверить исполнение активной фазы операции кому-либо еще, лично прилетел в Алжир и лично сижу сейчас в Ситроене спецслужб алжирской Франции, вместе с тремя не слишком то дружелюбными офицерами Иностранного Легиона, исполнителями силовой акции. Это - моя игра, и играть ее мне.
   До конца.
   То ли желая построить хотя бы маленький мостик, то ли желая скрыть свой мандраж - пятьдесят процентов, что это ловушка - я протянул руку вперед, положил ее на плечо Патриса.
   - Надеюсь, ты хорошо стреляешь, парень. Мне не хотелось бы умирать сегодня.
   - Не беспокойтесь, мсье. Не промахнусь.
   Намек?
   Собственно говоря, ничего другого ждать здесь и не приходилось. С тех пор, как не стало Франции - вместо нее теперь была Нормандия, протекторат Священной Римской Империи Германской Нации - начался один из самых массовых исходов из страны, которые только имели место быть в двадцатом веке. Потом попытались подсчитать... получалось, что Францию покинули не менее пятнадцати миллионов человек - аристократы, инженеры, солдаты разгромленной армии. Строго говоря - я не знаю, для чего наши казаки участвовали во французской кампании - ведь смысла не было, германская армия могла бы опрокинуть французскую и сама. Но факт остается фактом - мы поучаствовали, и это здесь помнили до сих пор. Помнили - и ненавидели нас.
   Не промахнусь...
   Примерно три миллиона французов приняла Аргентина - там была крупнейшая французская колония в мире, во многом благодаря французам Аргентина стала тем, чем она является - кусочком Европы в Новом свете, правда со своей спецификой. Еще миллиона два разъехались по разным странам, в основном эмигрировали в САСШ. Но не меньше десяти миллионов - приняла алжирская земля, где эти колонисты - принялись строить европейское государство на африканской земле - видит Бог, как им было трудно. Точно так же европейское государство строили с другой стороны африканского континента буры - упорно и методично, как только они и умеют. И - выстроили. И там и там...
   Место, в которое мы направлялись, называлось Касба. По-арабски Касба - это крепость, ближе всего к этому понятию русское Кремль, то есть крепость, где горожане могут отсидеться при нападении на город. Касба есть в тысячах арабских городов - но только здесь, в Алжире Касба была городом в городе. Мрачным, жестким и опасным.
   Так получилось, что французы в Алжире оказались меж двух огней. С одной стороны - британский Египет (юридически он не был британским, по Берлинскому мирному договору он был исключен из списка владений Британии, но по факту британским и оставался), с другой стороны - огромная Германская западная Африка размером не меньше чем с половину Европы... да, наверное и больше. Алжир получался между ними... более того французы были сами по себе, за ними не стояла огромная империя, они вообще были чем-то вроде недоразумения, в Берлине никак не могли договориться о судьбе некоторых земель вот и оставили их на произвол судьбы, как затравку, как заботливо припасенный мешок с порохом для нового мирового пожара. А получилось... а получилось по сути сильнейшее независимое государство Африки, в котором уже несколько десятилетий не прекращается террористическая война. Началась она с тех пор, как после обретения всеми основными игрокам ядерного оружия британская разведка начала новый виток распространения революционной и террористической заразы по всему миру. Не мытьем - так катаньем, как говорится.
   И то, что французы стояли крепко до сих пор - это исключительно их заслуга. В том числе тех нескольких парней из Иностранного легиона, которые едут сейчас со мной в одной машине.
   И которые, возможно пристрелят меня. Эти парни - зуб даю, что они из ОАС*. То есть - привыкли стрелять в спины, а потом писать оправдательные рапорты. Если у кого-то из них возникнет интересная идея относительно меня...
   Остается надеяться только на то, что генерал Бельфор объяснил им, что к чему. У меня нет никакой вражды к Франции, более того - я хочу помочь.
   - Внимание! Минута! - провозгласил водитель, до этого он молчал и правил машиной, как гонщик на трассе какого-нибудь урбан файт-рэйсинга**.
   Патрис повернулся ко мне, второй, с штурмовой винтовкой - я знал, что его зовут Дидье, включил плафоны подсветки на заднем сидении.
   - Еще раз. Я иду с отставанием от вас метров на пятьдесят. Начало операции по зачистке - парни дадут очередь в воздух, трассерами - но мы там вряд ли их увидим. Семь патронов, ровно семь, не больше и не меньше.
   - Понял, мсье - кивнул я, лучше этих парней не злить.
   - Я подключусь, если вы не сдаете работу. Если сделаете - я вас прикрою, а Дидье прикроет нас обоих. Тащите этого урода обратно, понимаете? Здесь ни хрена не пройти машинам, если мы не вытащим его сюда, к исходной точке, то там и останемся.
   - Ясно.
   Касба и в самом деле была настоящей цитаделью - по многим улицам машина вообще не могла пройти, ширина улицы метр - полтора. Как труба - если будет встречный бой, то промахнуться невозможно, все пули в тебя. Если и в Касбе омерзительные улицы-лестницы, это когда вся улица представляет собой лестницу. Алжир - это город на побережье, на прибрежных холмах, и улицы здесь очень крутые.
   Ситроен резко тормознул прямо посреди узенькой улицы.
   - Пошли!
  
   Ночью - Касба замирает. Здесь живет в основном мусульманское население, после пятого намаза аль-иша все правоверные ложатся спать, потому что Аллах ночью велел спать. Не так давно закончился Рамадан, расчет еще и на это - потому что во время Рамадана мусульмане после захода солнца разговляются, днем есть нельзя. Много, очень много надо знать, чтобы эффективно действовать в таких районах - и даже сейчас, после всего, что мне довелось пережить на Востоке, я не могу я не могу сказать, что знаю достаточно.
   Для этого дела я надел ботинки на мягкой резиновой подошве - и все равно было слышно. Проклятье, все равно было слышно! В этой длинной, темной как кишке, отвратительно воняющей улице стены усиливали и отражали звук, и я слышал свои шаги. А если я слышал - значит, слышать могли и все остальные, кто пожелает это услышать. Хотя бы те же нукеры моего давнего знакомого, которого я ищу здесь.
   Кошка, тощая и облезлая выскочила на меня одушевленным комком черноты, села поперек улицы и уставилась на меня своими желтыми глазищами. Как ни странно - это для меня был добрый знак, тем более что кошки так себя обычно не ведут, людей они боятся. Люди делятся на собачников и кошатников, я - кошатник. И если здесь кошка - значит, к добру, значит - все пройдет как надо.
   Кошка сидела, обвившись хвостом посреди темной, грязной улицы, и смотрела на меня, как адский страж врат Касбы, не пуская меня дальше.
   - Извини, киса, у меня ничего нет для тебя - шепотом сказал я по-русски - а деньги, думаю, тебя не заинтересуют.
   Услышав человеческий голос - у кошек превосходный слух - кошка прыгнула в сторону и исчезла в темноте.
   Я был у самого подножья лестницы довольно длинной, ступенек на пятьдесят, а дальше улица продолжалась. Получается, что если кто-то пойдет мне навстречу - он не увидит меня до тех пор, пока не ступит на лестницу. Но и я не смогу видеть, кто идет мне навстречу.
   И я принял решение. Поднялся до середины лестницы и так и залег на ступеньках. Если кто-то пойдет - возможно, меня примут за клошара***. А возможно - и нет, как судьба распорядится. Может, именно это хотела сказать мне кошка - что мне не надо идти дальше.
  
   Очередь протарахтела казалось бы за километр от моего неудобного и вонючего (здесь не было канализации, так что представляете...) убежища - хотя выстрелы были метрах в ста, не больше. Парашютисты иностранного легиона начали облаву на соседней улице, чуть выше, одну из многих облав, какие здесь проводились - и тараканы сейчас должны были начать разбегаться по своим норам.
   Ровно семь выстрелов. Началось.
   Ловить кого-то в Касбе - дело неблагодарное. Сосед, высунувшись в окно, мог подать руку соседу с противоположной стороны улицы. А мог и не только подать руку - но и перекинуть что-то вроде веревочного моста или просто пару досок - вот тебе и готов проход. Крыши здесь в основном арабские, не островерхие, как в Европе, а плоские, потому что здесь мало дождей - и потому уходить, при наличии достаточной сноровки можно и по крышам. Здесь даже злейший враг, кровник, поможет преследуемому уйти от облавы, потому что на этом держится Касба. И потому сейчас парашютисты "входящие в адрес" вряд ли кого то поймают, это просто загонщики. Роль охотников в сегодняшней игре выпала мне, Патрису и Дидье. А может быть - роль жертв.
   Над крышами, освещая пространство внизу мертвенно-белым светом, завис Алуэтт-3, маленькая и верткая винтокрылая машина, используемая парашютистами для таких операций - у нее с обеих сторон прожекторы и два стрелка, с прожекторами совмещены пулеметы. Это должно заставить тех, кого мы ищем, принять решение уходить не крышами или через окна и спешно мосты через улицы - а по земле. Пробежать всего пару кварталов, ныряя в подъезды, продвигаясь черными ходами и квартирами на первых этажах, через которые можно выскочить на другую улицу - и уйти. Не может быть, чтобы где-то рядом не было машины.
   Тем временем перестрелка - обычно парашютисты выпускали магазин - два очередями в воздух, чтобы психологически подавить атакующих при штурме - не только не стихала, но и усиливалась, уже гремели гранаты. Вертолет, назначенный в воздушный патруль над Касбой только чтобы прижать этих ублюдков к земле и не дать им уйти крышами - прошел прямо над тем местом, где я лежал, на мгновение ослепительный свет его прожекторов залил улицу - а потом все снова погрузилось во мрак, разрываемый лишь кое-где светом из окон - и через минуту в той стороне, где была перестрелка вступил в дело скорострельный авиационный пулемет. Его поспешное захлебывающееся стакатто ни с чем не спутаешь.
   Отвлекшись, я едва их не пропустил. Видимо у этих тоже были ботинки с мягкими подошвами - а может быть, они надели столь популярные в арабских странах у бедноты калоши, чтобы приглушить звук шагов. Как бы то ни было - звук их шагов я услышал в самое последнее мгновение, и понял, что их там трое, никак не меньше. Рука выдернула из кармана небольшой черный цилиндр, зубами я выдернул предварительно ослабленное кольцо, потому что вторая рука у меня была занята пистолетом. И - разжав руку и услышав едва слышный щелчок запала, я сосчитал до двух и высоко подбросил цилиндр в воздух...
   Светошумовая граната взорвалась где-то на уровне между вторым и третьим этажом и, по моим прикидкам - как раз на уровне глаз тех, кто спешил смотаться от засады. Как раз успел подняться, когда она долбанула - да так, что мне ощутимо ударило по голове, хотя никаких осколков там быть не могло, равно как и ударной волны. Граната была снаряжена магнием. При сгорании он дает нетерпимую для глаз вспышку, особенно нетерпимую, если глаза привыкли к темноте. И звук - примерно равный по силе разрыву снаряда шестидюймовой гаубицы, я ждал его и потому широко открыл рот, чтобы уменьшить воздействие на уши. И все равно - долбануло так, что закружилась голова, а в ушах не осталось ничего кроме звона.
   Сверху, прямо на меня, посыпались осколки стекол, выбитых взрывом. Вот этого - я не предусмотрел.
   Твою мать...
   Толком еще не соображая, я запрыгал вперед, прыгая через две ступеньки по скользким, загаженным нечистотами ступенькам, молясь как умея только об одном - не упасть, не грохнуться со всего разбега по ступенькам, не потерять темп. Те, кто прикрывает нужного нам человека - профессионалы, если их и удастся выключить из игры - то только на минуту, не больше. За эту минуту я должен сделать то, что должен сделать.
   Эти - были примерно в паре метров от первой ступеньки ведущей вниз лестницы, их было четверо, в арабской одежде. Первым был парень в чем-то белом, молодой и намного выше, чем тот, который был мне нужен, он согнулся, как от удара в живот и схватился руками за лицо - он шел первым, прокладывал дорогу, ему и перепало больше всех. Парень был вооружен - короткоствольный автомат Калашникова с барабанным магазином валялся рядом, в грязи. Как и у всех профессионалов охраны на нем был снят ремень - профессионалу не нужен ремень, у профессионала оружие всегда в руках. Сейчас у этого человека в руках ничего не было - но он был не тем, кто мне нужен и он представлял опасность для завершения операции, поэтому я дважды выстрелил ему в голову и переключил свое внимание на других...
   Двое других, прикрывавших генерала, сделали то, что и должны были сделать в такой ситуации: не разобравшись, они сбили его с ног и прикрыли собой. Все правильно - это и есть первое, что должен сделать личный охранник, прикрыть собой охраняемого, а потом и разбираться что происходит. Один из них почти пришел в себя, в руке у него был короткоствольный Инграм, смертельно опасное оружие в этом переулке, где что ни пуля - то в цель. Он видел еще плохо - но частично пришел уже в себя и целился по звуку выстрелов. Прыгнув в сторону, к стене, я выстрелил и в него, первым выстрелом попав в руку, вторым - в грудь.
   А вот дальше будут проблемы. Третий и последний лежал на генерале - или это генерал лежал на нем, и не было понятно, кто есть кто, и кого надо убить, а кого - обязательно оставить в живых для долгого и основательного разговора. Подскочив, я ударил его ногой, пытаясь перевернуть. Чтобы увидеть лицо, он перевернулся - и в этот момент что-то выпало у него из руки, покатилось по грязи - маленький черный мячик, сконцентрированная смерть.
   Ах ты...
   - Куше-вуа!**** - заорал я изо всех сил и пнул по гранате, отбрасывая ее в сторону лестницы, и сам падая на генерала, чтобы прикрыть его от возможных осколков, если выбить гранату вниз не удастся. Промелькнула еще мысль, что снизу должен идти Патрис, и сейчас он должен быть как раз где-то у лестницы. И если он не поймет уставную команду и не выполнит то, что я крикнул - хотя команды вбиваются на уровне подкорки, как у дрессированных собак - то Патрису хана. И если граната доскачет до конца лестницы и только потом взорвется - то Патрису тоже хана. А потом хана и мне, потому что мне придется объясняться с разъяренными парашютистами первого парашютно-десантного полка Иностранного легиона, которые только что вышли из боя. И ни один из них не поверит, что подозрительный русский хотел как лучше - а не завел их в засаду на узких улочках проклятой Касбы, а потом не убил одного из их боевых товарищей. Что-что - а парашютисты Иностранного легиона последние люди, перед которыми я бы хотел оправдываться за пролитую в операции кровь.
  
   Долбануло - граната хлопнула на лестнице как конфетти, а через долю секунды мне прилетел такой удар в голову, от которого искры из глаз посыпались. Второй удар я отбил, третий нет, успел вскочить одновременно со своим врагом - и почувствовал, что потерял пистолет, выпустил его из рук. А враг стоял напротив меня - молодой, лет тридцати, гибкий, тренированный, и я видел, что мне с ним не справиться...
   Генерал, сбитый с ног своими телохранителями, и теперь получивший свободу зашевелился на грязной мостовой Касбы, его рука первым делом полезла в карман...
   Автоматная очередь у меня из-за спины прошила грудь третьего и последнего телохранителя, он весь как то осунулся разом - только тот, кто видел, как в двух шагах от него умирает только что стоявший и готовившийся атаковать тебя человек, поймут, как это бывает. Он именно осунулся - а потом стал падать, разом, не пытаясь удержать себя в вертикальном положении, сгруппироваться и облегчить удар об землю. Я ударил его в грудь - и он изменил вектор падения, тяжело всем телом рухнув на генерала, который уже выхватил из кармана пистолет и теперь пытался целиться...
   Убитый упал на генерала, лишив его возможности сопротивляться, я навалился сверху. Обернулся - еще не хватало, чтобы меня приняли за "того самого ублюдка", как говорят североамериканские копы.
   - C'est moi!***** - крикнул я
   - Voir!
   Совершенно немыслимым прыжком, через несколько ступенек на площадку запрыгнул Патрис, встрепанный и всклоченный, но живой. В руке у него был GIAT PDW - страшное оружие ближнего боя, разработанной французами. Компоновка Инграма, но с передней рукоятью, патрон от Маузера, но не 7,62 и не девять миллиметров - а специальный автоматный пять и семь с вольфрамовым сердечником. Под него был разработан еще пистолет - в Европе его называли "убийца полицейских", потому что он прошивал стандартный полицейский бронежилет и легкий пулемет с магазином на двести патронов. Я сам стрелял из него и видел, как один из парашютистов написал на стене пулями свое имя. Французы во многих вещах отличались экстремизмом, в том числе и в разработке оружия.
   - Цел?
   - Да! Какого хрена ты гранату бросил!?
   Объяснять было некогда.
   - Это не я! Это они!
   - Взял!?
   - Да!
   - Надо валить! Штурмовики попали в засаду! Там банда, человек сорок!
   Только сейчас я сообразил - загонщики до сих пор ведут бой. Жестокий - судя по почти непрекращающимся взрывам.
   - Бери его и валим!
   То ли Патрис ошалел от моей наглости, то ли мой поставленный командный голос и французский с детства сыграли свою роль - но он подчинился. С размаху ударил полковника ногой по голове, потому что связывать времени не было, взвалил себе на плечо.
   - Готов!
   Пистолет я выронил, и искать его не было времени - но я помнил, где лежит автомат Калашникова с барабанным магазином - семьдесят патронов в моем распоряжении, если магазин набит до конца. Конечно, чужой автомат это риск и риск серьезный, но в случае с Калашниковым риск сильно сокращается, потому что он будет стрелять, если даже его не чистить полгода А эти парни - не террористы, они были обучены своему ремеслу уже несуществующим государством и знали, как обращаться с оружием.
   Для того, кто прошел армию ежедневная чистка оружия - своего рода ритуал, без которого нет жизни.
   - Avant!******
   Прыгая через ступеньку - могу представить, какого было Патрису, ведь он нес на себе человека, а ступеньки остались все такими же склизкими от грязи - мы ссыпались вниз как раз до того, как хлопнула то ли дверь, то ли ставни и кто-то обдал улицу пулями. Длинная автоматная очередь прошила узкий каменный коридор, со всех сторон завизжали рикошеты.
   Если кто-то догадается бросить гранату через окно - кранты!
   - Allez-y!*******
   Патрис тяжело протопал мимо, я пробежал еще пару метров, обернулся, встав на колено. Если я что-то понимаю в этом деле - они сначала услышали перестрелку, вот прямо сейчас они выскочили на улицу и обнаружили, что генерала Абубакара Тимура след простыл, а трое их дружков мертвы. Что они потом сделают... к гадалке не ходи. Бросятся следом - раз, попытаются как-то обогнать нас и отрезать, запереть в этом каменном лабиринте - два. Бросят гранату перед тем, как выйти на лестницу... вряд ли, и в любом случае успею либо прикрыться, либо ... Не знаю, можно ли нас обогнать... если мы драпаем со всех ног, но ... они здесь свои, а мы здесь чужие. И будем чужими.
   Всегда.
   Интересно, для чего была эта граната... Похоже, это не совсем телохранители, у них задача - не дать взять живым генерала в критической ситуации. Потому то они и стреляли в спину нам, хотя понимали, что могут случайно угодить в генерала. Возможно, они не исламисты, а приставленные кем то к генералу соглядатаи. Возможно, генерал знает что-то серьезное, и он не должен попасть ни в руки русских ни в руки французских спецслужб. Теперь его жизнь не имеет значения и нам им не прикрыться.
   Человек появился на самом верху лестницы, в руках у него было оружие - и упал, срезанный моим одиночным, покатился по ступенькам, звякнуло выпущенное из рук оружие. Шарахнув по стенам в самом верху лестницы - может быть, кого рикошетами заденет, я вскочил и бросился со всех ног, догоняя Патриса.
   Следом бахнула граната, как раз там, где я должен был быть - но узкая, извилистая и идущая вниз улица спасла меня. Я бежал со всех ног, за спиной стреляли, визжали рикошеты. Кто-то распахнул ставни, на противоположную стену ударил свет - но высунуться не успел - я ударил короткой очередью по ставням, на всякий случай и пробежал мимо.
   - Александр! - выкрикнул я свое имя и одновременно оперативный псевдоним для французов, перед тем, как выбежать к небольшой площадке, где стоял Ситроен. Нервы у всех на взводе и бабахнуть по мужику с Калашниковым, выбежавшему из темного переулка, где идет стрельба - да запросто. Особенно сейчас, когда генерал в их руках, только сейчас я подумал об этом, что я французам больше и не нужен и списать меня на случайную пулю они могут за милую душу. Но думать об этом надо было тогда, когда я отдавал генерала Патрису, а сейчас...
   А сейчас я выскочил на площадку, пулями меня никто не встретил - потому что было не до того. Дидье стрелял одиночными в высоком темпе куда-то влево, в сторону дороги, откуда мы приехали, Патрис и водитель стреляли вправо, туда, куда мы должны были ехать. Винтовка и два пистолета-пулемета и патронов не жалели...
   - Это я!
   Дидье на пару секунд прекратил огонь, чтобы я мог запрыгнуть за машину.
   - Что?!
   - Попали! - французский офицер непрерывно стрелял, лицо его было остервенелым, вспышки дульного пламени мелькали как в стробоскопе - со всех сторон обложили! Тут их как блох!
   - Прорываться надо!
   - Через десять минут подкрепление будет! Уже вызвали!
   - Они хотят убить его, мы все тут подохнем!
   Дидье выругался на дикой смеси языков, принятой в интернациональном, в общем-то, французском Легионе.
   - Садись вперед! Сейчас поедем!
   Как я догадался? А никак. Просто бой был очень уж серьезный... эти при опасности скрываются, разбегаются как крысы, а тут сцепились и всерьез. Что им мешает тормознуть группу парашютистов, идущую на помощь, а то и сбить вертолет?
   А на тут и десяти минут не дадут - площадка в самом центре Касбы, подойдут со всех сторон и расстреляют. Вместе с генералом.
   Снова загремел СИГ, я побежал на другую сторону машины, чтобы сесть на правое переднее сидение - и увидел. На площадку выходил торцом дом, он был восьмиэтажным с нашего торца и пятиэтажным с противоположного - вот какие тут были крутые улицы. И на крыше его, в темноте, что-то шевельнулось.
   - Top! Didier, тop! - заорал я, упал на колено и вскинул автомат.
   Не знаю, чья пуля убила этого урода - наверное, все же Дидье, потому что у него был термооптический прицел, а у меня только мои собственные глаза. Две очереди скрестились на козырьке крыши - и через секунду молния ударила, но не по машине, а у самого подножья дома, лопнул пламенем гранатометный заряд, и каким-то чудом в меня не угодил не один осколок. А еще через долю секунды, через тьму пролетело и тяжко шмякнулось об асфальт тело гранатометчика.
   - Fisa!!!********
   Я ввалился на переднее сидение Ситроена - и дверь сама захлопнулась за мной, машина рванулась в узкий проулок, который теоретически, после нескольких поворотов должен был вывести нас на седьмую национальную.
   Ситроен - машина на удивление просторная, двигатель был форсированный и наш водитель, выставив подвеску по высоте на максимум, жал по улицам, не жалея ни себя ни нас, ни машину. Патрис, ругаясь во весь голос, рылся в чем-то сзади.
   Сколько осталось в автомате, я не знал, по моим прикидкам никак не меньше тридцати - но так не годилось. Я сунул руку к трансмиссионному тоннелю - в наших машинах обычно там крепят автомат. Крепление там было, а вот автомата там не было.
   - Прене-ле!********* - на колени мне плюхнулся переданный сзади дробовик Атчиссона с барабанным магазином. В этот момент, салон машины сзади осветили фары, раздался треск, который я уже слышал, но не придавал этому значения. Мотоциклетный двухтактный двигатель, и не один!
   - Фио**********!
   Мотоциклисты. В отличие от автомобилей мотоцикл, кроссовый, среднеобъемный мотоцикл - самое лучшее, что можно придумать для этих ублюдочных улиц. Прыгает по ступенькам как козел, не страшна никакая теснина. Двое, водитель и стрелок с автоматом, на обоих черные шлемы - не опознать, если так. Слышал, что легионеры тоже так пытались - но здесь своих знают, бросить камень или веревку вдруг натянуть - запросто.
   Машину нашу бедную хрястнуло об стену в крутом повороте, и в этот же момент и Дидье и Патрис открыли из салона огонь по преследующим нам мотоциклистам. Салон наполнился грохотом очередей - и в этот момент кому то удалось хлестануть по салону спереди. Из автомата. Машина пронеслась мимо - но дело было сделано, все стекло пошли трещинами и дырами, а водитель был точно ранен. Били как раз по водителю, чтобы остановить машину.
   Я схватился за руль, чтобы удержать машину, хотя куда ехать в этом безумном лабиринте - не представлял совершенно.
   - Лассе!*********** - прохрипел водитель, имени которого я не знал.
   Машину ударило о стену еще раз, она все таки вошла в очередной поворот, царапая бортами каменные стены Касбы и высекая искры. Я исхитрился ударить изо всей силы ногой - и вывалил остатки лобового стекла, потому что видно не было совершенно.
   Впереди показался поставленный поперек дороги развозной Берлье, он перекрывал дорогу совершенно, не оставляя ни единого шанса проехать - и от темной туши машины в нас летели пули.
   - Эмбуш!
   Я не знал что делать - но знал, что с раненым водителем шансы проехать точно равны нулю, а пули уже летели в нас. Поэтому, я сделал то единственное, что мне показалось правильным в такой ситуации. Пригнувшись, чтобы пули попадали в моторный отсек, а не в меня, я нащупал руль и резко рванул его вправо, чтобы остановить машину и заблокировать дорогу. Пройти не пройдем, но так между нами и этими ублюдками будет хотя бы машина.
   Естественно, ничего не получилось. Меня бросило вперед так, что чуть дух не вышибло, а машину не развернуло - но она сильно помяла крыло об стену и с грохотом и треском отрикошетила от нее, продолжая нестись на Берлье, только с куда меньшей скоростью. Тормозить было некогда и вообще предпринимать что либо было тоже некогда - и через секунду наш Ситроен аккуратно ткнулся аккурат в кабину Берлье.
   Меня швырнуло вперед вторично, но я к этому был готов и на месте удержался. Стрелки же, прятавшиеся за Берлье огонь прекратили, то ли испугались, то ли удар по Берлье их отбросил от машины. Этим шансом я и воспользовался - схватив автомат, я высадил все, что оставалось в магазине по грузовику, не видя даже, куда стреляю, просто чтобы осадить, если у кого-то возникнет гениальная идея забраться с автоматом на крышу Берлье и пострелять нас всех. Ни Дидье, ни Патриса в машине уже не было и я, откинув спинку сидения, полез назад, потому что выскакивать через переднюю дверь мне вовсе не улыбалось.
   Пахло гарью, дымом - сейчас что-то или загорится или взорвется.
   Водитель неподвижно сидел на своем месте, свесившись на руль.
   Мертв? Неважно!
   Откинув и его сидение назад, я потащил его с водительского места, потом, прикрывшись распахнутой дверцей - вытащил его из машины. Дидье и Патрис уже успели занять позиции на той стороне узкой улочки, Патрис вел огонь очередями из короткого Миними, не давая бандитам за Берлье опомниться, Дидье стрелял в ту сторону, откуда мы при ехали из винтовки, одиночными. Ориентируясь по вспышкам, я и побежал, таща на плечах нашего водителя и чувствуя, что еще немного - и не выдержу, зря я связался с этим делом. Уже не пацан, не оперативник...
   - Нок ля порте!************ - проорал Дидье, перекрикивая даже рокочущий пулемет.
   Сначала я не понял - про какую дверь он говорит. Только потом дошло - более темный прямоугольник на стене это и есть дверь, здесь почему то нет ни подъездов, ни ступеней, ничего - просто дверь в стене.
   Дверь вывалилась после двух выстрелов картечью и пинка, мы ввалились внутрь и как раз вовремя - у Патриса кончилась лента в пулемете, и другой не было. К моему удивлению - оружие же должно быть закреплено за ними - он просто бросил тяжелое, мгновенно ставшее бесполезным тело пулемета в темноту подъезда, достал свой пистолет-пулемет, принял у Дидье тело генерала, взвалил его на плечо...
   Подъезд был чем-то похож на питерское парадное - только темное и вонючее. Когда то здесь был лифт - но теперь шахта была пуста, двери выломаны, а воняло оттуда так, что становилось понятно -кому лень выносить мусор так и бросают его здесь, в шахту лифта. Никогда не понимал арабов - как можно так жить...
   По лестницам я поднимался замыкающим, отпустив вперед французов на один лестничный пролет - поскольку теперь у меня было самое мощное оружие в группе. Дробовик Атчиссона АА-12 с барабанным магазином - единственный дробовик в мире, который может стрелять автоматическим огнем патронами двенадцатого калибра, и отдачи почти не чувствуешь. В барабане осталось или восемнадцать или девятнадцать патронов, если я что-то понимаю - в каждом из них по десятку крупных картечин и столько же мелких. В итоге - в ближнем бою это оружие может создать стену огня, сравнимую разве только с миной направленного действия.
   Дом был жилым - это была та же самая Касба, город в городе, мы не успели выйти за пределы зоны охоты - просто дом боялся нас. Но если показать слабость - растерзают и имени не спросят, мы будет не первыми европейцами, кто пропал в Касбе без вести и уж точно не последними...
   Дверь хлопнула, когда я был на третьем этаже, а гранаты у меня не было. Осколочной, а вот светошумовые еще были. Улыбнувшись, я выдернул чеку одной из них и опустил ее в шахту лифта как раз в тот момент, когда по моим прикидкам возле нее были бандиты - чтобы через пару секунд насладиться истошными криками и руганью наших преследователей, начиная от сакраментального merde и заканчивая не менее сакраментальным Аллах Акбар.
   На седьмом этаже хода на чердак не оказалось, но Дидье поступил просто - прицелился в замок одной из дверей, нажал на спуск и вынес его месте с куском дверного полона. На его месте я бы так не делал, пуля могла отрикошетить, могла убить кого не надо за дверью - но Дидье сделал так, как считал правильным. После того, как вошел я - он свалил то ли шкаф, то ли еще что-то и привалил дверь.
   В квартире - нищей, вонючей было темно. Щелкнули выключателем - светлее не стало, значит - отрезали электричество за долги. Телефонный аппарат тоже был - но, конечно же, не работал, если люди не платят за электричество - глупо ожидать, что они будут платить за телефон.
   Видно было плохо - но я понял, что в квартире нет мужчин - только женщина и сколько то детей. Впрочем, мне было не до этого - я присел на колено, держа заваленную дверь под прицелом ружья...
   Откуда-то из комнаты шумно выскочил Патрис
   - Там есть балкон! Уйдем наверх!
   Последний этаж...
   Первым высунулся Дидье - и едва успел отпрянуть, пули выбили искры совсем рядом. Стреляли снизу.
   - Гранаты есть?!
   - Держи! - я отдал последнюю.
   Патрис вернулся откуда-то с веревкой, неизвестно насколько прочной. Здесь белье стирали и сушили прямо в квартирах, в прачечные не сдавали.
   - Выдержит?
   С совершенно русским фатализмом Патрис пожал плечами.
   Бросили вниз гранату, она рванула так, что зазвенели стекла. Пока те, кто был внизу, пытались прийти в себя - Дидье, обвязав вокруг пояса эту веревку, подпрыгнул, уцепился за край крыши и мгновенно перебросил себя на крышу. Если бы там рядом был стрелок - на этом бы все и кончилось, расчет был на то, что нас здесь нее ждали и местные аллахакбары не успели вылезти на крыши. Через несколько секунд вниз полетела веревка...
   - Еще гранаты есть?
   - Откуда?!
   - И у меня - нет.
   Первым подняли генерала, для того, чтобы он не доставлял нам проблем - угостили прикладом по голове, а Патрис умудрился успеть одеть на него наручники. Вторым - водителя, он был без сознания. Пока мы поднимались - Дидье прикрывал нас, стреляя вниз, по улице. Как в тире - господствующая высота, сверху - это уже не бой, это расстрел, тем более что от термооптики нигде не спрячешься, даже за стеной. Но это пока - а как только эти вылезут на крыши, они то уж точно знают, как это сделать - мы останемся в окружении и почти без патронов. С такой обузой, какая есть у нас - даже думать не стоит пройти крышами.
   Под прикрытием огня с крыши - я уходил с балкона последним - я повесил ружье за спину, подпрыгнул, уцепился - и чуть не сорвался. Аж в глазах потемнело...хорошо Патрис оказался рядом, помог выбраться. Старею... нельзя так. Раньше бы и не заметил.... Вице-адмирал флота Его Величества, действующего резерва Воронцов... пора совсем в отставку уходить... пора.
   Панорама - с крыши - открывалась просто великолепная. Это был одна из самых высоких точек города, считай вершина горы - и хоть Нотр-дам Д'Африк, жемчужину архитектуры Алжира и символ новой Франции отсюда не было видно - с крыши было видно три четверти Касбы. Горбатый ландшафт крыш, красные трассеры, рвущий ночь, вспышки, прожектора вертолетов... кошмар, про который в тихой Европе и близко не знают. Не так давно - под британской конечно, эгидой - в Лондоне состоялась конференция правозащитников, где Французский Алжир вместе с Российской Империей, Бурской конфедерацией и Священной Римской Империей Германской нации заклеймили как садистов, преступников, маньяков и душителей свободы. Вот этих бы сейчас... сюда.
   Нарастающий рокот вертолетных винтов придавил нас к крыше, два МН-47 ВВС Франции************* скользнули над самыми крышами. Десантники, скорее всего тот же первый парашютно-десантный, направляются к месту боя. Целая рота... вот только нам от этого ни холодно, ни жарко...
   Никто из нас даже не подумал стрелять, чтобы привлечь внимание стрельбой. Если и привлечешь стрельбой чье-то внимание - так это пулеметчиков, которых на подобной машине бывает от двух до четырех. Одной очереди Минигана хватит на всех.
   - Где рация? - только сейчас крикнул Дидье, залегший дальше на крыше.
   - Разбита!
   - А в бардачке?!
   Молчание... твою мать, было просто не до того. Конечно же - где еще быть рации, как не в бардачке. Я сел вперед и не знал об этом, водитель... не знаю, жив или нет еще, а Патрис, видимо отвечавший за связь... ему было просто не до того. Так как он стрелял.
   Будем живы - придется ему отстоять несколько часов в карауле у бочки**************. Но скорее всего - живы мы не будем. Сейчас из всех щелей полезут...
   Для очистки совести Патрис достал мобильный телефон, потыкал в кнопки и со словами merde бросил вниз, на улицу. Все правильно - в зоне проведения контртеррористической операции первым делом отрубают сотовую связь.
   А вот телефон он выбросил зря, он то ни в чем не виноват и денег стоит.
   - Сколько у тебя?
   Я прикинул
   - Девятнадцать. Или восемнадцать. Я только в дверь стрелял.
   - Добро. У меня полторы обоймы. Держим левый фланг, Дидье прикроет справа.
   - Сиди здесь. Генерала нельзя оставлять. Как убьют, или патроны кончатся - сменишь меня. Вив ля Франс***************!
   Крыша была старой, и дом был старым - его построили еще тогда, когда тут топили печи. Нет, не для того, чтобы согреться, хотя зимой здесь бывает холодно, учитывая отсутствие отопления в домах - на огне готовили еду в квартирах. Вверх шли дымовые трубы, наверху они заканчивались трубами, широкими и высокими, как минимум в два кирпича - как раз для того, чтобы укрыться. Засев за один из таких дымоходов, я направил ствол ружья в сторону люка на крышу и соседней крыши и стал ждать. По моим прикидкам- шанс еще был. Как полезут - возможно, удастся подстрелить одного, а то и двух бандитов так, чтобы они остались на крыше, а потом разжиться автоматом. Или двумя. Может быть - у них будут гранаты...
   Но изменчивая и непредсказуемая девчонка по имени Фортуна сегодня была с нами до конца. Мысленно готовясь к последнему бою и прокучивая в голове все, что нужно сделать, и как сделать, чтобы не попасть к этим в руки - я не услышал вертолетных винтов. Обратил внимание, только когда вертолет подошел к нам метров на сто и завис. Я не знал порядка опознания, принятого у парашютистов - а вот у Патриса был фонарик и он быстро отсигналил требуемое. Получил ответ, после чего вертолет начал снижаться, зависая над крышей...
   Воздушный поток, создаваемый огромными винтами, едва не сшибал с ног, вертолет развернулся и притерся к крыше опущенной аппарелью. На крышу высадились парашютисты, подняли в десантный отсек раненого и пленного, потом настал и наш черед. Боевики ФНЛА то ли не успели вмешаться, то ли решили не связываться...
   Я и здесь поднялся последним... как старший по званию, хотя здесь это не имело значения, потом на откинутую аппарель один за другим запрыгнули парашютисты, секунда, другая - и наполненный злом и ненавистью мир дрогнул и пошел вниз - вертолет уносил нас домой оттуда, где мы должны были умереть, возвращал к жизни.
   Только сейчас я понял, насколько устал. Так прямо и сел у открытого люка, прислонившись спиной к стенке десантного отсека. Думать не хотелось ни о чем - ни о том, что сделано, ни о том что сделать только предстоит.
   Один из парашютистов - здоровенный, мордатый, в легкой каске похожей на хоккейную шумно плюхнулся рядом - видимо, кто-то сказал ему, что я русский, и ему захотелось поразвлечься. У них сегодня не такой ненормальный день как у нас - высадили группу в городе и сейчас летят обратно на базу.
   - Эй, чувак! - проорал он - ты мне нравишься! Тебя подвезти?
   Я порылся в кармане, достал jette - так здесь называли бумажку в сто франков, протянул ее парашютисту.
   - До базы ВВС Рауль Салан**************, пожалуйста. Сдачу оставьте себе...
   Парашютист взял банкноту, дружески толкнул меня в плечо и жизнерадостно заржал...
   Вертолет трясло - над городом очень непредсказуемые воздушные потоки. Я заставил себя встать, держась за сетку, которой были обтянут фюзе6ляж изнутри, я сделал шаг вглубь десантного отсека, потом еще один. У пленного были парашютисты, я включил фонарик и...
   Это был не генерал Абубакар Тимур. Мы вытащили пустышку. Опять.
   Пустышка...
  
   * Organisation de l'armИe secrХte, Секретная вооруженная организация - ультраправая организация бывших и действующих сотрудников армии, полиции и разведки алжирской Франции. Занимались террором против арабских националистов и исламистов как на территории Алжира, так и на территории Египта, британского Сомали, Германской западной Африки. Организация объявлена террористической. Что-то типа Черной Сотни в Российской Империи
   ** В нашем мире не существуют. Ралли по городе, нелегальные, но тем не менее регулярно имеющие место быть.
   *** Бездомного, нищего
   **** Couchez-vous!, ложись! (фр.)
   ***** Это я!
   ****** Вперед!
   ******* Иди вперед!
   ******** Fissa - быстро. Это не французский, а франко-арабский, происходит от искаженного арабского "сейчас"
   ********* Prenez-le, возьми (фр.)
   ********** fion, задница
   *********** Laissez, оставь
   ************ Knock Ю la porte!, выбей дверь
   ************* в этом мире Французский Алжир ориентировался в основном на САСШ, вооружение было чешское и североамериканское. И немецкие трофеи, которых по Африке полным полно ходило.
   ************** В Иностранном Легионе существует одно специфическое наказание - провинившегося ставят в караул, но не у знамени части, а у двухсотлитровой бочки с дерьмом. Такой караул стоят в парадной форме
   *************** Франция жива, или Франция продолжает жить клич и лозунг французских патриотов.
   **************** Рауль Альбин Луи Салан, в нашем мире кавалер Ордена Почетного легиона, командующий контингентами французской армии в Индокитае и Алжире, глава Секретной военной организации ОАС. За мятеж арестован, приговорен к пожизненному заключению, потом освобожден. В этом мире - выдающийся военачальник, министр обороны, потом военный диктатор Франции. Не допустил превращения Французского Алжира в арабское государство. Крайне правый - но в этом мире крайне правых очень много у власти.
  
   Утро следующего дня
   Вилла Суснии, Алжир
  
   Патрис зашел ко мне, когда я успел немного попасть, до этого меня не беспокоили. Он был в полной форме французских парашютистов, белый берет* красиво сложен, и заткнут за погон. В руке - бутылка, на горлышко надеты два пластиковых стаканчика. Мы посмотрели друг другу в глаза, и я понял - не довезли...
   - Как его звали? - после минуты тягостного молчания спросил я
   - Шарль... - сказал он - но настоящее имя Зоран.
   - Зоран? - непонимающе переспросил я
   Вместо ответа Патрис плюхнулся на стул, откупорил бутылку вина - красное вино положено в Легионе по рациону, как у нас на кораблях нижним чинам положена "от Государя" чарка водки**. Разлил по стаканчикам, бутылку поставил на стол. Выпили не чокаясь.
   Стоя...
   - Он был сербом... - сказал Патрис - эмигрант во втором поколении. Рос в интернате Легиона, семью вырезали террористы. Не прошел по физическим тестам, поступил в национальную жандармерию. Он очень хотел в Легион, понимаешь?
   Я кивнул
   - Сколько ему было?
   - Двадцать шесть...
   Вот так вот. Когда же все это закончится... Как поле из лавы... только не остывает. Идешь, и не знаешь - то ли корка спеклась, то ли сейчас проломится под ногами, и ты провалишься в расплавленную чудовищной температурой огненную плоть земли.
   И сгоришь...
   - Месье Александр... - нерешительно начал Патрис
   - Да.
   - Шарль... очень любил петь песню... а я не знаю вашего языка и не могу ее спеть. Это сербская песня... он говорил, что эту песню пела им с сестрой мать, когда они были маленькие... Сестру тоже убили. Может быть, вы знаете эту песню, месье Александр? Я не знаю... там есть такие слова... Снова над родиной ночь...
   - Я ее знаю, месье адъютант***.
   Эту песню я и самом деле знал, ее знали многие в России. С ней была связана скандальная история - когда Апостолический король Венгрии, Хорватии и Император Австрии Франц Максимилиан решил посетить Россию с визитом - полиция предприняла беспрецедентные меры безопасности, в Санкт Петербурге на время визита не осталось ни одного серба. Но когда карета ехала по Невскому, и Франц Максимилиан решил выйти, чтобы приветствовать русский народ - эту песню русские люди запели ему в лицо.
   Политика государства - это одно. А политика народа - другое.
   - Тогда... Месье Александр, мы можем вас просить...
   - Можете, месье адъютант. Идемте.
  
   Русы не имают страх!
Жило преданье в веках...
Память святую хранит
Горных отрогов гранит.
"Тамо, далэко..." -
Где тих морской прибой,
Там где-то сербское войско
Бьётся с несметной ордой.
Снова на поле
На битву вышла рать...
Кровью исходит последней
Милая Сербия-мать!
В горы юнацы идут,
Будто молитву поют...
Каждому доля своя -
"Живэла Русия!"
Снова над Родиной ночь -
Сил нет беду превозмочь...
Волчьею стаей враги
Сербию рвут на куски!
"Где же Святая, ты, Русь?" -
В сердце у сербина грусть...
Где же громада твоя?!
"Живэла Русия..."
  
   Группа легионеров - парашютистов первого парашютно-десантного полка в парадной форме, с беретами, засунутыми под погон, и со свечками в руках стояли вокруг кровати, на которой лежало накрытое белой простыней тело. Там, где должна была быть голова - лежал белый берет - знак специальных сил Легиона, который этот парень так хотел получить и при жизни не получил. Грубые, сильные, мозолистые руки держали тонкие палочки воска, дрожало, колыхаясь пламя свечей...
   А я пел...
   Как мог. Как умел.
   И только - когда допел до конца - кто-то негромко кашлянул за спиной.
   - Господа! - первым опомнился Дидье
   Генерал Венсан Бельфор, ныне заместитель министра обороны, отвечающий за военную разведку и действия специальных сил Франции, как в самой алжирской Франции, так и за ее пределами - шагнул в комнату.
   - Что это значит, господа?
   - Шарль... месье генерал... извините.
   Генерал взглянул на накрытую простыней кровать, нахмурился, но ничего не сказал.
   - Месье Александр - за мной. Заканчивайте здесь.
  
   Вилла Сусини была одним из мест, куда лучше не попадать, и о котором лучше даже не вспоминать. Первоначально это была резиденция Легиона, потом, из-за угрозы терактов ее перенесли на авиабазу Рауль Салан. Здесь же теперь было что-то типа центра дознания, немало обогатившего человечество различными приемами добывания информации у тех, кто не хочет ее давать. Например - вход в сеть, это когда голого человека распинают на железном матраце, на кровати и к кровати подключают ток. Или вечерний душ - это когда человека поливают водой и одновременно подключают ток. Французы вообще в таких случаях действовали жестко и грязно. Второе армейское бюро, которое сейчас возглавлял генерал Бельфор, было известно тем, что оно не желает подчиняться правилам поведения, принятым среди цивилизованных разведок - например, французы могут убить чужого агента и даже резидента, совершенно не задумываясь о том, что это повлечет ответные меры для их людей. Впрочем... не время и не место судить.
   Генерал вышел на балкон, затянутый сеткой - от снайперов. Достал небольшую сигариллу. прикурил, не предлагая мне. Может - знает, может - просто хочет мне мое место здесь показать. Ничего, переживем...
   - Серьезную задачку вы нам задали, мсье... - то ли с насмешкой, то ли с недоброй иронией сказал он
   - Я так понимаю, что Иностранный Легион не знает других - ответил я
   Генерал передернул плечами
   - Не пытайтесь. Не выйдет. Мы по уши в дерьме, и надо что-то делать. Кто этот ублюдок?
   - Я не знаю.
   - Знаете. Мне нужна правда.
   - Это и есть правда. Вы что - не можете проверить?
   - Можем... Меня интересует другое. Для чего он нужен вам, господин вице-адмирал?
   - В резерве - поправил я - я не нахожусь на действительной службе.
   Генерал посмотрел на меня так, как отец смотрит на проделки расшалившегося отпрыска, потом улыбнулся и подмигнул.
   - Если желаете мсье. Как бы то ни было - операция из чистого "пришел-ушел" превратилась в нечто большее. В эпическую битву, в которой я потерял четверых только убитыми. Пресса исходит воем, и у меня на столе лежит запрос Национального собрания с требованием предоставить всю информацию об инциденте. А самое главное - вы приходите и говорите мне, что вместе туза - у нас на руках шестерка. Так? И что я должен ответить на запрос?
   - Ничего. Вам не кажется, что Франция погибла от говорильни?
   - Франция продолжает жить! - моментально разозлился генерал
   - Перестаньте. Франция мертва, потому что ее убили. Ее убил Наполеон Третий, заключивший союз с теми, кто уничтожил Наполеона Первого - последнего достойного правителя Франции. Я ни в малейшей степени не испытываю раскаяния за то, что сделали мои предки, равно как и вы не раскаиваетесь за то, что пришли в свое время в Крым. Кровь монарха и королевы, которую вы пролили на плахе и тоже не раскаялись в этом, привела к тому, что в Париже сейчас германцы. Франция мертва, но из ее гибели вы никак не можете извлечь уроков. Возможно, если вы перестанете пользоваться покровительством Британии и САСШ, и терроризировать Германию - будет лучше. А если вы взглянет на северо-восток, то увидите там страну, в которой в аристократических родах принято, чтобы ребенок учил французский с детства, а русский - только с гимназии. Если вам это ничего не говорит - то давайте оставим наши отношения чисто деловыми, потому что видит Бог, нам есть в чем помочь друг другу.
   Генерал долго молчал, чтобы унять свой гнев
   - Мне нужно допросить этого человека. Возможно, это все же не пустышка.
   Генерал кивнул, и я понял - они не смогли.
   - Этот парень ваш. Предупреждаю, что весь разговор пишется.
   - Его сильно помяли?
   - Есть немного. Но не перестарались. Говорить он будет.
  
   Неизвестный, которого мы взяли, сидел голым, привязанным к стулу, привинченном к полу в тесной и душной камере, в камере пахло страхом, кровью и блевотиной, последних двух субстанций было достаточно и на полу. Стул был металлическим, от него отходил толстый черный кабель, который шел к стоящему в углу трансформатору, негромко гудящему, а от трансформатора шел провод к розетке в стене. Еще у стены стоял стол со старомодным кассетным магнитофоном и микрофоном, а перед неизвестным стоял юпитер, применяемый в синематографе для освещения. Сейчас он был выключен и горел верхний свет.
   Испытывал ли я жалость к этому человеку? А ничуть! Больше года я прослужил в Персии после того, как Его Величество изволили присоединить Персию к России на правах автономного образования. За мной была вся Персия... я должен был понять, что происходило в них при правлении Шахиншаха, что происходит в них теперь, на кого из "старой гвардии" можно опереться, кого просто уволить, а кого расстрелять от греха подальше. Помните, рассказывал о визите в пыточную тюрьму САВАК и как там людей раскатывали асфальтовым катком? Так это еще не самое страшное, в основном благодаря этой работе у меня теперь седина в волосах и ни к черту нервы. Вот только после свержения САВАКа произошло такое, что... И этого подонка - явно имеющего какое-то отношение к происходящему - я бы и сам с удовольствием током попытал.
   Были, конечно, еще мотивы. О них позже... сами поймете.
   Неизвестный то ли был без сознания от жары и пыток, то ли просто играл, что он без сознания. Заметив на столе, где велась запись допроса, бутылку воды - я налил стакан, вылил пытаемому на голову. Он застонал, открыл глаза.
   - Доброго времени суток, сударь... - сказал я по-русски.
   Испугался. Видно, что испугался
   - Не ошиблись. Я русский. Не ожидали?
   - Почему?
   А ты, гад...
   Это был тот, второй, кто был в машине. Тот, чей разговор нам удалось прослушать. Тот, с акцентом Западной Персии...
   - А такие как вы никогда не ожидают, что сделанное - к ним же и вернется. Стадион. Вспомнили?
   - Я не знаю, о чем вы. Воды...
   Я поднес бутылку к губам, неизвестный жадно высосал все, что там оставалось.
   - Начнем с самого простого. Ваше имя?
   - Имя?
   - Да, имя.
   Неизвестный задумался.
   - Имя у меня есть.
   - Какое же?
   - Пошел ты! Как тебе такое имя?
   Разговор шел на английском.
   На этом месте - я должен был ударить допрашиваемого. Или включить ток. Но я не сделал ни того, ни другого. Я думал.
   Передо мной был не араб. И не перс. И вообще - не мусульманин. При этом - я был уверен, что именно этот урод - был в одной машине с генералом Тимуром и говорил с ним. Явно не о погоде...
   - Асм шома чист? - спросил я, задавая наиболее распространенные и общеупотребимые вопросы - шома ахлем коджа астид? Шома четур асти? Шома фарси харф мизанид?*****
   Хотя неизвестный прикинулся, что ни хрена не понимает, по глазам я понял - дошло! Понимает!
   - На каком языке ты хочешь говорить? Инглиш? Эспаньол? Дойч? Франсе? Итальяно? Фарси?
   Нельзя сказать, что я говорил на всех этих языках. Но многое понимал - как и все аристократы, вынужденные много путешествовать. Тот же испанский - благодаря знакомству с Марианной у меня был на довольно высоком уровне.
   - Ты не можешь говорить? Хорошо. Надумаешь - скажи.
   Обычно - подозреваемый понимает, что полицейскому нужно его признание - и получается, что полицейский в каком-то смысле зависит от него. Моей задачей сейчас было показать, что это не так.
   - Вспомнишь свое имя, дай знать.
   Я постучал в дверь, чтобы меня выпустили.
  
   - Интересный вы человек, адмирал Воронцов...
   Я вздохнул. То же самое - я слышал два дня назад совсем при других обстоятельствах. И от кое-кого, кто привлекательнее Молота Ислама.
   - Да и вы, сударь, совсем не так просты, как кажетесь...
   Генерал ничего не ответил...
   Мы сидели на верхнем этаже виллы Сусини. Широкий балкон, на котором нам накрыли стол и подали чай - был полностью отрезан от внешнего мира прочной сеткой, и казалось, что ты в заключении...
   - Кто этот человек? - снова попробовал Бельфор.
   - Не генерал Тимур - устало сказал я - неужели вы думаете, что я стал бы скрывать от вас его имя?
   - Думаю.
   - Дело ваше. Думайте, что хотите...
   Мы пили чай и присматривались друг другу. Это было тяжело... ни один из нас не доверял другому ни на грамм. То, что произошло почти сто лет назад - незримо стояло между нами...
   - Почему вы покинули Мексику?
   Генерал презрительно сплюнул на пол.
   - Мне нет дела до этих людей. Они не хотят жить.
   - Не хотят жить, генерал?
   - Вот именно...
   Генерал щелкнул пальцами, приказывая принести еще чая. Чай здесь был отличным, крепчайшим.
   - Когда нас... нас просто выбросили здесь, месье, мы выстояли по одной простой причине. Нам негде было жить. У нас не было страны. Мы никому не были нужны.
   Я пожал плечами
   - Вас принимала Аргентина. Штаты. Даже мы.
   - А... бросьте. Это предатели. Те, кто предал Францию и бросил ее на произвол судьбы Настоящие патриоты собрались здесь, выброшенные на африканский берег и решили: к черту весь мир, если у нас нет больше земли для Франции - значит, Франция будет здесь. А там - нет ни одного человека, который бы держался за свою землю. Любой думает, как разбогатеть и сбежать. Они не хотят жить.
   - Ну, Альварадо же не сбежал...
   - Альварадо...
   Генерал о чем-то задумался. Потом перевел стрелки.
   - А почему вы ввязались в это дерьмо в Персии?
   - Молот Ислама меня спрашивает об этом?
   - Вы цацкаетесь со своими муслимами, скажу я вам. С этим - у вас будут проблемы. Скорее раньше, чем позже.
   - Как думаете, почему ислам так популярен среди бедняков? - вопросом на вопрос ответил я
   - А... Они просто не желают вылезать из своих деревень...
   Я покачал головой
   - Поменяйте местами причину и следствие. Ислам - религия общины. Община - способ самозащиты людей от того, что вы отнимаете у них землю. Дайте им возможность зарабатывать на жизнь - это отвратит от ислама больше людей, чем пули.
   Генерал зло смотрел на меня
   - Вы говорите как социалист.
   - Нет, как практик...
   Идиоты... Франция вообще страна больших идиотов, мы хорошо изучали ее историю. Держава, претендующая на мировое господство - свалилась в революцию. Трибуналы, выносящие смертные приговоры за "отсутствие гражданских чувств" - надо же придумать. Озверевший народ... захватив одну из придворных дам, они отрубили ей голову на гильотине, и кому-то пришла в голову идея преподнести голову сей дамы в подарок Королеве, которая тоже ждала казни. А по пути - они завернули к куаферу, чтобы тот изобразил на отрубленной, измазанной кровью голове некое подобие придворной прически. Вот таков был этот народ - ничуть к сему времени не изменившийся******. И жаль - что в то время не было Антикоммунистического фронта.
   Недобрый - и становящийся все более недобрым разговор - прервал человек в белом халате, накинутом поверх военной формы. Они все здесь так ходили... врачи долбанные.
   - Он раскололся, месье генерал - сообщил человек - дал слабину
   - Что он говорит? - быстро спросил Бельфор
   - Ничего, месье генерал. Он требует русского. Говорить будет только с ним.
   Генерал остро глянул на меня
   - Значит, кто этот человек, вы не знаете, князь?
   - Слово чести.
   - Хорошо - решил генерал - постарайтесь расколоть его. В наших же общих интересах...
  
   Француз постарались. Как следует постарались, при нас такого в Персии я не видел. Видимо, девяносто лет вялотекущей войны кого угодно превратят в зверя. Французы использовали электроток и зубную машинку, причем - переборщили...
   Я постучал в дверь - мне открыли, за ней стоял сержант Легиона
   - Приведите его в порядок - сухо сказал я - позовите врача. Так я работать не буду.
   Легионер взглянул на меня подозрительно, но отправился за врачом. Я посмотрел в большое зеркало... можно деньги поставить на то, что оно без амальгамы, одностороннее. Знаком показал, что я думаю обо всем об этом...
   Пришел врач. Точнее -армейский санитар. Приведение допрашиваемого в порядок заняло минут двадцать, все это время я молча сидел и думал. Опыт Персии научил нас не доверять информации, полученной под пытками: на Востоке живут прирожденные лгуны, они соврут все, что угодно, чтобы избежать боли. Но этот человек - был кем-то другим, он родился не на Востоке - готов был поклясться.
   - Месье...
   В глазах санитара я уловил некую нотку сочувствия мне. Должно быть тяжело здесь работать человеку, который давал клятву Гиппократа
   - Мы сделали все, что возможно. Только не использовали обезболивающее, это может повредить допросу.
   - Он не свалится в шок?
   - Нет, если только не продолжить.
   - Хорошо, благодарю.
   Санитар кивнул и вышел. Со стуком закрылась дверь. У меня был, по сути, только один козырь - прослушанный в машине разговор. Из которого я понял, далеко не все - все-таки не так хорошо знаю фарси, как хотелось бы.
   - Продолжим с чего начали - сказал я - ты слышишь меня? Какой язык предпочитаешь?
   - Можем... - неизвестный скривился от боли в зубах - говорить на твоем. На русском.
   - Откуда ты его знаешь? - поинтересовался я
   - Учил... в школе.
   - Ты русский?
   - Неважно...
   Идиоты. Эти идиоты решили, что самая лучшая пытка для человека, который должен заговорить - это сверлить ему зубы, а потом воздействовать на зубные нервы током. И нас - они называют варварами...
   - Мы можем общаться письменно. Хочешь, дам карандаш и бумагу?
   Неизвестный усмехнулся. Кивнул в сторону стекла.
   - Что ты хочешь?
   - Что я хочу... я назову тебе свое имя. Настоящее. Россия потребует моей выдачи.
   - Есть за что?
   - Есть...
   - Говори.
   Неизвестный скривил губы в улыбке
   - Ротмистр... Ежи Соболевский... теперь иди в посольство и... сообщай... москалина...
   Сказанное было столь невероятно, что я подошел ближе, чтобы рассмотреть лицо этого человека. Нет... совсем не похож.
   - Ты лжешь.
   Дело в том, что историю ротмистра Соболевского я хорошо знал. Хотя и не имел к этому прямого касательства.
   Ротмистр Соболевский был другом Цесаревича Бориса, наследника польского престола, мужеложца и отцеубийцы. Который таинственным образом исчез из Польши, когда рокош подходил к концу, и до сих пор его не удавалось отыскать. Цесаревич собрал возмутительную компанию, почти что банду - и вместе они куролесили по Варшаве. В их числе был и кавалерийский ротмистр Соболевский.
   Кроме того, ротмистр Соболевский был еще и зятем князя Священной Римской Империи Людвига Радзивилла. Который служил казначеем при Польском дворе Романовых. И при котором - пропала большая часть польской казны...
   - Сообразил? - проговорил Соболевский - вижу... сообразил. Иди в посольство и требуй...
   - Требовать вы будете дома, сударь. Мне нужно что-то еще.
   - Что... тебе нужно еще?
   - О чем ты говорил с Тимуром.
   - Перестань... не знаю никакого Тимура.
   - Знаешь. О чем ты с ним говорил. Ты говорил с ним про деньги, так? Деньги, пайса. Где ты научился фарси?
   - Какой... фарси.
   - Язык. На котором в Персии разговаривают. Фарси. Не ври мне, иначе я не смогу тебе помочь. Вы ехали по дороге и говорили про деньги. Где скрывается генерал Абубакар Тимур.
   - Я ... его... не знаю...
   - Мы не там ищем?! Где он скрывается? Он скрывается в Италии?
   - Я ... его... не знаю...
   - Врешь! Где он скрывается? Кто ему помогает? Мы не там ищем? Кто ему помогает - католики? Ему помогает Ватикан?
   То, что произошло потом - я запомнил на всю жизнь. Корил себя... хотя и понимал, что как бы я не задал вопрос - блок бы сработал. Блок в памяти, вложенный туда неведомыми охранителями, неведомыми мудрецами, он - и сыр, он - и мышеловка, он - и мышь, все в одном. Пара слов - и все кончено: сторожок высвобождает пружину и ловушка захлопывается. Финита. Возврата - нет.
   Ротмистр весь побелел, как при сердечном приступе, из горла его исторгся такой рев, какого я никогда не слышал от живого существа, это был то ли вой, то ли рев, то ли крик о помощи. Я бросился к нему, понимая, что поздно, что дело сделано, ловушка захлопнулась и возврата нет. Было уже поздно - ротмистр выгнулся на стуле, как будто его ударило током, я захватил его голову, за спиной лязгнул засов, в камеру ворвались сразу несколько человек, кто-то попытался оторвать от умирающего ротмистра меня. Я хотел крикнуть, чтобы держали голову - но кто-то профессионально просунул мне дубинку под подбородок, надавил - и у меня перехватило дыхание. Обе руки были заняты - и ничего сделать я больше не мог. Когда на меня навалилась тьма - ротмистр был еще жив...
  
   - Зачем вы его убили?
   Генерал Бельфор стоял передо мной - прямой как палка, крепкий как горы, и ни в его позе, ни в его голосе, ни в его взгляде не было ни капли сочувствия или понимания. Стойкий оловянный солдатик, намеренный довести дело до конца.
   - Я его не убивал... - устало сказал я
   - Не лгите! Вы его убили! Он что-то хотел сказать и вы его убили! Вы его задушили, мать вашу!
   - Зачем... Я мог убить его там, на улицах Касбы. И никто бы не узнал об этом. Зачем мне это?
   - Вы бросились на него и стали душить! Вы в своем уме?! Может, у вас боевая психотравма, я слышал, что выбыли сильно контужены?
   - Он попытался покончить с собой.
   - Покончить с собой? Я похож на идиота, месье Александр? Человек, прикованный к допросному креслу, фактически - связанный по рукам и ногам пытался покончить с собой!?
   - Вы не хуже меня знаете исламистов, генерал. Для них смерть - это путь к Аллаху. Можно мне воды?
   - Вы не получите никакой воды и вообще не выйдете на свободу до тех пор, пока не ответите на вопросы.
   - Дело ваше... Если вы намереваетесь пытать подданного Российского Императора - дело ваше. Смотрите, не перестарайтесь.
   Генерал не успел ничего ответить - в дверь постучали.
   - Сидите здесь. И попытайтесь выдумать такое объяснение своему поведению, которому бы я поверил.
   Генерал Бельфор вышел в коридор, горело только аварийное освещение, там стоял врач и еще один офицер.
   - Что скажете, мсье Дюкло?
   - Интересный случай... - сказал Дюкло, по привычке протирая руки пропитанным дезинфицирующим раствором носовым платком******* - я бы хотел взять тело на кафедру и поработать с ним, вы не возражаете?
   - Возражаю. По крайней мере, пока. Но можете работать здесь, здесь тоже есть морг. Что скажете?
   - Очень интересный случай, мсье генерал. Ему сломали шею, но клиническая картина не сходится. На шее я не обнаружил следов.
   - То есть? - не понял генерал
   - Когда вы ломаете шею человеку, вы должны использовать либо собственные руки, либо веревку, либо что-то в этом роде. Нужно приложить усилие, значительное усилие - на коже, на тканях должны остаться следы и кровоподтеки. От всего остаются следы. Так вот - в данном случае - никаких следов нет, даже малейших.
   - Он мог применить какой-то захват.
   - Следы все равно бы остались, только в других местах. Я осмотрел все - следов нет. Кроме тех, которые оставили вы.
   - А вы не могли перепутать?
   Врач оскорблено покачал головой.
   - Хорошо, хорошо... - примирительно поднял руку генерал - так каково же ваше заключение, мсье Дюкло?
   - Случай интересный, я не могу дать заключение сразу, нужны дополнительные исследования. Но я бы сказал - предварительно, мсье генерал, только предварительно - что он сам себе сломал шею.
   - Вы понимаете, что говорите, мсье Дюкло?
   - Понимаю, мсье генерал. И еще...
   - Да?
   - Кажется, вы перестарались. Я имею в виду при пытках. У этого человека кровяное давление поднялось настолько, что в глазах полопались все капилляры, они полны крови. Я, конечно, не буду этого упоминать, но...
   - Этот человек после последнего сеанса был жив и разговаривал минут пять.
   Врач усмехнулся
   - Зачем вы это, мсье генерал? Я знаю правила. Этот человек после того, что вы с ним сделали, не мог ни с кем разговаривать. От кровотечений он ослеп, я уверен, что при вскрытии мы обнаружим сердечный приступ или кровоизлияние в мозг или то и другое разом. Я же предупреждал ваших палачей о том, что перед допросом надо хоть давление у человека померить. Иначе он может умереть и ничего вам не скажет.
   - Хорошо, идите...
   Оставшись один - генерал Венсан Бельфор, известный как "Молот Ислама" - в кровь разбил о стену кулак.
  
   * Белый берет - отличительный знак спецназа Французского иностранного легиона. На самом деле он не белый, а светло-серый.
   ** Шесть унций, сто семьдесят грамм - немало.
   *** Сержантское воинское звание Легиона, четвертое по старшинству из пяти.
   **** О Аллах, сделай его благословенным для нас и добавь нам этого! Это произносится дополнительно к молитве, в которой правоверные благодарят Аллаха за посланную им пищу - если на столе присутствовало еще и молоко. Молоко на Востоке считалось редким лакомством, при Российской Империи на Востоке молоко на столе стало обычным делом годам к пятидесятым, а в восьмидесятых, после того как изобрели новые способы пастеризации - на Востоке стало обычным свежее молоко. Не в последнюю очередь благодаря этому большая часть местных поддержала русских, а не силы исламского сопротивления
   ***** Как тебя зовут? Откуда ты? Ты говоришь на фарси?
   ****** Описаны реальные случаи. Французскую революцию изучали в гимназиях, людям нужна была прививка против революционной заразы. Так что - князь Воронцов испытывал к французам совсем не добрые чувства. Это был народ, убивший своего монарха - и как аристократ, князь Воронцов всегда это помнил
   ***** Привычка врачей, работающих с инфицированным материалом. В Африке и впрямь много разной заразы
   ****** Топливные сборки для реакторов
  
   08 июня 2014 года
   Авианосец Адмирал Колчак
  
   Конечно же, пытать меня не стали. Оснований к этому не было, к тому же - русский авианосец был совсем недалеко от их берега. Я ответил на те вопросы, на какие считал нужным - после чего меня под конвоем доставили до базы ВВС Рауль Салан, где совершил посадку транспортный самолет снабжения - чтобы доставить меня обратно на авианосец.
   Обратно - я летел совсем без комфорта, на небольшом транспортном самолете, используемом для перевозок между авианосцем или берегом. Он мог доставить ракету воздух-земля, самолетный двигатель или группу пилотов на смену вылетавшей свой тур и отправляющейся на берег: авианосцы редко заходили в порты, потому что там они становились уязвимыми целями. Сейчас этот самолет доставлял на борт авианосца меня одного - и в нем сильно пахло рвотными массами, отчего мне пришлось повязать пропитанный кельнской водой платок на лицо. Так, я стал похож на старого пирата...
   Офицеры разведцентра встречали меня на палубе - из чего я заключил, что дело дрянь. Если бы у них была работа - никто не стал бы шляться по палубе...
   - Пустышка? - спросил я
   - Пустышка, господин вице-адмирал...
   Я вздохнул. Предстояла такая пахота, что и раб на галерах не позавидует...
   - Нашу очаровательную гостью отправили с корабля?
   - Так точно. Доставили в лучшем виде.
  
   Следующие несколько часов - мы посвятили обработке собранной разведывательной информации.
   Ермак сбросил нам более пятидесяти возможных контактов... иногда много информации еще хуже, чем если бы ее не было вообще. Плюс - к этому у нас были гигабайты снимков высокого разрешения со спутника, на основании чего - компьютер создал детальную трехмерную карту местности. Сейчас мы просматривали "контакты", пытаясь найти, как ушел генерал Абубакар Тимур...
   Работа эта муторная, кропотливая и не факт, что к чему-то приводящая. Выполняется она вот как: ты получаешь все данные, какие только возможно получить, загружаешь их в компьютер, оцифровываешь, если они не оцифрованы. После чего - ты начинаешь перебирать кадр за кадром, картинку за картинкой, пытаясь найти либо нужных лиц, либо подозрительные модели поведения. Существует целый список подозрительных моделей поведения, он составлялся еще по Персии и с тех времен только обновлялся. Подозрительным может быть что угодно.. выставленная у неприметного и небогатого дома охрана, грузовой автомобиль большой грузоподъемности во дворе жилых домов, погрузка мешков в закрытый фургон или переноска мешков в здание, не являющееся складом или магазином, что-то похожее на трубу на плече, несколько человек преследуют одного человека, один человек копает что-то лопатой у дороги, человек лежит на крыше и наблюдает. Сейчас - компьютерные системы шагнули далеко вперед, каждый снимок автоматически анализируется на наличие подозрительных моделей поведения и классифицирует их по степени опасности, оператору остается их только интерпретировать (по возможности) и передать для принятия решения. А решение могло быть самым разным, вплоть до нанесения ракетного удара.
   Нашли мы и то, как скрылся генерал Абубакар Тимур. Благо и временной и географический отрезок для поиска был небольшим, а спутниковые снимки были просто изумительными. Мы заметили военный вертолет, зависший над крышами, а потом удалившийся. С этого военного вертолета не высаживался десант, наоборот - мы заметили, что он принял на борт людей. И ушел - в ту сторону, где не было военных баз, а был только гражданский аэропорт. Французы помогли Тимуру, выхватили его у нас из-под носа.
   Оставалось одно...
   Среди мастеров тайных дел есть один прием... который как то в шутку использовал сэр Артур Конан-Дойль. Довольно жестокая проделка - он послал двенадцати своим друзьям анонимное письмо следующего содержания: Все раскрыто - немедленно бегите. В течение следующих двух дней - все срочно отправились из Англии на континент.
   В мире зазеркалья никто точно не может сказать, кто и что знает - но учитывая важность информации, применяется правило: мог узнать, значит - узнал, а паранойя является не болезнью., а насущной необходимостью. Именно на этом я и решил сыграть: у меня были всего несколько обрывков информации, не подходящих один к другому, плюс досужие домыслы из Интернета - но я мог сделать вид, что мне все известно.
   Я набрал номер того же спутникового телефона. Вывел на громкую связь.
   - Дерьмо... да!
   Генерал Венсан Бельфор был явно не в духе
   - Добрый день, месье генерал. Или уже ночь?
   Если и граете в эту игру - звоните в неудобное время. Усиливает эффект
   - Кто это? - он еще не проснулся
   - Князь Воронцов
   - Ну и какого черта вам нужно? Вам мало того, что произошло?
   - О, отнюдь. Просто хотел посочувствовать вам.
   Генерал выругал меня словами, которые я не могу привести на бумаге и положил трубку. Я выждал пять минут - и снова набрал тот же номер.
   - Послушайте, сударь, если вы...
   - Каково быть предателем, а, генерал? - спросил я
   - Что?!
   - Самое худшее предательство, мсье генерал - это когда предаешь сам себя.
   - Да как ты смеешь!?
   - Передайте привет генералу Тимуру, сударь. Скажите, что ему все равно - не жить. Я найду его и убью. Спокойной ночи.
   Я прервал разговор. Офицеры разведцентра смотрели на меня во все глаза.
   - Десять минут - сказал я - следите за интенсивностью обмена. Можете принимать ставки - ставлю сотню на пятнадцать минут.
  
   Я проиграл. Генерал Бельфор перезвонил на тридцатой минуте. Интенсивность обмена подскочила на тридцать семь процентов. Мой звонок сыграл роль камня, брошенного в стоячий пруд - теперь во все стороны расходились волны. Невод ловил их... работы дешифовщикам и аналитикам будет полно.
   Я дождался восьмого звонка... люди обычно нервничают, когда не дозваниваются. Потом снял трубку...
   - У аппарата.
   - Что это вы такое там бормотали? - осведомился Бельфор - вы пьяны?
   - О нет, месье, я оскорбительно трезв. Поздравляю.
   - С чем?
   - Я не догадался ранее, что вы укрываете генерала Тимура. Если бы я знал это - то отдал бы приказ нанести удар крылатой ракетой, и все было бы кончено. Поздравляю.
   - Что за чушь? Идите, примите холодный душ.
   - Он нужен вам, сударь. Я просто хочу понять, ради чего такой человек как вы, Молот Ислама - может предать дело своей жизни и предоставить приют одному из самых агрессивных и опасных террористов, которого знала Земля.
   - Это бред. Идите, проспитесь.
   - Я не сомневаюсь, что вам приказали, месье генерал. Государству плевать на ваши чувства, оно отдает приказ, который вы должны исполнять. Но насчет ротмистра - вам ничего не говорили, и вы отдали его. Так?
   ...
   - Остается только одно - понять, чем купили ваше государство. Что такое нужно Франции от генерала Тимура, ради чего оно готово мириться с его существованием. Ага... кажется, я понял. Как говорится - дошло.
   - Вы о чем.
   - Ядерное оружие. Расщепляющиеся материалы. Незаконные исследования, связанные с вашим мирным атомом. Так?
   Генерал не ответил
   - Спокойной ночи, месье генерал. Пусть вам приснятся люди, которые уже погибли, и которым только предстоит погибнуть. Сладких снов.
   - Послушайте...
   Я отключил связь.
  
   К утру - интенсивность обмена возросла на семьдесят один процент. В Алжире - мало кто из чиновников спал в эту ночь.
  
   Его Императорское Величество, Император Николай Александрович Романов выглядел несколько нездоровым... возможно, он просто не выспался. Несмотря на ранний час - он был одет в форму Гвардии.
   - Упустили - не спросил, а констатировал он
   - Упустили - хладнокровно подтвердил я - но мы подобрались к нему ближе всего за последние десять лет. Мы стронули его с лежки и чуть не взяли его.
   - Чуть - чуть не считается. Песню слышал? - недовольно сказал Николай
   - Слышал. Но сейчас он бежит, оставляя след. Мы все равно выследим его.
   От младшего офицера, каким он был недавно - у Николая осталось правильное понимание таких ситуаций. Ты находишь людей, которым ты можешь доверять, которые могут выполнить работу, даешь им ресурсы и бросаешь в бой. В бою могут быть неудачи и поражения, из них важно извлекать уроки и корректировать свои действия, но не более того. Это как охота с борзыми - борзые могут гнать серого несколько километров - и догоняют далеко не сразу. Но представьте, что будет, если после неудачного броска вы будете сечь собак арапником? Так они точно никого не загонят, ни сейчас, ни в будущем. Вы просто даете им еще один шанс. Так и тут.
   - Что ты намерен делать? - спросил он
   - Получена информация чрезвычайной важности, я должен ее передать не по обычным каналам связи. Из рук в руки.
   - Подробнее - потребовал Николай
   - Лежка известного нам лица казалась совсем не там, где мы ожидали, его прячут люди, от которых этого никак нельзя ожидать. Мне кажется, я знаю, почему мы ищем его уже много лет и не можем найти и следа. Мы просто не там его искали. Команда Колчака и его разведцентр вполне профессиональны, они взяли след, и будут идти по нему. Я же хочу передать информацию и поискать его в другом месте. Если не найду - то узнаю, кто его скрывает, почему и постараюсь сделать так, чтобы он никогда не смог туда вернуться.
   Николай согласно кивнул
   - Хорошо. Возвращайся в Петербург.
   - Никак нет. Где-то поближе к месту действия, я не хочу пока появляться в Санкт-Петербурге. Пошли человека, которому можем безоговорочно доверять мы оба.
   - Хорошо, жди. Тегеран тебя устроит?
   - Вполне...
   Нет... все таки монархия отличная штука. Если бы я работал на САСШ - а я знаю, как там делаются дела - мне бы пришлось общаться с помощником президента САСШ по вопросам национальной безопасности - а это либо прожженный политикан, либо впавший в маразм военный. Потом он бы, возможно и госсекретарь решали бы, что сказать Президенту. А потом они же, плюс Президент - долго думали бы над тем, что лучше - решиться и сделать или не подвергать свои карьеры опасности в свете предстоящих перевыборов. Другое дело - монархия. Монарх знает, что никаких перевыборов не будет, от ответственности в отставку не уйти, а те проблемы, с которыми не разобрался он - с ними придется разбираться его сыну. А это, знаете ли, отличный стимул для того, чтобы разобраться с ними здесь и сейчас...
  
   Картинки из прошлого
   11 мая 2005 года
   Фиери, Албания
  
   Фиери, небольшой (всего восемьдесят тысяч человек) городок, расположенный в пятнадцати километрах от Адриатического побережья - юридически считался всего лишь центром одноименно провинции и для несведущих в криминальных делах Европы был не более, чем еще одним непримечательным городишкой, посещение которого можно ограничить парой дней на выходных. Просто так, для общего развития - в Европе вообще популярен туризм "на один день", благо авиабилеты дешевы. Но для людей сведущих - например для разведчиков и инспекторов Интерпола - этот город был не менее известен, чем Палермо или Загорье*.
   Еще в начале прошлого века местные суровые крестьяне, спустившиеся с гор - научились дополнять свой скудный заработок доходами от похищений людей и работорговли. Места эти - были ареной притязаний сразу трех великих держав - Италии, Австро-Венгрии и России посредством Греции. А потому - местные власти вынуждены были заигрывать с местными суровыми крестьянами и их лидерами, быстро сообразившими, как надо извлекать выгоду из столь выгодного географического и геополитического положения. Чуть попозже, когда австро-венгерские власти принялись закручивать гайки относительно мятежных и неспокойных сербов - у фиерийцев нашлось еще два занятия. Первое - контрабанда сербских свиных консервов (после того, как изобрели способ консервации мяса это стало выгодным занятием) и завоз в Сербию всего необходимого сербам в обход австро-венгерской блокады. Второе - содействие в переправке сербов, желающих покинуть свою землю и сесть на корабль, идущий в Италию и куда подальше. Плата была стандартная - все что есть, беженцев обирали до нитки, сербок иногда насиловали всем кагалом. Сами понимаете, что теплых чувств у сербов по отношению к албанцам это никак не прибавляло. Лафа эта прекратилась в тридцать седьмом - состоялся исход сербского населения, который обеспечивали моряки русского императорского флота и только что созданные части морской пехоты. С тех пор - у фиерийцев остались совсем не добрые воспоминания о русских и тот из русских, кто рискнет приехать в этот городок - рискует в нем и остаться. Навсегда. Определенно, русским в этих местах делать было нечего - да они сюда и не стремились, благо рядом было княжество Монтенегро, где русскую речь можно было услышать чаще, чем местный диалект сербско-хорватского.
   В тридцатые и сороковые годы, когда эта местность была под прямым итальянским правлением, Муссолини не осмелился действовать в Албании так, как действовал на Сицилии - справедливо опасаясь общенародного мятежа и кровавого бунта. В итоге - местная мафия, накопив капитал в тридцатые на сербах - благополучно пережила это неспокойное для всех мафиозных организаций Италии время. А в конце пятидесятых - не в последнюю очередь под влиянием фиерийских дельцов Король Ахмед Зогу послал подальше Италию и разорвал вассальный договор. Король кстати был тем еще типом, достойным правителем достойной страны - на его жизнь было совершено пятьдесят пять покушений, а в тридцать первом, когда убийцы открыли по нему огонь на ступенях театра - он выхватил пистолет и открыл ответный огонь, отчего убийцы и разбежались. После него королем Албании стал его сын Лека, Лека Первый, про которого судачили, что он в тринадцать лет стал мужчиной, изнасиловав служанку.
   В пятидесятые годы период неопределенности закончился - фиерийские дельцы занялись новым, сулившим невиданные барыши делом - контрабандой наркотиков. Король Лека, очевидно, ничуть этому не препятствовал - он правил аж до две тысячи одиннадцатого года, причем на его жизнь было совершено всего три покушения, и то все три - заказала сицилийская мафия. Местоположение Фиери для снабжения Европы наркотиками было хуже, чем у Палермо - из Палермо был прямой путь как в континентальную Италию и дальше - сразу в Швейцарию и Германию - так и паромом в Марсель, давнюю криминальную столицу южной Европы. Но это компенсировалась очевидным бездействием полиции и даже очевидной помощью со стороны спецслужб: в восемьдесят первом из Берлина в полном составе выслали посольство Албанского королевства, обвинив в том, что в дипломатической почте провозится героин. Король Лека Первый направил возмущенную дипломатическую ноту и даже от отчаяния съездил в Лондон, где нашел полное понимание и поддержку...
   В семидесятые годы - Фиери быстро пошел в гору: в шестьдесят пятом в Священной Римской Империи, а в семидесятом в Великобритании законом было запрещено врачам выписывать рецепты на кокаин и героин**. До указанного времени - наркоман вполне мог потакать своей пагубной привычке за относительно небольшие деньги, покупая поддельные рецепты или подкупив врача. С этих лет - начинается становление европейской наркомафии и Фиери был во главе этого движения, наряду с Палермо и Марселем.
   В восьмидесятые годы, точнее в их начале состоялись события, заставившие фиерийских деловых людей вспомнить корни, так сказать. С чего все начиналось. Во-первых - благодаря исследованиям, проводимым в клинике Шарите в Берлине стали обычной хирургической практикой операции по пересадке органов. Во-вторых - большой польский рокош восьмидесятого - восемьдесят второго годов имел неожиданное побочное последствие. Для подавления польских борцов за свободу - в Варшаве и других городах стали работать истребительные отряды, состоящие из бывших и действующих бойцов армейского и флотского спецназа - до этого в мирное время они использовались только на Восточных территориях. Деятельность таких отрядов регулировалась законами о чрезвычайном положении, согласно которому любое лицо, оказавшее активное сопротивление или в отношении которого имеются веские подозрения в причастности к терроризму, имеет быть расстреляно на месте, либо по приговору военного трибунала с проведением следствия в двадцать четыре часа. К отрядам ликвидации были прикомандированы опытные исправники из Киева, имевшие давний зуб на организацию Цви-Мидгаль, международный еврейский каганат, промышляющий похищением женщин и продажей их в бордели по всему миру. Окраинские земли особенно от этого страдали - из-за обилия красивых женщин и международного города - порта Одесса. Спецназовцам сильно не понравилось то, что рассказали исправники, в результате чего на основе оперативных данных было истреблено несколько тысяч евреев, а организация Цви-Мигдаль прекратила свое существование. Одновременно с этим - в Санкт-Петербурге произошла крайняя в истории массовая казнь - повелением Императора без суда было повешено девяносто семь человек, в том числе сорок один врач. Эта казнь завершила "дело врачей", подозреваемых в том, что они проводили операции по пересадке органов, причем донорами выступали похищенные, в том числе дети. В третьих - примерно в это же время в Одессе произошел крупный еврейский погром, явно кем-то направляемый, в ходе которого разбили до пятидесяти притонов зухеров***.
   Все это породило на рынке подпольных пересадок органов некий вакуум, который частично заполнили дельцы из Фиерии. Благо с медициной в городе дела обстояли отлично (надо же лечить огнестрельные ранения!), а в качестве доноров могут выступать сербы. Сербам это опять не понравилось и в городе с того времени произошло уже несколько сражений, с автоматными и гранатометными перестрелками на улицах - шалили сербские комитачи. Подпольные операции по разборке людей на органы, пересадке органов, переправке похищенных белых женщин в африканские бордели - стали еще одним источником дохода для Фиери. А нападения сербов сплотили город: как только начиналась перестрелка, оружие хватали все, в том числе полицейские и убивали чужаков. Фиерийцы были очень привязаны своему родному порогу и отличались сильнейшим местечковым патриотизмом. Кроме того - здесь был крупнейшая мечеть Королевства Албания...
   Но кое-кто из деятелей Фиери - хотел пойти еще дальше...
   Для того, чтобы понимать, как стало возможным то, что произошло в Фиери в эти дни, надо сказать, что Фиери было глубоко бандитским городом, в котором всяк и каждый, от младенца и до старика жил "по понятиям" и ставил понятия многим выше закона. Здесь могли не знать, кто король - но каждый младенец мог знать, кто контролирует тот или иной район, у кого следует просить разрешения заняться тем или иным видом промысла, и кто в каком случае падает в доляшку (а группировки наркоторговцев и группировки работорговцев были разными). Все понимали и принимали установленную бандитами иерархию как единственно правильную, а авторитет человека в городе определялся его положением в бандитской среде. Вдобавок - среди албанцев имела широкое распространение кровная месть. Все это привело к тому, что бандиты почти никогда не держали с собой большого числа охраны, перемещаясь по городу, и даже не запирали двери своих дорогих машин, бросая их на улице. Такая была уверенность в том, что здесь, в Фиери, бандитской крепости - им ничего не угрожает, а любой чужак, проникший в город, будет немедленно обнаружен и обезврежен.
   Хасим Ташид был одним из преступников нового поколения, тех самых, при упоминании о которым помнящие еще раздетых сербов бородатые старики в барах презрительно сплевывают через губу. Если образование обычного бандита зачастую исчерпывалось умением худо-бедно писать, читать, и высчитывать процент на калькуляторе - то Ташид закончил не только полную католическую школу, но и университет в Вене - по образованию он был инженером - химиком, причем военным инженером - химиком. Если среди местных главарей считалось "западло" служить в армии - то Ташид отслужил вольноопределяющимся в армии итальянского королевства, приобретя полезные навыки и знакомства. Наконец, если обычные бандиты тупо занимались чем-то одним, тем же, чем занимался дед, отец и вся семья - то Ташид был по стилю мышления скорее бизнесменом, а не бандитом.
   Итак, в этот день Ташид проснулся на яхте, которая была пришвартована в марине у берега - он только что вернулся из Сомали, где провел сложные переговоры относительно будущего деловых операций с этой страной. Он провел их не от своего лица - а от лица всех деловых людей Фиоре, тем самым подтвердив свой авторитет в городе - он был вдвое моложе самых старых главарей преступных группировок города. Конечно, сомалийцы попробовали поднять процент, ссылаясь на сложности и говоря о том, что сами албанцы могут это компенсировать, подняв отпускные цены на продукт. Ташид провел переговоры правильно, красиво, подтвердив свою репутацию блестящего переговорщика. Цены остались на прежнем уровне - не то, что их нельзя было поднять, просто нельзя было показать слабину. Если сомалийцы поймут, то они смогут "прогнуть" белых на цену - что будет дальше? Дальше можно и сети распространения потерять, благо беженцев из Сомали в цивилизованных странах все больше и больше...
   В благодарность, Ташид отвез в Сомали и вручил местным вождям племен и полевым командирам несколько детей. Белых детей, в основном детей сербов. Девочек... но кое-кто предпочитал мальчиков, и Ташид в этом смысле был предусмотрителен. Мальчиков так мальчиков, ему то что...
   Сейчас, Хашим Ташид стоял на третьей, мастер палубе своей яхты, доступ на которую для обслуживающего персонала был запрещен, ибо хозяин с дамами могут загорать голышом. Дам сейчас не было, хозяин был один, из одежды на нем наличествовали пляжные шлепки, шорты и около полутора килограммов золота в ювелирных изделиях - в этом смысле албанцы были похожи на цыган. Хашим Ташид пил виски с содовой и наблюдал, как рабы выгружают с помощью крана на причал его новую красавицу. Феррари Ф50, коллекционный экземпляр, их произвели то всего три сотни. Карросерия**** Феррари не продавала машины ограниченных серий кому попало, в основном покупали или аристократы, или давние клиенты или коллекционеры или перекупщики. У Ташида - шансов приобрести с фабрики не было никаких - именно поэтому, машина для него была так важна. В Монако, в Баден-Бадене - он будет для всех владельцем красной фурии, Ф50, а не сомнительным дельцом с юга. В прошлом году переговоры увенчались успехом - один коллекционер согласился таки уступить красавицу за четыре с половиной заводских цены. И теперь - она заняла место в гараже роскошной, заказной яхты, чтобы всегда, в любом городе быть к услугам хозяина.
   Если бы рабы ее уронили - Ташид приказал бы их убить. Но нет - они поставили машину на причал ровно и аккуратно и принялись выгружать машину охраны.
   Ташид вздохнул. Десять минут полета по лучшей дороге Королевства - от марины на берегу до Фиоре - и вот он, родной город. К какой из трех жен стоит поехать?
   Возможно, он все же сделал ошибку с Люселлой. И с Мартиной тоже. Надо было их убить, как они перестали вызывать у него вожделение - как дядя сделал. Он не смог - и теперь они тянули из него деньги...
  
   Когда на причал выгрузили вторую машину - спустился и хозяин, как всегда пижонски перепрыгнул на причал, минуя сходни. На нем была футболка, с изображением женщины, рот которой закрыт рукой в черной маске и надписью "Нет работорговле!". Такие футболки раздавали какие-то феминистки, и Ташид приобрел одну из них.
   У работорговца двадцать первого века, что ни говори - чувство юмора было.
   - Все в порядке? - спросил он вышедшего поприветствовать его старого начальника рыболовного порта, переделанного в марину для яхт
   - Все тихо, уважаемый...
   Ташид запрыгнул в свою машину
   - Догоняйте!
   И пришпорил своего скакуна.
  
   Охрана ездила не на внедорожнике, как это можно было полагать - а на микроавтобусе ФИАТ, большом и с высокой крышей, переделанном под полный привод итальянской фирмой Bremach. На этот счет у Ташида были свои соображения. Во-первых - не так приметно, как внедорожник. Во-вторых - он любил и мотоциклы, и в такой вот машине - часто стояла его любимый полугоночный Дукати. В третьих - в фургон влезало куда больше добра, будь то подарки или рабы, если представится случай купить, продать или поменять их. В общем - полноприводный фургон был полезнее в качестве сопровождающей машины.
   Дорогу во Фиери Ташид знал, как свои пять пальцев, потому что проехал по ней не менее пяти сотен раз. Поэтому - с ходу, он втопил педаль газа - и за его спиной запульсировал, зарычал, повинуясь малейшим его желаниям гениальный восьмицилиндровый двигатель родом из Маранелло. В основе своей он имел двигатель гоночной Формулы один девяносто пятого года - и это была единственная в мире машины, чьи спортивные гены безоговорочно доминировали над соображениями удобства и продаваемости. Это был зверь, неукротимый, необузданный, подчиняющий своей воле - как и живущие здесь мужчины. Воины гор.
   Проблемы начались примерно на полпути. В очередной раз прижав газ после выхода из поворота, Хашим не ощутил привычной отдачи, двигатель заработал как-то по-другому и машина пошла тяжелее. Он машинально выправил рулем то, что не удалось выправить тягой - и почувствовал, что машина теряет ход.
   Да что же это такое...
   В какой-то момент, неукротимое раздражение требовало выжать газ еще сильнее, подчинить скакуна из Маранелло своей воле - но потом благоразумие взяло верх, и Ташид оставил машину в покое, аккуратно сруливая на обочину. Вопрос не в стоимости ремонта - плевал он на деньги. А в том, что для фабрики в Маранелло он такой же клиент как и все остальные, и запчастей придется ждать в очереди. А очереди - это как раз то, что Ташид терпеть не мог. Само понимание того что очередь уравнивает его с другими людьми приводила его в бешенство. Он был достоин большего...
   С трудом выбравшись из кокпита своего жеребца, Ташид в раздумье уставился на машину. Что же с ней такое. Он не был большим специалистам по машинам и знал. Что местные специалисты способны за час разобрать на запчасти любую машину - но не починить новую машину, к своей красавице он их не подпустит. Может, придется самолет заказывать... на завод везти... а это нервы, нервы, нервы...
   И где эти козлы... только за смертью их посылать. Хотя Ташид как раз за смертью их и посылал, когда был недоволен кем-то.
   Нервно притопывая ботинком с подошвой из тонкой кожи по гравийной обочине - он смотрел на дорогу, откуда должен был появиться фургон. Про себя он подумал, что если ему придется звонить - он накажет этих ослов... они что, к б... заехали? И когда он достал сотовый - на дороге появился знакомый, угловатый силуэт фургона.
   - Скотоложцы... - пробормотал про себя гангстер.
   Машина съехала на дорогу и остановилась в нескольких метрах от потерявшей ход Феррари Но из нее никто не вышел...
   Ташид смотрел на машину... и душная злоба только усиливалась...
   - Да что же это...
   Но прежде, чем он сделал шаг к машине - боковая дверь откатилась в сторону и на гравий выпрыгнул средних лет мужчина в форме матроса его яхты...
   Но он его не знал.
   - Э... - Ташид понял, что дело неладно - а ты кто такой, козел?
   И рванул из кармана пистолет. Но неизвестный успел первым...
  
   Попасть на яхту было не так то сложно - в отсутствие хозяина матросы пили спиртное, гульбанили и приводили на яхту б... Нетрудно было и спрятаться - яхта была восьмидесяти двух метров длиной, в ней была двойная система коридоров, для хозяина и для команды, а нормального несения службы, как на военном корабле - не было и в помине. Паломнику удалось не только проникнуть на яхту самому - но и перенести с собой нужное снаряжение. Единственный неприятный момент был - когда владелец яхты задумал охотиться на морских птиц с автоматом Калашникова. Стрельба Калашникова вызывала у Паломника очень неприятные ассоциации.
   Нетрудно было попасть и в фургон - благо место там было, в фургоне была всякая дрянь. Если бы его обнаружили - у него наготове был автомат, и никто не ушел бы с пристани живым. Десяток наркогангстеров ничто против одного решительного, хорошо подготовленного человека. Тем более человека - который хладнокровно бросил на весы судьбы собственную жизнь, отказавшись от нее в случае проигрыша - как от отыгранной карты.
   Эти двое - так и не почувствовали, что за спиной кто-то есть. И получили подарок - по девять граммов свинца в спину. А хозяина яхты, контрабандиста и наркобарона - он вырубил с помощью примитивной пращи, пользоваться которой его научили сокамерники за время долгой, очень долгой отсидки в африканской тюрьме...
   Связав бандита и подхватив его на плечо - Паломник подошел к фургону и свалил бесчувственное тело туда, где в крышу фургона были вварены скобы для перевозки рабов. Там ему было самое место...
  
   Хашим Ташид пришел себя в месте, о котором он ничего не знал. Ему просто не приходилось бывать в таких местах... здесь было так мерзко, что его едва не стошнило. Хотя может быть, это от камня, попавшего ему прямо в лоб.
   Пока никого не было - он бы почувствовал живого человека рядом.
   Он пошевелился - и обнаружил, что он не только связан, но и привязан к чему-то.
   Твою мать!
   Он сам воровал людей - но ему никогда не приходило в голову, что украсть могут его. Это было просто немыслимо, не укладывалось ни в какие рамки. Все знали правила. Воровать можно было только тех, за кого потом не будут мстить. Месть лишала смысла похищения, любой разумный человек понимал, что похищение стронет с места снежный ком, который очень быстро превратится в лавину...
   Кровная месть в албанских горах называлась "гьякмаррьи" и приводила к тому, что становились безлюдными не только дома, а целые улицы. Люди, в отношении которых была объявлена кровная месть - вынуждены были сидеть дома, потому что по законам гор нельзя было убивать человека у него дома. Дома сидели годами, десятилетиями, женщины ходили на работу и добывали пропитание, в то время как мужчины безвылазно сидели дома. По законам кровной мести за мужчину мог расплатиться любой член его рода - потому месть распространялась как лесной пожар. Рано или поздно - сидеть дома надоедало и стороны давали друг другу "беса" то есть слово не убивать друг друга, после чего старейшины начинали трудные переговоры о мире. Но обычно - перед беса с каждой стороны смерть забирала по пять - шесть человек, это было нормально. Так крепилась слава рода, так крепилось его единство.
   Похищение было менее тяжким преступлением, чем убийство - но не похищение такого человека, как Хашим Ташид. Похищенный - не мог в дальнейшем претендовать на лидерство, потому что получалось, что он не хищник, а жертва. Если такого человека как Ташид кто-то похищал - то восстановить свой авторитет он мог, только сделав что-то, из ряда вон выходящее, даже по суровым меркам гор. Например - перебить весь род тех, кто его похитил, включая стариков, женщин и детей. Или - запереть всю семью в доме и поджечь... нет, кстати - так не пойдет. В доме нельзя никого убивать, это бесчестие - но можно сжечь своего врага на рынке, например. Заранее облить бензином, выпихнуть из машины и бросить вслед спичку. В общем и целом - похитителям, даже если им удастся что-то получить с рода Ташидов - "веселая жизнь" гарантирована.
   Вот только если он сам - стал жертвой гьякмаррьи...
   Хашим Ташид лихорадочно вспоминал, кому он сам мог наступить на ногу. За убийство полицейского тоже полагалась кровная месть, полицейский - не полицейский - неважно, все равно это член рода, а роды бывают разные. Но... надо быть полным идиотом, чтобы рисковать жизнью ради того, чтобы разобраться именно с ним. Ведь он давно уже никого не убивал, он только отдавал приказы убивать. Если уж так приспичило - можно разобраться с исполнителем, все всё поймут и не осудят. Убийца есть убийца - мало ли кто приказал.
   Невеселые размышления мафиозо прервало появление какого-то человека. Он его не видел, потому что лежал спиной к нему. Но этот человек - был, судя по всему доволен жизнью, он даже насвистывал...
   Ташид забился и замычал - и наконец, обратил на себя внимание похитителя. Тот подошел и перевернул его - а потом албанский мафиозо с ужасом почувствовал, что кто-то разрезает ему брюки сзади...
   Охваченный паникой, мафиозо стал биться, как пойманная в сети рыба. Похититель задумал изнасиловать его! И снять это на камеру! Если об этом кто-то узнает - ему уже никогда не быть авторитетом, его люди покинут его, весь его род отвернется от него, ни один из деловых людей Фиери не признает его равным себе! Он станет опущенным! Из авторитета он станет петухом! А это - конец всему!
   Конец, конец, конец... - билась в голове мысль.
   Похититель без церемоний прижал его ногой, после чего завершил задуманное. Мафиозо попытался разорвать наручники... если бы он мог оторвать кисть одной руки, чтобы освободить оба он без колебаний бы сделал это, потому что можно жить без кисти руки, но не без чести. В голове мелькнула мысль, что можно откусить себе язык и захлебнуться кровью... один проворовавшийся козел так и сделал, чтобы от него ничего не узнали. Но похититель почему то не стал насиловать его. Вместо этого он сделал что-то совсем странное. Он поднял его и посадил на стул... мафиозо ощутил голым задом, что под ним не ровная поверхность сидения, а пустота. Дернулся - но стул был прочно к чему-то приварен и не пошевелился.
   Потом - его похититель сделал нечто совсем странное - он взял обычную, садовую лейку, судя по звукам полную воды, и подошел ближе. Мелькнула мысль, что он собирается пытать его водой... но он всего лишь полил куда-то под стулом.
   Он что - сумасшедший?
   Оставив в покое лейку, похититель полоснул ножом по липкой ленте и вынул ему изо рта кляп. Мафиозо закашлялся...
   - Привет... - сказал ему похититель на итальянском - как себя чувствуешь?
   - Ты что... идиот?
   - Нет - с широкой улыбкой сказал ему похититель.
   Поняв, что в ближайшем будущем похититель не собирается его насиловать - мафиозо немного успокоился. Похититель был старше его, даже намного старше... ему точно было за сорок, если не пятьдесят. Обветренное лицо, в которое загар въелся под кожу, недоверчивые щелочки глаз. Ташид был выше похитителя как минимум на пятнадцать сантиметров и много тяжелее - но он мог оценить силу похитителя, когда тот поднимал его.
   И этот похититель - мог быть родом только из одного места. С того континента, который даже белых людей делает дикарями...
   - Я... договорился обо всем... - сказал мафиози, сглатывая комок в горле - я обо всем договорился. Позвони своим старшим... идиот ты чертов. Позвони своим старшим! Они скажут тебе отпустить меня!
   - Можешь мне не верить - но у меня больше не старших - сообщил ему похититель.
   - Ты... идиот. У всех есть старшие...
   Вместо ответа - похититель взял лейку и снова полил под сидение. Он казался идиотом.
   - Ты дважды назвал меня идиотом. Надо бы тебе отучиться сквернословить.
   - Какого черта... ладно, извини.
   - Вот видишь... - сказал похититель куда-то в пустоту - как оказалось, и на таких закоренелых грешников как он - можно воздействовать всего лишь добрым словом. Видишь.
   - Что? С кем ты вообще разговариваешь?
   - Все мы дети Единого отца...
   Мафиозо стало страшно. Это же псих чертов! Он знал одного такого... когда он резал людей, он смеялся. Как можно наказать психа, ему же все равно.
   - На кого... ты работаешь?
   Похититель, наконец, обратил на него внимание
   - Я же сказал - ни на кого.
   - Хорошо. Сколько ты хочешь? Скажи, и тебе привезут сколько надо. Я даже не буду тебя преследовать.
   - Мне нужно несколько ответов на вопросы.
   - Какого... черта.
   Похититель нахмурился.
   - Не сквернословь. Оскверняя уста, свои ты впускаешь в душу свою сатану
   И вправду - с дуба рухнул...
   - Хорошо, хорошо... Какие еще к черту вопросы?
   Неужели полицейский? Да быть того не может!
   - Вопрос номер один - расскажи, кто еще кроме тебя имеет отношение к похищению детей и переправке их в Африку для продажи в бордели?
   - Что? Пошел в задницу, урод! Развяжи меня, не то тебя наизнанку вывернут. Понял, мусор! Меня на фу-фу не возьмешь.
   Точно - коп. Мусор поганый. Совсем обнаглели. Видимо, кто-то из новых, совсем отмороженных. Неужели в Тиране новые люди? Когда он уезжал - не было - но ситуация меняется быстро...
   Вместо ответа - похититель снова взял лейку и полил под сидение, похожее на туалетное. Только туалеты не делают из стали...
   - Что ты ко всем чертям делаешь? Думаешь, меня этим испугаешь? Да я маму твою делал, понял?
   - Что ты знаешь про бамбук? - спросил похититель.
   - Что?!
   - Бамбук.
   - Какой ко всем чертям бабук? Ты что несешь, козел!?
   - Бамбук. Ладно, не знаешь. Так вот - растения семейства бамбуковых относятся к числу самых высоких растений на земле. Известны растения высотой в шестьдесят метров - толщина ствола такого растения может достигать обхвата человеческих рук.
   - Какого хрена?! - заорал мафиозо - выпусти меня!
   - ... Но бамбук известен еще и тем, что он является самым быстрорастущим растением на земле. Секрет его быстрого роста заключается в том, что растение представляет из себя почки, нанизанные на стебель, и он растет не от корней, а всеми почками одновременно. В Азии есть сорт бамбука, который растет со скоростью шесть сантиметров в час - при наличии благоприятных условий. А ими являются, в свою очередь, тепло и влажность.
   Похититель сделал паузу, взял лейку и снова полил под стульчак мафиозо.
   - Думаю, тебе не стоит мочиться от страха - сказал он бандиту по имени Хашим Ташид - боюсь, от удобрений он пойдет в рост еще сильнее. Думаю, у тебя есть несколько часов, чтобы рассказать все, что ты знаешь. Пока этот бамбуковый стебель не пророс через тебя...
   - Да пошел ты... - презрительно сказал мафиозо - засунь свою сказочку себе в задницу, псих чертов. И подумай, куда ты будешь убегать после того, как моли родственники найдут меня. А у тебя есть родственники?
   - Нет. У меня нет родственников.
   - Это плохо. Потому что убить тебя одного будет недостаточно. Если бы у тебя были родственники - я бы сам изнасиловал всех твоих женщин, прежде чем посадить их на кол. Или вспороть брюхо...
   - Вспороть брюхо... Я слышал от одного человека, когда сидел в тюрьме. Когда в трюмах идущего в Африку корабля начинается эпидемия - мы проступаете очень просто. Вы выбрасываете детей за борт. И вспарываете им брюхо, чтобы они не всплыли...
   - Да пошел ты! Лучше думай о том, что будет с тобой. Имей в виду, тебе не уйти. Даже эти несколько километров до воды тебе не пройти, потому что тебя будут искать все. От первого человека до последнего...
   Человек с лейкой - ничего не ответил и только снова полил водой под стул.
  
   Примерно через три часа - мафиози ощутил, как что-то коснулось его задницы, и дико заорал. Еще через десять минут - он заговорил. Он начал рассказывать обо всем, что знает. Как в городе объезжали, то есть насиловали детей перед тем, как переправить их в бордели. Причем среди детей были и девочки и мальчики, в некоторых африканских племенах маленький мальчик - наложник ценится больше, чем девочка. Как некоторых детей похищали под заказ - в таком случае их не насиловали, потому что нетронутые дети стоят дороже. Что такое Международный банк генетической информации и проект по расшифровке генома человека, в рамках которого сотни тысяч ничего не подозревающих людей в третьих странах сдают анализы и становятся потенциальными донорами органов для таких, как Ташид. Человек, который привязал его к стулу задал несколько вопросов о том, что происходит во Фиери и Ташид рассказал многое из того, что никто не знал, и что делало его отщепенцем и мишенью для киллера, если пленка где-то всплывет. Он рассказал о своем дяде, убившем жену. Он рассказал о другом своем родственнике, из мести убившем всю семью своего врага. Он рассказал о том, кто и кого за последнее время убил, предал, изнасиловал. Он рассказал о том, где и как он получает кокаин для переправки его в Европу. Он говорил и говорил и чувствовал, как проклятая деревяшка давила все сильнее и сильнее...
   И бесстрастная видеокамера - прилежно записала самое поразительное признание бандита в истории Албании и, наверное, одно из самых поразительных - вообще в мировой правоохранительной практике. Еще никому - не удавалось столь убедительно склонить закоренелого бандита с самой верхушки мафии к сотрудничеству.
   Когда Ташид перестал говорить, и начал умолять отпустить его - человек, который его похитил - подошел ближе. И Ташид - впервые увидел его лицо.
   - А теперь - спокойно сказал этот человек - я хочу, чтобы ты рассказал все, что знаешь про ядерную контрабанду из Африки.
   Ташид выпучил глаза. И тут - его сфинктер не выдержал, и дерьмо повалилось из него сплошным потоком. Один из лидеров албанской мафии просто обосрался от страха...
  
   Ташид рассказал и про это. Ему уже нечем было срать, а деревяшка все росла и росла. И он говорил, словно надеясь на то, что слова замедлят рост бамбукового стебля, уже проросшего и в нем самом...
  
   * Город в Великом Банстве Хорватском, где процветало нелегальное изготовление оружия, им занимался практически весь город. Из него - по всему миру ежегодно отправлялись десятки тысяч стволов. Удивительно - но там не было ни одной легальной фабрики по производству оружия.
   ** Хотите, верьте, хотите, нет, но до конца шестидесятых героин продавался в британских аптеках по рецепту!
   *** Если верить словарю уголовного сленга это вербовщики проституток, но на самом деле - это похитители женщин, вывозящие их в другие страны и продающие в бордели
   **** Кузовная мануфактура. В этом мире она так и называлась.
  
   28 мая 2014 года
   Европа

...Купи кровать, четыре полотняные простыни, матрац, две наволочки, две подушки, набитые перьями, одну кожаную подушку, ковер и большой сундук. Ложись в постель чистым, и не будут вши да блохи чересчур докучать тебе. Запасись вином и питьевой водой и не забудь заготовить сухари двойной или тройной закалки. Они не портятся.

Закажи в Венеции большую клетку с насестами: в ней ты будешь держать птицу. Затем купи свиные окорока, копченые языки да вяленых щук. На корабле кормят лишь дважды в день. Этим ты не насытишься. Вместо хлеба там дают большей частью старые сухари, жесткие, как камень, с личинками, пауками и красными червями. И вино там весьма своеобразно на вкус. Не забудь о полотенцах для лица. На корабле они всегда липкие, вонючие и теплые. Затем позаботься о добром благовонном средстве, ибо такой там стоит безмерно злой смрад, что невозможно его описать словами...

Конрад Брюнемберг

Записи о путешествии к Святым местам

1186 год

   Пролив Ла-Манш издревле является одним из самых оживленных мест в смысле передвижения по воде во всей акватории мирового океана, и одной из самых взрывоопасных геополитических точек мира. Он даже называется по-разному: если в континентальной Европе (и во всем остальном мире за исключением САСШ) его называют на французский манер "Ла-Манш", что означает "рукав" - то британцы и англоязычные народы - упорно величают его "Инглиш ченнел", английский канал, точно так же как Персидский залив арабы предпочитают называть "арабское море". Здесь - скрыты корни давней и лютой вражды между двумя империями, континентальной и морской. В начале девятнадцатого века - именно этот канал, вкупе с британскими интригами стал причиной того, что Наполеон Бонапарт направил свои стопы в Россию, где его армия нашла свою погибель. Об это позже горько сказал Николай I Романов, сын Александра I, взошедшего на Престол в результате инспирированного британцами дворцового переворота. Его Величество горько сказал: для чего мы убили европейского льва? Для того, чтобы расплодились шакалы? Континентальная империя пала, в то время как британская, островная - еще существовала. Хотя и находилась на краю бездны...
   Британский канал не так уж велик, его ширина в самой узкой его части составляет всего тридцать два километра, что заставляет отважных экстремалов переплывать его, есть даже клуб людей, переплывших пролив. Если один человек может его переплыть - значит, он не так уж широк, верно? В семидесятые годы в европейском концерте наций муссировалась идея постройки через Ла-Манш либо моста, либо тоннеля - тоннель кстати предполагал построить еще Наполеон Первый. Но все это - было сметено резким похолоданием отношений в начале восьмидесятых и сейчас - о постройке никто и не заикался, потому что одни боялись вторжения на острова, а другие - на континент. Таким образом, существовало два основных способа перебраться с островов на континент: медленный - с помощью огромных паромов, ходящих из Дувра в Кале и перевозящих железнодорожные составы целиком и с помощью судов на воздушной подушке, гораздо меньших по размеру и более дорогих - но развивающих в несколько раз большую скорость. Думаю, не стоит говорить, какой способ оказаться на континенте выбрал для себя двенадцатый граф Сноудон.
   Алан Сноудон, двенадцатый граф Сноудон, отставной лейтенант двадцать второго полка специальной авиадесантной службы, а ныне егермейстер Его Императорского Величества* ровно за пять минут до отхода очередного скоростного судна на подводных крыльях подкатил к бетонному пирсу на своем мотоцикле...
   Дальнее путешествие на мотоцикле - дело не такое простое, как может показаться на первый взгляд, хотя дороги сейчас намного цивилизованнее, чем в прежние времена. Да и автомобиль у графа был, путешествовать на мотоцикле было вовсе не обязательно. Повинуясь напутственному слову командира полка, граф приобрел себе машину. Это был Порше - 911 девяносто первого года выпуска, один из последних настоящих старых Порше, в которых то, улетишь ты в канаву или нет, зависит от мастерства водителя, а не от срабатывания АБС. Гениальное творение германского конструктора, доктора Вильгельма Порше, на островах оно было подвергнуто настоящему остракизму, и граф Сноудон был одним из тех немногих, кто ставил эту машину выше британских скоростных двухместок марок Триумф, МГ и ТВР. Все дело в разной культуре вождения. В Британии дороги мало того, что уже чем на континенте, так они еще часто обсажены зелеными изгородями, так что повороты не просматриваются. Поэтому, британцы при скоростной езде проповедовали полный контроль над машиной и отрицали такой способ прохождения поворотов, как контролируемый занос. Британские машины делались максимально легкими и с очень острым и отзывчивым рулем, так что даже относительно маломощный по континентальным меркам мотор от обычного седана, поставленный на британское гоночное шасси мог породить настоящий спорткар. Европейцы же - жили при куда меньшей тесноте, их дороги были намного шире, с просматриваемыми поворотами - а потому они могли ездить по таким дорогам на мощных машинах, используя для прохождения поворотов занос. Доктор Вильгельм Порше создал специфическую, но, в сущности, отличную машину. Мотор Порше 911 располагался сзади, и нагружал задние же ведущие колеса, отсутствовали потери мощности на длинном, проходящем через всю машину коленвале, а центр массы машины был сдвинут максимально назад. Столь неправильная развесовка - требовала специфических приемов вождения - но если ты их осваивал, то становился настоящим монстром дорог. Граф Сноудон вполне освоил вождение норовистого германского автомобиля и даже взял второе место на любительском кузовном заезде, проходившем на трассе Дансфолд в Суррее, той самой которую использует для гонок журнал Top Gear. В принципе - он мог бы взять и первое место, если бы дополнительно потренировался и лучше подготовил машину - но он не сделал ни того ни другого. Графа не отличала усидчивость и дисциплинированность в колледже, не отличался он ими и сейчас. Он действовал по принципу: пришел, увидел, победил - а если и не победил, то хрен с ним. Второе место его совсем не расстроило, тем более что это было второе место среди полупрофессионалов, которые серьезно готовились к гонке, а он так, можно сказать - мимо проезжал...
   Отходящее судно было уже заполнено и офицер палубной команды разговаривал с таможенником, собираясь поднимать трап, когда черный Триумф Тайгершарк** прокатился мимо них, без разрешения и досмотра и вкатился на заполненную машинами палубу. Таможенник просто опешил от такой наглости.
   - Эй, мистер! - крикнул он слезающему с мотоцикла водителю - документы предъявить не желаете, а?
   Мотоциклист подошел ближе и снял шлем. У него были длинные, до плеч волосы и светлые, ястребиные глаза.
   - У меня нет выбора, не так ли? - скал он, протягивая свой паспорт с обложке из настоящей свиной кожи.
   - Да, мистер, можно и так сказать...
  
   Путешествие к восточному берегу канала было хоть и быстрым, но не таким роскошным, как на пароме, в частности здесь не было бара, а завывание четырех ходовых двигателей вызывало головную боль. Достав из нагрудного кармана обтянутую кожей фляжку, лейтенант причастился коньяку и поймал на себе заинтересованный взгляд сидевшей неподалеку дамы. От тридцати до тридцати пяти, короткая стрижка, холеное, красивое лицо, вероятно, потомственная дворянка. Про таких говорят: любовь подобной женщины сродни гуманитарному образованию. Если это так, то за последние полтора года лейтенант стал одним из самых образованных людей на земле, ибо при Виндзорском Дворе было полно тайных и явных педерастов, неспособных оказывать дамам должное внимание. Эти педерасты женились, дабы не создавать в обществе скандала, потом снова предавались своему омерзительному пороку, их супруги готовы были лезть от этого на стену и зачинать ребенка хоть от конюха - так что лейтенанту приходилось трудиться за троих. Труд этот был приятным, хотя и обременительным, и лейтенант понял, что стоит только кивнуть этой даме - и через пару часов они уже будут в номере мотеля, наскоро снятом в одном из очаровательных прибрежных местечек континентального побережья. Несколько часов любви без обязательств и без продолжения, даже не зная имени партнера. Но у лейтенанта было задание и для его исполнения следовало действовать с минутной точностью. Поэтому - он возвратил даме холодный, равнодушный взгляд и посмотрел на часы. Примерно в это время - в знакомом до последнего закутка аэропорту объект садится в трансконтинентальный Бристоль, не зная, что ее сопровождают четверо неприметных, но отлично подготовленных мужчин. Это были его люди, двадцать второй полк САС, отряд контрреволюционной войны. С ними он, главный егермейстер Его Величества - должен был встретиться уже в Риме.
   К счастью - ветер был попутным и катер на воздушной подушке прибыл в Кале даже раньше, чем было указано в расписании. Кале - потрясающе красивое место, пирс для судов на воздушной подушке оборудован прямо посреди песчаных пляжей. Лейтенант оседлал свой Триумф и выехал первым, немного задержавшись на бетонном выезде на трассу, чтобы посмотреть и запомнить пейзаж: бледно-желтые пески, чахлые кусты, остатки рыбацких сетей и бледно-голубое небо. Перед тем, как отправиться в путь через весь континент - он бросил взгляд назад и увидел, как заинтересовавшаяся им дама осторожно выезжает из темного чрева "ховеркрафта" на роскошном Даймлере-купе. Он махнул ей рукой, переключил передачу и рванул с места. Догнать его стального зверя - было практически невозможно, даже на мощном Даймлере.
   Путь его был долог. Он лежал через всю Нормандию. В Нормандии дороги были хуже - несмотря на почти век германского господства немцам так и не удалось научить французов серьезному отношению к таким прозаическим вещам, как качество дорожного покрытия. Доходило до того, что французы, которые до сих пор помнили, что они французы, а не норманны, потомки свирепого народа воинов - умышленно портили дороги, проложенные немцами чтобы показать свое гражданское неповиновение. Впрочем... еще канцлер Бисмарк со вздохом сказал: а вы попробуйте править страной, где двести пятьдесят сортов сыра****...
   Мотоцикл на дороге стоял просто отлично: а чего вы хотели, сверхлегкое шасси и тяжелый мотор, размещенный в самом центре мотоцикла. Тяга двигателя была просто тепловозной, как только граф пришпоривал своего коня - ответом ему был утробный рокот, переходящий в рев и Ниагара тяги. Машины законопослушных континенталов, плетущихся на своих ста десяти - он обходил как стоячих. Поддерживая двести - двести двадцать в час, он уже через полтора часа влетел на Периферик, кольцевую автодорогу, окружающую старый Париж и отделяющий его от современных, безликих, построенных уже при немцах пригородов...
   Вероятно, за ним было уже двадцать - двадцать пять штрафов за превышение скорости от автоматических камер, расположенных на дороге - но графу на это было плевать. На острове - дорожные штрафы, выписанные на континенте, не признавали и не взыскивали.
   Все время пока он ехал по Периферик, он боролся с желанием на пару часов заглянуть в старый Париж, наверстав потом за счет скорости. Посидеть часок на Пляс де ла Конкорд, выпить кофе какой готовят только в Париже, и может быть - проехать мимо Булонского леса. Только проехать, ничего больше. Так получилось, что граф три года - с шестнадцати до девятнадцати лет - прожил с отцом в Париже, и все деньги, какие у него появлялись - он спускал на девиц из Булонского леса, одном из известных мест сбора tapineuse, независимых проституток. Просто удивительно, что он тогда ничего не подцепил... хотя проклятый СПИД тогда не был так распространен как сейчас... кроме разве что ножевого ранения, которое он получил в драке с чернокожим ублюдком - вымогателем и его дружками. Дружков было пятеро, и один из них вышел из драки вперед ногами, а другой - остался жив, но стал законченным инвалидом. Именно тогда - одиннадцатый граф Сноудон понял, что развитие его единственного сына, "проходящего обучение в континентальном университете" идет как то не так и отослал его на острова, где Алан от скуки поступил в морскую пехоту. Булонский лес дал ему умение любить, от которого были в восторге стюардессы компаний, летающих из Хитроу, туристки и придворные дамы, а так же инстинкт никогда, ничего и никому не спускать, всегда вступать в схватку, когда видишь перед собой мерзость...
   Усилием воли, граф подавил в себе воспоминания о булонском лесе. И повернул на Орлеан...
   В Орлеане он ненадолго остановился и перекусил в кафе, находящемся у собора Сен-Круа. Тут же, выезжая на дорогу, залил мотоциклетный бак - V-твин жрал топливо со страшной силой. И - покатил дальше...
   Ближе к "Файв о клок" он докатил до Лиона, южной столицы Франции, последней ее столицы*****... Можно было либо заночевать здесь, либо сделать еще один последний бросок, пересечь границу заночевать в Турине. Более осмотрительный человек предпочел бы первое, в то время как граф предпочел второе. Даже на заправке он решил не останавливаться, потому что на итальянской стороне - он это точно знал - топливо стоит дешевле, чем в Рейхе...
   В пограничной зоне - графа ожидал очень неприятный сюрприз в виде пробки. Пробка по его прикидкам - тянулась не меньше, чем на морскую милю, то есть была очень значительной. И очередь тянулась медленно, так что он рисковал здесь и заночевать.
   Три раза черт.
   Граф постучал в окошко стоящей рядом машины, почти нового ФИАТа
   - Простите, синьор, вы не знаете, что происходит? - спросил он, вспоминая обороты итальянского языка, сына ненавистной, заучиваемой в школе латыни - забастовка?
   - Да нет... - лысоватый итальянец не стесняясь, плюнул на асфальт - сейчас забастовок нет. А вот бюрократы остались...
   - Это не бюрократы - открылось окно в машине, стоящей с другой стороны - наверное, опять кого-то убили.
   - Дева Мария, - раздраженно сказал граф - там кого-то убили, а мы тут должны стоять как преступники, или как?
   - И не говорите, синьор! Полное безобразие!
   - А кого хоть тут убили?
   - Да не тут... В стране опять убивать начали. Бедная Италия.
   Между тремя людьми, общего между которыми было только то, что они стояли в одной пробке - моментально установилось доброе взаимопонимание и дружеская приязнь. Итальянцы были совсем не такими как англичане... скорее они были полной противоположностью англичанам. Если англичане сухие, холодные, чопорные - то итальянцы наоборот жизнерадостные, в хорошем смысле слова бесцеремонные и готовы заводить друзей даже в автомобильной пробке. Обратной стороной этого было то, что итальянцы так же легко заводили и врагов и оставались жизнерадостными только до тех пор, пока не приходило время убивать.
   Впрочем, королевскому егермейстеру, графу Сноудону - происходящее было только на руку. В раме его скоростного Триумфа - был спрятан пистолет Глок-26, миниатюрный глушитель к нему и несколько магазинов с патронами. Все эти переделки он осуществил сам, возясь по выходным со своим мотоциклом, тщательно и осторожно устраивая в его конструкции тайники. Рама современного мотоцикла - все равно, что лабиринт Минотавра, к тому же - тайники были сделаны из кевлара с подложкой, чтобы посторонние вложения не были видны на экране рентгеновской таможенной установки. Таможенники на границе - обычно обращают внимание на большие грузовики, в которых можно устроить большой тайник для товара или на туристические автобусы, в которых тоже могут быть тайники для спирта, сигарет или наркотиков. Но какой смысл обыскивать мотоцикл? А сейчас еще и усиление мер безопасности, таможенники, наверное, не первую смену на ногах...
   - А что, стоит до Турина попробовать добраться, или заночевать у границы? - справился граф
   - Да как сказать. Можно попробовать, синьор, но на вашем месте я бы в ночь в дорогу не пускался. Неспокойно...
   Граф сделал про себя выводы. Вот такие разговоры у границы - могут дать информации о происходящем больше, чем тома разведсводок. В Италии по-прежнему было опасно по ночам.
   На таможенном посту - раздраженные бойцы Финансовой гвардии (их машины были тоже бело-синими, но тон синего цвета намного светлее, чем на машинах карабинеров) обыскивали машины. Граф обратил внимание, что большей часть обыскивали не большие грузовики, а легковые машины - и это значило, что творится что-то неладное. Когда итальянский гвардеец подошел к нему - граф показал свой нехитрый скарб, умещенный в двух кофрах, притороченных сзади и без разговоров (итальянец бы или заворчал или бы поднял скандал) заплатил требуемую пошлину. После чего - аккуратно проехал вперед. Шлагбаум перед ним был открыт - аррива Италия******...
   Как ему и посоветовали - через несколько миль после границы - граф съехал с дороги. Небольшое двухэтажное строение показалось ему весьма симпатичным. Если верить часам - из графика он еще не выбился, небольшое отставание будет к утру, но так он наверстает...
   Сняв номер на одну ночь, граф устроился в небольшой траттории на первом этаже, заказал лазанью. Девица, которая заведовала в траттории, ему весьма приглянулась. Скорее всего - дочь хозяина, в Италии высокие налоги и потому - многие работают семьями, чтобы не попадать под зарплатные налоги. Вероятно, и черноокой девице приглянулся мотоциклист - худощавый, с волосами до плеч, приятным лицом и тяжелым перстнем - печаткой из настоящего золота. Фамильный, кстати, перстень, французского дворянского рода, попавший к графу от матери. Рыцарь двадцать первого века - с фамильным перстнем и пистолетом Глок, который он нелегально провез через границу...
   - Как вас звать? - спросил королевский егермейстер
   - Синди... - моментально отозвалась девушка. Графу это понравилось - британка этого возраста начала бы сразу набивать себе цену. Британские женщины были... вещью в себе, так сказать - до тридцати их трудно снять, а после тридцати - трудно не снять, причем между этими двумя состояниями души - обычно присутствует законный брак с адептом "альтернативного сексуального выбора"...
   - Синди...
   Граф оглянулся - было слишком поздно, а единственная кроме него компания в баре должно быть еще нескоро потребует к себе внимания - судя по количеству початых бутылок на столе. Так что - все нормально.
   - Присядете? Кстати, Синди - североамериканское, скорее имя. Ваш папа - североамериканец?
   Девушка смущенно рассмеялась.
   - Вообще то это не мое имя.
   - А какое же ваше?
   - Вы не поверите...
   - Отчего же, поверю... - пожал плечами граф
   - Синдерелла!
   - О... Должно быть у нас с вами есть нечто общее.
   - Вот как? - девушка метнула горячий взгляд из-под густющих ресниц. Та еще штучка.
   - Да. У меня тоже необычное имя...
   - Да...
   - Я Алан, двенадцатый граф Сноудон
   Судя по тому, как удивленно посмотрела на него девушка - прием, работавший в Париже, работает и здесь, в итальянском приграничье. На континенте - к дворянским званиям относились с большим пиететом, чем на островах. Видимо, это было потому, что здесь так и не произошло крупных революций. Хотя нет... а как же французская...
   Или может быть, британцы просто устали от пышных званий, так их много?
   - Так вы рыцарь?
   - Не совсем. Я королевский егермейстер.
   - Егер...
   - Егермейстер... Это значит, что я организую королевские охоты и отлавливаю браконьеров в королевских угодьях. Которые так и норовят организовать свою охоту на королевских землях...
   Про себя граф Сноудон подумал, что тот итальянец в пробке дал ему отличный совет. Впрочем, иного и быть не могло - итальянцы знают, как брать от жизни максимум...
  
   Утром, граф Сноудон проснулся в отличном настроении, хотя и с гудящим от усталости телом. Следовало бы дать себе отдохновение ночью, все-таки через всю Европу маханул, причем не на машине, а на мотоцикле. Но отдохнуть ночью так и не удалось, и только три чашки крепчайшего кофе, выпитые одна за другой - дали ему силы продолжать путь.
   Синди приготовила ему кофе и проводила его. Наверное... так и должно быть... рыцарь отправляется в бой, а женщина провожает его на пороге. Пусть даже и та женщина, которая знала его всего одну ночь.
   Дорога с итальянской стороны изменилась и не в лучшую сторону. Несмотря на то, что Италия теплая страна, морозы и снег бывают лишь в самой северной, приальпийской ее части и дороги не испытывают постоянного разрушающего воздействия воды, которая то замерзает то оттаивает - итальянцы не заморачивались такими мелочами, как регулярный ремонт дорог. В то время, как в Священной Римской Империи были построены великолепные бетонные автобаны, а в Империи Российской в основание дороги укладывали тонкую кевларовую сетку, чтобы предотвратить разрастание трещин - в Италии ограничивались кусочно-ямочным ремонтом, да и то - когда в голову придет. Так что - дорога федерального значения изобиловала заплатами, причем - заплаты эти были более гладкими, чем основное дорожное покрытие и, попадая на них, колесо мотоцикла могло опасно проскользнуть. Приходилось постоянно обращать внимание на дорогу и по возможности лавировать, уклоняясь от опасных мест выдававших себя едва заметным блеском на матовой поверхности дороги. Это утомляло.
   По объездной - граф проскочил Турин, наверное, самый промышленно развитый город Италии. В отличие от Милана здесь не было укоренившейся финансовой олигархии - зато рядом была граница, на той стороне можно было продавать некоторые итальянские товары. Они были не такими качественными, как немецкие - но дешевле и прижимистые бюргеры их покупали. В Турине - находился главный завод крупнейшей промышленной компании страны ФИАТ, принадлежащей семье Аньелли, крупный нефтеперерабатывающий завод и шинное производство, работающие на триполитанской нефти и поставляющие свою продукцию в Европу и много чего еще. Кольцо вокруг Турина было получше, по крайней мере, оно было бетонным - и граф проскочил его без задержки.
   Задержка получилась позже...
   Уже у самого Рима - граф нагнал график - и сразу же был вынужден встать в пробке, ведущей к римской кольцевой. Когда он увидел хвост пробки, мигающий красными огнями стоп-сигналов - он притормозил и встал на ноги на мотоцикле, как всадник на стременах. Картина, которую он увидел, была безрадостной - пробка тянулась вперед минимум на милю...
   Раздраженный донельзя, граф достал телефон и позвонил по номеру, который ему дали в Лондоне. И вовремя успел нажать на отбой, потому что заметил разомкнутый замочек на панели телефона. Это значило, что защита отключена и все переговоры прослушиваются. И только звонка с номера с островным роумингом - тут и не хватало...
   Телефон зазвонил, граф тут же сбросил. И сделал себе заметку - купить итальянскую СИМ-карту. Интересно, что же произошло здесь...
  
   О том, что произошло - он узнал только через полчаса. Автострада была перекрыта наполовину как раз в районе выезда на кольцевую. Полицейские машины, половодье мигалок, неприметные черные седаны с гражданскими номерами - спецслужбы или прокуратура, здесь она называется "квестура".******* Стоящий на обочине грузовик - эвакуатор грузил краном на платформу искореженный взрывом Майбах.
   Ракетная установка - привычно оценил граф - мощный противотанковый гранатомет или даже управляемый ракетный снаряд. Поймали на повороте, где машина притормаживает - и явно поймали кого-то серьезного. Из бизнеса - ни один чиновник не может ездить на такой вызывающе дорогой машине. Интересно, что за нахрен здесь творится...
   Нервные, напряженные полицейские с автоматическими винтовками (для британца видеть такое было дико) - жезлами сгоняли машины с четырех рядов в два. Место происшествия уже было окружено яркой полицейской лентой.
   Здорово...
  
   Из-за этой долбаной пробки - Алан опоздал во Фьюмиччино, стоящем на берегу на западе от Рима примерно на полчаса. За это время - случилось непоправимое...
   В здании аэропорта - они договорились встретиться у выхода с таможенного контроля, это было единственное место в аэропорту, где можно было гарантированно не потеряться. Было оговорено и то, что делать на случай, если граф Сноудон, выступающий в качестве полевого координатора операции. В этом случае, группа из крыла контрреволюционной войны САС должна была разделиться на две части. Трое из патруля - должны были взять напрокат как минимум две машины и последовать за объектом. Один, хуже всего знающий итальянский - остаться у таможенного контроля, встретить графа и сообщить о том, куда и когда уехал объект. Из патруля - один человек разговаривал по-итальянски свободно, потому что его мать была этнической итальянкой, еще двое учили язык в рамках офицерской подготовки (каждый боец САС должен знать как минимум два иностранных языка), последний - владел итальянским в объеме офицерского разговорника и интенсивного лингафонного курса. Он и должен был встречать графа - но вместо этого, пробившись через суету встречающих, граф увидел всех троих. И судя по безрадостному выражению лиц...
   - Че коза?******** - резко спросил граф
   В голове мелькнула мысль - убили. После того, как он только что видел искореженный гранатометным выстрелом лимузин на автостраде - первая мысль была именно такой.
   - Она улетела, синьор - сказал один из САСовцев.
   - Что? Как улетела? Куда? - не понял граф
   - В Египет, синьор.
   Голова - шла кругом
   - То есть как - в Египет? Зачем? Что ей там делать, в Египте?
   - Не знаю, синьор...
   - Твою мать! - выругался граф
   Он говорил громче, чем обычно, а выражаться в общественном месте и вовсе не стоило, поскольку это привлекает внимание. Но только что во Фьюмиччино приземлился двухпалубный МакДонелл Дуглас из Штатов, работы у таможенников было хоть отбавляй, а в посттаможенной зоне стоял такой гвалт, что хоть всех святых выноси. Так что на них никто не обратил внимания.
   - Отойдем...
   Они отошли чуть в сторону, иначе толпа снесла бы их. Спрятались у киоска, где продавалась футбольная символика и сувениры
   - Как это произошло? Что случилось?
   - Не знаю, синьор. Он не прошла таможню. Просто в какой-то момент подошла к стойке и заказала билет на Алиталию до Каира. Переплатила, но полетела. Ник отправился за ней.
   Твою мать...
   Понятное дело. Все трое постарались пройти таможню быстрее объекта, чтобы не потерять ее в такой вот толчее, как эта. Одного оставили для страховки. И вот результат. Закономерный - им то что было делать? Ломиться обратно через таможню? В участок угодишь и все.
   - Что произошло? Она с кем-то контактировала? Ей что-то передали? Был какой-то разговор?
   - Ник ничего не успел увидеть. Только передал, что летит за ней.
   Чертовщина какая-то...
   Граф лихорадочно вспоминал про Каир. Скверное место. Когда то давно - часть британской империи, не самая плохая, Каир считался жемчужиной Нила. В состав Египта тогда входил и Судан. Потом все пошло кувырком. Сначала - восстание Махди Суданского, который взял несколько городов и основал собственное государство. Людей Махди удалось сдержать только благодаря самой последней на тот момент новинке - пулемету Максима. В решающей битве - сорок тысяч полегли под огнем Максимов. Потом - Хасан аль-Банна, исламское возрождение и террор, спонсируемый итальянцами, русскими и германцами - ни тем, ни другим не нужна была Британия на африканском континенте. Чтобы удержать ситуацию - британцы пошли на отчаянный шаг, создав, обучив и вооружив египетскую армию, крупную армейскую группировку из местных. Через несколько лет - они, естественно подняли восстание - а русский, испанский и германский флоты как бы случайно заняли позиции в Заливе Скорби и в районе Гибралтара, отрезав Средиземноморскую группировку от основных сил британского флота. Лишенные возможности силового решения вопроса как в тысяча восемьсот восемьдесят втором году, британцы пошли на компромисс, вернувшись к расширенной автономии образца восемьдесят второго года.********* На деле - получалась сменяющая одна другую военная диктатура, террор и заговоры исламистов (одного военного диктатора убили на площади), этнические и религиозные чистки. Армия была неспособна вести какую-либо иную войну, кроме войны против собственного народа, каждый диктатор со приспешники воровал как мог ибо понимал, что положение его непрочно и в любой момент - он может быть свергнут. Каир превратился едва ли не в содом двадцать первого века: с туристическими достопримечательностями, громадными гостиницами с бронетранспортерами, дежурящими около них, специальной полицией для туристов, с кнутами, чтобы отгонять попрошаек, борделями всех родов и видов, в которые отцы продавали своих дочерей, а то и сыновей, исламистскими террористами и заговорщиками. И вся эта мерзость - происходила под сенью Юнион-Джека, а в районе Каира, названном Гелиополис (Город Солнца) - сидел британский генерал-губернатор, который только консультировал очередных правителей страны в том, как пользоваться вилкой и ножом на приеме, и почему нельзя вытирать губы и руки о скатерть...
   И в этот вертеп - полетела эта чертова журналистка, которую ему поручили охранять - им поручили, но ему - отдельно. Еще когда он знакомился с ее личным делом, понял - быть беде. Отчаянная хулиганка...
   Несмотря на опасность, граф снова подключил телефон, попытался набрать номер. Бесполезно... видимо, самолет еще не приземлился. В самолетах - связи нет кроме первого класса...
   - Дайте фотографию...
   У графа фотографии объекта не было, в то время, как у бойцов САС - она была у каждого. Три разные фотографии, на которых была одна и та же женщина, все три сделаны с использованием Фотошопа, чтобы их официальный вид не привлек внимание. Это были те самые фотографии, которые дама обычно дарит воздыхателю в знак того, что его попытки могут иметь успех. На одной - журналистка была изображена сидящей по-турецки на подстриженной, чисто британской зеленой лужайке, на другой - она выходила и машины, небольшого Мини в центре Лондона, на третьей - она каталась на карусели и заразительно смеялась...
   - Не стойте тут, как стадо свиней! Купите местные СИМки, сувениры, пожрать. Наймите машину. Здесь, через полчаса...
   Графу Сноудону досталась фотография с зеленой лужайкой, с которой он и подбежал к таможеннику, самому дальнему.
   - Скузи, синьор... - взволнованным голосом сказал он
   - Си? - таможенник хоть и чертовски устал, "выгрузив" межконтинентальный двухпалубник, но все же оставался вежливым
   - Ми споза, синьор, ми споза! - граф довольно талантливо играл встревоженного возлюбленного - ха лашиато!
   - Че коза, синьор? - не понял таможенник
   - Моя невеста... повторил граф - она улетела, понимаете! У нас скоро свадьба, и она улетела и ни о чем меня не предупредила! Посмотрите!
   Граф сунул в лицо таможеннику фотографию, тот чуть отстранился
   - Извините, синьор, не припоминаю...
   - Она точно прошла здесь понимаете! Мы поругались... о Боже, я знаю, что я виноват, но так же нельзя! Понимаете...
   - Я все понимаю, синьор. Сейчас подойдет начальник смены, он вам поможет...
   Появившемуся начальнику - граф изложил немного более развернутый вариант той же самой версии. У него была невеста, англичанка, но она хотела приехать к нему сюда, чтобы они поженились. Они встретились, когда он учился в Оксфорде (это объясняло возможный акцент, а кроме того, граф и в самом деле учился какое-то время в Оксфорде), и полюбили друг друга. И ее родители были против брака и ее, но они все равно любят друг друга и будут любить. Он немного опоздал, и она позвонила ему и сказала, что собирается куда-то улететь, причем не сказала куда. А он - чтобы отправлялся к черту. Он не может это пережить, ее нет, и он готов покончить с собой прямо в аэропорту. Граф так и сказал - суицидио. А дежурной таможенной смене - суицид в их смену был совсем не нужен...
   Итальянцы - были людьми сентиментальными, падкими на всякие истории типа "Ромео и Джульетта", к этой истории даже самый заскорузлый таможенник не мог не отнестись с сочувствием...
   - Успокойтесь, синьор. Может быть, стоит ей позвонить и попробовать поговорить?
   - Я звонил! Она сбрасывает, видите!
   Таможенник посмотрел на телефон, и в самом деле увидел сброшенные звонки.
   - Синьор, я ни о чем вас не прошу! Можно узнать, когда она улетела и каким рейсом? Я пролечу за ней следом, понимаете!
   - Но синьор, для этого нужна виза... - опешил таможенник
   - Мне наплевать на визу! Я ее получу, заплачу сколько надо! Только бы узнать, куда она полетела, может быть, мне удастся уговорить ее, понимаете, синьор. Мне только нужно поговорить с ней, я знаю, что она по-прежнему меня любит!
   Таможенник сдался.
   - Хорошо. Следуйте за мной, синьор...
   - О, спасибо...
   Граф Сноудон прошел таможню без досмотра, по служебному удостоверению начальника таможенной смены, через зеленый, дипломатический коридор. Начальник смены направился сразу к стойкам главной компании, использующей аэродром как хаб - Алиталии. Во всех нормальных аэропортах мира стойки продаж находились в "общей зоне" - но во Фьюмиччино они были и в послетаможенной зоне, чтобы пассажиры транзитных рейсов могли купить билет, не проходя таможню.
   Им почти сразу повезло...
   - Да, синьор, я помню эту женщину... - ответил молодой продавец билетов, посмотрев на фотографию - это она.
   - Куда она вылетела? Каким рейсом? - спросил начальник таможенной смены?
   - Алиталия, на Каир. Купила билет первого класса, очень нервничала.
   Начальник смены повернулся к графу, изображавшему отчаяние
   - Каир? - прошептал он - во имя Господа, что ей делать в Каире...
   Начальник таможенной смены пристально посмотрел на продавца билетов - граф незаметно вовлек его в игру, и теперь спрашивал уже не подозрительный, нервный парень - а представитель властей.
   - Она следила за мужем, синьор... - ответил продавец билетов
   - За мужем? - вскричал граф - каким еще мужем?! Ты врешь! Ублюдок, ты врешь!
   - Спокойно, спокойно... таможенник придержал графа рукой, чтобы тот не кинулся в драку - какой еще муж, Винченцо? Ты помнишь его?
   - Конечно, помню, синьор... - ответил изрядно струхнувший продавец билетов - он тоже летел первым классом в Каир, билет был выкуплен и оплачен. Такой мужчина, пожилой, крепкий, лет, наверное, под пятьдесят, наголо бритый, в хорошем костюме. Он прошел на посадку, а тут эта синьора... простите, синьор, в общем эта женщина... Нервничала очень. Билет втридорога купила, в первый класс тоже. Говорит, это ее муж, он ей изменяет, она хочет за ним проследить, куда это он летает. В Каире... сами понимаете, синьор, нехорошие вещи делаются...
   Продавец билетов сделал тот же знак, взявшись за ухо. В Италии это намек на гомосексуализм...
   - ... Я еще подумал, у человека такая красивая молодая супруга, а он такими вещами занимается...
   - Но она улетела?
   - Клянусь, синьор, прошла на посадку. Вслед за этим синьором...
   Таможенник повернулся к графу. Тот был совершенно убит.
   - Господи... она опять с этим...
   - С кем, синьор?
   - С этим... извращенцем. Она же мне обещала... Раз и навсегда... Я убью ее! И его тоже! Убью! Убью!!!
   И с этими словами - потерявший всякую надежду возлюбленный направился к таможенному коридору, повторяя - убью! Убью! Начальник смены поспешил за ним, в ответ на вопросительный взгляд таможенника в зеленом коридоре сделав знак рукой - пропустить без досмотра. История нехорошая... еще хуже было бы, если бы они втроем тут встретились. Вот дело было бы... А так - пусть идет...
   И какие же все-таки бабы сволочи...
  
   Своих людей - граф встретил уже на стоянке. Около черной Альфа-Ромео.
   - Ничего другого нанять не могли?
   - Хорошая машина... - сказал Тим, стоящий у водительской двери
   Машина и в самом деле хорошая. Главное - приметная, мать твою...
   - Короче говоря, она и в самом деле улетела...
   Граф коротко пересказал, что ему удалось узнать. Как и многие аристократы - в детстве он учился в закрытом интернате. В отличие от интернатов для мальчиков, успешно пополняющих ряды педерастов - это был так называемый "общий" интернат. Сценическое искусство входило в число обязательных предметов, и граф по нему отлично успевал, играя в любительских постановках и даже режиссируя их. Вкупе с великолепным знанием прикладной психологии - это делало его искусным соблазнителем и опытным манипулятором людьми. То, что нужно для разведки...
   После того, как он сообщил о "муже" наступило тяжелое молчание...
   - Кто этот человек? - требовательно спросил граф
   Молчание
   - Вы его видели? Вспоминайте. Лысая голова. Привлекает внимание...
   Кто бы ни был этот человек - он сделал большую ошибку, выбрив голову. Смотря по сторонам - если человек высматривает кого-то конкретно, он обращает внимание на лицо и на голову, на то, что находится на уровне его глаз. Мозг машинально перебирает образы, и если попадается знакомый человек, дает сигнал. Если нет - люди просто пропадают в памяти, но те, кто чем-то отличается - остаются, если и не в памяти, то в подсознании точно. Бритая голова - отличный признак...
   - Кажется, да... - ответил один из САСовцев
   - Вспоминай. Откуда он взялся. Прилетел вместе с ней? Ты видел его в самолете?
   - Кажется, нет...
   - Кажется, или нет?
   - Не помню...
   Граф сделал себе заметку - заказать пленку с посадки в Хитроу. Если раньше - дипкурьеру требовалось как минимум день, чтобы доставить пленку - то сейчас нужный файл найдут и выложат в общий доступ за несколько минут. Всего лишь пленка с идущими на посадку людьми, ничего такого. Как только они увидят этого человека на пленке - можно будет отдавать для опознания, при необходимости бросить запрос в Интерпол и все такое. Пока у них нет ничего кроме словесного портрета - а нужен реальный.
   - Хорошо - подытожил граф - вы все, отправляйтесь в город. Снимите квартиру, но ненадолго, буквально на неделю. Заплатите наличными и не берите никаких документов, здесь это любят.
   - Где лучше?
   - Поближе к центру. Адрес скинете СМСкой.
   - Да, сэр...
  
   * Главный охотник, организатор королевской охоты
   ** В нашем мире не существует. Страшная вещь - форсированный 1,8V2 как на Харлее в сверхпрочной раме спортбайка.
   *** Действительно, королевский банк. Кстати сказать, в марте 2012 года оштрафован за участие в операциях по отмыванию средств, нажитых преступным путем
   **** В нашем мире это слова генерала Шарля де Голля
   ***** Во время Первой мировой войны правительство Франции переехало в Лион после того, как немцы взяли Париж. Здесь же - отдавался последний приказ на эвакуацию все, способных это сделать в Алжир, французские войска до последнего сдерживали рейхсвер и казацкие кавалерийские дивизии. К чести надо сказать, что французы так и не подписали ни мир, ни капитуляцию, даже потеряв всю территорию континентальной Франции. Юридически - правительство в Алжире стало правопреемником французского правительства, а с 1920 года и по сей день Франция и Германия находились в состоянии временно приостановленной войны.
   ****** Добро пожаловать в Италию
   ******* Это не совсем так, граф ошибается. Квестура - это управление полиции города, прокуратура в Италии существует сама по селе и так и называется - прокуратура
   ******** Что случилось? (итал.)
   ********* В 1882 году Египет был оккупирован Британией, хотя де-юре до 1920 (в нашем мире до 1914 года) оставался частью Османской Империи. Те, кто числят Египет британским протекторатом с 1882 года не правы, он стал им только после Первой Мировой. Вхождение Египта в состав Британской Империи - стало результатом многостороннего компромисса на Берлинском мирном конгрессе. Британская армия фактически находилась в Египте, выбить ее оттуда было невозможно, ввиду превосходства Объединенных держав по флоту. А рейхсвер, переправившись в Африку, ушел южнее, поскольку именно там у немцев были требующие расширения колонии и именно там были вскрыты запасы полезных ископаемых, нужных для развития Рейха. В связи с тем, что Османская империя по итогам войны прекратила свое существование - ее африканские владения вошли в состав Великобритании, точно так же как все остальные - в состав России.
  
   30 мая 2014 года
   Рим
  
   ...
   Щелчок соединения.
   - Слушаю, синьор?
   - На мое имя должно было прийти отправление. Из Лондона.
   - Одну минуту, синьор. Не могли бы вы назвать номер отправления...
   Граф продиктовал номер, который на самом деле содержал в себе и его личный номер в МИ-6 и кодовое обозначение операции, в которой он участвует. Контора по срочной доставке в которую позвонил граф - и в самом деле существовала, и даже занималась доставкой. Называлась она Парсел-инт. По странному стечению обстоятельств - зарегистрирована она была в Лондоне.
   - Спасибо за ожидание, синьор. Мы получили отправление на ваше имя. Вес семь фунтов. Изволите получить?
   - Нет. Подержите его у себя дня три. Это возможно?
   - Полагаю, что да, сэр. Но имейте в виду - за каждый день начиная с пятого взимается дополнительная плата, размере половины фунта за день хранения...
   Граф Сноудон отключил телефон. Цифра 7 - седьмая точка контакта, вокзал Остиенце. Цифра три - означала серьезные проблемы, не дающие операции развиваться по плану и требующие срочной встречи. Цифра пять - означала номе камеры хранения, возможно, не полностью. Половина фунта - означала код...
   Граф развернул туристическую карту города на своем мобильном навигаторе, очень удобном для мотоциклистов. Уточнил местонахождение вокзала - и отправился в путь.
   На Виале Марко Поло граф оставил свой мотоцикл. Пошел к вокзалу, держась параллельно железнодорожных путей, прикрытых шумопоглощающими экранами...
   В камере хранения вокзала - он пошел мимо камер, отыскивая нужную. На одной из камер - был нарисован баллончиком небольшой цветок в самом углу, номер начинался с пяти и заканчивался на пять. Камера была старомодной, с крутящимся дисковым замком.
   Граф набрал "0505", открыл камеру, достал большую спортивную сумку. Сумка - тяжело звякнула железом, когда он поставил ее не пол
   Придурки...
   Закрыл камеру, пошел назад. На выходе - к нему привязался какой-то ублюдок, похожий на цыгана и одетый, несмотря на жару в кожаную куртку.
   - Как насчет пыхнуть? Лучшая марокканская зараза из Атласных гор и совсем недорого. Совсем недорого, синьор.
   - Отвали - коротко сказал граф
   - А как насчет la ragazza? - не оставал подонок - ты только посмотри, какие хорошули. Все чистенькие, из деревни...
   В стопке ламинированных фотографий, каждая - с карту из колоды - была фотография, на которой маркером было написано "Hi!"
   То есть - привет. Даже если бы этого парня задержали карабинеры - они не смогли бы ничего доказать. Мало ли, что и где написано. Тем более - на фотографии голой телки. Может, это вообще автограф.
   Граф вздохнул. Британская секретная служба в своем репертуаре.
   - Как насчет СПИДа?
   - Нет СПИДа, нет СПИДа, синьор - затараторил сутенер.
   Граем глаза - граф отметил обративший на них внимание патруль карабинеров.
   - Отойдем...
   Они вышли с вокзала на многолюдную Пьяццале ди Партижани. Народа было немного, на всех таксистов пассажиров не хватало...
   - Как к тебе обращаться? - спросил граф
   - Как хочешь - ответил связной - у меня много имен.
   - Может, Румпельштицхен*?
   - Можно и так. Так как начет девочки? Я слышал, ты приехал не один...
   - Отвали с девочками. Кое что произошло в аэропорту.
   - Да...
   - Ты знаешь? - удивился граф
   Вместо ответа - сутенер достал свой коммуникатор. Порывшись, нашел нужную видеозапись. Она ничем не отличалась от любой другой записи "проводы в аэропорту".
   На середине просмотра - граф ткнул "паузу". На экране - был крепкий, наголо обритый, с аккуратными усами мужчина в хорошем костюме.
   - Вот этот парень.
   - Да?
   - Она полетела за ним. Знаешь, кто это?
   Сутенер всмотрелся. Они медленно шли по тротуару, и если это и было на что-то похоже, так это на то, как сутенер раскручивает клиента, показывая ему домашнее порно с участием девочек, которых он предлагал. Сутенеры - тоже перенимали высокие технологии и старались показать товар лицом. Правда, в данном случае, э... не совсем лицом.
   - Нет. Это точно, что она полетела за ним?
   - Сто процентов.
   В свою очередь - граф выругал себя. Он должен был или догадаться о наличии встречающих в аэропорту, либо заметить их по прилету.
   - Установим - сказал сутенер и сунул коммуникатор в карман - где вы остановились?
   - Пока не знаю. Узнаю - сообщу. Как тебя искать?
   - Я здесь всегда бываю. Спросишь Романа.
   Граф хмыкнул
   - Ты цыган?
   - Нечто в этом роде. Ты уверен, что тебе не нужно девочку?
  
   Они встретились снова, через два дня, почти на этом же самом месте. Только теперь - Роман был на машине, Даймлер-Бенце с заниженной подвеской, и с зачерненными деталями экстерьера, которые заменили существовавшие в оригинале хромированные. Типичная машина европейских бандитов, хотя они предпочитают скоростные и маневренные БМВ.**
   С независимым видом, граф Сноудон сел в машину. Даймлер сразу же тронулся...
   - Что с моим человеком? - спросил граф - он улетел в Каир.
   - Попался - сказал Роман - его взяли в Каире. На днях вытащат.
   - За что? - не понял граф
   Вместо ответа - цыган (хотя хрен знает, кто он есть на самом деле) сунул флешку в разъем на передней панели, на экране размером девять дюймов - появилось изображение.
   - Черт! - выругался граф
   На экране - было изображение какого-то здания, ограждения из фигурного, литого чугуна, заходящие в здание мужчина и женщина...
   - Где это снято?
   - Каир, Посольство Российской Империи.
   - Твою же мать!
   Все шло кувырком.
   - Русские в игре? Кто этот мужчина?
   - Опознан как русский вице-адмирал Александр Воронцов, князь, дворянин Российской Империи. Враг Британского государства, чрезвычайно опасен. Начинал в отряде боевых пловцов на Балтике, можно сказать ваш коллега.
   - Он мне не коллега...
   Граф Сноудон недолюбливал моряков, как и полагалось всякому сухопутному офицеру и тем более - бойцу САС. Пусть и бывшему.
   - Мы перебираемся в Каир? Как насчет операции по освобождению?
   Роман покачал головой
   - Оставаться здесь. Приказ подписан "зеленым кодом". И... вот еще что. Посмотри... в бардачке.
   Граф открыл бардачок. Достал оттуда смартфон - это было североамериканское устройство от Blackberry, которое в отличие от других гражданских моделей смартфонов имело шифрованный канал получения информации высокой степени стойкости.
   - Навигатор - подсказал Роман, делая резкий маневр и нажимая на клаксон, чтобы спугнуть какого-то козла на старой Инночетти
   Граф Сноудон вызвал навигатор. В несколько секунд загрузилась картинка...
   - Что это за отметка?
   - Отметка от маяка. Который находится на вашем объекте. Теперь вы сможете знать, где она находится и лучше охранять ее.
   Граф помрачнел
   - В Лондоне мне ничего не сказали про маячок
   Роман подмигнул
   - Может, это потому что у вас нет допуска, сударь? Как бы то ни было - вам приказано оставаться здесь, в Риме и ждать новых указаний.
  
   * Персонаж из сказок братьев Гримм
   ** БМВ - боевая машина вымогателя
  
   09 июня 2014 года
   Тегеран, Персидский край
   Аэропорт имени ЕИВ Николая Третьего
  
   С авианосца возможность перелететь на континент была единственной - с помощью грузового самолета. Приземляться - решили не на военной базе - а в Международном аэропорту. После того, как Его Императорское Величество Николай Третий распорядился построить на месте бывшей базы Мехрабад огромный современный международный аэропорт - все больше и больше авиакомпаний открывали сюда прямые рейсы, а две компании - даже сделали этот аэропорт своим хабом, стыковочной точкой. Все дело было в нефти. После того, как были проведены дополнительные геологоразведочные работы на нефть и на газ - выяснилось, что в южной и в западной части страны есть очень значительные запасы нефти, которые были неизвестны, а на юге, причем недалеко от побережья - еще и громадные запасы газа, который очень удобно сжижать и заливать в специализированные суда - газовозы. Этим не занимались до сих пор только потому, что в стране до сих пор сохранялся серьезный уровень террористической угрозы. А терминал с жидким газом или судно-газовоз - не менее опасны при взрыве, чем атомная бомба.
   Темнело - но мы приземлялись еще посветлу. Громадные, сделанные из материала, по цвету напоминающему поверхность пустыни, здания терминалов казались настоящими дворцами, они походили на цветки, стоящие в окружении приземлившихся и загружающихся пассажирами самолетов. Технические службы и самое главное - мощности по заправке, терминалы с авиационным горючим находились под землей и были укреплены на случай попытки террористического акта. Строили на века...
   Хоть меня и нельзя назвать трусливым человеком - осторожность и предусмотрительность это не трусость. Исламская шура* давно приговорила меня к смерти и пообещала рай и семьдесят девственниц любому, кто исполнит приговор. Нет, вру, семьдесят две. Но разницы большой нет, как для меня, так и для них. Поэтому - чтобы не искушать судьбу - я позвонил кое-кому в Хрустальный дом и сообщил о том, что прилетаю...
   В аэропорту меня встретили "при полном параде" - здесь меня еще помнили. Лейб-гвардии казаки, двенадцать человек, конвой из пяти бронированных машин. Прокатимся с ветерком. Можно было бы устроить встречу в аэропорту - но я захотел посмотреть немного город - что с ним стало за двенадцать лет относительного мира.
   Персия изменилась, это было видно уже по скоростной трассе, по которой мы мчались в сторону Тегерана на разрешенной здесь скорости в сто сорок километров в час. Ни одного портрета шахиншаха, которые висели, когда я прибыл сюда первый раз - не было, не было и сгоревших остовов бронетехники, которые я увидел, посетив Персию второй раз. Все аккуратно убрали, места, где заливали воронки и чинили дорогу - выделялись более светлым бетоном. Рекламных плакатов возле дорог, как в цивилизованных странах - тоже не было, потому как это упрощает процесс устройства засад и размещения взрывных устройств.
   На въезде - увидел разноцветные контейнеры, крыши временных сооружений, тоже раскрашенные в самые разные цвета. Кивнул с укором
   - Не расселили?
   - Так сами не хотят, Ваше Высокопревосходительство - сказал один из казаков - кто нормальный был, давно квартиру в кредит или по накопительному взносу взяли, живут как люди. Там - дервиши** всякие, шантрапа. На землю не встают, заняты непонятно чем. Хоть гони их, хоть не гони. Многие из провинции...
   Вот в этом то и ошибка наша. Я здесь больше не наместник и думать об этом не хочу - но вот сейчас - пожалел, что ушел, до конца не доделав. И хоть был серьезный повод уйти - все равно жаль. Я - как раз уделял очень большое внимание тому, чтобы окончательно вытащить людей из этих контейнерных, палаточных городков, дать каждому работу и квартиру, даже против его воли. А сейчас ... распустили вожжи.
   Ведь человека человеком делает не свобода - человеком человека делает ответственность и выполнение обязательств. Дикарь племени тумба-юмба свободен почти безгранично и сидящий у костра наш предок в звериной шкуре и с каменным топором - тоже свободен, у них гораздо больше свободы, чем у нас с вами. Но неужели, мы должны стремиться к такому количеству свободы?!
   Человека человеком делают обязанности. Утром ты обязан встать, чтобы идти на работу. Ты обязан работать, чтобы кормить семью, чтобы купить то, что ты хочешь купить, чтобы сделать очередной платеж за дом или за квартиру. Если у тебя есть земля - ты должен ухаживать за ней, орошать, сажать семена и собирать урожай. Если у тебя есть квартира - ты должен платить за коммунальные услуги. Если у тебя есть дети - ты должен растить их. Должен, должен, должен... цивилизованный человек отличается от нецивилизованного именно несвободой. Ограничение свободы - делает человека человеком.
   Именно поэтому - замирение Востока, и Персии в частности должно быть, и при мне было связано с постоянным ограничением свободы. Для того, чтобы получать усиленный паек - ты должен каждый день идти на работы по восстановлению того, что ты разрушил, будучи свободным. Если ты хочешь получать деньги - то ты должен устроиться на работу. Если ты хочешь получить нормальное жилье - ты тоже должен устроиться на работу и как минимум на семь лет. Благотворительности - как можно меньше, она развращает. Хочешь лучше жить - надо работать. Страна была расколота на две части и надо было быстро, очень быстро занять тех, кто привык к регулярному и сложному труду, привык получать заработную плату, жалование. Занять так быстро, чтобы они не успели ощутить вкус "вольной жизни", чтобы их жизнь вошла в нормальную колею. Это сделать удалось еще при мне - быстро восстановили то, что можно было быстро восстановить, и запустили. Но вторая задача была хоть из-под палки, хоть как - но заставить трудиться тех, кто трудиться не привык. Бедняки - испольщики с сельской местности, беженцы, в том числе с Афганистана, городские бедняки. Они не хотели трудиться, потому что никогда не трудились, они ненавидели нас - но при этом считали, что мы им что-то должны. И рассчитывали на то, что в Халифате все будет делиться поровну, и они получат свой кусок. Вот этих - надо было гнать на работу палкой, сносить лагеря беженцев, пока они не укоренились - вы не беженцы, беженцев больше нет. Идите, ищите работу, устраивайте свой быт. Вставайте на землю, не можете на земле - люди нужны в строительстве. Судя по тому, что лагеря беженцев до сих пор существовали - это не было сделано или было сделано с недостаточной настойчивостью. А потому - сопротивление продолжится, мы ничего с ним не сделаем. Пока люди никому ничего не должны, кроме Аллаха - они будут сопротивляться.
   Изменился и город. К моей радости - много строили. Когда я приехал сюда второй раз - здесь были руины, когда уезжал - строительные площадки, с которых растащили мусор. Сейчас - то тут, то там стояли краны, строили много и строили роскошно - с большими балконами - верандами, скрывающими окна, с огромными стоянками перед домами, сами дома хоть и типовых проектов - но большие. Знаю, потому что сам разбирался. Типовые квартиры на восемьдесят, сто двадцать, сто шестьдесят и двести метров - потому что здесь приняты большие семьи, нужно много жилья. Строить здесь проще, потому что не нужно отопления, сами стены тоже можно делать тоньше, чем в России - и, значит, фундамент тоже будет дешевле. В мое время - на месте руин разрешения на застройку выдавались только несколькими крупным компаниям - но зато бесплатно и сразу, только стройте. Сгорели все документы по собственности на земли - грех было не воспользоваться. Судя по тем махинам жилых комплексов, которые я видел в свете заходящего солнца - сработали, город отстроили и отстроили хорошо. И продолжали строить, в том числе супермаркеты***, вопрос о которых в немалой степени взорвал страну. Немало было и автомобилей на улицах.
   Были, к сожалению и военные. Меньше, чем в мое время - но были. В основном не военные, казаки - но разницы мало. Бронированные машины, бронежилеты, внимательные глаза. Посты были только у правительственных зданий, остальные просто патрулировали - но и это говорило о том, что терроризм здесь не побежден.
   У ворот, ведущих к ничуть не изменившемуся Хрустальному дому - я встретил не кого-то - а самого Талейникова. Он конечно не выглядел больше салагой... закабанел, вот самое точное слово. Закабанел на руководящей работе. Серый костюм, галстук, портфель с бумагами, охрана.
   - Ать-два стой! - громко скомандовал я
   Охрана выдвинулась вперед, готовая защитить закрепленного от психа, но увидела казаков. Увидел их и Талейников, снял очки - он почему-то всегда их снимал - чтобы всмотреться...
   - Господин ... адмирал? - неверяще произнес он
   - Он самый.
   Обнялись. Ох, давно не виделись. Сюда он приехал - пацаном еще, жизнь не зная. Но приехал с желанием сделать что-то хорошее, вложиться. А это - главное.
   - Вижу, так и остался здесь?
   - Семьей обзавелся...
   Упоминание о семье резануло по сердцу. Наверное, у меня - нормальной семьи никогда не будет.
   - Поздравляю. Кто она?
   - Да... придворная дама...
   - Мужаете, мужаете... Сколько?
   - Трое уже. Старшему шесть.
   Вот и дети тут пошли. Налаживается жизнь.
   - Работаешь, или проездом?
   - Работаю, как нет... Товарищество Мантулина, управляющий директор и пайщик. Нефть добываем.
   - И как? Нефти много.
   - Много - глаза Талейникова блеснули - особенно у побережья, там толком и не бурили никогда.
   - Ну... мои поздравления.
   - А вы надолго, господин адмирал? Может...
   - Не может... - вздохнул я - не может... Только на пару дней, не больше. Я здесь проездом.
   Талейников достал визитку.
   - Если сочтете возможным... прошу к нам, мы тут дом приобрели. Только обставили. Будем рады визиту.
   - По возможности. По возможности...
  
   Юлия ждала меня на втором этаже. В этой комнате раньше сидели... помнится, специалисты по связи. Видимо, все крыло, где раньше сидели военные - теперь было отдано под гражданские представительства и спецслужбы, а сами военные переехали куда-то за город, на постоянную базу. Или в другое место.
   - Бон суар, мадам****... - сказал я, целуя руку и церемонно кланяясь. Возможно, это было глупо - но мне хотелось сделать именно так.
   - Привет. Давай общаться без всего этого, а?
   - Североамериканская неформальность?
   - Нет, экономия времени...
   - С вами - я готов общаться как угодно, мадам...
   Говорю глупости - это я понял только сейчас.
   - Как Майкл? Ты его выкрала?
   Юлия покачала головой
   - Можно сказать и так. Пока его переправили на Сигонеллу*****, там госпиталь ВВС. Наши врачи не успели прилететь, правда у них есть полная история болезни. Он должен поправиться.
   - Он уже большой мальчик
   Юлия грустно улыбнулась
   - Спасибо что напомнил.
   - Нет, серьезно. Ты не защитишь его от всех напастей этого мира. Он сам выбрал себе профессию и эта профессия чертовски опасна.
   - Черт, не ты водил его в детский сад!
   Я ничего не ответил. Юлия смутилась
   - Извини, но...
   - Все нормально. Правда, все нормально. Я не водил его в детский сад. Я не вел его за руку в школу. Я не играл с ним в бейсбол и в хоккей. Я не учил его стрелять. Я не вывозил его и тебя на природу, мы не ставили палатку, не ловили рыбу и не жарили ее на гриле. Все это время я вел войну, которая, возможно, никому не нужна и о которой уж точно никто никогда не узнает. Но черт меня возьми, если этот парень не вырос очень похожим на меня. За то, что он сотворил в Каире его выпороть мало - но все равно я горжусь им.
   Юлия помолчала. Потом сказала
   - Если мы и дальше будем продолжать в том же духе, то ни к чему хорошему это не приведет. Что ты привез?
   - Для начала - давай посмотрим, что ты привезла
   - Да... - Юлия достала из своей сумки папку, протянула ее мне.
   Я взял папку. Красная полоса поперек обложки, гриф "Совершенно секретно". Папка была тонкой, очень тонкой...
   Прочитанное - подтвердило мои худшие предположения - это была нить, о которой я ничего не знал.
   Ротмистр Ежи Соболевский нигде не родился. Так не могло было быть - но так было. После рокоша - контрразведка сплошным чесом прочесывала всех и наткнулась на такой неприятный факт - ротмистр Ежи Соболевский появился уже в польской армии, в гвардейской кавалерии, девятнадцати лет от роду. До этого момента - не удалось найти ничего, все данные, как содержались в армейском и гражданском досье оказались ложью. Семья, в которой он родился - полностью погибла во время рокоша восьмидесятого - восемьдесят второго годов.
   Я примерно прикинул. Соболевский был семьдесят пятого года рождения - почти мой ровесник и ровесник Цесаревича Бориса. В Польше он появился в девяносто четвертом, в окружении Цесаревича - к концу девяностых. Совпадает со временем, когда британская разведка начала очередной "тур вальса" - обострения отношений и дестабилизации обстановки.
   Каким-то образом - ему удалось войти в родство с Радзивиллами... хотя, видя фотографию его супруги, стало понятно, почему именно, за таких и полцарства не надо. Но все равно - на руку дочери Князя Священной Римской Империи и одного из богатейших людей Польши должны были быть и другие претенденты...
   История с казной - вообще не шла ни в какие рамки. Если нам удалось примерно восстановить картину захвата Бориса, теперь полноправного Царя Польского (если не считать того факта, что он захватил трон убив отца) - то насчет денег все вообще - странно до предела. Они пропали. Вот и все, что о них было известно.
   А ведь это десятки тонн золота.
   И снова - католический след. Только теперь уже - в прямом контакте с генералом Абубакаром Тимуром, террористом, главой террористической организации и одним из самых разыскиваемых на Земле людей.
   Может... мы просто не там ищем?
   Казна... Ее не так то просто спрятать. Казна... пропавшая точно так же, как и деньги Шахиншаха Хосейни. Речь шла о миллиардах. Миллиардах рублей, это огромные средства, на них можно скупить десятки хороших, приносящих постоянный доход предприятий, используя их можно открыть хороший банк. Наконец - используя их, можно вести террор десятилетиями, оплачивая труд тех, кто зарабатывает на крови.
   - Деньги...
   - Что, прости?
   - Да так. Ничего
   Я достал из кармана небольшую флеш-карту.
   - Есть коммуникатор?
   - Конечно - Юлия достала Неву
   - Это разговор, который нам удалось записать. Один абонент - Тимур, второй - судя по всему, ротмистр Соболевский, тот самый, имеющий отношение к польской казне. Где-то он сумел выучить один из диалектов фарси, потому что они говорят именно на этом языке. Это надо выяснить, но не сейчас. Включи на громкую, я буду переводить в синхрон.
   Пошла запись. Юлия закрыв глаза, слушала - мой голос и голос Тимура.
   Послушать было чего...
  
   - Что это все значит? - спросила Юлия, когда запись закончилась - я не поняла и половины. У них что - какие-то общие дела или что?
   - Они самые, mi amore, они самые.
   - Но они...
   - Ты заметила - они постоянно говорят про деньги. Про деньги. Иди за деньгами, и ты познаешь истину. Все в этом мире или почти все - из-за денег.
   - Они не могут получить свои деньги.
   - Точно. Соболевский спрашивает, что с деньгами. Тимур отвечает, что пока ничего, но он в ближайшее время что-то сделает. Непонятно, что именно. Но, наверное, речь идет о больших деньгах - можешь представить, о каких.
   - Но это... не имеет смысла.
   - Почему же? Мы долгие годы искали, откуда и каким образом финансируются террористические акты. Мы долгие годы искали, куда пропали деньги шахиншаха - мы не знаем даже, сколько их было, знаем только то, что он каким-то образом ухитрялся выводить их из страны. Мы искали, каким образом пропала польская казна - часть ее мы нашли - но не всю, и даже не большую часть.
   - А как насчет Хавалы?
   - Хавала? А что такое Хавала? Открой глаза, это всего лишь платежно-расчетная система, довольно примитивная. Деньги в ней - циркулируют в виде наличности и в виде золота, но не более того. Эта система может помочь вывести деньги из страны, перевести деньги на другой конец света - но как насчет вложений? В ней нет самого главного - некоего звена, которое может превратить деньги и золото в чистый, с легальным происхождением безнал и пустить его дальше. Сделать возможным легально вкладывать его по всему миру. Получать прибыль. Во что можно вложить деньги Хавалы, наличность? В товар, который грузят на караван верблюдов? В мешки с рисом? В хижину в какой-нибудь деревне? В золото, которое ночью можно закопать на огороде? Мы все - не уловили одного: так можно обращаться с миллионами, а не с миллиардами. Миллиарды должны работать. И это конечное звено, банки, через которые прогоняется денежный поток Хавалы - они не на Востоке, иначе бы мы знали об этом. Они - в Италии. Итальянские банки, старейшие в мире - принимают эти деньги, интегрируют их в систему, отмывают, пускают в оборот. Что-то пошло не так - только благодаря этому мы смогли отследить и Тимура и этого Соболевского.
   Юлия помолчала. Потом спросила
   - Это точно Тимур?
   - В Петербурге проведите анализ голоса. Но я слышал этот голос своими ушами, когда генерал находился в метре от меня. Это точно он, у меня сомнений нет.
   - И ты собираешься ехать в Рим?
   Я пожал плечами.
   - Я свободный игрок. Только на этих условиях я и соглашался, иное бессмысленно. У вас есть спутники, системы перехвата, авианосцы и штурмовые группы. Но это все - напоминает попытку убить автомобилем комара. У меня - только то, что в голове, плюс руки и ноги. И оружие. Этого хватит. Да, я собираюсь навестить Рим.
   Юлия испытующе посмотрела на меня. Так, что я заподозрил неладное.
   - Что-то случилось?
   - Что ты знаешь о своем отце? - вдруг спросила она
   - То, что я рос без него. То, что он погиб от рук террористов. Достаточно?
   - Наверное... Ты знаешь, что его обвиняли в том, что именно он подготовил покушение на Папу в Ватикане в восемьдесят первом?
   Я усмехнулся
   - Знаю. Это для меня не новость. Чушь собачья и больше ничего. Ты думаешь, что мне из-за этого...
   - Не только.
   Будь это кто-то другой - встал бы и ушел. Еще мне тут слушать...
   - Ты просил посмотреть документы, к каким у тебя не было допуска. Я запросила материалы. В том числе по Ватикану, по Риму... все, что только было. У нас - с оцифровкой архивов дела обстоят хуже всего. Информации много - шутка ли, копии спецсообщений по всем посольствам, за все время - а людей мало и финансирования тоже. Ведь мы не боремся с терроризмом...
   - Начинай бороться. Могу помочь.
   - Не ерничай. Так вот, по моей просьбе перешерстили все папки по Риму и Ватикану, начиная с семьдесят пятого года. И нашли спецсообщение, которое я не могу объяснить. Верней... могу, но думаю - лучше прочитать тебе самому. И сделать выводы.
   Я кивнул на папку, лежащую на столе.
   - Это оно?
   - Оно.
   - О чем оно?
   - О твоем отце. И его действиях в Риме.
   - Фальшивка.
   - Я проверила. Все совпадает. Твой отец был в Риме в то время. Служба безопасности посольства доложила о его внушающих подозрение действиях, но он к тому времени уже вернулся в Санкт-Петербург. Здесь все.
   Отец знал итальянский, это я знал точно. Он знал итальянский, арабский, английский - но не знал немецкий и языки скандинавской группы.
   Но какого черта он делал в Риме?!
   Я взял папку. Осторожно, словно прикасаясь к раке***** святого, достал документы. Стандартные, пожелтевшие от времени, заполненные еще частично от руки, частично на машинке бланки...
  

Совершенно секретно

Вскрыть только адресату

Копий не снимать

Выписок не делать

Черновик и лента пишущей машинки уничтожены по акту N 278 с.г.

Уничтожается в первую очередь!

Его Превосходительству

Постоянному товарищу министра иностранных дел

Тайному советнику Грицевичу Виктору Витольдовичу

От

Третьего секретаря посольства ЕИВ Императора Российского

При дворе Его Королевского Величества, Короля Италии Виктора Иммануила IV

Надворного советника

Параскуна Е.В.

Тема: 13/218-81

   Ваше Высокопревосходительство, просим принять заверения в своем совершенном почтении и надлежащем справлении службы России и Престолу.
   Настоящим сообщаем результаты негласной проверки, проведенной по указанному выше циркулярному письму, направленному нам за именем Вашего Высокопревосходительства, касаемо действий и сношений капитана первого ранга флота ЕИВ Императора Российского Воронцова Владимира Павловича за период его пребывания в Риме с января по июль с.г. Проверка проводится в связи с известными событиями в Ватикане в июле с.г. и подозрениями в причастности к ним некоторых подданных ЕИВ.
   Капитан первого ранга Воронцов прибыл в Итальянское королевство 11 января с.г. экспрессом Цюрих-Милан по паспорту на имя Кресси, Шарля, уроженца г. Лион, банковского клерка, работающего в отделении Креди Лионез д'О в Женеве, Швейцарская конфедерация. Нам не удалось найти место, где капитан первого ранга Воронцов проживал с означенных чисел марта по, примерно, середину марта с.г. Капитан Воронцов так же не входил в сношения с работниками консульства и не зарегистрировался по прибытии у военно-морского атташе, как того требует инструкция. Однако, нам удалось установить, что по документам Шарля Кресси он входил в сношения с несколькими лицами в городе, в том числе довольно известными. Все это - установлено исходя из серии публикаций в газете Ла Стампа и нами проверено. Список лиц, с которыми вступал в сношения капитан первого ранга Воронцов, прилагается ниже.
   Одиннадцатого марта, по тому же паспорту на имя Кресси - капитан первого ранга Воронцов прибыл в Рим. Поселился в пансионе Вентура в четырнадцатом округе, данное место славится как место, где не спрашивают документов при заселении. О своем прибытии в Рим военно-морскому атташе не сообщил. По отзывам постояльцев - капитан первого ранга Воронцов почти никогда не бывал в своем номере, отсутствовал дни и даже многие ночи. Характер активности Воронцова до конца не изучен, но он, безусловно, посещал Ватикан не менее двух раз. Список лиц, с которыми он контактировал - прилагается ниже.
   Восемнадцатого июля с.г. - капитан первого ранга Воронов вылетел в Бухарест по паспорту гражданина САСШ Ричарда А. Пайнтли, рейсом авиакомпании "Алиталия". Дальнейший маршрут капитана первого ранга Воронцова установить не удалось.
   Указанная выше информация может считаться достоверной, поскольку проверена прикомандированными к разведочному отделению посольства нижними чинами.
  
   С уверениями в почтении,
   Остаюсь верным слугой Престолу
  
   Третий секретарь посольства ЕИВ Императора Российского
   При дворе Его Королевского Величества, Короля Италии Виктора Иммануила IV
   Надворный советник
  
   Параскун Е.В.
  
   Я отложил лист бумаги на стол, мельком отметив, каким он стал хрупким.
   Вот так вот... Финита. Покушение на Папу состоялось восемнадцатого июля восемьдесят первого.
   Информация в документе, безусловно, не самая достоверная. Упоминание о расследовании, проведенном газетой Ла Стампа, одной из крупнейших газет не только Итальянского Королевства, но и Европы - раскрывает карты относительно этого письма. За основу взяли журналистское расследование, проведенное газетой Ла Стампа, факты, которые были в нем изложены - послали проверить нижних чинов посольства. Самим проводить расследование было чревато - посольство в это время находилось, чуть ли не в осаде, в городе кишели террористы, немцы тоже относились к нам ... без радости. В очень неспокойное время произошло покушение на Папу Римского - для католической Италии это все равно, что покушение на Господа Бога. Особенно, если учесть то, что произошло до этого и то, что многим хотелось гражданской войны в стране. Нижние чины попытались осторожно встретиться с теми, кто упомянут в статье и выяснить достоверность информации. Нижние чины вернулись и доложили, что информация, изложенная в газете достоверна.
   Или надворный советник Параскун просто раскрыл газету и точь-в-точь переписал оттуда материалы, добытые итальянскими журналистами - расследователями? Могло быть и такое, я не раз говорил, что девяносто процентов разведывательной информации можно почерпнуть в открытых источниках, нужно только знать в каких и как анализировать достоверность информации. Могло быть - но вряд ли. Если вскроется обман - взгреют за него так, что мало не покажется. Наверное, он просто взял газету, дал ее нижним чинам и послал их проверить информацию. В этом случае - он прикрыт: да, информация из газеты, но проверена разведочной службой посольства и может считаться достоверной.
   А Ла Стампа - не желтая газетенка. Просто так, откровенную брехню она писать не будет. И даже желтые газеты - иногда берут материал с потолка.
   Насколько я знал своего отца и то, что он делал? Что о нем помнил?
   Я был слишком мал, но очень хорошо помнил один момент. Только один... он просто врезался мне в память. Это было как раз летом... тем летом, в начале июня восемьдесят первого. Мы с матерью жили в снятой на лето даче на самом побережье... можно было бы и во дворце, но во дворце было слишком жарко. А кондиционеров нормальных тогда не было... Вместе с мамой и бонной мы были на пляже... когда появился отец. Я точно помню, что его не ждали... иначе бы меня уже с утра вместо привычной рубашки и шортов нарядили бы в матросский костюм, который был жарким, тер и жал во всех местах и который я ненавидел. Я не сразу узнал отца... потом мама сказала - сынок, это же папа... И я побежал к нему по песку, а потом споткнулся...
   Было так обидно...
   Отец прибыл на два дня. Он был не в форме, но с большим, походным чемоданом, который стоял в прихожей дачи, и который я тем вечером попытался открыть, но неудачно. Я помнил то, что мама не проявляла обычной радости по приезду отца. А на следующий день - мы вышли в море на небольшой парусной яхте. И тоже - была какая-то напряженность...
   Потом отец исчез, исчез примерно на месяц. Потом он появился - и мы переехали в Воронцовский дворец на какое-то время, но очень ненадолго. Потом отец и мама уехали... а потом они погибли. Я хоть был и маленький - но я почему-то отчетливо все понял. Что ни мамы, ни отца больше нет на земле, и отец больше никогда не придет, и мы не поедем все вместе кататься на яхте. И у меня больше нет никого - кроме дедушки и Его Величества.
   А Его Величество - тогда Александр Пятый был еще относительно молод - присутствовал на похоронах, это я помню точно.
   Севастополь
   Матросский мальчишеский костюм и черное платье бонны, которая крепко держала меня за руку и всхлипывала. Черные с золотым шитьем парадные мундиры старших офицеров флота, у некоторых - черные орлы на погонах, адмиральские орлы. Дедушка - на нем тоже был черный с золотом мундир с черными орлами - взял меня за руку и подвел к бородатому человеку... я не знал, что это и был Александр Пятый, Его Величество Император. Он погладил меня по голове и что-то негромко сказал деду. Дед резко ответил...
   Потом были залпы - не винтовочные, пушечные. И два гроба - накрытые флагами с черным орлом.
   Когда я подрос - я вспомнил этот эпизод и спросил у деда, о чем они разговаривали с Его Величеством. Дед сказал: Его Величество спросил, прервалась ли династия Воронцовых - флотоводцев. Дед ответил - никак нет.
   На следующий год - летом, меня привезли в имение Романовых, в Ливадию. Там был парнишка - мой одногодок, с которым мы сразу начали спорить относительно того, что за корабль мы видим на горизонте. Пять лет - а все туда же...
   Это и был Цесаревич Николай.
   - Мой отец в это время был в Польше... - несколько неуверенно сказал я - в Польше был большой рокош, всех, кого только можно - направили туда на восстановление порядка. Есть записи в его личном деле.
   Юлия улыбнулась
   - Много ли правды можно почерпнуть из твоего личного дела? А из моего?
   - Черт, он был там! - вспылил я - я разговаривал с дедом, я разговаривал с его сослуживцами. Его отозвали оттуда, потому, что рокошане начали охоту конкретно на него.
   - Не слишком серьезный повод для отзыва. Тем более, что охотились там на всех, кровь за кровь, смерть за смерть...
   - Но он приезжал домой! Летом! Ранним летом!
   - На пару дней. Я не думаю, что нижние чины в восемьдесят втором сносили по паре ботинок, расследуя приключения твоего отца в Италии и Ватикане...
   Я уже... дошел до кондиции... но тут мне на глаза попался еще один лист. Длинный столбик фамилий - шестнадцать, и две - дописаны от руки. Поднеся его к глазам - я похолодел...
   10. Цезарь Полетти, барон
   14. Карло Альберто Далла Кьеза, генерал карабинеров
   Последним, от руки, чернилами был вписан Пьетро Антонио Салези ди Марентини, аббат, работающий в Ватикане.
   Имена Салези ди Марентини и барона Цезаря Полетти назвал мне детектив, бывший контрразведчик и офицер финансовой гвардии Марио Джордано. Разобраться в этой истории он не успел - его тоже убили...
   Полетти. Далла Кьеза. Салези ди Маретини ...
   Прищурившись, я посмотрел на лист, затем положил его обратно. Из стоящего неподалеку принтера достал лист чистой бумаги, присел за стол, начал писать. Юлия с тревогой наблюдала за мной...
   Поставив свой росчерк, я помахал листом бумаги, чтобы просохли чернила. Подвинул бумагу Юлии
   - Что это?
   Она не прикоснулась к листу
   - Прошение об отставке.
   - Ты...
   - Нет, я не сошел с ума - сказал я, опережая ее мысль - я в здравом уме и трезвой памяти, как никогда. Будь любезна, когда будешь в Санкт-Петербурге, отправь это в Собственную, Его Императорского Величества Канцелярию. Если не трудно.
   - Тем самым ты оскорбляешь Его Величество.
   - О, наоборот. Я избавляю его от тягостного объяснения перед концертом мировых держав за мои поступки. Все, что он должен будет сделать - показать сию бумагу. Это страховка, прежде всего для Его Величества.
   - Что ты намерен делать?
   - Разобраться в этой ситуации. До конца.
   - А как же... деньги... Тимур, это же твое дело. Ты что, его бросишь?
   Для дворянина бросить так дело, да еще такое, какое поручил ему лично Император - было бесчестием.
   - Нет, не брошу. Это одно и то же. Тимур... Ди Марентини, Полетти... Деньги в Риме. И в Ватикане. Мы охотимся за слугами - в то время, как надо обратить внимание на господ. Господа - это те, у кого деньги. Пока есть деньги - есть террор, есть боевики, есть взрывчатка. Мы можем уничтожать их сколько угодно, и как угодно - но пока есть деньги, будут появляться новые и новые. Не будет денег - не будет ничего. Все прекратится.
   - Что ты будешь делать? Я должна знать.
   - Лучше тебе не знать. Ничего не знать. Я подозреваю, что все, кто что-то знал - уже на том свете.
   - А мне что делать?
   - Спрячь это. Попробуй узнать, живы ли Параскун и Грицевич. Но очень осторожно. Не сама, поручи это кому-то. Да... возьми вот это...
   Я достал из кармана стальной, отшлифованный прямоугольник коммуникатора Нева, положил рядом с бумагами.
   - Зачем это?
   - На память обо мне...
  
   * Высший военный координационный совет подрывных и террористических организаций. Первоначально состояла из двенадцати человек, в описываемый период почти весь старый состав был ликвидирован и новая шура состояла всего из четырех человек. Высочайшим указом все члены шуры объявлены вне закона.
   ** в переводе с фарси и урду это слово означает просто - бедняк. Хотя дервишами в мусульманском мире называют также бродячих аскетов - мистиков
   *** Автор проводит параллели с реальностью, с революцией семьдесят девятого года. Немалую роль в ней сыграли мелкие торговцы с разоряющихся рынков. Шахиншах разрешил строительство крупных супермаркетов, в стране их никогда не было, люди ходили покупать нужное на базар. Начали открывать супермаркеты, причем открывали либо крупные североамериканские сети, либо богачи, в основном евреи. Мелкие торговцы стали разоряться - по издержкам они не могли конкурировать - и бросились на улицы. Как раз - пришелся лозунг о еврейском и американском засилье аятоллы Хомейни. Сам шах, уже в изгнании признавал, что супермаркеты стали последней каплей
   **** Добрый вечер
   ***** База ВВС САСШ Сигонелла. НАТО в этом мире не было - но САСШ имели кое-какие базы в том числе и в Средиземноморье. В зоне влияния САСШ были Франция и Италия, даже германское вторжение в Италию не лишило САСШ итальянской базы.
   ***** Место, где хранятся мощи святого
  
   Время настоящее
   05 июня 2014 года
   Рим, мост Сантанджело
  
   Вернувшись в Италию не совсем обычным способом - на борту русского транспортного самолета с авианосца - Крис сбросила в безопасное место немногие имеющиеся у нее материалы - и вернулась к работе.
   Каким образом ведется журналистское расследование? Чаще всего это происходит так: сначала ты приходишь к человеку, который тебя интересует, и берешь у него интервью. В нем - ты задаешь этому человеку вопросы, которые тебя интересуют, и позволяешь ему лгать в ответе на них. Дальше ты узнаешь правду, возвращаешься и берешь второе интервью, где уличаешь собеседника во лжи. И смотришь, что потом будет...
   Первым делом - она навестила инвестигейторов, которых нашла в Интернете. Из досье, которое ей передали - она выделила несколько ключевых фигур, часть из которых она должна была отработать сама, а часть - можно было поручить инвестигейторам.
   Инвестигейторы были не полицейскими. Это были журналисты, точнее даже фрилансеры не совсем солидных изданий, работающим по краткосрочным контрактам, а так же оказывающие услуги по поиску всякой грязи для заинтересованных лиц Папарацци, вот как это называлось. Чтобы немного обезопасить себя - они создали что-то вроде Центра журналистских расследований, в который и обратилась приехавшая в Рим британская журналистка. Можно было обратиться к бывшим полицейским и карабинерам, которые тоже держали детективные агентства и занимались в основном поиском доказательств для развода и охраной - но Крис не стала к ним обращаться, просто чувствуя себя проще со своими собратьями - журналистами.
   Узнав, о ком идет речь, инвестигейторы поцокали языками и назвали совершенно немыслимую, как минимум в два раза выше обычной цену. И ни в коем случае не хотели снижать ее. Крис потоговалась - но все же заплатила. Лежащие у нее в кармане деньги, полученные за небольшое приключение в Каире - придавали ей некоей уверенности.
   Барон Карло Полетти был "гражданином вне всяких подозрений", такое могло быть только в Италии, стране, где производитель спортивных машин Энцо Феррари известен всей стране под прозвищем "Коммендаторе", а доктор Джанни Аньели, крупнейший промышленный магнат - как "Профессоре". Италия, возможно, была единственной крупной, имперской страной в мире, где человек все еще представлял собой что-то, отличное от записи в списке избирателей или от индивидуального номера налогоплательщика. В Италии главным в игре и жизни были люди, со всеми их достоинствами, недостатками и характером, в то время как в других странах уже давно - главной была система.
   И барон Карло Полетти, глава Банка ди Рома, выведший банк с тридцатого на второе место в списке крупнейших банков Европы - был человеком, за которым нельзя было просто так взять и начать следить.
   Сегодня - британская журналистка - инвестигейтор стояла перед небольшим зданием в деловом центре Рима у моста Сантанджело и терпеливо ждала, пока истечет тридцать минут, которые она взяла себе в резерв с учетом пробок, чтобы гарантированно появиться вовремя. К таким людям как барон Карло Полетти приходят вовремя, минута в минуту...
   Собственно говоря, барон уже не был таким занятым человеком, ибо в прошлом году его статус изменился. Если ранее он был президентом Банка ди Рома, то сейчас - он был Председателем Совета директоров этого же банка. Крис, как уроженка Лондона хорошо разбиралась в таких перемещениях - это означало, что человека не могли отправить в отставку, даже почетную* - но оперативное управление банком передано другому человеку. Тот факт, что барон назначил встречу именно здесь - говорило о том, что в банка ди Рома есть какие-то проблемы. Иначе бы - он большую часть времени проводил в здании банка, а не здесь.
   Ровно без пяти двенадцать Крис толкнула старомодную, тяжелую дверь и оказалась в здании...
   - Простите, синьора? Вам назначено?
   Несмотря на то, что на первый взгляд - у здания не было никакой охраны - ее моментально взяли в оборот, у самой двери. Внизу был небольшой холл и, что самое удивительное - не было никакой лестницы. Во всех зданиях, тем более тех, которые "под старину" лестница является центральным элементом интерьера - а тут ее не было. Зато внизу - были очень внимательные, рослые люди с одинаковыми короткими стрижками и едва заметными, телесного цвета проводами, уходящими под пиджак. В Италии было неспокойно до сих пор и считалось нормальным, когда богатые люди заботились о своей безопасности - но Крис моментально оценила количество и класс охранников и решила, что даже для бывшего президента крупнейшего банка Италии это уж слишком...
   - Кристина Уоррен. Великобритания
   Она сознательно не стала называть ни профессию, ни издание, на которое она работала.
   - У вас есть визитная карточка?
   - Да, вот...
   - Одну минутку...
   Визитная карточка была мгновенно просканирована в каком-то аппарате.
   - Да... вам назначено, мадам. Прошу за мной...
   В сопровождении охранника она прошла вглубь здания - там оказались лифты. Два лифта, один напротив другого - а вот лестницы видно не было. Крис не была специалистом по безопасности, и не знала, что так иногда строят. Здание с повышенной степенью защиты, достаточно со второго этажа отрубить питание на лифтах и пробиться наверх можно будет лишь с помощью взрывчатки.
   На втором этаже - была только большая приемная, лифт вел сразу в саму приемную. Отделана в старомодном стиле семидесятых, никакого "металл и стекло", только дерево и кожа. Из приемной, которая здесь выглядела как холл - вели сразу несколько дверей, но ни на одной из них не было таблички, извещающей о том, кто является хозяином того или иного кабинета...
   Она уже хотела загадать, какой именно кабинет - была такая примета на счастье, угадаешь или нет - как вдруг открылась дверь, и из одного из кабинетов вышла женщина. Молодая, но в то же время не двадцатилетняя, ближе к тридцати. Волосы цвета воронова крыла, голубые глаза, но при этом совершенно не похожа на итальянку. У итальянок обычно пышные формы, волосы кудряшками и курносый нос - а эта женщина была похожа... разве что на скандинавку. Совершенная красота, насколько совершенная, что боязно даже прикоснуться.
   На женщине были дизайнерские джинсы, какого-то странного вида безрукавка и туфли на высоченном каблуке. Совершенный китч - но на ней это все смотрелось на удивление гармонично.
   Не обратив на них ни малейшего внимания - женщина прошла за ширму, скрывавшую один из углов кабинета. Очевидно, там все-таки была лестница - а может быть, еще один лифт.
   Охранник - провел Кристину к тому же кабинету, из которого вышла эта женщина.
   Дочь? Любовница? Жена? Падчерица, как это принято у богатых людей Италии?
  
   Барон Карло Полетти оказался немного не таким, как на фотографиях, которые ей удалось достать в сети. Немного полысевший - но не слишком, на самой макушке, он не предпринимал никаких мер, чтобы скрыть это, не зачесывал волосы на косой пробор. Выше среднего роста, не ходой - но и толстым его назвать было нельзя, обычное телосложение для пятидесятилетнего мужчины. Дорогой, но скромный костюм, внимательные глаза - он совершенно не походил ни на картинного магната, ни на банкира. Это как в том анекдоте, про одноглазого банкира. Сэр, а я знаю, с какой стороны у вас глаз не настоящий. И с какой же? С правой. Нет, не угадали, с левой. Угадал, сэр. Когда вы отказывали мне в кредите на лечение, я увидел в вашей стекляшке маленький отблеск сочувствия...
   Карло Полетти был не таким.
   - Сударыня, прошу вас... - барон уже доставал содовую, настоящую итальянскую содовую, кажется, с мятой - не возражаете?
   - О, нет, очень мило с вашей стороны...
   Крис не знала, как себя вести. В Сити - некоторые велись на голые коленки... это за исключением тех, кому это было... не в масть, скажем так**. Жизнь инвестиционного банкира, бизнесмена не так проста, как кажется. Папарацци - слово, кстати, итальянского происхождения, хотя британские папарацци оборзели вконец - караулят за каждым углом. Супруга - только рада будет газетному скандалу - появится возможность для развода и раздела имущества в свою пользу, а речь в таких случаях идет о миллионах, если не миллиардах. Грязный скандал в газете может привести к нервозности на бирже и падению курса акций, которые заложены в банке как обеспечение под инвестиционные проекты, банки могут занервничать и потребовать внести дополнительное обеспечение, что приведет к еще большему падению акций из-за проблем эмитента с банками... ну, поняли, в общем. Гибельное пике. Про секретаря - и говорить смысла нет. Секретари есть у многих, у многих это бывшие модели и просто очень красивые женщины - но спать с ними рискуют только редкостные идиоты. Дело в том, что женщина воспринимает секс несколько иначе и после секса считает, что у нее есть некоторые права на мужчину. А если мужчина показывает, что никаких прав нет, и это был просто секс - то за этим следует обида, а потом - и месть. Как может отомстить секретарь, знающая все сокровенные тайны, держащая руку на пульсе фирмы - и думать страшно. Так что журналистки, пришедшие за интервью, часто были одним из самых безопасных вариантов. Но Крис понимала, что это - не тот вариант. Просто понимала - и все.
   Банкир поставил перед ней большой бокал с содовой, мятной настойкой и кусочками колотого льда.
   - Признаться, я несколько удивлен... - сказал он - мы не торгуемся в Сити со времен взрыва Балтийской биржи***. Не ожидал, что британским инвесторам будет столь интересно услышать о нас...
   - Признаюсь, я работаю не только на холдинг Таймс - потупила глаза Крис
   - Вот как? А на кого же еще, сударыня?
   - На себя саму, сэр. Я собираю материал для книги.
   - Вот как? И чему же будет посвящена эта книга.
   - Борьбе с коммунизмом.
   Крис внимательно глядела на банкира - но он никак не отреагировал - не вздрогнул, не отвел взгляд.
   - Борьбе с коммунизмом... Вообще то, сударыня, вы меня удивили. Такие книги обычно пишут писатели... несколько другого склада.
   - Да... но я считаю, что свежий взгляд на проблему будет кстати. Тем более, что, по крайней мере половина читателей всех книг - женщины, но издатели почему то упрямо игнорируют этот факт...
   - Да? Полагаю, с вашим появлением в издательстве они уже не смогут и дальше игнорировать этот факт...
   - Это комплимент?
   Она ждала улыбки. Улыбки охотника, которая появляется в этот момент почти у всех самцов. Но улыбки не было.
   - Нет. Это констатация факта. Но боюсь, сударыня, я не смогу ничего сказать о коммунизме, кроме того, что я его ненавижу. Это варварская религия, подрывающая саму основу нашего общества и проповедующая путь к светлому будущему через террор и убийства****. Коммунизм делает невозможным дальнейшее развитие из-за обобществления и отказа от ответственности. Из-за коммунизма - в восьмидесятые годы наша страна оказалась отброшенной в развитии на тридцать лет назад.
   - Я понимаю. Позвольте...
   - Нет, сударыня, не позволю - барон смягчил резкие слова улыбкой - в какой-то степени меня тоже следует считать пострадавшим от коммунизма. Так что любой разговор об этой чуме для меня в тягость...
   Крис несколько мгновений решала, говорить или нет. И все таки не рискнула - упоминание могло привести к тому, что интервью закончится и не начавшись толком.
   - Хорошо. С вашего позволения, давайте поговорим о вашем бизнесе. Вы не могли бы сформулировать свое кредо?
   - Что, простите?
   - Кредо. Ну... в нескольких словах сформулировать, как вам удалось добиться такого успеха в бизнесе.
   - Ах, это. Мое... кредо, если его можно так назвать - можно сформулировать только одним словом - "работать". Работать, работать и еще раз работать.
   - Весьма странное кредо для дворянина - улыбнулась Крис
   - У вас весьма превратное впечатление о дворянстве, сударыня. Впрочем, оно такое у всех нуворишей. Дворянство - это прежде всего обязанности. Мой отец с детства заставлял меня участвовать в крестьянских работах рядом с замком.
   - Ваш отец... Вы можете немного рассказать о нем?
   Барон споткнулся
   - Зачем это?
   - Полагаю, читателям вы интересны не только, как человек, создавший из ничего второй банк Европы, но и как личность.
   - Вот как. Мой отец был... он был суровым человеком.
   - Суровым?
   - Нет... вы не так поняли. Он пальцем ко мне не прикоснулся... можно сказать, что он растил меня один, потому что мать умерла. Он... никогда и никому не давал никаких поблажек. Никогда и никому. Но и себе - он их не давал в первую очередь. В первую очередь - он сурово относился к себе самому.
   Ну, да. А потом - привел в дом жену - ровесницу тебе. Наверняка, ты воспринял это как предательство, только не хочешь говорить об этом. По крайней мере, я бы восприняла это именно так. Как предательство.
   - Вы учились в Швейцарии.
   - Да, но это ничего не значит.
   - Вот как? - подняла брови Крис
   - Да. Даже самый хороший университет даст вам не более десяти процентов от тех знаний, какие у вас должны быть, чтобы заниматься чем-то. Остальное приобретается только практикой. Работой с людьми.
   - Присматривайся, как делают другие, запоминай это и пробуй сам?
   - Именно. Но не только. Как можно больше общайся с людьми. Узнавай новое от них и запоминай это. Не отказывайся ни от какой работы, ибо тебя обогащает любое знание...
   - Весьма ценные советы - Крис стремительно чиркала в блокноте вдобавок к включенному диктофону
   - Да, только мало кто им следует. Нынешняя молодежь стремится добиться успеха уже к тридцати. Но это путь не к успеху.
   - А к чему же?
   - К скандальной известности.
   Крис оценила сказанное.
   - Вы начинали в банке с самого низа?
   - Не совсем так. Видите ли, времена были тяжелые. Многие опытные специалисты уехали из страны. Людей не хватало катастрофически. Так что я начинал не с клиентского зала, если вы это имеете в виду.
   - Но стали заместителем директора...
   - Вице-президентом - поправил барон
   - Да, простите. Но стали вице-президентом довольно-таки быстро.
   Барон пожал плечами
   - Достаточно проявить себя...
   Врет и не краснеет - чисто по-женски возмутилась Крис. Неужели за каждой такой историей успеха скрывается грязь?
   - Хорошо... В те времена в Италии было достаточно банков. Но почему-то именно ваш стал вторым по величине банком Европы. Вы не могли бы поделиться секретом, как вам это удалось?
   - Но это не моя заслуга. Эта заслуга всего коллектива - сказал барон
   - Господин барон, но и вы, несомненно внесли свой вклад...
   Барон сделал неопределенный жест рукой.
   - Не такой большой, какой бы вам хотелось изобразить перед читателями, сударыня... Все дело в стратегии.
   - В стратегии...
   - Да, в стратегии. Точнее, даже не в стратегии, в вере, если вам так будет угодно. Если вы занимаетесь вопросами коммунистического проникновения в Европу, пишете про это книгу - вам должно быть известно, как страшно здесь было в начале восьмидесятых. Остатки баррикад. Германские солдаты, которые пришли спасти нас от коммунизма - но вместо этого они нередко просто убивали нас. Заклеенные крест-накрест окна, чтобы не вылетели от взрыва. Вы видели когда-нибудь такое?
   - Да... В Белфасте
   - Тогда вы понимаете, о чем речь. Страна была расколота, ненависть, возбужденная коммунизмом владела душами и сердцами людей. Кто-то просто мстил... а кто-то, возбужденный стратегией коммунизма, решил что ради достижения всеобщего равенства нужно сейчас, прямо здесь и сейчас пролить кровь. Вы ведь знаете, чем заканчиваются мечты о всеобщем равенстве - обычно они заканчиваются убийством, и не одним. Наш народ был расколот, и одна половина считала другую предателями, а вторая, в свою очередь, считала первую грабителями и убийцами. Экспроприация, вот как это называлось. В условиях, когда не уважается право собственности, когда нет единых правил игры - мало кто рискует вкладывать деньги в такую страну. Но мы - рисковали, потому что мы были итальянцами. Все иностранные банки, все дочерние представительства иностранных банков - ушли из нашей страны, закрыли на нас лимиты, они считали, что с Италией все кончено. Но мы верили... нет, мы знали, что Италия обязательно возродится во всем ее величестве. И вкладывали в это деньги. Таким образом - мы, те, которые верили, заняли место тех, которые не верили. Вот и все...
   А сам то ты во что веришь? - сама себя спросила Крис, глядя в спокойные, правдивые глаза банкира. Но вопрос этот задавать не стала...
   - Хорошо. Вернемся в сегодняшний день. Мы слышали, что вы намереваетесь сделать крупные инвестиции в атомную отрасль, в частности в производство ядерного топлива, в добычу урана и развитие атомной энергетики в Африке. На фоне требований экологов о закрытии всех программ развития атомных станций ваши инвестиции в атомную энергетику выглядят довольно рискованными...
   Банкир кивнул
   - Всякая хорошая инвестиция в самом начале выглядит рискованной. Если она не выглядит рискованной - не покупайте.
   Крис улыбнулась
   - Скажите это моему брокеру. Он меня совсем разорил.
   - И немудрено. Само его звание должно было навести вас на мысль*****. Так вот, я повторюсь - когда мы вкладывали деньги в свою родную страну, разрушенную революционным безумием - это было рискованно. Когда мы приняли решение сосредоточить свои операции исключительно на евроазиатском континенте, уйдя и с Лондонской и с Нью-Йоркской биржи - это было рискованно. Когда мы сейчас вкладываем средства в атомную энергетику - это тоже выглядит рискованно. Но только на первый взгляд. Альтернативы атомной энергии нет, как бы нас не пытались уверить в обратно. Ветряки, солнечные концентраторы, станции, основанные на использовании тепла земной коры, газ - все это хорошо, но только в краткосрочной перспективе. Уже в среднесрочной мы столкнемся с проблемами. Возобновляемая энергетика хороша как дополнение, но не боле того, обеспечить стабильной энергией промышленных гигантов - оно не в состоянии. Так что мы верим, будущее - за атомом...
  
   * Замечу, что отставка не обязательно значит факт совершения этим человеком преступления. Знаковые фигуры ценны для инвесторов и их отставка может привести к резкому падению акций, что никому не нужно.
   ** То есть педерастам
   *** Теракт, совершенный в 1992 году боевиками ИРА. Здание было так сильно повреждено, что его пришлось снести, а на его месте теперь знаменитый небоскреб "огурец" архитектора Норманна Форстера.
   **** Напомню, что некий В.И. Ульянов был убит в Женеве, а в мировом коммунистическом движении иконой почитался некий Л.Д. Бронштейн - Троцкий.
   ***** Английский глагол to broke - ломать, разрушать. Брокеры и в самом деле сломали немало судеб и разрушили немало состояний, поэтому фондовым рынком лучше всего заниматься лично.
  
   Картинки из прошлого
   11 июля 2005 года
   Сардиния, Капо Комино
  

"Аллилуйя!" - поёте вы,

Как ягнята - да только львы

Соберутся в песках страны

Под рогатый шлем сатаны...

Мирослав Мурысин

   Эти места, каменистый берег Сардинии еще не были открыты туристами. Туристические паромы с "сапожка" приходили в Гольфо Аранчи и в Арбату, там же - были и отели, которых на Сардинии было не так много, как могло бы быть - по непонятным причинам, туристы избегали этого места, не особенно любили его. Что же касается Капо Комино - то это был еще один то ли рыбацкий городок, то ли деревушка, притулившаяся на узкой полосе земли, окаймлявшей каймой этот гористый, неприветливый остров. Девяносто процентов территории Сардинии представляли собой разной крутизны горы. А оставшиеся десять процентов - это побережье, рыбацкие деревушки и туристические компаунды. А море здесь было даже не синим - оно была лазурно-голубого цвета, как некоторые химические составы, настолько ярким, что в солнечные дни на него больно было смотреть. Цивилизация в виде отелей, впрочем, заканчивалась береговой чертой.
   Если пройти немного дальше от берега, миновать гряду песчаных дюн - здесь есть почти что настоящая пустыня, правда шириной всего несколько сотен метров, а потом углубиться в горы - то рано или поздно вы набредете на заброшенные деревни. Раньше здесь жили люди, теперь здесь никто не живет. Дело в том, что здесь имеет силу Каморра, неаполитанская мафия, зародившаяся именно здесь, в горах Сардинии. Когда власти пытались превратить Сардинию в туристический рай - они предприняли значительные усилия к тому, чтобы отучить местных горцев от мерзкой привычки похищать людей и требовать за них выкуп. В гористой Сардинии, как и во всех горных местах - жили достаточно бедно, рыба большого дохода не давала, потому получение денег за похищенных людей считалось не преступлением, а доблестью, с чем и боролись власти. Справиться с горцами получилось как то не очень, да и превратить остров в туристический рай тоже получилось не очень, но кое-какие подвижки все же были. Они заключались в том, что многие горцы - поменяли свое жилье, старые хибары на острове - на приличное, построенное за государственный счет жилье на континенте Ии переехали жить туда. Деревни остались пустовать - но так, как климат на острове мягкий и ровный, зим со снегом не бывает - им суждено было оставаться туристическими достопримечательностями и двести лет спустя.
   Как раз в районе Капо Комино в этот день, в районе песчаных дюн, когда еще не взошло солнце - пришвартовалась небольшая резиновая надувная лодка, рассчитанная на двух человек, гораздо меньше тех, какие используют, выходя на промысел, рыбаки - любители. В ней был только один человек, сторожко оглядываясь, он вылез из лодки, вытащил ее на берег и оттащил к кустам. Затем - ловко орудуя саперной лопаткой - набросал поверх нее песку так, чтобы она не была отличима от очередного песчаного наноса, сделанного ветром. Забросив на плечи армейский рейдовый рюкзак песчаного цвета, какой используют некоторые специальные части - человек пошел в сторону холмов. Никакого оружия в руках - у него не было.
   С рассветом - он достиг нужного места, оно было совсем недалеко от берега. Теперь - оставалось только найти место для наблюдения.
   Место для наблюдения он нашел в зарослях мирта. Саперной лопаткой, заточенной как бритва - он освободил для себя достаточно места. Теперь - оставалось только сидеть и ждать...
   Но ждать не просто так.
   Распаковав рюкзак, он достал и собрал винтовку, соединив верхнюю и нижнюю ее части. Это была необычная винтовка, в ее основе был Кольт М16А1, по крайней мере лоуэр, нижняя часть оружия была точно от него. Аппер, верхняя часть оружия была без верхней рукоятки, визитной карточки винтовок Кольта, вместо треугольного, хищного вида цевья у этой винтовки было что-то вроде большой трубы, покрытой черной жаростойкой краской. Вместо рукоятки для переноски был установлен редкий, очень прочный прицел Redfield 3-9Х изготовленный по армейскому заказу в стальном корпусе - это был конкурент морпеховского Unertl. Калибр у этой винтовки был стандартный, пять и пятьдесят шесть, старый, североамериканский - правда применялись утяжеленные пули, и нарезка ствола не соответствовала американскому правительственному стандарту. Знаток сказал бы, что это оружие представляет собой специальную винтовку Кольта, применявшуюся в ЗАПТОЗ как бесшумная снайперская, в Италию она могла попасть через Аргентину. Совсем осведомленный человек сказал бы, что Дечима МАС действовала в Аргентине под видом аргентинских десантников, результатом чего стало потопление авианосца Гермес, десантного корабля Спарроухок, потопление и тяжелые повреждения еще нескольких судов британского Гранд-Флита. Но человека, который держал в руках эту винтовку, заботило лишь то, что до расстояния в пятьсот метров она клала десять пуль в мишень с разбросом примерно 1,3 - 1,5 МОА, что для полуавтоматической винтовки родом из конца семидесятых было просто отличным показателем.
   Используя рюкзак как упор для стрельбы, человек положил на него винтовку и замер. Насекомые, жара, неудобное положение, даже осы - а здесь они почему то были - ничуть не тревожили его. Он привык и к куда более худшим условиям...
   Тот, кого он ждал - появился лишь несколькими часами спустя, когда солнце - было почти в зените. Это был человек, средних лет, даже постарше снайпера, с бронзовой от постоянного солнца кожей, сухой как палка от скудной и малопитательной пищи, одетый, как одеваются местные пастухи - в лохмотья, потому что местный кустарник быстро превратит в лохмотья любую одежду. В одной руке у человека был посох, едва ли не трехметровой длины, отполированный многократным прикосновением человеческих рук, а за спиной - короткая, курковая двустволка...
   Человек гнал перед собой чуть больше дюжины коз. Сварливые и мерзкие животные, дающие к тому же мало молока - но в горах коза является единственной заменой корове. Коза значительно проще передвигается по узким, крутым горным тропам, в опасном месте ее можно даже перенести на руках. Коза значительно более всеядна и в поисках пищи - она способна забираться даже на деревья, объедать листья деревьев и кустарника, которые не станет есть корова. Наконец, козье молоко более жирное, полезное и питательное - пусть его намного меньше, чем коровьего. Обратной стороной всего этого является то, что коза не просто съедает траву - она уничтожает ее подчистую, стадо коз способно за два - три сезона полностью уничтожить растительность в каком-нибудь месте, превратив его сначала в степь, а потом и в пустыню. Это объясняется разницей между челюстным аппаратом козы и коровы - коза способна съедать траву под корень. Именно распространением коз объясняется то, что север Африки, некогда житница Римской Империи превратился в голую, бесплодную полустепь, полупустыню. Но того человека, который погонял шестом сварливых животных, не давая им уклониться от тропы - это ничуть не волновало...
   Человек в кустах мирта - подкрутил прицел, выводя его на максимальную кратность увеличения. В просветленных линзах прицела отразилось суровое, почти библейское лицо человека, гнавшего коз. Это было лицо человека, который был беспощаден к врагам, но в первую очередь к себе. Лицо отца, защитника рода человеческого.
   Какое-то время - Паломник боролся с желанием просто выпустить короткую очередь и понаблюдать в прицеле, как плеснется красный туман и не станет еще одного ублюдка, который оскорблял эту землю самим своим существованием, человека, который совершил самое страшное, что может совершить - предательство. И видимо... этот человек что-то почувствовал... было бы странно, если бы не почувствовал. Оказавшись рядом с валуном - он вдруг неуловимым движением сорвал с плеча двухстволку и выстрелил навскидку, примерно в ту сторону, где лежал Паломник. Сам же - прыгнул за валун.
   Полохнулись бросились по тропе вспугнутые дуплетом козы.
   Чертов сукин сын! Каналья!
   Паломник не успел выстрелить - и не стал стрелять теперь. Если на выстрел - сейчас припрутся с десяток новых дружков этого типа, который предал отряд и теперь работал на мафию - он просто попробует еще раз. Или перестреляет одного за другим, если будет к тому возможность. Но чрезвычайно важно не допустить того, чтобы с десяток стрелков, пусть даже местных - застали его на открытой местности. В горах - никто не стреляет плохо и шансов у него не будет.
   Но никто не шел на помощь этому уроду. Минута текла за минутой, подобно струйке песка в часах - а никто на помощь не шел.
   Паломник решился. Если на тебя напали - за большинство укрытий можно прекрасно укрыться от огня, тем более за ним прочным, как валун. Но для того, чтобы укрыться - нужно точно знать, с какой стороны стреляют. А Паломник - так себя и не выдал.
   Поймав в прицел сухую, костистую лодыжку и переведя прицел ниже - Паломник выстрелил одиночным. Раздался крик - попал.
   - Ну, что, Марио - еще? - заорал изо всех сил Паломник - у меня патронов много! Бросай ружье и вылезай на тропу, к чертовой матери! Если хочешь жить!
  
   Когда Паломник приблизился, держа наготове свое оружие - пастух уже выполз на тропу и умудрился что-то сделать со своей раной. Паломник стрелял так, чтобы не задеть кость - но пуля разорвала в лохмотья часть пятки, скверное, болезненное ранение. Пастух - сорвал с пояса веревку, которую он носил вместо пояса и наложил жгут - это все, что он мог пока сделать...
   Увидев Паломника - он выругался.
   - Пиньо... как я сразу не догадался.
   - Так точно... капитан. Главстаршина Франсиско Пиньо, оперативный псевдоним Паломник. Помнишь еще?
   - Это не я тебя предал.
   - Не ты? А что ты здесь делаешь?
   - Это не твое дело.
   Пиньо ударил ногой по земле, так что пыль и мелкие камни брызнули в лицо капитана
   - Ошибаетесь, капитан. Теперь все, что бы ни происходило - мое дело.
  
   Капитан Марио Галеано оказался крепким на боль... впрочем, чего еще ожидать от человека, который попал в засаду в девяносто девятом у рынка Бакараха и продолжал отстреливаться, даже будучи раненым в живот и в обе ноги. Паломник подал ему его посох и бросил кусок чистой ткани, чтобы тот смог перевязать себе рану. Потом - погнал его обратно в деревню, отставая метров на пятнадцать. С таким, как капитан Марио Галеано надо было быть особенно осторожным. А в его руках даже простой камень - мог стать смертельным оружием. Паломник это знал как никто - ведь именно капитан Галеано учил его ремеслу...
  
   Деревня была совсем небольшой - несколько заброшенных домиков, дорога, ведущая куда-то вглубь острова и небольшая церковь с домиком священника. Паломник предположил, что капитан живет именно в домике священника - и оказался прав.
   Паломник дал своему наставнику позаботиться о ране, а затем выгнал его на улицу и привязал к стулу. Ни в коем случае - нельзя было допустить, чтобы этот человек находился вне поля зрения - существует масса способов освободиться от пут.
   Сам же Паломник принялся обыскивать дома. Один за одним. Дома были старые, ни в одном из них уже не было целой крыши, небольшие террасы - огородики уже заросли дикими, не дающими плодов кустами - и он бросил эту затею. Из церкви - сложенной из того же горного камня, древней и убогой - кто-то вывез скамейки, всю религиозную утварь, от церкви тут остались только грубые доски с росписями на религиозную тему, да окаменевший от времени воск. Но доски, составляющие алтарь остались - и кто-то бросил в алтаре десяток современных, герметически закрывающихся прорезиненных мешков. Паломник открыл один, достал пакет, вспорол его ножом. Попробовал на вкус...
   Так и есть...
   Выйдя на улицу - Паломник схватил стул, к которому был привязан капитан Марио Галеано и затащил его в заброшенную церковь. Бросил под ноги капитану полиэтиленовый пакет.
   - Это как понимать?
   Капитан отвернулся
   - Не твое дело. Уходи, пока еще можно.
   - Нет, смотри, сукин ты сын, смотри?! Ради чего меня предали - ради этого? Так что ли - ради этого? Ради нескольких мешков с кокаином, сукин ты сын? Вот цена долга? Вот цена присяги?
   - Кокаин тут не при чем! Я тебя не предавал?
   - Да? Кокаин не при чем? А почему у тебя здесь в алтаре мешки с кокаином, мать твою? Это за них ты продался?
   - Перестань говорить глупости... - сказал капитан - продался... Как ты здесь вообще оказался, мы думали, что ты умер.
   - Нет, не умер. Меня поймали и посадили в тюрьму.
   - Немцы?
   - Они самые, капитан. Они самые. Знаешь, что такое тюрьма в Африке? Нет, не знаешь. Нас там ненавидят. Каждый помнит - что сделали с ним, с его племенем белые...
   - А ты не подумал, почему немцы не убили тебя?
   - Да, тебе бы хотелось, чтобы они меня убили, это верно. Но я жив - а вот Айдид уже нет. Мертв как вчерашняя рыба.
   - Ты убил его?
   - Да, капитан. Убил. Задание выполнено.
   Капитан Галеано поскучнел лицом
   - Уходи отсюда. Они скоро будут здесь. Приедут проверить.
   - Кто - приедет?
   - Неважно. Вали, я попробую что-то сделать.
   - Мне нужны ответы, мать твою.
   - Какие ответы тебе нужны?
   - За что.
   Капитан вздохнул.
   - Не "за что". А "почему". Сам не понял?
   - Так почему? Почему вы послали меня убрать Айдида - а потом сдали. Только не говори, что все это случайность. За мной охотились от самого Доло Одо. Я еще ничего не успел сделать - как они напали на дом.
   - Это не мы тебя сдали!
   - А кто?
   - Ватикан! Ватикан, сукин ты сын.
   - Ватикан? Какого черта...
   - Такого. Ты влез в то, о чем не имеешь ни малейшего представления.
   - При чем тут Ватикан?
   - Ватикану нужен был Айдид. Это был их путь.
   - Какой к чертям путь? Погоди-ка... Путь наркопоставок?
   Капитан Галеано улыбнулся
   - Начинаешь умнеть.
   - Еще бы. Значит, я должен поверить в то, что Ватикан ... как ты говоришь, и Айдид как-то связаны. Так вы поэтому послали меня разобраться с Айдидом?
   - Да, но не только.
   - А почему еще? Потому что он мешал вам торговать наркотиками? Знаешь, я сильно поумнел, сидя в африканской тюрьме. Пожалуй, я тебе даже поверю. Айдид торговал - и вы торговали. Просто здорово.
   - Я исполнял приказ.
   - Какой к чертям приказ? Тех, кто торговал вместе с тобой?
   - Послушай. Они скоро все равно заявятся, так что послушай. Все это - государственная программа, понимаешь? Ты, думаешь, что это моя дурь? Или эта дурь принадлежит мафии? Ерунда! Это все - государство.
   - Что? Чушь!
   - Ты слышал про специальные программы? Нет, ни хрена не слышал, потому что не должен был. Это не больше, чем зарабатывание денег для программ, которые необходимо финансировать. Только так - можно заработать для этого достаточно. И мы делаем это, делаем то, что должны. Ты думаешь, мне нравится сидеть здесь?
   Паломник плюнул на земляной пол.
   - А знаешь что, капитан? Я тебе не верю. Расскажи это кому-нибудь другому - про долг, патриотизм и всякую прочую хрень. Вы просто группа сукиных детей, которые решили немного подзаработать, только и всего. А для меня - может и не только для меня - придумали красивую сказочку про государственный интерес, только и всего. Я угадал?
   Капитан усмехнулся
   - Посмотри на меня, Паломник. Разве я похож на человека, который нажился на наркопоставках, а? Можешь мне поверить - никто тебя не сдавал. Просто среди нас оказался тот, кто работает на другую сторону, он то тебя и сдал.
   - На Ватикан.
   - Именно. На Ватикан.
   - Чушь.
   - Правда. Лучше бы тебе уйти...
   - Да?
   - Прислушайся...
   Паломник сделал то, что велено. И - мгновенно насторожился, как охотничья собака.
   - Кто это? Твои дружки из мафии?
   - Беги в горы.
   - Да вот хрен...
   Оттащив в сторону стул с привязанным к нему человеком - Паломник выглянул на улицу, оценивая позиции. Занять позицию в церкви - смерти подобно, здесь только один выход. Но вот на въезде в деревню...
  
   Боевиков было трое - как минимум. Один за рулем, двое - впереди, дорога была опасной, долго не подновлялась - и здесь запросто можно было потерять машину, а заодно и самому свернуть шею. Поэтому - один был за рулем, двое шли впереди, проверяя дорогу. Машина как нельзя лучше подходила к местным суровым условиям, пятидверный ФИАТ - Кампаньола, лицензионный вариант Джипа Чероки. У каждого из идущих перед ней боевиков - в руках было оружие, армейского образца штурмовые винтовки. Но они - больше уделяли внимания твердости дороги, чем тому, что происходило вокруг - за это и должны были поплатиться...
   Паломник сменил двадцатиместный магазин в винтовке на удлиненный, сорокаместный. Позиция была идеальной - справа вверху. Когда машина поравнялась с небольшим валуном - он открыл автоматический огонь по машине и по людям...
  
   Все решилось в считанные секунды. Десяти патронов хватило на то, чтоб свалить обоих автоматчиков, остальное - он выпустил по машине, стреляясь попасть по крыше и лобовому стеклу. Боевики, идущие впереди машины - повалились разом, кто-то в машине уцелел, перекинул коробку на задний ход и дал газу. Паломник сменил магазин и выпустил еще несколько очередей по машине. Машина внезапно чуть дернулась в сторону - и застала над пропастью. Правое заднее колесо свалилось под откос, машина зацепилась брюхом...
   Держа мертвых боевиков на прицеле - Паломник спустился на дорогу. В карманах документы, самые обычные - Паломник сунул их в карман, потом можно будет переделать. Немного денег, у одного мятная жвачка, у другого - самодельная, из смолы. Две автоматические винтовки - ими он не заинтересовался, у него лучше.
   В машине - еще двое, оба мертвы. Кровью тащит как на бойне. Он не полез до пассажира, машина могла в любой момент все-таки покатиться и упасть в пропасть - но водителя обыскал. Еще деньги, выданные в Лацио водительские права, паспорт. На заднем сидении машины - прикрытый заботливо одеялом легкий бельгийский пулемет с лентой на двести патронов в коробке. Короткий десантный вариант, под тысячу выстрелов в минуту, такого нет у самых отмороженных бандитов и грабителей банков. Кто это такие?
   Паломник закинул пулемет за спину на ремне - и пошел назад...
   Мир как будто застыл расплавленным желе. В зарослях - кричали какие-то птицы...
   В последний момент - Паломник понял, что дело дрянь. Шарахнулся в сторону, уходя от выстрела. Выстрел был глухим, гулким - автоматическая пехотная винтовка винтовочного калибра. Паломник прыжком вломился в развалины того, что когда то было домом горцев - за мгновение до того, как пуля выбила угловатый камень из кладки...
   Хорошо садит, с..а!
   Винтовка. Пулемет. Можно жить.
   - Ну, кэп! - заорал изо всех сил Паломник, и сам испугался своего голос - вот ты и выдал себя! Прекрасно! Белиссимо!
   Какое-то время - было гробовое молчание. Даже птиц, испугавшихся выстрелов - не было слышно. Потом - капитан крикнул откуда-то справа
   - Дурак! Идиот!
   - Помнишь, капитан!? При захвате особо опасного противника целесообразно сломать ему руки в запястьях или хотя бы оба больших пальца...
   - Дурак!
   У них был цугцванг. Капитан с мощной винтовкой знал местность - но не мог ничего сделать, потому что его винтовка не пробила бы каменную кладку развалин. Паломник - был куда лучше вооружен и он был моложе. И оба они знали - что Паломник будет сидеть в укрытии до темноты - которая уравняет шансы.
   - Зачем ты продался, капитан!? - заорал Паломник - неужели тридцать сребреников стоят того? Что ты на них купил - это?
   - Ты напрасно идешь по этой дороге! Уходи и забудь!
   - Ага! Щас!
   Если только у него гранаты...
   Паломник начал прикидывать - кустарник - прекрасная сигнальная система. С тыла никто не подберется, но и ему самому - там не выбраться. Ему придется буквально прорубаться через эти заросли, шум предупредит капитана и он сделает свой ход.
   Кто первым пойдет - тот и проиграет...
   Внезапно, Паломник услышал шум, от которого похолодела кровь. Шум вертолетного винта, вертолетной турбины. Вертолет - самое страшное, что только может быть против легковооруженных инсургентов.
   - Вот и все! - вдруг заорал капитан.
   Паломник только сильнее вжался в землю. Неподвижность - единственный шанс выжить. Не стать дичью, на которую охотятся с воздуха. Если он побежит - его расстреляют в секунду.
  
   Вертолет прошел совсем низко, почти над самым его укрытием - Паломник не видел, какой он, потому что лежал, не поднимая головы. Он ожидал очереди, от которой полетят во все стороны камни, а потом пули достанут и его. И очередь прозвучала... но ничего такого не было ни пыли, ни камней. А потом еще одна. И только тогда - Паломник рискнул подняться.
   Вертолет - висел чуть в стороне, расстреливая с пулемета, установленного в бортовом люке старую церковь. Он висел кабиной в противоположную сторону от того места, где залег Паломник и хвостовым ротором к нему. Лопасти бешено вращались, поднимая пыль. Гражданский вертолет, одна из моделей Аугусты, красного цвета.
   Хвостовой ротор!
   Вертолет - смертельно опасный противник для боевого пловца, действующего, что на суше, что в воде, поэтому борьба с вертолетами - первое, чему их учили. Самая уязвимая точка вертолета - не кабина, не турбины - а хвостовой ротор. К нему ведет длинный, не дублированный и находящийся под нагрузкой вал, с сам хвостовой ротор приводится этим валом через редуктор, в котором есть смазка. Даже автоматная пуля может повредить этот редуктор, масло вытечет и тогда до катастрофы останется максимум несколько минут... и то вряд ли. Вертолет начнет беспорядочное вращение вокруг своей оси, и...
   Паломник вскинул пулемет и открыл огонь по хвостовому ротору. Он выпустил не меньше сорока пуль, прежде чем в вертолете кто-то что-то начал понимать. Вертолет начал разворачиваться в его сторону, чтобы обдать его градом пуль из бортовой установки... Паломник залег за стеной, надеясь, что пули ее не пробьют. Но вертолет так и не открыл огонь. Паломник лежал и слышал, как раздался какой-то треск... а меньше чем через минуту что-то с грохотом упало совсем неподалеку...
  
   Капитан Марио Галеано лежал рядом с разгромленной церковью... и хотя он был еще жив. По всему было видно, что это - ненадолго. Опытный взгляд Паломника - моментально сказал ему, что капитану Галеано, его наставнику и учителю в отрядах - не поможет уже никто и ничего.
   Винтовки у него не было. Невдалеке - догорал вертолет...
   Увидев Паломника - капитан попытался встать и не смог. Паломник опустился на колени, достал аптечку, начал обрабатывать его раны. В живот попало не меньше двух пуль плюс - возможна травма позвоночника и еще одно ранение - выше, в мягкие ткани. Возможно, даже двух пакетов, которые были у Паломника - не хватит...
   Надо сделать укол - от болевого шока гибнет больше солдат, чем от самих ранений.
   Капитан - оттолкнул руку со шприц - тюбиком.
   - Не надо...
   - Молчите...
   - Не надо. Я... не смогу говорить.
   - И не надо. Надо...
   Капитан снова дернул рукой.
   - Не трать... Все равно... не поможет.
   - Да пошел ты...
   - Перетащи меня... в церковь. Я хочу... умереть там...
   Паломник понял, что все бесполезно. Начал раскатывать плащ-палатку, чтобы уложить на нее капитана.
  
   В церкви, несмотря на пулеметный обстрел, было удивительно покойно. Через дыры в стенах, проделанные пулями крупнокалиберного пулемета сочился свет. В лучах света - плавали пылинки, тянуло дымом с места падения вертолета...
   Капитан все еще был в сознании.
   - Помолись... за меня... - сказал он
   Паломник отрицательно покачал головой
   - Я больше не верю.
   - Помолись... как сможешь... твоя вера крепче... многих. Ты страдал за нее... и воевал за нее...
   - Я страдал из-за предательства.
   - Ты страдал... из-за веры... - сказал капитан - иногда, я думаю... неужели Христос хотел того... что мы делаем сейчас.
   - Наверное, нет...
   - Ты прав... нет. Тех, кто сегодня служит мессы, он выгнал бы... из храмов, как выгнал менял. Помолись... а я тебе все расскажу.
   Паломник посмотрел по сторонам - на стене, рядом с ним было совсем не поврежденное изображение Святой Вечери. Чуть наивное - Христос и его ученики были изображены рыбаками, как и те, кто строил эту церковь. Но это изображение в расстрелянной из пулемета церкви было дороже, чем алтари в храмах Ватикана. Паломник был уверен в этом, потому что изображение это - простые люди писали с любовью. Алтари в ватиканских храмах писали за большие деньги... и что угоднее Господу.
   Паломник молился, обращая к Господу простые, но честные слова, прося его о помощи и обещая покарать тех, кто нес на этой земле зло. И слушал лежащего рядом с ним на плащ-палатке умирающего капитана.
  
   Примерно через полчаса - Паломник вышел из церкви. Посмотрел на восток... там горела подожженная разлившимся вертолетным топливом пересохшая трава. Пожар распространялся.
   Пулемет за спиной, винтовка в руках - Паломник широким шагом направился на восток, к побережью. В его ушах - по-прежнему звучал голос капитана, говорившего то, во что разум отказывался поверить...
   Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести*.
   Клянусь, что задуманное мною не зло.
   Клянусь, что все содеянное мною не зло.
   Просто - они должны поплатиться...
  
   * Римлянам 13:5
  
   Время настоящее
   11 июня 2014 года
   Милан, Централе
  
   - Синьорина...
   Ночь. Автомобиль. Жадные лапы... вонючая борода... мерцание огней в окнах машины.
   Каир.
   - Синьорина...
   Крис очнулась, видимо, с криком - потому что побеспокоивший ее мужчина, с сумкой на ремне через плечо, как у почтальона - отшатнулся, а все в вагоне посмотрели на нее.
   - А...
   - Вам плохо? Вызвать врача?
   Она пыталась понять, где она. Язык был не английский - певучий, мелодичный, богатый. В окне слева - мелькали однотипные, обделанные сайдингом коробки производственных корпусов, была видна большая, скоростная, автомобильная дорога, по которой в несколько рядов шли машины. Она сидела в кресле, похожем на самолетное.
   Поезд. Да... поезд. Она в Италии. В Италии. Италия...
   - Что? Нет, нет... спасибо.
   Человек с сумкой почтальона посмотрел на нее подозрительно - и тут она поняла, что заговорила с ним по-английски, а бедняга, наверное, не понимает этот язык. Но он наверняка понял, что она хотела сказать: отрицание почти во всех языках мира выражается словом, начинающимся на "н". Ноу в английском, найн в германском, но в итальянском, нет в русском.
   - Ваш билет, синьорина.
   - Что? Коза? Коза?
   - Билет, Билет... - человек с сумкой почтальона показал блестящий массивный предмет, который почему-то вызвал у Крис ассоциацию с орудием пыток - la biglietto.
   - О, си - Крис порылась в большой сумке, которую носят журналистки и проститутки и протянула кондуктору билет. Тот щелкнул своим предметом, оставив несколько неровных дырок.
   - Скузи - сказала Крис - простите
   - Ниенте аффато. Бон вояджио, синьорина...
   Кондуктор направился заниматься другими пассажирами. Крис еще раз взглянула в окно - заселенные территории, автомобильная дорога, небольшие городки. Милан. Она едет в Милан, по делу...
   Порывшись в сумке, она вытащила косметичку, посмотрела на себя в зеркало. Что же... если кому-то нравятся ведьмы... тот на нее наверное клюнет.
   Поезд шел с большой скоростью...
   Милан...
   Насчет этой вынужденной поездки она испытывала... смятение, скажем так, это чувство нельзя было описать какими то простыми словами. Она была растеряна, выбита из колеи, зла прежде всего на себя. Она упустила репортаж, который мог принести ей всемирную известность - хотя в душе понимала, что вернее всего попытка получить этот репортаж привела бы ее в неглубокую могилу. Она встретилась с такими людьми, с которыми раньше не встречалась - с русскими дворянами, флотскими офицерами. Она прикоснулась - только прикоснулась - к какому то темному, неоднозначному, страшному - и все же пугающе привлекательному миру. Миру с людьми, вооруженными автоматами, миру, требующему постоянно оставаться в напряжении, миру, где ты сегодня на авианосце - а завтра во враждебной стране один, за сотню километров от любой возможной помощи. Миру, где люди готовы не раздумывая убить за то, во что верят, а при необходимости - и умереть. Миру, где обычные, в общем-то, люди делают чудовищные вещи, оставаясь при этом обычными людьми. Этот мир пугал ее - но в то же время она дорого бы дала за то, чтобы вновь прикоснуться к нему.
   И - она сама в этом никогда бы не призналась - из головы у нее никак не шел этот странный русский дворянин - адмирал, который при необходимости может, не задумываясь убить несколько человек - а уже через час вести светскую беседу, очаровывая женщину за столом. Она не знала, что такие люди существуют, и не могла его понять, как не пыталась.
   Крис не была дворянкой и не знала, что такое военное дворянство. Единственный дворянин, которого она знала до этого - носил черный шарф, обожал злобные проделки и едва удерживался от того, чтобы не вылететь из Кембриджа, где учился. В ее понимании - дворянство превратилось в некий анахронизм, игру для больших мальчиков, где все называют друг друга как-то по-дурацки и выполняют не менее дурацкие, ничего не значащие ритуалы для того, чтобы подчеркнуть свою мнимую исключительность. В Британии - испокон века отношение к любым чудакам очень толерантное. Но она и представить себе не могла, что существует другое дворянство.
   Она прекрасно понимала, что движет этим человеком, потому что то же самое двигало ее рано погибшим отцом. Долг, долг и еще раз долг, эти четыре буквы определяли всю жизнь таких людей, придавали ей цельность и осмысленность. Долг заставлял таких людей совершать поступки, которые в любом другом случае являлись бы преступлениями - но в этом были только исполнением приказа. Вера в праведность того, что делаешь, в необходимость этого для страны - помогала таким людям не сойти с ума и оставаться таким, как есть.
   Мать Кристины вышла замуж вторично. Ее отчим, какой-то специалист по инвестициям - быстро показал, каким мужчина быть не должен. Он зарабатывал деньги - но деньги были еще не всем в жизни - и Крис хорошо понимала, почему родители ругаются. Наверное, даже мать этого до конца не понимала - а она понимала.
   В своей сумочке потом - она обнаружила десять купюр по тысяче рейхсмарок. Она не брала эти деньги и как там они оказались - она не знала. Помимо всего прочего - этот русский дворянин оказался и виртуозным карманником, правда, он не вытащил деньги из ее сумочки - а положил их туда. Этакий карманник наоборот.
   Она не могла об этом думать. Но и не думать - тоже не могла.
  
   Милан...
   Поезд подходил к Центральному вокзалу, который в Милане так и назывался "Централе". Это был центральный вокзал для всей Италии, он был центром национальных железных дорог. Отсюда тянулись железнодорожные ветки по всему "сапожку", и именно отсюда, а не из Рима можно было уехать поездом в любую страну Европы. Если ты ехал поездом из Рима - то ты брал билет сначала до Милана, а здесь пересаживался на один из трансъевропейских экспрессов, идущих в Берлин, Женеву, Париж, Варшаву, Санкт-Петербург, Москву*. Сейчас - они были у самого вокзала, поезд замедлял ход. Рельсы двоились, троились, разбегались в разные стороны, сверхсовременный обтекаемый вагон жестко подрагивал на стыках...
   Сентрале показался Крис просто огромным - он был больше, чем вокзал Ватерлоо, самый загруженный вокзал Лондона. Выстроенный по образцу и подобию Центрального вокзала в Нью-Йорке, Централе имел двадцать четыре платформы, в основном расположенные под землей - плюс еще те, с которых ходили pendolini, электрички. Купол, накрывавший железнодорожные пути был просто чудовищного размера: триста сорок один метр в длину, тридцать шесть метров в высоту. Правда, итальянская суматошность заявляла о себе и здесь - в виде постоянных криков через несколько платформ, ругающихся носильщиков с тележками, водителей такси, которые начинали приставать к тебе прямо на выходе из вагона и табло, на котором как минимум половина поездов числилась in ritardo, опаздывающей. В Италии никогда ничего не делалось вовремя, а часто - и не делалось вовсе, пока не припрет - поезда ходили вовремя только при немцах. Однако, жить здесь умели.
   Крис, едва вышедшую из поезда осадили таксисты, bella signorina и ragazza неслось со всех сторон. Она выбрала на ее взгляд самого благонамеренного на вид и ошиблась - этот жгучий брюнет оказался не итальянцем, а цыганом, сбрившим усы. На юге цыганам не давала жить Коза Ностра - а вот здесь их было более чем достаточно. Они пошли к выходу, сопровождаемые завистливым и разочарованным свистом других таксистов. Цыган - таксист вытащил ее из толпы и уверенно повел за собой.
   Они вышли на площадь Герцога Аосты, Duca d'Aosta, там было отведено специальное место для такси, но парковались там все, кто имел какие-то основания не опасаться полиции или парковочных контролеров. Цыган подвел ее к своему маленькому, но юркому и с довольно мощным мотором Чиквиченто. Правого переднего сидения не было совсем, вместо него было место для багажа, задние сидения были максимально сдвинуты назад. В сущности, такой тип такси был популярен в Латинской Америке, только там их делали на базе Фольксвагена Жука. В Европе такие такси не прижились, но только потому, что большинство европейцев были снобами и предпочитали постоять в пробках, недели ехать на такой маленькой, дамской машине. На самом деле - для Милана, как и все крупные города страдающего от пробок, такое такси было едва ли не идеальным: четыре метра длина и форсированный, девяностосильный двигатель.
   - Куда едем, синьорина? - осведомился таксист, включая счетчик
   - Я... не знаю. Где у вас производят... recordo, я правильно произношу?
   - Записи, синьорина?
   - Ну, да. Записи... кто где родился, женился, умер... понимаете?
   - А, да. Servizio Anagrafe, синьорина, вам нужно именно туда.
   - Что это такое?
   Общаясь с таксистом на некоем упрощенном общеевропейском диалекте, она выяснила примерно следующее: не так давно по указу Его Величества, не отмененному новой властью, все функции работы с населением, все записи, все архивы были собраны в одном месте, в одном органе с названием Servizio Anagrafe. Это было сделано потому, что все чиновники, если к ним обращались граждане, как могли волокитили дело, чтобы получить взятку за скорое его решение. Если же с ними работал точно такой же чиновник, как они сами - взятку с него требовать было бесполезно. В итоге - все обернулось еще большим бардаком, потому что в Servizio Anagrafe набрали черт знает кого, людей без опыта работы, и все чиновники остались на своих местах, и еще добавились. Все это таксист рассказал, эмоционально размахивая руками и осыпая власти такими проклятьями, какие не стоило бы озвучивать при даме. Впрочем, половину она не поняла и догадалась о значении этих слов только по злобному лицу и эмоциональному тону водителя.
   Тронулись...
   Из журналов - Крис много читала о возрождении Римской Империи. Но попав в Милан, самый промышленно развитый город Италии, где находятся офисы всех крупнейших итальянских корпораций - Она не могла отделаться от желания рассмеяться. Все ограничилось вывешиванием флагов и сменой формы и званий. Ну и, отправлением Короля в ссылку. А так... все одно и тоже, и это "все" совершенно не похоже на Империю. Машины лезут вперед, в воздухе какофония сигналов, ругань, эмоциональное жестикулирование сжатыми кулаками из-за руля и упоминания о самых нелестных жизненных моментах соседа по движению, о его родителях до десятого колена и все такое. В этом безумии - между машинами совершают самоубийственный слалом пешеходы, которым лень идти до перехода. Никто даже не пытается установить какой-то порядок или подчиниться порядку. Крис не была политологом или философом - но она инстинктивно чувствовала, что сильное государство, Империя начинается с единообразного порядка для всех и с подчинения граждан или подданных этому порядку, хотят они того или нет. В Берлине - а она прожила там почти год - за брошенный мимо урны окурок бывает штраф сто рейхсмарок, причем берлинцы, увидев, как кто-то бросает окурок - не постесняются подойти к полицейскому и показать на этого человека или позвонить в полицию. В Швейцарии - преступления и наказания бывают еще более дикие: например, можно получить штраф за то, что ты покрасил крышу дома не в тот цвет, в какой предписано или посадил на участке перед твоим домом что-то, что не разрешено, например яблоню. Естественно, не могло быть и речи о том, чтобы в этих странах люди массово перебегали дорогу в неположенном месте. А здесь... итальянцы просто хотят жить так, как им удобно и необременительно. Да... необременительно. Они не хотят нести бремя. Бремя Империи...
   Милан в отличие от многих итальянских городов имел довольно нормальную планировку, с прямыми улицами, достаточно широкими для того, чтобы движение не вставало как кисель в час пик. В городе поражало огромное количество бутиков, небольших магазинчиков и кафе, причем в кафе столики выставляли прямо на тротуар - и там были люди. В Берлине такого не увидишь потому, что немцы в рабочий день работают, праздношатающихся очень мало. Среди ярко оформленных витрин попадались такие, на которые Крис не прочь была бы взглянуть поближе - она была женщиной, а Милан был центром мировой модной индустрии, в таких вот бутиках и можно было найти настоящие жемчужины. Итальянские мастера любили женщин, баловали их, потому у них одежда получалась лучше, чем у британских мастеров haut couture, которые сплошь либо женщины, либо педики. И деньги у нее были, но, увы... была у нее и работа.
   Еще поражала какофония сирен. Казалось, что весь город бросился в погоню за кем-то, вой сирен раздавался то тут, то там, один раз мимо них промчалась целая кавалькада Альфа-Ромео в сине-белой гамме - карабинеры! Крис выросла в Британии, где у полицейских нет оружия - поэтому от всего происходящего она поежилась и попыталась спросить, что все это значит. Водитель ударился в туманные объяснения, она поняла слово pazzo, сумасшедший - только не поняла, к кому оно относится. То ли к карабинерам, которые устраивают безумные гонки в центре города, то ли к кому, то, кто сошел с ума и теперь его ловят карабинеры. Как бы то ни было - Крис решила не продолжать этот разговор, тем более что они прибыли на место.
   В Servizio Anagrafe она выбрала служащего, который был помоложе, и рассказала ему о своих проблемах, не забывая строить глазки. К своей просьбе она присовокупила busta, конвертик с некоей суммой. Служащему она объяснила, что она студентка исторического факультета Оксфорда и собирает материал об историческом периоде семидесятых - восьмидесятых годов Италии для своей работы о борьбе с коммунизмом: для того, чтобы ее работа как новичка была признана в академическом мире - она должна быть полной и исчерпывающей. Для этого - ей надо найти всю доступную информацию по неким персонам того периода.
   Служащий, возможно поверил, а возможно и нет - но тем не менее, взялся за телефон. Минут двадцать звонков и расспросов привели к тому, что архивы того периода уничтожены - но в то же время они оцифрованы на случай, если кому-то потребуется информация. Цифровой архив находится там же, где сидит правительство Ломбардии.
   В общем, он вежливо ее отфутболил.
   Недолгий вояж по улицам Милана привел ее к небоскребу Пирелли - одному из самых примечательных мест в Милане. Этот тридцатидвухэтажный небоскреб был построен семейством Пирелли, владеющем одноименно шинной компанией на месте старого производственного здания и числился в списке достопримечательностей. Удивительно, но офиса самой Пирелли здесь не было, этот небоскреб использовался как деловой центр, площади в нем сдавались всем, кто мог заплатить. В том числе - здесь сидело правительство Ломбардии, области, центром которой являлся город Милан. Тут должно было быть то, что ей было нужно.
   На входе - стояли вооруженные автоматами карабинеры, отчего она снова почувствовала себя не в своей тарелке: подданная Великобритании, она привыкла к тому, что все вокруг безоружны. Вход преграждали хромированные вертушки, надо было назваться, сообщить, к кому идешь и по какому делу: ни в одном британском бизнес-центре такого не было, потому что это отпугивало посетителей, ни один арендатор не потерпел бы такого. Она назвалась, сообщила, что ей нужно посмотреть данные в архиве - и ее довольно грубо обыскали, вывернули сумочку, что вызвало у нее нешуточное раздражение: черт восьми, да кто они вообще такие? Просто она жила в обществе, почти не соприкасавшемся с террором и не знала, какое место в итальянском терроре занимали женщины. Красивая женщина пройдет куда угодно, ей будут сочувствовать судьи... а дамская сумочка - отличное место для пистолета или револьвера...
   Все еще кипя от гнева, она поднялась на лифте на нужный ей этаж, спросила у одного из служащих, куда ей идти. Тот показал.
   Там ее ожидал сюрприз. В отделах обработки данных, где работают с компьютерами - ожидаешь встретить этаких гиков в больших очках, с нездоровым цветом лица и непонятным профессиональным жаргоном. Ей же встретился этакий дед - божий одуванчик, который в рабочее время перелистывал Иль Попполо д'Италия.
   Но что есть, то есть...
   - Скузи.
   Дед встрепенулся
   - Си, синьорина.
   - Мне... нужно узнать информацию о некоторых людях
   Дед выложил перед ней бланк
   - Заполните, пожалуйста.
   Крис со вздохом заполнила все бланки, после чего отправилась ожидать на общественный диванчик, кожа на котором была порвана.
   Через некоторое количество времени - они уже успела разозлиться - пришел ответ, от которого ее пробрало холодным потом.
   Стефания Квирелли, прокурор, спецотдел по борьбе с организованной преступностью. Убита двадцать девятого июня девяносто второго года.
   Габриэль Авогадро, служащий квестуры, спецотдел по борьбе с организованной преступностью. Погиб в автокатастрофе восемнадцатого сентября девяносто второго года.
   Стефано Одди, лейтенант карабинеров. Исчез, считается пропавшим с девяносто второго года. Судьба неизвестна.
   Марсия Паренти, репортер, Корьере дела Серра. Убита двадцать восьмого ноября девяносто второго года.
   Альберт Кабрал, служащий квестуры, спецотдел по борьбе с похищениями людей. Погиб при невыясненных обстоятельствах четырнадцатого сентября девяносто второго года.
   Массимо Николетти. Генерал карабинеров, возглавлял карабинеров Рима. Убит двадцать пятого мая две тысячи шестого года.
   Все ключевые фигуры досье, которые могли дать ей информацию по делу, которым она интересовалась - погибли, пропали без вести, убиты...
   Крис заметила только одно - Николетти, главная фигура расследования - погиб многим позже других. Вероятно, это что-то значило, но что - она не представляла.
   Сунув распечатки в папку, которую она носила вместе с сумочкой, чтобы не мять документы, погруженная в невеселые раздумья, Крис спустилась вниз. Она чувствовала, что вязнет и вязнет капитально в своем расследовании и в этой стране.
   Вертушка выпустила ее на волю. Солнце стояло в зените.
   И ее Чиквиченто - на месте не было...
   Она сначала даже не поверила своим глазам. Потом растерянно огляделась по сторонам, думая, что ее таксиста согнала с места полиция.
   Но таксиста так и не было...
   Она сделала несколько шагов в одну сторону, потом в другую. Потом - разразилась ругательствами, ругая себя саму, такую дуру, этого гребаного таксиста, который уехал и просто бросил ее, всю эту страну, полную умолчаний, понимающих взглядов и лживых слов, где ничего не делается так, как надо. Она первый раз была в Италии - но уже успела ее возненавидеть, эту страну - капкан, страну - ловушку...
   Мерзость какая!
   Охранявшие небоскреб вооруженные автоматами карабинеры с любопытством смотрели на нее...
   Ее счастье - это был самый центр города, отсюда было недалеко и до вокзала. Надо было просто позвать еще одно такси - но она решила этого не делать. Чисто на эмоциях решила - она не хотела оставлять таксистам этого города ни одного дрянного пенни.
   Итак, она решила прогуляться по городу пешком. Тот факт, что ее таксист уехал, не взяв с нее платы - ее не насторожил. Равно как и то, что из стоящего неподалеку такси вылезли два субъекта очень подозрительного вида, патлатые, небритые и развязные и двинулись за ней.
   Не увидела она и то, что чуть поодаль - повернулся и пошел той же дорогой еще один человек...
  
   Она шла пешком, по улицам Милана, полным людей: туристов, покупателей, просто зевак, которые в самый разгар рабочего дня отчего-то шляются по улицам. В киоске - она купила туристическую карту Милана, продавец, весьма любезный молодой человек на отличном английском объяснил ей как добраться до вокзала Централе и даже отметил на ее экземпляре карты, где она находится сейчас - чтобы не заблудиться. По улице ехали, то ускоряясь в пол, то резко замедляясь машины, было шумно и как-то весело. Совершенно непостижимая для холодной Великобритании атмосфера, там даже по праздникам так не бывает...
   В Милане - нет магазинов, которые во всех других странах называют стоковыми, то есть продающими вышедшую из моды, но все еще доброкачественную одежду. В Милане все устроено по-другому. Есть улочки, на которые каждый день приезжают фургоны, перекрывают эти улочки, на самодельных прилавках раскладывают товар, прямо на ящиках, на листах бумаги, вешают на дверцах фургонов. Товаром является одежда, обувь, парфюмерия, дамские сумочки. Все продается по цене, которую в других странах не восприняли бы всерьез: дамский костюм марки первой величины типа Max Mara, причем оригинальный, сшитый на юге Италии - можно купить примерно за пятьдесят рейхсмарок - это как минимум в двадцать раз ниже его цены в Берлине. Кроме того - здесь потрясающе богатый выбор товаров мелких ремесленников, которых на подиумах нет и не будет - настоящий эксклюзив за смешные деньги. Такая ситуация делает выгодными поездки в Милан на шопинг, чем и занимаются модницы со всей Европы. Экономия на приобретении вещей окупает билет на трансъевропейский экспресс - тем более что берлинский скорый прибывает на вокзал Милана в семь часов утра и в четырнадцать отправляется: семи часов вполне достаточно, чтобы в бешеном темпе прошвырнуться по развалам и набить несколько сумок покупками. Во время работы - эти развалы превращаются в настоящую многоголосую толчею, здесь ругаются, торгуются, доказывают что-то друг другу на всех европейских языках. Аналогом миланских развалов можно считать лишь базары в Константинополе и Бейруте - там примерно то же самое, с поправкой на восточную специфику...
   - Аморе! Аморе!
   Громкий, достаточно визгливый женский голос, кто-то схватил ее под руку. Крис повернулась...
   - Аморе, вам непременно надо это посмотреть.
   - Что? - спросила Крис? В ее стране было не принято вот так вот приставать к людям на улице, пусть даже и к потенциальным покупателям. Такую дамочку - непременно ждали бы штраф и беседа в полиции...
   Цыганка. Как и все цыганки - полноватая, волосатая, разбитная. Удивительно - но на итальянку совершенно не похожа, притом что у цыганок такие же черные вьющиеся волосы и яркие, черные глаза. Настоящая цыганка с золотом на пальцах, на шее, в ушах - возможно даже настоящим, не фальшивкой.
   - Как тебя зовут, милочка?
   - Кристина - чуть растерянно ответила Кристина
   - Какое красивое имя... - запричитала женщина - ты такая молодая... тебе сколько лет?
   - Двадцать семь...
   - Моей дочке двадцать шесть, такая шебутная, прости Господи... Надо постоянно ее контролировать, не то убежит и вернется потом потолстевшей... на девять месяцев. А парень у тебя есть?
   - Ну... есть.
   Крис и сама не поняла, почему пошла за этой женщиной. Точнее - почему позволила ей увлечь себя в глубину рядов, в фургону...
   - Смотри, какая красота... - цыганка показала на развал яркий коробочек на импровизированной витрине - совсем недорого, не думай, милочка. Тебе и вовсе отдам почти бесплатно. Такой красивой девушке это нужно, не то твой парень будет тебе изменять. Скажи, милочка, он тебе уже изменял?
   Крис пожала плечами
   - Не знаю...
   - Мужчина ни в чем нельзя доверять, милочка. Совершенно ни в чем, мой, например, лежит сейчас на диване дома, когда я торгую. Сволочь, корми еще его. Никогда не позволяй мужчинам садиться себе на шею***. Милочка, у тебя руки такие холодные...
   Крис даже не поняла, что произошло. Кто-то болезненно взвыл за ее спиной - и как сирена завизжала цыганка. Кто-то схватил ее за руку и рванул изо всех сил - она едва не упала, хорошо, что ноги были в кроссовках, а не в туфлях на шпильке. Она последовала за ним, краем глаз увидев корчащегося на земле от боли патлатого молодого человека в черной кожаной куртке, похожего на хиппи.
   Еще один - поджидал их на улице. Молодой, среднего роста, тоже патлатый. Он попытался что-то сделать... она даже не поняла, что именно - но человек, который тащил ее, сделал какое-то движение - и преградивший им путь хиппи полетел на землю, по пути снеся витрину с товаром. Теперь уже - заорали торговцы, покупатели, осыпая их проклятьями.
   - Бежим!
   Они выскочили на улицу и побежали... она не знала куда, но ее спаситель, похоже, знал...
  
   - Грацие, синьорина
   - Нон пер квесто, синьор...
   Принесшая заказ молодая девушка, скорее даже не подрабатывающая студентка, а дочь хозяина кафе - бросила лукавый взгляд на ее спасителя и убежала на кухню за следующим заказом...
   Ее спаситель - достал из кармана довольно большую серебряную фляжку, обтянутую черной кожей, свинтил колпачок, плеснул немного в чашку Крис. Она увидела, что на фляжке есть какой-то герб...
   - Пейте, это вам сейчас необходимо. Пейте, пейте...
   Она глотнула из чашки - и закашлялась...
   - Господи, что это... Что вы сюда налили... русскую водку
   Ее спаситель улыбнулся.
   - Господь с вами... Разве я мог предложить даме водку? Чистый спирт...
   - О, Боже...
   Ее спаситель, видя выступившие слезы, поменял чашки
   - Так будет лучше. Хотя... немного выпить вам не повредит. Как и мне...
   Она разглядывала своего спасителя. Лет тридцать с небольшим... ближе даже к просто тридцати. На вид обычный европеец, только голубоглазый. Волосы длиннее, чем сейчас принято носить мужчинам, сейчас в моде военная, короткая стрижка, а тут - до плеч. В Европе мало голубоглазых людей, в основном глаза серые или черные. Большая редкость зеленые, они иногда встречаются у немцев. У человека, который спас ее в Египте - глаза были бледно-голубые, как выцветшее под солнцем миланское небо. У этого же человека глаза были насыщенно-голубого цвета, она знала, что такие глаза в России зовут "романовскими". Слышала про это, когда работала в Персии...
   Господи... Даже сейчас, когда ты сидишь в кафе с очень неплохим на вид мужиком - ты думаешь про Россию и про Египет. Уймись, старушка!
   - Кто вы? - спросила она - что происходит?
   Молодой человек весло, располагающе улыбнулся
   - Я турист. Скорее даже профессиональный путешественник. Просто увидел соотечественницу в беде и решил помочь.
   - Вы дворянин?
   - Однако... Как поняли?
   - Герб на фляге.
   - Понятно... - молодой человек снова улыбнулся - удобная вещица. Граф Сноудон, к вашим услугам...
   - Везет мне на дворян... - скала Крис
   - Что, простите?
   - О... нет, ничего. Вы не похожи на англичанина.
   - Вообще то я валлиец...
   - Все равно не похожи.
   Молодой человек поднял руки.
   - Сдаюсь. По матери я де Роан, герцог де Субиз. Во мне половина французской крови. Интересуетесь дворянством?
   - Не совсем... А как вы поняли, что я в беде?
   Молодой человек сочувственно улыбнулся
   - Вы недавно в Италии?
   Крис немного смутилась
   - Заметно?
   - Вообще-то да. Обернитесь. На противоположной стороне улицы...
   Крис обернулась...
   - Этот... мерзавец! Он там!
   - Ну... вряд ли это именно он. Скорее, один из родственничков. Тут таких полно.
   - Вызвать полицию. Надо вызвать полицию.
   - И что вы скажете? Он просто там стоит и смотрит, это разве запрещено?
   - Но кто они?
   - Похитители людей.
   - Кто?!
   Крис про это что-то слышала. Но как-то не сопоставляла с собой. Она вообще была смелой, смелой именно из-за своей глупости. Так человек, ничего не знающий об акулах, может спокойно плавать рядом с ними - он просто не знает об исходящей от них опасности.
   - Похитители людей. Цыгане. Мерзавцы еще те. Милан - это центр цыганской жизни Италии, если бы они попробовали заниматься этим делом в Калабрии, там им давно ноги бы вырвали. Они торгуют легкими наркотиками, продают поддельную одежду и парфюмерию, перевозят контрабанду - а заодно и похищают людей.
   - Но почему они пристали ко мне?! У меня нет денег!
   Молодой человек пожал плечами
   - Понятия не имею. Возможно, вы показались им привлекательной. Они могли бы насильно выдать вас замуж за одного из своих - такое бывает. Или продать в бордель в Африку или в Хорватию, или на Восток. Они и этим занимаются, после того, как русские разгромили зухеров**** в Варшаве.
   - Вы... многое знаете про жизнь европейского континента...
   - Конечно... - спокойно подтвердил молодой человек - я ведь не турист, я путешественник. Если я хочу поехать куда-то - я не иду в турагентство, не покупаю тур. А вы кто?
   - Вы не поверите...
   - Отчего же?
   - Я журналистка?
   - Журналистка?
   Молодой человек не смог как следует скрыть типичного для дворян раздражения при слове "журналист" - и Крис разозлилась
   - А вы чем зарабатываете на жизнь?
   - Хм... у меня вообще-то есть поместье, и земли... но я так же работаю на Роял-Датч Шелл. И кое на кого еще...
   - Капиталист, значит...
   Крис сама не понимала, зачем она это сказала. Как и все молодые девушки - в юности она прошла через увлечение идеями социальной справедливости. Читала с подругами Маркса, ходила на демонстрации профсоюзов...
   - Каждый должен чем-то зарабатывать себе на жизнь, верно?
   - Смотря на какую... - Крис допила кофе, бросила на стол несколько монет
   - Эй, я заплачу за вас...
   - Не стоит...
   - Подождите... - молодой человек догнал ее - наш друг все еще там. Сделаем так: вы сейчас возьмете такси, я буду тут и запишу его номер. Вряд ли они осмелятся попробовать еще раз - согласны?
   Крис немного смягчилась.
   - Давайте, так и сделаем. Извините, просто, я...
   - Немного перенервничали, это бывает... - молодой человек шагнул на край дороги, поднял руку - такси! Такси!
   Крис назвала в качестве конечной точки поездки аэропорт - надо было возвращаться в Рим побыстрее
  
   Молодой человек с синими, как небо глазами - легкой трусцой добежал до машины, припаркованной неподалеку - черная Альфа-Ромео 159. Ввалился на заднее сидение.
   - Что... - обернулся водитель
   - Заткнись, Джонни - молодой человек нажал кнопку быстрого набора на телефоне - Рик, это я. Что там у тебя. Ты засек?
   - Да, засек - отозвался телефон - очень странные хулиганы. Садятся в машину, желтый ФИАТ-такси, новый совсем. Сфотографировал.
   - Сколько их?
   - Трое. Не считая тех, кто в машине.
   Твою мать. Похоже, опергруппа. Или наемники, боевики. Цыган здесь полно, в Милане боролись с мафией и... доборолись.
   - Следи за ними.
   - Э... Марк, а как же дама?
   - Где она?
   - Садится в такси.
   - Оставь ее. Следи за этими.
   - Понял...
   Марко переключил телефон в режим GPS-навигатора. На большом экране появился кусок карты Милана и пульсирующая зеленым точка на нем. Он все-таки сумел закрепить передатчик.
   - Двинулись... - сказал он водителю.
   - Куда?
   - На север.
  
   * Надо сказать, что на территории Российской Империи была проложена "европейская" колея до Варшавы, Москвы и Санкт-Петербурга, позволяя европейцам быстро добраться до этих городов на поезде. Если же нужно было ехать дальше - то самое разумное было добраться трансъевропейским экспрессом до Берлина и там пересесть на поезд стратегической железной дороги Берлин - Владивосток. Это и быстро и остановок немного и комфорт - как на корабле плывешь
   ** Списание
   *** типично цыганские приемы гипноза. Они основаны вот на чем - существуют четыре основных хронотопа. "Здесь и сейчас", "здесь и тогда", "там и сейчас", "там и тогда". При быстрой смене хронотопов в разговоре человек как бы теряет понятие о пространстве и времени. Это и есть гипноз
   **** До 1981-82 годов Россия, а точнее Царство Польское - держало лидерство на европейском континенте по похищениям людей. Этим занимались зухеры, еврейские похитители людей (а вы думали, просто так евреев ненавидели?). Обычно похищали женщин, заставляли заниматься проституцией. Прикрытия обычные: модельное агентство, шампанское со снотворным, кинопробы, иногда зухеры заключали фиктивные браки. Продавали людей и на органы. Центр зухеров был в Варшаве, он был разгромлен во время Большого Рокоша 81-82 годов в Варшаве силами военной контрразведки и спецназа. Тогда за сопротивление полагался расстрел на месте, причем законность никто не проверял. Оперативные данные нашлись, пошли по адресам с приказом - живыми не брать. И извели заразу
  
   Время настоящее
   13 июня 2014 года
   Рим, Римская республика
  
   Первый раз, когда я прибыл в Рим - меня попытались убить и только предупреждение добрых людей - спасло меня от смерти. Тогда - мне просто надо было кое-что узнать... я и не предполагал, насколько взрывоопасной может быть эта информация. Два года назад - я был вынужден просто бежать из Рима, подобно вспугнутому выстрелами зайцу. Теперь - настало время прояснить все до конца...
   Первый раз, когда я прибыл в Рим - в аэропорту было грязно, неубранный мусор лежал в мешках у стен, гнил и отвратительно вонял. Не работали и кондиционеры, а служащие обслуживали пассажиров с прибывшего самолета в час по чайной ложке - итальянская забастовка, это когда люди работают, просто в два раза медленнее, чем обычно. Я слышал про то, что в Риме сейчас совсем другая власть, что Король низложен и уступил место Переходному совету, составленному в основном из военных и крайне правых. Я ожидал того, что будет лучше, но ненамного... приход к власти правых всегда означает наведение порядка и обуздание совсем распоясавшего от безнаказанности и потакания населения. Но я даже и близко не мог себе представить, насколько Рим поменяется за эти два года...
   Самолет теперь прибыл вовремя... шесть минут для Италии это не опоздание, это швейцарская точность. В аэропорту теперь было чисто, кондиционер радовал прохладой, очереди перед пунктами таможенного досмотра продвигались быстро. Карабинеры в серой форме, конечно, остались, теперь с ними были и собаки - видимо, против наркотиков или для чего-то еще.
   - Добрый день, синьор - поздоровалась со мной не лишенная привлекательности девица в форме Финансовой гвардии - разрешите...
   Я протянул свой дипломатический паспорт, украшенный золотым гербом и выписанный на мое настоящее имя. Она положила паспорт на сканер, отсканировала страницу с именем и фотографией.
   - Можете идти, синьор. Желаю хорошо провести время в Италии.
   Вот и все. Дипломатический паспорт на настоящее имя - все-таки дает какие-то привилегии.
   Такси перед зданием аэропорта - так же стояли в беспорядке. Хоть в этом - Италия сохранилась...
   Забросив свой дипломат на заднее сидение показавшегося мне более новым ФИАТа, я назвал водителю адрес русского посольства - виа Гаета, резиденция 5. Этот рядом с Центральной библиотекой, место загруженное транспортом, как и весь Рим. Старое, небольшое, двухэтажное и плохо защищенное здание, раньше это была какая-то вилла. Сейчас - посольство Российской Империи, куда не захотел обращаться мой отец.
   Дорога до Рима всегда была скоростной, после кольца - мы попали в трафик, продвигающийся в час по чайной ложке. Водитель эмоционально, со скоростью сто пятьдесят слов в минуту, ругал правительство, идиотов за рулем, поминал Деву Марию вперемешку с ругательствами. Я не реагировал... на итальянцев нет смысла обижаться, они такие, какие есть. Трудно поверить, что здесь - и находится главный центр нелегального финансирования всей ближневосточной террористической сети.
   Но я полагал, что это так и есть.
   В моем списке было шестнадцать фамилий, впечатанных на машинке и две, дописанных от руки. Этого списка - не было нигде, кроме той папки у Юлии. И моей головы.
   1. Бадольо, Джованни.
   2. Николетти, Массимо. Полковник карабинеров
   3. Алтуццо, Марко. ЕГА ди Сикурта
   4. Параваччини Джон.
   5. Ди Джерони Стефан, депутат
   6. Джузеппе "Джо" Кандарелла, депутат
   7. Картьери Томасо
   8. Джеромино Марк - Реджи банка д'Италия
   9. Сантуццо Рикардо
   10. Цезарь Полетти, барон
   11. Да Пьетро Матео - граф
   12. Морпуги Карлос
   13. Кантино Джузеппе - Банка ди Ватикан
   14. Карло Альберто Далла Кьеза, генерал карабинеров
   15. Алавьерде Алессандро - депутат, адвокат
   16. Бокко Серджио
   17. Пьетро Антонио Салези ди Марентини, аббат
   18. Да Скалья, Алессандро Антонио, аббат, Банк Ватикана
   Оба имени, которые были вписаны от руки - принадлежали людям из Ватикана, оба - священнослужители, а один из них - еще и банкир. Из остальных - трое банкиры, один страховщик, двое офицеры карабинеров и один журналист. Это только те, чьи имена мне удалось установить быстро, про остальных данных в открытом доступе не было, надо было искать. Не надо быть семи пядей во лбу для того, чтобы понять - отец раскопал что-то, связанное с деньгами.
   Последние имена - были дописаны ручкой от руки. Это были имена тех, с кем встречался мой отец в Риме тридцать с лишним лет назад. И я не знал, что означают эти имена - хотя знал, кто эти люди, по крайней мере, некоторые из них.
   Часть имен - засветилась в скандальном списке, известном как Пропаганда - 2. Propaganda Due - правильное название на итальянском. История эта сама по себе занимательна, так что пока мы стоим в пробке на Римской кольцевой, я кое что расскажу вам про Пропаганду - 2, причем несколько больше, чем попало в печать.
   Пропаганда - два - одна из масонских лож, входящих в так называемые ложи "Великого Востока". Сами по себе масонские ложи - являются подрывными организациями, во многих странах они запрещены, а в Российской Империи членство в масонской ложе расценивается как акт предательства, предательства Родины и Престола. Правда степень опасности масонских лож обычно преувеличивается. На самом деле - это не более чем коррупционно-патронажная система, в которую вступают для того, чтобы получить поддержку в продвижении по службе - и продвинувшись, помогать уже остальным. У масонов нет ни единого жесткого руководства, ни централизованного планирования - доказательством этого служит количество "диких", никому не подчиняющихся лож, которое едва ли не превышает количество лож официальных. Пропаганда - два кстати, тоже вышла из-под контроля и превратилась в "дикую" ложу. Масоны становятся опасными в минуту неопределенности, в минуту слабости престола - как например в конце десятых - начале двадцатых годов прошлого века в России, когда масоны (конгломерат крупной буржуазии, депутатов думы и недобросовестных государственных служащих) - решили, что Его Величество должен поделиться с ними властью, дать России конституцию и превратить ее в парламентскую монархию, наподобие Англии или, прости Господи, той же Италии. Есть такое понятие "то ли дурак, то ли враг" - эти люди подходили под него на сто процентов. Есть и еще одна поговорка в спецслужбах - "Дурак хуже предателя"...
   Сама по себе ложа "Пропаганда" (тогда она еще назвалась "Масонская Пропаганда") образовалась в 1877 году в Турине. Турин - был развитым городом северо-запада Италии, наподобие Милана, здесь развивалась промышленность, банковское дело, появилась мощная прослойка буржуазии. Как известно, экономическое влияние всегда стремится конвертироваться в политическую власть - поэтому итальянская буржуазия стала задумываться: а не сделать ли нм как во Франции. Тем более - что правящий в Риме Монарх испытывал понятное раздражение от претензий буржуазии на власть и предпочитал демонстративно опираться на менее развитый, аграрный юг*, посылая туда деньги, которые оказывались в руках мафии. Основные же налогоплательщики, как и следовало ожидать, находились на севере страны - и политика монарха теплоты во взаимоотношения никак не добавляла. Ложа Пропаганда - стала центром антиправительственной фронды. Это центр элитной фронды - ее контролирует крупная буржуазия, там присутствует часть аристократии, которая сумела отказаться от наследственных наделов и вписалась в экономику нового времени, там же присутствует и часть чиновничества, которой, к примеру, совсем не нравится, что Король может отправить их в отставку, потому что так сегодня захотела его левая нога. Утрирую, конечно, но все же - аксиомой является то, что любое чиновничество, как класс обладающий властью, но остро чувствующий свое временщичество - прежде всего, стремится освободиться от любого контроля.
   Возможно, Пропаганде и удалось бы подвинуть монарха годам к тридцатым - политика, когда деньги из индустриального севера отбирались и бессмысленно вкачивались в отсталый юг, пропадая, как вода в решете - до добра бы точно не довела. Но пришел Муссолини. Этот человек не входил ни в какие околоправительственные, буржуазные и криминальные группировки, кем он был - скандальным журналистом, который умел говорить, много путешествовал и за время путешествий кое-что понял. У него не было никаких связей наверху - но он имел огромный отряд сторонников внизу, на улицах, готовых по его указанию бить, жечь и крушить. Масонство в Италии ему было не нужно точно так же, как и мафия - он чувствовал опасность от него и боролся с ним. Части масонов удалось бежать, часть попала в тюрьму, часть забыла про масонство - а сами ложи ушли в глубокое подполье или оказались временно закрыты, говоря языком самих масонов - "усыплены".
   После гибели Муссолини - чиновничество в Италии сменилось почти полностью по сравнению с двадцатыми, в когорте промышленников и буржуа тоже было много лиц и имен. Но интересы остались все теми же, их можно было выразить простой фразой "Возьмемся за руки друзья, чтоб не пропасть поодиночке". Пропаганда начинает возрождаться. В середине пятидесятых - европейское масонство начинает реформу, теперь ложи должны быть пронумерованы для большего порядка. На состоявшейся неизвестно где и неизвестно когда жеребьевке итальянцы получают номер два, теперь ложа получает современное название "Пропаганда 2".
   Шестидесятые и семидесятые в Италии - это годы быстрого экономического подъема, фундамент которого был заложен Муссолини. Впервые - Италия выходит на мировой рынок не как экспортер продовольствия и рабочей силы - а как экспортер промышленных товаров. Ее техника занимает весьма специфическую, но емкую нишу. Итальянцы небогаты - и поэтому их техника без лишних изысков, в отличие от германской - германские инженеры делают технику сложной и дорогой просто из-за любви к искусству. В Италии тепло, мягкий климат - и потому ее техника не рассчитана на экстремальные условии эксплуатации, как русская техника, но потому она и дешевле. Примером экономической экспансии итальянцев становится многопрофильный машиностроительный концентр ФИАТ Джанни Аньели. В отличие от ведущих индустриальных стран - он не стесняется открывать не сборочные, а полноценные заводы в странах третьего мира, оставляя за собой производство только очень сложных, высокотехнологичных узлов. Таким образом, заводы ФИАТ появляются в Аргентине, Бразилии, Мексике, Сомали, Триполитании, Южной Африке, у нас под Багдадом и под Константинополем, в Никарагуа... я назвал не всё. Италия начинает не военную, а полноценную экономическую экспансию в страны третьего мира. Ведущим сверхдержавам это не нравится - но у них нет времени заниматься этим. Идет война в Индокитае, по ее итогам решится судьба региона, а может и всего мира. Российская Империя готовится к тотальной войне с Японией за Дальний Восток и с Британией на море. Американцы готовятся отстаивать свой континент и доктрину Монро силой. Так - Италия за двадцать лет становится игроком мирового уровня совсем не там, где хотел Муссолини - в Латинской Америке. И наступают на хвост давнему специалисту по колонизации... угадайте, кому? Вот, тот-то же...
   Пропаганда - 2 в этот момент охватывает почти весь правящий класс Италии. На какой то момент, оказываются охвачены Ложей все (!!!) до единого руководители спецслужб, начальники Генерального и Морского генерального штабов, руководители первой пятерки банков Италии, ведущие газетчики и политики, часть прокуроров и судей. Фактически это парламентская монархия, введенная явочным порядком, аппарат, начавший жить собственной жизнью, жизнью Голема. И я не могу осуждать итальянцев за это. Дело в том, что монарх в Италии в то время был не слишком умным, не слишком заботливым, не слишком занятым делами страны... короче говоря, совсем не тем, какой требовался в период экспансии. А экспансия - чертовски увлекательное, доложу вам дело. И чертовски приятно, когда твоя страна прибавляет в размерах. Потому и сложился такой вот "коллективный" разум, который двигал Италию вперед на протяжении двух десятков лет.
   Потом кое-что произошло.
   Что? А вот что. Уникальность ложи П2 была в том, что в нее принимали не только итальянцев. В раскрытых списках - оказался адмирал Эмилио Массера, один из трех участников хунты, сложившейся по результатам военного переворота семьдесят шестого года в Аргентине, командующим ВМФ Аргентины, главной ударной силы переворота. Оказались в ложе П2 и некоторые другие латиноамериканские военные, либо уже пришедшие к власти в своей стране в результате переворота, либо собиравшиеся это сделать. Например, боливийцы... очень интересная страна, с давней и своеобразной историей, когда-то развитая ничуть не хуже любой европейской страны. Это заставляет меня говорить о том, что П2 выстраивала в интересах Италии экономическое, а возможно и политическое объединение, включающее в себя Италию, ее колонии и страны Латинской Америки, в том числе крупную - Аргентину. Привлечь их Италия могла двумя вещами: помощью в развитии промышленности и нефтью. Нефтью Триполитании, где были огромные запасы нефти самого высокого класса. Нефть - кровь экономики, а триполитанская нефть - практически единственная надежда для Великобритании. САСШ дружит с Россией, нефтяная Россия контролирующая нефть на Ближнем Востоке, на Каспии, в Баку и на Севере - считает Великобританию смертельным врагом. Нефть Азии - нужна Японии, она хоть и союзница, но не поделится, нефть нужна ей самой. А нефтяные месторождения Северного моря хоть и были открыты - но в полную мощь не заработали, и еще было непонятно, много там нефти или совсем чуть-чуть. В этих условиях - планы Италии развернуть нефть в сторону от Европы на трансатлантические поставки в Южную Америку ставила Великобританию на грань гибели.
   Непонятно, какую роль в этой истории сыграла Священная Римская Империя. Эту страну никак нельзя было назвать "травоядной", напротив, это был первоклассный хищник. Немцам нефть Триполитании была нужна не меньше, чем англичанам - их давно уже беспокоило, что у них на Россию нет никакого рычага давления в вопросах нефтяных контрактов, кроме военного. Нефть Триполитании - на европейском рынке конкурировала с российской и когда возникла угроза ее лишиться, немцы прикинули палец к носу и подумали: да, Россия без труда восполнит недостающий объем, но по каким ценам? К тому же - итальянские товары конкурировали с немецкими в Африке вызывая у немцев понятное раздражение. Но от того, чтобы утверждать, что Священная Римская Империя вступила в союз, даже временный с Британской Империей меня удерживают два обстоятельства. Первое - немцы сильны в военной - но не геополитической и не в подрывной игре, они были слишком простаками для таких игр, со всей их РСХА и Третьим отделом Генштаба полковника Вальтера Николаи. Второе - немцы никогда, ни при каких обстоятельствах не поддерживали коммунизм, не шли на компромисс с коммунизмом, не терпели коммунизм. Так что претендент на роль палача новой Италии только один - Британская Империя.
   Начиная с семьдесят шестого (обратите внимание на совпадение с датой военного переворота в Аргентине) года в Италии начинается подъем коммунизма. Поднимает голову рабочее, профсоюзное движение... по-хорошему профсоюзных вожаков можно даже понять. У Италии нет столько нефти сколько у России, экспансия стоит дорого, и чтобы иметь деньги на нее - надо отнимать эти деньги у рабочих, меньше платить им. Да, потом у рабочих будет работа, они будут делать промышленные товары для покоренных добром или мечом стран - но рабочие так далеко не заглядывают. Для справедливости надо сказать, что основной центр бунта был не на предприятиях Милана и Турина - а в студенческих городках по всей Италии! А это уже - явный почерк Британской Империи, возбуждение недовольства среди молодежи. Британия вообще идеально, лучше чем кто-либо другой умеет работать с молодежью, возбуждать в ней антигосударственные и антиправительственные настроения. Не задумывались, почему все негативные субкультуры идут с Британского архипелага? Панк, андеграунд, Секс-Пистолз. Вот, то-то же...
   А в семьдесят восьмом - умирают один за другим два Папы, и на папском троне оказывается ставленник Австро-Венгерской Империи, давней британской союзницы в Европе архиепископ Кракова Кароль Войтыла. В критической ситуации он, к чьему мнению прислушаются все христиане Италии - не сделает ничего, не скажет ничего - и уже этого будет достаточно.
   Все это - приводит к правительственному кризису восьмидесятого, а потом - к взрыву и коммунистическому мятежу, охватившему всю страну и вынудившему Короля бежать. Все это - выгодно Британии как никому. И вот тут - свое веское слово говорит Священная Римская Империя Германской Нации. В отличие от Британии эта континентальная страна обладает мощнейшей армией - и она говорит свое слово. Начинается операция Гладио - операция по подавлению мятежа в Италии. С ложей П2 это если и не согласовано - то она явно не против. Никто из элиты, из буржуазии - не хочет в своей стране коммунистического мятежа. При этом - Священная Римская Империя заявляет, что не претендует ни на итальянские колонии, ни на итальянские (sic!) интересы. Которые могут быть и на другом берегу Тихого океана.
   Дальше происходит следующее: итальянский проект объединения с Латинской Америкой немцы всецело поддерживают - об этом говорит поспешно заключенный между Священной Римской Империей и аргентинской хунтой договора о дружбе и сотрудничестве, появлением германских представителей в Чили. То есть - проект выходит на более высокий уровень, и теперь его обеспечивает не только Италия своим флотом, способным вызвать лишь усмешки (при том, что его совокупный тоннаж - половина от британского!) - но и Священная Римская Империя, мощнейшее в военном плане государство. Британия - оказывается снова загнанной в угол.
   Что происходит в эти критические времена с ложей П2? Удивительные вещи! Масонство, как и коммунизм - детища Британской Империи созданные для того, чтобы проецировать британское подрывное и разлагающее влияние на другие государства. Каждому свое, как говорят немцы - для аристократов масонство, для рабочих коммунизм, большевизм, троцкизм, анархизм, для молодежи - панк и андеграунд. Так вот - по видимому, Британия через влияние в масонстве попыталась сначала остановить вышедшую из под контроля ложу П2 (в которую входило все руководство Италии, только Король не входил). В декабре семьдесят четвертого Великим Конвентом почти единогласно принимается решение об усыплении ложи П2. Личо Джелли, магистр ложи П2 не подчиняется ему и ложа становится дикой. В марте семьдесят пятого Личо Джелли раскрывает часть от известных ему финансовых махинаций Великого Востока - и получает патент на возобновление деятельности в марте семьдесят пятого - через четыре месяца после усыпления. Видимо, получение назад патента включало в себя некие тайные договоренности. Они были нарушены - патент снова отнимают в семьдесят шестом. После военного переворота в Аргентине, когда член П2 адмирал Массера становится фактически главой Аргентины! С этого времени - и по восьмидесятый год ложа функционирует нелегально - но функционирует.
   После того, как Великобритания окончательно убеждается в том, что Священная Римская Империя захватила Италию, чтобы силовым путем затормозить ее распад, вернуть государственность и продолжить латиноамериканский вектор экспансии - она наносит ответный удар.
   В марте восемьдесят первого года - неизвестный звонит в полицию и говорит, что в отдельно стоящем доме в Ареццо скрываются боевики. С такими делами обычно разбираются германские парашютисты - но на сей раз в дом вламывается полиция. Никаких боевиков она там не обнаруживает - но обнаруживает архив и список членов ложи П2 в девятьсот шестьдесят два человека. Более того - список неполный, судя по нумерации, в Ложе состоит не менее одной тысячи шестисот человек. Отсутствующие карточки - не случайность, они позволят поддерживать истерию, психоз и охоту на ведьм еще долгое время. На итальянском политическом небосводе - до середины девяностых годов была такая ситуация: стоило сказать про кого-то, что он мог быть в нераскрытом списке П-2 - и репутация этого человека была серьезно подорвана
   Что произошло по факту? Впервые за все время существования масонства - оказался раскрыт почти полный список членов Ложи. Получилось так, что в нем оказалась вся дореволюционная элита страны. И по сути все. Никто не доказал, что члены П2 совместно совершили какое-то преступление. Но вот последствия...
   Король был вынужден обратиться к Мори, уже занимавшему пост премьер-министра в основном потому, что другие кандидаты запятнали себя членством в П2. На П2 свалили множество преступлений, включая подозрительный теракт на вокзале в Болонье, больше походящий по почерку на дело рук анархистов, многие другие дела, банкротства банков и бегство капиталов за рубеж - как будто не было видно, что страна катится в коммунистическую пропасть, что в стране анархия и террор, что на улицах Рима - перестрелки между левацкими боевками и германскими парашютистами. Список попадает во все информагентства мира и "оживляет тему" происходящего в Италии - теперь все с упоением обсуждают его.
   Личо Джелли бежит в Италию. И точно в это же самое время - аргентинская хунта принимает решение захватить Фолкленды, принадлежащий Британии, сильнейшей мировой державе архипелаг островов. Это сейчас известно, что там нефть - а тогда там были только овцы. Иначе как глупостью - желание страны с двумя авианосцами, достаточно старыми помериться силами со страной с четырнадцатью авианосцами и субавианосцами** - назвать сложно.
   Что произошло дальше - вы, наверное, знаете. Аргентина потерпела поражение от Британии - Германия не смогла ей помочь. Сил не было, да и все понимали: мир стоит на пороге второй мировой войны. Россия - договорилась о поставке в Аргентину самых современных противокорабельных ракет - но внезапно был заключен мир, буквально, когда транспортники с ракетами, замаскированные под обычные, гражданские пассажирские самолеты - стояли на взлетной полосе. Личо Джелли вынужден был вернуться в Европу - а хунта в Аргентине потерпела крах, чтобы через шесть лет вернуться после мятежа карапинтадас, людей с зелеными лицами. В Швейцарии - Джелли попал в тюрьму за махинации - и в швейцарской же тюрьме скоропостижно скончался. Перед своей смертью - Личо Джелли успел кому-то передать какие-то документы неизвестно кому.
   Убили и многих из тех, кто был наиболее близок к Джелли. Разорилось несколько банков, в том числе банка Амброзиано, банк, входивший в Католическую федерацию (банки, которые ранее принадлежали Ватикану). Финансист Микеле Синдона, на которого замыкались многие ниточки - погиб в восемьдесят шестом. В тюрьме, выпив утренний кофе в присутствии двух карабинеров, он с криком "меня отравили!" упал замертво. Хотите знать, какой вердикт вынесло итальянское правосудие? Самоубийство, замаскированное под убийство! И нарочно ведь такое не придумаешь... хотя в такой стране как Италия и похлеще случаются... моменты. И в списке отца - я насчитал шестерых, входивших в открытый список П2, то есть ровно треть. Это совпадением быть не могло.
   Ну, как? Не утомил я вас историческими экскурсами? Да... с возрастом становлюсь более словоохотливым, и иногда даже тянет написать мемуары. Или книгу, какую-никакую. Историческую. Хотя понимаю, что мое понимание истории мало у кого вызовет положительные эмоции, а книгу вряд ли опубликуют.
   Зато - вот и пробке конец, а кто слушал - молодец. Рим во всем его многотысячелетнем величии - перед нами.
  
   Российское посольство располагалось на набережной Тибра, реки, которая видела римских легионеров и боевиков - фашистов Муссолини в черных рубашках. События восьмидесятых годов непоправимо изуродовали здание: российское посольство в Риме было одной из лакомых целей для атак левацких молодчиков. Здание, построенное в стиле "модерн" теперь представляло собой этакий гибрид богатой виллы и армейского блок-поста, уродливый и страшный. Здесь стояли две машины карабинеров, не успел я выйти из такси - как у меня не только потребовали предъявить документы, но и обыскали. Дипломатический паспорт и титул произвели на итальянских карабинеров впечатление совсем небольшое - период феодальной раздробленности здесь закончился совсем недавно - им каждый второй аристократ проводит линию родства от Короля, Князя или Великого Герцога какого-нибудь государства, которое по меркам Российской Империи не заслужило бы даже названия "район"...
   Вооруженные автоматами и затянутые в бронежилеты морские пехотинцы отдали мне честь - и я прошел в так называемую "консульскую зону" - зону общего доступа, где решают вопросы посетителей, выдают паспорта с проштемпелеванными визами и делают тому подобные бюрократические экзерциции. Там меня встретил стажер отдела ноль дипмиссии. Как я узнал, что это стажер? По светящемуся в глазах желанию быть полезным. Хорошо быть таким...
   На самом деле хорошо.
   - Ваше Высокопревосходительство, князь Воронцов?
   - Он самый. Говорите тише.
   - Прошу следовать за мной, Ваше Высокопревосходительство.
   Без запинки выговаривает. Я, например, не могу. Может, сытый голодного никогда не поймет... хотя по мне "сытость" моего титула довольно условна. Она означает лишь то, что когда всем остальным плевать на то, что происходит - я должен встать и шагнуть вперед.
   Парнишка открыл неприметную дверь - и мы шагнули вперед. Там пришлось еще раз предъявить документы, и кроме того - пройти через новомодный прибор, улавливающий пары оружейного масла и взрывчатых веществ. Я не клаустрофоб - но эта газовая камера у меня никаких добрых чувств не вызывает...
   Потом мы поднялись наверх на лифте, на последний этаж. Резидентуры всегда находятся на последнем этаже - поближе к установленному на крыше любого посольства в мире морю антенн и если армия страны пребывания пойдет на штурм посольства - больше времени, чтобы уничтожить документы. Хотя могут и вертолетный десант ведь высадить...
   - Здесь.
   - Благодарю.
   В кабинете с минималистской обстановкой - среднего роста лысоватый мужчина отложил в сторону Курьере дела Серра. Это называется "Мне на тебя плевать" на языке бюрократов. Открою вам маленький секрет - мне на местного резидента Отдела специальной документации МИД тоже плевать. Пусть только выдаст, что положено.
   - Господин князь Воронцов? - спросил меня этот человек
   - Честь имею.
   - Титулярный советник Пащенко. Извольте присесть.
   - Я не рассчитываю на длительную беседу, господин титулярный советник.
   - Извольте присесть, сударь - с выражением бесконечного терпения в голосе повторил титулярный советник
   Я подвинул себе стул и сел. Понятно... началась бюрократическая разборка, меня восприняли в качестве ревизора или контролера. Интересно, у него недостача тут большая? Думаю, средняя, не больше полумиллиона растратил.
   - Насколько я понимаю, вы должны передать мне некий пакет и мы на этом раскланяемся к обоюдному согласию.
   - Да... ваш пакет ждет вас. Я просто хотел бы... познакомить вас с местной обстановкой.
   - Я весь внимание.
   - Обстановка здесь...сложная, Ваше Высокопревосходительство. Крайне неоднозначная, власть только что сменилась, взаимоотношения с власть предержащими еще не налажены. Нужно проявлять особую осторожность... деликатность, я бы сказал. Не будет секретом - я крайне неодобрительно отношусь к тому, что вы называете "активными действиями". Если в странах второго мира это еще допустимо - то здесь, на территории европейского континента, любые такие... топорные действия приведут к крайне неблагоприятным последствиям и могут послужить поводом к принятию решения о массовом выдворении дипломатов. Это вы понимаете?
   - Понимаю. Как и то, что при сдаче - приемке дел обязательно проведение ревизии. Давно делали?
   - Что, простите?
   - Да так, ничего. Что-то еще хотели сказать?
   - Да. Я крайне надеюсь на то, что вы будете согласовывать свои действия с нами, особенно активные.
   - Надежды дают нам силы жить. Я получу свой пакет?
   - Да, да, конечно - резидент снял трубку внутреннего телефона - Николай! Зайди ко мне, сейчас же...
  
   Меня оставили в кабинете под присмотром этого молодого трудяги, желающего быть полезным, а третий секретарь посольства ненадолго вышел и вернулся с большим, опечатанным сургучом пакетом. Пакет был размером два метра на метр, очень большой для дипломатической почты пакет.
   - Извольте получить.
   Я проверил печати
   - Необходимо расписаться?
   - О, нет, нет. Таких инструкций не было.
   - В таком случае, еще два момента. Первый - я остаюсь в посольстве до конца рабочего дня. Второе - пусть кто-то вывезет меня в багажнике своей машины. Я не хочу светиться.
   Третий секретарь скривился, то что он думает обо мне - было написано на его лице.
   - Николай, займись гостем. Возьми ключ от восьмой. Не возражаете?
   - Никак нет. Премного благодарен.
   Третий секретарь кивнул.
   Мы вышли в коридор. Николай провел меня в комнату, в которой были стол, два стула и большое зеркало. Понятно - для допросов, работы с перебежчиками.
   - Как насчет соседней? - показал я на зеркало.
   Николай мне открыл соседнюю комнату, после чего я обезвредил камеру с дистанционным управлением - просто выдернул шнур из разъема. Могла быть и вторая - но не думаю, что местные разведчики столь умны. Если бы были умными - по городу бы не разгуливал генерал Абубакар Тимур...
   Вернувшись, я вскрыл пакет. Тяжело вздохнул и начал выкладывать на стол предметы шпионского ремесла. Костюм, неприметны, средней цены, не прет-а-порте, заказанный и оплаченный в Риме. Водолазка, туфли, отличные, с крепкой подошвой и не спадающие с ног. Пара париков - стародавний шпионский инструмент, один из париков один в один под мои волосы. Бумажник, кредитные карточки, водительские права. Международные, швейцарские на имя Ханса Тисса. Швейцарцы говорят на трех языках: немецком, французском и итальянском и посылают в известном направлении всех, кто пытается каким-либо образом навести справки о гражданах Швейцарской Конфедерации. Я в совершенстве говорю на немецком и французском и не посылаю тех, кого послать стоило бы. Тоже старость сказывается.
   - Бритва есть? - спросил я Николая
   Он посмотрел на меня так, как будто эта бритва нужна была мне, чтобы кого-то зарезать.
   - Электрическая или безопасная тоже подойдет - добавил я
   - Да - Николай выскочил за дверь.
   Пока он искал бритву - я успел полностью переодеться и рассовать по карманам документы и деньги. Когда Николай вернулся - я как раз набивал патронами магазины двух пистолетов. Неприметные, анонимные и до одурения надежные Глоки, модели 17 и 26, калибра 9 парабеллум, германский. К каждому имелся глушитель, короткий и легкий, титановый. Глушители я положил в кармашек - пока они мне не нужны. В карман рядом с удостоверением инспектора Интерпола. Если меня паче чаяния задержат на улице - это удостоверение поможет мне продержаться некоторое время. Я не считаю огнестрельное оружие первейшей принадлежностью шпиона, скорее придерживаюсь мнения, что разведчик проваливается в момент, когда достает оружие. Но в этом городе меня уже пытались убить, и не исключено, что попробуют еще раз. Не исключено и то, что мне представится возможность кое-кого убить - и ее я не упущу. Есть люди, которые просто должны быть мертвы. И все.
   Оставалось последнее. Никогда не понимал этих веяний моды.
   - Мечтаешь заняться оперативной работой? - спросил я Николая
   - Да... так точно.
   - Будь осторожен. Мечты иногда сбываются.
   С этими словами я включил бритву.
  
   Ощущение было непривычным. Как-то никогда мне не приходило в голову совсем обрить голову. Хотя в амфибийных силах многие так делают - длинные волосы не соответствуют уставу, а короткие - создают очень омерзительное ощущение, когда надеваешь гидрокостюм. Проще выбрить голову совсем, чем привыкать к нему. С выбритой головой - из аристократа средних лет я превратился в бандита средних лет. Или полицейского средних лет. Бритая голова ассоциируется с полицейскими после сериала "Комиссар Штокк".***
   Ощущение непривычное. Постоянно тянет провести рукой по голове, как будто убедиться, что волос и в самом деле нет. Это отвлекает и это плохо...
   Машина тронулась. Судя по едва заметному подрагиванию - под колесами мощеная камнем, старинная мостовая Тибра. Это я в багажнике машины Николая, жду момента, чтобы выпрыгнуть. По моим прикидкам - за нашим посольством серьезно следят, и иногда - старые добрые методы семидесятых оказываются самыми действенными. Компьютер - на десять порядков сложнее топора, однако топором можно разрушить компьютер, а топор компьютером - нет. Это из моего курса лекций по теории и практике борьбы с исламским экстремизмом, законченного и сданного в Академию Морского генерального штаба в начале этого года. Иллюстрация чрезвычайной опасности недооценки исламского экстремизма.
   Думаю, самое время спросить меня, какого черта я играю в эти шпионские игры конца семидесятых, с бритой головой, документами на чужое имя, багажником машины. Вопрос, конечно, будет своевременным и уместным. Ибо в последние тридцать лет ремесло разведки на мой взгляд изменилось на две трети. Сохранилась только ценность агентов - в то время как методы связи и управления агентурными сетями изменились в корне. Сейчас разведка состоит из двух частей. Первая - это классическое агентурное проникновение. Но если тридцать лет назад ради обеспечения работы агентурной сети приходилось держать в посольствах целые команды, с кураторами, обеспечивающим персоналом (и возможностями предательства) - то сейчас связь с агентами на девяносто процентов переведена в Интернет. Отчеты о работе, задания пересылаются в виде файлов с электронными книгами, в виде сообщений на форумах, в виде изображений с зашифрованной в них информацией - несмотря на гигантский скачок в технологиях дешифровки я не уверен, что мы перехватываем и десять процентов нужной нам информации, как и британцы - просто огромен сам вал информации, нужное приходится искать в триллионах писем и сообщений каждый день. Пропала необходимость в моменталках, подборе точек для встреч, устройстве тайников в парках, проездах на машине мимо посольства, чтобы сбросить информацию бесконтактным способом: теперь все, что нужно - это зайти в Интернет-клуб и оплатить час времени.
   Вторая часть разведывательной работы - я называю это "быстрые операции", они практически заменили все остальное, кроме агентурной работы. Нелегалы, например, герои, активы, на внедрение которых тратились годы - превратились в реликт разведывательной работы. Быстрые операции - это разведка в реальном режиме времени, нон - стоп. Над интересующей нас территорией постоянно висят спутники и боевые дроны, проводится прослушивание телефонных переговоров, отслеживание финансовых транзакций в реальном режиме времени. Все это стекается в один координирующий центр, там сидят операторы, переводчики, аналитики, государственный контролер и обязательно - лицо, имеющее право принимать самостоятельные решения без согласований. Без последнего - все остальное не имеет смысла. Если становится понятно, что на одном из дисплеев нарисовался кто-то, похожий на генерала Абубакара Тимура - производится опознание, принимается решение - и термобарическая ракета с беспилотника отправляется в полет или с ближайшей базы ВВС поднимается дежурная пара истребителей-бомбардировщиков, или в район направляется отряд спецназа. В последние три - пять лет эти операции позволили нам добиться того, чего наши деды добивались сорок лет, время жизни целого поколения. Мы научились отделять агнцев от козлищ и отправлять ракету в полет за пять минут, и за эти пять лет нам удалось кардинально подорвать людскую базу террора, выбить непримиримых, сделать возмездие неотвратимым. Получили свое муллы, проповедующие джихад и благословляющие террор, палачи, отрезавшие людям головы на площадях и детям руки на крыльце гимназии, наемники, убивающие невинных за деньги и прочая мразь. Ни один боевик, ни один террорист, нигде и никогда не чувствовал себя в безопасности - а это то, чего мы и хотели добиться.
   Машина повернула на девяносто градусов и тут же, кто-то стукнул чем-то в перегородку, отделяющую салон от багажника. Это значило - как только машина притормозит - надо вытряхиваться. Принимая решение относительно того, как Николаю дать мне знать, что все чисто и можно сматываться мы пришли к самому простому - он позаимствовал черенок у метлы дворника и им сейчас стучал. Самое простое - обычно и самое действенное...
  
   Почему методами, которые я описал, нельзя действовать здесь, не разыгрывая идиотские интерлюдии на улицах Рима? По двум причинам.
   Первая - работа, основанная на современных принципах, все же будет вестись, Юлия как раз и займется этим. Отслеживание переговоров, электронных писем, подозрительных банковских переводов. Может быть, с моим появлением кто-то захочет перепрятать свои денежки или заплатить ликвидаторам, чтобы меня убрали. Юлия это отследит и сообщит мне об этом. Возможно, удастся снова засечь генерала Абубакара Тимура - в этом случае, работать по нему будут уже без меня. Я здесь - с двумя целями, первая - это мутить воду, создавать впечатление, что мы что-то знаем, вызывать желание предпринять против меня меры.
   Вторая причина - здесь есть сеть, неподконтрольная нашей разведке, неподконтрольная ни одной разведке мира. Возможно, она знает про Ватикан и его темные делишки намного больше, чем любая разведка мира. Ни с кем кроме меня они на контакт не пойдут. Возможно, не пойдут и со мной - но с другими не пойдут точно, без вариантов. Они делали свою тихую работу десятилетиями, возможно даже столетиями - чтобы просто так подставиться...
   Машина притормозила. Мой выход, господа...
   Я просто открыл крышку багажника и вылез, захлопнул ее и пошел дальше. Улица была малолюдной, с обеих сторон стояли машины, какая то парочка, миловавшаяся в углу, вытаращила глаза на меня. Я просто помахал им рукой и скрылся в подворотне. В таком случае, как этот - ведите себя, как будто все нормально, ничего необычного не происходит - и все будет хорошо...
  
   * В нашем мире монархия в Италии пала в 1946 году по итогам всенародного референдума. Кому интересно - найдите результаты референдума по областям. Голосование за сохранение монархии - от 30 % в промышленном Милане до 70 с лишним % в аграрной Калабрии и Сицилии. Этот раскол страны существует до сих пор.
   ** Авианосцы с истребителями вертикального взлета и посадки. В бою - такой истребитель почти не имеет шанса против современного палубного ударного самолета.
   *** Германский многосерийный криминальный триллер. Шел шесть сезонов
  
   Время настоящее
   13 июня 2014 года
   Рим
  
   Полет был короткий, европейцы назвали такие полеты "прыжками". В Германии - между Берлином, столицей Империи и Франкфуртом-на-Майне, деловой столицей Европы каждые полчаса ходит межконтинентальный Юнкерс-600, в котором салон переделан только на один класс, экономический. Продолжительность полета меньше часа, взлет - и не успел насладиться полетом сразу же посадка. Тут - почти то же самое, только в качестве "электрички" выступает старый Боинг -474.
   Вернувшись из Милана в Рим, от детективов Крис узнала, что объект посещал одно место, от посещения которого в его возрасте и при его положении следовало бы воздержаться. Это было некое старое палаццо, стоящее на самом берегу Тибра. Это место нельзя было назвать борделем, скорее это было местом, где процветало сводничество. Обучение ныне стоит дорого, поэтому юные нимфы и молодые отроки зарабатывают на жизнь в таком дорогом городе как Рим и на образование самым разными способами. Люди, которые держали это место - брали с клиентов плату за вход, но с молодыми людьми и девушками, которые там бывали - приходилось договариваться самостоятельно и не всегда за деньги. В конце концов - покровительство это не совсем проституция, а там бывали к примеру кинорежиссеры, продюсеры, стилисты и влиятельные люди из мира моды... так что договориться можно было о многом. В этот своего рода клуб - принимали, как и в британские клубы, решением собрания участников, вступительный взнос составлял пятьсот тысяч лир. Еще - владельцы сего места жили за счет того, что здесь всегда можно было раздобыть запрещенный абсент, легкие наркотики и таблетки без рецепта, на которых сидели очень и очень многие в римском высшем свете. Тяжелыми наркотиками здесь не торговали, потому что здесь была не подворотня.
   Снять, с кем именно вышел барон Карло Полетти - оба раза не удалось - но сам факт посещения этого заведения был скандалом. Обычной грязью, которую и разыскивают журналисты - инвестигейторы. Вот только - Крис этого было мало. Потому что она нацелилась - на куда более крупную добычу и не разменивалась по мелочам...
   Зачем она пошла вечером следить за этим местом на берегах Тибра, местом сексуального раскрепощения сильных мира сего - она и сама не поняла. Может быть, хотела сделать несколько снимков - для журналиста никогда не бывают лишними снимки сильных мира сего, входящих в сомнительное место... даже если эти журналисты не папарацци. Возможно - просто из-за какого-то болезненного, нездорового любопытства... она читала про бордели, про женщин, там находящихся, совершенно опустившихся в моральном смысле... но она и представить себе не могла, как может девушка, студентка, обучающаяся в университете, собирающаяся потом пойти на серьезную работу - по вечерам подрабатывать в таком вот мерзком месте, продавая свое тело. Еще сложнее было представить себе в такой роли молодого человека... Крис была англичанкой, в Англии содомия в порядке вещей - но как и все нормальные люди она испытывала к содомии инстинктивное отвращение. Журналисты - инвестигейторы способны работать по нескольким направлениям одновременно, пусть у нее конкретная цель - Карло Полетти - репортаж о проституции на берегах Тибра тоже лишним не будет. В журналистской среде остросоциальные репортажи, поднимающие неприятные и болезненные темы - ценились не меньше, чем журналистские расследования. Если ей удастся потом опознать посетителей этого места и тех, кто там работает, кого-то разговорить, сопроводить все это приличным видеорядом - любой хороший журнал с радостью примет написанную статью или серию статей.
   Возможно, там она увидит и Полетти...
  
   Патруль САС, прикрывавший Крис - прибыл в Рим автомобилями, один из САСовцев опасаясь неладного сел в то же самолет, что и журналистка. Ее побег в аэропорту Рима - они просто не успели взять ее под контроль, как она улетела неизвестно куда, и неизвестно как снова оказалась в Риме - насторожил их, и теперь они контролировали ее достаточно плотно. Крис сняла комнату в пансионе - они сняли комнату напротив и установили следящую аппаратуру. Скучать не приходилось - журналистка была довольно неугомонной.
   Сейчас - у следящей аппаратуры был Рик, а командир патруля САС, лейтенант Алан Сноудон, граф Сноудон, князь де Роан, герцог де Субиз сидел перед своим планшетником и просматривал кадр за кадром то, что они успели снять в Милане. Сейчас - записывающая аппаратура была доступна как никогда, в каждом мобильном телефоне была высококачественная цифровая камера, а современную видеокамеру можно было положить в карман. Потому - каждый офицер САС имел при себе аппаратуру снимал все, что показалось ему необычным или подозрительным - а камера работала все время. Он чувствовал опасность... почувствовал ее еще в Милане, сам не понимая, почему но почувствовал. Те цыгане... он ни на секунду не верил, что они появились случайно. Вопрос только в том, кто их послал. Обычно цыгане в таких делах не участвовали, они были практически неуправляемы, могли взять деньги и ничего не сделать... те еще гаврики. Ни одно серьезное агентство не стало бы привлекать цыган для выполнения грязной работы. А в том, что им противостоят не преступники, а профессионалы - граф был уверен, иначе они давно бы их "срисовали". Против них играл кто-то очень серьезный...
   Еще эти проклятые убийства. Все как на иголках...
   - Ал! - резко сказал Рик - движение!
   Граф остановил просмотр
   - Господи... только не это. У нее шило в заднице, что ли...
   - Сэр!
   - Пойдут я, Том и Рик - "жучок" показывал, что цель движется. Джо, останешься здесь, на телефоне. Птичка вот - вот сорвется с гнезда, может быть, кто-то захочет навестить гнездо в ее отсутствие. Все понятно?
   - Так точно.
   Алан и Рик, бывший лондонский футбольный болельщик, пошедший в армию, чтобы не попасть в тюрьму - наскоро переоделись. Было жарко - но они были вынуждены носить что-то вроде ветровок - худи с капюшоном, чтобы скрыть аппаратуру и возможно, оружие. В этом облачении они были похожи на мстителей из какого-нибудь комитета бдительности. Сейчас - Рик накинул на себя эту дрянь - а Алан облачился в жаркую, мотоциклетную кожаную куртку. Том уже был одет как обычный итальянец - крикливо и безвкусно. Оружия у Алана не было совсем, а у Рика и Тома - в тайнике, в машине - чтобы добраться до тайника нужно как минимум две минуты. Проклятые убийства спутали всем все карты, мать их так...
   По пожарной лестнице - ключ от этой двери они раздобыли еще в первый день - они ссыпались вниз. Рик и Том сели в их Альфу-159, а Алан оседлал свой мотоцикл. Это был действительно его мотоцикл, он так и въехал на нем в страну, проехав через всю Европу. Это был ТриумфКоммандо 1200ТТ - настоящий зверь с гоночным мотором, почти такие же участвуют в смертельно опасной Турист Трофи на острове Мэн. Алан отлично справлялся с этой штукой - в гонках на острове Мэн он участвовал четырежды, и, несмотря на то, что ничего не выиграл, а один раз чуть не свернул себе шею - это факт давал ему право считаться профессиональным гонщиком.
   Рик и Том на Альфе выехали первыми. Алан стал ждать... его мотоцикл был как минимум вдвое быстрее любого автомобиля даже в относительно свободном, ночном Риме. Рик будет вести его по радио... его ревущего монстра из-за звука мотора трудно не заметить.
   Надо было бы взять скутер. Типичную итальянскую "Осу". Каких на улицах полно и никто не обращает на них внимания. Но граф Сноудон перестал бы себя уважать, если бы оседлал эту слабосильную мерзость...
  
   У Крис был маленький Фиат - она взяла напрокат именно его, потому что он напоминал ей и по повадкам и по габаритам ее Мини, который был у нее в Лондоне - не надо привыкать. Она переоделась в неприметную одежду и взяла с собой пять дополнительных флеш-карт а так ж ночную приставку, которая могла использоваться и для фотокамеры и для видеокамеры. Еще у нее было полупрофессиональное подслушивающее устройство, представлявшее собой что-то вроде направленной телеантенны с ручкой, небольшую коробочку преобразователя и наушники. То, что десять лет назад было доступно лишь профессионалам разведок - сейчас можно запросто выписать по интернету любому гражданскому. Проблема в том, что обзаведясь подобными штуками - гражданские начинают лезть в такую мясорубку, в которую побоится лезть даже профессионал. Помните - про человека, который не знает, что такое акула?
   Искомое здание на Тибре она нашла довольно быстро, помогли фотографии этого места, любезно предоставленные ей детективами. Уже стемнело, над городом висела Луна, и сам город, город на холмах с пятитысячелетней историей - не спал, на улицах горело освещение, и он как будто бы подсвечивался снизу. Небо было не черное, а какое-то... полосами, что ли, где антрацитно-черные участки чередовались с участками более светлыми, особенно на горизонте. Совершенно потрясающее зрелище...
   Крис проверила аппаратуру, подтянула к себе поближе термос с кофе, который любезная владелица пансиона наполнила для нее. Она и не подозревала, что ступила на путь, ведущий к смерти...
  
   Машина появилась довольно быстро, примерно через час после того, как она заняла позицию. Когда ее фары светили набережную - Крис съехала вниз по сидению, таким образом спрятавшись, чтобы не привлекать внимания. Машина прокатилась мимо, величественно и почти бесшумно, как призрак.
   Выглянув, она не смогла сдержаться и удивленно присвистнула.
   Такую машину - она никак не могла ожидать на улицах Рима. Это был Даймлер DS-420, редчайший пример выпускаемого серийно лимузина, не уступающий по престижу таким континентальным маркам как Даймлер-Бенц-Пульман, Майбах, Хорьх, Руссо-Балт. Вещь в себе, выпускаемая на удлиненной базе "десятого" SS, часто бронированная - на такой машине ездит Ее Величество, Королева! Точнее теперь уже Его Величество, король - но какая разница? Даймлер был маркой в себе, ее мало кто знал в Европе, Даймлер у людей ассоциировалось с германской маркой Даймлер-Бенц, выпускавшей полтора миллиона машин в год. В отличие от немцев - британским мастерам никак не удавалось добиться высокого качества сборки машины, двигатель пожирал много топлива, и машину требовалось постоянно ремонтировать. Тем не менее - эту машину предпочли кроме британского Двора еще и шведский, а так же Великий Герцог Люксембурга. В Британии нередко говаривали: аристократы ездят на Даймлере, нувориши - на Роллс-Ройсе и Бентли. В Риме - такая машина представляла собой пример непрактичности, богатые люди здесь ездили либо на бронированной Ланчия - Тема либо выбирали роскошный и в то же время не слишком большой по габаритам Майбах-53. На Даймлере же, тем более серии ДС420 - по Риму просто невозможно было бы передвигаться днем.
   Однако, кто-то передвигался на нем по Риму ночью.
   Она успела сделать несколько снимков с использованием прибора ночного видения, когда массивный как бегемот, неповоротливый автомобиль заезжал во двор старого дома на берегу Тибра - здесь, как и во всех итальянских домах старой постройки имелся внутренний дворик. Не успела она понять, что происходит - как автомашина стала выезжать снова на дорогу, разворачиваясь в противоположную от нее сторону.
   Кого-то забрали...
   Крис, как и ту кошку - сгубило любопытство. Увидев удаляющиеся красные огни - она включила мотор и последовала за отходящей машиной. Ее не покидала мысль, что это все неспроста, и она твердо намерена была разузнать, что к чему. Каир ее - увы, ничему не научил.
  
   Сбавив обороты до минимума - на высоких его мотоцикл завывал словно грешник в аду - граф подкатил к черной Альфа-Ромео, стоящей неподвижно многим дальше по улице от того места, где стоял автомобиль журналистки.
   - Что? - спросил граф, удерживая мотоцикл, как жеребца сильными ногами
   - Она куда-то сорвалась и поехала...
   Граф выругался
   - Черти ее носят, на ночь глядя...
   - И еще... - предупредил его Рик - я кое-что видел подозрительное.
   - Что именно?
   - Тачку. Каких здесь быть не должно. Даймлер, четыреста двадцатая серия как в королевском кортеже. Я и не думал, что в Риме такие есть.
   - А когда он проехал?
   - Да вот недавно.
   Графу это не понравилось. Все как в дурном детективе - а чутье буквально кричит о том, что дело дрянь. Он достал планшетник, переключил в GPS-режим - точка на экране была и она двигалась...
   - Поехали.
  
   Из Рима они выбрались достаточно быстро, направились на юг - как раз параллельно той дороге, по которой шли миланские поезда, это четвертое национальное шоссе. Даймлр прибавил, теперь он шел под сотню - и точно так же была вынуждена прибавить Крис. В слоноподобном лимузине - скорость чувствовалась совсем не так, как в маленькой букашке ФИАТ - и ей пришлось постоянно подруливать, чтобы держать машину на полосе. Ее не заметили - или тем, кто ехал в этой машине, было наплевать. Фар Крис не включала - светила луна и все было отлично видно.
   Потом Даймлер свернул - громадная машина не могла резко маневрировать, и Крис смогла подготовиться к маневру и тоже выполнить его чисто. Они свернули на какую-то дорогу, почти лесную, мощеную камнем и поехали по ней. Деревья - обступали дорогу с обеих сторон.
  
   Этот человек был ростом почти под два метра - но когда было нужно, он мог красться как тень, совершенно бесшумно. Только потеряешь бдительность - и вот он у тебя за спиной. В Персии - враги его прозвали Змеей - существом, шаги которого не слышны. Исламской Шурой он был приговорен к смерти, причем смерти мучительной - на Востоке всегда разделяли обычную смерть и смерть мучительную. Приговор действовал до сих пор.
   В Италии он жил уже несколько лет, за это время он выучил язык и научился существовать в чужих городах, уходить из-под ударов и наносить свои, внезапно, жестоко и эффективно. Здесь у него не было клички - но зато было имя. Его звали брат Витторио - когда вокруг были чужие, и послушник Виктор - когда только свои.
   Произошедшие в последнее время убийства сказались и на его деятельности - усиление мер безопасности сказалось на всех. Он вынужден был сменить свою Ланчию Интеграле на небольшой фургончик Фиат и надеть спецовку. Теперь он был сантехником, специалистом по ремонту водопровода и канализации. Его машина была полна обшарпанными железными ящиками, грязным тряпьем, спецовками, которые были такими грязными, что их можно было ставить в угол, витыми канатами, которые использовались для пробивания засоров в трубах. Все это было ржавым, грязным, мерзко пахло. Он послушно останавливался, когда полицейские приказывали сделать это, открывал дверцу фургона, полицейские воротили от всего этого нос, наскоро проверяли документы при приказывали ему убираться с глаз долой. Что он и делал. На его большой рост и великолепную физическую форму никто не обращал внимание, она успешно маскировалась грязным комбинезоном...
   В отличие от Крис и британской разведки - он прекрасно знал, что произойдет в этот день, знал и был к этому готов. Пока у него не было приказа убить этих людей... хотя нет, людьми этих существ считать было нельзя - но он на всякий случай решил разведать обстановку и понять, как он будет действовать, когда приказ поступит. Учитывая то, сколько ... существ было в этой ячейке - он вероятно будет использовать напалм. Самодельный напалм, сам по себе напалм это всего лишь бензин с загустителями, примерно такими же, какие используют в производстве шампуней. Изготавливать самодельный напалм его учил отец, долго служивший на Востоке и хлебнувший там лиха. Он знал, где эти загустители можно купить - а канистры у него уже были. Две старые и грязные армейские канистры по двадцать литров каждая. Когда поступит приказ - он разместит эти канистры на оба входа и взорвет их одновременно, чтобы все эти существа не смогли выбраться и сгорели дотла.
   За время своей службы в армии - а ему довелось хлебнуть лиха во время крайнего польского рокоша и потом в Персии - он лично убил тридцать семь человек. Тех, кого он убил, будучи послушником - он не считал, потому что это были не люди. Это были существа, маскирующиеся под людей. Они ходили как люди, выглядели как люди, говорили как люди - но это были не люди, потому что они впустили в свои души черное зло. Одержимые дьяволом, они щедро сеяли зло вокруг себя - и кто-то должен был останавливать их, чтобы не наступил Час и не свершился Суд. Суд, который по пророчествам свершится здесь, на руинах Великого Города...
   Он прибыл на место, когда еще не стемнело - и последние лучи солнца цеплялись за роскошные кроны деревьев в некогда регулярном, а теперь бессистемно разросшемся замковом парке. Завтра ожидался дождь - солнце садилось в облака, его лучи были красными как кровь...
   Он замаскировал машину и перебрался назад. На нем был грязный и вонючий комбинезон, он сбросил его и надел точно такой же, но чистый. Комбинезон был однотонным, темно-синего цвета, из износостойкой, водонепроницаемой, негорящей и не шуршащей при ходьбе ткани, он сам выбирал его в магазине рабочей одежды и он его вполне устраивал. Ботинки на нем были куплены там же, они были почти как армейские - с высоким берцем, стальной вставкой в подошве, развитым протектором, подошва была маслобензостойкой и негорящей. На руки он надел рабочие перчатки, лицо выкрасил специальным составом, какой использовали сталевары для того, чтобы находиться рядом с горячей печью, не обжигая лица. Пользоваться рабочими магазинами для покупки снаряжения его научил настоятель монастыря, в котором он служил Господу Нашему, аббат Марк. Рабочая одежда и рабочее снаряжение часто еще прочнее армейского, стоит дешево и не привлекает к себе особого внимания. Никто не обращает внимания на человека, делающего свою работу...
   Покончив с переодеванием, человек открыл рабочий чемоданчик с инструментом и принялся за работу. Усиление бдительности в связи с последними убийствами в стране, появление постов армии, карабинеров и финансовой гвардии, проверяющих всех подряд - заставили его проявить осторожность и больше не возить с собой боевое оружие, как он делал это раньше. Даже документы прикрытия могли не сработать: когда все настороже и ждут беды, никакие меры предосторожности не бывают лишними. Теперь он возил с собой только разборную винтовку, которая в полностью разобранном состоянии маскировалась под различные предметы и части инструмента. Для того, чтобы определить, что это именно винтовка - нужна была специальная экспертиза, даже самый тщательный обыск в машине не помог бы.
   Сегодня он не собрался никого убивать. Но винтовку решил взять - на всякий случай.
   Прежде всего, он развинтил лопату. Само полотно лопаты он отбросил в сторону, черенок для лопаты оказался тщательно выделанным стволом с затвором, для того, чтобы зарядить винтовку, затвор нужно было вынуть, вложить туда патрон и снова закрыть его. У дрели - сантехники использовали ее для того, чтобы зажимать в шпинделе кусок троса и проворачивать скребок в трубе - он отвинтил ручку и привинтил ее в нужном месте ствола для его удержания. В качестве спускового крючка и рычага затвора - он использовал длинные болты, ввинтив их в соответствующую резьбу, спусковой механизм был смонтирован в самом черенке лопаты. Приклад он собрал из рукоятки лопаты и двух ступенек небольшой алюминиевой лестницы. Баллончик с краской оказался глушителем, который он навинтил на конец ствола. Он разобрал небольшой бинокль - мало ли зачем человеку нужен бинокль - и одну его половинку превратил в небольшой оптический прицел постоянной кратности 8Х, он закрепил его в соответствующих пазах на винтовке. Самая большая проблема была замаскировать патроны, она была решена гениально - патроны были спрятаны в разборных больших болтах. Их было всего пять, этих патронов - но больше ему не было нужно. Калибр был одним из самых распространенных - 223 Rem. Он использовал принятый в британской армии боевой вариант Мк262mod1 с тяжелой пулей в семьдесят семь гран. По своим боевым возможностям на короткой, до трехсот метров дистанции он не уступал британскому .303 без ранта или русскому 7,62 длинному. Под эту пулю была выполнена нарезка ствола, превращая это внешне неказистое оружие в идеальное орудие убийства - мощное, точное, бесшумное...
   Закрыв за собой дверь - он канул в сгустившийся сумрак.
   У него не было прибора ночного видения - но это и не было нужно, потому что он происходил из рода казаков - пластунов, отец научил всему, что знал сам. Как и отец, и дед, и прадед - он был вольным охотником и стрелком. Впервые он взял винтовку в пять лет, а первого своего зверя добыл в восемь. Его учили охотиться в плавнях. Плавни - это совершенно особенный мир, не менее страшный и враждебный к человеку, чем джунгли Индокитая. Зимой плавни подмерзали - но достаточно было неосторожного шага, чтобы навсегда сгинуть. Летом - плавни превращались в гибрид озера и болота, с укромными местами, тропами и топями. Горцы - их называли психадзе - пробирались с гор, чтобы воровать скот и поджигать стога сена, чтобы не давать казакам жизни. Бывали в плавнях браконьеры, контрабандисты, в последнее время - наркоторговцы. Потому - со станиц выделяли заставы, пикеты, которые уходили в плавни и иногда пропадали там неделями. Пропадали не просто так: в плавнях полно всякой птицы, зверя, такого как кабаны и дикие козы. Были места, где можно было разжиться и рыбой - в плавнях водились такие сомы, которые могли утащить на дно человека. С детства - молодые казачата привыкали нести караульную службу в плавнях, добывать себе пропитание, охотиться и рыбачить, заготавливать впрок мясо, чтобы не испортилось, читать следы и ловить обнаглевших горцев. Жить в плавнях было невыносимо из-за сырости и мошкары, которая не только сосала кровь, доводя до бешенства - но и могла выдать тебя противнику. Когда казачата шли на действительную - они уже были готовыми следопытами разведчиками, способными неделями выживать в нечеловеческих условиях. Таким был и Тихон - теперь уже послушник Виктор. Ему не нужен был прибор ночного видения - он прекрасно чувствовал все препятствия и без него. А трава под его ногами, изгибаясь, не издавала ни единого звука.
   Больше всего проблем создавал кустарник - какой-то местный, цепкий с хрусткими сучками, он разросся так, что пройти тихо было почти невозможно. Слава Богу, он быстро кончился - видимо, тут была живая изгородь - дальше было получше. Ставший лесом парк был необитаем - здесь не собирали хворост, и надо было смотреть, куда ставишь ногу. Не было здесь ни птиц не зверья - возможно, из-за близости большого города, возможно - из-за того, что их кто-то тревожил.
   Он не боялся, что в лесу могут быть лазерные датчики движения, или скажем - закопанные в землю датчики давления - он уже бывал здесь при свете дня и заметил бы признаки того, что в лесу есть аппаратура. Эти существа были довольно наглыми, они считали, что Сатана защитит их точно так же, как людей защищает Иисус Христос. Они делали свое дело ночью, при свете луны - и никто потом не задавал вопросов по поводу пропавших. В этой стране давно отучились задавать вопросы.
   Так, осторожно пробираясь по лесу, он вышел почти к самому замку. Полуразрушенный - он не интересовал его. Его интересовала заброшенная церковь, которая была справа, и у которой уже стоял черный Рейндж-Ровер. Около него были люди - на одном была полицейская форма, но автоматы были у всех троих...
   Держа наготове винтовку - послушник Виктор пополз, чтобы занять намеченную позицию....
  
   Крис остановила машину - ее опыт слежки был небольшим, но она понимала, что на узкой лесной дороге стоило только этому Даймлеру остановиться - и ее неминуемо обнаружат. Она остановилась, потому что увидела справа от дороги что-то вроде полянки, прогала между деревьями, где можно было оставить машину. Именно это - она и сделала...
   Забрав с собой всю аппаратуру - она храбро отправилась в ночное путешествие по незнакомому лесу.
   Крис в детстве была сущим сорванцом, и более того - она участвовала в деятельности организации скаутов, созданной генералом Баден-Пауэллом. Это давало ей некий опыт прогулок по ночному лесу - но не более того, любой разведчик услышал бы ее не менее, веем за сто метров. Тем не менее - ей удавалось правильно удерживать вектор движения - и очень скоро она увидела какие-то просветы между деревьями и услышала что-то непонятное.
   Стараясь не нашуметь, она пошла дальше, готовя аппаратуру для съемки.
  
   Происходящее - послушнику Виктору было знакомо больше, чем он бы того хотел. Судя по маркам автомобилей, сгрудившихся около заброшенной церкви - на сей раз он наткнулся на что-то действительно серьезное. Бывает, что в сети Сатаны попадает совсем молодежь... неразумные, похожие на взбрыкивающих на лугу жеребят, совсем еще дети. Они читают "Антибиблию", самое известное издание которой выпустил североамериканский одержимый по имени Антон Шандор Ла Вей*, они лезут в канализацию и катакомбы, где нередко погибают, они красят черной краской губы, надевают черные балахоны и переворачивают крест вверх тормашками. Ему не были интересны такие заблудшие юнцы... по хорошему, их могло вылечить покаяние и ремень от родителей, а само появление молодежной сатанинской субкультуры было свидетельством скорого Конца света. Его интересовали другие - те, кто всерьез занимается экзорцизмом и проводит полные сатанинские служения, с человеческими жертвоприношениями. За этими существами он охотился, этих существ он убивал...
   Несколько машин - РейнджРовер был самой просто из них. Даймлер Бенц, Майбах, три Ланчии Темы - явный признак присутствия государственных служащих, возможно, кто-то из сената. Два Ламборгини - низкое, распластанное купе Авентадор и внедорожник Урус. Спортивный SS и еще две машины, которые он не сумел опознать. Осторожно, чтобы не выдать свое местоположение резкими движениями - он достал фотоаппарат и сфотографировал эти машины. Фотоаппарат в мобильном телефоне работал без вспышки - но какой-то свет был, остальное - доделают компьютерщики. Несмотря на то, что все эти существа подлежали уничтожению - Воинство Христово ставило работу как следует, собирая всю информацию, какую возможно, чтобы выявлять этих существ и уничтожать их. Обычно - рядовые члены ячеек не знали друг друга - но вот магистры общались между собой, входя в некое закрытое сообщество. Братьям пока не удалось проникнуть его - двое магистров, которых удалось захватить живыми так ничего и не сказали. Один молча умер от пыток, другой как-то умудрился покончить с собой, сломать шею в запертой камере...
   Те трое, которые охраняли это нечестивое сборище - делали это спустя рукава. Очевидно - им заплатили, хотя могло быть и по-другому - дьявол мог вселиться в любого. Один встал у дороги, другой шлялся около заброшенной церкви, где и должно было проходить сатанинское служение, третий - вовсе сел в машину.
   Черт с ними. В самом прямом смысле этого слова.
   Потом он увидел этот лимузин - и он его насторожил не меньше, чем Крис и графа Сноудона. В отличие от них - он не знал его марку, но сразу понял, что это редкая, необычная и дорогая машина, выпускающаяся очень небольшой серией и предназначенная только для сильных мира сего. Он несколько раз сфотографировал ее - и запомнил, как она выглядит, на будущее. Не исключено - что эта машина поможет найти ключ к верховной власти нечестивых, к паладинам тьмы и уничтожить их до последнего человека...
   Автомобиль остановился у церкви, из него вышел мужчина, среднего роста, весь в черном - одетый как на похороны. Нет, не в черном балахоне, как это показывают в фильмах - а просто во всем черном, как на похороны собрался. Гробовщик, мать его так. Для выражения любви к Господину - этого бывает достаточно. Черный цвет, типичный жест "правая рука ладонью к сердцу, левая вниз, указательный палец показывает на землю" - он знал все жесты, все обычаи, все повадки этих существ, переставших быть людьми. Сейчас - должна была состояться полная месса с человеческим жертвоприношением - это станет одним из последних злодеяний этих существ до того, как очистительный огонь пожрет их.
   Ignis sanat...
   Мужчина открыл заднюю дверь и вывел девушку, одетую во все белое. Несколько шагов до покосившихся дверей церкви она сделала спокойно, бежать не пыталась. Опоили наркотиками... им удалось установить, то помимо обычных, эти существа используют какие-то непонятные составы, секрет которых разгадать также пока не удалось. Человек, принявший такой наркотик - внешне выглядит обычно, он может поддерживать простейший разговор, отвечать на вопросы, если они несложно сформулированы. Но если ты прикажешь ему выброситься с шестнадцатого этажа здания - он сделает это.
   Мужчина постучал в дверь церкви и сделал знак, тот самый. Одна рука у сердца, другая показывает на землю - знак принадлежности к церкви Сатаны. Большего не было нужно - но послушник сделал еще несколько снимков для суда инквизиции. Он сам - не имел право убивать по своей воле - он только исполнял приговор суда.
  
   Дверь открылась, мужчина и женщина, в белом и в черном - вошли внутрь. Крис все это снимала, делая десятки снимков, стараясь ничего не упустить.
   Она уже поняла, что ввязалась в нечто непонятное. И возможно - страшное. У нее был такой опыт - в Париже она делала репортаж об организованной проституции в городе. Проще всего было бы предположить, что и здесь происходит что-то подобное, сексуальная оргия в непривычной обстановке. Но Крис кожей чувствовала - здесь что-то другое. Злое...
   Несмотря на то, что она видела человека с оружием - она все же решилась. Видя, что он смотрит в другую сторону, она быстро перебежала открытое пространство, прижалась к выщербленной, увитой благородным плющом стене. Охранник ничего не заметил. Осторожно, на цыпочках, она начала продвигаться вдоль стены, чтобы найти окно...
  
   Сначала - послушник не понял, что происходит, на какой-то момент ему показалось, что жертва, намеченная к принесению Баал-Зебубу - пришла в себя и сбежала из рук ее палачей. Потом он понял, что это невозможно, но там кто-то был. Кто-то, кто пришел из леса... ему показалось, что это женщина. Он не знал, почему ему так показалось, но инстинкт подсказывал ему - это женщина.
   Кто она такая? Что ей здесь надо? Зачем она пришла сюда? Что с ней сделают, если обнаружат...
   У него не было никаких инструкций на сей счет. Его специально предупредили, чтобы он не смел делать никаких попыток к спасению жертвы, обреченной на заклание: что должно произойти, то произойдет, а если они уничтожат все гнездо - то спасут десятки, сотни, может - тысячи невинных жизней и хоть ненадолго отодвинут дату Конца Света. Но никто ему не говорил насчет того, что делать, если появится кто-то еще.
   Он приготовил винтовку... стрелять было еще можно... но сразу же он передумал. Если он убьет эту женщину - ее все равно обнаружат, после чего эти существа впадут в панику и поймут, что о них кто-то знает. Если он попытается ей помочь - ее обнаружат и его тоже.
   И так плохо, и этак. Оставалось только ждать. И молиться Господу.
  
   Она нашла таки место, откуда было видно то, что происходило внутри заброшенной церкви. Раньше - здесь видимо был один из тех уникальных наборных витражей, которыми славны итальянские мастера: разноцветное стекло, собранное на свинце. Но теперь - витража не было, осталась только высокая и узкая дыра в стене, смотрящая на лес. Крис осторожно заглянула внутрь - и обомлела.
   Здесь было богослужение - но такое, какого она никогда не видела. На алтаре - вместо креста висела пятиконечная звезда***, послушники были одеты в монашеские черные балахоны, виднелись кресты, но какие-то неправильные. Дрожа от ужаса, она поняла, что эти кресты перевернуты сверху вниз, являя тем самым символ отречения от Господа и поклонения Сатане.
   Девушка в белом, которую привели сюда - была привязана к камню, который имел пять зубцов, та же самая звезда. Послушники стоял полукругом перед ней и что-то бормотали. Во многих местах горели свечи и еще что-то, дававшее сладковатый и удушливый дымок. Чем-то это напоминало марихуану, которую и она покуривала с подружками - но это была не марихуана.
   Понимая, что отступать уже поздно - она нашарила камеру и включила ее на запись, направив на сие неблагочестивое сборище. Лица участвующих были скрыты капюшонами - но она уже сняла машины, которые были припаркованы тут же - вполне возможно, ей удастся потом идентифицировать кого-то.
   И тут - кто-то со всей силы рванул ее за плечо...
  
   В отличие от Крис и послушника Виктора - офицер двадцать второго полка специальной авиадесантной службы, лейтенант, граф Сноудон - проявил куда большую осторожность...
   Поняв, что машина объекта свернула куда-то не туда, и недоумевая, что британской журналистке делать в лесу в такое время - он, тем не менее, промчался мимо на своем Нортоне и притормозил чуть дальше. Через некоторое время - рядом притормозила черная Альфа-Ромео...
   - Что тут происходит, босс? - высунулся из машины Рик
   - Если бы я знал... - сказал лейтенант - сдай немного назад, контролируй выезд на трассу. Я пойду туда...
   - Без оружия, босс?
   В ответ - лейтенант только махнул рукой.
   Спрятать мотоцикл гораздо проще, чем маленький ФИАТ и тем более фургон - лейтенант просто скатил его с дороги и положил на бок: мотоцикл был черного цвета, ночью не найдешь, пока не споткнешься. Черная мотоциклетная куртка и джинсы прекрасно подходят для прогулки по ночному лесу, мотоциклетные сапоги не прокусит даже змея, которых в таких вот местах, увы, много. Он только снял шлем и оставил у мотоцикла. Шлем глушил звуки и закрывал обзор - а это было недопустимо...
   Еще раз посмотрел на экран своего коммуникатора, он выключил его - не дай Бог сообщение какое придет - и поспешил углубиться в лес...
  
   - Пусти... бастард!
   Ее сильно ударили, потом - кто-то повалил ее и ее прострелило такой мучительной болью, отчего руки и ноги стали как ватные. Она догадалась, что это что-то вроде стрекала для скота или шокер каким оглушают животных перед тем, как убить на бойне. Двое - подхватили ее под руки и потащили...
   Навстречу им - из Рейндж-Ровера выскочил третий, они обменялись несколькими фразами на каком то языке, который она не смогла понять, как не старалась. Она не знала, что это калабрийский диалект итальянского, он отличается от итальянского настолько сильно, что калабриец итальянца вряд ли поймет, равно как и итальянец - калабрийца****. Двое - прислонили ее к машине, третий - побежал куда-то.
   Вернулся он еще с одним мужчиной. Тем самым, в черном, который привел девушку в белом на заклание. Только сейчас - на нем не было головного убора - черной шляпы "борсалино" и Крис увидела, что этому мужчине больше сорока, худое, белое лицо человека, почти не бывающего на солнце и глаза фанатика, отдающего приказы сжигать книги и ведьм.
   Он рассмотрел Крис, потом отдал команду на том же языке, на котором говорили эти трое. Ее грубо обыскали, нашли и видеокамеру, и фотоаппарат и прибор ночного видения. Выложили все это на капот. Мужчина, очевидно распорядитель всего этого посмотрел на изъятое, потом дважды, наотмашь, хлестнул Крис по щекам...
   - Очнись! Очнись!!! Кто ты такая?
   Он говорил на практически совершенном английском
   - Да... пошел ты...
   Если было нужно - Крис моментально переходила на язык лондонского дна и школы герлскаутов, где нужно было драться за свое место.
   - Как интересно - мужчина скривил губы в некоем подобии улыбки - и куда же прикажешь мне идти? К черту?
   Он ударил Крис в живот. Это было очень больно.
   - Боюсь, что черт может и сам прийти к тебе. Кто тебя сюда послал? На кого ты работаешь? На этих попов?
   - Да... пошел ты...
   - Кого ты знаешь? Коперника? Это он тебя послал сюда шпионить?
   Мужчина еще раз ударил Крис
   - Говори! Если скажешь, разберутся с ним, а не с тобой! Ты нам не нужна!
   Крис ничего не сказала
   - Хорошо. Сама напросилась.
   Распорядитель отдал приказ, мужчины кивнули. Один - пошел открывать багажник РейнджРовера...
  
   Послушник Витторио решил действовать. В армии - а точнее в отряде особого назначения, в котором он прослужил последние два года своей службы, его учили: в экстремальной ситуации каждый боец спецназа должен принимать решения сам, исходя из складывающейся ситуации - значение имеет только выполнение боевого задания, способ выполнения выбирает сам боец. Он больше не был ни казаком, ни телохранителем, ни бойцом отряда спецназначения - вот только враг остался. И возможно, эта женщина знала нечто такое, что будет полезно Братии.
   Забросив винтовку за спину, он пополз. У него ничего не было кроме рук и прочной, армированной кевларом очень тонкой веревки - но ничего другого ему и не было нужно. Возможно, кого-то другого и засекли бы во время передвижения - но только не пластуна донского казачьего войска, которого отец с четырех лет учил скрытно подбираться к ничего не подозревающему врагу. Он полз быстро и целеустремленно, приближаясь к человеку с автоматом, стоящему у РейнджРовера и не подозревающему, что смерть совсем рядом.
   Под руку - ему попался камень - и он моментально изменил план действий.
   Первым умер тот, который стоял сзади - справа от РейнджРовера. Он просто поднялся за его спиной - и одним рывком свернул ему шею. Второй - он стоял спереди - слева и в нескольких метрах от машины - упал, получив сильнейший удар в голову метко брошенным камнем. Третий - находился в машине - и он сделал ошибку. Машина - сама по себе чрезвычайно опасное оружие: две с лишним тонны веса, возможность маневрировать, разгоняться до двухсот двадцати в час - настоящий таран. Но он - выскочил из машины и, прежде чем он успел поднять автомат - послушник Витторио выбил его из рук, заученным тысячами повторений движением. Затем - жизнь это не кино - расправился с ним самым простым и гарантированным способом - проломил голову зажатым в руке камнем.
   Оружие, средства выживания, документы, транспорт, пища, вода - так его учили. В глубоком тылу никто не будет тебя снабжать, ты должен будешь сам позаботиться о себе. Оружие - две Беретты-12 и до боли знакомый автомат Калашникова, запасных магазинов, конечно же, нет. Автомат он забросил себе на спину, от одной из Беретт отсоединил магазин. Автомобиль - внедорожник, британского производства, полностью исправен - подойдет. Если и нет - он успеет скрыться в лесу...
   У него не было приказа делать такое - пока не было. Но эти существа - просто не оставили ему другого выбора...
   Переключив Беретту на автоматический огонь - он стрелял из нее и знал, что в режиме автоматического огня она исключительно устойчива. Держа оружие наготове - он пинком открыл дверь - и существа в черных капюшонах, завороженные видом проливающейся во имя их Господина крови не сразу поняли, что происходит.
   - In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen*****! - выкрикнул брат Витторио и открыл огонь...
  
   Лейтенант, граф Сноудон успел к самому "шапочному разбору".
   В отличие от брата Витторио - он не был в этом лесу днем, не знал что впереди, не наметил дороги - и потому продвигался намного медленнее. Он вышел на кромку месса как раз в тот момент, когда брат Витторио расправился с последним из стражей, охранявших сатанинское сборище. Увидев происходящее - лейтенант счел благоразумным оставаться в лесу и посмотреть, что будет дальше. Оружия у него не было - а у этого человека оно явно было.
   Он увидел, что этот человек действует весьма профессионально, он делает ровно то же самое, что сделал бы он сам. Прежде всего, он собрал оружие - никакое оружие не бывает лишним. Потом проверил, исправна ли ближайшая машина - для обеспечения отхода. Потом - держа наготове автомат подошел к двери здания, которое графу показалось похожим на церковное, вышиб дверь и с порога открыл автоматный огонь. Граф Сноудон решил, что его решение оставаться в тени и не ввязываться в непонятную разборку - было самым верным...
   И тут - он увидел, как кто-то в черном - метнулся от здания к лесу...
  
   Перепрыгивая через залитые кровью тела - послушник ринулся к окну, на ходу меняя магазин в автомате. В отличие от Калашникова - Беретта была ему мало знакома, его руки были поставлены на совсем другое оружие, с другим способом присоединения магазина, с другим расположением переводчика - предохранителя, с другим расположением рукоятки затвора. Именно поэтому - он потерял пару секунд при перезарядке - и одному из нечестивых ... удалось вывалиться в разбитое окно. Подскочив к окну, он дал длинную очередь вслед - но вряд ли попал, и искать теперь эту тварь в лесу было занятием безнадежным...
   Как бы то ни были - эти существа уже никому не причинят зла.
   Он подошел ближе к девушке, распятой на сатанинском пятиконечном кресте. Она была еще жива, но на последнем издыхании. Существа - вскрыли ей вены на руках и на ногах, чтобы выпустить всю кровь. Эта кровь - нужна была их Господину, она же собиралась ими и использовалась в ритуалах малого сатанинского причастия, когда невозможно провести полное сатанинское служение с принесением человеческой жертвы. Они пили вино с кровью и ели гостьи с кровью, тем самым причащаясь зла...
   Послушник Витторио закрыл ей глаза и прочел над умирающей положенную молитву. Из кармана - он достал небольшой медный крест и положил ей на грудь, складным ножом он рассек путы, связывающие эту девушку, чтобы та могла умереть свободной. Помочь ей было уже ничем нельзя - но все же она могла умереть как создание Божие, а не как животное на бойне. Спасение души - многим важнее спасения бренного тела.
   Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen
   С ее убийцами - он уже рассчитался и молитву по ним читать не собирался. Им все равно не попасть в рай, они предстанут перед своим Господином, и узнают, сколь горяча сковорода. Все, о чем он сожалел - так это то, что ему удалось прервать их жизненный путь только сейчас и они успели совершить то зло, которое совершили...
   Держа наготове автомат, он вышел на улицу, осмотрелся. Над развалинами замка и старой заброшенной церковью висела Луна - лукавый символ подземелья. Ему хотелось выпустить очередь в это равнодушное светило - но он сдержался. Вместо этого, он достал из Рейндж-Ровера ломик и начал вскрывать припаркованные машины...
   В Ламборгини ему ничего не удалось найти - но в Майбахе он нашел девятилитровую канистру с маслом, а в одной из Ланчий еще лучше - двадцатилитровую канистру и шланг. Это было все, что ему было нужно...
   Он открыл все бензобаки машин - и под заунывный вой сигнализации заполнил обе канистры - двадцатилитровую и девятилитровую, из которой он вылил масло. Он зашел обратно в церковь и разлил бензин по телам существ, убитых его рукой. Выходя - чиркнул спичкой и бросил ее назад...
   Бензин загорелся разом весь с гулким хлопком, его окатило горячим воздухом. Он перекрестился и то же самое сделал с девятилитровой канистрой - облил бензином машины и бросил спичку. Машины вспыхнули.
   Ignis sanat.
   Послушник Витторио положил на соседнее сидение автомат и нажал на газ, выворачивая руль. Слева полыхнуло - у какой-то из машин рванул бензобак...
  
   Случившееся - поразило графа Сноудона до глубины души. Офицер британской армии, действовавший и на индостанском субконтиненте и в Северной Ирландии - впервые за долгие годы он почувствовал страх.
   Эта расправа - произошла почти у него на глазах. Человек в черном - он был едва ли не семи футов ростом - расстрелял людей в заброшенной церкви (кстати, а что они там делали?), потом поджег и церковь и машины, на которых они сюда прибыли. Пока он был внутри здания церкви - граф посмотрел на коммуникатор и увидел, что его подопечная где-то здесь. В Рейндж-Ровере, понял он - в багажнике! Приказ предписывал опекать ее, в принципе можно было угнать Рейндж-Ровер, пока этот человек был внутри церкви - вот только было одно "но". Это в кино все хорошо выглядит - пригибаясь к рулю, главный герой жмет на газ, а вслед в бессильной ярости летят пули. Вот только в жизни немного по-другому бывает: в жизни обычно убийца появляется на сцене в самый неподходящий момент. Вот он выходит из церкви и в руках у него автомат - а ты посреди открытого пространства, оружия у тебя нет и деваться в сущности некуда ни тебе, ни ему. Тебе - потому что рядом нет самого захудалого укрытия, а ему - потому что ты его видел в деле, а еще одно убийство срока ему не добавит. А бронебойная пуля, выпущенная из автомата АК - может пробить и задний борт и спинку сидения и твою спину, так что с этим шутить точно не стоит...
   Когда человек в черном садился за руль РейнджРовера - граф включил свой коммуникатор. И вовремя - пришел срочный вызов...
   Он нажал "ответить".
   - Босс! - послышался голос Рика - здесь неладно что-то.
   - Что именно?
   - Пробежал какой-то козел. Жмет, как черти за ним гонятся.
   - Куда рванул?
   - На юг, босс. Что делать?
   - Ничего. Сейчас - пройдет черный Рейндж, следи за ним, но осторожнее. Видишь маяк?
   - Да, босс. Он движется.
   - Сработаешь один, с маяком нормально будет. Не подставься только. Вызови остальных из города, скажи - пусть будут наготове
   - Будет сделано, босс. А вы?
   - На меня не рассчитывай.
   С этими словами - граф побежал обратно. Шанс догнать Ламбо один из десяти... но все же и такой шанс - шанс. Его мотоцикл - запросто поспорит в скорости с любым суперкаром мира. Если машина не свернула с федеральной трассы - он ее нагонит. И поймет - что ко всем чертям здесь происходит...
  
   Крис решила, что лучший способ привлечь к себе внимание - это биться в багажник, пока есть силы. На дорогах много полицейских постов, в связи с последними убийствами введены усиленные проверки на всех дорогах, особенно тех, которые ведут к Риму. Есть шанс, что машину остановят и потребуют открыть багажник. В конце концов - хуже того, что с ней сейчас - уже не будет.
   Она билась и билась, потом - багажник открылся и все небо - заслонил человек. Она замычала - рот был заклеен - но человек не обратил на нее внимания, он просто что-то взял из багажника и обратно закрыл его.
   Она снова начала стучать ногами в борт. Потом - машина тронулась и она услышала глухой хлопок, но не поняла, что это.
   Машина ехала какое-то время по неровной дороге, потом - свернула на ровную, но почти сразу остановилась. Она замерла и даже перестала стучать - может быть, ее решили убить или оглушить. Но вместо этого - кто-то открыл багажник и осветил ее фонарем. А потом - рванул скотч, которым был заклеен ее рот - это было так больно, что у нее слезы брызнули из глаз.
   Он не стал спрашивать, кто она такая и как здесь оказалась. Вместо этого - он просто спросил:
   - Хочешь оставаться здесь или поехать со мной?
   Крис долго не раздумывала.
   - Хочу уехать отсюда...
   Неизвестный перенес ее в фургон, посадил на переднее сидение и пристегнул. В фургоне неприятно воняло.
  
   * имеется в виду - одержимый дьяволом. В этом мире - к такому относились очень серьезно. Ла Вей - реально существовавший персонаж
   ** Огонь очищает (лат.)
   *** Символ открытого гроба. Так что коммунисты хороший знак себе выбрали. Впрочем, в 1918 году серьезно обсуждалось предложение поставить памятник Бафомету (одно из воплощений Сатаны)
   **** калабрийский диалект - это смесь неаполитанского варианта итальянского, французского и албанского языка. По сути, это отдельный язык
   ***** Во имя Отца и Сына и Святого духа, аминь. Крестное знамение...
  
   13 июня 2014 года
   Берлин, Священная Римская Империя
   Лютцовштрассе 48*
  
   Основной рабочий кабинет генерал-майора сил полиции Манфред Ирлмайера располагался по адресу Лютцовштрассе 48. Здесь был отель, довольно помпезное и безвкусное четырехэтажное здание, в которое в конце тридцатых заселилась первая рефература четвертого отдела РСХА - борьба с коммунистической угрозой. В семидесятых - здание пришло в аварийное состояние, в связи с чем первая рефература оставила его, и до конца восьмидесятых оно пустовало. Затем, несмотря на протесты некоторых берлинских архитекторов - здание снесли, а на его месте поставили довольно угрюмого вида шестиэтажку, построенную в минималистическом стиле начала века. Подлинным благословением тех, кому предстояло здесь работать, была стоянка: трехэтажная, на ней хватало место для всех, как для работников, работающих в этом здании, так и для посетителей. Проблема с парковкой в Берлине стояла достаточно остро: улицы были широкими, но они были предназначены для движения, а не для парковки, припаркованные машины эвакуировали или совали бумажку с уведомлением о штрафе. В этом здании - полноценную парковку смогли сделать только потому, что снесли старое здание подчистую.
   Генерал - майор сил полиции занимал угловой кабинет, площадью около сорока квадратных метров, что для имперского чиновника его уровня было довольно скромно. Здесь он не держал никаких документов, и даже компьютер - приносил с собой и уносил после работы в небольшой кожаной наплечной сумке. Здесь - он почти не принимал людей, только разбирался с поступившей информацией. И немудрено - ведь именно в этом здании располагалось седьмое управление РСХА и здесь же, до начала девяностых годов находился знаменитый Комиссар. Один из самых мощных компьютеров своего времени, он то и занимал три подземных этажа до того, как его заменили на более современную модель, а подземные этажи переделали под стоянку. Седьмое управление РСХА отвечало за документацию - и генерал-майор Ирлмайер лично приезжал работать с документами по делам, которые его интересовали. Кабинет ему выделили без особых проблем: современный комиссар располагался в ста стандартных шкафах вместо трех этажей, для его обслуживания нужно было девять человек вместо ста семи и кабинеты в здании были.
   Сейчас - доктор Ирлмайер по привычке подошел к бронированному, залитому водой окну, посмотрел вниз - на широкую, разделенную зеленым газоном и тополями Лютцовштрассе, ведущую в сторону Потсдаммерплатц, потсдамской площади. В Берлине шел дождь, и генерал-майору было немного грустно.
   За спиной - зазвенел электрический звонок и генерал-майор вернулся к столу, чтобы открыть дверь. Здесь - ни одна дверь не оставалась открытой, ее можно было открыть только изнутри.
   На пороге - появился подтянутый молодой полицейский с журналом и небольшим пакетом, опечатанным личной печатью.
   - Данные по Риму, герр генерал-майор! - доложил он
   Генерал-майор проверил целостность печати, потом расписался в журнале. Выпустил курьера, потом сломал печать и достал флеш-карту. Между некоторыми кабинетами была проведена пневмопочта, чтобы не гонять курьера - но в кабинетах старших офицеров и в совещательных залах пневмопочты не было. Оно и понятно - слишком просто подслушивать.
   Генерал-майор сломал печать и достал флеш-карту правительственного образца. Большинство бывших в ходу современных флеш-карт имели емкость в шестьдесят четыре гигабайта - эта была только в два. Правительство - не особо следовало прогрессу, закупая годами одно и то же.
   Генерал-майор вставил карту в свой ноутбук. Для того, чтобы прочитать ее - требовалась специальная программа, не совпадающая ни с одной, имеющейся в свободном обращении. Если эту флешку вставить в обычный ноутбук - он покажет, что карта сломана
   Рим...
   Перед глазами - пошли донесения, генерал-майор установил режим перемотки, отрегулировав его скорость. Информацию он воспринимал на лету, почти на подсознательном уровне.
   Рим... он был совсем близко. Десятки муравьев - собирали по крупицам драгоценную информацию, неся ее сюда, в здание на Лютцовштрассе. Каждый из них знал только то, что ему нужно знать, и лишь генерал-майор Манфред Ирлмайер не только знал все - но и понимал скрытые пружины тех или иных событий...
   Стоп.
   Что-то ему не понравилось - он остановил воспроизведение. Потом - отмотал назад.
  

Секретно

Срочно

По сообщению 082156 сегодня в Риме, в посольстве Российской Империи был замечен достоверно установленный как русский разведчик вице-адмирал, князь Александр Воронцов. Воронцов вошел в посольство РИ легально, через вход в консульский отдел, выход не был зафиксирован. Очевидно, Воронцов покинул посольство РИ нелегально.

Докладываю на Ваше усмотрение

115281

Верно

Начальник Сектора 1

Рефература 1 управление 6 РСХА

Криминальрат, доктор

НЕБЕ

Принято: 12.06.2014 19.21

Сектор 1

Криминальсекретарь

ПАУШВИЦ

   Генерал-майор полиции потер виски - голова начала болеть, как и всегда бывало, когда начинались проблемы. Время в Берлине и в Риме совпадало - Зулу** плюс два. Какого черта они до сих пор сверяют время по Лондонскому времени, что за свинство? Этот город давно уже не центр цивилизованного мира!
   Ирлмайер еще раз перечитал сообщение. Действующие агенты и оперативники были обозначены условными кодами вместо имен и званий, это правильно. Его личный код 661218, он помнит его наизусть. Сообщение пришло вне очереди, но служба документирования сработала четко - поскольку он все еще находился в здании, она немедленно сообщила ему. Надо будет поощрить... хотя директор скор только на расправу.
   Нет, все равно надо поощрить. Даже за счет своих личных фондов - которые у него есть как и у каждого уважающего себя начальника...
   Генерал выключил компьютер. Сообщение стерлось автоматически... надо сдать флешку. Поднял трубку внутреннего телефона...
   - Кто? - спросил, как только ответили
   - Секретарь Гаузе, господин генерал-майор полиции...
   Узнают. Это хорошо...
   - Все данные на русского разведчика вице-адмирала Воронцова ... - Ирлмайер привычно продублировал по буквам - все данные. Подпишите запрос 661218. Я буду в шестой.
   По коридору - он прошел в рейхспомещение 6 - так назывались большие комнаты в этом здании, где был проведен Интернет. Нигде больше Интернета в этом здании не было, даже в кабинете начальника управления семь, регирунгс унд криминальдиректора, доктора Бользена. Только по одному помещению на этаж, это большие комнаты, в которых никто и никогда не остается один, а за твоей спиной - непринужденно прогуливается какой-нибудь унтер.
   Предъявив свое удостоверение - он получил место, такое же, как у всех, подключил свой компьютер. Он часто так делал... по его опыту архивисты, установщики обычно перестраховываются и не помещают в файлы то, что вызывает хотя бы малейшие сомнения. Газетчики же, лишенные чувства стыда и чувства меры в равной степени - пишут всякую грязь, но в этой грязи, если хорошо покопаться - можно и найти жемчужину.
   К тому времени, как ему принесли данные на Воронцова - генерал-майор полиции Манфред Ирлмайер уже знал более, чем достаточно. Русские - начали какую-то свою игру. Так все и начинается... даже если они ничего не знают - то могут узнать. Для того, чтобы начать игру - надо просто сесть за стол и играть. А карты - тебе в любом случае раздадут.
   Пакет - генерал-майор вернул обратно
   - Адъютанта ко мне! У себя...
   Адъютант, дураковатый Графт - прохлаждался внизу. Наверху ему делать было нечего.
   Когда Графт, сверкая идиотской улыбкой, влетел в кабинет - генерал-майор уже принял решение. С проблемами надо разбираться, пока они в зародыше.
   - Пишите, Графт - распорядился он - секретно, только старшим офицерам...
  

Секретно

Только старшим офицерам

Особой важности

Начальникам отделов 1 рейхспредставительств

Рим, Милан, Каир, Тирана, Алжир, Аграм, Могадишо, Порт-Судан, Тегеран, Багдад, Порт-Аден, Танжер

      -- Приказываю в двадцать четыре часа обобщить и доложить информацию по активности разведывательных служб Российской Империи в зоне ответственности, особенно отметив любые необычные проявления активности.
      -- Принять меры к розыску возможно находящегося в вашей зоне ответственности Воронцова Александра В., вице-адмирала, установленного разведчика, деятельность которого является угрозой Рейху! Может изменить внешность, использовать документы на другое имя. Интерес так же представляет информация о нахождении Воронцова в течение последнего года
      -- Исполнение доносить мне немедленно.
  
   Зиг Хайль!
  
   Начальник IV отдела РСХА
   Генерал-майор полиции
   ИРЛМАЙЕР
  
   - Кто у нас сидит в Риме? - спросил Ирлмайер
   - Немедленно выясню, герр генерал-майор!
   Графт по крайней мере был идиотом обучаемым. Совсем недавно - он отвечал на этот вопрос "не могу знать!" Может, из него что-то и получится
   - Машину. Едем на Принц Альбрехтштрассе...
  
   * В нашем мире по этому адресу располагался рейхсфюрер СС
   ** Военное обозначение времени по Гринвичу. Зулу плюс два - Лондон плюс два часа
  
   Настоящее
   14 июня 2014 года
   Рим, Римская республика
  
   Первым делом, оказываясь на незнакомой территории, разведчик должен найти себе исходную точку - квартира, комната, номер в отеле, чердак в заброшенном здании. Вторым делом позаботиться о чистых документах. Третье - о средствах передвижения. Четвертое - о пути отхода.
   Жилище я нашел просто - поселился в пансионе, одном из тех милых местечек, где от клиента нужны деньги, но не паспорт, достаточно тихом, чистом и пристойном. О втором пока заботиться не следовало, нормальные документы у меня были. О третьем я позаботился на следующий день: в агентстве проката арендовал небольшую, но мощную Альфа-Ромео, потом поехал на ней на блошиный рынок и купил мотоцикл. Точнее мотороллер - знаменитая Веспа, Оса - первый в мире мотоцикл, которым могла управлять обычная домохозяйка. Иные презрительно отвернулись бы от столь непритязательного транспорта и напрасно: в час пик в Риме на чем-либо ином проехать положительно невозможно. Чтобы не тратить лишние деньги, мотороллер я купил подержанный. Спрятал я его в соседнем дворике, противоугонный замок надевать не стал. Может так получиться, что времени снимать его не будет, а если угонят - то и черт с ним. Потом я зашел в магазин электронных товаров и купил еще кое-что, владение чем никак не ограничивается...
   Вопрос с отходом я тоже решил: сначала заказал по Интернету два электронных билета с открытой датой, один в Берн, Швейцария, другой - в Танжер. Потом наведался на вокзал и взял билет до Палермо. Итальянцы все-таки огоревали мост через пролив Мессина - и теперь до Палермо можно добраться на поезде.
   Настало время выходить из тени. И начать я решил - с банков.
   Натянув (омерзительное ощущение!) на себя парик, который был похож на мои настоящие волосы, и сменив поддельный паспорт на настоящий, дипломатический - я зашел в самую обычную телефонную кабинку и набрал самый обычный номер. Римский номер.
   После первого же гудка трубку взяли.
   - Добрый день, Банка ди Рома, слушаю вас.
   - Барона Карло Полетти, будьте добры...
   - Боюсь, синьор, господина барона в настоящее время нет в офисе. Я могу узнать ваше имя?
   - Оно вам ничего не скажет. Я знаю, что барон в офисе. Извольте пригласить его к телефону.
   - Синьор, вынуждена повторить, что барона в офисе нет. Я могу что-либо передать господину барону?
   - Да, привет из Тегерана.
   - Боюсь, синьор...
   - Просто скажите это ему синьорина, и все. Привет из Тегерана. От баронессы Антонеллы Полетти. Он все поймет.
   - Но, синьор...
   Я повесил трубку. Время разговора было достаточным для того, чтобы надежно засечь это место. Теперь будем ждать...
  
   Пройдя несколько кварталов от этого места, я зашел в пиццерию. Заказал себе пиццу, настоящую пиццу, приготовленную в дровяной печи. Так называемую ординарную пиццу, с помидорами, чесноком и перцем. Поскольку это было table d'hot* - ее принесли мне почти сразу, как и положено - на деревянном круге и разрезанную. Наслаждаясь пиццей, я достал мобильный коммуникатор, включил его. Отличная штука - все с собой.
   Так и есть...
   В начале улицы, с которой я звонил - стоял небольшой ФИАТ с лестницей на крыше. Конечно же, это не машина телефонной компании - а машина слежения с антенной, замаскированной под легкую раскладную лестницу. На улице были люди, которых там не должно было быть. Как я понял, что это они? Да очень просто. Обитатели Рима делятся на две категории: местные жители и туристы. Местные жители - всегда передвигаются чуть ли не бегом, отлично умеют лавировать в толпе, протискиваться между плотно идущими и нос к носу припаркованными у тротуаров машинами. Туристы - постоянно пялятся по сторонам, неуместно восторгаются красотами города и носят фотоаппарат или видеокамеру на ремне. На этом фоне - никуда особо не спешащие личности... даже дама с ребенком - сразу бросаются в глаза. Идиоты - ждут, что я вернусь звонить на это же место. Я не удивлюсь, если и лавочников опрашивают.
   Серьезно работают. Ладно. Только я еще лучше - ночью я установил две миниатюрные веб-камеры с выходом на мобильный, продающиеся в обычных магазинах, где продают мобильные и всякие гаджеты к ним. Послание достигло цели и дало мне важную информацию: барон Карло Полетти нервничает и барон Карло Полетти при делах.
   Вот и отлично.
   Выходить с ним на контакт сразу - я не буду. Дам немного помариноваться в собственном соку. На сленге разведки это называется "подложить камень в башмак". Звонок достиг цели, вывел его из равновесия - это и есть камень. Теперь барон не сможет нормально заниматься своими делами, он будет нервничать, постоянно возвращаться мыслями к этому звонку, прикидывать последствия, искать меня, дергаться. Он не знает, кто я, зачем звонил, я не сказал ничего и не потребовал ничего. Это как ходить с камешком в ботинке - рано или поздно ботинок будет полон крови. Когда барон дозреет - я выйду с ним на контакт.
   Неспешно доев пиццу, я огляделся по сторонам. Официант в кафе был не из студентов - а из сомалийских беженцев, они стоят дешевле и за них не стоит платить налоги. Вот и отлично.
   Я достал из коммуникатора СИМ-карту, сам коммуникатор незаметно и аккуратно бросил рядом со стулом. Положил на стол несколько мелких монет за пиццу - уборщик придет за монетами, найдет коммуникатор и обрадуется. Есть возможность того, что обеспокоенные итальянцы, поняв что их надули, просканируют местность и обнаружат два моих гаджета. В таком случае, они пойдут по этому следу, дойдут до телефона. Считается, что если вынуть СИМ-Карту и поставить новую, то телефон анонимизируется, но это не так. В связи с ростом криминальных и террористических проявлений - между производителями техники и соответствующими государственными организациями заключено специальное соглашение и теперь каждая физическая трубка обладает собственным, независимым от СИМ-карты кодом. Причем - она передает этот код не только в то время, когда ты звонишь - но постоянно, с определенной периодичностью, на ближайшую вышку связи. Так что если ты сменил СИМ - карту - это не значит, что тебя не найдут. Но меня - точно не найдут, если итальянцы додумаются пойти по такому пути, то они найдут либо бедолагу, который купил мобилу с рук на блошином рынке (как и я купил одновременно с покупкой мотороллера), либо сильно нервничающего беженца, который нелегально находится в стране, плохо говорит по-итальянски, всего боится, и перед которым каждый день проходит по тысяче человек, а белые для него - на одно лицо. А СИМ-карту я выкину в Тибр.
   Хуже того - с этого телефона я позвонил на особый номер, и специальная аппаратура узнала отметку от этого аппарата и взяла его на особый контроль. Теперь, если итальянцы начнут разыскивать этот аппарат - Невод поймет, что система разыскивает этот аппарат и сбросит текстовое сообщение на сервер. Таким образом, я пойму, какие возможности по моему поиску у барона Полетти. Государственные - или просто возможности богатого человека.
   Вот так и ведется эта игра...
   Теперь, пока барон истекает кровью - мне надо было дернуть за другую нитку, пока у меня есть время.
  
   Настоящее
   16 июня 2014 года
   Римская республика
   Пятьюдесятью километрами севернее Рима
  
   Найти Тихона, моего бывшего телохранителя из казаков в Персии, который один раз крепко меня выручил - было намного сложнее. Современный человек уязвим прежде всего своей плотной связью с остальным миром. Он живет в городе, регулярно ходит на работу, носит с собой мобильный телефон, платит квартплату и заполняет налоговую декларацию. По выходным выбирается в общественные места, заходит в бары, пьет там спиртное. Тихон жил в монастыре, сотового явно не имел и лишь иногда выбирался оттуда, выполняя приказы некоего аббата Марка, бывшего генерала русской разведки, воцерковившегося и принявшегося бороться с ересью и дьявольщиной (наверное, я никогда такого не пойму). В самом монастыре, как вы уже догадались - не было ни вышки сотовой связи, ни проводной линии - монахам они тоже ни к чему. Где точно находится монастырь, я не знал. А если бы и знал - отправиться без приглашения не рискнул бы. Оставалось самое надежное, но и самое утомительное - ждать.
   Для ожидания - я выбрал место, неподалеку от той дороги, на которую мы свернули в прошлый раз. Чтобы ожидание было нескучным - купил две пиццы "с собой" в картонных коробках, упаковку энергетика Ред Булл, попросил налить кофе в термос и купил несколько шоколадок. Про себя решил, что буду следить ровно три дня - за это время, обнаружат либо меня, либо я найду Тихона или кого-то из братии. Если ничего не получится - выходить на связь придется другими методами, и после того, как я поговорю с бароном Полетти, на мой взгляд - ключевым игроком в интриге, знатоком того, что происходило в итальянской банковской системе последние двадцать лет.
   Тихона я едва не упустил. Если бы я расположился там, где не виден сам выезд на дорогу - я бы ни за что не обратил внимания на небольшой, грязный фургончик, принадлежащий видимо сантехнику или ассенизатору или кому-то в этом роде. Тем более - я знал, что в монастыре предпочитают совсем другие машины, в основном гольф-класс с чрезвычайно мощными моторами. Только удивление от того, что такая машина едет по знакомой дороге заставило меня всмотреться внимательнее. И через лобовое стекло я увидел Тихона - он не мог затонировать лобовое на такой затрапезной машине, это было бы и подозрительно и незаконно.
   Тихону я доверял - настолько. Насколько можно было доверять кому-то в нашем мире: по крайней мере два года назад ему было достаточно лишь ничего не делать, чтобы меня убили. Поэтому - я тронул машину с места, обогнал и посигналил - ровно в том месте, где у дороги был небольшой ресторанчик. Тихон остановил машину, я вышел, ничего плохого не ожидая.
   Увидев меня, из машины вышел и Тихон
   - Какими судьбами?
   - Занесло... кривым ветром
   Мы обнялись, крепко - в Италии вообще любят трагедии при приветствиях и расставаниях. Обнялись, не называя имен друг друга.
   - Перекусим? Приглашаю...
   И мы пошли в ресторанчик, где нас никто не знал и никто не ждал...
   Заказали pasti. Ничего другого здесь и не подавали, это было заведение для проезжих людей, просто чтобы утолить голод. Но итальянцы в еде, как и в прочих удовольствиях перфекционисты, они не признают половинчатых решений. И потому pasti, которые подавали здесь, в придорожной забегаловке - были приготовлены в дровяной печи и с домашним же, острым до слез салатом. В Москве подобное блюдо вам подадут лишь в самом дорогом итальянском ресторане.
   - Как у вас дела, Витторио? - спросил я - все воюете с драконами?
   - Как получается...
   - Как аббат Марк?
   - Пока жив, слава Богу...
   Я недоуменно посмотрел на него.
   - Что значит - пока?
   - Он же болен. Рак, синьор. Врачи оставили ему два года. Это было три с половиной года назад...
   Вот так - так... Вот и раскрылась одна тайна - почему генерал русской разведки оставил службу и ушел в монастырь. Три с половиной года... значит, он делает важное и нужное дело, если Господь еще не призвал его к себе...
   - Он... в порядке?
   - Святой отец... никогда не показывает телесной слабости.
   - Мне нужно встретиться с ним. Он в монастыре?
   - Это можно... Пойдемте, что ли... подброшу.
   - А куда ты ехал?
   - Да так... мелкое послушание. Работы нет пока.
   Мы вышли из траттории, сели в фургон. Машина развернулась, покатила в обратном направлении, свою я оставил на стоянке. Противоугонка здесь хорошая, вряд ли угонят. Угоняют обычно в городах.
   - Как сам то?
   Я дружески хлопнул казака по плечу. Черт... в этом мире так редко удается встретить старых друзей, потолковать с ними о том - о сем. В моем мире - я имею в виду. В мире кривых зеркал, зла и предательства. Это мир разведки.
   - Да все так же, синьор адмирал, все так же.
   - Вернулся бы ты к супруге, что ли. Простил бы ее, на землю осел, хозяйством обзавелся что ли...
   Судя по лицу Тихона - сказал я лишнее.
   - Не время... - сказал он, управляя машиной - раньше я думал... ну год, ну два. А теперь знаю - нельзя уходить отсюда. Здесь - тоже война...
   Да...
   Чтобы скрыть некоторую неловкость - я уставился на приборную доску. Машина была в самой простой комплектации, вместо бардачка здесь была пластиковая полка, на которую можно положить инструмент, папку с бумагами и тому подобное. И там - что-то показалось мне необычным. Вроде... тот же самый телефон... но здесь, рядом с грязной ветошью и ключом. Это же.. дорогая и современная модель.
   - Твой? - показал я на телефон
   Тихон помрачнел еще больше.
   - Да нет... Одной... женщины, забыла по дороге. А я тут плохо разбираюсь, не знаю, что к чему...
   Я почувствовал, что Тихон о чем-то не хочет говорить. Казаки люди простые, они растут в основном в станицах, при простых и понятных отношениях - потому и разведчики из них получаются как из... немцев. Потому я и сказал Тихону, что надо бы ему прекращать все это дело и возвращаться в страницу. Убьют ведь...
   В каждом телефоне - есть такая страничка, на которой записываешь личные данные. Это помогает, когда потерял телефон и надо вернуть. Записывают, конечно, не все, я например и не думаю этого делать - но записывают. И здесь - страничка была заполнена. От вида фотографии женщины, которая была прикреплена к личному файлу - я обомлел.
   - Когда ты это нашел? Когда у тебя была эта женщина?
   - Да, считай, вчера...
   - И где она? Куда ты ее отвез?
   Тихон не ответил, а только цыкнул зубом.
   - Знал я, добром не кончится...
   - Что - добром не кончится? Она в беде? Дружище, это очень серьезно. Помнишь, еще, кто такой Коленвал и что он до сих пор на свободе?
   - Да помню... - прорвало Тихона - синьор адмирал, простите, не моя тайна. Встретимся с отцом, благословения попрошу - скажу. Нет - извиняйте, покорно. Хоть режьте - не скажу ничего...
  
   * Дежурное блюдо.
  
   Самый простой способ следить за современным человеком - через его мобильный телефон. Дело в том, что мобильный телефон - это устройство, подключенное к глобальной сети, универсальное, способное принимать и передавать большие объемы данных, постоянно находящееся при нужном человеке. Более того - мобильный телефон, даже выключенный, время от времени передает сигналы на ближайшую вышку сотовой связи, подтверждая свое местонахождение, чтобы избежать этого нужно достать аккумулятор. При помощи некоей модификации программного оборудования сотового - последние версии этой программы - жучка могут быть внедрены при помощи сети мобильного интернета, дистанционно - по внешнему сигналу превращают телефон в подслушивающее устройство, которое передает по интернет-каналу все происходящее в радиусе нескольких метров от микрофона, который на всех сотовых высококлассный и очень чувствительный. Короче говоря - с распространением мобильного телефона задача слежки и прослушивания значительно упростилась, но никто еще не смог ответить на один простой вопрос - а что делать, если нужный человек сотовый просто... потеряет.
   Лейтенант граф Сноудон без труда удержался на своем полугоночном мотоцикле за нужным фургоном на ночной трассе, ориентируясь именно на сигналы немного модифицированного сотового телефона. Следом, на еще большем удалении - шла Альфа-Ромео. Он проследил за фургоном до небольшого придорожного мотеля, примерно в тридцати километрах от того места, где в темном и заброшенном месте развернулись подозрительные и в высшей степени страшные события. Через монокуляр ночного видения, владение которым не лицензировалось, и который граф купил в Италии - он наблюдал за тем, как их подопечная вышла из фургончика в сопровождении детины, с которым граф поопасался бы иметь дело голыми руками. Он проводил ее до одного из домиков - в Италии были отдельные домики, а не общее примитивное строение как в САСШ, и на какое-то время зашел в номер. Причем - граф готов был поклясться - вовсе не за тем, чтобы принять благодарность в той приятной форме, в какой умеют благодарить своих спасителей дамы. Вышел он как раз в тот неудобный момент, когда подъехала Альфа-Ромео, и граф не был уверен в том, что этот парень не заподозрил неладное.
   - Что за дела, босс? - спросил Рик, опустив стекло в Альфе
   - Хреновые - подтвердил Сноудон - вон тот номер, видите?
   В числе спецсредств, какие имели при себе агенты САС - входили специальные излучатели. Они маскировались в ручке или в мобильном телефоне, работали по принципу лазерного прицела - только луч был невидим человеческим глазом. Его можно было увидеть только через специальные очки, ничем не отличающиеся от обычных, дизайнерских темных очков. Используя этот внешне ничем не примечательный прибор - можно было координировать слежку на запруженной людьми улице, указывать на предметы, людей, даже цели для некоторых моделей беспилотников. Полезный и непримечательный прибор, в общем. Рик надел черные очки - и увидел толстую желтую веревку лазерного луча, упершуюся в номер одного из домиков на поляне.
   - Она там?
   - Точно. Один в машине, один на природе. Ясно?
   - Боже...
   Среди умений, какие вбивали в новобранцев в двадцать втором полку специального назначения - было умение длительное время выживать на природе, в том числе в выкопанных в земле скрытых пунктах наблюдения, в отсутствие каких-либо удобств. Спецназовцы САС могли несколько дней лежать на земле рядом с каким-нибудь тайником, заложенным для ИРА, чтобы увидеть, кто к нему придет. Или - недалеко от кладбища с лазерным подслушивающим устройством - чтобы прослушать разговоры на похоронах, которые боевики ИРА используют для оперативных совещаний. Так что - Его Величество был прав, преобразовав САС в специальную оперативную группу британской внешней разведки. Девять из десяти агентов других стран - просто не смогли бы выполнить подобный приказ.
   Том вылез из машины, Рик передал ему свернутый кусок толстого полиэтилена, который они купили в скобяной лавке.
   - Смотри, не отморозь себе чего...
   - Да пошел ты...
   - Окей, босс. Чего ждать.
   - Да чего угодно. Если ее попробуют увезти отсюда силой - стреляйте на поражение.
   - Окей. А вы?
   - Рвану вон за тем фургоном. Посмотрим, куда он поедет. Я на трубе.
   - Ни пуха, босс
   - К черту...
   Когда они произносили это "к черту"... это было как ритуал. Никто не думал - что черт и в самом деле может прийти...
  
   В монастырь нас пустили без проблем. Я посмотрел на трофей - сигнала не было никакого. Здесь не было вышки сотовой связи, никакая связь кроме спутниковой не работала.
   Монастырь не изменился - он наверное, несколько сотен лет уже не менялся. Выбеленные изнутри стены, чистота, порядок, грубые строения из дерева и камня, где живет братия, где хозяйственные помещения, где братия занимается делами, не имеющими отношения к тому, зачем в самом деле существует монастырь. А вот машины под навесом - были прикрыты, причем я присмотрелся - и понял, что не совсем обычными чехлами. Слишком толстые, такие чехлы используют в самых северных регионах, они теплоизолирующие... и помимо прочего машину под этим чехлом не видно ни с беспилотника, ни со спутника с самыми современными сканирующими системами. Аббат Марк, в миру генерал русской разведки, покинувший навсегда органы после событий в Персии - умело совмещал старомодные приемы работы - и самые совершенные технические новинки. Здесь он - кто-то вроде резидента, резидента специального отдела Русской Православной Церкви, оформленного как орден. Даже я - не смог узнать об этом ордене ничего, кроме его названия - Орден Безмолвия - и очень общо выраженной миссии: предотвращение конца света. Можно было бы сказать, что аббат получил боевую психотравму в Персии и от этого вместо борьбы с террористами борется с дьяволом. Но эти люди - и конкретно послушник Виктор - спасли мне жизнь два года назад в Риме, во время моего короткого визита сюда. И те, кто приходил за мной - явно имели какое-то отношение к католической церкви...
   - Вы с местным населением контактируете? - спросил я своего попутчика, пока он ставил машину.
   - А как же? Мы тут и пропитание выращиваем, и пиво варим свое. Вот, посмотрите...
   Послушник открыл дверцу - и я увидел темные бочонки с пивом
   - Так ты пиво вез на продажу? Чего не довез?
   - Даст Бог, к вечеру довезу. Скажу, машину чинил, к этому уже привыкли. Дружба важнее, синьор адмирал.
   - А что у тебя машина такая... неприглядная?
   - Так другой нет. Мы совсем бедный орден...
   Виктор отвечал без тени улыбки.
  
   Лейтенант, граф Сноудон не рискнул продолжать слежку, когда фургон свернул с большой дороги на небольшое ее ответвление, шириной всего в одну полосу. Это вполне могло быть маневром против слежки: на такой дороге достаточно просто остановиться, и парень на твоем хвосте просто врежется в тебя сзади. Тем более, если дело происходит ночью, а дорога узкая.
   Граф Сноудон достал коммуникатор - и с тревогой и удивлением увидел, что метка сначала начала мигать, а потом пропала. Он вызвал панель управления - и через несколько секунд узнал причину: сигнал слишком слабый либо отсутствует. Тогда он вызвал план соответствующей области Италии с обозначением зоны покрытия сотовой связью - и с удивлением узнал, что в том месте, куда уехал фургон, покрытия нет вообще! Это не столько удивило графа, сколько озадачило. Конечно, это Италия, здесь все через пень-колоду, но... одним из признаков цивилизованной страны, тем более Империи является стопроцентное покрытие всей ее территории сотовой связью и каналами получения информации. Даже русские с их громадными просторами в Сибири и на Дальнем Востоке решили эту проблему, подвесив мощнейшую аппаратуру, дающую покрытие на десятки тысяч квадратных километров на огромных стационарных дирижаблях - и теперь, сплавляясь по сибирской реке или охотясь на огромного камчатского медведя можно постоянно быть на связи, вечером выйти в Интернет или поговорить с семьей. А тут... а тут нет сотового покрытия. И вроде бы не горы... ничего не мешает поставить.
   Мда...
   Лейтенант решил, что ему надо отдохнуть. Иначе завтра - он будет недееспособен, а этого допускать нельзя. Он привычно увел мотоцикл с дороги, положил на бок и спрятал. Поставил коммуникатор на автодозвон: если нужный ему телефон снова будет в зоне покрытия, его коммуникатор даст об этом знать будильником. После чего, лейтенант достал новомодный термоизолирующий охотничий плащ, который сильно выручал его при поездках на мотоцикле, завернулся в него и заснул. Во время бросков через Брекон-Биконс, холмы на стыке Англии и Уэльса он научился спать на голой земле как собака, подложив под голову приклад автомата - и нынешние условия сна были для него райскими.
  
   Лейтенант проснулся около восьми часов по местному времени. Чувствовал он себя превосходно - теперь он мог не спать двое суток. То что он проголодался, зарос щетиной и стал выглядеть как бродяга - значения не имело.
   Первым делом - он решил, что надо пойти и узнать, что там впереди ко всем чертям происходит. Потому он набрал номер сотового Рика - если там нет связи, то последние новости надо узнать сейчас.
   Рик ответил не сразу. Судя по звукам в трубке - он что-то ел.
   - Что жуешь? - спросил подчиненного граф
   - Пиццу, босс. Здесь чертовски вкусная пицца, лондонская просто блевотина по сравнению с этим. Я сгонял в тратторию, тут рядом.
   - Внимание не привлек?
   - Нет, босс. Там водители грузовиков были, кого там только не было. В таверне у дороги всем плевать, как ты выглядишь, были бы деньги.
   - Оставь и Тому. Не наглей. Как он?
   - Кажется, дрыхнет без задних ног, босс.
   - Разбуди его, пора и службу служить. А как наша подопечная?
   - Сидит в номере, босс. Безвылазно.
   Лейтенант насторожился
   - Ты уверен? Может, она смоталась?
   - Никак нет. Я подкрался к ее домику, чтобы послушать. Она так заорала, что я чуть в штаны не опустил.
   САС был в своем репертуаре.
   - Спустил или опустил, извращенец чертов? - поинтересовался граф Сноудон - она тебя выходит, заметила?
   - Не думайте обо мне плохо, босс, у меня жена и ребенок. Нет, не думаю, что она меня заметила, я был осторожен. Просто мне показалось, что леди снилось что-то чертовски неприятное... Ночной кошмар, босс.
   - Ночной кошмар...
   Да, после того, что он там видел - удивительно, как ночные кошмары не начались у него, нахрен.
   - Значит, так. Я сейчас скину вам координаты одной точки. Это точка, куда уехал фургон, тот самый, который мы вчера видели. В этой точке, если верить карте - нет сотовой связи, мне это не нравится. Я намерен прогуляться и прояснить, что там происходит. Мотоцикл у дороги, я его спрятал примерно в том месте, откуда подам сигнал. От него я пойду на северо-восток, собираюсь пройти примерно двадцать миль. На это я затрачу ровно один день. Если я не подам сигнал завтра в то же время - начинайте беспокоиться.
   - Окей, босс. А нам что делать?
   - Пока сидите на месте и не дергайтесь. Только если леди куда-то соберется, двигайте за ней, только осторожно. Ясно?
   - Как белый день, босс. А если тут начнут крутиться какие-нибудь козлы?
   - Действуйте по ситуации. Если они будут представлять опасность - можете пугнуть их. Постарайтесь ни во что не влипать, только из итальянской каталажки не хватало вас вызволять.
   - Ясно, босс. Удачи.
   Из своего походного набора - лейтенант, граф Сноудон достал фляжку и плитку шоколада. Во фляжке был не виски, а коньяк, поскольку по линии матери предки графа Сноудона были французами, а по линии отца - морскими офицерами, а не пехотным быдлом. Отхлебнув коньяка, он спрятал фляжку обратно - граммов пятьдесят коньяка не только не опьяняли, но и тонизировали организм. Потом он съел плитку шоколада - настоящего, не такого который продают в магазинах, горького - такой шоколад не нужен никому кроме ценителей. Граф покупал шоколад для себя в Найстбридже, где работал один из самых известных магазинов шоколада в Европе или в лавке Виктория на Элизабет-стрит, которая являлась поставщиков Двора Ее (теперь, получается, уже Его) Величества в Лондоне. В этом шоколаде содержалось девяносто пять процентов какао-бобов, и, несмотря на то, что его невозможно было есть не морщась - именно такой шоколад мог дать силы для долгого и трудного пути.
   Затем - граф вызвал Google Maps и изучил окрестности, а так же наметил маршрут, по которому собирался идти. Местность здесь была холмистая, холмы как он понял - меловые, сильно похожие на британские. Перелески, поля, эти самые холмы. Здесь, вероятно пасутся коровы, и есть какое-то фермерство. Единственно, что его заинтересовало - большое старинное здание, на котором дорога обрывалась. Он вызвал рисунок в максимальном разрешении и понял, что здание обитаемо: когда это было снято, объектив расположенного на орбите спутника заснял человека во дворе, стадо коров неподалеку, небольшой трактор на поле. Граф заключил, что это монастырь или даже небольшая сельская комунна... скорее первое, потому что сельская комунна, наверное, посадила бы здесь виноградники. Все это не выглядело опасным, и граф не обратил бы на это внимания, если бы не одно "но" - дорога здесь и обрывалась, а больше - ничего жилого в округе не было. То есть если фургон куда-то и ехал - то именно сюда, больше некуда. И граф собирался выяснить, что это за монастырь.
   Напоследок - лейтенант скачал из сети электронный выпуск Il poppolo di Italia, на который приобрел месячный абонемент, а потом пробежался по новостным сайтам. Ни в газете, ни на электронных сайтах - ни слова ни о массовом убийстве, ни хотя бы - об исчезновении людей. Конечно, массовое убийство произошло в безлюдном, заброшенном людьми месте, а не на улице, возможно, тела еще просто не нашли. Но родственники - уже должны были обратиться в полицию... пусть пока одно - два обращения, ведь судя по маркам машин у заброшенной церкви - там собрались далеко не самые бедные члены римского бомонда. К тому же... там был пожар, неужели и это не заметили. Если о произошедшем ничего не писали - значит... значит, дело дрянное.
   Встав со своего места, граф попрыгал. Мотоциклетные боты - совсем не то, что нужно для пешего дальнего путешествия, он предпочел бы легкие кроссовки - но ничего другого у него не было. Плащ был защитного цвета, он свернул его и приторочил на спине вместе с курткой - в куртке днем было слишком жарко. С сожалением посмотрел на тратторию, виднеющуюся ниже по дороге - можно было бы сходить и набрать или купить воды... но по здравому размышлению он решил этого не делать. Граф Сноудон рос в тихом месте Уэльса, в фамильном замке, они знали всех крестьян из окрестных деревень по именам, а они знали его. В таких местах - все знают друг друга и держатся вместе, сплоченной маленькой общиной. И если бы кто-то чужой пришел в паб "Берри", который держал Берри Хилл, старый толстяк, потерявший глаз на королевской службе - и даже не задал бы ни единого вопроса, а просто пришел - об этом в течение дня узнала бы вся округа.
   Решив, что воды можно будет набрать и где-нибудь по дороге - не пустыня все-таки - граф бодрым шагом направился на северо-восток.
  
   Лейтенант, граф Сноудон шел шагом опытного походника, небыстрым, но размеренным и экономящим силы в долгой дороге. Этому шагу его научил скаут-мастер, мистер Гримсли, который служил в армии Его Величества в Афганистане, а потом стал мастер-скаутом валлийского отряда "волчат". Он учил их и многому другому - как выжить в лесу, найти пропитание, как выйти к людям, как не сдаваться, даже когда хочется просто лечь на землю и умереть. Именно это - позволило молодому графу Сноудону выдержать отбор в Королевскую морскую пехоту - а потом чудовищный отборочный курс САС. Курс этот проходил в течение трех месяцев, в процессе которого инструкторы издевались над ними как могли - а венчал все это марш-бросок через Брекон-Биконс, холмы на стыке Англии и Уэльса, испытанный временем полигон САС, где во время марш-бросков умирали люди. Граф помнил все это как сейчас. Была поздняя осень, мокрый снег то начинал валить с хмурого, низкого неба, то переставал, оставляя на холмах раскисшую грязь. Их выстроили на старте и инструктор, парень с роскошными бакенбардами сказал: ребята, лучше вам отказаться прямо сейчас, потому что погода реально хреновая и никому из офицеров не улыбается вместо вечерка в "Русалке" с кружкой пива носиться здесь как сайгакам и искать дохлых ублюдков, которые возомнили, что достойны служить в лучшем полку в мире. Он сказал - что они все равно не примут никого в полк, мест нет, отбор производится только потому, что он должен регулярно проводиться - так какого черта рвать задницу? Этого парня звали Том Грейсон, звание у него было капитан, и он был не самым худшим из инструкторов: по крайней мере, он дал им добрый совет. Тем, кто этим советом не воспользовался - выдали пехотную винтовку, восемь магазинов с холостыми патронами, малый набор выживания, рацию для связи с вертолетом, маяк и рюкзак с тридцатью килограммами камней, выкрашенных в зеленый цвет - чтобы ни у кого не было соблазна подменить эти камни. И отправили в поход, из которого возвращались не все. Все они понимали, что погода нелетная, вертолета никакого не будет и тот, кто не выдержит - просто умрет в грязи под этим серым небом...
   Граф хорошо помнил, что говорил мистер Гримсли - жизнь на самом деле очень проста, ребята. Все, чего хочет от нас Господь - чтобы мы шли по ней, ставили одну ногу перед другой раз за разом, раз за разом, пока не придет время предстать перед ним, отчитаться в сделанном. И когда вы подумаете, что такое время пришло, подумайте, ребята, достаточно ли вы сделали добра, чтобы предстать перед Ним и посмотреть Ему в глаза. А если нет - то просто переставляйте ноги дальше. Вот и граф - просто переставлял ноги на раскисшей земле под снегом, временами переходящим в промозглый дождь и думал о том, что он слишком мало хорошего сделал в жизни, чтобы вот тут подохнуть как собака и предстать перед Господом.
   Он не знал, выдерживает ли он время - на марш-бросок отводилось семнадцать часов. Просто в один прекрасный момент, он увидел ждущий в ложбине грузовик, а в кузове был капитан Грейсон. Он не знал, что инструкторы заготовили ему подлянку: он был из морской пехоты, а в САС таких не любили. Инструктор помахал ему рукой и показал большой палец - а когда он, полумертвый от усталости, почти уцепился за кузов грузовика - капитан постучал по кабине и грузовик поехал вперед - чтобы остановиться ровно через десять миль. А лейтенант - какое-то время лежал в грязи и думал, как прекрасна жизнь - а потом поднялся, как смог почистил винтовку и тронулся дальше. Именно чистая винтовка - произвела на инструкторов большое впечатление. Тогда - до финиша за отведенное время добрались семь человек - но приняли в полк его одного.
   С тех пор - граф Сноудон никогда не пасовал перед трудностями. Тот, кто выдержал марш-бросок к горе Пен-и-Ванн, главной достопримечательности тех валлийских мест - тот выдержит все, что угодно.
   Уже к десяти часам дня идти было почти невозможно из-за жары, а часам к одиннадцати - граф понял, почему в южных странах принят длительный перерыв в середине дня на сон, а на Востоке принято работать с шести до часа дня без перерыва на обед. Только во время сна - можно было как то смириться с этой ужасающей жарой, которая здесь к тому же была и влажной. Мотоциклетные штаны из плотного, искусственного материала может, и защищали при падении - но сейчас превратились в сущую душегубку. Граф вспомнил дежурства во время охраны Букингемского дворца: при обострении оперативной обстановки САСовцы незаметно подменяли солдат полка герцога Йоркского и других гвардейских частей, охраняющих дворец. Согласно протоколу, стоять на постах полагалось в полной форме, летом, в шинели - было сплошное мучение. Некоторые солдаты - нарушали правила, надевая вместо кителя легкую футболку... и как то раз Ее Величество захотела узнать мнение одного из молодых солдат о какой-то рок-группе... Ее Величество была современным человеком и живо интересовалась всякими новшествами. Солдат держал фалды форменной шинели изо всех сил, но когда садился - все же не удержал и взору Ее Величества предстала желтая майка с мультипликационным героем Микки-Маусом. Ее Величество восприняла досадный инцидент с юмором - но вот полковнику полка Шотландских горцев было совсем не смешно и бедняга, сменившись с наряда, получил десять суток гауптвахты. Сейчас - граф Сноудон сильно понимал того офицера, он не зря снял куртку, но вот эти проклятые штаны...
   Тем не менее - граф Сноудон продолжал идти, уже почти не обливаясь потом - воды в организме не хватало, солнце вытопило чертову воду. Он старался делать неглубокие выдохи - при выдохе тоже теряется вода, и идти в тени деревьев, не выходя на открытое солнце.
   Потом - он увидел протоптанную тропинку и поспешил по ней, надеясь на чудо. И Господь явил ему чудо - в виде заботливо оборудованного родника, с большим черпаком, выложенным камнем ложем родника и крестом, высотой не меньше семи футов над тем местом, откуда извергалась вода. Получается, вода была еще и освященной.
   Лейтенант напился, достал упаковку презервативов и использовал два из них, чтобы набрать воды про запас. Повеселевший, он тронулся дальше - теперь он сможет идти не меньше суток, даже если не найдет еще воду.
   Эти места - поражали лейтенанта своей безлюдностью. В Уэльсе тоже не так уж много людей... было много во времена промышленной революции, было много когда работали шахты, выдавая на-гора самый качественный в мире уголь - кардифф, а теперь - он сам со сверстниками играл в заброшенном шахтерском поселке и как то раз чуть не свалился в шахту. Но тут... такое ощущение, что попал на землю в самые первые часы после мироздания. Ослепительное, палящее солнце, рощи, перелески, меловые холмы - и ни следа человека. Только дорога - он держал ее в виду, по ней еще не проехала ни одна машина.
   Потом - он услышал шум трактора и решил, что поторопился с выводами.
   Трактор он обошел - судя по тому, что он увидел, кто-то заготавливал сено - и решил, что надо быть осторожнее. Большое количество выпитой воды дало о себе знать - вода вышла из него вместе с потом, образовав соляную корку, в местах где ткань постоянно соприкасалась с кожей - уже образовались потертости, которые вот-вот грозили превратиться в кровавые, вызывающие мучительную боль из-за содранной кожи и высыпающей соли раны. Граф укорил себя за поспешность - он был из отряда военных альпинистов, не знал многого про пустыню, но то, что так поспешно и много пить после обезвоживания нельзя - знал. Решившись на отчаянный шаг, он сбросил рубашку совсем, и голый по пояс, со свернутой за спиной одеждой двинулся далее.
   К зданию, которым заканчивалась дорога - он вышел ближе к закату...
   Здание это - с первого взгляда не оставляло сомнений в том, что оно обжито и используется людьми. Двери были закрыты - но прямо у дверей стоял трактор, а над трубой, которую видел граф - поднимался дымок. Это здание не было похоже на комунну, он подумал, почему решил - нет детей. Где сельскохозяйственная комунна - там всегда играют дети, и там где живут простые люди - тоже играют дети. Дети - неотъемлемая часть любого человеческого общества, их не удержать в четырех стенах, они обязательно выбегут наружу, чтобы жадно познавать открывающийся перед ними мир. И если детей нет - значит, это либо монастырь, либо что-то похуже.
   За время, прошедшее до заката, граф видел послушников в черном, загоняющий скот внутрь стен - ровно семь толстых, упитанных коров с телятами. Он видел проехавший трактор, везущий на небольшой тележке какие-то орудия и видел еще пару десятков людей в черных (как они выживают в такую жару?) сутанах, откуда-то возвращающихся и заходящих в здание. Он не увидел ни одной женщины, ни одного ребенка - только людей в черных сутанах - это был монастырь. Все становилось на свои места - в том числе и то, почему тут нет сигнала сотовой связи - монахи могли попросить сотовую компанию ничего здесь не устанавливать, монахам не нужен сотовый. И все таки - его что-то беспокоило. Безлюдность, что ли?
   Он посмотрел на экран своего мобильного коммуникатора - его он в последнее время использовал как фотоаппарат. Сигнала не было, из трех палочек, показывающих уровень сигнала - не горела ни одна из них.
   Не зная, что происходит с объектом слежки - он решил остаться еще на ночь. Фургон ехал сюда не просто так, иначе бы он давно покинул монастырские стены. И если фургон был здесь - в совокупности с тем, что он видел пару ночей назад - люди в этом монастыре отнюдь не отличались миролюбием...
   Устраиваясь на ночлег, он решил немного пошарить по окрестностям и нашел сад с какими-то необычными, но очень вкусными плодами. Много брать было нельзя, но он решил что исчезновения нескольких не заметят. Плоды были вкусными, с косточкой, чем-то похожие на персик...
   На ночь - он устроился у самой дороги. Решив, что если услышит шум машины, то проснется. Сигнала здесь не было - а значит, коммуникатор с будильником, ему ничем не мог помочь.
   Утром - он проснулся от шума трактора и успел отползти достаточно далеко, чтобы увидеть все остальное. Из ворот монастыря выехал тот самый фургон, водитель, скорее всего, был тот же самый. Лейтенанту удалось хорошо разглядеть фургон - судя по надписям на кузове, он принадлежал сантехнику, специалисту по трубам. Для монастыря это было совсем ни к селу, ни к городу: монастырь старый, какие тут трубы? И если они здесь и есть - неужели сантехник оставался здесь на ночь. Зачем?!
   Сделав как можно больше снимков - граф Сноудон повернул назад...
   Обратный путь был намного быстрее, потому что он знал, где идти и чего опасаться. Насторожило его вот что: уходя от родника, он оставил метку в виде сломанной травинки на тропе. Теперь она была втоптана в пыль - это значило, что к роднику кто-то ходил, кто-то, кто возможно знает и о его визите и остался понаблюдать. Напившись, граф осмотрелся по сторонам, очень внимательно осмотрелся - но ничего не обнаружил и двинулся дальше.
   Как только он увидел закрашенную первую полоску - он моментально набрал номер своих людей. Он откровенно опасался - человек в фургончике на его глазах убил не меньше десяти человек. Если он не опасен для их подопечной - тогда кто опасен?
   И что это вообще за человек? Из банды убийц... но разве банда убийц занимается сельским хозяйством?
   - Как дела, парни? - поинтересовался лейтенант - не упустили пташку? Видели ее?
   - Да, сэр, мы на месте. Пташка вот - вот может сорваться, но пока здесь. Тот парень приехал, на фургоне.
   - Черт... он у нее в домике?
   - Да, сэр. Прикажете действовать?
   Лейтенант с трудом подавил наступательный порыв. Если бы он хотел ее убить - он бы уже убил ее там и бросил в огонь. Возможностей была - масса.
   - Отставить. Только наблюдение. Что там с Дейлом?
   Дейл был четвертым бойцом патруля, он остался в Риме на хозяйстве
   - Все тихо. Никакого движения. А у вас что, босс?
   - Пустышка.
   - Понятно...
   - Все, до связи...
  
   На прежнем месте - он хотел было идти напрямую к мотоциклу, но что-то заставило графа броситься на землю и застыть. Он лежал так с полчаса, прежде чем понял, что происходит.
   За выездом на трассу следили. Он был в этом уверен.
   Использовав режим зума и видоискатель в коммуникаторе, графу удалось рассмотреть, то следят - из небольшой Альфа-Ромео, причем, судя по обвесу - модификация Quadrifoglio, четырехлистник - так называются модификации с полным приводом, причем очень хорошим, раллийным полным приводом. Он сфотографировал машину вместе с номером и переслал фотографию Рику, судя по звукам опять подкреплявшемуся. Он скинет ее в римскую квартиру - а Дейл постарается что-то узнать, тем более что у них есть незаконным образом полученный пароль к базам данных Интерпола.
   Ближе к вечеру он понял, что машина стоит здесь не просто так, и что ему противостоит (пока не противостоит, но мало ли) грамотный противник. Во-первых - этот человек каждый час переставлял машину, но так чтобы видеть съезд с дороги. Во-вторых - перед закатом он вышел размяться и граф увидел его самого. Старше его... лет на десять, не меньше, но это ничего не значит. Скорее наоборот... в САС разрешалось служить в боевых подразделениях до сорока лет, а обычно солдаты служили где-то с тридцати до сорока, с выслугой год за два и год за три в зоне боев очень неплохо получалось. И потому граф, которому в этом году должно было исполниться тридцать, знал, насколько опасны солдаты в этом возрасте: пусть они не такие безбашенные, как молодежь - но они на пике своей формы, вдобавок к чисто физическим показателям прибавляется осторожность, опыт, расчетливость. Такие люди в большинстве своем прошли боевые действия, многие не раз, получили реальный опыт, какой не получишь никак иначе. Человеку, которого он видел, было что-то около сорока, но по тому, как он двигался, когда выполнял простейшие упражнения, разминая затекшие мысли - граф понял, что этот человек все еще опасен. Средних лет, рост в районе шести футов, ничем не примечательное лицо, очень короткая стрижка, почти наголо - так стригутся военные. Если у него еще есть оружие... У него самого то оружия нет.
   Граф сделал несколько снимков и переслал их по тому же самому пути - чтобы попытаться опознать этого человека. У них была связь с Лондоном - неблизкая, кружным, можно сказать, путем - но была.
   Всю ночь граф спал вполглаза, опасаясь неприятностей. К мотоциклу он так и не подобрался - счел, что немедленно будет обнаружен. На всякий случай, граф подобрал палку, несколько камней и с помощью веревки, несколько футов которой были всегда с ним - сделал пращу. Опасное в умелых руках оружие, в своем, графском лесу он даже сбивал фазанов камнем, подкрадываясь к ним на близкое расстояние...
   Утром - граф проснулся как раз вовремя для того, чтобы увидеть, что произойдет. Снова проехал этот проклятый фургон и следом за ним - пошла эта самая Альфа. Граф смотрел на происходящее через тактический прицел - магнифайер, снятый с винтовки. К его удивлению - человек в Альфе даже не пытался следить за фургоном, он просто обогнал его и начал сигналить. То есть они знали друг друга! - это на корню разрушило теорию графа о том, что неизвестный может быть полицейским.
   На пределе видимости - все таки магнифайер с трехкратным увеличением совсем не то, что бинокль или подзорная труба - граф Сноудон наблюдал, как машины, и Альфа и фургон - свернули с дороги там, где была придорожная траттория, та самая, в которую и он хотел зайти за водой. Он увидел, как эти двое вышли и обнялись... получается, они старые друзья и давно знают друг друга. Какое-то время - недолго - они были в траттории, наверное, перекусили - а потом вышли и сели в машину, в тот самый фургон. Поехали назад - и свернули с дороги на том самом съезде. В сторону монастыря!
   Граф Сноудон сделал еще несколько снимков. Когда фургон растаял за поворотом - он сорвался с места и побежал к тому месту, где оставил свой мотоцикл.
   Мотоцикл был на месте, ровно там, где он его и оставил. Граф выкатил его на дорогу, оседлал - мотоцикл завелся с полоборота. Сейчас - он был готов убить за несколько минут душа.
   Но перед душем - надо было кое-что сделать...
   Мотоцикл - граф остановил на стоянке. Неспешно пошел в сторону траттории. Рядом с Альфой незнакомца - споткнулся, и за то время пока поднимался - успел установить на машине небольшой маяк - передатчик. Отряхнулся, пару раз помянул Деву Марию, с независимым видом вошел в тратторию.
   - Скузи...
   - Си, синьор - владелец траттории, пожилой итальянец в фартуке обратил внимание на клиента...
   - У вас свежий лимонад?
   - Конечно свежий, синьор, у нас самый лучший лимонад, какой только может быть. У моего тестя большие сады совсем недалеко отсюда...
   Граф положил на стол бумажку в тысячу лир. Чертова инфляция...
   - Хорошо, тогда самый большой бокал лимонада, какой вам удастся сделать. И пиццу, скажем... с грибами. Мне еще надо добраться до Рима.
   - Путешествуете, синьор?
   - Да, на мотоцикле. Решил проехать по всей Африке тоже...
   - Опасное дело, синьор...
   Граф Сноудон подмигнул
   - Мы не выбираем простых путей...
  
   - Слава Богу!
   Именно этими словами - встретил нас аббат Марк в своей келье. Православные христиане - никогда не благодарили друг друга. Они всегда благодарили только Бога. В этом - православие было схоже с исламом, только в православии не было и следа той ненависти, которая отличает радикальный ислам. Хотя... раскололи же когда то и веру и страну, лучших - изгнали*...
   - Слава Богу - подтвердил я - что вижу вас в добром здравии.
   - Увы... сын мой, не совсем в добром. Но Господь даст, поживем еще. Не даст - так и помирать не страшно.
   Аббат Марк, бывший русский разведчик, учреждавший со мной резидентуру в Персии сразу после подавления мятежа размашисто перекрестился, и я последовал его примеру. Послушник Тихон, который здесь брат Витторио - тоже.
   - Сыт ли ты, сын мой?
   - Об этом потом. Я по делам...
   Аббат посмотрел на послушника
   - Разве ты не накормил гостя, постучавшегося в нашу дверь?
   На самом деле - я был не против поесть нормальной, горячей пищи, ибо не ел ее уже несколько дней. Но сначала - про дела.
   - Благодарю вас, отче, но телесное ничто перед духовным...
   - Так ты вернулся на эту землю для того, чтобы впустить благодать в душу свою.
   - Нет, отче. Для того, чтобы убить генерала Абубакара Тимура. Он где-то здесь, я это точно знаю.
   Аббат с печальным видом кивнул
   - Я понимаю, что это совсем не по-христиански, но...
   - Это по-христиански, сын мой... - перебил меня аббат - ибо "не убий" не значит - "не защити". Если ты делаешь то, что ты делаешь ради защиты своей страны и людей, живущих в мире с Господом - в этом нет греха.
   - Оригинальная трактовка, отче...
   - Какая есть... - аббат еще раз перекрестился, словно призывая Господа в свидетели словам своим - церковь, сын мой, должна не только служить Господу, и служением своим - отвращать время Страшного суда. Мы пастыри и должны духовно окормлять пасомых нами, наставляя их на путь истины, путь, ведущий ко Христу. Как можно пройти его, если идет война, если на твою землю и твой народ напали? Несколько сот лет назад, когда решалось - быть или не быть Руси, чернец Пересвет вместе с людьми божьими - вышел на Куликово поле и сразился с татарами. Можем ли мы - уклониться от битвы? Можем ли мы - осквернить свои уста благостной ложью и завести народ пасомый нами, в гнилое болото. Нет, не можем. И мы говорим - не убий, не значит, не защити. Только знай, что в деяниях твоих, и в том, что в сердце твоем - ты дашь ответ перед Богом...
   Я положил на стол сотовый.
   - Это я нашел в машине. Желаете посмотреть, что здесь записано?
   Аббат кивнул. Я поставил на запись.
   Смотрели - в мертвой тишине. Картинки я поставил на автоперемотку...
   - У Витторио добрая душа... - сказал аббат, когда все закончилось.
   - Что, по-вашему, он должен был сделать? Убить свидетеля? - поинтересовался я
   - Нет, выкинуть мобильник... - сказал аббат - вместо того, чтобы возить его, надеясь вернуть. Но видно, на то божья воля...
   - Скорее это воля кое-кого с рогами, отче...
   - Не поминай... - махнул рукой аббат Марк
   - Я интересуюсь этим потому, отче, что я знаю эту женщину. Именно она - лично видела генерала Абубакара Тимура меньше месяца назад, в Каире. Причем прилетел он туда - рейсом из Италии. У меня есть серьезные основания полагать, что здесь, в итальянском коро... теперь уже республике кто-то дает генералу приют и именно поэтому мы не можем найти его. Мы ищем его в мусульманских странах среди мусульман - но никто и никогда не искал его среди христиан, в странах, где почитают Христа. Это первое. Второе - у меня есть серьезные основания полагать, что в Италию, возможно, что и в Ватикан - были вывезены деньги, являющиеся частью польской казны, а кроме того - и деньги, принадлежащие Шахиншаху Мохаммеду Хосейни. Это десятки миллиардов золотых рублей и они принадлежат точно не генералу Тимуру. Третье. Я не знаю, как объяснить эти снимки - но их сделала женщина, которая теперь уже точно влипла в эту историю по уши. Поэтому, если она у вас, я прошу разрешения хотя бы поговорить с ней, чтобы прояснить этот вопрос. Кто ее послал сюда, зачем, с какой целью.
   - Так тебе нужны деньги, женщина или Тимур?
   - Прежде всего, Тимур - сказал я - деньги можно заработать, но тех, кто убит - уже не вернешь. Но и эти деньги имеют для меня большое значение, и не потому, что я зачарован блеском злата, так сказать. Если я прав - то генерал Тимур имеет доступ к этим деньгам, возможно полный, скорее всего ограниченный - и использует их для финансирования террора и дестабилизации остановки в Афганистане, северных провинциях Индии, в других местах. Только проценты с основного капитала - дадут ему возможность бесконечно финансировать терроризм. Пока мы не выявим и не остановим этот денежный поток, террор будет продолжаться, ситуация в Афганистане уже нетерпимая. Что же касается женщины - она увязла в этом очень глубоко, и каким-то образом, пусть не прямо - имеет отношение к этому делу. Я должен узнать, какое именно. Кроме того - я просто хочу уберечь ее от большой беды. Она из тех, кто идет по узкому мосту над пропастью с закрытыми глазами и просто не видит, что внизу - пропасть. Это нельзя назвать смелостью - это безрассудство.
   - То есть ты полагаешь, что Ватикан мог наложить руки на деньги Шахиншаха и Польши - переспросил Аббат
   - Да, отче.
   - Расскажи подробнее.
   - Это только предположения - в основном.
   - Расскажи... и с божьей помощью мы попытаемся разобраться с этим.
   С божьей помощью...
   Я думал об этом долго... Очень долго. По моим прикидкам получалось примерно так: Луна ди Марентини, прибыв в Персию, стала личным конфидентом Шахиншаха. Ее никто не воспринимал всерьез: на Востоке не принимают всерьез женщин, а падших женщин - не воспринимают всерьез вдвойне. В то же время - она была умна, она получила хорошее образование в Италии, она была дворянкой (на Востоке это ценят больше, чем у нас) и кто не говорил, что она была падшей. Да, она содержала бордель... но это не значит, что она продавалась там сама. Вероятно, она была верна Шахиншаху, которому, конечно же, льстила любовь умной, образованной, красивой европейской женщины. Наверняка, она ему и информацию подбрасывала, ведь в борделях - а в ее бордель ходили старшие офицеры и высшие чиновники - мужчины не держат язык за зубами. И, наконец, она помогла Шахиншаху выстроить схему перевода денег в Италию, точнее - в Ватикан. Как? А очень просто. Через своего родственника, скорее всего близкого родственника - Пьетро Антонио Салези ди Марентини, викарного кардинала Римской епархии. Я навел справки - викарный кардинал значит примерно "освобожденный кардинал", то есть кардинал, не имеющий какой-то своей территории и занимающийся какими то делами, не дающими ему свободного времени, чтобы полноценно служить Богу. Учитывая тот факт, что он служил в Риме - он наверняка был кем-то вроде администратора и занимался, в том числе делами Банка Ватикана, был при нем то ли Председателем Совета Директоров, то ли Председателем Наблюдательного совета. А это значило - что он имел возможность принимать, отмывать и размещать огромные суммы. И - при полной анонимности, ибо Ватикан считается государством и на любые вопросы может просто не отвечать.
   Вполне может быть и то, что кардинал Пьетро Антонио Салези ди Марентини возглавлял ватиканскую разведку. Которая существует, и представляет собой серьезную опасность, даже если кому-то не хочется в это верить.
   Примерно то же самое произошло и с польской казной. Все это усугублялось тем, что на тот момент, Папой был бывший краковский архиепископ Кароль. Он мог принять деньги просто потому, что надеялся за счет их в нужный момент раздуть пламя нового рокоша. Тогдашний папа - в первые же годы после своего избрания стал свидетелем самого страшного рокоша за последние сто пятьдесят лет, который буквально залил кровью всю Польшу - и не может быть, чтобы он не хотел это повторить.
   Генерал Абубакар Тимур какое-то время был начальником службы безопасности Персии, САВАК. Более того - он был последним начальником этой службы и в этом качестве он был еще и личным конфидентом Его Светлейшего Величества. Я предполагаю, что до мятежа в Персии он достоверно узнал - и о делах Луны, и о том, от кого может происходить Люнетта, дочь Луны, которую я нашел в Тегеране после мятежа. Когда был жив Светлейший - он вряд ли бы рискнул, за это, его могли просто растворить в кислоте. Но вот когда Светлейшего разорвало на куски танковым снарядом...
   Вероятно, он прибыл в Рим, нашел контакт с кем-то из Ватикана и начал шантажировать их. Самым банальным образом - с одной стороны угрожая террором, с другой стороны, обещая дать информацию в прессу, сообщить, кому следует и так далее. На эти деньги могла претендовать России как правопреемница Персии, их могла конфисковать Италия. В итоге - генерал Тимур и, наверняка, тот же кардинал Марентини пришли к соглашению: банк Ватикана пользуется деньгами (востребовать то некому, они об этом знаю, по сути, всю сумму на прибыль можно списывать), а взамен отстегивает генералу некую сумму. На террор против России - в Ватикане Россию ненавидят не меньше, хотя бы из-за православия, и из-за того, что рыцари с одного крестового похода не вернулись. И еще - Ватикан предоставляет генералу логово. Самое надежное и удобное. Такое, какое я и предполагал - крупный город - миллионник, со всеми современными средствами коммуникаций, со значительным количеством сдающегося жилья, позволяющего постоянно перемещаться, с хорошо развитыми транспортными коммуникациями, позволяющими при необходимости быстро и незаметно покинуть город. Так - происходило несколько лет, пока генералу (видимо, обнаглевшему от безнаказанности) не довелось напороться в аэропорту на журналистку, которая до этого работала в Персии, и которая не поленилась полететь следом, а потом и сообщить.
   Был в этой истории и еще один банк. Банка ди Рома. По моим прикидкам - в этой схеме он был нужен для того, чтобы снизить риск разоблачения Банка Ватикана. Все же банк Ватикана - не розничный банк, это скорее банк кэптивный, причем с ограниченным кругом операций. Он не имеет большой филиальной сети, не может, скажем, выдавать ипотечные кредиты населению. Нужен был еще один банк, именно розничный банк, с широкой филиальной сетью, зарубежными отделениями, полной банковской лицензией. Такой как Банка ди Рома, который к тому же раньше был филиалом банка Ватикана, папским банком. Двухходовка - банк Ватикана финансирует Банка ди Рома, увеличивает его собственный капитал - а Банка ди Рома на эти деньги проводит классические банковские операции и вводит их в оборот. Если будут задавать вопросы - банка ди Рома покажет поступления от банка Ватикана (в конце концов, оба входят в Католическую банковскую федерацию), а банк Ватикана откажется отвечать на вопросы, сославшись на суверенитет Ватикана. И все. Но был один момент - нужно было обеспечить управляемость Банка ди Рома. Любой ценой. Тогда - в Милане похитили сына барона Карло Полетти, давнего врага Луны ди Марентини, по сути, и изгнавшего ее из Италии. Таким образом, она и расквиталась с своим давним врагом и обидчиком, и сделала дело то самое, нужное Шахиншаху. Теперь барон был под двойным прессом. С одной стороны - пресса называла его гениальным финансистом, хотя он всего лишь пристраивал деньги Шахиншаха (потом и поляков) - и он не мог остановить этот потом, иначе бы его слава гениального финансиста быстро накрылась. С другой стороны - где-то держали в заложниках его сына, наверняка где-то в Персии. Сейчас - скорее всего он оказался в руках генерала Тимура. Это - еще один козырь для торговли с Ватиканом.
   Где-то в этой истории было место и для британской разведки. Сэр Джеффри Ровен, который тогда ее возглавлял - был католиком (для Великобритании немыслимое дело), и когда на время удалился от дел - стал священником в тихой скромной церквушке на Сицилии. Священниками просто так не становятся, видимо он имел контакт с Ватиканом на самом высоком уровне. Впрочем, британская разведка имела такие контакты и до сэра Джеффри, это несомненно. Можно предположить, что здесь мы имеем дело с доигрыванием великой шахматной партии, начавшейся в середине семидесятых и закончившейся в восемьдесят втором - восемьдесят третьем годах. Британия тогда выиграла вчистую. Им удалось на ровном месте провернуть политику САСШ на сто восемьдесят градусов - при том, что несколько лет назад САСШ и Россия вместе воевали с Японской Империей. Им удалось не допустить создания Великой Италии, прорыва Италии в Латинскую Америку: страна, пережившая двадцатилетний экономический бум свалилась в коммунистическую революцию. Им удалось смешать все карты немцам в Аргентине, не допустить превращения Аргентины в сверхдержаву с помощью немцев, отстоять Фолкленды, где потом обнаружили запасы нефти на шельфе. Им удалось взорвать Польшу - именно взорвать, такого страшного мятежа не было полтора столетия - и в результате соединения русского флота не смогли прийти на помощь германцам в южной части атлантического океана. Полоса везения Британии прервалась только в девяносто втором - с краха бейрутского мятежа, который должен был стать стартом передела сфер влияния на Ближнем Востоке. Все это - в немалой степени было сделано с помощью Римской католической церкви: один папа умер через месяц после интронизации, другой был русофобом, он не смог предотвратить ни коммунистический мятеж в Италии ни рокош в Польше, католики духовно окормляли коммунистических террористов в Латинской Америке, были даже планы создания католического коммунизма. Британская разведка специализировалась на создании проблем с революционерами и сепаратистами для геополитических врагов Британии. Так, на Кавказе они то хотели создать Великую. Черкесию, то пестовали учение мюридизма, предшествующее всем учениям, относящимся к категории радиального ислама Связка антироссийских сил в Ватикане и лондонских русофобов на этом фоне - более чем логична, она предопределена историей.
   Дальше - в моем понимании что-то произошло, причем произошло это совсем недавно, и было связано с германской разведкой. Сразу после Папы - поляка появился Папа - немец. Не может быть, что Священная Римская Империя и ее разведывательные органы безразлично к этому отнеслись, тем более у них самих столько проблем с католиками. О том, что игра была жесткой, и в игре участвовала германская разведка, свидетельствовало то, что Папа родом из Германии - погиб в первом же своем зарубежном визите в результате террористического акта. А на его место - был избран влиятельный итальянский кардинал, что свидетельствовало о том, что старые ватиканские кланы разобрались и взяли верх в борьбе с чужаками...
   Была в этой истории и работа против нас, против России - что оправдывало мое вмешательство. Очевидно, именно Ватикан предоставил британской разведке свои агентурные сети для проникновения в Россию и проведении подрывных акций в Персии и Польше. В какой-то степени - Ватикан контролировал и ситуацию - а как могло быть иначе, если через Ватикан проходили личные капиталы Шахиншаха. Все очень запутанно, эта интрига длилась лет двадцать - но где-то среди всего этого есть рациональное зерно. И его надо только найти...
   Аббат слушал меня, прикрыв глаза. Можно было подумать, что он уснул - но это не так, я мог поклясться, что он все слышит, оценивает, взвешивает, раздумывает как поступить. Это был очень умный человек, он начинал в те времена, когда в стране добивали остатки коммунистов - а заканчивал службу уже в Персии, противостоя самому оголтелому махдизму. Это очень умный человек...
   - Вот и все, что мне известно, отче - сказал я - я уверен в том, что в этом что-то есть. Но пока не могу связать некоторые события в единую цепь.
   Аббат Марк тяжело вздохнул
   - Горе тем, кто не ведает, что творит, горе...
   - О чем вы?
   - В двухтысячном году в Габии, недалеко от Рима при раскопках археологи нашли необычный гроб, сохранившийся еще с римских времен. Этот гроб был необычен тем, что сделан он был не из дерева, а из свинца, причем свинца на него пошло около пятисот килограммов. В Риме - свинец был одним из самых дорогих и востребованных металлов, пятьсот килограммов свинца стоили целое состояние. Кому же потребовалось тратить пятьсот килограммов свинца на гроб, и кто должен был лежать в таком гробу, а?
   - Ярко зарево их костра, Среди них и моя сестра. И, наверное, вас наградит, Кто на троне свинцовом сидит**... - процитировал я
   - Что это?
   - Стихи. Автора не помню... прочитал где-то - сказал я
   - Хорошие стихи. Местные специалисты доставили гроб в Рим, но не смогли разобраться, что в нем. Вскрыть его не решились, аппаратуры, чтобы просветить гроб через пятьсот килограммов свинца не было. Тогда его перевезли в САСШ - там сказали, что аппаратура, способная просветить гроб не вскрывая его - у них есть. И говорят, что его просветили.
   - Когда? - спросил я, подозревая неладное.
   - В две тысячи втором году - Аббат Марк посмотрел на меня - по нашим данным в последних числах августа...
   Я не знаю - удалось ли мне сохранить самообладание. Но с этого момента - я поверил в происходящее бесповоротно. Потому что аббат Марк не мог знать того, что знал я - в последних числах августа две тысячи второго года в Североамериканских соединенных штатах едва не взорвались две атомные бомбы, после чего могла последовать вторая мировая война, но многим более страшная, чем та, которая произошла два года назад. Скорее всего - эта война закончилась бы гибелью в атомном огне всего человечества.
   Но все же я был вынужден оперировать реальными категориями. Свинцовый гроб к их числу не относился...
   - Прошу прощения, но я вынужден оперировать реальными категориями. Я знаю о вас, как о людях, имеющих очень пристальный интерес к Ватикану. Можно сказать, что вы его изучаете. Потому - я прошу у вас совета. Прошу осветить мне дорогу во тьме...
   Аббат открыл глаза
   - Дорогу во тьме... Ты даже не знаешь, сын мой, сколь точно это определение... Дорога во тьме...
   Я ничего не ответил
   - Для начала я расскажу тебе о Ватикане, сын мой. Ибо история его грешна, грешна настолько, что мало кто осмелится в это поверить, какие бы доказательства тому не были бы предъявлены. Алессандро Борджиа, став Папой не перестал при этом быть отравителем. Судьба сокровищ... а это были несметные сокровища сын мой - остается неизвестной, хотя прошло несколько сот лет. Не так просто - Папа строил военные замки, ибо было за что.
   Аббат откашлялся
   - Ты должен знать, что Ватикан всегда стоял на деньгах. В средние века система приходов, монастырей, епископств, кардинальского служения и, наконец, папского - была системой, объединявшей всю Европу. Деньги! Первая в мире система взимания налогов. Десятина - ее платил каждый, опасаясь отлучения, что часто означало смерть. Сожжение на кострах... как думаешь, действительно все кто были сожжены, имели сношения с Ним? Или просто не платили десятину? Даже сейчас - пожертвование церкви освобождается от всех податей, а многие изрядно нагрешившие - считают что спасутся, если завещают накопленное церкви - и делают это. Деньги, деньги, деньги. Проклятые деньги.
   Аббат снова закашлялся.
   - В Ватикане - есть человек, который знает все о деньгах. Кардинал - камерленго, помимо обязанностей камерленго он исполняет обязанности генерального суперинтенданта доходов Ватикана. То есть знает все о том, какие деньги приходят в Ватикан и какие уходят. На твоем месте, если есть хорошее прикрытие, я бы бил в самый центр! Вот сюда!
   Аббат стукнул кулаком в грудь.
   - Как его имя?
   - Да Скалья. Тебе нужен кардинал да Скалья. Он был кардиналом - камерленго двадцать с лишним лет.
   Да Скалья! Еще одна фамилия из списка!
   - Кардинал...как?
   - Кардинал - камерленго. Это придворная должность одна из самых высоких в Ватикане. Человек, занимающий ее, при достаточном уме может вертеть Папой как хочет. Если хочешь узнать про деньги - задай ему пару вопросов и узнаешь...
   - Как быть, если он не захочет отвечать?
   - Захочет... Он ведь из рыцарей Соломонова храма. Просто напомни ему это - если он не захочет с тобой разговаривать. И он захочет...
   Аббат подмигнул
   - А если захочешь, чтобы он сказал тебе все что знает - напомни ему про жертвенник Соломонова храма, окропленный кровью. И скажи, что знаешь, где он...
  
   Когда мы с Тихоном выехали из монастыря, чтобы навестить и забрать Крис - я все еще не мог поверить в то, что услышал.
   Рыцари Соломонова храма...
   Этот древний рыцарский орден был известен под другим названием - Орден Тамплиеров. Орденом Соломонова Храма - его назвали по тому месте, где находилась его штаб-квартира - на месте разрушенного Храма Соломона, величайшего чуда света, разрушенного вследствие падения Израиля***. Его основной задачей - считалась защита паломников при паломничестве в святую землю - хотя на деле это была едва ли не первая в мире частная военная корпорация вкупе с финансовой.
   Мы мало стремимся знать о тех временах, сознательно объясняем все дикостью - а меж тем все имеет разумное объяснение. Орден образовался после Первого крестового похода, когда оказалось, что мало захватить Гроб Господень, надо его еще и защищать. Французский дворянин Гуго де Пейн вместе со своими восемью родственниками создал орден для защиты паломников и Гроба. Первоначально этот орден назывался "орденом нищих рыцарей" - они были настолько бедны, что не могли позволить себе лошадь для каждого рыцаря, и оттого их печать долгое время представляла из себя изображение двух всадников на одной лошади. Орден быстро приобрел и сторонников и крупные земельные наделы, причем как именно - не говорится. А все очень просто. В Западной Европе царствовал майорат, то есть владения отца передавались старшему сыну целиком и полностью, младшие не получали ничего, сколько бы их ни было и сколько бы ни было богатства. Именно младшие сыновья дворянских родов - пошли в Крестовый поход, алкая не столько Гроба Господня, сколько несметных сокровищ, по предания хранящихся рядом с ним. А потом они вернулись обратно... опытные, пролившие кровь, с оружием. А ведь если старший умрет, что своей смертью, что не своей - наследство будет их, верно? А для того, чтобы никто не смел призвать их к ответу - нужно было вступать в Орден, как объединение таких же как ты, как крупную по тем временам военную силу. Что-то вроде круговой поруки при непрерывном упоминании Господа.
   Далее - тамплиеры придумали и вовсе поразительный бизнес. Среди христиан того периода считалось очень почетным - совершить паломничество к Гробу Господню, примерно так, как сейчас мусульмане совершают намаз. Путь был трудным и долгим, его мог выдержать не каждый и не каждый мог себе это позволить - но совершить паломничество было великой честью, на это решались богатые люди. Чтобы совершить паломничество - нужны были деньги, наличные деньги. Их можно было получить в монастырях, перешедших под контроль тамплиеров - если ростовщики брали до сорока процентов годовых, то орден скромно удовольствовался десятью. Залогом служила принадлежащая путешественнику плодородная земля и доходы с ней, под нее тамплиеры ссужали деньги с дисконтом в одну треть - то есть две трети стоимости земли****. А куда эти деньги шли? Правильно, тамплиерам, которые формировали караваны паломников и обеспечивали их безопасность на всем пути каравана к Гробу Господню и обратно. Потому то они и могли себе позволить десять процентов годовых вместо сорока - заемные деньги то оказывались в их же кармане. В тысяча сто тридцать девятом году папа Иннокентий II издал буллу, согласно которой любой тамплиер имел право свободно пересекать любую границу, не платить никаких налогов и не подчинялся никому кроме Папы Римского. Ну не замечательно ли, а?
   Итак, паломник получал деньги взаймы, отдавал их займодавцу же за защиту, путешествовал, возвращался и начинал отрабатывать долг. А если не отрабатывал - Орден забирал у него плодородную землю. И чего же удивительного в том, что за полтора века из ниществующих рыцарей храмовники стали богатейшим орденом Европы? Орденом, богатству которого позавидовали короли и даже сам Папа.
   Считается, что именно зависть и желание конфисковать богатства Ордена - стало причиной массовых арестов и казней Тамплиеров. Но сейчас - аббат Марк сказал мне, что это было не так и причины были намного глубже...
   Захватившие Гроб Господень крестоносцы нашли в Иерусалиме свитки, относящиеся к дохристианскому периоду жизни евреев. Кроме того, он захватили живыми несколько колдунов и специалистов по различным тайным обрядам. Именно там, в Иерусалиме - у освобожденного гроба Господня многие переняли сатанинский культ поколения Бафомету, а так же все его атрибуты. В их числе было тайное поклонение идолам, в том числе идолу, представляющему собой кота, гомосексуализм как способ братания и поддержания братства, ростовщичество, как способ зарабатывать на жизнь, тайные убийства и отравления - как способ исправления несправедливости. А еще - они научились приносить Господу человеческие жертвы в виде детей или невинных девушек, у которых во время обряда нужно было выпустить кровь до последней капли.
   Именно с Первого Крестового похода - пошла и укоренилась чудовищная ересь соломонизма, где христианские обряды смешивались с ростовщичеством, гомосексуализмом и ритуальными убийствами. По сути, это был путь к Сатане.
   Разгром ордена начался с Франции. Некий человек, приговоренный к смертной казни - его имя потом так и не удалось установить - добился личной аудиенции Короля, молодого Филиппа IV Красивого. На ней он рассказал Королю о том, как он исповедовал одного преступника - а тогда допускалось, что преступники исповедовали один другого. Преступник занимал высокое положение в Ордене Тамплиеров, и многое рассказал на исповеди. О том, например, что церемония вступления в Орден включает в себя оплевывание креста и страшные богохульства, высказываемые вслух. О том, что члены ордена занимаются спиритизмом, гаданием, устраивают сексуальные оргии с детьми обоего пола. О том, что Орден давно занимается ростовщичеством*****, взяточничеством, спекулирует хлебом. О том, наконец, что обладая немыслимыми финансовыми возможностями, он подкупил, либо поймал в кредитную кабалу больше половины рыцарских родов Европы, заставив их служить себе, а не суверену. Были там - и слова о приносимых человеческих жертвах.
   Филипп Красивый помиловал этого человека, наградил кошелем монет, собрал наиболее верных рыцарей и приказал действовать. В официальной истории считалось, что он просто решил ограбить орден, забрать себе его богатства, размер которых он осознал, выслушав смертника - но Аббат Марк сказал, что все сказанное про орден было чистой правдой. Крестьяне - шарахались от замков, где проживали члены Ордена как от чумы. Слухи шли по стране один страшнее другого.
   Хуже того - у Короля появилось основание подозревать этих людей не только в богохульстве и спекуляции, но и в государственной измене. Вот слова аббата Альфонса Луи Констана, он же еврей Элифас Леви, высказанные им в труде "История Магии".
   В 1118 году на Востоке рыцари крестоносцы -- среди них были Жоффрей де Сен-Омер и Хуго де Пайен -- посвятили себя религии, давши обет константинопольскому патриарху, кафедра которого всегда была тайно или открыто враждебна Ватикану со времен Фотия. Открыто признанной целью тамплиеров было защищать христианских пилигримов в святых местах; тайным намерением -- восстановить Храм Соломона по образцу, указанному Иезекиилем. Восстановленный и посвящённый Вселенскому культу, Храм Соломона должен был стать столицей мира. Чтобы объяснить название тамплиеры (Храмовники), историки говорят, что Балдуин II, король Иерусалимский, дал им дом в окрестностях Храма Соломона. Но они впадают здесь в серьёзный анахронизм, потому что в этот период не только не оставалось ни одного камня даже от Второго Храма Зоровавеля, но трудно было и определить место, где эти храмы стояли. Следует считать, что дом, отданный тамплиерам Балдуином, был расположен не в окрестности Соломонова Храма, а на том месте, где эти тайные вооружённые миссионеры Восточного патриарха намеревались восстановить его.
   Тамплиеры считали своим библейским образцом каменщиков Зоровавеля, которые работали с мечом в одной руке и лопаткой каменщика в другой. Поскольку меч и лопатка были их знаками в последующий период, они объявили себя Масонским Братством, то есть Братством Каменщиков.
   Считается, что европейское масонство (Братство Каменщиков), принесшее на континент столько зла, ставшее причиной падения Франции появилось как бы просто так, на ровном месте, прямо со всеми его сложными ритуалами, со сложной системой званий и чествований. Но, по словам отца Марка, явно знавшего, о чем он говорит - масонство появилось на месте разгромленного ордена Тамплиеров, которому удалось эвакуировать и часть членов, и большую часть своих богатств в две страны - в Великобританию и в Италию. Именно отсюда - берет свои корни и ненависть, издревле испытываемая британскими элитами к элитам континентальным, и практика заговоров и подкупов, политических убийств, вошедшая в обычай, как Великобритании, так и Италии, и революционная теория, которую британцы, как слишком смелый врач опробовали сначала на себе, а потом щедрой рукой сеятеля стали разбрасывать по миру. И даже содомия, в Европе распространенная только в Великобритании и в Италии******. Все это идет из практик ордена Тамплиеров*******. А практики ордена Тамплиеров берут свое начало из дохристианских еврейских практик, сохранившихся на Святой Земле. Евреи, потерявшие государство, ставшие народом без своей земли - щедро поделились теорией и практикой заговоров, шпионажа, убийств, ростовщичества с рыцарями-храмовниками, и они принесли все это в Европу.
   Осенью, двадцать второго сентября одна тысяча триста седьмого года Королевский совет Франции на секретном заседании принял решение об аресте всех тамплиеров Франции. Сделать это было не так то просто - Филипп Красивый шел против людей Папы, против организации, в которую входили не менее пятнадцати тысяч человек, в которой имелись хорошо вооруженные отряды наемников, и которая уже полвека управляла королевской казной. Король не мог предполагать, кто из его верных рыцарей мог быть должником храмовников - а ведь для прощения долга тому достаточно было лишь прийти в ближайшее командорство Ордена или ближайший монастырь и донести. Секретность готовящейся операции была столь велика, что приказы на арест выдавались королевским слугам в запечатанном личной королевской печатью конверте с приказом вскрыть его только в строго определенный день.
   Аресты начались тринадцатого октября одна тысяча триста седьмого года, причем проводились они не именем Короля, а именем Святой Инквизиции. Основным обвинением была не государственная измена, а богохульство. Стандартный набор обвинений гласил, что рыцари-храмовники плевали на крест, богохульствовали, сожительствовали друг с другом и целовали друг друга непристойным образом в общественных местах, поклонялись Бафомету********, кремировали усопших братьев, а пепел подмешивали в трапезу. Считается, что Папа был против арестов, однако, он не только не препятствовал им, но и издал буллу "Pastoralis praeeminentiae", предписывающую начать следствие по делам Ордена.
   Следствие и суды продолжались четыре года, с триста седьмого по триста одиннадцатый. Храмовники - то отказывались от первоначальных показаний, то признавали их. Наконец - папская булла "Vox in excelso" изданная двадцать второго марта одна тысяча триста двенадцатого года означала роспуск ордена. По крайней мере, на бумаге.
   Двадцать третий магистр ордена Тамплиеров Жак де Моле был сожжен на костре восемнадцатого марта одна тысяча триста четырнадцатого года. Пожираемый языками пламени, он выкрикнул страшное проклятье, которое, по мнению некоторых знающих стало началом конца Франции.
   Папа Климент! Рыцарь Гийом де Ногарэ! Король Филипп! Не пройдёт и года, как я призову вас на Суд Божий, и воздастся вам справедливая кара! Проклятье! Проклятье на ваш род до тринадцатого колена!*********
   С этим пор - Франция начала свой путь к гибели. Все три сына Филиппа Красивого правили, все трое погибли в течение четырнадцати лет при загадочных обстоятельствах. В народе их назвали "Проклятые короли". Династия Капетингов прервалась.
   На время зарождения новой династии Валуа пришлась столетняя война, в ходе которой были истреблены лучшие представители рыцарских, дворянских родов Франции. Один из Валуа погиб в плену у англичан, второй сошел с ума.
   Династия Валуа так же прервалась, на ее место стали Бурбоны. Последний законный ее представитель, Людовик Шестнадцатый погиб на эшафоте, что ознаменовало начала самого страшного кровопролития в ходе народного мятежа в Европе. По воспоминаниям, когда голова короля покатилась с эшафота, какой то мужчина прыгнул на эшафот, обмакнул руку в кровь короля и громко крикнул: "Жак де Моле, ты отмщен!".
   Все это довольно известные вещи, а вот вам и неизвестные. До сих пор большая часть сокровищ Ордена так и не была найдена. По словам аббата Марка - Филиппу Красивому по-видимому, не досталось ничего, иначе бы он не пытался так наполнить свою казну, что вызвал волнения в Париже. Все сокровища Ордена были вывезены в три страны - в Великобританию, в Испанию и в Италию. В Испании - орден был просто переименован в Орден Христа и существовал еще несколько веков, под его флагом плавал Васко де Гама, а полученное золото - потом удалось легализовать как золото, полученное из южноамериканских владений испанской короны. И в Великобританию и в Италию попало намного меньше золота, но попали профессиональные финансисты, знающие как вести дела. Это привело к тому, что в Италии через два века после разгрома храмовников появились первые легальные частные банки, а Великобритания стала одним из центров мировой финансовой системы и до поражения в Первой мировой была мировым гегемоном. В Британии орден частично легализовался под видом масонских лож.
   В Италии же - орден не только создал первую в мире банковскую систему - но ему удалось проникнуть в систему Римской Католической церкви. Основным банком Римской Католической Церкви, основанном раньше всех известных банков являлся Институт Религиозных Дел (Instituto per le Opere di Religione) Он был основан в одна тысяча девятьсот сорок втором году, но это ничего не значило - до этого оное учреждение называлось Администрация по религиозным делам. Ватиканское законодательство позволяло заниматься банковскими делами, не организуя при этом банк, что немыслимо для любой другой страны. Главным банком католической церкви в Италии был банк Амброзиано. Считается, что этот банк был организован в одна тысяча восемьсот девяносто втором году, но это не так. Тот банк - был национализирован по приказу Муссолини вместе с другими католическими банками - до тех, которые находились в других странах, например испанский CajaSur - люди Муссолини не добрались. Этот же банк Амброзиано был основан в Люксембурге (чтобы невозможно было национализировать повторно) в одна тысяча девятьсот шестьдесят третьем году - в том году, в котором убили Муссолини.
   Русская православная церковь никак не вмешивалась в дела Рима (тут я Аббату Марку отнюдь не поверил) до одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года...
   На торжества, посвященные интронизации Иоанна Павла Первого прибыла русская делегация, впервые за многие сотни лет. Просто Иоанн Павел Первый был очень располагающим к себе человеком, и более того - не раз инее два он заявлял не необходимости покончить с расколом в христианстве. Делегацию возглавлял митрополит Никодим. Иоанн Павел Первый, узнав, что с интронизацией его прибыли поздравить священники из России обрадовался и пригласил Никодима на чашку кофе. Выпив чашку кофе, Никодим побледнел как смерть, упал и через несколько минут умер. Вскрытие показало - сердечный приступ. До этого - у Никодима уже был инфаркт, но по воспоминаниям близких он вполне оправился от него, был крепким и здоровым человеком. Отходную по нему читал сам Папа. И через месяц - умер с точно такими же симптомами и точно таким же диагнозом - внезапный инфаркт миокарда.
   И с тех пор - русская православная церковь начала создавать систему слежения за Ватиканом и за тем, что там происходит. Десятки священников несших слово Божие на ближнем Востоке, воцерковлявшие даже террористов, бывшие сотрудники полиции, жандармерии, спецслужб, посвятившие остаток жизни замаливанию грехов - перебрасывались сюда, создавали тайные точки и агентурные сети. Первоначально - под подозрением были британская разведка, основательно пустившая щупальца в Италии. Как потом оказалось - британская разведка сама была орудием в руках уцелевших храмовников. Потому что директором MI6 в том же, семьдесят девятом году стал сэр Джеффри Ровен, бывший аналитик, бывший резидент британской разведки в Москве, кавалер Ордена Бани. Именно он - единственный из известных - стал проводником интересов храмовников в Великобритании. Именно при нем - была фактически блокирована нормальная работа по Ирландии, а отдельные группы ирландских католических фанатиков превратились в мощную организацию со связями в США. Взрыв в Эннискиллене, многочисленные убийства, взрыв Съезда Консервативной Партии, покушения на премьер-министра, на Ее Величество, на Наследника, убийство первого графа Маунтбеттена Бирманского, дяди Ее Величества. Все это было настолько вызывающе, что сэра Джеффри попросили освободить свой пост по-хорошему, что он и сделал, отправившись простым католическим священником на Сицилию. Потом он вернулся - чтобы погибнуть через несколько лет от рук исламских фанатиков в САСШ в две тысячи втором, от рук тех, кому он помог раздобыть атомные бомбы. Кстати, если верить расшифровке катренов Нострадамуса - именно на две тысячи второй год он предсказывал войну, долженствующую стать прологом к Концу Света. Война состоялась лишь в две тысячи двенадцатом, девяносточасовая война, и Концом Света она не стала, благодаря быстрому и основательному разгрому одной из сторон. Но я - один из немногих, кто знает, как близко мы тогда подошли к краю пропасти. Если бы атомная бомба взорвалась в Нью-Йорке - скорее всего это и стало бы прологом к Концу Света...
   - Как в это во все попала Крис? - спросил я Тихона, ловко управляющего своей неприглядной машиной
   Тихон покачал головой
   - Она видела церемонию. Как она туда попала - я не знаю...
   - Какую церемонию?
   Тихон вздохнул
   - Полную, Ваше Высокопревосходительство.
   - Полную - это с человеческим жертвоприношением? - уточнил я, хотя и так догадывался
   - Они делают это, когда есть новички... - мрачно сказал Тихон - после нее идти уже некуда, кроме как в адское пламя.
   Еще бы... Соучастие в умышленном убийстве, вот как это называется. Долгий тюремный срок и. помимо этого - естественно, изгнание из общества. Сатаниста и убийцу никто не пожелает знать, проклятье ляжет и на детей. Вероятно, вовлекают в это... с позволения сказать общества, доступом к огромным деньгам и к сексу без обязательств. И то и другое - рай для реализовавших себя в деле мужчин с кризисом среднего возраста, читай - деловых людей и политиков. Вот так - и захватывают государства и даже Империи...
   Наша машина свернула с дороги, обычный, непримечательный грузовичок.
   - Это здесь? - спросил я
   - Да.
   - Она пострадала?
   - Если только душой...
   Тихон припарковал машину. Мы вышли и... что-то мне не понравилось. Настолько, что я достал из кармана пистолет.
   Какое-то неприятное ощущение. Как комар звенит.
   - Тихон... - негромко сказал я
   - Да...
   - Где?
   - Предпоследний. От леса...
   Я посмотрел на лес. С виду ничего нет - но я то знал, как обманчивы такие вот "виды"...
   - Видишь что-то?
   И он и я держались у машины - она хоть как то прикрывает, к тому же можно быстро смыться...
   - На три... пошел!
   Мы перебежали к ближайшему домику... лес, пруд. Везде может быть опасность. Да можете считать меня параноиком, помешанным на всемирном ватиканско-католическом заговоре, который из-за своей мании бросил задание, порученное Его Величеством. Но сначала поживите с мое... тот, кто жил на глубине, спокойно жить уже не сможет...
   - Давай!
   Мы перебежали к соседнему домику ... опасность если и придет, то из леса, тут все и просматривается и простреливается...
   - Давай!
   Мы перебежали еще дальше. Щелкнул замок, я повернулся с пистолетом...
   - Чао, бамбино...
   Твою же мать...
   В приоткрытой двери стояла девица, полотенце было намотано так, чтобы скорее подчеркивать чем скрывать. Интересная страна Италия... тут даже проститутки красивые. Хотя - может быть, я рано выводы делаю...
   Бамбино... меня еще никто так не называл.
   - Но, грацие, синьорита... - сказал я
   Пистолета дамочка ничуть не испугалась. А вот интерполовского жетона - испугалась, закрыла дверь...
   - Эй, Витторио... - спросил я, переводя дух - а у тебя как с этим делом. Монастырь, как-никак, женщин нет
   Здоровенный монах пожал плечами
   - Да нормально. Я же не чернец, мне можно...
   - Понятно... Простил бы ты жену, да к ней возвращался. Ладно, пошли...
   Через минуту - мы были у нужной двери. Комната - как и следовало ожидать - пуста...
   - Черт... - выразил разочарование брат Витторио
   - Иди, спроси у администратора, что тут было. Я посмотрю по окрестностям.
  
   Лежку я нашел практически сразу, на опушке. Очевидно, тот, кто ее сделал, расслабился и немного схалтурил. Не найти ее было невозможно, если человек долго лежит на одном месте - следы остаются. По моим прикидкам - этот человек пролежал здесь как минимум сутки, ушел по направлению к дороге...
   Брат Витторио нашел администратора и расспросил его относительно того, что тут было. По его словам - дама уехала с молодым человеком на черном, большом мотоцикле. Молодой человек был выше среднего роста, с серыми волосами до плеч и голубыми глазами. Судя по виду - уехала она без принуждения.
   Вот и все, что нам удалось узнать. Нить оборвалась...
  
   * Напоминаю, что в этом мире в тридцатых годах окончательно победило старообрядческое православие.
   ** Иван Ярош Бог детоубийц
   *** Сейчас на этом месте - мечеть аль-Акс
   **** Все это правда. Когда изучаешь такие вещи - просто диву даешься
   ***** Удивительно, но орден тамплиеров видимо был первым в мире банком, причем транснациональным, общеевропейским банком. Впервые - орденские структуры начали принимать деньги (которые чеканились тогда из золота) с выдачей взамен чеков, которые заверялись не только подписью, но и отпечатком пальца получателя! Рыцари изобрели или переняли от еврейских купцов принцип двойной записи, бухгалтерских счетов, сложного процента. Это значит, что банковская система лет на четыреста старше, чем мы думаем.
   ****** Про распространение педерастов в Британии знают все. А вот про Италию знают немногие, хотя именно с Италии, а не с Великобритании эта зараза распространялась по континенту. Почитайте Дюма - во Франции эту мерзость называли "Любовь по-итальянски"
   ******* Согласно летописям - на Руси гомосексуализм появился после Смуты принесенный поляками и евреями и в короткое время нашел сильное распространение. Не раз и не два с амвона церквей читали гневные проповеди против мужеложников.
   ******** Один из подручных Сатаны. Вообще - деяния стандартные для любой секты сатанистов
   ********* Проклятье полностью сбылось. Папа Климент скончался через месяц от кровавого покоса (храмовники знали секреты сильнодействующих ядов, вывезенных ими с Востока), почти сразу с этим умер и де Ногаре. В ноябре этого же года скончался Филипп Красивый, то ли от инсульта, то ли от кабана на охоте. По воспоминаниям современников его неожиданно поразила какая-то болезнь, с которой ни один врач не смог ничего сделать.
  
   16 июня 2014 года
   Римская республика, Рим
  
   Подкрепившись пиццей с грибами - граф Сноудон снова оседлал своего боевого коня марки Триумф и отправился покорять мир дальше. Выходя из харчевни, он прошел мимо той самой Альфа-Ромео, она так и стояла без присмотра. Алан поразмышлял на тему, не стоит ли проткнуть шины - и решил все же того не делать. Он не знал, кем является человек в этой машине - другом или врагом, и начинать вражду из-за порезанных колес было глупо...
   По дороге он набрал номер. В машине оказался Том, значит Рик - на полевом пункте наблюдения...
   - Как дела?
   - Пока все тихо, босс - ответил Том, судя по звукам что-то жуя. Видимо, только сменились с дежурства
   - Осмотрись. Я сейчас буду.
   Инстинкт подсказал графу - действовать незамедлительно. Этот подозрительный - кем бы он ни был - может получить доступ к женщине, которую они должны охранять. А этого нельзя допустить...
   Мощный мотоцикл в считанные минуты донес графа до точки назначения. Том, стоящий у машины, протянул командиру кусок пиццы.
   - Как насчет подкрепиться, босс?
   - Я сыт. Я иду туда, прикроешь меня.
   - Туда?! Нам же приказали...
   - Это вам приказали. Вы должны держаться в тени. Я - нет.
   Том пожал плечами
   - Как скажете, босс
   - Еще одно. Здесь может появиться один человек... - граф описал наскоро приметы - он может быть либо в черной Альфе, либо в фургоне, грязном. Он опасен.
   - Сделать его?
   - Нет. Но смотреть в оба глаза и позвонить мне немедленно.
   - Хорошо, босс...
   Осмотревшись по сторонам - ничего подозрительного он не увидел - граф сошел с асфальта стоянки, пошел по дорожке к нужному ему домику.
   Стук в дверь. Молчание...
   - Мэм! Откройте!
   Молчание.
   - Мэм, откройте. Я граф Сноудон, вам нечего бояться!
   Молчание. Потом - граф услышал какие-то звуки, словно мышь скребется.
   - Мэм, мы встречались в Милане. Цыгане, мэм!
   Щелкнул замок
   - Что вы здесь делаете?
   Граф решил импровизировать. На грани фола. У него было удостоверение прикрытия, которое он и продемонстрировал Крис. Удостоверение ему выдали давно, еще во время его крайней спецоперации в Белфасте, про которую он старался забыть. Сдать удостоверение он забыл, и теперь оно путешествовало с ним в тайнике в раме мотоцикла. Именно это удостоверение - он и сунул под нос ошалевшей Крис
   Спецотдел. Четырнадцатое разведуправление.
   - Так ты... полицейский?
   - Позвольте, я объясню вам все в другом месте, мэм. Надо уходить отсюда и немедленно. Они могут появиться в любую минуту.
  
   Если бы графа Сноудона видел сейчас тот, кто отправлял его на задание - его бы наверное хватил инфаркт. Задание предусматривало тайное прикрытие британской журналистки, отправленной, чтобы кое с чем разобраться. Но планы и так пошли кувырком, граф ощущал вмешательство как минимум одной посторонней силы и - он принял решение импровизировать.
   Они выбрали небольшую забегаловку в предместьях Рима, прокатившись немного по кольцевой. Это было старинное здание, раньше жилое, а теперь переделанное под забегаловку на первом этаже и небольшую придорожную гостиницу на втором и третьем. Здесь была дровяная печь, на которой готовили настоящую итальянскую пиццу, дешевую и сытную.
   Крис проголодалась и ела на самой грани приличия. Графу же кусок в горло не лез, несмотря на то, что он был голоден...
   - Так это правда? - спросила она, расправляясь с очередным куском пиццы
   - Что именно, мэм?
   - То, что вы мне передали в Лондоне? Это были вы?
   - Я не знаю, о чем вы говорите, мэм.
   - Ну да, конечно... - Крис саркастически усмехнулась - тогда что вы здесь делаете, господин шпион?
   - Я не шпион. Я армейский разведчик.
   - Ну да, конечно...
   - Это так. Вы в курсе, что происходит в Белфасте? Следите за жизнью страны?
   Чертов патриот... - зло подумала Крис. Конечно же, он дворянин, как иначе. В сознании самой Крис патриотизм представлялся чем-то вроде опасного помешательства. Вот из-за таких вот дворян - патриотов как с одной, так и с другой стороны - случился кошмар Девяносточасовой войны.
   - Я слышала про то, что несколько тысяч ублюдков не могут поделить город, только и всего.
   Граф кивнул
   - Можно и так сказать. Но террор не может продолжаться вот уже сорок лет без постоянной и очень серьезной подпитки извне. Я здесь, чтобы расследовать направления этой финансовой подпитки.
   Крис, несмотря на то, что была напугана, утомлена и сбита с толку - почувствовала интерес. В конце концов - она была журналистом - инвестигейтором.
   - И что-то нашли?
   - Да можно и так сказать, мэм...
   Крис лихорадочно пыталась понять, каким образом выманить эти сведения, но граф "помог" ей сам.
   - Чертовы лицемерные ублюдки... - граф Сноудон достал из кармана фляжку, судорожно глотнул, и убрало, не предлагая даме.
   - Церковь полна лицемерия - поддакнула Крис - это их бизнес.
   - Бизнес? Вы называете это бизнесом? Они делают деньги на крови! Вы знаете, кто такой Да Скалья?
   - Что-то слышала... - неопределенно ответила Крис. На самом деле - слышала она куда больше, конечно ...
   - Банк Ватикана. Это же вотчина мафии. И они не просто так вкладывают деньги в продолжение беспорядков в Северных графствах. Вы знаете, что через Северную Ирландию пролегает основной путь доставки героина в Соединенное королевство!
   - Никогда о таком не слышала.
   - Поверьте, то еще дерьмо. Эти ублюдки доставляют героин в тюках с гуманитарной помощью. Всякие католические фонды собирают помощь и кто-то сует в пакеты с детской одеждой другие пакеты. С порошком. Понимаете?
   - Ужасно.
   Граф снова отхлебнул из фляжки, имитируя "потерю тормозов".
   - Ладно. Все это дерьмо. А вы что тут делаете?
   - Я политический репортер. Делаю репортаж о Пятой Республике, как она живет после упразднения монархии. Я могу использовать информацию?
   Граф покачал головой
   - Не советую, если не хотите оказаться в сточной канаве. А как вы оказались в том мотеле?
   - Да так... Одна очень неприятная история. Кто были те люди?
   - Я подозреваю, что мафиози. Вы сунули во что-то руку и им это не нравится. Может, вам лучше покинуть Рим
   - Я не сделала репортаж. Мне не заплатят.
   Граф пожал плечами
   - Воля ваша. Давайте, я вызову вам такси...
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"