Чудесный голос пел ей колыбельную. Девочка шмыгнула носом, оглядываясь по сторонам. Одетая в красивую ночную сорочку, она стояла где-то посреди богатого дворца. Рядом стояла высокая, худощавая женщина, с темной кожей и такими же длинными ушками, как у нее.
- Но я не хочу спать! - она приподнялась, отрицательно покачав головой. На рядом стоящей тумбочке ярко горел магический светильник. Излучая тусклый, голубоватый свет, он лениво прогонял темноту.
- Не хочешь? А почему? А чем же ты хочешь заниматься?
- Читать! - требовательно заявила девчонка, улыбнувшись во весь свой белозубый рот.
Женщина устало вздохнула в ответ, оглянулась на закрытую, деревянную дверь, и, улыбнувшись, вынула из напоясного чехла небольшую книгу. Там, где все члены Культа Смерти носили магические фолианты, она принесла сюда детскую книгу. Главное, чтобы никто об этом не узнал, в особенности Ганс.
- Ну, ладно уж - согласно произнесла она, протягивая малышке томик. С цветастой обложки на них смотрела розовая, маленькая лошадка. Название гласило, что на этот раз они будут читать приключения Розовой Пирожки.
- Ты принесла ее! - не скрывая своего восторга выкрикнула девочка, желая броситься на шею женщины. Вереск могла поклясться, что ради таких вот моментов иногда и стоит жить. Но она опасливо прислонила палец к губам, давая понять, что не стоит шуметь ночью, иначе...
Иначе не заставило себя долго ждать.
Деревянная дверь тихо, без скрипа раскрылась. Сердце молодой алкийки юркнуло куда-то в область пяток, но увидев грузную фигуру в дверном проеме, девушка облегченно выдохнула.
- Ну вот вы и попались! - довольным и зловещим голосом произнес появившийся толстяк. Он так же был алкийцем. На груди болтался большущий знак ордена, пальцы украшены множеством перстней и колец, во рту блестел золотой зуб. - Вереск, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не делала этого!
- Тише, Автолик - потребовала она от него. Увалень так же удостоился осуждающего взгляда со стороны девочки.
- Сколько раз я просил тебя не сюсюкать с ней? Она - наше будущее! - заговорщицки зашептал он, подойдя ближе. Хильда, а именно так звали малышку, не обратила на это никакого внимания. Розовая лошадка глядела на нее добрыми глазами, а текст рассказывал о ее очередном безумном путешествии.
- Я не могу закрыть глаза на то, что хочет сделать с ней Ганс. Она - ребенок, а не кукла!
- Ты думаешь, я не знаю этого? - выдохнул Автолик - Но что поделать? Он нынешний Маг Смерти, ее Избранник - мы не смеем ослушиваться его приказов.
- Но ты уже ослушался, когда не рассказал ему о том, что я делаю.
- Он бы тебе все равно ничего не сделал - Ганс поискал глазами, куда бы можно было поскорее плюхнуть свой зад. В углу притаился небольшой стул, пылавший огромной надеждой, что его не заметит. Но его опасения подтвердились - толстяк подтащил его поближе к кроватке и взгромоздился. Несчастное дерево затрещало под его весом, угрожая рухнуть.
- Сделал бы.
Автолик не стал спорить и сделал вид, что его очень интересуют перстни на пальцах. Несмотря на свой добродушный внешний вид, Автолик когда-то был одним из старших советников Избранника Смерти. Другого, того, что был еще до Ганса. А после того, как этот хлыщ - Ганс, пришел к власти, советник сложил с себя обязанности, начал быстро набирать вес, пока не превратился в большую, напоминающую шарик на ножках, тушу.
- Ну тише вы все! - требовательно шикнула на них Хильда. Она очень не любила, когда ей мешали. Глаза так и бегали по строчкам, жадно вбирая в себя очередную историю.
Ганс считал, что девочка, судьба которой - быть оружием возмездия Культа Смерти и одним из немногих весомых аргументов в споре с храмовниками не должна читать что либо иное, кроме книг о магии.
Вереск это совсем не нравилось. Она считала, что у девочки, несмотря на все ее способности, должно быть хоть какое-то детство. Она не должна быть слепой куклой в его руках. Как показывала история - Избранник Смерти не всегда был прав, особенно касательно тех решений, которые принимал. И не все из них нравились Смерти.
- Интересно? - немного погодя с улыбкой на лице поинтересовался Автолик у Хильды. Та оторвалась от чтения, внимательно посмотрев на толстяка. Его общество она почему-то, не очень любила, хотя он никогда не причинял ей зла, скорее даже наоборот. Просто его присутствие напрягало девочку.
- Очень - не поднимая глаз, отозвалась она.
Вереск бросила взгляд на часы - неумолимо приближалась полночь.
- Малыш, давай, ты завтра дочитаешь, хорошо? - спросила женщина, положив свою руку на книгу. - Завтра у тебя важный день.
Девочка скривилась. Спать ей вовсе не хотелось, а тем более отрываться от новой интереснейшей истории. На самом деле ей не хотелось, чтобы это "завтра" наступало. А потому она решила, что если не будет спать - оно и не наступит. Но взрослые - они всегда такие. Не хочешь ложиться - а ведь заставят!
Взрослые не очень-то нравились девочке. Высокие, все из себя такие умные, нос задирают ходят. На прошлой неделе она подошла к тому, что стоит у входа, пыталась узнать, как его зовут, чем он занимается и почему тут стоит - ноль эмоций. А потом пришла строгая Вереск и наругалась на нее. Ну как, строгая она только когда другие взрослые поблизости, а когда их нет - то подсунет ей что-нибудь вкусное, то подарит какую-нибудь интересную книжицу. Только вот игрушек не приносила. Однажды Ганс - ненавистный беловолос увидел маленькую куколку, что подарила девушка и с собой забрал. Такой большой, а чужие игрушки забирает! Хильда тогда всю ночь ревела. Завтра вот опять к этому беловолосу идти!
Ганса девочка не любила всей душой, и ведь было за что. Жестокий, едкий, он бросал в нее упрек за упреком, был готов облить с ног до головы оскорблениями за маленькую малейшую провинность. Было очень обидно, она один раз даже заплакала при нем - а он ее еще за это и наказал: оставил без ужина и заставил спать без одеяла. Хорошо, что Вереск тогда подсказала ей верное решение - как создать формулу согревающего заклинания. Но все равно малышка была твердо уверена, что Ганс - самая большая бяка на свете.
Единственные взрослые, которые были ей по душе - это Вереск и Автолик. И то - второй ей не очень нравился, ее пугали его необъятные размеры. Ей всегда казалось, что когда-нибудь однажды он не заметит ее и случайно раздавит.
Словно в доказательство ее опасений стул под ним в очередной раз опасливо скрипнул, но увалень, крякнув от натуги, сумел с него подняться и, отряхивая колени, вальяжно отошел в сторону.
- Давай, я спою тебе колыбельную?
Хильда, насупившись, кивнула головой. Вообще-то она очень любила, когда Вереск поет ей, и заниматься вместе с ней любила. Только никому об этом не рассказывала.
***
Сладко мир ночной притих,
Спи, малютка, баю-бай!
От проделок озорных
Ты устал, так засыпай.
Лук отца нас защитит,
Ты не бойся темноты.
За окном луна блестит,
И баюкает цветы.
В старом замке серый кот
Охраняет сон котят,
Колыбельные поёт -
Пусть котята сладко спят.
Утро скоро расцветёт,
Засмеётся дивный край,
Снам сейчас пришёл черёд,
Спи малютка, баю-бай!
***
Вереск самозабвенно пела, наигрывая на арфе. Элфи с восторгом открыв рот смотрела на нее. Девочка никак не могла понять, как при помощи натянутых веревочек, зовущихся струнами можно извлекать столь чудесные звуки? Сколько она не старалась повторить за девушкой, ничего не получалось. Вереск вздыхала, качала головой, но ни разу не сорвалась на малышку. Музыка - высшее из всех существующих искусств. Напрасно писатели ломают перья и авторучки, обрекая образы в слова. Напрасно художники смешивают краски, пытаясь передать идеальностью линий и цвета собственную мысль. Музыкант при помощи семи мелодий умудряется передать все свои мысли без слов.
- Не получается! - Хильда топнула ножкой от разочарования.
- Не торопись - посоветовала ей Вереск в ответ, садясь рядом. - Касайся струн как можно нежнее. Не дергай их - перебирай, услышь музыку в своей голове.
- Зачем мне вообще все это надо? - недоумевала малышка.
Вереск вздохнула в очередной раз. Она устала отвечать на этот вопрос - некоторые магические заклинания требовали музыкального исполнения, а призыв некоторых существ и вовсе требовал умения петь, не фальшивя. С голосом Хильде, правда, не повезло, но какого-нибудь низшего духа призвать у нее получится.
- Музыка сопровождает нас по жизни. Без нее мир бы был пуст.
- Да? - удивленно, будто не веря, переспросила девочка.
- Конечно. Представь, что все разом потеряло звучание. Твой голос, мой, все звуки попросту исчезли.
- Причем тут музыка и звуки? - поморщившись, ответила ей очередным вопросом Хильда.
- Звуки, что окружают нас - это тоже музыка. Только немного иная - спонтанная. Хаотичная, но стоит ей всего лишь придать немного упорядоченности - и мы получим приятную для слуха мелодию. Тебе это обязательно пригодится в жизни.
- Ну да, как же!
- Смотри - ты не дотрагиваешься до струн, ты дергаешь за них. Давай еще раз попробуем?
Хильда согласно кивнула головой, но в этот момент с скрипом раскрылась дверь, на пороге появился, одетый в черный плащ человек. Сквозь белые, как молоко, волосы, пробивались острые ушки, плащ водопадом стекал с могучих, широких плеч.
Сложив руки на груди, он начал наблюдать за тем, как проходят занятия. Девочка, только-только понявшая, наконец, как же все таки надо правильно играть, слишком сильно дернула струну. Та, словно обидевшись, отозвалась гулким, бьющим по ушам звуком. Ганс сморщился, будто ему под нос сунули тухлый помидор, отрицательно покачал головой, но промолчал.
- Хорошо - проговорила Вереск, оглядываясь на вошедшего. Вечно он является не во время. До занятий с ним еще как минимум десять минут - зачем он сюда пришел? Не иначе как найти очередную причину для истязаний малышки на своих уроках? Иногда ей казалось, что Ганс, занимаясь вместе с ней, будто бы мстит ей за какие-то никому, кроме него, неизвестные провинности.
Неудивительно, что девочка сбилась. Когда кто-нибудь стоит над душой, с злорадной улыбкой ожидая момента, когда ты наконец оступишься - ошибка встанет делом времени.
- Давай проверим, как ты умеешь петь. Помнишь, что я пела тебе сейчас? Мы учили с тобой эту песню на позапрошлой неделе, помнишь?
Девочка кивнула головой, бросая боязливые взгляды на Мага Смерти. Тот безучастно смотрел на часы, делая вид, будто все происходящее здесь его ничуть не интересует. А как же ей хотелось не уходить вместе с ним после занятий с Вереск. Но надо. Взрослые ведь решают, что надо - им всегда лучше знать, что для нее хорошо, а что плохо.
Девушка закрыла глаза. Она почти всегда так делала, когда садилась играть. Музыка полилась с кончиков ее пальцев, завораживая слух, заставляя подчиниться такту, вспомнить слова. Внутри проснулось беспокойство - а вдруг она ошибется? Ей очень не хотелось разочаровать Вереск. Вот ради нее она постарается.
Ганс бросил ничего не выражающий взгляд на девушку, облокотился на стену, наслаждаясь музыкой. Когда все закончилось, он тихо похлопал в ладоши.
- Великолепно - произнес он, не уточняя, что ему понравилось больше - пение Хильды, или же игра алкийки. - Просто превосходно. Давно не слышал такого хорошего звучания. Хильда, подойди.
Девочка послушалась. Эльфиец положил ей на плечо свою руку.
- Пойдем, нас ждут занятия, а времени так мало - Ганс ухмыльнулся. Вереск успела поймать на себе взгляд малышки, так и кричащий - нет, не отдавай меня ему!
Дверь, закрывшись, хлопнула, оставив музыкантку в полном одиночестве.
***
- Не так! Не так! - Ганс кричал на нее, размахивая руками из стороны в сторону. - Ты совсем безумная? Ради чего все это? Вот, скажи мне, ради чего все это? - он грубо подтащил ее к книге, тыкнул пальцем в какую-то строку. Хильда озадаченно посмотрела на мучителя - она же пропела ее! Что еще не так?
Видя, что она не понимает, в чем же ее вина, Ганс многозначительно спрятал лицо в ладонь.
- Ты - моя личная головная боль. Повтори! Повтори еще раз с ударением на втором слоге! Сколько еще раз говорить тебе, что заклятия подобного типа должны произносится правильно. Иначе... иначе ничего не получится.
И словно в доказательство своих слов, он звучно пропел заклинание, как надо. Пальцы волшебника засияли, повеяло неприятным, могильным холодом, девочка отшатнулась в сторону. Зачем? Зачем он заставляет ее делать это, ради какого извращенного удовольствия? Ей не хочется произносить такие страшные заклинания, потому что они пугали ее саму.
Искры с пальцев перетекли в сферу, что через несколько секунд приобрела очертание черепа. Тот, словно желая напугать девочку еще больше, страшно клацнул зубами. Хорошенько размахнувшись, Ганс зашвырнул его в кучу мешков, лежащих чуть поодаль. Череп, страшно взвыв, оставляя за собой дымный след устремился к своей цели. Несчастный мешок, как только снаряд настиг его, в тот же миг взорвался. Малышке даже думать не хотелось, что будет, если швырнуть подобное в человека, но воображение, словно специально подсовывало ей картины одну страшнее другой.
- Я боюсь - честно призналась она.
- Что-что? - сделав вид, что не расслышал, проговорил Ганс, не скрывая садистской улыбки. Ее страх словно наполнял его новыми силами.
- Я боюсь - уже гораздо тише и не так уверенно повторила она.
- А? Что ты там шепчешь? Боишься? И сколько раз я тебе говорил, чтобы никогда не слышал от тебя ничего подобного.
Хильда ждала, что он заставит ее сейчас же повторить свое недавние заклинание. Однажды у нее получилось сделать так, как надо - страшный череп образовался у нее в ладошках, обдав самым настоящим ужасом, болью, чьим-то отчаянием. И ей больше не хотелось испытывать нечто подобное.
- Ну-ка, иди сюда - вновь подозвал он ее, уже успев оказаться рядом со столом. Ярко светило солнце, лазурное небо поражало своей голубизной, ветер уносил ленивые барашки облаков. В такой день, по мнению девочки, не могло творится что-то зловещее. Зло, оно обязательно должно вылезать поздней ночью, когда гаснут огни и фонари в домах, когда патрульные поскорее прячутся в своих каморках, стараясь не обращать внимания на потусторонние крики. Вот тогда-то и должны вылезать все ужасы-страсти.
Но Ганс умело доказал ей, что это не так.
- Читай вот это - он ткнул пальцем в книгу, успев перед этим перелистнуть несколько страниц. Девочка приподнялась на цыпочки, отчаянно надеясь, что после этого издевательства над ней закончатся. Ганс уже успел дать ей несколько заклинаний, после которых на нее посыпался град из белых, противных опарышей. Конечно же, он обвинил ее в том, что это она снова где-то допустила ошибку. Но девочка была уверена - это очередная его глупая шутка. Не он ли совсем недавно говорил ей о том, что конечный результат магического воздействия на мир не будет сильно различаться при неправильном произнесении? Просто можно вместо противника нанести вред самому себе. И ведь думает, что она не догадалась!
Когда он только начал ее обучать, то постоянно срывал на ней свою злость. Перво-наперво, он всего лишь показал ей книгу заклинаний, говоря, что однажды она сможет творить чудеса своими руками - а вместо этого вручил ей толстую пеньковую веревку, заставив плести один узор за другим. И только потом ей стало понятно, для чего это было нужно. Заклинания имеют особую структуру плетения, которую стоит повторять при помощи пальцев. Впрочем, даже связанный по рукам и ногам чародей мог творить чудеса - правда, не так, как с свободными руками.
- Сможешь повторить? Хотя о чем я спрашиваю, конечно же не сможешь! - он быстро нарисовал в воздухе некий узор, повисший в воздухе, медленно тающий, оставляющий дымный след в воздухе. Девочка обиженно насупилась - это она-то не сможет? Вот она сейчас покажет ему, как не может!
Пальцы неуверенно и дрожа повторяли узор. Ганс лишь только кивал головой, подкидывая совет за советом.
- Пропускай сквозь узор энергию. Куда ты прешь, разве не чуешь, что вкладываешь больше, чем надо? Тише, словно играешь на арфе. А, да я и забыл - ты же бездарь.
И снова эта противная улыбочка.
Хильда поднапряглась. Пальцы норовили пуститься в пляс, испортив все ее старания, энергия, что она высвобождала из себя, словно вода, накатывала волнами. Нужно осторожней, нужно...
Девчонку словно кто-то ударил. Ноги подкосились, а она, почуяв пробравший до костей озноб, жалобно вскрикнула, упав на колени. Слабость, внезапно взявшая над ней контроль, не позволяла ей пошевелить даже пальцем.
- Ну, что же ты? - совершенно спокойным голосом произнес Маг Смерти, будто все шло именно так, как надо. Он приподнял девочку за шиворот, позволяя ей увидеть сотворенное ею заклинание.
И вот тут у нее зашевелились волосы на голове.
Мешок, лежавший неподалеку, похожий на своих собратьев, вдруг разорвался - поначалу ей показалось, что она смогла сотворить нечто вроде того же черепа, только без оного. Но из мешка высунулось нечто - страшное, черное и... похожее на человека. Мертвяк - мелькнула первая мысль в голове Хильды. До этого ей приходилось видеть мертвецов, но она никогда не думала, что они могут быть такими страшными. Но больше всего ее пугало то, что он, подобно тряпичной кукле, осторожно делал шаги, дергался из стороны в сторону. Вместо глаз зияли черные дыры, сквозь приоткрытый рот высунулся язык. Взъерошенные грязные волосы были больше похожи на прилипший слой грязи. И некое удовлетворение, выражающееся на лице мертвяка - словно он получал наслаждение от того, что его пробудили.
Хильда зажмурилась и закричала, что есть сил.
Она чувствовала себя абсолютно разбитой. Девочка знала, что если читать заклинания без перерыва - обязательно устанешь, но никогда не думала. Что можно довести себя до такого состояния беспомощности. Ей хотелось оказаться как можно дальше отсюда, чтобы ходячий труп не глядел на нее своими пустыми глазницами. А Ганс, словно не замечая ничего этого, держал ее, не давая упасть, словно не слышал крика.
Но слышали остальные.
- Ты сошел с ума? - больше похожий на наседку, с лестницы из здания выбежал Автолик. Вспотевший, злой, с побагровевшим от гнева лицом он подскочил к ним. Не произнося не слова, он сложил пальцы в некий знак, и только что пробужденный от вечного сна мертвяк застыл, а потом и вовсе обратился в пыль. Внезапно налетевший ветер быстро развеял то, что от него осталось.
- Совсем выжил из ума? - старик замахнулся на Мага Смерти. Тот, в ответ, всего лишь нахмурился.
- Я всего лишь показал ей, как правильно использовать свои способности - он, наконец, отпустил малышку. Она опустошенным мешком опустилась на землю, но в этот раз ее уже подхватил толстяк. Медленно и осторожно поднял девочку с земли.
- Безумец! Ты мог убить ее!
- Но не убил же.
- Я не знаю, по каким причинам Госпожа выбрала тебя, но я склоняюсь к тому, что она сделала ошибку!
- А вот тут будь поосторожней в словах - глаза Ганса опасливо сверкнули, не обещая мужчине ничего хорошего. - Следи за своим языком, иначе то, что ты носишь на пальцах, тебя не спасет.
Хильда чувствовала себя безвольной куклой, лежащей на чужих руках.
- Да ты никак угрожать мне вздумал? - в зрачках Автолика вспыхнули две крошечные сверхновые, и лишь то, что сейчас у него на руках находится девочка, удерживало его от прямой дуэли с обнаглевшим щенком. Старик знал, что Ганс столь же силен, как и он сам, но был уверен, что у него получиться проучить зазнавшегося Избранного.
- Что здесь происходит? - а это уже был голос Вереск. Девочка все дальше и дальше проваливалась в сон, слыша лишь только отголоски разговора.
- Зачем ты это сделал?
- Хотел проверить ее способности!
- Вселение тени не всегда под силу даже рядовому магу смерти, а мы говорим о девочке! О маленькой, чтоб тебя, девчонке!
- Но ведь у нее же получилось - Ганс раз за разом приводил все тот же безапелляционный аргумент. - И мне совершенно не нравится, как вы тут с ней все сюсюкаетесь. Ты думаешь, я ничего не знаю? Я слишком долго закрывал на это глаза.
Маг сказал что-то еще. Вереск ахнула, задыхаясь от переполнявшего ее негодования, а после отвесила Избраннику Смерти звонкую пощечину.
***
Хильда сладко потянулась, силясь вспомнить, как же она оказалась в постели? Занятия вчера закончились тем, что она полностью потеряла контроль над своим телом, а потом уснула. Интересно, а сколько сейчас было времени? Девочке страшно хотелось есть, а потому она выскочила из под одеяла. Сегодня она полна сил и готова прочесть хоть сто, хоть тысячу новых заклинаний! И чтобы там Ганс не говорил - у нее все обязательно получится.
Легко выпорхнув из своей комнаты, она торопливо понеслась на кухню, где обычно обитал Вернер - беловолосый, как и Ганс, только куда более добродушный парень. Он обычно был занят тем, что готовил еду, но сейчас его, почему-то, на кухне не оказалось. Девочка вдруг вспомнила, что у дверей всегда стояла стража из двух вечно молчаливых стражей, а теперь их не было. Здание, куда ее привезли, опустело и казалось большим, уснувшим животным. Неуверенно моргая глазами, она развернулась, но в тот же миг наткнулась на стоящего в дверях Ганса.
- Как я погляжу, сон пошел тебе на пользу.
Вместо ответа, Хильда боязливо кивнула головой. Рядом с ним вся ее уверенность куда-то улетучивалась, в миг пропадала.
- Хочешь есть? - неожиданно спросил он у нее, проходя вперед.
-Д-да - наконец, выдавила она из себя, внимательно глядя за действиями своего недавнего мучителя. Казалось, он опять задумал какую-нибудь мерзкую каверзу, вот только она пока еще не разгадала какую.
- Поешь - и сразу же переходи к занятиям. Сегодня ты весь день будешь заниматься музыкой.
Хильде показалось, что она ослышалась. Она сможет весь день провести вместе с Вереск, разговаривая с ней на разные темы, сможет вновь услышать ее красивое пение, быть может, даже научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте! В глазах малышки плескался нескрываемый восторг, который увидел Избранник Смерти. Он улыбнулся каким-то своим мыслям, и пошел сам накладывать ей завтрак. Хильде даже показалось, что, наверно, сюда заглядывала Розовая Пирожка - лошадка из сказок. Она всегда приходила к тем, кто обижал детей - и те неизменно исправлялись.
Девочка торопливо ела, не чувствуя вкуса. Как же - ее ждала Вереск! Целый день - это ведь всего лишь один день. А назавтра опять начнутся набившие оскомину занятия с заклинаниями.
Как только с завтраком было покончено, девочка стремглав вскочила, торопливо поблагодарила рядом сидящего и наблюдавшего за ее трапезой мага, понеслась в музыкальный класс. Интересно, а что ей сейчас скажет Вереск? Быть может, новую легенду своего народа про могучего и сильного Миракла? Или разучит вместе с ней новую песню? Что же, что же, что? Дверь широко раскрылась и девочка влетела внутрь класса настоящим ураганом. Сидящий на стуле высокий, немолодой человек в годах, с строгим выражением на лице из под очков смерил осуждающим взглядом остроухую егозу. Хильда искала глазами Вереск, стараясь не смотреть на странного гостя, но нигде ее не находила. И что себе позволяет этот незнакомец, сидя у арфы учительницы?
Она не успела высказать мерзавцу, нагло занявшему ее место, пока Вереск, видимо, куда-то вышло, как появившийся Ганс прояснил ситуацию.
- Познакомься, Хильда - это Сергей. Он приехал из Урсии, пока ты спала.
Девочка попыталась вспомнить, где находится Урсия. Автолик как-то рассказывал ей о том, что далеко-далеко есть такая прекрасная страна, но он не говорил, где именно. В ее голове складывались лишь отрывистые представления о том, откуда приехал к ним новый гость. - Он будет учить тебя музыке. Вместо Вереск.
- Вместо? - девочка не сразу поверила сказанному. Но как? Почему? Девочка не знала ответов на этот вопрос, но, еле сдерживая слезы, опустилась на ближайший стул. Сергей вновь смерил ее полным строгости взглядом, кивнул головой Гансу.
- Надеюсь, вы в скором времени найдете общий язык - на его лице мелькнула привычная ухмылка. Дверь осторожно закрылась и только тут Хильда дала волю слезам.
Новый учитель музыки безучастно посматривал то на нее, то в нотную грамоту, иногда брал пишущую авторучку и делал какие-то пометки на бумаге. А Хильда прятала искаженное плачем лицо, боясь показать его незнакомцу. Злой, злой и еще раз тысячу раз злой беловолосый дурак!
Сергей бросил взгляд на свои часы, сверил время, а потом, медленно поднявшись, вальяжно подошел к девочке, положив ей руку на плечо. Хильда перестала плакать, подняв на него глаза.
- Слушай и постарайся запомнить - я не буду повторять. Сейчас ты вытрешь все свои сопли и пойдешь со мной заниматься. Иначе я тебя накажу. Чем больше ты будешь капризничать - тем жестче я буду тебя наказывать. Это понятно?