Меж тем, вторая часть оказалась еще на порядок круче первой. Третья, стало быть, будет точно так себе - закон жанра. Но придется смотреть и ее теперь уже. Рэйми получил свою дистанцию, чтобы бить по сердцам зрителей с прицельной точностью. Три фильма - почти мини-сериал с теми же героями, где легко развернуть захватывающую (для кого не очень) романтическую линию с перебивками на рефлексию совестливого героя и размышлениями о гражданственности. Любые зачатки зарождения Личности у подростка, которому повезло стать супергероем, во второй части Рэйми выжигает каленым железом. Он сморщивает Паркера до человеческого комка, ежика с грустными глазами, которого каждый норовит запнуть за горизонт. Ничтожество. Лузер. Слабак. Апофеоз мазохизма - наблюдать со стороны, как целуют любимую тобой девушку, которая на этот поцелуй отвечает. Стандартные рифмы со взрослением остались в прошлом. Но, как водится, Паркер оказывается в еще более стандартной ситуации - позиции самоопределения, той самой, что у большинства людей длится всю сознательную жизнь, изрядно досаждая всем, от эпикеруейцев до стоиков. Сложнее всего, конечно, последним. Но из Паркера стоик никакой. Рэйми - умница, он обнажает порочность комиксовой оппозиции: слабак в реальной жизни - хард-бойлд-хироу во встречах со злом. Чтобы сказать злодею "асталависта, бэби", нужно все-таки немножко уметь быть крутым. Хотя бы смотреть в глаза людям без опасения, что сейчас тебя отоварят пощечинами или оскорблениями. Паркера разъедает реальность его ничтожества настолько, что он не в состоянии уже даже быть Пауком. Его девушка выходит замуж за богатенького папика. Его гонят с обеих работ. Лучший друг в истерике берет за грудки. Да еще и с крыши чувак начинает падать - кончилась паутина! Обычная конструкция, вероятно, для каждого второго сиквела кинокомиксов. Надо преодолеть себя, взяться за ум, оставить детские мечты за порогом. Быть, наконец, если не циником, то хотя бы спокойнее реагировать на чужую боль. Но, увы, вот как раз этого Паркер и не умеет. И за это, парадокс, нужно сказать спасибо той же слабости.
Паркер уже не тот, окей? Его ничего не трогает. Он тотальное чмо. Он буквально удалился от мира, на еще большее расстояние, чем любой отшельник - занялся собой. Его не цепляет ни новый злодей, ни газетная травля, ни даже - о Боги - отповедь Кирстен Данст. Отказ от собственного эго в угоду героизму оказывается унылой и извращенной формой жалкого эгоизма. И вот когда уже на экран без раздражения и злости смотреть нет сил, Сэмик меняет диспозицию. Единственным, что вправляет Питеру Паркеру мозги, оказываются именно злость и раздражение, но не платоновского Юшки - Паркер свят и жалок настолько, что стерпел бы любую боль и унижение, его, как извращенного эгоиста, не трогает даже уязвленное самолюбие. Он встает на дыбы только тогда, когда его любимая (пославшая его уже трижды к черту - справедливо, но тем не менее) оказывается в опасности. Его самое уязвимое место в душе, которое беспокоило его больше, чем все злодеи мира, оказывается для него же спасением. Во второй части Рэйми обошелся без поцелуя вверх тормашками (в топ-10 романтических сцен нулевых я бы ее включил), но задействовал весь арсенал романтиков: герой спасает любимую, любовь герою дает силы, но она же сбивает его с ног, эт сетера. На его простой односложной плакатной истории, позиционирующейся как комикс-экшен, лежит отпечаток сентиментальной романтики. Она заряжает фильм, она становится двигателем сюжета - и это как бы банально ни было, очень правильно. Стоический отказ от девушки, который казался в первой части (да и во второй) совсем не стоическим и не "ради нее", а предсказуемым итогом любви неудачника к той, что даже ответила взаимностью. Ну, то есть, было понятно, что это для него чересчур: уж лучше костюм Паука и красивое одиночество над небоскребами. Как пишут вконтактике 14-летние девушки, так он на полном серьезе объясняет простейшую ситуацию нелепым "все сложно". Он слаб даже для взаимной любви.
Трогательную повесть о дурачке, которому привалило столько счастья сразу, но он от него отказался (потому что дурачок), Рэйми постепенно трансфомирует в то, ради чего продюсеры его позвали, а зрители пришли на сеанс. Комикс-режим позволяет съежить дистанцию бесконечного самоопределения, длительных мучений, метаний из стороны в сторону, и убрать лишнее из системы уравнений. Вот герой, который слабак, и которому как-то надо стать сильным. Вот девушка, от которой он отказался (и потому что слабак, и потому, что очень хочет стать сильным). Вот злодей, сложные обстоятельства, дикое раздражающее нечто, которое не позволяет герою совсем уж успокоиться в позе неудачника и спиться. Запускаем ракету на орбиту. И она, при всей простоте и односложности ее двигателя, летит, и летит, блин, красиво. После "Мертвецов" Рэйми проходил у меня по ведомству веселых шутников. Да и после "Простого плана" было радостно увидеть его "Затащи меня в ад", где он в той же стильной и разухабистой манере веселился сам и веселил зрителей. Выясняется, однако, что Рэйми да, действительно, просто рожден, чтобы правильно и красиво снимать комиксы. Во второй части он, конечно, не удержался от пародии, но этого следовало ожидать. При этом, однако, он не превратился в обычного отмороженного циника и комедиографа, для которых графические новеллы всего лишь веселые картинки. В "Человеке-пауке 2" становится еще яснее, кто и что для него важнее. Щупальца злодея, пролеты над метро, огненный шар - окей. Но обязательные для жанра игрушки у Сэйми отчетливо проходят по периферии: и пока самому герою все это до фени, до фени и режиссеру: его, как и Питера Паркера, больше волнует Кирстен Данст, и я понимаю обоих. Как Кинг Конг тащит блондинку на небоскреб, так Человек-паук хватает свою Мэри Джей и отдыхает с ней на огромной паутине где-то высоко-высоко над Нью-Йорком - и уже там и тогда можно было пускать титры. Еще до финала понимаешь: единственное, что может вывести супергероя из строя - вовсе ни первые полосы газет, ни смешной редактор (охренительный персонаж!), ни даже муки совести, ни уж тем более кривляющийся заместо Уиллема Дефо во второй части Альфред Молина (кривляется зачетно - мое почтение!). А влюбленные глаза, нос картошкой и какой-то совсем не поставленный, не актерский, сбивчивый голосок Кирстен Данст. "Человек-паук" - одна из лучших романтических лент "нулевых" о том, что странно и неправильно отказываться от Кирстен Данст даже ради нее самой и уж тем более ради спасения всего человечества. Откажешься - и закончится твоя паутина!