Легендарное, культовое кино, 28 минут, которые потрясли мир. Постапокалипсис. Третья мировая война. Французский аэропорт Орли. Катастрофа, смерть, шум и ярость, небытие. Париж исчезает с лица с земли. Выжившие - в парижских катакомбах. Скай-файный сумрачный пейзаж. Военные опыты. Героя по ряду причин выбирают для экспериментальных путешествий в прошлое и будущее, где он должен получить помощь для людей в настоящем. Очень тяжелое и невыносимое в определенном смысле кино. Это даже не кино, не короткометражка. А 28 минут слайд-шоу, поток фотокарточек, образов, которые видит герой фильма, лежа на кушетке в комнате для опытов, после которых он будет убит. Никаких объяснений, что произошло. Никаких ответов, почему, что и как случилось. И я бы не стал пересматривать этот беспросветный 28-минутный арт-перформанс в свое время поразивший зрителей 1960-х. И советовать бы не стал. Если бы не два "но". Во-первых, я, кажется, впервые в кино встретился с моим собственным пониманием прошлого, восприятием действительности, человеческого сознания, почти целиком состоящего из воспоминаний. Отрывки прошлого есть утраченная жизнь, настоящего как бы не существует, это точка, которая дает корни не в будущее, увы, а в прошлое, в то утраченное время, которого безуспешно в свое время пытался восстановить Пруст.
Грустное, меланхоличное пронзительное кино. Анемичное, безжизненное, не вызывающее традиционных слез. Потому что нет здесь ничего, что могло бы поразить наше воображение. Жизни нет. Прошлое в памяти. Человек обездвижен, и путешествует в красивом мире исчезнувшего Парижа вместе с красивой девушкой мысленно. Его путешествие тоже набор фотографий. Фотографий его и ее счастливых улыбок. Парижского парка развлечений. Ее волос. Ее глаз. Ее сна. Аэропорта Орли с одиноко стоящей молодой девушкой - последний кадр, который видел наш герой, перед тем, как перестал существовать. Почему он еще жив, почему он сидит в этом кресле и видит прошлое и будущее? Какая разница. Он скучает. Он скучает по той женщине, которая видится ему в прошлом, куда его засылают еще и еще раз. Он чувствует тепло рядом с незнакомкой, которая удивленно рассматривает его военный жетон (жетон с войны, которой в ее времени еще не было). Он смотрит, как она спит. Он счастлив быть рядом, не думая о том, что будет завтра, что было вчера. Они оба, кажется, понимают, что существуют только здесь и сейчас - но это ведь на удивление точная метафора любых человеческих взаимоотношений, не говоря, любви.
А во-вторых, знаете, в этом фильме есть кадр... Напоминаю, на всякий случай, он целиком состоит из статичных кадров, фото-образов прошлого, настоящего и будущего - это мир, рабитый на куски, это взорванный мир, Вселенная, разлетевшаяся на фрагменты, на отдельные части мозаики, в хаосе которой кадры с ними двумя - это кадры настоящей или мнимой, но кадры любви, влюбленности, жизни просто так, во имя друг друга, рядом, жизни-как-она-есть... Так вот, в фильме есть кадр, который спрятан в этих пластах фотографий жемчужиной в раковине, его даже можно пропустить, не словить, не заметить, не поймать мигающим взглядом. Кадр, который сводит с ума, может пробить на слезы. Бесчисленная цепочка фотокадров его и девушки, которая, как наш герой знает, должна умереть, детей, которых больше нет, деревьев, которые были сожжены, Парижа, расплавленного и разрушенного. Она смотрит в кадр, она смотрит на него, она отвернулась, она спит, она трогает свои волосы, она улыбается, она задумчиво опускает глаза. И вдруг кадр... он оживает, понимаете! Она просыпается неожиданно, мигает, раз, другой: живой кадр длится пару секунд, быть может, и тут же замораживается фотографиями. И вот эта неизвестная девушка, один из последних образов, увиденных героем перед смертью, кадр, где она смотрит в объектив фотокамеры и хлопает раз-раз ресницами, когда посреди мертвых фотоснимков вдруг является нам кино, короткий метр, маленькая короткометражка с лицом девушки, грустно смотрящей в камеру - она, олицетворяющая саму жизнь, чистое, возможно, придуманное воспоминание - это одно из самых трогательных и пронзительных киновпечатлений последних месяцев. Удивительное элегическое киновоспоминание о девушке, которая проснулась, не успев даже зевнуть, просто удивленно, печально и радостно смотрела на тебя пару секунд. И потом более не существовала.